Сёстры

Глава 1

Поднявшись рано утром на работу, Верда решила, что заебалась.

Трудно было определить причину её состояния. Была ли тому виной однотипная работа (с понедельника по пятницу с девяти до шести), постоянное ощущение одиночества, неудачи в личной жизни или недовольство собой — понять было сложно. В круговороте рутины было сложно выделить что-то одно, от чего молодая женщина могла заебаться. Потому что заёбывало её всё и сразу.

Каждый понедельник Верда чувствовала себя загнанной в клетку. Каждую пятницу ей казалось, будто она заключённый, которого выпустили на короткую прогулку. Нечего жаловаться. Это всего лишь взрослая жизнь.

Верда тряхнула головой, отгоняя от себя непрошенные мысли и сосредотачиваясь на работе. Ей требовалось весь день улыбаться, быть приветливой и открытой к диалогу и не послать клиента за его глупость. Верда была консультантом в банке — без перспектив на повышение зарплаты, без надежд на карьерный рост.

Она надеялась, что работа с огромным количеством людей принесёт ей друзей, полезные знакомства и любимого человека, но она принесла только регулярные нервные срывы.

Верда не требовала от жизни многого, не хватала звёзд с неба. И потому была недовольна, что у неё не было простых человеческих радостей.

А впрочем, какая разница?

Каждый день одно и то же. Выходя на работу, Верда едва не валилась с ног, мечтая о том, как вернётся домой и рухнет в кровать.

В полутрансе Верда добралась до банка, нацепила бейджик на пиджак, причесала волосы и мысленно прокляла каждого, кто с ней поздоровался. После этого она налила себе кофе и села за рабочий стол.

Чтоб он провалился.

Видеть людей Верде не хотелось. Хотелось повеситься.

Но, к сожалению, от работы никуда не деться. Она обрушится на каждого, хочет он этого или нет. И потому, изображая дружелюбие, Верда отвечала из раза в раз на одни и те же вопросы, проявляла участие и заботу и вносила данные клиентов в базу. Если она нахамит клиенту, её лишат части зарплаты, если будет услужливой и добросердечной — никто не оценит её усилий.

И потому на душе было не просто гадко, а погано.

Когда очередной мудак с долгами и балансом, близким к нулю, обматерил её, Верда в который раз захотела провалиться сквозь землю. Её лицо до сих пор пылало, руки тряслись, но огрызнуться в ответ она не имела права — такова рабочая этика.

К ней подошла другая клиентка, села перед её столом, но Верда была не в состоянии её слушать. Мудак, обматеривший её, до сих пор громко собачился с управляющим, подняв с ног на голову всё отделение.

— Он мне надоел, — улыбнулась клиентка. — Давай избавимся от него, сестра?

Верда подняла на неё взгляд. Пышные волосы женщины были совсем седыми, хотя выглядела она достаточно молодо. Стройное тело, гладкая кожа, дорогие чёрные одежды, шляпка с вуалью — от неё так и веяло ухоженностью и дороговизной.

На ум пришло только одно подходящее для описания слово.

Ведьма.

Женщина повела ноготком в воздухе, и недовольный клиент резко осёкся, замер, покраснел до корней волос. Тощий и невысокий, сейчас он будто сжался, стал меньше, стал совсем жалким.

И в гробовой тишине он издал такой звук, будто опорожнил кишечник себе в штаны.

Тишина оглушала. Казалось, будто время остановилось — все замерли, никто не смел ни издать звука, ни вдохнуть.

Ведьма нарушила молчание.

— И стоило ради кредита так жопу рвать?

В следующее мгновение помещение взорвалось хохотом.

Верда закрыла лицо руками, содрогаясь от спазмов смеха, её коллеги еле сдерживались, клиенты — обмахивались документами и смеялись во весь голос.

Борзый клиент не просто ушёл, он пулей вылетел из банка, забыв свои документы.

— Вот так лучше, — улыбнулась ведьма. — Я права, сестра?

— Извините, — Верда утёрла слёзы, выдохнула и взяла себя в руки. — Чем могу помочь?

— Дорогая... лучше скажи мне, почему ты сама не отомстила ему?

Верда непонимающе склонила голову.

— О чём вы?

— О моём маленьком трюке, — женщина улыбнулась. — Не понимаешь?

— Прошу прощения, но... давайте вернёмся к вашей проблеме.

Незнакомка так тяжело вздохнула, что казалось, в этот вздох можно уместить всю полноту человеческого страдания.

— Я хочу сделать перевод за рубеж, — она улыбнулась, достала из сумочки записную книжку, вырвала из неё листок и что-то написала на нём. — А тебе советую хорошенько подготовиться к пятничному шабашу.

Пятничному... шабашу?

Верда вытаращилась, глядя на записку ведьмы, совершенно забыв о своих прямых обязанностях.

