Сеул моей мечты

Глава 1. Мне 30, и я обожаю BTS. Суди меня, если сможешь

Мне 30 лет. У меня два высших образования, хороший словарный запас, крепкая нервная система и плейлист, где на репите "Spring Day". Меня зовут Аня, я не замужем, не построила карьеру мечты, не родила троих идеальных детей, и не собираюсь покупать недвижимость в ипотеку на 30 лет. Но я знаю наизусть фан-чант к “Mic Drop”, и это, между прочим, не так уж просто.

Я не всегда была такой.

Раньше я думала, что счастье — это пятничные скидки в “Пятёрочке” и когда никто не занял моё любимое кресло в офисе. Мои дни были предсказуемыми, как сериал на “Россия 1”: работа, дом, кот (вернее, соседский, но я его подкармливала, так что почти мой), чашка чая и залипание в YouTube на танцевальные каверы к K-pop клипам. Всё шло по плану, пока однажды я не поймала себя на мысли, что я проживаю не жизнь, а... инструкцию. Очень скучную инструкцию на русском языке, без иллюстраций.

Я помню тот день. Был ноябрь, лужи, грязь, слякоть, и на меня из витрины смотрело моё отражение: пальто цвета “серая тоска”, волосы, собранные в нечто, напоминающее веник, и в глазах – абсолютный ноль искры. Я стояла с пакетом молока и думала: “А что если просто… исчезнуть?”
Не в смысле трагедии, нет. А исчезнуть с радаров. Уехать. Улететь. Исчезнуть в страну, где никто не знает, что ты на корпоративах танцевала "Гангнам стайл", а не “Лебединое озеро”.

И тут я вспомнила про Корею.

Точнее, K-pop напомнил мне о Корее.
И BTS. Особенно Тэхён. Этот взгляд, как будто он знает, что ты не помыла голову, но всё равно любит тебя.
А ещё — дорамы. Где даже уборщица может влюбиться в миллионера, и никто её не назовёт “старая дева”.

Я открыла ноутбук, набрала “билет в Сеул” и — не поверишь — через 20 минут он был у меня. Электронный. Почти как билет в новую жизнь. Мама позвонила через два дня, когда я уже сдала ключи от съёмной квартиры и паковала чемодан. Её голос дрожал:

— Аня… Ты беременна?!
— Мам, я просто лечу в отпуск.
— Один?!
— Да.
— В Корею?!
— Да.
— Ты с ума сошла.
— Возможно. Но я счастлива.

Мама молчала. Это было её “смирилась, но всё равно расскажу об этом бабушке”. А бабушка расскажет всем соседкам. Так обо мне узнает весь подъезд. Но, как говорится, “пусть говорят”.

Понимаешь, я не сбегала от жизни. Я шла к себе. К той себе, которая мечтала не о “стабильности и пенсии”, а о приключениях, о Сеуле, о новых словах, запахах, вкусах, и, возможно, любви. Хотя бы платонической. Хотя бы с кем-то, кто знает, что такое aegyo.

Судите меня, если хотите.
Но я — та самая 30-летняя женщина, которая заказывает light stick на Weverse и плачет на концертах.
Я та, кто ещё верит в чудо.
А чудо иногда начинается с простого нажатия кнопки “оплатить билет”.

Следующая остановка — Сеул.

Глава 2. Купила билет в Сеул. Нет, мама, я не беременна, просто счастлива

Иногда в жизни случаются моменты, когда ты вдруг просыпаешься утром и понимаешь: “Всё. Хватит.”
Хватит жевать “Геркулес” по утрам, хватит делать вид, что Excel с формулами — это верх человеческой самореализации. Хватит откладывать "себя настоящую" на понедельник, Новый год и "когда похудею на пять килограммов".

Всё началось с того, что я в пятницу вечером осталась одна дома. Ничего необычного — все мои подруги давно обзавелись мужьями, детьми и моральной усталостью. Слово “вечеринка” у них теперь вызывает только тревогу за здоровье печени и бессонницу. А я... я включила плейлист “K-pop girlboss energy”, заварила чай, устроилась на диван и... вдруг поняла, что не хочу так больше.

Мне было не грустно. Просто пусто. Как будто я всё время шла, шла, шла — а куда, непонятно.

