Шанакарт. Тайны Сумрака

ПРОЛОГ

Случайная благотворительность

Что скажет история? История солжёт, как всегда. Бернард Шоу

Короткий зимний день подходил к концу, покрасневшее от холода солнце клонилось к горизонту по сероватому небу. Землю на много миль вперёд покрывал снег с грязными и кривыми линиями дорог, чёрными пучками мёртвых кустарников, длинными сизыми тенями. С высокого холма, где неподвижно замер беловолосый всадник в чёрном одеянии и на чёрном коне, поля казались запорошенными пеплом, за далёким лесом поднимался дымок. Сегодня родная стихия совершенно не радовала Ледяного демона, мёрзлый холод сжимал что-то внутри. Альшерриан дёрнул поводья и развернул коня к лагерю, простиравшемуся внизу. Сотни острых шатров, трепещущие на ветру костры и сумрачные демоны... Какого беса все они тут забыли, скольких уже потеряли?
Многолетняя война между людьми и эльфами необычайно затянулась, и по договору о союзничестве в ней увязли и арши. Огромная численность людей Четырёх королевств против магии и нечеловеческой силы. Сколько ещё пройдёт лет, прежде от лязга оружия они перейдут к переговорам?
Слева медленно подошёл высокий демон в зелёной военной форме и плаще с гербом – лотосом, пронзённым мечом снизу вверх. На золотых волосах арши покоился узкий платиновый венец, а на лице застыло выражение отрешённой усталости. Мысли его были далеки и полны горечи.
Альшерриан спешился и чуть склонил голову. Пряди цвета молока скользнули по чёрной замше формы.
– Ваше Величество!
– Оставь этот балаган для зрителей, Альшер, – поднял ладонь в узкой перчатке император. Он всё равно услышал неуловимую иронию в обращении, слишком хорошо его знал.
– Как будет угодно.
Альшерриан отпустил магическую связь, и его конь, являвшийся просто призванным бесом, растаял в морозном воздухе. Император отвернулся. Теперь они стояли рядом, и вместе смотрели на лагерь.
– Дальше мы пойдём без вас. – Альшерриан удивленно обернулся, и император продолжил: – Вы нужны на востоке. Забирай Легион и отправляйся на помощь Шейлирриану. Мой полк отправится дальше на запад, к Мертвенным болотам, мы отрежем армию Тегора, а вы вместе с эльфами должны остановить Иварга. Он бросил всех магов на границы Келя. Если мы разделим их сейчас, у людей не останется выбора, они пойдут на переговоры.
– Или в Шанакарте прибавится эльфов.
– Нет, если выполнишь мой приказ. Людям нужны эти переговоры даже больше, чем нам, но их правители не желают это признавать.
Ледяной демон презрительно поморщился:
– Для этого нужна хоть капля благоразумия. Но посмотри, во что они превратили собственные города. Это безумие.
В обсуждения очевидного император вступать не собирался. Он смотрел на лагерь, который уменьшится на треть, если Альшер отзовёт своих демонов. Судя по выражению глаз, Ледяной думал о том же.
– Отправляйся сейчас же.
Следующие десять лет принц иногда задавался вопросом, что было бы, последуй он с Легионом за императором. Пропал бы бесследно в Мертвенных лесах? Или спас бы его шкуру из болот? А может, собственноручно отправил бы ко дну?
***
«Это безумие… Безумие…», – несколько дней спустя вспоминал слова Альшера Эллисандр, с отстранённым ужасом глядя на дымящиеся развалины очередной деревушки, попавшейся им на пути. Снег багровел от крови и грязи, свежий, казалось бы, воздух до тошноты пропитал запах палёной плоти и горького дыма. Остовы деревянных лачуг гнилыми чёрными зубами торчали из снега, а между ними… Демон прикрыл глаза ладонью и склонил голову, отдавая последнюю дань скорби по погибшим. И после этого именно арши и эльфов называют нелюдями? Но здесь были именно люди. Армия Тегора не оставила камня на камне и полена на полене от деревни. Демон сделал шаг вперёд, под сапогом хрустнула дощечка. На ней была искусно выжженная надпись: «Сая». Старый указатель. Очень иронично.
– Ваше Величество!
Эллисандр повернулся. Офицер низко поклонился.
– Говори.
Офицер выпрямился:
– Тегор увёл армию дальше к болотам. Всё говорит о том, что с ними отряд магов, использующих Силу Хаоса.
– Хаоса?
– Последователи культа Двенадцати, милорд.
Эллисандр нахмурился. Культ давно перестал существовать, к счастью, но успел посеять тлетворные идеи власти магов над миром. Очень кровавой и смертельной. Если эти идиоты решили замараться в Хаосе…
– Это не всё, милорд, – он встревоженно опустил взгляд.
– Говори.
– Мы нашли девочку, милорд. Она ещё жива.
– Девочку?
– Человеческого ребёнка. Она видела нападение и чудом уцелела.
Ребёнок? Здесь? Эллисандр оглянулся. Боги Претёмные, это непостижимо.
– Я хочу её видеть.
Офицер снова низко поклонился и проводил императора обратно к коннице. Разбивать здесь лагерь никто не стал, только осмотрели местность и ждали приказа двигаться дальше, выставив посты. При приближении Эллисандра и его охранников, все кланялись и расступались. Но похоронное молчание липко висело над рядами воинов.
– Это здесь, Ваше Величество, – офицер остановился возле единственного чёрного шатра. – Мирана взяла пока девочку к себе.
Эллисандр жестом приказал охране остаться снаружи и вошёл в разрез шатра. В тёплом желтоватом свете магических огней его взору открылась шёлковая комната Мираны, демоницы Жизни, служащей в медицинском корпусе. Она сидела перед спящей на ложе из цветных подушек девчонкой лет восьми и гладила её по длинным чёрным волосам. Девочка была завернута в синий халат с чужого плеча, явно принадлежащий демонице.
– Ваше Величество, – Мирана встала и поклонилась.
Он прошёл дальше и присел на одно колено перед спящим ребёнком. Слишком бледная и худая для человека, под сомкнутыми ресницами ярко выделялись синеватые вены. Прозрачная кожа напоминала тонкую рисовую бумагу. Эллисандр дотронулся кончиками пальцев до её виска. Ни капли магии, просто человек.
– Что она сказала?
– Когда её принесли ко мне, она едва дышала. Она замерзала, я погрузила её в сон. Вам лучше опросить патруль.
– Я лучше опрошу её. – Эллисандр не смотрел на Мирану, но чувствовал, как она колеблется. – Принеси еды, воды и фруктов.
Демоница прикусила губу и склонила голову:
– Да, мой повелитель.
Эллисандр коснулся плеча девчушки, магия Жизни окутала маленькое тело радужным прозрачным коконом, питая её силами и успокаивая. На щеках расцвёл румянец, острые черты смягчились. Через пару мгновений она сонно села и потёрла глаза. У девчонки оказались сапфирово-синие, очень необычные для человека, радужки. Такие он встречал у фейри, сильфов и арши. Но у демонов рождаются только демоны, кровь фейри не теряет магии, а она просто человек. Девочка без страха смотрела на него, даже с любопытством. Чары забрали её испуг и скорбь. Она перевела взгляд на его корону.
– Вы король эльфов? – спросила она и обняла себя за плечи.
– Я император демонов. – Заметив её нахмуренный взгляд, арши пояснил: – Я повелеваю королями, которых мы называем князьями. – Девочка уважительно замерла, пытаясь вообразить это. – Как тебя зовут, дитя?
– Лета, милорд.
– Расскажи мне, что ты помнишь, Лета?
Он щёлкнул пальцами. Синие глаза затуманились чарами, и девочка бесцветно проговорила всё, что хранила её память. Как мать отправила её в лес проверить ловушки, как нашла пойманного зайца, как заметила дым от деревни и побежала обратно. На своё счастье, увидела издалека беснующуюся конницу Тегора и испугалась, убежав обратно в лес. Вернулась только на следующий день, когда армия покинула деревню. И два дня просидела в сожженном доме, боясь пошевелиться. Невероятно, но ей повезло. Повезло оказаться не в гуще событий. Эллисандр убрал с её лба упавшую прядку, и девочка сонно моргнула. Потом ещё раз и ещё. Её память таяла, как дым.
Когда Мирана вернулась с подносом еды, девчонка уже снова спала, свернувшись клубочком на подушках. Эллисандр стоял и смотрел на неё в задумчивости. Мирана поставила поднос на низкий столик.
– Я забрал её воспоминания. Никто не должен жить с этим.
– И никто не должен жить так, – осторожно проронила Мирана, будто разрешения спрашивала.
– В Шанакарте людям не место, – покачал головой Эллисандр. – Особенно сейчас. Ей будет лучше среди своих.
– Не думаю, что мы сможем найти родных девочки…
Император вдруг отколол от ворота своего плаща платиновую брошь, повторявшую герб на его спине, и протянул Миране:
– Увези её в замок Алессано, местный граф задолжал мне услугу.
Она погладила пальцем бриллианты на драгоценных линиях меча и лотоса.
– А имя?
– У неё его больше нет.
– Тогда… Я думаю, будет правильно, если вы дадите ей его взамен. Как крёстный отец.
– Крёстный отец? – прохладно развеселился император. – Дать имя — значит обречь на судьбу. Мой сын давно наследный принц, а я до сих пор с ужасом вспоминаю, как перерыл весь архив в поисках подходящего имени.
– И Шейлирриан оправдал своё имя, это сразу видно. Как и то, что вы любите и гордитесь им. Весь Шанакарт гордится. Быть может, назовёте девочку в его честь?
– Как ты себе это представляешь?
– Пока не знаю. Но в упрощённой и девичьей версии это имя может звучать как… Шейларра?
– Неплохо. Но она всё же человек. Пусть будет Шелара.
– Идеально, Ваше Величество, – улыбнулась Мирана.
– Накорми её и увози отсюда, – отдал последнее распоряжение Эллисандр и вышел, запоздало осознавая, что новое имя девчонки ему до ужаса напоминает имя Альшера.
***
Когда к замку Алессано приблизились три всадника с гербами Шанакарта на плащах, граф Валей Карриан сам вышел их встречать в окружении встревоженной прислуги. Появление демонов никогда не сулило хорошего. Но не в этот раз. Демоны спешились и поклонились, вперёд шагнул один из них, офицер.
– Его Величество император Эллисандр…
Граф так и не услышал, что говорил демон дальше, потому что его взгляд привлекла и задержала на себе черноволосая девчонка. Она жалась в плащ молодой женщины, демоницы, конечно, и опасливо смотрела на графа огромными синими глазами. Маленькая, щуплая. Валей ощутил, как сверхъестественный ужас тронул сердце. Будто призрак увидел! Девчонка была просто копией его сестры, сбежавшей из дома много лет назад.
– Император передал вам письмо, – демон уже не в первый раз, видимо, протянул конверт. Граф машинально взял его и вопросительно посмотрел на демоницу, державшую девчонку за плечи.
– Так вы согласны приютить её? – спросила женщина.
– Да, да, конечно, – граф потеснился и позволил непрошенным гостям войти.
Позже он прочёл короткое письмо Эллисандра и сжёг. Девчонка разбудила застарелое чувство вины, но она же подарила надежду. Валей пообещал себе, что правды Шелара не узнает.

ГЛАВА 1 Семейные ценности

Если вы сообщили кому-то, что оставляете ему наследство, то, как честный человек, вы должны немедленно умереть. Самюэл Батлер

Шелара несмело приоткрыла дверь и вошла в сумрачное, прохладное помещение ломбарда. Над головой тренькнул колокольчик, нарушая почти библиотечный покой, обосновавшийся в этих стенах. Пока закрывалась дверь, взгляд неосознанно скользнул по убранству. И не остался разочарованным.

Всё здесь дышало стариной, респектабельностью и чужими тайнами. На полу, на стенах, на роскошных столиках с гнутыми ножками было расставлено и разложено несчётное количество самых разных вещей. Табакерки, шкатулки, подсвечники, пресс-папье, кинжалы, сабля... А возле окна стоял целый диван, чуть обшарпанный, но величественный, из тёмной мягкой кожи, и Шелара даже на секунду задумалась – это мебель или товар? Но больше всего места здесь занимали большие покатые витрины с ювелирными изысками, временами переходящими в ювелирные извращения. Вереницы колец, серёг, браслетов и прочих украшений на любую из частей тела и одежды. Они призывно блестели металлом и переливались каменьями, без слов упрашивая их разглядеть ближе. Девушка готова была поставить последний золотой, что в этих стеклянных гробах, затянутых капризным алым бархатом, хранится немало вещиц с тёмным прошлым. Что ж, одной больше, одной меньше…

Приняв окончательное решение, она уже смелее шагнула вперёд, спускаясь с широкой ступени на пол.

– Добрый день… леди, – полувопросительно поприветствовала Шелару тоненькая девушка, только что, как видение в белом переднике, выплывшая из-за витрины.

– Добрый, – согласилась Шелара, не спеша обозначать, насколько она «леди». За последние месяцы она привыкла жить инкогнито, обнаружив, что это бывает весьма удобно. – Я хотела бы переговорить с оценщиком.

Девица услужливо кивнула, но предупредила, что оценщик занят и освободится только через полчаса, и что лучше всего его будет дождаться здесь, на диване. «Значит, не товар», – усмехнулась про себя Шелара, подходя к кожаному монстру, её шаги мягко скрадывал тяжёлый густой ковёр с коротким ворсом. Пообещав принести свежего чаю, видение в переднике исчезло в служебных дверях. Шелара поудобнее устроилась в углу дивана и принялась скучать, глядя через окно на оживлённую солнечную улицу мрачного столичного города. Мимо прогрохотала по мостовой карета, увитая свадебными лентами, из неё на миг показалось заплаканное личико брюнетки в белом и обречённо скрылось снова в недрах несчастливого брака. Шелара с содроганием подумала, что, если бы не причуды любимого дядюшки, то подобная участь уже постигла бы её саму. Зацепившись, как репей, за эту мысль, память услужливо вернулась в оставленное за спиной прошлое.

***

Тихая майская ночь пропитала воздух над землями лорда Карриана терпкими и сладкими ароматами трав и цветов. Луна серебряной монетой, подброшенной неведомым великаном, зависла над замком, освещая окрестности и грозя упасть прямо на черепичную крышу. Где-то в травах и кустарниках стрекотали жучки, шуршали неведомые маленькие звери, шёл своим ходом быт ночных обитателей Алессано. Люди уже спали, ничто не нарушало покой.

Шелара по-кошачьи потянулась всем телом и села. Красно-коричневая черепица была жёсткой и ребристой, лежать на ней, впрочем, как и сидеть, было то ещё удовольствие, но вид, открывавшийся взору, и чувство близости неба того стоили. Девушка откинула прядь волос, упавшую на лицо и защекотавшую щеку, вдохнула поглубже запах цветущих яблонь, который донёс ленивый ветерок из садов лорда, и сделала глоток обжигающей жидкости из бутылки зелёного стекла.

