Сбежавшая истинная генерала драконов

1 Ирмэн

Она казалась нереальной.

Будто кто-то нарисовал на белой простыне волшебными красками невероятную картину: нагую фигурку – тоненькую, изящную, хрупкую; шёлк золотистых локонов, разметавшихся по подушке; жемчужное сияние гладкой кожи; манящие розовые лепестки губ.

Он не смог устоять. Уже в который раз не смог. Наваждение повторялось каждую ночь, и он снова и снова проигрывал собственным желаниям.

Вот и сейчас потянулся к ней, такой соблазнительной, красивой, жаркой. Как в чистую воду нырнул в едва уловимый аромат цветов росалии, которым пахли её волосы. Растворился в её ласках и поцелуях, стыдливых и жадных одновременно.

Узкие маленькие ладошки обжигали кожу, скользили то по его плечам, то по груди, пока ещё страшась нырнуть ниже. Жаркое частое дыхание кружило голову. Гулкие удары её сердца эхом отдавались в его теле. Она так и льнула к нему, подчиняясь каждому его движению, угадывая каждое желание, будто читала мысли.

С трудом оторвавшись от её пьянящих губ, Ирмэн отстранился немного, заглянул в голубые глаза. Он хотел сказать ей что-то…

Он должен был сказать что-то очень важное, прямо сейчас!

Но страсть, разливавшаяся по телу, словно драконье пламя, мешала, сбивала с толку, никак не давала сосредоточиться, облечь мысли в слова, вспомнить, что же он должен был произнести.

Она его опередила.

Шепнула у самых губ Ирмэна, коснувшись горячим дыханием:

– Я вас люблю!

Счастье полыхнуло в сердце, как вспышка молнии, затопило изнутри, не умещаясь в груди, прорвалось сияющей радостью наружу – сквозь искреннюю улыбку, сверкнувшие на глазах слёзы, сбившееся дыхание.

Точно! Вот это он и хотел сказать…

– А я… люблю тебя! – признание сорвалось с языка само собой, легко и уверенно, без всяких колебаний.

Её глаза распахнулись изумлённо – в бездонных чистых омутах сомнение боролось с надеждой. И он решил подтвердить свои слова новым жарким поцелуем, вложив в него всё, что огнём горело в душе. Целовал знойно, нежно, чувственно.

А между поцелуями шептал, будто в горячке:

– Кайя, моя Кайя… Жизнь моя… Люблю… люблю… люблю…

– Правда? – улыбнулась она робко, недоверчиво. – Вы меня… любите?

– Люблю. Конечно, люблю, глупышка, – он мягко погладил её по нежной щеке. Усмехнулся. – И хватит уже говорить мне «вы»! Такое обращение вряд ли уместно к тому, кому ты подарила свою невинность…

Она смущённо зарделась, отвела взгляд, но тут же снова посмотрела ему прямо в глаза:

– Ты… в самом деле меня любишь?

– Ты мне не веришь? – шутливо нахмурился Ирмэн.

– Верю, – она вновь улыбнулась, теперь уже тепло, мягко. – Просто… прежде ты никогда этого не говорил.

Совесть кольнула болезненно и горько. В её словах не прозвучало укора, лишь безбрежная печаль. И виной тому был он, Ирмэн.

Слепой дурак! Сколько раз он ранил её в самое сердце, даже не замечая этого!

– Теперь буду говорить каждый день, каждый час. Клянусь! – твёрдо пообещал он. – Ты только не исчезай больше! Не исчезай больше, Кайя! Слышишь? Мне не жить без тебя. Не вырывай мне сердце! Останься со мной!

– До утра? – горько усмехнулась она.

Это её «до утра» хлестнуло по душе плетью, обожгло жгучим ядом. Кайя намекала на его собственные слова, которые он имел глупость произнести однажды.

Он сказал – она запомнила. Нет, не запомнила – он выжег эти слова, как клеймо, у неё на сердце. Как их теперь стереть, как залечить рану?

Понадобится много времени. А усилий с его стороны – ещё больше.

И всё же прямо сейчас Ирмэн взял себя в руки, покачал головой и твёрдо ответил:

– Нет, не до утра. Останься навсегда! Я хочу быть с тобой. Прошу, Кайя – останься!

Кайя вновь улыбнулась, теперь как-то грустно, даже слёзы заблестели в ясных глазах, провела ладонью по его щеке.

– А я хочу быть с тобой, – наконец шепнула она. – Я люблю тебя. Всем сердцем люблю. Больше жизни. Но остаться… не могу… Мне пора, Ирмэн! Светает… Прости, мне пора!

Она стремительно соскользнула с постели, но он успел поймать её за руку.

– Нет, Кайя, нет! Я больше тебя не отпущу. Не потеряю тебя снова, нет! Останься!

– Прости! – повторила она.

Судорожно вздохнула и стала таять прямо на его глазах, обращаясь в полупрозрачную дымку, что утекала сквозь пальцы.

– Кайя-я-я! – отчаянно закричал Ирмэн, тщетно пытаясь удержать в своих руках ту, что стала для него дороже жизни. – Кайя!

И проснулся от собственного крика.

***

Добро пожаловать в продолжение цикла “ДРАКОНЫ ДХАРИАНА”!

Эту книгу можно читать как самостоятельный однотомник.

Вас ждёт история любви генерала Ирмэна.

Многим этот герой уже полюбился по дилогии о Лии и Арисе:

"ТАЙНАЯ СТРАСТЬ ИМПЕРАТОРА ДРАКОНОВ"

"ИСТИННАЯ ЛЮБОВЬ ИМПЕРАТОРА ДРАКОНОВ"

Но даже если вы с ним ещё не знакомы,

уверена, что быстро разберётесь в том, что было “до”...

Добро пожаловать в мир Крылатых!

2 Ирмэн

(Месяц назад, в покоях императора Дхар Ариса)

– Я был с ней. Этой ночью, – признание прозвучало тихо и как-то обречённо.

Но император, разумеется, услышал.

Уставился на своего генерала, телохранителя и лучшего друга столь ошеломлённо, что пришлось добавить:

– Да, был с Кайей. Ты всё верно понял. И не надо на меня так смотреть!

– Прости! Я… – Арис покачал головой, – просто не замечал, что бы ты к ней… проявлял интерес.

– А я и не проявлял к ней интерес, – почти огрызнулся Ирмэн. Злился он, конечно, не на его величество, а на себя, но ярость, уже изорвав в клочья душу, так и просилась наружу. – Я её вообще не замечал до вчерашнего вечера. Даже имя не знал. Да, Арис, да! Я был слеп и глух! Дурак, каких мало. Не узнал собственную истинную. Просто не замечал её…

«Потому что всё это время сходил с ума по твоей жене. Не видел никого и ничего, кроме Лии!»

Нет, это Ирмэн добавил только в мыслях, вслух не произнёс. Пусть императору и было известно о его влюблённости, снова задевать эту болезненную и неприятную для них обоих тему сейчас не стоило. Хватит и всего прочего, что уже произошло.

