Шанс на счастье. Перерождение гадкого утенка

Глава 1.

Доживать свои дни полностью парализованной – не то, о чем может мечтать молодая девушка. Хуже только то, что любимый не захотел заниматься реабилитацией. Ведь при должных усилиях и выполнении рекомендаций врача можно было реабилитировать мое тело, и я бы снова стала полноценным дееспособным человеком. Но после аварии, в которой любимый муж не пострадал, он отстранился от меня и отдал меня на попечение сиделке на окраине города. И хорошо, если она оставляла меня сидеть в инвалидной коляске возле окна, а то чаще я просто лежала в кровати сутки напролет. Я молила о выздоровлении и пыталась сама напрягать мышцы, но все было безрезультатно. А я так хотела жить нормальной жизнью. Но словно все забыли обо мне: и муж, и родные. Однажды я проснулась и поняла, что мне нечем дышать – все из-за того, что кто-то душит меня подушкой.

— Надоело ждать, пока ты сама сдохнешь. Все приходиться делать самому.

Прошло буквально несколько мучительных мгновений, и наступила темнота. А следующее, что я ощутила, – это жгучая, всепоглощающая боль. На короткое мгновение удалось открыть глаза, чтобы понять, что я в больнице. Но как я могу быть тут, если только что умирала от удушья? И почему так болит все тело? А потом до меня дошло: я чувствую свое тело. Но боль была такой сильной, что я снова провалилась в темноту. Периодически возвращаясь в сознание, поняла, что как-то стала маленькой девочкой, сильно пострадавшей от огня. В ее воспоминаниях я через время смогла найти то, что она залезла в металлическую бочку за своей любимой игрушкой, и кто-то кинул в ту же бочку зажжённую зажигалку. Но видимо, что-то было в бочке, потому что огонь очень быстро вспыхнул, и ребенок загорелся почти полностью. Она каким-то чудом уронила бочку и выбралась. А потом какой-то мужчина потушил ее и вызвал скорую и другие службы.

Лежа в больнице из воспоминаний Лилии узнала, что у нее есть три старших брата и старшая сестра. В больницу приходили только родители, и было видно, что им больно видеть покалеченного ребенка. Не знаю, сколько времени прошло, потому что оно тянулось очень медленно и мучительно. Но ожоги заживали, оставляя некрасивые рубцы. Но что меня безумно радовало, то, что чувствовала свое тело и могла им управлять. После выписки из больницы был период реабилитации для тела, ведь я долго лежала. Ожоги после заживления смогли сгладить, убрав самые грубые рубцы. Но вот полностью заменить обожжённую кожу не могли.

Когда оказалась дома, узнала, что в общей сложности в больнице я провела год и теперь мне шесть лет. Кожа осталась целой только на шеи и в зоне немного ниже ключиц, а также голова с лицом. Ногти сами восстановились и были нормальными. Меня сразу стали приучать к тому, чтобы я одевалась так, чтобы ожоги были полностью скрыты. Сразу бросалось в глаза то, что девочки и женщины в местности, где мы жили, носили длинные платья. Ткани как правило были легкие и немного тянущиеся. Радует хотя бы отсутствие корсетов и пышных юбок. Пока была дома, я не видела проблемы в наличии ожогов на теле. Но стоило пойти в школу, и поняла всю глубину проблемы. Я как бы знала, что дети бывают жестоки, но теперь пришлось ощутить это на своей шкуре.

В моем классе была только одна девочка, а остальные восемнадцать были мальчишками. И если первые несколько классов мои одноклассники никак не реагировали на наличие шрамов то, когда начался подростковый возраст меня стали называть не иначе как «уродина». Я всегда одевалась так, чтобы шрамов было не видно. Но кисти рук не спрячешь, не надев перчаток. Платья я носила только с длинным рукавом, так что даже кисть была спрятана до пальцев. На физкультуру была форма – длинные штаны и белая футболка с коротким рукавом. Но я всегда поддевала еще тонкий гольф телесного цвета, чтобы прятать мои руки. Но даже так все, видя меня, кривили лица, словно у меня на лице была какая-то большая уродливая бородавка.

Старшая сестра делала вид, что меня не существует, особенно в школе. Дома просто игнорировала. Поэтому я посвящала все свободное время учебе. Особенно хорошо мне давалось изучение языков. К окончанию школы я знала все существующие языки нового мира. Отношения в семье были немного странными. Только взрослея я поняла, что на моем будущем как женщины поставили большой жирный крест.

Дом у моей новой семьи был относительно большим – двухэтажным. На первом этаже была кухня и большая гостиная. На втором этаже было четыре спальни, и еще был большой просторный чердак. С моей подачи на нем сделали ремонт и даже подумывали сделать его жилым. Но пока этого не случилось, я уходила на него делать уроки. Отец мне там поставил стол и стул, и я могла заниматься ни на кого не отвлекаясь. В старшей школе мне купили ноутбук по моей просьбе. Потому что стало заданий больше именно за компьютером. Я до окончания школы смогла окончить курсы редакторов и получить об этом диплом и стала искать себе подработку как раз на редактирование и перевод текстов. Даже получила первый заказ на редактирование, чему была безумно рада. И так, на мелких заказах, стала формировать свой позитивный рейтинг.

1-2

В свободное от учебы и подработок время помогала по дому – готовила еду и занималась уборкой. Сестра от этих дел просто мастерски устранялась и всегда спихивала эти обязанности на меня. Нужно отметить: готовить я научилась хорошо, это даже родители отмечали.

— Вкусно, как и всегда, — похвалила мать — жаль только не сможешь порадовать этим никого кроме нас.

Уже не спрашивала «почему?». За время школы я уже поняла, что иметь красивое личико – это мало в этом мире. То количество шрамов, что есть у меня, перечеркнуло мое будущее. И парни, когда видят изуродованные руки, сразу морщатся, словно я в них чем-то вонючим кинула.

— Ты на выпускной идешь? — спросил отец за ужином — Ведь уже скоро выпускные экзамены. — спросил отец за ужином — И я не помню, говорила ли ты куда собираешься поступать?

— Поступать буду на переводчика, — ответила спокойно — А на выпускной не иду. Как мне заявили одноклассники – «уродине нет места на этом празднике жизни».

— Но у тебя же очень высокие балы! — воскликнула мать.

— Это волнует только меня и вас, и возможно учителей. Одноклассникам я как бельмо на глазу, от которого они с удовольствием избавятся. Потому я получаю диплом и все бумаги в кабинете директора через полторы недели.

— Я схожу с тобой, — сказал старший брат Алекс.

Кивнула с благодарностью. После ужина по сложившейся традиции я сама прибрала со стола и загрузила грязную посуду в посудомойку. А потом ушла на чердак, готовиться к экзаменам. Через час ко мне поднялся отец.

— Дочка, тебе гулять иногда нужно, а то ты все время за учебниками сидишь.

— Я гуляю после школы, пока домой иду. Я хожу пешком в школу и из школы, не езжу на школьном автобусе.

— Я знаю. Но тебе нужно гулять с друзьями.

— У меня нет друзей, все во мне видят уродину.

— Погуляй с друзьями Маргариты.

— Уже как-то пробовала, в средней школе. Меня едва не побили за то, что я пришла к ним. Тоже сказали, что «уродина должна сидеть дома».

Вижу, как отец хмурится. А на следующий день он сообщил, что записал меня на консультацию к психологу. Ей оказалась молодая женщина с другой планеты. Она искренне не понимала реакцию окружающих на меня и пыталась исправить мое отношение к себе. С ее подачи я даже на сайте знакомств зарегистрировалась и пробовала общаться с парнями. И даже сходила на фотосессию к женщине-фотографу. На ней меня сфотографировали в коротких шортах и спортивном топе. На фотографиях было хорошо видно шрамы, но из-за освещения и мастерства фотографа это не выглядело так ужасно. Эти фотографии увидел отец уже после моего выпуска из школы.

— Кто тебя снимал? Мужчина?

— Женщина, естественно.

— Хорошо. Их сильно редактировали?

— Только освещение.

— Хм, красиво получилось, и ты не выглядишь такой страшной, как все пытаются говорить. Как твои сессии с психологом?

— С ее подачи зарегистрировалась на сайте знакомств. Но как только говорю, что у меня шрамы, парни мигом сливаются. Просто перестают общаться со мной. Даже если до этого говорили, что главное душа и прочую чушь, — вижу, как отец хмурится — Хочешь покажу переписку с последним парнем. Мы с ним неделю плотно общались. А потом я прислала ему вот это фото, — открыла отцу фото с последней фотосессии, я уже была в платье с коротким рукавом, и не прятала руки.

— Лицемерия в нашем мире очень много. И к сожалению мозгами многие парни взрослеют уже в зрелом возрасте, — сказал отец мудро, прочитав переписку.

К нам поднялись братья. Заметили, что отец читает мою переписку и фото.

— Пап, что-то случилось? — старший брат меня обнял со спины.

— Да, вот дочка дала почитать переписку с последним парнем. Покажи братьям фотографии с фотосессии.

Братья внимательно посмотрели фотографии, потом оголили мою руку до локтя.

— Может тебе и правда стоит ходить с коротким рукавом.

— Вы не считаете меня уродиной?

— У меня сестра красавица!

— Когда ты будешь знакомить родителей со своей девушкой? — спросила у старшего брата.

Он мигом смутился, а я вижу, как отец ухмыляется по-доброму.

— Скоро, мелкая, скоро. Ты лучше скажи, когда у тебя вступительные экзамены?

— Завтра днем.

— Что?! — удивление от братьев и отца.