– Как думаешь, почему все легенды складываются о королях? – голос её прозвучал нетвёрдо в сонной прохладе.

Темноволосый парень в бархатном жилете и белой рубашке с родовой вышивкой, полулежавший рядом, пожал плечами и забрал бутыль из её рук.

– Не все.

– Но большинство!

– Наверное, им чаще приходится быть героями, – парень тоже сел и удостоил внимания горлышко бутыли, хранившей ещё касание её губ.

– Лоренс, – с улыбкой протянула она.

– Что?

– Я тоже хочу быть героем!

Её заливистый смех прозвенел над крышей как-то непростительно громко. Ночная хищная птица с шумом снялась с места, зашуршав крыльями и листвой пышного дуба. Лоренс покачал головой и взъерошил непослушные каштановые пряди.

– Тебе не грозит.

– А что мне грозит? – весело подначивала Шелара.

– Дай-ка подумать... Замужество тебе грозит. С Леопольдом Верно, – с горькой усмешкой просветил парень, прикладываясь к бутылке.

– Что?! С какой такой радости?!

Шелара протрезвела мгновенно. Новость была из тех, что сравнимы с ушатом ключевой воды за шиворот. Она смотрела в лицо юноши, молчаливо требуя объяснений. Тот подобрался и повернулся к ней всем корпусом.

– Отец уже договорился со старшим Верно, тот получает для семьи вход в высшее общество через твой титул, а отец получает хорошую прибавку к казне лордов Карриан.

– Меня продали?

– Думаю, отец рассудил, что…

– С паршивой овцы хоть шерсти клок! – зло прошипела Шелара, с ненавистью глядя на недавнего собутыльника. – И когда мне собирались сообщить?

Лоренс поджал губы, признавая поражение.

– Я позвал тебя сюда сегодня именно за этим. Не хотел, чтобы всё стало неожиданностью.

Шелара в сердцах выругалась так, что покраснел бы и бывалый матрос из порта Розового моря.

– Слова, не достойные уст леди, – мягко прошептал Лоренс.

– Имела я в виду! – ершисто отмахнулась леди.

Лоренс засмеялся и, схватив её в охапку, порывисто прижал к себе, оказавшись лицом к лицу с растерянной Шеларой. Его губы прочертили горячий след по щеке, выдавая тёплое дыхание:

– Давай сбежим! Оставим навсегда Алессано и отца.

– Э-э-э… – Шелара изогнулась, отстраняясь от парня и отталкивая его ладонью. – Лоренс! Хватит с меня потрясений на сегодня! Ты пьян!

Он выпустил её, в серых глазах читалась досада и лёгкое раздражение.

1.1

Шелара усмехнулась:

– Наследство.

– Какое интересное у вас наследство! – он продолжал нетерпеливо крутить в руках украшение, словно что-то искал.

– Я же говорила.

Излюбленная всеми женщинами фраза прошла мимо длинных ушей полуэльфа. Всё его внимание поглотила новая игрушка, он исследовал её линия за линией (*=2.11мм), невнятно что-то бормоча под нос. Рассудив, что временно разговаривать с ним бессмысленно, Шелара неторопливо допила свой чай и закусила пирожными. Когда она уже отирала бумажной салфеткой пальцы, в реальный мир вернулся Люцианель. Довольный и готовый к диалогу. Оценщик откашлялся.

– Итак. Вы знаете, что это? – очень торжественно начал он, с некоторым превосходством глядя на Шелару. Та в ответ только пожала плечами.

– Смутно представляю. Неужели, брошь?

– Брошь! Но какая! Видите, какая тонкая работа? – с этими словами полуэльф сунул ей под нос украшение.

Красивая вещь, сильная. Брошь представляла собой изображение тонкого клинка, пронзающего снизу вверх распустившийся цветок водяной лилии. Девять лепестков, которые угадывались в тонком контуре металла, плотно усыпали небольшие, искусно огранённые бесцветные камни, они же, только ещё меньше, обозначили мелкую сверкающую дорожку по центру меча. Их игра была непередаваема. В каждом маленьком осколочке сверкали сотни малюсеньких солнечных зайчиков, стоило свету заблудиться в этих камнях, как те вырывались на свободу и прыгали яркими песчинками по стенам. Время не оставило на броши ни одного следа, ни одной царапины, белый металл отсвечивал так, словно только вчера был отлит и отполирован до зеркальной гладкости.

Но всё это Шелара уже видела. И не раз. Решение же продать брошь далось очень нелегко, и не хотелось лишний раз травить себе душу. Девушка вздохнула и отвела от себя руку Люцианеля.

– Я на неё уже насмотрелась.

– Вы и представить себе не можете! Это же работа арши!

Восторги ювелира почему-то совсем не трогали Шелару. Она только снова выдала тяжёлый вздох, как бы напоминая, что, если это – её наследство, то о такой мелочи она, конечно, знает, и спросила будничным тоном:

– Сколько?

– Что?

– Сколько дадите за неё?

– Сорок золотых.

Тон оценщика сразу сменился на деловой, ни ноты былого восхищения. У девушки начали закрадываться подозрения, что спектакль с приступом восторга рассчитан на усыпление бдительности. Что ж, торговаться, как она считала, она умеет.

– Семьдесят!

Полуэльф округлил глаза, будто она его душу потребовала.

– Дам сорок пять.

– Семьдесят.

– Вы требуете невозможного! Пятьдесят и не медяшки больше!

– Я требую не невозможного, а семьдесят золотых за шикарную работу ювелиров таинственных арши.

– Дам пятьдесят пять, – поджал губы скряга-оценщик.

Шелара ни на йоту ему не верила. Раз первой суммой предложил сорок, значит, на витрину потом выставит за все двести. Девушка потянулась за брошью, и, забрав из-под голодного полуэльфийского взгляда, начала медленно заворачивать обратно в льняной кокон.

– Хорошо, – раздражённо и отрывисто кивнул Люцианель. – Даю шестьдесят. И это последняя цифра!

– По рукам! – улыбнулась Шелара, озарившись сразу же простым меркантильным счастьем.

Ювелир, хмурясь так, словно у него внезапно голова разболелась, встал и быстро ушёл в подсобное помещение. Там что-то зашуршало, потом металлически лязгнуло, и в зал вернулся Люцианель. Руки его были нагружены увесистыми мешочками с золотыми монетами. При ходьбе они слабо мелодично позвякивали, снова рождая удовлетворённую улыбку на устах Шелары. Она стала ещё шире, когда на стол перед девушкой, вместо отодвинутого подальше подноса, опустились два пузатых холщовых мешка.

– Будете пересчитывать?

– А вот, буду, – и её пальцы споро распустили ленту на первом.

Пересчёт длился недолго, но приятно. Ювелир не обманул, и старая вместительная сумка Шелары стала тяжелее ровно на шестьдесят золотых монет. Это целое состояние, даже для Лерды, стольного града Ольреды, Третьего королевства Объединённой империи. На эти деньги можно было бы спокойно здесь просуществовать пару лет, ни в чём особенно себе не отказывая. Но покой Шеларе пока только снился. Короткими урывками, когда удавалось ненадолго прилечь в промежутках между работой, белой и чёрной, дневной и ночной.

Затянув потуже тесёмки, она перекинула через голову длинную кожаную лямку сумы и, расправив по плечам волосы цвета воронова крыла, удалилась, пообещав заглядывать к ювелиру в гости. На чай с золотыми монетами. Люцианель кисло заверил, что будет несказанно счастлив видеть её вновь.

Как только колокольчик над дверью прощально прозвенел ей вслед, оценщик перестал фальшиво улыбаться и задумчиво подкинул на ладони свою покупку.

– Каруна?

– Да, господин Сурриаль? – в зал торопливо вернулась влюблённая по уши девчонка.

– На сегодня ты свободна. Я сам всё закрою, мне нужно уйти.

– Как скажете, – она смиренно опустила глаза в тёмный ковёр.

***

Шелара быстро шагала по мостовой, зажав в ладони ремень сумки. Каблуки, обитые железом, мерно цокали по покатым некрупным булыжникам, а рассеянный взгляд плавно переходил от дома к дому, но видел лишь одно: май в самом разгаре. Как и два года назад, когда она уехала из родового замка. Алессано прекрасен в это время года, интересно, как там семья? Мысли вновь утекли в прошлое...

В тот день утро всё не хотело начинаться. Вернее, за окном-то оно началось уже давно, да только Шелара ещё не вылезла из постели. Богатая на события ночь оставила о себе напоминание в виде головной боли и отвратительного настроения. И девушка лежала, бездумно глядя в обшарпанный потолок, хранивший блёклые следы некогда яркой росписи с пасторальными сценами, перебирала пальцами спутанные чёрные волосы и следила, как полоса света, пробивающаяся сквозь занавески, ползёт по стене.

Стук в дверь, торопливый и какой-то очень услужливый, прервал любование.

1.2

– Шелли… Он богат, ты будешь счастлива.

– Мы все будем счастливы, – усмехнулся Вельмир, откидывая со лба длинные тёмные волосы.

– Ты меня продал!

Лицо лорда Карриана помрачнело в предвестии грозы. Взгляд сделался тяжёлым и строгим. Ладонь его напряжённо легла на стол.

– Не говори так, девочка. Я думаю прежде всего о тебе! Тебе уже почти восемнадцать, тебя уже нужно было выдать замуж, да только из обеспеченных лордов нашего круга тебя никто не возьмёт из-за выкрутасов твоей матери, а за нищего маркизика я тебя сам не пущу! Хотя, и они сейчас нос воротят от твоего сомнительного происхождения! Так что, сын самого успешного купца в графстве – отличная партия для тебя!

– Ты делаешь меня несчастной!

В её голосе прозвучали слёзы обиды и обречённости. Никто уже не ел, за столом воцарилась неприятная тишина, Лоренс смотрел на сцепленные руки под столом, Вельмир крутил в пальцах вилку, сжав челюсти. Валей устало потёр лоб.

– Я сделал тебя слишком избалованной. Детка, поверь, страдать лучше в достатке.

– А если повезёт, сведёшь бедного Леопольда в могилу раньше срока своими страданиями, – с наигранной веселостью подбодрил Вельмир. Шелара только отвернулась от него, ей было тошно и противно.

– Извините, что-то мне дурно, – подал голос бледный, как приведение, Лоренс и, встав из-за стола, быстро вышел вон из столовой.

– Это мне, это мне дурно, – закрыла глаза девушка. – Я не пойду замуж!

– Шелара, хватит! Ну чего тебе ещё надо?! Взаимной любви, о какой менестрели поют? Так она позволительна только простолюдинам!

– Свободы!

Слово повисло в воздухе, заставив снова всех погрузиться в размышления и молчание. Шелара даже не догадывалась, какие мысли занимают сейчас брата и дядю, но сама она жалела себя, отчаянно жалела, почти уже горевала по своей загубленной за золотыми монетами жизни. И смотреть не хотелось в лица родных людей, которые так бесчувственно толкают её на погибель. Вдруг тёмная столовая затуманилась, размылась, превращаясь в смутные разводы, а потом потекли по щекам горячие маленькие потоки солёных девичьих слёз.

– Так, – весомо проронил Валей, разрушая тишину. Затем махнул рукой слугам. – Ну-ка, вон все!

После того, как челядь с поклонами удалилась и плотно прикрыла за собой двери, он устало развалился на стуле и тихо, так, чтобы его услышали только присутствующие, сказал:

– Я отпущу тебя.

– Что?

Лорд спокойно наблюдал, как изумление, прозвучавшее в вопросе Шелары, в тот же момент отразилось и на лице старшего сына. Валей вспомнил про вино, принесённое услужливой Мартой, и пригубил тёмной влаги из кубка. Его собственное горло пересохло от решения, которое он принял.

– Я дам тебе коня и денег. Поезжай в столицу. Повезёт – устроишься там, как пожелаешь. Нет – вернёшься домой, я приму. Только пиши мне письма, деточка.

Шелара вспорхнула со стула, как синица, и крепкими объятиями отблагодарила лорда за подарок. Она прижималась к нему, как ребёнок и шептала, не переставая:

– Спасибо, спасибо, дядюшка! Спасибо тебе! Я буду, буду писать! Каждый день! Обещаю!

Шелара вдруг отстранилась, не выпуская из кольца рук широкие плечи постаревшего лорда, и заглянула ему в глаза тревожно.

– Что, Шелли?

– А как ты объяснишь всё Верно?

Он медленно, словно через силу, поднял руку и погладил по щеке приёмную дочь.

– Я просто всем скажу, что на время отправил тебя в монастырь Холодных звёзд, чтобы образумилась и больше не перечила.

– Это же далеко на севере.

Валей улыбнулся:

– Вот именно. Никто не поедет проверять!

Девушка счастливо рассмеялась, от души чмокнув дядю в щёку.

– Даю тебе день на сборы.

***

– Шелара! Шелара!

Громкий окрик был верхом неприличия на улицах Лерды. Люди и нелюди оборачивались и с неудовольствием смотрели на бегущую по мостовой рыжеволосую девушку в форменном одеянии охранника – чёрные брюки, заправленные в высокие сапоги, и распахнутую кожаную куртку с жестяным ярлыком, под которой виднелась белая свободного покроя рубашка. Девушка бежала быстро, лавируя среди редких прохожих и рассыпая извинения налево и направо. Её кудрявые волосы флагом развевались от порывов ветра, которые рождало движение. Наконец она догнала худенькую брюнетку в таком же форменном костюме и обрушилась ей на плечи.

– Попалась!

– Кайра! – брюнетка слегка согнулась под ношей её объятий. – Напугала же!

– Ха! Не расслабляйся!

Она одной рукой прижала к себе подругу за плечи и придвинулась плотнее, так, чтобы её шёпот вливался прямо в ухо Шелары:

– Тебя Марвелл искал, даже в особняк заглядывал. Ну… Дальше ворот, конечно, не прошёл, я не пустила, понятное дело. Но из меня даже через решётку чуть душу не вытряс, где ты.

Шелара обречённо застонала. Марвелл был ещё той головной болью. Он был новым заместителем главы воровской общины Лерды. Наглый, бессовестный и не в меру энергичный. Парень был ещё очень молод, но быстро выбился в правящий слой, потому как не гнушался ни откровенно грязными заданиями, ни откровенно грязными средствами.

– Что ты сказала ему?

– Сказала, что не видела тебя с утра. И заметь, даже не соврала! Правда, у него такое лицо было, будто он сейчас город перероет в поисках тебя.

– Ой, как он надоел! В мой единственный выходной! Не говорил, что ему надо?

Кайра только покачала головой. И легче от этого не стало. Ничем хорошим интерес, тем более такой нездоровый, обернуться не мог. От Марвелла могли исходить только неприятности.

– Ладно, зайду к нему позже.

– А где ты была-то?

– В «Золотое яблоко» ходила. От вещички одной избавится.

– О-о, – протянула подруга, – этого точно лучше Марвеллу не говорить. Он Люциана терпеть не может.

