Сердце Чёрной Пустоши. Книга 2

Глава 1

Черный принц оказался таким, словно вышел из моих кошмаров. В них лица было не разглядеть, а сейчас пронзительный взгляд его высочества проникает в самую душу. Угольного цвета волосы сливаются с плащом, кисть в черной перчатке на рукояти меча. По сравнению с белокурым загорелым виконтом бледный и худощавый принц, одетый в черное, показался самим воплощением тьмы.

Но стоило приглядеться, как поняла, что принц скорее устал и изможден, нежели страшен. Вопреки логике, это напугало еще сильнее. Точнее мысль о том, что могло лишить сил этого человека.

Глядя на его высочество невольно представилось, что он преодолел тысячу миль без сна, еды, сражаясь по пути с великанами и драконами. На бледном лице синими звездами горят глаза, под ними пролегли глубокие тени. Слабый зеленоватый свет Нефритовой пещеры обострил и без того хищные черты его высочества, отчего он стал похож на ястреба в черном плаще.

Принц скользнул по виконту мимолетным взглядом, и я вновь вздрогнула, отметив их сходство. Словно два одинаковых магических сосуда, но в один добавили моря, солнца и ветра, а в другой силы, ночи, твердости скал и какой-то вековой усталости. 

Его светлость сказал что-то виконту, должно быть, ответил на приветствие, и звук голоса вывел меня из ступора. Я затрясла головой, точно щенок, который выбрался из воды.

Голос у принца оказался низким, глубоким, проникающим в самое нутро.

- Я рад видеть вас, леди Гриндфолд, в добром здравии, - холодно сказал принц, глядя на меня, и я сглотнула, уставившись на его высочество, как кролик на удава.

Оттого, что все еще нахожусь на постаменте собственной нефритовой статуи, должна смотреть на принца сверху, но наши глаза находятся на одном уровне.

Я с запозданием вспомнила о манерах и присела в книксене, собираясь с духом, чтобы поприветствовать человека, которому отныне принадлежит моя жизнь.

Но принц опередил меня.

- К сожалению, леди Гриндфолд, сейчас нет возможности приветствовать вас в соответствии с традициями, - сказал он. - Это недоразумение будет исправлено не позднее, чем через три дня. Сразу после церемонии Приветствия, которой заслуживает леди вашего положения, состоится обряд бракосочетания.

Я снова сглотнула и часто заморгала, кляня про себя собственную неловкость, которая помешала поприветствовать принца, как полагается. Но его слова о скором бракосочетании, произнесенные холодным, даже отстраненным тоном, словно принц говорит о досадной повинности, вновь повергли в ступор.

- Я, - еле слышно пролепетала я. - Но…

Принц, который, казалось, успел забыть обо мне и смотрел на виконта, обернулся так резко, что я поспешно закрыла рот и присела в книксене.

- Да, ваше высочество, - тихо проговорила я, оставаясь в полупоклоне.

Принц коротко кивнул и снова обернулся к виконту.

- Я в Аврору, - сказал он. - Это срочно. Снова было вторжение, не успел отследить откуда. Зверя - изолировать. Возможно, дело в нем.

Не прощаясь, принц развернулся на каблуках и покинул пещеру. Виконт устремился за ним.

Стоило воротам захлопнуться, колени подкосились. Я качнулась, и если бы не помощь Рамины, упала бы. Что-то в словах принца насторожило, даже напугало, но восторженный вопль Рамины отвлек.

- Вы сделали это! - проорала камеристка, глядя на меня круглыми от восторга глазами. - Вы вернули нам принца! Стоило вам зажечь священный огонь, он вернулся! Это добрый знак, миледи, очень добрый! Черная Пустошь приняла вас и признала своей леди! Я всем, всем должна рассказать об этом!

От переполняющих эмоций Рамина, видимо, забыла, что находится при исполнении обязанностей и, подхватив юбки, бросилась к выходу.

Мысль о том, что останусь в одиночестве в Нефритовой пещере глубоко под замком, откуда самой не выйти, отрезвила.

Я успела дернуть уходящую камеристку за край плаща. Капюшон сполз, девушка ойкнула и торопливо натянула его обратно, заколов шпильками. Затем уставилась на меня с таким видом, словно впервые встретила.

- Простите великодушно, миледи! - бойко затараторила Рамина. - Я и вправду разум потеряла оттого, что удостоилась чести узреть! Сколь глубока и священна связь между вами и принцем! Не зря вы единственная из невест, кто выжил!

Сообразив, что сболтнула лишнего, Рамина торопливо закрыла рот ладонью и стыдливо присела в книксене.

- Какая еще связь, Рамина, - проговорила я. - Это совпадение.

- В Черной Пустоши не бывает совпадений! - жарко возразила камеристка. - Это связь! Это любовь! Любовь Черного принца и его леди!

Я приложила пальцы к вискам и слегка помассировала их. В свете всего произошедшего начинало казаться, что в моем новом доме все не вполне нормальные. А услышав чепуху, которую несет Рамина, подумала, что даже Бенара выглядит на ее фоне оплотом здравомыслия.

- Что ты мелешь, - невежливо перебила я камеристку, рассудив, что по-другому она не поймет. - Какая еще любовь и связь. Мы увиделись с принцем впервые. Он и двух слов мне не сказал, я не говорю уже о приветствии согласно нормам этикета, принятым в обществе. Он мне и рта раскрыть не дал…

Глава 2

- Вам лучше, леди? - спросила мистрис Одли и сменила компресс у меня на любу.

Моей старшей камеристкой оказалась невысокая женщина с живым лицом. Пышный чепец на голове Оры, так представилась мистрис Одли, подчеркивает строгую, волосок к волоску, прическу. Наряд точь-в-точь, как у Рамины и остальных камеристок. Их точное количество все время вылетает из головы от слабости, и от того, что девушки постоянно передвигаются по покоям, не задерживаясь подолгу на одном месте.

Все в длинных черных платьях, с белоснежными воротниками до самого подбородка и кружевных чепцах, в меру чопорные и в меру услужливые. Под строгим взглядом Оры они то и дело, приседают в полупоклоне, старательно сдерживая усмешки и любопытство. Невольно вспомнился замок в Авароне с его внутренними устоями.

- Бенара бы одобрила железную руку мистрис Одли, - пробормотала я так, чтобы никто не слышал.

Старшая камеристка, Ора Одли - единственная, кто без труда выделяется из общей массы.  Во-первых, в силу возраста, а во-вторых, пояс мистрис Одли не белоснежный, как у остальных, а красный.

