Шёпот Стража

Пролог

«Сдохни. Сдохни. Сдохни... Прошу тебя, сдохни!» — молилась всем богам и сразу, наплевав на своего единственного покровителя.

Мышцы спины болели от внезапного напряжения, ветер бил в лицо так, что приходилось щуриться, а звон в голове продолжал усиливаться.

Быстрее, еще быстрее. Я обязана добраться туда сейчас же.

Выращенные всего пару минут назад крылья хрустели при каждом взмахе, но я упрямо продолжала изо всей силы молотить ими воздух над верхушками заснеженных елок.

Неправильно срастила. Плохо.

До конца ледяного мыса, выступающего из горы, оставалась всего пара десятков метров, когда правое крыло хрустнуло в основании в последний раз и переломилось. Магия среагировала мгновенно: регенерация тут же принялась за работу и позволила потерять всего лишь управление, а не сознание. Сугробы начали приближаться с той же скорость, с которой еще пару мгновений назад я неслась вперед. Ветер ударил в висящую за спиной тряпку и боль сначала эхом разошлась по всему телу, а потом и забила отвратительно активным ритмом музыки.

Сгруппировавшись, попыталась безболезненно приземлиться, но что-то пошло не так, и я покатилась кубарем по снегу.

Удар. Тело взорвалось тысячами искр. Удар. Разворот. Каким-то образом в мелькающих красках смогла узнать огромную снежную гору, которая должна была находиться позади. Удар. Тело впечатало в покрытый льдом камень и тьма захлопнула свою пасть.

Неизвестно сколько времени прошло прежде, чем мир обрел красные и оранжевые оттенки и звенящий звук. Но проигнорировав весь калейдоскоп боли, я попыталась встать, опираясь на булыжник. Ноги подвели и небо начало падать, а на меня навалились остальные ощущения. Спина нещадно ныла, кости в крыльях будто дробили изнутри, а к горлу подкатывала тошнота. Но магия уже и так выполняла свою работу: лечила и лечила, забирала боль, сращивала кости слишком чувствительных конечностей и создавала новые слои кожи вместо содранной. Еще немного и все кончится.

Приказывая телу подчиняться, трансформацией убрала бесполезные тряпки сзади и сделала пару шагов — два тяжелейших шага, против желания и воли, только на одном чертовом упрямстве до конца несмотря ни на что выполнять свой долг —, как поняла, что надоедливый звон прекратился. Меня больше никуда не звали. В воздухе повисла напряженная тишина, разрываемая только свистом ветра да стуком собственного галопирующего сердца. Удар, удар, удар. И тишина... тишина... тишина. Она мягко погладила плечи его руками и обняла со спины.

Я расслабилась и упала на колени. Перед глазами вновь взорвались цветные круги.

— Простите, — прошептала, склонившись, но пытаясь изо всех сил сдержать радость. — Простите, — повторила уже со смехом.

Пожалуйста... Пожалуйста! Пусть он окажется действительно мертвым!

1 глава

— Ты еще не закончила? — спросил Дарий, ставя на низкий столик передо мной две идентичные кружки с чаем. — Твоя справа.

Он устало плюхнулся на кресло напротив, зачесал распущенные длинные волосы назад и откинулся на спинку, прикрыв глаза. Заходящее солнце блеснуло в прежде лоснящихся локонах настоящим золотом и осветило спутавшиеся колтуны.

Огромные панорамные окна позволяли лучам заливать и всю белую комнату, и нас вместе с ней своим теплым цветом заходящего солнца.

Я перевела взгляд с гнезда на голове напротив на лицо и поджала губы. На двух щеках сразу красовалась какая-то зеленая грязь. Словно Дарий растер в ступке растение и специально вытер руки о лицо, как о полотенце.

— Красавчик, — цыкнула.

И на меня медленно, не делая резких движений, уставились зелёные глаза. Над ними постепенно выгибались кошками две брови. Но я не дала ему повода ничего сказать. Тут же потянула темноту внутри себя и заставила ее перенести мне из комнаты расческу и платок, бросила их.

Он ловко поймал летящее и с интересом присмотрелся, что же такое словил.

— Все так плохо? — по-доброму хмыкнул и принялся оттирать щеки, бросив расческу на диван.

Его обычно выглядящее хитрым, почти что змеиным, выражение лица преобразилось и стало мягче. В зеленых глазах появилась та самая любовь, которую дома он никогда не скрывал, а в уголках губ — ямочки. Даже скулы и те, будто как-то перестали притягивать к себе внимание, больше не создавая вид высокомерного богатого молодого господина, смотрящего на всех как на грязь.

— Правее, — подсказала, когда он ушел рукой не в ту сторону, и оглядела его еще раз. — Не бойся, красавчик. Грязь на лице даёт тебе дополнительных баллов. Мужчина, умеющий управляться с хозяйством, — сексуальный мужчина по умолчанию. А где сексуальность, там и красота.

Дарий засмеялся, и я вновь вернулась к документам, лежащим на коленях.

— Вот оно как... Я-то был уверен, что девушки штабелями мне в ноги падали из-за личика. А оказывается, я по городу просто как свинья ходил.

Его слова подняли уголки моих губ, но отвечать не стала. Всё внимание сосредоточилось на тексте. Он уже не просто плыл, он с живостью пьяного дрыгался в танце. И прекращаться, кажется, не собирался вовсе.

Я выдохнула и отбросила стопку листов на подушки. Однако головой все равно прекрасно понимала, что вернутся к этому придется. Иначе вся налаженная отчетная система трех городов по цепочке просто рухнет. А этого допустить было ни в коем случае нельзя.

Хотя это и к лучшему. Забитая работой голова позволяет не обращать внимания на стоны и плачь раненного сердца.

А потом повернулась и осмотрела, наверное, штук тридцать плетенных больших корзин, занявших все свободное место нашей гостиной.

— Не смотри на них так, — пробурчали спереди, и я перевела взгляд на Дария. — Уберу я их, отдохнуть только дай.

— Как скажешься, — бросила легко и взяла в руки кружку с холодным чаем.

Раз пару часов назад отказался от моей помощи, то пусть справляется сам. А то слышать в свою сторону: «Кыш, Севери, без тебя разберусь» не очень веселое занятие.

Сделав глоток, откинулась назад и прикрыла глаза. По горлу растекся приятный горьковатый привкус лекарственных трав… Лекарственных?! Подорвавшись, метнулась глазами к заулыбавшемуся хитрюге. Он принялся спокойно расчесывать волосы, с озорством посматривая на мою реакцию.

Он подсыпал мне в чай бодрящий сбор и совершенно не смущался этого.

— Все в порядке, — покачала головой.