— Я разве не говорила? Я была уверена, что вы знаете. Я ведь с мамой ездила подавала документы.

— Я завтра тебя отвезу и дождусь, — заявил брат.

— Хорошо. Но это почти на целый день. Потому тебе проще будет потом просто приехать за мной.

Экзамены я сдала очень хорошо и была одной из первых в списке на поступление и проходила в число тех счастливчиков, кто будет учиться бесплатно и со стипендией. Родители с братьями очень радовались моим успехам. Сестра только фыркала и кривила губы в не искренней улыбке. Она уже окончила обучение, но на работу пока не собиралась идти. Все хотела найти мужа и жить за его счет. Родители ее особо и не отговаривали, ведь мама у нас тоже нигде не работала и только домом занималась. Отец ей помогал, потом, когда мы подросли тоже делали дела по дому. И мама больше занималась организацией быта и домашних дел.

1-3

После моих неудачных переписок на сайте знакомств я завела страничку в социальных сетях. И в них писала то, о чем могла бы рассказать своим друзьям, будь они у меня. Родные первые, кто подписался на меня, и даже оставляли комментарии. А я сделала главным фото с фотосессии, где я в платье, но видны мои руки от плечей, и хорошо видны ожоги. И первый пост как раз был о том, что все мои школьные знакомые и те люди, с которыми мне «посчастливилось» познакомиться по жизни, считают меня уродиной из-за этих шрамов. И не хотят ни дружить, ни заводить какие-либо романтические отношения. Но я не теряю надежды, что кто-то захочет со мной дружить, несмотря на мое уродство. Я также написала, что шрамы – следствие трагедии, которая произошла в детстве. Не сразу, но на мою страничку стали подписываться. Пусть пока никто не комментировал мои посты, но я видела, что их читают. Так было хотя бы какое-то ощущение, что не одна.

Сегодня старший брат все же решил познакомить родителей со своей девушкой. Вечер прошел очень мило, по-семейному. Я была в платье с длинным рукавом, чтобы не смущать девушку. Но даже так она часто бросала цепкий взгляд на мои руки.

— Что у тебя с руками? — спросила она при первой возможности.

— Ожоги, в детстве пострадала сильно.

Больше она вопросов не задавала. А еще через неделю прошло знакомство с родителями девушки и всей нашей семьи. Взгляды ее отца и матери на меня были не самые приятные. А потом, когда нужно было садиться за стол, поняла, что для меня нет места. Натянуто улыбнулась и просто ушла на кухню. Было больно и обидно от происходящего.

— Алекс сядь, — услышала нашу мать — не стоит Лили быть с нами.

Сердце болезненно сжалось от ее слов.

— Она моя сестра! И либо они будут тут обе, либо ни одной!

— Не стоит сориться из-за нее, — фыркнула Маргарита и шумно отодвинула стул.

— Рита сядь! — приказала мать — А ты если так хочешь видеть младшую за столом, сам поставь для нее стул и приборы. Но ее вид будет только портить всем аппетит.

— Кому это всем? Лара, еще не раз увидит Лили и привыкнет к ней. Не вижу проблемы.

— Не надо сориться из-за меня, — сказала Лара.

— А мы не из-за тебя, — огрызнулся брат. — Я надеюсь ты не считаешь мою сестру уродиной?

Напряжение я ощутила даже на кухне.

— Ну и не красавица она, — сказала флегматично сестра.

— Типа ты писанная красавица? — иронично спросил Алекс у Маргариты. — Милое личико не делает тебя красавицей, особенно со стервозным характером.

Услышала мужской смех, точно не моего отца.

— Ох уж эти братско-сестринские разборки.

Ужин прошел в напряжении, по крайней мере лично для меня. Но вскоре и второй брат привел девушку для знакомства с родителями. А потом были и ее родители. В этот раз меня уже никто не прогонял. Но родители задумались о том, где будут жить две молодые пары. Ведь раньше у братьев было две комнаты на троих. А мы с сестрой жили в одной комнате. Но я в ней в основном только ночевала и переодевалась. Родные активно занялись перестраивать чердак и делать из него еще несколько комнат и ванную.

— Я могу переехать на съемную квартиру, если мне помогут с первым месяцем и залогом, — сказала родным. — А потом просто Ритку по-быстрому замуж выдадите и будет плюс одна комната.

Отец нахмурился, как и братья.

— Это выход, — сказала мама — Стас, если что, поживет с Ритой, пока ее замуж выдадим.

— Мама! — взвились Маргарита со Стасом.

— Что? Не вижу проблемы в этом. Будете по очереди переодеваться, если что будете на ночь ставить ширму. И вообще, что там братья твои не видели?!

Перевозить мне почти и нечего было. Отец лично поехал посмотрел квартиру, которую я выбрала, и одобрил. Я выбрала маленькую квартиру-студию, метров двадцати. Мне, собственно, жить одной и хватит. И даже если буду работать из дома, тоже будет удобно. Учеба мне давалась достаточно легко. Квартиру оплачивать мне самостоятельно было пока сложно. Ведь стипендии даже на аренду не хватит. А еще нужно кушать. Потому стала активно искать заказы на фрилансе. И благодаря тому, что стала жить одна и не делала дела по дому родителей, добавилось несколько свободных часов, которые посвятила работе. Через пару месяцев уже могла заработать хотя бы на аренду, а стипендия позволит не умереть с голода. Но отец пока оплачивал за меня аренду и давал денег на расходы. Потому все что зарабатывала, откладывала, чувствовала, что долго эта история не будет длиться.

Через год у меня появилась постоянная работа, официальная, но работала удаленно и со свободным графиком из-за учебы. Это позволило выдохнуть с облегчением, понимала, что теперь смогу заплатить аренду и не умереть с голода. Единственное, что огорчало, у меня так и не появилось друзей. В университете я общалась с однокурсниками ровно, но никто не хотел становиться моим другом. Про личную жизнь вообще молчу, никто не хотел встречаться с уродиной. Как кто-то из парней сказал: «на тебя ни у одного нормального парня просто не встанет».

Посмотрев в календарь, горько усмехнулась, вчера у старшего брата была свадьба. Меня никто не пригласил и даже не позвонили, чтобы просто поговорить об этом, просто проигнорировали. У меня был готов подарок для них. Лара как-то оговорилась, что хотела на подарок – набор кофейных чашек и серебряных ложек. Я купила оба набора, и он стоял красиво упакованным. Заказала курьера и отправила на адрес родителей подарок для брата с женой.

1-4

Сразу после получения Алекс позвонил мне:

— Лилия, прости!

— Надеюсь, вам понравился подарок, — сказала я, словно не услышала слов брата.

— Понравился.

— Вот и хорошо, — хотела было сбросить звонок, но услышала голос Лары.

— Это от Лили? Нехорошо получилось. Зря мы маму послушались.

— Чью? — не выдержала я.

— Нашу, — пристыженно сказал брат. — Типа дресс-код с открытыми руками, а ты так одеться не сможешь.

— Алекс, не оправдывайся. Я знаю, что я уродина, просто не думала, что моя семья тоже так считает.

Сказала — и завершила звонок. Брат сразу же перезвонил.

— Я не считаю тебя уродиной.

— Да? Только твои действия говорят об обратном. И, судя по всему, Макс тоже не пригласит меня на свою свадьбу. Зачем портить уродиной такой праздник?

— Лили, ты не права!

— Докажи.

Ответить ему было нечем, и на этом разговор был закрыт.

А на следующий день, в понедельник, у меня был день рождения. И, что самое обидное, никто из родных не поздравил меня с моим праздником — с моим двадцатым днём рождения.

Поэтому я без пяти минут полночь сделала пост в социальных сетях — сама себя поздравила с днём рождения:

«С днём рождения меня! Двадцатый день рождения как нельзя лучше показывает, что я — бельмо на глазу даже для родных. Про прошлый день рождения я напомнила сама — позвонила и сказала, что жду поздравлений. А в этот год никто не вспомнил.»

Позвонили мне на следующий день днем после моих пар, мама.

— Заедь домой, нужно поговорить.

Приехав домой меня сразу попросили помочь накрыть на стол. Лара тоже накрывала на стол. А когда закончили сервировать, девушка меня обняла и сказала:

— Я не знала, когда у тебя день рождения, прости.

— Вот на тебя точно не обижаюсь.

— Что вы там шушукаетесь?

— Мама, у Лили вчера был день рождения.

— Я знаю, не повод делать из этого трагедию. Ты уже не ребенок, чтобы так реагировать.

— Что раз мне больше пяти лет меня можно больше не поздравлять с днем рождения?

— Черт! Дочка прости! Я совершенно забыл!

— Дорогой, хватит с ней сюсюкаться, она уже давно не ребенок!

— Она моя дочь, и твоя прошу заметь тоже. Мальчишек ты же поздравляешь с днем рождения, и Риту тоже, так почему Лилию не хочешь?

Мать не ответила на этот вопрос, но сказала:

— До меня дошла информация, что ты устроилась на работу, официально.

— Да.

— Хорошо. Тогда отец больше не будет за тебя платить, сама себя обеспечивай.

— Хорошо. Видимо, ты желаешь, чтобы я не умерла тогда в пятилетнем возрасте.

— Да, жалею, — сказала она с вызовом.

Развернулась и просто ушла из дома. Слышала, что дома началась какая-то ругань. Через пару минут отец меня догнал на улице и вернул во двор. Крепко обнял.

— Ты моя дочь, и я тебя люблю не зависимо от твоих шрамов.