- Все же вам следует отлежаться леди, - поджимая губы, сказала мистрис она, когда я попыталась привстать, чтобы взять с тумбочки стакан. - Что бы там ни было, это явно терпит отлагательства. А невесте его высочества надлежит беречь силы.

Ора щелкнула пальцами и тут же одна из девушек подхватила высокий стакан и вложила мне в руку, а две других заботливо придержали подушки, чтобы удобней было сидеть. Стоило вернуть стакан присевшей в книксене служанке, как меня тут же уложили обратно на низкую софу в гостиной.

От удивления вместо благодарности я пролепетала, обращаясь к старшей камеристке:

- У вас случайно сестры в Авароне нету?

Мистрис Одли нахмурила тонкие брови, и я поспешила проговорить:

- Я хотела сказать, спасибо за заботу.

Раздался мелодичный звон. Я уже знала, что такой звук получается, когда стучат медным молоточком по небольшому колоколу, которые висят у каждых покоев.

Одна из девушек, повинуясь знаку мистрис Одли, подошла к двери и открыла ее.

Не взирая на попытки мистрис Одли остановить меня, я стянула со лба мокрый компресс и вернула его в ванночку с прохладной ароматной водой. Когда Альре зашел в гостиную и церемонно поклонился, я уже сидела на софе, сложив ладони на коленях.

- Как миледи себя чувствует? - поинтересовался он с той учтивостью, с какой даже Бенара не смогла бы.

Я сделала вдох и ответила, стараясь выглядеть, как принцесса, но все равно казалось, что даже камеристки смотрят на меня с жалостью:

- Все в порядке, Альре. Я просто немного устала.

- Если вы уверенны, что ваше самочувствие не вызывает беспокойства, предлагаю продолжить осмотр владений, - проговорил управляющий. - Но только если вы не чувствуете недомогания.

Все тело казалось чугунным, словно меня до краев залили расплавленным металлом, слабость расползлась от груди, где висит медальон и норовит обездвижить. Но, чтобы не выглядеть изнеженной матроной из Аварона, где все делают с помощью магии и не снисходят до работы руками, я произнесла:

- Альре, ведите меня... куда считаете нужным. Я готова осматривать замок. Ведь это моя первостепенная обязанность. Верно?

Дворецкий сдержанно кивнул, уголки губ чуть дрогнули, и мне показалось, управляющий одобряет мое рвение. Но мистрис Одли вышла вперед и посмотрела на Альре таким взглядом, что тот должен был провалиться на первый этаж. Однако, управляющий, видимо, привык к старшей камеристке, оставшись невозмутим и спокойным.

- Уважаемый господин Альре, полагаю, имел ввиду, - произнесла мистрис Одли, - что леди может отправиться на осмотр, когда почувствует себя полностью хорошо. Я права?

Дворецкий остался неподвижен, как скала. Лицо бесстрастное и умиротворенное, неглубокие морщины на щеках и возле носа в сочетании со смотрящим в никуда взглядом сделали его еще больше похожим на выходца из другого мира, где нет понятия об эмоциях.

Показалось, что Альре и мистрис Одли знакомы очень давно, но из-за слабости голова работала плохо, и я не стала вдаваться в тонкости взаимоотношений местной прислуги. Чтобы не накалять обстановку, все же поднялась, хотя казалось еще немного, и плюхнусь обратно на диван совсем не как леди.

Я проговорила:

- Мистрис Одли, я чувствую себя достаточно хорошо, чтобы продолжить осмотр. Ведь я будущая жена Черно... его высочества Карла Сварта. А значит, на первое место должна ставить интересы других, а не свои. Но, если можно, Альре… Хотелось бы осмотреть сады или что-то еще на улице. Свежий воздух мне сейчас не повредит.

Мистрис Одли бросила на дворецкого строгий взгляд. Тот все также безмятежен и спокоен, но я успела заметить, как в глазах мелькнули победные искры. Он с одобрением посмотрел на меня и провел рукой в приглашающем жесте.

- Разумеется, леди. Осмелюсь предложить вам начать прогулку с сада, где его светлость выращивает растения, которые смогли бы прижиться в почве Черной Пустоши.

- С удовольствием, - ответила я.

Мы двинулись в сторону коридора. Едва отошли на несколько шагов, из-за спины донесся голос старшей камеристки, и на секунду показалось, что это не мистрис Одли, а Бенара, неожиданно оказавшаяся в замке Черного Принца.

Глава 3

Меня мигом обступили и загородили с такой быстротой, что не успела понять, как перед носом оказалась чья-то укрытая капюшоном голова. В первую секунду обуяла благодарность за готовность незнакомых людей защищать меня, но голоса и крики мигом вернули в реальность.

- Что там происходит? - спросила я, вставая на полупальцы, чтобы разглядеть, но получилось лишь увидеть головы пробегающих мимо людей.

Мистрис Одли, которая вынырнула из ниоткуда справа, проговорила:

- Не беспокойтесь, леди. Все будет в порядке.

- Но кого отправляют на смерть? - не унималась я, чувствуя, что на улице происходит что-то страшное и несправедливое.

Старшая камеристка выглянула из-под капюшона строго, словно наставница, и многозначительно промолчала. Но я вытаращила глаза и замахала руками, всем видом показывая, что жду ответа.

Брови мистрис Одли сдвинулись на переносице, она поправила плащ на плечах и легонько стукнула по плечу одной из женщин. Та повернула голову, хотя сама осталась неподвижна, и я смогла разглядеть лишь острый подбородок. А камеристка приказала:

- Проверь, что там.

Женщина коротко кивнула и как-то незаметно исчезла среди толпы.

Река криков и шума потекла вниз по улице, а мистрис Одли тихо хлопнула в ладоши, и весь мой конвой двинулся вперед.

В груди появилось такое же ощущение, как в момент, когда дядя сообщил, что выдаст за Черного принца, а волна обиды и беспомощности прокатилась от пяток до самой макушки. Я резко остановилась. Идущие позади женщины едва не налетели на меня и теперь виновато опускают головы, пытаясь приседать в поклонах.

Я развернулась к старшей камеристке и произнесла:

- Мы разве не дождемся посыльную с вестями?

Мистрис Одли вытаращила глаза, словно я только что прилюдно ее оскорбила.

- Но миледи, - сказала она, - мы можем дожидаться ее у вас в покоях. В безопасности и удобстве, что и положено невесте его светлости.

- Но если те люди совершают беззаконие, - продолжила настаивать я, - мы можем помочь. Но как помочь, если мы будем в замке? Даже если посыльная расскажет все в самых ярких подробностях, мы можем просто опоздать.

- Миледи не следует вмешиваться в подобные дела, тем более на улице, - строго сказала мистрис Одли.