— Теперь точно, — кивнул он. — Ну так что? Сколько тебе еще осталось?

— Вчера облетела последнюю территорию, — с выдохом облокотилась на подушки. Дарий расплылся в счастливой улыбке. — Следующие пару ночей я свободна как ветер... Планирую поэкспериментировать с магией. Недавно как раз новое заклинание придумала.

— Ставлю на взрыв, — щелкнул пальцами и ему в раскрытую ладонь из воздуха упали пять золотых монет. Также как и я недавно, он перенёс их откуда-то, откуда знал только он. И на такую сумму можно спокойно пару небольших драгоценностей купить. — Последние три раза были самыми неудачными за всю твою жизнь, наверное. Таких тупых преобразований я еще ни разу не видел.

— В теории оно работало.

— В теории и яд простая водичка, — усмехнулся. — А вот додуматься вплести ветер в лед — это еще надо постараться. Скажи честно, тебе просто скучно стало? Что, фантазия уже плохо работает на старости лет, Севери? — подколол, подмигивая.

Я улыбнулась и смерила его насмешливым взглядом.

— Еще не дорос меня бабулей звать, мальчишка, — вернула шпильку, и Дарий засмеялся во весь голос. — А вообще. Почему нет? Почти же сработало. Мне оставалось только скрепить все, и получилось бы новое атакующее заклинание, в теории, причем, обладающее куда большей пробивной способностью. Только подумай. Новое заклинание же куда лучше тренировки молодняка.

— А почему да? Вселенная всегда стремится к порядку, а магия к своему первоначальному виду и хозяину. Обладателю она ещё позволит лепить из себя непойми что, — он поднял руку и над ладонью тотчас появились зеленоватые ленты, которые сплелись между собой и внезапно преобразовались в простой бутон розы, — но вот вплетаться в другую магию да стихию и находится с ней потом в идеальном балансе для использования — нет, — Дарий сжал кулак и лепестки розы посыпались на пол. Я тут же призвала ветер, подхватила их и перенесла все на столик. Мне кивнули в благодарность. — То, что ты особенная ещё не означает, что у тебя внезапно получится то, что не получилось ещё ни у кого за всю историю.

— Ставлю на то, что в этот раз все получится. Все пятьдесят золотых.

Мои любимые изумрудные глаза сверкнули и потемнели. Дарий продолжил смотреть на меня как строгий родитель ещё долю мгновения, а потом уголки его губ поползли вверх. И спустя десяток секунд он хитро улыбнулся и покачал головой.

— Нечестно пользоваться моей слабостью.

2 глава

Ветер тихо завывал за окном, напевая известную только ему мелодию, мягкую и успокаивающую. Колыбельную для тех, кому разрешалось спать по ночам.

Эти счастливчики, возможно, даже не понимали, чем обладали. Единственные кому открылось это знание — охотники да стража. Они уже давно, каждое темное время суток, несли на своих сгорбленных от веса брони спинах долг защитников мирного населения. От прибывающих по ночам монстров, от безумцев, от тех, кто решил, что им можно все... Они знали во всей красе прелести обычной «скучной» жизни именно потому, что им её было не видать.

Переведя взгляд за окно спальни, полулежа на широком подоконнике, немного изменила отвратительную позу, перевернувшись на бок. Локти уперлись в оконную раму, ноги, поджатые под себя, точно также — в стену. Но перемещусь на кровать или за стол — усну. Поэтому сейчас, чтобы отвлечь себя, приходилось с переменным успехом вновь читать документы и смотреть в окно. Сбор Дария уже почти не действовал. Буквы вновь начали танцевать.

А мысли, как назло, не хотели сосредотачиваться на работе. Они носились где-то далеко. Почему-то вспомнилось давно позабытое прошлое. Тогда, когда меня еще только избрали Стражем. Тот день — праздник для всего города и в особенности для моей семьи. Но меня, мелкую пигалицу, желающую только лишь играть в снегу да летать над верхушками елок, в этот день лишили всего. И детства, и друзей, и матери.

Возраст успел еще только перевалить за одну единственную цифру — девять, как боги решили, что я достойна носить «почетное» звание и обладать силой, никогда не снившейся не то, что ребенку, даже немолодому отцу — лучшему на тот момент из всех охотников в городе.

Я грустно улыбнулась, вспоминая как месяцами ревела в углу самой дальней коморки после избрания. Кто же знал, что всегда холодная даже к своей дочери мать, внезапно сорвется и побежит следом в лес, пытаясь остановить. Она ведь явно даже не поняла, что умерла от выброса переданной мне магии — все произошло слишком быстро. Секунда и целого куска леса просто не стало. Осталась я, снег, вихри магии с потоками маны и прибежавший на зов отец... После — убитый горем лучший охотник превратился в лучшего пьяницу, а я осталась одна в каждый день забитом до отказу желающими посмотреть на Стража воочию доме.

С тех пор долг стал моими оковами. А они держали крепко, словно их выковали из нерушимого металла, и дергали каждый раз, когда оступалась. Напоминали, что обязана и как: делать, говорить, думать, выглядеть... жить. Как Страж раньше, и позже — как Представитель... Эти два статуса заковали мою суть в цепи и за столько лет уже поджали под себя. Сломанные кости срослись неправильно, истерзанная кожа вросла в металл, восстановившись, а взгляды, желания и мечты изменились. От них остались жалкие, давно позабытые обрывки.

Интересно. Если бы тогда маленькой мне сказали, что смерть мамы — только начало всего дерьма, что придется пережить, что бы я сделала? Наверное, сошла бы с ума... Так что, вероятно, все и к лучшему... что все дерьмо происходило постепенно...

Зевнув, проморгалась. Воспоминания растворились как не бывало. Остался лишь неприятный осадок. Точно от той самой бодрящей настойки.

Я бросила взгляд на улицу, на полумесяц луны. Он все еще находился над самой вершиной огромной снежной горы, оповещая о наличии свободного времени. Деревья там, наверху, ничем не отличались от простого снега с какими-то зеленоватыми пятнами, но ближе к моему дому у подножия они удлинялись, приобретали стволы и лапы и действительно становились похожими на пушистые елки. Причем несмотря на то, что никогда не тающий снег очень усложнял жизнь этим беднягам, они продолжали радовать глаз своей яркой зеленью.

Морозный Хребет изобиловал магией, которая и поддерживала всю эту невероятную красоту.

Выдохнув, вытащила второй листок отчета из небольшой стопки в руках и переместила на верх, чтобы прочитать уже его. Как раз успею до обхода периметра. Камни-накопители именно в полночь использовали последние остатки отданной им для поддержания заклинания внутри маны.

