Сердце Ассасина

Глава 1

Аннотация к книге "Сердце Ассасина"

Внутри пустота. Я понимаю, что сорвусь гораздо позже, когда осознаю, что со мной сделал Ассасин мертвых Песков.
Его взгляд прожигает меня насквозь, будто он хочет повторить это снова.
- Теперь ты меня отпустишь? - я стараюсь не разрыдаться раньше, чем Саид покинет шатер.
- Нет, - тон голоса не оставляет никакой надежды. - Предавших мое доверие ждёт смерть. Впрочем, тебя это не коснется. Стража, отведите ее в мой гарем!

Меня просто бросили к его ногам.

Как вещь. Уже не обращая внимания на то, что я вырываюсь, подобно дикой кошке.

На глазах всех тех, кто вчера еще отвечал на мои вопросы, гостеприимно улыбался гостье своего вождя и проявлял несвойственное в этих краях уважение. Меньше чем за час я утратила все.

Саид стоял спиной ко мне. Внутри похолодело, когда я увидела, что он держит в руках.

Меч. Как меня поразило его ловкое умение обращаться с опасным оружием вначале, и какой ужас внутри это вызвало сейчас.

Особенно после того, как Ассасин признался мне, что никогда не оставляет предателей в живых.

Как я попалась, кто меня выдал и почему позволили уйти, чтобы вернуть столь жестоким образом, я не знала. Жестокий шок спутал все мысли.

- Ты не послушала меня.

Его голос в абсолютной тишине был подобен грому, хотя тон мужчина так и не повысил.

Наверное, мне стоило забыть про гордость и упасть к его ногам, умоляя пощадить, рассказать все – кто именно дал мне столь опасное задание, и почему выбора у меня не было. Я приоткрыла рот и поняла, что не могу произнести не слова.

- Что ж, Блисс Уивер. Ты сама подписала себе смертный приговор.

Я все же осмелилась посмотреть в его черные глаза, похожие на два портала в ад. Что я хотела в них найти? Этот человек не знал, что такое милосердие.

Смотрела, как он медленно подходит ко мне. Всхлипнула и задрожала, когда острие ятагана коснулось моего подбородка. Не замечая моего состояния, воин пустыни очертил контуры моего лица, едва касаясь опасным лезвием. Стоило мне задрожать сильнее или забиться в истерике, меч разрезал бы кожу.

Я все-таки закричала, когда Саид резко взмахнул ятаганом. Несколько прядей моих светлых волос упали на роскошный ковер.

Я со стоном закрыла лицо стянутыми веревкой руками. Лучше бы он убил меня сразу, не играя в свои жестокие игры.

Я не знала, что его жестокость не видит берегов. Или наивно полагала, что тот поцелуй и бешеная химия, что так скоропостижно возникла между нами, что-то значит не только для меня.

То, что я считала единственной нитью своего спасения, теперь обещало обернуться для меня сущим кошмаром.

- Я не спрашиваю, почему ты это сделала. И мне нет дела до того, кто тебя заставил это сделать. Можешь молиться своему богу, Блисс.

Я не помнила слов молитвы. Да и меньше всего мне хотелось взывать ко всем отвернувшимся от меня богам. Закрыла глаза. Только жизнь не спешила пронестись мимо со скоростью света.

В свой последний момент я вспоминала не дом, объятия родителей, школьные годы, первую влюбленность и карьерные планы. Даже сейчас я видела перед собой только его глаза. Черные, пылающие страстью, обещающие рай вместе с адом в одном флаконе. Совсем не то, что так хотела унести с собой за черту, разделяющую жизнь и смерть.

Свист меча. Я обречённо выдохнула, приготовившись к боли, которая долго не продлится. Не понимала, почему ничего не меняется… И чего я снова слышу его голос.

- Ну уж нет, Блисс. Это было бы слишком просто для тебя.

Не успела осознать смысл сказанных слов. Саид зашел за спину. Теперь холодное лезвие коснулось моего затылка. Натянуло ткань черной абайи, разрезая ее вдоль прямо на мне.

Что? Шок и ужас на миг отступили. Я ясно поняла, что Ассасин собирается сделать.

- Нет! – собственный крик показался мне чужим. – Я не хочу! Лучше убей!

Его дьявольский смех хлестнул меня прямо по сердцу, подобно бедуинской плети. Тяжёлая ладонь опустилась на затылок, уткнув лицом в ворс ковра.

Со смертью я смирилась. Но с изнасилованием оказалось невозможно смириться. Опираясь на связанные руки, я пыталась поднять голову, откатиться в сторону, забиться в угол шатра. Понимала, что это не спасет, но должна была хотя бы попытаться.

Саид распахнул обрывки ткани на моей спине, а затем хладнокровно прижал к ковру, поставив ногу на шею. Одно движение – и он запросто переломает мои шейные позвонки. Пусть смерть была предпочтительнее бесчестия, инстинкт самосохранения взял верх.

Я лежала, уткнувшись лицом в ковер, придавленная его ногой, и плакала от бессилия и отчаяния. Слышала за спиной шелест снимаемой одежды и хриплое дыхание мужчины. С усилием заставила себя хотя бы не рыдать и не просить, зная, что это не спасет.

Настоящим предателям и врагам Ассасина везло куда больше. Их убивали сразу.

Убрав наконец ногу с шеи, Саид опустился на колени за спиной, накрутил мои растрепанные волосы на свой кулак и резко потянул, заставляя прогнуться. Провел ладонью по моему лицу, смахивая слезы, сжал подбородок, причиняя боль.

- Если хочешь, чтобы я убил тебя быстро, будь хорошей девочкой и не вырывайся. Потому что в обратном случае я сохраню тебе жизнь, и тогда каждый новый день покажется тебе адом. Поверь, ты сама будешь молить меня о смерти, Блисс Уивер!

Глава 2

За месяц до этого

Дэвид Брок был не самым приятным и адекватным вариантом босса.

Редакцией скандального и известного на весь мир интернет-издания он правил стальной хваткой, не давая спуску никому. Если под каток его прессинга и психоза попадали те акулы пера, заговорить с которыми значило прикоснуться к легенде – что уж говорить обо мне. Я считалась новичком, и не имело значения, что в этой редакции работаю уже два года.

С тех самых пор, как впервые прилетела в эмират Азари и подписала контракт.

Когда мои ноги ступили на чужую землю, я была полна предвкушения и самых радостных перспектив. Это казалось невероятным. Блестящая выпускница Университета Южной Калифорнии, не менее успешная стажировка в крупной газете штата. Приглашение на работу от Arabian Daily было моим шансом сделать головокружительную карьеру.

За время своей работы я собственными глазами видела, как высоко взлетали до того никому не известные журналисты. Все, что требовалось – одно громкое расследование, сенсация, эксклюзивный материал, который получал общественный резонанс. Надо ли говорить, что я готова была расшибиться в лепешку, но сделать подобный репортаж любой ценой?

Реальность, как и полагается, была далека от моих фантазий.

Никто серьезно не воспринял выпускницу именитого университета. Задания, которыми меня завалили, навевали тоску и никак не тянули на сенсации века. Это был мир мужчин – несмотря на то, что основатели, включая Брока, были коренными американцами.

Я была женщиной. Молодой и амбициозной. И, что оказалось самым обидным – обладательницей роскошных светлых волос. Этого было достаточно, чтобы все перспективные задания проходили мимо, уплывая в руки коллег сильного пола.

Их шовинистские взгляды порой доводили меня до срывов и дикого желания все бросить. Босс не отставал. В перерывах между скучными заданиями – осветить праздник или выставку - меня отправляли помогать фаворитам босса.

Надо ли говорить, в чем такая помощь заключалась? Попробуйте угадать, платиновая блондинка со светлой кожей и спортивной фигурой а арабской стране. Сколько раз мне приходилось разыгрывать из себя эскортницу для богатых арабов, выпытывать информацию, которую потом присваивал себе очередной коллега – носитель яиц?

Однажды я все же подошла вплотную к открытию, которое не снилось никому… но я очень плохо понимала, как устроен мир, в частности, мир Arabian Daily. Что существует каста неприкасаемых, особенно, когда дело касается близких самого эмира Аль Мактума. Вместо аплодисментов Брок устроил мне публичный разнос, не стесняясь в выражениях, прошелся по цвету моих волос и их связью с интеллектом.

После такого унижения даже жить не хотелось. Но меня не уволили, хотя имели право расторгнуть контракт. Видимо, в наказание. Я долго терпела насмешки и варила кофе всем, кто считался коллегами. Отбивалась от их грубых подкатов и грязных намеков.

Выстояла. И даже веру не утратила. Просто в какой-то момент решила, что выстою всем назло, и однажды эти мужланы захлебнуться от зависти. Моя сенсация все еще ждет меня. И все, что для этого необходимо – терпение.

…Конференц-зал редакции в это утро среды напоминал улей. Только вместо пчел здесь собрались шершни и трутни. Все не как у людей. Пятнадцать мужчин во главе с Броком, миссис Краузе, и я. Этакая белая стрекоза, которую силком затащили в осиное гнездо и не выпускают, пока не выпьют все соки. О том, что однажды стрекоза разрушит к шайтану этот улей, никто не думал, кроме меня.

Питер Осборн, некоронованный принц редакции, раскрывший махинации шейха, скользнул по мне едким взглядом. Я уже знала, что именно это означает. Думала, обойдется, когда босс начал вступительную речь, поведав, что нас ждет задание, которое поднимет рейтинг редакции на новую высоту. Но не тут-то было.

- Уивер! – Пит скривился. – Что это за херня у меня в кружке?

Кто-то хмыкнул, кто-то скрестил руки на груди в ожидании шоу.

- Предъяви претензию «Старбакс», - ответила я, стараясь не замечать, как внутри поднимается мутная волна гнева.

Моя опала давно закончилась, но рыцарский кодекс рыцарям пера был неведом. Так повелось – Блисс Эрика Уивер когда-то была приговорена к побегушкам за кофе. Всех такое положение устраивало.

- Я могу продолжить? – Брок, скользнув по мне недовольным взглядом, внезапно набросился на Пита. – У тебя руки отсохли? Ты словил звезду? Может, тебе отдельный кабинет и секретаршу?

- Кэп, мне лучше в разработку новый проект…

- Выдохни. В этот раз он не для тебя.

- А для кого?

Дэвид погасил свет и включил трансляцию на большом экране. Одна за другой появились фотографии незнакомого мне мужчины. Я склонила голову, пытаясь вспомнить, видела ли его когда-то в нашей хронике. Но нет, широкоплечий высокий араб, одетый то в костюм, то в одеяние диких племен пустыни, был мне совершенно не знаком.

- Саид Амаль Харезми. Более известный как Ассасин или шейх мертвых Песков. Личный телохранитель правящей семьи Аль-Мактум - в прошлом, как и доверенное лицо эмира Кемаля. Три года назад был изгнан молодым эмиром в нейтральные пески, где довольно быстро основал поселение, сплотив между собой дикие племена бедуинов. Подробности конфликта и причина изгнания до недавних пор хранились в секрете, но вот что мне удалось выяснить…

Я смотрела на экран, и в какой-то момент слова босса перестали восприниматься.