— Я столько лет слышала от мамы, что она считают меня виноватой, что я обгорела. Но я себя не поджигала! Я только помню, что кто-то кинул мою любимую игрушку с металлической бочки. А когда я залезла в неё, в бочку полетела зажжённая зажигалка в форме грозди винограда.

— Что?! — воскликнул отец. — Повтори: как выглядела зажигалка?

— Как маленькая гроздь винограда, только металлическая, серебряного цвета.

Отец подхватил мою ладошку в свою руку и завёл в дом.

— Рита! — крикнул он; голос был сердитым и одновременно надломленным.

— Дорогой, что случилось? Я думала, Лили ушла.

— Помолчи, Люда, — грубо оборвал отец маму. Сестрица быстро спустилась со второго этажа.

— Что-то случилось?

— Помнишь, в десять лет ты мне сказала, что играла с моей серебряной зажигалкой в форме виноградной грозди?

— Да, занятная вещица была.

— Помнишь, когда я её искал, что ты мне ответила?

Я заметила, как сестра побледнела.

— Куда ты делала мою зажигалку?

— Главное, что ты бросил после этого курить, — сказала мама. — Остальное не важно.

— Рита, где ты делала мою зажигалку?

— Потеряла.

— То есть ты признаёшь, что забрала её?

— Папа, к чему это всё?

— Просто скажи мне правду: ты подожгла сестру?

Отец показал жене жестом, чтобы та молчала. Братья сбежались ещё, когда отец позвал Ритку, и стояли ошарашенные.

— Правду, или я узнаю у следователя, как выглядела та зажигалка, которую нашли в бочке.

Глава 2.

Сразу меня домой после такой новости не отпустили. Пришлось посидеть, попить чай и прийти в себя. Это откровение стало для всех шоком.

— Лили, ты придёшь ко мне на свадьбу? – спросил Макс.

— Сынок, но это будет некрасиво! – воскликнула мама.

— Некрасиво не приглашать сестру. А так все женщины оденут платья с длинными рукавами. И только у невесты платье будет то, какое она выбрала. И да, все женщины могут одеть ещё и перчатки! Тогда все будут в одинаковых условиях.

— Хорошее решение, сын, – поддержал отец. – Нужно было сразу об этом подумать и не обижать Лили.

— Я так понимаю, мне не приходить? – спросила обиженно Рита.

— Приходи, – сказал брат, – но веди себя хорошо. В твоих интересах держать язык за зубами.

— Я как бы и раньше не болтала о том, что сделала. Тем более это было сделано на эмоциях!

— Да кого это сейчас волнует! – вспылил старший брат. Он работал следователем. – По-хорошему я должен тебя арестовать и посадить за решётку!

Сестрица побледнела, осознав серьёзность последствий.

— Но ей было всего десять лет, – сказала я брату, – разве это не берётся во внимание?

Маргарита в шоке посмотрела на меня — не ожидала, что я за неё заступлюсь.

— Возможно, и возьмут во внимание. И если ты не будешь писать на сестру заявление, возможно, даже дела не откроют. Просто если узнают, что я узнал и не сказал, — меня по головке не погладят!

— Тогда поговори с наставником, – посоветовал отец. – Но не на работе. Пригласи его к нам, пообщаемся у нас.

Алекс сразу позвонил наставнику. Тот понял сразу, что что-то случилось.

— Во что вляпался? – первое, что он услышал.

— Я кое-что узнал, нужен ваш совет.

— Я так понимаю, не по телефону?

— Да, это слишком личное. Можете ко мне домой приехать?

— Кто учудил?

— Не по телефону.

Мужчина приехал через час, на своей машине. Пока ждали, я, Рита и Лариса с мамой навели дома порядок — просто чтобы занять себя и не нервничать. Невеста Макса переедет к нам жить только после свадьбы, в статусе жены. На чердаке уже сделали две жилые комнаты, два туалета и просторную ванную комнату.

Мужчины сразу уединились, и брат с отцом пересказали то, что сегодня открылось. После этого пригласили меня с Ритой. Сестра тряслась, я видела, как дрожат её руки. Наставник Алекса подхватил мои ладони и посмотрел на них. Брезгливости в его взгляде я не увидела — и это был очень редкий случай. Он посмотрел кисти и ладони, а потом жестом показал, чтобы я закатила рукава. Взгляд стал тяжёлым, и им он одарил Риту.

— Ты будешь подавать заявление против сестры?

— Нет, то, что есть, уже не изменить. А ей жизнь ломать я не хочу.

— Хорошо. Но и безнаказанно это тоже нельзя оставить. Не трясись ты так, – сказал он с ухмылкой, – это может обернуться и не таким плохо для тебя. Алекс, ты про изменения в брачной системе своим ещё не говорил? – брат смутился и мотнул головой. – Предлагаю выпить чай, вы дома можете что и покрепче. Но новости неоднозначные, и лучше вы их узнаете от меня, чем из радио или интернета.

Мы с девочками и мамой быстро организовали чай и закуски и вернулись к столу. Когда все расселись, наставник, который представился Петром Игнатьевичем, сказал:

— Думаю, вы знаете, что сейчас в нашем обществе девочки рождаются в лучшем случае одна из тридцати беременностей. И тенденция только ухудшается. И в правительстве утвердили проект, чтобы одна женщина была минимум на троих мужчин.

— Что?! – взвизгнула мама. – Это утвердили?! Какой кошмар!

— Понимаю, – Петр Игнатьевич криво улыбнулся. – Потому что вы, милая, попадаете в тот возрастной ценз, и вам в семью придётся принять ещё двоих мужчин-мужей. И от них или от первого мужа родить ещё детей. И ещё утвердили запрет на контрацепцию, только если здоровье женщины уже не в состоянии справиться с беременностью. И даже утвердили период восстановления между беременностями с обязательными процедурами для отдыха и восстановления женщины. В общем, утвердили много, чтобы женщин умаслить. Но вам, милая, придётся родить ещё не раз. Алекс, тебе придётся тоже принять с женой ещё минимум двоих в побратимы. Сейчас это так будет называться. И лучше вам с женой полюбовно выбрать ещё двоих, чем вам их назначат.

— Какой ужас! – воскликнула мама. – Спустя тридцать лет брака принять ещё двоих чужаков, ещё и делить с ними постель…

Отец обнял мать, а Лариса сидит бледная. Да и мы с Ритой тоже в шоке. Петр Игнатьевич перевёл взгляд на нас с сестрой.

— Рите лучше пойти добровольно в программу, и ей назначат троих мужей сразу. Уже есть подобранные тройки, кто ищут жену. Про Лилию ничего не могу обещать. К сожалению, молодые парни могут не согласиться взять её в жёны, даже несмотря на то, что женщин мало.

Фыркнула на это замечание — ничего нового.

— А где-то можно узнать про эти тройки? У меня был один конкретный на примете для Риты. Так, чтобы в ежовых рукавицах держал её, и она глупостей не наделала.

2-2

Непростая эта ситуация с многомужеством. Я даже сходила на несколько свиданий с тройками, и всех перекашивало, когда видели мои кисти рук. Остальное даже не показывала. Но зато мои родители спокойно обзавелись ещё двумя членами семьи. Отцу они стали побратимами, маме — мужьями. Один из них — Петр Игнатьевич, для меня — дядя Петя. И ещё один его коллега Антон, Анатолий он же дядя Толик. Хорошие мужчины, по факту оказались. Про таких не стыдно сказать, что они часть семьи. И ко мне хорошо относятся, без брезгливости. Я после того поста в социальных сетях, что меня не поздравили с днём рождения, опубликовала на следующий день новый пост:

«Моя семья реабилитировалась! Завалы на работе ещё никто не отменял, как и детские обиды».

Дальше шла фотография из кафе — нас всех с тортиком. На него был приглашён и дядя Петя. Я его первая так назвала, и он так с прищуром ещё посмотрел.

— Появись вы в нашей семье лет на десять раньше — может быть, и папа услышали. А так — только дядя.

— Спасибо, что без отчества, мелкая. С днём рождения!

— Спасибо!

Через два года родились близняшки. А после окончания своей учёбы я купила себе билет для межпланетного путешествия.

— Алло, – сказал Алекс.

— Привет. Мне помощь нужна от вас всех, в смысле от мужской части.

— А отцу почему не позвонила?

— У него телефон, наверное, на зарядке и выключен.

— Понял, делаю на громкую.

— Алекс, – простонала я.

— Дочка, говори, что случилось! – слышу, что отец беспокоится.

— Пап, всё хорошо. Просто кому-то, то есть мне, спокойно не живётся. Я купила билеты на межпланетную поездку и должна сегодня освободить квартиру. Я уже всё упаковала, минимально порядок навела, но мне физической силы не хватает. Я арендовала склад, в него нужно перевезти десять коробок. Я уже не осилю! Я что могла — перевезла, больше не могу, не подниму больше ничего. Мои силы закончились на упаковке и уборке.

— Будем через полчаса! Не смей тяжести таскать! – отец рыкнул сердито. – Будут у меня ещё дочери тяжести таскать! Детей тебе ещё рожать! Кстати, куда собралась лететь?

— Приедете — расскажу.

Пока они ехали, я позвонила хозяйке — она жила рядом и сразу пришла. Я ей оставила деньги на клининг. Она кивнула, что я хорошо прибралась и так, а клининг уже всё вылижет.

— Если что, звони, я помогу тебе с жильём.

— Спасибо вам большое. Я не знаю, на сколько уезжаю. Не хочу ничего обещать. Но я вам напишу, если понадобится квартира.

— Хорошая ты девочка, Лилия, пусть у тебя всё сложится.