– Потому что тот работает только с главами Домов и на своих условиях, и нашей акуле не по зубам! – расхохоталась Шелара, сворачивая в арку с каменными стенами.

1.3

***

Возвращаясь к арке, Шелара испытывала некоторую внутреннюю тревогу. Дела задержали её дольше, чем планировалось, и у Кайры были все основания уйти, не дожидаясь, ещё полчаса назад. Поэтому, едва увидев в каменном своде знакомый силуэт, она вздохнула с видимым облегчением. Воспоминания, нахлынувшие сегодня, принесли с собой щемящую ностальгию, и оставаться в одиночестве было невыносимо.

– Ты долго! – приветствовала Кайра, отлипая от стены. – На меня уже городовой начал подозрительно коситься, и пару раз подходили знакомиться с целью организации досуга.

– Прости, я не специально. Там очереди, как в ад. Там даже есть очередь, чтобы занять очередь!

Кайрина поморщилась, прекрасно представляя, что представляет собой один из крупнейших банков в середине дня. Но всё равно осталась неумолима.

– Даже не пытайся меня разжалобить! Я голодная и злая.

– К счастью, я знаю, как смягчить твоё сердце! Пошли в «Сытый кот», – она лукаво улыбнулась и взяла подругу под руку.

– Ого! Прямо-таки в «Кота»? Шикуешь. Нам есть, что праздновать?

– Есть.

– А что?

– Секрет!

– Ну если платишь ты, то я готова праздновать всё, что угодно.

Болтая ни о чём, подруги отправились по узким улочкам в центр города, где и располагалась одна из самых дорогих таверн Лерды. Солнце проделало уже больше половины пути по небосклону, медленно начинало вечереть, поднялся ветерок, и город остывал. Воздух почти неуловимо давил на виски.

– Кажется, будет дождь, – Кайрина с сомнением посмотрела в чистое пока небо.

– Первая в этом году гроза!

– Кто сказал?

– Городские маги-погодники.

– И ты им веришь? Да в нашем государстве даже король столько не врёт, сколько погодники! На прошлой неделе они обещали засуху и открытие купального сезона. И что? Ливнями чуть пристань на реке не смыло!

Шелара пожала плечами.

– Но купальный сезон мы открыли.

– Под дождём не считается!

– Ну не скажи! Лужи такие стояли, я чуть не утонула.

– Да ну тебя! Я по-настоящему лето хочу! Загорать хочу! Что б не ходить бледной немочью, как ты. Тебе бы, кстати, тоже позагорать не мешало, то белая, как вампир.

– Кайра, всё лето впереди, ещё даже май не закончился.

Так, за разговорами, они незаметно для себя, вышли на Главную площадь и окунулись в один из эпицентров городского шума. Несмотря на то, что круглая, как монета, площадь занимала нескромно много места и была довольно просторной, пресловутому яблоку пришлось бы попотеть, чтобы упасть. Всю центральную часть занимал большой мраморный фонтан, пускающий выше крыш тугие широкие струи прозрачной воды. Вокруг фонтана с визгами бегали разновозрастные дети, брызгаясь и улюлюкая, пугая друг друга и стаю голубей, извечных обитателей площади. Толпы гуляющих бесцельно бродили здесь кругами, лениво рассматривая фонтан. Кто-нибудь изредка бросал туда монетку, которую, стоило им отвернуться, резво вытаскивал кто-то из ребят. При этом на них как-то очень привычно и ни капли не страшно ругались местные торговки с лотками, курсирующие между людьми и нелюдями Лерды и навязывающие свой ненужный никому товар, вроде старых конфет и вчерашних пирожков.

Шелара покрепче сжала руку Кайры, дабы не потерять её в пучине столичной площади, и уверенно пошла сквозь толпу. Где-то там, по ту сторону людского океана, в одном из богато отделанных особнячков, притаилась таверна «Сытый кот», где готовят самые вкусные на свете пирожки и пирожные, где всегда есть фруктовое мороженое, изысканные закуски и двадцать сортов чая. Место было настолько популярно, особенно у тех, у кого водились деньги, и у тех, кто желал, чтобы все думали, что у них водятся деньги, что одного зала владелице было мало, и летом она ставила лёгкие столики под цветными зонтиками прямо на улице. В городе эту идею быстро оценили и назвали летним кафе.

– Займи пока место, я схожу, заказ сделаю, – Шелара выпустила руку подруги и, лавируя между столиками, направилась к большим двустворчатым дверям с цветной мозаикой с сытыми на вид котами.

Таверна встретила изумительными ароматами свежей выпечки. Хозяйка всегда выносила в зал, за витрины, остывать свежеиспечённые сдобы, чтобы создавать атмосферу уюта и домашнего очага. И, заодно, заставлять раскошелиться даже самых прижимистых клиентов. На голодный желудок заходить сюда было мучительным испытанием. Шелара тихо порадовалась, что не подвергла ему без того «голодную и злую» Кайрину.

Девушка взяла со стойки меню в кожаной обложке с золотым теснённым названием и бегло пролистала глянцевые страницы с рисунками. Она уже была готова сделать заказ, как вдруг на плечо ей легла тяжёлая ладонь явно недружелюбного человека. Эта ладонь, нещадно сжимая нежную мякоть девичьего плеча, повелительно увлекла её в укромный угол возле самого входа, где стоял разлапистый цветок с мясистыми листьями. Мужчина развернул Шелару к себе лицом, раздражённо сощурился и навис над ухом.

– Вот ты где! Я видел на улице Кайру. Она что, не доложила тебе, что я ищу тебя?

– Что-то такое упоминала, – девушка нетерпеливо смахнула руку ненавистного Марвелла с плеча.

– И что ты делаешь здесь?! – теперь вместо плеча он вцепился в предплечье, продолжив мерзко шипеть на ухо.

– Праздную.

– Что?!

– Вообще-то, тебя это не касается!

– Меня касается всё, что делают мои люди!

– Ой, Марвелл, ты смешон! Прекращай строить демонического злодея, тебе не идёт. Я не одна из твоих шавок и отчитываться не намерена.

– Забыла, на кого работаешь?!

– Прекрасно помню! На Приама. У меня с ним договор подписан и истекает, кстати, в следующем месяце. Продлевать вряд ли буду. А теперь просто убирайся.

Шелара вырвалась из рук нахала, который даже одним своим видом раздражал её до крайней степени негодования, и шагнула к кассе. От неё так и исходили волны чернейшего гнева. Казалось, стоит поднести зажжённую лучину, как сам воздух вспыхнет неумолимым пламенем.

1.4

– Пошли к Марвеллу, у меня дурное предчувствие. Хоть бы всё обошлось, – на этот раз Кайра кидала свою монетку с каким-то фатальным ощущением в груди.

Это чувство, заполонившее нутро чем-то неосязаемым, но липким и горячим, не покидало её всю дорогу до Весёлого квартала. Погода оптимизма тоже не внушала. Дождь серой косой стеной вмиг обрушился на столицу, бил холодными ручьями в спину девушкам, насквозь вымочил их форменную одежду и безжалостно заливался за шиворот кожаных курток. Замёрзшие и мокрые, они вместе с ручьями воды следовали по неровным скользким камням в сторону самых неблагоприятных окраин. Здесь в прямом смысле пахло нищетой и отчаянием. И этот мерзкий, неистребимый душок грязи и полузвериного существования не мог смыть даже ливень, щедро хлеставший по жестяным крышам и узким, тесным улицам.

Привычно завернув за угол, подруги брезгливо перешагнули бурый поток размытых помоев, растекшийся из вышедшего из берегов городского стока. Кажется, муниципальным магам стоило бы обновить очистные заклинания. Лет пять назад…

За поворотом, в конце улицы, словно зарево пожара среди потрёпанных клоповников, ярко горели и переливались вывески и рекламы Весёлого квартала. Сквозь дождь глухо доносились звуки музыки, но разобрать её по нотам было невозможно, мешал навязчивый гул, не смолкающий над этим местом ни днём ни ночью. Пристанище узаконенного порока во всей красе.

Собрав все запрещённые до войны увеселения в одном месте и обозвав их Весёлым кварталом, власти столицы во главе с королём получили неиссякаемые налоги, позволившие отстроить Лерду и наполнить казну в кратчайшие сроки. Переняв этот положительный и обогащающий определённые слои опыт, почти все крупные города государства взрастили из тени подполья подобные кварталы и улицы. И, что удивительно, у населения, которое на хлеб наскрести монет не могло, всегда находились деньги на бордели и дрянные притоны.

Правда, помимо легализованных развлечений, здесь нашли приют и их прямые владельцы, у которых отношения с представителями исполнительной власти были слегка натянутые: сообщества наёмников разного толка, воровские Дома города и прочие важные инстанции организованной преступности. Они тоже исправно платили налоги королю на благо и процветание монархии, правда, уже неофициально, что, впрочем, помогало ослабить то самое натяжение.

Вот, в один из таких чудесных мест и направляли свои вымокшие стопы Шелара и Кайрина.

Взгляд лениво цеплялся за широкие окна изгаженных двухэтажных бараков. Дождь загнал основную массу отдыхающих и завсегдатаев под крыши, и на улице оставались лишь те, кому было уже все равно, какая погода царит вокруг острова их бренной нетрезвой плоти. А ведь вечер только начинался, и всё ещё было относительно пристойно. По меркам этого злачного места, конечно.

– Ты сразу к Марвеллу?

– Нет, хочу вначале с Приамом пообщаться. Хочу напомнить ему, что контракт подходит к концу, – ответила Шелара сквозь сжатые от холода зубы. – Сворачиваем.

Шелара качнула головой в сторону поворота, обнимая себя за плечи, её замерзшее тело уже била мелкая дрожь, предсказывая скорую простуду. Вместе с Кайрой они обогнули гудящий от женских визгов, пьяного хохота и фальшивой гремящей музыки, дом и, подойдя к неприметной заржавленной лестнице чёрного хода, стали спускаться вниз. По всем внешним признакам можно было судить, что ею не пользовались уже очень давно. Но это только казалось. Тяжёлая, в рыжих разводах дверь поддалась легко, петли, недавно заботливо смазанные, бесшумно раскрыли вход в подвальные лабиринты. Кайра, по пятам следующая за Шеларой, войдя, нагнулась вправо, к тайнику с факелами, и выудила один из незримой ниши. Факел, состоящий из древка и белёсого крупного кристалла, примотанного кожаным шнуром к дереву, наподобие копья, не требовал огня, что было кстати в царившую сырость. Ударив пару раз наотмашь ладонью по древку, девушка заставила кристалл ярко загореться желтоватым ровным светом. Он отпугнул темноту, по-хозяйски обосновавшуюся в подвале, обнажил земляной сырой пол и заплесневелые перекладины потолка, укутанные хлопьями вездесущей паутины.

Однако, несмотря ни на что, девушкам здесь показалось уютнее, чем на улице, сдирающей последние крохи тепла с их тщедушных тел.

Подземелье было обширным, дающим все шансы новичку заблудиться и сгинуть. Оно соединяло собой почти все дома терпимости квартала. Так, на всякий случай. Входы и выходы из него были хаотично раскиданы в самых неописуемых местах, никто не знал их все наизусть, а лабиринт, выстроенный внизу из стен, несущих и ложных, мог замести любые следы от преследователей, ежели такие нагрянут.

Попетляв по знакомой дороге, Шелара и Кайра вошли во владения Приама, спрятанные от посторонних глаз за подвижной панелью одной из ложных стен. На условный стук в обнаружившуюся там дверь угрюмые, побитые жизнью, сородичами и законом, охранники впустили их в святая святых. Здесь всё было иначе. Светлые стены и потолки, тёмный, выскобленный до блеска пол, масса дорогих гномьих светильников из цветного стекла и мягкая мебель с атласными обивками. Всё давило на вошедшего роскошью и властью хозяина. Приама.

– Привет, Карт, – кивнула Шелара одному из охранников, седому, с обезображенным лицом: память о первом наёмничьем опыте. Второго, с взглядом, о который можно порезаться, она не знала. Новенький. – Приам на месте?

– Привет, – рыкнул в ответ Карт, опуская перекладину на дверь в железные массивные скобы. – Он уехал до конца недели.

– То-то я смотрю, Марвеллу свобода жмёт.

– Ты потише, детка. Уши у стен завсегда услышат длинный язык. Не знаю, чего ты добиваешься, но некоторых лучше не дразнить.

Шелара равнодушно сунула руки в карманы. С неё за время пути по подземелью стекла почти вся вода, только с волос ещё изредка срывались тяжёлые капли.

– Ему полезно понять, что не все будут пресмыкаться перед его жестокостью.

Карт очень серьёзно посмотрел на неё, а потом махнул рукой, не найдя смысла в дальнейших проповедях и здравоспасительных спорах. Когда-нибудь она выведет Марвелла, или кого-то ещё более опасного, и на собственной шкуре выучит, что зубы у неё для таких заварушек ещё не отрасли. И вряд ли отрастут вообще.

1.5

Ювелир потянулся к ящику и вытащил на свет своей закатной лампы бархатную коробочку, раскрыл и жестом, не лишённым самолюбования, развернул к гостю. На чёрной атласной подушечке внутри всеми цветами радуги вспыхнули россыпи камней на металле. Люцианель торжественно презентовал:

– Брошь, работа арши. Бриллианты мельчайшей огранки, идеального качества. Цвет, чистота – эталонные. А само тело... Вы не поверите!

– Платина, знаю, – прервал равнодушно Шерри поток словесного вдохновения ювелира и взял в руки брошь, аккуратно отсоединив её от подушечки. – Отличительная привилегия аристократии арши.

Сурриаль следил, как тонкая рука в чёрной облегающей перчатке ласково скользит по сверкающей поверхности. На миг ему даже почудилось, что под этими почти родственными прикосновениями камни заиграли как-то по-особенному, голубоватым живым светом. Но, конечно, только почудилось.

– Мне не доводилось раньше держать в руках вещи из этого металла. Удивительное чувство, совсем иная плотность.

– Не доводилось, потому что они не покидают границы Шанакарта без хозяев, – ответил Шерри, рассматривая вещицу, словно заново узнавая её. – Как правило. Тем интереснее, кто вам её принёс.

Блондин перевёл испытующий взгляд на собеседника.

Люцианель себя почувствовал неуютно, как на допросе, а изощрённым орудием пытки стали именно эти глаза, будто вырезанные из зелёного камня спокойствия, с прожилками ледяной настойчивости и неугасаемой иронии. Чёрный круглый зрачок казался непреклонной точкой, которую он, несомненно, поставит сам в разговоре.

– На самом деле, – осторожно начал Сурриаль, подаваясь вперёд, – это действительно интересно. Мне принесла её странная девушка. Человек, лет двадцать на вид. И поверьте, одета она была вовсе не как владелица подобных вещей.

Зеленоглазый змей в кресле только кивнул:

– Я удивился бы гораздо больше, если бы к вам пришёл арши с этой брошью.

Люцианель улыбнулся, впервые за вечер.