Что было тому виной? Этот пронзительный взгляд, который будто вычислил меня с экрана и пытался проникнуть прямо в душу? Эти суровые черты лица, делающие его столь непохожего на рафинированных метросексуалов, жителей мегаполиса? Самобытность, жесткость, опасность. Что-то темное. Варварское, я бы сказала. Настоящий хищник и завоеватель. Если его называют убийцей, на то явно есть все основания.

- Как видите, там имела место быть любовная история, которую постарались засекретить любой ценой. Эмир Висам Аль-Махаби не делал никаких заявлений по этому поводу, молчит и эмир Азари. У нас есть показания бывшей рабыни, которая и поведала довольно интересную историю…

Глава 3

Я полетела туда со всех ног. Оскорбленный Пит жаждал крови и явно собирался сказать что-то мерзкое. Но обрывок его гадких слов я все же услышала.

- Зачем тратить ценные кадры, если туда можно послать белую шлюху…

В кабинете у Брока было уютно. В огромном аквариуме вальяжно плавали золотые рыбки. На столе из мраморного дуба – идеальный минимализм. Это у нас на рабочем месте постоянные завалы документов.

Ли, референт босса, принесла кофе и коробку клубники в шоколаде от «Годива». А я так волновалась, что не отказалась бы от виски, которым Брок угощал коллег-мужчин. Только он рассудил, что девушка больше обрадуется сладостям.

Я поймала взгляд Ли, когда она шла к двери. Китаянка ободряюще подмигнула, дав понять, что меня ждет не разнос и не рутина. Сердце замерло. Неужели?.. Неужели Брок позвал меня в кабинет, чтобы…

- Итак, мисс Уивер, - суровая маска слетела с лица босса. – Готовы к своему первому заданию, совсем нелегкому, ответственному и опасному, но в случае успеха гарантирующему вам славу, что до этого доставалась немногим?

У меня закружилась голова. То ли от аромата кофе и шоколада, то ли от недоверия, – вдруг  все окажется сном и сейчас босс рассмеется мне в лицо, отправив перекладывать бумажки.

- Ну что такое, - с иронией заметил босс. – Выпейте воды. И если задание подобного уровня сложности не для вас, прошу сказать сразу. Чтобы зря не тратить мое и ваше время.

Что я испытала в тот момент? Сложно сказать. Сначала – душевный подъем. Радость. А затем страх. Страх не справиться, не оправдать ожиданий, похоронить свою карьеру в журналистике. И фоном ко всему этому был другой страх. Одно дело наблюдать Ассасина на экране и даже оценивать его по-женски с замиранием сердца, а совсем другое… меня же не отправят в пустыню?

Я думала, что изгнанный эмиром в далекие земли бедуин прилетит в столицу и даст интервью в зале «Хайят», все пройдет в цивилизованной обстановке. Даже представила, какое платье надену.

Брок разрушил мои иллюзии. Переиграл и уничтожил.

Я даже возразить не смела. Слушала, и радость от первого в жизни редакционного задания грозила раствориться под тревогами неизведанного.

Я должна была отправиться в затерянное посреди пустыни поселение, чтобы взять у Ассасина интервью и любой ценой раздобыть доказательства любовной истории с шейхой Аль Махаби. Что именно искать – на это я не получила ответа. Предлагалось расспросить обо всем в беседе. Меня, вчерашнюю выпускницу, отправляли узнать тайну самого опасного человека в эмирате.

Долго я ждала, что Брок опровергнет свои же слова, или даст шаткую надежду, что все же не придется тащится туда, где в случае провала меня закопают живьем в песок согласно варварской традиции. Я незаметно поглощала одну за другой конфеты, не чувствуя вкуса, и думала только об одном: нет, жизнь дороже Пулитцера. Пусть шлет туда Питера с ящиком виски. Потому что без допинга Осборн намочит трусы, едва отъехав от столицы.

- Блисс, - заметив мое состояние, перешел на доверительный тон босс. – Все, что я говорил в конференц-зале про Ассасина, было для усиления эффекта, так сказать.

- Какого эффекта? – я пыталась взять себя в руки. – Вы хотите убедить меня, что Саид Харезми никакой не убийца, а едва ли не герой-антагонист, незаслуженно изгнанный эмиром? Что он растает, едва увидев меня, и расскажет все, не задумываясь? А после публикации я однажды проснусь с ножом в сердце?

- Не проснешься, - невпопад ответил Брок. – С таким ранением не выживают… Черт, Блисс, я не думал, что ты такая трусиха. Подобные Ассасину мужчины ради такой красавицы, как ты, все сделают. Бояться стоит ему.

- Так это все потому, что я… Что у меня внешность, которую так любят арабы? – внутри все застыло льдом от разочарования. – Вы отправляете меня туда, как приманку… Потому что ни с кем другим Ассасин не стал бы разговаривать?

- Верно, - Ричард налил себе виски и, несмотря на начало дня, жадно осушил. – Переговоры мы вели давно. Но только тебе Ассасин согласен дать интервью, кроме того, гарантировать безопасность. Блисс, это удача, на которую я даже рассчитывать не мог. Наши конкуренты не могли получить это интервью и при содействии эмира.

- Какое содействие, если Аль Мактум лично изгнал его, - я никак не могла прийти в себя. – Но почему вы так уверены, что Ассасин раскроет свою тайну? Что я уеду оттуда живой?

- Да потому, Блисс, что все эти страшилки про закопанных живьем в песок, разорванных лошадьми и прочее – всего лишь красивая легенда, которую СМИ поддерживают, даже могу предположить, ни без щедрых финансовых вливаний со стороны Саида Харезми. Это его имидж, благодаря которому никто не рискнёт сунуться в пустыню. Подумай сама, эмир стал бы терпеть его присутствие, если бы бывший наемник и доверенное лицо семьи действительно творил бы такой беспредел? Нет, и еще раз нет. Ты поедешь туда. Ты возьмешь интервью. И заодно заслужишь его доверие. Вот тогда и раздобудешь доказательства того, что он так тщательно скрывает. Привезешь, и будь уверена, я сделаю тебя звездой. Разоблачишь скелеты в шкафу семьи эмира Аль Махаби. Это успех, который никому не снился.

- За такие секреты, преданные огласке, убивают. Я не уверена, что хочу столь скандальную славу.

- Но есть и другой вариант, - усмехнулся Брок. – Аль Махаби просто купит у тебя эту сенсацию за баснословные деньги, а ты не забудешь с высоты своего благополучия, кто тебе помог, верно? Вернешься в Калифорнию и будешь разоблачать знаменитостей в свое удовольствие. Там Ассасин тебя не достанет.

- Все рано это опасно. Пошлите со мной… хотя бы Кристофера. В одиночку я не справлюсь.

- Нет, условия Харезми прозрачно ясны: ты одна. Времени на подготовку – почти месяц, Блисс. И я попросил наших добрых друзей из ФБР дать тебе побольше практических советов, как добывать скрытую информацию. На что обратить внимание. Да, не смотри на меня так. И Осборн, и Кравитц построили свою карьеру только благодаря подготовке. Сама принимаешь, она держится в секрете. Соглашайся, Блисс.

Глава 4

Блисс

Сказать, что меня все еще трясло от самых разных противоречивых чувств – ничего не сказать. В голове была пустота. Такой вакуум, в котором моментально гибли все эмоции, а различить их самостоятельно я не могла.

Эйфория, вступив в реакцию со страхом и неуверенностью в себе, выдала поистине непредсказуемый результат. Я ощущала себя не на своем месте. Хотелось бросить все, выполнять мелкие задания, что никогда не приведут меня к славе журналиста… и в то же время я понимала, что никогда не прощу себе этого малодушия.

Пора выбираться из образа девочки с амбициями и наконец-то сделать классный материал. Мне пророчили славу еще в университете. Чего же я так себя веду, когда выпал шанс.

- Блисс! – Ли сдвинула бровь. Наверное, не часто увидишь такую нерешительность в глазах сотрудников редакции. – Босс сказал тебе отдать досье. Да что такое?

Я позволила ей усадить себя в кресло.

- Все сложно. Приезжай вечером, я не могу понять, что со мной происходит…

- Да видела я твое редакционное задание, - усмехнулась китаянка. – Босс еще несколько дней назад решил вручить этого дракона песков тебе.

- И ты молчала?

- Мне нравится моя работа, Блисс. Конечно, молчала. Но этот варвар настолько крут, что я, сама того не желая, изучила все досье. И знаешь, я бы на месте шейхи Аблькисс не устояла. Хотя и эмир Висам красавец, ничего не скажешь…

- Ли, это безжалостный убийца. Никто не знает, что творится там. В этих песках, где даже нет связи. А Брок кидает в это место меня. Не Кармайкла, который пил сакэ с якудзой и остался в живых, не Осборна, привыкшего общаться с диктаторами, а меня! Посмотри правде в глаза, какой у меня опыт?

- Ты меня поражаешь, Уивер. Никто сюда с опытом не пришел. Кармайкл, говорят, вообще заикался и краснел, когда переступил порог редакции. Я думаю, каждый из мужчин писал завещание, отправляясь допрашивать диктаторов и гангстеров.

- Умеешь успокоить!

- Брок выбрал тебя, потому что ты похожа на шейху Аль Махаби. Воспользуйся этим. Ассасин тоже не отморозок, чтобы покушаться на твою жизнь. Видишь ли, Блисс, все эти самопровозглашенные цари тщеславны до безумия. Он расскажет все, что поможет повысить рейтинг таинственного злодея в глазах общественности, даже, уверена, будет настаивать, чтобы ты отразила в материале его придуманную историю. Перед мужиком он бы так не раскрылся. А зная наших, они бы только разозлили Шейха песков…

- Я боюсь оттуда не вернуться, Ли. Практически одна, без связи, что он там может со мной сделать?

- Да хватит параноить, Блисс. Без славы, освещённой в прессе, Ассасин всего лишь беглец, никому не интересный. А если что-то случится с журналистом, СМИ забудут его имя. Таким, как он, надо постоянно соблюдать свой имидж, а без огласки это не получится. К тому же, ты журналистка редакции, что до сих пор держит пальму первенства. Вот она, гарантия твоей безопасности.

- Все равно у меня странное чувство. Будто что-то внутри кричит: «откажись»! Приедешь вечером? У меня есть «Шабли». Заодно и расскажешь мне об этом Саиде, явно ты что-то заметила, когда изучала досье…

- Много чего. Приеду, я же не брошу в беде свою единственную подругу в этой стране. Флэшку не забудь…

Я побрела прочь, радуясь, что босс позволил мне покинуть офис и все обдумать в более спокойной обстановке. Но не успела пересечь длинный коридор, соединяющий опен спейс и кабинет руководства, как темная тень преградила мне дорогу. Я была столь рассеяна, что даже не заметила приближения Питера Осборна. И когда он грубо схватил меня за руку выше локтя, испуганно охнула, чудом не закричав.

- Значит, получила это задание, сука. Рассказывай, как! Ноги перед Броком раздвигала?

- Ты… ты в своем уме? – кажется, сегодняшний день решил добить меня потрясениями. – Руки убрал! Мне больно!

- Уивер, будет еще больнее, если ты прямо сейчас не вернешься к главному и не откажешься от этого задания. И не уговоришь его передать Ассасина мне. Ты посмотри на себя, твой потолок -варить кофе. А в скором будущем – сидеть под столом и делать гениям редакции хорошо, пока они пишут статью. У самой-то не хватило мозгов понять, что тебя отправили к бедуину в качестве шлюхи?