Родителей она не стала дожидаться. Я пообещала оставить ключи в почтовом ящике. Отец приехал с побратимами и братьями и их побратимами. Третий брат стал побратимом второго — это не возбранялось, но у второго брата было, кроме родного брата, ещё трое побратимов. Родного брата за побратима не считали. У старшего брата было двое детей — два пацана, и третьим ребёнком Лариса была беременна, и по УЗИ говорили, что наконец-то девочка. У второго и третьего уже было трое детей. Потому что в первый заход были близнецы — мальчишки, а вторая беременность была девочкой. У родителей родились близняшки. И мама с отцом говорили, что малышки — просто мои копии в детстве. И потому за всеми детьми тщательнейшим образом следили. Все зажигалки и всё, что может загореться, пряталось от детей тщательнейшим образом.

Вздрогнула, услышав дверной звонок. Это приехали мои родные. Меня крепко обняли все!

— Так, дочь, рассказывай, куда намылилась с родной планеты, – строго сказал отец.

— Папа! – сказала я с улыбкой. – Я лечу на Ялву, там медицина получше, чем у нас, и планирую сделать одну деликатную операцию. На нашей планете мне все отказали!

— И что за операция? – отец нахмурился.

Я жестом показала на грудь.

— У меня из-за ожогов сосков почти нет. То, что осталось, не функционально. А там мне сделают соски, и если я выйду замуж и рожу ребёнка, то смогу выкормить грудью.

— Оу… – отец и все мои родные мужчины смутились.

— А как они восстановят? – спросил отец, краснея.

— Искусственная нано-кожа. В общем, через время она станет моей. Не знаю, как это происходит, но это потом станет моей родной кожей. Я ещё узнаю, насколько возможно восстановить кожу в остальных местах таким образом. Или, может, на Ялве знают ещё места, где мне смогут помочь.

— А кто врач?

— Пап, врач пола не имеет. По крайней мере, это то, что мне пытались вдолбить последние полгода.

Дядя Петя хохотнул.

— Я так понимаю, он мужчина.

— Да. Общаться было непросто. Ему пришлось на консультацию пригласить свою коллегу, которая уже давно на пенсии. Потому что нужно было визуально показать. Но он же мужчина!

Отец с братьями рассмеялись, но это было по-доброму, без издёвки.

— Так, по коробкам. Вот эти, что ближе к выходу, — это то, что на склад. А вот эти пять — вам домой! Но откроете, когда я уеду. Детей только не подпускайте! Там подарки на грядущие праздники, и не хочется портить сюрприз, особенно для мелких.

2-3

Родные быстро погрузили в свои машины мои коробки и отвезли на склад, который я арендовала. А потом вернулись за коробками с подарками. И напоследок отвезли меня в космопорт.

— Я через неделю буду на месте, если ничего не случится. Позвоню и напишу уже с Ялвы.

— У тебя деньги на обратный билет есть? – спросил отец строго.

— Да, папа. Я все эти годы копила, теперь хоть понимаю, что не зря!

— Может, хоть на другой планете найдёшь себе мужа или мужей, – сказал дядя Петя. – На Ялве ведь тоже многомужество. Знала? – помотала головой.

— Я об этом и не думала. Я устала от поиска мужа или мужей, – сказала с усталым вздохом. – Я ведь ходила на свидания с тройками — и всегда мерзко.

Побратимы братьев смотрели с недоумением на меня. Уже забыли свою первую реакцию на меня. Улыбнулась парням. Они мило смутились.

— Вот, кто-то вспомнил свою реакцию на меня, – подколола парней. – У меня дальше первого свидания не пошло. Может, и правда другая планета, и будет другая реакция на меня.

Меня все крепко обнимали на прощание. Потом позвонили маме и жёнам братьев, и я им рассказала, что улетаю, и попрощались уже с ними.

— Мам, проследи за коробками, там подарки. А то я уже вижу на фоне любопытные моськи, и они услышали о подарках.

Ещё раз обнялась с родными напоследок и пошла проходить таможенный контроль. Уже будучи на борту корабля, отписалась отцу, что в своей каюте и всё хорошо. А потом отписалась врачу. Он меня сразу набрал по видеосвязи.

— Как самочувствие, цветочек Лилии?

Улыбнулась искренне.

— С надеждой на лучшее. Меня родные проводили и ждут, когда я смогу им написать. А я в предвкушении изменений. Может, удастся часть ожогов убрать?

— Мы попробуем, но пока ничего не обещаю.

Во время полёта была хорошая связь, и я продолжала много работать. После окончания университета я очень много работала. Мне, собственно, и делать больше нечего, кроме как работать и ходить в спортзал. Моё тело выглядит очень хорошо, но шрамы… Не помни я прошлой жизни, когда я не могла и мизинцем пошевелить, то подумывала, чтобы закончить эту жизнь. Но я ищу, как исправить то, что есть.

На корабле взяла каюту эконом-класса. Я сравнила и другие каюты и не нашла для себя основания, за что я буду переплачивать деньги. Каюта небольшая, с нормальной кроватью. Мои вещи поместились, мне спать удобно. Питание в стоимость входит — питательный коктейль, который сбалансирован по всем микроэлементам и витаминам, и в том числе по калориям и питательным веществам. Я в первый же созвон всё рассказала доктору и показала варианты питания. Он посоветовал выбрать питательный коктейль. И ещё намекнул, что он сбалансирован хорошо и не будет проблем с животом.

Всю неделю, пока летела, работала всё время, что не спала. Сделала три больших проекта. Если честно, я так много работала, потому что был некий страх, что мне денег не хватит на пересадку кожи. Когда корабль привёз нас в космопорт, я выходила с трепетом. Плюс эконом-каюты — я жила одна, и меня никто не трогал и не предлагал лишних услуг. С собой у меня был большой чемодан на колёсиках — с половину меня. И рюкзак с ноутбуком и документами. Пока ждала своей очереди, попила воды рядом с каютой.

— Питательный коктейль можно было пить только во время полёта, – прошипел стюард рядом.

— А воду? – показала ему содержимое стакана.

— Можно, пей. И чего в эконом заселилась?

— Чтобы меня не трогали и не предлагали дополнительные услуги.

У него лицо так вытянулось. Когда дошла очередь, спокойно выкатила свой чемодан и пошла в здание космопорта. Оно было огромное, и было немного страшно потеряться в нём. Хорошо, что я выучила три языка Ялвы. Уже будучи в основном холле космопорта, на меня налетел какой-то мужчина и попытался украсть мой чемодан. Он наивно думал, если дёрнет ручку, то я его легко отдам. Но я вцепилась мёртвой хваткой, а когда поняла, что не осилю отстоять свой чемодан, закричала на ялвийском:

— Помогите! Грабят!

Мигом налетели местные парни, в том числе от службы безопасности. Парень, что хотел отжать мой чемодан, уставился на меня в немом шоке. Он сразу отпустил мою собственность, и его увели куда-то.

— С вами всё в порядке? – поинтересовался молодой мужчина в форме службы безопасности космопорта.

— Да, спасибо.

Через несколько секунд рядом со мной остался один мужчина. Он смотрел на меня как-то странно. Не сильна я в отношениях с мужчинами и не понимаю, что значит этот его взгляд. Он перевёл взгляд на кисти рук и заметил ожоги, сделал судорожный вздох. Положил свою руку на ручку чемодана и сказал:

— Я помогу тебе.

А ещё он протянул мне пластиковую карту и чего-то ждёт. Стою, хлопаю глазами — не понимаю, что от меня хотят.

— Я выучила только язык, почитать про ваши традиции ещё не успела. Потому лучше словами объясни.

— Оу, прости!

И столько раскаяния в голосе, что я помимо воли поёжилась.

2-4

Он протянул руку к рюкзаку, но я вцепилась в лямки обеими руками и помотала головой.

— Не отдам! Тут мои документы. Если потерю чемодана я ещё как-то переживу, то рюкзак никому не отдам.

— Я просто хотел помочь.

— Лучше покажи, где тут выход. И мне нужна симка в телефон, а то интернет закончился с выходом из корабля. А мне нужно родным и доктору написать, что я долетела благополучно.

— Доктору?

— Да, мне в клинику нужно.

— Ты чем-то болеешь?

Помотала головой и смутилась, он заметил, как мои щёки стали пылать.

— Это скорей эстетическая операция, с мыслями о будущей семейной жизни. На родине отказались такую проводить.

— Симку купить лучше не здесь, тут цены задирают минимум вдвое.

Сначала дошли до выхода из космопорта, он поймал такси.

— А как тебя зовут? – он мило смутился, словно ждал этого вопроса.

— Яр, для краткости.

— А я Лилия, можно Лили. Лилия — это цветок такой.

— Красивое имя. Тебе нужно почитать о традициях.

— Почитаю, нужен интернет, – сказала со вздохом.

Такси было без водителя. Можно было выбрать автоматическое управление, выбрав нужную точку на карте, или взять ручное управление. Яр задал точку на карте и сидел всю дорогу, молча рассматривал меня. И, что странно, в его взгляде не было презрения или брезгливости. Помотала головой, прогоняя надежду.

— Я чем-то обидел?

— Нет, мне непривычна твоя реакция. Так спокойно на меня реагируют только родственники. А незнакомцы всегда смотрят с брезгливостью и отвращением. Редко кто-то смотрит спокойно, и то чаще всего это уже в возрасте.

— Почему?

Я закатила рукав толстовки до локтя, показывая ему шрамы. Он судорожно сглотнул.

— Так выглядит всё тело ниже ключиц. Потому все и кривят лица. Даже когда я хожу, полностью скрывая уродство. Но стоит увидеть кисти — и лица перекашивает.

