Сердце со дна

Пролог

Глубина изрешеченная стальными каркасами городов. Синева, рассеиваемая точечным свечением океанских гадов, скрывала за собой, некогда пульсирующий, а сейчас разложившийся на воду и соль, мир. Мертвецы покрывали своими истлевшими костями дно. Здания, поеденные подводными течениями, крошились от случайного контакта с любопытными обитателями океана.

Когда-то этот мир был полон людей. Жизни переплетались, обрывались и вырастали заново, они были всюду. Не осталось ни одного неисследованного клочка земли. Жизнь забрала весь этот мир себе и прижала покрепче. Утопия совершенства и нет больше войн, Единое Государство и вечный прогресс. Люди жили на этих землях пожиная все, что только можно было собрать, а что собрать было нельзя - пожинали силой.

Уже никто и не помнит из-за чего произошел крах, никто так и не узнал, кто виноват.

Сначала исчезли города с береговых линий, черная вода за два часа покрыла все, что было достаточно низко. Слишком быстро, слишком неожиданно. Паника захлестнула мир и люди, привыкшие к своей утопии, впервые за сотни лет столкнулись с дремлющей жаждой выжить. Миллиарды людей двинулись на возвышенности, ступая друг другу на головы. И впервые за сотни лет произошла казнь. Единое Государство не могло спасти всех, земля, что принадлежала ему, исчезала. Вода медленно, год за годом, забирала ее вместе со всем, что на ней было. И спасать всех страждущих - значит разорвать остатки утопии и скормить ее моральным ценностям. Слишком много людей появилось в этом идеальном мире. Слишком много для тех остатков суши. И покрывшееся пылью оружие было направлено на народ.

Шли года.

Десятилетия, века.

Единое Государство обратилось Единым Океаном. Не было больше утопии, лишь пять последних пиков и остатки людей на них. Мегаполисы, старающиеся отчаянно выжить, и общая могила под толщей воды вокруг.

И здесь, в этом мире. На отдалении от всего живого зацветала новая катастрофа. Буря, совсем еще юная, разгонялась в своем неистовстве. Черное небо в тяжелом поклоне океану почти целует горб волны и тут же развергает его отростками света. Молнии - трещины в самом сердце гуляющей бури, её сияющие артерии, появляющиеся и исчезающие при каждом новом биении грома. Шторм медленно полз по витиеватой траектории, но уже сейчас несколько людей на одном из Пиков знали о нем. И знали, что совсем скоро они встретятся с ним.

И прямо сейчас на этом пике...

***

Ливень.

Недостроенная темно-серая высотка с черными квадратными дырами-окнами. Красные балки как сплетение бурых водорослей и стройматериалы, раскиданные по оцепленной территории.

Вырвиглазная тьма мегаполиса сияла отдельными фонарями, цветными неоновыми билбордами и, совсем слабо, жилыми ячейками-окнами высящихся вдоль небоскребов. Серый шум падающих капель и, хлопающая по бетону, подкидываемая ветром, мокрая черная мантия Убийцы. Комиссар поднял пистолет, щелчок предохранителя растворился в шершавом шуме дождя, его белая рубашка насквозь промокла и неприятно облепила тело. Убийца едва заметно повернул голову в направлении Комиссара. Белоснежная маска с раскрытой пастью черепа аллигатора и черная ткань, полностью закрывающая лицо. Промокший насквозь черный капюшон облеплял очертания головы, цеплялся своими краями за стальные пластины на груди. Его, заточенные в металл, руки все еще были на огромной снайперской винтовке, что лежала на короткой недостроенной стене. Уже прицелился? Клуб Наднебесного уже был на конце его винтовки, но вот сама ли цель?

Убийца сидел на одном колене перед своим устрашающе огромным ружьем и стоически-выжидающе смотрел на Комиссара.

- Именем закона Пика Нотоса, вы арестованы! - Комиссар почувствовал, что дрожит. Не то от холода, не то от возбуждения. Наконец-то этот день настал. Спустя столько лет. Он сдержал невольную ухмылку, оскалившись лишь на мгновение.

Маска безмолвно смотрела на Комиссара в течении пары секунды и тут же, чуть ссутулившись, безынтересно снова прильнула к оптическому прицелу. Его рука мягко скользнула по затвору, звонкий щелчок, приклад уперся в плечо. Комиссар вздрогнул.

Шаг вперед.

- Руки вверх! - Он прицелился.

Убийца снова отпрянул от оружия и посмотрел на Комиссара. Все его тело было заточено в темный металл, редкие просветы были на столько малы, что даже и думать попасть в них казалось безумием... Но эта ткань на лице. Она абсолютно точно не могла остановить пулю... Но это убьет его. Комиссар оскалился, дернул возведенным пистолетом, сделал еще один шаг, но намного короче предыдущего. Ливень прибил волосы к макушке, с нее ручьями текла вода. Убийца чуть склонил голову в бок, видимо, находя ситуацию забавной.

- Сдавайся. - Руки дрожали, а челюсть сжалась до боли в зубах. Наконец-то он поймал его. К злобе и настоящему наслаждению примешивалось горькое чувство утраты. Нет, Комиссар знал: он не сможет выстрелить в Убийцу. И ему остается тянуть время. Скоро придет подкрепление, а пока что, главное: не дать ему выстрелить. - Именем...

Убийца внезапно поднял ладонь, призывая к тишине. Комиссар невольно смолк, услышав в шипении ливня посторонние звуки. Убийца встал.

Звук топота, резко раскрывшаяся металлическая дверь где-то справа.

- Вы, блядь, не посмеете! - Детектив Эйхов, только поднявшийся по бетонной лестнице и все еще восстанавливающий дыхание, направил пистолет на Комиссара. Тот успел лишь повернуть голову в его сторону.

