Шаг вперед. Танцы с судьбой

Пролог

Его объятия словно мой личный капкан. Дыхание сиплыми стонами рвется из моего горла, а паника перемежается с похотью. Боги, я позволила своему врагу оказаться сзади, зная, что при удобной возможности он может вонзить нож в мою спину.

Мужские пальцы исследуют каждый миллиметр влажного после тренировки тела и застывают у резинки велосипедок, будто спрашивая разрешения.

Но я знаю, что никакого разрешения не нужно. Он возьмет то, что хочет, а я не стану сопротивляться. Не потому, что это бесполезно, а потому что я хочу этого.

Карта-ключ от апартаментов выскальзывает из моей ладони и падает на пол. Удар пластика об дерево звучит слишком ярко. Рука парня дергается вверх от неожиданности, но я перехватываю его за запястье и заставляю углубиться.

Судорожно вздыхаю, когда его ладонь обжигает мой гладкий лобок. Чувствую, как упирающийся в мое бедро член напрягается еще сильнее.

– Ты без трусиков? – удивляется он с демоническим смешком.

Конечно я, черт побери, без трусиков. В этих спортивных, тугих шортах даже бесшовное белье просвечивает и натирает.

Раздражение от его вопроса берет верх, и я обхватываю свободной рукой его шею и тяну на себя. Поворачиваю голову в его сторону, почти касаясь губами его губ.

– Ты либо продолжаешь, – шепчу я, запинаясь, – либо останавливаешься и проваливаешь.

Не знаю, что на меня нашло, но я впиваюсь ногтями в кожу его шеи и царапаю изо всех сил.

– А ты оказывается не такая уж и стеснительная какой кажешься, рыжая, – хмыкает мой партнер по танцам и сжимает мое горло, сильнее врезая мое тело в свое. Наши дыхания смешиваются.

Стон вырывается из меня, когда его проворные пальцы накрывают мой клитор и начинают массировать, размазывая скопившуюся влагу. Мне хочется орать и кричать, нервы оголены. Ко мне никто не прикасался ТАК уже давно.

Голова окончательно отключается, когда он начинает тереться эрекцией о мое бедро, а его пальцы скользят вниз и проникают внутрь. В глазах темнеет, а перед тем, как окончательно потерять себя, мелькает мысль: какого черта я творю?

Сжимаю его член через ткань спортивных штанов, чувствуя твердую эрекцию.

Я точно сошла с ума…

Он подхватывает меня за талию и слегка приподнимает, прижав к себе. Охаю, когда он вжимает меня в стену, его член как влитой ложится на мою попку, а его проворные пальцы останавливаются только для того, чтобы стянуть с меня тугие шорты.

Ему приходится приложить усилия и мне кажется, что ткань сейчас порвётся, но нет. Он берёт меня за обнаженные бёдра, а я чувствую теплый член между бёдер и, не думая, со стоном пытаюсь насадиться на него.

Затем ощущаю, как меня властно тянут за волосы, и слышу как он хрипло шепчет мне в ухо:

– Тут только я решаю, когда засадить тебе.

От этих слов и жаркого дыхания на своей шее я вспыхиваю и мой мозг совершенно отключается. Я не думаю, когда парень крепче сжимает ладони на моей талии, а его член словно дразнит меня и просто скользит снаружи, словно он не видит, что я очень сильно хочу ощутить его в себе. Моё желание настолько острое, что вместо просьбы продолжать с моих губ срывается бессвязный лепет.

Внезапно это сумасшествие прекращается, и он тянет несчастные велосипедки вверх, а я совершенно потерялась в своих эмоциях.

– За стенкой слишком много людей, которые могут услышать твои стоны, детка, – негромко говорит он, почему-то приводя в нормальный вид меня. Я что, настолько дезориентирована произошедшим, что не могу сама натянуть на себя гребаные шорты?

Моё дыхание всё ещё слишком частое. Я потихоньку осознаю, ЧТО чуть не произошло, медленно поворачиваюсь к нему и мямлю:

– Это… Мы не…

Он прижимает меня к стене, оцепляя капканом из своих рук и не давая возможности выбраться. Он словно хочет меня поцеловать – замутненным взглядом смотрит на мои губы, это я точно вижу.

– Ребята, а что вы тут делаете?! – раздаётся мужской голос от входа в зал.

Глава 1. Эйприл

несколько недель назад

Эйприл

Пригород Роуз Хилл, Канзас

Легкий прохладный ветерок отвешивает пощечину по моему лицу, когда я выглядываю из дома, чтобы забрать молока с террасы. Конец декабря в Канзасе, как всегда, радует отвратительной погодой. Моросящий дождь и нулевая температура совершенно не располагают к Рождественскому настроению.

Мечтательно вздыхаю, оглядывая посеревший и пожелтевший двор родительского дома. Он расположен у дороги на окраине участка, большую часть которого занимает поле, где каждый год из поколения в поколение моя семья засеивает пшеницу, затем собирает урожай и продает местным заводам. Круговорот жизни семейства Уитли, из которого я безумно хочу выбраться.

Сельская жизнь не для меня. И поняла я это, когда была совсем маленькой, а мой отец заставлял меня вместе с ним заправлять трактор, чтобы в очередной раз разрыхлить грунт для посадки новых семян.

Закрываю глаза, глубоко вдыхаю свежий воздух и представляю перед глазами стеклянные небоскребы Манхеттена, сигналящие машины, проносящиеся мимо желтые такси. Моя мечта, которая совсем скоро осуществится.

Начинаю двигаться в такт трека, который крутится в голове каждый раз, когда я мечтаю о Нью-Йорке. Танцевальные па выходят сами собой. Не замечаю, как носки впитывают воду с деревянных досок террасы и становятся мокрыми. Мне плевать, ведь сейчас я путешествую по Бродвею, освещенному фонарями и витринами магазинов.

– Эйприл, закрой дверь, дует! – орет с дивана отец, прерывая мою прогулку по грезам. Запыхавшись, останавливаюсь и смотрю в прихожую дома. Осточертевшего мне дома.

Диктор вновь что-то кричит из динамиков, а толпа взрывается криком. Громко вздыхаю и закрываю за собой дверь, звеня бутылками с молоком. По телевизору показывают повторы легендарных моментов с бейсбольных матчей за год, поэтому папа не отрывается от экрана даже для того, чтобы помочь маме на кухне. Она целый день хлопочет над семейным Рождественским ужином. Ей помогаю только я. Младший брат рубится в очередные компьютерные игры, но оно и к лучшему. Зная его рукожопость, то вместо празднования Рождества мы бы мчались в экстренное отделение местной больницы с отрезанным пальцем в пакете со льдом.

– Я, между прочим, для тебя молоко забирала, – фыркая, демонстрирую стеклянные бутылки.

– Фрэнк все-таки решил работать в Рождество? – усмехается папа и вновь утыкается в экран.

– Ну ты же надавил на него за партией в покер вчера, – напоминаю ему тот факт, что именно папа уговорил нашего соседа встать сегодня пораньше чтобы подоить корову. А то, видите ли, ему нечем будет хлопья заливать.

Иногда мне кажется, что мой отец – Джонатан Уитли – великовозрастный ребенок. Он почти ничего не воспринимает всерьез. Просто делает то, чему его учили с детства – выращивать пшеницу и продавать ее. Все остальные задачи берет на себя мама – работа с документами, забота о доме и детях, принятие важных решений.

– Милая, подай мне, пожалуйста, яйца, – просит мама, когда я закрываю холодильник и отряхиваю руки.

– Держи, – протягиваю ей пластиковую подставку со свежими яйцами, которые вчера передала соседка. – Тебе нужна еще помощь? – уточняю у нее, оглядывая кухню.

Мясо уже в духовке, гарниры и салаты готовы. Мама доделывает десерт. Кажется, что мне уже нечем здесь заняться.

– Нет, спасибо, дорогая, – тепло улыбается мама и продолжает замешивать тесто. – Уилл, наверное, тебя уже заждался.

Улыбаюсь, вспоминая, что сегодня наконец-то увижусь со своим лучшим другом. Он уезжал на целый семестр в колледж в Уичито и приехал на несколько дней, чтобы отпраздновать зимние праздники со своей семьей. Мы каждый день присылаем друг другу сотни сообщений и созваниваемся в любое удобное время, храни Господь технический прогресс, но я все равно безумно соскучилась по нему.

Проверяю наручные электронные часы и охаю. Я уже должна выходить, если хочу успеть провести время с Уиллом до семейного ужина.

Срываюсь с места так резко, что начинает кружиться голова. Взбегаю с громким топотом по лестнице и влетаю в свою комнату. Хмурюсь, увидев открытое настежь окно, и задумчиво осматриваю пол своей комнаты, обставленной в прованском стиле, по которому разбросана моя любимая колода карт Таро. Я на сто процентов уверена, что не открывала окно со вчерашнего вечера, и уж тем более ветер не смог бы скинуть карты. Они лежали на краю стола.

Что за чертовщина здесь приключилась? Неужели опять брат похозяйничал?

Подхожу к окну и тяну за деревянную перекладину. Оно со скрипом опускается и только тогда я замечаю на подоконнике мокрые пятна от ботинок.

Вот же ж идиот!

Решаю застать неожиданного посетителя врасплох, но он опережает меня. Мужские руки подхватывают меня подмышки и резко поднимают в воздух, прижимая к себе и кружа.

Визжу, не скрывая своего счастья.

– Уилл, отпусти! – прошу друга, который заходится смехом. С каждым годом его голос становится все ниже и более хриплым, что придает ему нотку мужественности и брутальности.

– Малявка, как я рад тебя видеть, – признается Уилл, разворачивая меня к себе. – Дай-ка на тебя взгляну. Ничего себе. Всего несколько месяцев прошло, а ты вон как похорошела! – он взъерошивает мои волосы своей мощной пятерней.

Глава 2. Эйприл

Хрюкаю, засмеявшись от старомодного выражения из уст этого качка.

– Это кто еще чей цветок сорвал, – упираю руки в боки и возвращаю ему суровый взгляд.

Уилл поднимает ладони в знак примирения и смеется.

– Ладно, ладно, малявка, уделала, – он снова тянется к моим волосам, но я быстро останавливаю его. – Мне кажется или ты с каждым годом становишься рыжее и рыжее? Если бы не знал тебя с детства, то подумал бы что ты красишься.

Нахожу свое отражение в зеркале, стоящем сбоку от нас с Уиллом, и поправляю выбившуюся прядь за ухо. Мои волосы и вправду в последнее время стали более яркими. Из медного они стали отливать ярко-красным. Особенно на солнце.

– Это от предвкушения, – подмигиваю ему и плюхаюсь на кровать.

Уилла приглашать не надо, он мигом ложится рядом со мной. Демонстрирую ему на экране телефона скриншоты билетов на самолет. Гордость из меня так и сочится, когда встречаю удивленный взгляд лучшего друга.

– Ты все-таки решилась? – спрашивает он, не веря своим глазам.

– Да! – быстро закрываю фотопленку и захожу в почтовик. Нахожу нужное мне письмо и передаю телефон Уиллу.

Он внимательно изучает каждую строчку на экране телефона и чуть ли не подпрыгивает на месте, когда складывает слова воедино.

– Не может быть! – басит удивленно он, перечитывая имейл с приглашением на отборочные в известное танцевальное тв-шоу вновь и вновь. – Я знал, что у тебя получится!

Уилл заключает меня в крепкие объятия и в очередной раз взъерошивает волосы. Это единственная привычка, которую я так не люблю в Уилле. Почему-то именно со мной он проделывает этот финт из раза в раз. Ни одна его бывшая пассия не огребала от его ладоней так, как я.

– Эйприл, ты не… – слышится голос мамы за секунду, как она открывает дверь. – Ой! – взвизгивает она и прикрывает глаза ладонями. – Поняла, ребятки, готовлю тарелку для Уилла за праздничным столом.

Мы с другом замираем, наблюдая, как мама пятится назад и закрывает за собой дверь. Взрываемся смехом, не отпуская друг друга из объятий. Представляю, как это выглядело со стороны. Мы то с Уиллом знаем, что мы лучшие друзья, пусть однажды и переспали, но мама последние пару лет подозревает нас в сокрытии отношений. Того и дело косые взгляды кидала, когда Уилл заходил в гости. Еще и презервативы мне подкладывала в тумбочку у кровати. Правда, они мне так и не пригодились. Не потому, что я за рискованный секс, а потому что моим первым и последним партнером остался Уилл.

Да, мне двадцать лет, и я занималась сексом всего один раз, когда мне было пятнадцать. Но мне совершенно нет никакого до этого дела. Я слишком занята репетициями, чтобы думать о парнях.

– Итак, когда мой танцевальный гений отправляется в свое светлое будущее в Нью-Йорк? – белозубо улыбается Уилл, притягивая меня к себе вновь.

Глава 3. Энтони

Энтони

Нью-Йорк, Верхний Ист-Сайд

– Энтони, дорогой, ты не можешь бросить учёбу, – поджимает губы мать после моего заявления. Она одета в ярко-зелёное платье и на её пальцах – кольца с изумрудами. Слиться с ёлкой – не лучшая тактика для женщины, чей муж пригласил свою любовницу на праздник. Мама не в курсе, но я – да.

– Мам, – вздыхаю я. – Я не собираюсь бросать универ, а хочу взять академический отпуск перед выпускным курсом.

– Что за чушь я слышу, сын, – злится отец, нервно одёргивая пиджак. – Ты – наследник дела моей жизни и должен стать, как и я, инвестиционным советником, чтобы позже взять правление в «Файн Инвест» на себя.

Сдерживаю себя от того, чтобы закатить глаза. Словно в его компании нет перспективных и умных сотрудников, которым вся эта возня с ценными бумагами интереснее, чем мне.

– Дело твоей жизни не может подождать один дополнительный год? – спрашиваю я, не надеясь на положительный ответ. – Я не…

Но отец раздражённо перебивает:

– Чтобы больше я эту дурь не слышал. Я договорился с хорошим знакомым, чтобы провёл для тебя небольшую экскурсию по бирже, пока все сейчас на отдыхе.

А знакомому вообще разрешат в праздники войти туда? Что-то сомневаюсь.

– Экскурсия – это прийти, поклониться закрытым дверям с охраной, поговорить с твоим знакомым на пороге и уйти? – язвлю я. – Я каждый день и так мимо биржи хожу. Насмотрелся.

– Не дерзи мне, иначе посажу под домашний арест на все праздники, – тяжело смотрит на меня отец. – В твоём возрасте познакомиться с вице-президентом Нью-Йоркской фондовой биржи – большая удача.

Если бы я страстно желал стать финансовым советником, я бы уже прыгал до потолка от такой возможности.

– И когда это? Я хотел уехать во Флориду на побережье и отдохнуть без суеты многомилионного города, – лишь огрызаюсь я в ответ.

Ненавижу Нью-Йорк. Хочу вырваться отсюда на несколько дней.

– Никаких поездок, встреча двадцать девятого числа, – безапелляционно произносит отец и я вижу, что он злится больше и больше. Может, его хватит сердечный приступ уже наконец? – Заодно узнаешь у него мнение по некоторым ценным бумагам, в которые я вложился. Не хочу уйти в минус по чужим сделкам. Нужен совет со стороны.

Так завуалировано сказал, чтобы я не побежал жаловаться на инсайдерскую торговлю? Я подозревал, почему отцу удаётся настолько успешно вести бизнес: без помощи инсайдеров он не смог бы свести убытки к минимуму.

– Понимаю, – киваю я. – Сам не хочешь сходить туда и вспомнить первое место работы, нет? А я, так и быть, огорчусь, что не попаду в святая святых фондового рынка и поеду в Флориду, запивать печаль коктейлями на пляже.

– Думаешь, что великий шутник? Весь в моего двоюродного брата – тот тоже был таким.

Эта глупость должна меня задеть, но она больше не работает, а приводит меня в недоумение каждый раз, когда я её слышу. Я знаю, что я точно сын своего отца, потому что после очередного подобного выпада лет в шестнадцать я сделал ДНК-тест и ткнул ему в лицо.

– Когда ты перестанешь строить из себя Бога, тогда я подумаю над этим, – заявляю я. – Сейчас рождественские праздники, не семестр. Я имею право отдохнуть так, как хочу.

Разумеется, мама вступается за него.

– Бога ради, хватит ссориться, хотя бы в Рождество! Энтони, ты же понимаешь, что у твоего папы могут быть проблемы, если такие встречи всплывут, поэтому и нужна твоя помощь.

– Но это не повод лишать меня законного отдыха, – сжимаю кулаки и держу себя в руках, чтобы не заорать, что от решения отца сорвались все мои планы. А на два-три дня смысла куда-то ехать нет.

Впрочем, ничего нового по отношению к себе я не увидел даже в это Рождество. Почему нельзя было хотя бы один раз в жизни устроить семейный ужин, а не собирать тусовку, состоящую из элитных семей финансистов и бизнесменов Нью-Йорка?

– Ещё успеешь съездить, куда хотел, – мягче говорит мама. – Думаю, мы поговорим с деканом, чтобы тебе разрешили отсутствовать на первой неделе семестра. Правда, Ричард?

– Посмотрим, Мелина, – нехотя произносит отец, всё ещё тяжело дыша от злости. Стреляет глазами за мою спину. Любовницу увидел? – Продолжим разговор после Рождества, сын. Иди встреть Картеров и подумай над своим поведением.

Хочется курить от такой духоты.

– Тут нечего думать. Я встречусь с твоим знакомым, так уж и быть, и больше в праздники ты меня не трогаешь.

Мило улыбаюсь и отхожу, чтобы встретить пришедшего в лофт лучшего друга Кристиана Картера. Сейчас он вместе с родителями, а его девушка, Алекса Джонсон, должна прийти позже вместе со своей лучшей подругой Стиви. Поэтому у нас с Крисом есть время пообщаться без лишних ушей.

– Крис, есть разговор, – поздоровавшись с четой Картеров отвожу друга в сторону, к официанту с бокалами шампанского.

Глава 4. Энтони

Мы берём по бокалу и отходим в тихое место – поднимаемся по лестнице на балкон, откуда нам видно всё происходящее внизу.

– Так о чём ты хотел поговорить? – после небольшого разговора на нейтральные темы спрашивает Кристиан.

– Мне нужна твоя помощь, Картер, – помедлив, признаюсь другу. – Родители жутко против того, чтобы я брал академ. Плевать я хотел на их мнение, но отец сильно давит на меня и...

– …и тебя это бесит, – заканчивает одновременно со мной.

– К тому же я почти выгорел от учебы, Крис. – Устало говорю я, не скрывая настоящих эмоций почти впервые в жизни. – Мне нужно позаботиться о себе в первую очередь. Но что делать – я не знаю.

На самом деле академический отпуск я планирую взять потому, что хочу пройти кастинг в шоу «Танцы». Если пройду туда – то всё свободное время придётся просвещать репетициям и съёмкам. Ещё подростком я серьёзно увлёкся уличными танцами и хип-хопом, а перед выпускным классом мне запретили заниматься всякой дурью и приказали сосредоточиться на учёбе. Разумеется, я не послушал родителей. Танцы всегда помогали мне психологически расслабиться, поэтому выбор был в пользу своего хобби.

Крис понимает, отчего у меня такое состояние. Не зря он мой лучший друг.

– Аллен, мы все заложники своих родителей до окончания вуза. И, несмотря на то, что наша клетка хотя бы золотая… – он делает паузу, затем вздыхает, потому что, как обычно, потерял мысль. После паузы Крис озвучивает очевидный совет в такой ситуации:

– Ты пробовал пойти к психотерапевту и поработать над этим?

– Я им не доверяю, – фыркаю я. – Не хочу, чтобы мои тайны стали известны родителям. Они подкупят любого, чтобы максимально залезть мне под кожу и прогнуть под себя ещё больше.

Даже тебя, Крис.

Поэтому мои друзья и родители не в курсе, что я до сих пор танцую, а я просто не сообщаю им об этом. Меньше знают – крепче спят, а давать отцу ещё больше рычагов влияния на себя – плохая идея. Танцевать у меня точно получается лучше, чем брать на себя риск и советовать людям, в акции какой компании вложиться.

– Пойдём покурим, – зову Картера, и мы спускаемся к выходу из лофта, на ходу привычными жестами доставая пачки сигарет.

