Санитарка

САНИТАРКА.

Я уже собирался после рабочего дня уходить домой, когда ко мне подошёл Андрюха. Постоял, помялся, глядя, как я собираю вещи, и, наконец, сказал:

– Слушай, дружище, помоги мне кое какую мебель перевезти.

– Куда это? – удивился я.

– А ты что, не в курсе?

– Не в курсе чего?

– Ну, я же с Маринкой развёлся. Теперь переезжаю. Комнату в общаге дали. Вот теперь кое-какие вещи и надо перевезти. Там немного, я тебя ненадолго задержу - час-полтора максимум. А потом домой подкину.

Я слегка поморщился: сегодня обещал сыну сходить на Черепаший пруд, порыбачить на вечерние зорьке. Ну, раз такое дело: армейский приятель просит, придётся перенести рыбалку. Я потянулся к телефону, думая, как бы так сказать ребёнку, чтобы он не обиделся. Когда смартфон зазвонил сам.

– Алло, папа, – раздался в трубке голос сына. – Пап, ты извини. Сегодня у нас на рыбалку сходить не получится. Меня Костик на день рождения пригласил. Не обижайся. А?

– Ну что ты, – сказал я, радуясь тому, что не пришлось огорчать сына. - Давай тогда завтра.

– Ок! Папка, ты самый! – донеслось из трубки.

Я рассмеялся и нажал отбой. Потом повернулся к Андрюхе и сказал:

– Поехали.

Что меня удивило, так это то, что Андрюха, всегда так трепетно относящийся к своим транспортным средствам, до такой безобразной степени запустил свой микроавтобус. Который ещё полгода назад сверкал чистотой отполированной панели, чисто вымытыми ковриками и разными интересными прибамбасами. А сейчас в кабине Volkswagenа было как в свинарнике: на панели была грязь, какие-то жирные пятна. Под ногами у пассажира валялись стаканчики из-под кофе, окурки, песок и даже мелкий щебень.

Я ничего не сказал, сел, пристегнул ремень безопасности, и мы поехали. Мы ехали молча. Я ничего не спрашивал. Андрей сам начал рассказывать:

– Понимаешь, Юрец, полгода назад я сошёлся с Ленкой из планового отдела. Ну, ты её знаешь.

Я кивнул.

– Вот не зря же говорят: «Седина в бороду, бес в ребро», – продолжал Андрюха. – Закрутилось у нас как-то всё это. Любовь-морковь, то-сё. Я из семьи ушел, переехал к ней, пожили немножко. Собрались расписаться. Я на развод подал. Маринка моя, конечно, плакала, упрашивала остаться. Дети тоже плакали. Знаешь, когда дома с женой с детьми, думал: «Нафига мне эта Ленка?». А когда возвращался к Ленке, все по-новому: любовь, сю-сю, ля-ля, – он вздохнул. – В общем, развелись мы с Маринкой. А потом как-то сразу с Ленкой не сложилось. Она с Серёгой - экспедитором замутила. Теперь он с ней живёт. А мне получается, что и жить негде: жена домой не пускает, эта выгоняет. Несколько дней кантовался у знакомых. А сейчас вот насчёт общаги договорился. Диван, холодильник напрокат взял. А помочь-то и некому.

Он замолчал. Молчал и я, не зная, что ему сказать.

– А вообще, эта Ленка – б****! Настоящая б****! – в сердцах выругался он.

– Да ну? – я с удивлением посмотрел на него. – Может, не стоит так, о барышне?

Он окатил меня свирепым взглядом, хотел что-то ответить, но лишь покрепче сжал руль. Некоторое время мы ехали в молчании. Потом Андрюха, видимо, остыв, сказал:

– Ну да, ты же не в курсе. Ты же принципиальный. Ты же на работе – работаешь. У тебя друзья и коллеги по разные стороны баррикад. Ты принципиальный.

Я пожал плечами:

– Работа – это работа. А семья – это семья. Дружба – это дружба. И смешивать это ни в коем случае не надо.

– Ты прав. Ты, как всегда, прав. А я ведь смеялся над твоими принципами когда-то, – Андрюха вздохнул. – Так вот, за Ленку – она за четыре года, пока у нас работает, штук десять семей разбила. Славка Воронов из кадров. Андрей Мельниченко из того же планового. Серёга Инокентьев Виталя Щербина из экспедиции. И ещё целая куча. Всех не вспомню. И как я на это попался?!

Он замолчал.

После того, как мы перетащили его нехитрый скарб на четвёртый этаж в маленькую комнату общаги, Андрюха порывался подкинуть меня домой. Но я отказался. Я решил прогуляться и обдумать всё услышанное.

Погода была хорошая. Вечер выдался свободный: ребенок в гостях у друга, жена с дочкой у тещи. Я зашёл в магазин, купил тёплый ещё батон и картонную пачку молока. И устроился на лавочке в сквере.

Понемногу отламывая небольшие кусочки свежайшего хлеба и запивая маленькими глоточками молока, я сидел в скверике и смотрел на проезжающие мимо автомобили, клонящееся к закату солнце и думал.

Действительно, какие-то странности происходили в нашей организации. Сотрудников много - почти две сотни, всех толком и не знаешь. А кто чем дышит и подавно. Тем более, я и не стремлюсь знать. Однако, учитывая мою должность в исключительно женском отделе, кое-какие слухи и сплетни доходили до моих ушей. Обычно я не обращал на них внимания и благополучно забывал через несколько минут после того, как их услышал. Обсуждать или осуждать кого-то это было не в моих правилах. Девчата знали об этом, поэтому разговаривали и сплетничали исключительно между собой. Однако уши не закроешь.

Ленка. Ленка из планового отдела. Конечно, я помнил эту барышню. Чуть ниже среднего роста с изумительная фигуркой. Одевалась она всегда в какие-то лёгкие, обтягивающие её соблазнительные формы брючки.