Счастье среди звезд

Пролог и глава 1

Лорд Лакруа поднял на руки маленького сына, поднес его к интерактивной карте звездного неба и показал крохотную голубую планету, кружащую вокруг желтого карлика:

— Вот, сын, смотри, когда-нибудь ты отправишься на эту планету, чтобы отыскать для себя любимую женщину!

Малыш, ничего не понимая, махал ладошками, пытаясь поймать крутящиеся шарики звезд.

— Крэйд? — раздался нежный женский голос.

В кабинет вошла высокая женщина с выразительными формами. Ее длинное просторное платье не скрывало крутого изгиба бедер и высоту груди.

— Энни? — лорд с улыбкой повернулся навстречу жене.

— Что вы тут делаете? — поинтересовалась она, чмокнув сына в теплую макушку.

— Показываю Эжену место, где ему придется искать жену! — ответил мужчина, перехватывая ребенка одной рукой, а второй обнимая женщину за талию.

— Ты уверен? — с долей опасения уточнила женщина, разглядывая голубой шарик.

— Сегодня пришло первое предсказание от оракула! — Крэйд кивнул на стол, на котором лежал распечатанный конверт с символикой Храма.

— Можно? — Энни заглянула супругу в глаза.

— Можно!

Женщина взяла конверт, открыла, пробежала глазами текст и проговорила, словно для того, чтобы лучше запомнить:

— Рекомендации для поиска пары: Солнечная система, галактический рукав Ориона, галактика Млечный Путь, местная группа галактик, скопление Девы, сверхскопление Девы, сверхскопление Ланиакея, комплекс сверхскоплений (галактическая нить) Рыб-Кита, Солнечная система, планета Земля.

— Я нашел нужную планету, — лорд кивнул подбородком на голубой шарик, который с интересом изучал его сын.

— Это так непривычно и странно, — женщина крепче прижалась к мужчине, делясь своим волнением, — узнавать, что твой сын будет искать жену так далеко от родного дома!

— Ты просто не привыкла, — муж, успокаивая, чмокнул ее в висок. — К тому же первое предсказание определяет только приблизительный адрес поисков. Гораздо чаще мы находим жен… в других местах!

Энни вспыхнула, припомнив рабский загон, в котором ее отыскал любимый мужчина. Крэйд пожалел, что напомнил ей о плохом, и прихватил мочку уха губами, чтобы отвлечь. Эжен завозился — отец слишком крепко сжал его, и мальчика тут же отпустили на пол:

— Беги к папе Ассандру, — сказал ему лорд Лакруа, обнимая жену уже двумя руками.

Малыш затопал к открытой двери, и его почти сразу поймал еще один мужчина — несколько ниже и шире Крэйда.

— А кто тут так быстро бегает? — заворковал он и бросил взгляд на пару, соединенную объятиями. — У вас два часа, — сказал он, — потом явятся родственники — узнать, что показал анализ.

Лорд Лакруа махнул рукой, и мужчина ушел вместе с ребенком, закрыв за собой дверь.

Крэйд не стал медлить — увлек супругу прямо на ковер, лежащий у небольшого камина, и с жаром покрыл ее поцелуями.

Они предались любви — сначала немного резко и нервно избавились от одежды, потом женщину заворожили плавные движения мужа, и она расслабилась, позволяя ему самые смелые ласки.

— И все-таки, — вздохнула Энни, когда они лежали, обнявшись, у огня, — почему вы ищете жен там, куда направляет оракул?

— Я тебе рассказывал еще тогда, когда мы готовились к свадьбе, — напомнил лорд, — но, если хочешь, повторю. Триан колонизировали очень давно. Тогда мало знали про излучение местной звезды, и защитные купола не включали в себя прослойки серебра.

Энни завозилась, устраиваясь удобнее, чтобы слушать рассказ мужа, как сказку.

— Наше светило очень сильно повлияло на первых колонистов. Излучение изменило их не внешне, а изнутри. Ученые заметили проблему, когда перестали рождаться дети. Зато взрослые были сильными, здоровыми и обладали различными способностями, отличными от людей других планет.

Женщина коснулась торса мужчины губами, и он в ответ покрепче приобнял ее, передавая свою уверенность и спокойствие.

— Пока велись исследования, один из предков нынешнего Оракула сделал предсказание, в котором объяснил, как можно справиться с напастью. Ему не поверили, он ведь не был тогда еще Оракулом, но кое-кто решил проверить правдивость его слов и выполнил все условия — нашел второго супруга и вместе с ним полетел на поиски жены.

— А когда родились дети, в законы планеты ввели понятие тройственного союза. Я вспомнила, — кивнула Энни. — Но почему Оракул делает предсказания так рано? Эжену едва исполнилось три года!

— Это не для него предсказание, — вздохнул Крэйд, — а скорее для нас. Мальчика надо учить — и, зная направление, в котором ему придется искать жену, мы можем выбрать для него правильную школу, наставников и направление обучения.

Энни вскинулась, закусила губу и уточнила:

— А… девочки?

— Точно так же, — лорд снова обнял жену, — нужно найти вторую супругу, а потом вместе искать третьего.

— Но как вы понимаете, что нашли? Космос огромен! Людей в нем невероятное количество!

— Наши особые способности подсказывают, — Крэйд поцеловал жену и шепотом признался: — Когда я тебя увидел, я сразу все понял. Ассандр тоже. Мы даже торговаться не стали, чем оскорбили уважаемого купца. Но у нас все внутри горело от осознания, что мы нашли свою жену!