– Так что за помощь тебе была нужна? – спрашивает Крис и поджигает сигарету. – Только разговор?

Я глубоко втягиваю дым в лёгкие и отвечаю:

– Нет. В начале семестра мне, скорее всего, нужно будет иногда пропускать учёбу, сможешь прикрыть меня перед родаками, если что?

– Естественно. Только так мастерски, как прикрываешь меня ты, я вряд ли смогу. Но буду стараться.

Докурив, мы видим его девушку, вошедшую на территорию, которая, заметив нас, виснет у Криса на шее.

Подругу она, видимо, где-то потеряла.

Алекса сегодня похожа на дорогую конфету в золотой обёртке. И ей не очень идёт такой цвет – серебряный смотрелся бы на ней гораздо лучше. Отец Алексы, мистер Джонсон – владелец одного из самых крупных новостных он-лайн порталов, поэтому мой отец старается поддерживать с ним хорошие отношения. Подозреваю, для того, чтобы получать важные новости для торговли быстрее всех.

Я терпеливо жду, пока друзья поцелуются, и перевожу взгляд на высокую нарядную ёлку. Давно не верю в чудеса, но почему-то меня тянет загадать желание именно сейчас.

«Санта, если ты существуешь, дай мне шанс доказать родителям, что у меня свой путь в жизни».

Вибрация телефона заставляет меня достать его из кармана и посмотреть на экран: мне пришло письмо от известного шоу танцев с приглашением принять участие в отборочном этапе.

Я улыбаюсь.

Спасибо, Санта. Я ни за что не упущу этот шанс.

Глава 5. Эйприл

Эйприл

Пригород Роуз Хилл, Канзас

– Глупости не говори! – вскрикивает отец, стуча кулаком по столу. – Какие могут быть рисовалки? Тебе надо закончить университет и продолжать дело своей семьи, – ворчит он, грозно смотря на Уилла.

Мой друг всегда мечтал стать художником. Помню, как он приходил в школу заспанный по локоть в краске, чернилах или графите. Родители постоянно загружали его делами днем, поэтому он рисовал по ночам.

Но он точно такой же заложник ситуации, как и я. Мы выросли в деревне, в семьях фермеров в третьем поколении. Для наших родителей не ведомы собственные желания. А теперь они пытаются привить это и нам. Но наше диджитал-поколение гораздо сильнее, развитее и целеустремленнее. В нашем доступе много быстрой информации; мы наблюдаем за разными судьбами и верим, что тоже сможем выбраться из своих капканов.

Друг искоса смотрит в мою сторону. Мы понимаем друг друга без слов. То же самое скажет отец и мне, когда я сообщу ему о том, что хочу посвятить все свое время танцам, а не выращиванию пшеницы.

А как он взбеленится, когда узнает, что я поеду на отборочные в шоу «Танцы» … Я даже не хочу этого представлять. Придется врать, как я и думала, но до последнего надеялась, что смогу сказать родителям правду.

– Конечно, мистер Уитли, вы правы, – Уилл произносит это доброжелательно, но я знаю его как облупленного, поэтому от меня не может укрыться нотка сарказма. – Зачем посвящать себя делу своей жизни и развивать свой талант, когда уже есть то, что за тебя придумали, развили и преподнесли на блюдечке.

Умудряюсь не выпучить глаза и сдерживаю смешок. Картофельное пюре того и норовит вывалиться из моего рта прямиком на стол. Наконец-то вечер перестает быть томным и Рождественский ужин приобретает новые краски. Это как на свадьбе: без драки праздник не удался.

Всегда любила Уилла за его прямолинейность и свободу самовыражения. Захотел отрастить волосы? Легко! Надеть обтягивающие кожаные брюки, чтобы потеребить родительские нервы? Без проблем.

В этом вся суть моего лучшего друга. Наверно, именно из-за этого мы сблизились в средней школе и стали лучшими друзьями: два аутсайдера с совершенно другим мышлением, которое не вписывается в рамки сельской среды.

– Именно так, – тычет в воздух вилкой отец, совершенно не выкупая сарказма в словах Уилла. – Мы, ваши родители, предоставили вам замечательный шанс, точно так же как однажды это сделали для нас ваши деды. Все процессы налажены – только бери и делай!

Закатываю глаза. Начинается бесконечная проповедь моего отца о том, какое мы неблагодарное поколение: не считаемся с предками; не хотим продолжать семейное дело; не слушаемся старших; думаем о ерунде, которую в нас пичкает Интернет.

– Пап, мам, – встаю из-за стола я и подмигиваю Уиллу, – мы, пожалуй, пойдем. Я еще должна успеть показать Уиллу наш новый сорт пшеницы, о котором ты так долго мечтал, – заискивающе улыбаюсь папе.

Он сразу же добреет и его щеки покрываются довольным пунцовым цветом.

– Конечно, детки, бегите. Занимайтесь полезным делом, – отец вытирает рот тыльной стороной ладони.

Ножки стула скрипят по полу, когда Уилл встает из-за стола и следует за мной к заднему выходу дома.

На улице уже темно и температура воздуха опустилась ниже ноля. Поэтому приходится натягивать на себя теплую куртку, чтобы не простудиться в Рождественскую ночь.

– Мы серьезно пойдем смотреть на пшеницу? – усмехается Уилл, натягивая капюшон толстовки на голову. – Все-такие решила одуматься и начать жить праведной жизнью по законам Уитли?

Демонстративно закатываю глаза, придерживая дверь.

– Чушь не неси. Мои планы не включают в себя сбор урожая каждый год, – пихаю Уилла локтем в бок, когда мы быстрым шагом пересекаем задний двор по дорожке к ближайшему к дому амбару.

– Слава богам, иначе я бы побежал за градусником, чтобы вставить его в твою прекрасную задницу и убедиться, что у тебя нет температуры и ты не бредишь, – Уилл притягивает меня к себе за шею и в очередной раз портит прическу своими загребущими лапами.

– Ты слишком часто покушаешься на мою задницу, это вызывает множество вопросов, – тычу пальцем между его ребрами, отчего Уилл вскрикивает, но притягивает меня еще ближе.

– Может она просто красивая? – смеется он и наконец-то меня отпускает, когда мы подходим к дверям амбара.

Глава 6. Эйприл

Обожаю наши с Уиллом перепалки. Мне не хватало этого в последние месяцы, пока он был на учебе.

В отличии от меня Уилл поступил в технический университет, чтобы в дальнейшем продолжить дело своей семьи, хотя это его не особо воодушевляет. Но он сказал, что там ему будет спокойнее – он хочет быть рядом с родителями, а рисовать сможет в свое свободное время.

В свою очередь я выносить не могу все что связано с сельским хозяйством, но никто в моей семье меня не понимает: родители слишком упертые, а брат еще слишком мал. Поэтому я взяла год отпуска после окончания школы и не стала никуда поступать.

Все свободное от изучения пшеницы время я проводила в небольшом танцевальном зале, где местная жительница обучала балету маленьких детишек. Я тоже раньше посещала ее уроки, но отец сказал, что это блажь и несерьезно, и ближе к подростковому возрасту я перестала брать уроки.

Зато эти занятия открыли для меня мир танцев, в котором я утонула настолько, что это стало частью моей жизни. Мой фирменный стиль — это смесь контепрари и танго. Еще я немного танцую хип-хоп, но это больше для развлечения и по настроению.

Добрая миссис Вэллетт (та самая учительница балета) разрешила мне заниматься в ее зале, когда он свободен. И даже дала мне ключ, за что я очень ей благодарна.

– И что мы тут делаем? – подает голос Уилл, пока я застыла посреди амбара, закопавшись в свои размышления.

– Помнишь, как в детстве мы сбегали по ночам из дома, валялись на поле и смотрели на яркие звезды, представляя, какая жизнь нас ждет? – спрашиваю, повернувшись к нему лицом.

– Конечно помню, – хмыкает Уилл. – На том поле мы лишили друг друга девственности в одну из таких прогулок. Такое не забыть.

– Уилл! – возмущенно кидаю в него первую попавшуюся тряпку. – Умеешь ты все опошлить.

Парень тушит игривую улыбку на своем точеном лице и подходит ко мне, заключая в примирительные объятия. Честное слово, ему бы с такой внешностью вырваться из этой дыры и покорять мировые столицы в качестве модели.

– Так, о чем ты хотела сказать, солнышко? – называет меня ласковым прозвищем, которое дал еще в детстве, Уилл.

– О том, что я хочу исполнить свою мечту, – зарываюсь носом в его теплую толстовку, вдыхая родной аромат. – Хочу танцевать. Не в обшарпанном старом балетном зале миссис Вэллетт, а на самых популярных танцполах и сценах мира.

Уилл прижимает меня еще сильнее, окутывая нежными, успокаивающими объятиями. Его ладонь скользит по моим волосам, а подбородок упирается в макушку. Широкая грудная клетка подо мной размеренно поднимается с каждым вдохом. Присутствие Уилла всегда придавало мне уверенности. Я знаю, что чтобы ни случилось, он всегда будет моей опорой.

– Ты обязательно будешь самой яркой звездой мировых сцен и танцполов, – уверенно произносит он, подбадривающе сжимая мое плечо. – Уверен, что уже через пару месяцев афиши с твоим лицом будут красоваться на билбордах во всех Штатах.

Игриво щипаю Уилла за ягодицу, пытаясь скрыть свои настоящие эмоции. Его слова слишком растрогали меня. Трудно поверить, что рядом со мной человек, который действительно готов поддержать меня во что бы то ни стало.

– Ты повесишь плакат со мной на стенку своей спальни? – смеюсь я, поднимая голову и встречаясь со взглядом Уилла.

– Обязательно, – уверенно кивает он. – Боюсь, правда, что руку тогда сотру, пытаясь избавиться от эрекции по ночам и утрам.

– Фу-у-у, – задыхаюсь от смеха, представляя эту отвратительную картину.

– А разве не поэтому ты привела меня сюда, – оглядывается по сторонам Уилл, рассматривая пространство амбара для складирования сена. – Я думал именно этим тут и занимаются плохие девочки.

Не успеваю ничего ответить, как Уилл подхватывает меня сильными руками и закидывает на ближайший стог сена. Тону в его мягкости, отплевываясь от сухих веток.

Уилл нависает сверху, поигрывая бровями.

– Так чем же мы займемся, солнышко, перед тем как ты отправишься покорять мир? На какую дату ты взяла билеты?

Смущенно отвожу взгляд. Почему-то именно сейчас мне становится неловко перед Уиллом. Мы оба хотели провести как можно больше времени вместе, а теперь я уезжаю из нашей деревне раньше, чем он.

– Да, вылетаю после нового года, – признаюсь я.

– Отлично, – кивает Уилл, задумчиво разглядывая мое лицо. Озорство вдруг куда-то пропало, уступив место серьезности. – Тебе нужна какая-либо помощь?

Мотаю головой.

– Все в порядке. Организаторы шоу предоставляют жилье и питание на время прослушивания и съемок. У меня есть небольшой запас денег, которые я откладывала со времен средней школы. Так что не пропаду, – оптимистично улыбаюсь, хотя самой на душе тревожно.

Я никогда в жизни не выезжала из нашей деревни. Только в ближайший большой город, где сейчас учится Уилл. Поездка в Нью-Йорк, да еще и одной, будет для меня настоящим испытанием, с которым я, надеюсь, справлюсь.

– Умничка, – Уилл дарит мне легкий поцелуй в губы. Любая другая девушка бы сошла с ума от счастья, но не я. Для нас с ним такие поцелуи совершенно нормальны и естественны. Это стало нормой нашей дружбы. Ни я, ни Уилл в эти моменты совершенно ничего не чувствуем. – Но, если тебе понадобится помощь – сразу же звони мне.

Глава 7. Энтони

Энтони

Нью-Йорк, Верхний Ист-Сайд

Если я пройду отборочный этап и шоу с моим участием выйдет в эфир, придётся сказать родителям, что танцы – это мой воздух и я хочу заниматься ими всю оставшуюся жизнь. Учить других танцевать, к примеру. Мысли об этом роятся в моей голове, вырисовывая мрачноватые картины будущего. Реакция отца будет явно не позитивной. Я так и представляю наш диалог:

– Пап, я даю уроки…

– Уроки того, как быть неудачником?

Фыркаю. Кого вообще волнует его реакция? Точно не меня.

Громкий девичий визг вырывает меня из задумчивости. Визжит сидящая на диване Алекса, за спиной которой стоим мы с Крисом и неспешно пьём шампанское.

Мы все находимся в зале для молодёжи, а старшее поколение развлекается в соседних залах. Нас никто не ограничивает в принятии спиртного – даже тех, кто младше двадцати одного года – поэтому парни радостно открывают одну бутылку за другой, а бедняга бармен только и успевает делать коктейли симпатичным и ярким девчонкам.

Но визг Алексы не относится к алкоголю.

– Ооо, мой любимый танцор Смоки выложил новое видео пять минут назад! Давайте посмотрим по телику? Оно рождественское и совсем короткое!

– Твои блогеры меня уже достали, – чуть ли не стонет Картер, ослабляя галстук, и делает глоток. – Можно хоть один вечер обойтись без них?

Не получив ответа, а только обиженный взгляд Алексы в свою сторону, Крис громко вздыхает и выливает из бутылки остатки винтажного шампанского Дом Периньон в мой и свой бокалы поровну.

Кроме него никто не был против – наоборот, многие поддержали идею девушки с энтузиазмом – и радостная Алекса, подключив телефон к огромному телевизору, висящему напротив панорамного окна, запускает видео.

На экране появляется, судя по фигуре, парень в красном свитере с оленями и чёрных мешковатых штанах. Кроссовки у него кислотно-красного цвета и так и норовят перетянуть всё внимание на себя – даже оттенок свитера более блеклый по сравнению с ними. Когда кадр становится ближе, я случайно присматриваюсь к принту на свитере и почти смеюсь: олени трахаются.

Недурно.

Лицо танцора скрыто чёрной маской, а тело плавно и гибко двигается под ритм хип-хоп кавера знаменитой рождественской песни.

– Мог бы и лучше, – бормочу я себе под нос, критично оценивая движения парня на экране.

– Что-что? – рассеянно спрашивает Картер и поворачивается ко мне.

– Да так, – морщусь я. Пора избавляться от дурацкой привычки произносить многие мысли вслух – прилипло после одиночных тренировок.

– А я подумал, что кто-то максимально логичный и просчитанный начал разбираться в такой сложной для него творческой вещи, как танцы, – смеётся друг, и мне приходится фыркнуть.

– Просто я считаю, что танцевать гораздо легче, чем производить расчёты, связанные с риском в инвестициях, – говорю я так, как считаю на самом деле, понимая, что мои слова воспримутся, как критика. И реакция не заставляет себя ждать.

– Куда тебе, такому скучному и работающему только мозгами, понять всю глубину искусства танца! – возмущается Алекса, которая услышала мою фразу и повернулась ко мне. – Ты знаешь, сколько лет вкалывают танцоры, чтобы достичь такого уровня? А Смоки вообще талант! Душу бы продала, чтобы увидеть его вживую и сфоткаться с ним… И самое главное: во все его танцы вложен тайный протест против каких-либо мировых событий!

– Протест? – изумляюсь я, прокручивая в голове то, что увидел на экране. – Думаешь, он ненавидит Рождество и протестует против него своим танцем? Или своим свитером?

Все смеются, а Алекса возмущённо говорит:

– Олени на свитере символизируют то, что ему пофиг на мнение людей!

Ссориться нет никакого желания, особенно под острым взглядом друга, положившего руки на плечи девушке, поэтому салютую Алексе пустым бокалом шампанского и отхожу к бару, чтобы взять чего-то покрепче, но в последний момент передумываю.

– Классический мохито, льда поменьше, мяты побольше, – делаю заказ бармену.

Наблюдаю за тем, как искусно он делает коктейль и, украсив бокал лаймом и двумя трубочками, протягивает его мне.

– Скучаешь? – голос Кортни, моей бывшей, раздаётся сзади, едва я касаюсь пальцами запотевшего холодного стекла.

Глава 8. Энтони

Залпом выпиваю алкоголь и поворачиваюсь к ангельского вида шатенке в тёмно-синем платье, которое выгодно подчёркивает её грудь и фигуру.

Смотрю дочери мэра в лицо и, выгнув бровь, ровным голосом спрашиваю:

– Что тебе нужно? Я – не Лукас, если вдруг ты ослепла.

Лукас, с которым я застал её несколько месяцев назад в общежитии колледжа, это сын одного из технологических гениев современного мира. Компания его родителей предоставляет самую надёжную защиту всех видов данных для самых разных корпораций.

Её глаза вспыхивают.

– С тобой было скучно, – говорит она извиняющимся тоном. – Вечно пропадал на учёбе и не хотел пропускать пары ради того, чтобы провести время со мной. Но твоя харизма притягивает, даже когда ты говоришь с другими, поэтому и подошла поговорить. Думаю, ты будешь отлично убалтывать людей на выгодные тебе сделки.

Ну, пропадал я не только на учёбе, но и на тренировках, но всегда уделял ей достаточно внимания. Я молчу, и она неловко задаёт вопрос:

– Впервые услышала про этого Смоки, он очень знаменит? – Кортни не знает, о чём завязать разговор, поэтому спрашивает о вещах, на которых было зациклено моё внимание за сегодняшний вечер.

– Не в курсе, – пожимаю плечами. – Тебе лучше спросить это у Джонсон. Извини, мне нужно покурить.

Кортни морщится – она не любит сигареты и пыталась заставить меня бросить курить, когда мы встречались.

– Тогда позже ещё увидимся, Энтони, – улыбается шатенка.

– Не думаю, – бросаю уже через плечо. – Наслаждайся вечеринкой без меня, Кортни. Не вижу смысла общаться с тобой.

Пока поднимаюсь на лифте на крышу небоскрёба, включаю музыку. Под ритм хип-хопа открываю дверь, вдыхаю ночной воздух и, подойдя почти к самому краю крыши, смотрю на город.

Яркая вспышка в темноте – это я зажигаю сигарету, затем впускаю дым в лёгкие. Он помогает успокоиться.

Нас с Кортни больше нет. Уже немало времени прошло с момента её измены, но диалог с ней всколыхнул неприятные воспоминания, от которых я стараюсь избавиться.

Несмотря на то, что мы встречались почти год, она не узнала, что я танцую. Как-то раз я сказал ей, что беру уроки танцев, но она только рассмеялась и решила, что я неудачно пошутил.

– Не смешно, Энтони, – фыркнула она, отсмеявшись. – Хорошо танцевать ты всё равно не сможешь, а блистать в клубах должна я, если мы идём туда парой. Лучше скажи, как сильно ты меня любишь?

Я, увидев такую реакцию, понял, что больше не стоит заводить разговор о танцах и открывать ей душу нараспашку. И с того момента начал отдаляться от неё: ведь зачем рядом нужен человек, которому всё равно на другого?

Наверное, нужно было не затягивать расставание таким образом и тогда не было бы этой неловкой ситуации между нами, но я наивно думал, что Кортни изменится и станет интересоваться хоть чем-то, помимо себя.

Ответом на её вопрос про Смоки мог бы быть «Конечно, я знаю, кто такой Смоки – один из самых крутых хип-хоп танцоров Америки», но эта информация не задержится надолго в голове Кортни.

Плейлист переключается на одну из моих любимых песен – "Shutdown" рэпера Skepta. Я тушу окурок и начинаю пританцовывать тот самый танец, благодаря которому надеюсь пройду отбор в шоу «Танцы». Замечаю, что новые движения, которые я усиленно изучал всего неделю, всё ещё не совершенны. Нужно отточить резкость, делать менее плавные переходы между связками и, чёрт, в ботинках не так удобно танцевать, как в кроссовках.

Вытаскиваю наушники из ушей, чтобы вернуться на праздник, и, помедлив, решаю выкурить ещё одну-две сигареты. Торопиться особо некуда. И не к кому.

Глава 9. Эйприл

Эйприл

Нью-Йорк

Буквально прилипаю лицом к иллюминатору самолета в тот момент, когда мы пролетаем над Манхеттеном. Я такие кадры только в фильмах видела и никогда не могла бы поверить, что мне удастся посмотреть на множество искрящихся на солнце небоскребов с высоты птичьего полета.