В голове пронеслось множество вариантов с картинами того, что происходит у тех людей, но ни одна не понравилась. Чувство справедливого возмущения второй раз за день вспыхнуло в груди, а старшая камеристка неожиданно стала раздражать больше Бенары.

В глубине души я понимала, в чем-то она права, и мне не следует лезть в дела королевства, в котором понимаю еще так мало, но игнорировать ощущения не могла. А истинное чутье буквально кричало о чем-то дурном и жестоком.

Я выпрямила спину и подняв подбородок, как это подобает высокородной леди, произнесла:

- Мистрис Одли, мы дождемся посыльную. Но не в замке, а здесь потому, что я хочу иметь возможность помочь, если будет нужно. И впредь прошу подбирать слова в разговоре с будущей принцессой.

Камеристка охнула и отшатнулась, выпучив глаза, как жаба, которой наступили на брюхо. Пару секунд она просто таращилась на меня, потом склонила голову и сказала четко:

- Прошу простить меня, миледи, если позволила думать, что намереваюсь оскорбить вас. Я лишь забочусь о вашей безопасности и благополучии.

- У вас это получается, - ответила я, - но...

Договорить не успела. Посыльная, которая возникла так же неожиданно, как и исчезла, шагнула в круг из женщин и присела в глубоком поклоне.

- Миледи, - обратилась она ко мне, игнорируя мистрис Одли. - Я узнала все для вас. Шум на улице из-за мага.

- Мага? - переспросила я и в груди екнуло.

Женщина кивнула.

- Да, - подтвердила она. - Маг, который прибыл из Авроры. Его собираются казнить.

Внутри все упало, во рту пересохло. Сама мысль о казни мага, человека, который отдаленно напоминает об Авароне и всём, что люблю, вызвала головокружение. Несмотря на то, что даже не знакома с ним, ощутила, что чувствуют люди из одного королевства, когда встречаются на чужбине.

Меня повело в сторону, но две женщины поддержали под локти, не давая упасть, а мистрис Одли встревоженно спросила:

- О, миледи, что с вами? Вы в порядке? Святое воинство, Лана, ты могла быть тактичнее!

Она метнула в посыльную гневный взгляд, и та опустила голову.

- Тебя придется наказать, - добавила старшая камеристка.

- Нет! - резко выкрикнула я быстрее, чем успела сообразить. - Никто никого наказывать не будет. Она выполняла приказ и все сделала правильно. Лана, верно? Так вот, скажи, Лана, когда собираются казнить этого мага?

Девушка, явна обрадованная, что чудесным образом избавилась от наказания, присела в книксене и проговорила, опустив голову:

- Казнь состоится немедленно. На площади Трех фонтанов.

Глава 4

Виконт легко спрыгнул с помоста, словно большой дикий кот, который, несмотря на тяжесть и мощь сложения, приземляется бесшумно и сразу на лапы. Я ожидала что он протянет руку, чтобы помочь мне сойти, но он даже не обернулся.

Я сглотнула, наблюдая, как посеребренный луной хвост, падающий на широкие плечи, скрывается в толпе и только потом увидела несколько протянутых снизу рук.

Спрыгнув, я неловко подвернула ногу и ахнула от боли и неожиданности.

Рамина тут же обвила рукой талию, за что я благодарно улыбнулась девушке. Лана приобняла с другой стороны, подставляя плечо.

Я мягко отвела руки девушек, не желая ковылять на глазах у будущих подданных, как калека, и камеристки осторожно отступили, не сводя с меня глаз.

- Дорогу леди! - крикнула мистрис Одли, и толпа, словно очнувшись ото сна, шарахнулась в стороны.

Я осторожно ступила на поврежденную ногу и тут же ахнула, проседая, когда щиколотку пронзило болью.

Рамина с Ланой тут же подхватили меня под локти, как солдаты с отличной выправкой. Так, зажатая между камеристками, я и вошла в замок, а затем принялась подниматься по бесконечной лестнице в собственные покои.

Боль в лодыжке полностью погружала в настоящий момент, почти не позволяя отвлекаться на досужие мысли о несчастном маге из Авроры, виконте, который поспел вовремя, и, по своему обыкновению, не преминул унизить, а также о том, что в первый день пребывания в новом доме я умудрилась попасть в переделку.

Показалось, прошла целая вечность, прежде, чем очутилась в покоях, но стоило дверям сомкнуться за спиной, я отодвинула от себя руки девушек и, стиснув зубы, на одной ноге запрыгала в сторону омывальной.

- Что собирается делать миледи? - спросила мистрис Одли, к которой вернулась прежняя невозмутимая деловитость.

- Хочу смыть с себя все воспоминания об этом дне, - заявила я, чувствуя, как меня начинает знобить, - и распарить поврежденную ногу не помешает.

С этими словами я раздраженно стянула перчатки и бросила их прямо на пол. Рамина тут же присела и подняла их. Озноб уменьшился, а слабость чуть отступила.

Мистрис Одли нахмурилась и произнесла категоричным тоном:

- Ни в коем случае, миледи.

- Ни в коем случае, миледи! - стройным мелодичным хором поддержали ее девушки.

- Это еще почему? - удивилась я.

- После вхождения в священные воды Съакса вам нельзя касаться воды до восхода солнца.

Я застонала, стараясь не высказать вслух все, что думаю о местных ритуалах. Но все же быстро взяла себя в руки и запрыгала по направлению к опочивальне.

- Я надеюсь, омовение на восходе предстоит совершать не в водах Съакса? - попыталась я пошутить, - мне кажется, я выкупалась там более, чем достаточно.

Девушки заахали, не оценив шутки, а лицо у мистрис Одли стало таким виноватым, что я, опираясь о стену, застонала на этот раз в голос.

- Вы хотите сказать, что.... - протянула я, а мистрис Одли развела руками.

- Таковы традиции Черной Пустоши, леди, - пояснила она, словно оправдываясь. - На восходе вам надлежит снова попросить благословения Черной Пустоши.

Словно не видя выражения моего лица, камеристка услужливо перечислила:

- Для всех страждущих, миледи, и для тех, кто в пути, и для тех, кого одолели недуги...

- Почему бы вам не предупредить меня заранее, - пробормотала я. - Я бы попросила благоденствия для всех разом....

- Но миледи, - начала мистрис Одли, но я раздраженно махнула на камеристку, вынуждая ту замолчать.

- Все-все. На сегодня все, - решительно заявила я и попрыгала к своему ложу.

Камеристки, и старшая, и младшие, устремились за мной, как выводок цыплят за курицей-наседкой.