Прозвучал странный, почти поющий свист. Острая боль в плече, пистолет выпал из рук Комиссара. Он покачнулся, но удержался на ногах. Невольное шипение заменило крики боли, он сжал рукой плечо. Багровые разводы на мокрой рубашке и абсолютно непонимающий взгляд. Комиссар успел лишь приоткрыть искривленный рот, как Эйхов вновь направил на него пистолет.

"Но почему?" - Брови Комиссара подскочили вверх, глаза распахнулись. Здоровая рука в дипломатическом жесте, потянулась вперед растопыренными пальцами, плавно опустилась вниз. Но Эйхов уже знал, что убьет Комиссара. Преисполненный решимостью, он задыхался ей. Комиссар уперся взглядом в смотрящий на него пистолет.

Глава 1

- Так ты еще не видел этого нового музыканта? - Эйхов, рыжий пухловатый мужчина, почесав короткую бороду, пододвинулся ближе к Войтеку, тот оторвался от монитора компьютера и чуть наклонился к коллеге. Чрезмерно официальная обстановка отдела полицейского участка, в котором они и работали, заставляла говорить полушепотом.

- Нет, только от вас с Лаудманом и слышал о нем... но, я так полагаю... - Войтек на мгновение посмотрел в нижний угол своего монитора и лукаво улыбнулся. Пятница. Он самодовольно подтянул обеими руками черный хвост на затылке и убрал торчащие на висках волосы. - Я так полагаю, сегодня мы его услышим?

- О, обязательно, Фил, в прошлый раз он смог исполнить абсолютно все, что мы у него заказывали! - Эйхов басисто посмеялся, но тут же смолк. Вокруг по-прежнему кипела работа. Люди вокруг, что лишь изредка нервно поглядывали в их сторону, были заняты своим делом. - Когда Ло заказал у него "Морячью прозу", тот лишь усмехнулся и спел ее полностью... ты бы видел лица других посетителей!

- Боже... а его за такое не уволят? Или он пел цензурную версию? - Войтек начал говорить тише, люди вокруг них вдруг зашевелились, тоже начали что-то активно обсуждать. Помощница Комиссара Бэрия, быстро цокая каблуками, буквально пролетела мимо них. Слабый свет ламп по-особому подсвечивал ее синие волосы, забранные в высокий пучок. Войтек невольно проводил ее взглядом и снова посмотрел на Эйхова.

- Нет, говорю же, спел полностью... да и с чего его должны уволить? Хозяин видел, кто заказал песню, думаешь у него хватит духу уволить того, кто лишь исполнял волю представителя закона? - Эйхов широко улыбнулся. - Я бы скорее уволил того, кто уволит подобное дарование... а у нас ведь практически карт-бланш в подобных заведениях! Если придем сегодня в "Левиафан" и там не будет этого музыканта, обещаю, добьюсь...

- ... Своего увольнения, мистер Эйхов?

Сухой, строгий голос заставил Войтека моментально прильнуть к экрану, а Эйхова развернуться в проход. Высокий, жилистый мужчина стоял слишком близко и смотрел на них сквозь припущенные веки. Дерья О'Нил, Комиссар, потратил лишь пару секунд, чтобы смерить взглядом своих подчиненных, только чтобы те больше не посмели мешать. Эти несколько мгновений казались до одури бесконечными для Войтека, он нервно водил глазами по своему отчету. Эйхов предпринял попытки сказать, что-то вроде "простите", но так и не смог ничего из себя выдавить.

Серые глаза Комиссара, утопающие в темных кругах уставшей кожи, наконец поднялись на остальных коллег. Он вздохнул и, поднявшись по коротким ступенькам на платформу, подошел к огромному сенсорному экрану, что располагался перед всеми рабочими местами на небольшой возвышенности. Прямо посередине монитора, источающего слабый свет, отображалась зарисовка белой маски, напоминающей раскрытый череп аллигатора. Повисла удушающая, жужжащая тишина.

Дерья, пригладил небрежно уложенные назад черные волосы и закатал рукава рубашки, что сразу встали колом на его локтях, образуя два полураскрытых бутона. Он дважды нажал на изображение и оно, свернувшись, встало на свое место среди прочих зарисовок, раскиданных по карте их мира: на Пик Нотоса. На темно-синем мерцающем мониторе вырисовывались мелкие светлые пятна: последние мегаполисы, все остальное - уже как более ста лет сгинуло в пасти Единого океана. Глобальное потепление превратило все в океанское дно и только самые высокие точки - в острова. Пик Нотоса, Пик Аннапурны, Пик Паллада, Пик Энио и Пик Ха. Пять последних бастионов человечества. На интерактивной карте над каждым из Пиков была своя зарисовка - свой убийца.

Пик Нотоса - Первый в маске в виде черепа крокодила с распахнутой челюстью. Пик Аннапурны - Вторая в маске в виде журавля с обломанным клювом. Пик Палада - Третий в маске в виде скелета пираньи. Пик Энио - Четвертая в маске плащеносной ящерицы с двумя иероглифами по бокам, один из них означал "жизнь", другой "смерть". Пик Ха - Пятый в маске-противогазе и ковбойской шляпе с торчащими сзади дредами.

Как Первый отдел Пика Нотоса, их интересовал только Первый, однако, убийства с соседних мегаполисов тоже было полезно учитывать.

Дерья, уже повернувшись к коллегам полубоком, совершенно не глядя, тыкнул на маску в форме противогаза. Она увеличилась и заняла центральное место. Дерья сделал шаг на встречу коллегам.

