Секс да и только

Глава 1.

Уж с чем-чем, а с пробками в российской столице никогда проблем не бывает: что ни день недели, что ни час, где-нибудь обязательно столпотворение обнаружится. И будь ты хоть семи пядей во лбу, хоть самым хитровыдуманным да всё досконально просчитавшим — нет никаких гарантий, даже если выдал их теье сам Господь бог, что не застрянешь ты где-нибудь аккурат на пересечении «Трёшки» и Волгоградки. И до того крепко встрянешь, что нервы начнут сдавать.

Шёл второй час неравной борьбы за место на проспекте под палящим июльским солнцем. И всё бы ничего, если бы госпожа Ангелина Белова не проспала сначала поход в салон красоты, после этого ещё долго не металась по квартире, никак не решаясь, какое платье ей сегодня надеть, а потом ещё минут сорок не спорила с парикмахершей о тонкостях различных оттенков блонда. Для большинства людей эти проблемы показались бы мелочью и неразумной тратой времени, но только не для Анж.

Её безупречный вид и почти маниакальное стремление к совершенству уже сделали своё дело, одним лишь «сарафанным радио» продвинув прежде никому неизвестный онлайн-канал в сотню наиболее посещаемых интернет-ресурсов. «Ангельская кухня» с эффектной блондинкой в кадре, повествующей о непростых буднях среднестатистической домохозяйки, набирала всё большие обороты. Но лёгкий флёр звёздной болезни лишь подстёгивал Ангелину к новым и новым высотам. Ну, посудите сами, ещё каких-то полгода назад свои короткие ролики она снимала на просторах собственной малогабаритной кухоньки, а спустя всего пару месяцев Анж арендовала для своих нужд настоящую, хоть и небольшую, студию, чтобы продолжить кулинарный проект в совершенно новом качестве.

Как раз сейчас, сидя за рулём уютного спортивного седана, девушка торопливо прокручивала в голове варианты будущих передач. Разумеется, надо было и ближайших конкурентов учитывать. Нынче мало кого удивишь кроличьими лапками под соусом бешамель или же каннеллони с рикоттой и шпинатом. Фантазия блогера-гурмана должна граничить с элементарной простой и неподражаемой изысканностью. При этом никогда не стоит забывать о том, что, опускаясь до «Персидского шёлка» из картофельного пюре со сливочным маслом, ты рискуешь потерять в рейтинге, что, собственно, и произошло с последним выпуском «Ангельской кухни».

— Устрицы Фин де Клер в заправке из белого вина... — тихонько рассуждала Ангелина, мельком посматривая на неподвижные автомобили вокруг. — Поэзия Средиземноморья... Дары бирюзовых глубин...

Она аккуратно отпустила тормоз и продвинула машину в образовавшееся пространство впереди.

— Согреты лучами ласкового солнца Франции... — постепенно погружаясь в творческий транс, декламировала Анж вслух, уже всецело представляя, как эпохально это будет выглядеть в кадре.

Как и предполагалось, у самого съезда на Волгоградский проспект произошла авария: две машины смачно притёрлись на повороте, почти полностью исключая возможность въехать на и без того плотно забитую улицу. Девушка включила поворотник, глянула в боковое зеркало и одним резким манёвром выскочила на перекрёсток, обогнув место аварии прямо перед носом у ничего не подозревающего внедорожника, двигавшегося по крайней правой полосе.

Тут же раздался истошный сигнал клаксона.

— Твою мать! — из бестактно подрезанного автомобиля высунулось недовольное лицо. — Ты чё творишь!

Анж и рада была бы удрать от этого психа куда-нибудь подальше, но чёртов московский трафик зажал со всех сторон.

Водитель внедорожника включил аварийку и вылетел на улицу. Завидев это, девушка быстро заблокировала двери, включила музыку погромче и уставилась в лобовое стекло с самым непринуждённым видом, хотя нервная система и так уже сдавала после многочасового толкания в пробках.

Спустя несколько секунд в водительское окно постучали.

— А ну, открывай! — послышался всё тот же требовательный, рассерженный голос, что с каждой секундой наполнялся ещё большей злостью.

— Добрый день, — мило улыбнулась в чуть приспущенное окно Ангелина своей фирменной белозубой улыбкой, которой могла бы позавидовать любая голливудская знаменитость. — Вы ко мне обращаетесь?

— Ты у меня сейчас дошутишься! — блюститель дорожной справедливости уже схватился за ручку двери, чтобы собственноручно вытащить нарушителя, но замок не поддался. — Ах, ты ж!.. Выходи, я сказал!

Ростом незнакомец был явно выше среднего, а его одежда скорее походила на эдакий пижонский прикид. Впрочем, вкусом он был не обделён — заметила Анж.

Ещё немного поразмыслив, как правильно поступить, и предположив, что этот психованный ненароком дверную ручку оторвать может, Белова всё-таки нехотя выбралась наружу.

— Я вас слушаю, — всё так же обворожительно улыбаясь, заявила она.

— Тебя кто водить учил?! — тут же накинулся на блондинку «злобный пижон», как немедленно окрестила его Ангелина. — Ты что себе позволяешь?!

— Что это вы мне тыкаете?

Анж настороженно прищурила глаза и оценивающим взглядом осмотрела мужчину напротив, отметив про себя белую рубашку с высоким отложным воротником и вставками из тёмно-синей клетчатой ткани, очень похожей на новую коллекцию «Galliano», и вязаный галстук-бабочку в тон этим вставкам. Кажется, точно такой же аксессуар она видела в одном модном лукбуке.

— И вообще, объясните уже, чем вы так возмущены? — продолжила гнуть свою линию Анж.

— А ты ещё и не понимаешь?! — злобный пижон угрожающе подбоченился и придвинулся ближе, яростно сверля голубыми глазами потихоньку вжимающуюся в плечи девушку. — Ты чуть капот мне не снесла!

— Так не снесла же...

— Ты совсем больная?!

— Слушайте, — госпожа Белова всё-таки нашла в себе силы выпрямиться и снова непринуждённо улыбнуться. — Мы сейчас перегородили всё, что только можно перегородить. Давайте не будем устраивать сцен из-за ерунды. Я тороплюсь...

— Она ещё торопится! — снова вспыхнул разъярённый автомобилист, уже всецело понимая, что ему придётся оставить безнаказанной эту белобрысую овцу с куриными мозгами.

Глава 2.

— Ну что ты так долго?! — на пороге квартиры стояла Ксюша, при полном параде, как и положено виновнице торжества.

— С Днём Рождения, дорогая! — немедленно кинулась расцеловывать именинницу Белова, старательно пытаясь не дышать очередным Ксюшиным едким парфюмом, от которого у Анж немедленно начинали слезиться глаза, и случался насморк. — Какая ты сегодня красивая! — самым вдохновенным голосом пропела она.

Да, ложь — штука порой необходимая. Ну, в самом же деле, кому взбредёт в голову сказать девушке в её День Рождения, что в платье её, сплошь устланном безвкусными цветочными принтами, можно разве что коз доить, но никак не дефилировать на празднике?

Впрочем, изысканностью Ксения Лукина никогда не отличалась. Чего только стоят её розовые истоптанные «Угги», разумеется, дешёвые и поддельные, при воспоминании о которых у госпожи Беловой мурашки пробегали по коже. Или, скажем, отвратительная манера краситься в ядрёно-жёлтый, соломенный блонд примерно раз в три месяца, отращивая до неприличия чёрные корни волос. Ангелина в жизни бы не стала заводить дружбу с этой «колхозницей», если бы только она не была женой лучшего друга её достопочтенного мужа, который, к слову сказать, уже давно прибыл в дом Лукиных и заправлялся на балконе пивом с главой семейства.

Девушки вошли в квартиру. Ксюша, как всегда, тихонько брюзжала на своего благоверного, пока тот её не слышал, и Анж в ответ понимающе кивала, делая вид, что искренне сочувствует и поддерживает.

Все эти сцены повторялись из раза в раз. Оба семейства были знакомы уже четвёртый год, с тех пор как только что встретившиеся Саша и Ксюша неожиданно для всех решили пожениться. Чуть позже, уже на свадьбе, станет понятно, с чего вдруг такая спешка, а спустя ещё пару месяцев в семье Лукиных появится маленький Мишка, который сейчас был заблаговременно отправлен в летнюю ссылку на дачу к бабушке и дедушке.

— Ну давай, рассказывай! — бесцеремонно хватая Ангелину за руки и усаживая на единственный в комнате диван, потребовала Ксюша. — Как там твоя «Адская кухня»? Что новенького?

Она довольно и открыто улыбалась слегка желтоватыми крупными зубами, а на её круглом лице уже проступили первые румяные пятна от принятого алкоголя.

— «Ангельская кухня», — как бы невзначай поправила её Анж. — Ох, дел, конечно, невпроворот. Ничего не успеваю...

— Ты б лучше дома что-нибудь пожрать приготовила!.. — раздался заплетающийся весёлый бас из-за балконной двери.

— Я тоже по тебе скучала, дорогой! — немедленно отреагировала Белова.

Как ни в чём не бывало она поднялась с дивана и направилась к мужу.

Третий литр пива явственно давал о себе знать. С дотлевающей сигаретой во рту, залихватски подбоченясь, Николай довольно улыбался супруге, блестя маслянистыми то ли от хмеля, то ли от радости глазами. Как и много лет назад, на нём были всё те же вытертые уже от старости джинсы, заляпанные машинным маслом, которые некогда ему подарила тогда ещё будущая жена, и ярко-красная футболка с неприличной надписью поперёк груди. Ангелина уже пару раз порывалась отправить её в мусорный бак, но Коля героически отвоёвывал своё право носить любимую одежду.

Нетрудно догадаться, что характер у Белова был далеко не покладистый и не сахарный, но Анж он любил, как любят свою добычу дикие хищники — слепо, самозабвенно и убийственно. Впрочем, это никогда не мешало ему устраивать народные гулянки с пацанами и пропадать на работе сутками.

— Я обязательно приготовлю тебе романтический ужин с шаурмой и квасом, — нежно улыбнулась Ангелина, запечатлевая на небритой впалой щеке скорее дружеский поцелуй.

— Вот это я понимаю! — поддержал Колян и тут же ловко обхватил жену за талию, не стесняясь ухватить при этом всей пятернёй за мягкое место. — А то от твоих ризоттов у меня изжога начинается!

— Мужики ни хрена ничё не понимают в благородной кухне. Да, Анж? — сочувственно заметила Лукина. — Давайте уже есть! Я тут оливьешечку приготовила и мясо по-французски. Сейчас наш главный эксперт скажет своё мнение!

Ксюша немедленно, безо всяких разъяснений, схватила тарелки и начала накладывать добрые порции своего угощения.

Глава 3.

Следом за приятелем с балкона выполз Саша.

Кажется, совсем недавно это был высокий, стройный юноша, любимец местного женского населения, извечный хвастун и проказник, чьим чувством юмора будущая Белова восхищалась. Даже гуляли некогда в голове её совсем не дружеские мысли на его счёт. Однако теперь Лукин растолстел на всю ширину балконного проёма, а в когда-то густой русой шевелюре проступили первые залысины. Он, как и раньше, много шутил, но шутки его уже не блистали остроумием и новизной. Быть может, это Ксюша так заклевала его своей бесконечной ревностью, а может, нежданное отцовство оставило отпечаток, или же поглощаемое ежевечерне пиво дало о себе знать. В любом случае Саню будто подменили.

В домашних клетчатых шортах на безразмерной резинке и футболке, в которой могла бы целиком поместиться его любимая команда «Спартак», он широким размашистым шагом приблизился к гостям.

— А вот и я! Здорово, бояре! — громогласно возвестил Саша о своём приходе. — Царь трапезничать желает!

— Заткнись, а? — раздражённо осекла его Ксюша. — С утра уже налакался, а я тут как папа Карло весь день вкалываю, хотя праздник у меня, вообще-то.