Отвергнув помощь, я кое-как забралась на ложе и, когда уселась поудобнее, попросила:

- Будьте добры, подайте ужин прямо сюда. Но сначала теплой воды с медом и лимоном. Очень хочется пить...

Лица девушек вытянулись, мистрис Одли отвела взгляд, а Рамина принялась ковырять носком туфли пол.

- Меня еще и не покормят? - уточнила я тоном, не предвещавшим никому ничего хорошего.

- Традиции Черной Пустоши таковы, что вам надлежит соблюдать пост до следующего омовения в водах... – сказала старшая камеристка.

- Съакса, - усталым тоном закончила я за мистрис Одли.

Та смиренно кивнула и, следуя ее примеру, закивали все девушки, приседая в книксенах.

Я скрипнула зубами, чтобы не сказать, что действительно думаю о местных традициях, когда вошла Лана, и, выйдя вперед, присела в глубоком книксене.

- Может ли лекарь войти и осмотреть вашу ногу, миледи? - спросила Лана, не поднимая глаз.

Я поджала ноги к себе, обтягивая подол рубашки, и осторожно выставила вперед поврежденную ступню. Лодыжка распухла и покраснела, но истинным зрением серьезных повреждений не заметила. Если бы была в Авароне, нога пришла бы в норму по щелчку пальцев. Но учитывая, что здесь магия под запретом, а на восходе вновь предстоит шествие к Съаксу, поняла, что следует довериться местному лекарю.

Глава 5

- Конечно, скажет. Еще как скажет, на то и миледи, чтобы сказать нам всем тут, - тут же затараторила Рамина, глядя на меня преданными, как у собаки, глазами.

Я кивнула девушке, и присела, чтобы невысокой Лане было сподручнее надеть мне на голову капюшон и закрепить его на мокрых волосах шпильками и завязками, не позволяя холодному ветру просочиться внутрь.

- Если леди благополучно завершила ритуал Омовения, нам стоит вернуться, чтобы поспеть к утренней трапезе, - сказала мистрис Одли таким тоном, словно заминка произошла из-за меня одной.

Я послала мистрис Одли взгляд, которого обычно дожидалась Бенара, когда слишком усердствовала с наставлениями, и пробурчала:

- Такое ощущение, что вас тоже не кормили....

Брови мистрис Одли взметнулись на самый центр лба, а в глазах блеснуло осуждение.

- Естественно, - тоном оскорбленной невинности произнесла старшая камеристка. - Ни одна женщина Черной Пустоши не вкушала пищи после полудня и не вкусит, пока глашатай на площади не объявит, что ритуал Омовения невесты его высочества завершен!

Я ошарашено захлопала ресницами и промямлила:

- Как... Как ни одна? Все, что ли?

От холода я икнула, и мистрис Одли с Раминой мягко потянули меня за руки, вынуждая следовать за ними. Старшая камеристка поведала:

- А как же, леди? Ведь это ритуал Омовения! Один из самых важных для Черной Пустоши и для вас...

Я кивнула, изобразив на лице одну из самых благочестивых и смиренных масок, на которые всегда покупался дядюшка, и никогда Бенара, и осторожно поинтересовалась:

- А неважные ритуалы у вас есть?

Вопрос поставил почтенную старшую камеристку в тупик, но к счастью, она не заметила иронии, потому что наморщила лоб и принялась размышлять вслух.

- Разве что песнопения, призывающие волосы виться по ходу солнца, - пробормотала мистрис Одли. - Для этого юные девушки собираются до восхода, и повторяя слова древнего заклинания с особым ритмом, водят хороводы по ходу...

- По ходу солнца, - с видом знатока поддакнула я, а Рамина с Ланой подхватили тонкими голосами:

- Вейтесь, ве-ейтесь, завива-айтесь, развива-айтесь на ветру-у....

Я вздрогнула и заверила девушек, что прекрасно поняла смысл ритуала.

Мистрис Одли, словно не слыша меня, продолжала рассказ.

- Впрочем, нельзя считать этот ритуал неважным, ведь когда у женщины волосы вьются в нужном направлении, это привлекает достаток в дом!

Я захлопала ресницами, ожидая, что все девушки, а также сама мистрис Одли разразятся смехом, но веселья не последовало, и мне пришлось проглотить хихиканье.

- Получается, девушки, у которых волосы гладкие от природы - причина бедности семей? - все же не удержалась я.

- Что вы, миледи, нет, конечно, - затараторила Рамина, - просто девушки с гладкими волосами поют песню на свой лад...

- Спасибо, я поняла, - заверила я вмиг просиявшую от внимания камеристку, и облегченно вздохнула, когда обнаружила, что мы подходим к воротам замка.

Оказавшись в покоях, я позволила стянуть с себя рубашку. Ополоснуться после речной воды мне ожидаемо не дали, смиренно попросив потерпеть до вечера. Чувствуя, как живот сжимает от голода, словно я превратилась в жуткого пожирателя и охотника за магическими силами, я спорить не стала.

Когда с облачением в закрытое, но щедро расшитое жемчугом платье, под которое на этот раз позволили надеть белье и шерстяные чулки, было покончено, Диларион спикировал мне на плечо и, фыркнув, пыхнул в сторону хмурящей брови мистрис Одли серым облачком.

Лана, которую отправили узнать, где сервирован стол для "миледи", вернулась и сообщила, что завтрак ожидает там же, где и вчера, в личных покоях его высочества.

Я облегченно вздохнула, когда сопровождать к завтраку пришел Альре. Дракончик, увидев управляющего, завопил почище, чем при виде Морского Быка, и мне в голову тут же закрались подозрения.

- Альре, - осторожно начала я, когда мы вышли из покоев и пошли знакомыми коридорами к обеденному залу.  

Управляющий лукаво улыбнулся и тихо произнес:

- Пока миледи совершали один из важнейших для Черной Пустоши ритуалов, ваш зверь остался один, голодный и забытый всеми...

- И вы распорядились, - тихо прошептала я.

- Как можно доверить кормить голодного дракона кому-то из ваших девушек? - спросил Альре. - Ни одна из них под страхом смерти не зашла бы в опочивальню, где спит голодное чудовище.

"Чудовище" на плече пискнуло, словно поняло, что речь о нем.

- Кроме, разве что, мистрис Одли, - задумчиво пробормотал Альре.

- Но мистрис Одли была со мной, поэтому, - произнесла я заговорщицким тоном.

- Поэтому пришлось взять опаснейшую миссию на себя, - закончил за меня Альре и снова мне подмигнул.

-  Спасибо, Альре! - тепло поблагодарила я управляющего, а дракончик довольно пискнул.