– Думаю, мне всё-таки удастся вас удивить.

– Как же?

– Когда я спросил, откуда у леди такое украшение, она ответила, что это её наследство.

– Наследство?!

Идеальная чёрная бровь скользнула вверх отточенным движением: Шерри был действительно удивлён, искренне и до глубины души, если она существует у таких, как он. Собираясь сегодня в Лерду, он строил разные догадки относительно того, кто и зачем мог вернуть в мир живых и дышащих одну из родовых побрякушек рода Шанакарт. Но чтобы возвращающий имел глупость назваться наследником, а точнее, наследницей, как в данном случае, такого он точно не ожидал. Но эта неожиданность, если подумать, была всё-таки приятной, потому как манила неразгаданной загадкой и, если ещё и повезёт, новыми неприятностями. И чем сложнее задачу подкидывала ему судьба или заказчик, тем жить было интереснее.

– А от кого наследство получила, не сказала?

Сурриаль развёл руками:

– Это было уже настолько не моё дело, что я не спрашивал.

Шерри понимающе кивнул.

– И кто она, вам не известно?

– Точно, конечно, не известно. Раньше не видел, иначе бы запомнил. Внешность у неё яркая для человека – бледная брюнетка с синими глазами. С очень синими глазами.

– Так, раз девушка понравилась, нужно было познакомиться поближе.

– Кто же знал, что за десять лет ваши запросы вырастут со списка ювелирки до юных человеческих дев.

– Вы знали, Люцианель. Я говорил, что продавец мне тоже будет нужен, – обличил Шерри, небрежно поигрывая брошью. – Кроме того, это вполне очевидно. И как мне найти эту синеглазую наследницу?

– Помимо примечательных глаз, у неё была примечательная одежда. Форменная кожаная куртка с жестяным гербом.

– Что за герб?

– Род Фор Судор. Сейчас из всего рода остался в живых только Родер Фор Судор, престарелый заслуженный алхимик короля, – любезно пояснил Люцианель, кладя перед собой скрещенные ладони. – Похоже, девчонка служит у него.

– Родер Фор Судор, значит. Что ж, давненько я не навещал старого придворного отравителя…

***

Шелара нехотя вошла в кабинет Марвелла и бесшумно прикрыла за собой дверь. Язычок ручки насмешливо цокнул, соскальзывая в паз. Ей здесь не нравилось. И не только из-за хозяина, отношения с которым никак не желали налаживаться, но и из-за скупой казенной обстановки, больше подходящей для помещений городского полицейского Управления, чем для кабинета заместителя воровского Дома. Приам жил и обставлял владения всегда на широкую ногу, подчёркивая свой статус и власть дорогостоящими прихотями, а вот Марвелл так презирал и опасался своих коллег по цеху, что не держал здесь ни одной мало-мальски ценной вещи. Всё было очень просто и аскетично: зеленый стол со старой лампой, пыльный стеллаж, сотни растрёпанных от времени и совсем ещё новых папок на его полках, деревянные стулья и тесные, давящие стены. Из вещей достойных здесь стояло, разве что, его рабочее кресло. Кожаное, набитое мягким пухом. Свой комфорт мужчина всё же ценил.

– Пришла, – констатировал Марвелл и встал из-за стола. Но не для того, чтобы приветствовать даму, а чтобы взять со стеллажа серую жесткую папку. – Сразу почему не пришла, мне интересно знать?

– А что такого случилось, что сам Марвелл искал меня по городу, мне интересно знать? – парировала Шелара, по-хозяйски усаживаясь на стул и вытягивая длинные стройные ноги.

– Как что? Проблемы.

Он небрежно кинул папку на столешницу перед девушкой, бумага громко шлёпнула по поверхности, из неё вылетели пара листочков. Шелара подняла их с пола, не вставая, и покрутила в руках, но там только чьей-то торопливой рукой были записаны даты и места.

– Узнаёшь?

Шелара пожала плечами, укладывая листочки на стол. Надписи были знакомы, кое-что их объединяло.

– Мои вылазки, помню.

Мужчина злобно прищурился. Светлые глаза превратились в угрожающие щёлки.

– А мы всё голову ломали, кто ищейкам информацию сливает!

1.6

***

Шерри снял непромокаемый плащ, аккуратно свернул его и уложил на ближайший стул, чтобы ни одной неосторожной капли дождя не попало на чистый деревянный паркет. Тихое заклинание, слетевшее с губ почти автоматически, высушило и плащ, и сапоги, подняв в сонный воздух комнаты забавное облачко пара. Теперь можно было осмотреться внимательнее. Шерри прошёл вглубь.

Эта комната, очень простая, но чистая и удобная, нравилась ему. В ней было что-то притягательное. Возможно, характер хозяйки, проскальзывающий в деталях.

Свет он, разумеется, не зажигал, но в этом и не было необходимости. Сквозь два больших, не скрытых шторами, окна свет уличных фонарей проникал внутрь, прорисовывая детали быта незнакомки. В углу – компактный стол, на нём – несколько ящиков и коробок, уложенных друг на друга, письменные принадлежности и листы желтоватой бумаги. На подставке лежало начатое письмо, на полу возле ножки стула – конверт. Видимо, его скинул вниз усилившийся перед грозой ветер, ворвавшийся внутрь сквозь открытую форточку. Шерри бесшумно подошёл ближе и наклонился, чтобы прочесть адрес. «Ольреда, графство Алессано, замок Алессано. Лорду Валею Карриану.» Шерри перевёл взгляд на исписанный изящным почерком лист, начало там было многообещающее: «Здравствуй, моя милая, милая семья! Простите, что от меня не было писем вот уже несколько недель, но совершенно некогда взяться за перо…». Наугад приоткрыв верхнюю коробку, он обнаружил внутри связку писем под тёмной тесёмкой. Вероятно, ответы благородного семейства. На верхнем конверте чернела сумрачная надпись: «Ольреда. Лерда. Центральный почтамт. Леди Шелара Карриан. До востребования».

– Любопытные пошли графини, – пробормотал тихо сам себе мужчина и вернулся к осмотру комнаты.

Рядом со столом расположилась небольшая мягкая кровать под светлым покрывалом, с пузатыми подушками у изголовья. Дальше, в углу, стояло в старой, давно не лакированной раме, пятнистое зеркало в человеческий рост. По другую от дверей сторону возвышался дубовый массивный шкаф с приоткрытой дверцей, а у стены напротив кровати – полка в несколько ярусов, заваленная книгами, коробками и, быть того не может!, разнообразными клинками и ножнами. Шерри позабавило милое коллекционирование благородной авантюристки. Осторожно, чтобы даже самый притязательный взгляд не заподозрил его вторжение, он перебрал всё оружие: несколько добротных кинжалов и пара сносных полуторников всё же затесалось среди металлического хлама. Всё остальное можно было смело выкидывать. По крайней мере, на его вкус.

Не ожидая ничего впечатляющего, Шерри приступил к инспектированию коробок на полках. Вот здесь его поджидал сюрприз! Под ненадёжными медными замками таились алхимические сокровища и горы заряженных магических амулетов среднего качества. Тонкие длинные пальцы перебрали каждый пузырёк, удовлетворяя любопытство хозяина. Редчайшие яды, эликсиры, сборы и просто компоненты зелий были тщательно закупорены в аптечных пузырьках и любовно подписаны той же рукой, что несколько недель не писала писем в Алессано.

Проверяя возникшую догадку, Шерри вытащил наугад несколько книг из плотного ряда: «Справочник ядовитых растений», «Травы. Современные технологии отжима, сушки, хранения», «Неорганическая алхимия. Вводный курс». Что ж, следовало ожидать, что эта девочка не романы перед сном читает. Интересно, а профессор заметил, что его запасы планомерно подчищаются его же охраной? Или у старика хобби такое – нести свои знания грядущим поколениям малолетних отравителей?

Порывшись ещё на полках, блондин нашёл исписанные формулами и задачами тетради. Они пестрели кичливыми красными пометками. Всё-таки, алхимик сам взялся за обучение юного дарования.

Дальнейший обыск чужой собственности проходил менее интересно и закончен был чисто формально. Шерри не мог допустить себе сомнения, что пропустил что-то важное, но и всю возможную информацию уже собрал. Загадкой пока оставалось только то, как именно брошь Шанакартов попала в руки этой девицы, но связь её с ворами Лерды давала кое-какие варианты ответа. Впрочем, это не объясняло, почему зачарованная брошь позволила себя вообще похитить, и, тем более, так позорно продать. Девчонка не маг, и ни сломать, ни обмануть защиту драгоценности не сумела бы, даже если наизнанку вывернется со своими амулетами. Значит, и правда, наследство. Но кто же там такой одарённый?

Этот ответ, как ни пытайся, не найти в этой комнате.

Шерри ещё раз обвёл взглядом спальню, затёр все следы своей магии, подхватил сложенный плащ со стула и неуловимой тенью исчез за дверью.

И очень вовремя, как оказалось. Стоило ему занять заранее присмотренный наблюдательный пункт в густой листве ильма напротив окон её комнаты, как окна эти озарились ярким жёлтым светом: устало вошедшая девушка зажгла хрусталь под золотистым абажуром торшера у кровати. Выглядела девчонка довольно жалко, дождь вымочил её до нитки, нос покраснел, губы посинели, с волос и одежды на пол едва ли не ручьями стекала вода. Зря Шерри волновался о плаще: лужа, натекшая с её мокрых сапог у дверей, скрыла бы следы, даже если бы он от души натопал.

Юная графиня тем временем обессилено избавлялась от мокрой одежды, вешая её на стул для просушки. По всему выходило, что магией девушка не владела даже самую малость, как и большинство представителей человеческой расы. Немудрено, что она взялась за алхимию, где не всё было завязано на способностях к колдовству, а больше на магическом потенциале самих компонентов.

Раздевшись до весьма фривольного белья по последней эльфийской моде, девушка вызвала усмешку блондина в разлапистых ветвях старого вяза и достала из шкафа пушистый халат для купаний, надела его и с минуту просто стояла, согреваясь после дождя. Потом натянула на ноги смешные полосатые шерстяные носки и вышла из комнаты. Вернулась брюнетка минут через десять, по-прежнему в халате, но с полотенцем на голове и более живая на вид. Сразу, не раздеваясь, залезла под одеяло и выключила торшер.

ГЛАВА 2 Неприятности поодиночке не ходят

Чтобы найти неприятности, не нужны указатели. Томас Роберт Дьюар

В коридоре было темно и очень тихо, паркет под её шагами слабо скрипел, словно сам себе напевал старую песенку. Яркий свет, пробивавшийся из-под дверей комнаты, растекался полукругом и был похож на светящуюся лужу. Кайрина решительно наступила в неё, подняла руку и постучала по крашеной в белый цвет древесине. Не дожидаясь разрешения войти, девушка осторожно толкнула дверь и в открывшуюся щель просунула кучерявую золотую голову.

– Привет.

Шелара сидела на кровати, подогнув под себя ноги, и расчёсывала влажные волосы частым гребнем. Костяные зубчики гладко скользили по чёрному шёлку, отливающему фиолетовыми бликами. На звук она подняла голову и, увидев Кайру, мягко улыбнулась ей в ответ.

– Ну как? Есть новости?

– Есть. Я только что вытрясла из Ронни все подробности по устройству Управления. Хороший мальчик, сдал отдел со всеми потрохами!

Кайра прошла в комнату и села рядом на кровать, её ладони погладили мягкое ворсистое покрывало цвета топлёного молока. Приятная вещица, сразу думаешь о доме, об уюте, о пирогах, какие только мама печёт. Кайра откинула назад волосы и смерила взглядом Шелару.

– Это ты ещё после дождя не высохла?

– Ходила в ванну. Пытаюсь отрастить жабры на случай, если такая погода будет всё лето. А ты как день провела?

Шелара разделила волосы на три равные части и стала заплетать их в простую косу. Она ещё была в халате, внешне такая несобранная и домашняя.

– Ну-у... В общем, встретилась я с Ронни, мы пообедали, выпили хорошего вина. Представляешь, он даже не приставал ко мне!

– Вот, подлец!

Кайра откинулась спиной на покрывало.

– Я уже отвыкла от настоящих свиданий! Это приятно даже, да! А про дело... Зря мы надеялись, что документы в архиве. Старый перечник хранит их в своём кабинете в сейфе. Зато лет за пятьдесят, как минимум, об этом прямо легенды ходят.

– Немудрено, у него же не только люди служат, там есть и агенты из клуба «Кому за двести». Кстати, я тут подумала. Если прихватить весь его многотомник, мне придётся аукциониста нанять, за него такие торги начнутся!

– Сначала сделай это.

– Сейчас как оденусь, как сделаю. Я целый день сегодня шпионила за Управлением. План могу с закрытыми глазами нарисовать.

Шелара поднялась с мягкого одеяла, прошла по тронутому временем паркету и открыла старенький платяной шкаф. Её маленькие беленькие ступни казались ещё меньше, когда босыми выглядывали из-под халата. Она задумчиво прикусила губу и побарабанила ноготками по дверце шкафа.

– Молодец, конечно. Но мы тут посплетничали с Ронни, и у меня появилась другая идея. Потому что изнутри будет немного сложно открыть кабинет. Без ключа. И в круглосуточно работающем отделе городской полиции. Не считаешь?

– Да, знаю. Ждать меня будут с распростёртой сигнализацией. Но я бы что-нибудь придумала, – пушистый халат полетел на кровать. – Пару новых ядов, например. Пока сижу за решёткой.

– Мне всегда нравился твой оптимистический взгляд на вещи! Но, вот, к ядам у тебя талант. Что есть, то есть. На этом ты бы уже давно на дом мечты заработала, если бы серьёзнее относилась.

– Да запросто! Особенно, если бы вышла замуж и отравила бы мужа. Была у меня, кстати, в жизни уже такая перспектива.

– И что ты?

– Как что? Разве не видно? Сбежала.

– А кто он был? Старик какой-нибудь? – Кайра перевернулась на бок и подперла голову ладонью.

– Да, нет. Молодой, богатый. Даже, наверное, красивый…

– О как! Я бы такого не упустила.

– Просто, в то время я не увлекалась ядами, и мне нечем было спасаться от удушливых уз брака.

– Ты же с детства занималась боем на мечах с братьями, сама говорила!

Из-за дверей шкафа раздался весёлый смех.

– Чего? – не поняла Кайра.

– Это было бы очень странно, если бы в первую брачную ночь я его встретила не обнажённым телом, а обнажёнными клинками!

Кайра тоже не сдержала хохот, представив эту живописную картину в красках. В её воображении, изрядно развращённом работой в Весёлом квартале, возникло видение Шелары в легкомысленном пеньюаре с двуручником наперевес.

– А ведь ты бы могла!

– Могла. Если бы меня всё-таки выпихнули замуж, чую, так бы и было. Я ужасно трусила. Да и вообще, была склонна к глупостям.

– Ты и сейчас к ним склонна. Отличный пример – сегодняшний поход за бумажками.

