Шёпот мертвого леса

Дорога в глушь

Глава 1. Дорога в глушь

Автобус остановился у покосившегося знака, на котором едва читалось название: “Верхние Холмы”. Дальше дороги не было — лишь узкая тропа, уходящая в сторону деревни. Сумерки уже сгущались, и всё вокруг окрашивалось в холодные серые тона.Андрей шагнул на землю и сразу почувствовал странный запах сырости, будто в воздухе стояла гниль. Лес подступал почти к самой дороге — густой, дремучий, с чёрными стволами, между которыми клубился туман.

— Ну и глушь… — пробормотал он себе под нос, поправляя рюкзак.Деревня встретила его тишиной. Несколько низких изб, покосившиеся заборы, редкие огоньки в окнах. Люди почти не попадались, только одна старуха смотрела из-за занавески, не отрывая глаз.

В доме, где ему сняли комнату, хозяйка — хмурая женщина в платке — поставила на стол миску похлёбки и тихо сказала:

— В лес ночью не ходите. И если услышите, что кто-то зовёт… не откликайтесь.

Андрей усмехнулся, решив, что это очередные деревенские суеверия. Но ночью, когда он уже почти заснул, сквозь сон услышал голос.

— Андрееей…

Он резко открыл глаза. Дом был тих. Только за окном, в темноте леса, что-то будто шевелилось.

Андрей долго лежал, стараясь убедить себя, что голос ему просто приснился. Но сон не возвращался. За окном туман густел, и в нём что-то будто двигалось — тени, похожие на фигуры людей.

Он подошёл к окну. Луна освещала двор, и на влажной земле виднелись следы. Они начинались прямо у забора и тянулись к лесу. Странные — слишком широкие, будто босые, но длинные, с непропорциональными пальцами.

Вдруг тишину прорезал протяжный звон колокола. Андрей вздрогнул: колокольня в деревне была разрушена, крыша обвалилась, и местные говорили, что её не чинят уже лет двадцать.

Звон повторился. Глухой, будто идущий из глубины леса.

— Чушь… — прошептал Андрей и задвинул занавеску.Лёгкий стук в окно заставил его сердце ухнуть вниз. Он резко обернулся. В стекле на мгновение мелькнуло лицо — бледное, будто из тумана, с чёрными провалами вместо глаз.Он моргнул — и никого не стало. Только тонкая трещина на стекле, которой раньше точно не было.

Андрей стоял у окна, едва дыша. Стук не повторился, но сердце колотилось так, будто готово было вырваться наружу.Он накинул куртку и всё-таки вышел во двор — проверить, кто это мог быть. Холодный воздух обжёг лёгкие, а туман был таким густым, что за калиткой почти ничего не видно.

Следы у забора ещё оставались. Он наклонился рассмотреть — грязь и трава были вдавлены в землю так, словно по ним прошёл не один человек. Но форма следов была неправильной: слишком длинные, словно вытянутые когти.

Андрей почувствовал, как зашевелились волосы на затылке.

— Эй! Кто тут?! — крикнул он в туман.

Ответа не последовало. Только снова донёсся звон — протяжный, тяжёлый, будто кто-то бил по колоколу из глубины леса.

И вдруг шёпот:
— Андрееей…

Звук словно окружал его со всех сторон. Он шагнул назад, но нога соскользнула — и он едва не упал прямо в следы. В этот момент ему показалось, что туман вытянулся вперёд, словно рука, пытаясь ухватить его за плечо.

С трудом он рванулся назад, захлопнул калитку и вбежал в дом. Там было тихо, как будто ничего не происходило.

А на треснувшем окне в его комнате теперь чётко проступал знак — круг с пересечёнными линиями, выведенный, словно чьим-то пальцем изнутри.

Андрей стоял посреди комнаты, тяжело дыша. Его пальцы дрожали, когда он коснулся холодного стекла. Знак никуда не исчез — наоборот, с каждой минутой линии становились чётче, будто выцарапанные изнутри.

Он резко дёрнул занавеску, не желая больше видеть окно. Но туман, казалось, не собирался отступать — белёсая дымка медленно просачивалась в щели дома.

Скрипнула дверь.
Андрей замер. Хозяйка? Вряд ли: слишком поздно, да и шаги были странные — тяжёлые, будто по полу проходил кто-то очень высокий.

— Кто здесь? — голос у него предательски дрогнул.

Шаги приблизились, но в коридоре никого не оказалось. Лишь слабый запах гари, будто от костра, потянулся в комнату.

Андрей рванул в сторону двери, распахнул её — и увидел пустой коридор. Тишина. Только где-то далеко-далеко продолжал звучать глухой колокол.

Когда он вернулся в комнату, сердце ушло в пятки. На кровати, прямо поверх его рюкзака, лежал маленький пучок сухих веток, перевязанных красной нитью.