Это не жизнь, а какая-то сказка. Мечта наяву. Даже лучше, чем я себе воображала.

Пока самолет приземляется в аэропорту Джона Кеннеди, мои мысли блуждают по воспоминаниям прошедших дней. Остаток ушедшего года я провела в основном с Уиллом. Мы дурачились, раскладывали карты Таро на любовь, и я показывала ему связки из танца, который буду демонстрировать на отборочных в шоу.

Пожалуй, он поддерживал меня как никогда прежде. Словно я еду исполнять нашу общую с ним мечту. В целом, наверное, так оно и есть. Я еду за свободной жизнью, которой он решил не добиваться.

Вспоминаю лица родителей, когда я сказала им что еду вместе с Уиллом на пару недель в его университет. Мол, присмотреться к техническим кафедрам, может и для меня найдутся полезные занятия, чтобы улучшить производительность нашей пшеницы.

Отец был горд; мама плакала, потому что я никогда не уезжала из отеческого дома так надолго; брат ликовал, что я не буду мозолить ему глаза; а я краснела со стыда.

Знали бы они, что эти «пару недель» могут превратиться в пару месяцев, если я пройду на первый этап в шоу…

Стараюсь об этом не задумываться, да и времени для этого нет. Огромный аэропорт встречает меня не менее огромным количеством пассажиров. Я буквально теряюсь в толпе. В моей родной деревне даже в лучшие годы не было так много жителей, как сейчас находится людей в аэропорту.

Продираюсь сквозь толпу, наперевес с тяжеленной спортивной сумкой на плече, к выходу и оглядываюсь по сторонам. На улице не лучше: все те же люди выстроились рядом с остановкой для такси. Вокруг шум, гам, машины сигналят, полицейские разгоняют столпотворение, люди ругаются с таксистами.

– Малышка, тебя подвезти? – спрашивает вышедший из машины пузатый мужчина с сальными волосами на голове.

Его потертый вид окунает меня в ощущения, которые я испытывала во время просмотра фильма «Один дома». Когда кадры показывали грабителей – меня воротило от их вида и кривых усмешек. Будто они задумали что-то против меня, а не Кевина.

Вот так же и этот таксист. Улыбается, жмурится от солнца, поправляет свитер на пузе. А меня потряхивает от новых ощущений. Никогда в нашей деревне подобного не случалось.

– Нет, спасибо, – пищу я и, зажмуриваясь, отворачиваюсь и забегаю обратно в аэропорт. Перевожу дыхание, присев на ближайшую лавочку.

В какой-то момент мне хочется спрятаться. Но не время включать трусиху. Я приехала исполнять свою мечту, и я добьюсь этого во что бы то ни стало!

С горем пополам доезжаю до нужной мне станции метро в самом сердце Манхеттена. Мне нужно в офис телеканала, который продюсирует и выпускает шоу «Танцы».

Не успеваю выйти со станции и оторваться от телефона, как восторженно вздыхаю. Дыхание спирает от открывшегося вида: гигантские небоскребы смотрят на меня сверху вниз, отражая ясное голубое небо. На улицах кипит жизнь. Люди спешат по своим делам, кто-то со стаканчиком кофе в руке, кто-то с телефоном, а кто-то пританцовывает в такт музыке в наушниках.

Вот он – запах свободы.

Вдыхаю полной грудью, и мой взгляд натыкается на Старбакс. Подпрыгнув от восторга, мчусь за чашечкой кофе. Хочу быть как местная жительница: идти по делам, попутно попивая кофейный напиток.

Заказываю самую большую порцию тыквенного латте, щедро посыпанного корицей. И, следуя указаниям на карте в телефоне, вышагиваю в сторону здания с офисом телекомпании.

Сегодня начнется моя новая жизнь! Я чувствую это!

Глава 10. Эйприл

Водружаю наполовину полный стаканчик с кофе на стойку ресепшена и, под удивленный взгляд администратора, вытаскиваю из сумки распечатку имейла с приглашением на отборочные в шоу.

– Добрый день, – улыбаюсь ей широченной улыбкой и протягиваю помятый листок.

Моя сумка с грохотом сваливается с плеча на пол, отчего девичья фигурка по ту сторону вздрагивает.

– Извините, – неловко пожимаю плечами.

Нахмурившись, прилизанная брюнетка аккуратно берет бумажку и вчитывается в текст. По тому, как ее лоб разглаживается от морщин, небольшой страх того, что я попала не туда или что-то неправильно поняла из имейла, отступает.

– Вам нужен проджект-менеджер шоу «Танцы», он занимается всеми организационными вопросами с участниками, – она наконец-то натягивает дружелюбную улыбку на свое лицо.

Забираю распечатку, которую она положила на столешницу ресепшена. Девушка к тому времени уже уткнулась лицом в компьютер и будто бы более не замечает меня.

Оглядываюсь по сторонам в поисках хоть каких-то указателей, но ничего не вижу.

– Извините, а… – пытаюсь уточнить у нее направление, но она поднимает указательный палец вверх и снимает трубку звонящего телефона.

Постукиваю ногтями по стойке, смиренно ожидая своей очереди на аудиенцию с брюнеткой, но та не торопится. А спустя минуту вообще прокручивается на своем кресле, позволяя мне рассмотреть ее макушку и спину.

Ну что ж, ладно. Подхватываю сумку с пола, стаканчик с ресепшена и направляюсь в сторону мягких диванов на другом конце зала. Не вечно же она будет по телефону болтать. Подожду.

Нервно отстукиваю пяткой ритм знакомой мелодии, крутящейся у меня в голове, пока сижу уже целых пять минут, а тонкий голосок администратора не прекращает останавливаться.

Concrete jungle where dreams are made of,

There’s nothing you can’t do,

Now you’re in New York,

these streets will make you feel brand new,

the lights will inspire you...

(JAY-Z feat. Alicia Keys – Empire state of mind)

* Из бетонных джунглей, где рождаются мечты...

Нет ничего невозможного теперь,

Когда ты в Нью-Йорке!

Эти улицы подарят тебе доселе неведомые ощущения,

Городские огни вдохновят тебя.

– Мне тоже нравится эта песня, – рядом со мной плюхается парень азиатской внешности и лучезарно улыбается мне. Так ярко и белозубо, что мои глаза слепнут.

Он одет в кремовый спортивный костюм, который оттеняет его смуглую кожу. Проницательные карие глаза внимательно всматриваются в мои, и мне становится неловко. Отвожу взгляд и смущенно улыбаюсь. Он чем-то напоминает мне героев дорам. Тех самых корейских богатеньких парней, которые влюбляют в себя простых девчонок.

– Мне кажется этот трек вдохновил многих посетить Нью-Йорк и попробовать реализовать себя именно здесь, ведь…

– Ведь здесь столько возможностей, – заканчивает он предложение за мной и протягивает свою ладонь. – Люк.

Освобождаю руку от стаканчика с кофе и принимаю его рукопожатие.

– Эйприл, – уголки моих губ ползут вверх.

– Приятно познакомиться, – подмигивает Люк, а я лишь отвожу взгляд обратно на постер одного из ТВ-шоу на стене. – Эйприл, красивое имя для красивой девушки.

– Спасибо, – бормочу себе под нос, смущенная таким активным вниманием противоположного пола.

В моей деревне никто не делал мне комплиментов кроме Уилла. Все остальные просто подшучивали насчет цвета моих волос и называли «ведьмой». В особенности, когда я увлеклась гаданием на картах Таро. Уилл даже шутил, что мы можем на этих бездарях деньги делать: поставить палатку на центральной улице и брать по пять баксов за расклад.

– Итак, Эйприл, – оглядывает меня с ног до головы Люк, – что ты тут делаешь?

Глава 11. Эйприл

Перевожу взгляд на ресепшен, откуда до сих пор доносится неумолкаемый голос администраторши.

– Жду пока девушка договорит, – пожимаю плечами, прожигая глазами дыру в стойке с эмблемой телеканала.

Люк хмыкает, будто ему вполне знакома данная ситуация.

– Не дождешься, – огорошивает меня парень. – Она постоянно болтает и никому не помогает. Вообще без понятия почему она до сих пор здесь работает.

Впервые за последние минуты нашего разговора смотрю на него без смущения. Мое нижнее веко на левом глазу слегка подергивается. Он работает здесь? Или может он какой-нибудь актер? Его внешность кажется знакомой.

Черт.

Девичья моя память, начни уже работать. Всматриваюсь в мужские черты лица, разглядывая каждую черточку, но никак не могу понять кто он.

– Ты… – обвожу взглядом помещение.

– Нет, боже упаси, чтобы я здесь работал, – фыркает Люк. – Я скорее постоянный посетитель.

– Постоянный посетитель? – моя бровь подпрыгивает вверх.

Люк меняет позу, перекинув ногу на ногу, и расслабленно откидывается назад на спинку дивана.

– Я третий год подряд участвую в шоу «Танцы». Так сказать, уже стал местной легендой, – он говорит это так, будто чересчур доволен собой. А моя память наконец-то начинает работать, скрипя шестеренками в голове.

– Ты Люк! – охаю я, прикрыв ладонью рот. – Люк Чон! Ты дважды был в полуфинале «Танцев»! Боги, я так болела за тебя в прошлом году! Ты был достоин пройти в финал и выиграть!

Парень самодовольно улыбается. Знает ведь, какое впечатление может производить. Видимо уже привык.

– Он самый, – ослепляет меня своей улыбкой в очередной раз. – А ты, Эйприл?

– Эйприл Уитли. Я из Канзаса. Пригород Роуз Хилл. Маленькая деревня такая. Моя семья выращивает пшеницу, – начинаю тараторить я, совершенно позабыв о правилах приличия и выкладывая всю свою биографию прямо на стол.

– Я очень рад за твою семью, Эйприл. Но кто ты такая? Что здесь делаешь?

Хлопаю ресницами, не понимая его первого вопроса. Всегда ассоциировала себя со своей семьей, как единое целое. Вопрос «кто ты такая?» ставит меня в тупик. Я не уверена, кто я такая, как отдельная единица.

Девочка, которая любит танцевать?

Девочка, которая хочет исполнить свою мечту?

Беру себя в руки, выпрямляю спину и прочищаю горло, вспоминая, кто я на самом деле такая и для чего сюда приехала.

– Я танцую, – уверенно заявляю я. – Смесь контемпорари и танго. Приехала, чтобы поучаствовать в шоу и выиграть его.

Люк хмыкает.

– Очень самоуверенно, Эйприл.

Теперь он явно считает меня дурой. Он дважды пробовал пробиться в финал и у него не получилось. А он, между прочим, всемирно известный танцор брейк-данса. И тут я, наивная девчонка из деревни, заявляю, что намереваюсь победить.

Боже, я сижу рядом со звездой! Это будет слишком странно, если я попрошу его сфотографироваться?

– И что же ты тут тогда сидишь с сумкой и кофе в обнимку, а не спешишь в билдинг к другим ребятам, чтобы начать тренировки перед завтрашними отборочными?

– Если бы я знала где находится этот билдинг, – взмахиваю рукой, указывая на ресепшен. – Я пыталась спросить у нее, как пройти к проджект-менеджеру, но дамочка совершенно не обращает на меня внимания.

Люк встает с дивана и кивает в сторону коридора.

– Бери свою сумку и пошли.

Благодаря легенде брейк-данса мне удается решить все организационные вопросы за пять минут. Подписываю необходимые документы с телеканалом, получаю ключи от апартаментов, которые буду делить с еще одной участницей, и целую папку с инструкциями о том, как вести себя в билдинге, чем могу там пользоваться и множеством другой полезной информации.

Оказывается, для участников шоу телеканал снимает целый этаж билдинга в Бруклине, рядом со знаменитым мостом. В нашем полном распоряжении спортивные залы на последнем этаже, терраса с барбекю на крыше и другие прелести жизни в Нью-Йорке. А съемочная площадка находится в пяти минутах ходьбы.

Прощаюсь с Люком и выхожу на улицу, поднимая голову к небу и вдыхая сладкий запах свободы, новой жизни и перспективных возможностей. Неужели я сделала еще один большой шаг навстречу своей мечте?

Подпрыгиваю и взвизгиваю от счастья.

Хочется закричать еще громче, когда вижу все еще висящие на улицах рождественские украшения. По пути сюда я даже не смогла разглядеть эту красоту, уткнувшись в карту на своем телефоне.

Достаю смартфон из кармана и неспешным шагом иду в сторону метро, снимая каждую деталь нового для меня города. Но мое хорошее настроение длится недолго. Спустя несколько шагов от здания телеканала я натыкаюсь на что-то твердое и высокое, пока снимаю на видео красивый рождественский бант, висящий между домов.

Стаканчик с дважды остывшим кофе вылетает из моей ладони, пока я чудом спасаю свой телефон от падения на асфальт.

– Ты слепая что ли? – цедит сквозь зубы мне на ухо мужской голос.

Глава 12. Энтони

Энтони

Нью-Йорк, Таймс-сквер

Начало января выдалось паршивым. Сегодняшний день я планировал назвать лучшим, но тут его испортила дурацкая случайность: пока я высматривал поверх толпы нужное кафе, около которого нужно повернуть, кто-то с громким возгласом в меня врезался.

Сука. Выглядывающая из-под расстёгнутой белой куртки рубашка теперь вся в кофе, как и сама куртка. Хорошо хоть кофе успел остыть.

Вытаскиваю один беспроводной наушник, от чего автоматически отключается трек "Things Done Changed" The Notorious B.I.G., и перевожу взгляд на что-то ярко-рыжее – на девушку в зелёном пуховике, совершающую странные движения.

Сначала я думаю, что она пытается бухнуться передо мной на колени и извиниться, но затем понимаю, что девчонка всего лишь ловит свой телефон.

– Ты совсем слепая что ли? – рявкаю я, глядя сверху вниз на рыжее недоразумение.

Она перекидывает телефон из руки в руку, и я понимаю, что это нечто – всего лишь очередная уличная жонглерка.

– Денег не дам, – резко говорю я. – Придумай что-нибудь оригинальное, а не будь, как все.

Девчонка не отвечает. Не понимает английского, что ли? Туристка?

На всякий случай ощупываю карманы, чтобы убедиться, что ничего не пропало. В принципе, кроме документов, ничего не жалко, но, кажется, всё на месте.

Поймав, наконец, свой телефон обеими руками, девчонка испуганно смотрит на меня огромными глазами и чуть снова не роняет его.

– Простите, – пищит она и бледнеет. – Я… я не… может…

– Хочешь заплатить за химчистку? – я вскидываю брови и решаю пошутить. – Боюсь, тебе не по карману, но ты можешь отработать ущерб как-то по-другому.

– А?

Её глаза, кажется, стали ещё круглее. Зачем я трачу время на какую-то девчонку, которая и двух слов связать не в состоянии? С лёгким интересом разглядываю её лицо: совсем обычное, с минимумом макияжа, глаза ярко-зелёные.

Машинально сую свободную руку в задний карман джинсов, достаю оттуда несколько завалявшихся купюр и, не глядя, протягиваю их рыжей.

– Купи себе новый кофе.

Она так же машинально берет деньги. Ну, своей изначальной цели она добилась. Денег я ей дал.

– И выздоравливай, – добавляю, вставляя наушник в ухо, но перед тем, как музыка снова заиграла у меня в ушах, слышу:

– Что? – вырывается у неё недоумённый вопрос, но я уже обхожу девчонку и иду к нужному повороту, смешавшись с толпой.

И как я пойду в офис телекомпании в таком виде?

Злостью на рыжую снова накатывает, а я только успокоился. Испортила мою любимую куртку. Придётся сменить маршрут, построив его через Бродвей в ближайший бутик Hugo Boss, а затем идти, куда шёл.

Красивые девушки-консультанты вьются вокруг меня, едва я переступаю порог, и обворожительно улыбаются, забыв об этике. А я на несколько секунд забываю о рыжей возмутительнице спокойствия, пока сосредоточенно выискиваю глазами белую куртку. Вижу подходящую модель на манекене в центре зала и киваю на неё.

– Мне эту куртку и подходящую рубашку на замену, – указываю я на испорченные вещи. – Побыстрее, пожалуйста.

Прохожу в примерочную и раздеваюсь до пояса, кинув вещи на пуфик. Куртку приносят первой, и полуголый я жду, когда мне принесут рубашки на примерку.

Белая рубашка моего размера находится не сразу – подозреваю, потому, что девушка-брюнетка, подбиравшая рубашки, пялится на меня и чуть слюни не пускает. Ну мне не жалко, пусть смотрит: у меня довольно спортивное телосложение. Я не качок, конечно, но есть, на что посмотреть.

Взяв две рубашки у консультанта из рук, я выбираю, какую из них примерить первой, не закрыв занавеску в примерочную. Нарочито медленно надеваю выбранную рубашку, так как в отражении сквозь упавшую на глаза чёлку вижу, что девушка не отошла, а смотрит на моё тело. Жадно и оценивающе.

Пару лет назад я бы склеил её, не думая, и развлекся бы, но теперь у меня другие приоритеты по жизни.

Например, рубашка сидит не так, как нужно, и мне это не нравится.

– Принесите чуть более свободную модель, – прошу я, встречаясь с консультантом взглядом в отражении. Та смущается от моего пристального взгляда и уносится в зал за другой моделью.

Спустя восемь минут выхожу в новой белоснежной куртке, которая мне нравится больше прежней, а под ней – чёрная рубашка, потому что более свободной белой модели не было. А в пакете у меня в руке – старые вещи, что неимоверно бесит. Не люблю таскаться с пакетами плюс конкретно из-за него я с раздражением вспоминаю ту, по чьей вине вынужден с ним ходить.

Ненавижу рыжих.

Глава 13. Энтони

Прохожу на нужную улицу и около одного из кафе вижу бездомного мужчину. Подхожу к нему и протягиваю пакет с уже ненужными вещами.

– Держите, тут тёплая куртка и рубашка, – говорю ему. – Мне они больше не пригодятся.

Ещё в куртке немного денег, но я не говорю ему об этом – сам найдёт.

Он недоверчиво берёт пакет – замечаю, что он удивлённо смотрит на надпись BOSS на пакете – и рассыпается в благодарностях. Киваю ему и спешу к зданию телекомпании.

За ресепшеном сидит совершенно некомпетентная девица, которую приходится ждать минут пять – она занята тем, что болтает по телефону. Сначала терпеливо жду, затем выключаю музыку и прислушиваюсь к её болтовне: девушка разговаривает даже не по рабочим вопросам, а с кем-то из знакомых, по всей видимости. Вряд ли процедуры красоты можно обсуждать с начальством или коллегами.

– Мне ждать до вечера, пока Вы соизволите натрепаться с подругами, мисс… – кидаю взгляд на её бейджик. – Агилар? Моё время стоит дороже вашего.

Это, как ни странно, привлекает её внимание. Она торопливо прощается с подругой и вопросительно смотрит на меня, нацепив неискреннюю улыбку. Не даю ей ничего сказать и говорю первый:

– Я на шоу «Танцы». Имя участника – Энтони.

– Вам на пятый этаж, кабинет 57В. К проджект-менеджеру проекта Теодору Хиллу.

Мои брови, наверное, улетают от удивления в космос при этих словах. И ради этого я ждал несколько минут?

– Спасибо, – цежу, не скрывая своего раздражения.

Поднимаюсь на нужный этаж и стучу в дверь проджект-менеджера. Спустя пять секунд дверь открывает улыбчивый темнокожий парень и протягивает мне руку. Жму её.

– Вы, должно быть, Энтони! – широко улыбается он. – Я Тео, приятно познакомиться! Изабель предупредила, что Вы сейчас подойдёте, поэтому я задержался, хотя должен был быть на совещании. Проходите, я уже подготовил всё необходимое, много времени не займу.

Прохожу и задаю вопрос:

– Изабель? Это та девушка, которая сидит внизу и не работает большую часть своего рабочего времени?

Улыбка Тео слегка спадает.

– Понимаете…, – начинает он, но я его перебиваю:

– Нет, я не понимаю подобный непрофессионализм. За те пять минут, которые я ждал, пока она договорит с подругой по телефону, я бы мог уже решить все организационные вопросы с вами и уйти по делам. А Вы бы не опоздали на совещание. Не находите ма-а-аленькую проблемку по имени «Изабель» в этой цепочке? А если бы на моём месте был бы кто-то более… влиятельный?