– Не знаю, как такое возможно, но… – Ирмэн вздохнул, отвернулся в сторону, чтобы не видеть изумлённое лицо Ариса. – Я даже ночью ничего не понял. Когда мы…

Говорить о том, что произошло между ним и Кайей, оказалось невероятно трудно. Ирмэн чувствовал себя влюблённым юнцом, сорвавшим первый поцелуй с девичьих губ. Понимал, что это глупо, но никак не мог побороть необъяснимое смущение.

Казалось, что рассказывать кому-то о волшебной ночи с Кайей – святотатство. Это чудо единения и зародившейся любви должно было принадлежать только им двоим. А говорить о нём вслух – кощунство.

Но Арис был не кем-то там, а императором Дхариана и лучшим другом Ирмэна, и он ждал объяснений. Ждал терпеливо, весь день. И сейчас, когда на Агнесар опустились сумерки, избежать этого разговора уже никак не вышло.

Лия отлучилась на прогулку по дворцовому саду со своей подопечной Галией, по которой очень скучала теперь, когда девочка проходила обучение на севере в замке лода Алин. А Дхар Арис, воспользовавшись этим, позвал Ирмэна к себе и принялся расспрашивать о том, что же всё-таки произошло.

В открытые окна императорских покоев вместе с лёгким ветерком долетал шум с улицы: музыка, песни, радостные выкрики, далёкий людской гомон.

Столица нынче не торопилась уснуть. Агнесар праздновал победу. Да что там – сегодня ликовала вся империя Дхариан!

Лишь на сердце у Ирмэна было темно и стыло. Даже радость от осознания, что войне конец, не могла разогнать эту тьму.

Народ Дхариана торжествовал, чествовал своих героев: императора Дхар Ариса ди Агниас и всё его доблестное войско, загадочного северного лода Алин Рейнара, владевшего невероятной магией, и, конечно, бесстрашных генералов его величества.

Имя самого генерала Ринх Ирмэна звучало среди прочих чаще других. Ведь если бы не он, не было бы сегодня этой победы. Он спас императорскую чету, сам лишь чудом избежав смерти.

Об этом тоже сегодня болтали без умолку. Молва приукрашивала судьбоносные события дня, и они обрастали всё новыми невероятными подробностями. Собственно, в них действительно было много странного и необъяснимого.

Те, кто в это утро стоял на стенах Агнесара, ясно видели, как генерал Ринх был сражён, ранен серьёзно, скорее всего, смертельно. Но потом… потом оказалось, что он выжил.

Болтали, что излечила его какая-то никому не известная девица, излечила одним лишь прикосновением. Однако это казалось слишком уж неправдоподобным.

Скорее, можно было поверить, что героя удалось спасти лоду Мелиту, Главному императорскому лекарю. Его рядом с раненым генералом тоже видели.

Обо всех этих сплетнях Ирмэн уже знал, хотя большую часть сегодняшних празднеств в честь победы пропустил под благовидным предлогом – мол, ещё не оправился от страшной раны, нужно отлежаться. От своих обязанностей он, конечно, не отлынивал. Но при первой же возможности сбежал подальше ото всех.

За день успел наслушаться разного, ведь вместо того чтобы валяться в постели, метался по всему Агнесару. Бросался от одного городского портала к другому, от ворот к воротам, прошёлся, кажется, по всем дорожным дворам, с которых отправлялись экипажи в ближайшие поселения. Зная, что один везде не успеет, взял в помощь трёх верных гвардейцев, но и это не спасло.

Ирмэн отчаянно искал хоть какой-то след, хоть какую-то зацепку, ведь не могла же Кайя просто раствориться – кто-то должен был её видеть, запомнить. Не могла, ведь он кинулся за ней, едва немного пришёл в себя и смог держаться на ногах.

Не могла…

Но, именно так и случилось.

Всё его рвение не помогло, отчаянные попытки догнать, найти, вернуть – закончились крахом.

Ни стражи у городских ворот, ни служители у порталов, ни управляющие дорожными дворами не смогли вспомнить девицу, подходящую под описание Кайи.

Возможно, она нарочно постаралась сделать так, чтобы на неё не обратили внимание. Если Кайя хотела покинуть город незаметно, она вполне могла схитрить. Красота её была неброской, нежной – невысокая, хрупкая, светлые волосы, молочно-белая кожа. На востоке и в южных землях чаще встречались смуглые и темноволосые, но и такая внешность никого бы не удивила, не бросилась в глаза. Особенно, если волосы покрыть платком, изящную фигурку закутать в широкий плащ, а лицо опустить.

А если бы ей пришло в голову переодеться в мужскую одежду, Кайя и за мальчишку легко могла сойти. В этом случае отыскать её будет ещё сложнее.

Впрочем, зачем ей всё это делать? Зачем так поспешно сбегать, так тщательно прятаться?

Кайя ведь, скорее всего, была уверена, что Ирмэн её искать не станет. Зачем бы ему разыскивать по всему Агнесару девицу, с которой он лишь мимолётно развлёкся, скрасил ночь?

Она ведь, наверняка, именно так всё поняла – его неосторожные слова, неуместную сдержанность, даже некоторую холодность. Потому и сбежала, сбежала, не дожидаясь, пока он её выставит за дверь.

3 Ирмэн

(Месяц назад, в покоях императора Дхар Ариса)

– Так что всё-таки случилось? – вопрос императора вырвал Ирмэна из потока собственных мрачных мыслей. – Неужели вы умудрились поссориться в первую же ночь вместе?

– Нет, мы не… ссорились, – покачал головой генерал, но как-то не очень уверенно.

– Тогда почему дана Кайя сбежала, даже не попрощавшись ни с кем? – развёл руками Арис.

– Это… не назовёшь ссорой, – нехотя пояснил Ирмэн и тяжело вздохнул. – Но... думаю, я её обидел. И сильно обидел, – наконец признался он и с отчаянием добавил: – Я не хотел сделать ей больно! Но Кайя… Она меня поразила! И я не сдержался – стал задавать вопросы. Глупые вопросы. Не самые тактичные. И, очевидно, не самые уместные… Понимаешь, она ведь сама ко мне пришла. Ну… якобы снадобье принесла, раны хотела проверить, повязку сменить. А от ран к вечеру уже следа не осталось. Она сняла бинты, а лечить-то и нечего! Вот только я, дурак, решил, что это дивное зелье мне так помогло, а не заботливые руки Кайи. В моей пустой голове даже на миг не промелькнуло, что к моему внезапному исцелению может быть причастна эта девочка, – сокрушённо признался Ирмэн. – Ведь я же всё это уже знал, знал, как оно бывает… Столько раз видел, как Лия тебя от смерти спасала, чудеса творила одним прикосновением. Но когда это меня самого затронуло, даже мысль не возникла, что вылечили меня не травы и мази, а моя истинная. Такая связь… это ведь большая редкость, настоящее чудо! Я… даже не думал, что со мной такое произойти может, что я могу обрести ЕЁ!

– Понимаю, друг, понимаю. Я тоже был ошеломлён, когда наконец сообразил, что Лия моя истинная пара, – невесело усмехнулся Арис. – Подозреваю, что ты в тот миг вообще уже мало о чём думал…

Ирмэн даже спорить не стал, кивнул обречённо.

