Секреты, скрытые в шрамах (сокращенная версия)

Глава 1

Время около пяти-шести часов вечера. Молодая голубоглазая блондинка приезжает в дом своих друзей на машине, выглядя немного взволнованной и как будто бы не горя желанием появляться на ужине, на который должен приехать еще и ее возлюбленный. Однако выйдя из машины, она поправляет свои волосы, резко выдыхает и заставляет себя широко улыбнуться, приподнять голову и расправить плечи. Осмотревшись вокруг и перекинувшись парой слов с охранниками, девушка подходит к главному входу особняка и нажимает на кнопку дверного звонка. Через некоторое время дверь открывает высокая худощавая девушка с серыми глазами и каштановыми длинными волосами.

— Наталия! — радостно восклицает брюнетка.

— Ракель! — с широкой улыбкой произносит Наталия.

Девушки с негромкими визгами заключают друг друга в крепкие объятия и обмениваются дружеским поцелуем в щеку.

— Боже, наконец-то мы встретились! — восторженно говорит Наталия. — Я так скучала по тебе! Мы не виделись, наверное, целую вечность.

— Ах, я тоже очень скучала, дорогая, — отстранившись от Наталии, с широкой улыбкой отвечает Ракель. — Не могла дождаться дня, когда ты вернешься в Нью-Йорк.

— Но на этот раз я сразу сказала тебе, куда поеду, и не пропала без следа, постоянно писав тебе на Facebook.

— Ах, дорогая! — Наталия снова крепко обнимает Ракель, но через пару секунд отстраняется.

— Ты не стесняйся, заходи в дом, — мягко предлагает Ракель и отходит от порога, чтобы пропустить Наталию в дом. — Чувствуй себя как дома.

— Спасибо, — с легкой улыбкой отвечает Наталия.

Наталия вполне уверенно заходит в дом и начинает с интересом осматриваться вокруг.

— Кстати, а почему ты одна? — закрывая дверь, интересуется Ракель. — Ты же вроде должна была приехать с Эдвардом…

Ракель подходит к Наталии, которая слегка прикусывает губу, немного испуганно смотря на свою подругу.

— Э-э-э… — Наталия переводит взгляд на часы, которые она носит на своей руке. — У него сейчас кое-какие дела… Он приедет чуточку позже.

— Правда? — удивляется Ракель. — Но что у него за дела?

— Не знаю, подруга… — сильно растягивает слова Наталия. — Да и… Я не спрашивала, если честно…

— Неужели там что-то серьезное?

— Наверное… Я ничего не знаю… Совсем ничего…

— Понятно, — как ни в чем не бывало улыбается Ракель, уже посчитав поведение Наталии подозрительным, приобнимает ее за плечи и провожает в гостиную. — Ладно, у нас впереди еще целый вечер. Так что можно никуда не торопиться.

— Но ты не беспокойся, он обязательно приедет, — скромно улыбается Наталия. — Решит свои дела и приедет…

— Я не сомневаюсь. — Ракель тихо хихикает. — Он не упустит шанс немного поиздеваться над Терренсом. Который уже и сам мечтает поиздеваться над своим братиком.

— Да уж, хоть кто-то способен вернуть твоего неотразимого красавчика на землю и заставить его вспомнить, что он не такой уж уникален.

— О, у МакКлайфа-старшего этого не отнять.

Наталия и Ракель с тихими смешками приходят в гостиную и удобно устраиваются на диване рядом друг с другом.

— Ох, ну а как ты тут сама поживаешь? — интересуется Наталия, положив свою сумочку рядом с собой и заправив прядь волос за ухо. — Слышала, что ты недавно была на премьере фильма « If Today Was Your Last Day » вместе с Терренсом.

— Да, пару дней назад мы неплохо провели там время. Фильм получился просто шикарным и оправдал все мои ожидания. Создатели отлично потрудились над ним.

— Наверное, тебе и твоему жениху удалось пообщаться с актерами этого фильма?

— Да, мы знакомы с многими людьми из каста. А Терренс уже успел дать режиссеру намек на то, что он хотел бы сняться в его фильме.

— Знаю, я смотрела ваше интервью. Надеюсь, что однажды его мечта сбудется, и тот мужчина подберет для этого красавчика достойную роль.

— Дай бог, так все и будет, — скромно улыбается Ракель, запустив пальцы в свои волосы.

— Кстати, мне удалось найти фотографии с премьеры, и я могу сказать, что вы с Терренсом выглядели шикарно, — с широкой улыбкой говорит Наталия. — Пресса уже негласно объявила вас самой красивой и стильно одетой парой на том мероприятии.

— Может, хоть к этому у них проснется интерес, и они хотя бы на время забудут на время о том, что произошло между нами несколько месяцев назад.

— Однажды им надоест это обсуждать, и все забудут о вашем несостоявшемся расставании. Но вас это не должно волновать, ведь главное то, что вы счастливы и любите друг друга. И собирайтесь сыграть свадьбу.

— Да, до сих пор не верится, что я скоро выйду замуж.

— Ты счастлива с Терренсом?

— Ах, милая, я чувствую себя безумно счастливой, — с широкой улыбкой выдыхает Ракель. — Я так рада, что мы не расстались… А совместный отпуск только больше укрепил наши отношения. Мы стали намного ближе друг к другу.

— Я очень рада, что вам все-таки удалось наладить отношения, — скромно улыбается Наталия, погладив Ракель по руке. — И надеюсь, ты больше не упустишь такое шикарное сокровище.

— Нет, ни за что! Теперь я никуда не отпущу Терренса и никому его не отдам! Этот мужчина принадлежит только мне .

— Как приятно это слышать!

В воздухе на пару секунд воцаряется пауза, во время которой подруги просто скромно улыбается друг другу.

— Кстати, а где Терренс? — осмотревшись вокруг, интересуется Наталия. — Почему твой неотразимый красавчик не встречает свою любимую подружку?

— Он на заднем дворе, — скромно хихикает Ракель. — У него разговор с одним человеком из студии звукозаписи… Его менеджером и продюсером…

— Дела группы?

— Да, что-то вроде…

— Кстати, а как у него продвигается дело с группой? Говорят, что на той премьере, где были вы двое, должны были приехать и Даниэль с Питером. Но их там не было, и Терренс оправдал это какими-то личными обстоятельствами.

— Ах, Наталия, у них сейчас довольно серьезные проблемы… — с грустью во взгляде вздыхает Ракель. — Я боюсь, что вскоре их группа вообще может развалиться.

Глава 2

Время обеда уже прошло. Ракель и Терренс сейчас находятся у себя дома, в своей комнате, и, сидя на кровати, обсуждают вчерашний вечер, который они провели вместе с Наталией и Эдвардом. Чье поведение показалось им очень странным и навело на подозрения в том, что у них не все так гладко, как кажется.

— Да, ты был прав, у них явно что-то произошло, — сидя на кровати напротив Терренса и подогнув обе ноги под себя, с грустью во взгляде говорит Ракель. — Эти двое очень странно себя вели вчера на ужине.

— У меня появились подозрения после того, как ты несколько раз сказала мне, что твоя подруга ни разу не говорила про моего друга, — тоже сидя на кровати, подогнув одну ногу под себя и проведя рукой по волосам, отвечает Терренс. — А те пару раз, что он все-таки писал мне сообщения во время своего исчезновения, Эдвард ни разу не говорил про Наталию. Мне это показалось странным, ведь до этого они могли часами обсуждать друг друга.

— Мне тоже так показалось… Наталия, которая раньше прожужжала нам с Анной все уши об Эдварде и часами могла говорить о том, как ей хорошо с ним, вдруг вообще перестала о нем говорить. Она могла бы говорить о чем угодно, но не про него.

— Верно… Эти двое могут спокойно говорить на совершенно разные темы, которые не касаются их самих. Но стоит только заговорить о них, то они будто становятся фальшивыми. Вчерашний ужин прекрасно показал нам это. Наши друзья игнорировали друг друга, ни разу не заговорили по своему желанию и совсем не обнимались.

— А еще они очень часто улыбались… Но эти улыбки были слишком уж натянутые… Я не верила, что они искренние.

— Знаешь, у меня сложилось такое впечатление, будто у них есть какая-то роль. Они как будто играют идеальную пару…

— Согласна, эти двое как будто договорились изображать из себя идеальную пару, — кивает Ракель. — Только вот я нисколько им не поверила. И поняла, что ты был прав, сразу же, как только они встретились у нас дома и поздоровались.

— Именно! И заметь, что поначалу Наталия была весела и улыбчива. Но как только появился Эдвард, который и сам был бодрым и радостным, то оба вдруг сникли. Они безуспешно пытаются доказать нам, что у них все хорошо. Хотя актеры из них не очень. Ибо холод в их отношениях очень хорошо чувствуется.

— Да уж, а моя подружка врать точно не умеет, — с легкой улыбкой кивает Ракель. — Даже если она и пытается мне сорвать, то я чувствую это. Хотя и могу промолчать. Вчера я так и поступила, когда подумала, что будет бесполезно пытаться что-то вытащить из этих двоих.

— Согласен. Кроме того, Эдвард терпеть не может тех, кто ему врет… Но не исключаю, что и он сам может врать.

— Да, и теперь осталось узнать, что они от нас скрывают и почему строят из себя идеальную пару, — задумчиво говорит Ракель.

— Готов поспорить, что ни один из них не станет говорить об этом.

— Я тоже так думаю. Но ведь они должны понимать, что так не может продолжаться вечно.

— Надеюсь, эти двое все понимают . Но раз они ничего не говорят в присутствии друг друга, то вряд ли кто-то из них будет говорить об этом. Даже если кого-то из них рядом не будет. Нам вряд ли удастся так легко разговорить их и заставить рассказать причину их возможной ссоры.

— Ты думаешь, они боятся друг друга? Точнее, ты думаешь, что они боятся выдать либо какую-то свою тайну, либо тайну друг друга?

— Не знаю, Ракель, — качает головой Терренс. — Но если кто-то из них знает что-то, что могло как-то очернить другого в глазах других, то я могу понять, почему они молчат.

— Может быть, они просто поссорились между собой? А нам лучше не стоит вмешиваться в их дела… Зачем нам лезть в их дела и разрешать их личные проблемы. Эдвард и Наталия ведь не маленькие и сами должны искать компромиссы.