— Ты из-за этого к врачу?

— Не совсем, – сказала смущённо, – отчасти. Стесняюсь сказать просто, – сказала, смущаясь, вижу его добрую улыбку.

— Я сам выйду и куплю симку, только нужен твой телефон. У тебя есть слот для второй?

Я покачала головой — это может стать проблемой.

— Хм, тогда идём вдвоём. Будем делать виртуальную.

Заняло это от силы десять минут. Но у меня появился новый номер с возможностью продления. И сразу же появился интернет. Я сразу отписалась отцу:

«Долетела, всё хорошо. Как будет возможность — позвоню».

— Куда дальше? – улыбаясь, спросил Яр. Он сам оплачивал эту покупку и настройку, и мою карту отодвинул мягко, но настойчиво в сторону, и ещё так смотрел, словно я его обижаю.

— В клинику, сейчас адрес достану.

Достала из рюкзака папку с медицинскими документами и нашла распечатку с адресом. Яр ввёл адрес в такси, и мы поехали дальше. Машины у них интересные, на гравийной подушке, и ездят быстро и бесшумно.

— Правильней будет «ездят» или «парят»? – спросила, смотря в окно.

— Парят, могут летать. Ты арендовала квартиру?

— Да, на месяц, с возможным продлением.

Он довольно кивнул. Срочно нужно почитать про традиции. Протянула ему свой телефон. Он так мило улыбнулся, заметила симпатичные ямочки на щеках.

— Про традиции почитать.

Он как-то погрустнел.

— Говори, я не понимаю пока ничего. Мне нужно всё объяснять.

— Прости! Можно я запишу тебе свой телефон?

Он заметил, как я ошарашена смотрю на него.

— Ты хочешь со мной общаться? – спросила прямо. – Я тебе не противна?

— Нет! Как можно! Ты прекрасна!

— Яр, не спеши. Но тебе не противны шрамы? Их очень много, у меня только голова не пострадала и шея.

— Это не важно, ты прекрасна, и шрамы меня не отталкивают.

— Точно?

Он закивал головой. А я прищурилась, он напрягся. У меня под толстовкой футболка с коротким рукавом.

— Сейчас проверим, – сказала ему строго.

И сняла свою розовую толстовку. Он с такой жадностью меня рассматривал. А я обнаглела настолько, что даже задрала футболку, показав ему живот и спину. Но у него зрачки расширились, словно он обнажёнку какую-то увидел. От греха подальше натянула обратно кофту.

— Кажется, дядя Петя был прав. Другая планета, другие мужчины, по-другому реагируют.

— Дядя Петя?

— Второй мамин муж. Я слишком взрослая, чтобы его папой звать. А женились они, когда я была уже не ребёнком. Потому договорились, что его и третьего мужа зову «дядя». И только моего папу – «папа».

Вижу, он с каким-то облегчением выдохнул.

Глава 3.

Яр зашёл со мной в клинику. Доктор только на мгновение удивился, а потом так довольно заулыбался.

— Ваш сопровождающий останется ожидать?

Яр вопросительно посмотрел на меня.

— Я не знаю… хотела узнать, когда операция?

— Давайте вы вдвоём зайдёте, и я всё расскажу. Лили, вы сегодня прилетели?

Доктор резко стал со мной только на «вы», хотя до этого на «ты» общался.

— Я могу при нём говорить? – оба мужчины заметили, как вспыхнули пунцовым мои щёки.

— Если хочешь, я могу пока поехать оформить квартиру, что ты выбрала в аренду. И отвезу чемодан, если нужно.

— Чемодан мне как раз понадобится, если сегодня придётся остаться в клинике.

— Как тебя зовут? – обратился доктор к Яру.

— Яровлински Матэйрих.

Он заметил, как у меня лицо вытянулось, и улыбнулся.

— Можно Яр.

— Пять минут подожди в коридоре, девушка пока слишком стесняется. Потом зайдёшь, поможешь ей с вещами. Обещаю не обижать.

Яр спокойно вышел в коридор. Когда за ним закрылась дверь, доктор показал на ширму.

— Нужно снять верхнюю часть с себя полностью. Надеюсь, теперь сможешь?

— Придётся, – сказала тихо.

Доктор едва касался меня, пока осматривал.

— Одевайся. Начнём сегодня. Когда ела?

Поскребла макушку и открыла телефон.

— Хм, получается, двадцать часов назад.

— Хорошо! Тогда сейчас доставай из чемодана себе сменное бельё и всё. Остальное тебе тут выдадут.

Бельишко переложила в рюкзак и отдала чемодан Яру. И отдельно дала ему распечатку с договором на квартиру — там же адрес.

— Парень, заедешь к ней, скорее всего, завтра, – сказал врач, смотря на часы. – Сегодня начнём операцию, но это дело не быстрое, и всё нужно сделать красиво. Оставь на ресепшене свой номер с пометкой, чтобы тебе позвонили и пригласили к Лилии.

А меня сразу отвели в палату, в которую меня переведут, когда закончится операция. В ней оставила рюкзак, и мне дали во что переодеться. Немного потряхивало от предстоящей операции. Сама не заметила, как оказалась на операционном столе, а потом уже уплыла в темноту от наркоза. Очнулась уже в палате, в горле была сухость и сильно хотелось пить. Пошевелившись, поняла, что ничего не болит — это было странно. Но сил было немного, и я с трудом приподнялась. Ко мне сразу метнулся Яр и поменял угол кровати, чтобы я полусидела. Он молча подал воду и погладил по голове.

— Как вы себя чувствуете? – услышала врача.

— Пока непонятно. Что-то случилось?

— Нет, всё прошло хорошо. Ещё дня три будешь под наблюдением, и нужно менять повязки. Яр будет приходить к тебе, но целый день я не разрешу ему тут сидеть. Тебе в идеале лучше спать. И немного почитать то, что он прислал. И напиши родителям.

— Хорошо.

— Сейчас ещё принесут еду, постарайся поесть. Поможешь ей, – сказал строго доктор Яру.

Состояние было слегка странным: не болит, видимо, из-за обезболивающих, но с кровати я сейчас вряд ли слезу. Яр кормил меня с ложечки и радовался, что я не отбираю столовые приборы. А у меня накатывает сильная слабость, так что я бы и не смогла сама сейчас поесть. Он, кажется, заметил, что мне не очень, и стал обеспокоенным.

— Положишь мне на кровать телефон?

Он быстро кивнул. Положил телефон и сходил за доктором.

— Отдыхай, – сказал зашедший врач. – Операция только часа три как закончилась, ты быстро отошла от наркоза.

Я и правда уснула, пока они ещё были в палате.

— Я могу узнать, что за операция была? По бинтам вижу — на груди.

— Ожоги видел? – спросил доктор. Яр кивнул. – Соски тоже пострадали сильно. И девочка всё же планирует замуж выйти, а в будущем детей родить. И хочет попробовать выкормить их сама. А для этого нужны рабочие соски с рабочими молочными выходами. Как она так вляпалась — она тебе потом сама расскажет. Пришли ей про наши традиции почитать, чтобы потом не было больно ни тебе, ни ей.

Следующий раз проснулась уже, ощущая грудь и как она болит. И заодно ощущала, что на груди есть повязка. Телефон нашёлся под левой рукой. Смогла отвлечься и немного почитать. Яр явно сделал выборку. Так-с: на Ялве многомужество, и количество мужей в семье ничем не ограничено. Протягивая пластиковую карту, мужчина как бы говорит, что ощутил в девушке свою половинку. И вверяет ей себя и свои финансы. Если женщине неприятен мужчина, она может в одностороннем порядке прогнать его и не принять его карту.

Интересно, я уже успела обидеть Яра? Или ещё нет? Не хотелось бы… Стала читать дальше. Дальше шло описание вариантов ухаживаний, после которых женщина может понять, нужен ей такой мужчина или нет, и тогда уже принять или нет его карту. Почему-то всегда делается акцент на карте. А одним из ухаживаний было предъявить свой банковский счёт. «Дикость какая», – подумала про себя. И на этом опять провалилась в сон, выронив телефон на пол. Следующий раз, проснувшись, увидела обеспокоенных доктора и Яра. Немного напряглась.

3-2

Доктор поставил ширму и разложил на маленьком столике на колёсиках бинт и ещё какие-то примочки. Сразу уколол мне обезболивающее и дождался, пока подействует.

— И как родные, с кем пообщался?

— Я не знаю, до куда ты прочитала то, что я прислал.

— На этапе ухаживаний остановилась.

— Оу, у нас мужей называют побратимами, ну, между собой они побратимы.

— Угу.

— А если говорят про мужей конкретной женщины, то — мужья, отцы. Есть старший муж и младшие мужья. Иногда не делают младших, если женщина одинаково к ним относится. У младших мужей прав меньше и больше обязанностей. У тебя на родине как?

— Без понятия, знаю только про побратимов. И то, что все пытаются смириться, что жену придётся с кем-то делить.

Доктор по-доброму улыбнулся.

— Хм, твоего отца я точно узнал. А вот его побратимы и твой старший брат устроили мне допрос.

— Тебя не сильно обижали?

Я даже отсюда ощутила, что он доволен вопросом и улыбается.

— Они не обижали, расспрашивали долго. Очень удивились, когда я, а не ты, ответил на звонок. Пришлось рассказать, что ты в больнице после операции, потом уже доктора расспрашивали. Они очень переживают о тебе. Я не показывал тебя в камеру — доктор не разрешил. Пообещал, что мы позвоним, когда ты очнёшься. Но меня просили передать, что коробки от мелкой банды удалось спрятать. Это кто?