Он не помнил, чтобы приносил это сам.

Было уже два часа ночи. Андрей сидел на кровати, не в силах сомкнуть глаз. Комната будто сжалась, воздух стал тяжёлым, и каждый шорох казался слишком громким.

Он резко схватил телефон и включил фонарик. Луч дрожащего света рассёк темноту, выхватив стены, стол и дверь. Всё выглядело обычно… если не считать того, что пучка веток на кровати больше не было.

Андрей медленно повёл фонариком к окну. На стекле знак расплылся, словно кто-то только что провёл по нему влажной ладонью. С капель стекала тёмная жидкость, напоминающая кровь.

Фонарик мигнул. Экран телефона внезапно ослепил Андрея вспышкой — и на долю секунды он увидел в отражении окна позади себя силуэт: высокий, с длинными руками и головой, склонённой набок.

Телефон выскользнул из его пальцев и упал на пол. Луч света теперь светил снизу, и Андрей заметил, что дверь в комнату приоткрыта. Хотя он точно помнил — закрывал её.

И снова — голос, тянущийся из темноты коридора:

— А-а-андре-е-ей…

Андрей поднял телефон с пола. Свет дрожал, пальцы были влажные от пота. Он глубоко вдохнул и шагнул к двери.

Коридор встретил его гнетущей тишиной. Луч фонарика скользнул по стенам, и Андрей заметил странные тени — слишком вытянутые, будто искажённые. На мгновение ему показалось, что они двигаются медленнее, чем он сам.

Когда колокол зовёт

Глава 2. Когда колокол зовёт

Андрей очнулся от резкого солнечного света, пробившегося сквозь окно. Голова гудела, словно он не спал, а пил всю ночь. На языке стоял привкус гари.Он медленно поднялся с кровати, пытаясь вспомнить, как оказался здесь. Последние образы вспыхивали обрывками: лестница, силуэт с пустым лицом, холодные пальцы, знак в темноте. Сердце ускорило ритм, но он тут же отмахнулся — сон, не иначе. Просто кошмар.

Андрей встал и машинально поправил подушку. В этот момент пальцы наткнулись на что-то жёсткое. Он осторожно поднял ткань — и замер.Под подушкой лежал пучок сухих веток, перевязанный красной нитью. Тот самый, что ночью оказался на его кровати.

— Чёрт… — прошептал он, отдёргивая руку.

За окном деревня жила обычной жизнью: женщины таскали воду, дети бегали по улице, старики сидели у ворот. Словно всё было нормально. Но Андрей чувствовал — лес всё ещё смотрит на него.Он решил выйти, спросить у местных. Кто-то же должен знать, что здесь происходит.

Андрей вышел на улицу, щурясь от яркого солнца. После ночных кошмаров деревня выглядела обманчиво мирной. Дети гоняли мяч по пыльной дороге, старики сидели у ворот и лениво переговаривались, из печных труб поднимался дым.

Он машинально оглянулся в сторону леса. Там, где вчера клубился туман, теперь были лишь спокойные зелёные кроны. Будто сама ночь стёрлась из памяти.

— Доброе утро, — поздоровался он с мужчиной, проходившим мимо с ведром.

Тот кивнул, но взгляда не поднял. Лицо было странно каменным, словно человек торопился поскорее уйти, не задерживаясь рядом.Андрей попробовал ещё раз — подошёл к девушке, которая выносила бельё сушиться.

— Слушайте… ночью здесь было что-то… ну, странное. Шаги, звон, туман… — он замялся, понимая, как это звучит.

Девушка резко отвела глаза и сказала коротко:
— Тут туманы часто бывают. Привыкайте.

И тут же ушла в дом, будто разговор был ей неприятен.Андрей чувствовал, как по спине пробегает холодок. Все вокруг жили обычной жизнью, но никто не хотел даже слушать. Будто то, что произошло ночью, было запретной темой. Когда он вернулся к дому хозяйки, та стояла у ворот и молча смотрела на него. Под её взглядом он вдруг понял: она знает всё. Но говорить не станет.

И тут же заметил у калитки двух девушек — лет семнадцати, с длинными косами и странно спокойными лицами. Они смотрели на него слишком пристально, будто давно ждали.Андрей был высоким, чуть выше среднего роста, с худощавой фигурой — вечно сутулой от привычки работать за ноутбуком. Тёмно-русые волосы падали на лоб и всегда торчали беспорядочно, как будто он не любил тратить время на причёску. Лицо резкое, с острыми скулами и усталым взглядом карих глаз, в которых чаще отражалось недоверие, чем любопытство.

Он выглядел человеком городским — слишком «чужим» для этой деревни: джинсы, кроссовки, лёгкая куртка, рюкзак за спиной. Даже походка выдавала в нём того, кто привык спешить, а не жить в ритме тихих деревенских дней.