— И все же я не понимаю, — Энни провела кончиком пальца по прессу супруга, привычно пересчитывая кубики. — Ведь не все вступают в такой союз! Я видела обычные пары на приемах. Немного, но они были!

— Тройственный союз необходим тем, кого наше светило наградило особыми способностями, — сказал Крэйд. — Оракул уверяет, что это дар, мне же показалось, что это испытание.

— Испытание? — Энни напряглась.

— Наше светило, — Крэйд постарался аккуратно подбирать слова, — дает нам порой невероятную мощь. Но разве можно ее давать человеку несдержанному? Тому, кто не умеет ценить настоящее чувство? Беречь семью? Ассандр движением брови может разрушить скалу — представляешь, как сложно ему порой сдерживаться?

Глава 2

В Школе Патруля водились психологи, которые не зря ели свой хлеб. Вражду мальчишек из сильных родов они заметили сразу. Объективных причин не нашли — семьи не пересекались, дети впервые увидели друг друга на испытаниях и… сразу подрались!

— Взгляните, господин директор, — сухопарая женщина в очках ткнула кончиком стилуса в экран, — дети проходили испытания ровно, не выделяясь ничем особенным до этой драки. А вот потом…

Лорд Добриан взглянул на таблицу показателей — соревнуясь, парни превысили возрастные нормативы и проявили недюжинную смекалку в заданиях на логику и развитие.

— Предлагаете использовать их стремление к конкуренции? — директор пожевал губу в сомнениях. — Не перегорят?

— Я лично составлю график взаимодействия и работы с реперными точками, — сказала ГЛАВА отдела психологической поддержки.

— И заодно напишете на пацанах научную работу, леди Бакстон?

— Почему нет? — дернула острым плечом психолог. — Случай кое в чем уникальный — мы сможем наблюдать подо…печных круглосуточно.

— Подопытных, — процедил Добриан. — Мои парни подопытными не будут! — с этими словами директор ушел, а через час ему позвонили. Леди Бакстон умела добиться своего. Но и лорд Добриан был не лыком шит. Под давлением высокого начальства он согласился на эксперимент, но выставил ряд условий — родители мальчиков будут знать о нем, леди Бакстон не имеет права предпринимать любые действия без совета с директором и наставниками мальчишек, и… если благодаря ее стараниям парни убьют друг друга или бросят учебу — леди покинет Остров навсегда.

Психолог с легкостью пообещала все, презрительно улыбнувшись, а потом больше месяца уговаривала родителей Лакруа и Дорлю подписать согласие на эксперимент.

К огромному сожалению лорда Добриана, лорды Лакруа имели отношение к службам безопасности, а лорды Дорлю — к поставкам продовольствия на военные склады, поэтому рычаги влияния нашлись и для них. С величайшей неохотой родители подписали бумаги, выговорив для себя ежемесячный визит на Остров.

Пока шли переговоры, кадеты немного освоились в казарме и под руководством сержантов начали физическую подготовку. Тогда и выяснилось, что оба юных лорда занимались редким видом боя без оружия, неплохо ориентируются по звездным картам и отлично танцуют, потому что их наставник счел именно танцы лучшим способом тренировки ритма и равновесия.

— Танцоры идут, — каждый раз бурчал сержант, дежурящий на полосе препятствий, видя худых голенастых мальчишек, встающих в первую пару.

Кормили на Острове отлично — директор сам ел из одного котла с курсантами и даже в самые суровые зимы требовал от отделения гидропоники свежих овощей для рациона.

— Успеют мальчишки пайков нажраться! Еда должна быть свежей! — приговаривал лорд Добриан, дегустируя суп, рагу или салат.

В столовой не запрещали добавку — кастрюли с половниками стояли на каждом длинном столе. Но Лакруа и Дорлю выкладывались до дна везде — от лекционного класса до полигона, поэтому напоминали ходячие скелеты.

Им нужно было стать первыми во всем! И не просто стать первыми, а обойти соперника! Опытные сержанты и психолог вносили в эту борьбу некоторые сдерживающие факторы.

Например, когда Дорлю попытался догнать Лакруа в гонке на воздушной доске и свалился, врезавшись в стену, переломав немало костей, ему объяснили, что существует такая штука, как природная склонность. Лакруа — воздушник, как второй отец. Ему легче видеть потоки, ловить их и правильно скользить, не прилагая особых усилий. Зато сам Дорлю маг льда и может достичь немалого прогресса, отрабатывая преимущества своей магии.

Лакруа тоже наделал глупостей, пытаясь научиться метать сюрикены, закручивая их воздухом. Броски получались хорошо, но ограниченное количество “звезд” и дисков очень мешало тренировкам. Дорлю же приловчился метать сюрикены изо льда и победил соперника в соревновании по этому виду спорта.

В общем, мальчишки учились, соревновались, добивались… порой дрались, а потом пришел он… пубертат.

В одну ночь Дорлю расцвел ужасными розовыми прыщами, а Лакруа, желающего посмеяться над вечным соперником, скрутило в такой болезненной судороге, что кадет, подвывая, упал на пол и бился затылком в надежде остановить боль в ногах.

