Семья: Полина

Часть 1. Испытание

* * *

Боль... Она всегда считала боль спутницей жизни. Единственное ощущение, говорящее, что ты еще жива.

Первое, что почувствовала Поли, было болью в животе - ноющая, саднящая, от которой не куда было деться. Эта боль вернула ее сознание в настоящее. Только потом она открыла глаза и, сначала не поняв, где она находится, увидела белый потолок, а затем, повернув голову, и всю комнату.

«Где я?» - растерянно подумала Поли и пошевелилась.

Тут же дали о себе знать раны на животе, отозвавшись болью уже резкой, отдающей во все тело. Она увидела, что ее левая рука перебинтована, в нее воткнута игла капельницы. Сильно болел мочевой пузырь и голова. Из-за сухости во рту слиплись и потрескались губы.

Поли зашипела от ощущений и поморщилась.

Тут же перед ее глазами возникло лицо молодого темноволосого мужчины, в котором она не сразу узнала Ясира.

-Госпожа, вы очнулись!- почти шепотом радостно сказал он. Ясир стоял в двух шагах от кровати, замерев полусогнутой позе.

Поли молчала и лишь взглядом медленно осматривала палату. Ее кровать с железной спинкой, два обшарпанных стула, кривой пластиковый стол, шумный старый холодильник, старый шкаф с инвентарным номером на дверке - все это в маленькой комнатушке. Одна дверь вела в коридор, другая, видимо, в туалет.

Поли слегка пошевелила ногами, резь дала знать, что в мочевом пузыре катетер. Голова сильно болела, мысли путались.

-Давно я здесь?- она не узнала свой голос. Говорил кто-то другой шипящим измученным голосом. Помимо сухости во рту была горечь. Поли снова поморщилась.

Ясир словно ждал этого вопроса от нее и прильнул к кровати, встав на колени на пол, взял ее за руку.

-Госпожа, вы не представляете, что с нами было... мы тут такое пережили... - он запнулся.- Вы тут уже почти неделю. Да, в реанимации...

-Неделю?- не веря, переспросила Поли, слегка повернув к нему голову.

-Да,- он в ответ даже закивал головой.- Вы потеряли много крови...

-Что случилось? Где Олаф? Ведь с ним все в порядке?- Поли стала постепенно вспоминать, что случилось и догадываться, что она в больнице, но очень туго соображала. Каждая мысль и малейшее движение давались ей с трудом, ей казалось, что она в каком-то вязком тумане.

Голос Ясира порой был где-то далеко, она пыталась не потерять смысл его слов.

-Хозяин чуть с ума не сошел. Он жил тут у порога реанимации пока не стало понятно, что вы будете жить,- Ясир поднес ее руку к своим губам.

Она снова повернула голову к нему, смотрящему на нее щенячьим взглядом и не своим, как ей показалось, голосом сказала:

-Позови медсестру.

Ясир молча кивнул и быстро вышел из палаты оставив ее одну. Буквально через минуту он привел с собой медсестру - полную женщину средних лет, которая сразу начала засыпать Поли вопросами о ее состоянии. Только Поли все еще туго соображала и, не обращая внимания на расспросы, попросила убрать капельницу и катетер. На что получила отрицательный ответ.

-Тогда я сама все сделаю,- она медленно потянула руку у игле.

Медсестра тут же ее остановила, перехватив руку, но под тяжелым взглядом Поли вытащила иглу капельницы, закрыв ранку ватой и прилепив пластырь. Затем, она молча подняла одеяло и вытащила катетер с мочеприемником. Поли облегченно вздохнула и даже тихо произнесла «спасибо», наконец-то досаждавшей рези больше не будет.

Не шевелясь и глядя в одну точку на потолке, она пролежала минут 10-15, пытаясь вытащить из памяти последние воспоминания.

Вот, они с Олафом идут по уже почти пустой улице, Ясир шел чуть позади, и им по пути попался магазинчик с продуктами. Вот она повернулась и просит купить ей мороженое. Ясир задержался в магазине, за ним вышли двое, дальше какая-то потасовка. Олаф просит стоять на месте - он разберется. Поли видит спину уходящего Олафа, а затем темнота. Она больше ничего не помнит.

Поли даже не знает, что с ней.

«Надо посмотреть» - за этой мыслью следует действие. Медленно убирается одеяло. Какая-то незнакомая ей ночнушка или длинная майка из белого трикотажа с мелким рисунком, слабые руки задирают подол. Белья на ней нет. От ребер и до конца туловища повязка: сложенные, как ей показалось, мокрые бинты, приклеенные к коже пластыри, под ними синяки.
Словно чужое тело. Поли не узнает свои руки, теперь они худые с обвислой желтовато-серой кожей, ноги такие же.

В голове неумолкающий гул. Сильная усталость навалилась на Поли, а с ней и тревога. Она легла на подушку и закрыла глаза. Так лежала несколько минут тяжело дыша.

-Ты мне так и не сказал, что произошло,- немного раздраженно, но тихо напомнила она Ясиру.

-Госпожа, вас ножом изрезали в живот, - он снова прильнул к кровати, к ее подушке. -Сейчас должно быть все хорошо, я слышал как врач сказал...

Ясир немного натянуто улыбнулся. Он ластился к ней, как собака к любимому человеку. Было видно, что он не хочет говорить ей о плохом, что очень рад, что Поли пришла в себя. Она попыталась улыбнуться ему.

«Неделю здесь... я как свинья, грязная... Как болит голова...» - подумала Поли,- «Изрезали живот... значит, повредили кишки. Жрать не хочу. Мочевой вроде цел... Что там еще в животе находится?»