Тео оценивает мой внешний вид и о чём-то напряжённо думает пару секунд. Затем совершенно перестаёт улыбаться и придвигает ко мне кучу бумаг.

– Тогда её бы предупредили о подобном госте, но… Я обязательно передам Ваши жалобы руководству телеканала, Энтони. Подпишите, пожалуйста, все бумаги.

Быстро изучаю, что подписываю – типовые документы о неразглашении, согласии и прочая дребедень. Окей. Подписываю всё – это заняло у меня две минуты – и отдаю Тео в обмен на ключ-карту.

– Что это? – верчу ключ в руках.

– Ключ от Ваших апартаментов, которые Вам любезно предоставляют на время отборочных и съёмок шоу. Будете делить их с Люком Чоном, он единственный пока что без соседа.

– Странно. Не хватило денег на отдельные апартаменты для каждого участника? – вырывается у меня.

– Комнат не хватает, – напряжённо улыбается мне Тео.

О да. Люблю быть занозой в заднице. Но на сегодня достаточно – а то ещё чего доброго, не допустят до отборочных.

– Заселюсь завтра после отборочных, – произношу миролюбиво. – Сегодня никак.

– Но на сегодняшний инструктаж в 18:00 обязательно приходите, – говорит Тео и протягивает мне руку. – Пропускать нельзя.

Слегка хмурюсь: у меня на вечер были другие планы. Что ж, перенесу на завтра.

– Хорошо, – пожав плечами, говорю я.

Жму проджект-менеджеру руку на прощание и покидаю кабинет.

Глава 14. Энтони

Первым делом я написал сообщение друзьям о том, что сегодня не смогу присутствовать на запланированной ранее встрече и лучше перенести её на завтра, в том же клубе.

Хорошо, что инструктаж был назначен на шесть вечера, иначе пришлось бы отменять и запись к лучшему тату-мастеру Нью-Йорка, к которому я записался на сеанс за полгода.

Заказываю такси в Сохо, район Нижнего Манхэттена, прямо до салона. В памяти всё ещё свежо воспоминание об утреннем инциденте с кофе и рыжей девчонкой, а рисковать новой одеждой мне не хочется, ещё, чего доброго, опоздаю к мастеру.

В салоне меня встречают, и я прохожу в кабинет, в котором уже всё готово к моему визиту – остаётся только лечь.

– Вот этот эскиз именно такого размера, набиваем только в чёрном цвете, обезболивающие не используем, бьём под левой ключицей, всё верно? – уточняет мастер Макс, парень лет тридцати, и придвигает ко мне эскиз статуи Свободы в ромбе. Она изображена по пояс, а на заднем фоне – пальмы.

– Да, верно, – киваю и начинаю расстегивать рубашку. И напоминаю: – И у меня высокий болевой порог, мы обговаривали, что нанесение тату полностью за один сеанс.

– Понял. Это займёт часов пять-шесть, не меньше.

– Мне надо успеть до половины шестого. За быстроту доплачу, не проблема. В шесть у меня важная встреча, не могу туда опоздать.

Мастер кивает, надевает маску и перчатки, пока я ложусь на спину и вставляю в одно ухо наушник. Наблюдаю, как он распечатывает расходники и всё обрабатываюет спиртом, в том числе то место, где будет татуировка. Макс переводит эскиз с трансферной бумаги мне на кожу, набирает в тату-машинку краску и просит придвинуться чуть ближе к краю кушетки.

Иглы впиваются в кожу миллиардами частиц боли, сердце заходится от прилива адреналина, а я закрываю глаза и сосредотачиваюсь на музыке, стараясь не шипеть. Это не первая моя татуировка, просто я делаю их там, где сложно их увидеть, когда я одет. Например, у меня есть небольшая татуировка оскаленного чёрного дракона на спине – я сделал её год назад.

Когда кропотливая работа над контуром татуировки закончена, мастер предлагает мне выпить кофе или чай со сладостями. Я прошу лишь кофе и горький шоколад, и через десять минут снова лежу под иглами, которые уже наносят закрас и тени – от них менее больно, чем от тех игл, которые наносят контур.

Макс заканчивает до половины пятого, поэтому я даже успеваю довольно плотно пообедать в китайском ресторане, никуда не торопясь, и без десяти шесть уже поднимаюсь на восьмой этаж на лифте в здании с апартаментами участников телешоу. Так было сказано в бумагах, которые мне дал проджект-менеджер.

Лифт открывается на восьмом этаже, и меня накрывает гомон голосов и тихая фоновая музыка. Прислушиваюсь, но её в это мгновение перекрывает громкий раздражающий девичий смех.

Я выхожу из лифта и осматриваюсь: этаж похож на зону отдыха с диванчиками, панорамными окнами и большим количеством свободного пространства, которое сейчас заполнено участниками отборочных, оживлённо переговаривающимися между собой.

Оглядываю с интересом количество соперников и думаю, с кем бы познакомиться, как где-то рядом снова раздаётся тот самый раздражающе-громкий смех. Кидаю взгляд в сторону источника этого неприятного звука и, присмотревшись, с удивлением вижу знакомые ярко-рыжие волосы и профиль той самой девчонки, которая облила меня утром кофе.

Даже не верю своим глазам в первые несколько секунд. Это что, шутка какая-то?

Она, улыбаясь, смотрит в мою сторону. При взгляде на меня её ярко–зелёные глаза становятся такими широкими, что я удивляюсь, как они ещё не выпали.

Но что она вообще тут делает? Она уличная фокусница, а это шоу танцев. Хмурюсь и направляюсь в её сторону с намерением выяснить ответ на этот вопрос.

Глава 15. Эйприл

Эйприл

Бруклин, Нью-Йорк

На меня движется ОН. В своей ослепляющей при свете ламп белоснежной куртке (а пятен то от кофе совсем не осталось, хороший у него порошок) мой уличный незнакомец выглядит словно спустившийся с неба ангел. Вот только лицо у него совершенно не ангельское, скорее демоническое: локоны темных, слегка вьющихся волос обрамляют заострённые скулы; прямой нос, словно у греческого бога; прищур глаз… Погодите, у него разноцветные глаза?

Невольно сама прищуриваюсь, чтобы рассмотреть. Действительно, один глаз ярко-голубой, а другой темно-серый…

– Ну привет, фокусница, – останавливается он рядом со мной.

Я краснею, белею, зеленею по очереди, не понимая, что мне ответить. С одной стороны мне безумно неловко за инцидент на улице, а с другой… Его слова меня выводят из себя. Какая к черту фокусница?

Люк, который целый вечер составляет мне компанию, рассказывает про нюансы шоу и просто поднимает мое настроение, задвигая тревожность куда поглубже, отвлекается от нашего диалога и смотрит на незнакомца.

– О, ты тоже новенький? – спрашивает Люк, отчего лицо демона заметно съеживается. Видимо не нравится, когда намекают на его неопытность. – Я Люк.

– Люк уже третий раз принимает участие, представляешь? – почему-то вырывается из меня. Вид при этом у незнакомца становится совсем мрачный. Зуб даю, если бы у него были лазеры вместо глаз, то во мне было бы уже две дырки.

– Ты Люк Чон? – спрашивает незнакомец парня, не отрывая от меня взгляда.

– Да, он самый, – гордо поднимает подбородок Люк и собирается что-то сказать, явно хвалебное в свой адрес (пообщавшись с ним немного только слепому и глухому будет непонятно, что Чон тот еще самовлюбленный выпендрежник), но демон в белой куртке опережает его.

– По апартаментам вещи не раскидывай, и не гадь особо. Завтра заеду, – бросает он в его сторону и вновь переключается на меня. – Так что ты тут делаешь, фокусница? Телеканал параллельно снимает шоу про цирк?

Мой взгляд мечется между Люком и незнакомцем. У первого бравада сменяется полной растерянностью, а второму мне просто хочется вырвать язык. Судя по всему, он точно такой же участник, как и мы. А я уж думала он меня специально выследил.

– Я, между прочим, танцую, – фыркаю я и достаю из заднего кармана джинсов купюры, который он втюхал мне на улице. – Вот, возьми, если пришел за этим, – нарочно пытаюсь задеть его словами.

Бровь демона красиво изгибается. Если убрать тот факт, что он меня безумно бесит, то внешне он очень даже ничего. Симпатичный, зараза.

– А тебя-то как зовут? – спрашивает внезапно оживший Люк, который все это время стоял, как вкопанный после слов об апартаментах.

Не повезло же ему с соседом. А мне вот вполне: я живу с миловидной блондинкой, которая провела мне познавательную экскурсию по билдингу, как только я переступила порог. Мы уже успели поделить с ней полки в холодильнике и на кухне. Надеюсь, что после отборочных мы не станем злейшими врагами и наши отношения не поменяются. Если я, конечно, пройду… Если нет, то придется с понурой головой возвращаться в свою деревню…

– Энтони, – наконец-то мы с Люком узнаем имя вылетевшего на нас демона. Он кивает на деньги. – Себе оставь. На краску для волос пригодится.

Его реплика задевает меня совсем, как в начальных классах, когда одноклассники обзывали меня из-за цвета волос и глаз.

– Они натуральные, – морщу нос, сопротивляясь желанию вмазать дебилу кулаком по переносице.

– Рад за тебя, – Энтони кидает на меня последний тяжелый взгляд и разворачивается, смешиваясь с толпой, потому что именно в этот момент входят организаторы шоу, чтобы начать инструктаж.

– Не обращай на него внимания, – шепчет Люк, положив мне ладонь на плечо. Его большой палец поглаживает мою кожу через футболку. Непозволительный для только познакомившихся людей жест не вызывает у меня никаких эмоций, только белый шум и пустота.

– И не собиралась. Еще я на дураков свое внимание не обращала, – фыркаю я и чувствую, как поверхность кожи по всему телу начинает гореть, словно охваченная пламенем.

Отвожу взгляд от инструкторов и натыкаюсь на мрачную пару разноцветных глаз. Энтони стоит, прислонившись спиной к панорамному окну, и смотрит прямо на меня. Не могу не заметить, что на фоне вечернего бруклинского моста он смотрится… Словно не из нашего мира.

Непроизвольно сглатываю и пытаюсь абстрагироваться. Но не получается. Все внутренности сжимаются в маленький клубок, а огненное пламя концентрируется где-то в области живота.

Ох, ну и тяжко нам придется на одной сцене… Надеюсь, нас не поставят в баттле друг против друга. Вообще надеюсь, что он из групповых или парных, чтобы мне совершенно не пришлось пересекаться с этим… чудовищем.

Глава 16. Эйприл

Инструктаж проходит молниеносно. Нам дают слишком много информации о том, как вести себя в доме, на сцене, во время прослушиваний и закулисами. Нас будут гримировать и подбирать наряды под каждый танец на каждом из этапов шоу. Но это если мы пройдем завтрашние отборочные…

Последние слова организаторов ударили меня прямо в солнечное сплетение. Если завтра я не пройду самый первый этап, который еще даже не будут снимать на камеры, то участникам даются сутки, чтобы съехать и сдать ключи от апартаментов.

Не хочу даже думать о подобном исходе.

– Ребята, всем внимание! – кричит Люк, который на протяжении всего времени не снимал с моих плеч свою руку.

Он привлекает внимание всех участников, тем самым проецируя его на меня. Хочется сквозь землю провалиться, когда все придирчиво рассматривают нашу «парочку» и кидают на меня заинтересованные взгляды. В особенности один темный взгляд, который сверлит во мне дырки…

– Как и всегда, по традиции через полчаса все встречаемся в лобби и выдвигаемся в бар! Отпразднуем последний вечер до того, как наша жизнь изменится раз и навсегда, и пока мы окончательно не стали соперниками! – Люк наклоняется к моему уху. – Буду посвящать новичков, – и угрожающе подмигивает.

Все поддерживают его дружным улюлюканьем, которые перерастают в обсуждения кто что наденет. Энтони лишь усмехается, оглядев всю тусовку, и отрывается от панорамного окна.

– Ну что, как тебе первые впечатления? – заискивающе спрашивает Люк, отвлекая на себя внимание.

– Информативно… – только и произношу, смотря на уходящих после инструктажа участников.

Все разбредаются по своим апартаментам. Людей достаточно много, мы еле как вместились в общую гостиную. Теперь понятно почему нас всех расселили по два человека. В более просторных апартаментах на нашем этаже живут даже по трое.

– Жаль, что мы не в одной комнате, да? – неожиданно задает вопрос Люк.

Давлюсь слюной и совершенно не понимаю, что мне ответить на данную реплику. Подобные вопросы мне раньше мог задавать только Уилл. И то я всегда краснела, как закатное солнце.

– Эй, дружище! – отворачивается от меня Люк, завидев проходящего мимо Энтони. – Сосед, ты на вечеринку придешь?

Демон в белой куртке разворачивается к нам всем телом и смотрит почему-то на меня. Вот прилипала, а! Ну подумаешь кофе случайно разлила, не повод же постоянно смотреть так, будто сожрет, словно хот-дог напротив Центрального парка после утренней пробежки.

– Приду, – как-то задумчиво произносит Энтони, прищурившись, и уходит восвояси, даже не попрощавшись или сказав хоть еще что-нибудь более-менее дружелюбное.

Громко выдыхаю, когда его тяжелая аура наконец-то рассеивается, и встряхиваю плечами, чтобы убрать руку Люка.

– Странный он, да? – задумчиво произносит парень, смотря на дверь, за которой только что скрылся демон.

– Я пойду готовиться к вечеру, – тараторю, не желая обсуждать нового знакомого, и почти выбегаю в коридор, чудом избежав очередного разговора со звездой брейк-данса. Кто бы мог подумать, что он такой назойливый.

Спустя пятнадцать минут меня, в позе лотоса и в обнимку с Таро на кровати, находит соседка по апартаментам Робин. Я даже не слышу, как она заходит в мою комнату. Опомнилась только когда матрас проминается под ее весом, а колода карт скатывается по пледу.

– Ты умеешь гадать на картах Таро? – воодушевленно спрашивает Робин, заправляя за уши белокурые локоны. Она пытается взять карты в руки, но я жестом прошу ее остановиться. Не люблю, когда трогают мою колоду.

– Не трогай, пожалуйста, – дружелюбно улыбаюсь.

– Поняла, поняла, – она поднимает руки в жесте «сдаюсь». – Магия и все такое.

Ничего она не поняла, но да ладно. Собираю любимую колоду и складываю в бархатный мешочек. Расклад на завтрашний день получился очень даже приятным. Поэтому нервы немного успокаиваются и тревожность отходит. Позволяю сделать себе глубокий вдох и выдохнуть все сомнения, которые скопились в моей голове.

Когда поднимаю глаза, то вижу, как Робин внимательно наблюдает за мной. Еще одна. У Энтони что ли научилась?

– Слушай, – неуверенно начинает она и прикусывает нижнюю губу. – А ты встречаешься с Люком, да?

Мои брови подпрыгивают вверх от удивления, а потом из моего рта выливается целый поток истерических смешков.

– Господи, нет! – хохочу я, а моя собеседница заметно расслабляется и выдыхает.

– Он просто так на тебя смотрел и обнимал весь инструктаж, что многие подумали…

Морщусь. Приплыли, теперь все думают, что я встречаюсь с Люком Чоном. Еще подумают, что я по его протекции принимаю участие в отборочных. Не хотелось бы такой славы…

– Мы с ним вообще-то только сегодня утром познакомились, – пожимаю плечами, теребя веревочку бархатного пакетика. – До этого я его только по телевизору видела.

– Ну и отлично! – вскакивает с кровати Робин, широко улыбаясь. – Давай собирайся. О! И возьми свои карты. Погадаем всем на завтрашний день!

Хочу было отказать, но Робин уже вылетает за дверь. Она сто процентов подходит Люку больше, чем я. Такая же неугомонная, как и Чон. Фыркаю своим мыслям и убираю колоду в сумку. Что ж, вечер явно будет интересный. Еще ни разу не бывала в барах, а уж тем более не гадала в них на Таро.

Глава 17. Эйприл

– А мне! Погадай мне! – просит очередной участник шоу, блестящими глазами смотря на колоду Таро, которую я уже в сотый раз за вечер перетасовываю.

Не нужно было поддаваться импульсу и делать, как просила Робин. Сейчас бы спокойно пила коктейли и общалась с новыми людьми. Вместо этого приходится играть роль гадалки и вытаскивать карты каждому на завтрашние отборочные. Некоторым вру, чтобы не огорчать, когда выходят не очень хорошие.

– Ну давай, гадай, – знакомый насмешливый голос проносится над столом. Вздрагиваю, когда ладони Энтони с массивными часами на запястье опускаются по ту сторону столешницы.

Робин, которая все это время сидела рядом со мной, выпрямляет спину и кокетливо наматывает локон на палец. Странная, до этого спрашивала про Люка, теперь строит глазки другому.

– Ты что, веришь в Таро? – спрашиваю его, оглядывая взглядом полного скептицизма.

Энтони хмыкает и прищуривает свои разноцветные глаза.

– Не верю, конечно. Просто хочу доказать, что все это бред, – он кивает подбородком на колоду в моих руках. – Начинай, что время тянешь.

Придурок. Так и хочется его пнуть хорошенько между его слишком тяжелых бубенчиков. Явно давят ему, раз рожа постоянно такая недовольная.

– Это так не работает, – морщу нос. – Ты должен задать колоде вопрос, – протягиваю карты в сжатых ладонях. – Шепчи. Только не трогай своими грязными лапами.

– У него очень даже красивые ладони, – слишком сладко воркует Робин справа от меня. – А пальцы какие длинные… М-м-м…

Закатываю глаза и еще раз подталкиваю карты к Энтони:

– Я ждать не собираюсь, либо спрашивай, либо проваливай пить дальше.

Демон, уже не в белой куртке, а в черной рубашке с закатанными рукавами, наклоняется к колоде и шепчет свой вопрос, обдавая мои руки теплым дыханием.

– Как пройдут мои отборочные?

Хмыкаю. Надо же, такого уверенного в себе индюка волнует пройдет он в шоу или нет. Кто бы мог подумать.

Вытаскиваю карту из середины колоды и мои губы непроизвольно сжимаются в тонкую полоску. Шестерка жезлов говорит о том, что благодаря упорству и таланту ему удастся добиться всех поставленных целей. Удачливый сукин сын!

– Ну, что же там? – спрашивает Робин, наклоняясь через мой локоть.

Быстро накрываю карту ладонью и смотрю в разноцветные радужки демона. План мести за его отвратительное отношение ко мне приходит в мою голову за секунду.

– Мечи, – пожимаю плечами.

– И что это значит? – теряет терпение Энтони, сжимая край столешницы до белесых костяшек.

– Провалишь, – уголки губ предательски дрожат, а во взгляде парня мелькает что-то наподобие паники.

– Бред, – выпрямляется демон, беря себя в руки и нацепляя маску безэмоциональности, – Вот увидишь завтра, что вся твоя магия – это бред.

Опять пожимаю плечами, пытаясь сдерживать хохот. Ох, как его задел расклад. Ну ничего, пусть помучается немного. Будет знать, как мне нервы трепать.

Убираю карты в сумку и объявляю всем, что магическая лавочка зарывает свои двери. Рыжеволосой ведьме тоже хочется отдохнуть и выпить хоть один коктейль. Хорошо, что выпавшее мне время на отборочных после обеда. Могу спокойно расслабиться сегодня и выспаться завтра. Не повезло ребятам, которые вытянули раннее утро. Они уже вовсю сопят, уткнувшись в подушки и пропуская вечеринку.

– Ты никогда не думала зарабатывать на этом деньги? – спрашивает подошедший Люк.

Он садится за барную стойку, куда переместилась я несколько минут назад и начала пить своей первый за вечер коктейль. Космополитен. Совсем как в «Секс в большом городе». Всегда хотела ощутить какого это быть героиней данного сериала.

– Мой лучший друг предлагал строить на этом бизнес, – смеюсь, преувеличивая идею Уилла. – Но я слишком сильно увлечена танцами, чтобы отвлекаться на что-то еще.

Люк делает глоток пива из бутылки и разворачивается ко мне всем телом на крутящемся барном стуле.

– Что ты танцуешь? – спрашивает он, улыбаясь мне. – За весь день даже не выдалось возможности спросить тебя об этом.