— О, это про детей. У моей мамы с папой или папами родились близняшки, им три года. У братьев тоже дети… эм, – стала на пальцах считать. – В общем, дома сейчас семеро детей и парочка, или уже трое, на подходе. И малышня очень любопытная и активная. Потому их и прозвали бандой. Потому что они шалят вместе, хотя там старшим три года.

— Все в одном доме живут?

— Да, родительский дом. Они достроили ещё дом к тому, что есть, но из-за того, что новая постройка, заложили другой фундамент и дом достраивали уже сразу на три этажа.

— А Рита — это?.. – спросил из-за ширмы Яр.

— Сестра. Это из-за неё я в шрамах. Она подожгла меня, когда мы были детьми. Детская ревность вылилась в такие последствия.

— Перевязку закончил, – сказал врач. – Сестре ничего не сделали за это?

— Ну, о том, что это она сделала, мы узнали только четыре года назад. Я из-за возраста и травм не помнила, кто поджёг. И запомнила только зажигалку — она была в форме грозди винограда. И когда отцу сказала об этом, он понял, кто виноват. Сестра не стала отпираться и призналась. Я отказалась подавать на неё заявление — то, что есть, было не исправить, а ещё и ей жизнь ломать не хотела.

— Её выдали замуж? – спросил Яр.

— Да, отец подобрал ей, как он выразился, тех, кто будет с ней строг и сможет держать в узде. Она что-то написала?

— Да. Если позволишь, я удалю сообщение и не дам тебе его читать.

— Там только издевательства или что-то по делу?

— Издевательства.

— Тогда удаляй.

— Подожди! – вскинулся доктор. – Можно я проверю, а то Яр может воспринять это как что-то обидное, а оно вдруг не то, – через несколько секунд доктор сказал: – Удаляй. Лучше бы ты не была с ней так мягка. Она не ценит этого.

— Это её проблемы. Не хочу быть причастной к её смерти. Её бы казнили. Не уверена, что смогла бы жить с этим.

— Оу, понятно, – сказал с пониманием доктор. – У тебя, возможно, повышение температуры, это нормально. Медбрат будет заходить каждый час и мерить её. Сейчас можете позвонить родителям.

Ширму и столик убрали, а мне поменяли угол кровати и хорошо укрыли одеялом. Я увидела своё отражение в телефоне и попыталась поправить растрепавшиеся волосы. Яр аккуратно их поправил.

— Мы можем поговорить до звонка?

Доктор тихо вышел.

— Можешь мне остальное сам рассказать, по традициям.

— Эм, я почти дорассказал. Там осталось про виды ухаживаний и то, как называют членов семьи. Ты примешь мои ухаживания? Примешь меня как будущего мужа?

— Эм… можно я проговорю? Может, это глупо будет звучать… – мне кивнули с доброй улыбкой. – Как ты понял, что я та самая, кто тебе нужна?

Он так мило смутился.

— Можно я скажу не прямо? – кивнула. – Почувствовал. Я почувствовал, что смогу быть только с тобой или ни с кем. Первая реакция — это физическая, но уже прошло достаточно времени, и есть реакция душевная и эмоциональная. Разрыв для меня будет очень неприятным.

— Я должна что-то сказать, ну, по твоим традициям?

— Просто ответь на мой вопрос, как чувствуешь. Ты примешь меня как своего будущего мужа?

— Да, приму.

— Принимаешь. По традициям говорят в настоящем времени, это важно.

— Я принимаю тебя, Яр.

Он так засиял, словно я ему подарок сделала, хотя, может, так и есть. Но кто кому ещё подарок сделал?

— Можно я тебя поцелую? – я, не веря своему счастью, кивнула.

3-3

Ответила на видеозвонок. Первым, кого увидела, был отец. Улыбнулась ему счастливо.

— Папа, привет! У меня всё хорошо.

— Привет, родная. Как самочувствие?

— Терпимо, как и должно быть после операции. Ещё несколько дней буду в клинике. Как вы с Яром пообщались?

— Милый мальчик, — заметила, что Яр читает перевод на своём телефоне. — Где он там?

Переключила камеру в телефоне и показала его.

— Он через переводчик читает, что мы говорим.

— Я оказался прав, — подошёл дядя Петя. — Другая планета, мужчины другие, без закидонов, что у нашей молодёжи, — потом он посерьёзнел и спросил: — Видела, что эта стерва написала? Которая типа твоя старшая сестра.

— Эм, вот тот молодой мужчина не дал прочитать, сообщение не прошло цензуру.

Улыбались и смеялись и мои родные, и Яр.

— Хорошо, что не читала, — сказал отец. — Я попросил её мужей принять меры.

— Типа они ей что-то сделают?

— Ей запретили писать тебе что-либо и когда-либо. Так будет лучше для всех. Эта дурочка должна понять, что жива только потому, что ты добрая девочка.

— У меня переводчик не всё переводит, что это за слово? — он показал «дурочка».

Я ему перевела как смогла, объяснила.

— Оу, это типа мягкое ругательство?

— Да.

— Дочь, а когда ты успела ялвийский выучить?

— Пап, а тебя не смущает, что я знаю все языки родной планеты?

— Что?! — от всей родни на том конце связи.

— Нет, я знал, что ты у меня талантливая, просто не думал, что настолько.

— Папа, я окончила университет на переводчика, ты об этом помнишь?

— Конечно! Просто, ну, я думал — пять языков, а тут пятнадцать!

— Вообще-то дома восемнадцать языков и плюс пять редких, почти вымерших. А на Ялве, по большому счёту, один общий язык. Просто он делится на старый и новый, и для меня это не сильно большие различия. Ну, три диалекта — тоже не трудно. В общем, мне изучение языков даётся легко. А тут я уже догадывалась, что полечу, потому и готовилась.

Родные, видимо, заметили, что у меня глаза стали закрываться, а я ощутила резко накатившую слабость и сонливость.

— Яр! — позвал отец, парень метнулся ко мне и подхватил телефон. — Не забывайте нас, звоните.

Он просто кивнул, прочитав сообщение. Жестом попрощался. А я к этому моменту уснула.

Через неделю меня выписали из клиники. И в день выписки узнала, что Яр всё сам оплатил. Пришлось промолчать, вспоминая то, что почитала об их традициях. Но мне странно распоряжаться его деньгами как своими. После клиники он привёз меня в квартиру. Но, кажется, это не та, что я арендовала.

— Я позволил себе смелость и привёз тебя к себе. Аренду я оплатил, потому что ты заключила договор. Но эта квартира лучше.

— Не спорю, — сказала ошарашенно.

Квартира была огромной и просторной, с большими панорамными окнами. Мебели было минимум, но это было гармонично. Я осторожно подошла к окну с некой опаской. Меня бережно обняли со спины и прижали к крепкому мужскому телу. Его руки остановились на моём животе, бережно прижимая.

— Я ещё никогда не была на таком высоком этаже. Университет был всего с пятью этажами. А я снимала квартиру на третьем этаже, и у меня балкон выходил в разросшееся дерево. Ветки немного обрезали, чтобы они не доставали до окон и балкона. Зато было много птиц. А некоторые коты так путешествовали с балкона на балкон.

— Ты снимала квартиру? — удивился Яр.

— Я съехала при поступлении: братья женились, а у нас тогда было всего три спальни для молодых, и при этом пятеро взрослых детей. Мансардный этаж только делали. А жить им уже как-то нужно было. Потому я предложила помочь мне съехать, а сестру замуж отдать быстро. И тогда у братьев будет три спальни.

— У тебя трое братьев, старших?

— Да, я раньше была младшей.

— В каком возрасте ты пострадала?

— Мне было пять, сестре десять. Она дико ревновала, как оказалось. Закинула мою любимую игрушку в металлическую бочку. Я, естественно, полезла доставать её. Не знаю, что там было в бочке, но от брошенной зажжённой зажигалки вспыхнул сильный огонь.

Отстранилась от Яра и стащила кофту с себя. Показала ему: на вырезе футболки и выше — чистая кожа.

— Я тогда была в одежде с длинным рукавом, и она вся загорелась. Я тогда уронила бочку и вылезла, а сосед, что прибежал на ор, потушил меня и вызвал разные службы.

Яр сгреб меня в объятия, я наслаждалась такой поддержкой.

— Ты моё чудо! Невероятно, что ты выжила, моя девочка. У меня в детстве был друг, у него был ожог от горячего масла. Он не выжил, хотя площадь ожогов была не такой большой.

А я прижимаюсь к нему и наслаждаюсь такой близостью — меня обнимает не брат и не отец. Ощущаю, как его руки прошлись по моей спине, потом по рукам. Ощутила поцелуй в макушку. Понимаю, что гораздо ниже Яра.

3-4

Он открыл сайт и позволил выбрать. Цены на нём не показывали, и он не собирался мне говорить, что почём.

— Сегодня предпочту вот это, — показала на пару блюд.

— А на попозже? Ещё на пару приёмов.

— Хм, а как добавить в корзину?

Он показал на галочку. Я ему быстро навыбирала всё, что мне нравится.

— Вот с запасом — и на сегодня, и на завтра.

— Оу, хорошо.

На полу возле окна не дали просто так сесть. Мне притащили пушистый ковёр и положили тёплый плед, в несколько раз сложенный. И на него усадили. Только после этого позвонила родным. Отец сразу ответил — у них был вечер. Он сразу понял, что я дома.

— Где ты?

— У Яра дома. Пап, а тут традиция, что мужчина входит в род жены. А у нас там как сейчас?