Меня словно вырвало из морока. Я вдруг ясно осознала, что произошло в кабинете у босса.

Я получила задание, за которое все сотрудники редакции готовы были рвать друг другу глотки зубами. Задание, которое вынесет меня на вершину славы, причем такой, что не снилась никому из этих «звезд». Каждый понимал, что я сорвала джек-пот, и поведение Осборна тому подтверждение.

И я сделала то, чего он от меня не ожидал. Посмотрела прямо в его глаза и рассмеялась – с чувством превосходства. Практически издевательским смехом. Таким, что должен был дать понять этому уроду, что теперь я его сделала.

Я долго терпела унижения и его домогательства. В Штатах Осборн бы лишился карьеры за харрасмент -  но здесь, в эмирате, такие, как он, просто свихнулись от вседозволенности. Наконец-то я вижу его поверженным!

- Запомни, Осборн, - не разрывая зрительный контакт, отчеканила я, - еще раз ты распустишь свои грязные руки, в Нью-Йорке, куда ты вскоре вернешься, тебя не возьмут даже статистом в третьесортную газету. После этого редакционного задания я найму самого лучшего адвоката…

Внутри поднималась темная волна и сила, которую так безжалостно во мне подавляли день изо дня:

- И ты ответишь за все. За звонки, в которых предлагаешь мне переспать – я их все записала. За твои письма на электронку, в которых ты все описал в деталях. И будь уверен, Брок меня не остановит. Падшая звезда никому не нужна. А после интервью с Ассасином в редакции будет новый герой. Даже не сомневайся.

Здесь, по закону жанра, Питер должен был хотя бы меня отпустить. Не сбежать, поджав хвост, а пойти переваривать информацию с гордо поднятой головой, бросив напоследок, что я ненормальная. Но нет, это существо (назвать его мужчиной язык не поворачивался) моя бравада не проняла.

Глава 5

Его слова долго звучали внутри. Было до жути обидно. Я считала себя стойкой, но некоторые удары еще предстояло научиться держать.

Реакция коллег была разной. Надо ли говорить, что в редакции невозможно ничего утаить? Кто-то меня поздравлял и насмехался над Осборном, кто-то в более деликатной форме повторял его слова. Мне захотелось как можно быстро убраться отсюда.

Уже в машине, положив руки на руль, я увидела, что они дрожат, как, впрочем, и ноги. Блеск для губ оставил развод на подбородке – накраситься было плохой идеей. Я поймала отражение в зеркальце заднего обзора.

«Тебе надо было выйти замуж, Блисс. Или найти здесь влиятельного покровителя. Тогда никто бы не посмел делать грязные намеки и угрожать. Не твоя вина, что эти обезьяны так и застряли в средневековье…»

Квартира встретила меня тишиной. Несмотря на удушающую жару, я вышла на лоджию. Мне нравилось смотреть на небоскребы и ленту залива вдалеке. Но сейчас я с удивлением поняла, что меня так же сильно манит дикая пустыня. А может, один ее обитатель.

Я загрузила файлы и приступила к изучению материала. Но спустя час разбредающихся мыслей вновь вернулась к фотографиям, благо, их здесь было больше всего.

Казалось, черные глаза обитателя песков смотрят прямо в душу, заставляя сердце оглушительно биться. Опасность? Или нечто другое, что уже манит меня, как мотылька на пламя? Я так и не нашла ответа на этот вопрос, вглядываясь в суровое лицо бедуина с резкими чертами. Такая красота мало кому идет – истинная мужская, грубая, ничем не отшлифованная. Не чета холеным арабским принцам. Дикий нрав, дыхание песков пустыни, огонь, скорость и бесстрашие. Я даже поспешила записать свои мысли. Отражу эти наблюдения в статье.

О нем писали так много. Что из этого было правдой? Сухие показания очевидцев, слова шейха Аль Мактума, не приоткрывшие завесу тайны ни на миг. Действительно, мне предстояло во всем разобраться самостоятельно.

Солнце клонилось к закату, а я не замечала ни жары, ни голода. Понимала, что черные глаза и мужественность Ассасина затягивают меня в свои сети, и внутри уже не страх и неуверенность, а самое настоящее предвкушение – жаркое, волнительное, рисующее яркие картины недопустимых фантазий. Но я могу их позволить себе, зная, что они никогда не будут иметь ничего общего с реальностью.

Писк домофона оторвал меня от созерцания Ассасина, оставив на губах глупую улыбку, а внутри – предвкушение.

- Блисс, ау! Что произошло? Подрезала шейха? – Ли вручила мне коробку восточных сладостей и пакет фруктов. – Или нет, погоди… изучала материал? Да расслабься, думаешь, я на него не облизывалась?

- Саид Харезми очень интересный… как историческая личность, - стараясь не выдать лишнего, заговорила я. – Это будет действительно классное интервью. Представляешь, он создал поселение с нуля и объединил до того враждующие племена. А еще он действительно получил образование, эмир Асир Аль Мактум лично на этом настоял в свое время. Вот тебе и варвар. А его фото на приемах, вообще не скажешь, что это житель пустыни…

- Не хочу тебя расстраивать, - Ли прошла на кухню и ополоснула бокалы, - но не забывай, что ты не просто вести беседу едешь. Тебе надо любой ценой раздобыть инфу о его отношениях с шейхой Кирой Аль Махаби. Лучше подумай, как это будешь делать. И да, босс просил передать – завтра у тебя встреча с консультантами из ФБР.

- Я волнуюсь, - призналась, доставая из холодильника бутылку вина и раскладывая сладости на блюде. – Мне стрелять не придется?

- Не надо волноваться. Они просто тебе пояснят, где и как это искать. Так, чтобы этот варвар не поймал тебя на месте преступления. А теперь хватит о работе. – Ли открыла бутылку и наполнила бокалы. – Мне не терпится выпить за будущую звезду журналистики, которая по совместительству моя подруга. За Блисс Уивер!

- За успех, - я прогнала из памяти пронзительные глаза Саида и позволила себе впервые за долгое время расслабиться и ни о чем не думать…

Глава 6

Я не знала, что подготовка потребует от меня того, к чему я была морально не готова.

Если правила поведения в пустыне я изучила назубок, как и особенности того, как должна говорить с человеком, подобным Ассасину, то консультации по поводу сбора информации загоняли меня в ступор.

Оказаться в затерянном среди песков месте без связи, помощи, зная, что в случае провала меня никто не вызволит, было жутко. Я бы с этим смирилась, если бы Брок поручил всего лишь расспросить Саида (список стандартных, не провокационных вопросов был уже готов), а не рыться в его нижнем белье, разыскивая хоть что-то, сто сможет пролить свет на любовную историю с шейхой Аль Махаби.

Но именно последнее от меня и требовалось.

Два жутко серьезных консультанта, как сказал босс, агенты ФБР, целый день обучали меня пользоваться программами-взломщиками, которые я повезу с собой. Я подозревала, что у этой конторы есть свой интерес в отношении Ассасина. То, что цивилизация в виде цифровых гаджетов не обошла бедуинов стороной, меня и успокаивало, и напрягало одновременно. Успокаивало, потому что я ехала все-таки к цивилизованному варвару. А тревожило потому, что он может легко найти следы взлома.

Ситуация откровенно не нравилась. Связи с редакцией не будет, пока я в поселении. Шейх Аль Мактум содействия не окажет: более того, он даже будет препятствовать интервью, так как сам замешан в той темной истории. Есть договоренность Брока и Ассасина, гарантирующая мне безопасность. Но в случае, если я попадусь, об этом можно будет забыть…

Месяц подготовки дался мне не легко. Я желала, чтобы все прошло как можно скорее. Утратила сон, посиделки с Ли и шопинг больше не приносили прежнего удовольствия. Брок не нагружал меня излишней работой, поручив осветить два светских мероприятия. С этим и школьник бы справился.

Осборн после нашего столкновения в коридоре дал понять, что я приобрела себе в его лице врага. Часто я находила документы, залитые кофе, защитная программа день за днем отбивала атаки взлома, а сам принц сенсаций решил извести меня морально. О том, что Блисс Уивер едет «брать не только интервью», теперь судачили даже курьеры.

От этого было еще хуже. Я считала дни до поездки. Главным стимулом было утереть нос Осборну. После моего стремительного взлета все изменится. Проигравших в редакции сбрасывают на дно моментально, забыв, что вчера смотрели лидеру в рот и пытались урвать хоть кусок его славы.

Сегодня этот гад пошел еще дальше. Поцарапал мой бампер, написав на нем нехорошее слово. Камеры очень удачно вышли из строя. А Брок, вызвав в кабинет, спросил, не нанять ли мне редактора, так как распечатанную статью кто-то быстро переписал с массой грубых ошибок.

Я не стала пояснять ему, кто всем этим занимается. Хотя босс мог прижать Питера так, что мало бы не показалось – теперь я была без пяти минут его звезда. Но уподобляться шакалу Осборну не стала, хоть и заявила в полицию о порче имущества.

А день Икс между тем приближался. И чем ближе, тем сильнее мною овладевала несвойственная ранее уверенность и спокойствие, даже некоторая дерзость, что раньше спала. Я уже смелее и четче проговаривала перед зеркалом наш диалог, моделировала ситуации, в которых сумею обыскать покои Ассасина и прошерстить его компьютер, чтобы не попасться.

Было еще кое-что, в чем я не признавалась не только своей единственной здесь подруге Ли Хуа, но и самой себе.

Все материалы, включая фото не только из досье, но и из всемирной сети и хроники прессы я изучила так, что никакая другая информация мною уже не воспринималась. Меня словно магнитом тянуло всматриваться в лицо мужчины, подобного которому я в своей жизни прежде не встречала.

В нем было все то, что способно лишить покоя. Тьма и Огонь. Бесстрашие и смелость. Безжалостность и благородство – в последнем я не сомневалась. Стоило всего лишь посмотреть на его осанку и взгляд, пронизывающий до самого сердца. И спустя время я сделала вывод, что больше всего он мне нравится именно в своей стихии: в черной кандуре, в опоясывающем голову черном платке, верхом на лошади. Это все придавало ему опасный, воинственный, а оттого безумно притягательный облик.

Я ловила себя на этом длительном созерцании, злилась, не понимая, почему мне, девушке, которой всегда нравился арийский или валлийский тип внешности, хочется вглядываться, не моргая, в первобытную красоту жителя Востока. И почему я предвкушаю не столько будущую славу, сколько саму встречу с ним. Это что-то необъяснимое – сладкое, азартное, сердце замирает, а потом бешено стучит. Даже страх уже кажется сладким, приятным, смешанным с восторгом и ожиданием чего-то запретного, а оттого превосходного.

Об этом я думала и в тот самый день, вернее – глубокую ночь, когда мы наконец отправились в путь.

Меня сопровождали оператор и водитель. Нам предстояло доехать до границы нейтральных земель, где встретят люди Ассасина и проводят в поселение. Туда еще три часа пути. Чужаков не жалуют. Условия Саида Харезми довольно просты: я и оператор. Никого из посторонних. Брок заверил меня, что в этом нет ничего странного, и чтобы не сойти с ума от тревог, я предпочла ему поверить.