Но вдруг краем глаза уловила непонятное движение в лесу. И я успела только повернуться, как на очищенную от всех сугробов полянку перед входом в дом выпрыгнул белый заяц. Он приземлился на снег, повертел головой, прислушиваясь, и просто поспешил дальше, оставляя крохотные следы и почти что сливаясь с покрывалом под лапами. Причем при этом дёргано заметался из стороны в сторону.

Больной что ли?

Внутри заскреблась жалость. Мало ему досталось — родиться в нашем мире, так его еще и судьба не пожалела. Наградила то ли измененными костями, то ли неправильным мозгом. Бедняга...

Я призвала на улице ветер и заставила его поднять зайца в воздух. Вместе с ним еще вверх взлетели комья снега. Косой заметался, задрыгался и, возможно, закричал — слышно этого не было — а стихия понесла его по воздуху дальше, к той границе леса, к которой он и прыгал, и там уже поставила на лапы. Белый комок шерсти тут же молнией метнулся дальше и за секунду скрылся в пасти теней.

— Удачи, — выдохнула на грани слышимости.

И снова вчиталась в текст. Однако спустя пару секунду зевнула вновь, а потом еще раз и еще. Усталость надавила на плечи со всей силы. Я вымоталась. До ужаса, до болящих глаз, закрывающихся без моего желания век и клевания носом.

Нельзя!.. Но так хотелось. На чуть-чуть. На пару мгновений. Насладиться хотя бы дремой... И глаза закрылись.

Темнота замотала в плед, укрыла тишиной и достала из памяти отрывки рассказов о давних временах. Когда ночь еще не приходилась синонимом смерти и опасности. Когда наши земли с нами же еще не делили твари, безжалостно разрывающих всех живых. Когда от разных рас еще не остались жалкие остатки, прячущиеся по своим материкам... И когда боги еще ходили с нами бок о бок.

Во сне я бегала ночью по горам Хребта наперегонки со снежными барсами, пыталась посоревноваться в скорости с сапсанами, играла в снежки с ним, танцевала вместе с Дарием и спокойно после всего болтала с Севирро...

3 глава

Вырвавшийся слишком громкий выдох эхом отразилось от стен и ударил по мне со всех сторон. От увиденного мои ноги сами сделали пару тяжелых шагов назад и уперлись во что-то. Я опустила взгляд вниз и в непонимании уставилась на расплывающееся красное пятно на белых брюках. Мои ноги прижимались к выглядывающим из-под повисшей обугленной кожи ребрам какого-то трупа. Но это не доходило до меня.

Помотав головой, попыталась прийти в себя, чтобы избавиться от только что увиденного видения. Но вскинув взгляд обратно на стену, почувствовала, как все внутри похолодело.

Видение не пропало.

Впервые за долгие годы я вновь ощутила этот незнакомый всем эйри холод. Не чувствуемый на коже, но пробирающий до самых костей, до самой сути, словно сковывающий еще и магию. Все мои органы обратились в лед, ноги примерзли к камням, а руки — к телу. Даже голос замерз: захотелось что-то сказать, но рот только открылся и закрылся.

Почему-то все противилось нахождению рядом с тем, что висело на стене. Вернее даже с тем, кого там прибили по рукам и ногам сталактитами.

Ланша.

Такая же высокая, широкоплечая и мускулистая, как и все нарады. В состоящем словно из кучи несвязанных широких лент платье их традиционных цветов: желтых и серых.

Лед дал трещину. И спустя всего мгновение распался на тысячи осколков. Я услышала этот звук внутри себя.

Сердце зашлось в галопе. Живот скрутило, и от вида ее внутренностей, наполовину вывалившихся из огромной раны на животе, тошнота ударила в горла. Сжав зубы, резко, до хруста в шее, отвернулась, пытаясь выбросить застывшую в голове картинку.

Как назло, из памяти одна за другой начали всплывать мелкие детали, на которые не обратила внимание сразу: сожженные волосы, висящие паклями, обрубленные пальцы рук, прожжённая до черепа часть лица…

Осознание ударило под дых: «Мальхольна рядом нет!» и все перестало иметь значение. Мой долг, долг Стража, защищать Сердце, защищать его. Но его не было!

Я сорвалась с места и начала метаться по всему гроту, спотыкаясь о чьи-то останки и скользя на бордовых лужах. Он здесь! Я знаю это! Он точно где-то рядом! Взгляд цеплялся за темную макушку какого-то трупа и бежал дальше, не он, останавливался на похожем телосложении и переходил на следующее тело, тоже не он. Весь грот вновь был просмотрен за какие-то минуты, но меня это не радовало.

Мальхольна не было. Его нет!

До меня дошло, что за чертовщина творилась рядом с домом: на Мальхольна напали, но малец не просто скрыл от меня свои эмоции, он наглухо закрылся от меня. Даже не позволил магии выполнить свою прямую обязанность — перенести меня к нему, когда все произошло. Сделал вид, что все в порядке! Захотел раэмы бы его задрали разобраться самостоятельно! Без моей помощи! Да снег ему на голову за такие желания!

Внутри шумел ураган из злости на Ланшу, которая позволила увести парня, и на недалекого придурка с гордостью величиной сравнимой с горами Морозного Хребта, закрывшегося от своего же щита.

«О чем ты думала?! Почему не заперла его в каком-нибудь из своих хранилищ?! Почему?!», — закричала мысленно, так и не повернувшись в сторону трупа. Вокруг послышались мои же громкие выдохи. Я пыталась с воздухом выгнать из себя этот огонь злости. Вдох, длинный выдох. И так по кругу. Надо было успокоиться.

Но меня, наоборот, начало трясти. Буран внутри не хотел успокаиваться. В мыслях крутилась только отборная ругань да проклятия.

Нельзя. Я эйри. Эйри, черт меня побери!.. Да к черту! Пошло оно все к чертовой матери!

Плюнув на попытки сохранить спокойствие, остановилась и потянулась внутри к Мальхольну через существующую между нами связь. Он называл это туннелем, я — нитью. Но не в названии дело. Все равно говорим об одном и том же. А в том, что даже если магия не перенесла меня, эту магическую связь невозможно не то, что оборвать, невозможно даже перекрыть полностью. А до этого момента она молчала. Значит на той стороне, с Мальхольном, все должно было быть хорошо. По крайней мере иначе, если бы в него тыкали каким-нибудь кинжальчиком, то несмотря на все его усилия, я бы почувствовала это как будто тыкали в меня и насильно бы заставила магию переместить меня к нему. А потом бы вставила этот кинжальчик тому весельчаку в глотку. Ведь связь для этого и нужна. Иначе какой смысл в Страже, который не может даже узнать об опасности?