— Молчи, женщина! — Лукин с размаху приземлился на диван, преградив собой любую возможность усесться рядом. — Что у нас нынче подают на званом ужине? — не обращая внимания на недовольство супруги, он с чавканьем стал поглощать салат. — М-м-м! Оливьешечка! Грандиозно!

— Коль, принеси, пожалуйста, стулья с кухни, — тихо попросила Ксюша, косясь на мужа и почти не скрывая раздражения.

«Стульями» оказались две качающиеся табуретки. С боем Лукина выселила Сашу с дивана, мужчины уселись на четырёхногие пьедесталы, а девушки всё-таки разместились на диване.

— Ну, тост, что ли, сказать надо, — первым догадался Колян. Слегка покачиваясь, он встал из-за стола, откашлялся и заговорил: — Дорогая Ксюша! Хочу поздравить тебя с Днём Рождения. Пусть все твои мечты сбываются, и всё такое. Ура!

Торжественно прозвенели бокалы, все выпили. И пока мальчики снова погрузились в еду, Ксюша недоверчиво оглядывала Ангелину.

— А ты чего это пьёшь? — подозрительно заглянула она в бокал к Анж.

— Сок.

— Сок? А чё сок-то?! У нас что, выпить нечего?!

— О! — тут же встрял Саша. — Беременная, что ли?!

В этот момент Коля аж подавился.

— Да нет, я не беременная... — начала было оправдываться Белова.

— А чё тогда?! — не унимался главный шутник. — Муж «подарок» из гаража принёс?! — очевидно, эта шутка была самой любимой и прямо-таки ждала своего коронного часа, потому что, почти задыхаясь от смеха, Луки продолжил догадки: — Да ты не боись! Щас всё лечат!

— Саш, угомонись! — выпалила в сердцах Ксюша.

— А чё я?! Я ничё!

— Всё в порядке, не волнуйтесь, ребята! — поспешила успокоить бушующую компанию Анж. — Я же за рулём. Нам ещё домой надо как-то добраться.

— Интересное кино! — тут же возмутился на это Лукин. — Так я думал, вы с ночёвкой. В царских, так сказать, палатах.

— Действительно, куда вам ехать? — удивилась его жена. — Я вам вот тут матрас надую...

— Нет-нет, мы не будем вас стеснять. Мне завтра ещё на работу рано, так что мы домой, — безапелляционно улыбаясь, объяснила Ангелина, вновь принимаясь за утопленный в майонезе оливье.

— Опять, что ли, в свою грёбанную студию поедешь? — фыркнул Коля. Он нервно схватился за бокал с пивом, допил содержимое до дна. — У меня завтра единственный выходной, воскресенье.

— Ты всё равно вечером собирался к друзьям, — спокойно парировала Белова. — И полдня, как всегда, проспишь.

— Так, давайте уже о чём-нибудь позитивном! — прервала надвигающуюся ссору Ксюша. — Вы вот вроде бы в отпуск собирались, да?

— Я лично никуда не собирался, — разливая очередную бутылку себе и другу, отозвался Николай.

— Как это? — Лукина так и зависла на полпути до рта с порцией салата на вилке.

— Да я просто с подругой еду, — быстро отмахнулась Ангелина.

Отчего-то ей очень не хотелось развивать эту тему.

— Ого! — тут же навострила кругленькие ушки Лукина. — А куда едете?

— В Мексику... Обалденный салат! Ксюнь, хочу твой рецепт! У меня никогда такой офигенный не получается! Как-нибудь обязательно сниму целую передачу о твоём оливье!

— Ой, ну там же всё просто, ничего такого, — Ксюша в очередной раз зарделась, но уже от смущения. Заправляя туго накрученные жёлтые кудри за ухо, она немедленно затараторила: — Короче, самое главное — брать именно маринованные огурцы. Все пишут «солёные», а я беру маринованные, так вкуснее получается. И ещё, надо вот колбасу брать прямо самую дешёвую, чем дешевле, тем круче. Вот прям самую дешёвую, какую найдёшь, поняла? Проверено неоднократно!

— Эт я не понял... — переводя взгляд с жены на гостью и обратно, неожиданно вклинился Лукин, — куда вы едете?

— В Мексику, — ответил за супругу Николай. — Слушай, а чё мы всё пиво да пиво хлещем? Мож, это... Водочкой шлифанём?

— Я вам дам водочкой! — спохватилась Ксюша и со злостью пихнула в плечо Сашу. — Люди вон по Мексикам разъезжают, а ты жене только всё обещаешь четвёртый год на море слетать!

— Чё ты там не видела? У тебя даж купальника нет!

— Как это купальника нету?! — едва не свалилась с дивана Лукина.

— Да тебе минимум три лифчика надевать нужно, как в этом, в «Ну, погоди!». Там свиноматка загорала в трёх купальниках!

Вконец охмелевший Саша ржал во весь голос, а Беловы едва сдерживали смех, потому как шутка оказалась не только жестокой, но и правдивой. Семейство Лукиных расширялось синхронно, как с мужской, так и с женской стороны.

Честно говоря, Ангелина жалела Ксюшу. Не то чтобы с мужем ей не повезло, или, скажем, склонность к рубенсовским формам обуславливалась какой-то аномалией или гормональным сбоем, но всё же, наверное, Саша мог быть помягче к жене.

И как хорошо, что её собственный муж, даже будучи мертвецки пьяным, расплёскиваясь на заднем сиденье машины, несмотря ни на что, говорил только о том, какая великолепная, очаровательная, прекрасная у него жена... Правда, эпитеты он подбирал чуть более скромные.

Глава 4.

Когда последние нетрезвые изречения, наконец, стихли, и Белов погрузился в глубокий, беспробудный сон, который в силах потревожить разве что пушечный выстрел, Анж потихоньку ускользнула из комнаты и закрылась на кухне.

Ей не спалось. Словно чего-то ожидая, она поминутно выглядывала в окно.

Вскипел чайник, нарушив ночную тишину глухим щелчком. Девушка насыпала пару ложек растворимого кофе, залила горячей водой. Мобильник на столе пребывал в спокойном безмолвии, хотя весь вечер в гостях у Лукиных он неустанно вибрировал в сумке, то припадочно трясясь от входящего сигнала, то коротко содрогаясь из-за пришедших смс. Ангелина бесцельно жала на кнопки, равнодушно перечитывая сообщения о пропущенных вызовах — все с одного-единственного номера.

Вдруг телефон самопроизвольно переключил картинку дисплея, и на весь экран высветилось знакомое имя. Долго не раздумывая, девушка схватила гаджет, отыскала брошенную в коридоре сумку, на автомате вскочила в белые лаковые туфельки на высокой шпильке и пулей вылетела из квартиры.

В жарком воздухе московского двора приятно веяло долгожданной вечерней прохладой. Пустынный пейзаж рабочего квартала: ряды одинаковых пятиэтажек, старые тополя, с которых уже осыпался порядком поднадоевший всем назойливый пух, покосившиеся качели и «паутинка», узкий стихийный паркинг по периметру детской площадки.

А посреди всего этого постсоветского великолепия — шикарный семиместный внедорожник: новенький, гладкий и блестящий, как свежий маникюр. Издалека эту величественную серебряную громадину можно было принять за космический корабль или какую-то футуристическую лодку, неизвестно откуда взявшуюся на дороге. Но, похоже, госпожу Белову нисколько не смущал этот пришелец.

Без тени сомнения она самостоятельно распахнула пассажирскую дверь и с лёгкостью тончайших крылышек стрекозы впорхнула внутрь автомобиля.

— Привет-привет! — разлился хрустальным перезвоном ласковый голос Анж.

— Ты почему трубку не поднимала? — отстраняясь от летящего нежного поцелуя в щёку, недовольно пробубнил низкий мужской голос с едва различимым акцентом.

— Ну, я же тебе писала, что уехала на День Рождения подруги. Я просто не слышала!

Ангелина снова наклонилась, чтобы обнять водителя, но тот всё капризно выворачивал плечи.

— Почему, когда мы наедине, ты не расстаёшься со своим мобильником, а у подружки, видите ли, бросила его и забыла?

— Гош, ну, прекрати ворчать. Я ведь так скучала... Иди ко мне, — она трепетно обвила тонкими руками своими всё ещё брюзжащего мужчину и осторожно положила голову ему на плечо. — А ты скучал?..

— Скучал, — после некоторого молчания, наконец упокоившись, ответил он. — И места себе не находил, и волновался. Дай мне телефон своей подруги.

— Зачем?

— Если ты так упорно не хочешь знакомить меня с твоей вездесущей бабушкой, я должен знать хотя бы какие-то альтернативные каналы связи с тобой. Дай телефон.

— Гош...

— Анж! — рявкнул он, снова впадая в ярость. — Телефон!

— Хорошо-хорошо, — Ангелина улыбалась самой нежной и доверчивой улыбкой невинного ребёнка. Её волшебно-голубые глаза светились добротой и лаской. — Конечно, я дам тебе номер телефона Вики, чтобы ты не переживал, мой самый хороший. Извини, что я не брала сегодня трубку. Это чистая случайность.

Мурча, словно маленький котёнок, забившийся в тёплые человеческие ладони, она, едва касаясь подушечками пальцев, проводила по кромке густых курчавых волос, жёстких как проволока. И от прикосновений этих пропадало всякое желание конфликтовать дальше. Гоша тихо оплывал в томных женских объятиях, постепенно забывая о том, как целый день негодовал и злился, не в силах дозвониться на нужный номер.

С самой первой секунды их встречи, когда в его авто неожиданно села совершенно незнакомая девушка, которую он зачем-то решил подвезти, в жизни Георгия Папаишвили, наследника скромного нефтяного бизнеса, появилась ахиллесова пята. Словно удав на кролика, действовал на него этот ласкающий сапфировый взгляд. Гоша мало кого боялся в этом мире, разве что отца, с которым не так уж часто виделся. Он с честью отстаивал своё гордое грузинское имя в школе, не стесняясь вступить в драку и надавать тумаков местным задирам. Стойко переносил угрозы и аферы конкурентов по бизнесу, всегда знал себе цену. Без сомнений, недостатка в женском внимании он тоже никогда не испытывал. Однако именно встреча с красавицей Анж стала тем самым поворотным моментом его судьбы, который случается хотя бы раз в жизни каждого мужчины.

Некоторое время парочка сидела молча, впитывая особенный момент единения двух сердец. И словно весь мир кругом уносился в неизвестность, таял за горизонтом восприятия далеко-далеко. Подобно шарику ванильного мороженого, Гоша растекался в обнимающих его руках, мечтая, что больше никогда не отпустит из объятий свою маленькую драгоценность. Но всё-таки пора было отправляться.

Гоша завёл мотор и помчал прочь из двора.

— Я тут подумал... — осторожно заговорил он, выруливая на основное шоссе. — То, что ты сказала насчёт Мексики...

— Давай не сейчас, — улыбнулась Анж.

— Ну, нет, не сейчас. Может, завтра? Какой смысл тянуть?

— Куда ты всё торопишься? — девушка заботливо провела ладонью по его напрягшимся скулам. — Мы улетаем через три дня. И я обещала тебе, что мы обязательно всё решим с переездом по возвращении.

— Да, но только ты не пообещала, что точно переедешь.

— Потому что мне надо серьёзно поговорить с бабушкой, как ты не понимаешь?! — она сердито сдвинула брови.

— Понимаю, — со всей серьёзностью кивнул Гоша. — Но я не понимаю другого: почему твоя, безусловно, уважаемая бабушка сама не хочет познакомиться со мной? Мы встречаемся уже пять месяцев. Наверняка она уже догадалась, что у тебя кто-то есть?

— А куда мы едем? — вдруг спохватилась Ангелина.

— Да на одно мероприятие. Мой знакомый недавно получил повышение по службе. Так вот я и говорю, почему бы прямо завтра...

Глава 6.