До этого момента мне никогда еще не доводилось облачаться в традиционные одежды арабских женщин, хотя Ли подарила мне на день рождения абайю, которой позавидовала бы любая шейха. Но то, в чем предстояло отправиться в пустыню мне, имело мало общего с этим расшитым жемчугом и гранатами одеянием.

 Правда, поколебавшись, я все же положила это платье в небольшую сумку, как и облегающее черное длиной чуть выше колен. Поверх длинного европейского платья с закрытыми плечами и горловиной пришлось надеть черную абайю, жутко неудобную и непривычную. Волосы я уложила в гладкую прическу, чтобы потом легко завязать платок.

Безлунная, черная, как глаза Саида Ассасина, ночь окутала пески, а мы тронулись в путь.

Оператор оказался немногословен. Я знала, что его зовут Стивен, и он большую часть времени проработал с Броком и Осборном. Держался отстраненно, чему я обрадовалась – мне хотелось побыть в дороге наедине со своими мыслями.

Глава 7

Поле шатров и строений, подсвечных огнями костра и электричеством, которое я точно не рассчитывала здесь увидеть, возникло передо мной, стоило автомобилю преодолеть высокую насыпь песка.

Это напоминало походные шатры армии завоевателей. Целый легион, да не один. Как будто они готовятся к наступлению. Увиденное заставило меня замереть. Во рту пересохло.

Я приехала в логово самого опасного хищника в людском подобии. Отрезанная от цивилизации информационным вакуумом, без связи и надежды получить помощь. Меня никто никогда не найдет в этих песках, если… нет, лучше о таком вообще не думать.

Погруженная в не особо радостные мысли, я не заметила, как нам навстречу кто-то скачет. Копыта вороного, как тьма вокруг, коня поднимали маленькие вихри песка, и их стук гулко отдавался эхом в этот поздний час. Плащ развивался за спиной облаченного в черное всадника, а мне показалось, что я его знаю. Не было ни единого сомнения в том, кто самолично скачет нам навстречу.

Он остановился, арабский скакун встал на дыбы, заржав, перебирая передними копытами. Я бы ни за что не решилась подойти к такому монстру, не то, что его оседлать – всегда боялась лошадей.

Что-то угрожающее было в величественной фигуре седока. Свет ксеноновых фар позволил мне хорошо его рассмотреть, и сердце вновь, в который раз за последние часы просто ушло в пятки, угрожая никогда обратно не вернуться.

Словно зачарованная, я вглядывалась в его лицо, понимая, что встреча стала роковой, и ничего, как прежде, уже не будет.

Эти темные глаза с хищным умным прищуром под сведенными бровями свели меня с ума еще на фото, хотя я не хотела себе в этом признаваться. Только сейчас я рассмотрела чувственную линию плотно сжатых губ в обрамлении коротко подстриженной бороды. Захотелось пить, и что самое основное – стукнуть себя по лбу, чтобы не представлять, как эти губы могут целовать и шептать на ухо в порыве страсти.

Густые волосы до плеч скрывал черный платок. Саид Ассасин был похож на флибустьера и отчасти на самого Князя Тьмы, спустившегося с неба. Приглядевшись, я рассмотрела на его высоком лбу и щеках вязь то ли татуировки, то ли просто черной надписи на арабском. Показатель статуса вождя? Я задам этот вопрос в своем интервью, если наберусь смелости.

Пока я рассматривала этого легендарного отступника, забыв о сопровождении, вглядываясь до боли в глазах в лобовое стекло, Ассасин ловко спрыгнул с крупа скакуна на песок. Миг, и два изогнутых меча в его руках описали полукруг, в мгновение ока вернувшись обратно в ножны.

Это не было демонстрацией мастерства воина с целью меня впечатлить. Все было так быстро, уверенно и просто, будто он делает это каждый раз, даже когда рядом нет зрителей.

Я застыла. Сейчас Саид Харезми подойдёт к машине, откроет дверцу… мне понадобится вся моя смелость, чтобы выйти из нее и не упасть в обморок. К такому эффектному появлению и собственному ступору я была точно не готова.

Но то, что произошло дальше, меня удивило. Шейх Песков повернул голову. Не знаю, увидел ли он мой офигевший взгляд сквозь стекло, либо же просто почувствовал его, осталось загадкой. Но наши глаза встретились.

Горячая волна, похожая на накат расплавленной лавы, накрыла меня от макушки до пят, опалив дыханием пустыни и ярким пламенем, не оставив никакого шанса избежать пока еще ментального контакта.

Он не мог рассмотреть меня в деталях. Не мог знать, что я похожа на шейху Аль Махаби. То, что в качестве аргумента Брок мог показать Ассасину мои фото, я не подумала. Я вообще не могла думать.

Как быть дальше? Я забуду все вопросы, да что там, родную речь, когда этот мужчина со мной заговорит! Меня утомила долгая дорога и жар пустыни. А теперь еще накрыло жаром, который никуда не исчезнет и под покровом ночи. Разве что разгорится сильнее.

Ассасин склонил голову набок. На его суровом лице не появилось ни тени улыбки. Он что-то отрывисто сказал моему сопровождающему… а затем развернулся и вернулся к своему скакуну. Придержал за поводья, ловко запрыгнув, а затем, развернувшись, поскакал прочь, только заклубилась в свете фар песчаная пыль, понятая конскими копытами.

Ну и что, скажите мне, это все значило?

Я была окончательно сбита с толку. И когда мне предложили выйти из машины и пройти оставшийся километр пешком, возражать не стала, лишь попросила осторожнее обращаться с моей техникой и вещами.

Но поведение Саида не давало мне покоя! Более того – оно меня взбесило, как оказалось.

- Когда я увижу вашего вождя? – притворившись, что не узнала Ассасина в ловком всаднике, поинтересовалась я.

- Шейх пустыни велел вам хорошо отдохнуть с дороги и выспаться, - ответил сопровождающий меня мужчина. – Завтра вы сможете встретиться с ним и наконец задать все свои вопросы…

Глава 8

Я была все еще возмущена и дезориентирована поведением Саида. Нет, нормально? Что он хотел доказать подобным поведением? Что какая-то журналистка, тем более женщина, не заслуживает человеческого внимания, а все, на что может рассчитывать – это поверхностей осмотр сквозь лобовое стекло? Что бы это ни было, стало неприятно. Варвар показал мне мое истинное место. То, что главное опасение не сбылось – никто меня не потащил за волосы в шатер и не надругался, в этот момент меня вообще мало волновало!

Я чувствовала себя уставшей и расстроенной. Особенно на фоне того ошеломительного впечатления, которое успел произвести Ассасин своими играми с мечами и эффектным появлением.

Поселение, больше похожее на военный лагерь, в этот поздний час было практически пустынным. Как потом окажется, я просто не заметила часовых, что, не исключено, держали меня на прицеле. Отмахнулась от ощущения пристального взгляда в спину и подавила зевок. В то же время показалось, что где-то прозвучал женский плач, но, скорее всего, это тоже были игры уставшего сознания.

Меня привели в огромный шатер. Богатое убранство и отделка потолка и стен говорили о том, что это не временное пристанище, его обустраивали на длительное время. Мужчины поклонились, оставив мои вещи у входа, и поспешно вышли.

Я стянула с головы платок. Пряди волос прилипли ко лбу и вискам. Как я вынесу в таком убранстве дневной зной? Хорошо, что это всего лишь несколько дней. Больше здесь выдержит только безумец.

Перезвон монет оказался бренчанием подвески на лбу у женщины, которую от усталости я не заметила. Она стояла в арочном проеме, задрапированном тяжелой тканью, с ажурным кофейником в руках. Я растерянно улыбнулась.

- Доброй ночи. Простите, я не знала, что здесь кто-то есть.

Ее улыбка показалась мне натянутой. Только черные глаза на смуглом лице смотрели пристально, оценивающе, возможно, даже недружелюбно – но обладатели темных глаз умели скрывать свои эмоции.

- Ниспошлет Аллах ласковые лучи солнца, - безжалостно коверкая язык, произнесла женщина. Видимо, это было приветствие. – Я помогу переодеться и накормлю. Моё имя Фируза.

Я кивнула, стянула через голову абайю, уронила на пол, перешагнув. Фируза поджала губы от возмущения, но я даже не поняла, что именно сделала. И что ее возмутило сильнее – то, что я бросила абайю на пол, или то, что осталась в европейском платье приятного глазу персикового цвета. А когда и вовсе достала шпильки из волос, потому что от сильной стянутости начала болеть голова, и волосы рассыпались по плечам, Фируза подошла ближе, бесцеремонно вглядываясь в мое лицо.

С одной стороны, я была рада, что меня встречает женщина, не придется ложиться спать в одиночестве, рискуя нарушить правила. А с другой – она так на меня смотрела, что мне захотелось отправить ее прочь.

- Мое имя Блисс. – Улыбаться я не стала, копируя прохладный прием. – Я журналист крупной редакции. И мне предстоит взять интервью у вашего вождя.

Фируза ничего не ответила. Налила мне в чашку из бронзы с позолотой чай, пахнущий травами. Подвинула блюдо с лукумом. Я сделала глоток, потому что хотела пить, а вот в горло кусок не полез под ее тяжелым взглядом.

Она меня оценивала? Как будто пыталась понять, возникнут ли проблемы. Итак, за нами следят, если Ассасин действительно приставил ко мне шпиона – я не выполню задание редакции.

Фируза тем временем зашла мне за спину. Я охнула, когда волосы резко рванули. Повернулась, чтобы потребовать объяснения.

- Прошу простить, - без сожаления тут же отозвалась женщина, - я всего лишь хотела расчесать волосы. Они похожи на золото и жемчуг. Сокровище, которым хотела бы обладать каждая красавица не только в Элизере.

- Где? – недоуменно повторила я, вырывая гребень из ее рук.

- Здесь. Скоро здесь будет цветущий город. Элизер.

«Да на здоровье», - подумала я. А вслух сказала:

- Подай мне мою сумку. Твой гребень безжалостно выдирает волосы. Возьми у меня в косметичке «Тангл Тизер».

Она в ответ лишь глядела на меня так, будто собиралась купить. Но сумку принесла. Я потребовала также воды, смочила салфетку, стирая пыль с лица, нанесла уходовые средства. Заметив взгляд, устремленный Фирузой на помаду, протянула ей.

- Это подарок.

За то, что догадалась ей его подарить, я скажу себе спасибо не раз. Она обрадовалась, как ребенок. Я бы подарила ей все, но средства для ухода почти заканчивались, толку дарить такое.

- Ты можешь рассказать мне о своем… правителе? – я пыталась подобрать правильное слово. – Как давно ты здесь?

В ответ Фируза нахмурилась и решительно покачала головой. Я поняла, что не стоит лезть на эту территорию. Хотя во всем остальном эта женщина смягчилась, помогла мне обмыться в небольшом чане с водой, расстелила мягкую постель и зажгла огонь в подобии печи из камня.

Я отключилась, оставив свои попытки понять, почему она так меня разглядывала и что за страх не позволяет ей говорить о Саиде за его спиной…

Меня разбудили непривычные звуки.