- Только что нам стало известно об еще одном убийстве. - Комиссар сделал небольшую паузу, медленно обведя взглядом коллег-детективов. Все напряженно молчали, некоторые встали со своих мест, ожидая услышать подробности. Новость пришла на устройства детективов уже как несколько минут назад... и только на лицах Эйхова и Войтека было удивление. Дерья продолжил. - Пятый убил главу Военкома Пика Ха примерно два часа назад. Дротик с ядом. Не далеко от места жительства главы. - К Дерье подбежала миссис Бэрия и протянула тому белый стилус, внешне похожий на маркер. - Спасибо. - Комиссар коротко кивнул и повернувшись, смахнул рисунок в лево. Изображение уменьшилось и отошло в сторону, на экране начали отображаться различные папки, немного порыскавшись в них, Дерья открыл файл с заметками и несколько раз нажал кнопку на стилусе.

- Это уже второе убийство Пятого на этой неделе, он, что пытается догнать остальных? - Лаудман встал со своего места и подошел ближе к платформе, но не стал подниматься на нее. Он, почесав щетину, сложил свои огромные татуированные руки на груди и повернулся лицом к коллегам.

- Глупости не говори. Пятый не может знать сколько убийств на счету у других серийников, а значит и соревнования никакого между ними быть не может. Мы уже как четвертый год не афишируем их деятельность. - Чан не вставал со своего места, но тем не менее, тоже напряженно поглядывал на Комиссара, что вписывал сухую пометку об убийстве в дело Пятого. На экране так же засветилось фото убитого.

- Это ты бы подумал, прежде чем говорить. Мы уже давно решили смотреть на все эти дела вместе... разве нет? - Лаудман вскинул бровь, глядя на Чана. - Во всех пяти мегаполисах по одному серийному убийце в уникальной маске, но при этом в схожем обмундировании. Они точно связаны и... мне кажется, что как самый "молодой", Пятый может именно пытаться выделиться среди "старших", что за пять лет успели стать городскими легендами... - Лаудман вдруг неловко затих. Да, каждый убийца был пугающим мифом, что, словно бельмо на глазу, раздражал и мешал жить всем служителям правопорядка. И самым старым из них был Первый из их родного мегаполиса. Из Пика Нотоса.

Глава 2

Бэрия уперла лоб в сложенные руки, монитор Дерьи О'Нила ярко освещал ее волосы, оставлял яркие блики на ее квадратных очках из черного пластика. На экране по прежнему был открыт текстовый редактор, оставленный Комиссаром. Жереви неуверенно стоял в проеме и поглядывал на нее. Помощница не собиралась показывать это кому-либо постороннему и отчасти была раздражена настойчивостью Детектива.

- Жереви. - Она оторвала голову от рук. Глаза ее были полны внезапно налетевшей усталости, рот скривился в явном отвращении. - Можешь принести мне кофе?

- Д-да. Сейчас сбегаю. - Его глаз раздраженно дернулся, он не спеша покинул кабинет. Возможно после кофе она все таки расскажет в чем дело.

Бэрия отодвинулась от стола, растеклась по кожаному компьютерному креслу.

Дерья О'Нил.

Если ты обо всем догадался, то почему не организовал полноценную операцию. Почему не рассказал заранее? Она поймала себя на том, что начала отдирать зубами гель-лак от ногтей и тут же одернула себя. Если он не сможет... Бэрия помотала головой, стараясь отогнать отвратительные мысли. Дерье придется справится. Теперь на нем лежит большая ответственность за свое молчание.

Одно убийство раз в месяц. Эту теорию давно отмели, так как и у Первого и у других убийц бывали и более длительные перерывы. Никаких убийств по субботам и воскресеньям. Да, это правда. За последние три года еще ни разу убийство не совершалось по выходным. Но... Дерья посмотрел шире. По десять убийств на каждого серийника в год. Два случайных месяца полностью выпадали из расписания убийцы. В случае с Первым: в этом году оба перерыва уже состоялись, при том подряд, чем сильно смутили Детективов. В этом месяце убийства еще не было. Сегодня двадцать девятое число. По выходным Первый не выходит на "охоту", значит ему остается только сегодняшний день.

Бэрия нервно почесала волосы, случайно растрепывая пучок.

Пятница. Все госслужащие отправляются отдыхать и, как правило, в крупных компаниях. На этой неделе был День Пика Нотоса, а значит, в пятницу высокопоставленные должности будут отмечать его отдельно. Самая крупная и роскошная площадка - Клуб "Пэры Нотоса", именно на ней будет множество потенциальных целей. Одно из главных условий - убийца всегда носит маску и обмундирование, а значит, он не сможет проникнуть туда незамеченным. Первый, к сожалению, один из двух серийников, что так же использует в своей "работе" крупнокалиберные снайперские винтовки, а значит он скорее всего предпочтет в этот раз ее. Клуб находится на крыше Наднебесного, а значит, единственные подходящие снайперские позиции будут на близлежащем, еще не достроенном торговом центре, либо на Стауте. Предпочтительнее будет торговый центр, ведь на его территорию будет легче проникнуть.

Бэрия, немного походив по кабинету взад-вперед, устало упала обратно в кресло.

- Я принес. - Жереви увереннее подошел к Помощнице и, поставив кофе на край стола, как бы невзначай заглянул в экран. Бэрия тут же свернула файл.

- Спасибо. - Она бесцеремонно встала и жестом пригласила Жереви покинуть кабинет вместе с ней.

- Стойте... так вы не расскажете в чем дело? - Он напряженно поднял бровь, продолжая стоять возле стола.

- Дерья умный мальчик. Но все еще мальчик. Вот и все. - Она пожала плечами и более настоятельно кивнула в сторону выхода. Жереви все еще стоял возле стола. Бэрия устало вздохнула и подошла к компьютеру.

Нажав на файл с пояснениями Дерьи, что он, вероятно, оставил специально для нее, она вызвала контекстное меню и удалила его. Жереви подскочил от возмущения.

- Пойдем уже. С главного монитора удобнее всего будет следить за высотками.