— Дети берут фамилию первого мужа. А тебе уже предложение сделали?

— Да.

У отца так лицо вытянулось, а потом отвернулся и смахнул слёзы.

— Папа, — позвала я испуганно, — ты чего?!

Он отдал телефон дяде Пете, тот улыбается по-доброму.

— Пойми его, дочка, он уже и не надеялся услышать такую радостную новость. Где там наш будущий сын?

Повернулась, посмотрела на Яра — он явно слушал перевод, потому что у него был одет наушник, и в телефоне был включён перевод. И мой жених был смущён.

— Иди ко мне, — позвала его.

Мигом оказался рядом и обнял.

— Ты всё успел услышать, в переводчике?

— Почти. Ответ второго отца не успел прослушать.

Я перевела ему и объяснила, почему отец отдал ему телефон. В кадре появился отец, вытирающий слёзы. Петр обнял его одной рукой .

— Я слышал, что он будет твою фамилию носить — считай, ещё один сын.

Я тихо перевела Яру, он смущённо улыбнулся.

— У нас просто так принято. Сколько бы мужей ни было — все берут фамилию жены.

Перевела родным.

— Однако, — услышала старшего брата, он появился в кадре с новорождённой на руках. — Тётя, смотри, кто тебе привет передаёт.

Телефон пришлось держать уже Яру, потому что мои руки дрожали.

— Когда? Когда вы успели?! Я думала, ещё минимум месяц.

Быстро всё перевела и объяснила жениху. Брат подождал, пока я перевела, и с улыбкой сказал:

— А вот как ты улетела, Ларису забрали в больницу на сохранение, а она родила на следующий день. Но дочка у нас крупная, и с ней всё хорошо. Видимо, соскучилась за тётушкой. Пацаны, идите тёте помахайте!

В кадр сразу показались все малыши в доме. Попискивали и махали нам руками. Яр с такой искренней улыбкой смотрел на них.

— Я так рад за тебя, дочка, за вас обоих, — хрипло сказал отец.

Я тоже смахнула слезу и тихо перевела Яру.

— Вы же к нам когда-то приедете? — с трепетом спросил отец.

Перевела вопрос жениху.

— Приедем, если нужно — переедем.

— Пап, мы пока ничего не обещаем по срокам. Я догадываюсь, что у Яра тут работа, и я не буду заставлять его оставлять её.

— Молодец, дочка. Наконец-то мама твоя освободилась. Родная, иди с Лили пообщайся.

Я быстро перевела все разговоры парню, он быстро поцеловал меня в висок.

— Наконец-то! — подхватила мама телефон. — Ой, какой милый мальчик!

С улыбкой перевела мамины слова. У Яра щёки заалели так мило.

— Присмотри за моей девочкой, сынок, не обижай её, прошу.

Тихо перевела ему.

— Не обижу никогда, — серьёзно пообещал он. Так же всё перевела.

— Рада за вас, детки. Как сможете — приезжайте. А так хоть звоните нам. Мы хоть порадуемся за вас.

— Спасибо, мама.

На этом мы попрощались. Я обняла Яра и сама поцеловала в губы. Он сразу опешил, а потом издал какой-то звук — словно победитель, получивший приз. Меня едва не повалили на ковёр, но вовремя опомнился и просто целовал с упоением. Мы целовались вплоть до трели дверного звонка. Мне помогли подняться и дойти до дивана, а сам он пошёл получать наш заказ.

Квартира у него свободной планировки, кажется, это так называется. Потому что, сидя на диване, увидела дверь, ведущую в спальню, а тут был только диван, кухонный гарнитур и обеденный стол. Он быстро принёс еду и стал выгружать на обеденный стол. Все порции были упакованы в пластиковые судочки с прозрачной крышкой.

— Что ты хочешь на поздний завтрак?

Выбрала мясо с салатом, думала — может, ещё картошку или что-то на это похоже. Но я всё не осилю.

— А мы можем разделить некоторые блюда: мне немного салата, немного вот этого пюре и вот этот стейк.

— Хорошо, тогда ещё один салат откроем и ещё один стейк — и мне тоже хватит.

Глава 4.

Он так искренне рассмеялся и напряг руку. Я помню, как к брату в детстве так же приставала. С удовольствием пощупала руку мужчины и проговорила, что так же к брату приставала, когда он пошёл учиться в кадетское училище.

— Он просто тогда худющий был, это сейчас — то ли отъелся, то ли раскачался, нарастил мышцы. Опасная работа?

— Не всегда, но инциденты бывают. В основном моя работа — это координировать парней. Я, когда услышал тебя, меня словно током ударило, и ноги сами понесли к тебе. Можешь спросить про доход.

— Зачем? — вижу, он напрягся. — Это важно? — он кивнул. — Расскажи мне про свою работу подробней и, если хочешь, про доходы. И если хочешь, расскажи мне про своих родителей, только учти, я никого не знаю тут, кроме тебя и доктора.

— Эм, ладно. Моей семье принадлежит космопорт, — он заметил, как я удивилась. — Но свою должность я заслужил и раньше работал простым охранником. У меня десять братьев и одна сестра, младшая. Она самая младшая, ей сейчас десять лет, долгожданная дочь и наследница для родителей. У нас империю родителей наследует девочка.

— У твоей мамы сколько мужей? Это можно спрашивать? — мне ласково улыбнулись.

— Можно, милая. У мамы десять мужей, они появились не сразу десятком.

— Эм, твоя мама родила двенадцать детей?

Он немного помрачнел.

— Больше, но часть детей погибло в разном возрасте. Трое моих братьев погибли уже взрослыми. Они были пилотами, и тогда произошла крупная авария, в которой они погибли. Я был тогда мелким и просто знаю, была авария. Ещё двое малышей погибли маленькими от болезней. Одним из этих детей была сестрёнка. Маму её потеря очень подкосила. Девочки у нас очень редко рождаются, и каждая невероятно ценна. Но это не делает нас, парней, нелюбимыми. Хотя в других семьях бывает по-разному.

Он достал телефон и открыл приложение банка.

— Это моя зарплата, а это та сумма, что есть сейчас на счету.

— Очень много цифр, — сказала в шоке.

— Я могу подкопить или попросить родных, и тебе сделают пересадку кожи, если хочешь.

— Я узнавала об этой операции, слишком большая нагрузка на организм. Мне тут два небольших участка прооперировали, и я неделю отходила. А представь, будет пересадка большими кусками. Доктор делал расчёты по моему здоровью, я могу не пережить какую-то из операций, и при этом не успею даже заменить всю кожу. Как он сказал, нужно искать кардинально другой метод. Он обещал по своим медицинским каналам поискать, потому что о чём-то таком революционном слышал. Тебя сильно напрягают мои шрамы?

— Нет, совершенно.

— Прости, если обижу, просто мне парни часто говорили, что ни у кого на меня не встанет.

Он закинул голову и рассмеялся, накрыв руками лицо.

— Что смешного?

— Дело в том, что у мужчин на нашей планете первая реакция на свою половинку — это как раз реакция этого органа. Встаёт так, что потом не знаешь, куда себя деть, так чтобы не опозориться. Как папа сказал, чтобы мы, дураки молодые, точно поняли, что перед нами та самая. Мало того, что встанет, ещё и пару часов не отпускает потом. А если женщина отшивает, то потом больше уже никогда ни на кого не отреагирует.

— Дошли до интимных моментов, — сказала неуверенно. — Можно мы не будем торопиться с сексом?

— Можно, — сказал он мягко. — Я подожду, пока ты будешь готова принять меня. Правда, у меня только одна кровать. Сегодня могу поспать на диване, а тебя положу на кровати. Сегодня закажу вторую кровать.

— А та, что есть, большая?

Он подхватил меня на руки и отнес в спальню. Кровать была большая. У меня возникло ощущение, что на ней хоть вдоль, хоть поперёк спать можно. А зная местные реалии, то и десяток поместится, и место ещё останется.

— А мы можем без секса спать в одной кровати? Или для тебя это будет сложно?

— Ну, не обещаю, что не буду обнимать. Но принуждать ни к чему не буду.

— Тогда давай спать в одной кровати, у меня приличная пижама есть!

Меня поцеловали в нос.

Днём мы погуляли по городу, было приятно даже помолчать рядом с ним. А вечером поужинали в кафе — в ресторан он не смог меня уговорить зайти. Он смотрел на меня с такой нежной улыбкой, а я чувствовала себя самой счастливой. Ночью легли вместе в одну кровать. Я одела лёгкую пижаму с длинными, но лёгкими брючками и кофточкой с длинными рукавами. Рискнула показаться ему в трусах-шортах и топике спортивном, словно проверяя его реакцию на моё уродство.

Он отдал пижаму и сказал:

— У меня каменеет в штанах, и я с трудом сдерживаю себя. А я обещал тебя не трогать, а меня соблазняют.

Быстро оделась и поцеловала его.

— Ты чудо, — сказала хрипло. — Никто мне ничего подобного не говорил. Я всё время боюсь снова услышать — «уродина».

Он прижал к себе, давая ощутить, что я его возбуждаю.

— Это реакция на тебя, я не вижу шрамов, точнее, для меня это не уродство. Для меня это показатель твоей силы, той силы, что помогла тебе выжить.

4-2

На этой весёлой ноте звонок закончился. Яр подлез ко мне под одеялом и обнял. Спрятала лицо у него на груди. Мне достался поцелуй в макушку. И, кажется, я снова уснула. Раньше я как-то так долго не спала и вставала достаточно рано, а тут проснуться не могу.