Сержанты оперативно доставили подростков в лазарет и часа через два плотных исследований получили ответ — слишком быстрый и активный рост. Неделя лазарета с витаминизацией и физиотерапией, потом повторный осмотр и еженедельные визиты к врачу. Забрасывать контроль над процессом роста ни в коем случае нельзя — особые способности кадетов могут выйти из-под контроля.

Сержант Блиц три раза переспросил у доктора — точно ли парни пролежат в лазарете неделю? После чего явился к директору и взял первый за четыре года отпуск.

Предыдущая практика кадетов закончилась, до новой ждать еще месяц, так что заскучавшие целители накинулись на парней, как орлы на добычу — развели по боксам, выкачали кучу жидкостей для анализов, переодели в больничные рубашки, вкололи препараты, выдали таблетки и… оставили одних.

Впервые за четыре года учебы парни остались одни в индивидуальных боксах — не на гауптвахте с грудой учебников или тренажером, не в яме с водой на полигоне, а в уютном светлом помещении, сухом, теплом, да еще и в кровати!

Конечно, кадеты воспользовались ситуацией — вытянулись во весь рост и захрапели. Тем более в поднесенных им микстурках плескалось легкое успокоительное.

И приснился им общий сон. Огромный цветущий луг, на одном конце которого стоял Лакруа, а на другом — Дорлю. Солнце нагрело траву, наполнив воздух тягучим ароматом, голова слегка кружилась от запаха меда. Парни бросили друг на друга сумрачные взгляды и собрались уже разойтись, но из буйства луговых трав поднялась она…

Девчонка. Пронзительно рыжая, усыпанная конопушками, в простеньком платье из тонкой ткани. Она собирала травинки, сплетая из них что-то непонятное, и шевелила губами. Кадеты подошли ближе, прислушиваясь, и с трудом разобрали слова Изначального языка:

Глава 3

Между тем время шло. Кадетам стукнуло по шестнадцать лет, и согласно правилам Школы их ожидала первая практика. Вот тут родители, психолог и директор были единодушны — Лакруа и Дорлю отправили в разные подразделения.

Воздушник проходил практику на “Мысе Бурь” — так называлась гидрометеостанция Триана.

Мага льда ждали в лаборатории криозаморозки. Там велись исследования по боевому применению льда и его компонентов.

Конечно, мальчишкам устроили экскурсии, выделили койки в общежитиях и дали простейшие задания вроде присмотра за слетающими погодными датчиками или наблюдения за температурным режимом криокамеры.

Однако лучшие курсанты нашли себе приключения и на практике. Когда датчик сорвало в очередной раз, воздушник вышел наружу, чтобы вернуть его на место, он расслышал в шуме ветра какую-то незнакомую вибрацию, двинулся на звук и отыскал сбитый штормовым потоком самолет. Правительство Триана представило курсанта к награде “За спасение жизни”.

Чего стоил проход по Мысу Бурь в штормовую погоду, знали только врачи — Лакруа почти выжег свою способность, чтобы довести людей до станции по своеобразному воздушному коридору.

В то же самое время Дорлю ликвидировал аварию в криокомплексе. Подземный толчок привел к расползанию фундамента, в результате чего лопнул резервуар с жидким азотом. Ледяной был на дежурстве и первый заметил опасность — просто ощутил внезапное родство с огромным количеством охлаждающего элемента. Азот начал растекаться и испаряться, угрожая жизни обитателям комплекса. Собрав все силы, курсант поставил над хранилищем ледяной купол, отсекая и растекание жидкости, и опасные испарения, а потом держал его, пока спасатели обыскивали помещения комплекса, а на помощь мальчишке спешили профессиональные маги.

Ему медаль “За спасение жизни” вручали в тот же день, что и Лакруа.

Парни хмуро взглянули друг на друга и разошлись в разные концы банкетного зала, в котором отмечалось их награждение. А вот их родители, напротив — собрались у закусочного столика, чтобы обсудить ситуацию.

— Что-то мне это напоминает, — сказал второй лорд Лакруа, поглядывая на первого лорда.

Тот в ответ усмехнулся и потер занывшую челюсть. Не сразу эти двое приняли друг друга в тройственном союзе. Ох, не сразу!

— Соглашусь с вами, — отозвалась первая леди Дорлю, переглядываясь со второй леди.

— Хорошо бы провести тест на совместимость, — предложил лорд Дорлю, такой же белоголовый, как сын. — Но тайно. Парни сейчас на взводе…

— Я попрошу директора Добриана инициировать проверку, но не сообщать результаты.

— Главное, чтобы мы были в курсе, — пропела леди Дорлю, отмечая, как два награжденных курсанта осторожно двигаются вокруг зала, старательно держась на максимальном расстоянии друг от друга.

Вскоре семьи раскланялись и разошлись, а лорд Ассандр подошел к лорду Добриану.

После практики все курсанты проходили обычное обследование, так что даже не заметили, что у них взяли лишнюю пробирку крови. Тесты на совместимость обычно проводились с восемнадцати, но в отдельных случаях обследовали чуть раньше, чаще всего по просьбе родственников.

— Итак, — первый лорд Лакруа открыл конверт и пробежал взглядом по строчкам: — Ассандр, ты был прав! Девяносто процентов совпадения по маркерам совместимости!

— Что это значит? — заволновалась Энни — она была беременна третьим ребенком и очень болезненно воспринимала все, что касалось старшего.

— Эжен и Серган напарники в тройственном союзе! — объявил Крэйд, обнимая жену. — Им придется искать свою женщину вдвоем.