Я открыла ноутбук и машинально вбила в поиске “авиабилеты Сеул”.
Я часто так делала — просто смотрела, как будто это были картинки из параллельной жизни, где я не живу в панельке на окраине, а гуляю по Хондэ, пью кофе в кафе с розовыми креслами и учу корейский, попутно влюбляясь в местного бариста с пирсингом и философским взглядом.

Но в этот раз я не остановилась.
Я просто выбрала даты — конец следующего месяца.
Нажала “выбрать билет”.
Нажала “оплатить”.
И всё.

Я купила билет в Сеул.

На 21 день.
С багажом.
Безвозвратно.

Моё сердце забилось, как будто я не полет покупала, а выходила замуж за неизвестного айдола. Это была не импульсивная покупка. Это было... освобождение.

Конечно, я никому сразу не сказала. Не потому, что боялась — скорее потому, что знала: меня никто не поймёт. Люди вокруг были слишком заняты “настоящей жизнью” — ипотекой, школами, кредитами, “вот потом, когда дети подрастут”. А я решила — не ждать. Не объяснять. Просто поехать.

Но мама — мама всегда всё чувствует.

На следующий день она позвонила:

— Аня, мне приснился сон. Ты летишь куда-то.
— Нормально, мама. Я вообще-то взрослый человек, могу и полететь.
— Куда ты собралась?!
— В Сеул.
— В какой Сеул?!
— Южная Корея, столица. BTS, кимчи, пластические операции — ты должна знать.
— Ань... ты что, беременна?!

Вот что-то в её тоне всегда делает даже мои самые вменяемые решения звучащими как катастрофа.
— Нет, мама. Я не беременна. Я просто счастлива. Понимаешь? Я купила себе отпуск. Только для себя. Без никого. Без повода.

Мама долго молчала. Потом выдохнула:

— Ты сошла с ума.
— Возможно. Но впервые за долгое время — это приятное безумие.

На работе всё прошло ещё интереснее.
— Ты куда?!
— В Корею.
— В Северную?!
— В Южную, Господи…
— Одна?!
— Ну да.
— Это ж сколько стоит?
— Не так дорого, как собственная депрессия.

Коллеги смотрели на меня, как будто я пришла в офис голая, но с флагом Южной Кореи.
Кто-то пытался “вразумить”. Мол, тебе уже не двадцать, у тебя стаж, стабильность, “а как ты потом объяснишь это в резюме?”.
А я не собиралась объяснять.

Я больше не хотела жить так, как будто кому-то что-то должна. Я не должна быть “нормальной” тридцатилетней женщиной, если мне от этого хочется сбежать в Wi-Fi кафе с видом на Сеульскую башню и слушать, как школьники поют каверы на IU.

Мне хотелось жить. Смеяться. Удивляться.
Падать лицом в кимчи, но зато самой. По-настоящему.

Самым сложным было не покупать чемодан. Самым сложным было не сказать себе “остановись”.
Но я не остановилась. Я распечатала билет. Я начала смотреть, что взять с собой. Я скачала карту Сеула. Я даже записалась на онлайн-уроки корейского. И знаешь, что самое главное?

Я чувствовала, как во мне просыпается что-то забытое. Как будто внутри снова появилась девочка, которая мечтала — громко, нелогично, с верой, что всё возможно.

Да, мне 30.
Да, я обожаю BTS.
И да — я лечу в Корею.

Сколько ещё женщин с дипломом юриста и зарплатой чуть выше прожиточного минимума могут похвастаться таким безумным решением?
Я не жду чеболя. Не надеюсь встретить любовь.
Я просто даю себе шанс на себя.

Так что да, мама.
Я не беременна.
Я просто счастлива.

И это, между прочим, куда большая неожиданность.

Глава 3. Аэропорт, дорама и 17 ступеней к моей мечте

Ты когда-нибудь летела в самолёте, в котором все — буквально все — разговаривают на языке, который ты понимаешь только по субтитрам?
Это потрясающее ощущение. Где-то между “я героиня дорамы” и “где, чёрт возьми, выход на посадку”.

Пока я сидела в самолёте, я как будто всё ещё не верила. Знаешь, как будто это всё не со мной. Как будто меня просто кто-то другой, более смелый, влюблённый в жизнь, взял за руку и посадил в кресло у окна. И вот я смотрела на крыло, на небо за иллюминатором и думала: “Аня, что ты творишь?”
Но внизу была Москва. А впереди — Сеул.
И я выбрала Сеул.