Через полчаса за занавесками приватной кабинки послышался шум. Кто-то очень прыткий и настойчивый ломился в заведение, а его тщетно пытались остановить блюстители ресторанного порядка.

— Барышня, со своим никак нельзя!.. — оправдывался чей-то голос.

— Пшёл вон! — девушка явно не сдавалась и шла напролом.

С визгом распахнулись шторки в отдельную комнатку, и в проёме монументальным изваянием застыла хорошо знакомая Анж фигура огненно-рыжей красотки.

— Ах, вот ты где! — не церемонясь, воскликнула Виктория Ильина, размахивая длиннющей загорелой рукой с бутылкой «Асти». — Собирайся давай!

— А это кто, вообще? — удивлённо поднял одну густую чёрную бровь Отар и интуитивно посмотрел в сторону Ангелины.

— Это подруга моя! — спохватилась Анж, наскоро выбираясь из-за стола к нежданной гостье. — Знакомьтесь, это Виктория.

— Вижу, что Виктория, — кивнул предводитель застолья. — Иначе б с шампанским не пустили бы.

— Гош, это вот моя лучшая подруга Вика, — насколько позволяли дрожащие связки, ласково произнесла Ангелина, обращаясь к Папаишвили.

— Это — Вика?..

Гоша аж дар речи потерял, рассматривая рыжую бестию ростом с него самого на высоченных шпильках, в боевой стойке высившуюся напротив пооткрывавших рты грузинских мужчин.

— Так! — не обращая никакого внимания на внезапное оцепенение, рявкнула Вика. — Анж, собирайся, говорю! Поехали!

— Мы на минуточку! — Белова вылетела из комнаты, зачехлив за собой шторки. — Ты что творишь?! — взорвалась она на подругу, пытаясь уйти подальше, чтобы ненароком их никто не услышал. — Ты в своём уме?!

— Это ты, родная, не в своём уме! — перебила её Вика, нападая в ответ. Её пышные, уложенные крупными волнами слепяще-рыжие волосы обрамляли напряжённое от гнева узкое, тонкое лицо со впалыми щёками, ещё больше подчёркнутыми тёмными румянами. — Коля звонит мне почти что среди ночи и орёт не своим голосом, требуя вызвать тебя к трубке!

— Коля?..

— Коля!!! Он звонил раз пятьсот!

Анж выдернула из сумки мобильник: так и есть, муж звонил и ей, но она не заметила его звонки, потому что после этого её несколько раз набирала Вика, чьи вызовы заполонили весь экран, так что сообщения о непринятых сигналах от Белова она так и не увидела.

— Кошмар! Что ты ему сказала?!

— Сказала, что ты в туалете! Как ты, вообще, додумалась уехать из дому и не предупредить его?

Взвинченная Ильина угрожающе нависала своим длинным телом над подругой, будто хотела раздавить её внушительным декольте четвёртого размера.

— Слушай, он пьяный в щи лёг спать! Я думала, он до завтра не очнётся! — оправдывалась потихоньку бледнеющая Ангелина, в уме просчитывая все возможные варианты отступлений.

Вдруг её взгляд привлекло какое-то шевеление скраю. Почти неосознанно она прищурилась, и в дальнем углу ресторана заприметила чересчур знакомую фигуру, которая безотрывно пялилась в их сторону.

— А это кто?.. — Анж нахмурила брови, понимая, что фигура приближается.

— А, это... Это Ян, — вдохновенно представила подошедшего мужчину Вика. — Помнишь, я говорила, что на съёмках познакомилась с одним очень интересным человеком...

— Ян. Приятно познакомиться.

Ангелина в ужасе смотрела на протянутую ей громоздкую жилистую ладонь того самого злобного пижона, что двенадцать часов назад подвернулся на загруженном перекрёстке. Однако мерзавец упорно делал вид, что рад новому знакомству, и лишь острый синий взгляд его заставлял содрогаться от прикосновения сплетающихся в приветственном жесте пальцев.

— Взаимно, — наскоро промурлыкала Анж

Она схватила подругу под локоть и опять увела сторону.

— Господи, ты что, реально решила его подцепить?!

— А в чём проблема? Гляди, какой он классный... — мечтательно закатила глазки Вика.

— Ты с дуба рухнула?! А как же Слава?!

— Так, — невзначай поправляя помявшийся в запале воротничок светло-бежевого платьишка Анж, ответила Ильина, — давай без истерик, ладно? А как же Коля, а? Родная, вот чья бы корова мычала. К тому же, скажу я тебе, у Яна такой… Ну, сама понимаешь. Никакой Слава и близко не притёрся... — она хитро кинула многообещающий взгляд в сторону ожидающего мужчины. — Так что давай, родная, собирайся и поедем домой. Белов там уже поседел в ожидании любимой жёнушки.

Ангелина беспомощно огляделась по сторонам.

Что может быть хуже, чем непредвиденные планы? Она так мечтала провести этот вечер подле своего горячего удалого джигита, а сейчас ей вновь надо было ехать туда, где, казалось, и не ждали. Вот она, проза жизни: с корабля на бал, с бала — снова в рутину быта.

Она вернулась в уединённую комнату, где гости всё ещё обсуждали случившийся инцидент, поблагодарила Отара за гостеприимство и что-то оперативно наплела Гоше про то, какие страшные проблемы случились с её лучшей подругой, и как ей срочно надо бежать на помощь, чтобы спасти практически весь мир.

— Эта твоя подруга, вообще, нормальная? — уже стоя у выхода из ресторана, подозрительно глядел Папаишвили в сторону внедорожника, у которого Вика допивала свою бутылку шампанского прямо из горла в ожидании подруги. — Мне кажется, у неё не все дома...

— Ну, что ты, — успокаивала его Анж, — просто у неё такой период в жизни... Знаешь, так бывает. Иногда человек попадает в непростую ситуацию, из которой никак не может найти выход, определиться, принять правильное решение... Понимаешь?

— Понимаю, — кивнул Гоша. — Я только одного понять не могу — ты тут при чём?

— Я её друг, — Ангелина быстро поцеловала его в пересохшие губы и обняла. — Мне пора. Скоро мы с тобой отправимся в самое незабываемое путешествие в нашей жизни. Я считаю минуты до этого момента...

— Я тоже... — он нежно обнял её, не желая отпускать, но она сама отстранилась и поспешила прочь. — Анж!.. — Она обернулась. — Я тебя люблю!

— И я! — донёсся ответ из отъезжающего авто.

Глава 7.

Всю дорогу до дома, раскачиваясь в такт автомобильной подвеске и пребывая в далеко не спокойных размышлениях, Ангелина то и дело ловила на себе строгий взгляд с водительского кресла в зеркале заднего вида. Сложно было даже предположить, о чём в этот момент думает Ян. То ли слагает в уме коварные планы мщения за утреннее происшествие, то ли пытается упрекнуть в неверности легкомысленную блондинку, то ли просто разглядывает во тьме салона. В любом случае выносить эту пытку взглядом становилось всё труднее. Анж буквально молилась о том, чтобы как можно скорее покинуть авто и вернуться в квартиру, где, по последним данным, бился в нервном припадке Николай, который уже минут двадцать не отвечал на звонки.

Обиделся? Очень может быть. В конце концов, очнуться среди ночи и не обнаружить рядом мирно посапывающую супругу — ещё то испытание на прочность.

Вот он, вездесущий закон подлости: когда надо, Колю ведь не добудишься! Он может проспать сутки напролёт и даже не соизволит глаз приоткрыть! Знаете эти сцены из фильмов про зомби-апокалипсис, где в абсолютно пустом и мёртвом городе неожиданно приходит в сознание какой-нибудь безнадёжно больной после многолетней комы? Если однажды подобная катастрофа случится в Москве, тем самым одиноким героем наверняка окажется Белов, потому что он банально всё проспит.

Машина остановилась у подъезда. Анж быстро распрощалась с подругой и новым знакомым, после чего резво умчала в направлении уютного семейного гнёздышка.

Ян, не глуша мотор, выехал со двора, выдохнув в приоткрытое окно скопившееся за недолгую поездку напряжение.

За окнами мелькали ночные пейзажи рабочего района, серые и угрюмые, но вскоре их сменил калейдоскоп светящихся центральных улиц, где вереницами неслась яркими вспышками городская иллюминация, озаряя всё кругом — будто звёзды осыпались с небес и застыли, обрамляя арки, мосты, фасады зданий. Сотни, тысячи киловатт электроэнергии пестрели вокруг разноцветными огнями. Ян включил радио, чтобы заполнить тишину.

— Извини, что пришлось прервать наш вечер... — решилась заговорить Вика, ощущая, как безмолвие немного затянулось. — Пойми, она ведь мой друг, хоть и немного... того...

— Всё в порядке, — Ян спокойно улыбнулся, продолжая рассматривать сменяющие друг друга кадры за окном.

— Нет, правда... Анж мне как сестра... Даже ещё больше, чем сестра. Может, глупо, но порой мне вообще кажется, что она моя дочь, и я должна следить за каждым её шагом, чтобы она ненароком не наделала глупостей...

— Сколько ей лет?

— Двадцать три, и двадцать из них мы знакомы. Она совсем ребёнок...

— Она не ребёнок, — внезапно осёк свою собеседницу Ян. — Она взрослый, здравомыслящий человек, который должен уметь отвечать за свои поступки, а не шкодить на каждом углу, будучи уверенной, что всё тебе с рук сойдёт.

— Ты ведь её совсем не знаешь, — укоризненно заметила Вика.

— Не знаю, — спокойно согласился Ян.

Он повернул голову чуть вбок и отыскал глазами яркий жёлто-зелёный взгляд рыжеволосой обольстительницы, которая с первых мгновений своего появления на съёмочной площадке приковала к себе всеобщее внимание. А сейчас она, вся такая до абсурда серьёзная и гордая, смотрит в окно, пытаясь изобразить отстранённость.

— И, честно говоря, знать не хочу, — продолжил Ян. — Зато у меня есть желание узнать поближе совсем другую девушку...

Он осторожно протянул руку вправо, нежно коснувшись рукавом рубашки тонкого запястья, обрамлённого широким золотым браслетом, и мягко накрыл ладонью узкие девичьи пальцы, что всю дорогу нервно теребили зажатый в них мобильный телефон.

— А ты не устал? — зачем-то осведомилась Вика.

И, хотя в темноте этого не было видно, вся залилась пунцовой краской, предвкушая, что так нагло прерванный вечер, который она уже успела мысленно оплакать, всё-таки продолжится.

— Ну что ты! — вдохновенно ответил Ян. — Ты лишь придаёшь мне сил!

Он засмеялся. В этом смехе слышались тяжёлые, низкие ноты и приятная, загадочная хрипотца.

— Ой, ну хватит! — запротестовала Вика.

Ей самой стало отчего-то смешно, и она смеялась от души, тихонько рассматривая мужчину за рулём.

Она уже успела заметить за ним эту странную привычку говорить комплименты в шутливой форме. Ян производил впечатление человека с нескочаемой энергией, как у атомной электростанции. Притом обладал хорошим вкусом и телосложением профессионального теннисиста.

Ян Вишневич — совершенно удивительный и почти невероятный мужчина, непохожий ни на кого из когда-либо знакомых Вике людей. Было в нём нечто такое, что либо цепляло сразу и надолго, либо отторгало раз и навсегда. Резковатый и даже временами грубый, на съёмках он мог ненароком обложить самыми нецензурными выражениями всю команду или отдельно взятого, например, осветителя, засмотревшегося на толпящихся в гримёрке девчонок. А затем мог вдруг вот так коснуться одной лишь рукой, небрежно, вроде бы невинно, но от прикосновения этого где-то в районе солнечного сплетения начинала мурлыкать целая ватага котят.

Выпитая в спешке бутылка «Асти» уже давно распределилась по венам, но ничто не пьянило сильнее предвкушения. Вика откинулась на сиденье, прислонилась щекой к подголовнику и, загадочно улыбаясь из-под струящейся копны волос, рисовала в голове самые смелые из своих фантазий. Она терялась и нервничала, не зная, что именно должна делать и как себя вести, но виду не показывала, прикрываясь хорошо знакомой и многократно отыгранной маской уверенной в себе стервы.