Уши Детектива Жереви покраснели, но на этот раз он последовал за ней.

Бэрия, заметив его возмущение, лишь прыснула. Она понимала, что файл все равно пришлось бы удалить. Если Комиссар не справится, то пускай уж все думают, что в этот раз его просто не подвела профессиональная интуиция. Не за чем знать Генералу, что Комиссар Дерья О'Нил, разгадав пятилетнюю загадку и выйдя на долгожданный след, решил самолично поиграть в догонялки, вместо организации полноценной операции.

***

- Мы присядем? - Нет, это не было вопросом. Не смотря на интонацию и видимую учтивость, Дерья явно не собирался дожидаться ответа. Он сел на стул и тут же, прямо напротив него, сел Спайк, чем не мало смутил Комиссара. Лаудману и Чану пришлось пододвигать стулья с соседних столиков.

- Кажется вы собирались оставаться в участке, Комиссар... - Эйхов показательными, большими глотками отпил свой виски: больше он работать точно не будет.

- Я просил оставаться в участке или около него, Детектив. - Дерья приподнял руку и коротким движением пальцев подозвал официанта. - Мне, пожалуйста, бренди. - Официант кивнул и посмотрел сначала на Лаудмана, потом на Чана.

- Налейте мне виски. - Чан широко улыбнулся и чуть наклонился, заглядывая в лицо Комиссара. Тот никак не отреагировал на его заказ, он лишь пристально смотрел на подсевшего к ним музыканта. Лаудман попросил принести ему воды и официант удалился.

- Вы здесь работаете? - Дерья выпрямился, продолжая разглядывать Спайка, и, сложив руки перед собой в замок, невзначай скользнул глазами по своим смарт-часам. Никаких уведомлений.

- Да, господин Комиссар. - Спайк вежливо улыбнулся и кивнул на сцену. Там, облокотившись о барный стул, одиноко стояла черная гитара. - Создаю соответствующую атмосферу посредством музыки. У меня небольшой перерыв и я решил провести его с моими ярыми фанатами.

- О, да, Дерья, тебе следует услышать его. - Чан снова широко улыбнулся. У Лаудмана начала дергаться губа от вальяжности друга. Сначала виски, а теперь он назвал Комиссара по имени. То, что они когда-то были в одной должности не означает, что они до сих пор равны, разве Чан не понимает этого? В прочем, кажется, самого О'Нила это никак не беспокоило.

- Думаю, однажды смогу послушать. - Дерья опустил взгляд с карих глаз Спайка на его кулон-клык. - Красивый, чей это?

Глава 3

Дерья бежал по сухому бетону, топот гулким эхом бегал по темным стенам новостройки. Простреленная рука безвольно болталась вдоль тела, ему приходилось придерживать ее. Холодные капли застилали глаза, промокшие насквозь волосы растрепались и тонкими локонами облепляли его лицо.

Они бежали практически наугад, то петляя по недостроенным коридорам, то опускаясь вниз по коротким ступенькам. На лестницах, превозмогая боль, чтобы хоть как-то сократить дистанцию, Комиссар перепрыгивал часть ступеней.

Первый был быстрее его. Огромная винтовка при беге била его по спине, но при этом совершенно не мешала. Вертолет кружил снаружи, не решаясь открыть огонь, он лишь прожектором следил за ними сквозь только-только застекленные окна.

Погоня казалась бесконечной, бьющий по ушам адреналин не позволял Дерье остановиться, но вот и дышать стало тяжело. Воздух начал колоть легкие, с хрипом проходить по горлу, Комиссар выдыхался.

Неожиданно Первый, приблизившись к стене, напрыгнул на нее. Звук разбившегося стекла. Падающие осколки. Первый приземляется на наружные строительные леса и быстрым шагом спускается уже по ним. Комиссар так же запрыгнул в выбитый оконный проем. Он с ходу налетел на короткую стальную перегородку, упиревшись об нее здоровой рукой. Он глянул вниз. Клочок сырой черной мантии, развиваясь, и петляя по платформам опускался все ниже и ниже. Все дальше и дальше.

Дерья сильнее сжал перекладину. Нет, он не может его упустить. Он впервые смог предугадать его появление не для того чтобы в очередной раз увидеть его побег. Дерья выдохнул. Воздух с хрипом покинул легкие. Рокот лопастей вертолета оглушал, галстук под сильными порывами воздуха отлетел за спину.

Он перекинул ногу через перекладину.

Рука дрожала, но все таки удерживала его от падения. Перекинув вторую ногу, Комиссар развернулся и, упираясь ногами и держась рукой, навис над лесами. Два... три... уже четыре. Разница в этажах между ним и Первым. Он обрывисто выдохнул, отгоняя страх, и расслабил руку. Его ноги мягко соскользнули и уперлись на перекладину этажом ниже, рука схватилась за стальную трубу. Пронзительный металлический грохот, вся стальная конструкция дрожала. Рука постоянно соскальзывала, Дерья, бесконечно перехватываясь, продолжил спрыгивать вниз. Еще раз. Третий. Четвертый... Леса сотрясались от таких прыжков, стальной гул сливался с ревом вертолета. Раненая рука начала отдавать острой пульсирующей болью, Комиссар сжал челюсти. Уже близко.

Здесь.

Дерья отклонился больше обычного, заметив клочок мантии совсем рядом. Сейчас. Он оттолкнулся ногами, не отпуская перекладину рукой, попытался задать скорость и траекторию, выставив ногу вперед. Такой удар точно собьет Первого, если совсем не выбьет его из сознания.

Адреналин бил по ушам.

Комиссар, находясь в полуполете, ощутил как его рука вновь соскальзывает с мокрой стальной перекладины. Кончики пальцев расстаются с металлической поверхностью.

Нет. Такой амплитуды не будет достаточно.