– Нет, кое-что изменилось: теперь я хотя бы готовлюсь, а не импровизирую от души.

Шелара вышла из-за двери шкафа, на ходу заправляя полы рубашки за пояс бриджей из зачарованной на прочность и защиту ткани. Такие могли не только выдержать встречу с чем-то колюще-режущим, но и отразить пару-тройку заклятий от жизненно важной части тела, на которую так часто выпадали приключения. Теми же свойствами обладали гибкий корсет, не сковывающих движений, и куртка с множеством карманов, сшитые в комплект. Этот костюмчик обошёлся ей так дорого, что каждый раз, надевая его, она испытывала странные ощущения, осознать которые чётко не могла. Хотя, одно знала точно: когда вспоминала, какую гору денег отдала артефактору, её топила лютая жадность. Совершенно точно. Деньги, как по живому, от сердца отрывала. А если бы ещё и свои – пришлось бы Алессано продавать.

Приладив перед зеркалом корсет по фигуре, Шелара обернулась к Кайрине и скомандовала: «Шнуруй!». Та лениво поднялась с покрывала и привычно взялась за шелковые тесёмки. Её проворные пальцы, способные незаметно обчистить практически любой карман, засновали по металлическим люверсам, неслабо дёргая подругу из стороны в сторону. Самое сложное в этом деле – затянуть корсет и завязать узел, пока опять не ослабилась шнуровка.

– О-о-о, – с наслаждением вдохнула Шелара сладкий воздух сдавленной грудью. – Кажется, последнее пирожное было лишним!

– Только одно?

– Ты на что намекаешь?!

Её прищуренный взгляд прошил шутницу, но та невинно развела руками и вернулась на кровать. Шелара опустилась завязать высокие, до колена, мягкие кожаные сапоги на эластичной, шумопоглощающей подошве. Незаменимая обувь для тех, кто хотел бы оставаться незаметным и гибким. Как воровка, например.

2.1

***

Айшариль нервно мерила шагами цветастое полотно дорогого ковра. Её светлые волосы длинными змеями разметались по обнаженным плечам и угрожающе шевелились при движении. Белая ткань вышитого подола трепетала от резких шагов, как парус, словно это ветер метал её по кабинету, как лёгкую галеру. Не нужно обладать шестым чувством, чтобы понять, что девушка пребывала в отменном раздражении.

– Опять! – она патетически взмахнула руками, в такт качнулись крупные платиновые серьги. – Опять этот Шерри! Ты хоть понимаешь, как глупо доверять человеку, о котором ты не знаешь вообще ничего?

Шейлирриан, борясь с самим с собой, сжал в тонких сильных пальцах самопишущую ручку с золотым пером. Этот разговор, повторявшийся из раза в раз и слово в слово, надоел до зубовного скрежета. Но Айшу в этом споре невозможно было усмирить. Она почти ненавидела его наёмника по особым распоряжениям, и принц ничего не мог поделать. Скрывая свою личность и происхождение, тот казался ей персоной опасной и доверия не внушающей. Возможно, так оно и было, но, с обратной стороны, не было ещё и раза, чтобы он в чём-то подвёл. За исключением дела Эллисандра. Но это всё на совести наместника. И Альшера...

Последнее тоже было весомым аргументом. Хотя бы для Шейлирриана.

Глубоко вздохнув, что часто приходилось делать в дебатах с Айшей, Шейлирриан привычно продолжил спор. Как по сценарию.

– Он не человек. Он полукровка-арши.

– Ты даже этого не можешь сказать с полной уверенностью! – прекрасная белая рука в браслетах и кольцах обвиняюще устремилась к нему, звякнув драгметаллами. Эффектно, надо признать.

– Я доверяю ему. Смирись. И он первый, кто за десять лет нашёл хоть что-то!

– Вот именно! И тебе не кажется это подозрительным? Срок истекает! Селлестераль уже корону полирует, чтобы надеть! И тут твой наёмник находит брошь!

– Это закономерно, дорогая. Я дал ему задание сразу после пропажи отца. И я рад, что получил отклик. Даже через десять лет. Он сделал всё, что мог, я знаю.

– Шейл! Я умоляю тебя! – она отчаянно сложила руки лодочкой перед грудью. – Умоляю, не дай себя обмануть и погубить!

Принц брезгливо поморщился, отворачиваясь к огромному окну, через которое был виден лишь бескрайний сине-серый океан до самого горизонта и прозрачный купол неба, в котором, как грязная пена, плыли хмурые облака. С материка тянуло скорой непогодой, пейзаж потрясающе гармонировал с потемневшими глазами первого принца Шанакарта.

– Шейл! Ты слышишь меня?

– Нет, я уже оглох от твоих истерик, – отшутился он. – Собирай чемоданы, мы едем в Лерду.

Айшариль поникла плечами, признавая очередное поражение. Это были любимейшие грабли советницы, советов которой принц никогда не слушал. Но! Следует заметить, что, во всём, что касалось пропажи отца, он никогда никого не слушал.

– Только змея этого ядоглазого с собой не бери!

– Уже взял.

– Шейл!

– Да, – подытожил тот. – Я договорился, что мы встретимся уже в Лерде. Он возьмёт карету и будет ждать нас. Вместе мы найдём девушку, которая продала брошь ювелиру, и допросим её. Потом решим, что делать дальше.

***

На широкой округлой площади уже зажглись ночные фонари. Всё было залито тенями и жёлтым светом больших белёсых шаров на чугунных чёрных столбах. В каменных, помпезных домах, окантовывавших мощёный пятачок, были погашены уже почти все окна, лишь нижние этажи Центрального Управления горели огнями настольных ламп, как новогоднее дерево. Остальные добропорядочные граждане города смотрели сны или были заняты тихими, ну или не совсем тихими, ночными делами. Шелара тревожно обвела взглядом улицу. Ничего подозрительного. Патрульный, сонно зевая, прошёл мимо минуту назад, не видя вокруг себя ничего и зябко пряча в карманы руки.

– Ты уверена? – Кайра, вызвавшаяся в сообщницы, стояла рядом и напряжённо смотрела на блестящие чернотой окна кабинета начальника Управления.

– Нет, конечно, – усмехнулась Шелара, выходя под обличающий свет фонарей и скользя в сторону нужного здания. – Но у меня нет выбора.

– Что ж, – Кайрина положила ей на плечо руку. – Ты была хорошей подругой. Я буду скучать по тебе и носить иногда передачки.

– Спасибо, очень обнадёживает! Ты хотя бы веришь, что меня не повесят!

– Ой, точно! Цветы, значит, носить буду. Ты какие, кстати, любишь?

– Ядовитые, конечно. Носи олеандр. Если найдёшь моё пристанище за оградой.

– Мне не нравится твой настрой сегодня.

– Настрой у меня рабочий. Просто работа такая.

Они как раз подошли к углу дома, смежного с Управлением. Впереди была арка во внутренний общий двор. Дальше Шеларе следовало идти одной, она остановилась и повернулась к Кайре.

– Может, домой пойдёшь?

– Даже не думай. Я подожду тебя там, – она указала на арку через дом, где они прятались изначально. – Если что-то пойдёт не так, я прикрою тебя. У двух зайцев больше шансов удрать.

– Умеешь уговаривать! Только, если что, беги быстрее, мой зайчик! – Шелара обняла подругу и быстро скрылась в чёрном проёме арки. Словно растворилась.

Арка вывела во внутренний маленький дворик с чахлыми деревцами. Всё здесь было до тошноты благопристойно и скучно – дорожки, засыпанные мелким гравием, аккуратно подстриженные кустарники с плотной листвой и скамейки для отдыха местных жителей и стражей закона. И фонари. Очень неудобно. Стоит помолиться всем Богам Ночи, чтобы дали незаметно подняться по пожарной лестнице на крышу. Не думая об этом слишком долго, чтобы не испугаться и не передумать, она взялась за нависающую металлическую ступеньку и потянула вниз. Та с шорохом, казавшимся оглушительным в ночной тиши, скользнула вниз. Шелара с замирающим сердцем обернулась на чёрный ход Управления. Дверь под узким козырьком была закрыта и безмолвна. Девушка, борясь с нервной дрожью, подтянулась и стремительно стала подниматься вверх.

Сегодня было ветрено. На крыше и вовсе разбушевавшиеся воздушные массы сбивали с ног и настойчиво забирались под куртку, распугивая мурашки, заставляя их в ужасе бежать по телу. С тоской думая о задержавшемся где-то лете, Шелара на четвереньках, чтобы не привлечь вдруг чьё-то случайное внимание, двигалась по крыше, отсчитывая про себя каминные трубы. Потревоженная черепица как-то нецензурно поскрипывала под маленькими ладошками в перчатках и коленями, заставляя двигаться ещё осторожнее и медленнее.

2.2

В чём-то старый начальник Управления был прав: магии нельзя доверять. Чары можно наложить, а можно и развеять. И там, где сильнейшие волшебники извращаются в своём сложном искусстве, стараясь превзойти друг друга, их запросто сделает хороший настой от гения алхимии. Несколько эликсиров были скрупулёзно отобраны из палитры её инструментов и безжалостно вылиты прямо на зачарованную сталь. Там, где родилась небольшая остро пахнущая лужа, сияние чужих энергий стало тускнеть и чахнуть, пока вовсе не сошло на нет. Шелара запустила ладошку в перчатке прямо в центр лужи и стала размазывать её по всей поверхности хранилища. Когда это нехитрое занятие было закончено, он уже ничем не выделялся от остальных вещей в тёмной обыденной комнате. Разве что, тремя замочными скважинами, к которым ещё следовало подобрать по отмычке. Она сняла ставшее ненужным пенсне, дальше будет только мешать.

Ковыряние шпильками в глубоких больших скважинах тоже не заняло много времени, совсем скоро поддался последний замок, и с тихим щелчком, отмечающим её очередную победу, тяжёлая дверь раскрылась сама. Похоже, давно здесь полы уровнем не замеряли. Взявшись за дверь, Шелара посветила кулоном внутрь. Пожелтевшая растрёпанная папка по центру верхней полки и узкая лакированная шкатулка без особых опознавательных знаков в углу. Негусто. Ниже покоились невеликие залежи казённых денег в холщовых банковских мешочках.

– Привет, – улыбнулась она открывшемуся чуду.

Сперва её руки потянулись к неприметной старой папке. Именно она привела её сюда в этот чудесный пасмурный вечер. Шелара свернула бумагу узкой жёсткой трубочкой и затолкала за край корсета сбоку, чтобы не сильно мешал. Проверять документы на месте не имело смысла, всё там, в одной обманчиво тоненькой папке. Поразмыслив минуту над тем, насколько она заслужила гонорар за эту почти бескорыстную вылазку, девушка отправила под корсет и пару увесистых мешочков с монетами. Это было довольно сложно, но при сильном желании нет ничего невозможного, и монеты удалось кое-как распределить по плоскому животу, а корсет их бережно придержал от падения.

Теперь можно было уходить, и Шелара даже повернулась, чтобы вернуться к камину и исчезнуть, будто и не была здесь. Но взгляд сам по себе вернулся к таинственной неприметной шкатулке, самый краешек которой выступал из мрака. Что бы это ни было, это важная вещь, возможно, даже опасная, иначе не лежала бы здесь. Часы без предупреждения забили три часа, заставив дёрнуться и облиться холодным потом от неожиданности. Прокляв всех демонов ада, Шелара выдохнула, успокаиваясь, и решительно направилась к камину. Её стройная ножка уже перешагнула витое ограждение очага, когда голос соблазна, так похожий на внутренний прошептал:

– Возьми шкатулку…

Злясь на саму себя, ругая за полнейшее безволие и предчувствуя неприятности, она резко развернулась и почти бегом метнулась обратно к сейфу. Не задумываясь ни на мгновение, она схватила шкатулку и… Оглушающая сигнализация брызнула по всем коридорам и закоулкам Управления. Зажёгся яркий, насквозь искусственный, свет, и Шелара в паническом ужасе, краем сознания улавливая сходство между собой и потревоженным тараканом, заметалась по центру ковра, не зная, за что хвататься и куда бежать. Собрав мысли хотя бы минимально, всё-таки определилась, что сначала надо забаррикадировать дверь. Кивнув себе, будто давая разрешение, она засунула проклятую шкатулку в карман куртки и начала спасать свою юность от скорой петли. Тумба и кресло перекочевали к дверям, заблокировав вход. Там, в коридоре, уже слышались крики, топот. Все торопились изловить по горячему следу нахального воришку, покусившегося на государственную твердыню.

Но стоило только сдвинуть с места тяжёлый комод, как мысли выстроились в чёткую ровную линейку. Там внизу Кайра, и, наверняка, она уже знает, что Шелара облажалась. Теперь нужно просто уйти. Шелара облизнула губы и стянула с плеч свою коротенькую курточку, накинула её на абажур настольной лампы и, разбежавшись, изо всех сил выкинула прямо в окно. Стекло разлетелось вдребезги, со звоном, с каким, наверное, звёзды с неба падают, лампа и осколки обрушились дождём на мостовую. Девушка развернулась и разбила об дверь, в которую неслись сокрушительные удары, ещё две бутылочки из своего набора. Чёрный морок и Перцовый туман. Они разлетелись большими чёрными облаками по кабинету, скрыв собой даже разгоревшийся свет. Последнее, что видела здесь Шелара, это то, как там, на площади, хрупкая девушка чёрным силуэтом подлетает к сверкающим осколкам стекла, хватает распластавшуюся куртку и, на ходу натягивая её на себя, со всех ног бежит через площадь к арке. Секундой позже ей в спину несётся свист и гомон проснувшихся стражей. Возможно, они и поверили, что воровка выскочила прямо из окна обчищенного кабинета.

– Беги скорее, мой зайчик! – прошептала Шелара и нырнула в камин. За её спиной алхимическая мгла укрыла весь кабинет до полной потери видимости и ориентации.

Она захлопнула деревянные створки. По первому осмотру могут и пропустить, а она выиграет пару минут. Теперь – вверх! Натренированные руки и ноги уверенно несли её всё выше, к свежему ночному воздуху над головой. А за спиной, ворвавшиеся через дверь и преграды, стражи закона рушили кабинет начальника.

Выскочив на крышу, она пригнулась, спряталась за широкой трубой и скрутила верёвку отточено-быстрыми движениями. Крыша была почти плоской и покатой, спрятавшись от света фонарей за коньком, она поползла дальше по хрустящей черепице. Обратно дороги не было. Сейчас и во дворе и на площади столько полиции, что будет не уйти. Есть только один путь – вперёд, до следующего внутреннего двора и пожарной лестницы.

Следующий дом был чуть ниже Управления, пришлось свесить ноги и прыгать. Стоило коснуться новой черепичной брони, как в спину ударил холодящий душу крик:

– Там кто-то есть! На крыше!

Скрываться дальше не было смысла. Выпрямившись во весь рост, девушка побежала. Внизу раздавался топот множества ног – её преследовали. И совершенно точно, что кто-то уже карабкался на крышу.