Часть 2. Сибирь

Омск встретил Поли морозным утром. Она с благодарностью Олафу надела меховое манто в аэропорту. Город ей показался чужим, каким-то незнакомым, когда она ехала в такси домой, разглядывая улицы. А ее квартира была для нее пустой и серой.

Поли поймала себя на мысли, что ей не хватает вездесущего Ясира и теплого взгляда Олафа. Вспомнив об Олафе, она с нежностью улыбнулась и тихо вслух сказала слово, каким он ее назвал – «любимая».

Поли не стала разбирать сумку, а приняла душ и легла спать.

Ее разбудил звонок мобильника. Практически не глядя, кто звонил, она сонно ответила:

-Да, слушаю.

-Здравствуй, доча! Ты опять про меня забыла! Про собственную мать. Даже не позвонила ни разу уже как месяц! Я звоню, и кто мне отвечает? Какой-то непонятный тип! Как тебе не стыдно?!- все это было высказано на повышенных тонах быстро и агрессивно.

-Ма. Если ты звонишь чтоб поругаться - не стоит. Я с самолета и сильно устала,- тихим голосом ответила Поли.

У нее не было настроения выяснять отношения и выслушивать упреки, она очень сильно хотела спать, а крики матери ее раздражали.

-Так ты с матерью?!

-Я тебе перезвоню.

Даже не открывая глаз, она отключила телефон и провалилась в сон.

Она проснулась, когда еще было темно за окном. Разница между Омском и Владивостоком в 4 часа. Поли долго лежала в кровати, ни о чем не думая и просто разглядывая свою спальню пока будильник не запикал что 7 часов утра. Ей было спокойно и хорошо.

Небольшая квартира из двух комнат с удобной кухней и двумя лоджиями на 8 этаже еще новой многоэтажки. В этом году Поли закончила платить ипотечные платежи и смогла сделать маломальский ремонт и обустроить кухню, но денег на хорошую мебель в комнаты не было. Это приобрести она планировала следующей весной.

Поли подумала об Олафе, живо представив его лицо, особенно чудесные по ее мнению небесно-голубые яркие глаза. Она потянулась и улыбнулась. Пора вставать.

Когда, умываясь, она посмотрела на себя в зеркало, то отражение ей не понравилось. Она сильно постарела за этот месяц. Лицо, да и тело, похудело слишком быстро, чтоб кожа успела подтянуться. Сеточка мимических морщинок вокруг глаз стала куда заметнее, чем раньше. Мало того, Поли увидела на макушке клок седых волос, что ее, конечно, расстроило. А чего она хотела после всего, что произошло с ней? Печальные мысли ушли прочь от одного воспоминания - «любимая», слово, написанное ее мужчиной, имело магическую силу над ней - настроение поднималось.

Выйдя из ванной Поли в вайбере в очередной раз перечитала: «Любимая, ты на нервах и пишешь глупости. Я все знаю. Отдохни месяц дома, и я тебя заберу». Она снова улыбнулась и седые волосы с морщинками стали не так важны. Ведь от слов ее мужчины у нее выросли крылья.

Сегодня предстояло много дел. Во-первых, она хотела привести себя в порядок, это подразумевает поход в салон, где для начала маникюр, потом эпиляция, решить, что делать с волосами, превратившимися в мочало из-за медпрепаратов и с серым лицом. Конечно не все сразу. Попутно записаться к гинекологу и наконец-то снять оставшиеся швы.

Во-вторых, ее ожидала работа. Она с одной стороны скучала по работе, а с другой стороны- нет. Уезжая во Владивосток, она оставила инструкции своему помощнику, что делать в какой ситуации, кроме того, она подготовила все документы и завершила дела.

В-третьих, надо было навести порядок в доме. Не то чтоб было грязно, просто ее не было дома дольше, чем надо. Соседка засушила цветы, не поливая их, и явно рылась в шкафах, так что следовало бы проверить все ли на месте.

Холодильник был пуст, если не считать куска плесневелого сыра. Ведь вчера по пути из аэропорта Поли не заходила в магазин за съестным. Варить кашу или рожки она не хотела. Оставались пельмени в морозилке.

Поставив на варочную панель кастрюльку с 10 разноцветными пельменями вариться, а также включив чайник, Поли ушла разбирать дорожную сумку.

Она ела стоя, смотря в окно, из которого была видна улица с проезжающими по ней автомобилями и река Омь. Слякоть и редкий снег создавали обычную картину осеннего города, плюсом к этому еще и серое небо. Поли выбрала музыкальный канал по телевизору и сделала негромким звук, чтоб музыка была лишь фоном.

Она скучала. Сильно скучала по Олафу. Всего пара дней без него, а он ей уже так нужен.
Поли взяла телефон, и даже не думая, нашла в списке его контакт.

«Нет, я звонить не буду... Месяц. Да, месяц чтоб отдохнуть от того, что произошло... чтоб подумать что дальше»,- она смотрела на фото Олафа.

За пару часов она привела в порядок свой дом и убедилась, что соседка явно что-то искала у нее в квартире - некоторые вещи были не на своих местах. Больше всего Поли было жалко засушенные цветы, она очень любила цветы, и у нее их было достаточно много, как дома, так и в офисе.

Примерно около 10 она позвонила на работу своему директору Светлане Андреевне. Поли была не только старшим юристом, но и совладелицей фирмы, наравне с другими старшими юристами. 25% уставного капитала юридической фирмы «Фемида», конечно, не много, но и не мало. Пусть фирма не имеет большого дохода, но она была частичкой ее дела, тем более, что работа нравилась ей.