Он снова увидел маску Первого. Теперь еще ближе. Но все снова пошло не так, как надо. Взгляд Комиссара соскользнул вниз и вправо. Адская, высота. Фонари, стоящие внизу у новостройки и мигалки полицейских машин были маленькими мерцающими точками. Здесь, наверное, этажей сорок? Его нога, едва дотянувшись до перекладины этажа на котором стоял серийник, глухо ударилась об сталь.

Теперь он падал.

Такая нелепая смерть. Глухая тьма высоты, ослепляющий прожектор и он. В своем бездумном порыве поймать то, что поймать оказалось невозможным. Дерье показалось, что лопасти стали крутиться медленнее. Капли дождя, аккуратно соприкасаясь с его лицом, разбивались в дребезги.

Бездушная маска словно насмехалась, находясь в каком-то полуметре от него. Дерья закрыл глаза и ощутил падение всем своим телом.

Но что-то с силой схватило его за ногу.

Первый присел и едва успел поймать Комиссара за лодыжку, просунув руку меж стальных стоек перил. Твердые пальцы Первого впились в ногу Дерьи, он провис и тут же инстинктивно закрыл здоровой рукой голову. Он ударился о нижние перила и тут же почувствовал, как его, подтянув наверх, начали раскачивать. Пара поступательных движений вперед и назад и хватка ослабла. Комиссар упал на нижний этаж, приземлившись прямо на руку. Рот раскрылся в немом крике. Все тело дрожало от холода, боли и едва отступившего страха. Порывистый ветер, рожденный вертолетом, и насквозь промокшая одежда. Комиссар попытался встать, но у него получилось лишь приподняться, опиревшись о леса одной рукой.

Мимо него, уже никуда не торопясь, прошел Первый. Сырая тяжелая мантия хлопала его по ногам, убийца в последний раз посмотрел на Комиссара, что отчаянно пытался встать. Не мог принять поражение и потому продолжал дербанить собственное тело. Ушибленная нога не слушалась, он подтягивал себя здоровой рукой, хватаясь за леса. Он скалился толи от боли, толи от злобы. Если бы не ливень, были бы видны слезы.

Первый, так ничего и не сказав, резким движением локтя разбил окно и, напоследок приложив два пальца ко лбу и отсалютировав ими Комиссару, скрылся в темноте Новостройки.

Дерья О'Нил повис на стальной трубе, обнимая ее одной рукой. Он, тяжело дыша, провожал взглядом насмехательски медленно растворяющиеся во мраке мокрые блики на черной фигуре. Комиссар смотрел и болезненно понимал: более бежать за убийцей он не может.

***

Ухоженный просторный кабинет, обделанный деревом и металлом. Несколько напольных цветов и огромное количество книжных шкафов, наполненных массивными старыми папками. Холодный свет светодиодной лампы поблескивал на проплешине Генерала, он сильно хмурился и оттого кожа его натягивалась. Кустистые белые брови почти полностью скрывали маленькие морщинистые глазки. Он тяжело выдохнул и все таки заговорил с Комиссаром, что только что, не смотря на свое состояние, вернулся из больницы и заставил этим Генерала так же приехать в участок раньше положенного.

Глава 4

- И что ты делаешь? - Комиссар Тайа устало почесал густые седые усы и тут же закашлялся. Детектив Дерья О'Нил лишь на мгновение перевел на него взгляд и тут же снова вернулся к своим мыслям на счет Первого, решившись при этом все таки ответить Комиссару.

- Рисую карту покушений. Соединяю сейчас точки, в которых появлялся Первый...

- Дерья, хватит страдать херней. - Комиссар снова залился кашлем. Гадкий "мокрый" кашель отвратительно перенимал своим бульканьем все внимание на себя. Дерья, не особо скрывая раздражение, повернулся к Комиссару. Уолтер Тайа, кое как остановив приступ, прокрутил колеса своего инвалидного кресла и, откатившись подальше, посмотрел на главный монитор. - Дерья, ты пытаешься найти связь там, где ее просто не может быть. Множество следов сбивает с толку...

- А их отсутствие заставляет остановится. - Дерья, прочертив последнюю красную линию, так же отошел подальше от монитора. - Мы слишком долго топчемся на одном месте, нужно наконец-то начать думать шире...

- Ты уже гоняешься за демонами, Дерья. Посмотри правде в глаза. - Тайа махнул рукой на монитор, что оказался изрешечен хаотичными красными линиями. - Тут нет никакой связи. Все, что я понял за эти пять лет, так это то, что нам не нужно искать логику...

- Заткнись... - Едва различимо процедив сквозь зубы слово, Дерья снова подошел к монитору, отложив стилус на небольшую полочку под экраном, он начал обеими руками вращать изображение, то увеличивать, то уменьшать. Но красные палочки совершенно не хотели складываться во что-то помимо хаоса.

- Дерья... мальчик мой.

- Не нужно искать логику... - Дерья усмехнулся и повернулся к Комиссару. - Вы это поняли до или после смерти Геи О'Нил? - Комиссар хрипло выдохнул, упер руку в свои губы, ловя свои собственные грубые слова. Отпрыск Геи всегда был таким? Или он тоже устал от всего этого?

Когда Первый пристрелил Офицера О'Нил, ее сын тут же перевелся из отдела криминалистики к ним. От Дерьи никогда не было много шума. Всем было очевидно, что молодого мужчину ведет лишь жажда мести за мать, но по началу очень уж много скромности и траура было в нем. Смышленый, молодой, он словно начал закипать с возрастом, а не затухать, как прочие. Пока Тайа переживал третий инсульт, Дерья, маринуясь в самом себе, все больше загорался желанием наконец уже поймать Первого.

Но этого не произойдет, Комиссар знал этого убийцу слишком давно. И неуловимым его называют не просто так.