— Я бы тоже не стал вмешиваться в их жизнь. Но у них были слишком испуганные лица, когда они сидели друг с другом за столом. Интуиция подсказывает мне, что в это деле замешана какая-то серьезная проблема.

— Да, у Наталии и правда было слишком испуганное лицо, — вспоминая вчерашний вечер, задумчиво говорит Ракель. — Как будто она боялась, что Эдвард что-нибудь с ней сделает.

— Но что такого он может ей сделать, раз она буквально шарахается от него? — разводит руками Терренс. — Вчера Наталия сильно тряслась, пока была вынуждена сидеть вместе с Эдвардом и притворяться счастливой.

— Что если Эдвард причинил ей какой-то вред? Может, он так сильно напугал бедняжку, что она мечтает сделать все, чтобы не видеть его?

— Надеюсь, ты не хочешь сказать, что он ее…

— Все может быть… — пожимает плечами Ракель. — Я вот тоже страшно боялась тебя, когда ты злился и был похож на зверя, который без жалости убьет меня.

— Ох, Ракель, ты же прекрасно знаешь, что… — тихо стонет Терренс, окинув безразличным взглядом всю комнату и вспомнив о том периоде жизни, который мечтает вычеркнуть из своей жизни навсегда.

— Я знаю, Терренс, можешь не продолжать, — с легкой улыбкой мягко говорит Ракель и кладет руку на плечо Терренса, нежно поглаживая его. — Это всего лишь предположение. Что Эдвард мог так или иначе прийти в бешенство и причинить Наталии такую боль, что ей теперь страшно находиться с ним.

— Кто знает… — хмуро и задумчиво говорит Терренс. — Даже если у Эдварда довольно спокойный характер, это не означает, что он все время будет таким.

— Думаешь, что такое все-таки может быть?

— Как бы мне ни хотелось этого говорить, но я вынужден ответить положительно, — тихо вздыхает Терренс. — Да, Эдвард намного спокойнее меня и не заводится с полуоборота, как я. Но я все равно не верю, что его и правда нельзя разозлить. Может, придется постараться ради этого, но это возможно .

— Ладно, давай будем считать, что это одна из причин их странного поведения. Хотя я и уверена, что чтобы его разозлить, нужно очень постараться.

— Верно… Но исключать этого мы не можем.

Глава 3

Наступил новый день. Терренс предложил Эдварду поехать домой к их матери Ребекке, также намереваясь расспросить его о ситуации с Наталией. Вот они уже едут в машине и поначалу говорят на такие темы, которые никак не касаются их самих или кого-то из друзей и близких. Они с удовольствием так или иначе подшучивают друг над другом и часто над чем-то смеются. Но уже через некоторое время Терренс решает предпринять попытку разузнать у Эдварда о том, что происходит между ним и Наталией в последнее время, и известно ли ему что-то о ее секрете.

— Кстати, тут ко мне домой приходила мама Наталии… — осторожно признается Терренс, внимательно наблюдая за дорогой.

— Мама Наталии? — резко переведя удивленный взгляд на Терренса, переспрашивает Эдвард. — Миссис Рочестер? Она была у тебя дома?

— Да, незадолго до твоего прихода. Я думал, что это ты, и пошел открывать дверь. Но там стояла женщина, которая представилась Летицией Рочестер, матерью Наталии и женой ее отца – Энтони Рочестера. Такая красивая женщина среднего возраста… Блондинка… Очень похожа на нашу Блонди.

— Но что она там делала? Что ей было нужно от тебя?

— Вообще-то, миссис Рочестер хотела поговорить с Ракель. Но так как сейчас она находится на каких-то съемках, то эта женщина решила поговорить со мной.

— Странно… — слегка хмурится Эдвард. — Неужели Ракель могла бы рассказать миссис Рочестер то, что о чем молчит Наталия?

— Кто знает… — пожимает плечами Терренс. — Но эта женщина и мистер Рочестер беспокоятся за свою дочь, которая ведет себя странно.

— Странно? В каком смысле?

— Например, тот факт, что ее родители через два дня отправятся в Мехико, а Наталия умоляла взять ее с собой. Уже во второй раз, кстати. Когда они собирались туда в прошлый раз, ей удалось уговорить их, объясняя это беспокойством за свою бабушку.

— Не вижу повода для беспокойства, — без эмоций пожимает плечами Эдвард. — Она переживает за эту женщину и хочет, чтобы она поскорее излечилась от рака.

— Нет, Рочестеры считают, что она от чего-то бежит. От того, что могло произойти несколько месяцев назад. От того, что могло произойти недавно… Они уверены, что с Наталией что-то происходит, но не знают, кто мог бы им помочь, ибо никто ничего не знает. По крайней мере, мы с Ракель точно не знаем.

— А ты сам так уверен, что есть причина переживать?

— Я в этом не сомневаюсь. С ней точно что-то произошло. И это « что-то » очень серьезное.

— Но что могло произойти? — разводит руками Эдвард, выглядя так, будто его совсем не волнует то, что происходит с Наталией, но в глубине души все же беспокоясь о ней. — Неужели это настолько серьезно, что Рочестеры так паникуют и даже ходили к тебе и Ракель домой?

— Ну я думаю, ты вполне мог бы ответить на этот вопрос. — Терренс бросает мимолетный взгляд на Эдварда. — Ведь между вами и Наталией определенно произошло что-то такое, чего мы не знаем.

— Что? — слегка дрожащим голосом произносит Эдвард и фальшиво улыбается, пока он заметно напрягается, а его дыхание замедляется. — Нет… Нет… С чего ты взял, что у нас с Наталией есть какие-то проблемы?

— Потому что так оно и есть, — уверенно отвечает Терренс, внимательно наблюдая за Эдвардом, который начинает нервно одергивать рукава своей куртки. — Думаешь, мы с Ракель слепые и не заметили, как странно вы с Наталией вели себя на ужине? Слишком холодно и отстраненно. А Рочестер вообще боялась тебя. Она была веселая и не выглядела напуганной до того, как ты приехал. Было видно, что ей хотелось поскорее свалить и не видеть тебя.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — низким голосом быстро тараторит Эдвард. — У нас с Наталией все прекрасно. Мы не вели себя странно на ужине.

— Ты все прекрасно понимаешь. Только молчишь по какой-то непонятной причине и делаешь вид, что ничего не случилось.

— По-твоему, мы пришли бы на ужин, если бы у нас были какие-то проблемы? Кому захотелось бы видеть человека, с которым он поругался или вообще враждует? Сам подумай!

— Неужели так трудно признаться в том, что у тебя и твоей девушки не все в порядке? — недоумевает Терренс. — Какой смысл скрывать это и твердить всем, что у вас все хорошо? Пока вы сами будто вообще не беспокоитесь друг о друге. Наталия шарахалась от тебя, а ты смотрел на нее с презрением или даже ненавистью. Никакой любовью тут и не пахнет.

— Боже, Терренс, что ты такое говоришь! — качает головой Эдвард, пока он бледнеет, а его сердцебиение учащается от волнения. — Ты напридумывал себе какой-то бред и сам же в него веришь!

— Это не бред, приятель. Я говорю то, что увидел на ужине, на который мы с Ракель пригласили тебя и Наталию. Он дал нам понять, что у вас есть проблемы. Раньше я только лишь подозревал, что у вас творится что-то не ладное. Мне не нравились те сообщения, которые вы оба писали нам. Но в тот день я и Ракель убедились в том, что мои подозрения были оправданы .

— Мало ли что я писал в тех сообщениях. Я был очень занят. Набирал текст на телефоне слишком быстро, не проверял ошибки и смысл предложений.

— Прекрати уже отнекиваться! — чуть холоднее бросает Терренс. — В твоих сообщениях не было ни одной ошибки, все знаки препинания были поставлены верно, а предложения несли в себе тот или иной смысл. Так что не пытайся убедить меня в том, что у тебя проблемы с грамматикой, ибо их нет. Ты прекрасно знал, о чем писал.

— Терренс, пожалуйста…

— Послушай, Эдвард, я не собираюсь вмешиваться в ваши с Наталией проблемы и понимаю, что вы хотите решать их сами, — резко выдыхает Терренс. — Но зачем так откровенно врать и делать вид, что все хорошо? Просто признай, что проблема есть, и вы работайте над ее решением.

Эдвард медленно опускает взгляд на свои руки и нервно перебирает пальцы или одергивает ремень безопасности, безуспешно пытаясь скрыть свою нервозность и ерзая в пассажирском кресле.

— Э-э-э, прости, Терренс, но я не понимаю, о чем ты говоришь, — нервно сглотнув, неуверенно отвечает Эдвард.

Глава 4

— Ну в общем-то, ты права, — задумчиво соглашается Наталия и на секунду бросает взгляд в сторону. — Я очень рада, что она нашла свое личное счастье. Но как-то грустно от того, что Сеймур немного отдалилась от нас.

— Уверена, что она все еще любит нас и немного погодя сама захочет пригласить нас куда-нибудь.

— А ты сама давно в последний раз видела ее?

— Вообще-то, да, но недавно мы переписывались в Facebook. Поболтали о том, что происходит у нас в жизни…

— А вчера она приходила ко мне домой. Мы немного поболтали и выпили по чашке кофе. Сказала, что ты сообщила ей про мое возвращение в Нью-Йорк.

— Да, это так, — кивает Ракель. — И она как раз написала мне, что захочет зайти к тебе домой. Я бы тоже пришла, но не смогла, потому что до позднего вечера пробыла у дедушки в гостях.

— Ты была дома у мистера Кэмерона?

— Да. Хотела заехать к нему на пару часов, а в итоге задержалась до двенадцати ночи.

— Здорово, что ты не забываешь про него. Он ведь скучает, пока ты живешь вдали от него.

— Я знаю, — с легкой улыбкой кивает Ракель. — Когда у меня есть свободные пару часов, я всегда навещаю его и помогаю, если это нужно.

— Похоже, ты научилась грамотно распределять свое время. И работаешь, и своему красавчику уделяешь внимание, и дедушке помогаешь, и с подружками время проводишь. Ты просто метеор , подружка! Как тебе удается совмещать одновременно столько дел?

— Сама не знаю! Но как-то же получается, и я рада, что могу планировать свой график так, как мне захочется.

— А может, тебе как-нибудь найти свободный часок и самой съездить к Анне домой? Мы прекрасно знаем, где она живет, и всегда можем приехать к ней и ее возлюбленному, который, однако, ничуть не уступает в привлекательности твоему неотразимому жениху.