– Так и есть. Ты прав. Стоило подпустить Кайю ближе, прикосновения её ощутить, аромат кожи, и меня вдруг с такой силой к ней потянуло, словно разума лишился. Но я бы смог устоять перед этим наваждением. Наверное, смог. Хотя… не знаю… Если честно, не знаю. Можно ли устоять перед своей истинной? Это же пытка какая-то, сумасшествие… Этой жажде противиться невозможно!

– Ну… какое-то время у меня получалось, – усмехнувшись, напомнил Дхар Арис. – Но ты верно сказал, это такая пытка, что и врагу не пожелаешь.

– Ты держался долго, – с уважением признал Ирмэн. – А меня и на один вечер не хватило. Я не смог устоять. Нет, если бы она не захотела, я бы, конечно, не посмел, я бы никогда… против её воли… никогда… Но Кайя ведь за тем и пришла. Понимаешь, Арис? Она пришла ко мне, уже зная, чем всё это закончится, – Ирмэн больше не мог сидеть на месте – вскочил, заметался по комнате. – Она не хотела уходить, и даже… первая меня поцеловала… Должно быть, надеялась, что так я наконец-то её замечу. Невинная застенчивая девочка, и вдруг решилась на такое… Отдалась, в любви призналась. А я... пытался найти её поступку хоть какое-то разумное объяснение. Не привык к таким, как она. Готов был в корысть поверить, в подвох, в хитрость – во что угодно, но только не в любовь. Собственную истинную в руках не удержал, упустил. Проклятье! Видно, Небо меня покарать так решило. Не достоин я такого сокровища, как истинная связь.

– Погоди руки опускать! Рано отчаиваться, – оборвал его сетования Дхар Арис.

– Да как тут не отчаиваться?! – в сердцах бросил Ирмэн. – Я её сегодня по всему Агнесару искал. У порталов, у ворот, на постоялых дворах. Будто в воду канула. А я без неё теперь дышать не могу! Так давит, – дракон потёр шею, – словно удавку накинули. Как… как ты с этим живешь, Арис? Это же просто невыносимо! Не понимаю, как ты выдерживал разлуку с Лией, когда прятал её в Зарае и на севере? Ведь ты её порой несколько дней не видел, не прикасался. А я тут… за несколько часов разум потерял…

– Это только вначале так – болезненно и остро. Потом связь меняется, становится сильнее, но меняется. Перестаёт быть твоей слабостью, становится силой, даже на расстоянии окрыляет, наполняет, поддерживает. Ты привыкнешь. Главное, сейчас найти твою истинную. А для этого нужно успокоиться и подумать, куда она могла отправиться. Нужно, кстати, Лию расспросить. Может, она что-то слышала от даны Кайи о её родне или знакомых в Агнесаре. Столица, конечно, велика – за один день не обойдёшь, но ты только начал поиски. Рано или поздно, найдётся твоя Кайя. Вот увидишь! – снова попытался ободрить его император.

– А если я опоздаю? Если с ней беда случится? Если её обидит кто-нибудь? – Ирмэн судорожно вздохнул, отгоняя навязчивые страшные видения, которые тотчас подкинуло его воображение. – Она ведь такая нежная, хрупкая, уязвимая. Моя маленькая человечка…

Голос генерала невольно дрогнул.

– Н-да… Что с нами делает любовь? Таким я тебя ещё не видел… – Арис улыбнулся по-доброму, но тут окликнул совсем иначе, серьёзно, строго: – Ирмэн, послушай! Я понимаю тебя, понимаю твои страхи. Но эта девочка, эта человечка, как-то выживала до сих пор. Значит, не такая уж она беспомощная и уязвимая. Поверь, друг, мы чрезвычайно недооцениваем силу и выносливость человеческих женщин! Они по-настоящему способны удивлять.

– Знаю, – угрюмо кивнул генерал, – но я не хочу, чтобы она и дальше выживала, чтобы доказывала свою силу и выносливость. Я хочу, чтобы она жила. Радовалась жизни. Хочу защищать её. Чтобы никакая беда её больше не коснулась, чтобы никто не посмел обидеть!

– И это желание я тоже понимаю. Верю, что однажды так и будет. Но сейчас тебе придётся набраться терпения. Поиски могут затянуться. Но мы непременно найдём твою беглянку. Даже если Кайя уже покинула столицу, как собиралась, мы всё равно её найдём.

– Мы? – удивлённо переспросил Ирмэн.

– А как ты думал? – усмехнувшись, развёл руками его величество. – Пришла пора мне тебе помогать. В конце концов, я император, у меня побольше возможностей, чем у других людей. Это в моих силах. Ты не один, Ирмэн. Неужели, правда, думал, что тебя бросят в беде? Ты мой лучший друг. И я не хочу видеть тебя таким потерянным и несчастным. Отправим на поиски Кайи лазутчиков Орхмана. И если они не смогут отыскать для нас какую-то девчонку… Чего тогда они, вообще, стоят?

4 Кайя

(Месяц назад, порт Агнесара)

– Гиз, ну-ка сядь! Слышишь, что мать говорит – сядь на лавку и не крутись!

Кайя оторвала взгляд от искрящихся бирюзовых волн, что настойчиво стучали о лодку, будто тоже просились на борт, и покосилась на суровую женщину, сидевшую неподалёку.

Её непоседливый сынок, темноволосый вихрастый мальчишка с озорными искорками в глазах, честно попытался вести себя тихо, как велела мать. Но уже через миг снова заёрзал, вытянул шею и даже немного привстал.

Ещё бы! Ведь вокруг было столько всего интересного – огромные корабли с раздувавшимися на ветру парусами, сновавшие по их палубам загорелые моряки. А ещё крикливые птицы, что камнем падали в неугомонные волны, а оттуда взмывали уже с добычей – мелкими рыбёшками.

Этого добра в гавани столицы тоже хватало. У берега вода была мутновата из-за песка и столпотворения лодок, но сквозь зеленоватую толщу всё-таки можно было различить шустрые серебристые стайки. А ещё каких-то диковинных полупрозрачных существ, похожих на перевёрнутые блюдца. Они плавали неспешно, лениво, и, в отличие от рыб, совсем не боялись ни птиц, ни людей.

– Не смей подходить к краю, Гиз! Свалишься за борт – никто тебя доставать не будет, пойдёшь на корм рыбам, – снова одёрнула сынишку ворчливая дана.

Гиз насупился и сник.

Кайя сочувственно вздохнула.

Она хорошо понимала этого любопытного мальчугана, ведь смотрела по сторонам с таким же восторженным изумлением, как этот ребёнок. Даже беспрерывная ноющая боль в груди, казалось, на время отпустила её, больше не точила сердце, как ненасытный червь.

Кайе стало жаль непоседливого Гиза – мелькнула мысль уступить ему свою лавку в уголочке, у самого борта лодки. Но суровая мать вряд ли бы позволила сынишке оказаться в такой опасной близости от воды.

Да и, если честно, самой Кайе тоже всё было любопытно, совсем не хотелось покидать такое удачное местечко, с которого моря можно было коснуться рукой.

Она снова оперлась о борт и принялась смотреть в воду.

В голове немного плыло от непрестанного раскачивания лодки, но Кайя не могла оторваться от созерцания сонного движения изумрудных волн. Она ловила ладонью прохладные сияющие капли, взглядом выискивала в глубине блестящие бока рыбёшек. А те проносились сквозь толщу вод молниеносно, будто серебряные стрелы.