— Но как они это сделают, если терпеть друг друга не могут? — изумилась женщина.

— Мы же тебя нашли, — усмехнулся первый лорд Лакруа и снова потер челюсть.

— Да, определенные трудности на начальном этапе только раззадоривают, — вторил ему Ассандр. — Не волнуйся, любимая, психологи разберутся в ситуации и помогут парням сблизиться. А потом они получат разрешение на поиск пары… А дальше все будет зависеть уже от них!

Успокоенная словами мужа Энни обняла своих мужчин, и они отправились в спальню. Но сначала первый лорд спрятал конверт в сейф. На всякий случай.

***

В поместье Дорлю конверт доставили утренней почтой. Первая леди Дорлю как раз пила кофе в компании второй леди и супруга. Она вскрыла конверт, прочла и задумчиво покачала бумагой.

— Что там? — вторая леди ведала финансами семьи, поэтому старалась отслеживать все важные сообщения.

— Бумага из лаборатории. Наш мальчик совместим с Лакруа на девяносто процентов.

— Ого! — вторая леди поправила очки без диоптрий, которые носила на службе. Она была моложе первой леди на три года, да еще обладала умилительным кукольным личиком, отчего отчаянно пыталась выглядеть старше.

— Объясните? — супруг леди Дорлю был, как и положено, иномирцем. Прекрасный, бледный и беловолосый мужчина с отдаленной ледяной планеты угодил в их сети, когда дамы были на межпланетной конференции.

— Серган и Эжен будут углами тройственного союза, — сказала первая леди. — Им придется искать для себя одну леди на двоих. Впрочем, этого мы ожидали. Неясно другое: кто станет первым лордом?

— А это как-то регламентируется? — лорд Дорлю слабо разбирался в законах и традициях планеты, на которой жил уже почти двадцать лет.

— Лиза, объяснишь? Я спешу, — спросила первая леди.

— Объясню! — улыбнулась вторая. — Привет твоим оболтусам!

Первая вздохнула, поправила перед зеркалом помаду и упорхнула в институт международного права читать лекции студентам-старшекурсникам.

— Ка-а-а-ак хорошо, что со мной разговаривают только цифры! — хмыкнула вторая леди и принялась объяснять: — Те жители Триана, кого светило наделило особыми способностями, вычисляются сразу после рождения. В их крови есть особые метки. Именно таким людям позволено вступать в тройственные союзы, потому что в других вариантах детей у них не бывает.

Глава 4

Между тем курсанты не подозревали о тайном или явном интересе своих семей. Результаты анализа им тоже не озвучили — просто сержант Блиц начал давать им задания из серии “вытяни этого пи… из ямы, пока он не наглотался болотной жижи”. Или “держи этого пи… над пропастью, пока до вас доберется инструктор со вторым страховочным тросом”.

Психологи вносили свой вклад — например, Лакруа и Дорлю отправили на несколько недель в “мясорубку” — так называли испытания на полигонах. Причем испытывали там сразу все — технику, оружие, форму, пайки и меднаборы. Все в плотном видеорежиме, чтобы специалисты выявили слабые места.

В итоге Дорлю был незаменимым механиком, а Лакруа истратил весь запас ниток на ремонт формы и вспомогательных вещиц типа сетей, маскировочных плетений, сумок и ремней.

Благодаря таким заданиям парни вынужденно сближались и, хоть особой приязни друг другу не проявляли, все же научились работать в паре.

После практики они с новыми силами взялись за учебу, уделяя особенное внимание своим талантам.

Эжен освоил свою стихию настолько, что умел не только поставить воздушный щит, но и “скрутить” из воздуха копье и метнуть его в цель.

Серган, помимо ледяных сюрикенов и ледяного щита, научился изготавливать ледяные бомбы, раскрывающиеся, как цветы с острыми лепестками.

Кроме того парни прилежно осваивали обычную курсантскую программу — пилотирование, штурманские навыки, астрофизика и биология в необходимом для исследователей космоса объеме.

Да, как и все одаренные курсанты, Лакруа и Дорлю до брака должны были служить в космосе. Правительство поощряло поиски “третьего угла” в треугольнике, поэтому даже неопределившиеся одаренные служили на международных космических станциях, послами на других планетах или патрульными в галактической полиции. Каждому находилось дело по силам и способностям. И поскольку Эжен и Серган были частью будущей семьи, служить им предстояло в одном подразделении.

Правда, курсанты этого не знали и очень радовались тому, что первая космическая практика прошла у них в разных подразделениях.

Воздушника отправили на космическую станцию — продувать и очищать систему вентиляции. Ледяной маг на другой станции занимался профилактикой грузовых кораблей, предназначенных для перевозки скоропортящихся и деликатных продуктов. Холодильники размером с ангар нуждались в регулярном обслуживании.

Это была долгая и скучная практика. Скрашивали ее только сны. Бесконечные просторы космоса за перегородками и обшивкой станций приносили парням удивительные видения прехорошенькой рыжей девчушки. Она росла. Уже не ребенок, а угловатый подросток. Вот она морщит нос, нюхая цветы, вот над чем-то заразительно смеется. А вот просто лежит в траве, любуясь голубым небом, и травинки щекочут ее худые, загорелые и исцарапанные конечности…

Весь день курсанты работали на износ, чтобы вечером упасть на узкую койку и перенестись неведомо куда — под летнее небо незнакомой планеты. Потому что без глубокой усталости сны приходили самые обычные — невнятная мешанина дневных образов. А вот если выложился как следует — и физически, и магически, тогда словно в награду они видели девчонку и просыпались полными сил.