- Дерья, послушай... не нужно тебе так гореть этим. Оглянись. - Дерья даже не повернулся. - Мы стоим посреди потухшего, темного зала, чертим эти твои...

- Я черчу. - Детектив повернулся к Комиссару. - В вас же тут совершенно нет необходимости. Что вы вообще тут делаете? Особенно в такую рань. Разве вам не нужно быть в больнице? - Его руки были сложены на груди, мешковатый усталый взгляд смотрел с высока. Дерья никогда не уважал Комиссара и не стеснялся показывать этого, знал, что его старая слепая любовь к Гее заставляла закрывать на это глаза.

- Я знал, что ты здесь, Дерья. Всегда приходишь на несколько часов раньше чтобы поиграться с данными. - "Поиграться?": Дерья закатил глаза и снова повернулся к монитору. - Я... завтра у меня будет операция на сердце. Еще одна и... я думаю, что с меня хватит.

- Что? - Брови Дерьи на мгновение подлетели вверх и он вновь повернулся к Комиссару, уже без каких-либо видимых изменений в лице. - Уходите в отставку?

- Да... не уверен я, что... - Его умиротворенный взгляд смотрел в пустоту. Он улыбнулся и, помотав головой, посмотрел на Дерью. - Да и засиделся я на этом месте, как думаешь? - Дерья промолчал. Его руки по прежнему были сложены на груди. Комиссар устало вздохнул. - Вот, возьми. - Тайа, не долго порывшись в бумагах, что лежали на его коленях, протянул Детективу какой-то документ. Дерья, аккуратно подцепив его пальцами, повернул текстом к себе. Его глаза быстро пробежались по содержимому и рука, вместе с документом, безвольно повисла вдоль тела. - Да... это конечно не гарантия, что тебя назначат новым Комиссаром, но может помочь.

- Вы... и в правду считаете...

- Ты единственный, кто еще хоть как-то горит этим, Дерья. Я даже считаю... что ты единственный, кто сможет поставить наконец точку. - Комиссар неопределенно, почти брезгливо, помахал рукой в сторону монитора. - Вот в этом.

- Я... польщен. - Дерья лишь нахмурился, снова поднял листок, взявшись за него обеими руками.

- Что ты, не стоит. Но главное не говори пока что Бэрии, что я так поступил. Если все таки ее назначат Комиссаром, значит так тому и быть и не зачем ей знать про мою рекомендацию, хорошо? - Тейа тепло улыбнулся. - Но если все таки назначат тебя... мне даже ее немного жаль. Она лучший помощник который у меня когда либо был.

- Хорошо, я сохраню рекомендацию в тайне, если она никак не повлияет на назначение.

- Хорошо... сегодня она будет за главного. - Он устало потер запястье и мельком глянул на остальные бумаги на своих коленях. - Мне же уже стоит быть в больнице. - Комиссар несколько раз кивнул сам себе и, упиревшись обеими руками в колеса, покатил в сторону выхода.

- Удачи... вам. - Дерья сложил пополам рекомендацию и кинул ее на ближайший стол. Он недолго провожал Комиссара взглядом, а после вернулся к монитору.

Тайа смог облегченно вздохнуть только после того как дверь лифта глухо закрылась за ним. Сморщившись в тухлой полуулыбке, лицо старика накрыла ладонь. Он поступил подло. Но совесть, как ни странно, звучала тише его собственного эго, он смог быстро взять себя в руки. Гея всегда хотела хорошей жизни для своего сына. Чтобы тот неспеша перебирал улики, завел семью, был счастлив... но разве мог Тайа в угоду мертвеца забыть о мести за оного и позволить отпрыску жить дальше? Мог отказаться принимать Дерью в свой отдел? Позаботится о нем? Помочь пережить смерть матери? Нет, ведь криминалист, что, так же как и он, заражен местью был удобен. Дерья закончит то, что не удалось ему и позволит старому Комиссару со спокойной душой уйти на покой. Но что будет с самим Дерьей, чьей смысл жизни отравлен смертью матери? Это уже не касалось Уолтера.

Глава 5

Лоскуты деревянной отделки стыковались с металлическими и стеклянными пластинами, уборщица пару раз сбрызнула стоящий в углу напольный цветок и повернулась к Комиссару.

- Мне бы полы помыть здесь, мистер О'Нил... - Смуглая, сморщенная старушка с ярко-розовыми пушистыми волосами и круглыми очками мягко улыбнулась Дерье, тот несколько раз коротко кивнул, прежде чем оторвался от монитора своего компьютера.

- Да... я уже ухожу, Приянка. - Он достал из портфеля планшет и подсоединил его к компьютеру. Что-то нажал на клавиатуре. - Подождешь пару минут?

- Вы сегодня выходили из кабинета, мистер О'Нил? - Она как-то тревожно покрутила пульверизатор в руках. Посмотрела на окно. Не смотря на духоту, оно было закрыто. Приянка громко цокнула пухлыми, обвисшими губами и ринулась к створкам.

- Нет, а что? - Дерья приподнял бровь, старушка бойко помотала головой, открывая окно. Свежий вечерний воздух нехотя проникал внутрь.

- А что? Я даже в буфете вас сегодня не видела! - Приянка вернулась к напольному цветку, что-то бубня себе под нос.

- А... да... точно. Я решил пропустить обед. - Дерья, дождавшись окончания загрузки, отсоединил планшет и сунул его обратно в портфель. Дома нужно будет просмотреть материалы с ночи поимки Первого заново.

- Ох, если бы ваша мама узнала, то точно бы дала вам затрещину. Одна она, святая женщина, могла за вами уследить, а щас вырос так и остался... - Уборщица скривилась, покачала головой, да еще и цокнула губами. - У меня в коморке осталось немного солянки, может быть поешьте?