Там было всего четыре пункта:

1) раздеться донага, иначе одежда начнёт душить в полёте;

2) открыть окна, иначе ведьмы выбьют их;

3) подготовить деревянную метлу;

4) безгранично верить своим сёстрам.

Верда застыла.

— Там и раскроем твой магический потенциал, — продолжила незнакомка. — А побоишься или спрячешься от нас — в окно вышвырнем. Большая удача, что живёшь ты на шестнадцатом этаже.

— Откуда..?

Верда заткнулась, встретившись со смеющимися глазами женщины.

— Меня зовут Элли. И в нашем ковене в последнее время не хватает свежей крови.

* * *

Верда не верила ни в ведьм, ни в магию, ни в сверхъестественное, что не помешало ей просмотреть каждый сайт, который только попадался ей на глаза.

Итак, ведьмы собирались в ковены — что-то вроде круга по интересам, только в качестве увлечения здесь — практическая магия. Ковены собирались на шабаши каждое полнолуние, потому что в это время наиболее крепка связь между нашим миром и потусторонним.

Ведьмы не считались ни однозначно добрыми, ни однозначно злыми. Характер их действий зависел либо от самой ведьмы, либо от обстоятельств.

Гадалок по таро, сеансы ясновидящих, чистки чакр и прочее Верда отсеивала.

Итого, для той магии, что она видела в банке, места в интернете не было. Современные ведьмы, раскрутившиеся в сети, не занимались заговорами на понос.

Глава 2

Метла неслась так быстро, что Верда быстро перестала ориентироваться в пространстве. Город остался далеко позади, внизу раскинулся до самого горизонта дикий, густой и тёмный лес.

На самом деле, в эти моменты Верде было не до ориентации в пространстве.

Она была занята попытками выжить.

Но выживала только из ума.

Под ногами была пустота, метла летела на бешеной скорости, пронзая облака, и непонятно, на каком топливе она работала. Что если где-то высоко в небе у неё резко иссякнет заряд?

Стараясь не думать об этом, Верда искала взглядом свою спутницу. К счастью, та безмятежно летела следом со скучающим выражением на лице.

Стоило им приземлиться на мягкую траву, как Верда выдохнула с облегчением. Она хотела сползти с метлы, рухнуть на землю и поцеловать её, но вместо этого пролетела дальше на пятнадцать метров и лицом остановилась о дерево, после чего кубарем прокатилась по жёстким корням и мягкой почве.

Верда даже не хотела знать, с какой физиономией ведьма смотрела на неё.

Поднявшись и кряхтя, словно старая бабка, девушка вернулась к ведьме.

— Это. Вышло. Случайно.

— Да, я вижу, — ответила незнакомка. — Не забывай пристёгиваться и паркуйся безопасно, заюш.

Паркуйся. Пристёгивайся. Громко сказано для такого неказистого транспортного средства. Да и куда парковаться? Неужели в лесу есть стоянка для мётел, разметка в лесу и сторож? Мётлам нужно устанавливать сигнализацию?

Фантазии Верды рассыпались в прах, когда ведьма швырнула свою метлу в общую кучу.

А чего она ждала от существ, практикующих магию и летающих над городом в чём мать родила? Цивилизованности?

Размечталась.

Верда прислонила свою метлу к стволу толстого дерева, поправила длинные русые волосы, прикрыла ими грудь. Девушка понимала, что в кругу ведьм-эксгибиционисток скромность явно не приветствовалась, но в то же время она была впервые на подобном сборище.

На шабаше ведьм.

Прилетела сюда на метле.

Господи... неужели это правда?

Верда огляделась. Деревья вокруг неё были такими высокими, будто стремились дотянуться до самих звёзд, мягкая трава щекотала стопы, и после душного города дышалось до того легко и свободно, будто с тела сняли тугой корсет.

До чего же хорошо.

Верда не знала, где была, не знала, куда занесла её метла, но чувствовала одно.

В лесу она была дома.

Здесь пахло свежестью, цветами, хвоей, дождём и костром. Здесь не было темно. Во-первых, в небе светила полная Луна, во-вторых, на стволах деревьев и траве мерцал свет от гигантского, выбрасывавшего снопы искр костра. Обнажённые девушки и зрелые женщины собрались вокруг него, кружили в безумной пляске, кланялись костру, что-то пели нестройным хором.

Сёстры...

Верда поискала взглядом Элли, но не нашла. Ведьмы скакали слишком резво, а неровный свет костра и мрак леса смазывали черты лиц.

— Шевели батонами, заюш. Судя по запаху, мёртвую воду уже сварили.

— Чего? — не сдержалась Верда.

— Ах да... ну, идём. Мёртвая вода — пойло, что надо, магический дар пробуждает даже у самой отчаянной скромницы.