2.3

***

Шейлирриан задумчиво смотрел на развернувшееся пред его очами представление. Выражение его лица было скептическое, но действо не было лишено своей изюминки: ночные салочки центрального городского Управления и малолетней наглой воровки с хорошей фигурой не часто увидишь. Правда, чутьё подсказывало, что наслаждаться этим зрелищем осталось недолго. А ведь на девушку ещё были планы! Сугубо делового толка.

Он повернулся к беловолосому наёмнику, сидящему напротив и брезгливо поддерживавшему тыльной стороной ладони бархатную занавесочку с золотой бахромой.

– Может, поможешь ей?

– Не-ет, – протянул Шерри, умилённо прищуриваясь. – По-моему, она и без меня отлично бегает!

– А ведь ещё и с крыши упала! – поддакнула Айшариль, выглядывавшая из-за плеча Шейлирриана. – Такая упёртая! Интересно, что она там стащила?

– Документы по агентам и информаторам.

– Знаешь, что меня в тебе раздражает, Шерри? То, что ты всё всегда знаешь!

– Это я тоже знаю.

– Шерри, иди, спаси девочку, мне она пригодится, – принц отпустил занавеску со своей стороны и расслабленно откинулся на пухлую кожаную обивку.

Его примеру последовал и Шерри, позволив своему окну тоже укрыться угольным бархатом. Дорогой и прихотливый салон кареты погрузился в ещё больший мрак, в котором хитрыми изумрудами засветились глаза Шерри. Волосы его казались снегом, укрывшим гибкую фигуру в чёрном.

– Сколько?

– Что?

– Сколько ты заплатишь? У нас не входило в контракт её спасение от полиции и магов.

– Шейл! Да у него одно из развлечений – разорять тебя!

– Ему это всё равно не удастся.

– Как знать, мы ведь бессмертны, – подмигнул вымогатель.

– Условно, – дёрнула бровью девушка.

Шейлирриан покачал головой.

– Шерри, даю тебе двадцать простых золотых для начала. Если она окажется ценна, подпишем контракт телохранителя на более весомую сумму.

– По рукам, – согласился наёмник, дёрнул позолоченную ручку и вышел на мостовую.

Шейлирриан перекатился головой в сторону Айши. Та по-прежнему сидела с крайне недовольным видом.

– Что?

– Я тебя не понимаю. По сумме выходит, что ты лошадь купил, а не девушку спас.

– Милая, неужели тебе в голову не приходит, что мне тоже нравятся наши торги с Шерри? Тем более, он стоит этих денег. Он лучший, поверь.

***

Шелара бежала, себя не помня и молясь, чтобы эта улица никогда не заканчивалась. Фонари жёлтыми пятнами обозначивали всё новые рубежи, а в окнах жилых домов загорались любопытные огни. Сердце тяжело бухало в груди, кровь в жилах кипела, и она знала, что скоро может споткнуться или просто рухнуть на камни от усталости. Вскоре наступит финиш для этой гонки. Улица была прямая, это немного облегчало задачу, петлять уже она бы не смогла. Тяжело дыша, она смотрела под ноги, сосредотачиваясь на беге, а когда подняла глаза, то резко остановилась, смешно раскинув руки в стороны, как будто напоролась на невидимую стену. Посередине дороги стоял, преграждая путь, высокий парень в чёрном с кипенно белыми волосами.

– Это ещё что? – шёпот, больше похожий на свист, она едва выдавила из горящих лёгких.

– Беги, – он взмахнул рукой себе за спину.

Шелара решила не разбираться, друг перед ней или враг, и с усилием побежала. Оказавшись за его спиной, девушка прошла ещё метра два, согнулась пополам, опершись рукам на колени, а потом и вовсе обессилено села на камни. Тыльной стороной ладони она отёрла выступившую испарину со лба. Стало всё равно, поймают, не поймают, казнят, не казнят... Отстранённо она смотрела на то, как дальше будут развиваться события.

Преследователи тоже стушевались, увидев перед собой блондина, и остановились. Замешательство длилось не больше мгновения, первыми опомнились маги, в их руках снова заискрились красно-сине-зелёные огни силков. Но незнакомец был быстрее. Он выбросил вперёд руку, раскрывая ладонь. С неё огненно-алыми лепестками сорвалось заклятие и распустилось прекрасным цветком в ночи, окутывая решительную группу стражей местного закона и захватывая их, как венерина мухоловка. Формула временного физического стазиса. Шелара о таком только читала. Цветок захлопнулся и лопнул, как мыльный пузырь, оставив только тающие искры. А преследователи замерли, зачарованные, как «морские фигуры» из детской игры. Странно было наблюдать, как в воздухе застыли их рвущиеся вперёд тела, летящие одежды и выпущенные было сети. Длительность действия зависит напрямую от возможностей мага. Блондин, судя по внешнему виду формулы, был не из слабых.

Он повернулся к девушке и подошёл ближе. Шелара смотрела на него снизу вверх, и выглядел он впечатляюще. Шелара, например, прониклась. Высокий рост, вкупе с гибкой развитой фигурой, частично скрытой за складками тёмных практичных одежд, скупые плавные движения и двойные ножны на поясе выдавали в нём опытного воина. Цвет длинных волос, с вплетёнными по всей длине и гранатовыми в свете фонарей, камнями, говорил, что парень не человек; возможно, эльф, хотя, пока не было заметно типичных заострённых ушей. Лица тоже было не разглядеть, оно до самых зелёных глаз скрылось под непроницаемой маской.

– Пойдём, у нас пять минут, – вывел её из раздумий негромкий приятный голос.

– Не могу.

Парень недовольно свёл точёные угольные брови:

– Что?

– Я не могу подняться.

Шелара нервно рассмеялась, но это была истинная правда. Более того, ей невыносимо хотелось вообще лечь на эти камни. Постепенно слабело действие обезболивающего зелья, и в повреждённое тело возвращалась чувствительность.

Незнакомец без дальнейших объяснений понял её состояние и протянул ей раскрытую ладонь.

– Идём!

Девушка вложила дрожащие пальцы в чужую перчатку. Блондин резко рванул к себе её безвольное тело, молниеносно перехватил под колени и закинул на плечо. Она только и смогла, что застонать от резкой боли в рёбрах. Парень не обратил на это внимания, быстро унося свою ношу с обезмолвленной улицы. Теперь в домах по обе стороны огни спешно гасли. От греха подальше.

2.4

– Убивать тебя никто не собирается, – неохотно пояснила блондинка. Вся её расслабленная поза дышала самоуверенностью, как вызовом.

– Как-то не обнадёживает.

– Пытать и мучить тоже, – снисходительно заверил «ангел-хранитель».

«Аристократы», – с возросшей неприязнью заключила Шелара. Снобизм и воспитание наполнили воздух кареты так, что дышать было нечем. На секунду она представила их реакцию, если теперь, после того, как они вытащили её из-под заинтересованного носа полиции, она признается в своём благородном происхождении и станет запальчиво бросаться родовым графским титулом. Это было бы так наивно и забавно, что против воли губы искривила улыбка.

– Кто ты такая? – словно мысли читая, начал допрос сероглазый. – И советую даже не пытаться врать.

Угрожающий тон и сам вопрос заставили нервно рассмеяться:

– Шелара Ларелика Карриан, графиня Алессанская.

Однако её откровение ни капли не удивило присутствующих. А «ангел-хранитель», так и не снявший маску, тихо напомнил, что «он же предупреждал». Видимо, встреча действительно не случайна.

Выяснив её личность и удовлетворившись сим, сероглазый вытащил из кармана своего тёмного камзола коробочку и открыл, показывая Шеларе содержимое. В дрожащем, непостоянном свете фонарей, проплывающих за окном катившегося по мостовой экипажа, празднично засверкали огранённые камни. Каждый из них был ей знаком, как давний близкий друг. Взгляд жадно поглощал радужный свет, который не чаял увидеть ещё когда-либо.

– Моя брошь? Так вас Люцианель прислал?

– Мы работаем по собственной инициативе. Не гадай, – он захлопнул коробочку и, не глядя, кинул блондинке. – Откуда у тебя вообще взялась эта вещь?

– Она со мной с детства. Это подарок.

– И кто же такой щедрый?

– Я не знаю.

Боль, терзавшая её, медленно и неотвратимо нарастала. В разбитой губе и распоротой гвоздём ладони пульсировало горячее жжение. Значит, неважно дела. Скоро совсем растает действие эликсира. Она чуть переместилась на сидении, не замечая, что её ответ не понравился светловолосым нелюдям. Сероглазый с прищуром, хорошего не сулившим, потянулся к сапогу и вытащил из-за голенища высокого сапога кинжал. Лезвие угрожающе сверкнуло гранями заточки, приближаясь к тёплому горлу девушки.

– Я ведь просил не лгать.

Острое холодное жало кольнуло незащищённую кожу и немного царапало её при мерном движении кареты, навязчиво напоминая о хрупкости. Шелара отстранилась назад, морщась. А зеленоглазый парень вдруг прихватил двумя пальцами остриё и отвёл в сторону клинок, как ветку с дороги.

– Не угрожай тем, чего обещал не делать, Шейлирриан. Это обесценивает твои слова. Как первые, так и вторые.

– Что я слышу, Шерри? Неужели, это мораль? – с издёвкой спросил тот, кого назвали Шейлиррианом, но кинжал убрал обратно в ножны, спрятанные за краем сапога.

– Иногда она бывает полезной.

– Спасибо. Но я, правда, не знаю. Я всегда думала, что это был эльфийский офицер, спасший мне жизнь. А теперь я даже не уверена, что это был эльф.

– Когда это было?

– Лет десять назад. Мне было девять, кажется.

– Имени тоже не знаешь? – полуутвердительно спросил сероглазый.

Шелара нахмурилась под испытующими взглядами, мучительно вспоминая. Память занесло снегом прошедших лет, и сложно было вытащить из-под него непривычное, услышанное единожды, имя. Неуловимым, оно вертелось на языке, не желая быть названным.

– Я не уверена. Что-то короткое и звучное. Эрисар, кажется. Не знаю.

– Эллисандр? – неверяще, с осторожностью, уточнила блондинка, до этого предпочитавшая молча следить за её реакциями и разговором.

– Точно! Именно так. Эллисандр.

Повисло молчание, в котором мужчины странно переглянулись, словно обменялись мыслями, недоступными ей. Затем к ней задумчиво повернулся Шерри:

– Что ж, в чём-то ты права, он не эльфийский офицер.

– Арши, да? Люцианель говорил, что брошь именно их работы.

– Что он ещё говорил?

От нового приступа боли, словно ножом полоснувшего по ребрам, Шелара побледнела ещё больше и прикусила губу. На лбу выступила лёгкая испарина, и в глазах помутилось. Отвечать она была бессильна и просто покачала головой, до конца не уверенная, что незнакомцы поймут её правильно и снова за оружием не потянутся.

Шерри насторожила странная лихорадка их юной пленницы, и он присмотрелся к ней получше. Выглядела девушка слабой и изнурённой, пребывая почти на грани обморока. Наёмник нахмурился: вероятно, падение с крыши закончилось не совсем мягкой посадкой, и теперь она жалко сгорбилась в углу, обхватив себя руками, как в объятиях. Он бесцеремонно прихватил её за подбородок и заставил посмотреть на себя.

– У тебя есть ещё обезболивающее? – Вопрос получился чуть более резкий, чем хотелось.

– Нет. И пузырёк там разбился. Они не бьются только, пока пробка внутри.

Её голос был уже похож на бред. Шерри стянул с руки перчатку и опустил прохладную ладонь на её влажный горячий лоб. И без того расширенные зрачки дрогнули. «Спи!», – был его тихий короткий приказ, успокаивающей волной пробежавшийся по всему телу и подаривший восхитительное облегчение и свободу. Девушка расслабилась и закрыла глаза, погружаясь в яркий водоворот снов под мерное покачивание экипажа.

– Я ещё не закончил, – с неудовольствием заметил Шейлирриан, наблюдая, как наёмник усердно расправляет перчатку.

– Ей нужно отдохнуть. Твои вопросы подождут до особняка. Вся ночь впереди.

– Ты не представляешь, насколько это важно!

Шерри неопределённо хмыкнул:

– Эллисандр ждал десять лет, подождёт ещё одну ночь.

Айша сложила на груди красивые руки и повернулась к окну с видом безучастным и скучающим:

– Шейл, неужели ты забыл, что этот змей знает всё?

***

В воздухе приятно пахло свежестью и лавандой. Щеки легонько касалось дыхание влажного ветра, тянувшего из приоткрытого окна, и будило желание запрятаться глубже в согретое телом одеяло. Зябко поёжившись, Шелара открыла глаза и села на чужой просторной кровати. С обнажённых плеч соскользнуло одеяло, и стало ещё холоднее. Кто-то раздел её до белья, пока она была без сознания, и расплёл волосы. Память услужливо подсказала три возможные кандидатуры из дня прошедшего. Где-то глубоко внутри лениво колыхнул плавниками стыд и нырнул обратно в ил её бесстыжести. Девушка спустила ноги на пол, ступнями коснувшись прохладного ковра, по нему белым приведением мела шифоновая занавеска от приоткрытого окна. Там было пасмурно и серо, оголтелые кузнечики шумно стрекотали в траве, где-то в неведомых ветвях им радостно подпевали птицы. В общем, наступало классическое раннее утро. Шелара размяла шею и встала, в рёбрах легонько кольнуло, но не настолько сильно, чтобы обращать на это внимание. А корсет ограничит неловкие движения.

2.5

– Ну нет! Теперь твоя очередь ставить себя в глупое положение!

За стол они сели по разные стороны, словно готовились продолжать споры. Шерри раскованно откинулся на спинку аристократичного, тощего диванчика с цветочной обивкой и покачал головой. Её слова позабавили загадочного блондина.

– Я, пожалуй, воздержусь. Не имею привычки любоваться садом в чём мать родила.

– Зря! – по инерции смачно отшутилась Шелара, сосредоточенно намазывая булку. Аромат свежей выпечки будоражил аппетит с немыслимой силой, наполняя рот голодной слюной, а серебряный нож в её руке сноровисто разглаживал слой свежего сливочного масла.

– За свои слова отвечать готова?

С этим вопросом он с гибкой змеиной быстротой подался вперёд, и их глаза оказались на одном уровне, а до её обоняния докатился тонкий запах леса и ландыша, горьковато-сладкий, таящий яд и обволакивающий. Было в этом что-то гипнотическое и волнующее. И это так потрясло её в одночасье, что Шелара чуть не подавилась куском сладкой булки и ошеломлённо уставилась на собеседника. Тот, приподняв бровь, ждал ответа. Совсем-совсем близко.

– Нет, конечно.

– То-то же!

И он со смехом вернулся на место и в ту же расслабленную позу.

– И, кстати, я была почти одета, когда садом любовалась! – попыталась она прикрыться словами после такого обнажающего суть взгляда.

– Не спорю. Занавеска тебе была даже к лицу.