— Ты чужой, — сказала одна.

— Мы видели, как ты ночью смотрел в лес, — добавила другая, и на её губах мелькнула пугающая улыбка.

Андрей нахмурился:
— И что?

Девушки переглянулись. На запястье одной из них он увидел красную нить — точно такую же, как на том пучке веток, найденном под подушкой.

— Лес тебя уже пометил, — произнесла она тихо. — Теперь он сам решит, останешься ли ты здесь.

Прежде чем Андрей успел ответить, девушки быстро скрылись за углом.Он снова поднял взгляд на хозяйку. Та по-прежнему стояла у ворот, но теперь смотрела не на него, а в сторону леса. И Андрею показалось, что среди деревьев что-то блеснуло — как зеркало, поймавшее солнечный свет.В следующее мгновение в воздухе раздался далёкий звон колокола. Днём.

Звук был глухим, будто шёл не из колокольни, а прямо из глубины леса. Андрей поднял голову — солнце стояло высоко, и звон среди ясного дня казался ещё более нелепым.

— Вы это слышали? — обернулся он к хозяйке.

Та молча отвернулась и ушла в дом, не сказав ни слова. Дверь за ней тихо скрипнула и закрылась, оставив его одного.Андрей сжал кулаки. Всё происходящее начинало раздражать его больше, чем пугать. Девушки с их намёками, хозяйка, которая делает вид, будто ничего не знает… Он чувствовал, что деревня нарочно хранит секреты.

Решив не сидеть сложа руки, он пошёл по улице, ловя на себе настороженные взгляды местных. Люди отворачивались, как только он пытался заговорить. Казалось, его появление было чем-то нежелательным, словно он нарушил привычный порядок.

Только у старого колодца он заметил мужчину средних лет, который сидел на лавке и курил. В отличие от остальных, тот не отвёл взгляд, а наоборот — посмотрел прямо на Андрея.

— Слышал, да? — хрипло спросил он, выдыхая дым.

Андрей остановился.
— Колокол? Да. Что это значит?

Мужчина ухмыльнулся уголком губ, но в глазах его не было веселья.
— Это значит, что лес кого-то позвал.

Андрей почувствовал, как по спине пробежал холод.И в этот момент где-то позади снова ударил колокол. На этот раз звук был громче, чем прежде, и Андрей заметил, как жители резко изменились: кто-то бросил ведро с водой прямо у колодца, женщины у домов поспешно задвинули ставни, дети исчезли с улиц. Казалось, сама деревня пряталась от чего-то невидимого.

Андрей остался стоять посреди пустой улицы, чувствуя, как тишина после звона становится ещё тяжелее.Андрей прошёл мимо колодца, но не стал задерживаться. В груди всё ещё отдавался холод от услышанных слов, и ему хотелось отвлечься, осмотреть деревню внимательнее.

Улицы были узкие, утоптанные ногами и колёсами телег. Дома — в основном деревянные, покосившиеся, но ухоженные: свежие заплаты на крышах, крепкие ставни. У многих дворов росли старые яблони, ветви которых тянулись к дороге. Пахло дымом и сырым деревом.

Шёпот символов

Глава 3. Шёпот символов

Андрей очнулся от странного ощущения — будто кто-то сидел рядом и смотрел на него. Он лежал всё там же, на полу, рядом с телефоном, экран которого уже погас.

В комнате было тихо, только старые часы в углу размеренно тикали. Он с трудом поднялся, опираясь на стену. В висках стучала боль, дыхание было сбивчивым.

Первым делом он посмотрел на окно. Там, где он видел силуэт, теперь висели тяжёлые шторы, задвинутые так плотно, что сквозь них не пробивался даже лунный свет.

Андрей поднял телефон и, включив фонарик, повёл лучом по комнате. Никого. Только старые вещи и его собственная усталость.

— Чёрт… — прошептал он, пытаясь убедить себя, что всё привиделось.

Но стоило ему выйти в коридор, как сердце снова ухнуло вниз. На пыльном полу чётко виднелись следы босых ног, ведущие от его двери к лестнице.

Андрей резко сорвался с места и почти бегом рванул к комнате хозяйки. Дверь была приоткрыта, и оттуда тянуло холодом, словно внутри распахнули окно настежь.

— Тётя Надя! — окликнул он, врываясь внутрь.

Комната встретила его мрачной тишиной. Постель была сбита, на полу валялась подушка, а у стены — перевёрнутый стул.Андрей замер, сердце бешено колотилось. Он шагнул ближе и заметил: на простыне остался тёмный отпечаток ладони. Такой же вытянутый, с длинными пальцами, как он видел днём на двери чужого дома.

— Нет… — выдохнул он, чувствуя, как по коже пробежали мурашки.