– Микс контемпорари с танго, – отпиваю несколько глотков коктейля, который согревает меня изнутри. Приятное чувство.

– Звучит интересно, никогда такого не видел, – он поворачивает голову в сторону диджея и затем кладет свою ладонь поверх моей на барной стойке. – Пошли со мной.

– Куда? – удивленно спрашиваю я, вскакивая со стула, когда он начинает меня тянуть за руку.

– Сейчас увидишь, – подмигивает он мне и продолжает вести нас дальше.

Люк что-то говорит диджею и тот кивает ему в знак согласия. Приятная лаунж-композиция неожиданно стихает, а спустя пару секунд начинает звучать знакомый мне трек «Gotan Project – Santa Maria». Улыбаюсь, качая головой. Это один из моих любимых.

– Как ты угадал? – спрашиваю Люка, когда он подтягивает меня за талию и страстно ведет по руке до самой ладони, поднимая ее в нужную позицию.

– Интуиция, – лукаво улыбается парень.

Его левая рука касается моей спины с уверенностью, а правая держит левую ладонь, не сжимая, но при этом не нежно. Чувствуется исходящая от него страстная грубость. Мои руки, в свою очередь, обвивают его шею. Веду носком по полу, рисуя полумесяц. Отклоняю голову вбок, когда мы начинаем движения, и замечаю, что половина бара уставилась на нас.

Глава 18. Энтони

Энтони

Один из баров Нью-Йорка

Несмотря на запрет тату-мастера в моей крови сейчас четыре коктейля «Белый русский», которые вынуждают меня творить странные для самого себя вещи. Одна из которых – подойти к сладкой парочке после их танца.

Когда-то на втором курсе я брал уроки профайлинга в университете, поэтому заметил по языку тела, что рыжей неприятно и неловко находиться рядом с Чоном. Поэтому я подхожу и сгоняю его с места около барной стойки, попутно избавившись от навязчивой блондинки с именем, как у помощника Бэтмена. Робин подсела ко мне во время танца этих двоих и как назойливая муха жужжала о том, что Эйприл только вчера говорила ей о том, что у неё ничего нет с корейцем, а сегодня они показательно демонстрируют страстный танец.

Мне в нос бьёт ванильно-мускусный запах, когда я наклоняюсь к Эйприл и шепчу:

– Рыжая, быстро переделай мне расклад.

Девчонка странно дёргается, поворачивается ко мне и её губы оказываются на моей щеке у самого уголка губ. Очень близко. Чувствую лёгкий вкус коктейля «Космополитен» и хочу отпустить пошлую шутку на эту тему, но вижу, как рыжая отрицательно мотает головой, и это внезапно отрезвляет меня.

– Вообще-то у нас с Эйприл свидание, – возмущённо восклицает Люк.

Оказывается, этот напыщенный петух не свалил, а подошёл ко мне и возмущается. Видимо, боится, как бы свои нежные, хрупкие ручки не сломать о мою челюсть.

– Ну значит сегодня у неё спид-дейтинг, по пятнадцать минут на каждого парня, – огрызаюсь я и спрашиваю у девчонки, развернув её к себе на барном стуле: – Тебе хватит столько? У меня важный разговор всё-таки.

– Мне хватит минуты! – громко говорит она. – Расклады не переделываю. Точка. Услышал или из-за возраста уже со слухом проблемы?

Сажусь на место Чона, заказываю ещё по коктейлю и ей и себе.

– Люк, подожди секунду, – извиняющимся тоном произносит рыжая. – Можешь оставить нас ненадолго?

Чон подходит к ней и демонстративно касается её руки, что-то говоря ей на ухо. Эйприл что-то негромко отвечает ему, и он кивает, затем уходит, кинув на меня убийственный взгляд, а я пытаюсь завести с рыжей нормальный разговор.

– А если я скажу «пожалуйста», Эйприл? – спрашиваю, понижая тембр голоса. – Очень надо, чтобы ты вытащила другую карту.

Когда я произношу её имя, то зрачки рыжей немного расширяются.

– Ты же собирался опровергнуть магию, а теперь просишь перегадать? Нечестно получается.

Наклоняюсь к ней.

– Так ты же не сказала, сколько на карте было мечей. Там есть карты, которые можно с натяжкой трактовать с позитивным значением. Я загуглил.

Она молчит и, лишь натянуто улыбнувшись, допивает свой «Космополитен». Я ей настолько неприятен?

В этот момент бармен приносит нам коктейли, и я молча подвигаю к ней «Космополитен». Понимаю, что ответа не будет, и перевожу тему.

– Даже не скажешь спасибо за спасение от навязчивой компании Люка Чона? – делаю глоток коктейля и чуть не морщусь: в этот раз бармен добавил больше водки, чем в предыдущие.

Рыжая фыркает и недовольно смотрит на меня.

– Может, я хотела с ним переспать? А ты прогнал его.

Её пальцы крепко сжимают ножку бокала, когда я отвечаю, припоминая слова Робин и свои впечатления от увиденного:

– А я думал, вы встречаетесь.

– Нет, мы только познакомились, – торопливо говорит рыжая.

– Ты настолько легкомысленна, что позволяешь в первый же день знакомства так себя лапать? – подтруниваю над ней я.

– Мы просто танцевали! – возмущённо выкрикивает она, чуть не вскочив со стула. – И вообще, я ответила на твой вопрос, оставь уже меня в покое, если не хочешь оказаться мокрым второй раз за день!

Я всё-таки не удерживаюсь от пошлой шутки. Она сама меня вынудила.

– Малышка, мокрым я бываю гораздо чаще, чем ты думаешь, – усмехаюсь, наблюдая, как её лицо начинает багроветь от ярости. Очень подходит под её цвет волос.

Девчонка взрывная, словно огонь. И на танцполе была такая же горячая. Она всегда такая в танце или только с Чоном?

И тут я чисто ради интереса делаю стратегическую ошибку: отставляю коктейль и протягиваю ей руку ладонью вверх.

– Потанцуем?

Её язык тела мгновенно меняется: плечи становятся напряжёнными и улыбка спадает с лица.

– Нет, не хочу портить себе вечер общением с тобой ещё больше.

Глава 19. Энтони

Всем нужно давать второй шанс произвести первое впечатление. Всем, кроме этой рыжей. Сначала облила меня кофе, затем настолько некрасиво отказывает в, твою мать, танце – она, конечно, не обязана танцевать, со мной, но даже я не отказал бы неприятной мне девушке такой фразой. А ведь я даже не флиртовал с ней, чтобы нарваться на подобную реакцию!

Злюсь. Я не ожидал отказа, но план Б у меня уже наготове.

– Я не тебе предлагаю, а ей, – киваю я на Робин, подошедшую к нам. Она стоит как раз за спиной Эйприл и снова строит мне глазки. Блондинка что, не понимает, что все эти дешёвые уловки видно издалека и не видит, что мне на них плевать? Буду считать, что в её случае цвет волос говорит об умственных способностях.

Не могу не насладиться растерянным выражением лица рыжей, когда я притягиваю к себе Робин, которая светится радостью от моего внимания. Не стоило давать ей лишних поводов думать о том, что её чары меня покорили, но переиграть в свою пользу выпад Эйприл было бесценно.

Допиваю коктейль, кладу пятьдесят долларов рядом и тяну эффектную блондинку в синем платье танцевать. Диджей в этот момент переключает треки и попадает на медляк – теперь играет Careless Whisper Джорджа Майкла. Ну, лучше уж медленный танец, чем что-то зажигательное, но неизвестное мне по стилю – я силён только в уличных и медленных танцах.

Протягиваю Робин руку и, когда она вкладывает пальцы в мою ладонь, я подношу их к губам и целую. Для меня этот жест ровным счётом ничего не значит, а вот для неё…

Бесстрастно смотрю на лицо Робин. Конечно же, она уже очарована мной: её глаза блестят, словно от лихорадки, а губы полуоткрыты. Я совершенно выкидываю все мысли о поведении Эйприл из головы и сосредотачиваюсь на своей партнёрше.

Притягиваю блондинку к себе и ставлю нам средний каркас вытянутых рук, чтобы медленный танец выглядел красиво со стороны. Левую руку кладу на её талию и прижимаю девушку к своему торсу крепче, чем следовало бы.

– Что именно мы танцуем? – шепчет она. Я чувствую, как её свободная рука скользит по моему телу и пробирается с груди на плечо. Чуть не возбуждаюсь от такого прикосновения, но останавливаю себя: с такими, как Робин, надо держать дистанцию.

– Очевидно же, что-то медленное, – слегка раздражённо говорю, пока мы, покачиваясь в такт музыке, танцуем. – Надеюсь, ты хорошо следуешь за ведущим партнёром и не разочаруешь меня.

– Не бойся, я танцую с десяти лет, – улыбается Робин. Мне кажется, что из её глаз в мою сторону скоро полетят сердечки.

Ведущей рукой слабо тяну её ладонь, подавая сигнал о повороте в нужную сторону. Девушка чётко понимает все мои подсказки, и вскоре я расслабляюсь. А танец превращается в разговор между нами.

– Ты так хорошо двигаешься, удивительно, – замечает блондинка. – Редко когда попадается партнёр, который хорошо танцует медляк.

Ещё бы: мама заставляла меня ходить на бальные танцы с девяти лет, чтобы не ударить в грязь лицом на благотворительных вечерах и тому подобных мероприятиях с танцами и прочей светской чепухой.

– Какие ещё таланты в тебе скрыты, Энтони? – моя партнёрша задаёт вопрос с придыханием, часто моргая.

Улыбаюсь на неловкие попытки флирта и нейтрально отвечаю:

– Я хотел бы оставить свои таланты в секрете. Сейчас сделай прогиб.

Робин кивает, перемещает одну руку мне на затылок, пропуская волосы сквозь пальцы, и прижимается ко мне ближе, словно намекая на то, что не прочь перевести танец в более приватную обстановку.

– Для тебя сделаю, что угодно.

Едва не закатываю глаза от этого ненужного пафоса. Кладу руку на её талию для поддержки и она, прилипнув своими бёдрами к моим, делает изящный прогиб, из которого поднимается и закидывает обе руки мне на плечи. Когда она поднимается на носочки, то явно чувствует, что у меня встал от её манипуляций. Её довольное лицо вплотную к моему, настолько, что чувствую её дыхание на своих губах.

Делаю шаг назад, и Робин вынуждена расцепить руки. Я перехватываю её правую руку, плавно поднимаю в воздух, и девушка делает проворот, затем оказываясь в моих объятиях.

На этом музыка стихает и все вокруг хлопают, как до этого апплодировали другой парочке. Рука Робин уже ползёт вниз по моему животу, а я случайно выхватываю из толпы взгляды остальных будущих участников шоу и который раз за вечер прихожу в себя.

Не нужно было пить сегодня.

– Не лапай меня, никогда. – Шиплю и предупреждающе хватаю блондинку за кисть, а она непонимающе смотрит на меня. – Ты совсем не моего уровня, Робин, и никогда такой не станешь. Тратить на тебя время – себя не уважать.

Да, я слишком жестоко выражаюсь, но мне всё равно на её задетые чувства – так до неё быстрее дойдёт, что нам не стоит тратить время друг на друга в горизонтальной плоскости. Глаза Робин наполняются слезами. Она вырывается из моих рук и быстро уходит. Стук её каблуков и сменившие его биты клубной музыки отдаются в голове болью, и я принимаю решение уйти из бара, ни с кем не прощаясь. Краем глаза вижу, как рыжее пламя кидается вслед за блондинкой в синем платье. Ощущаю себя мудаком, но лучше так, чем полностью испорченная репутация на проекте из-за того, что не удержал член в штанах.

Спустя пятнадцать минут я стою и расстегиваю пуговицы на рубашке перед огромным зеркалом в своей ванной комнате. Хочется в горячий душ, чтобы снять напряжение во всём теле перед сном и завтрашним днём, но сначала нужно проверить татуировку. Таблетку от головной боли мешать с выпитым алкоголем не рискую.

Глава 20. Энтони

Благодаря горячей воде из мышц постепенно уходит напряжение и проясняется замутнённая от алкоголя голова. Может, извиниться за резкие слова перед Робин? Она же не виновата, что я мудак.

Наматываю полотенце на бёдра и иду в комнату, попутно ищу творческие соцсети Люка Чона, чтобы найти в его подписчиках Робин. Открываю его профиль, и тут на экран с моих мокрых волос капают капли воды, кликая на фотографии и открывая одну из них на весь экран. Вижу его селфи с Эйприл, на котором рыжая счастливо улыбается, а в её волосах играет тёплое освещение яркой лампы из здания телеканала – я понял это по фону, который проглядывается на заднем плане.

Стираю капли воды о полотенце, отчего оно развязывается и падает на пол.

– Бесит, – бормочу, перешагивая через него, и падаю на кровать.

Затем вспоминаю, что хотел написать Робин. Ищу её в подписчиках Чона по имени и не нахожу. Раздумываю над тем, что, возможно, она подписалась на Эйприл – девочки же любят подписываться везде друг на друга.

Возвращаюсь к фотографии корейца и рыжей, и кликаю на отметку whitley.a на фото. Её профиль оказывается открыт, хоть она и не публичная личность. Я так же не нахожу Робин в списке подписчиков. Подозреваю, что она просто использует никнейм, и забиваю на это дело: так я её не найду. В принципе, у рыжей не так много подписчиков и можно поискать профиль Робин через неё, но мой взгляд уже зацепился за яркие фото Эйприл и я с интересом листаю ленту с её фотографиями.

Вот она лежит на стоге сена, на следующем фото разложена та самая колода Таро, а ниже подпись «Колесо Фортуны – пусть удача всегда будет на вашей стороне». Отмечаю для себя, что на нескольких фото она с одним и тем же парнем, но, как написано под каким-то – он друг. Не может же она парня называть «Мой любимый друг»?

Листаю фотографии дальше, натыкаюсь на её фото в обтягивающем ярко-красном костюме для йоги, подчёркивающем все изгибы тела Эйприл, и сглатываю. Затем блокирую экран, откидываю телефон и стараюсь прогнать сексуальный образ из головы, однако в голову лезут всё более откровенные фантазии, в которых я разрываю этот чёртов алый костюм и…

Вот же ведьма! Даже в голову ко мне пробралась. А всё из-за отсутствия секса – последние месяцы я посвящал только учёбе и репетициям танцев, и совершенно не думал о хоть какой-то личной жизни.

Вспоминаю, что нужно ещё собрать сумку для проживания в апартаментах и для этого нужно завести будильник на девять утра. Я мог бы отказаться от апартаментов, но мне ни в коем случае нельзя спалиться перед родителями, что я на самом деле не на учёбе, а взял академический отпуск и остался в Нью-Йорке.

Разблокировав телефон, отвожу глаза на верх экрана, чтобы не смотреть на фото, и замечаю геолокацию, перейдя по которой поражаюсь, в какой глуши жила девчонка. Теперь я обращаю внимание не красный костюм на фотке, а на обшарпанность балетного зала, в котором оно было сделано.

Задумчиво закрываю все приложения, завожу будильник и раздумываю над тем, что те, кто выбился из такой деревни в большой город – упорные ребята и трудяги.

Мечи.

Голос рыжей раздаётся в голове внезапно, и это вырывает меня из полудрёмы, в которой я точно видел её в том самом красном костюме. Кидаю сонный взгляд на клетку со своим попугаем жако – Сильвестр спит, и это точно произнёс не он. Я даже не учил его такому слову.

Какой же бред эти гадания, раз мой пьяный мозг решает играть со мной в такие шутки. Ворочаюсь какое-то время с боку на бок, но сон больше не идёт, потому что я начинаю думать о возможной неудаче больше и больше, и к тому же появился сушняк.

– Грёбаные карты Таро, – издаю стон и встаю, чтобы дойти до кухни и выпить воды, заодно закидываю в себя таблетки, которые помогут быстрее отойти от алкоголя утром.

Магическим образом прогулка до кухни и обратно действует успокаивающе, и я спокойно засыпаю до самого утра, не видя снов.

Глава 21. Эйприл

Эйприл

Нью-Йорк, Бруклин

«Мокрым я бываю гораздо чаще чем ты думаешь», – передразниваю голос противного, зазнавшегося Демона.

Надеюсь, что ты мокрый от недержания! Мудак.

Чуть ли не сплевываю себе под ноги, когда в очередной раз вспоминаю вчерашний вечер. Сначала липучка-Люк, потом этот маньяк, дышащий в ухо, а потом плачущая и посылающая меня благим матом на весь туалет бара Робин. Сквозь ее всхлипывания и невнятные бормотания я так и не поняла, чем заслужила негодование своей соседки. Явно не из-за того, что Джордж Майкл не смог сблизить ее с Энтони…

Раздраженно ударяю ладонью по вендинговому автомату, который зажевал мою купюру, а злаковый батончик отдавать не хочет. Расплата мне за то, что вчера поленилась и не сходила перед вечеринкой в магазин. Теперь останусь без завтрака.

– Этот чудила опять за свое? – словно гром среди ясного неба разносится по коридору голос Люка.

Черт.

Я надеялась, что первая группа уже ушла на отборочные, а вторая еще сладко посапывает носами к стенке. Но оказывается не только я ранняя пташка среди участников.

– Ты про автомат? – переспрашиваю, потому что в голове только ненавистный образ Энтони. Вот уж он точно заслуживает звания чудилы.

– А здесь есть кто-то или что-то еще? – хмыкает Люк и отрывается от стенки, к которой прилип, словно слизняк. Пытается впечатление произвести, но у меня настроение совершенно не располагает к флирту.

Во-первых, я встала десять минут назад и в такое время со мной очень опасно пересекаться, могу и укусить, пока не выпью первую чашку кофе. А во-вторых, меня знатно потряхивает от накативших нервов. Всего через четыре часа решится моя судьба.

Громко вздыхаю и прислоняюсь лбом к прохладному стеклу автомата.

– Все в порядке? – спрашивает Люк, коснувшись ладонью моего плеча. – Нервничаешь?

На удивление мне даже не хочется скинуть его руку. Рада, что хоть кто-то поддерживает меня сейчас. Уилл, который пожелал мне удачи утром, не в счет. Он не рядом и не может успокоить меня, заключив мое бренное тело в свои теплые объятия.

– Я просто очень хочу позавтракать, – тычу указательным пальцем по стеклу, аккурат напротив злосчастного батончика.

Люк громогласно смеется, чем заставляет меня прервать обнимашки с автоматом и посмотреть в его слегка заспанное лицо.

– Ты надеялась наесться этим? – скептически косится на шоколадки за стеклом. – Пойдем лучше я тебе покажу замечательную кофейню за углом. В ней пекут самые вкусные бейглы.

Облизываю губы.

– Те самые знаменитые нью-йоркские бейглы? – с надеждой в голосе спрашиваю его.

– Они самые, – хмыкает Люк и, приобняв меня за плечи, ведет в сторону лифтов.

Завтрак проходит за приятной беседой, вкусным кофе и горячими бейглами со сливочным сыром и лососем. Я рассказываю Люку о своей жизни в деревне, пшенице, семье и Уилле. Брейк-дансер странно хмыкает, когда я рассказываю, что мы с Уиллом лучшие друзья, но он мой первый партнер. Вообще не понимаю, зачем мой язык развязался настолько.

Люк, в свою очередь, рассказывает, как начал свою танцевальную карьеру у себя дома в Южной Корее. О том как он упорно и продолжительно выкладывал видео со своими танцами в социальных сетях и вот однажды одно из них завирусилось и набрало миллионы просмотров. Так начался его тернистый путь и вот он здесь, за одним столиком со мной. И я из первых уст слушаю историю человека, за которым раньше наблюдала только на экране.

– Я думаю, что ты обязательно пройдешь отборочные, – уверенно заявляет Люк, делая глоток остывшего кофе. – Даже не переживай по этому поводу.

Смущенно отвожу глаза, отрывая кусочек бейгла.

– Откуда ты знаешь?

– Ты прекрасно вчера двигалась во время нашего танца, – улыбается Люк. – А еще у тебя интересное направление. Это новинка в шоу. По крайней мере такого я еще не видел.

– Спасибо, я… – не успеваю закончить, как мое внимание привлекает фигура в черной толстовке, толкающая входную дверь с той стороны.