- Нет-нет, что вы. Я просто закажу что-нибудь на дом, не стоит беспокоится. - Дерья снисходительно улыбнулся, стараясь не предаваться внезапным воспоминаниям о матери. Он вдруг поднял одной рукой кресло и боком положил его на пустую тумбу. - Вот, я уже ухожу. - Приянка глянула на заброшенный стул, потом на пол под столом. Он был пыльным, как и всегда. Приянка обычно не мыла там, она смазано улыбнулась Комиссару.

- Спасибо... - Она повернулась к уборочной тележке и взяла в руки швабру.

- Хорошего вечера, Приянка. - Дерья накинул на себя пиджак, тут же прикрывая его краем все еще свербящую руку. Она беспомощно прильнула к телу.

- И вам, Комиссар. - Она тяжело вздохнула и снова, не без отвращения, посмотрела под стол.

Дерья вышел из кабинета, мимолетно глянул на главный монитор. Он уже потух, в его углу слабо мерцали красные лампочки. Дерья тяжело вздохнул и обвел глазами темный, опустевший главный зал. Все уже разошлись по домам. Десятки рабочих столов, перегородки. Их отдел был похож на обычный офис, не такой как он представлял его себе из рассказов мамы. Вдруг Комиссар вздрогнул. Во тьме что-то зашевелилось и, подходя все ближе, это нечто начало складываться в весьма крупную человеческую фигуру. Выйдя на свет темное пятно собралось в образ Лаудмана. Брови Комиссара невольно подскочили. Он впервые видел столько гнева на лице Детектива.

- Добрый вечер, Комиссар. - Он явно сдерживал эмоции, сжимая пальцы на своих массивных татуированных предплечьях. Маленькие черные глазки под хмурыми кустистыми бровями смотрели куда-то вниз и вбок.

- Добрый вечер, Детектив. Вы задержались... хотели что-то?

- Да... я хотел. И уже давно, но Помощница велела не заходить к вам.

- Да, я попросил Бэрию никого не пускать.

- Ну так изволите ли спросить... - С губ не слетело "какого хера", оно стало примесью к последующему: - почему?

- Почему? - Дерья приподнял бровь, отстранившись всем корпусом.

- В пятницу погибли двое Детективов, это нонсенс! В базе данных появились конечно данные и ваши комментарии, но вы даже не вышли поговорить с нами. Даже Комиссар Тайа со всей своей бесхребетностью зачитывал речь, если в отделе были погибшие. А вы...

- Вы обвиняете меня в том, что я недостаточно сентиментален?

- Вы даже не пришли на похороны.

- Я был в больнице, Детектив Лаудман.

- Но сегодня вы были на работе.

- Я сожалею. И мне и в правду было не до этого. Смерть омрачает разум, а голова нам сейчас нужна чистой...

- Что вы несете... - Сессил опустил голову, скрывая оскал.

- Вы хотите, чтобы я отдал честь жертве Детективов? Но я могу дать ей куда большее. Я могу дать этим смертям смысл.

- Смысл? Смертям?

- Смерть Эйхова и Чана не единственное событие, произошедшее той ночью. Мы были как никогда близки к убийцам. И Эйхов, волей-неволей стал для нас ключом.

- И вы думаете, что он мог быть заодно с серийником?

- Догадка не может быть ни правдой ни ложью.

- Ничто из этого не оправдывает... ваше безразличие.

- О... я далеко не "безразличен". Поверьте, последние пять лет, мной движет только скорбь.

Лаудман ничего не ответил. Замок из рук опал с его груди, он поднял взгляд на Комиссара, но тот уже исчез. Он медленно и почти бесшумно шел к выходу. Гудение последних ламп, из кабинета Комиссара слышалось шуршание мокрой тряпки.

- Вы, должно быть, тоже хотите придать смерти смысл? - Дерья вдруг остановился, встав в пол-оборота к Лаудману.

- Что... да разве ж такое возможно? - Лаудман чуть склонил голову в бок, оборачиваясь на голос.

- Все мы тут борцы за справедливость. И только мы можем отдавать все и поднимать оставшееся. Конечно, ваша работа делать то, что я скажу. Но быть может ваша скорбь по Детективу Чану та же ветвь, что и моя. Готовы держаться за нее до конца?

- Я... разумеется, Комиссар. Детектив Чан не должен был умирать так. Я... я с вами. Но не в скорби. В решимости.

- Чем сейчас заняты?

- Я собирался домой.

- Не составите мне компанию в "Левиафане"? Я угощаю.

- Д-да. - Сессил и хмурился и улыбался и часто моргал. Он пробыл в негодовании пару мгновений, а после обернулся к Комиссару, что был уже у широкой двери и нарочно держал короткий шаг, приглашая Детектива догнать его. Лаудман поспешил за ним.

***

- Так вы считаете, что нам нужно копать под Эйхова? - Лаудман безынтересно смотрел на дно стакана. Вихристая тонкая текстура дерева была едва различима сквозь слой коньяка.

Глава 6

Прошло два дня.

Пятничное утро, Дерья стоял у подъезда своего дома в своем официальном мундире, накинутом на плечи. Серый с широкими плечами, он был похож на их обычный штатный пиджак, но из-за более симметричного кроя и плотной ткани он выглядел в разы солиднее. Рукава мундира развивались на ветру, Дерья пил свой обычный кофе и ждал Чайку. За всю неделю шофер так и не приехал вовремя, но отчего то, это не злило Комиссара. Фонтан через дорогу, как и всегда был прекрасен, за эту неделю ему неожиданно сильно понравилось смотреть на него по утрам. Резьба на нем выглядела очень старой, местами были видны трещинки. Должно быть, это очень старый фонтан, сохранившийся еще с тех времен, когда суша не была в дефиците. В те времена люди еще занимались искусством.