Глава 6

Едва оказались внутри, девочка спряталась за меня и больше не высовывалась, а Альре застыл слева, как колонна, почти слившись со стенами. Лишь дракончик наклоняет голову то в одну, то в другую сторону, разглядывая мага.

Я некоторое время изучала пленника, удерживаясь от необдуманных фраз и помня недовольство виконта моим поведением. Пленник смотрел на меня прямо и даже с вызовом, словно я и есть причина всех его несчастий, которым он готов смело взглянуть в лицо. Это сразу возвысило его в моих глазах. На Альре пленник внимания не обратил, а по дракончику лишь скользнул взглядом.

Выждав положенную минуту, я проговорила:

- Я не палач, и казнить вас не смею.

- Тогда зачем такая благородная леди спустилась в самое подземелье Города-крепости? Если не сообщить о казни?

Его голос оказался низким, несмотря на моложавое лицо, которое после посещения лекаря успело зажить и теперь могу рассмотреть крупные черные глаза, тонкий нос и острый подбородок, который делает его похожим на птицу. Соломенные волосы падают на лоб, он откидывает их небрежно и взирает снизу-вверх, сидя на кровати.

Я снова выждала степенную паузу, хотя хотелось сесть рядом, выгнать конвой и расспросить мага обо всем, что случилось, и проговорила:

- Вряд ли леди стала бы спускаться в подземелье, чтобы сообщить о казни. Полагаю, для этого здесь есть специально обученные люди.

Во взгляде юноши мелькнула озабоченность и тревога.

- Тогда зачем? - спросил он.

- Я будущая леди Черной Пустоши, - сообщила я, стараясь подчеркнуть важность статуса, - и должна заботиться о каждом ее жителе.

Плечи мага повисли, лицо приняло кислое выражение, словно это самые разочаровывающие слова, какие слышал. Потом махнул рукой и произнес:

- Ах, вот оно что. Тогда покорнейше прошу прощения, миледи, что сижу. Мои раны залечили, но ноги прикованы к полу, и я могу лишь привстать на полусогнутых.

В начале это от меня ускользнуло, но теперь заметила массивные кандалы, которые тянутся от его ног до пола. Меня передернуло от негодования и возмущения, а по телу растекся жар, какой бывает, когда гнев готов захлестнуть с головой.

- Почему его приковали? - спросила я резко у стражника.

Тот выпрямился, как струнка и отчеканил:

- Приказ его милости.

- Его милости?  - переспросила я.

- Виконта де Жерона.

По спине прокатились мурашки, а в груди заклокотал гнев. Коварство и изобретательность виконта относительно пленника вызвали такую дрожь в руках, что их пришлось спрятать за спину. За секунду перед глазами пронеслись картины, в которых я выгоняю виконта из замка и отправляю на все четыре стороны, а он умоляет сжалиться и оставить ему хотя бы коня.

Когда стражник покашлял, я вынырнула из грез о справедливой каре де Жерона и сказала ему:

- Прошу оставить нас.

Стражник вытаращил глаза и проговорил изумленно:

- Миледи, это крайне опасно. У меня приказ. А он маг и...

- Я тоже маг, - оборвала я его. - Тем более, пленник в кандалах, прикован к полу и если что, вы ведь будете за дверью? Верно?

Лицо стражника исказилось сомнением, брови сдвинулись, нос зашевелился, как у белки, которая нюхает орех. Я добавила:

- Вам ведь положено выполнять приказы?

- Так точно, миледи. И у меня есть приказ стеречь пленника.

- Вы и будете его стеречь, - согласилась я. - За дверью.

Он снова задумался, морща лоб и шевеля губами. Прошли пара минут, а он все думал, и мне показалось, что слышу, как шевелятся мысли в его голове.

Наконец я не выдержала и сказала:

- Да оставьте же вы нас вдвоем. Мне нужно поговорить с пленником.

- О чем это? - удивленно спросил стражник.

- О магии, - резко сказала я и для вида выпучила глаза, как сова, которая съела полевку.

Стражник вздрогнул и отшатнулся, словно я только что совершила нечто крамольное, оскорбила богов или вылила помои в священные воды Съаска. Он попятился, натыкаясь на стены и бормоча какие-то обережные слова. Когда его зад толкнул дверь, стражник выскользнул из темницы, и прикрыл створку, до последнего не сводя с меня испуганного взгляда.

Едва стражник вышел, я обернулась к Мириам, которая застыла с пальцем во рту, и проговорила:

- Вкусный был завтрак, правда? Особенно сахарные рогалики.

- Сахарные рогалики? - уточнил ребенок, поднимая брови. - Не было никаких сахарных рогаликов?

- Ну как же, - мгновенно включился в задуманную мной игру Альре. - С шоколадной начинкой! Наверно, юная леди не заметила самого главного лакомства, не побоюсь этого слова, гордости нашего повара!

Девочка шмыгнула носом, а я коварно проговорила:

- Ничего, Альре, мы пригласим Мириам на завтрак в следующий раз, когда повар будет печь рогалики.

Глава 7

- Могу я поинтересоваться, как прошел допрос мага, леди? - вывел меня из состояния задумчивости голос Альре.

Я повертела головой и когда обнаружила себя сидящей рядом с управляющим, поняла, что разговор с виконтом, как всегда, выбил меня из колеи, и я не заметила, как преодолела расстояние в пятьдесят шагов.

- Миледи? - переспросил Альре.

- Извините, - пробормотала я. - Вы что-то сказали?

Мириам, играющая с дракончиком, огласила сад очередным счастливым воплем, и я часто заморгала от неожиданности.

- Могу я поинтересоваться? Насчет мага, миледи? - повторил Альре.

- Конечно, - ответила я. - Там все очень запутанно. Он сказал, что рос и жил на западе Пустоши, и даже не знал о том, кто ей правит.

Альре нахмурился и задумчиво перевел взгляд с меня на играющую девочку.

- Дом Свартов воцарился десять лет назад, - проговорил Альре. - Тогда же на трон Черной Пустоши взошел его высочество Карл Сварт. Я допускаю, что в какой-то глухой провинции не знают, как выглядит наш правитель. Допускаю даже, что люди не знают имени его дома, и называют просто Черным принцем...

При этих словах я слегка покраснела и закусила губу, но управляющий не заметил моего замешательства и продолжил размышлять вслух.

- Но, повторюсь, я говорю о совсем уж глухих местах и крестьянах. И если западные земли Пустоши действительно сплошь леса с довольно закрытыми поселениями, то арестованный маг совсем не выглядит неотесанным деревенским парнем.