И вот, неожиданно, ясное небо сегодняшнего утра заволокло тучами.

Чертов Энтони.

Словно услышав мои мысли, он резко поворачивается в нашу сторону и смотрит прямо на меня. Секунда заминки – и Демон направляется в нашу с Люком сторону.

Ну твою ж мать! А все так прекрасно начиналось…

Глава 22. Эйприл

– О-о-о, какие люди, – вечно позитивный Люк встает из-за стола чтобы пожать руку Энтони.

Какой же он все-таки подлиза. По идее должен злиться на нахала, который вчера приставал к его партнерше по танцу, а сам как ни в чем не бывало лобызается с придурошным.

Правда, должна признать, что этот придурошный выглядит очень даже неплохо в черном худи. Этот цвет ему больше к лицу, чем белый.

– Чон, – кивает Демон, не утруждаясь достать ладони из карманов джинсов.

Я же отвожу взгляд, скрещивая руки на груди и перекладывая ногу на другую. Сегодня он не дождется моего внимания. После вчерашнего даже одним воздухом с ним дышать не хочется.

Чувствую на себе тяжелый, испепеляющий взгляд.

– Расклад не переделаю, даже не проси, – фыркаю, подтягивая к себе кружку вкусного кофе.

– Больно надо, – бубнит Энтони, вновь поворачиваясь к Люку. – Я закинул свои вещи в апартаменты. Если сегодня провалишь отборочные – не забудь забрать свою квашеную капусту из холодильника. Она воняет на всю кухню.

Даже я теряю дар речи и провожаю взглядом выходящего из кофейни Демона. Люк неуверенно возвращается за стол и прокашливается.

– Осел, – ощетинивается Люк.

Впервые слышу из его уст что-то более-менее грубое. Оказывается, даже стойкого, невозмутимого корейца можно вывести из себя. Хотя его можно понять. Кимчи – одно из важных блюд его народа. Я бы этому придурку кроссовок в одно место запихала, если бы он что-то посмел сказать про пшеницу. Несмотря на то, что меня саму тошнит от нее.

– У тебя будет шанс надрать ему задницу на танцполе, – смело подмигиваю расстроенному Люку.

– Кстати об этом, – парень смотрит на золотой циферблат часов на его запястье. – Нам уже пора выдвигаться.

Провожу следующий час на крыше здания (это оказывается единственное свободное от людей место, все остальные заняты нервными участниками), репетируя свой танец. Затем быстрый душ, чтобы освежиться. Судя по влажности кафеля и пустоты в апартаментах Робин уже успела сделать все гигиенические процедуры и уйти. Натягиваю на себя широкие джинсы, майку, толстовку, куртку и берцы. В рюкзак запихиваю костюм для танцев и выбегаю из комнаты.

Встречаемся с Люком перед входом в наш билдинг, как и договорились, и выдвигаемся в сторону студии. По пути почти не разговариваем, стараемся наслаждаться прохладным январским воздухом и лучами теплого солнца. Каждый думает о своем. Я мысленно повторяю танцевальные связки, прокручивая трек в голове. Люк, думаю, делает то же самое. Он идет через несколько людей после меня. А прямо передо мной Энтони.

И какого черта я запомнила, какая очередь у этого идиота?

На первом этаже съемочной студии нас встречает миловидная девушка с ресепшена. Она проводит в общую гримерку, в которой уже царит хаос. Кто-то плачет, кто-то смеется, а кто-то делает и то, и другое одновременно.

Мне становится не по себе.

Присаживаюсь за один из косметических столиков. Они не работают, лампочки выключены и визажистов сегодня нет. Сегодня мы предоставлены сами себе. Лишь во время съемок нас будут гримировать. Сейчас для этого нет нужды. Нас не будут снимать на камеры, поэтому идеальная кожа не важна. Только судьи будут рассматривать нас под лупой.

За ширмой быстро переодеваюсь в свой костюм – ярко-красный боди с длинными рукавами, словно у гимнастки, и высокие носки. Накидываю сверху толстовку и вновь забираюсь на высокий стул, будто попугай на жердочку.

Нервно заламываю пальцы и оглядываюсь, подтягивая под себя ноги: Робин нигде не видно; Люк, практически полуголый, разминается, слушая музыку в наушниках; несколько знакомых лиц пробегают мимо с бутылками воды в руках; Энтони сидит в углу, уткнувшись в телефон. Кажется, он совсем не волнуется. Еще бы, не думаю, что такие моральные уроды, как он, могут волноваться.

Да и расклад у него был идеальный – он сто процентов пройдет отборочные.

Тяжело вздыхаю, когда выходит девушка-ассистент и просит нашу группу пройти в зал. Начинается. Подходит наше время. Предыдущая группа уже практически разошлась. Те, кто уже оттанцевали – либо сидят в гримерке, либо уходят. Между группами у судей перерыв. Значит у нас есть минут десять чтобы собраться с силами.

Сжимаю и разжимаю кулаки, когда мы занимаем свои места в зрительском зале. Прямо сбоку от сцены и мест жюри. Мне становится не по себе, когда судьи – многолетние лидеры в танцевальной индустрии – садятся в свои кресла.

Зал не подсвечивается никакими световыми спецэффектами. Только обычные лампы сверху освещают все пространство. От этого неловко. Хочется спрятаться в темноте, а не быть на виду.

Первые участники проходят довольно быстро. Я сижу с закрытыми глазами, чтобы не концентрироваться на чужих движениях. У меня есть уверенность в своем танце, но я боюсь, что любая мелочь может меня спутать.

Открываю глаза лишь когда из уст судьей звучит знакомое имя.

Энтони, сидевший все это время за несколько рядов позади меня, выходит на сцену, скидывая с головы капюшон. Теперь на нём белая толстовка без рисунка и мешковатые чёрные джинсы, только кепки не хватает для полного образа хип-хоп танцора или рэпера.

Звучит знакомая мелодия Turn Down For What, и вместе с ней тело Демона приходит в движение. Он двигается слегка резковато, но умело: после проигрыша песни вроде бы танцует брейк-данс, но затем он, когда того требует бит, комбинирует резкие движения с замораживанием в определённых позах, словно робот.

Глава 23. Эйприл

Первые аккорды звучат, а мое тело, слово одеревеневшее, стоит статуей на сцене. Прямо перед судьями, которые не подают вида, что что-то идет не так. Наверное, они думают, что это такая творческая задумка.

Наконец стряхиваю с себя заледенелую корку, отбрасываю все ненужные мысли и начинаю двигаться.

Плавное движение руки вверх, вслед за ней нога по той же траектории. Прыжок в воздухе, ноги делают движение «ножницы». Чувствую, как ступни задевают друг друга. Один носок съезжает вниз, оголяя кожу.

Черт.

Стараюсь не обращать внимания на детали, которые ранее со мной не происходили, и абстрагироваться от нескольких внимательных десятков пар глаз.

Обнимаю себя руками, падая на колени. Обвожу ногами полукруг по полу и одним движением подскакиваю вверх. Зависаю в позе с согнутой спиной. И, словно восставший из пепла феникс, поднимаю руки на уровне плеч в классическую стойку танго. Рисую бедрами знак бесконечности, двигаясь по сцене, перебрасывая ногами и стреляя взглядом в одного судью.

Замечаю его беспристрастное лицо. Словно на сцене ничего не происходит. Будто он смотрит сериал, который уже видел миллион раз.

Неожиданно перед глазами появляется образ Энтони. Того пьяного Демона из бара, который дышал мне в ухо и подставил с приглашением на танец. Злобные искры из его глаз, протянутая рука… Как он вместо меня подтягивает к себе Робин, которая все это время стояла за моей спиной.

Сбиваюсь с темпа. Музыка пропадает из моих ушей, будто я оказалась под толщей воды. Слышу, как кто-то в зале охает. Но не понимаю почему, пока не нахожу себя тяжело дышащей на полу. Это не было запланировано, а самая быстрая часть трека, когда я должна была поразить судей пируэтами, продолжается.

Не могу пошевелиться. Перед глазами плывут черные пятна.

– Все в порядке? – спрашивает подбежавшая ко мне ассистентка организаторов.

– Да, да, все нормально, – киваю ей, отмахиваясь рукой. Мне не нужна жалость и помощь. – Я сейчас продолжу.

Встаю на дрожащих ногах и собираюсь начать, где сбилась, но музыка замолкает. На этот раз по-настоящему. Недоуменно смотрю на судей и оглядываюсь по сторонам в поисках звуковика.

– Вы не продолжите… – начинает участница жюри, яркая блондинка с розовыми губами и острыми чертами лица. Она мастер спорта по бальным танцам и уже участвовала в шоу, как судья, в предыдущих сезонах. – Мисс Уитли. Попробуйте себя в следующий раз.

Дыхание перехватывает. Кончики пальцев холодеют.

– Этого не может быть, – бормочу себе под нос, мотая головой. – Не может быть…

Та же самая судья коротко кивает ассистентке в мою сторону. Та послушно подбегает ко мне, наперевес с моей толстовкой, и пытается увести за кулисы.

С остервенением выхватываю свою кофту из ее рук и убегаю прочь.

«В следующий раз…»

У меня была только одна попытка! Только один чертов раз!

Вытираю сопли и слезы тыльной стороной ладони, когда бегу по темному коридору в гримерку. Чьи-то сильные руки неожиданно выхватывают меня и утаскивают за собой за одну из массивных черных колонн. В следующее мгновение чувствую спиной прохладу камня, а лицо и плечи опаляет жаром, исходящим от очень злого Демона.

– Ведьма, ты меня сглазила своим чертовым раскладом! – гремит разъяренный голос Энтони над моим ухом. – Все должно было пройти идеально, несмотря на твои дурацкие карты мечей!

Не могу ничего ему ответить. Во-первых, потому что не в состоянии и слова из себя выдавить. А во-вторых, потому что он прав. Я его сглазила, когда обманула с раскладом…

– Что ревешь? Тоже завалила? – произносит он уже более спокойным голосом. – Так тебе и надо. Мгновенная карма в действии за твою карточную магию, рыжая. Поздравляю, ты доказала мне, что она существует.

Он ударяет ладонью по бетонной стене позади меня, отчего я вздрагиваю, резко разворачивается и уходит прочь. Скольжу спиной вдоль колонны и усаживаюсь на пол, подтянув к себе ноги. Разрешаю себе поплакать всласть.

Не знаю сколько проходит времени, но явно около пятнадцати-двадцати минут, потому что рядом со мной усаживается Люк. Поднимаю на него заплаканные глаза и замечаю довольное лицо. Он прошел – это понятно и без слов.

– Поздравляю, – сиплю я с неким подобием улыбки.

– Спасибо. – Люк демонстрирует мне свои белоснежные зубы. – Ты как?

Вместо ответа кривлю лицо, давая понять, что так себе. Он знает мою историю, знает, что мне нельзя было проиграть. Больше я не смогу попытать счастья на этом проекте. Конец моей танцевальной карьере. Вернусь домой и буду потеть над пшеницей.

– Да ладно тебе, – легкомысленно взмахивает рукой Люк. – Повезет в любви.

– К черту любовь… – злюсь я.

Неужели он не понимает в каком я состоянии?! У него есть возможность пробовать себя в шоу столько раз, сколько его смогут вытерпеть судьи. А у меня нет! Я копила деньги на эту поездку с пятнадцати лет! Я вкладывала все силы в тренировки! Я мечтала об этом каждую чертову ночь!

– Ну не будь букой, – Люк игриво тыкает указательным пальцем по моему влажному носу. – Пошли лучше сегодня в клуб? Натанцуемся напоследок? Ребята собираются отпраздновать, а те, кто не прошли, обычно выплескивают все эмоции. Давай не будем нарушать традиций?

Глава 24. Смоки

Один из клубов Нью-Йорка

Последние несколько часов я дико злюсь: всё пошло не по плану с самого начала знакомства с этой рыжей. Мало того, что её предсказание сбылось, так ещё мне очень портит настроение то, что придётся говорить отцу о том, что я – популярный танцор-блогер. Другого варианта уже не осталось. Отец презирает блогеров и, если я скажу ему, что добился популярности и успеха, выставляя видосики с танцами в интернет, он явно не одобрит подобного, и главная проблема в том, что я даже не в состоянии предсказать его реакцию.

До сих пор не понимаю: рыжая правда меня сглазила или всё произошедшее – случайное совпадение, и моя зацикленность на её раскладе привела к такому результату? Сразу после того, как я поскользнулся на сцене, я напрягся, пытаясь удержать нужную резкость движений и другие танцевальные связки, чтобы не выдать стиль Смоки: судьи точно узнали бы стиль танца, ведь шоураннеры приглашали меня в жюри текущего сезона. Я проигнорировал письмо, потому что именно после этого приглашения мне пришёл в голову гениальный план, как именно доказать родителям, что я сам в состоянии выбрать свою судьбу и профессию для заработка. Всего-то нужно было пройти в шоу под своим именем и выиграть его, но судьба распорядилась иначе, и я даже не прошёл отборочные. А переиграть момент с попаданием в жюри шоу уже нельзя – все уже давно утверждены.

Суеверным меня назвать сложно, если не невозможно, но неудачливые кроссовки я на всякий случай выкинул, едва добрался до квартиры после отборочных. Мне нужно было прийти в себя в одиночестве перед тем, как нацеплять образ всегда собранного и спокойного Смоки. Маску и несколько вещей, по которым можно опознать меня, как Смоки, я не рискнул брать в апартаменты билдинга – вдруг сосед «случайно» будет шарить в моих вещах и раскроет мою тайну, о которой никто не знает.

Теперь я сижу на диване в клубе «Спарк», расположенном под самой крышей одного из зданий на Вест-Сайде, в Адской кухне, и курю уже не знаю какую по счёту сигарету в глубокой задумчивости и совсем не обращаю внимания на стройную брюнетку в топе и мини-юбке, сидящую рядом и прижимающуюся ко мне в надежде на что-то большее, чем просто сидеть рядом со мной.

– Смоки, не хочешь выпить? – воркует она, вырывая меня из моих мыслей. Мотаю головой и кидаю наполовину выкуренную сигарету в пепельницу на низком столике, чуть не попав в чей-то бокал с коктейлем.

– Лола, отстань от него, иди лучше ко мне, малышка! – хохочет Эрик, тоже один из нашего клуба самых популярных ютуб-танцоров Нью-Йорка, и хлопает себя по бёдрам.

Брюнетка фыркает прямо мне в шею, и я отодвигаюсь от неё на несколько сантиметров, так как мне неприятно её тёплое дыхание. Окидываю взглядом клуб и замечаю, что народа становится всё больше. На моих глазах в клуб входит довольно большая компания, но разглядеть я их не могу при всём желании – яркие вспышки света и пульсирующее освещение мешают. Надеюсь, это не кто-нибудь из других танцевальных группировок Нью-Йорка, кто хочет бросить вызов всем нам прямо сейчас, ибо я не в настроении для всего этого дерьма.

Откидываюсь на спинку дивана и на несколько мгновений прикрываю глаза. В мозгу сразу проносится сегодняшнее неудачное выступление, и я резко распахиваю их, пытаясь сфокусироваться на чём-то более приятном. Ноги осмелевшей Лолы уже у меня на коленях. Я морщусь, резким движением скидываю их и произношу всего одно слово:

– Убери.

Брюнетка чуть не падает на пол и возмущённо восклицает, перекрикивая музыку:

– Смоки, осторожнее!

Но я слышу это, как фоновый шум, потому что мой взгляд остановился на рыжей виновнице всех моих неприятностей.

Я удивлённо моргаю. Обкурился, что ли? Откуда ей здесь взяться? Но после нескольких морганий Эйприл в сине-голубом клубном освещении не исчезает. Напротив, вырвавшись из рук ошарашенного Люка Чона, которого я сначала не заметил и который, как я понимаю, пытается удержать её, она подходит ещё ближе к нам.

Склоняю голову к плечу. А она смотрит прямо на меня.

– Привет, Смоки. Можно сделать с тобой селфи? – спрашивает девчонка храбро как раз в тот момент, когда музыка затихла.

Не думал, что рыжуля – моя фанатка. Это могло бы быть забавно, но не сейчас: при одном взгляде на неё злость из-за сегодняшнего провала просыпается с новой силой.

– Нет, прости, детка, сегодня никак не получится, – я стараюсь говорить спокойно, без эмоций, и насмешливо улыбаюсь, но за маской ей этого не видно. И мой голос она ни за что не узнает: в маску Смоки встроена функция постоянного изменения тембра голоса, и я звучу, словно совсем другой человек.

Лицо Эйприл искажается от сдерживаемой злости. Девчонку так разозлило, что я ей отказал?

Но я никак не ожидаю того, что она скажет дальше.

– Тогда я вызываю тебя на баттл. Сейчас.

Глава 25. Смоки

Глаза девушки полны решимости, когда она заявляет это. Я фыркаю в попытке сдержать смех. Она серьёзно это сказала?

Мои друзья переводят взгляд с неё на меня и обратно, пытаясь понять, почему я ещё не послал очередную фанатку. Лола, видя мой интерес к рыжей, настойчиво пытается обнять меня, однако я, не отрывая взгляда от развеселившей меня Эйприл, скидываю руки брюнетки. Рыжая видит, что я всё ещё смотрю на неё, и храбро продолжает:

– Если я выиграю, то фотографируюсь с тобой.

Решила взять меня на слабо?

Проходит одна секунда, две, три. И я не выдерживаю и смеюсь. Громко.

Все, кто находится рядом, удивлённо смотрят на меня, а я не могу остановить смех – видимо, так из меня начало выплёскиваться нервное напряжение сегодняшнего дня. И я решаю дать девчонке шанс, несмотря на абсурдность ситуации: она танцует не хип-хоп, а что-то бальное, судя по её сегодняшнему костюму на отборочных, и вообще не сможет составить мне конкуренцию.

– Готовься к своему поражению, детка.

С этими словами мягко поднимаюсь с дивана и бесшумно иду к танцполу, небрежным движением поправляя маску на лице.

Надо проучить рыжую нахалку. Я ждал момента, когда смогу покорить местный танцпол сегодняшней ночью. В жизни бы не подумал, что буду покорять его с той, кто меня бесит.

Круг на танцполе образуется сам собой, со всех сторон звучат громкие подбадривания, и я приглашающе киваю девчонке. Рыжая проходит и встаёт напротив меня. Замечаю, что нас снимают на телефоны.

– Дамы вперёд, – говорю я. – Сможешь станцевать под любую мелодию или требуется что-то определенное?

Она на мгновение задумывается и выбирает:

– Под любую.

Слегка хмурюсь: вдруг она здорово танцует хип-хоп, раз так уверена в себе? Возможно, чёрная водолазка и светлые брюки карго на ней не для удобства, а потому, что она шла сюда с определённой целью?

Диджей объявляет на весь клуб, что у нас баттл – дословно «Самый неожиданный баттл со Смоки», и включает песню Feel Good Inc. группы Gorillaz.

Спустя несколько секунд она, уловив ритм песни, начинает двигаться, и… Это не так плохо, но я пытаюсь сдержать смех. Её движения слегка хаотичны и напоминают уровень начинающего танцора: такие же резкие, с паузами, смены связок, но при этом местами проглядываются очень хорошие переходы.

Она выдыхается меньше, чем за половину песни, и я сразу подхватываю танец, чтобы не дать толпе заулюлюкать над ней, так как кожей чувствую напряжение, витающее вокруг. Толпе лишь бы сожрать кого-то, поэтому лучше переключить внимание на себя. Только я имею право сказать ей что-то по поводу этого баттла и её техники танца, потому что её сегодняшний соперник – я. Не они.

Выплёскиваю всю накопившуюся за день агрессию и прочие эмоции в танце. Из-за того, что танцую в своём привычном стиле, я могу отключить голову и отдаться потоку музыки, под которую тело само знает, как лучше двигаться. Шаг вперёд, волна от кончиков пальцев рук до плеч, перекат на ступне назад и пинок в воздух, круговые движения руками, затем плавные выпады… Нет никакого напряжения, которое было во время отборочных, когда мне приходилось при каждом движении следить за тем, чтобы стиль танца был другим.

Заканчиваю танец, подпрыгнув в воздух и сделав кувырок на триста шестьдесят градусов, а когда приземляюсь, то вижу, как по щекам девчонки текут слёзы.