Прилетела я рано утром. Инчхон встретил меня идеально вылизанными полами, вежливыми служащими в форме, улыбками и ощущением, что я попала в альтернативную реальность, где даже воздух пахнет свежей надеждой и пластикой. Кстати, в туалетах был подогрев сидений. Я не шучу. Подогрев. В туалетах. У нас в России даже в отношениях нет такого тепла, как в корейских унитазах.

Я шла по аэропорту, как ребёнок, впервые попавший в Диснейленд. Только вместо Микки Мауса — женщины с идеальными стрелками и мужчины в костюмах, как из рекламы дорогих часов. Каждый второй выглядел как недоделанный айдол. Я серьёзно. Даже те, кто просто подметал пол — у него была причёска, за которую я бы продала душу своему стилисту.

На паспортном контроле я нервничала, как будто везу чемодан с нелегальными брошюрами про “борщ и настоящую зиму”. Но сотрудница лишь улыбнулась, глянула в мой паспорт и сказала:
— 러시아? BTS 좋아요?
(“Россия? Любите BTS?”)

И всё. Я растворилась в этой стране.
Сказала уверенное:
— 네!!!
(“Да!”)

Она засмеялась и поставила штамп.

Я в Корее. Настоящей. Живой. Не в YouTube, не в TikTok. Я — в. Корее.

Первые двадцать минут на корейской земле я провела, стоя у стены, судорожно пытаясь понять, как вызвать Wi-Fi, найти сим-карту и купить билет на AREX — экспресс в центр Сеула.
К слову: мне помог милый парень в форме. Я чуть не спросила, не стажёр ли он из новой группы BigHit, но сдержалась. Видишь, взрослею.

Ехала в поезде и смотрела в окно. А за ним — высокие дома, аккуратные надписи, странные грузовики с надписями на хангыле, девушки в юбках при плюс шести градусах и... ощущение, что я в телевизоре. Всё будто слишком идеально, будто всё на грани фильтра Instagram и CG-анимации. Где здесь настоящая жизнь? Или она такая — красивая и слегка абсурдная?

Первые ступени к мечте были буквальные.
Точнее, семнадцать ступеней, которые вели от станции метро до моего хостела. С чемоданом. В горку.
Да-да, Сеул — это город лестниц.
Если ты хочешь быть стройной — просто переезжай сюда. Забудь про тренажёрку. Тебя вылепят улицы.

Хостел был скромный, но чистый. Маленькая комната, кровать, окно с видом на стену соседнего дома и… счастье.
Я поставила чемодан, села на кровать, посмотрела в потолок — и разрыдалась.

Не потому что плохо. А потому что так хорошо. Потому что я это сделала.
Я одна. Я далеко. Я не в своей привычной реальности.
Я дышу по-другому. Я живу.

Первые шаги по улице были как кадры из дорамы. Я, значит, такая иду — с картой на телефоне, в белых кедах, волосы развеваются, ветер в лицо. И тут — БАХ — дверь продуктового магазина открывается, и я врезаюсь в парня. И у него падает пакет с йогуртом и какой-то лапшой.

Он поднимает голову, и я понимаю: он красивый. Не просто красивый. Он — типа "у него точно есть фан-аккаунты" красивый.

— 괜찮아요? — говорит он.
(“Вы в порядке?”)

А я стою. И пытаюсь выдать хоть что-то умное.
Выдала:
— BTS!
Он засмеялся. Я тоже. Мы оба извинились. Он пошёл дальше.
А я осталась с ощущением, что Сеул принял меня.
Он дал мне мягкий, но эффектный старт. Как положено в хорошей дораме.

Вечером я пошла искать еду. Нашла маленькое кафе, где никто не говорил по-английски.
Меню — только на корейском.
Я ткнула наугад.
Мне принесли суп, от которого у меня загорелись брови и душа. Но я ела. Я пила воду. Я улыбалась.
Я была на своём месте.

На улице уже темнело. Вдалеке играла какая-то песня IU.
Мимо прошли школьницы, смеясь. Проехал байк с курьером. Где-то на фоне мелькнул голос, выкрикивающий:
— 치킨 배달 왔어요!
(“Доставка курочки пришла!”)

А я шла по улице, с ошпаренным языком и распухшими глазами от счастья.
Потому что я знала — это только начало.

И если каждый день будет хотя бы наполовину таким же живым, как этот, —
я точно всё сделала правильно.

Глава 4. В моей душе играет EXO, а в голове крутится “что я наделала?”