Поэтому раз ничего такого не случилось, то все в порядке. Все точно в порядке.

Я дернула за нить, ожидая сразу узнать местоположение и... Пустота.

Ощущение только моих эмоций влетело в меня и тут же вылетело. Ничего не поняла. Дернув еще раз, получила тот же ответ. Ярость как водой смыло. Я моргнула пару раз, приходя в себя, и мысленно попыталась посильнее рвануть за невидимый канат, в которую за много лет превратилась слабенькая ниточка. Он все еще существовал и чувствовался так, словно на самом деле лежал в руках. Однако ничего не произошло.

Тишина. Вязкая, поглощающая в себя, утягивающая на дно. Вокруг ног обвились щупальца страха.

Всегда внутри, рядом с собственными эмоциями, находились и другие. Особенные, намного более живые и яркие, те, которые невозможно заглушить или спрятать. Мне хватало лишь прикосновения к связи, чтобы уловить их отголоски. Хотя бы отголоски! Сейчас не ощущалось даже их.

«Связь разорвется только в случае перехода одного из вас за грань», — зазвучали в ушах слова давно умершего старика из храма. Именно он первым подтвердил протянувшуюся между мной и Сердцем на тот момент еще слабенькую связь, когда я пришла узнавать у статуи Севирро сдохла ли выбранная для меня «пара» или нет.

Он оказался живым. Ланша спасла его. Сначала — к моей злости. Потом, когда осознала, что буквально предала Севирро, не выполнив свои прямые обязанности, — к моей радости.

Сердце застучало быстро и громко. И этот звук распространился по всему телу. Он отдавался везде: в голове, в груди, в руках, в ногах. Весь мир сузился до этого ритма, и с новым громоподобным ударом я очнулась. Вздрогнула и задергала связь так, словно пыталась оторвать. На этот раз он ответит! Обязан ответить!

4 глава

Упав тяжеленым камнем на деревянный пол корабля, сразу же убрала крылья и вскочила. Ноги завибрировали, захотели подогнуться от отсутствия группировки — я проигнорировала все.

Плохая расстановка. Очень.

Человек сам по себе ниже среднестатистического эйри головы на две или даже три. Все же мы считаемся самыми высокими среди всех рас. И потому сейчас эти коконы без проблем могли бы скрыть от меня каждого из двадцатки, если бы не один факт. Чтобы применять заклинания, надо видеть, куда хочешь ударить. И им не оставалось ничего, кроме как осторожно выглядывать с какой-то из сторон от своей защиты.

Изнеможденные, уставшие, но полные решительности и какой-то затаенной злобной радости лица. В их глазах горел несвойственный существам в таком положении огонь предвкушения, а простая, потрепанная одежда и отсутствие какого-либо не созданного магией оружия наталкивали на мысли о, скорее всего, обычных наемниках.

Шаг. Еще шаг. Я начала медленно отходить назад, к Мальхольну, следя за всеми и сразу. Лучший вариант — бежать. Людей слишком много. Будь у меня в использовании хотя бы половина резерва, они не стали бы проблемой. Совершенно. Однако моя мана летела со скоростью ветра в пасть вечно голодного заклятия — защиты.

Покров из этих белых узоров — мое личное изобретение, имеющее недостатков больше, чем плюсов. Но как бы не плевался на него Дарий, называя «жалким подобием защиты», эта вещь служила моим пропуском в Пески. Она не блокировала атаки, не защищала как всякий нормальный купол от чужой магии, не экономила ману и была очень заметной. Но имела неоспоримое превосходство в двух плюсах: защищала мое тело от высокой температуры и глушила боль.

— Чего вы хотите? — спросила, отступив к Мальхольну на двадцать шагов.

Молчание. Никто не дернулся и не изменился в лице. Все продолжили пристально наблюдать за моими попытками потянуть время и придумать план.

— Вы знаете, кто он? — на удачу указала пальцем себе за спину. — Вы же понимаете, что с вами будет?

Я блефовала. В опасности тут не они, а мы. Вернее, я.

Сзади прошипели какое-то нечленораздельное проклятие.

И внезапно все пришло в движение. Сзади что-то заорал своим басом нарад, а со всех сторон одновременно в меня полетели огромные валуны — я, накрыв защитным и почти белым от количества влитой в него маны куполом Мальхольна, рванула к ближайшей группе, пролетая под всеми этими заклинаниями.

До ближайших двоих оставалось всего ничего, когда меня отшвырнуло назад ударом каменной стены. Налетела на нее как на внезапно открытую дверь. Если бы не защита, то мне бы не удалось с легкостью снежинки перекувыркнуться через голову и сразу же вскочить, чтобы отскочить вбок. В меня прилетело каменное копье.

Где-то прогремел взрыв, сзади посыпались яростные проклятия из-за моей «тупой выходки» и взревела призванная вьюга. Она заполонила весь корабль снегом и испортила условия боя. Всем, кроме меня. Не обращая ни на что внимания, я начала прыгать, вертеться из стороны в сторону и уклоняться от летящих градом каменных заклинаний в попытках подобраться ближе.

Не выходило.

Магия бушевала в крови, заполоняла мир звоном и подбиралась к коже, колола тысячами иголок. Мне достаточно было лишь подумать, как ветер подбрасывал на пару метров вверх или как кружащиеся снежинки собирались, уплотнялись и в момент становились щитом от какого-нибудь проворного заклинания.

Но не выходило. Магия этих людей не шла ни в какое сравнение с магией простых наемников среднего уровня. Она позволяла создавать хоть и простые, но мощные заклинания, отодвигающие меня назад.

Только один раз, когда в палубу ударил камень высотой с двоих эйри, я отвлеклась и с удивлением отметила, что это не оставила никакого повреждения на корабле. А значит они подготовились. Знали, что здесь завяжется бой и покрыли палубу специальным заклинанием. Гады...

Силы утекали сквозь пальцы, мои движение становились по чуть-чуть медленнее, а меня уверенно теснили все ближе и ближе к Мальхольну.

Скривившись, прыгнула, избегая очередной атаки, и прямо в полете прикрылась снегом от еще двух. Мальхольн сзади не позволял развернуться в полную мощь, заставляя уклоняться так, чтобы ни одно заклинание даже по случайности не отлетело в его строну. Мой купол вовсе не гарантия его безопасности. Он вообще не гарантия ничего!

Может попробовать прыгнуть в воду?

Сбоку мелькнула каменная пика, и рефлексы дернули меня укрыться за снегом. Вовремя. Плотная стена ударила по плечу, заставляя сделать шаг назад, но не пропустила ни одного заклинания.

Не выйдет: если не меня, то Мальхольна подобьют прямо в прыжке.