– Сошью себе такую же, – обиженно пробормотала она, прячась в чашке с чаем. – Кстати, почему ты не постучался?

– Был уверен, что ты спишь в такую рань. Шейлирриан просил проверить, как ты.

– То есть, не сбежала ли я?

– Скорее, жива ли ещё.

– А что, были сомнения?

– Как сказать... Просто, из врачевательных искусств у Айши развился талант исключительно к патологоанатомии. Она вообще лучше режет, чем лечит.

– А это кто? – по ушам резануло незнакомое имя.

– Наша милая вчерашняя спутница.

– Ах, она, – Шелара жеманно пожала плечиком, заново наливая душистый янтарный чай в тонкую фарфоровую чашечку и разбавляя его молоком до цвета сливочной тянучки. – Мне она милой не показалась.

– Да, ты упоминала об этом вчера, когда Айша тебе первую помощь оказывала, – усмехнулся блондин, с удовольствием ловя её замешательство. – Она говорит, в твоих устах слово «аристократка» звучало, как грязное портовое ругательство.

– Я его ещё другими дополняла, да? – обречённо спросила она, заранее зная, что ответ положительный. Он кивнул. – Вот, демоны!

– Демоны ни при чём, ручаюсь. Слишком много белладонны в твоём обезболивающем. Она и вызвала небольшую горячку и болтливость во сне.

– Я его сама готовила, я не могла ошибиться! Хотя, может быть. У профессора почерк неразборчивый. Я ещё думала, что в рецепте написано: «три меры», а Кайра твердила: «пять, пять»... И что, мне теперь нужно мириться с вашей Айшей?

Шерри непомерно удивился вопросу:

– Ты у меня спрашиваешь?!

– А у кого ещё?

– Не знаю, решай сама. Из меня советчика не выйдет. Я тебе не друг, я просто наёмник. Мне заплатили, чтобы тебя спасти и доставить Шейлирриану, и ты здесь. Как говорят в таких случаях, ничего личного.

Шелара кивнула, задавливая на корню всколыхнувшееся разочарование. Зато честно, хоть и без личного.

– Ты забыл добавить, что, если он заплатит за мою голову, она будет в мешке с красивым бантом.

– Ты ведь и сама это знаешь, – почти ласково заключил он. – Но за бант тоже приплатить придётся.

Шелара не знала, что ещё ответить, и между ними повисла неловкая пауза. Степени её неуютности хватило, чтобы испортить аппетит и настроение. Девушка медленными глотками допивала изумительный чай, стараясь не встречаться взглядом с наёмником и изучая комнату. Сдержанная роскошь здесь была во всём – хозяева в обстановке старались уже не так, как для себя, но и лицом в грязь перед возможными гостями ударять не собирались. Вещи блестели глянцем и непользованной новизной. Рассматривание обстановки позволило немного отвлечься, но Шерри, похоже, не был расположен затягивать молчание и спросил, не интересуют ли её результаты её ночных приключений.

Она пожала плечами:

– Досье я добыла. Но Марвелл ждал меня с утра, значит, я уже в его чёрном списке на убой. Меня теперь эти бумажки не спасут.

– С чего такой чёрный пессимизм?

– Потому что он придёт за мной.

– Вряд ли он знает, куда приходить.

Шелара только фыркнула и запальчиво обнажила тонкое белое запястье:

– Кажется, вы его недооценивали.

Шерри придвинулся и взял её за руку, чёрная перчатка прохладой прошлась по чувствительной коже, задевая зачарованное серебро.

– Отслеживающий браслет? Почему вчера не сказала?

– Да, знаешь, как-то к слову не пришлось, и времени не было.

Наёмник не ответил и быстро достал откуда-то из складок своей одежды небольшой нож с мутным стеклянным лезвием дымного цвета. Обоюдоострые края были почти прозрачными от заточки, сердцевина же клинка практически не просматривалась насквозь. Рукоять была костяная, украшенная прихотливой резьбой. Красивое и смертоносное оружие в красивых и смертоносных руках.

Придерживая её запястье, Шерри остриём поддел браслет и без труда разрезал его, словно нитку. С шипением и тусклым свечением кусочки металла упали на столешницу, по-прежнему разделявшую их, и утихли.

– Ого! – она с удовольствием потёрла освобождённую конечность. – Что это было?

– Иннельский Обсидиан, – нож снова неуловимо исчез в складках одежд.

– Вулканическое стекло, да? Я слышала, из него делают легендарные магические клинки, но их нигде не достать. Откуда у тебя нож?

– Позаимствовал у одного самоуверенного принца.

– У какого это?

– У Шанакартского. Альшера.

– Может, у него ещё есть?

– Есть, – кивнул Шерри. – Только, думаю, они так у него и останутся. Он лучший мечник Шанакарта, и второй раз клинки никому не подарит.

ГЛАВА 3 Дело государственной важности

Жизнь не шахматы – здесь одного мата недостаточно для того, чтобы король сложил свои полномочия. Неизвестный остряк

***

Время медленно текло к обеду, и тени во дворе становились всё контрастнее, а воздух удушливее и жарче. День выдался ясным, солнце припекало совсем по-летнему, и в сонной тишине зеленеющего пригорода оглушающе стрекотали кузнечики, легкомысленно порхали разноцветные мотыльки, и с жужжанием проносились изредка мимо пчёлы. Картина стояла идиллическая и мирная до невозможности.

Шелара сидела в тени на мраморных широких ступенях парадного входа усадьбы и мрачно обмахивалась серой папкой в ожидании возвращения Шерри.

От ступенек, похожих на грязный весенний лёд, шёл лёгкий студёный дух, освежая разомлевшие в тепле мысли и тело, облачённое в чёрный костюм. Ветер, почти стихший, лениво перебирал чернильные пряди волос, поминутно отвлекаясь на густую листву живой низенькой изгороди, протянувшуюся по обеим сторонам подъездной аллеи. Аллея была широкая и пёстрая, немного розоватая, заполненная аккуратным и чистым мелким гравием. И совершенно пустая. Высокие ворота в самом её конце были распахнуты, как объятия, но и позади них никого не было видно.

Упрямо устремив взор вдаль, Шелара вспоминала разговор с арши. Он не прибавил ответов, оставив все вопросы на своих местах. Расчетливые нелюди только спрашивали, выясняли подробности её неинтересной обыденной жизни, в которой было всего одно чудо, которое и стоило ей встречи с ними. Она откровенно поведала о том холодном осеннем дне, когда покинутая собственной матерью, замёрзшая и жалкая, сумела вызвать малую кроху сочувствия у сурового воина-арши. Теперь-то ей известно, что это был представитель именно их народа. Шейлирриан напомнил ей всё, что она успела забыть за прошедшие годы – чувство невероятной сверхъестественной силы, скрытой под покровом обманчиво-человеческого тела. Эта невольная властность, эта манера повелевать, скользили в каждом оточенном движении, в каждом слове, в каждом взгляде. Неуютно было рядом с арши. Стальные глаза допрашивающего покоряли, как кандалы, склоняли волю. И не было в них никаких чувств, ни человеческих, ни каких-либо ещё. Дрогнули эти равнодушные льды лишь однажды – когда она рассказала, как воин в зелёном обмундировании беседовал с ней в походном шатре, когда описывала его. Но и дрогнули они так, что по коже промаршировали мурашки, капитулируя от греха подальше. Припомнив этот момент, Шелара непроизвольно поёжилась.

«Дружеская беседа», как обозвал это действо Шерри, закончилась с её признанием, что брошь она продала ювелиру только потому, что хотела покончить с жизнью воровки как можно скорее, что хотела просто осесть в Лерде под новым именем и чистой репутацией, а может, даже вернуться домой. Остальное арши не волновало. Вероятно, они пока сами до конца не разобрались, что им нужно от неё, но настоятельно рекомендовали Шеларе остаться их гостьей на время. Как будто у неё был выбор. Тогда девушка показала обломки браслета и предупредила, что гостить будет недолго, потому как кое-кто уже знает, где она, и с этим надо бы разобраться.

Её рассказ о злокозненности Марвелла сочувствия не вызвал, отпускать в город её никто не собирался, и мести одного самоуверенного человека всерьёз не воспринял. Их не волновала жизнь Кайры, их не страшили головорезы Дома, и они не собирались менять планы в угоду её личным проблемам. И самое страшное – ей нечего было возразить, все козыри покинули рукава, как следует там и не бывавши. Шеларе не оставалось другого, как напомнить светловолосой парочке, что даже Эллисандр проявил больше сочувствия. Грязный приёмчик, но задело. У Шейлирриана даже щека дёрнулась, обнажая хищную природу. А она уже начала думать, что его так просто не прошибить. Помолчав, он согласился отпустить её в Лерду с одним условием – с ней поедет Шерри, в качестве надсмотрщика и телохранителя, если дойдёт до драки. Слушая вердикт, тяжело было скрыть вздох облегчения, рвавшийся изнутри.

И вот теперь Шелара сидела на чужом помпезном пороге и ждала своего надсмотрщика. С такой задумчивостью она рассматривала пустую аллею, что, когда вдали показался всадник, едва не проглядела его. Но, как только заметила, встала со ступенек и прищурилась. Тонконогий быстрый конь чёрной масти легко нёс беловолосого всадника, и белые копыта его едва касались земли. Ритмичный, какой-то неизбежный, топот, звучал, как ритм загнанного сердца и делался всё громче. Ветер трепал длинные белоснежные волосы, и бусины в них вспыхивали на солнце, кровавыми всполохами. Чёрный костюм, окутывавший фигуру, почти сливался с мастью коня. Так должна выглядеть Смерть, подумалось вдруг Шеларе, зачарованной зрелищем.

Почти у самой лестницы Шерри быстро спешился и, всё ещё держа коня под уздцы, потрепал за шею и ласково произнес что-то на приятном чужом языке:

– Rvell allie taill lim, Khorn.

Конь кивнул массивной головой, словно понимая, что ему сказал хозяин и медленно двинулся дальше по гравию, вдоль веера лестницы. Ремешок узды выскользнул из пальцев Шерри, и тот, проследив взглядом за животным, обернулся, наконец, к стоящей неподалёку девушке.

– Что ты ему сказал?

Парень зашёлся в весёлом смехе.

– Это личное!

– И что у тебя с конём? – выгнула бровь Шелара.

– Полное взаимопонимание. Я смотрю, ты ещё жива!

– Есть немного.

– Значит, переговоры прошли успешно?

– Не знаю. Они мне ничего не сказали, – Шелара покосилась на пустые окна усадьбы.

– Совсем ничего? – допытывался он, ставя ногу на ступеньку.

– Только то, что без твоего надзора в Лерду не пустят.

– Вот, значит, как, – иронично протянул Шерри. Засевшие в малахитовой живой породе чертенята выплясывали невообразимое.

– Что ж, пойду за гонораром.

И парень легко и быстро начал подниматься по ступеням вверх. Возле самого порога он обернулся:

– Кстати, а ты уже нашла себе коня для поездки?

– Я очень надеялась, что ты не жадный!

3.1

– Я арши.

– Полукровка?

– Как знать... – он издевательски подмигнул.

Шейлирриан оттолкнулся ладонями от подоконника и повернулся к спорщикам.

– Хватит. Я это годами слушаю. Давайте лучше займёмся чем-нибудь полезным.

– Я уже занимаюсь, – отрезала Айша.

– Давайте подумаем, как нам отправиться в Саю.

– Верхом, – выдал самый очевидный ответ наёмник.

Его больше занимало противостояние взглядов с Айшариль. Он весело смотрел в яростные глаза девушки, буравившей его узкими змеиными зрачками.

– Спасибо вам.

– Шейл, расслабься, – Шерри легко проскользнул между ними. – Срок истекает в октябре. Не может быть, чтобы у тебя не нашлось свободной недели от твоих монарших дел.

– Я хочу сделать всё так, чтобы Селлестераль мне не помешал. Мы нашли девушку только благодаря тому, что наместник не знает о её существовании. Пусть это пока так и остаётся. Она будет моим козырем, а ты позаботься о том, чтобы этот козырь не помяли.

– Сомнительный козырь. Насколько могу судить по тому, что вы её отправили гулять по усадьбе, ничего особо полезного девчонка не помнит.

– Возьмём с собой, вдруг, на месте что-то ещё всплывёт в памяти.

Айша неприятно улыбнулась:

– Говоришь, там много нечисти развелось? Если что, скормим её местным страшилкам, как откуп.

– Или Селлестералю, – понимающе протянул Шерри, ловя кивок Шейлирриана. На это только фыркнул. – Что ж, давай установим цену за её голову на плечах.

***

Конюшня нашлась довольно быстро. Гравийная яркая дорожка увела Шелару за свежеоштукатуренный пастельно-голубой угол дома, а там распалась на несколько рукавов, чётко разлиновавших зеленые владения на ровные куски. И если большинство их слева и впереди влекло прогуляться по саду, который девушка так неудачно обозревала утром, то дорожка справа тянулась через аллею невысоких жёстких кустарников к просторной арке, видневшейся прямо в массиве высокой стены, казавшейся такой монолитной из окна. В том проёме, обрамлённом всё теми же густыми плющами, виднелись кроны цветущих фруктовых деревьев. Обернувшись на ухоженный сад, Шелара отметила, что неведомый инженер весьма занятно отделил полезное от приятного.

Доверившись шероховатой, шуршащей под ногами, дороге, она вышла к простору хозяйственных построек, пышному хозяйскому огороду, осенённому ароматами десятков цветущих яблонь, и к каменной пастельно-жёлтой конюшне. В распахнутых настежь крайних воротах виделась давешняя карета, а в следующих – череда денников. Лёгкий ветерок тянул от здания ненавязчивым звериным душком.

Зайдя с припекающего солнца в тень помещения, Шелара расслабленно вздохнула: здесь было прохладно, толстые стены не пускали полдневный жар, оберегая животных от изнуряющей духоты. Наверняка, и зимой здесь весьма уютно. Первое, что бросалось в глаза – чистота. Местному конюху совершенно нечего было поставить в вину, разве что, его отсутствие, но это было уже даже не странно. Второе, что невозможно было не заметить, это обилие пустых денников. Конюшня была рассчитана на большое количество животных, но их сейчас было от силы с десяток, и компактной группой они были распределены ближе к центру зала. Шелара направилась к ним, тихо ступая по дощатому полу, устланному примятой соломой. Лошади на её появление почти не отреагировали, спокойно отдыхая в стойлах. По пути на полу попалось ведро с прошлогодними яблоками, которыми, вероятно, баловали лошадок, и девушка взяла сверху одно румяное посочнее на случай знакомства. Ароматное было яблочко, из поздних осенних сортов, чуть смягчившееся за прошедшую зиму. Обхватив пальчиками его нежную кожицу, девушка всё ближе подходила к пофыркивающим изредка зверям.