Есть особый момент в любом путешествии. Особенно в том, которое ты придумала себе как перерождение, побег, духовный ретрит и пилот дорамы в одном флаконе. Этот момент наступает примерно через сутки после приземления, когда романтика заканчивается, чемодан уже открыт, а за окном — шумный чужой город, где никто тебя не знает и никто не скажет:
— Ой, давай я покажу, как включается этот фен с иероглифами.

Сеул на второй день — не как в дорамах.
Он как EXO в наушниках: мощно, ярко, но местами хочется выключить и просто лечь. Идеально подошла бы песня “Monster”, потому что именно так я себя чувствовала, глядя в зеркало утром.

Мешки под глазами от джетлага, кожа сухая, волосы... помнишь ту пакость, которую ты оставляешь на расческе, когда давно не делала маску? Да. Это она и была. И ещё — чужой душ, чужая подушка, чужой мир, в котором ты пока никто. Даже не стажёр на подработке. Просто анонимка с Google Maps и карточкой T-money.

Первый пункт трудностей: еда

Я, конечно, думала, что ем острую пищу.
В детстве я даже грызла жвачку с перцем, которую нам привозили из Турции.
Но Сеул — это Олимпийские игры по остроте. Я заказала ттокпокки в маленьком семейном заведении. Я улыбнулась, поклонилась, заплатила — и села есть. После второго укуса у меня было ощущение, что внутренности решили сыграть в “Мортал Комбат”.
Серьёзно. Я плакала. Я смеялась. Я пила воду. Я пила чужую воду. Я взмолилась по-русски:

— Господи, я больше так не буду, только пусть пройдёт!

Старенький повар рассмеялся и дал мне стаканчик с каким-то кисло-сладким напитком. Потом — бесплатно — принёс рис и ким. Я чуть не расплакалась от доброты. Или от боли. Уже не различала.

Второй пункт: метро

Господи, корейское метро — это и Токио, и “Теория большого взрыва”, и триллер в одном.
Карта станций — как код “Матрицы”.
Названия — Чхоннянни, Хапчон, Синсадон — звучат как заклинания.

Я зашла не туда. Потом перешла через мостик. Потом не туда.
Снова перешла. Потом случайно вышла. Потом снова вошла. Потом поняла, что еду в сторону аэропорта.
На часах было 14:12, я должна была быть в Хондэ, а оказалась в районе, название которого даже не читалось, потому что экран был на корейском и умер.

Паника началась тихо. Сначала подкатило в горле, потом в груди. Потом я села на лавочку, достала телефон и тупо набрала:
“почему я всё это придумала кто я вообще и что мне теперь делать”.

Интернет выдал мне статью “10 признаков эмоционального выгорания”.
Спасибо, Интернет. Очень к месту.

Третий пункт: язык

Нет, ну я знала, что корейский — не английский.
И что “аннён” — это не волшебная кнопка, открывающая двери.
Но одно дело — учить язык в приложении с пандочкой, а другое — когда на тебя сыпется шквал слов, все улыбаются, кивают, а ты стоишь с глазами “я просто хотела кофе”.

Я пыталась заказать латте.
Сказала:
— 라떼 주세요...?

Бариста кивнул, спросил что-то. Я растерялась и кивнула в ответ.
Через две минуты мне принесли... латте с сиропом из кукурузы.
На вкус это было как сладкий борщ с молоком.

Я всё равно выпила.
Потому что я в Корее. И я буду вежливой. Даже если умру от напитка.

теперь главное: первый вечер одиночества

Знаешь, что страшнее всего в новой стране?
Когда наступает вечер.
Ты весь день носишься, играешь в туриста, фоткаешь всё, улыбаешься, вдыхаешь чужой воздух с восторгом.

А потом…
Ты возвращаешься в комнату. Закрываешь дверь.
И наступает тишина.

И ты сидишь. С телефоном. С лицом, красным от ветра и кимчи. И в голове звучит тихое:

“Аня, ты что наделала?..”

Вот честно? Я не железная. Я не богиня риска. Я не комикс-героиня. Я — обычная девочка, которой просто очень захотелось пожить иначе.

Но в те минуты, когда я лежала в хостеле и смотрела в потолок с надписью на корейском (“не трогать провод”), мне было страшно.
Страшно, что я ошиблась.
Что это блажь.
Что мне 30, а я бегаю по чужому городу с телефоном и слезами в глазах, потому что заказала лапшу не той остроты.