Ещё не успели отчалить от пирса, а Кайя уже обнаружила столько удивительного и нового. Что же будет, когда лодка выйдет в открытое море?

Она с волнением ждала этого мига, душа замирала одновременно от восторга и страха.

Никогда прежде Кайя не плавала на лодке. Там, где она родилась, не было моря, да и крупных рек или озёр тоже.

В Кэтриане, где прошла большая часть её жизни, имелся канал в центре города. Но Кайя редко выбиралась за пределы своего квартала – ей это не позволялось. Она мало что видела, кроме небольшого дома своей опекунши, тётушки Лунии.

По крайней мере, до тех пор, пока Кайю не отдали в пансионат – учиться лекарскому делу. Но там тоже было не до прогулок – она старалась учиться прилежно и не пропускать занятия. Ведь всякий лекарь отвечал за чужие жизни, и халатность в таком деле была совершенно недопустима.

Мечты о служении людям сгорели вместе с Кэтрианом. По крайней мере, так тогда казалось. Однако вышло всё иначе – здесь, в столице, в самом сердце империи Дхариан, она неожиданно и обрела то призвание, к которому всегда стремилась.

Но, даже оказавшись в Агнесаре, море Кайя видела лишь единожды.

Свободные дни в лекарне выпадали редко, ведь в громадном императорском дворце проживало огромное количество людей и драконов, и кому-то постоянно требовалась помощь. Болезни, к сожалению, не спрашивали позволения, когда им случиться, как и несчастные случаи. А уж когда началась война – стало вовсе не до отдыха.

Но как-то лод Мелит позволил Кайе и ещё двум своим помощницам на полдня покинуть лекарню и сходить на столичный рынок. Быстро купив кое-какие мелочи и обновки, её спутницы предложили отправиться погулять на берег. На городском экипаже добраться до порта можно было за полчаса. Стоило это не так уж дорого, и Кайя согласилась.

Ей очень хотелось увидеть море. Увидеть по-настоящему, вблизи, а не из окон дворца, в которых оно превращалось в узкую блестящую ленту на горизонте. Одна Кайя ни за что не рискнула бы отправиться сюда, а со знакомыми женщинами было не так страшно.

Море поразило её – бескрайнее, говорливое, игривое и неистовое. Ради того, чтобы увидеть это чудо стоило рискнуть и отправиться в гавань.

Даже многочисленные сальные шуточки, которые отпускали им вслед бродившие по пристани матросы и носильщики, не могли затмить её восторг, это безграничное восхищение. Кажется, ничто прежде не вызывало у Кайи таких невероятных сильных чувств.

Впрочем, тут она лукавила…

Кое-кто заставлял её сердце трепетать куда сильнее, чем эта величественная, вечная стихия. Кое-кто – это один до невозможности красивый, бесстрашный и благородный дракон, за которого она, не задумываясь, отдала бы жизнь.

Вот только ему была не нужна её жизнь. Не нужна была её любовь, её поклонение, и сама она, Кайя, тоже была не нужна.

Кайя судорожно вздохнула и прикусила губу, изо всех сил стараясь не расплакаться на виду у чужих людей. Боль мгновенно вернулась и принялась терзать сердце с новой силой и остервенением. Даже бирюзово-изумрудные волны уже не спасали.

А почтенный лод Мелит говаривал, что море – самый искусный лекарь, способный исцелить от всего.

Может, так оно и было. Но Кайя не верила в то, что её недуг излечим.

Она заболела лодом Ирмэном с первого мига, с первого взгляда, едва только встретилась с лучистыми зелёными глазами дракона, такими яркими, сияющими, будто драгоценные камни.

Обычно она не осмеливалась смотреть в лицо, особенно мужчинам.

Строгая тётушка запрещала поднимать взгляд – воспитывала её как простолюдинку, будто Кайя была её служанкой, а не родственницей. Без конца напоминала, что только благодаря её милосердию Кайя после смерти родителей не оказалась на улице, не превратилась в жалкую бродяжку и не умерла с голоду. Со временем эти бесконечные упрёки привели к тому, что Кайя начала чувствовать себя виноватой уже просто за то, что осталась в живых – никчёмная обуза для пожилой лоры Лунии.

5 Кайя

(Месяц назад, порт Агнесара)

– Поторапливаемся! Рассаживаемся! Со своих мест, пока не причалим, не вставать! – зычно провозгласил капитан, прохаживаясь между рядами и окидывая ленивым взглядом пёстрый люд, заполнивший лодку.

Его громогласный окрик вырвал Кайю из пелены собственных невесёлых мыслей, и она несколько растерянно огляделась по сторонам, будто до сих пор не понимала, как оказалась здесь.

В сущности, так оно и было.

После того единственного раза, когда Кайя побывала в гавани, ей бы и в голову не пришло отправиться на побережье в одиночестве.

Море, конечно, было прекрасно, но сам порт запомнился ей как место шумное, суетное, многолюдное, а потому пугающее. К тому же здесь было слишком мало женщин и слишком много мужчин. Причём мужчин не самых воспитанных, которые так и норовили сказать какую-нибудь пошлость при виде одинокой девицы, а то и подойти непозволительно близко. Хорошо, что хоть руки не распускали. Но Кайя не исключала, что и такое могло случиться.

Она бы никогда не отправилась в порт одна...

Но этим утром всё пошло наперекосяк.

Кайя собиралась покинуть Агнесар на первом же экипаже, идущем из столицы в какое-нибудь поселение рядом. По сути, ей было всё равно, куда ехать. Лишь бы подальше от…

Сердце кольнуло так болезненно и остро, что она тихонько охнула.

На самом деле, глядя этим утром на спящего Ирмэна, на его безмятежное лицо и лёгкую улыбку, больше всего на свете Кайе хотелось остаться с ним рядом.

Она снова размечталась о несбыточном – почти поверила в то, что сейчас её любимый дракон проснётся, ласково улыбнётся и потянется к ней, чтобы обнять, прижать к себе и сказать те заветные слова, что ей так хотелось услышать. Она почти готова была остаться и дождаться его пробуждения, несмотря на то, что ночью уже всё твёрдо решила.

Да, ночью она в полной мере осознала, что все её надежды были напрасны. Чуда не случилось. Она не смогла пробудить в сердце Ирмэна хоть какие-то чувства, не смогла заменить ту, которой он грезил.

Зато у Кайи получилось хотя бы на время отвлечь его от страданий. С тех пор как он вернулся во дворец, не так давно, Ирмэн с каждым днём всё больше мрачнел. Генерал пытался скрывать ото всех свою боль и тоску, но Кайя чувствовала её, как свою собственную. И она не солгала ни словом, когда сказала ему, что всего лишь хотела утешить, помочь.

Но было и кое-что ещё…

Её собственная корысть. Отчаянное желание, которому она больше не могла противиться.

Вчера, когда Кайя занималась ранами Ирмэна, когда оказалась к нему так близко и даже смогла прикоснуться, она чётко осознала, что дальше так продолжаться не может. Невозможно и дальше просто ждать и ничего не делать. Эта любовь сведёт её с ума, разорвёт на части её сердце, испепелит душу…

Нужно хотя бы попытаться что-то изменить!