Ржание лошадей, звук ударов по металлу, разговоры, крики, звон оружия. В окна светило яркое солнце. Я потянулась, огляделась в поиске Фирузы, но ее тут не было. Это было к лучшему: мне не хотелось думать, чем продиктован этот оценивающий взгляд, оставивший какой-то тревожный осадок внутри.

Умывшись и уложив волосы в тугой узелок, я решила, что та женщина была женой либо любовницей вождя. Она запросто могла быть в курсе той мутной истории с шейхой, оттого ее так напугали мои светлые волосы. Стало смешно. Надо попытаться разговорить Фирузу, но до того дать понять, что я не соперница.

Простая синяя абайя с вышивкой измялась, и я порадовалась, что прихватила с собой отпариватель. Мне хотелось предстать перед Ассасином во всеоружии, уверенной в своих силах, без единой складки на одежде. Быть восхитительной даже в простом платье и с прической примерной девочки. Да и от явной демонстрации красоты меня что-то останавливало.

Глава 9

Я пропала в тот самый момент, когда переступила порог шатра. Пропала окончательно, но сама этого не осознавала, пытаясь сохранить самообладание.

Впервые так радовалась тому, что чадра скрывает мое лицо, следовательно, все эмоции. Это давало возможность рассмотреть Саида, не опасаясь, что румянец и приоткрытые губы спалят меня с головой.

Но он смотрел мне прямо в глаза. А я наивно верила, что сохраню взгляд ледяным и беспристрастным. Верила и разглядывала его, отмечая все до малейшей детали.

Солнечный свет разбивался на блики и тени, отчего лицо Саида казалось более суровым и самобытным, чем я себе представляла. Мне казалось, при моем появлении сердце бесстрашного воина растает, в глазах появится тепло и восхищение. Но нет, он не пал к моим ногам, как я втайне хотела. И это сбивало с толку. Особенно, если вспомнить показания очевидцев, согласно которым Ассасин стал жертвой чар шейхи Аль Махаби.

Как бы то ни было, я ясно понимала одно: вести интервью тут буду не я, а он. А раздобыть доказательства той темной истории вообще виделось сейчас непосильной задачей.

Ассасин не встал при появлении женщины. По крайней мере – не сразу. Колени задрожали, в горле пересохло, я не знала, куда деть свои руки и зажатый в них блокнот вместе с диктофоном.

Наконец он заговорил. Хриплый голос, будто пронизанный раскаленным дыханием пустыни, оттиском выпавших на его долю испытаний и чувственностью, что не лишает шансов, завладел мною окончательно и бесповоротно.

- Мисс Уивер, - я наблюдала, как Саид Харезми поднимается с ложа. – Я рад приветствовать вас в своей скромной обители. И прошу разделить со мной трапезу.

У меня зашумело в висках. Он был таким сильным, таким высоким, казалось, что непостижимым образом его присутствие захватило меня со всех сторон. Даже прошел холодок по спине – я была одна в этом месте. Наедине с опасным вождем племени. Оставалось надеяться, что договоренность Харезми и Брока гарантирует мою безопасность.

Что-то коснулось ладони, прошив меня вслед за холодом горячим приливом. Я не поняла сразу, что вложила руку в протянутую мужчиной ладонь, и его прикосновение вызвало такой волшебный эффект.

- Господин Саид, Шейх песков, - назвать титул показалось мне уместным, хоть и голос дрожал, - это для меня большая честь, быть вашей гостьей и стать первой, кто сможет получить ответы на вопросы. Я благодарю вас за гостеприимство.

- Я постарался сделать все, чтобы ваше путешествие и пребывание здесь оставили только приятные воспоминания. – Саид удержал мою ладонь дольше, чем полагалось согласно этикету. – Надеюсь, вы всем довольны, если есть особые пожелания, я готов их выслушать.

Я опустилась на мягкие подушки, расшитые золотой нитью и жемчугом. Вождя окружала роскошь, достойная эмира.

- Я бы хотела узнать о Стивене. Это видеооператор, который приехал со мной. Он будет присутствовать при нашей беседе?

Ассасин щелкнул пальцами. Тотчас же в шатер вошла девушка в темном одеянии. Была ли это та, кто сорвала с меня чадру по пути сюда, или другая, я так и не определила: она не поднимала глаз, а черная одежда не позволяла различить.

Тихо, будто стараясь слиться со стенами, бедуинка наполнила армуд[i] ароматным темным чаем. Ассасин пристально наблюдал за ней, и от выражения его лица мне стало не по себе. Брок много чего рассказывал о традициях пустыни, здесь женщины были лишены права голоса и права на ошибку. Не хотела бы я оказаться на ее месте.

Все же девушка замешкалась, когда я протянула руку к стакану. Ее внимание привлекли мои ногти, покрытые светло-розовым лаком. Саид нахмурился и жестом указал ей на выход. По тому, как девушка опустила плечи и ускорила шаг, я поняла, что все сказанное боссом было правдой.

- Приношу извинения, мисс Блисс. У нас редко бывают гости. Что касается вашего вопроса, я категорически против видеосъёмки в  Элизере. Но вам я позволю сделать несколько фотографий, исключительно под моим контролем.

- Вы отправили его назад? – я едва не расплескала чай от испуга. Я что, здесь одна?

- Это было бы очень оскорбительно и негостеприимно с моей стороны. Нет, я не отослал вашего коллегу назад, к тому же, он проделал утомительный путь. Скажу лишь, что я предложил ему куда более занимательный материал для репортажа, на что он с радостью согласился. Я обязательно покажу вам это место, если вы выдержите двухчасовое путешествие по пескам. Но перенесем мой сюрприз на завтрашний день. А сейчас предлагаю не терять времени. Попробуйте куштар[ii] и сладости, которые вы едва ли могли найти в столице. И я жду ваших вопросов.

Я спустила платок к подбородку под пылающим взглядом собеседника и пригубила чай. Ничего подобного мне еще пробовать не доводилось. Осторожно омыла пальцы в чаше с водой, подхватив при помощи лепешки немного ароматного жаркого.

Мысли путались. Я не представляла, как можно вести беседу во время еды, но все сводилось к тому, что это единственное время, которое Ассасин может мне уделить. Поэтому смирилась с тем, что останусь практически голодной, включила диктофон и приготовила блокнот для заметок. Ноутбук я с собой в шатер брать не стала, чтобы не шокировать варваров современными гаджетами.

- Читателям нашего издания было бы интересно узнать, каким был ваш жизненный путь, господин Харезми, начиная с колыбели. Как вы стали практически приемным сыном эмира Асира Аль Мактума, а также, почему вы выбрали путь воина и остались верны родным краям, пренебрегая роскошной жизнью в столице.

Это было интересно в большей степени мне. Я не ожидала, что получу развернутый ответ.

Саид сцепил пальцы в замок, подался вперед, скользнув оценивающим взглядом по моим губам, и вновь установив тесный зрительный контакт, от которого мое сердцебиение сбилось.

- Племени, в котором я был рожден, больше нет ни на одной карте, мисс Уивер. Большинство племен сгорели навсегда в огне междоусобных войн. Те, кто уцелел, принесли клятву эмиру династии Аль Мактум и воссоединились под его началом. В большей части пустыни восстановился мир. Но мое детство прошло под всполохи пожаров, свист стрел и крики умирающих. В какой-то момент этого стало так много, что я перестал видеть жестокость в виде исключения. Исключением стали по большей части краткие временные промежутки перемирия.

Глава 10

- Я вас поняла, - что ж, я на ответ и не рассчитывала. – И будьте уверены, в своем репортаже я не буду строить никаких предположений. Дальше… Почему вы назвали свое поселение «Элизер»?

- Это уменьшительное от «Элизиум». Со временем здесь будет райский город, где найдут приют все, кто устал от долгих скитаний и кому надоело ежедневно сражаться за свою свободу и право на жизнь. Все больше обособленных племен понимают, что вместе мы сильны, и никто не сможет нас поработить.

«Однажды Элизер станет диктовать свои правила эмирату», - подумала я, но вслух озвучивать не стала. Пусть Ассасин думает, будто меня интересовала транслитерация названия, и только.

- Ваш титул и ваше прозвище. Вас многие считают безжалостным убийцей. Ваша слава обрастает самыми фантастическими предположениями и фактами…

- Здесь нет секрета, - Саид сощурился, отчего вязь темных арабских символов на его скулах стала выразительнее. – Я никогда не оставляю в живых своих врагов, как в свое время не дал никаких шансов врагам эмира. Титул убийцы в моем мире не клеймо и не оскорбление. Но это трудно принять, если вы не мыслите так же.

- Да, - согласилась я. – Но осуждать чужие традиции у меня нет никакого права. Иногда мне хотелось бы быть столь же смелой и непоколебимой, но есть правила, которые не нарушить.

- Вы смелее, чем хотите казаться, Блисс, - проницательный взгляд Саида захватил в тиски. – У вас есть враги?

- Вам это кажется странным?

- Нет. Женские войны куда коварнее и безжалостнее, особенно войны красивых женщин. За сердце мужчины вы способны биться, не зная пощады.

Я едва ли не рассмеялась. Мне не приходилось в этой жизни бороться ни за одного мужчину, пусть женской зависти я в свои юные годы хлебнула с лихвой. А варвар песков самоуверен. Интересно, в его племени, согласно варварским законам, девушки бьются в кровь, чтобы завоевать его сердце? Вряд ли он ответит на этот вопрос, а я не особо горю желанием знать. Хватило сорванной чадры и ненавидящего взгляда черноглазой туземки.

- На моей родине все иначе. Нас добиваются мужчины. Мои враги, если их можно так назвать, это коллеги, которым не позволили взять у вас интервью…

- Мужчина не воюет с женщиной. А эти особи крайне жалки и глупы, чтобы носить гордое звание «враг». Ваше поле боя женское. За красоту, положение в обществе и место в сердце достойного мужчины. Не обманывайте себя.

Почему он так на этом настаивал, осталось для меня загадкой. Эскортницы всех кровей и мастей борются за постель шейхов, но о месте в сердце там речь не идет. Меня в школе не любила местная королева улья, потому что я была натуральной блондинкой и имела успех у парней, но это было обычное негласное соревнование. Решив не развивать эту тему, словно опасаясь услышать то, что вскоре я испытаю на собственной шкуре, я поспешила ухватиться за нить разговора в своем ключе.

- Кстати, вот мы и подошли к одному из провокационных вопросов. Для вас, уверена, не секрет, что ваше имя заставляет трепетать сердца большинства женщин. Ваша слава манит и притягивает. Поскольку наша аудитория также и женская, все бы они хотели знать ответ на вопрос, свободно ли сердце столь легендарного и крайне привлекательного мужчины…

Этот вопрос дался мне нелегко. Пришлось тщательно подбирать слова и остаться при этом хладнокровной, чтобы вопрос не вышел личным, а как запланированным в интервью.

Я ждала, что великий воин пустыни если не смутится, то хотя бы снисходительно улыбнется или выдаст себя жестом – погладит шею, расправит плечи, поправит волосы. Но он не изменился в лице. Смотрел так же проницательно и отстраненно.

- Этот вопрос интересует вашу аудиторию или вас в том числе, мисс Уивер?

- Всех нас, - выкрутилась я. – И меня тоже. Исключительно с рабочей точки зрения.

- Мой ответ вашей аудитории может не понравится. И не думайте, что я не понимаю, к чему вы клоните.