— Мысль хорошая… — Ракель прикладывает палец к губе. — А если бы мы встретили там Даниэля, то попыталась бы уговорить его объяснить свое поведение. Узнать, есть ли у нас повод переживать, что он может сорваться на Анне и издеваться над ней так же, как и над Питером.

— Конечно, вмешиваться в их проблемы не стоит, но порой так хочется. Лично мне интересно, что такого могло произойти между двумя людьми, которые раньше были хорошими друзьями и теперь не готовы сделать первый шаг к примирению.

— Если Терренс не разговорит этих двух упрямцев, то мы с Анной и тобой предложим свою помощь и быстро вытянем признания хотя бы из Даниэля, — уверенно обещает Ракель. — Раз с него все началось, то пусть и объясняет, почему так обозлился на своего друга.

— Пусть только подаст знак! — по-доброму усмехается Наталия. — И мы заставим этого упрямца говорить и поклясться, что нашей подружке Анне не угрожает никакая опасность.

— Мы не бросим Терренса в беде и поможем ему хотя бы внести какую-то ясность в эту ситуацию.

— А как Терренс, кстати, переживает разлад в группе? Все еще настроен избегать их какое-то время?

— Да. Он очень расстроен, но старается держаться. Терренс иногда пытается писать песни прямо дома. Говорит, что в последнее время у него появилось слишком много идей.

— Ты уже знаешь, что он написал?

— Пока нет. Терренс хочет, чтобы я узнала это, когда хотя бы одна песня будет готова.

— Чтобы он ни написал, я уверена, что это будет шедевр, — с легкой улыбкой уверенно отвечает Наталия. — Хоть твой красавчик много выпендривается и слишком сильно распушил свой павлиний хвост, но я не могу не признать то, что Терренс очень талантливый человек.

— Только не говори ему об этом. — Ракель хитро улыбается. — Чтобы не слишком выпендривался.

— Не переживай, подружка, мы не дадим ему возвысить себя до небес, — уверяет Наталия, положив руку на руку Ракель. — Поддержка, конечно, очень важна, но в случае с МакКлайфом лучше быть немного сдержанной в комплиментах.

— Однако мне нравится, что он не теряет своего решительного настроя и делает то, что ему нравится. Терренс говорит, что не расстроится из-за распада группы и использует свой шанс стать сольным исполнителем. На этот раз все должно получиться .

— Ах, подруга… — со скромной улыбкой выдыхает Наталия. — Он делает это потому, что ты мотивируешь его. Ты прекрасно знаешь, что если бы не ты и твоя поддержка, то твой красавчик уже давно бы забил на все свои мечты и самого себя.

— Знаю, но я всегда буду гордиться Терренсом, — со скромной улыбкой отвечает Ракель. — Мой мужчина обязательно осуществит все свои мечты и получит от меня все что он хочет.

Наталия улыбается намного шире, правда смотря на Ракель немного грустными глазами и чувствуя себя грустной из-за того, что она не переживает таких же прекрасных моментов.

— Знаешь, Наталия, иногда я слишком много думаю о том, что было бы, если бы мы не смогли помириться и все-таки расстались, — перестав улыбаться, тихо вздыхает Ракель.

— Не думай об этом, милая, — мягко говорит Наталия, кладет руку на плечо Ракель и гладит его. — Это уже в прошлом. Вы с Терренсом не совершили ошибку и очень скоро станете мужем и женой.

— Сейчас я понимаю, что не смогла бы пережить этого, сошла бы с ума от горя и начала жалеть о расставании. — Ракель тяжело вздыхает, опустив глаза вниз. — Если рядом со мной нет Терренса, то нет и второй половины меня. Я не могу представить свою жизнь без этого мужчины.

— Зачем думать о том, что уже давно осталось в прошлом? Живи настоящем и делай все, чтобы любовь Терренса к тебе становилась сильнее. Чтобы он никуда от тебя не делся.

— Знаешь, подружка, мне хочется вообще забыть обо всем, что пронесло нам столько бед. Но я понимаю, что если бы не те события, мы не поняли, в чем была наша ошибка.

— Вы не расстанетесь, потому что были созданы друг для друга. Вы могли бы не встретиться. Но судьба упорно толкала вас друг к другу. Да, вы с МакКлайфом лаялись как кошка с собакой, но в глубине души уже что-то чувствовали.

— Да уж, — скромно хихикает Ракель. — Если бы кто-то тогда сказал мне, что я выйду за этого человека замуж, то рассмеялась бы этому человеку в лицо.

Глава 5

Проходит пару дней. Ракель и Наталия решили провести время дома у еще одной своей подруги Анны. Из-за того, что они были немного заняты, подруги очень давно не проводили время вместе. Но теперь они наконец-то это исправили и сейчас с удовольствием болтают обо всем на свете. Долгое время они болтают обо всем на свете, а затем переводят взгляд в ту сторону, где находится входная дверь. Спустя несколько секунд в гостиную заходит высокий мужчина с темными волосами и карими глазами, держа в руках ключи от машины и верхнюю темно-коричневую куртку, которую он снимает на ходу. Он направляется в гостиную, где сейчас находятся Анна, Ракель и Наталия, с целью оставить свои вещи там и сразу замечает свою возлюбленную в компании подружек.

— О, не знал, что у нас гости, — скромно улыбается мужчина. — Привет, девчонки! Как поживайте?

— Привет, Даниэль, — с легкой улыбкой машет рукой Ракель.

— Привет, — дружелюбно произносит Наталия.

— Привет-привет, — мягко отвечает Даниэль и по-дружески обнимает Наталию и Ракель, чтобы поприветствовать их. — Рад видеть вас… Давно не встречались.

— Да, прошло достаточно много времени… — задумчиво говорит Ракель, слегка встряхнув головой, чтобы убрать с глаз прядь волос.

В этот момент Даниэль подходит к Анне и мило целует ее в щеку, нежно приобняв одной рукой, пока та скромно улыбается ему и отвечает взаимностью.

— Полагаю, вы говорили обо мне? — с хитрой улыбкой интересуется Даниэль.

— Мы говорили обо всем на свете, и о тебе тоже, — дружелюбно отвечает Анна, погладив Даниэля по той руке, что лежит на спинке дивана.

— Кстати, а вы давно здесь болтайте?

— Ну по словам Анны мы с Наталией пришли сюда через час после твоего ухода, — задумчиво говорит Ракель.

— Ох, значит, не так давно… Ну тогда простите, что помешал вашей милой беседе. Если хотите, то можете пойти в мою комнату и поговорить там. А я посижу здесь, телевизор посмотрю.

— Нет, ты вовсе не помешал нам! Ты же знаешь, что мы всегда рады повидать тебя.

— И мы не будем возражать, если ты тоже присоединишься к нашему разговору, — уверенно отвечает Анна, немного поправив свои рыжие волосы.

— Да, Даниэль, присоединяйся, — дружелюбно предлагает Наталия. — Поболтаем немного. Ты совсем не помешаешь нам.

— Ну раз милые девушки просят меня об этом, то я не могу им отказать, — со скромной улыбкой уверенно говорит Даниэль.

С этими словами Даниэль мягко гладит Анне затылок и немного поправляет ей волосы, пока та с нежной улыбкой гладит его свободную руку.

— Вы так мило смотритесь друг с другом, — со скромной улыбкой отмечает Ракель. — Я так рада, что моя подружка нашла того, кого так сильно любит, и кто с такой нежностью смотрит на нее.

— Ну знаешь, вы с Терренсом тоже классно смотритесь вместе, — отвечает Даниэль. — У вас самая настоящая страсть. Страсть, которой я не замечал ни у одной другой пары.

— Как однажды сказала подруга моей тети Алисии, мы предназначены друг другу судьбой, — пожимает плечами Ракель.

— Это точно! Я уверен, что вы были созданы друг для друга и в любом случае должны были бы встретиться и пожениться.

В этот момент Даниэль присаживается на диван рядом с Анной и закидывает руку вокруг ее шеи, нежно прижав ее к себе и мило поцеловав ее в висок.

— Ты прав, приятель, — дружелюбно хихикает Ракель. — Я уже не могу представить себе кого-то другого вместе Терренса. Он – единственный, кого я хочу видеть рядом с собой.

— Терренс говорил то же самое про тебя, — дружелюбно отвечает Даниэль. — Сказал, что никогда не отпустит тебя и сделает все, чтобы вы всегда были вместе.

— Ракель говорит нам то же самое и сама не собирается отдавать Терренса никакой другой девчонке, — уверенно говорит Анна.

— О, хоть его и окружает куча его поклонниц, которые мечтают быть на месте твоей подруги, я уверен, что у Ракель нет повода беспокоиться, ибо этот человек не променяет ее ни на какую другую девчонку.

— В этом случае я спокойна и полностью доверяю Терренсу, — скромно улыбается Ракель. — Однако я все равно начеку и слежу за всеми поклонницами, которые крутятся возле него.

— Возможно, и я буду следить за своим красавчиком, если он станет известным и будет музыкантом, — шутливо говорит Анна, прижавшись поближе к Даниэлю и положив голову ему на плечо. — И буду шваброй отгонять от него всех девчонок, которые начнут вешаться ему на шею.

— Но тебе беспокоиться нечего, моя принцесса, — уверенно отвечает Даниэль, мягко шлепнув Анну по носу. — У меня уже есть любимая девушка, которую я ни на кого не променяю.

— Однако я все равно на чеку, помни это.

— Можешь расслабиться. Если я встречаюсь с девушкой, то всегда предан только ей.

— Я верю, милый.

Анна мило целует Даниэля в щеку и прижимается к нему, пока тот крепко обнимает ее и нежно гладит по голове. Ракель все это время наблюдает за ними с искренней улыбкой и по-настоящему счастлива за них. А вот Наталия смотрит на них с грустью во взгляде и думает о чем-то не очень приятном, что заставляет ее поникнуть и стать довольной молчаливой.

— Эй, Наталия, что-то сегодня ты не слишком общительная и какая-то грустная… — слегка хмурится Даниэль, подозрительно рассматривая Наталию. — С тобой все в порядке?