- Вы не верите в то, что его могли обмануть? - спросила я.

Управляющий нахмурил брови и пожевал губами.

- История показывает, принцесса, что обмануть можно кого угодно. Полно примеров, когда враг подбирается ближе родного брата...

- У нас говорят "друзей держи близко, но еще ближе держи врагов", - проговорила я задумчиво.

- Так ведь это когда знаешь, кто тебе враг, а кто нет, - сказал Альре, кивая, и я задумалась над его словами.

Пока управляющий наслаждался ароматным травяным отваром, который не остывал благодаря специальной технологии приготовления, я рассеянно наблюдала за Мириам и Диларионом и думала, что детский возраст и уязвимость защищают лучше любой брони. Я поняла, что когда была в возрасте Мириам, действительно была под защитой, а когда выросла и научилась защищать себя, превратилась в добычу для любого, кто сильнее. И неважно, в чем эта сила заключается, в крепких мускулах или цвете герба, меня можно похитить, унести, забросив на плечо, или же просто призвать для бракосочетания с незнакомым и нелюбимым человеком.

- Вы бледны, миледи, - обеспокоенно сказал Альре. - С вами все в порядке?

Я невесело усмехнулась и подняла ладони вверх.

- Это все перчатки, что блокируют магию, - почти не слукавила я. - Надо сказать, они сильно изматывают.

- И все же вы побледнели на глазах прямо сейчас, - произнес Альре. - Вы уверены, что чувствуете себя хорошо?

- Да, просто задумалась, - нехотя призналась я.

- Не хотите рассказать, о чем?

- О праве сильного, о лицемерии и о врагах, которые так и норовят подобраться поближе, - устало произнесла я и вздохнула.

Управляющий поморщился, явно сожалея, что натолкнул меня на такие невеселые размышления. Но когда открыл рот, видимо, чтобы пожалеть об этой неловкости вслух, рядом раздалось:

- Я выполнила все, что вы сказали миледи! Хотите узнать о распорядке дня на завтра?

В ожидании ответа Рамина присела в книксене и потупилась, как девица на смотринах. Вид у камеристки при этом был такой услужливый, что я решила не упоминать, что просила ее доложить обо всем после обеда.

- И на сегодня, и на завтра, - сказала я девушке, и та выпрямилась.

- Через час предстоит ритуал Отречения, - с важным видом сообщила Рамина, а я вспомнила, как озябла в ледяных водах Съакса и поежилась.

- Опять нужно куда-то идти? - уточнила я тоном висельника.

- Я тоже хочу ритуал Отречения, - сообщила запыхавшаяся Мириам, которая увидев Рамину, подбежала к нам.

Диларион с размаху шлепнулся на стол, повертел мордочкой, и, заметив, что никто, кроме меня, не смотрит, стянул с блюда рогалик.

Рамина улыбнулась девочке немного натянуто.

-  Как истинная дочь Пустоши, ты должна знать, дитя, что ритуал Отречения проводится в одиночестве.

- Я мамина и папина дочь, - возразила ей Мириам. - И, пожалуй, папина больше. Мама вечно все запрещает, прямо как ты.

- Мама просто беспокоится за тебя, - решила я взять вожжи в свои руки. - И, раз мне предстоит некий важный ритуал, я провожу тебя домой.

Личико ребенка тут же омрачилось, и я тут же добавила:

- Приходи завтра играть с Диларионом, если мама с папой не будут против.

- Они всегда против, - пробурчал ребенок.

- Если будешь хорошо себя вести весь день и вовремя ляжешь спать, уверена, они решат, что наша дружба тебе на пользу, и с радостью отпустят повидаться, - мягко сказала я. - Постарайся слушаться родителей во всем. Ты же не хочешь, чтобы о невесте принца сказали, что она дурно влияет на ребенка?

Глава 8

Я успела подумать, что должен последовать сильный удар и вся сжалась, когда с размаху обрушилась на что-то ломкое и трухлявое. Подо мной хрустнуло, заскрежетало, а я отшвырнула из-под рук сухие ветки и откатилась в сторону.

Пошарив рукой по полу, обнаружила несколько круглых предметов, гладких с одной стороны и неровных с другой. Я с силой зажмурилась, а, когда открыла глаза, смотрела уже истинным зрением.

В тот же миг заорала, закрывая рот ладонью и пытаясь одновременно сдвинуться назад. То, что приняла за сухие трухлявые ветки, оказалось человеческими костями. Неловко отползая, услышала звук, который бывает, когда что-то круглое перекатывается по полу и онемела от страха.

Медленно, как в кошмарном сне, взгляд переполз в сторону, и я увидела несколько черепов, которые таращат пустые глазницы. Сглотнув и боясь пошевелиться, я снова зажмурилась и просчитала про себя до десяти. Затем тряхнула головой и сказала вслух:

- Тебе нечего бояться, Элизабет. Ты - маг, и видела и не такое. Как тогда, например, когда с Нинель тайком забрались в лабораторию к ее брату-некроманту Гедеону и познакомились с Игреком.  

Вспомнив Игрека, я хихикнула. Гедеон, брат Нинель, некромант-вивисектор. Это значит, он поднимает мертвых для исследований. Игрека Гедеон называл своим шедевром, но никому не показывал, и мы с Нинель решили посмотреть на гордость брата тайком. Шедевр оказался скроен из пятидесяти различных тел - людей, животных и даже земноводных, и трудно сказать, кому какая из частей принадлежала при жизни. Однако Игрек оказался довольно милым и ласковым, почти разумным, поэтому вспомнив его, я повторила уже громче:

- Н-не боюсь я покойников. Н-ни капли н-не боюсь! Н-ну, кто боится покойников?

Мой неосторожный возглас тут же разлетелся в пространстве, сменяясь эхом, и когда его повторение почти умолкло, где-то недалеко хрустнуло и прорычало:

- Ты-ы-ы.

- Мама! - взвизгнула я, поднимаясь и отбегая от сваленных в груду костей.

На ум некстати пришли воспоминания о тринадцати погибших невестах принца, и если с одной из них, леди Вивьен Ру, мне познакомиться довелось, судьба остальных двенадцати оставалась загадкой.

Я потрясла головой и подумала вслух:

- Какой сырой и затхлый здесь воздух! И запах словно в склепе.

Поежившись, ощутила, что кожу обдало легким ветерком и обернулась в ту сторону. В гладкой минуту назад стене образовался широкий коридор, который притягивал взгляд, словно нарочно манил войти внутрь.

Я присмотрелась, и не обнаружив в нем костей и черепов, шагнула внутрь, рассудив, что хуже, чем сейчас, не будет.

