Семейная легенда: открытие легенды

Пролог

г. Москва, Россия,

Осень 2022г

- Бабушка, - раздался голос с порога входной двери, - ты дома?

В квартиру вошла девушка-подросток в черных классических брюках и теплом пуховике фиолетового цвета. Она сняла с узких ладоней черные перчатки и положила их на полочку в прихожей.

- Да, - услышала она достаточно бодрый голос пожилой женщины. – Я в комнате.

Девушка сняла дутую куртку, поставила сапожки на половик и заглянула в изолированную комнату. На диване полулежала в халате седая женщина и держала в руках журнал «7 дней», который она положила на колени. Она мягко смотрела на старшую внучку - она была красавицей, хотя ей еще предстояло расцвести.

- Как ты себя чувствуешь? – с искренней заботой спросила она.

- Хорошо.

- Бабушка, - укоризненно покачала она головой. – Ты меня не обманываешь?

- Ты видишь меня насквозь, Вика, - жалко улыбнулась она. – Сегодня нормально. Даже не пришлось прибегать к обезболивающим.

- Я рада, ба, - Вика присела рядом и взяла ее за руку. Ее голубые глаза участливо смотрели на старушку, чьи дни были сочтены.

- Как твой день, дорогая? – с интересом спросила Людмила Васильевна.

- Неплохо, - улыбнулась девушка. – Скоро будем писать еще одну диагностику. Если осилю девятый класс, буду на каникулах валяться на даче.

- Если сдашь экзамены, - засмеялась старушка, - будешь иметь полное право на отдых.

- Где Олег? – прислушалась к тишине дома девушка.

- Прибежал из школы, пообедал, - пожала она плечами, - и опять на улицу.

- А уроки? – нахмурилась старшая сестра.

Людмила Васильевна лишь удрученно посмотрела на внучку.

- Ты права, - вздохнула она. – Он делает, что хочет. Ладно приедет папа из командировки, разберется с ним.

- Вика, - осторожно заговорила бабушка, раздумывая, стоит ли рассказывать внучке о том, что узнала от собственной бабушки. Как это отразится на девочке? Не станет ли знание давящей ношей? Не будет ли Виктория искать ускользающего призрака? Сможет ли поверить в эту необычную и странную историю?

- Тебя что-то беспокоит? – сразу же забыла о младшем брате девушка. – Принести лекарства?

- Не надо, - заверила она. – Я хочу рассказать тебе старинное придание нашей семьи.

- Насколько старинное? – от неожиданности Вика широко распахнула глаза.

- Оно восходит к временам Ивана Грозного, - сочувственно ответила она. – Ему почти четыреста пятьдесят лет.

- Не может быть! – выпалила она, качая головой. – Как могло случиться, что никто не знает о предании? Ему столько столетий, что отголоски должны были дойти до нас.

- Не дошли бы, - просто сказала Людмила Васильевна. – Ты не представляешь, какие стояли времена, Вика.

- Расскажи, бабушка, - попросила она, устраиваясь поудобнее.

- Ты знаешь, что долгое время женщины не имели права голоса и не могли учиться, - начала она. – Можешь представить, что бы случилось, если бы одна из них заговорила о том, во что невозможно поверить?

- Ты права, - согласилась она. – Не поверили бы. А еще бы усомнились в здравом ли уме или приняли бы за ведьму.

- Именно, - кивнула она. – Я читала дневник Елены. Она была правнучкой Ханны Новак и внучкой Полины Новак.

- Новак? – нахмурилась она. – Это ведь не русская фамилия.

- Польская, - ответила она. – Дед и бабушка Полины бежали из Польши в конце 16 века, когда всю семью истребили. Вика, открой секретер, - попросила женщина. – Там лежит кожаная книжка серого цвета.

Девушка встала с дивана и выполнила просьбу. Она никогда не трогала чужих вещей и, хоть дневник всегда лежал на глазах, не прикасалась к нему.

- Он не похож на старинный дневник, - разочарованно протянула она, вызывая улыбку.

- Его переписывали несколько раз за эти века, - пояснила Людмила Васильевна. – Бумага не может существовать вечно. Она изнашивается. И язык меняется. В конце рукописи ты увидишь дополнения, которые внесли потомки Елены.

Вика с интересом открыла первую страничку и прочла на титульной странице надпись, заставившую вздрогнуть: «История Ханны Полонской, ее брата Василия, рассказанная Полиной Новак и записанная Еленой Тумановой в году 1712 от Рождества Христова 22 мая».

- Это правда, - то ли спросила, то ли утвердительно сказала Виктория. – Я его прочитаю, но… О чем здесь идет речь?

- О человеке, который не стареет и живет вечно.

- Ты «Горца» насмотрелась? – от неожиданности выпалила Виктория.

- В 16 веке не было кино, - улыбнулась она. – Как ты думаешь, откуда люди выдумывали такие истории?

- Богатая фантазия?

- Может быть, - согласилась она. – Прочти все от начала и до конца, Вика. Потом решишь, веришь ли ты Елене или нет.

- А ты поверила, бабушка?