Но потом...

Потом я открыла окно.
Внизу кто-то пел под гитару.
На стене напротив бегал кот.
На небе светила луна.
И я вспомнила, зачем я тут.

Не чтобы быть идеальной.
А чтобы быть живой.

Сеул — как EXO. Мощный. Яркий. Местами непонятный. Иногда кажется, что перебор. Но потом звучит припев, и ты не можешь остановиться.
И я знала — будет сложно.
Но будет и весело.
И красиво.
И незабываемо.

И где-то за углом, возможно, уже начинается мой собственный любовный треугольник...
Но пока — мне нужно пережить ещё одну миску кимчи-чиге. И не сгореть.

Глава 5. Где я и где K-pop, а где эта чёртова квартира?

Скажи честно — ты когда-нибудь пыталась найти квартиру в стране, где не говоришь на языке, у тебя нет местной кредитной истории, ты никому не сестра и вообще — даже сим-карта у тебя предоплатная?

Если нет — не завидуй. Если да — обними меня, мы теперь сестры по боли.

Я переехала в Сеул с планом. Ну как “с планом”... я думала: поживу пару недель в хостеле, поищу себе квартиру через приложение, найду уютную студию, желательно с балконом и видом на холмы Намсан, где я буду по утрам пить кофе, слушать BTS и писать о своей новой жизни в стиле “Eat, Pray, Love, but Korean”.

Ага.
Боже, какая же я была наивная.

Первый звоночек прозвенел, когда я скачала пару приложений с жильём и поняла, что:

90% объявлений — на корейском,

8% — фейковые,

2% — это реальные варианты, но... эээ… как бы это сказать… жильё в стиле “Квартира Халка после скандала”.

Потом я поняла, что иностранке с туристической визой никто не хочет сдавать жильё. Потому что:

Я “уеду завтра”,

Я не говорю по-корейски,

Я “может не платить, потому что Россия — далеко”.

Я даже пошла смотреть один вариант в районе Синдрим. В описании было: "уютная студия, 10 минут от метро, вид на парк".
На деле:

до метро 18 минут, если ты — марафонец,

“студия” — это кладовка с плитой,

“вид на парк” — это дерево во дворе, которое, по всей видимости, борется за жизнь среди мусорных баков,

а в ванной был душ… прямо над унитазом. То есть ты моешься и… ну, ты поняла.

Но я всё равно согласилась. Потому что была усталая, заплаканная, и мне казалось, что хуже уже не будет.

О, моя сладкая летящая наивность.
Будет.

Я переехала. Первые часы всё было хорошо. Даже немного романтично:
Я разложила косметику, повесила футболку с Jungkook на стену, включила музыку, разогрела рамен и подумала — “ну вот, вот теперь начинается моя жизнь”.
Потом я села на кровать.
И увидела его.

Таракана.

Он медленно вышел из-под раковины, как гость на ток-шоу. Уверенно. Статно. Словно это его квартира, а я — арендатор по ошибке.

Я подпрыгнула. Он — нет. Он был спокоен. Уверен в себе. Наверное, он здесь жил дольше, чем я живу вообще.
Я вытащила тапок. Он посмотрел на меня и убежал в щель в стене, будто тренировал это с детства.

Я провела ночь с включённым светом, тапком у подушки и внутренним криком в голове:
“ГДЕ Я И ГДЕ K-POP, А ГДЕ ЭТА ЧЁРТОВА КВАРТИРА?!”

На следующий день я пошла в ближайший Daiso (рай для бедных, уставших и потерянных), накупила ловушек, спреев, швабр, клея, стикеров, свечек, и даже милую кружку с пандой — просто чтобы почувствовать хоть какой-то контроль над жизнью.

Убив одного таракана, я чувствовала себя героем боевика.
Увидев второго — сломалась.

Я позвонила маме по видеосвязи.
— Ну как ты там? — спросила она, с уже узнаваемой тревожной ноткой.
— Хорошо! — сказала я бодро.
А потом заплакала.
Прямо в кадре.
На фоне кружки с пандой и разбрызганного инсектицида.

Мама сказала:
— Возвращайся.
А я — вытерла слёзы и сказала:
— Нет.
Потому что несмотря на всё, я чувствовала, что должна пройти через это.