— Значит, мы едем к тебе? — Вика перевела дыхание и облизнула пересохшие губы, помада с которых почти стёрлась, оставив лишь тёмный бордовый контур.

— Ты догадлива, — улыбнулся Ян, ещё крепче сжимая холодеющую ладонь в своих пальцах.

Неожиданно ладонь завибрировала. Вика быстро убрала руку, в которой всё ещё держала мобильник. Пришло сообщение.

— Кто это так поздно? — будто бы напрягся Ян и попытался незаметно заглянуть в экран, но так ничего и не разглядел.

Глава 5.

Ангелина наконец успокоилась, с самым непринуждённым видом откинула солнцезащитный козырёк, в котором пряталось небольшое зеркальце, и стала неторопливо подкрашивать пухлые губки перламутровым блеском. Гоша только диву давался, как она так ловко умеет переключаться из режима «я в бешенстве» в кардинально противоположное состояние абсолютно довольного всем человека. Он кое-как пригладил свои и без того вечно растрёпанные кудряшки и терпеливо дождался, когда его спутница соизволит разрешить высадку.

Вместе они вошли в ресторан. В поздний час гостей в заведении набралось немного: кое-где по углам расселись влюблённые парочки, допивающие последний мохито и вожделеющие как можно скорее оказаться наедине под одеялом; а на центровых местах наслаждались безвкусным кофе две скучающие без мужского внимания подружки. Подоспевший ко входу официант осведомился, ждут ли новоприбывших, и, получив утвердительный ответ, быстро провёл гостей в приватную кабинку.

За большим деревянным столом уже давненько дожидались припозднившуюся парочку пятеро крепко приправленных алкоголем человек. Один из них, Отар Катамадзе, пышущий здоровьем и радушием высокий брюнет, вылетел навстречу, всем своим видом показывая, как непросто ему было в ожидании опоздавших друзей.

— Гамарджоба, брат мой! — едва заметно покачиваясь на длинных худых ногах, приветствовал он Папаишвили. — Ты что так долго, брат? Все уже домой собираются, а ты только пришёл! — он с любопытством перевёл взгляд в сторону девушки. — Это кто? Фея?

От него пахло терпким грузинским вином и кубинскими «Partagas», чей аромат трудно с чем-либо перепутать, и смотрел он прямо, открыто, глаза-в-глаза, досконально изучая немного растерянную Анж.

— Тебя как зовут, фея?

— Ангелина, — смущённая таким вниманием, улыбнулась в ответ девушка.

— Так ты не фея, ты ангел! — радостно констатировал грузин, хватая её за руку и утягивая к столу. — Ангел и мой брат будут сидеть со мной! — Отар жестом показал развалившемуся на диване молодому пареньку, чтобы он быстро покинул место дислокации, и усадил туда своих почётных гостей. — Ты что будешь пить, ангел?

— А что есть? — озираясь на пять пар устремлённых на неё глаз, поинтересовалась Анж.

— Что хочешь! Вино, водка, виски...

— Виски. Я буду виски...

Она не успела договорить, как виновник торжества немедленно плеснул в пустой бокал серьёзную порцию огненного напитка, хотя в её пожелании имелось продолжение — выпить виски с колой, но было уже поздно.

Отар поднялся из-за стола и торжественно возвестил:

— Друзья! В жизни каждого человека, в особенности грузина, — он как бы незаметно подмигнул Ангелине и продолжил, — особое место занимает женщина! Женщина-мать, женщина-сестра и особенно женщина-жена!..

— Отар... — хотел было его прервать Гоша.

— Тихо, брат, я говорю. Я хочу выпить за моего молодого друга, брата, светлую голову, будущее нашей фирмы. Хочу выпить за то, что в его жизни есть женщина, и не просто женщина — ангел! Пусть ангел хранит тебя, Георгий!

Он поднял бокал, и все присутствующие послушно соприкоснулись с ним.

Кажется, ничего не оставалось делать. Анж брезгливо осмотрела свою порцию виски, выдохнула для верности и с размаху влила в себя всё содержимое.

В этот момент в её глянцевой бирюзовой сумочке разрывался на части телефон. Ангелина почувствовала вибрацию и одним осторожным движением извлекла беленький смартфон, но она даже не успела разглядеть имя звонившего, как большая мохнатая пятерня вдруг выдернула из её рук дребезжащую коробочку.

— Ты что? — вопросительно глядел на неё Отар сверху вниз. — Ты на празднике. Не надо никому звонить! — и решительно отложил в сторону злополучный гаджет, не переставая что-то рассказывать гостям.

Полчаса прошли как на иголках. Собравшиеся и прилично захмелевшие грузины наперебой травили друг другу какие-то свои истории, а бедная Ангелина всё поглядывала в сторону телефона, не находя себе места.

В какой-то момент она встала из-за стола, быстро умыкнула телефон и постаралась незримой тенью скрыться подальше от честной компании. Анж выпрыгнула из «привата» и немедленно разблокировала экран: пятнадцать неотвеченных вызовов и несколько смс.

Она тотчас набрала последний высветившийся номер.

— Ты, нахрен, где?! — без всяких приветствий выпалил в трубку раздражённый женский голос.

— Я в ресторане с Гошей. Что случилось?

— Что случилось?! Ты вообще в своём уме?! Где ты, я тебя спрашиваю?!

— Ресторан «Сулико» в Печатниках. Да что стрясалось-то? — Анж потихонечку теряла всякое терпение, но одновременно понимала, что девушка на том конце провода вряд ли шутит с её нервами. — Вик, чё произошло?

— Никуда не уходи, слышишь?! Я щас приеду!

Вика тут же скинула вызов. Теперь оставалось только ждать.

Ох уж этот неугомонный, взрывной характер! Никогда Вика ничего толком не объяснит! Порой хотелось надавать пощёчин за резкие виражи скачущего, непредсказуемого настроения лучшей подруги!

Да не просто подруги — почти сестры. Ангелина и Виктория с малых лет знали друг друга, доверяли друг другу. А при сложившемся положении дел лишь ей одной можно было без опасений вверить любые тайны и перипетии.

Пока шло долгое и мучительное время ожидания, Анж успела ещё пару раз принять на грудь знатные порции неразбавленного виски и порядком окосеть.

Глава 8.

Дорога привела сначала на узкую, заставленную автомобилями улочку, откуда внедорожник свернул в переулок, перегороженный шлагбаумом и будкой сторожа. Два внимательных глаза выглянули оттуда, мгновенно узнав регистрационные номера, и шлагбаум покорно открылся. Минула полночь, когда машина припарковалась на подземной стоянке в недрах громадного жилого комплекса. Ян заглушил мотор, спрыгнул с подножки и в два прыжка очутился рядом с пассажирской дверью. Он учтиво протянул руку своей спутнице, и вместе они направились к лифтам.

Быть может, на стоянке было прохладно, или же такой томительно-долгий путь на двадцать седьмой этаж высотки в ослепительно-серебристой кабинке лифта с зеркальными стенами сыграл злую шутку, но, когда Ян достал из кармана брюк связку ключей и открыл нужную дверь, Вика чуть не свалилась в обморок, вся изнутри пронимаемая морозными судорогами. Она вымученно улыбнулась и кое-как шагнула за порог. Здесь явно не бы не помешала ещё одна бутылочка шампанского, а лучше две. Ян тем временем уже разулся, включил свет в прихожей.

— Очень... мило... — едва не заикаясь от волнения, констатировала Ильина, во все глаза рассматривая огромное светлое пространство, представшее перед ней.

«Наверное, — прикинула про себя она, — здесь примерно шесть таких квартир, как наша...»

И почти не ошиблась. Высоченные пятиметровые потолки, свободная, не перегруженная стенами площадь первого этажа, которая над отдалённой зоной гостиной делилась на два. Туда вела узкая металлическая лестница, расположенная под крутым углом. Это была спальня. Огороженная по двум сторонам прозрачным закалённым стеклом, она напоминала скорее балкон или лоджию. В целом интерьер был очень минималистичный: много стекла, металла, большинство поверхностей белого, светло-серого, чёрного цвета. Это не квартира, это какой-то цех на авиационном заводе!

— Лофт, — перебил Викины мысли Ян.

— Что?..

— Это квартира-лофт. Полтора этажа соединили вместе и получили в итоге вот такую необычную геометрию. Мне достался пустой куб из четырёх стен и потолка с полом, второй этаж уже достраивал я.

Он смотрел в обворожительно улыбающееся лицо, на губы, будто вычерченные рукой гениального живописца, на идеальные высокие скулы, покрытые слоем макияжа, безусловно, выполненного очень профессионально. Но только живые, яркие, словно свет софитов, глаза, мечущиеся в страхе и нерешительности, выдавали истинный образ той, что спрятана за пышной укладкой и вызывающе нарощенными ногтями.

Больше ничего не объясняя, Ян притянул к себе девушку. Он целовал её медленно и проникновенно, и от каждого касания его больших, сильных рук, от каждого мгновения долгого трепетного поцелуя растворялись все сомнения. Вика плыла в пространстве без материи и времени, тонула в грешном безумии, на которое никогда бы, возможно, не решилась, не повстречайся ей этот мужчина. На пол полетело короткое чёрное платьице, стремглав разлетелись по углам туфельки на шпильке. Две пары ног медленно, вслепую передвигались вглубь квартиры, минуя огромный узкий шкаф, отгораживающий большой диван за ним в виде буквы «П».

Не разнимая объятий, Ян потянул в сторону открытого кухонного уголка. Рядом с ним была почти незаметная дверь. На ощупь он провернул ручку и осторожно втолкнул спиной Вику, которая чуть было не споткнулась о маленький порог при входе. Однако Ян вовремя удержал потерявшее равновесие тело.

— Осторожно... — прошептал он, захлопывая дверь.

— Мы где?.. — только и успела произнести Вика, когда её рот снова крепко сковали жадные губы.

Рукой нащупав нечто высокое и холодное позади себя, она даже не успела опомниться и сообразить, что это ванная комната, как Ян внезапно подхватил её под колени и усадил на каменную столешницу. Наконец он всё же сделал небольшую паузу и отстранился. Вика открыла глаза, удивлённо хлопая ресницами.

— Ты что, помыться хочешь? — усмехнулась рыжая бестия. Из-за обуявшего её адреналина она даже не чувствовала холода гранитных плит, на которых сидела. — Мне потереть твою спинку?

Ян стоял рядом с душем и настраивал нужную температуру воды, попутно расстёгивая свою «бабочку» и ворот рубашки. Затем спокойно повернулся к девушке и принялся методично стаскивать последние предметы её гардероба.

— Вот тут не угадала, — расстегнув застёжку Викиного бюстгальтера, Вишневич поднял голову и пристально вгляделся в глаза напротив.

Словно марсианские равнины раскинулись в их глубине, песчаные степи и реки, залитые медью. Ртутными шариками метались по центру зрачки, тревожно застывая под внимательным синим взором мужских глаз.

— Я хочу помыть тебя, — произнёс Ян.

— Что?.. Зачем?..

Сопротивление было бесполезным. Ян уже извлекал из тонких колготок длинные стройные ноги, которым, казалось, нет ни конца ни края, стягивая вместе с ними в один заход и кружевные стринги. А затем втащил полностью обнажённую девушку в заполняющуюся водой ванну.

— Погоди, — из последних сил взмолилась Вика, — у меня же сейчас тушь потечёт...

— А я хочу увидеть тебя такой, какая ты есть, — безапелляционно ответил Вишневич, довольно рассматривая сконфузившуюся гостью.

Он быстро снял с себя всю одежду и шагнул в воду. Добавив напор в душе, Ян силой втолкнул под летящие струи пытавшуюся вырваться Вику. Горячие водопады текли по обнажённым телам, и пар поднимался всё выше, заполняя собой небольшое пространство ванной комнаты.