Выглядели те более чем довольными жизнью: шкура лоснилась, гривы тщательно прибраны – у кого расчёсаны до шелковистой гладкости, у кого заплетены в косы. Но вниманием её всецело завладел шоколадного цвета красавчик с яркой белой звездой во лбу и чёрной, как сама ночь, гривой. Он вызывал невольное восхищение грацией и статью. Тонкий, лёгкий, по виду энергичный, как пламя. Всё это время он был единственным, кто подозрительно косился на пришедшего в их дом человека. Приблизившись, девушка несмело протянула к бархатному шоколадному носу руку. Нос тут же брезгливо фыркнул тёплым воздухом, а его хозяин раздражённо отпрянул, кичливо взмахнув гривой.

– Ой, какое самомнение! Ну и ладно! – ответно фыркнула Шелара и прошла дальше, к каштановой лошадке с вереницей тёмных густых косичек. Та заинтригованно тянула нос к яблоку, раздувая большие ноздри.

Шелара протянула новой знакомой припасённый фрукт и нежно погладила её по гладкой морде, а затем победно повернулась к отвергнувшему её красавцу. Тот отвернулся, не признав поражения.

Шелара неспешно вывела лошадку из стойла и собиралась подготовить её к выезду. Но за спиной, со стороны второго сквозного выхода послышалось угрожающее ржание.

Обернувшись резко на звук, девушка узрела в распахнутых дверях конюшни чёрного коня Шерри. Зверюга зло наклонила крутую голову и исподлобья смотрела на Шелару, напоминая всем видом разгневанного быка. В голову ей даже ненароком пришли глупые мысли о том, нет ли в одежде чего красного. Она замерла в незнании, что же делать, и чем ей это грозит. Конь, как в ответ на мысли, стукнул по доскам ногой, украшенной белоснежным «носочком» и подался вперёд. Шелара взвизгнула и юркнула к спасительным вторым дверям, животное в два скачка нагнало её и, толкнув мощной грудью, уронило на жёсткий пол. Девушка в ужасе перевернулась и выставила перед собой руки. Конь нависал над ней горой мускулов под лоснящейся короткой шерстью, и видят Боги, вид его был донельзя ехидный.

– Фу! Нельзя! – наугад скомандовала Шелара, на что получила поток тёплого воздуха в лицо, заставивший крепко зажмуриться. – Фу!

Девушка уперлась ладонями в тёплую грудь коня, но сдвинуть того с места было всё равно, что гору толкать. Выползти восвояси он тоже не дал, издевательски топчась рядом с плечами.

3.2

***

Всё ещё обижаясь, Шелара забралась в седло гнедой лошадки и чуть тронула её бока пятками. Хорошо обученное животное плавно сдвинулось с места и, повинуясь поводьям, повезло юную наездницу к арке-выходу. Шерри следовал рядом летней тенью, она ощущала это спиной даже больше, чем просто слышала.

– Извинения из серии «он просто поиграть хотел» не принимаются? – как ни в чём не бывало, поинтересовался Шерри, поравнявшись.

Шелара скосила взгляд на наёмника. В его волосах фантастическими алыми бликами вспыхивали рубины, а волосы казались белыми ручьями молока, густо текущими по плечам. Никогда она не видела такого цвета, и глаз так и не могла отвести. Моргнув, смахивая наваждение, девушка отвернулась.

– Нет.

– Тогда я и извиняться не стану.

– Тогда не прощу.

– Договорились, – легко согласился он.

– И как?.. Много Шейлирриан за мою охрану дал?

Они как раз подъехали к высоким чугунным воротам усадьбы. Те оказались уже заперты. Но стоило лишь приблизиться, как громадина фигурных створок дрогнула перед путниками и раскрылась, пропуская их на широкую просёлочную дорогу, начинавшуюся сразу за гравийным простором.

– Это коммерческая тайна, – увильнул от ответа наёмник, выезжая первым из ворот усадьбы.

– Значит, недостаточно, чтобы спасать от взбесившихся животных?

– Да, такого пункта в договоре не было. Но опасность тебе не угрожала. Кхорн не ломает свои игрушки.

– Игрушки? Ты, вот, понимаешь, что мы сейчас вообще врагами станем? – резонно спросила Шелара. За спиной лязгнули, как челюсти гиганта, ворота, лошадка повела мягкими ушами.

– Было бы забавно посмотреть, – признался пересмешник.

– Почему ты ко всему так несерьёзно относишься?

Шерри безмятежно обратился к далёкому голубому горизонту:

– Меня заставляет смертельная скука.

– Какая ещё скука?

– Совершенно убийственная, – уточнил парень, удобнее подбирая поводья.

– Почему?

– Потому что я арши.

– И что?

– Мы практически бессмертны, наша жизнь длится столько, что устаёшь даже дышать. И уже не помогают ни интриги, ни лучшие вина, ни уникальные зрелища, ни самые прекрасные женщины. Каждая минута заполняется липкой скукой, и ты прилипаешь, как муравей в смолу, и остаёшься в ней навечно.

Шелара поёжилась от его слов, прозвучавших с такой отстранённостью, что та коснулась чего-то тёплого в груди, и стало неуютно.

– Твоё описание жизни больше похоже на описание смерти.

– Возможно, это не такие уж и разные понятия.

– Опять ты несерьёзен.

– Какой смысл относиться к чему-либо серьёзно, если всё постоянно меняется?

– Я даже не знаю, что тебе на это сказать, – призналась Шелара после недолгого молчания. – Мне всегда казалось, что вечная жизнь таит множество возможностей, какой-то особый смысл. Я смотрела на эльфов в Лерде, и думала, как же интересно жить наравне с Вечностью, постигать её тайны, хранить память о прошлом.

– Я открою тебе секрет: сами эльфы тоже стараются себя убедить, что всё так и обстоит. Но, на самом деле, от всего слишком быстро устаёшь, и хочешь послать эту Вечность с её знаниями ко всем... богам.

Несколько минут Шелара молчала. Созерцая проплывающий мимо радостный летний пейзаж, она глубоко ушла в свои мысли, пытаясь принять его слова, как новое открытие. И пытаясь пересмотреть свои представления об избранных Богами существах. Получалось плохо. Мимо текли вереницы пышных кустов, высоких деревьев и ярких диких цветов. Всё вокруг цвело и жило, и не уставало от этого, как один беловолосый арши. Похоже, кому-то просто не хватало смысла жизни.

Шелара заправила непослушную чёрную прядку за ухо и вновь обернулась к своему собеседнику.

– Расскажи мне лучше про арши. Кто вы? Откуда? Почему все так из-за броши всполошились?

– Да-а... Кто же такие арши? – протянул Шерри, щурясь на солнце, как кот. – Сложный вопрос. Это было так давно, что мы сами теперь довольствуемся историями из легенд. Одно могу сказать точно: арши – стихийные демоны, невероятным образом обретшие плоть, но плоть эта не меняет сущности. Демоны остаются демонами.

– Именно поэтому вы бессмертны?

– Да. Но бессмертие это условное. То есть, мы способны жить вечно, если эту жизнь ничто не будет прерывать.

– То есть, ножом в вас лучше не тыкать?

– Да, это как минимум, чревато серьёзными последствиями. А если более серьёзно, то, если нас всё-таки умудриться убить, мы действительно умираем, как и эльфы. Но, в отличие от них, у нас умирает только плоть, не сущность. А затем мы рождаемся в новом теле для новой жизни. Демоны вечны, забывая прошлое, мы обретаем новую оболочку. Поэтому число арши в Шанакарте всегда примерно одинаковое.

– А есть кто-то, кто живёт дольше всех?

Он кивнул:

– Есть один чудак из первого Совета Старейшин, он ещё самого Астеля помнит. Мерзкий, хочу сказать, старикашка. Иногда мне кажется, что он живёт только ради того, чтобы другим существование мёдом не казалось. Временами так и подмывает отправить его на перерождение!

Шелара не сдержала смеха.

– И что останавливает? Доброта твоя легендарная?

– Нет, только то, что потом такого специалиста по продвижению науки днём с огнём не сыщешь.

– Так значит, ты занимаешь в Шанакарте какой-то высокий пост?

– Какая грубая уловка! Скажу так, в Шанакарте проживает около двухсот тысяч демонов, это очень небольшое количество, практически всем хватает места в классе аристократии, и практически все занимаются политикой по мере сил.

– Полагаю, интриги, перевороты, грызня за власть?

– О, ты бывала в Шанакарте? – деланно удивился наёмник.

– Да чего от вас, демонов, ещё ожидать? Кстати, да, чего? У вас сохраняются какие-то способности особые? – она неопределённо повела пальцами в воздухе.

– Конечно. Каждому арши подвластна какая-то Стихия. Бури, грозы, пески, камни, лёд, ветер... У каждого демона свой талант и неповторимый стиль его использования. Предвосхищая вопрос, сразу нет, я не скажу, какая у меня стихия. Когда я надеваю эту маску, – он коснулся рукой чёрной ткани на лице, – то не пользуюсь магией Стихии. Никогда.

3.3

– А что, всё было не так?

– Ваши королевства объединил Тегор, он же возродил один древний орден и призвал тёмного бога, чтобы забрать знания и земли эльфов. Границы были только предлогом. И половину ваших же людей он сам и вырезал. А ещё кучу нежити наплодил.

– Но Тегор уже мёртв.

– Конечно, тёмный бог дал ему двадцать лет жизни, и он их исчерпал.

– Хорошо. А брошь?

– Эта брошь – родовая вещица, и принадлежала она не кому иному, как нашему императору. Исчезла вместе с ним. А объявилась у тебя.

– Так, Эллисандр…

– Именно. Наша империя насчитывает несколько десятков тысяч лет, и её основателем был арши Астель Шанакарт, именно ему причисляют заслугу нашего переселения из мира нематериального в материальный. Все правители империи – его прямые потомки. Стать императором может только старший сын. Так было и с Эллисандром, но дело осложнилось тем, что у него есть брат-близнец, что вообще крайне редкое явление для арши. В таких семьях дети редко вырастают оба, в нас слишком сильна жажда лидерства, поэтому один из близнецов чаще всего довольно рано избавляется от другого.

Шелара приоткрыла рот, на её губах застыл невысказанный вопрос. Уж не ослышалась ли? Демон предупреждающе поднял ладонь.

– Да, Шелара, разными способами. Противостояние же за трон делает их ещё ожесточённее. Не знаю, как Повелителю тогда удалось сохранить обоих сыновей, принято считать, что мы «избавились от дикарских привычек». На самом деле ничего подобного не случилось, кто-то один до сих пор умирает. И в семье Шанакартов Эллисандр и его брат Селлестераль так и не стали родными. И если Наследнику было нечего делить с братом, второй, конечно, всегда жаждал получить трон. Для нас нет ничего более естественного.

Когда началась Великая Война, арши, до этого почти не вылезавшие на Материк, были вынуждены принять в ней участие за Светлых эльфов, с которыми породнились через династический брак. И у Селлестераля появился прекрасный шанс. В отсутствии Повелителя он стал его наместником и три года разбирался с делами замка. Война подходила уже к концу, как вдруг Эллисандр исчезает. С целым отрядом солдат. Почти все уверены, что Селлестераль приложил к этому свою руку, но доказать никто не может. Эллисандр считается пропавшим без вести, а значит, живым и всё ещё правителем. Но истекает десятилетний срок его пропажи, осенью Повелителя объявят погибшим, и на трон, скорее всего, сядет его наместник. Стоит ли говорить, что такой ход дел никак не устраивает наследника?

– А кто наследник?

– Шейлирриан Шанакарт Астель, сын Эллисандра и его супруги, Светлой эльфийки Арноиэль Кантавар.

Шелара информацию приняла без восторга.

– Что-то он не сильно на Светлого похож.

Шерри снисходительно усмехнулся:

– Кровь арши практически неразбавима. От демонов рождаются только демоны. Хотя, иногда наследуются некоторые изменения внешности, вроде оттенка волос, круглого зрачка или чуть вытянутых ушей.

Девушка с прищуром и повнимательнее вгляделась в наёмника. Тот, предугадав её интерес, подмигнул левым глазом, и круглый чёрный зрачок на мгновение вытянулся в тонкую вертикальную линию.

– Морок, – разочарованно догадалась Шелара. Он кивнул, не уточняя, что из увиденного – морок. – А цвет волос?

– Как знать…

– Есть ли в тебе хоть что-то настоящее?

– Найди, – весело предложил Шерри, хитро прищуривая кошачьи глаза. – Если осмелишься.

Ну, точно демон! Искуситель, причём. Шелара только вздохнула, сосредотачиваясь на песчаной дороге, ведущей их к столице. Похоже, не только Кхорн развлекается опасными играми. И у Шерри есть реальный шанс из ангела-хранителя превратиться в самую большую угрозу. Осталось только решить, стоит ли, наконец, стать благоразумной леди и не влипать в радушно распахнувшую пасть авантюру. А ведь интуиция, как раз та, которая пониже спины, уже твердит, что за благо было бы пришпорить гнедую и никогда больше не видеть этих молочных волос и ярких малахитовых глаз. Утвердившись с выбором, Шелара гордо и прямо посмотрела в нахальные очи демона.

– И найду!

Он рассмеялся. Игра началась и уже захватила воображение. Кровь вспенилась, словно в ней пузырьки шампанского заметались, возвращая его к жизни из цепких лап бесконечной скуки. Вот, ради таких моментов и стоило носить эту опостылевшую маску!

– Что поставим на кон?

Глаза Шелары зажглись хитрым блеском. Здесь уж она и думать не собиралась, зная наперёд, чего хотела больше всего:

– Конечно, Обсидиановые клинки!

– По рукам!

Он уверенно протянул ей раскрытую ладонь в чёрной перчатке, и она ударила по ней тоненькой белой ладошкой. И была захвачена в плен сильных пальцев.

– А что я получу, если выиграю?

– А что ты хочешь? – настороженно уточнила она, позабавив демона ещё больше.

– Даже не знаю, что можно с тебя взять… Желание?

– Только всё в рамках приличий! – сразу попыталась обезопасить свою хрупкую честь девушка. Он кивнул, наклоняясь губами к кончикам её пальцев, тонкой кожей она чувствовала тёплое прикосновение. Как же это возможно?

– Разумеется, графиня Карриан.

***

– То есть, вы всерьёз думаете, что я последняя, кто видел вашего Повелителя? – подытожила Шелара всё, что ей поведал наёмник.

Вопрос прозвучал эффектно: они как раз въехали на холм, с которого открывался шикарный вид на раскинувшуюся внизу Лерду. Город, перечёркнутый ленточкой реки, цветным каменным лабиринтом высился на широкой зелёной равнине, вокруг него, словно осколки, рассыпались частные домики и маленькие пригородные хозяйства. Со всех сторон света к столичным стенам подступали лысые ленты дорог. И на одной из них остановились наши путники.

Шерри придержал Кхорна и предупреждающе выставил ладонь. Шелара, ехавшая почти вровень, сигналу вняла и остановилась рядом. Кобыла под ней нетерпеливо перебрала ногами, подняв клубящееся облачко пыли, тоже обескураженная нежданной остановкой.