С каждым днём становилось... не легче, но привычнее.
Я уже не прыгала от каждого шороха.
Я открывала кран и не боялась, что оттуда вылезет богомол.
Я нашла способ нагревать воду без риска сгореть.
Я даже сделала мини-уголок для медитаций (на самом деле — просто поставила свечу и Bluetooth-колонку с OST из “Crash Landing on You”).

И главное — я поняла:
Жизнь не должна быть идеальной, чтобы быть настоящей.
Моя квартира — это не вилла.
Я — не героиня дорамы.
Но я живая.
Я — в Сеуле.
Я — строю свою историю.

Пускай с тараканами.

Пускай с душем над унитазом.

Но — с мечтой.
И с EXO на фоне.

Глава 6. Мой первый рамен, или как я сожгла рот, сердце и репутацию

Если бы у моей новой корейской жизни был трейлер, он начинался бы с кадра, где я стою у кассы маленькой забегаловки в районе Хондэ, улыбаюсь, как турист с первой зарплатой, и произношу:
— 라면 하나 주세요. Один рамен, пожалуйста.
А за кадром — зловеще играет саундтрек из «Паразитов».

Корейский рамен — это не тот, что в пакетиках, который мы ели в студенчестве, заливая кипятком и посыпая чем-то, что пахло химией и мечтами.
Настоящий корейский рамен — это церемония огня, это чаша с кипящим бульоном, лапшой, яйцом, зеленью, и, если повезёт, кусочками мяса или кимчи.
Это душевное очищение и гастрономическая атака в одном флаконе.
Это... ну, как бы это сказать... опасно.

Я не знала, насколько опасно, пока не села за столик в семейном ресторанчике, заказала «самый простой вариант» и не встретилась лицом к лицу с красным бульоном, который дымился, как кратер на Марсе.

Я села, вдохнула аромат — и... всё. Жизнь до и после рамена.

Первый глоток.
Горячий.
Острый.
Безумно вкусный.

Я почувствовала, как из моих глаз выбежали три слезы: от счастья, боли и внутренней паники.

Рядом сидел какой-то парень, ел спокойно, будто пил чай. Я хотела быть как он. Уверенной. Корейской. Идеальной.
Вместо этого я кашлянула, подавилась, зацепила локтем стакан с водой, пролила его на стол — и начала смеяться, чтобы не расплакаться.
Смех превратился в тихий хрип.
Я вытерла нос салфеткой, которая приклеилась к щеке.
Рядом сидящий парень тихо протянул мне пачку бумажных салфеток.

Я подняла на него глаза.
И вот тут началась вторая проблема.

Он был красив.
Нереально.
Типаж «чеболь из дорамы», только без костюма, в серой футболке и с лёгкой улыбкой.
Челюсть — как у Нам Джу Хёка.
Глаза — как у доброго пришельца из будущего.
И он… смотрел на меня.
На меня — потную, с красным лицом, соплями и куском лапши на подбородке.

— Are you okay? — спросил он вдруг, на идеальном английском.

Я кивнула, попытавшись изобразить «спокойно наслаждаюсь острым супом»…
И закашлялась так, что лапша чуть не вылетела у меня из носа.

Парень засмеялся. Не издевательски. Скорее с теплотой.
— You’re brave, — сказал он. — That one is hella spicy, even for me.

Я хотела что-то ответить. Но в тот момент мой рот был парализован огнём и стыдом.

Когда он ушёл, я всё ещё сидела с чашей полупустого рамена, чувствуя, как на щеках горит не перец, а позор.

Но — и вот что странно — я улыбалась.

Да, это была катастрофа.
Да, я выглядела как мем “и что теперь делать?”.
Но я была в Сеуле, ела настоящий рамен, сожгла ротовую полость и потенциально шанс на любовь всей жизни, и всё равно — чувствовала себя живой.

Позже я узнала, что тот парень — местный. Часто заходит в эту лавку. Иногда помогает родителям на кухне. И вроде как его семья владеет сетью кафе по всей Корее.
Тогда я ещё не знала, что он — один из тех самых чеболей.
Тогда я просто помнила его взгляд.
Спокойный. Добрый.
Такой... тёплый.

И с того момента я стала ходить туда регулярно. Не только за раменом.
А вдруг он снова появится?

А если вдруг не появится — ничего.
Я всё равно приду.
Потому что теперь я знаю, как есть острый суп, не умирая.
И потому что это мой Сеул. Моя жизнь. Мой путь.
С лапшой на подбородке и улыбкой в сердце.