Почти задыхаясь в водяных потоках, Вика жадно хватала губами влажный воздух, когда настойчивые поцелуи изредка прерывались лишь для того, чтобы Ян продолжил целовать её снова. Целовать её шею, загорелые плечи и грудь, разрываемую бешеными ударами сердца. Поцелуи опускались ниже, медленные, до одурения сладкие. Рыжие кудри намокли и распрямились, они липли к коже. Ян осторожно убирал их, чтобы вновь и вновь оставлять воспламенённым ртом обжигающие нежные следы.

Она встал на колени и снова припал губами к губам девушки, но на этот раз к тем, что были скрыты между её ног. Язык прошёлся самым кончиком по изнемогающей плоти, затем Ян раздвинул бёдра Вики и погрузил язык как можно глубже внутрь её тела.

Глава 9.

Прошло какое-то время, прежде чем сознание нехотя вползло на положенное ему место. Первое, что увидела Ильина, наконец сфокусировав зрение, — лицо Яна. Оно было каким-то необычным, живым и дерзким. Он тоже изучал её, подмечал новые для себя детали, не скрывая любопытства и лёгкой усмешки в уголках рта. Ян выключил воду.

— Ты так бурно кончила, как будто бы у тебя год не было секса, — аккуратно проведя пальцами по подбородку Вики, произнёс Вишневич.

Вика закусила губу. Она не знала, что ответить, потому что не хотела врать, но и правду говорить не хотела.

— Ну, какая разница, год или… не год… Мы же свободные современные люди… Понравились друг другу, захотели друг друга. Никакого криминала. Просто секс… да и только.

— Так и есть, — легко согласился Ян. — Ну, что? Мы продолжим тут, или пойдём в комнату? Одного оргазма мне мало, — он склонился к её уху и прошептал: — И я сейчас не о своём оргазме.

Вика за секунду покраснела. Всё внутри неё сжалось от внезапного страха, стыда и громандного желания немедля всё повторить. Но вместе с тем она была сейчас слишком растревожена случившемся. Нужна была передышка.

— Я сейчас смою до конца косметику...

— Ну, как скажешь, — Ян выбрался из ванны, подобрал разбросанные вещи. — Умывайся и приходи ко мне.

Он подмигнул и вышел за дверь.

Оставшись одна, Вика смогла спокойно оглядеться по сторонам. Должно быть, это какой-то сон. Нет, в самом деле, что сейчас произошло?.. А теперь-то что ей делать?..

Боже, это точно сон...

Вика вновь активировала душ и стала неторопливо намыливать ладони. Вернувшееся сознание принесло за собой все те проблемы, что беспокоили и раньше, но теперь к ним добавилась ещё одна...

Минут через десять Ильина выглянула из ванной. В единственной комнате играла музыка, кажется, джаз или что-то подобное. Вика плохо разбиралась в музыкальных направлениях. Ей страшно хотелось есть, хотя, как опытная фотомодель, она частенько устраивала себе голодовки, однако сейчас голод был просто зверский. Накинув полотенце, которое отыскала в ванной, Вика прокралась ближе к кухонному уголку.

Ян в это время что-то самозабвенно стругал на разделочной доске. В домашних хлопковых шортах и просторной футболке теперь он выглядел не так пафосно и угрожающе, как прежде. На цыпочках Вика тихонько приблизилась к нему и осторожно приникла к его широкой спине.

— Что ты готовишь?.. — касаясь подбородком основания шеи, Вика вдыхала аромат ещё сырых чёрных волос. Они были почти полностью сбриты на затылке так, что, проведя по ним носом, можно было ненароком поцарапаться — острые, как иглы, но отчего-то из раза в раз всё больше хотелось касаться их. — Чем я могу тебе помочь?..

— О, ты мне ещё много раз поможешь, — усмехнулся Ян. — Ну, или мы поможем другу. А сейчас подай «Моцареллу» из холодильника.

Пришлось ненадолго оторваться от такого приятного, но пока ещё мало знакомого тела. Вика пошарила в холодильнике, про себя отметив, что Ян, должно быть, любит готовить: продуктов немного, но нет никаких полуфабрикатов и консервов, зато есть овощи, фрукты, говяжий фарш в вакуумной упаковке, несколько видов сыра в отдельном ящике.

— Ты впервые увидела холодильник? — окликнул Вику недовольный голос.

Она очнулась и быстро протянула Яну запечатанный шарик «Моцареллы».

— Это «Капрезе»? — игриво осведомилась Вика.

Вишневич ничего не ответил. Тогда девушка решила вновь проявить инициативу:

— Насколько я знаю, в «Капрезе» кладут листья базилика и заправляют бальзамическим уксусом. Анж говорит...

— Значит так, — неожиданно развернулся к ней Ян и без тени улыбки договорил: — Ты находишься в моём доме, соответственно, это я решаю, с чем именно будет твой салат, это понятно?

— Понятно... — Вика аж отшатнулась от такой резкости.

— Это первое. И второе: мне глубоко наплевать, что говорит твоя трёкнутая подружка.

— За что ты так на неё взъелся? — в недоумении спросила Вика.

Она сама себе пожала плечами, снова обняла мужчину и как можно более ласково произнесла:

— Давай вообще о ней говорить не будем. Давай поговорим о нас, м? Например, расскажи о себе.

— Это самая ужасная просьба, которую можно услышать в разговоре.

— Почему? Я ведь ничего о тебе не знаю...

— Как и я о тебе, — парировал Ян.

Он достал из шкафчика две тарелки, разложил по ним нарезанные помидоры, сыр, прямо из пучка руками покрошил рукколу, полил оливковым маслом.

— Предлагаю начать с тебя, — он улыбнулся и понёс тарелки на низкий столик рядом с диваном. — Прошу!

Еда выглядела весьма соблазнительно. Вика тут же накинулась на салат, с остервенением поглощая всё, что только могла подцепить вилкой. Ян вдруг встал и ушёл к холодильнику. Вернулся он с двумя порциями белого сухого вина, одну из которых протянула гостье.

— Так я жду твой рассказ, — передавая из рук в руки высокий дутый бокал на длинной ножке, напомнил Ян. — За тебя, — они соприкоснулись стеклянными краешками.

— Обо мне, значит... — рассуждала вслух Вика, убирая с лица вездесущие длинные волосы. — Ну, мне двадцать пять лет, это ты, наверное, знаешь. Я работаю редактором в журнале, сама снимаюсь для журналов, иногда выхожу на подиум...

— Это всё неинтересно, — внезапно прервал её Вишневич. — Все эти подробности можно узнать, зайдя на какую-нибудь страничку в соцсетях или посмотрев твоё портфолио, которое у меня где-то валяется. Лучше расскажи о том, что характеризует тебя как человека.

— Как человека... — Вика задумалась. — Ну… Например, у меня абсолютно нет ни слуха, ни голоса, но я очень люблю петь в караоке.

Наступила пауза, и вдруг они одновременно зашлись в хохоте.

— Кошмар какой! — выпалил Ян. — У меня, между прочим, абсолютный слух. Я закончил музыкалку с отличием.

— О, ничего себе! По классу фортепьяно?

Вишневич как-то заговорщически прищурился и покачала головой.

— Гитара?.. — сделала Вика ещё одну попытку отгадать.

Глава 10.

Очень осторожно, чтобы не разбудить Яна, девушка отцепила от себя удерживающие её руки и гуськом спустилась по лестнице вниз.

Спать ей пришлось голой. Впрочем, это мало кого расстроило. Но бродить по квартире с пятиметровыми окнами в чём мать родила — это всё-таки чересчур. Она забралась в шкаф и вытащила первую попавшуюся футболку, естественно, на четыре размера больше, после чего, довольная результатом, воодушевлённо оглядела кухню. Прямо сейчас очень хотелось кофе и… танцевать.

С танцами пока пришлось повременить, но у Яна в кухонном арсенале нашлась вполне приличная небольшая кофе-машина. Теперь квест состоял в том, что нужно её как-то заправить. Отсек для зёрен оказался предательски пуст. Где же Вишневич хранит кофе?..

Первые три минуты поисков прошли по вполне логичной схеме: верхний ящик, ещё один верхний ящик, ещё один, нижний ящик, ещё один нижний ящик, ещё один. Следов кофе обнаружено не было. Проведя экстренный мозговой штурм, Вика решила, что необходимо ещё раз всё тщательно осмотреть, но это снова не принесло успеха. Нахмурившись над непростой задачей, она, тем не менее, сдаваться не собиралась.

Следующим шагом было осмотреть любые укромные места, куда мог хотя бы теоретически поместиться пакетик с кофе. Вика обшарила всё, даже забралась на кухонную столешницу, чтобы посмотреть, нет ли чего на шкафчиках, заглянула в ванную, проверила коридор. И тут…

Эврика! Кофе может быть в том самом огромном шкафу!

Недолго думая, она распахнула одну створку. Шкаф даже для неё оказался высоковат, пришлось вытаскивать пришвартованную в коридоре стремянку, чтобы дотянуться до самых верхних полок. Без тени сомнений Вика засунула руку в одно из отделений с вещами и тут же напоролась на что-то твёрдое и острое.

— Вот ч..чёрт!.. — шёпотом выругалась девушка, осматривая пострадавшую конечность.

На самом деле, конечность почти не пострадала, но интерес к неизвестному предмету, зачем-то припрятанному меж аккуратных стопок с постельным бельём, только возрос.

На сей раз очень аккуратно и по возможности бесшумно Вика извлекла небольшую металлическую фоторамку. Именно об её острый угол и поранилась только что девушка.

На снимке под прозрачным стеклом беззаботно улыбались два лица. Одно из них — уже знакомое, с волшебными голубыми глазами, прищуренными от слепящего солнца. Второе — миловидная девушка, быть может, лет тридцати, блондинка в солнцезащитных очках-кошечках. Она нежно склонила голову в белоснежных кудрях к плечу Яна. И, хотя в жесте этом не было ничего ни эротичного, ни пошлого, отчего-то сразу становилось понятно: это не сестра и не просто подруга...

— Ты что делаешь? — голос мужчины внезапно раздался за спиной.

Он стоял у стеклянного ограждения рядом с лестницей и сверху вниз строго взирал на Вику.

— Я... — совсем потерялась от неожиданности Ильина, — я просто кофе искала...

Да уж, ответ получился, мягко говоря, натянутым, хоть и был чистой правдой. Наверное, в этот момент Ян подумал, что ослышался, потому как ничего не ответил.

Он просто спустился по лестнице и подошёл к стремянке, на которой продолжала выситься и без того высокая Вика.

— Слезай, — металлическим тоном приказал Ян. — Слезай, я сказал. Иначе я вышибу эту лестницу у тебя из-под ног.

Вика послушно сползла.

— Я правда кофе искала... — жалостливо промямлила она, уже всецело понимая, что сделала что-то не то.

— У меня нет кофе, — Ян выдернул фоторамку из рук расхитительницы шкафов.

— Но...

— У меня нет кофе! — рявкнул Вишневич так, что Вика чуть было не осела на пол. — У меня аллергия на кофеин!

Он отошёл в сторону и бросил злополучный предмет на диван. Подошёл к окну.

Молчание. Суровое, оглушающее молчание.

Немая сцена повисла в пустом пространстве над залитым солнцем полом, сгущаясь удушливыми клубами непонимания и терзая каждое из двух сердец.

— А кто это девушка? — всё же решилась заговорить Вика.

— Уже никто, — сухо ответил Ян.

— Вы встречались?

И вновь молчание.

Ян повернулся к вопрошающей и долго смотрел ей в лицо, с которого уже смылась вся краска, а под глазами на впалой потемневшей коже виднелись пятна от вечного недосыпания и голодовок.