— Э-э-э… — запинается Наталия и натягивает на лицо что-то вроде улыбки, дотронувшись пальцами до своих волос. — Со мной все в порядке… Просто слушаю то, что вы говорите… И засмотрелась на тебя с Анной… Вы так мило смотритесь друг с другом…

— Кстати, твои подружки думают, что происходит что-то, что заставляет тебя грустить.

— Да нет, им показалось ! — фальшиво улыбается Наталия, нервно одергивая браслет на руке. — У меня ничего не происходит…

— У тебя вроде бы бабушка болеет… Неужели ты так переживаешь из-за нее?

— Она ведь мой близкий человек, которого я безумно люблю. Я ездила в Мехико с родителями, чтобы помочь им заботиться о ней и хоть немного разгрузить их. Они и так слишком много на себя взвалили. Мне больно смотреть на то, как мои родители разрываются между ней и работой и между Нью-Йорком и Мехико.

Глава 6

Время больше трех часов дня. Здание пиар-агентства « Dark Side Managament », которое занимается продвижением артистов и контролирует их работу. Участники группы «Against The System» , Терренс, Питер и Даниэль находятся в просторном офисе своего менеджера, отделанный в белых цветах. На большом белом рабочем столе можно увидеть какие-то бумаги, дорогой стационарный компьютерный моноблок, клавиатура, мышь, смартфон, небольшая настольная лампа и стакан с несколькими ручками, карандашами и ножницами. На окрашенном в белоснежный цвет потолке висит несколько люстр. На полах лежит глянцевая плитка того же цвета. А огромное окно, по высоте совпадающее с высотой стен открывает шикарный вид на большую часть города с высоты птичьего полета. И кроме того, в офисе напротив письменного стола стоят три кремовых дивана.

Из угла в угол сейчас нервно расхаживает Джордж Смит, человек нормального для мужчины роста примерно около сорока трех лет с короткими светло-русыми волосами и небольшими залысинами по бокам. Его лицо не выглядит добрым, а его карие маленькие глаза полны злости и ненависти ко всем и всему.

— Так… — неуверенно произносит Терренс и пожимает плечами. — Говорите… Мы слушаем вас…

— Итак, молодые люди, я собрал вас троих не просто так, — строго говорит Джордж. — Поскольку вы не хотите сами уладить свои конфликты, то я вынужден взять все в свои руки.

Джордж крепко сцепляет пальцы своих рук, которые лежат на столе перед ним.

— Каждый из вас подписал контракт с лейблом « Five Seconds Records » и с пиар-агентством « Dark Side Management », — напоминает Джордж. — Оба этих контракта обязывают вас выполнять те условия, которые там указаны. А в случае невыполнения хотя бы одного пункта, то с вами могут расторгнуть его. И вас могут заставить заплатить неустойку. Уж поверьте, вам пришлось бы отдать немалые деньги. Кому-то из вас точно придется влезать в долги.

— Мы осознаем это, — тихо говорит Терренс.

— Однако вы трое не выполняйте свои обязательства. Мистер Роуз, мистер Перкинс, конечно, это не мое дело, что произошло между вами, и почему вы собачитесь как кошка с собакой. Но вы должны понимать, что ваша группа может потерять шанс выпустить свой первый альбом.

— Мистер Смит, мы… — неуверенно говорит Даниэль.

— Подождите, мистер Перкинс. — Джордж слегка приподнимает руку ладонью к напротив сидящим Питера, Терренса и Даниэля. — Я еще дам каждому из вас возможность выговориться. И не позволю вам или мистеру Роузу снова затеять скандал и разнести мне весь кабинет.

— Но я… — хочет что-то сказать Даниэль.

— Заткните свой рот и слушайте меня молча, ощипанный вы петух! — грубо бросает Джордж. — Если думайте, что вы здесь самый крутой и уже возомнили себя звездой, то советую вернуться с небес на землю.

Даниэль резко выдыхает и откидывается на спинку дивана, окинув взглядом весь кабинет и затем закатив глаза.

— Так вот… — продолжает говорить Джордж. — Когда мы подписывали контракт со студией, вам разъяснили все пункты. И если вы помните, один из них гласит, что у вас есть определенный срок, чтобы собрать материал.

Джордж на секунду замолкает и бросает короткий взгляд в сторону.

— Несколько дней вы работали неплохо, и я был доволен теми заготовками к песням, что у вас были. И давайте вспомним то, что Эдвард Локхарт какое-то время помогал вам в написании песен еще до того, как вы подписали контракт. Хоть он не имеет никакое отношение к вашей группе, его черновики настолько сильно впечатлили меня, что было бы грехом не воспользоваться ими. Лично я безумно благодарен этому парню за столь потрясающую работу и уверен, что у него есть огромный талант в написании песен. Более огромный, чем у вас троих! Он запросто бы смог написать кучу песен за считанные дни и усердно работать. Но к сожалению, он куда-то пропал, и у вас все пошло наперекосяк. У вас есть только пару незаконченных песен, до записи которых вы дошли, и еще куча несвязных с собой слов. Раньше вы хоть как-то старались, но сейчас – нет. Я больше не видел нового материала.

Джордж слегка хмурится и мотает головой.

— Где новый материал, молодые люди? Где ваши черновики? Почему я не вижу результатов? Думали, что все будет подано вам на золотом блюдечке? Нет, дорогие мои! Вы должны очень много работать! Порой артисты целыми сутками проводят в студии, занимаясь написанием или записью кучу песен. Они не жалуются, не бездельничают и сосредоточены на деле.

— Мы работаем, мистер Смит, — спокойно говорит Терренс. — Каждый из нас прекрасно понимает, что мы не станем известными, если не будем ничего делать.

— Работайте здесь только вы, мистер МакКлайф, — сухо отвечает Джордж, берет в руки какую-то ручку и начинает стучать ею по столу. — Я видел некоторые песни, которые вы написали у себя дома. Они действительно очень хорошие и могут быть использованы в качестве материала группы. Однако далеко не все подходят под тот репертуар, который выбрала ваша группа. Если бы вы были сольным исполнителем, то с этим можно было что-то сделать. Но поскольку вы – участник группы, которая хочет играть рок и альтернативу, то в данной ситуации это невозможно .

— Но мы всегда можем поменять свой репертуар, — пожимает плечами Терренс. — И наша задача – писать песни на разные темы. Не только о любви, про которую и так написали миллион композиций по всему миру.

— Ладно, допустим, я соглашусь с вами, — кивает Джордж. — Однако сейчас меня интересует вовсе не тексты песен, а сама работа. Я должен видеть, что вы работайте, а не ждете, что слава сама придет к вам. Ладно бы у вас была какая-то серьезная причина не работать в студии и пропустили день-два. Но с момента возвращения из тура с « The Loser Syndrome » вы нормально поработали лишь три дня, а потом начали, твою мать, заниматься черт знаем чем.

— Мы знаем… — с грустью во взгляде говорит Даниэль. — Мне правда очень жаль, что все так получается.

Глава 7

Наступает новый день. Время около двух часов дня. Терренс проводит время с Даниэлем у себя дома. Сейчас молодые люди сидят в гостиной, одновременно пишут песню и подбирают к ней мелодию и аккорды с помощью гитары, на которой играют они оба.

— Думаю, так будет гораздо лучше, — что-то написав на почти исписанный листок, предполагает Даниэль. — Вот теперь мне реально нравится.

— Да, мне тоже кажется, что это прекрасно, — неторопливо перебирая струны, задумчиво отвечает Терренс.

— Слушай, не думал, что у тебя может так здорово получаться писать песни. Я в восторге от того, что ты написал за то время, что мы не встречались.

— Да, произошедшая ситуация определенно дала мне много вдохновения для нескольких строчек.

— Согласен, сложившиеся обстоятельства здорово повлияли на твою работу.

— Не знаю, пригодится ли нам это, но пусть будет, чтобы потом было то, с чем мы могли бы иметь дело.

— Это точно! Чем больше материала, тем лучше. И если что, у нас будет чем заткнуть Смиту рот.

— Надеюсь, Смит не додумается потребовать у нас материал до конца тех двух недель, которые он нам дал на принятия решения.

— Я бы нисколько не удивился.

Пока Терренс продолжает наигрывать негромкую мелодию на гитаре, Даниэль делает еще несколько записей. А спустя несколько секунд он откладывает ручку в сторону и разминает правую руку, устало сказав:

— Ох, слушай, чувак, ты как хочешь, но я думаю, нам лучше сделать небольшой перерыв. Я писал так много, что у меня сейчас рука отвалится…

— Да, я тоже об этом подумал… — задумчиво говорит Терренс. — Надо немного отдохнуть и расслабиться…

— Мне кажется, мы и так классно поработали. Написали небольшую часть песни и придумали еще кучу разных строчек, которые потом можно где-то использовать.

— В этом ты здорово помог мне… — Терренс берет тот листок, в котором Даниэль что-то писал. — А то я над этими стихами вчера весь день голову ломал и не мог придумать ничего хорошего.

— Ну сначала ты круто поработал, а теперь и я готов внести свою лепту. Уж у меня полно энергии и вдохновения, которое я хочу использовать в правильном направлении.

— Вовремя все-таки Смит заставил нас встретиться и возобновить общение, — скромно хихикает Терренс.

— Хоть что-то хорошее.

Терренс тихо усмехается, все еще продолжая держать возле себя гитару и наигрывать на ней какую-то мелодию. А немного погодя Даниэль откидывается на спинку дивана и с прикрытыми глазами задирает голову.

— Ох, если честно, то я до сих пор не могу решить, что нам делать с группой, — устало признается Даниэль. — Я вчера весь вечер думал об этом.

— Я тоже, — окинув взглядом всю гостиную, тихо выдыхает Терренс. — И говорил с Ракель на эту тему.

— И я с Анной обсудил этот вопрос… Ей будет грустно, если мы распустим группу, но она считает, что решение нужно принимать только нам, и ей останется только принять его и поддержать меня.

— Ракель тоже обещает поддержать любое наше решение, хотя не хотела бы, чтобы мы сдались.

— Я, конечно, знал , что все будет непросто, и нам придется много пахать. Но не был готов к тому, что это окажется настолько трудно.

— Пф, я понял это еще тогда, когда никто не хотел работать со мной как с музыкантом. Мне казалось, что продюсеры ждут меня с распростертыми объятиями. Думал, что смогу начать музыкальную карьеру в два счета… Но нет… Так получилось, что никто не хотел работать со мной лишь из-за моего имени.