- Ох, а че эт вы так вырядились, а, Дерья? - Машина Чайки беззвучно подползла к Комиссару. Тот меланхолично улыбнулся, переводя взгляд с фонтана на шофера. - Доброе утро. - Чайка наотмашь убрал растрепанные волосы назад, едва заметив то, как Комиссар сегодня уложил свои.

- Доброе утро, Чайка. - Дерья аккуратно открыл дверь и сел в машину. Она тут же тронулась. - Сегодня будет пленум в участке. По протоколу я должен быть в мундире.

- Ага, и с волосами зализанными, я понял. - Чайка искренне посмеялся, еще раз глянув на Дерью через стекло заднего вида. Комиссар и сам невольно посмеялся над собой. - Вам идет, вы бы почаще что-ли в порядок себя приводили.

- Ну спасибо, Чайка. - Дерья, возмущаясь, но не переставая улыбаться, приподнял брови.

- А что это такое? Пленум, м? - Чайка почесал затылок, снова растрепывая свои волосы.

- Собрание всех полицейских участка. Обычно ничего интересного, простая официальщина. - Дерья прильнул к окну. - Подъедешь сегодня вечером пораньше?

- Ого, вы что же не будете задерживаться на работе? - Остановившись на светофоре, Чайка вдруг повернулся к пассажиру. - Я точно Дерью везу? - Комиссар снова посмеялся.

- Пообещал одному музыканту послушать его выступление в "Левиафане"...

- О-о-о-о... Отличный бар, правда мне там не по карману напиваться, но просто посидеть...

- Если хотите, можете присоединиться, я угощаю...

- Ну уж нет, мы же, что потом... на такси поедем? Комиссар и его шофер, вот же ж смех то будет. Ладно уж, отвезу вас, потом наберёт мне как закончите.

- Как хочешь, Чайка. - Комиссар лишь дружелюбно пожал плечами, понимая, что вряд ли сможет уговорить его.

***

Дерья медленно шел по коридору, держа перед собой планшет. Его взгляд был направлен чуть выше экрана, а шаг все сильней замедлялся. Несколько его коллег, идущих позади, обогнали его, торопясь на пленум. Дерья делал вид, что сильно увлечен очередным отчетом и даже не повернул головы, когда с ним поздоровались. Комиссар все сильнее сбавлял шаг, выжидая, он уже почти остановился.

Ну же...

Металлическая дверь, что была поодаль и слева вдруг открылась. Оттуда вышло двое человек в форме и тут же пошли к лифту. Дерья ускорился и остановился у двери, придерживая ее. Дождался пока коллеги скроются за углом и торопливо завернул в кабинет.

У стального стола, что был прямо посередине небольшой, ярко освещенной комнаты, стоял Лаудман и нервно почесывал щетину. Он оторвал взгляд от улик и тут же бросился закрывать за Комиссаром дверь.

- У нас есть от силы пол часа до открытия пленума. - Лаудман провернул замок. - Сказал парням, что просто хочу ознакомится с рапортами, а они достали все, что есть по делу... широкой души люди, будет не красиво если вас увидят здесь. - Сесил протянул Комиссару латексные перчатки.

- Может быть я тоже был другом Эйхова? - Дерья натянул их на обе руки.

- Пх-ах, кто ж в это поверит? - Лаудман посмеялся, но тут же одернул себя, заглядывая в лицо Комиссара. Но тот лишь усмехнулся.

- И в правду. - Внимание Дерьи сразу привлек пистолет. - Читал уже рапорты?

- Частично, они все здесь. - Лаудман принес из смежной комнаты планшет.

- Найди калибр пули, что был в Чане. - Дерья с ходу достал пистолет Эйхова из зип-лока, внутри пакетика так же лежала бумажка с какими-то пометками.

- Хорошо.

- Пистолет не разбирали? - Дерья покрутил оружие в руке, осматривая. Обычный девяти-миллиметровый, такой же есть у каждого следователя в этом здании. Он глянул на записку.

- Нет, зачем..? - Брови Лаудмана подскочили, когда тот увидел, как Комиссар достает магазин. - И вам этого лучше не делать, напортим улики, потом сто четвертому влетит...

- Бинго. - Дерья неестественно улыбнулся. То, что раньше он и за теорию то не считал, только, что обросло как минимум одним фактом.

- Что такое?

- Здесь не хватает одной пули. - Дерья развернул коробочный магазин к Сесилу, тот лишь нахмурился. Комиссар отложил магазин и, сквозь усилие и боль в руке, отодвинул затвор. Приподняв бровь он чуть тише добавил: - Стрелянная гильза застряла в патроннике.

- Быть не может... - Сесил подошел к Комиссару и тут же отпрянул. Да, пистолет заклинило после первого же выстрела. Лаудман недовольно покачал головой. - Всегда боялся, что со мной произойдет подобное в экстренной ситуации...

- Хотел бы сказать, что в той ситуации это спасло бы мне жизнь, но... из чего тогда Эйхов стрелял во второй раз? - Дерья поморщился, рука непроизвольно поджалась. Сесил все еще пребывал в прострации, явно задумываясь о том, что было бы с ним, если бы его пистолет заклинило. Дерья закатил глаза. - Просто нужно чаще ухаживать за своим оружием и все будет в порядке. Я не удивлен, что Эйхов этого не делал.

- Да... да. - Сесил вернулся к рапорту и, быстро пролистав какую-то его часть, снова посмотрел на Комиссара. - Здесь указано, что пистолет был найден в нерабочем состоянии на месте гибели Эйхова, но ничего про то, что был произведен лишь один выстрел. И ничего про другие ружья, так что вряд ли Эйхов стрелял из чего-то еще. - Дерья, на всякий случай, снова взял в руку магазин и пересчитал пули. Но нет, факт остается фактом: в ту ночь из этого пистолета стреляли лишь единожды.