Примерно через десять дней сны изменились — девушка уже не гуляла на лугу, а плавала в озере. Рыжие волосы веером лежали на воде, а потом, когда она выходила на берег, облепляли темной массой хрупкую фигурку, скрывая от слишком внимательных глаз.

Уже к концу практики курсанты сообразили, что надо не девушкой любоваться, а вычислять планету, на которой ее нужно искать. Словно в ответ на их мысли они увидели рыжулю под звездным небом. Она качалась на широкой полосе ткани, натянутой между двумя деревьями, смотрела на звезды и с кем-то разговаривала.

Утром и Лакруа и Дорлю, каждый на своей станции, кинулись к штурману — попросить звездные карты, чтобы сравнить рисунок созвездий. Ситуация не новая — именно в космосе одаренные чаще всего “слышали” свои пары, поэтому штурманы сразу пустили курсантов за пульты, позволяя крутить доступные проекции как угодно.

Не сразу, но оба нашли, что искали.

С этой поры у курсантов появилось новое желание — получить назначение в нужный квадрат. Они рвали жилы на занятиях, получали высшие баллы и делали все и даже больше, чтобы получить право выбора места работы в будущем.

Даже на каникулах парни не забывали о том квадрате космоса, который нашли на звездных картах. Напрасно родители объясняли им, что вовсе не обязательно их половинка будет там. Обычно такие подсказки намекают лишь на место рождения пары.

— Серган, — вторая леди ласково взъерошила волосы сына, — мы встретили вашего отца абсолютно не там, где планировали искать. Маленькая остановка на пути в сектор. Передышка. Вечеринка с послами и коктейлями.

— Но вы же летели в ту часть обитаемого космоса, которую увидели во сне, — напоминал курсант Дорлю, делая вид, что уклоняется от руки родительницы.

— Да, но если бы мы не позволяли себе жить… Смотреть по сторонам, отдыхать, дружить… Мы бы никогда не сумели очаровать вашего отца и создать семью. Ты слишком напрягаешься, мой мальчик.

— Мама! — не выдержал Серган. — Она такая…

— О, ты ее уже видел?

— Три года, — признался курсант, — я вижу ее три года. Она меняется, растет, у нее такие пушистые ресницы и кудрявые волосы!

Вторая леди бросила незаметный взгляд на комм-браслет. Заводя этот разговор, она на всякий случай ткнула кнопку “запись”, чтобы позже обсудить ситуацию с психологом, но не думала, что все так серьезно. Они с первой леди увидели своего будущего супруга лишь за пару месяцев до брака. А тут…

— Мне заранее нравится твоя будущая жена, — Лизетт не удержалась и еще раз взъерошила волосы сына. — Может, сходим к художнику и закажем ее портрет по описанию?

Серган удивился предложению, а потом согласился. Вторая леди не стала тянуть — сразу все организовала. И пока ждали кар — набрала сообщение родителям Лакруа. Пусть тоже навестят портретиста. Можно будет сравнить, та ли девушка снится обоим.

Глава 5

Между тем в далекой-далекой галактике бушевали… политические скандалы.

Земля, давно ставшая частью галактического союза, столкнулась с новой проблемой — именно люди с Изначальной планеты, как на многих языках называли Землю, были совместимы со всеми обитателями галактики. Универсальная ДНК, половина которой легко принимала цепочки аминокислот любой сложности, привела к регулярным предложениям продать яйцеклетки, сперму и… людей. Правительство пыталось контролировать отток населения планеты, опасаясь за генетическое разнообразие, да и в принципе не желая терять жителей планеты, принимались меры по ограничению даже туристических выездов, и тогда… Тогда землян начали просто похищать. Конечно, украсть молодую женщину фертильного возраста было куда проще, чем мужчину. Особенно ценились “чистые” фенотипы — голубоглазые блондинки, кареглазые брюнетки, зеленоглазые рыжие.

Их похищали настолько часто, что были выпущены брошюры-рекомендации для землянок, выезжающих за пределы планеты — менять цвет глаз, цвет волос, пользоваться цветными тонерами для кожи и обязательно носить трекеры для связи с ближайшим отделением космополиции.

Постепенно жены-землянки из редкой экзотики превратились во что-то привычное, и ажиотаж стих. Сменилась мода, более популярными стали голубовато-белые сирианки и антрацитово-черные кублинки.

К тому же со временем выяснилось, что дети землянок в первом-втором поколении имеют такой же гибкий геном и прекрасно скрещиваются с любыми расами. В итоге охота на земных женщин практически прекратилась, и правительство допустило женщин в космические стипендиальные программы.

Поначалу совсем немного, но лиха беда начало. Через десяток лет каждая вторая девчонка мечтала попасть в такую программу, чтобы повидать обитаемый космос. Год обучения на другой планете стал чем-то вроде “Гранд-вояжа” для земных специалистов.

Настя Соколова тоже мечтала о полете в космос. Она училась на пятом курсе БиоМеда, мечтала увидеть оранжереи и гидропонные комплексы других планет и прикладывала немало усилий, чтобы попасть в программу.