Стоило попасть в коридор, сзади лязгнуло, но, когда оглянулась, вместо пещеры с костями обнаружила темную каменную поверхность. Я тут же бросилась назад и заколотила кулаками по стене, но камень поглотил удары, а кричать почему-то побоялась.

В следующий миг воздух огласил крик, похожий на громкое кряхтение и мяуканье кошки одновременно. Я повертела головой и обнаружила причину звука.

Прямо на каменном полу уходящей куда-то в глубину пещеры лежал младенец. Совсем крохотный, с багровым от напряжения личиком, наспех завернутый в какие-то тряпки. Я подбежала к живому свертку и, приседая на корточки, протянула к малышу руки. Но стоило пальцам ощутить под собой что-то теплое и мягкое, как младенец исчез, а крик раздался откуда-то спереди.

- Н-наваждение, миражи, иллюзия, - пробормотала я вслух и поняла, что зуб на зуб не попадает от страха.

Но крик повторился, и я снова побежала на него, не желая оставаться в одиночестве в этом странном и страшном месте.

Вскоре снова увидела младенца. Он успел подрасти настолько, что, оставив за собой лохмотья, в какие был завернут, полз по коридору самостоятельно, гукая, словно зовет кого-то.

Запыхавшись, я присела рядом и уже протянула руку к гладкой, розовой коже ребенка, когда он повернул ко мне покрытую пушком голову и я увидела на щеке зеленоватые следы тлена. В нос ударил приторный запах мертвечины и я, отшатнувшись, грохнулась на пол, больно ударив зад.

Ребенок пополз дальше и вскоре исчез из виду. Не зная, зачем это делаю, поднялась и поспешила следом, и когда нагнала, обнаружила, что детей уже трое. Падая и поднимаясь, они неловко, словно делают свои первые шаги, спешат вперед.

Я пошла следом, готовая подхватить, если кто упадет и, в то же время надеясь, что не придется касаться мертвых.

Один из детей повернулся ко мне, и я ахнула, отметив, как он успел вырасти. На меня смотрел мальчик лет четырех. Ребенок задумчиво поморгал и спросил:

- Ты не видела мою маму?

Я икнула от страха и помотала головой. Малыш вздохнул и поспешил дальше, а меня замутило от запаха тлена.

Я прижала пальцы к вискам и оперлась о стену, чтобы перевести дух, а когда открыла глаза, коридор оказался заполнен спешащими куда-то детьми. Мальчики и девочки, худенькие и пышки, нескладные мосластые подростки, все спешили вперед, изредка бросая на меня беглые взгляды. Больше со мной никто из них не заговаривал, и я прибавила шаг, в надежде, что этот коридор когда-нибудь кончится.

Глава 9

- Миледи! - раздалось совсем рядом. - Миледи, с вами все в порядке?

- Как я боюсь, девочки! - ответил другой голос. - Она такая бледная....

- Мистрис Одли с нас головы снимает, - пробормотал первый голос.

- Мистрис Одли? - вмешался третий. - Ну ты и дурочка, я давно за тобой замечала, что ты глупее ворвейского поросенка. Подумай лучше, что с нами сделает его высочество!

- Миледи, миледи, - позвали снова совсем жалобно, чуть не плача.

Я потрясла головой, и, открыв глаза, уставилась на искаженные страхом лица своих камеристок. Лана, Рамина и Вета в отчаянии заламывали руки, поднимали глаза к небу, взывали к Черной Пустоши и, то и дело, принимались меня тормошить. Я же сижу на камне, том самом, который открывает вход в подземную пещеру, прямо на отъехавшей в сторону плите рядом с зияющей дырой, откуда тянет холодом и сыростью. Согнутые ноги обхватила руками и чуть раскачиваюсь.

- Миледи, вы меня слышите? - вытирая слезы, спросила Лана, и я оторопело ставилась на девушку.

- Конечно, слышу, - подтвердила я и добавила на всякий случай: - И вижу тоже.

Девушки упали на колени и принялись шептать что-то на неизвестном наречии, причем Лана с Ветой воздевали руки к небу, а Рамина вцепилась в мои колени и разразилась рыданиями, уткнувшись носом в платье.

Я выждала минуту, потом, мягко отстранив рыдающую девушку, осторожно поинтересовалась:

- А что происходит?

Девушки, вытирая слезы, принялись рассказывать наперебой:

- Так ведь вы поднялись такая бледненькая, миледи, и сама не своя...

- Молчаливая, задумчивая...

- Взгляд у вас был, словно саму светлую богиню увидели...

- Сказали, что вам минута надобно еще, чуть в себя прийти...

- На камень уселись, а нас словно не видите!

- Мы вас зовем, зовем, тормошили даже, а вы все равно, что неживая!

- Мы перепугались до одури, что его высочество с нами сделает...

Причитая, Рамина осеклась, когда Лана двинула ее локтем в бок, и тут же нашлась.

- Очень уж за вас перепугались, принцесса!

Я поморщилась, и девушки, правильно истолковав мое настроение, замолчали, продолжая смотреть на меня с благоговением.

- Должно быть, я задумалась, - проговорила я. - Это и вправду был очень важный и особенный ритуал... Я и думать не могла, что ритуалы Черной Пустоши имеют такую глубину...

- Хвала светлым богам! - воскликнула Рамина. - Как хорошо, что вы прониклись важностью наших традиций! Черная Пустошь получила лучшую леди из всех возможных, а наш господин получит лучшую из жен!

Напоминание о Черном принце окатило меня ушатом ледяной воды, возвращая в реальность после мира, где живет таинственный Сновидец Аюнэ на огромном медведе.

- Должно быть, нам пора, - сказала я и приняла помощь девушек, поднимаясь.

- Сейчас вы отобедаете, миледи, и думать забудете о времени, проведенном в темной пещере, в полном одиночестве, - сказала Лана, увлекая меня по той же дороге, что пришли сюда.

- Как там, должно быть, страшно! - подхватила Вета.

- В одиночестве? - переспросила я.

- Ну да, - ответила Рамина. - Простите, миледи, наша ошибка. Мы должны были предупредить, ритуал Отречения заключается в том, что леди сидит в темной пещере в течение получаса, чтобы успеть подумать обо всем, что ее страшит.

- Хорошо, что не предупредили, - рассеянно пробормотала я и запоздало удивилась: - Как это, получаса?

- Раньше полагалось сидеть три часа, но одна из правительниц, коей боги даровали возможность доказать свою преданность Черной Пустоши и ее людям... - начала разглагольствовать Рамина.

- Это та, которая осталась заикой? - перебила я камеристку.

- Да, - коротко ответила девушка.