- Всего лишь вопрос. Если вы знакомы с мистером Броком и следили за нашими публикациями, прекрасно знаете, что такой вопрос мы задаем всем без исключения.

- Я не люблю, когда мне врут, мисс Уивер. Или вы решили уподобиться желтой прессе, которая намекает на мою связь с одной из женщин правящей семьи? Я был уверен, что ваше издание не занимается сплетнями!

«Брок не ошибся. Он все еще не забыл шейху Аль Махаби и крайне зол, когда этой темы касаются вскользь. Надо быть осторожнее».

- Я не читаю желтую прессу. И не верю ни единому их слову. Давайте опустим этот вопрос, он не является главным…

- Отчего же? – Саид подул на угли, разжигая кальян, сделал затяжку, коснувшись чувственными губами мундштука. – Я отвечу. Свободно ли мое сердце, Блисс? Не свободно. Его у меня просто нет.

Я кивнула и перелистнула страницу, чтобы приступить к следующему вопросу, но Ассасин выдержал паузу и спокойно продолжил:

- Я – вождь. И прежде всего мужчина, у которого есть потребности. Мне нет нужды добиваться чьей-либо любви, к тому же, у меня есть свой гарем. Там, будьте уверены, я получаю все, что необходимо.

- Гарем? – я как раз сделала глоток чая, что помогло частично скрыть изумление. – Значит, вы женаты… Я бы хотела отразить это в публикации, но только с вашего на то разрешения.

Внезапно Ассасин рассмеялся.

- Жены? Кадин у меня нет и не будет. Женщин для своего гарема я беру в набегах либо покупаю на черных рынках рабов. Можете смело отразить это в своем репортаже, если не боитесь спугнуть добрую половину женской аудитории.

Тут уж пришло время мне открыть рот и нервно сглотнуть. Я знала, что буду брать интервью у убийцы, у того, кого боятся и уважают, но то, что он сказал, повергло меня в шок. Я ожидала, что у такого мужчины будет по крайней мере благородство в отношении женщин, но он так и остался варваром, для которого прекрасный пол – вещи, которыми можно пользоваться и ломать.

- Блисс, пейте чай. И вы совсем ничего не съели. Что вас так напугало? Наши традиции и то, что рабство все еще нелегально процветает в дальних уголках пустыни, не должно быть для вас новостью.

Глава 11

Саид

Они умирали долго. Пятеро отщепенцев без роду и племени, осмелившиеся напасть на караван, который отправился с мирной целью к подножию далеких гор, чтобы заключить мир с местным племенем.

Их преследовали несколько дней, лишив шанса на отдых и воду. Загоняли, как зверей, да ими они и являлись. Трусливые шакалы, ударившие в спину и убившие троих из моих людей.

Я никогда не получал удовольствия от пыток и душераздирающих криков своих жертв. Все это было скорее рутинной необходимостью. Этим всегда занимались мои сподручные, а я не ставил ним никаких ограничений. Без воды, еды и сна пять разбойников все равно уже едва дышали, и долгого шоу не получилось.

Еда ли они поняли, что их глаза выклевали грифы, а на кровь сползлись змеи. Весть об этой казни разлетится пустыней в мгновение ока – я об этом позаботился. Головы каждого будут украшать частоколы у пяти застав стопроцентным напоминанием о том, что никто не может перейти дорогу Ассасину мертвых Песков и уйти при этом безнаказанным.

Белоснежный сокол опускается на мою протянутую руку, пока я вглядываюсь вдаль. Мой Элизер – смысл всего моего бытия, и мне никогда не надоест созерцать некогда бесплодную равнину, которая однажды превратится в цветущий сад.

Вороной скакун Эсмета встает на дыбы и тотчас же затихает, стоит руке моего соратника и друга похлопать его по холке. Только изредка доносятся звуки голосов и стука молота по металлу, нарушая тишину пустыни.

- Саид, а ведь ты не хочешь думать, что это все она.

Отпускаю сокола Шоа в полукруг над пустыней. У нас с Эсметом позади сотни сражений плечом к плечу. Дружба, скрепленная кровью, и доверие, которого не достичь больше никому. Только друг знает, что творится у меня в душе.

- И да, и нет. В этом мире не осталось тех, кому я могу безоговорочно верить.

- Все сходится, - Эсмет вглядывается вдаль, словно пытается различить среди мелких точек – человеческих фигур – Блисс Уивер. – Они знали, кого к тебе прислать. Белокурую лань, похожую на шейху Киру, как две капли воды. Они либо глупы, либо просто безумны.

- Я просчитал все ходы этого неверного, что до сих пор называет меня своим другом, сразу же, когда он слезно умолял меня помочь своей сотруднице сделать уникальный материал. В ближайшие дни она проявит себя. И знай, я никогда не ошибаюсь.

- Я все равно не могу понять, что ты чувствуешь.

- Я сам пока не понимаю. Одна часть моей души хочет, чтобы все замыслы Брока оказались лишь его чаяниями. А вторая… вторая знает, что в случае поимки я могу оставить Блисс Уивер себе. На условиях, что будут выгодны только мне.

- Это исцелит твои сердечные раны?

- Это может помочь мне забыть шейху Аль Махаби. Но заменить ее в моем сердце – никогда.

- И что ты намерен делать?

- Поймать Блисс за руку. И скоро это случится. Пока что я дал распоряжения ни в чем ей не препятствовать. Более того…

Загадочно строгое лицо Киры все еще стоит перед моими глазами, ее прощальная улыбка согревает закованное льдом сердце. Чувства к этой женщине я буду хранить так глубоко, как только возможно. Но приманка для ее глупой копии у меня уже наготове.

- Я пойду ей навстречу и позволю найти то, что она так ищет.

- Но ты же не хранишь память о шейхе нигде, кроме своего сердца, Саид?

- Верно. Только этот глупый мотылек об этом не знает, оттого не буду отговаривать ее лететь прямо на пламя. Пусть опалит свои крылья. В моем гареме они недопустимы.

- Но ведь ее так просто не отдадут. Если она столь ценна для того редактора.

- Он уже поставил на ней крест, когда отправил сюда. А у девушки разума, как у мотылька. В таком возрасте амбиции закрывают глаза на опасность.

Откровенно говоря, я знал, что уже не отпущу ее, как только впервые увидел. Если бы Блисс Уивер не осмелилась шпионить – я бы нашёл повод оставить её в Элизере.

- Поверь мне, они забудут ее имя сразу, чтобы не попасть в эпицентр скандала. И никто и ничто не помешает мне оставить ее здесь. Кроме, пожалуй, небольшого процента того, что Блисс ограничится стандартными вопросами и побоится копать глубже.

- Но ты же сделаешь все, чтобы она попалась в ловушку?

- Я уже это сделал, мой друг. Прямо сейчас мои люди покажут ей то, мимо чего она не сможет пройти…

Блисс

Я лениво делала пометки в блокноте, изнывая от жары под темным хиджабом. Уже полчаса свита Ассасина водила меня по закоулкам поселения, сухо комментируя все, что попадалось на пути.

Здесь, значит, кузница. Куют мечи и сваи для новых шатров, резные решетки окон, пряжки и эфесы. И жара кузнецам у горнила нипочем – закутаны с головы до ног, полны энергии и широко улыбаются.

Здесь конюшня. Почти пустая – Саид со своим отрядом отправился в пески. Как сказали сопровождающие, вершить неотложные дела.

Я догадывалась, какие. Вышел бы отличный репортаж, если бы мне позволили там присутствовать.

А здесь верблюды. Несколько маленьких детенышей. Несколько женщин вычесывают их шерсть, еще одна сцеживает молоко. Скука. Даже нет сожаления, что мне не позволили взять фотоаппарат.

«Чувствуется, что здесь царит патриархат. Женщины не выглядят счастливыми, пустыня и тяжелая работа не оставляют им времени на себя. Мужчины ведут практически праздный образ жизни», - сделала я пометку в блокноте, чтобы не зевать от тоски.

В целом Элизер произвёл на меня не такое уж шокирующее впечатление. Во всем был порядок, так называемые улицы - чистыми, гор мусора я вообще нигде не встретила. Воду добывали из скважин. Все, кто находился на улице, работали слаженно и уверенно.

Я делала заметки и уже начинала откровенно зевать, мечтая вернуться в свой шатер и дождаться вечера, когда спадет жара. Но тут началась более интересная часть программы.

Мне показали шатер, где Саид Харезми работал над бумагами. Здесь был даже компьютер! Не следовало забывать, что Ассасин получил блестящее образование. А затем показали комнату отдыха… вот здесь сон как рукой сняло.

Глава 12

Я протянула руку, чтобы взять флакон духов, улыбнулась и протянула Фирузе.

- Возьми, это еще один мой подарок. И убеди всех этих женщин в том, что я не претендую на сердце и тело Саида. Через два дня я буду уже далеко, и вы обо мне больше не вспомните. В моем мире мужчины борются за женские сердца. Жалок тот, кто идет против природы охотника и сам становится дичью.

Глаза женщины вспыхнули. Я лишь благосклонно улыбнулась, наблюдая, как она с ребяческим восторгом пытается разобраться с механизмом спрея, глубоко вдыхает свежий аромат.

- Спасибо за подарок, сайида!

Обращение напоминало мне имя Ассасина. Я покачала головой.

- Блисс. Просто Блисс. Не надо титулов.

- Блисс, - повторила она. – Но согласно традиции, я должна принести тебе соответствующий дар, а я мало чего имею. Но возьми этот оберег. Он защитит тебя от гнева сильнейших и превратит их ярость в нежность.

Она протянула мне синеватый камень в серебре на тонкой цепочке. Я с благодарностью приняла его. Конечно, он вряд ли впишется в мой гардероб, надо будет что-то подобрать по возвращению.

- Ты не права, Блисс, - не прекращая вдыхать аромат парфюма, осторожно заметила Фируза. – Саид – охотник. Он как тигр, что будет преследовать свою добычу, не оставив ей шанса. Как сокол, что никогда не знает страха. Просто в один момент добыча сама желает попасть ему в руки и быть единственной. Такова природа.

- Не припомню такого явления в дикой природе. Но это не важно. К счастью, я никогда не стану частичкой вашего мира… и чьего-либо гарема.

После обеда и беседы, которая лишь возмутила меня, я записала все свои мысли и заключения, после чего надела подаренный оберег и уснула. Проснулась к вечеру.

В поселении начинался праздник. Мне уже сообщили, что Ассасин ждет, когда я присоединюсь. Фируза принесла мне длинное закрытое платье пурпурного оттенка с россыпью бисера по вороту и подолу и такую же куфию в цвет, помогла завязать на голове.

На большой площади Элизера горел огромный костер. От запаха жарящегося мяса и специй рот наполнился слюной. Мотивы языческой музыки пробуждали что-то незнакомое, похожее на азарт и желание пуститься в танец.

Меня провели к возвышению, похожему на беседку в обрамлении белого шелка и светящихся лампочек, с пышными подушками, раскиданными по софе.

Захватило дух от вида Ассасина в белоснежной кандуре, так выгодно подчеркивающей смуглую кожу, темные глаза и языческие тату на скулах. С трудом поборола неуемное желание коснуться этих надписей и ощутить тепло тела, колкость щетины и биение пульса. Даже во рту пересохло от неистовой, дикой красоты мужчины. Он был словно из другого мира. Мира опасного, непохожего на мой, а оттого манящего своей неизведанностью.