На мгновение чувствую вину – за второй день уже вторая девушка плачет из-за меня – и замираю в растерянности, обдумывая, как мягче сказать рыжей, что она сейчас не проиграла, а набралась ценного опыта, поэтому не успеваю среагировать на повисшую у меня на шее Лолу.

– Смоки, ты лучший! – визжит она, заглушая шум толпы вокруг.

Отцепляю её от себя, но время уже потеряно: Эйприл убегает в слезах, а Чон даже и не думает пойти с ней, а пожирает взглядом Лолу.

Передаю брюнетку в руки Эрику и бегу за рыжей, по пути перемахнув через стол. Лифт, в котором скрылась Эйприл, едет наверх, поэтому бегу туда же по лестнице: вдруг у этой дурилки нервы ни к чёрту и она решит покончить с жизнью из-за всех сегодняшних неудач, а я буду виноват в её смерти?! Иначе зачем ей на крышу?!

Перед глазами проносятся заголовки возможных статей: «Танцор Смоки довёл свою фанатку до самоубийства – отменить его», «Жестокое сердце интернет-звезды танцев и насмешки его подпевал прервали жизнь юной девушки». От пробившего меня озноба я чуть не поскальзываюсь на последней ступеньке, но цепляюсь за дверную ручку и вываливаюсь на крышу, у края которой вижу рыжую.

– Стой! – кричу я, пытаясь успеть добежать до неё.

Глава 26. Смоки

Эйприл оглядывается на меня и громко спрашивает, вытирая мокрые щеки своими длинными пальцами с коротким черным маникюром:

– Чего тебе от меня надо, Смоки? Недостаточно поглумился?

Её голос срывается на последнем слове. А мне остаётся один прыжок до рыжей. Я делаю его и, схватив её в охапку, оттаскиваю от края крыши. Девчонка удивлена до такой степени, что почти не шевелится.

– Это ты хотела баттл, а не я, - стараюсь произносить слова спокойно, хотя раздражение на девчонку всё равно проклевывается в голосе вперемешку с испугом.

Она всегда такая колючая?

Около минуты мы стоим почти в обнимку, заглядывая друг другу в глаза: я в её яркие от слез, а она в мои серые. Правда, вряд ли она может рассмотреть точный цвет моих глаз из-за сумрака. А так обычно линзы помогают мне скрывать свою биологическую особенность, когда я в образе Смоки, поэтому я не боюсь, что она увидит гетерохромию и поймёт, кто я.

– Отпусти меня! – неожиданно начинает брыкаться рыжая. – Да за что же мне это?

Я не отпускаю, и девчонка обмякает, утыкается в моё плечо и позволяет мне держать её в объятиях. Она рыдает так, что моя толстовка начинает промокать.

– Я специально сюда ехала, упорно копила… Я должна была выиграть, – хрипло бормочет она. – Я не хочу возвращаться к своей пшенице…

– Что? – с трудом разобрав её бормотание, непонимающе переспрашиваю я. – Причём тут пшеница?

– Мои родители выращивают пшеницу в небольшом пригороде в штате Канзас. Это семейное дело и я должна его продолжить, а я не хочу, – рыжая громко всхлипывает. – Хочу танцевать. Хочу доказать, что моё хобби не просто какие-то «танцульки», как говорит мой отец, а то, чем я действительно живу и смогу зарабатывать… А теперь… – она с громким звуком втягивает воздух, а её пальцы сжимают края моей толстовки. – А теперь я проиграла… Не только в отборочных, но и тебе в баттле… Моя мечта никогда не сбудется…

Я удивлён и думаю о том, что наши ситуации чем-то похожи, только у неё всё гораздо печальнее. Пытаюсь представить её, собирающей на комбайне пшеницу, и у меня не получается. Зато получается представить тренером по йоге или танцам.

– Детка, ты танцуешь… средне, – честно признаюсь я, отбрасывая ненужные мысли. Но на отборочных она точно танцевала не уличные танцы, как и с Чоном в баре, поэтому говорю ей: – Может, хип-хоп не твой стиль и стоит попробовать что-то другое?

– Я танцую контемпорари, – говорит рыжая.

– Если ты хорошо его танцуешь, то почему ты не попробовала выкладывать свои видео в социальные сети, чтобы набрать аудиторию и популярность? – уточняю я, не понимая.

– Мне страшно. Я не выдержу тролльских комментариев незнакомых людей, – выпаливает рыжая. – К тому же есть замечательные топовые танцоры в этом стиле. Я не смогу сравниться с ними… Я вряд ли заинтересую публику…

– То есть сегодня ты была готова к тому, что, если проиграешь, толпа тебя освистает, а комментарии непонятных людей в интернете тебя задели бы? – вкрадчиво интересуюсь, чтобы понять её.

Эйприл вскидывает голову и смотрит на меня. Её губы почти касаются моей маски, когда она шепчет:

– Но ты ведь тоже не просто так скрываешь лицо…

Отрываюсь от её ярко-зеленых глаз и смотрю вдаль на огни ночного Манхеттена. Детка, ты даже не понимаешь всю разницу наших ситуаций, несмотря на их схожесть.

– У меня на это другие причины, – обдумав, говорю, как есть.

– Поделишься?

Вскидываю брови в удивлении. Хорошо, что маска скрывает мимику и мне не нужно контролировать эмоции на лице.

– Ты слишком любопытная. Тебе никто об этом не говорил?

– Бывало, – смущенно улыбается рыжая и отводит взгляд.

В голове на мгновение проносятся фотографии из её социальных сетей, где она точно так же отводит взгляд в сторону, при этом обнимаясь с каким-то пацаном.

– В любом случае, попробуй начать танцевать в сети, – советую я ей тоном профессионала, каким я и являюсь. – Это очень помогает стать увереннее в себе.

– Хорошо, – неуверенно произносит рыжая.

Я почти фыркаю от такой неуверенности. Она точно не попробует, поэтому в приказном тоне произношу:

– И как начнёшь, то скинь мне в директ свой канал. Чтобы я видел, что ты действительно что-то делаешь для своего будущего, и моё время, потраченное на тебя сейчас, было не напрасным.

Эйприл кивает. Вижу, что она дрожит, и запоздало понимаю, что на крыше прохладно, поэтому отцепляю от себя девчонку и расстёгиваю молнию на толстовке. Снимаю вещь с себя, молча накидываю ей на плечи, а сам остаюсь в футболке. Хорошо, что у меня на руках пока что нет татуировок – было бы неловко, если бы у Энтони и Смоки были одинаковые татуировки на руках.

– Сегодня ты показала, что храбрее того же Люка Чона. Я видел, как он тебя оттаскивал, – хмыкаю я. – Поэтому и принял твой вызов. А ты приобрела ценный опыт и, помимо советов, так и быть, я сфоткаюсь с тобой.

Зелёные глаза загораются радостным светом, словно светофоры на ночном авеню.

– Правда? – всё так же шепчет она.

Глава 27. Смоки

В клубе ничего не изменилось за время моего отсутствия: только группка из нескольких человек рванула ко мне, чтобы сфоткаться. Жестом прошу их не подходить. Ищу глазами Эрика, но нахожу только Лолу, слипшуюся ртами с Чоном.

Хмыкаю от красоты этой картины, и теперь мне интересно, отстанет от меня Лола или нет.

Проверим.

Подхожу к ним и хлопаю Чона по плечу. Тот с недовольством отрывается от брюнетки, которая меняется в лице при виде меня и начинает что-то лепетать.

– Смоки… это не то…

Мои глаза когда-нибудь укатятся внутрь головы от её подобного преклонения передо мной.

– Лола, забей, – вздыхаю. – Сколько раз ещё давать тебе понять, что ты мне неинтересна? – и перевожу внимание на Люка.

Он смотрит на меня с восхищением, которое бесит.

Или он меня бесит потому что позволял себе лапать наивную рыжую и танцевать с ней? После её рыданий на крыше мне всё ещё не по себе, поэтому все мои мысли крутятся вокруг этого эмоционального водопада, который обрушился на меня за сегодняшний день.

Отгоняю от себя мысли об Эйприл, хмурюсь и говорю корейцу:

– Забери свою рыжую подружку с крыши. Она сильно расстроилась, что проиграла.

– Неудивительно, она же совсем деревня, а захотела баттл с таким, как ты. Даже я бы не рискнул! – хохочет Чон и даже пытается положить мне руку на плечо, словно мы друзья, однако я плавно отклоняюсь и его рука падает вниз вдоль моей.

– Вот именно, что такими, как она – я восхищаюсь, – холодно подчёркиваю я и удовлетворенно замечаю, как стираю этой фразой даже намёк на улыбку с лица Чона. И добиваю его: – А таких личностей, как многочисленные известные танцоры, которые боятся того, что проиграют мне в небольшом неофициальном баттле и отговаривают от этого более смелых людей, я презираю.

Кореец, видимо, не знает, что сказать в ответ, и просто молчит, переводя взгляд с меня на Лолу, которая влюблённо смотрит на меня.

– Ну… Пойду посмотрю, как там Эйприл, – наконец, выдавливает из себя Чон и идёт к лифту.

Надеюсь, он не сорвётся на ней из-за моих слов. Ну а что, я сказал правду. Правду, от которой моральное состояние девчонки может пострадать ещё больше.

– Лола, малышка, сходи с ним, хорошо? – приказываю я. – Проследи, чтобы он ничего не натворил на эмоциях. Не хочу скандалов, связанных со своим именем.

Брюнетка восторженно кивает и тут же уносится вслед за Чоном, а я, подумав, заказываю такси до дома: нужно положить корм и поменять воду Сильвестру, оставить маску и захватить рюкзак с некоторыми вещами.

На улицу сквозь толпу очень просто пробраться, если ты гибок, и уже через несколько минут я сижу на заднем сиденье Порше. Глядя на ночной Нью-Йорк, по которому несётся такси, я обдумываю всё, что сказала мне рыжая, попутно слушая группу The Vampire Weekend.

Когда играет припев песни “Step“, мне в голову приходит гениальная идея, которой я решаю поделиться с шоураннерами шоу «Танцы» следующим же утром.

Глава 28. Эйприл

Эйприл

Бруклин, Нью-Йорк

Уже битый час лежу в кровати, не отрывая глаз от телефона, а нос от воротника мужской толстовки, и глупо улыбаюсь. Черт побери! Сам Смоки попросил станцевать меня, сфотографировался и пообещал сделать репост!

Нервно подпрыгиваю на кровати, когда нажимаю кнопку «опубликовать». А вдруг он просто так сказал? Мало ли сколько у него таких поклонниц, и он привык не обижать их. А может он хотел меня склеить?

Смеюсь от собственных мыслей: склеить меня? Ну-ну, мечтай, Эйприл.

Грусть и разочарование накатывают новой волной. Несколько минут проведенные на крыше отвлекли меня от самой главной проблемы: я завалила отборочные. Завтра мне придется сдать ключи от квартиры и ехать в аэропорт. Надеюсь, что рейсы в мою деревню будут. Даже не хочу искать билеты онлайн, чтобы не расстраиваться лишний раз.

Разберусь со всем утром. Сейчас я хочу просто вспоминать сегодняшний вечер.

Посильнее закутываюсь в толстовку и вдыхаю приятный запах. Легкий аромат амбры проникает в нос, и пленка памяти проносится в голове.

– Станцуй мне свое контемпорари, – вспоминаю как тембр его голоса вызвал дрожь где-то в глубине моего тела.

Я на тысячу процентов уверена, что у него есть изменитель голоса. Но даже с ним он восхитителен.

До сих пор удивляюсь своей смелости – сначала вызвала на баттл, а потом станцевала перед Смоки на крыше… Еще и чуть не нахамила, когда меня накрыла истерика после второго за день провала. Но какой же Смоки понимающий… Как жаль, что мы с ним увиделись всего один раз перед моим возвращением в реальность.

Интересно, если бы я осталась в Нью-Йорке, мы бы встретились с ним еще раз? Пригласил бы он меня на танцевальную вечеринку или просто в клуб со своими друзьями?

Стараюсь не задумываться о том, что половина моих мыслей – это воздушные замки.

Натягиваю капюшон толстовки на голову и воротник на подбородок, чтобы ярче ощущать запах Смоки. В наушниках играет тот самый трек с крыши, и я вспоминаю взгляд его серых глаз, яркость которых не может скрыть даже маска. Есть в ней что-то… Притягательное и завораживающее… Интригующее.

Прикусываю нижнюю губу и прикрываю глаза, ведя ладонью от своей груди вниз. Пробираюсь пальцами под резинку пижамных брюк. Дыхание сбивается, совсем как когда я танцевала, ощущая на себе тяжелый мужской взгляд.

Представляю, как Смоки прерывает мой танец на крыше, обвивает руками, его маска прижимается к моей щеке. Пальцы нагло играются с клитором, оттягивают его, щипают, дразнят.

Влага стекает по бедру, когда я проникаю пальцами внутрь, представляя, что они принадлежат Смоки. Растягивают меня, двигаются внутри, бьют подушечками по стенкам, заставляя сжиматься вокруг.

Оргазм приходит неожиданно быстро и мощно. Тело сотрясается в блаженных конвульсиях.

Боже, я только что мастурбировала на Смоки. На человека в маске, который раньше для меня был выдуманным персонажем. А тот факт, что я провела с ним пусть и немного времени, заставляет покраснеть от стыда.

Эйприл, что ты творишь?

Утыкаюсь лицом в подушку, хихикая из-за своей собственной глупости. Завтра будет тяжело возвращаться в реальность…

Глава 29. Эйприл

Утро выдается непростым. Собирать вещи оказалось гораздо сложнее, чем я себе представляла. Захлебываясь слезами и задыхаясь от соплей, застегиваю молнию спортивной сумки и оглядываю комнату. Вроде ничего не забыла.

Выкидываю из головы шальную мысль закинуть монетку под матрас. Глупая идея. Все равно я сюда не вернусь. Мой единственный шанс был использован и смыт в унитаз. Зато хоть последний вечер в Нью-Йорке я провела неожиданно хорошо.

Вытираю слезы тыльной стороной ладони и улыбаюсь, вдыхая аромат с рукава мужской толстовки.

Может эта обычная вещь станет моей причиной возвращения в этот прекрасный город? Хотя… Смоки так и не ответил на мои сообщения и не репостнул мою фотографию.

Можно было догадаться, что он пообещал это сделать ради приличия.

Глупая Эйприл. Настроила в своей голове воздушные замки с единорогами и розовыми пони, а теперь больно приземляться голой попой в терновый куст.

В кухне-гостиной апартаментов меня встречает заспанная Робин, которая терпеливо ждет, пока кофемашина соизволит разродиться чашкой американо. Она одергивает подол своего шелкового халата и протирает глаза, разворачиваясь прямо ко мне.

– Твою ж мать! – вздрагивает соседка, увидев меня.

Видимо я совсем плохо выгляжу после пары часов рыданий.

– Робин, – улыбаюсь девушке, – Спасибо тебе за прекрасное соседство и удачи в шоу. Я не видела тебя на отборочных, но уверена, что ты точно пройдешь в финал.

Говорю от всего сердца. У меня нет никакой неприязни к Робин несмотря на то, что она пару раз мне нагрубила. Всякое бывает. Мы все люди и иногда не контролируем свои эмоции.

Ее бровь взлетает вверх, а взгляд такой, будто перед ней сбежавшая из психушки Харли Куинн.

– Ага, – бормочет Робин, – Спасибо.

Улыбаюсь ей сквозь слезы и достаю ключи от наших апартаментов из кармана джинсов.

– Ты не знаешь куда их надо сдавать? – уточняю у Робин, когда та уже отвернулась обратно к кофеварке.

Информационная брошюра от организаторов шоу была очень информативная, вот только они совершенно забыли указать что делать с апартаментами участникам, которые выбыли до шоу прямо на отборочных.

Робин оборачивается и пожимает плечами.

– Я-то откуда знаю? Наверное, отнести туда, откуда ты их взяла.

– Да, точно, – облегченно выдыхаю, когда она подтверждает мою догадку. – Так я и поступлю. Прощай, Робин. И порви их всех там за нас.

Взмахиваю кулаком вверх, демонстрируя как именно она должна их всех порвать. Вот только Робин даже не смотрит на меня, продолжая медитировать на капающий в чашку кофе.

Поездка в метро кажется еще более унылой, чем чистка зубов, когда я давилась своими слезами и пастой. Энергия Нью-Йорка зажигает меня, но я вынуждена его покинуть. И меня это уничтожает изнутри.

Достаю из кармана куртки телефон, который я выключила, как только проснулась и увидела, что не получила никаких сообщений от Смоки. Сейчас мне физически тяжело без переключения внимания на что-то тупое, чтобы не разрыдаться посреди вагона.

Лучше бы я этого не делала…

Как только я захожу в социальную сеть, так сразу вижу в ленте множество видео с отметками профиля Смоки. Из вчерашнего клуба. Со мной в главной роли… Как я смачно проигрываю в баттле и все смеются вокруг.

Спускаюсь в комментарии и слезы сами по себе выкатываются из глаз.

«Кто это колхозница?»

«Почему эта лохушка танцует со Смоки?»

«Кто разрешил ей приближаться к нему?»

«Она вообще не умеет двигаться?»

– Теперь ты понимаешь, почему я не веду свои социальные сети? – бубню себе под нос, представляя перед собой Смоки. – А ведь мог бы и заступиться. А не отмалчиваться. Джентльмен хренов…

Поспешно оглядываюсь по сторонам, вытирая слезы. Но всем плевать на меня. Все заняты своими делами и никому нет дела до плачущей рыжеволосой девчонки.

Это мегаполис. Твои слезы здесь ничего не значат. Провалил отборочные? Освистали в интернете? Это только твои проблемы. Сколько было таких до меня и сколько будет после.

Я не особенная.

В здание телеканала захожу, даже не здороваясь с отвратительной дамой на ресепшене. Она все равно в очередной раз с кем-то болтает по телефону, а куда идти я теперь знаю.

Резко останавливаюсь посреди коридора, вспомнив, что не попрощалась с Люком. Да и к черту его. Тот еще самодовольный индюк. Привел меня в клуб, уговаривал не вызывать Смоки на баттл, а потом еще и сосался с какой-то бабой, пока я была на крыше. Друг называется… Уилл бы никогда так не поступил. Он бы поддержал меня во всем.

Тяжело вздыхаю.

Может действительно пойти учиться в университет вместе с Уиллом? По крайней мере смогу оттянуть работу в семейном деле хоть на несколько лет.

Разговор с менеджером проходит как в тумане. Сдаю ключи, в очередной раз подписываю какие-то бумаги, выслушиваю слова поддержки и приглашение попробовать себя в следующем году. Безмолвно киваю на каждую реплику мужчины и, скромно попрощавшись, выхожу из кабинета.

Глава 30. Эйприл

Мои ноздри раздуваются от негодования. Ну конечно! Кто еще мог встретиться на моем пути в один из самых отвратительных дней в моей жизни? Разноглазый придурок по имени Энтони.

– Если ты вновь хочешь надо мной посмеяться, то ты выбрал не самое лучшее время, – оскаливаюсь, потянувшись за сумкой.

Не успеваю схватиться за ручки, как их перехватывает причина всех моих последних бед. Он хватает мою сумку и говорит:

– Пошли, рыжая!

И несется на выход.

Совсем что ли из ума выжил?

– Ты куда?! – кричу ему вслед и бегу к стеклянной двери.

Ветер, поднятый нашими гонками, подхватывает что-то со стойки ресепшена и предмет с грохотом падает на пол.

– Вы совсем тут обезумели?! – слышу визг болтушки.

Кажется, мы заставили ее оторвать свою задницу со стула, а телефон от уха. Если это не подвиг, то я даже не знаю, что тогда. Думаю, мы заслуживаем награду «Оторви офисного планктона от места его постоянного обитания». Интересно, такая существует?

Нагоняю Энтони на улице. Он, слава Богам, остановился у входа и терпеливо смотрит в мою сторону, пока я, запыхавшись, пытаюсь его догнать.

– У тебя кукуха совсем набекрень уехала? – хватаю свою сумку за ручки и тяну на себя. – Да отдай же ты мне ее!

Этот гадский Демон даже и не думает отпускать мои пожитки.

– Ты любитель нюхать грязные трусики? – фыркаю, не ослабевая тяги.