И, сказав это, ведьма побежала сквозь деревья на поляну с костром, шурша густой травой. Верда подалась за ней, стараясь не думать, что под её ногами могли быть змеи, слизни, насекомые или ржавые гвозди.

Ведьмы танцевали и пели под звуки барабана. Его вибрации Верда почувствовала раньше, чем увидела инструмент, и ей казалось, что это на самом деле билось сердце вечного, необъятного леса.

Не все ведьмы пустились в пляс. Многие девушки сидели на поляне вокруг огромного костра и хлопали в ладоши в ритм. Все голые, спокойные и нисколько не стеснявшиеся своих тел.

Верда дёрнулась, когда к ней подошла незнакомая женщина и поднесла к губам деревянный черпак.

Её глаза сияли алым в темноте.

— Пей, дочь Локи.

Жидкость была чёрной, как нефть, дымилась и блестела золотом в свете костра. Верда вздохнула, сжав в кулаки дрожащие руки. После полёта на метле она охотно поверила бы во всё на свете, о чём бы ни сказали ей ведьмы, и приняла бы от них всё, что они могли бы дать.

Шутка ли? Магия существует! Шабаши существуют! Ведьмы! Ведьмы существуют!

Закрыв глаза, Верда обхватила пальцами черпак и выпила всё до капли. Мёртвая вода обожгла горло, согрела, разнеслась жаром по венам. Она была приятной, сладкой, со вкусом мёда, орехов, яблок.

И была до того крепкой, что Верда моментально окосела.

— Мало. Пей ещё.

После второго черпака Верда совсем развеселилась.

После третьего осела на траву. Девушке не было плохо, она не теряла контроля над собой, просто тело почти не слушалось.

Верда расплылась в довольной, пьяной улыбке. Честно говоря, в таком состоянии она бы с удовольствием пустилась в голые пляски, если бы вспомнила, как ходить.

Женщина с черпаком потеряла к ней интерес, как и Верда — к ней. Звук барабана отдавался вибрацией где-то внизу живота, тело расслабилось, пламя костра и пляска вокруг него завораживали. Казалось, будто полная Луна купалась в языках пламени, вбирала в себя его жар и свет, отдавая взамен мистическое серебристое сияние. Ведьмы пели, смеялись, вскрикивали.

И будто... будто творили колдовство.

Верда не могла описать этого, но могла почувствовать. Казалось, будто воздух становился плотнее, будто вспыхивал, будто лес, подобно шаловливому ребёнку, замер в ожидании действия.

И тут пришли они.

Кто с рогами, кто с крыльями, кто с густой шерстью по всему телу, кто с копытами и хвостами, кто с шипами, кто без плоти. Откуда они пришли, Верда не поняла. Казалось, они выпрыгнули из гигантского костра.

Они рычали, выли, хохотали. Хватали обнажённых ведьм, стискивали в объятиях, впивались грубыми поцелуями, если у них были губы. Женщины должны были сопротивляться, но пляска и мёртвая вода привели их в такой экстаз, что они смеялись, обнимали нежить и подставляли себя грубым ласкам.

Глава 3

Верда проснулась по простой причине: Солнце не просто било, оно хуярило испепеляющим светом по сомкнутым векам.

Открыть глаза с первого раза не получилось, как и со второго. Но, стоило этому свершиться, как девушка болезненно простонала, пытаясь отвернуться на другой бок. Голову будто засунули в тиски, тело болело так, будто Верду методично и долго избивали.

Когда она успела так нахрюкаться?

От этой мысли Верда окончательно проснулась.

Действительно, когда?

Что было вчера? Она голая в своей спальне. Метла. Полёт. Шабаш.

Боже, ей это точно не приснилось?

Верда поднялась, вновь простонав от боли в каждой мышце.

— Да зааа-кнись тъы...

На полу, укрытая половиной ковра, свернулась калачиком тощая брюнетка. Верда огляделась по сторонам. Эта просторная, полупустая гостиная не принадлежала ей. Из мебели здесь были диван, ковёр и телевизор, который сейчас работал с выключенным звуком.

— Скульд? — просипела Верда.

— Я ж сказала, — невнятно ответила ведьма, отмахиваясь. — Ебало завали.

Верда поднялась. Это стоило ей величайшего труда, но когда достигаешь цели, испытываешь небывалый заряд эйфории.

Она прошлёпала босыми ногами на чью-то кухню, взяла графин с прохладной водой и залпом выпила пару литров, часть пролив на себя.

Только после этого ей стало немного легче.

— Доброе утро, — зевнула, потягиваясь, Урд. Она уже надела футболку и шорты и сосредоточенно заваривала кофе. В её мешки под глазами можно было расфасовывать трупы.

— Урд, — шепнула Верда. — Где мы?