Обернувшись, посмотрела на нарада. Жив, изо всех сил беснуется, что-то орет — я пропускала все мимо ушей — и пытается разорвать веревки, привязавшие его к мачте. Но это решение оказалось ошибкой: в снег прилетело что-то тяжелое, и меня буквально отшвырнуло назад. Пробежав пару метров, устояла. Не свалилась только чудом.

Гадство! Гадство! Гадство!

Плюнув на защиту, бросилась в атаку. Проскочила в смертельной близости с летящим мне в лицо сталактитом, слегка ушла в сторону от обстрела какими-то копьями-камнями и прыгнув, пропустила под собой валун. Удача! Я оказалась почти что над коконом. Приземлившись, сразу рванула вперед и оказалась напротив щели между щитами стоящих спина к спине и смотрящих на меня во все глаза двух небритых мужчин. На них не было никакой брони. Только простая легкая коричневая одежда.

Хватило одного мига, чтобы создать два кинжала из льда и пролететь сквозь эту брешь, легко рассекая чужие шеи и оставляя после себя уже трупы. Злость, растерянность и даже страх застыли на лицах улетевших голов, а в руках отпечаталось напряжение, с которым пришлось прорубать кости. Щиты с грохотом упали на палубу. В место, где я стояла секундой раньше, ударили какие-то земляные плети.

Двое есть.

Развеяла оружие и тут же понеслась прямиком к следующему кокону.

5 глава

Белая стена.

На подбородок скатилась новая капля липкого пота и упала на белую простыню на ногах. Я проследила за ее падением и вновь подняла взгляд.

Перед глазами все также стояла почти идеально белая комната. Через не до конца зашторенное окно по правую руку хлестало солнце. Оно нещадно жарило тело, заставляя потеть и желать выбраться куда-то, где будет похолоднее, и отсвечивало от многочисленных баночек с чем-то зеленым и коричневым на подвесных полках. Там же кто-то заботливой рукой расставил аккуратно книги. Вместе с исписанными чернилами документами на белом столе рядом эти вещи были единственными цветными в комнате.

Сглотнув вставший в горле ком, двинула ногами. Медленно, осторожно высунула их из-под тонкой простыни и спустила на светлый деревянный пол.

В памяти холодил нервы провал. А тело все еще пребывало в какой-то заторможенной дреме.

Как я тут вообще оказалась? Вроде бы мы с Дарием разговаривали... Голову прострелило молнией, и я резко согнулась пополам, схватилась за макушку сразу двумя руками. Против воли наружу вырвался стон боли.

А потом меня под дых ударили воспоминания. Они влетели внезапно, как порыв ветра, но с силой урагана закружили мою память, перемешали прошлое, переплели по-новому сделанное, внесли ясность в настоящее.

Я в целительской Дария. Он меня вылечил...

А Ланшу нет. Я ее оставила там.

Лавина совести налетела, закружила, погребла под собой. Снег предательства своей чести, предательства той, кого пообещала защитить, пробрался внутрь и легкие загорелись огнем. Слезы хлынули из глаз. И я, сгорбившись, зажала рот рукой. Лишь бы никто не услышал, лишь бы всхлипы не прорвались наружу. Но икоте было все равно.

«Снова. Снова. Снова», — начали тыкать своими длинными пальцами разные голоса. Все, кого не уберегла. Кого убила. Но не своей рукой, нет — бездействием.

Сначала подруга, потом друг, потом семья хороших знакомых, которых я могла бы даже назвать семьей... Они приютили меня пока отец, спившись, не мог контролировать магию и она смертельно опасным оружием бушевала в доме... Потом он, а сейчас же — Ланша...

Все они должны были жить! Должны! У меня была сила защитить их! У меня был выбор!

Но и в этот раз я совершила ошибочный.

Собственный долг Стража, защитника не только Сердца, но и всех эйри и своей семьи всегда держал у горла кинжал и чуть что надавливал без сожаления. Сейчас он разрезал кожу и по-настоящему хотел убить: Ланша была Дарию другом. Последним другом. Одним из самых близких и важных. А главное — находящимся по его просьбе под моей защитой. Она приравнивалась к почти что семье. Моей семье.

И я не уберегла ее.

Тогда, в гроте, факт ее смерти слишком быстро отошел на здания план — я не успела осознать всего — и потому не придала этому значения. Отбросила, буквально выпнула из своей головы. Но сейчас понимание свалилось на голову. И именно из-за него сейчас слезы жгли глаза, нос заполнялся противными соплями и приходилось все же размыкать рот, чтобы вдохнуть.

Неизвестно сколько прошло времени, прежде чем мне удалось сглотнуть, задышать без икоты и разлепить чешущиеся веки. Перед взором все также находилась целительская.

Внутри было пусто. Эмоции кончились.

Ланша умерла. И Дарий уже явно узнал об этом. Как и прекрасно понял, кто за это в ответе. На сердце появился новый шрам. Это моя вина и ничья больше. Не глупого, еще не повзрослевшего мальца, не самой Ланши и не решивших их убить нарадов да людей...

Эти дикари без магии преспокойно передали парня в руки людям! Людям, с какого-то черта сотрудничавшим с нарадами! Этот факт и разозлил, и поверг в шок одновременно. Эмоции вновь заставили кровь побежать быстрее, разожгли тлеющее сердце и заполонили внутренности. Мысли начали носиться туда-сюда.

Еще с давних пор между Бессмертными Песками и Стальной Долиной не существовало ни мира, ни каких-либо даже торговых отношений. Нарады принимали во внимание только физическую силу, а люди, почти не изменившиеся с древних времен только появления иных рас, в этом плане стояли в самом низу иерархии. Они — мыши, поедаемые всеми без исключения.

Но в последние десятилетия все еще больше обострилось. Представитель Бессмертных Песков сыграла немалую роль в сложившейся ситуации, из года в год подогревая стычки между своими поддаными и поддаными другого региона. Ей доставляло истинное удовольствие следить за ходом сражений. И хотя благодаря, конечно, огромному количеству претензий и требований от других Представителей, войны пару месяцев назад так и не случилось… официально, до сих пор, якобы скрытно, продолжают возникать столкновения довольно-таки больших масштабов. Можно сказать, что война все же идет прямо сейчас.

Никто из них не смог бы даже находиться рядом друг с другом! И за огромные деньги, и за обещанный какой-нибудь статус, и из-за угроз! Они бы просто-напросто перегрызли друг друга при первой же возможности! А тут работали вместе. Сообща! Нарады пошли на смерть, чтобы передать Сердце людям!

Теперь это больше не походило на обычное нападение...