В этот момент что-то скрипнуло за окном. Андрей рывком дёрнул штору — и увидел, как по улице медленно уходила та самая девушка в белом. Полупрозрачная, не касаясь земли.Андрей опустил штору и отступил назад. Мысль выбежать за девушкой мелькнула, но что-то внутри удержало его. Слишком всё это было похоже на ловушку.

Он снова посмотрел на комнату. Тишина давила. Взгляд случайно поднялся вверх — и сердце ухнуло вниз.

На потолке, прямо над кроватью, угольными линиями были выведены слова:

«ОН ТЕБЯ ВИДИТ»

Буквы тянулись длинные, кривые, будто их писали чужой рукой. Края потекли вниз, напоминая засохшие капли крови.

Андрей отшатнулся, едва не задел кровать. Он бросил взгляд на пол — и увидел ещё. Между досками были выцарапаны странные символы: круги, кресты, треугольники, соединённые линиями. Они тянулись от двери к самому окну.Теперь он уже знал точно: хозяйку увели не люди.

Андрей медленно присел, разглядывая линии на полу. Символы были не просто хаотичными каракулями — они складывались в узор, напоминающий карту или какой-то древний знак. Между линиями виднелись следы ног, будто кто-то босыми ступнями прошёл прямо по рисунку, вдавив его в древесину.

Он поднял глаза к потолку. Буквы, казалось, дрожали в свете фонарика, словно написанные чем-то живым. С каждой секундой у Андрея усиливалось чувство, что надписи смотрят на него, будто это не слова, а глаза.

Давление в висках усилилось. Воздух в комнате стал густым, тяжёлым, и казалось, что стены слегка двигаются, дышат.

Андрей отступил назад, вцепившись пальцами в телефон. Мысль мелькнула сама собой: это не просто предупреждение… это метка для него.

Андрей стоял в комнате, не в силах оторвать взгляд от символов. Ему хотелось стереть их, соскоблить с пола, закрасить потолок — но он понимал: это не простые надписи. Они не были сделаны просто так.

Внутри шевельнулось тревожное предчувствие, что теперь они связаны с ним лично.

Он резко выскочил в коридор и плотно захлопнул за собой дверь, будто это могло что-то изменить. Сердце колотилось, в ушах шумело. Но по дому было тихо, слишком тихо.

В голове звучали слова хозяйки: «Они всегда приходят к новым».

Андрей тяжело выдохнул и, наконец, решился: он останется в доме до рассвета, но завтра выйдет снова в деревню — и посмотрит внимательнее. Ему нужно понять, что скрывают эти люди и почему они делают вид, что всё в порядке.

Он даже не подозревал, что на каждом доме, на воротах, на дверях и даже на камнях возле дороги он начнёт замечать те же самые метки.

Андрей вернулся в свою комнату, закрыл дверь и сел на край кровати. Телефон в руке был единственным источником света, и он поймал себя на мысли: если батарея разрядится — он останется один на один с этой тьмой.

Он прислушался. Дом дышал — старые балки потрескивали, где-то капала вода. Но за этими обычными звуками скрывалось другое: ощущение присутствия. Будто кто-то ходил рядом, останавливался у его двери, а потом отступал.

Чтобы отвлечься, он включил диктофон на телефоне — решил записать ночь, вдруг удастся уловить звуки, которые он не различит сам. Этот приём успокоил его ненадолго.

Но ближе к рассвету произошло нечто странное: в наушниках, подключённых к телефону, он услышал слабое шипение. Оно усиливалось, превращаясь в неразборчивый шёпот.

Андрей застыл. Шёпот был женским. И слова в какой-то момент стали различимы:

— Андрей… иди… в лес…

Он сорвал наушники, бросил их на кровать и сжал голову руками. Сердце стучало так, что казалось, его услышит вся деревня.

Он сидел, уткнувшись в ладони, пока шёпот не стих. Телефон лежал рядом, экран тускло светился, и Андрей впервые за ночь почувствовал, как усталость берёт верх над страхом.

Веки тяжелели, мысли путались. Он пытался держаться, прислушиваться к каждому шороху, но тело отказывалось повиноваться.Незаметно для себя он уснул прямо на кровати, так и не выключив диктофон.

Сны были рваными и тревожными: лес, девушки в белом, звон колокола и вытянутые ладони, тянущиеся из земли.Когда он открыл глаза, в окно уже пробивался первый свет рассвета.

Андрей сидел на краю кровати, взгляд всё время возвращался к символам на полу. Они будто дышали, слегка мерцали в тусклом свете телефона. Он наклонился ближе — и на миг ему показалось, что линии меняют форму, складываются в новые слова.

— Бред… — прошептал он, отступая назад.

Но чем дольше он смотрел, тем сильнее кружилась голова. Символы словно проникали прямо в глаза, прожигали сознание. Андрей зажмурился, а когда открыл глаза снова — буквы погасли, пол выглядел пустым и серым.