Он протянул мне руку, приглашая сесть рядом. Подал бронзовый кубок со щербетом. Вовремя – от сбившегося дыхания у меня пересохло в горле.

- Блисс Уивер, - чувственность была даже в его голосе, - я счел необходимым показать тебе праздник мироздания. Очень древняя традиция. В такую ночь сердца соединяются. Рождается новая жизнь. Огонь сжигает все грехи и танец уносит тяжесть с души с каждым порывом мелодии.

- Сердечно благодарю за приглашение. Я могу воспользоваться фотоаппаратом?

- К сожалению, это исключено. Я не могу допустить, чтобы тела моих наложниц осквернили тысячи глаз. А так и случится, если их опубликуют.

- Очень жаль. Но поверьте, я получу удовольствие и от созерцания.

Затягивать с началом праздника не стали. Музыка стала более ритмичной. И вокруг костра появились женские фигуры, закутанные в черное. Сначала они сделали круг вдоль огня, покачиваясь в такт мелодии. А затем одна из них грациозно сбросила черные одежды, оставшись в богато расшитом лифе, полупрозрачной юбке и массивном, похожим на ошейник колье.

Я даже охнула, узнав Фирузу. И поразилась, насколько она красива, несмотря на годы и тяготы пустыни. Даже слегка располневшая фигура и уже не столь  упругая грудь не портила это впечатление. А еще меня поразило то, как она двигалась. Такой грации и самобытности не встретишь в столице, даже на представлениях с танцами живота.

- Выпей щербета, Блисс, - чувственный голос Саида проникал под кожу.

Мне казалось, что все движения танца подчинены этому голосу. Хриплому, опасному, вскрывающему потаенные желания. Как часто Ассасин шептал на ухо своей наложницы во время неистовых объятий? Или никогда не шептал, брал ее и всех остальных как вещи, не растрачивая свое время на подобие ласки?

Я надпила из кубка, привкус фиников и манго лег вуалью на губы. Как след поцелуя, который я живо нарисовала в своем воображении. Что со мной происходило? Мне подсыпали в питье наркотик? Или это танцы так действуют?

Фируза, которой досталась почетная роль открыть празднество, завершила свой танец, упала коленями в песок, подняв руки со звенящими браслетами к небу. И тотчас в танец включились четыре девушки. Я не сомневалась, что это и есть те самые наложницы, которые делят с Саидом Харезми постель.

У меня сбилось сердцебиение. И я смотрела на них во все глаза. Трое показались мне почти одинаковыми – молодыми, черноволосыми и темноглазыми, со стройными фигурами и соблазнительными движениями. Только четвертая разительно от них отличалась – её волосы были цвета палой листвы, кудрявые, густые, лицо аристократическим, словно подсвеченным изнутри. Эта наложница явно не принадлежала миру Саида. Откуда она? Захватил в набеге? Купил на рабовладельческом рынке? Я не была уверена, что хочу знать ответ.

Стоило первой девушке подойти ближе к нашему шатру, чтобы исполнить танец с более смелыми движениями, я ощутила на языке горечь вместо сладости щербета. Непонимающе заглянула в чашу. Понадобилось время, чтобы понять – напиток остался таким же сладким. Это горящий ненавистью и завистью взгляд девушки прошил мою защиту.

Она извивалась, приглашающе улыбаясь Ассасину, и в ее глазах было пламя одержимой страсти и желания. Я даже не поверила своим глазам – мне казалось, они тут выживают, смирившись со своей участью. И ни о каких чувствах к варвару, возомнившему себя царем пустыни, речь не идет.

Глава 13

Я не успела ничего понять.

Что там говорить – даже в самом страшном сне я бы не смогла представить, что люди, жизни которых не угрожаешь, способны на подобное.

На глазах у всех. Не имея на то веских причин. Зная, что за это могут убить на месте, но, видимо, полагая, что этого не произойдет.

Я узнала этот взгляд в тот самый момент, как и его обладательницу. Утром мы уже виделись. Именно она сорвала с моего лица платок на глазах у всех.

Я думала, для того, чтобы мелко напакостить. Но эта безжалостная и коварная любимица Ассасина по имени Нур обнажила мое лицо с другой целью – увидеть, насколько я красива и принять меры.

Мстительная усмешка изогнула тонкие губы любимой невольницы перед тем, как горящий прут коснулся складок моей абайи. Ткань тотчас же запылала огнем.

Это произошло так быстро, что я не успела ничего понять. Даже жара на коже не почувствовала. Просто увидела торжество в глазах девушки и ярость в глазах Саида. А потом пришло осознание.

Меня окатили ледяной водой. Но пламя успело оставить небольшой ожог на щиколотке, перед тем как перекинуться на подушки и тюли импровизированного шатра…

А дальше началось что-то непонятное. Музыка оборвалась. Бедуины заливали костер драгоценной водой, кто-то укутал меня пледом, потому как я просто смотрела на обугленное пятно платья, обнажившее ногу по колено, и мелко тряслась от шока.

Дикий, отчаянный крик Нур вывел меня из прострации. Саид сделал знак, и двое стражей схватили девушку за руки, поставили на колени, пригнув ее голову в песок.

Мое сердце билось где-то в кончиках пальцев ног, голос, кажется, пропал. Я даже не понимала, как быстро меня спасли, и что бы было со мной, разгорись огонь сильнее. За несколько секунд он бы испепелил ткань и перекинулся на мои волосы… на мое лицо!

Кажется, Саид что-то говорил. Видимо, спрашивал о мрем самочувствии, но я не могла собрать мысли в кучу и просто смотрела перед собой. Не укладывалось в голове, что меня сейчас хотели хладнокровно убить. И за что? За то, что Саид оказал мне почести, как гостье? Или нечто гораздо большее. Раз женщины гарема почувствовали угрозу?

Не добившись ответа от меня, Ассасин повернулся к извивающейся в руках стражей Нур и быстро заговорил на бедуинском наречии.

Противная слабость выстрелила по коленям. Я присела на мокрые подушки, обхватив себя руками, и всхлипнула, потеряв над собой контроль.

Нет, рыдать при Саиде я не собиралась – даже зная, что он может сжалиться и быть посговорчивее. Жестокие нравы пустыни ошеломили меня. Смотрела исподлобья, как Ассасин подходит к распростертой в песке девушке.

Ее заставили выпрямиться толчком в спину. Саид наклонился и что-то произнес. Языка я не знала, да и знать не могла – племена говорили на своем наречии. Но от спокойствия и льда в его голосе меня почему-то пробрало еще сильнее. Страх усилился.

Если бы он кричал и отвешивал наложнице пощечины, это было бы привычнее, что ли… Логичнее. Но это не произвело бы столь  разрывающего эффекта, как угроза в его словах.

Нур потащили к огромным перекладинам. Они напомнили мне Стоунхендж из срубов пальм, но об истинном назначении я не догадывалась.

- Пойдем, Блисс, - когда на плечо опустилась ладонь, я вздрогнула и едва не охнула. – Это я, Фируза. Тебе лучше не видеть…

- Не видеть чего?

Вечерами в пустыне холодно. Жар от раскаленного песка исчезает очень быстро. Но я не могла заставить себя подняться и уйти в тепло, рискуя простудиться от мокрой одежды. А о том, чтобы подойти к костру… вообще не могло быть и речи.

- За такое ее ждет смерть. Не самое приятное зрелище…

Я подняла голову. Три оставшиеся наложницы уйти не спешили, хоть и были напуганы. Только рыжеволосая как-то сохранила самообладание. Повернула голову, пристально посмотрев на меня без агрессии и неприязни, но подходить не стала. Видимо, им это было строго запрещено.

- Смерть? Как, без суда… Но ведь так же не бывает? – я начала приходить в себя.

Мне хотелось, чтобы эту дерзкую психопатку наказали. Все равно, как – опалили бы волосы на костре, выгнали в пустыню или посадили в клетку. Но убивать? Это было слишком много для того, чтобы искупить проступок из ревности.

Не то, чтобы я ее жалела. Просто вина казалась мне несоизмерима наказанию.

Саид сорвал с головы эфес с покрывалом. Густые кудрявые волосы рассыпались по плечам. Я никогда не видела его в гневе или ярости, и увиденное меня напугало. Ассасин отдавал приказы, не повышая голоса, но волна ярости ка будто докатилась до меня, заставив сжаться.

- Что… что он сказал с ней сделать? Фируза, а что… в этих бочках?

- Соль, - наблюдая, как Нур привязывают за руки к деревянной перекладине, ответила бедуинка. – Глупая… глупая девчонка…

- Зачем соль? Они ее что, хотят… - моя фантазия журналиста оказалась слишком пестрой и подкинула несколько вариантов.

Либо закопают по шею в соль… Либо заставят съесть… Какими еще изощренными пытками овладели эти варвары?

- Господин велел всыпать ей пятьдесят ударов плети. Соль будут втирать в раны. Если выживет, искупит свою вину.

Меня затошнило. Я сглотнула, стараясь не смотреть на то, как грубые руки стражей разрывают топ на спине Нур, обнажив кожу.

- Жалеешь? – голос Фирузы стал сухим. – Она бы убила тебя, и не задумалась. Это предупреждение.

- Какое?

- Что в следующий раз она проказами не обойдется. Аллах милостив, Блисс. Следующего раза для нее не будет…

Шок схлынул. Я во все глаза смотрела на то, как из человека собираются сделать скулящее от страха животное. В моем мире… да я давно и крепко увязла в мире, не имеющем ничего общего с моим!

Он мог наказать ее иначе… навсегда прогнать из своей постели, определить на тяжелую работу, отхлестать – но за пологом своего шатра. А не здесь. И не с такой жестокостью. В конце концов, глупой девочкой двигала ревность. И даже был понятен ее страх стать отверженной сильным покровителем в этом ужасном месте.

Глава 14

В шатре было тепло, даже жарко, но я все равно ежилась от внутреннего холода и сжималась, вспоминая, как кричала молодая девушка. Ее обнаженная спина и кровавые полосы все еще стояли перед моими глазами.

Вроде как Саид поступил благородно, уменьшив ее наказание, но ярость и страх перед его жестокостью сводили меня с ума.

- Придержи, - Фируза протянула мне пропитанную жиром и сажей ткань, - твой ожог пройдет уже к завтрашнему утру.

- Не стоит, - я почти забыла об этом. Да и на серьезный ожог моя травма была мало похожа. – У меня есть превосходный крем. Брала с собой, чтобы не обгореть на солнце.

- Лучше этой мази нет ни одного средства. А такую белоснежную кожу надо беречь, солнце очень коварно.

Поморщившись от брезгливости, я все же приняла местное лекарство. Фируза сняла с огня джезву с кофе и села напротив. С каждым часом, проведенным наедине, она все больше и больше раскрепощалась и уже не стеснялась задавать личные вопросы.

- Тебе лучше улыбаться, когда господин снова заговорит с тобой. В твоих глазах осуждение и отвращение.

- А что я могу испытывать к мужчине, который поднимает руку на женщину? Как бы ты говорила, окажись на месте Нур?

- У столба для наказаний просто так не оказываются, Блисс. Никто, даже я в свое время.