Непонятно почему, но в тот момент внутри Яна боролись два кардинально противоположных желания: выставить Вику вон к чёртовой матери и прямо сейчас поцеловать. Но, не решаясь ни на то, ни на другое, он просто продолжал смотреть в это потускневшее лицо. Смотреть и молчать.

— Прости... — тихо произнесла Вика. — Я, наверное, лучше пойду...

Она уже знала, где лежит её одежда, а умение быстро переодеваться было частью её профессиональных навыков. Буквально за минуту она шустро влезла в платье, расправила перекосившиеся колготки, нашла туфли и вышла прочь из квартиры.

Ян посмотрел ей вслед на уже захлопнувшуюся дверь.

Бежать за ней?.. А какой смысл? Не она первая, не она последняя. Так, развлечение на одну ночь…. На всякий случай и номер телефона её надо бы стереть. И выкинуть портфолио. Чёрт, вот только фото всё равно ей как-то надо будет передать... Может, перепоручить кому-нибудь...

Вдруг раздался звонок в дверь. Ян очнулся и, долго не размышляя, кто бы это мог быть, открыл замок. На пороге стояла Вика.

— Ты что-то забыла? — Вишневич отступил назад, давая девушке возможность пройти внутрь.

— Да, — Вика решительно обхватила его за шею, притягивая к себе и не давая опомниться. — Мне срочно нужен ещё один оргазм.

Глава 11.

Звонок будильника пронзил толстый слой подушки, на которой мирно спала Ангелина. Девушка на автомате выключила сигнал и вновь закрыла глаза, обнимая мягкий прямоугольник и мечтая опять забыться сном. Но какая-то мимолётная мысль вдруг тронула потревоженный и ещё не успевший заснуть кусочек сознания.

Анж подскочила на кровати, немедленно осматриваясь вокруг. Коля лежал рядом. С тех пор как жена вернулась домой, он так и не соизволил проснуться. И зачем надо было так спешить?.. Он поволновался целых минут пять, затем нашёл припрятанную в холодильнике бутылку пива, быстро с ней расправился и опять захрапел, забыв, что до этого кого-то зачем-то искал.

Ангелина вышла в кухню. Неплохо было бы позавтракать, но кусок в горло не лез, а потому она просто налила себе коричневую жижу, гордо именующуюся растворимым кофе, и в одиночестве предалась размышлениям о грядущем дне.

Сегодня был последний перед отлётом съёмочный день, нужно было заехать в магазин, купить устрицы и прочие необходимые продукты, а главное — ничего не забыть, как это случалось уже неоднократно. Бывало, вроде всё продумаешь, запишешь, зафиксируешь в памяти, ещё раз перепроверишь, и на тебе! Какой-нибудь банальный лимон просто взял и выскочил из головы!

Именно это и случилось пять месяцев назад. Анж уже провела половину первого съёмочного дня в стенах студии, была отснята приличная часть материала, как в самый разгар процесса неожиданно закралась одна подленькая мысль: «А где же лимоны?..».

О, это была катастрофа! Сначала она попыталась выяснить, есть ли поблизости какие-нибудь фруктовые палатки или продовольственные магазины, но, завидев недовольные лица оператора и осветителя, поглядывавших на часы, тут же заявила, что всё в порядке и всё под контролем. Анж бросилась звонить мужу, однако тот сразу и очень доходчиво объяснил, что она (цитата): «Задрала со своими тупыми съёмками». В отчаянии Ангелина набрала номер с визитки, которую два дня назад ей вручил очень странный таксист, не пожелавший брать плату за проезд. Не выкинула она визитку лишь потому, что поблизости не оказалось урны.

Нетрудно догадаться, что за таксиста ошибочно был принят Гоша Папаишвили. Тогда он пулей примчался в студию, вместе с лимонами и охапкой белых роз. Так и случилось то, что, наверное, рано или поздно должно было произойти: Ангелина Белова аккуратно сняла обручальное кольцо с безымянного пальца и схоронила его в шкатулке с бижутерией.

Сейчас, вспоминая всё это, на ум приходила мысль о том, что ничто в мире просто так не даётся, и каждая встреча, особенно неожиданная, может закрутить русло судьбы в такие лихие виражи, что только успевай держаться за весла. Анж швыряло из края в край, не давая опомниться и во всем разобраться. Зажатая меж двух огней, она захлёбывалась в собственных чувствах и желаниях.

Муж, любовник, даже не подозревающий о том, что он любовник, и бесконечная работа над собственным проектом рвали на части. А потому Ангелина искренне надеялась, что предстоящий двухнедельный отпуск на другом краю земли расставит всё по своим местам, и там, в Мексике, в спокойной расслабленной обстановке, она примет решение, как правильно ей поступить.

С последними каплями кофе закончилось и утреннее уединение. На кухню, сонно почёсываясь и зевая, выплыл господин Белов в одних семейных трусах. Он без энтузиазма заглянул в холодильник, небрежно хлопнул дверцей, достал сигареты и закурил в открытую форточку.

— Коль, ну я же сто раз просила: кури на балконе! — фыркнула Ангелина, уворачиваясь от летящих в неё табачных колец. — Блин, сколько можно? Ты всю кухню задымил!

Николай молчал, ехидно сощурившись, в очередной раз наслаждаясь моментами ворчания жены. Ему казалось это забавным и даже милым, она всегда театрально закатывала глаза, смешно морщила носик-кнопку и дула губы, словно маленькая девочка.

— Ты куда ушла ночью? — наконец заговорил он.

— К Вике. Ты же звонил ей, — равнодушно отвернулась Анж, ей не терпелось поскорее отправиться в душ.

— И чё у неё там на сей раз?

— Ой, да как всегда, ничего нового. Они опять поссорились со Славой и была в истерике. Ну, я и поехала её успокаивать.

— Слушай, а давай ты её как-нибудь там по телефону успокаивать будешь? Не, ну, реально! Задалбливать начинают её постоянные истерики! А вы ещё куда-то, хрен знает куда, собрались ехать с этой истеричкой.

— А давай ты в следующий раз, когда у кого-нибудь из твоих пацанов карбюратор полетит, по телефону расскажешь, как его починить? — парировала Анж. — И вообще, Вика — это для меня святое, и, в отличие от твоих дружков, всегда готова прийти на помощь, на неё всегда можно положиться.

— Ой, знаешь, что!.. — выпалил Коля, рассерженно швыряя окурок в окно. — Никакой женской дружбы не бывает, а мужская бывает, вот! Так что это... Хорош крошить батон на моих друзей, они мне истерики среди ночи не закатывают.

— Да ну? — издевательски подняла брови Ангелина и, зная, как это раздражает Белова, начала перечислять последние из его «достижений»: — А как же тот случай, когда Борька поссорился с женой, нажрался, раскроил тачку об столб, и ты его до утра возил по травмпунктам, полициям, страховым? Или та прекрасная ночка, когда вы мирно пошли толпой на футбол. Кто-то там залупился на какую-то другую компанию, получил в тыкву, и только ты один попёрся ввязываться в драку.

— Ой, всё! — не выдержал Коля. — У вас, баб, мозги одноклеточные! Вы только страдать да реветь можете! Поэтому и дружить не умеете! А пацаны по понятиям живут!..

— Что ты сказал?.. — угрожающе прищурилась госпожа Белова, давая понять, что ей что-то явно не нравится.

— Что?.. — тут же притих Белов и на всякий случай придвинулся поближе к выходу из кухни.

— Кто там одноклеточный? Ну-ка, повтори... — она медленно поднялась с табуретки.

— Я ж как бы в общем сказал... Не прям чтоб конкретно про тебя...

— Повтори, — Анж быстро окинула взглядом кухню, вычисляя подходящие для нападения предметы.

Глава 12.

Вот он — тот самый день. Даже июльское солнце, внезапно спрятавшееся за тучи, никак не могло омрачить ту радость, что яркой резвой птичкой стучалась сейчас в душе одной маленькой влюблённой в целый мир девочки.

— Дождь, что ли, будет? — Николай выдохнул порцию дыма в открытое окно машины, заруливая во двор. — А в Мексике дождь бывает?

— Не знаю, — мечтательно ответила Ангелина. — Наверное, бывает.

Автомобиль остановился у самого подъезда, перекрыв собой и въезд, и выезд. Коля вытащил из багажника большой клетчатый чемодан, поставил его на асфальт.

— Слушай, мож, я это... Дождусь с вами такси?.. Не?.. — с сомнением предложил он.

— С ума сошёл? Вика даже не начала ещё вещи собирать. Она такая копуша... А тебе на работу пора. Так что не переживай, мы сами справимся.

— Ну, ладно. И чё вы не договорились встретиться в аэропорту?.. — сетовал Коля, печально отковыривая пальцем приклеенную на чемодан бирку, оставшуюся с прошлого путешествия, когда два года назад они в первый и единственный раз слетали вдвоём с Анж на неделю в Турцию. После этого возможностей отдохнуть вместе у них не выпадало.

— Потому что Вика ненавидит ездить одна в такси. Она считает, что все таксисты — потенциальные насильники, — со всей серьёзностью заявила госпожа Белова. — Ну, что, ты ещё и курить будешь? Весь проезд же загородили.

— Ну, блин, щас покурю и хотя бы подниму твой чемодан в квартиру. Она на восьмом же вроде живёт?

— На девятом, — уже порядком начиная раздражаться, ответила Анж. — Езжай. В доме есть лифт, чемодан не тяжёлый. К тому же мне с ним ещё потом сколько мотаться надо. Всё нормально, Коль, правда, — она подошла к мужу и обняла, вырисовывая при этом на лице самую дружелюбную из всех заученных улыбок. — Я тебе напишу, как доберёмся до аэропорта. Езжай на работу, а то опять опоздаешь. Михалыч и так в бешенстве.

— Ой, да пошёл он! — брезгливо выпалил Николай. Гордо утирая нос, он повернулся лицом к жене и крепко прижал к себе. — Ладно, поеду. Вы там аккуратно.

Он всё никак не мог разнять рук и сжимал всё сильнее. Почему-то ужасно не хотелось расставаться, хоть ещё минуточку побыть вместе.

— Ты меня сейчас раздавишь...

— Всё, — выдохнул Белов и наконец отпустил жену. — Звони, пиши. Я поехал.

Он чмокнул жену в губы и сел в машину.

Когда старенькая Колина «Ауди» скрылась за углом, Анж чуть не подпрыгнула от счастья. В её душе уже отплясывали канкан загорелые мексиканские мачо… Ну, или что они там обычно пляшут?.. Неважно.

С этой минуты отпуск начался! И это должен быть самый офигительный, восхитительный, умопомрачительный, самый романтичный в мире вояж! Всё! С этого самого мгновения прочь заботы, тоска и уныние, и да здравствует Мексика!

Боже, Мексика... Она так близко...

Последний рывок: надо как-то дотащить до Викиной квартиры чемодан. Хорошо, что он на колёсиках.

Ангелина собралась с силами, бодро выдохнула, кое-как перетащила увесистую поклажу на бордюр и покатила к подъезду. Набрав код на двери, который уже тысячу лет знала наизусть, девушка направилась к лифтам. Она нажала кнопку вызова и стала ждать, мечтательно мурлыкая себе под нос какую-то мелодию.

Прошло пару минут. Анж снова надавила на кнопку и только тогда заметила, что та почему-то не загорается. В этот момент открылась боковая дверь, ведущая к лестничному отсеку. Оттуда, прилично запыхавшись, вывалилась старушка в завязанном под подбородком цветастом платке и гигантском сарафане в синий горошек.

Бабуля шмыгнула носом, с нескрываемым любопытством оглядела сначала девушку, затем её багаж и сочувственно покачала головой:

— Со вчера ж уже не работает, дочка. Я уже в ЖЭК звонила и в ДЭЗ, и в этот... Как его... Ну, этот...

— Лифт не работает?.. — в принципе, Ангелина и так поняла, о чём идёт речь, но зачем-то решила уточнить.