Глава 1

Онкологический институт им. П. А. Герцена,

г. Москва, лето 2024г

В белом коридоре перед дверью кабинета сидели две женщины – мать и дочь. Старшая была бледна и издергана, а младшая поджимала губы и сжимала длинные пальцы. Она лучше матери понимала, что ей уготовано, если диагноз подтвердиться. По коридору прошел врач с длинным конвертом. Он остановился около двери, открыл ее и посторонился, пропуская пациентку вместе с мамой внутрь. Обе сели на стулья и с нетерпением уставились на доктора. Евгений Михайлович раскрыл конверт и уставился на снимки. Он уже видел их, но тянул время, боясь начинать тяжелый разговор, хотя сколько их уже было в этом кабинете. Он не привык и не хотел привыкать. Он положил перед собой амбулаторную карту и достал результаты анализов, еще раз всматриваясь в цифры.

Мужчина посмотрел на девушку: меньше, через полгода ей исполнится восемнадцать – вся жизнь впереди, но у судьбы на нее были другие планы.

- Евгений Михайлович, - нарушила она молчание, - что показывают результаты анализов?

- Вика, - не удержался от усмешки врач: она была бойцом и сразу бросалась в атаку, - ты нетерпелива.

- Я должна знать, сколько мне осталось, - просто сказала она, не обращая внимания на судорожный вздох матери.

- Виктория, - жалобно попросила она, боясь потерять своего ребенка.

- Оксана Владимировна, - заговорил врач, переплетая пальцы и кладя их перед собой на стол, - к сожалению, мне нечем вас порадовать.

- Что вы имеете в виду?

- Сомнений нет, - сухо подтвердил он и сочувственно посмотрел на девушку: - Вика, у тебя астроцитома[1].

- Нет! – из глаз матери хлынул поток слез, она зажмурилась и зарыдала. Евгений Михайлович наблюдал за пациенткой, чья жизнь заканчивалась, даже не начавшись. Вика встала, подошла к кулеру и налила воды. Вернувшись к столу, она ласково дотронулась до плеча матери и протянула стаканчик с водой.

- Выпей и постарайся успокоиться, - мягко попросила она. – Не надо плакать. Слезами горю не поможешь.

- Вика, как ты можешь быть такой хладнокровной? – непонимающе спросила мать, ошарашенно глядя на спокойную и уверенную дочь.

- Просто я не могу ничего изменить, - ответила она и вновь посмотрела на врача. – Ваш прогноз, Евгений Михайлович? Чего мне ожидать?

Мужчина с уважением смотрел на юную особу, поражаясь ее силе воли. Узнав смертельный диагноз, она не впала в истерику, а еще успокаивала мать. Более взрослые мужчины пускали слезы, слушая приговор.

- Твоя бабушка умерла от астроцитомы два года назад, - заговорил он. – Иногда заболевание переходит по наследству.

- Да, знаю, - кивнула девушка. – У меня предрасположенность выше, чем у других людей.

- Ты знаешь, я сразу настаивал на обследовании всей семьи, но тогда опухоль ни у кого не обнаружилась.

- Если бы ни головные боли, - призналась Вика, - я бы не сочла нужным пройти повторное обследование.

- Ты просто знала, к чему это может привести, Вика, - вздохнул он. – Если бы ни Людмила Васильевна, ты бы не обратила внимания на такую ерунду.

- Согласна. Голова болит у всех.

- Мы сделали снимки и провели серию анализов, Вика, - он серьезно посмотрел на девушку, - опухоль размером с виноградину. Она выросла слишком быстро, и она злокачественная.

- Ее можно удалить? – постаралась взять себя в руки женщина. – Если ее не будет, Вика будет жить.

- Оксана Владимировна, - прервал врач. – Я категорически запрещаю делать операцию!

- Почему?

- Опухоль расположена достаточно глубоко, - объяснил он. – Она запустила свои щупальца и не отдаст ни одной частички себя. Намного опаснее ее вырезать, чем оставить.

- Но…

- Вы хотите, чтобы Вика перестала быть собой? – в лоб спросил он. – Если делать операцию, можно нарушить мозговые процессы.

- Вы уверены, что операция не поможет?

- Мы лишь навредим тебе, девочка, - с сожалением ответил врач. – Ты можешь прожить остаток жизни двумя путями: либо такой, какая ты сейчас, либо почти инвалидом. У меня нет лекарства от твоей болезни сейчас. Я лишь могу облегчить боль.

- Знаю, - заверила она. – Все же, сколько у меня времени? Я на втором курсе колледжа. У меня даже парня не было. Восемнадцать исполнится 31 декабря. Сколько времени у меня осталось для жизни?

- От трех до пяти лет, - тихо сказал он.

- То есть, - сжала она кулаки, - я умру лет в двадцать или двадцать два и последние пару лет я буду мучиться от боли сидеть на обезболивающих, которые путают разум?

- Неужели ничего нельзя сделать? – ужаснулась мать. – Двадцать лет это слишком мало.

- Мы не волшебники, просто люди, - развел руки врач. – Конечно, медицина продвинулась далеко, но даже сейчас нам не подвластны многие болезни. Если бы можно было изобрести панацею…

- Понимаю, - притихла женщина, еще раз всхлипнув.

- Мама, - заговорила Вика, - у меня так мало времени. А успеть нужно так много.