– Ты совсем дура? Или краска для волос мозги сожгла? – парирует Энтони, оставаясь совершенно спокойным, как глыба льда. Он даже с места не двигается, когда как я сейчас лопну от натуги.

– Сколько можно повторять, что это мой натуральный цвет волос?! – чуть ли не визжу, когда мои ладони соскальзывают с лямок, и я плюхаюсь копчиком на грязный асфальт.

Губы Энтони дергаются, но он вовремя останавливает свою отвратительную улыбку.

– Мне нравится, когда ты снизу, – он издевается надо мной.

Сдуваю локон волос с лица и злобно щурюсь на Демона. Мудак.

Проходящий мимо человек кидает монетку в мою сторону. Та со звоном приземляется прямо рядом с моей ногой. Энтони чуть не разрывает от смеха, а меня от злости.

– Забери себе, урод! – кидаю ее в разноглазого, надеясь, что металл прилетит ему прямо в лицо и выбьет пару зубов. – Купи себе мозги!

– Боюсь, за такую сумму смогу купить только твои, – надрывается он, все еще вцепившись в мою сумку. Пытаюсь дотянуться до нее и повиснуть, но Энтони вовремя угадывает мою затею и поднимает ее выше.

– Так, а теперь перестань вести себя, как ребёнок, и послушай, – Демон неожиданно присаживается на корточки рядом со мной и внимательно смотрит в глаза. – Я сюда не в игры играть приехал, а за тобой.

От прежнего веселья не остается и следа. Сейчас он максимально серьезен. Судорожно сглатываю, ожидая услышать все что угодно. Вплоть до того, что он забирает меня в рабство, но никак не это:

– Мы возвращаемся в шоу.

Глава 31. Эйприл

Мои глаза вылазят из орбит. Я, наверное, в метро заснула и теперь мне снится этот нелепый сон. Шлепаю себя по щекам – ничего. Все тот же Демон, склонившийся надо мной.

Для чистоты эксперимента больно щипаю себя руку. Тоже ничего, кроме жалящей боли.

Я не сплю.

– Ты не спишь, – словно читает мои мысли Энтони и протягивает руку, помогая подняться.

– Но… Как? – выдавливаю из себя, семеня за парнем, который уже взмахивает ладонью, подзывая такси.

– Поговорим обо всем в машине, – он открывает передо мной дверь и помогает сесть.

Первые пять минут в дороге проводим в тишине. Энтони откидывает голову на подголовник и прикрывает глаза. Между нами моя спортивная сумка, словно барьер, как если бы я была диким зверем, от которого нужно отгораживаться.

Только сейчас замечаю темные круги под глазами Демона и осунувшееся лицо. Будто он не спал всю ночь.

– Что значит «мы возвращаемся»? – аккуратно спрашиваю его. – Нам дали второй шанс для отборочных?

– Нет, – отвечает Энтони, не шелохнувшись. – Считай мы прошли отборочные и попали в шоу.

Недоумевающе хлопаю ресницами и сверлю взглядом парня. Что за бред он несет? Совсем обкурился что ли?

– Не смотри так на меня, – устало вздыхает он, не открывая глаз.

Ну точно демон.

– Оказалось, что на шоу был недобор, а я вовремя оказался рядом и смог договориться, – говорит он как ни в чем не бывало.

– Что?! – взвизгиваю, подпрыгивая на месте. – Ты шутишь?

– Разве я похож на клоуна? – поднимает брови он.

– Нууу…

– Можешь не продолжать, это был риторический вопрос, – Энтони сжимает переносицу пальцами и наконец открывает глаза, в очередной раз пройдясь по мне оценивающим взглядом. Будто что-то взвешивает в уме.

– Но как так вышло? – задумчиво спрашиваю я, вспоминая отборочные. – Ты сам видел, сколько у нас было соперников. Какой тут может быть недобор?

Энтони морщится, словно эта та часть разговора, которую он хотел меньше всего.

– Много было на одиночных, – уклончиво отвечает он.

– Та-а-ак, – настораживаюсь, вытягиваясь как струна. – К чему ты ведешь? Если ты запихнул нас в какую-то танцевальную группу, то я очень сомневаюсь, что такое вообще возможно. Все группы это сформировавшиеся коллективы, и танцы у них давно поставлены.

Демон чуть ли не рычит из-за моей реакции.

– В категории «Группы» тоже не было недобора.

Задумчиво чешу подбородок, вспоминая какие еще категории существуют в шоу.

– Хочу тебя огорчить, но мы не похожи на детей, – грустно усмехаюсь я.

– Давай, еще одна попытка, напряги оставшиеся после сожжения краской извилины, – фыркает Энтони.

– Я не…! – не успеваю продолжить, потому что парень перебивает меня.

– Отвечу за тебя: мы будем в парных, – выпаливает он, снова закрывает глаза и откидывается назад.

У меня словно все органы переворачиваются внутри, подпрыгивают вверх и падают в пятки.

– Ты… Я… Мы… – бормочу, пытаясь осознать действительность.

– Да, представь себе, ты и я будем в паре. Надеюсь, ты не отдавишь мне все ноги, и я смогу хотя бы ходить.

Падаю спиной назад и утыкаюсь взглядом в окно, за которым уже проносится бруклинский мост. Я с Демоном в паре… И что мы будем танцевать? Он вообще умеет двигаться в парных танцах? Как он уговорил организаторов?

От бесконечного количества вопросов мозг сейчас лопнет.

– Ну и денек, – выдыхаю я, не зная, какой вопрос задать первым. – Сначала видео, теперь это…

– Какое видео? – зевает мой новый напарник.

Ну твою ж мать! Говорила мне мама, что надо учиться держать язык за зубами. Теперь придется позориться перед этим идиотом. Хотя, он и так увидел бы. Все в одной тусовке обитаем. Он наверняка подписан на Смоки.

Открываю видео с баттла и протягиваю телефон Энтони. Он внимательно смотрит на экран, не выражая никаких эмоций, и водит по экрану большим пальцем, листая ленту. Хочет рассмотреть баттл со всех сторон?

– М-да, рыжая, умеешь ты приключений на свою задницу найти, – фыркает парень, возвращая мне телефон, и больше никак не комментирует мой позор.

– Это уж точно, с тобой же угораздило встретиться, – парирую и отворачиваюсь к окну.

Не представляю, как мы будем танцевать в паре, если даже танцуя по отдельности, мы готовы перегрызть друг другу глотки. Судьба явно любит поиздеваться надо мной.

Глава 32. Энтони

Энтони

Бруклин

– До сих пор не могу поверить, что это правда… – бормочет рыжая, когда мы приближаемся к комнате организаторов в съемочном павильоне.

– Сейчас сама и убедишься, – раздражённо говорю я, так как пульсирующая головная боль в области глаз уже достала. Нужно выпить кофе, как до конца разберусь со всей этой ситуацией с нашим участием в шоу – обычно он помогает мне. Заодно взбодрюсь.

Девчонка покорно плетётся за мной и уже не сопротивляется тому, что я тащу её тяжеленную сумку. Такой и убить можно.

Сегодня Эйприл вся какая-то очень нервная, с красными от слёз или недосыпа глазами, и это неудивительно: она ещё не отошла после вчерашней истерики, как на неё свалилась волна хейта от ярых фанатов Смоки в комментах. Непубличные люди с трудом переносят хейт, потому что не привыкли к нему в таком объёме.

А ещё я просил её выложить фотку со мной. У рыжей открыт профиль, так что хейтеры наверняка добрались и до этого фото. Если она его выложила, конечно. Надо будет позже проверить.

Я откидываю мысли о том, что отчасти виноват в том, что девчонку захейтили в комментариях и надо бы это как-то исправить, чтобы не остаться без партнёрши, и сосредотачиваюсь на главной задаче: поговорить с организаторами уже вместе с Эйприл.

– Дамы вперёд, – открываю дверь я и жестом прошу рыжую пройти внутрь.

Захожу после неё и с ходу обращаюсь к двум организаторам, которые вопросительно уставились на девчонку:

– Это моя партнёрша, Эйприл Уитли. Она вчера провалила одиночные, но прекрасно танцует в паре.

Кидаю на неё мимолётный взгляд и замечаю удивление на её лице. Её эмоции так забавно читать. Она думала, я не знаю, как её зовут? Или что её удивило?

– Да, мы поняли, – кивает один из шоураннеров, что-то печатая в телефоне. – Можете идти. Назначим вам наставника, он с вами свяжется.

– Наверное, мне нужно обратно к проджект-менеджеру, чтобы взять ключ от апартаментов? – мнётся рыжая, когда мы выходим в коридор, и вздыхает.

– Забей, – морщусь я. – Сначала напиши ему, он же давал свой номер нам на инструктаже. Вдруг его не будет на месте, что тогда будешь делать? Или тебе так хочется тратить время на поездки туда-сюда?

Рыжая согласно кивает.

– Ты прав, напишу.

Она быстро печатает сообщение, пока я изучаю глазами её наряд: в моей толстовке она выглядит уютно. Делаю пометку в голове, что нужно купить новую толстовку для образа Смоки.

– Кофе будешь? – предлагаю ей, так как чувствую, что подохну без порции кофеина и завтрака. – Наверняка ты не успела позавтракать. Подождём, пока Тео ответит. И после кофейни сумку твою закинем к нам с Чоном, не хочу с ней таскаться по всему городу. Потом заберёшь.

– Я тебя не просила её таскать! – громко возмущается рыжая.

– Знаю, Уитли, но какой из меня после этого был бы мужчина? Пошли уже, тут напротив Старбакс. Я жутко хочу кофе.

Иду на выход и даже не смотрю, пошла она за мной или нет. У девчонки в принципе нет выбора, так как её сумка у меня.

– Подожди! – слышу окрик мне в спину и замедляю шаг, чтобы она догнала меня.

Выйдя из съемочного павильона, мы переходим дорогу и заходим в “Старбакс Reserve”. Я сразу направляюсь к столику в глубине зала в углу – не хочу смотреть на излишне много снующих мимо нас людей, а в том углу должно быть спокойно.

Глава 33. Энтони

– Я всё закажу, а ты сиди сторожи свою сумку и столик, – командую я. – Будет не очень, если к моменту получения заказа все столики будут заняты.

Рыжая кивает и садится на диван, а я ставлю сумку на диван с другой стороны стола.

– Какой кофе хочешь? – решаю уточнить у Эйприл.

– Я буду тыквенно-пряный латте.

– Советую попробовать карамель маккиато, – срывается с языка прежде чем я успеваю подумать. – Тебе понравится.

Боже, какая мне разница, что она будет пить?

– Хорошо, бери, что хочешь, – даже не спорит она.

В итоге заказываю самые большие порции кофе на рождественской смеси зёрен и прошу добавить шапку из взбитых сливок к её напитку, и беру нам обоим по завтраку: себе – с тостами с арахисовой пастой и клубничным джемом, греческим йогуртом и яблоками, а девчонке с фруктами, мюсли и яйцами вкрутую.

Затем понимаю, что не знаю, вегетарианка Эйприл или нет. Думаю поменяться с ней порциями, чтобы не менять заказ, но есть ли у неё аллергия на арахис мне тоже неизвестно. Поэтому меняю завтрак, который заказал для неё, на вегетарианский из трёх видов сыра, крекеров и сухофруктов. Сойдёт.

Блин, а кофе-то я ей заказал на обычном молоке. Оглядываюсь на рыжую: она уткнулась в телефон и с кем-то переписывается. Не сбежала – уже хорошо.

Ладно, если она предпочитает альтернативное, просто перезакажу, чем буду бегать по всему кафе.

Пока жду заказ, захожу в социальные сети Смоки. Директ разрывается от сообщений пуще прежнего, на комменты и реакции не обращаю внимания. Прицельно захожу в раздел с фото, на которых меня отметили за последние сутки и нахожу фото с ней.

Кликаю на него и, особо не рассматривая, сразу захожу в комментарии. Да, я был прав в том, что хейтеры добрались и до её страницы.

Оставляю несколько резких комментариев в ответ придуркам, затем пишу рыжей в Директ от лица Смоки:

«Надеюсь, ты передумала прыгать с крыши или уже новую нашла из-за видео баттла и всяких комментариев идиотов?»

Отправляю сообщение, и спустя две секунды слышу грохот, на звук которого поворачиваю голову и фыркаю. Конечно же это Эйприл уронила телефон под стол и кинулась поднимать его. В этот момент я радуюсь, что она надела мою толстовку поверх одежды, иначе бы её обтянутая чёрными скинни джинсами задница выглядела бы очень провокационно в такой позе.

Выдыхаю сквозь зубы от тех образов, что приходят мне в голову, и даже слегка жалею, что её бедра надежно закрыты моей длинной толстовкой. Какое было бы зрелище для моих глаз и моего члена, который уже хрен знает сколько не получал разрядки.

Бариста громко кричит моё имя и имя Эйприл, и я медленно отворачиваюсь от уже вылезающей из-под стола девчонки, чтобы забрать кофе и завтрак.

Что вообще мне в голову пришло? Мне точно нужно было трахнуть хотя бы Лолу или любую другую девчонку, прежде чем влезать в авантюры, включающие в себя парные танцы с противоположным полом. Надо заняться решением этой проблемы на днях.

С подобными мыслями иду к рыжей и усиленно сдерживаю эмоции. Замечаю на её лице мечтательно-рассеянную улыбку, пока она что-то печатает, и внимательно изучаю это выражение.

Ей нравится Смоки? Она же определённо отвечает ему.

Или нет? Может, с таким выражением лица она отвечает тому самому другу?

Медленно ставлю поднос на стол, чтобы не разлить напитки, и, развалившись на диванчике напротив неё, спрашиваю:

– Кому пишешь?

Она отрывает взгляд от экрана, и её уголки её губ падают.

– Другу. Подожди минутку.

Тоже достаю телефон и открываю ту же самую соцсеть. В директе профиля Смоки около её имени написано «печатает…» и, наконец, в ответ мне приходит сообщение.

«Не дождёшься!»

Сдерживаю довольную усмешку: всё-таки она писала Смоки.

«Извини за весь этот хейт. Не ожидал подобной реакции»

Отправляю ответ, после чего кидаю ссылку на девчонку своему менеджеру соцсетей, и прошу, чтобы он забанил всех, кто писал негативные комментарии под фотографиями Эйприл. Убираю телефон в карман и принимаюсь за тост.

– Рыжая, отвлекись от телефона и нормально позавтракай. Это твоё, – проглотив первый кусок, указываю на вторую порцию завтрака девчонке, которая пьёт только кофе.

Она смотрит сначала на еду, потом переводит взгляд на меня.

– Спасибо, но не стоило, я не буду, – бормочет она, и я рявкаю:

– Быстро ешь, иначе посажу к себе на колени и буду кормить насильно, как маленькую.

Щёки Эйприл густо краснеют. Мда, я и сам уже представил, что она сидит у меня на коленях, и мой член радостно шевельнулся от этого образа.

Блять.

– Просто. Ешь. – выдыхаю я и вгрызаюсь в тост.

Глава 34. Энтони

Она откладывает телефон, придвигает к себе тарелку с сыром и принимается есть. Бросаю взгляд на загоревшийся экран её телефона и замечаю, что треснут экран. Киваю на него и говорю:

– У тебя всегда проблемы с координацией и выскальзыванием телефона из рук или мне уже начать беспокоиться за свои ноги во время танца?

Её глаза вспыхивают, а по моим венам несётся что-то вроде веселья и адреналина.

– Не переживай, я давно танцую в паре, чего не могу сказать о тебе, – огрызается рыжая.

– Бальными танцами я занимаюсь с детства, – я делаю глоток кофе и продолжаю. – Ты же видела, как я танцевал с Робин.

– А ты видел, что Люку я не отдавила ноги, – злится Эйприл.

– Тушé, – усмехаюсь и отправляю в рот кусочек яблока.

В этот момент мой телефон принимается радостно звонить, но я сбрасываю. Не хочу разговаривать с отцом сейчас.

– Спасибо, Энтони, – внезапно произносит рыжая.

Недоуменно поднимаю взгляд на Уитли: зелёные глаза смотрят прямо в мои.

– За что?

– За то, что выбил нам второй шанс для участия в шоу, – торопливо произносит она, потупившись на свою кружку с кофе. – И за то, что выбрал меня своей партнёршей. Не знаю, почему именно я, но спасибо.

Пожимаю плечами и беру греческий йогурт.

– Я же видел, как ты танцевала с Чоном. А насчёт остальных выбывших у меня нет уверенности в том, что они потянут парные танцы.

– Спасибо, – ещё раз горячо благодарит она.

Сдерживаюсь от сарказма, просто киваю ей и молча ем йогурт, запивая его кофе. Девчонка тоже уже почти расправилась с завтраком.

– Пойдём в билдинг? – спустя несколько минут спрашиваю я, вставая и закидывая её сумку на плечо.

– Придётся, Тео так и не ответил насчёт апартаментов, – вздыхает Эйприл.

– Просто займёшь свободные. Многие же выбыли после отборочных.

– А если нет свободных апартаментов? – с дрожью в голосе спрашивает она, когда мы выходим из кофейни.

– Тогда будешь спать в одной постели с Чоном! Ты же хотела с ним переспать. Вот, пожалуйста, твоё желание осуществится! – не выдерживаю я и снова рявкаю на неё. – Сейчас придём и всё посмотрим, что ты начинаешь ныть раньше времени?

– Да что ты так привязался к Чону? И не хотела я с ним спать! Больно он мне сдался, - фыркает она, скрестив руки на груди. - И я не ною! Просто мне хотелось бы ясности в вопросе, где я буду спать. Не на улице же под картонкой!

Слышу в её голосе слёзы и резко делаю вдох и выдох.

– В крайнем случае я уступлю тебе свою кровать, а сам на полу посплю, – хмурюсь я, уже спокойнее разговаривая с девчонкой. – Пошли в такси, быстрее будет доехать, чем ногами топать.

На нашем этаже в билдинг царит полный хаос. Откуда-то понаехало очень много незнакомых людей, которые загружаются в свободные апартаменты

– Что тут происходит? – ловлю проходящего мимо танцора, чьё лицо я запомнил с отборочных.

– Да заселили к нам участников шоу «Битва ясновидящих», полный бардак, – нервно говорит он. – Все только успели отселиться друг от друга, как тут же начали заселять этих фриков. Некоторым пришлось обратно к своим заселяться, только бы не жить в одной комнате с черепами и ритуальными алтарями. И свободных комнат вообще не осталось.

Ну и что мне делать с рыжей в таком случае, реально оставлять у нас в апартаментах? Возвожу глаза к потолку: почему эта рыжая проблема опять на моих плечах? Пиздец какой-то.

– Придётся тебе пожить у нас, – оборачиваюсь я к Эйприл, которая, кажется, не слышит меня, и с восторгом смотрит на ясновидящих.

Ах да, она же сама верит во всякую чушь типа карт Таро.

– Не хочешь порадовать Чона своим присутствием? – ухмыляюсь и, схватив её за локоть, тяну в сторону квартиры.

Через минуту мы стоим в прихожей апартаментов и изучаем записку от Люка – в ней какие-то корейские иероглифы и текст:

«Не жди меня, наслаждайся одиночеством! Никому не позволю обижать свои кимчи! А тебя выгонят, я всё расскажу проджект-менеджеру, что ты незаконно занимаешь апартаменты!».

– И почему это звучит так, словно вы – обидевшаяся друг на друга парочка? – задумчиво произносит рыжая, а я щурюсь.

Эйприл не успевает даже пикнуть. Резким движением скидываю сумку на пол и прижимаю к стене девчонку, мягко потянув её за волосы, чтобы она смотрела на меня. Прижавшись к её бёдрам в недвусмысленном жесте, я приближаюсь к испуганному лицу Эйприл настолько близко, что чувствую её дыхание на своих губах.

– Могу тебя заверить, мои предпочтения ограничиваются только девушками, Уитли, – спокойно говорю я. – Хочешь проверить?

Она нервно втягивает воздух и машет головой из стороны в сторону. Отпускаю её спустя несколько секунд и фыркаю.

– Будешь жить там, – указываю на бывшую комнату Чона и снова беру сумку девчонки. – Отлично, что он свалил. Одной проблемой меньше. Надеюсь, ты не будешь вонять, как он?