— Лифт, лифт, — закивала бабуся. Она доковыляла до чемодана и пощупала его шершавой морщинистой рукой. — Тяжёлый?

— Да так... — Анж уже в панике набирала Викин номер, но в трубке пока раздавались лишь длинные гудки. — Ничего, сейчас что-нибудь придумаю.

Старушка горестно вздохнула, хотела ещё что-то сказать, но заметила, что девушка вся погрузилась в телефон. А потому она вздохнула на всякий случай ещё раз и ушла по своим делам.

Ильина не отвечала. Была у неё такая дурная привычка на ночь отключать все сигналы, но ведь всего двадцать минут назад она прислала сообщение: «Ок. Жду». Ну, не могла же она опять заснуть! Может, она в душе? Или посуду моет и не слышит?

— Вот блин... — выдохнула Анж, в который раз услышав в трубке автоответчик. — Ладно... — она оценивающе поглядела на чемодан. — Где наша не пропадала?.. Я справлюсь.

Глава 13.

Минул первый лестничный пролёт, а госпожа Белова уже вся запыхалась, и всё сильнее злилась то ли на себя за то, что набрала так много вещей, то ли на подругу, которая почему-то игнорировала звонки, то ли на этот чёртов лифт, что так некстати поломался. Анж продолжала корячиться на бесконечных ступеньках, кряхтя и тихонечко матерясь.

— Я тебя убью, Ильина... Я... Тебя... Нахрен... Убью... — цедила она сквозь зубы.

Ещё шесть. Ангелина вскинула глаза ввысь, вдоль нескончаемого лабиринта, терявшегося в темноте подъезда.

«За что мне это, Господи?..» — обречённо молилась госпожа Белова, снова отправляя звонок подруге.

Телефон в это время лежал в недрах Викиной сумки, наскоро брошенной в прихожей, и от вибрации почти разваливался на части.

Почему до сих пор в таких вездесущих и многоцелевых гаджетах нет функции «Супер-мега-офигеть-какой-важный-звонок», во время которого смартфон не только бы включал на полную мощность самую зверскую мелодию из всего плей-листа, но и сам доползал до хозяина и запрыгивал ему прямо в руки?! А ещё умная техника называется…

Впрочем, очень могло бы случиться и так, что даже эта функция в данный момент оказалась бы бессильной. Поскольку остатки рационального мышления Виктории Ильиной со скоростью летящей кометы уносило куда-то в космос вместе с вырывающимися из распахнутых губ стонами.

— Да... Да, мой сладкий... Ещё!.. — в изнеможении закатив глаза и до боли прогнувшись в пояснице, она словно падала в бездонную пропасть, не в силах совладать с нарождающейся внутри кипящего чрева бурей. — Ещё!.. Ещё!.. Не останавливайся...

Прерывисто дыша сквозь стиснутые, скрежещущие зубы, Ян одной рукой крепко держал в кулаке растрёпанные рыжие волосы, а пот с его чёлки холодными солёными каплями падал на обнажённую загорелую спину. Другая его рука лежала на тонкой девичьей талии, поддерживая нужный ритм. Сдерживаться становилось всё труднее с каждой секундой. Вишневич пытался сосредоточиться, но Викины стоны снова и снова уносили его прочь от реальности.

Член горел огнём, став настолько чувствительным, что каждое новое движение могло стать финальным. Раз за разом впиваясь в живые, истекающие вязкой прозрачной субстанцией ткани, Ян всё сильнее ощущал, как сокращаются мышцы внутри тела Вики, как они пульсируют, и вибрации рикошетом стучатся в его собственном сердце, готовом в любую секунду разорваться в клочья.

Эти сдавленные крики в дрожащей тишине пустой квартиры оглушали, ослепляли, доводя до безумия, до исступления. И единственным желанием сейчас было ухватиться за тот самый миг, когда вся вселенная сожмётся в одну-единственную точку, вобрав в себя всё сущее, и вдруг разлетится мириадами звёзд в переставших видеть глазах. Ещё немножко...

— Не останавливайся, пожалуйста... Не останав...

Вика не смогла договорить. Она повисла в космическом вакууме, достигнув своего предела — того самого конечного пика, за которым лишь полуобморочные, раскроенные на части тихие междометия.

Её руки, жадно вцепившиеся в изголовье кровати, слабели и будто плавились, не в силах больше удерживать предметы. Она в изнеможении обернулась к запыхавшемуся Яну и припала к его высохшим губам, заполняя влагой онемевший язык и чувствуя, как содрогается от нежности поцелуя напряжённая шея.

— Я хочу взять его в рот... — тихо прошептала Вика. — Пожалуйста, хочу поласкать тебя...

— Детка, — кое-как проговорил Вишневич, — я уже почти…

— Нет-нет-нет! — взмолилась девушка.

Она прервала толчки, не дав Яну достигнуть пика. Развернулась и сделала то, чего так желала. Когда кончик её языка соприкоснулся с нежной головкой члена, а губы сомкнулись вокруг ствола, Вика почувствовала, что её снова начинает накрывать оргазмом.

Всю жизнь она считала, что ненавидит делать минет. Что это ужасно неприятное, пошлое и унизительное занятие. Но с Яном всё было совершенно иначе. Он не пытался стесать ей гланды или насадить её голову так, будто намерен проткнуть затылок.

Вишневич умел доставлять и получать удовольствие, по-настоящему, самозабвенно и с полной отдачей. Вика чувствовала языком каждую вену на его члене, смаковала каждое движение. Его стоны возбуждали её настолько, что хотелось слышать их вечно.

Но почему-то сейчас Ян был напряжён, хотя Вика продолжала нежно посасывать все его чувствительные точки, стараясь немного оттянуть момент финала.

— Детка, я хочу кончить... — рвано дыша, почти взмолился он. — Давай я… сам…

Он уже потянулся рукой, чтобы помочь себе в завершении, но Вика воспротивилась.

— Ну, пожалуйста, — попросила она, чуть сильнее сдавив в ладони вожделенный орган. — Я хочу сделать тебе приятно, очень приятно.

Она принялась сосать немного активнее, хотя в глубине души надеялась, что Ян кончит не сразу. А когда кончит, Вика вновь ощутит во рту его сперму, которая, к её собственному удивлению, нравилась ей на вкус.

— Я боюсь... мы... не успеем... — простонал Ян. — Твоя подруга…

— Анж всегда опаздывает... Расслабься. Пожалуйста…

— Ладно... — сдался Ян и закрыл глаза.

Он положил обе ладони на копну рыжих волос и попытался вернуться в то состояние «на грани», в котором пребывал пару минут назад.

Ему нравились Викины губы, её мягкий проворный язык, и особенно — её самоотдача. Когда он видел, как она кончает, сам мгновенно приходил к пику возбуждения.

Может, Вика и не была королевой минета, зато была искренна в собственных эмоциях и порывах. Не пыталась изобразить нечто сверх того, что действительно ощущала. И Яну это нравилось. Нравилось открывать эту девушку как шкатулку с драгоценностями.

Кстати, сейчас минет у неё получался значительно лучше. Член вновь напрягся во всю мощь. От поступающего оргазма у Яна закружилась голова. Он запрокинул затылок, готовясь извергнуться в следующую секунду…

И тут раскалённой кочергой в ухо врезался звонок в дверь. Вика дёрнулась и едва не клацнула зубами. Она выпрямилась так резко, что чуть не ударилась затылком в мужскую челюсть.

Глава 14.

— Когда там твой Гогашвили приедет? — раздалось из кухни.

Анж вошла следом.

— Гоша приедет через час, — выдохнула она, усаживаясь на табуретку. — У него дела там какие-то возникли, задерживается.

Белова уставилась на Вику, которая была сейчас где-то очень далеко отсюда, в собственных мечтаниях.

— Ты мне можешь объяснить, что это такое было?

— Что ты имеешь в виду? — Ильина достала две чашки из кухонного шкафчика и заботливо расставила на столе. — Прости, я правда не слышала твои звонки, ужасно получилось...

— Я не об этом, — резко прервала её Анж.

Она бессильно потрясла ладонями в воздухе, не находя нужных слов. А потом вдруг застыла и озадаченно вгляделась в лицо подруге.

— Это… что у тебя?.. — Ангелина показала пальцем на Викин подбородок.

— Оу!.. — та утёрла влажный след, стелившийся от губ, по всему подбородку и спускавшемуся по шее. — М-да… Неловко получилось.

Вика засмеялась, а вот Анж не нашла ничего смешного. Она начисто отказывалась верить в то, что видела сейчас перед собой.

Её лучшая подруга, некогда скромная и тихая девочка-отличница Вика Ильина, всегда бывшая примером для Ангелины, только что…

— Анж... — мечтательно вздохнула Вика. — Кажется, я влюбилась.

— Что?..

— Да, это ужасно странно, — Ильина согласно кивнула рыжей головой, — но... Боже, я до сих пор ничего не соображаю! — сама себе улыбаясь, она потянулась длинными руками к потолку и томно зевнула. — Последние двое суток я практически не спала! Но, честно тебе скажу, это было просто нечто... Мы с Яном разговаривали, смотрели фильмы, занимались сексом...

— Что вы делали?! — Ангелина выпучила и без того большие голубые глаза.

— Фильмы смотрели...

— Ильина, ты издеваешься?! Вы занимались... СЕКСОМ?! — почти по слогам прошипела она ключевое слово.

— Ой, всё! — Вика закатила глаза. — Ты что, маленькая?! Да, сексом! Это новость для тебя, что взрослые люди этим занимаются, и некоторые довольно часто? Вы там с Гогой тоже поди не в нарды по ночам играете!

— Но это другое! Ты не понимаешь!..

— Другое? Что «другое»?! Анж ты замужем. Прости, что напоминаю. Но ты сейчас реально не имеешь никакого права наезжать на меня.

— А вот и имею! — не унималась Белова. — У вас со Славой всё идеально! Он на руках тебя носит! Он всё для тебя сделать готов! Он же в лепёшку за тебя расшибётся! А мой Коля только и делает, что с пацанами бухает и ни копейки в дом не приносит! Я его по трое суток могу не видеть!

— Так почему не уйдёшь от него?!

— Потому что люблю!

— Слабый аргумент, — подбоченилась Вика.

— Да у тебя и такого нет, — надулась Анж. — Не понимаю, как ты могла… Зачем?..

— Зачем? — усмехнулась Ильина. — Ты лучше мне вот что скажи: как давно у тебя был оргазм?

— Что? Иди ты... — мгновенно рассердилась Ангелина и отвернулась.

— Нет, серьёзно. Когда? — продолжала настаивать Вика. Она села рядом с подругой и выжидательно уставилась на неё. — Давай, говори. Мы взрослые люди, мы можем это обсуждать.

— Отстань от меня, — Анж скрестила руки на груди, всем видом показывая, что не желает продолжать разговор. — Вопрос вообще не в том…

— Вот и не отстану. У тебя полгода аж двое мужиков. Расскажи мне, кто из них дарит тебе «небо в алмазах»?

Наступила пауза.

Белова растерянно хлопала глазами, Вика ждала ответ, который и так всей своей очевидностью застыл во взгляде напротив.

Наконец вскипел чайник. Всё-таки завязав халат, Ильина пошла неторопливо разливать кипяток по чашкам. Молчание затянулось, и как-то надо было его скомпенсировать — например, сменив тему, но в маленькой аккуратной головке госпожи Беловой уже происходила тихая революция.

Подождав, когда Вика отдаст ей порцию горячего напитка, она собралась с мыслями и всё-таки спросила:

— Ну, а у тебя?.. У тебя когда было «небо в алмазах»?

— Десять минут назад, — спокойно улыбнулась Ильина.

Анж помолчала, осторожно сделала первый глоток.

— Ну и... как это? — тихо произнесла она, пухлыми губками выдыхая на коричневую поверхность.

— Господи... — Вика была в замешательстве, и в мыслях её назойливыми мухами зажужжали неприятные догадки. — Господи, родная... Ты что, никогда?.. Да ладно?! Ты же говорила, что Гога твой классный в постели!