Надо смотаться туда, посмотреть еще раз. Вдруг я что-то пропустила... Нет. Я точно что-то пропустила. Какого черта они действовали вместе? Им потребовалось Сердце? Это и так понятно. Но кому, что этот кто-то умудрился сплотить две ненавидящие друг друга расы? И как, Севирро зарежь меня косой?

Перед глазами возникла Ланша, и я помотала головой. Отогнала от себя видение покрытых кровью медных локонов и сдувшегося мускулистого тела.

Надо выяснись что за чертовщина произошла! Иначе есть шанс, что такое вновь повторится... Нет. Если даже нарады пошли на сотрудничество с людьми, то тогда может случить вообще что угодно. А с этого момента защита Мальхольна полностью ложиться на мои плечи. И нельзя допускать даже единичного шанса поставить Сердце под угрозу. Нельзя вновь ошибаться!

Хватит и того, что двадцать лет назад я сбагрила его Ланше, не желая ни видеть, ни даже знать ничего. Больше такого не произойдет. Больше я не предам Севирро.

6 глава

Дарий ждал меня в целительской, сидя на своем столе. На кровати уже лежала приготовленная для меня одежда. Как обычно вся белая.

Комната за время моего отсутствия успела немного нагреться, но в ней все равно было намного комфортнее, чем в других.

— Сколько я провалялась? — задала интересующий вопрос, принимаясь за белье.

— Почти неделю. Четыре перелома, дыра в плече и в спине, расплавленная кожа, куча мелких порезов и отеков... Еще и полностью пустой резерв. У тебя не осталось ни крохи маны, чтобы даже самостоятельно начать восстанавливаться. О чем ты вообще думала? — он со всей серьезностью перечислял мои промахи, отчитывая как родитель.

— О том, как бы свалить оттуда побыстрее. А оказалось, людишки притащили с собой адамант и выбора не осталось, — пожала плечами, уже застегивая рубашку.

Дарий на мгновение прикрыл глаза. Вдохнул, выдохнул, еще раз и еще. Его техника возвращения хладнокровия ничем не отличалась от моей.

Только вот злиться и от этого успокаиваться должна была я, а не он. Несмотря на сильную магию и огромный ком опыта, даже ему слишком сложно в одиночку постоянно поддерживать многочисленные заклинания лечения в активном состоянии, изменяя и дополняя их. На такое нужны несколько друидов, сменяющих друг друга. В особенности, чтобы пересобрать тело заново. Для этого вообще две группы обычно собирается. Однако Дарий, конечно же, явно никого не позвал напомощь и предпочел все сделать один. Выбрал потратить жизненные силы! Те, которые восстанавливаются не как мана — за сутки полный резерв — а как заживает открытая рана без поддержки извне. Я была полностью уверенна в этом и могла даже не спрашивать. Потому что если бы это было не так, то рядом со мной бы точно дежурил кто-то, ожидая, когда проснусь. А никого не оказалось.

— Выбор есть всегда. Ты просто не захотела встречаться с его последствиями!

Его слова задели. Не сильно, но все же царапнули по открытой для него и потому легкой для ранения душе. Следующее я произнесла уже с холодом:

— Да. Не захотела. Я — Страж. Это был мой долг.

Дарий напрягся, сжав руки в кулаки, и окатил меня злостью из потемневших глаз. От обиды я также задела в ответ и его. И почти сразу же пожалела об этом, отвернувшись и выдохнув. Гадство...

Но используй я хоть немного более сильные заклинания, все пошло бы действительно под откос. Да и вся мана уходила на собственную защиту, у меня не нашлось бы лишней порции, чтобы переместить себе хотя бы какое-нибудь нормальное оружие из дома. Что уж говорить о переносе живого существа — Дария, себе на помощь. На это вообще огромное количество требовалось. Поэтому то Ланша и...

Он склонился и взъерошил и так запутанные волосы. Бывшие обычно идеально прямыми светлые локоны завились и спутались между собой. Вышло настолько забавно, что мои губы сами по себе растянулись в улыбке. Я не могла долго сердиться рядом с ним. Как и он...

— Какого черта!? Ну вот какого, а? Всегда все так! — возмутился внезапно, не подымая головы. Улыбка в момент слетела с моего лица. — Каждый раз, когда ты возвращаешься домой, это похоже на чудо! Из раза в раз, из года в год. Почти что каждую неделю ты бросаешься куда-то то ли ради Мальхольна, то из-за какой-то твари, то ли просто потому, что «обязана выполнить свой долг». Очередной! У тебя этих долго немерено! Ты что, всеми миру задолжала, что ли?! — поднял на меня свои глаза. Их обычная зелень сменилась непроглядной чернотой, а губы сжались в тонкую полоску, лицо слегка покраснело. Он так сильно схватился за края стола, что, показалось, сейчас отломает от него куски. — Но ты хоть раз задумывалась о том, что я чувствую, когда снова и снова вижу тебя в таком состоянии? Когда я вынужден сдирать с тебя кожу, ломать неправильно срощенные твоей магией кости, а потом собирать твое тело по частям? По памяти? Я ненавижу каждое утро запоминать твой внешний вид, чтобы если вдруг что случиться, смочь вспомнить все детали твоего тела вечером!.. Ты хоть немного представляешь, каково мне?! Но ты мало того, что не даешь помочь ни с чем, так еще и пытаешься меня не беспокоить. Отмахиваешься! Пытаешься не делиться. Но я хочу! Хочу злится и ругаться, хочу отчитывать тебя за тупые выходки и хочу смеяться спустя пару дней, вспоминая об этом. А не сидеть дома, смотря на часы и отсчитывая секунды, через которые можно будет поднять на ноги всех теней и кинуться за тобой!.. И не сидеть на стуле потом, уже после твоего возвращения, и дрожать от страха тебя потерять! От осознания, что это может быть последний раз, когда ты вернулась! Когда твое гребаное бессмертие сработало! — он вновь сделал паузу, чтобы вдохнуть, а я сжалась окончательно. Каждое его слово входило кинжалом в мое сердце. — И я даже не узнаю из-за чего все произошло! Не узнаю, что писать на твоем надгробии! С какими словами вручать твоя душу Севирро!.. Ты же ничего не говоришь, — перешел на отчаянный шепот, сглотнув. — Я не хочу такого. Хватит с меня. Дай мне хоть такую малость, как беспокойство. Пожалуйста... Расскажи нормально, что произошло и почему ты вернулась такой. Не отмахивайся от меня. Просто не отмахивайся...

Дарий покачал головой и сглотнул, поджав губы. Я же молчала. Стояла, смотрела на слегка покрасневшее лицо передо мной и ничего не говорила. Просто не знала, что ответить. Вернее, не видела смысла в оправданиях. Сейчас унижать его еще и ими уже слишком. Он и так решился почти что умолять, перешел на никогда не используемые между нами просьбы.