— Понимаю… Наверное, ты начал сомневаться в себе?

— Не отрицаю. В какой-то момент я реально усомнился в себе и начал терять надежду. Контракт « Against The System » с « Five Seconds Records » дал мне малюсенькую надежду, но потом я потерял и ее и снова начал думать, что мне не суждено петь.

— Оказывается, и известному человеку бывает трудно куда-то пробиться. Обычный-то сможет чего-то добиться лишь в том случае, если у него есть огромная удача. А тебе даже былая слава не помогла.

— Есть люди, которые чего-то добиваются благодаря деньгам. Заплатят какому-нибудь влиятельному человеку – и вскоре о них говорит уже весь мир. Или предлагают с кем-то переспать… Но я не готов платить за работу и ложиться в чью-то кровать только ради осуществления своей мечты. Я хочу всего добиться своими силами и заставить людей ценить меня за мои таланты. Не хочу, чтобы им навязывали мои работы. Никогда никому не платил и не спал с кем-то ради славы и ни за что не изменю своим принципам.

— А когда ты только начал пробиваться в музыкальный мир, тебе предлагали заплатить кому-то или заняться сексом с чьей-нибудь дочкой?

— Было такое. Кто-то откровенно заявлял это, а кто-то лишь намекал. Но с такими у меня был короткий разговор, и я посылал их куда подальше. А один из них однажды сказал мне, что своими силами я ничего не добьюсь и смогу попасть в музыкальный мир лишь через постель.

— Жаль, что реально талантливых людей не хотят не замечать… Продюсеры за огромные деньги готовы продвигать любую бездарную девчонку, у которой вообще нет голоса. И из-за них люди знают только их, даже не подозревая, что есть куда более талантливые ребята.

— К сожалению, это правда, — устало отвечает Терренс, перестает играть на гитаре и откладывает ее в сторону. — И это касается не только музыкального бизнеса… В актерском все то же самое. Бездарные актеры у всех на слуху, а реально талантливые лишь изредка появляются на экране. Удивительно, что мне так крупно повезло, и я смог зайти очень далеко и дать людям знать, что у меня есть талант.

— Твои слова все больше и больше заставляют меня терять интерес к работе группе… — Даниэль пару секунд массирует шею и крутит головой в разные стороны. — Знаешь, Терренс, с одной стороны, мне хочется наплевать на группу… На ее дальнейшую судьбу… На все мои мечты… И просто жить своей жизнью… Жить с любимой девушкой… Проводить с ней время… Найти какую-нибудь работу и работать как все люди…

Глава 8

Около восьми часов вечера. Ракель и Терренс вернулись домой. Конечно, девушка была безусловно рада, что мужчина решил забрать ее с последних на сегодня съемок. Но все ее это удивило. Как и то, что он выглядел довольно взволнованным, но отказался объяснять тому причину. По дороге она успела перебрать массу различных вариантов, но все же надеялась услышать хоть что-то по возвращению домой.

Едва молодые люди заходят в гостиную после того, как девушка закрывает свою машину, мужчина тут же берет ее за руку и ведет за собой. Они довольно быстро поднимаются наверх по лестнице и заходят в свою комнату. Терренс закрывает дверь, пока Ракель медленно проходит дальше, кладет свою сумку на столик и подозрительно смотрит на него.

— Ну теперь ты объяснишь мне, что происходит? — слегка прищурив глаза, интересуется Ракель. — Ты сказал, что расскажешь все, когда мы приедем домой. Так что я тебя слушаю…

Терренс подходит к Ракель, мягко берет ее за предплечья и подталкивает к кровати, спокойно говоря:

— Присядь, пожалуйста.

Ракель неуверенно садится на кровать, вопросительно смотря на Терренса, который тут же присоединяется к ней. Столь странное поведение мужчины заставляет ее сильно нервничать и думать, что сейчас точно случится что-то плохое.

— Господи, Терренс, ты начинаешь все больше пугать меня, — с испугом во взгляде слегка дрожащим голосом говорит Ракель. — Неужели я сделала что-то не так, раз по дороге ты не сказал ни слова? Если я в чем-то виновата, то прошу, не молчи… Скажи, где я ошиблась.

— Нет, Ракель, прошу, не надо меня бояться, — спокойно просит Терренс, взяв Ракель за руку и мягко погладив ее. — Клянусь, я не собираюсь делать тебе ничего плохого.

— Нет-нет, дорогой, если что-то не так, то говори, не стесняйся, — спокойно отвечает Ракель. — Я все пойму и постараюсь больше делать это.

— Все хорошо, милая, ты ни в чем не виновата. — Терренс обеими руками мягко гладит Ракель лицо и продолжает держать его, уверенно смотря в ее слегка испуганные глаза. — Дело вовсе не в тебе.

Терренс бросает взгляд на закрытую дверь комнаты и подсаживается ближе к Ракель.

— Просто я не хочу, чтобы прислуга узнала о том, что происходит, — еще тише добавляет Терренс. — Они и так слишком много знают, и я не хочу, чтобы они узнали еще кое-что.

— Но чего они не должны знать? — смотря на Терренса широко распахнутыми глазами, недоумевает Ракель.

— А все дело в том, что я не просто так решил привести тебя домой.

— Но зачем ты это сделал? — слегка хмурится Ракель. — Тебя как будто что-то вынудило поехать на съемки и забрать меня оттуда!

— Да, но только не подумай, что мне правда заставили. Я сделал это ради твоей же безопасности.

— Ох… Послушай, Терренс, мне, конечно, безумно приятно, что ты решил составить мне компанию. — Ракель бросает легкую улыбку. — Но все это как-то странно , понимаешь… Ты… Ты никогда не забирал меня со съемок…

— Как я уже сказал, у меня была на то причина. И чтобы ты поняла меня, сейчас я покажу тебе кое-что. — Терренс тянется к столику, который стоит возле кровати с его стороны, и на котором лежат какие-то вещи, и берет с него белый конверт, который затем протягивает Ракель. — Вот, смотри…

— Боже, что это? — широко распахивает полные ужаса глаза Ракель.

— Посмотри, пожалуйста. Ты должна знать, что там написано.

Пару секунд Ракель с недоверием смотрит на Терренса, но затем неуверенно берет конверт из его рук и начинает рассматривать со всех сторон. А через секунду девушка с чувством учащенного сердцебиения открывает его, достает оттуда листок, аккуратно сложенный несколько раз, разворачивает и начинает читать то, что там написано.

— Ничего не понимаю… — смотря на письмо и сильно хмурясь, качает головой Ракель. — Что это такое? Кто это написал?

— Я не знаю, — пожимает плечами Терренс и берет конверт в руки. — На конверте есть только мое имя и адрес этого дома. Но никакого имени отправителя здесь нет.

— Значит, анонимное письмо… — Ракель нервно сглатывает, снова перечитывает письмо и переводит взгляд на Терренса, слегка нахмурившись. — Но откуда оно у тебя?

— Виолетта принесла его еще днем. Сказала, что нашла это в нашем почтовом ящике. Даниэль может подтвердить, что все так и было, ибо он был со мной в тот момент и тоже читал это письмо.

— А ты не знаешь, кто мог положить это письмо в ящик? Может, ты кого-то видел возле нашего дома?

— Нет, никого возле нашего дома не было. Я бы заметил это. И не забывай, что наш район хорошо охраняется, и никто не пройдет на нашу территорию просто так.

— Хм… — Ракель забирает из его рук Терренса и начинает осматривать его. — Здесь и правда написано твое имя и адрес нашего дома… А почерк тебе знаком? Ты знаешь того, чья рука могла написать это?

— Нет, такого почерка ни у кого из моих друзей и знакомых нет, — уверенно отвечает Терренс.

— Боже мой, неужели это чья-то злая шутка? Какой-то хейтер решил поиздеваться над тобой и бросил это письмо в ящик?

— Не знаю, Ракель, но мне все это очень не нравится, — качает головой Терренс. — У меня какое-то нехорошее предчувствие.

— Разве у тебя есть какие-то недруги? Неужели ты кому-то навредил, и тот человек решил отомстить или напугать тебя?

— Нет, клянусь, у меня нет никаких недругов! А если бы и были, то ты бы узнала о них в первую очередь.

— Подумай хорошенько! Может, ты ляпнул что-то, что кого-то задело и заставило обозлиться.

— Нет, Ракель, я прекрасно помню, кому что говорю, и за все это время у меня не было конфликтов с кем-либо.

— Но ведь кто-то прислал тебе это письмо! Тебе ясно дали понять, что ты должен быть осторожен.

— Да, но я понятия не имею, кто это мог быть! — разводит руками Терренс. — Я весь день ломаю голову над этим и обсуждал это с Даниэлем. Но ничего, кроме версии, что это кто-то из моих хейтеров, ничего не приходит на ум.

— У тебя случайно нет никаких каких-нибудь сумасшедших поклонников, которые когда-либо следили за тобой? — интересуется Ракель и слегка прикусывает губу. — Или обиженные фанатки, которые преследовали тебя после того, как ты отшил их?

Глава 9

Наступает новый день. Время близится к вечеру. Ракель увлечена чтением какой-то книги, сидя в гостиной с закинутыми на диван ногами. В какой-то момент ей удалось заставить себя расслабиться и сосредоточиться на содержании текста, по которому она пробегается глазами. В гостиной очень тихо. В ней горят большая люстра и несколько небольших настольных ламп, стоящих в разных углах на каких-то столиках. На улице стало довольно темно, и лишь уличные лампы, установленные буквально на каждом шагу, способны позволить людям не бояться темноты и быть в состоянии найти дорогу.

Такая обстановка побуждает Ракель наслаждаться чтением любимого произведения в толстой книге, которую она сейчас держит в руках. Она настолько увлекается этим, что не слышит, как входная дверь медленно открывается, а потом в гостиную заходит Терренс. Мужчина закрывает за собой дверь, кладет ключи на какую-то тумбочку, которая стоит возле нее и черепашьим шагом проходит дальше, по дороге трогая синяк под глазом, что немного побаливает и довольно сильно выделяется на фоне его бледной от природы кожи.

Только Терренс собирается подняться на второй этаж, как он видит, что Ракель сидит в гостиной и увлеченно читает книгу. Мужчина наблюдает за ней пару секунд и спокойно подходит со спины. А почувствовав, что за ее спиной кто-то находится, девушка переводит взгляд на своего жениха.