Кайя понимала, что ей никогда не быть с таким мужчиной, как генерал Ирмэн, понимала, что мечтает о невозможном.

«Пусть так! Но хотя бы одну ночь в своей жизни я буду счастлива, – решилась она. – Пусть завтра всё закончится, пусть! Но хотя бы один единственный раз я узнаю, как это… быть с тем, кого любишь… А после… будь что будет!»

Так она думала накануне вечером, надев своё лучшее платье и направляясь без приглашения в покои Ирмэна. Внутри полыхал пожар из стыда, волнения и страха, но Кайя не позволила себе струсить и сбежать.

И лод Ирмэн, должно быть, почувствовал её настрой. Впервые со дня их знакомства Кайя ощутила его интерес. И в сердце вновь загорелся крохотный огонёк надежды.

Генерал вдруг как-то ненавязчиво стал держаться поближе, чем вгонял её в краску и смущение, и его взгляд… Взгляд ясных зелёных глаз стал совсем другим – не равнодушным и отстранённым, а обжигающим, манящим и… немного пугающим.

Именно этот взгляд и подтолкнул Кайю на тот самый последний решительный шаг, отчаянную дерзость – она сама его поцеловала.

А он… ответил.

И самые невероятные мечты сбылись. И была ночь, похожая на сказку, потому что даже в самых заветных своих мечтах Кайя не представляла, что близость с любимым – это так прекрасно, так… Она не могла найти подходящие слова, чтобы выразить то, что чувствовала рядом с ним.

Даже незначительная боль, которую она испытала поначалу, не испортила эти ощущения. Как и странное жжение на левой лопатке, которое досаждало ей с четверть часа уже после того, как всё закончилось.

Она не могла найти слова. А вот Ирмэн нашёл.

Только совсем не те, что она мечтала услышать. Наверное, его вопросы были оправданы. Ведь со стороны, всё, и правда, выглядело странно.

Невинная девица пришла сама к почти незнакомому мужчине, причём не простому мужчине – дракону, генералу, правой руке его величества, навязалась, отдалась…

Странная девица, странный поступок. То ли не в себе, то ли что-то замышляет, то ли что-то сейчас выпрашивать будет…

Кайя понимала его мысли и сомнения. Она всё понимала. Но где-то в глубине души до последнего надеялась, что теперь всё изменится, что он поймёт.

Но Ирмэн не понял. Не понял главное. Что Кайю в его покои привела любовь.

Да, он не понял, что она его любит. И не поверил, даже когда Кайя, безжалостно раздавив последнюю гордость, призналась ему в этом.

Вот в тот самый миг она и решила, что нужно бежать. Бежать, как можно скорее, как можно дальше. Потому что вынести его безразличие теперь она уже не сможет.

Кайя ошиблась, просчиталась во всём. Она оказалась не силах совладать с собственной болью.

Ничего со стороны Ирмэна эта ночь не изменила. А вот для неё изменила всё. Она наивно полагала, что ей будет достаточно просто быть с ним, просто дарить ему свою любовь, иметь право находиться рядом, пусть и в роли игрушки, ночной утехи.

Но теперь, когда всё случилось, Кайя поняла, что никогда не сможет с этим смириться. Быть рядом и знать, что она ему не нужна, что он лишь терпит её, потому что не может быть с той, которую действительно любит и жаждет…

6 Кайя

(Месяц назад, порт Агнесара)

Слова этой незнакомой женщины в одно мгновение перечеркнули все планы Кайи.

И дело было даже не в том, что Главные ворота оказались заперты, а значит, и речи не шло о том, чтобы покинуть через них город.

Просто Кайя не могла позорно сбежать сейчас, когда над Агнесаром снова нависла страшная угроза, когда кому-то могла понадобиться её помощь, ведь в лекарне сегодня каждая пара рук будет на счету.

О чём она только думала, замыслив свой побег?

Впрочем, она не думала – поддалась чувствам, порыву души, желанию сердца, что рыдало в груди непрестанно и горько.

Да и, справедливости ради, Кайя не ожидала нового нападения на Агнесар так скоро. Ведь вот же, только вчера, войско императора одержало блестящую победу, только вчера отбили нападение на город и знатно потрепали полчища врага.

Недолгой оказалась радость…

Позабыв о собственных бедах, Кайя взбежала по ближайшей лестнице на стену. Сбившееся дыхание ещё не успело толком восстановиться, однако, от увиденного Кайя и вовсе на миг перестала дышать.

К стенам города вновь подступали они – ненавистные белые твари. Но сегодня во главе вражеского воинства стояло существо и вовсе чудовищное, пугающее до дрожи.

Но даже не это напугало Кайю больше всего. Она сначала глазам своим не поверила… Но, присмотревшись, поняла, что не ошиблась.

Император Дхар Арис!

Он был там, внизу. Один. Стоял прямо перед этой жуткой тварью.

Как же так?! Кто допустил такое?! Ведь его величество сейчас просто убьют, и…

Кайя сдавленно вскрикнула, когда увидела и… Лию. О, Небо, она-то как могла оказаться там, на поле боя?!

А дальше… всё происходило так стремительно и жутко, что Кайя едва ли поспевала следить за событиями.

Вспышки огня и ядовитых зелёных молний. Отчаянная попытка императора спасти свою любимую. Подлый удар врага. Ошеломительное противостояние двух сокрушительных сил – магии огня и убийственной магии подземных тварей.

И вдруг… ослепительно белое окно портала.

Ирмэн появился так неожиданно, за миг до непоправимой трагедии. И успел спасти. Успел. Вот только сам…

Кайя с отчаянным криком дёрнулась вперёд, к нему, едва не свалившись со стены. О себе она сейчас не думала. Всё, что она хотела, уберечь, спасти, закрыть собой.

Но было уже поздно. Ирмэн рухнул на землю, сражённый губительной мертвенно-бледной молнией.

И Кайя тотчас вслед за ним рухнула на колени. Ноги подкосились. Чудовищная боль во всём теле согнула её пополам, выбила из неё не только воздух – на миг показалось, что и саму жизнь. Она умирала вместе с любимым, прямо сейчас, корчилась от невыносимой боли и осознания, что его больше нет.

Кайя потеряла смысл своей жизни. Угасло её зеленоглазое солнце.

Кто-то чужой, заметив её припадок, кинулся на помощь, попытался поставить на ноги, участливо спрашивал о чём-то.

Кайя ничего не понимала, не слышала. Её трясло от ужаса и нестерпимой муки.

С трудом заставив себя посмотреть туда, на поле боя, где умирал её любимый дракон, Кайя растерянно осознала, что всё позади – враг окончательно повержен, император и Лия спасены, победа…

Торжествующий крик прокатился по стенам города.

Победа!

Вот только у Кайи радоваться вместе со всеми не получалось. Она умирала, прямо здесь и сейчас, среди этой ликующей толпы. И её задыхающаяся от боли и горя душа рвалась туда, к нему, последний раз прикоснуться.

Драконы слетали вниз прямо со стен, устремляясь к своему повелителю. Но она за ними последовать не могла.