Не дождавшись от меня никакой реакции, он отвернулся и попытался успокоиться. Вдох, громкий выдох. И все это в установившейся тишине.

Прости. Прости меня, пожалуйста. Пожалуйста, прости. Я не хотела. Вообще. Совершенно. Прости... Единственное, что я сейчас могла, — это также начать умолять. Однако, если он нашел силы сказать такое вслух, то мне их не хватало. Моя слабость и моя проблема всегда выходила боком не мне.

— Подойди, — внезапно произнес Дарий уже спокойным, почти что безэмоциональным тоном спустя время.

7 глава

Защита на гостиной стояла нетронутой. Когда мы вошли внутрь, Мальхольн спокойно сидел на том диване, на который ему и было указано, и игрался с кинжалом. Одним из моих кинжалов, обычно висящих на стене над камином. Я скосила взгляд на Дария. Он мило улыбнулся и, проигнорировав мой молчаливый укор, поспешил дальше.

За мое недельное отсутствие они успели достаточно сдружиться, раз он позволил тому брать что хочет. Немыслимо просто.

— Не заскучал пока нас не было? — весело плюхнулся рядом и положил руку на спину уже успокоившегося Мальхольна.

Связь донесла мимолетную злость, настолько быстро исчезнувшую, что появился вопрос, а не надумала ли я себе это сама. Возможно скрыл? Скорее всего. Не мог же он не разозлиться на такое?

Развеяв защитные заклинания, я села в кресло напротив и проследила как нарад медленно, не отрывая от меня тяжелого взгляда, положил оружие на низкий столик и, оттолкнув то от себя пальцами, заставил проехаться на середину. А потом спокойно откинулся на спинку дивана и сложил руки на груди. Глаза так и не отвел. Я сама отвернулась, посмотрев на то, на чем лежал кинжал. Когда парни боролись, этого столика тут не было. По всей видимости Дарий убрал его подальше специально, а Мальхольн, от нечего делать, вернул на место. Значит все точно было по плану. Еще бы знать по какому.

Мы не успели поговорить на эту тему: как только Дарий успокоился, мы поспешили сюда, переживая кто за что. Лично я боялась, что моей любимой гостиной придет конец. Он, скорее всего, — за Мальхольна, которого я закапаю на заднем дворе, если с комнатой что-то произойдет.

И совершенно точно мы не ожидали увидеть покладистого нарада. Вообще словосочетание «покладистый нарад» находилось в категории «невозможного». Впору открывать книгу с важными датами и записывать сегодняшнее число с описанием произошедшего. Хотя все это скорее всего из-за того, что Мальхольн то и нарадом являлся лишь на половину. А может, и вовсе, на треть или меньше — это уже не известно. При его рождении произошел выброс магии, который убил всех находящихся рядом. Включая и всю его семью. Ланша приходилась ему лишь приемной матерью. Именно Дарий посоветовал мне выбрать ее, как сильную и способную защитить Сердце вместо меня. И я сбагрила мальчишку ей, не желая больше иметь ничего общего ни со своим статусом Стража, ни с новым Сердцем.

Хотя позже, конечно, горячка от злости на появление нового Сердца прошла, ситуация повернулась под другим углом и мои действия показались мне неправильными. Поэтому защищать мальчика да выполнять свои обязанности Стража в какой-то мере я все же продолжила, как и обязана была. Не полностью, но достаточно для своего удовлетворения.

— Ну так что, раз все собрались, обсудим насущное? Ты нам расскажешь свою версию произошедшего, мы тебе — каждый свою. Заодно и разберемся, что делать дальше, — миролюбиво предложил Дарий.

— Тебе есть что сказать? — спросил удивленно Мальхольн, подняв брови и усмехнувшись.

Получилось откровенно издевательски. Он будто смеялся... Хотя почему будто? Я без проблем нашла по связи насмешку под толстым слоем печали, обиды и тоски. То есть за него сейчас это сказало горе.

— Конечно есть. Она же непосредственный участник! — Дарий разыграл настолько правдоподобное непонимание, что на секунду даже я засомневалась в умственном развитии Мальхольна.

— Пасть захлопни, шут, — повернулся и выплюнул тот, резко преобразившись в серьезного и злого нарада, и я вмиг потеряла к нему все уважение, симпатию и привязанность. — Какого черта ты не явилась раньше?!

Я смолчала. Он упал слишком низко, чтобы во мне проснулось хоть какое-то желание отвечать. Хотя и правдой-то было, что я прибыла тогда, когда наша связь почувствовала опасность для его жизни.

— Она пришла... — взъелся за меня Дарий.

Но Мальхольн его перебил:

— Не отвечай за нее. У нее есть свой рот для этого. Или что, эйри, разговаривать разучилась?! Может мне помочь тебе?! — попытался вскочить, но рядом сидящий «слабенький» друид одной рукой удержал эту тушу на диване и мило улыбнулся в оскаленную пасть. Клянусь Севирро, в ответ на это внутри меня от ярости задрожалла связь. — Руки убрал! — рявкнул, но остался на месте. Дарий поднял конечности в примирительном жесте и улыбнулся — получилось издевательски. — На кой черт тебе сила, если ты ей ничего не можешь?! — вернулся к мне, сжав кулаки. — Ни сдержать обещание, ни помочь! Было наверное весело стоять и смотреть как убивали Ланшу?! Интересное зрелище, не так ли?! У тебя была одна обязанность — сохранить ей жизни! Не убивать людей, не спасать меня, а сдержать обещание и помочь ей! Приоритет — на спасение, чертовый ты Страж! Но ты проигнорировала это! — почти что прокричал, даже не скрывая злость. — В чем тогда вообще смысл?! Или ты забыла, что обещала!? Так может мне напомнить тебе!?

Снова попытался подняться — его снова удержали. И Мальхольн не выдержал: замахнулся кулаком и попытался ударить Дария. Но тот легко отклонился назад, облокотившись на подушки, и мило улыбнулся.

— Аккуратнее, ты чуть по мне не попал, — произнес с весельем.

— Свали от меня, демонское отродье!

Дарий улыбнулся еще шире и хмыкнул.

— Что-то ты нервный какой-то. Хочешь успокаивающий...

— Рот закрыл!

И Мальхольн резко повернулся на меня, уставился своим темным и буквально ощутимо тяжелым взглядом. Его эмоции хлестали меня через связь уже не хуже безжалостных волн — камни.