В последнее время особой популярностью пользовалась Проксима Центавра. Выяснилось, что у многих землян имеются латентные способности, которые можно развивать. Не у всех и не всегда, но именно на Проксиме добивались самых лучших результатов.

Вот туда Настена и хотела. У нее, как выражалась бабуля, были “зеленые руки”. Потому и поступила на БиоМед, планируя выращивать лекарственные растения.

Пережив некоторое разочарование в самом начале учебы, Настя постепенно узнала, что на Земле лекарственные травы выращивают в минимальном количестве — на экспорт. Гораздо больше внимания уделяют производству мяты как универсальной отдушки для десертов, лекарств и моющих средств.

Конечно, сорок три вида мяты давали какое-никакое разнообразие в этом вопросе, но, представляя себя куратором бесконечных мятных полей, девушка вздыхала. Ей вообще мало нравилась полевая агрокультивация. Девушку больше пленяли естественные заливные луга, на которых она выросла.

Так уж случилось, что родители Насти были людьми, увлеченными своим делом. Отец занимался инженерными проектами — в основном планетарными, но пару раз вылетал со своей командой в космос. Мать так же увлеченно занималась теоретической и лабораторной разработкой новых напылений и сплавов, проводя испытания, путешествуя по всей земле и нередко бывая на орбитальных станциях.

Настя была их единственным ребенком.

Когда малышке было три месяца, Искра Витальевна вновь собралась на орбиту и пожелала прихватить с собой грудного младенца. Увы, врачи запретили резкие перепады давления, сверхочищенный воздух и воду замкнутой системы очистки. Слабый иммунитет.

Растерянная маменька чуть не впала в депрессию, но тут на помощь пришел Валерий Степанович — отец Насти. Покрутив розовый сверток, он предложил отправить малышку к его родителям, в этнографическую общину Поволжья. Там и воздух свежий, и вода чистая, и вообще — заповедник.

Этнографы живут в своей деревне практически натуральным хозяйством, попутно проводя исследования, принимая экскурсии и выпуская интереснейшие фольклорные материалы для туристов и гостей с других планет.

Искра Витальевна утерла слезы — и согласилась.

С той поры Настя видела своих родителей только на мониторе комма. Нет, раз или два в год они приезжали в гости — обычно на праздники или на ее день рождения. Но это были совсем короткие встречи, за которые девочка не успевала привязаться к родителям или сложить о них особое мнение. Так что настоящим образцом для нее стали дед и бабушка.

Бабуля была художницей и вышивальщицей, а в этнографической деревне понемногу делала всякую женскую работу. Умела прясть, ткать, ухаживать за огородом, собирать и сушить травы, печь хлеб в дровяной печи и сбивать масло из молока местных коров.

Дед выполнял в их домике мужскую работу — косил сено, пахал землю, рубил дрова, а вечерами и долгими зимами писал научные труды по семиотике. Кроме того дед был замечательным резчиком по дереву и сам украшал их дом резными наличниками, досками и коробами, соблюдая принятую в Поволжье систему обережных знаков.

Туристы, приезжающие в заповедник в основном в летнее время, восхищались поделками “старого мастера” и охотно их раскупали, как и тканые пояса, вышитые косынки и небольшие картины с местными пейзажами, нарисованными бабулей.

Что поделать — фольклорная деревня зарабатывала себе на жизнь, как умела.

***

Настена, пока была мала, воспринимала деревянный рубленый дом как должное — она не помнила своего трехмесячного пребывания в городской квартире родителей. Девочку не смущали ни дровяная печь, ни домотканые “дорожки” на некрашеном деревянном полу, ни керамическая и деревянная посуда. Она выросла во всем этом и ловко управлялась с ведерками для ключевой воды, ухватом и веником.

Вторая половина их дома отличалась от “передней”, как небо от земли.

Глава 6

С того самого дня жизнь Насти незаметно изменилась. Ее стали учить немного иначе. Добавились занятия по этикету разных миров, истории культуры, танцы, больше внимания уделили самозащите и вообще спорту.

Для ребенка это все стало веселой игрой. Она не подозревала, что весть о женихах-трианцах облетела их маленький поселок очень быстро, и все жители решили, каждый по-своему, подготовить девочку к необычному будущему.

Трактирщица учила Настю месить тесто и делилась знаниями о международной космической обстановке. Конюх гонял лошадь на корде и рассказывал девочке историю коневодства, правила охоты на лис и обычай для дам ездить в дамском седле, сохраненный на некоторых планетах.

“Дедушка Сеня” учил метать ножи, стрелки, звездочки и всякую мелочь вроде бутылок и стаканов. Учил развязывать веревки и наоборот — связывать манекен, “завалявшийся” в сарае.

“Тетушка Регина” ловко штопала разорваные на неприличном месте штаны и объясняла, куда надо воткнуть иголку, чтобы человека парализовало.

В общем, к моменту поступления в БиоМед Анастасия Соколова была не просто девушкой из хорошей семьи — она имела недурной запас знаний в самых разных сферах, неплохо фехтовала, бегала кроссы, метала что угодно в цель и могла вести светскую беседу на трех языках.

Только тщательно скрывала свои таланты. Этому ее тоже научили заботливые бабушки и дедушки. Просто намекнули, что настоящие бриллианты до огранки выглядят стеклом. А юная девушка без образования — та же стекляшка.

Настя не обижалась. Она лелеяла свою мечту — работать с растениями — и шла к ней уверенно и настойчиво.