— Он и есть классный. Ну, в сравнении с Колей, у которого секс длится полторы минуты, он вообще гигант. Но как бы... Чё-то там такого... особо и не было.

— Вот это да…

Вика совсем растерялась. Некоторое время она подбирала в уме подходящие случаю слова, но, как назло, в голову лез один только неконструктивный бред.

— Тогда не знаю, поймёшь ли ты меня… — всё же решилась она заговорить. — Мы со Славой второй год вместе. Ну, и как-то ни шатко ни валко стало. Он постоянно в работе, устаёт, вот опять в командировку уехал. Мы и поговорить-то не можем, некогда и не о чем. А уж в кровати — там вообще хоть плачь...

— Ты говорила, что тебя всё устраивает, — напомнила Ангелина.

— Устраивает, да, — тут же подхватила Ильина. — Так и есть. Он серьёзный, надёжный, при бабле. Но вот, понимаешь... Нет между нами какой-то... как сказать... искры, — она вдруг вся погрустнела и сникла. — Тут даже не в сексе дело. Понимаешь, с Яном я дышу. Понимаешь? У меня как будто ещё одна пара лёгких появилась. Я ему что-то рассказываю, а он слушает! Прям вот на полном серьёзе слушает. Я за эти два дня как вторую жизнь прожила, и жизнь эта настолько насыщенная! Не тарелка каши: типа полезная и питательная, но дико безвкусная. А как «Б-52»! Столько разных вкусов наслоено! И всё такое горит-горит! Понимаешь?..

Ангелина слушала молча. Перебирая в памяти все имеющиеся данные, она тщетно старалась понять, переосмыслить, просто смириться, в конце концов. Ильина говорила искренне, а чувства её были настолько живыми и настоящими, что сомнения рассеивались сами собой, оставляя внутри странный налёт зависти.

Глава 15.

Девушки распрощались у подъезда, и жёлтое такси стремительно помчалось в аэропорт, увозя на своём борту двух счастливчиков. Мексиканское приключение стартовало. Но прежде надо было пройти всю бюрократическую волокиту перед отлётом. Этот неприятный факт уже нисколько не пугал и не расстраивал. Подумаешь, гудящие толпы взвинченных туристов, прилетающих и улетающих каждую минуту, в одном из самых крупных аэропортов Москвы. От людей, чемоданов, полицейских, служебных собак и прочих прелестей самолётного царства и так никуда не денешься.

Анж стояла в очереди на регистрацию, нежно прижимаясь всем телом в миниатюрном белом сарафане к Гоше, пока он с самым серьёзным видом изучал пакет документов. Народу на рейс скопилось прилично. Двухэтажный «Боинг», отправляющийся в мексиканские дали, собирал под своим крылом пять сотен изнывающих в нетерпении пассажиров, которые проводили незабываемое время перед регистрационными стойками в обнимку с плачущими детьми и тяжеленными чемоданами. Анж бесцельно оглядывала толпу, рисуя в голове красочные картинки белоснежных пляжей и бирюзовых, как её любимая сумочка, вод. Папаишвили тем временем сверял данные паспортов и ваучеров на заселение.

— Ты российский паспорт взяла? — поинтересовался он.

— Нет, — спокойно ответила Ангелина. — А зачем?

— Да как зачем? А если спросят?

— Ты же сам сказал, что при выезде заграницу местный паспорт не нужен. Это вообще левая, никому не нужная бумажка, — она нахмурилась, чувствуя, что её мечты снова потревожили какими-то незначительными проблемами. — Слушай, я вообще его никуда с собой не таскаю! Скажи спасибо, что я загранник свой не забыла! — Анж примирительно улыбнулась. — Ну что ты нервничаешь, а? Расслабься! Представь, как мы лежим на солнечном пляже в тени раскидистой пальмы... Потягиваем из запотевших высоких бокалов «Текилу Санрайз»... — она восторженно провела ладонью в воздухе, будто стирая безликий и тревожный мир аэропорта, высвобождая пространство для романтических грёз. — И никого, никого вокруг... Только ты и я, и плещущееся в двух шагах Карибское море... Мы на другом краю земного шара, где нас не достанет ни суета, ни гул, ни проблемы. Мы словно Робинзоны, и никто никогда не узнает, кто мы и откуда, ни одного знакомого человека... — Ангелина приподнялась на цыпочках, чтобы нежно коснуться небритого лица, расплывающегося в блаженной улыбке.

Повинуясь закону романтического жанра, движение вокруг на мгновение прекратилось, чтобы дать возможность влюблённой паре насладиться своим моментом предвкушения. Мельтешащие кадры за спиной Гоши встали на паузу, и Анж мимолётно зацепила боковым зрением какой-то странно знакомый сюжет в соседней очереди.

И лишь когда она дотронулась губами до плывущих ей навстречу губ, кадр неожиданно сфокусировался. Голубые глаза в ужасе расширились, и кровь отхлынула от лица, оправдывая звучную фамилию госпожи Беловой. Ангелина не верила собственному зрению: позади Гоши в бесформенном, с многослойными складками, красном платье стояла Ксюша Лукина.

Это был тот самый момент, когда песочный замок, заботливо и тщательно выстроенный твоими собственными руками, осыпается на глазах, истребляемый проливным дождём, а ты в панике хватаешь горстки мокрого песка, не зная, что теперь с ними делать. Анж резко отвернулась и замерла, пытаясь уловить обрывки разговора за спиной.

— ...Ты бы ещё мозги свои упаковал в багаж! — верещала на кого-то Ксюша.

— Да почём я знаю-то?! — послышалось в ответ. — Чё всё я должен знать? Давай ищи, где они там...

— Анж, с тобой всё хорошо? — неожиданно ворвался в аудио-эфир Гоша.

Ангелина вздрогнула от испуга, но тут же собралась и мило улыбнулась.

— Конечно! — она придвинулась поближе, чтобы спрятаться за Папаишвили от нежелательных взоров. — Просто хотела посмотреть время вылета. А тут не только рейс в Канкун регистрируют, да?

Гоша как-то подозрительно оглядел девушку, но всё же ответил:

— Ну, в нашей нет, а вон в той, соседней, кажется, ещё в Тунис пассажиры стоят, — он вдруг заулыбался самой снисходительной улыбкой. — Ты что, боишься, что нас на другой самолёт посадят?

— Да мало ли! — нервно засмеялась Ангелина, осторожно скашивая глаза вбок.

Глава 16.

Время превратилось в тягучую расплавленную резину. Каждая крохотная минута приравнивалась к сотням, тысячам минут, где в промежутках от одного движения секундной стрелки до другого успевали вырасти и рухнуть целые империи. В такие моменты волей-неволей уверуешь в какие-нибудь высшие силы и начнёшь молиться всем известным богам, чтобы спасли тебя, грешного, от непредвиденных напастей. И Анж молилась, сама не зная кому, неустанно молилась, всем телом впечатываясь в Гошу, за которым её почти невозможно было разглядеть.

Уже на регистрационной стойке, пока работница приветливо расспрашивала, какие места они предпочитают, госпожа Белова исподтишка глянула на соседнюю очередь. Злополучное «красное платье» всё ещё рылось в чемодане, попутно бросая какие-то едкие замечания в сторону своего спутника. Его не было видно в толпе, и потому Анж так и не поняла, куда и с кем Лукина летит.

— Солнышко, нам на проходе или у окна? — снова потревожил мысли Анж Гоша.

— Что?.. — не поняла она. — Да всё равно!

Папаишвили недоуменно пожал плечами, что-то буркнул девушке за стойкой, и через минуту та уже выдала билеты. Даже не дослушав любезное «Приятного полёта», Ангелина быстро схватила мужчину под руку и потащила прочь.

— Куда ты так торопишься? — поинтересовался Гоша, который едва успел схватить документы со стойки.

— Ну, как же? В дьютик, конечно! — ответила Анж, бросая молниеносный взгляд через плечо.

— Зачем нам дьютик? У нас же всё включено...

— А шампанское? Я хочу шампанского! — капризно надула губки девушка. — По прилёте непременно надо выпить шампанского.

Гоша только руками развёл.

На эскалаторе они доехали до второго этажа и встали в новую очередь, уже на паспортный контроль. Анж не находила себе места. Она непрерывно скакала из стороны в сторону, поминутно оглядываясь и теребя несчастную сумочку. Паспортисты в своих стеклянных кабинках явно не торопились, толпа еле-еле продвигалась к окошкам.

Прошло минут десять, Ангелина понемногу успокаивалась, проецируя в голове наиболее благополучный для себя сценарий, когда на входе в таможенную зону красным пятном расплылся Ксюшин силуэт. Сердце ушло в пятки. Не отдавая отчёта в том, что делает, Анж опрометью кинулась вглубь толпы.

— Солнышко?.. — шныряя удивлёнными чёрными глазами, позвал растерянный Гоша, внезапно обнаруживший пропажу. — Ангелина, ты где?..

— Я здесь! — как можно тише откликнулась она. — Иди сюда. Здесь быстрее продвигается.

Подойдя к девушке, Гоша скептически осмотрел очередь.

— Тут народу в два раза больше, да ещё толпятся все у стены...

— Да я тебе говорю! Тут, видишь, сразу два человека проверяют паспорта, поэтому быстрее. Вечно ты меня не слушаешь, — возмутилась она и нарочно отвернулась, как бы показывая страшное недовольство.

— Да слушаю я тебя, — Гоша аккуратно обнял её. — Хочешь здесь стоять — постоим здесь. Солнышко, я же тебя люблю...

Он нагнулся, чтобы поцеловать самые прекрасные губы на свете, но Ангелина внезапно вывернулась в другую сторону и уставилась в стену.

— Ты чего?.. — Папаишвили стоял рядом, удивлённый и растерянный такой реакцией.

— Ты мне как будто не доверяешь!.. — фыркнула в ответ Анж первое, что пришло на ум, меж тем остро вслушиваясь в шевеление за их спинами. — Ты со мной как с маленькой обращаешься!..

— Но ведь ты и есть моя маленькая... — ласково произнёс Гоша, снова пытаясь приласкать взвинченную девушку. — Я же о тебе забочусь и хочу сделать всё как можно лучше...

— Ну, и чё мы сюда припёрлись? — раздался недовольный мужской голос, очень похожий на голос Лукина. — Тут народищу, как в войну за колбасой! Пошли лучше в начало!

— Да пошли в начало, — ответила Ксюша, чьи визгливые скрежещущие нотки ни с чем невозможно было перепутать. — Какая, вообще, разница? Всё равно ещё минимум час протолчёмся...

Они ушли, и Анж моментально отпустило. Она обернулась к Гоше и вновь сладко заулыбалась своей фирменной белозубой улыбкой.

— Ну, вот, я же говорила, что тут быстрее? — она победно указала на слегка отдалившую очередь. — А ты мне не верил.

Конечно, объективно измерить скорость движения в каждом потоке было довольно сложно, но Гоша предпочёл согласиться с версией Анж, дабы не раздувать конфликт и дальше.

Вскоре эти мучения закончились, и парочка выпорхнула в зону «Duty Free». Однако для полного счастья госпоже Беловой сейчас не хватало, чтобы семейство Лукиных неожиданно задержали на таможне с полным багажом контрабанды или, на худой конец, с поддельными паспортами. Но что-то подсказывало ей, что такой вариант практически исключён из списка возможных, а потому расслабляться было ещё рано. Надо как-то пережить в лабиринтах «дьютика» полтора часа до отлёта, и, возможно, только там, в уютном кресле авиалайнера, к ней наконец-то вернётся то самое варварски испорченное отпускное настроение.

Пока Гоша равнодушно изучал ценники на представленный алкоголь в одном из павильонов, Ангелина поблизости рассматривала красочные упаковки с диковинными конфетами, не забывая при этом сканировать окружающее пространство на предмет опасности. И опасность не заставила себя долго ждать.