- Она урезала время ритуала до получаса, - проговорила я, и камеристки закивали.

А я подумала, что полчаса только бежала по коридору, пытаясь догнать стремительно растущего ребенка, но делиться своими мыслями с камеристками не стала. Вместо этого сказала невпопад:

- Очень... Очень важный ритуал. И, знаете, я неголодна. Пожалуй, вместо обеда лучше отдохну в покоях, прежде чем посетить дворцовую купальню.

Потрясенные девушки молчали всю дорогу, но мои распоряжения выполнили и проводили меня до дверей опочивальни.

- Может, вам принести что-нибудь легкое перекусить прямо в постель, миледи? - спросила Лана, помогая мне избавиться от платья, которое, несмотря на долгие странствия по миру Аюнэ, оставалось безукоризненно чистым и выглаженным.

Оставшись без корсажа и лифа, я, в одной сорочке и пышных панталонах с атласными завязками у щиколоток, забралась на ложе и нырнула под одеяло. Устроившись, пробормотала:

- Да, Лана, спасибо, когда принесешь, оставь здесь, только не буди... Встану перед тем, как идти в купальню и перекушу.

Глава 10

Я открыла глаза и поморщилась от яркого солнечного света, который ударил в глаза и нарушил сон, а перевернувшись на другой бок, поняла, что сон улетучился окончательно.

Потянувшись, села. Когда увидела, что у противоположной стены сидит Рамина, склонившись над пяльцами, вздрогнула и снова посмотрела в окно, пытаясь понять, который час. Истинное чутье подсказало, что немногим позднее полудня. 

- Доброе утро, Рамина, - пробормотала я хриплым со сна голосом и добавила: - Рада тебя видеть.

Камеристка подскочила, выронив пяльцы, и уставилась на меня с таким счастливым видом, точно собака, которую суровый хозяин редко балует похвалой, а сейчас почесал за ухом.

- Добрый день, миледи! - затараторила она в своей обычной манере. - Как вам спалось? Вы выспались? Как себя чувствуете?

Я улыбнулась и потянулась.

- Спасибо, чувствую себя, словно заново родилась.

- Как же я рада, что вы хорошо отдохнули, миледи! - воскликнула Рамина, складывая ладони у груди.

Я снова улыбнулась, а камеристка присела и подняла вышивание.

- Ты вышивала? - спросила я.

- Я стерегла ваш сон! - ответила Рамина гордо. - Села и заявила остальным, что пока я здесь, никто не разбудит мою госпожу.

Я хотела поблагодарить Рамину, но вдруг ощутила, что чего-то не хватает. Прислушавшись, поняла, чего именно.

- А где Диларион? - спросила я с тревогой.

- Ваш зверь вылетел в окно чуть ли не на рассвете, - с готовностью сообщила Рамина. - не переживайте, мы с Ланой бросились его искать и оказалось, что пришла та девочка, Мириам, которую мы провожали с вами вчера. Дракончик с ней, они играют во дворцовом парке сейчас. Мистрис Одли распорядилась, чтобы им подали завтрак и пирожных прямо в парк. Там же две камеристки, Роза и Грета, они присматривают за девочкой.

- Спасибо, Рамина, - сказала я. - И за столь подробный рассказ, и за то, что позаботилась о моем питомце, и что охраняла мой сон.

- К вашим услугам, миледи, - краснея от счастья, сказала Рамина и присела в книксене. - Я всегда и во всем к вашим услугам.

- В таком случае, помоги, пожалуйста, подобрать наряд для завтрака, пока я посещу омывальную, - попросила я. - И напомни, какие ритуалы предстоит проделать сегодня?

- Никаких, - огорошила меня Рамина, но тут же поправилась: - Кроме зажигания огня в Нефритовой пещере, миледи. В остальном вы можете ни о чем не волноваться. Мистрис Одли планировала ритуалы для привлечения достатка и плодовитости, но Лана рассказала, что вы плохо спали ночью, и мистрис Одли решила, что все это может потерпеть. А вот ваше самочувствие и хорошее настроение для нас - главное.

С этими словами Рамина снова присела в книксене, а я ощутила облегчение и благодарность к своим камеристкам за чуткость и понимание.

- Я в омывальную, - сообщила я, и, когда увидела, что Рамина намерена пойти со мной, мягко, но с нажимом, проговорила: - Одна. Приготовь мой наряд, пожалуйста.

Когда я вернулась, обнаружила, что постель застелена заново, а простыни заменены новыми, черными. Также в опочивальне успели убраться, поменяли цветы в вазе, заменив вчерашние незабудки букетом из черных пионов и нежно-зеленых роз. Сердце тревожно екнуло, но я решительно попросила его успокоиться или хотя бы подождать, пока побеседую с магом.

- Пожалуйте одеваться, миледи, - пригласила Вета, и я прошла за камеристкой в гардеробную.

Платье, которое выбрали для завтрака, оказалось кремового цвета, щедро расшитым розами по подолу. Каждый цветок украшен несколькими жемчужинами, отчего бутоны выглядят живыми. К платью полагалась легкая вуаль и туфли, украшенные жемчугом в тон. Чулки и белье выбрала сама из тех, что привезла из Аварона.

Глянув на собственные платья, которые одиноко висят в ряд, вздохнула и подумала, что вырезы на них чересчур глубокие по меркам Черной Пустоши. И хоть они смотрелись бы шикарно в Авароне, рядом с нарядами, что, оказывается, сшили перед моим прибытием, выглядят весьма скромно.  

Когда девушки закончили с прической и накинули вуаль на поднятые волосы, я произнесла тоном благовоспитанной девицы:

- Перед завтраком я хотела бы зажечь огонь в Нефритовой пещере.

Девушки заахали от восторга, радуясь тому, что боги послали Черной Пустоши столь благочестивую леди. А когда дозволила сопровождать меня для зажигания огня Рамине, Лане и Вете, восторгу камеристок и вовсе не было конца. Только от Рамины я уловила еле слышные нотки недовольства, но эта эмоция была направлена не ко мне, а почему-то к девушкам.

Церемония зажигания огня прошла в торжественной обстановке. Девушки, которые ни разу не были в Нефритовой пещере замка, разглядывали каждый выступ на стене с неописуемым восторгом, но мне зажигать огонь в чаше, которая находится в ладонях собственной статуи стало почти привычно.

Завтрак, сервированный в покоях принца, прошел быстро, чуть ли не на бегу.

Я наскоро поблагодарила лакеев, попросила передать мое восхищение поварам. Затем улыбнулась Альре, который вошел в обеденный зал, когда я насытилась, словно знал об этом загодя.