Конечно, для поступления пришлось перебраться в город. Родители не возражали — мать выдала ключи, показала маленькую комнатку с детской кроваткой, пеленальным столиком и комодом в цветочек.

— Прости, малышка, не было времени привести тут все в порядок, — повинилась Искра Витальевна. — Вот тебе карточка, сделай все сама, хорошо?

Настя такому предложению даже обрадовалась.

— Уборщица приходит два раза в неделю, — продолжила мать, — она же закупает продукты по списку и готовит еду. Если тебе что-то нужно — добавь сама или закажи доставку. Ладно, дорогая, мне пора на работу! — Искра Витальевна нервно улыбнулась и устремилась в свою комнату, активируя по дороге наушник комма. Наверное, она просто не привыкла, что дома есть кто-то еще кроме мужа и уборщицы, потому что, ответив на звонок, женщина не закрыла дверь своей комнаты. Меняя домашний костюм на рабочий, она искренне жаловалась кому-то, что просто не знает, что делать с такой взрослой дочерью.

— Кампус? Это, пожалуй, выход. Предложу девочке. А если не согласится? Содержание? Ну да, мы как-то с Валерой забыли, что дети требуют денег… Впрочем, он, кажется, что-то переводил своим родителям.

Настя прикрыла дверь в свою старую детскую комнату и закусила губу. Дедушка и бабушка поговорили с ней перед отъездом. Предупредили о том, что вечно занятые родители не готовы к ее появлению, зато… Папа действительно все эти годы переводил для нее деньги. Просто настроил автоплатеж со своего счета.

— Мы эти деньги не трогали, — сказал дед, — но понемногу вкладывали куда могли. Что-то инвестировали на долгий срок, что-то на короткий.

— Значит… у меня есть свои деньги? — удивилась Настя.

С четырнадцати лет она каждое лето подрабатывала в сувенирном магазинчике, поэтому с деньгами “на мороженое” проблем не было. Еще бабуля учила ее вести домашнюю бухгалтерию, так что, несмотря на уединенность фольклорной деревни, девушка достаточно знала о силе денег.

— На данный момент, если тебе не понравится жить с родителями, ты можешь купить себе студию рядом с кампусом или просто оплачивать приличную комнату на территории БиоМеда, — сказал дед, — но ты все же попробуй. Семья — важная часть нашего мироощущения.

Невольно подслушав разговор матери, Настя задумалась о кампусе, но через час домой пришел отец и очень обрадовался своей взрослой дочери. Обнял, затискал, сказал, что страшно скучал и жалеет, что последние лет семь они с матерью не могли приезжать в деревню.

— Зато теперь! Я всем буду хвастаться, какая у меня взрослая дочь. Кстати, что с твоей комнатой? Где тебя поселили?

Увидев “детскую” с крохотной кроваткой, Валерий Степанович покраснел и предложил немедля отправиться по магазинам.

— Сначала тут надо все убрать, — сказала Настя, — может, вызовем бригаду?

— Точно! Такой взрослой девушке не подойдут обои с розовыми мишками, — согласился отец.

Они вместе выбрали бригаду “мастеров на час”, вызвали, доплатив за срочность, и попросили вынести мебель, ободрать стены и подготовить их к покраске.

— Я выберу колер и пришлю краску курьером! — решила Настя, окидывая комнату еще одним внимательным взглядом. — И… пап, можно мне поставить защелку на дверь?

Валерий не возражал.

***

Они отлично прогулялись по торговому центру, закупив все и сразу — краску, кровать, милый пузырчатый коврик на пол, контейнеры для встроеного шкафа, полки для книг и светильники.

К моменту их возвращения комната была готова к проживанию — стены сияли мягким зеленым цветом. Светильники из натурального дерева красиво извивались на стенах. Встроенный шкаф был вычищен и покрашен, а пол просто застелили новым универсальным покрытием поверх того, что было.

Девушка сочла комнату пригодной к проживанию, и, пока мастера расставляли мебель, а приходящая уборщица мыла пол, Настя с отцом сидели на кухне, поглощая то ли очень поздний ужин, то ли ранний завтрак.

Вскоре к ним присоединилась слегка встрепанная Искра Витальевна. Узнав, что стремительный ремонт окончен, увидев, как легко общаются муж и дочь, женщина расслабилась и честно сказала:

— Мы нечасто бываем дома, но это наша нора. Убежище от тревог. Мы встречаемся с друзьями в ресторанах или кафе, ездим отдыхать за город или на курорты, и, конечно, мне немного непривычно, что тут будет жить кто-то еще.

Глава 7

К третьему курсу Настя освоилась в Академии и начала планомерную подготовку к стажировке в космосе. Раздобыв на кафедре список необходимых для стажировки данных, она принялась собирать “соответствие требованиям”. Психологическая подготовка, погружение на глубину для управления рефлексами, коммуникативные навыки, традиции орбитальных и космических станций, здоровье, спорт — и все это без отрыва от учебы! Стажировку предлагали только тем, кто не допускал более трех “четверок”, и то по непрофильным предметам.

Изучив список тех, кто получил вожделенную стажировку, девушка отметила кое-что важное — у всех, кто получил такую возможность, на Земле оставалась любящая семья и жених или невеста. В крайнем случае — парень, готовый сделать предложение сразу после стажировки. Правительство страховалось, но что было делать Насте?