— Это мой дом, — ответила она, разминая шею. — Располагайся. Кроме меня здесь всё равно больше... никто не живёт.

Последнее прозвучало как-то сдавленно, но Верда слишком красноречиво страдала, чтобы обратить на это внимание.

— Урд... какого чёрта вчера случилось?

— Вчера? Верди, мы были на шабаше в пятницу, а сегодня понедельник.

Верда мгновенно восстала из мёртвых.

— Сколько времени?!

— Почти шесть...

— Срань господня... Урд, где у тебя душ?

— Сначала позавтракай, — Урд придвинула к ней тарелку с парой сандвичей. — Иначе после мёртвой воды тебя будет мутить.

— Меня уже.

Есть не хотелось, пить — тем более, но Верда с трудом затолкала в себя пищу и залила крепким кофе. Ей должно было стать легче, но на деле у неё просто появились тяжесть в животе и тахикардия.

— Что случилось после круга? — произнесла Верда, услышав из гостиной звучный храп Скульд. — Я ничего не помню.

Урд выпила кофе, загадочно улыбнувшись.

— Ты забыла, насколько хороши в постели нифльхеймцы?

— ...кто это?

— Если просто, то демонические сущности, — Урд потёрла шею. — Не беспокойся, забеременнеть или заразиться чем-либо от них нельзя. Мёртвая вода мешает этому.

— Боже... мне так стыдно...

— Забудь. Никто из нас не владел собой. Это всё влияние Нифльхейма, где пробуждаются наши самые тёмные желания.

Верда молча допила кофе.

Итак, итоги шабаша следующие: нихуя не произошло, зато она потрахалась и нашла подруг. Где-то посреди всего этого попахивало магией и наебаловом, но Верда была недостаточно опытной ведьмой, чтобы различать эти запахи.

Она приняла душ, где и нашла у себя синяки там, где их не было раньше, а также засосы и следы зубов.

Ну и ну.

Вышла она из душа в полотенце.

— Урд, — шёпотом позвала она. — У тебя есть одежда? Мне бы до дома доехать... я всё выстираю и верну!

Блондинка кивнула, проведя девушку в свою комнату на первом этаже. В её спальне было много воздуха и света, вдоль стен, на низких подоконниках и на столе вовсю росли бесконечные цветы. Комната Урд была больше похожа на оранжерею, чем на спальню.

Урд протянула Верде джинсы, блузку и кроссовки. Девушка молча принялась переодеваться.

— В кругу магия должна усилиться, — произнесла Урд. — В сотни раз. Ты ничего не успела ощутить?

— Ощущаю, что мой начальник медленно подписывает приказ об увольнении, — ответила девушка.

По просьбе Верды Урд написала на салфетке свой адрес, номер телефона и вызвала ей такси. Скульд тем временем так и не проснулась.

Дальше Верда летела на второй космической. Ей нужно было переодеться, накраситься, причесать волосы, а после — добраться в офис. Сегодня топ-менеджер собирался приехать в банк и провести очередную летучку, на которых девушка едва не засыпала. Она была слишком мелкой сошкой в банке, чтобы высказывать своё мнение, и потому единственное, что ей оставалось — слушать мотивационные речи начальства.

Чтоб они подавились своей мотивацией. Большая, здоровущая, непомерная зарплата — вот лучший мотиватор!

Чем больше Верда думала о работе, тем мрачнее становилось её настроение.

Добили его мрачные тучи на улице.

Она зашла домой на пару минут, а солнечная погода успела смениться ливнем.

Прекрасно. Просто прекрасно.

На улице засверкали молнии, как только Верда добралась до работы, ветер стал ураганным, дождь стоял стеной.

Девушка выдохнула и закрыла зонт, добравшись до рабочего места.

— Ну и погодка, — произнесла одна из коллег, глядя в окно. — Ещё минут пять назад всё было хорошо.

— Живём у моря, — буркнула Верда. — Минусов здесь больше, чем плюсов.

— Угу... может, нам повезёт, и Андвари смоет к чёртовой матери?

Если бы.

Кейл Андвари — их топ-менеджер — слишком живучая, слишком амбициозная и слишком надменная, помешанная на работе сволочь, чтобы его остановил какой-то конец света.

Ему было где-то за сорок. Тонкие черты лица, надменный взгляд, всегда спокойный голос и непомерные требования. Кейл всегда носил строгие костюмы, сшитые на заказ, дорогущую обувь.

И Верда ликовала, зная, что сейчас и тряпки, и говнодавы этого пижона окажутся в грязной воде.

Увы, полюбоваться тем, как Кейл шлёпает по лужам, она не смогла. Вместе с коллегами на негнущихся ногах девушка прошла в конференц-зал. Только сейчас, когда похмелье медленно отступало, она чувствовала, что действительно была безрассудной на выходных. Особенно когда села.