Наконец, ворота открылись, выпуская из города кого-то из приближённых императора.

И Кайя, увидев это, тотчас кинулась вниз. В глазах темнело от слабости, её била дрожь, но сейчас она этого не замечала. Летела по отполированным временем скользким ступеням, рискуя переломать ноги, а то и вовсе убиться, но и это не пугало больше.

Даже на миг не остановившись внизу, она бросилась к Главным воротам и наконец-то выбралась из Агнесара.

Вокруг императора и умирающего генерала собралась уже довольно приличная толпа, и хрупкой слабой человечке пробиться сквозь неё оказалось не так-то просто. Но Кайя, с несвойственным ей напором и отчаянием, принялась расталкивать локтями рослых драконов и прочих могучих воинов императора.

– Пустите меня! Пустите меня к нему! – в отчаянии кричала она.

И её услышали. Лия узнала её голос, заметила и велела:

– Это Кайя, лекарь. Пропустите!

Её величество ослушаться никто не посмел, толпа расступилась.

И она наконец-то оказалась рядом с тем, за кого была готова отдать жизнь.

Если бы она только могла это сделать! Спасти его, отдав свою жизнь. Если бы могла…

Лекарь!

Кайя горько скривилась. Лия так её назвала. Но что она могла? Лишь ненавидеть себя за бессилие и никчёмность. Что толку с её зелий и снадобий, что толку от её знаний?

Всё это сейчас бесполезно! Она ничем, ничем не сможет помочь любимому!

Всю жизнь Кайя мечтала спасать людей, а сейчас была не в силах помочь тому, кто ей дороже всех в этом мире. Самого любимого, самого родного и не уберегла.

Так что толку с того, что она лекарь?! Что толку, если перед смертью любимого оказалась бессильна?!

Он ещё дышал, едва-едва, но дышал. Он цеплялся за жизнь, её сильный, упрямый и отчаянно смелый дракон.

Но Кайя чувствовала, как с каждым мгновением жизнь по капле утекала из этого могучего тела.

«Только не это, только не это! О, Небо, пощади! Великий Дракон, помоги своему Крылатому сыну!»

Она в отчаянии рухнула на колени рядом с ним, обняла и, прижавшись лбом к его плечу, завыла отчаянно и скорбно, выплёскивая своё беспредельное горе.

Её не пытались оттащить, увести прочь, хотя, наверное, стенания Кайи казались неуместными и странными. Ведь никто не знал, кем был для неё Ирмэн. Никто не понимал, что без него ей не нужна была эта жизнь.

7 Кайя

(Месяц назад, порт Агнесара)

Так Кайя и очутилась в порту. Да и в этой самой лодке она тоже оказалась по чистой случайности. Сперва села в первый попавшийся экипаж, потом так же наугад выбрала лодку.

У пирса все, кто ехал в повозке, сошли, пришлось выходить и ей. Что делать дальше, Кайя не очень понимала, но не стоять же на месте.

Для начала она пристроилась следом за той самой даной, с которой говорила в экипаже. Её попутчицу сопровождал тощий юноша и девочка лет десяти. Задавать новые вопросы этой не самой любезной женщине Кайя не рискнула, но сейчас это было и не нужно.

Кайя натянула край платка пониже, опустила лицо и просто пошла рядом, делая вид, что им по дороге. Со стороны она наверняка казалась частью этого небольшого семейства, которое на время стало её защитой.

Суровая дородная дана, шагавшая чуть впереди, отбивала у встречных матросов и прочего портового люда всякое желание приставать и заигрывать. Что и требовалось одинокой юной путнице.

Однако вскоре грозная дана добралась туда, куда ей было нужно – похоже, здесь её дожидался муж. Кайя не стала останавливаться и прислушиваться к радостным восклицаниям и душевным разговорам воссоединившегося семейства.

Опустив голову ещё ниже, торопливо шмыгнула к самому пирсу. Приметила неподалёку пожилого моряка, сидевшего на перевёрнутой бочке, и решила подойти.

Вид у него был довольно располагающий и безобидный, и Кайя рискнула обратиться к нему с вопросом:

– Прошу прощения, милостивый дан! Не подскажите, какая из этих лодок отплывает в ближайшее время?

– Хм… – мужчина удивлённо вскинул косматые седые брови, – так это… много кто скоро уходит. Тебе куда надо-то, дочка?

Кайя пожала плечами и вздохнула.

– Всё равно куда. Лишь бы поскорее…

Преследования она уже не опасалась. Если бы за ней отправили погоню, далеко бы Кайя не ушла. Но до сих пор её никто не схватил. Вероятно, о ней уже все забыли, празднуя победу и чудесное исцеление генерала Ирмэна. На душе всё ещё было тревожно и муторно, но безотчетный страх почти отпустил.

Теперь Кайя другого боялась – передумать, сдаться, отступить. Решимость стремительно таяла, а вот желание вернуться обратно во дворец, на свой риск, с каждым мгновением становилось всё сильнее. Мысль о том, что она больше никогда не увидит его, жгла душу калёным железом. Нужно было исчезнуть поскорее, пока она ещё в силах это сделать.

– Ну… тогда вон туда ступай, на «Удачу»! – моряк услужливо указал направление. – Видишь ту лодку с синей полосой? Я слыхал, через четверть часа они отчаливают.

– Благодарю! – любезно улыбнулась Кайя. – Храни вас Небо!

– И тебя, дочка! Удачи!

Вскоре, отдав капитану положенную плату, Кайя уже поднималась по шаткому мостику на борт. Пришвартованная лодка непрестанно раскачивалась, и Кайя с трудом удерживалась на ногах.

Она торопливо проскочила в самый дальний уголок, немного отделённый от остальной части палубы широким деревянным выступом. Кайя не знала, как тут что правильно называлось, да и как именовался сам парусник, тоже не знала. Но так как «Удача» была значительно меньше огромных кораблей с величественными мачтами, решила звать её для себя просто лодкой.

Немного привыкнув к непрестанной качке и незнакомой обстановке, Кайя принялась разглядывать волны, которые были сейчас так близко, и морских обитателей.

Вскоре к ней, в её тихий закуток, набилось ещё народу: та самая строгая мать с непоседливым Гизом и, очевидно, её сестра – уж больно похожи были женщины. А напротив устроилась пожилая утомлённая дана, которая тотчас в полудрёме привалилась к стеночке и прикрыла глаза.

Мимолётно оценив своих соседок, Кайя, наконец, чуть успокоилась, задышала ровнее. От этих женщин вряд ли стоило ждать подвоха или опасности. Кайя даже осмелилась стянуть с головы платок, в котором было невыносимо жарко.

Чуть расстегнув ворот, она подставила лицо солнцу и ветру, улыбнулась...

Но на душе было совсем не радостно. Сколько бы она ни убеждала себя, что всё сделала правильно, горечь, боль и сомнения продолжали её терзать.

А когда капитан лодки объявил, что они отправляются, и Кайя решила ещё раз взглянуть на Агнесар…

Ох, лучше бы она этого не делала!

Стоило обернуться и окинуть прощальным взглядом широкий берег: светлые каменные стены, черепичные крыши домов, пёстрый, шумный порт и величественные башни дворца вдалеке, и сердце сдавило так, что стало больно дышать. От подступивших слёз, солёных, как эти морские воды, засвербело в горле.