— О, привет, милый, — скромно улыбается Ракель.

— Привет, радость моя, — с легкой улыбкой произносит Терренс, наклоняется к Ракель и мягко целует ее в щеку. — Читаешь книгу?

— Да, нашла свою любимую и решила перечитать…

— Я так и понял, судя по тому, как сильно ты увлеклась чтением.

— Просто дошла до любимого момента… И поэтому не слышала тебя.

— Хорошо… — тихо усмехается Терренс и на секунду бросает взгляд в сторону.

Ракель слегка хмурится и получше приглядывается к Терренсу, который выглядит каким-то расстроенным и мрачным.

— Все в порядке? — проявляет беспокойство Ракель. — Ты выглядишь грустным…

— Не буду отрицать… — неуверенно отвечает Терренс и крепко сцепляет пальцы рук. — Настроение и правда не очень.

— Какие-то проблемы с группой? Или Даниэлем?

— Нет-нет… Дело вовсе не в этом… Мы отлично провели время и немного поработали над песнями.

— Тогда в чем дело? Не хочешь рассказать?

— Э-э-э… — Терренс почесывает затылок. — Да… Хочу… Есть кое-что…

— Тогда ты можешь…

Ракель хочет что-то спросить, но потом Терренс поворачивается к ней другим боком, и она все-таки замечает синяк на его лице.

— Погоди, а это что такое? — проявляет беспокойство Ракель, мгновенно встает с дивана, подходит к Терренсу, поворачивает его лицо к себе так, чтобы она могла получше разглядеть синяк, и широко распахивает полные ужаса глаза. — Боже мой, что у тебя с лицом?

— Ой, только не дави слишком сильно… — слегка морщится Терренс, когда Ракель надавливает на его синяк. — А то больно…

— Черт, откуда у тебя этот синяк? Неужели ты с кем-то подрался?

— Самое главное, что со мной все в порядке, — спокойно говорит Терренс. — А синяк пройдет через несколько дней.

Ракель резко опускает руки вниз и немного хмуро смотрит на Терренса, говоря довольно громким голосом:

— Не вздумай уходить от ответа, Терренс Джеймс МакКлайф! Немедленно рассказывай, что с тобой, черт возьми, произошло! Если ты не расскажешь все по своей воле, я буду вытаскивать из тебя информацию клещами.

— Эй-эй, тише-тише, милая, тише, — практически шепотом говорит Терренс, стараясь сохранять спокойствие и успокоить Ракель, пока он мягко берет ее за плечи. — Не надо так кричать. Неужели ты хочешь, чтобы весь дом знал об этом?

— Клянусь, Терренс, я не отстану от тебя до тех пор, пока ты все мне не расскажешь. Сейчас же говори, в какую передрягу ты влип, и кто так сильно побил тебя!

— Обещаю, я все тебе расскажу, только давай сначала присядем и немного успокоимся. — Терренс ведет взволнованную Ракель к дивану, усаживает ее и сам садится рядом с ней.

— Вот знала я, что мне нельзя было отпускать тебя куда-то, — слегка дрожащим голосом говорит Ракель, с жалостью в немного мокрых глазах покачав головой. — Как чувствовала, что ты точно куда-нибудь влипнешь.

— Не бойся за меня, любимая, со мной все в порядке, — мягко отвечает Терренс, взяв Ракель за руку. — Поначалу было не очень хорошо, но сейчас мне гораздо лучше.

— Неужели произошло что-то ужасное?

— Ну… В общем-то да… — Терренс на секунду замолкает и отводит взгляд куда-то в сторону. — На самом деле ситуация и правда очень сложная и опасная…

— Прошу, расскажи, что с тобой произошло, — с жалостью во взгляде просит Ракель. — Я хочу знать обо всем .

— Я расскажу… Обещаю… — Терренс резко выдыхает и собирается с мыслями, чтобы начать рассказать о том, что с ним приключилось. — В общем те письма, которые мы с тобой получили, не были ни чьей шуткой. Нам с тобой и правда угрожает опасность.

— Правда? — округляет глаза Ракель.

— Да, — более низким голосом произносит Терренс. — Сегодня я на собственно шкуре убедился в том, что существует реальная угроза для меня и тебя.

— Но что с тобой произошло? Объясни конкретно! Я ничего не понимаю!

— Прости, мне просто неприятно об этом говорить… — резко выдыхает Терренс. — Как бы мне ни хотелось признавать это, но я вынужден это сделать.

— Так, МакКлайф, хватит ходить вокруг да около! — громко, немного раздраженно требует Ракель. — Говори прямо, что с тобой произошло, и кто поставил тебе этот чертов синяк. Или ты точно взбесишь меня и заставишь прибить тебя!

— Ракель, прекрати повышать на меня голос! — хмуро отвечает Терренс, пока Ракель закатывает глаза и отводит их в сторону. — Успокойся ты наконец! А если ты, черт возьми, не перестанешь кричать, я вообще ничего не буду говорить.

— Ладно-ладно, прости, пожалуйста… — Ракель виновато склоняет голову и опускает глаза на свои руки, крепко сцепив пальцы своих рук. — Прости, что кричу… Просто я беспокоюсь за тебя и хочу знать, кто тебя так сильно побил.

Глава 10

— Я тебя не понимаю… — покачав головой, дрожащим голосом произносит Наталия. — Ты не знаешь, что говоришь!

— Я знаю , что говорю! — громко, раздраженно бросает Эдвард. — Наверное, только слепой не заметит, что ты скрываешь что-то ото всех. Ты пытаешься скрыть это, но у тебя это получается просто ужасно. Настолько ужасно, что тебя сразу же раскусили.

— Ха, ты и сам не блещешь талантом в притворстве. Думаешь, что твое милое личико и умение забалтывать и незаметно менять тему разговора все решат? И тебе удастся избежать лишних вопросов? Нет, Локхарт, это не будет работать вечно. К тому же, я нисколько не сомневаюсь, что наши друзья уже давно раскусили тебя.

— А ты, наверное, обрадовалась, видя, что Ракель и Терренс якобы забыли о нас и перестали интересоваться нашей жизнью. Нет, дорогая моя, эти двое не забыли! Они лишь притворяются и на самом деле продолжают наблюдать за нами и собирать всю информацию буквально по крупицам.

— А тебе-то какое дело, забыли они или нет? Они оба прекрасно понимают, что им лучше не влезать в наши дела, и нам самим нужно разобраться во всем.

— Да, а ты прямо так сильно хочешь во всем разобраться! — закатив глаза, громко хмыкает Эдвард. — Сама всю эту кашу заварила – вот сама ее и расхлебывай! Объясняйся со всеми, рассказывай всю правду и ищи оправдания своим поступкам и истерикам!

— Советую и тебе сделать то же самое. — Наталия расславляет руки в бока. — Ты и сам боишься, что кто-то раскроет все твои тайны, которые явно скрываешь ото всех. А, Эдвард? Не хочешь признаться во всех своих делишках и рассказать, что ты задумал на самом деле?

Эдвард резко бледнеет и начинает нервничать, перенося свой вес то на одну ногу, то на другую, так как прекрасно понимает, что Наталия абсолютно права.

— Ну и богатая же у тебя фантазия! — всеми силами скрывая свое волнение, но понимая, как часто бьется его сердце, презренно хмыкает Эдвард. — Теперь тебе начинает казаться, что я что-то скрываю. Начни понимать реальность, девочка! Ты живешь не в своих больных мечтах!

— Что? — слегка приподнимает голову Наталия, свысока смотря на Эдварда. — Нечего сказать? Или трусишь потерять доверие тех, кто еще не знает, что ты – не тот, за кого себя выдаешь? Уверена, что тебя неспроста доставали теми звонками. Я помню, как ты начинал нервничать при каждом звонке и после долгого разговора с какими-то людьми приходил весь ошарашенный. Это заставляет меня думать, что ты куда-то серьезно влип.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — чувствуя, как сильно напряжена каждая его мышца, сухо отвечает Эдвард.

— Нет, Эдвард, ты все прекрасно понимаешь. Не удивлюсь, если ты связан с какой-нибудь бандой преступников и ворвался в жизнь Терренса и Ракель, чтобы уничтожить их. Ты так хорошо притворяешься хорошеньким и порядочным, что все мгновенно полюбили тебя. Представляю, какое разочарование они испытают, когда поймут, что среди них находится самая настоящая падла.

— Нет, ты точно больная на голову!

— Могу поспорить, кто здесь больной на голову. Может, у тебя есть какие-то тараканы в голове, из-за которых ты можешь оказаться похуже своего дружка. Так что не смей говорить, что я лгу тебе и даже больная, потому что ты ничуть не лучше меня.

— Хватит нести чушь, глупая ты дура! — громко прорычав, грубо бросает Эдвард. — В жизни не встречал столь истеричную безмозглую курицу, которая только и может делать, что реветь и вечно всем врать.

— Заткнись сейчас же, ты, чертова мразь! — раздраженно шипит Наталия, угрожая Эдварду пальцем. — А иначе ты так выведешь меня из себя, что я тебе, тварь, точно всю жизнь испорчу. Ты никогда не сможешь посмотреть в глаза всем людям, которых так нагло обманул.

— Мне тошнит от того, как ты пытаешься притвориться крутой, пока сама трясешься от страха и мечтаешь укрыться ото всех проблем в своей норке.

— А меня тошнит от того, как ты пытаешься запудрить всем мозги и притвориться хорошим!

— Твоя больная фантазия начинает все больше раздражать меня.

— Знал бы ты, как мне противно с тобой находиться! — Наталия с презрением во взгляде смотрит Эдварда с головы до ног. — Боже, поверить не могу, что я могла любить такую мерзкую тварь, обнажившая свою настоящую сущность, которую он так отчаянно скрывал.

— Я и сам ненавижу себя за то, что умудрился втюриться в такую безмозглую гусыню, которую не каждый сможет вытерпеть. Кругом было столько хороших девушек, но я повелся на твое красивое личико и позволил себе втюриться. — Эдвард качает головой, с ненавистью смотря на Наталию. — Я бы все отдал ради того, чтобы исправить эту ошибку и не влюбиться в истеричку, которая лжет всем, не только делая вид, что у нее все хорошо, но еще и пытаясь строить из себя крутую девчонку, готовую едва ли не весь мир спасти.