Высокая загруженность учебой и дополнительными курсами не оставляла времени на романтику. Да и не нравился ей никто из однокурсников, и вообще никто в кампусе не затронул ее чувств. Подруги уже посмеивались над ней, а для стажировки наличие кавалера — обязательно!

Поразмышляв над ситуацией неделю, девушка подошла с предложением к одному из однокурсников. Тому стажировка точно не светила — оценки средние, талантами в лабораторной работе парень не блистал, но зато был великолепным рассказчиком, легко адаптировал научные тексты и умел с юмором все подать. Эта его способность открылась еще на первом курсе, на втором — развилась, а на третьем Натаниэля привлекли к съемке научно-популярных лекций по биологии, химии и прочим естественным наукам.

Девушки у него не было по той же самой причине, что у Насти — большая загруженность плюс опасения пролететь с карьерой. Трехминутный разговор привел к тому, что Нат пригласил Настю в кафе, и, склонясь над бумажными стаканчиками с латте, они разработали стратегию парного сосуществования.

Совместные перекусы, пробежки, места за одной партой, несколько выходов на вечеринки и даже поцелуй под камерой у двери мужского общежития. И никакой близости. Как выразилась Настя: “На что-то серьезное у меня нет времени и сил, а тратить время на ерунду я не хочу”. Нат согласился, и два года они старательно играли в пару, ссорясь по графику, демонстративно вручая друг другу подарки и появляясь на студенческих вечеринках.

Родители самой Насти с одобрением отнеслись к Натаниэлю — мальчик из приличной семьи, получает образование и уже работает. Перспективный!

Родители Ната тоже были довольны появлением у сына “приличной девушки”, а то, что парочка в компании друг друга занималась своими делами, никого не касалось.

Они даже пару раз снимали номер в отеле, старательно “светясь” перед однокурсниками и камерами, но за закрытой дверью Нат чаще всего отсыпался после утомительных эфиров, а Настя либо тоже спала, либо учила языки, либо писала домашнее задание, добиваясь очередного “отлично”. И обоих это устраивало.

Однажды под настроение Настя спросила Натаниэля:

— Нат, а кто твоя девушка?

— Как кто? Ты! — заверил ее парень.

— Нет, — мотнула головой Настя, — кто твоя настоящая девушка? Я же вижу — ты изменился. Стал одеваться… щеголевато. И подарки даришь… другие. Словно разобрался наконец, что нужно дарить.

Парень подумал, мотнул головой и признался:

— Она прекрасна, умна, восхитительна! И при этом мои родители никогда ее не примут.

— Почему?

— Потому что она алианка, — выдохнул парень, и Настя не удержалась — присвистнула.

Среди множества инопланетных рас, населяющих обитаемый космос, хватало странных. Но алиане были, с точки зрения людей, самыми отталкивающими. Потому что напоминали ящериц, ходящих на задних ногах. Да еще шестилапых, шипастых и… разноцветных.

— Так что твое предложение для меня… для нас стало спасением. Я пока не могу сам заработать нам на жизнь, нужно хотя бы закончить учебу. Рииша все понимает и ждет.

— Рииша? — Настя поперхнулась черешней. — Профессор Рииша Молди?

— Она самая! — Нат белозубо улыбнулся.

— Так во-о-от почему ты пишешь у нее научную работу и часами пропадаешь в лаборатории? — девушка поболтала ногами и серьезно сказала: — Поздравляю! Надеюсь, ты помнишь, что нам с тобой нужно продержаться еще год?

— Помню, — махнул рукой Натаниэль, — не беспокойся, Рииша подсмотрела на кафедре, ты в списках!

— Замечательно! — Настя расцвела и бросила взгляд на часы: — Все, закругляемся, у меня еще бассейн сегодня!

— И мне пора! Поработать в лаборатории! — Нат подмигнул Насте, и они разошлись в разные стороны, помахав друг другу руками.

***

Выпускные экзамены и защита диплома прошли в таком напряжении и суете, что потом Настя отлеживалась три дня, глядя на бабулину картину. Ей отчаянно хотелось махнуть в деревню к бабушке и дедушке, но увы, отбор на стажировку начинался через эти самые три дня.

Документы, экзамен и, самое страшное — собеседование с комиссией, которая подписывала разрешение на вылет за пределы Земли.

Помня о том, что фертильных и привлекательных женщин с планеты стараются не выпускать, Анастасия оделась строго — в темный брючный костюм с пиджаком.

Прилизала волосы гелем, уложив их так, что с первого взгляда они казались короткой стрижкой. Темная помада, добавляющая возраста и агрессивности, белесая тушь на ресницы и брови. Руки с короткими ногтями и “королевским” маникюром цвета “бальная туфелька”. Туфли на низком каблуке — удобные, надежные и очень приземленные. Фотография Натаниэля в кошельке, в телефоне и в визитнице. В общем, полная антиженственность и антисекс.

А главное — колечко на пальце.

Действительно подарок Натаниэля. Небольшое, с очень темно-зеленым камнем. Название минерала Настя не запомнила, но Нат передал, что это подарок от профессора Рииши. Прекрасная ящероподобная шестирукая дама все прекрасно понимала и таким образом отблагодарила фальшивую “невесту” своего парня.

Камень — диагност. Если радиация будет превышать безопасный для человека уровень, его темный цвет изменится на ярко-зеленый. И чем светлее и прозрачнее камень, тем опаснее для Насти обстановка.