Только сейчас в полной мере Кайя осознала, что покидает столицу навсегда. Она никогда больше не вернётся в этот город, причинивший ей столько боли, но и подаривший пусть и короткое, но ни с чем не сравнимое счастье. Она не вернётся.

И никогда больше не увидит своего любимого дракона.

Лодка дёрнулась, качнулась, жутко заскрежетала, разворачиваясь, отдаляясь от берега.

И в тот же миг дёрнулась Кайя.

Что же она творит? Зачем?! Как же она… без него?

– Стойте!

Кайя вскочила и метнулась по палубе, с трудом проскальзывая меж лавок, заполненных людьми. Лодка вздрагивала и покачивалась, и Кайя несколько раз едва устояла на ногах.

– Эй, дана, сядьте на своё место! – грозно прикрикнул капитан, наконец, её заметив и преградив путь. – Я же велел не вставать на ходу.

– Пустите, прошу! – взмолилась Кайя. – Мне… мне нужно назад. Нужно сойти. Прошу!

– Куда сойти? Вы умом повредились?! В воду прыгать собрались? – возмутился капитан. – Мы уже отчалили, возвращаться ради вас одной никто не будет.

Кайя отчаянно всхлипнула, но ведь и сама понимала, что поворачивать назад поздно. Берег стремительно удалялся. Белая пена тянулась за ними по волнам, словно кружева.

И с каждым мгновением она всё дальше уносилась по волнам от того, без кого не представляла своей жизни.

«Ты ему не нужна! – жёстко напомнила Кайя самой себе. – Хватит цепляться за невозможные мечты! Ты ему не нужна!»

8 Кайя

(Месяц назад, порт Агнесара)

Одинокая слеза скатилась по щеке и жемчужинкой упала в воду. Крохотная частица её души растворилась в волнах, столь же солёных и горьких, как эта капля. Кайя судорожно вздохнула. Жаль, что всю тоску и боль морю отдать нельзя.

– Что такое, дитя? Ты плачешь?– незнакомый голос прозвучал почти у самого уха.

Кайя резко подняла голову и столкнулась с обеспокоенным взглядом пожилой даны, что ещё недавно дремала напротив, а теперь, склонившись к ней, смотрела с искренним сочувствием и тревогой.

– У тебя случилось что-то?

– Нет, ничего, – солгала Кайя, виновато улыбнулась и покачала головой. – Просто… солнце очень яркое.

– О, это да! – охотно закивала дана, как показалось Кайе, с облегчением. Впрочем, скорее всего, оно было таким же показным, как и улыбка самой Кайи. Её словам женщина не поверила, просто не стала лезть в душу. – Нынче так и жарит. В городе настоящее пекло! Здесь хоть немного полегче… Правда, меня на воде всегда укачивает. Стараюсь даже не смотреть на море, а всё равно так и мутит.

Кайе подумалось, что эта незнакомка нарочно стала говорить о жаре и сетовать на самочувствие, чтобы отвлечь её от грустных мыслей и слёз. Возможно, ей это только почудилось, но на душе внезапно потеплело от такого ненавязчивого участия и мимолётной заботы. Захотелось ответить добром на добро.

Порывшись в своих вещах, Кайя извлекла небольшой флакон и протянула соседке:

– Вот, возьмите! Берите, смелее! Это всего лишь мятные капли… – улыбнулась она, видя замешательство женщины. – Нанесите немного на виски и запястья, и укачивать перестанет. Верное средство от головокружения и тошноты. Берите, не бойтесь! Они совершенно безвредны.

– Благодарю, – всё ещё будто бы с опаской женщина приняла зелье из рук Кайи, понюхала, растёрла на коже. И уже через несколько мгновений лицо её просветлело, на губах расцвела улыбка. – Хм… В самом деле, помогло! Просто чудо какое-то! Дитя, да у тебя золотые руки!

– Что вы! – смутилась от похвалы Кайя. – Я просто немного училась лекарскому делу…

– О, так ты будущий лекарь! – с уважением покачала головой исцелившаяся дана.

– Вряд ли я им стану, – честно призналась Кайя. – Мне пришлось оставить занятия.

– Отчего же? – удивилась женщина и тут же лукаво улыбнулась. – Небось, любовь голову вскружила, и стало не до того. Как у вас, молодых, чаще всего бывает. Ты здесь, в столице, училась?

– В Кэтриане… – тихо ответила Кайя. Выдержала ошеломлённый взгляд женщины и добавила: – Так что… учиться мне больше негде.

– О, так ты из тех… из погорельцев? Бедняжка! – окончательно растрогалась добродушная дана.

А Кайя уже была не рада, что вообще начала ей отвечать. К их разговору теперь прислушивалась и мать Гиза, и те, кто сидел подальше. А ей от чужого внимания всегда становилось не по себе. Ныне же и вовсе хотелось стать невидимкой.

Да и жуткие воспоминания о пожаре, в котором она выжила лишь чудом, тотчас нахлынули, а ведь на душе и так было тоскливо и горько.

В тот день, когда сгорел Кэтриан, Кайю спасло как раз то, что она находилась на обучении. Волна магического огня, которая буквально смела Кэтриан, не докатилась до пансионата, расположенного на самой окраине города. Воспитанницы и учителя успели укрыться в подвале, а затем выбраться за пределы города, куда огонь не дотянулся.

Туда, в надежде на помощь, вскоре стали стягиваться уцелевшие со всего Кэтриана. Вскоре появились и драконы – стали переправлять через порталы всех пострадавших в столицу. Но Кайя уходить в лагерь для беженцев отказалась – она должна была вернуться в город и попытаться добраться до их с тётушкой дома.

Какой бы ни была лора Луния, она оставалась её единственной родственницей, и Кайя не могла её бросить. К тому же у тётки болели ноги, она плохо ходила и не смогла бы далеко уйти одна.

Выждав, пока чуть стих бушующий пожар, рискуя своей глупой головой, Кайя направилась к кварталу, где жила. Едкий дым разъедал глаза. Кругом, куда ни брось взгляд, дымились чудовищные руины, но она упрямо шла вперёд, задыхаясь и непрестанно кашляя.

Однако все усилия Кайи оказались напрасны – то, что осталось от их жилья, Кайя узнала с трудом. Никаких следов лоры Лунии ей, разумеется, обнаружить не удалось. Скорее всего, тётка сгорела, не успев выбраться из дома, вместе со всем их имуществом.

До поры Кайя ещё тешила себя надеждой, что та всё-таки смогла спастись, пыталась после, когда всё улеглось, искать опекуншу в лагере беженцев, расспрашивала выживших… Но, увы, никто ничего о лоре Лунии не слышал.

На обратный путь сил не хватило. Кайя, надышавшаяся дымом, раздавленная ужасом произошедшего, уже была готова лишиться чувств. В глазах темнело, в голове звенело, будто там непрестанно били в набатный колокол, ноги подгибались и заплетались.

Неподалёку от городского канала ей повстречалось несколько драконов. Они разыскивали среди руин уцелевших жителей. Один из них, тот, что представился лодом Зоиром, показался Кайе особенно любезным – пообещал позаботиться, велел проводить до портала и даже отдал на её счёт какие-то распоряжения одному из своих людей.