— Спи, моя хорошая, спи. Набирайся сил.

Проснулась я от очень вкусного запаха, плывшего по квартире. А Яр с кем-то разговаривал тихо. Я, собрав свои вещи, чтобы переодеться, прошла в ванну. В идеале мне нужно было бы покупаться, но мочить грудь пока нельзя. И нужна инструкция к душевой и чистое полотенце. Потому просто почистила зубы, умылась и переоделась. А только потом вышла к жениху. Это так странно — знакомы так мало по времени, а ощущение словно я его знаю всю свою жизнь.

— Доброе утро, солнышко, — сказал радостный Яр.

Посмотрела, что в квартире он один.

— Я с поваром общался. Разбудил?

— Скорее, вкусный запах разбудил.

— О, я приготовил нам булочки. Это не я их готовил, были в доставке. Моих кулинарных талантов хватает только поставить в печку и выставить таймер с температурой.

— Уже немало. Мама отца или отцов на кухню не пускает и гоняет полотенцем. Уж не знаю, что у них с папой случилось, но ворчит, что он только всё испортит. Братьев и их побратимов на удивление пускает без ворчания. Но к печке подходят только под её контролем.

— Оу, у тебя мама готовит!

— Да, и она нас научила. Раньше сокрушалась, что мне не для кого готовить.

Яр намёк понял и улыбнулся.

— Я не буду заставлять, только если ты сама захочешь.

Кивнула ему с благодарностью. Я вчера ещё видела кофемашину и сейчас пошла к ней целенаправленно.

— Милая, тебе не холодно без носочков? — заметил он мои голые ступни.

— Чуть-чуть прохладно. Но я пока так похожу и потом устроюсь с чашкой кофе вон там, — показала на оставленный ковер и плед. — У тебя красивый вид на город.

Мы вместе посидели возле окна с кофе, а потом пошли завтракать. Я мружилась, как довольная кошка, которую вкусно накормили и приласкали. Вижу, он на что-то решается.

— Что-то случилось?

— Нет, просто хотел узнать. Кем ты работала?

— Переводы и редактура текстов, в том числе книг.

Удивлению на лице нет предела, хотя вижу по глазам — он в восторге.

— Просто у тебя были сообщения, пока ты была в клинике. Я их почитал и ответил, что ты пока на больничном в клинике, без подробностей. Я принесу телефон, не нервничай.

Почитав сообщения, расслабилась. Это были возможные заказы, но явно не те, что я хотела бы взять. И, к счастью, отпали сами собой. Прижалась к нему, полистала свои сообщения. Часть ответила отказом. Но нашла пару интересных переводов — документы и сборник рассказов. С официальной работы я уволилась незадолго до полёта, по разным причинам. Одной из них был недостаток заказов, и мои доходы упали. А на фрилансе я, наоборот, стала гораздо больше зарабатывать.

— Выбрала перевод документов и сборник рассказов. Мы к твоим родителям когда поедем?

— Как будешь готова.

— Мне пару часов по клавишам пощёлкать нужно. Там три страницы мелкого текста.

— Понимаю. Ещё, наверное, слова такие сложные и нудные формулировки.

— Не без этого.

— Но у меня только этот стол. Нужно заказать тебе компьютерный стол.

— Потом.

Он сам прибрал на столе, а я сходила, одела тёплые носочки и кофту и принесла ноутбук. Яр настроил мне на нём домашний интернет, и я стала работать над переводом. Справилась, как и рассчитывала, за пару часов. Сделав ещё чашку кофе, постояла возле окна, немного делая перерыв.

— Сейчас перечитаю, всё проверю и отправлю уже. И можно будет ехать.

— Да, но нужно твои вещи разобрать в гардеробную.

В гардеробной мы немного застряли, а потом я вспомнила, что мне бы нормально покупаться. Перед разбором моего чемодана Яру пришлось быстро пересмотреть свои вещи, и отчасти он собирался избавляться, так как давно их не носит и не собирается. Я помогла ему сложить эти вещи аккуратно, а потом повесили мои платья на плечики и брюки в специальный отсек шкафа. Футболки и кофты я быстро сложила на полку, которую Яр быстро освободил.

— Выделим ещё время, и я тебе больше места освобожу.

Отдельно у меня были сложены вещи, что в стирку. Яр вспомнил, что доктор давал специальный большой «пластырь», который может закрыть места операций, и я смогу нормально покупаться. Вышла из ванны в его халате на голое тело. Он едва не подавился водой, которую пил. Я видела, как у него зрачки расширились и заполнили почти всё пространство глаз.

— Ого, как у тебя глаза меняются.

— Милая, я тебе обещал тебя не трогать. Но и ты не провоцируй, молю!

— Оу, прости! Фен у тебя где? Я не только из-за этого ещё не оделась, у меня проблемка с этим пластырем, что я приклеила.

Он мигом пришёл в себя.

4-3

К его родителям я приехала уже в спокойном состоянии. Когда одела своё любимое голубое платье, Яр сказал:

— Нужно заехать в ювелирный, — сказано было категорично.

— Тебе не нравится, как я выгляжу?

— Нравится, но нужны украшения. Я позабочусь об этом.

Мне купили комплект украшений в одном стиле. Колье на мой небольшой вырез, крупные серьги и браслет. Камни были на несколько тонов темнее платья и шикарно смотрелись с ним.

— Моя красавица.

Дом его семьи был на окраине города. Большой, шикарный, с огромной зелёной территорией. Было немного неловко. До меня начало доходить, кто мой жених и из какой он семьи.

Его семья словно сошла с обложки модного журнала. Они встретили нас на первом этаже дома. Мама выглядела просто шикарно! Особенно учитывая, скольких детей она родила. Рядом с ней была милая девочка в элегантном платье. И что мне было приятно — во взгляде девочки не было высокомерия. Её взгляд был чистым и радостным при взгляде на брата. Яр не дал мне одеть перчатки, сказал, что не даст меня обидеть. Я знала, какая будет реакция на руки! Но либо я не успела увидеть, либо у его родителей действительно хорошая выдержка.

Нас провели в гостиную и подали чай и закуски. Но мне ничего не лезло. Мама Яра осторожно узнала про моих родных. Их удивлению не было предела, когда они узнали, что у моей мамы четверо дочерей и только трое сыновей. На Яра так посмотрели, словно он джекпот выиграл.

— Да, мам, это не шутка. Я видел её родных, пока Лили была в клинике. Младшие девочки — близняшки, две маленьких куколки. У её братьев пока по одной дочке, и они младшие, а старшие — сыновья.

— Мы с сестрами все младшие, сразу было трое братьев.

Его родители с надеждой переглянулись. В гостиную зашёл явно один из братьев Яра, поняла по возрасту и реакции парня. Он поморщился, глядя на меня, и сказал, явно думая, что я не понимаю Ялвийский:

— Привёл свою оборванку. На что она только надеется?

— Явно на воспитание, которое должно быть у вас, — ответила парню.

Он на меня так ошарашено посмотрел.

— Ты говоришь на Ялвийском диалекте?!

— Да.

— Эм, Лили хорошо знает языки и легко их учит, — сказал тихо Яр, явно наслаждаясь растерянностью брата.

— Простите, — промямлил он.

— Милая, ты кем-то работаешь? — спросила мать семейства.

— Да, переводчик-редактор.

— Сколько языков ты знаешь?

— Все, что есть на родной планете, — кто-то из отцов подавился, — и всё, что есть на Ялве.

Вот тут-то все выпали в осадок. Но потом быстро взяли себя в руки, и один из отцов Яра вышел вперёд и попросил:

— Можешь прочитать и перевести нам один текст?

Кивнула, немного неуверенно. Это был текст договора, меня попросили прочитать только первый абзац. Но я видела, в каком они шоке.

— Сколько ты учила Ялвийский язык?

— Полгода.

— Невероятно! — воскликнула мать семейства.

— Как?! Я два года бьюсь, чтобы выучить! — воскликнул один из братьев Яра. — Этот диалект мне всё не даётся.

— Но тут же всё просто! В языках много общего с официальным нынешним Ялвийским, общая структура в обоих диалектах.

— Прости, а кто ты по образованию? — спросила, всё ещё пребывая в шоке, мама.

— Переводчик, в том числе синхронный перевод.

— Это точно, — подтвердил Яр. — Мы звонили её родным, и Лили для меня переводила.

— Милая, тебе доводилось работать с документами, в том числе с конфиденциальными документами?

— С документами постоянно, а конфиденциальность она как бы подразумевается.

— Ты можешь нам помочь с переводом с одного старого диалекта на современный Ялвийский?

— Старый диалект?

— Ты только что читала на нём, его называют старым.

— Могу.

Я заметила, как Яр гордится мной. Неожиданно его мать задала вопрос, не по теме языков:

— Ты будешь менять моему мальчику имя?

— Эм…

— Мам, ты помнишь, что я сам хотел? — его мать кивнула. — Лили сказала, на её планете есть имя Ярослав, я хочу сменить на это имя то, что есть. Милая, ты же не против?

— Нет, конечно. Сокращённо Яр так и останется.

— Мне нравится вторая часть — Слав, — сказала мама. — Что-то со славой.

— Означает «яркая слава» или «слава в силе», — сказала тихо, но меня всё равно услышали.

— Мне однозначно нравится. Яр, мой первый из сыновей, кто обрел свою половинку, и я горда этим!

Дальше мне пришлось поработать с переводом. Некоторые слова я проверяла в словаре, чтобы был правильный и корректный перевод. Через три часа сделала перерыв на чай и перекус. А потом ещё раз всё проверила и передала старшему мужчине в семье.