Нет, она либо издевается… либо мне и не понадобится искать доказательства связи Саида и шейхи Киры. Я взорву мир статьей о жестоких нравах Элизера и без этого.

- Даже не хочу спрашивать. Кофе был недостаточно сладкий? Новая наложница не освоила «Камасутру»?

- Все действия господина – справедливы. А что касается Нур, зря ты ее пожалела. Думала, оценит? Нет, знай одно, ты еще больше настроила ее против себя. Если бы осталась здесь, она бы не остановилась, пока тебя со свету не сжила.

- В твоих словах нет никакой логики. Я спасла ее от смерти. Если бы кто-то сделал такое для меня, я бы… - передернуло на миг, - была бы перед этим человеком в долгу.

- Ты показала всем, в том числе и фаворитке господина, что имеешь над ним власть. Что он слышит твои слова и готов поступиться, лишь бы сделать тебе приятно. Нур хотела тебе навредить даже зная, что ты всего лишь гостья и не питаешь надежду разделить с шейхом Мертвых песков постель. После сегодняшнего вечера уже все девушки смотрят на тебя без прежнего дружелюбия.

- Придется подарить им что-то. Тушь для ресниц или крем для рук. Хотя, зачем? Послезавтра я отправлюсь обратно. И знаешь, ты вроде как все пояснила, но я все равно не понимаю. Они видят во мне соперницу лишь потому, что я… светловолосая и белокожая? Такой тип женщин смущает сердце и разум великого и ужасного Ассасина, Фируза?

Что-то промелькнуло в ее глазах. Фируза знала. Что это значило? Шейха Аль Махаби бывала здесь? Или сам Саид делился с ней этим? Хотя, скорее всего, бедуинке тоже известно о той комнате, где…

- Он не выбирает, Блисс. Он берет женщин вне зависимости от цвета волос, и я считаю…

Громкие голоса у входа в шатер заставили меня вздрогнуть. Я поспешно прикрыла обнаженную ногу и спрятала низ лица под платком. Но с волосами, которые только недавно расчесала, ничего сделать не успела.

Двое бедуинов – личная стража Саида – просто обмерли на пороге,  обменялись недоуменными взглядами… и внезапно поклонились. Пусть ко мне и относились с уважением, но так подобострастно не кланялись. Что бы это значило?

Я была сообразительной девушкой. Я прекрасно знала, кому оказывают такие почести.

Похоже, эти два сына песков решили, что к ним инкогнито пожаловала сама шейха Кира Аблькисс Аль Махаби. И все в этот момент стало на свои места.

Они бы так и пялились на сущее чудо среди пустыни – мои золотые волосы. Фирузе пришлось строго отчитать их на местном, незнакомом мне языке.  Но я уловила два имени. Свое… и шейхи. Хоть и прозвучало оно странно, «Махааб».

Видимо, она пояснила этим двум баранам, что они ошибаются.

- Сайида Блисс, - на арабском произнёс более высокий, - Господин Харезми приглашает вас на прогулку по просторам своих владений.

- Сейчас? – я едва не рассмеялась им в лицо.

- На заре, сайида. Вы увидите потрясающий древний город. Господин велел передать. Также он передаст вам удобную одежду для езды верхом…

- О нет, - я покачала головой. – Я не умею ездить на лошадях… боюсь, мне придется отказаться.

Да, я боялась лошадей. С самого детства. Настолько, что вспыхнувший интерес к древнему городу и мысль о том, что я буду так близко к Саиду как-то померкли.

- Ты не можешь ответить отказом, - поспешно вмешалась Фируза. – Особенно после того, что шейх сделал сегодня для тебя. Абдулла, наша гостья просто не расслышала твои слова. Выбери самую покладистую лошадь. Можете идти.

Когда они вышли, я нервно сорвала платок и попыталась справиться с эмоциями.

- Я не поеду. Нет. Я боюсь лошадей, особенно после того, как присутствовала на игре в поло и увидела. Там сбросили седока, и он умер, не приходя в себя…

- В тебе так много страхов, - задумчиво заметила Фируза. – Ты бы не выжила здесь. Страх истязает твою силу духа. Да за столь  редкое и изысканное предложение от господина любая согласилась бы занять место Нур у столба для порки… Древний город! До этого там бывала лишь Мелек, и то очень недолго… Она рассказывала о нем и его погибших обитателях. Они уже тогда могли летать, подобно птицам…

- Но туда придется ехать верхом… под солнцем…

- Я оставлю тебе мазь. Могу сделать отвар, который успокоит…

- Да нет, спасибо. Я воспользуюсь своим кремом… и седативными таблетками, если прогулка с господином так неизбежна.

При мысли, что от меня будет пахнуть жиром и соломой, все внутри возмутилось.

Я же буду наедине с Саидом. И еще раз сделаю все, чтобы он раскрыл мне свои тайны. Тогда не придется думать, как снова пробраться в шатер для отдыха и, рискуя быть пойманной, заснять весь компромат.

Оставалось малое – преодолеть свой страх перед лошадьми, но я решила подумать об этом завтра.

Глава 15

Утром я встала задолго до восхода солнца.

Выйти во двор и посмотреть, как оно сходит вдалеке, за вершинами размытых гор, не решилась – даже в четыре утра в поселении уже кипела жизнь. Женщины стряпали и доили верблюдов, мужчины занимались строительством хижин и ковкой металла. Не хотелось идти через весь поселок и привлекать к себе внимание.

К прогулке я подготовилась. Вымылась, нанесла на открытые части тела защитный крем, а на лицо – невесомый нюдовый макияж. Как жаль, что пришлось скрыть волосы. Я бы хотела, чтобы они развивались за моей спиной, вызывая в глазах Саида неистовое пламя желания. Но увы, подобное было слишком рискованно.

Когда за мной пришли, я старалась сосредоточиться на предвкушении встречи, а не на своем страхе перед лошадьми. Но когда мы с Фирузой в сопровождении двух вчерашних бедуинов пересекали площадь для празднеств с догоревшим костром и разобранными шатрами, у меня подкатил ком к горлу и закружилась голова.

Как же быстро я забыла, насколько жесток мужчина, пробудивший во мне страсть. На что он способен, если готов был засечь свою любимицу до смерти.  В тот момент мне и пришла в голову единственно верная мысль: бежать, руководству заявить, что ничего не нашла. В материал можно пустить сам факт репрессий и наличие гарема из рабынь. Мне не хочется соприкасаться ни с чем другим.

А потом я увидела Саида… и опять забыла собственное имя. Жар опоясал тело, будто цепями, сердце застучало уже в иной тональности.

Мне хотелось пробить его защиту, увидеть, как в черных глазах появляется такая же страсть. Необъятный космос, бросающий мне вызов и желание вступить в некое противостояние, забыв, что в случае проигрыша можно не сносить головы.

И мои движения сами по себе стали иными, грациозными, манящими. Так казалось. Правда. Весь язык тела, настроенного на соблазнение, затих, едва я увидела пегую кобылицу. В лучах восходящего солнца она казалась золотой… словно хайлайтером присыпанной.

Идеальная арабская кобылица. Красивая и нежная, со скрытой силой внутри. И все равно страх не дал мне восхититься этой красавицей.

Саид протянул мне руку. Я ответила на приветствие, стараясь не вздрагивать, когда наши пальцы соприкоснулись. Кивком головы бедуин отпустил сопровождающих, его взгляд задержался на моей фигуре, облаченной в кожаные шаровары, закрытую рубаху и поверх – бурнус, имитирующий хиджаб.

Я сняла платок и улыбнулась. Страх поездки немного сгладил вызов, наверняка я выглядела беззащитной и уязвимой. И вызывала в нем явное желание сделать шаг навстречу.

- Я боюсь лошадей… не стала говорить вчера. Показалось невежливым.

Большой палец Саида провел по центру моей ладони, задержавшись и описав полукруг. Странное ощущение. Оно меня успокоило. Забрало и страх, и желание прижаться к сильному телу Ассасина… ненадолго.

- Для страха нет никаких оснований, - мягко уверил Саид. – Я догадался, что жительнице столицы будут непривычны наши способы передвижения, поэтому выбрал самую покладистую. Возьми. Попробуй дать ей вот это.

На мою ладонь лег засахаренный финик. Чувствуя, как подгибаются ноги, я подошла к кобылице и неуверенно разжала ладошку. Едва не отпрянула, когда она склонилась к угощению и в мгновение ока смела его языком.

- Погладь по холке и посмотри в глаза, - продолжил Саид. – Покажи ей, что ты не желаешь зла. Что вы станете на время прогулки добрыми друзьями.

- Но я не знаю…

- Она тебя поймет, будь уверена.

Я попыталась. Ощущение было странным. Но показалось, что контакт налажен.

- Как ее зовут?

- Счастливая, - вновь окутав меня своим проникновенным взглядом, ответил Харезми. – Ну, вижу, вы подружились. Я помогу тебе. Страх заставит ее нервничать, поэтому просто доверься. Она ни за что не допустит, чтобы с тобой что-то произошло.

И он обнял меня за талию жестом собственника.

Тело пронзил ток.

Всего на миг я таки прижалась к его сильной груди. В голове образовался вакуум, лишь сердце в груди билось быстро-быстро. Счастье, что это продлилось недолго: уже обхватив коленями круп кобылицы, я поняла, что собиралась обхватить за талию ногами самого Саида.

Блисс Уивер возжелала монстра.

Понял он это или нет? Я избегала смотреть в глаза мужчине. Опасному, проницательному, бескомпромиссному… но такому горячему и самобытному.

- Выпрями спину, - хриплый голос Ассасина рассыпал по телу искры удовольствия, - когда она пойдет рысью, чуть склонись вперед. Поводья держи крепко. Совсем скоро ты будешь мчать на ней так же быстро, как и я на своем Урагане. Равновесие держать получается?

Я лишь кивнула. Мне хотелось поскорее убраться прочь, чтобы не смотреть на столбы для порки и не вспоминать вчерашний день. Это вносило сильный диссонанс в мое желание остаться с Саидом наедине.

Его арабский скакун меня напугал. Он эффектно смотрелся в нашу первую встречу, но вблизи вызвал ужас. Такой же опасный и сильный, как его обладатель.

 Саид ловко оседлал Урагана, дал мне указания. Я все еще нервно дрожала от страха, хотя Счастливая оказалась действительно добра и покорна. Только спустя, наверное, полчаса, когда селение осталось за спиной и нас окружили безжизненные пески пустыни, поняла, что все не так ужасно. Страх не ушел. Просто пришла уверенность, что кобыла меня не сбросит.

- Что это за город? – наконец я могла задать этот вопрос.

- Древний. Назвать его городом опрометчиво, там руины. Его пыталась отыскать не одна археологическая экспедиция. Но обычно они погибали в песках, так до него и не добравшись. Говорят, это было последнее пристанище атлантов.

- Атлантов? В пустыне?

- Посмотри правее. Видишь?

- Это что… кости? Животного, надеюсь?

- Это раковина, Блисс. Тут когда-то был океан. Так что ты права, свое пристанище они нашли вовсе не в пустыне. Во время строительства Элизера я нашел странные древние обломки. Моя… эксперт говорила, что это двигатель летательного аппарата. А иероглифы не расшифровать, этим никто не владеет.