Кайя, наивная глупышка, ещё и поблагодарила мерзавца, ведь тогда она не знала, что вскоре окажется взаперти вместе с другими несчастными пленницами похотливого дракона.

Она до сих пор вздрагивала от мысли, какая участь ожидала её, если бы Ирмэн не вытащил их так вовремя из клетки Зоира.

– А в Урх тебе зачем? Кто-то из родни там? – разговорчивая соседка вновь отвлекла Кайю от невесёлых размышлений, возвращая ей флакон с мятными каплями.

– Где? – непонимающе моргнула Кайя.

– Ну, в Урхе… – женщина весело рассмеялась. – Ты что, не знаешь, куда плывёшь?

Кайя не знала. Она даже не спросила капитана «Удачи» о том, куда держит путь лодка. Но не признаваться же в этом. Должно быть, она и так уже кажется странной.

– А-а-а… – Кайя выдавила ещё одну фальшивую улыбку. – Я просто не расслышала, что вы сказали. Урх, конечно, Урх, да…

9 Ирмэн

Терпения у Ирмэна хватило дней на десять.

Он честно старался выполнять обещание, данное императору: держать себя в руках, не срываться, не делать ничего безрассудного, не творить глупостей.

Старался.

Но выходило плохо.

Только один он знал, чего ему стоили все эти усилия – оставаться внешне спокойным и хладнокровным, когда душу выворачивало от боли и ярости на самого себя.

Да, исключительно на себя. Злиться на Кайю ему даже в голову не приходило. Ирмэн винил только себя, жалел, что упустил свою истинную, сам того не желая, ранил её нежное сердце. Но ни разу даже мысленно не упрекнул глупышку в том, что она решилась на побег.

Ещё сложнее было оставаться на месте, не покидать Агнесар, когда разрывало от нестерпимого желания отправиться немедленно сразу на все четыре стороны света.

Нет, без дела генерал в эти десять дней не сидел, иначе бы точно свихнулся от ожидания и безысходности. Он по-прежнему искал хоть какие-то следы Кайи, искал зацепки. Каждый день непременно посещал те места, где могла бы появиться беглянка. Лично опрашивал стражей у ворот, работников дорожных дворов и гостевых домов, торговцев на рынке, но пока всё было тщетно.

Люди Орхмана всё это время занимались тем же, но и они не достигли никаких успехов.

Звучало невероятно, но самая обычная девчонка смогла обхитрить всех и просто растворилась, растаяла бесследно. Прямо как в его снах.

А сны… О, эти сны! Они стали для Ирмэна и спасением, и кошмаром.

Спал генерал теперь далеко не каждую ночь, но стоило забыться хоть на несколько часов, как к нему приходила она.

Та их единственная ночь повторялась в его грёзах снова, и снова, и снова.

Сюжет сновидения немного менялся, обрастал новыми подробностями, но суть оставалась одной: Кайя приходила к Ирмэну, они начинали целоваться, потом оказывались в постели, и он любил свою девочку ненасытно и нежно – одновременно сходил с ума от наслаждения, и от предчувствия беды. Ведь даже там, во сне, Ирмэн не забывал, что скоро её потеряет.

Он пытался это предотвратить – поговорить с ней, объясниться, удержать, предупредить. Но на рассвете она неизменно исчезала. И всякий раз Ирмэн просыпался, задыхаясь от отчаяния и ощущения невосполнимой потери.

В одну из ночей он попытался расспросить Кайю о том, где она сейчас, но она лишь головой покачала и не призналась. В другую – умолял её вернуться в Агнесар, но снова ничего не добился.

Эти сны… порой Ирмэну казалось, что они доведут его до безумия – каждую ночь обретать свою любимую и терять снова. Да, это было невыносимо.

Но хорошенько поразмыслив об этом, генерал пришёл к выводу, что без них он сошёл бы с ума ещё быстрее. Вовсе не видеть свою истинную, ничего о ней не знать – это было хуже смерти.

От умопомешательства спасали будничные дела и обязанности, которые никто не отменял.

В Дхариан пришёл долгожданный мир. Благодарные подданные восхваляли своего императора, ведь именно его величество принёс всем окончательную победу. Даже большую часть заговорщиков удалось перетащить на свою сторону. Но это ещё не значило, что врагов у Дхар Ариса не осталось.

Ирмэн не забывал о своём долге – охранять жизнь и благополучие Владыки Дхариана, даже теперь, когда из простого телохранителя превратился в генерала, которому подчинялась личная гвардия императора. Особенно сейчас, когда со дня на день должна была состояться церемония провозглашения лоры Лияры императрицей Дхарина и Союзных Земель.

На празднике в честь этого события ожидалось множество гостей со всех краёв империи, и надлежало особенно тщательно следить за безопасностью и в стенах дворцах, и на улицах города.

Ещё и поэтому Ирмэн пока не решался окончательно покинуть столицу – раздав необходимые приказы, ежедневно отвлекался на поиски, но затем возвращался в свои покои, чтобы завтра продолжить снова.

Он искренне заботился о безопасности императора и его супруги, но причина его пребывания в Агнесаре, конечно, была не только в этом. Просто Ирмэн до сих пор не представлял, с чего начинать поиски Кайи, куда отправляться в первую очередь.

Увы, он ничего не знал о своей истинной.

Даже Лия, которая, вроде бы, дружила с беглянкой, ничем особо не смогла помочь.

Ирмэн, конечно, расспрашивал… И жадно ловил каждое слово, что срывалось с губ Лияры, но вовсе не так, как это было прежде. Его больше не волновала близость этой восхитительной женщины, и слушал он так внимательно лишь потому, что Лия говорила о ней, о его Кайе.

Удивительное дело, ещё совсем недавно, он изводился от невозможной любви к её величеству, но стоило обрести свою истинную любовь, и наваждение прошло, будто ничего и не было.

Зато о Кайе он готов был говорить и слушать вечно. Вот только Лия знала не так уж много о замкнутой, тихой девице.

Сирота. Родом из Зарая, откуда именно – неизвестно. Зато известно, что там у Кайи никого и ничего не осталось. Единственная её родственница погибла во время разрушения Кэтриана.

Вот и выходило, что Кайе некуда было уезжать из Агнесара. Никто нигде её не ждал.

И от этого Ирмэну становилось особенно страшно за любимую.

Где она сейчас? Кто с ней рядом? Найдутся ли добрые люди, которые помогут? Или его бедная девочка совсем одна?

Праздник в честь Её Императорского Величества Лияры Дхар Итрис стал для Ирмэна тем самым переломным моментом, когда он понял – всё хватит, больше ждать нет сил!

Нет, нет, ничего такого не случилось. Церемония прошла красиво, пышно, ярко.

Он дождался её окончания. От души поздравил её величество и самого императора.

А потом, улучив редкий момент, когда Лия и Арис не были окружены придворными вельможами, сообщил им, что, пока во дворце всё относительно тихо и спокойно, он намерен покинуть Агнесар и отправиться на поиски Кайи.

Завтра же.

– Но ты ведь даже не знаешь, куда она отправилась… – осторожно напомнил Арис.