В его словах имелась часть истины. Я, действительно, когда-то давно, сказала еще маленькому мальчику, что защищу Ланшу. Однако на этом все. Ничего такого, что он мог бы принять за ценимое всеми нарадами обещание. Мои слова ему — лишь факт. Факт от того, что уже и так пообещала Дарию. Ни больше, ни меньше. А то, что он принял это превратно, не моя проблема.

— Давай…

— А почему…

Мы начали говорить одновременно, но мой тихий голос тут же потонул в более громком и сильном. Дарий кивнул мне.

8 глава

— Предания гласят, что когда-то давно, когда материки еще представляли собой единое целое и существовали только люди без магии, боги ходили по нашей земле. На первый взгляд они ничем не отличались от других. Также хотели есть и пить, также болели и умирали. За исключением одного: у них была магия. Намного более сильная, чем ты себе даже можешь вообразить. Тогда их прозвали богами, сейчас же мы зовем их прародителями. Но они покинули наш мир, ушли, оставив после себ жутких, зверино-подобных монстров, не ведающих жалости и сочувствия. Они разделили единый материк и почти истребили все живое. Те, кто выжил, изменились: оставшаяся в мире магия богов способствовала этому. И так появились другие расы. Более сильные, более ловкие, более могущественные... Но их было мало. Слишком мало. Монстры вырезали большую часть и новых поколений. И тогда боги заглянули, чтобы даровать одному единственному человеку силу, превосходящую всех вместе взятых. Так появилось Сердце. Оно смогло перевернуть ход истории и утвердить господство над монстрами. Но убить всех не получилось. Особенный человек очень быстро умер. И тогда боги создали новое Сердце из другой расы, видимо надеясь, что эти изменения помогут. Но они не помогли... На третий раз для Сердца создали защитника — Стража. Но даже…

— Еще минута и клянусь: твоя голова отправиться на корм стервятникам!

Мальхольн развалился на диване и пытался испепелить своим взглядом сидящего на бордовом кресле напротив Дария. Получалось плохо: тот не реагировал, продолжая расчесывать волосы своей любимой золотой расческой и рассказывать то, что считал нужным.

Пару часов назад, в первый момент, как только организм лишился магии из-за надетого адаманта, Мальхольн застыл, не в силах даже сдвинуться с места. А потом, попытавшись сделать шаг к мило улыбающемуся Дарию, чтобы наверняка врезать тому кулаком по лицу, упал плашмя вперед. Чудо, что ему не пришлось сращивать бедный нос.

И только спустя часы, когда нарад немного освоился в более тяжелом, более хрупком, более беспомощном и не обладающем магией теле, не забывая при этом изо всех своих последних сил плеваться ядом, грубить и пытаться ударить того из нас, кто подходил слишком близко, нам удалось уговорить его хотя бы сесть на диван. Вернее, свалить свою тушу на ближайшую мягкую поверхность.

— Ты надел на меня это дерьмо только чтобы рассказать сказку? — прорычал пойманым в клеку зверем.

Кроме угроз он ничего не мог. Но его желваки выделились, а расслабленая поза показалась обманчивой, он словно стал хищником, заманивающим добычу. И хотя я знала, что это не так — адамант то никуда не делся — все равно первое о чем подумала, так это о нападении. Его на Дария. То есть на нас... На меня. Через пару ударов сердца.

Чего не произошло и спустя десяток, когда, выдохнув, опустила взгляд обратно в документы.

— Нет. Потому что твой огонь опасен для нас. Это — намордник для собаки, которая кусает даже своих хозяев.

Я с интересом подняла глаза от отчетов и проследила, как Мальхольн так сильно сжал брюки на ногах, что его руки затряслись.

— Еще раз назовешь меня псиной... — начал он угрожающе тихо.

— Не гавкай. Вот дослушаешь мою «сказку» и...

— Да пошел ты к тварям! Чтоб тебя на части разорвало да песками засыпало! — рявкнул так громко, что кажется вокруг все затряслось, и попытался встать.

Но только лишь дернулся и все. Больше ему ничего оказалось не под силу. Он свалился обратно на диван и начал взглядом уничтожать Дария.

— Спокойнее. С адамантом тебе не желательно так делать, — цыкнул устало. — Так вот… Даже так монстров оставалось слишком много…

— Сними это! — продолжил угрожающе медленно Мальхольн. — Сейчас же!

— И тогда, — твердо и с терпением повторил тот, напрочь проигнорировав все. — Боги решили…

— Да катись ты в бездну! Вообще слов не понимаешь?! Или тебе доставляет какое-то извращенное удовольствие надевать на других адамант и рассказывать сказки?! Что, возбуждают мальчики в ошейниках?!

— Твой член меня не интересует, не беспокойся, — произнес Дарий с усмешкой и подмигнул.

Дикарь напротив скривился. А я прикрыла бумагами улыбку и встала. И спокойно вышла сначала из гостиной, а потом и из дома. Когда за мной закрылась входная дверь, взгляд меж лопаток все еще продолжал ощущаться.

Свежий воздух пробрался в нос и наполнил его приятным ароматом Морозного Хребта, тем, что был присущ только этому месту: хвойный от простирающихся по горам лесов и с нотками морской соли, благодаря непрекращающемуся потоку несущегося с океана ветра. Он бодрил и успокаивал одновременно — таков был запах моего дома.

Казалось, уже стояла глубокая ночь: луна скрылась за плотными облаками, и ее свет не отсвечивал от снега, не разбавлял сгущающийся плотный мрак, но до начала работы еще оставалось где-то пару часов. Только вечер.

Я могла бы отдохнуть дома, но мне не хотелось постоянно ловить на себе мимолетные, почти секундные, взгляды Мальхольна. Злобные, презрительные, обещающие расправу. Сами по себе они никак меня не задевали и не трогали. Мало ли таких же видела за всю жизнь? Да каждый второй мечтал убить меня хотя бы даже из-за одного из моих статусов. А таких ярких и привлекательных для других фонаря над моей головой висело аж целых два. Но вот ситуация, из-за которой все так обернулась, заставляла напрягаться. Я постоянно прокручивала ее в голове.

Долг... Страж… Так ли хороша эта участь? Пока все проживали свои лучшие жизни и тратили время на то, что хотели, мне было позволено лишь учиться становлению достойными оружием, а потом как верному псу ждать своего хозяина и, с его появлением, выполнять все отданные команды. И так год за годом, десятилетие за десятилетием, столетие за столетием. Я жила и тогда, когда ушли из жизни сначала отец, потом близкие, потом все знакомые и знакомые знакомых. Сменились поколения, мое детство, юность и молодость уже не мог вспомнить никто, кроме меня и прошлого Сердца. Обо мне написали в книгах по истории, но я продолжила существовать. Уже без Сердца. И уже как ожившее бессмертное божество для других.