— На себя лучше посмотри, Локхарт! — шипит Наталия, резко подлетев поближе к Эдварду, начиная угрожать ему пальцем и с презрением уверенно смотря ему в глаза. — Наверняка и сам всего боишься, но пытаешься скрыть это. Ибо мужики поднимут тебя на смех, а девки никогда не посмотрят на тебя и даже не поведутся на твою смазливую рожу.

— Есть вещи, которые я и правда никогда не сделаю из страха. Но я уж точно не побоюсь проявить к тебе жестокость и промыть твои мозги настолько хорошо, насколько смогу. Если у тебя они, конечно, есть. А то не зря люди говорят, что блондинки – безмозглые курицы, у которых на уме только шмотье, косметика, да мужики.

— Твою мать, я и подумать не могла, что ты окажешься таким… Может быть, твой папаша не зря так сильно ненавидел тебя и презирал. Для любого человека иметь такого мерзкого сына – сущее наказание. Уверена, что он прекрасно знал, что ты за ублюдок. И поэтому всегда относился к тебе так ужасно и ставил в пример других своих сыновей, которые совершенно точно были в тысячу раз лучше и правильнее тебя.

Будучи взбешенным тем, что задело его за живое, Эдвард резко хватает Наталию под локти, заставив ее негромко пискнуть от сильной боли. Он уставляет в ее широко распахнутые глаза свой холодный и озлобленный взгляд, полный ненависти и презрения к этой резко побледневшей от страха и широко распахнувшей глаза девушке.

Глава 11

Время примерно пять или шесть часов вечера. Терренс и Ракель решили прогуляться где-нибудь в городе. Из-за угроз, которые поступают в их адрес, они стараются сопровождать друг друга, куда бы они ни пошли. По крайней мере, мужчина против того, чтобы девушка куда-то ходила без него и настаивает, что ей лучше быть с ним, пока все не наладится. Молодые люди приехали в очень живописное место, где гуляет очень мало людей. Так как погода уже далеко не самая теплая, то в легкой футболке и любимых джинсах с кроссовками по улице уже не походишь, и люди вынуждены носить какие-то куртки.

Ракель и Терренс проходят какое-то расстояние, что-то обсуждая между собой, тихонько хихикая и не отказываясь от невинного флирта и каких-то фраз, что пробудили бы друг в друге огонь. Однако в какой-то момент девушка смотрит вперед и видит что-то, от чего ее улыбка мгновенно сползает с ее лица. Девушка резко останавливается и будто зачарованная начинает смотреть в эту сторону, выглядя испуганной и напряженной. На некотором расстоянии от нее стоят какие-то люди с довольно грубой и неприятной внешностью, одетые во все черное и носящие темные очки и до единого имеющие темные волосы. Никто из них не видит девушку, да и вряд ли ею интересуются. Они что-то оживленно обсуждают между собой. Но она смотрит на них так, будто кого-то узнала и испугалась чего-то ужасного, что вызвало у нее какое-то нехорошее предчувствие.

— Эй, Ракель, с тобой все хорошо? — проявляет беспокойство Терренс. — Почему ты остановилась?

— Та компания… — произносит Ракель, указывая на стоящую на большом расстоянии от нее компанию. — Я боюсь их… Они выглядят какими-то подозрительными…

Терренс тоже переводит взгляд на эту компанию, о которой говорит Ракель, и поначалу не понимает, почему она так испугалась. Он несколько секунд смотрит на мужчин, но вскоре понимает, что знает одного человека из этой компании или же где-то видел его.

— О, черт! — с ужасом во взгляде произносит Терренс. — Только не это!

— Э-э-э… — запинается Ракель. — Что…

Терренс быстро окидывает взглядом всю местность и находит большое дерево, за которым можно спрятаться. А потом мужчина резко хватает ничего не понимающую Ракель за руку и быстро ведет ее к этому дереву, пока та только рот успевает раскрыть.

— Что, черт возьми, происходит? — будучи немного раздраженной, возмущается Ракель. — Зачем ты сюда меня привел?

— Тише ты, успокойся, — приложив палец к губе, шепотом отвечает Терренс. — Лучше посмотри туда.

— Да, я вижу! — закатывает глаза Ракель. — Подозрительная компания, которую я боюсь! Но смысл нам торчать здесь как партизаны?

— Так нужно!

— Ох, ну нашел ты время в шпионов поиграть…

Ракель хочет уйти из этого укрытия, но Терренс не мгновенно берет ее за руку и тянет на себя, дабы заставить ее оставаться там, где она сейчас находится.

— Оставайся на месте и не говори так громко, — с чуть распахнутыми глазами еще тише шепчет Терренс. — Если не хочешь, чтобы эти типы что-нибудь сделали с тобой, то стой и не высовывайся.

— Ты можешь мне объяснить, что, черт возьми, происходит? — шепотом недоумевает Ракель. — Почему ты заставил меня припереться сюда после того, как увидел этих людей?

— Я объясню, только не веди себя как капризная девочка, и просто выслушай меня.

— Хорошо, я тебя слушаю, — резко выдыхает Ракель.

— Видишь того типа, у которого разбита губа? — Терренс рукой указывает на того, что говорит больше других. — Вон он, рядом с каким-то бородатым стоит!

— Ну да, я вижу его… Только нам что с того? Я этого типа не знаю, и мне ни о чем не говорит то, что у него разбита губа.

— Это очень важно, Ракель, послушай… — Терренс прячется за дерево, прислонившись к нему спиной, и кладет свои руки на плечи Ракель. — Я знаю этого типа. И не сомневаюсь в том, что уже видел его недавно!

— Знаешь? Но откуда? Это какой-то твой дружок?

— Нет, это не дружок, а обидчик. Это он напал на меня пару дней назад.

— Он? — округляет глаза Ракель. — Напал на тебя?

— Да! Я сразу узнал его, когда посмотрел на него. Хорошо помню его разбитую губу… И похоже, я немного переборщил с ударами, ибо у него слегка перекосило челюсть.

— О, господи… — Ракель с ужасом в глазах смотрит на того типа, которого узнал Терренс. — Нет-нет, подожди-подожди… Ты уверен, что это тот самый тип? Может, ты обознался? И перепутал его с кем-то?

— Да, я уверен и знаю, что это он! Посмотри, то, что у него разбита губа, это моя работа. Это я разбил ее, когда он набросился на меня.

— Это ты его так? — широко раскрыв рот, удивляется Ракель и снова смотрит на типа, который напал на Терренса. — Ого, сильно ты его… У него и правда челюсть немного перекошена… Это видно, когда он говорит…

— Наверное, он думал, что я позволю ему побить меня и надавать ударов! Нет уж! Я разбил ему губу и выбил парочку зубов.

— Ничего себе… Кстати, он такой жуткий. Мне бы с ним было страшно находиться с ним в замкнутом пространстве.

— Да, он действительно неприятный. Мне и самому было не очень приятно находиться. — Терренс слегка морщится. — А еще он явно не мылся всю неделю, ибо от него довольно сильно воняло потом. Как еще те людишки терпят такие запахи и спокойно стоят рядом с ним!

— Насколько я понимаю, все те люди – это его дружки. И похоже, что твой обидчик у них самый главный, если судить по тому, как внимательно они его слушают. И кажется, он очень много говорит…

— Да, явно руководит всей этой жалкой бандой… Которой руководит тот, на кого они работают. И с которой связан мой дружрк.

— А как ты думаешь, Эдвард может знать этого типа или кого-то из тех людей?

— Уверен , что знает. Раз этот тип знает его и уверенно заявил, что мне надо расспросить моего дружка, то и Эдвард в курсе, кто он такой. Этот мелкий знает обо всем . И он расскажет мне все, что касается этого случая.

Ракель молчит пару секунд и пожимает плечами, наблюдая за тем, как подозрительная компания продолжает о чем-то разговаривать. Она видит, как обидчик Терренс размахивает руками, другой кивает со скрещенными на груди руками, третий что-то выискивает в телефоне, а четвертый медленно выкуривает сигарету.

Глава 12

Тем временем Даниэль и Терренс встретились в кафе, где сегодня довольно спокойно и малолюдно и играет тихая приятная музыка. Все посетители одеты в одежду темных цветов, от чего настроение в пасмурную погоду может быть еще хуже. Вот и Даниэль, носящий темно-синие джинсы, черные ботинки, серый свитер и чуть более темную куртку, и Терренс, чья вся одежда абсолютно черная, и который носит свою любимую кожаную куртку, не выделяются яркими цветами.

— Эй, Терренс, что-то ты выглядишь каким-то хмурым и недовольным… — задумчиво отмечает Даниэль, попивая что-то из своего высокого стакана. — Неужели у тебя возникли еще какие-то проблемы?

— Ох, лучше не спрашивай, — хмуро отвечает Терренс, держа в руках высокий стакан с каким-то напитком. — Сегодняшнее утро началось просто ужасно…

— Неужели ты начал верить в примету, что если встать с левой ноги, то до конца дня тебя будут преследовать неприятности? — откинувшись на спинку стула, по-доброму усмехается Даниэль.

— Наверное, я к этому очень близок, — тихо смеется Терренс. — В этом случае даже человек, который вообще не верит ни в какие приметы, начнет невольно думать, что он неправ.

— Не хочешь рассказать, что произошло? Или это секрет?

— Да нет, не секрет… Просто мы с Ракель сегодня поругались с утра.

— О, правда? Сочувствую, чувак! Серьезно хоть?

— Не очень, но все равно чувствую себя паршиво…

— А из-за чего вы хоть поругались? Надеюсь, вы не повторите то, что произошло с вами несколько месяцев назад?

— Надеюсь, что нет. Мы поругались, потому что Ракель захотела поехать на встречу с Анной. А поскольку нам сейчас угрожает какой-то тип, то я настоял на том, чтобы она не выходила из дома в одиночестве. Если поначалу она соглашалась, то сегодня утром эта девушка заупрямилась и решила сделать все по-своему.

— И ты ничего не смог сделать? Она же должна была понимать, что ей реально лучше не ходить по улице одной!

— Бороться с ее упрямством просто невозможно . — Терренс переводит взгляд на окно. — Эта девушка неисправима … И никто не сможет с ней справиться… Ни ее дед не справился в свое время, ни мне это не под силу.

— Неужели ты так просто отпустил ее?

— А что мне оставалось? — пожимает плечами Терренс. — Мы долго спорили из-за этого, но в итоге я просто сказал ей, что она может идти куда хочет. Решил прекратить этот спор, ибо понимал, что мы можем легко докатиться до оскорблений и упреков.

— Ты думаешь, с ней все будет хорошо? Вдруг те типы следят за вами и планируют сделать вам какую-то гадость?

— Не знаю, Даниэль, не могу быть в этом уверен… — Терренс откидывается на спинку стула и делает пару глотков своего напитка. — Знаю, что я должен был проявить твердость и, так сказать, побыть мужиком . Но с этой девушкой можно спорить до бесконечности. Ракель не из тех, кто готов кому-то подчиняться. Может, она и согласится в чем-то уступить, но если ей чего-то очень сильно хочется, то ее могут переубедить только лишь хорошая встряска и крепкий удар по голове.

— Думаю, в этот раз можно было и проявить немного жесткости… — задумчиво говорит Даниэль. — Ради ее же блага… Ты же не собираешься в буквально смысле запирать ее в комнате или привязывать к кровати. Ракель должна понимать, что ты просто беспокоишься о ней и хочешь знать, что никто точно не сделает ей ничего плохого.

— Иногда она может настолько взбесить меня, что я хочу забить на все это и думать только о своих проблемах. Но потом я остываю и понимаю, что не могу бросить ту, которую люблю, и о которой реально беспокоюсь.

— Может, она стала немного нервной из-за всего, что сейчас происходит? И поэтому срывается на тебе? Да наверняка ты и сам беспокоишься и не можешь оставаться спокойным, когда у тебя столько проблем.

— Ты прав, Даниэль… В последнее время мы с Ракель стали довольно часто ругаться. После того как мы получили те письма с угрозами, то уже успели поспорить раз пять или шесть… Даже если потом мы миримся, у нас снова может найтись причина завестись на ровном месте. Я и так стараюсь держаться изо всех сил, чтобы не превратить мелкие споры в серьезные скандалы, но своими криками и порой смешными обвинениями Кэмерон все больше выводит меня из себя.

— Ну, приятель, а ты что думал, в сказку попал? Это жизнь, брат, смирись! Даже если вы с Ракель безумно любите друг друга, то споров вам не удастся избежать.

— Я знаю, но до того момента, как начались все эти беды, у нас не было проблем. Даже когда я начал переживать из-за группы, то у нас все равно все было хорошо, и Ракель всячески поддерживала меня. Все начало становится хуже именно после того дня, когда мы получили эти чертовы письма.

— Да, я понимаю… — Даниэль отпивает немного напитка из своего стакана. — Но все-таки сдерживаться – это плохо. Особенно для тебя. Ведь мы оба прекрасно знаем про твой взрывной характер. Если в тебе накопится слишком много злости, то последствия могут быть ужасными .

— Честно говоря, я уже жутко хочу кого-нибудь прибить, — хмуро признается Терренс, чуть крепче сжав стакан в руке. — Правда, в последнее время мне не становится лучше, если я на кого-то наору или что-то разобью. Без сомнений – это порой здорово помогает выпустить пар. Но сейчас меня это угнетает .

— Эй, Терренс, ты же сильный человек! Откуда у тебя такое упадническое настроение? Неужели из-за этих ссор с Ракель ты превращаешься в подобие овоща, которому ничего не нужно?

— Я не люблю с кем-то ругаться! У меня всегда портится настроение, когда мне приходиться выяснять с кем-то отношения.

— Удивительно, что я слышу это от такого человека, как ты.

— Думаешь, мне доставляет удовольствие приходить в бешенство и орать на всех подряд? Нет, Перкинс, я никогда не получал от этого удовольствия! Я признаю, что у меня непростой характер со склонностью к агрессии. Но к сожалению, иногда я ничего не могу с собой поделать. Я стараюсь быть лучше и контролировать свой гнев, но порой забываю об этом.

Глава 13

— Однако я не исключаю, что когда-нибудь женюсь на ней, — загадочно улыбается Даниэль. — Анна – та девушка, которая мне реально нужна. С ней я чувствую себя по-настоящему счастливым и получаю кучу позитивных эмоций. Она всегда знает, как поддержать меня и убедить в том, что я смогу что-то сделать.

— Ты сначала у ее родителей благословение попроси, — скромно хихикает Терренс. — А то они не очень-то жалуют тебя и явно не хотят видеть тебя своим зятем.

— Когда-нибудь я его получу. Анна не сможет вечно скрываться от своих родителей и не сообщать им о наших отношениях.

— Родители этой девушки слишком строгие. Они мечтали видеть ее мужем совершенно другого человека из их круга. И что-то мне подсказывает, что мать и отец Анны не смирятся с тем, что она выбрала тебя .

— Однако я не теряю надежду когда-нибудь понравиться им. Я даже хочу , чтобы они знали обо мне и моих отношениях с Анной. Ведь так я буду меньше беспокоиться из-за того, что они могут что-то со мной сделать.

— Ну что ж, раз ты так уверен в том, что тебе хватит очарования понравиться своим потенциальным теще и тестю, то я желаю тебе удачи, — пожимает плечами Терренс.

— Благодарю, Терренс. — Даниэль делает глоток из своего стакана. — Рано или поздно я добьюсь своего.

Терренс слегка улыбается и на секунду бросает взгляд на молодых девушку и парня, которые с подносами в руках направляются к свободному столику и садятся за него, скромно хихикая.

— М-м-м, а я смотрю, у тебя с Анной все уже очень серьезно, — с загадочной улыбкой отмечает Терренс. — Настолько серьезно, что ты даже начал задумываться о женитьбе.

— Да, я и правда вижу Анну своей женой в будущем, — задумчиво признается Даниэль. — Я люблю ее и считаю, что мне безумно повезло встретить такую потрясающую девушку. Хотя я особо не задумывался о серьезных отношениях. Так, тусовался с малознакомыми девчонками, но ни с кем не встречался больше месяца. Я просто развлекался в свободное время.

— А она сразу понравилась тебе, когда ты познакомился с ней?

— Да. По крайней мере, ее внешность меня точно зацепила. Увидев ее в первый раз, я подумал, что она похожа на куколку. Очень красивую куколку, с которыми девчонки играют в детстве. Но не в том смысле, что эта девушка казалась мне пустышкой… А в том, что она была очень красива. Стоило мне взглянуть на ее милое личико, как я понял, что очарован ею.

— Анна и правда очень красивая девушка. И очень образованная. Мне всегда было очень легко с ней общаться, и она всегда относилась ко мне дружелюбно. Да и вообще старается быть вежливой со всеми.

— Я сразу понял, что она не из тех легкомысленных девиц, которых можно встретить на вечеринках. Поэтому я старался быть вежливым и скромным. Для начала мне хотелось стать ее другом, и я довольно быстро смог найти с ней общий язык.

— И долго ты ее добивался?

— Да нет, около месяца… А потом так получилось, что мы признались друг другу в любви и начали встречаться спустя некоторое время. Все произошло как-то быстро, но я все равно чувствовал себя реально счастливым и наслаждался каждым моментом, который мы проводили вместе. Мне было плевать на то, сколько мы знакомы, и как много знаем друг о друге. Я просто любил эту девушку и хотел быть с ней.

— У нас с Ракель тоже все начиналось очень быстро… — со скромной улыбкой признается Терренс. — Эта девушка понравилась мне сразу же, как только мы познакомились, хотя я и ужасно хотел придушить эту сучку. Однако я посмотрел на нее и подумал: « Она будет моей женой! ». И она скоро ею станет.

— Да уж… Тебе явно понравилось, что эта девчонка вела себя не как другие и отказала тебе в сексе на первой же встрече.

— Это мне в ней и понравилось. Понравилось, что она заставляла меня потрудиться, чтобы завоевать ее внимание. Это был очень интересный квест. Который я вынужден проходить снова и снова, чтобы укротить Кэмерон и заставить ее делать то, что я хочу. Предсказуемость и легкодоступность – это скучно . Гораздо веселее жить с кем-то, от кого не знаешь, чего ждать, и кто может пощекотать тебе нервишки.

— Ни для кого не секрет, что ты немного мазохист.

— И даже если порой нам бывает тяжело жить вместе, я всегда буду любить ее. Вместе бывает тяжело, но порознь нам еще хуже. Да, эта девчонка невыносима . Кэмерон обожает нервировать меня и порой бывает истеричкой. Но я не могу без нее. Она – причина, почему я чувствую себя живым. Ракель дает мне море эмоций и не дает скучать. Но она же дает мне заботу и поддерживает, когда мне это нужно.

— Звучит так, будто ты зависим от нее, как от наркотика.

— Она и есть мой наркотик. Наркотик, который делает меня счастливым.

— Знаешь, приятель, мне кажется, если ваши проблемы разрешатся, то вы перестанете ругаться. Сейчас вы просто на взводе из-за всего, что происходит. Проблемы с группой, с Питером, с Наталией, с Эдвардом… Невозможно оставаться спокойным, когда у тебя столько проблем, но ты ни черта не можешь их решить.

— Думаю, ты прав, — уставив взгляд на свой стакан, стоящий на столе, задумчиво отвечает Терренс. — Я беспокоюсь за Эдварда, Наталию, Ракель, Питера, нашу группу… И я не забываю, что мы с Ракель обещали друг другу разрешать проблемы вместе. И это значит, что мы должны помогать друг другу. Не потому что обещали, а потому что любим друг друга.

— Ракель – чудесная девушка. Ты обязан беречь ее и делать все, чтобы не потерять ее. Ведь потеряв такой бриллиант, ты потеряешь очень многое. А кто-то другой, возможно, заберет эту драгоценность себе.

— Ну уж нет! Кэмерон только моя! Я никому не собираюсь ее отдавать!

— В любом случае не ограничивай ее свободу, но и не позволяй делать то, из-за чего она может пострадать.

— Я никогда не ограничивал ее свободу и не запрещаю делать что-либо. Ракель может общаться со всеми своими друзьями и ходить там, где ей хочется. Я не психую, если она общается с мужчинами, даже если они пускают по ней слюни. И уж точно не собираюсь запирать ее в комнате и запрещать буквально все. Просто сейчас такое время, когда ей следует меньше встречаться с друзьями. Хотя бы до того, как мы разоблачим Эдварда… Было бы лучше, если бы ее подружки приходили к нам домой. Они всегда смогут закрыться в нашей комнате и пообщаться там.