Шерлок Холмс: Дело о поддельных древностях

Глава I. Осеннее утро на Бейкер-стрит

Туманное октябрьское утро тысяча восемьсот девяносто пятого года опустилось на Лондон мягким серым покрывалом. За окнами нашей уютной гостиной на Бейкер-стрит номер двести двадцать один «Б» слышались привычные звуки пробуждающегося города: размеренный стук копыт по булыжнику, скрип колёс тяжёлых экипажей, отдалённые крики газетчиков, предлагающих утренние новости. Сквозь плотную завесу тумана едва проникал рассеянный свет, придавая всему окружающему какую-то особенную, почти мистическую атмосферу, столь свойственную английской осени.

Мой друг Шерлок Холмс сидел в своём излюбленном кресле у камина, неторопливо попыхивая трубкой. Тонкие струйки дыма поднимались к потолку, создавая причудливые узоры в утреннем воздухе. На коленях у него лежала утренняя газета, но взгляд его был устремлён не на печатный текст, а в пространство, как будто он размышлял о чём-то, недоступном моему пониманию. Его острый профиль выделялся на фоне мягкого света, исходящего от камина, а длинные пальцы безмятежно постукивали по подлокотнику кресла.

Я занимался разбором почты и не раз поглядывал на часы, когда раздался осторожный стук в дверь. Миссис Хадсон поднялась наверх и негромко доложила о посетителе.

«Джентльмен желает видеть мистера Холмса», сообщила она. «Говорит, что дело весьма деликатное».

Холмс не поднял головы от своих размышлений, лишь слегка кивнул.

«Попросите его подождать минутку в прихожей, миссис Хадсон. А затем проводите сюда».

Наша квартирная хозяйка удалилась, и Холмс, наконец, отложил газету, поднявшись с кресла. Он подошёл к окну и, слегка отодвинув занавеску, внимательно посмотрел вниз на улицу.

«Интересно», пробормотал он себе под нос, и в его глазах появился тот знакомый блеск, который всегда предвещал начало нового дела.

«Что-то необычное, Холмс?» спросил я, откладывая письма.

«О, весьма необычное, мой дорогой Ватсон. Наш посетитель прибыл в частном экипаже, довольно дорогом, судя по отделке. Лошади породистые, но слегка запыхавшиеся — значит, ехал быстро, торопился. При этом сам он явно колеблется — уже второй раз поправляет цилиндр и проверяет карманные часы. Нервничает».

Холмс отошёл от окна и занял позицию у камина, оперевшись локтём о каминную полку.

«Давайте-ка проведём небольшую дедуктивную разминку, Ватсон. Готов поспорить, что смогу рассказать нашему гостю многое о нём самом, едва взглянув на него».

Не успел я ответить, как в дверь снова постучали, и миссис Хадсон провела посетителя в гостиную.

В комнату вошёл высокий, статный мужчина лет пятидесяти, с седеющими висками и тщательно подстриженными усами. Его тёмно-синий костюм был безукоризненно отглажен, но я заметил, что руки у него слегка дрожат, а взгляд беспокойно скользит по комнате. В левой руке он держал цилиндр, в правой — элегантную трость с серебряным набалдашником.

Холмс окинул его одним внимательным взглядом, и на его лице появилась едва заметная улыбка.

«Добро пожаловать в наше скромное жилище, сэр», произнёс он спокойно. «Вижу, что дела Британского музея требуют вашего безотлагательного внимания, особенно после вчерашнего совещания с попечительским советом. Судя по всему, речь идёт о весьма деликатной проблеме, связанной с недавними приобретениями музея».

Посетитель застыл на пороге, и цилиндр едва не выскользнул из его рук.

«Боже мой! Как вы... то есть, откуда вам известно...»

«Садитесь, пожалуйста», любезно предложил Холмс, указывая на кресло напротив своего. «Позвольте мне представить моего друга и коллегу доктора Ватсона. Что касается ваших вопросов, то всё довольно просто. Ваша трость — служебная, с гравировкой, указывающей на высокий пост в одном из государственных учреждений. Конкретно — на должность директора музея, о чём свидетельствуют символы, выгравированные на серебряном набалдашнике. Мел на рукаве вашего пиджака — не обычный школьный мел, а специальный, которым пользуются при работе с музейными экспонатами. На ботинках — характерная пыль мрамора, что говорит о том, что вы недавно находились в помещении со скульптурными экспонатами».

Холмс сделал паузу, давая гостю время осмыслить услышанное.

«Красные глаза и лёгкий тремор рук выдают бессонную ночь. А судя по тому, как вы нервно поглядываете на часы, у вас назначена ещё одна встреча в ближайшее время, связанная с тем же самым делом, которое привело вас ко мне».

Джентльмен медленно опустился в кресло, не сводя с Холмса изумлённого взгляда.

«Невероятно», прошептал он. «Ваша репутация не преувеличена, мистер Холмс. Действительно, я сэр Реджинальд Кромвелл, директор Британского музея, и действительно провёл бессонную ночь, размышляя о проблеме, которая может разрушить репутацию всего учреждения».

Холмс кивнул и взял свою трубку.

«Расскажите мне всё с самого начала, сэр Реджинальд. Доктор Ватсон — человек абсолютно надёжный, можете говорить свободно».

Кромвелл глубоко вздохнул и начал свой рассказ.

«Три недели назад наш музей приобрёл три уникальных римских артефакта: бронзовую статуэтку Венеры первого века нашей эры, мраморный бюст императора Траяна и золотую церемониальную чашу. Все предметы имели безупречную репутацию, происходили из проверенных источников и были приобретены через надёжных посредников. Общая стоимость покупки составила восемнадцать тысяч фунтов».

«Весьма солидная сумма», заметил Холмс. «Полагаю, приобретения планировались для какой-то особой выставки?»

«Совершенно верно. Мы готовили большую экспозицию, посвящённую римской цивилизации. Эти три артефакта должны были стать главными жемчужинами коллекции».

Кромвелл помолчал, собираясь с мыслями.

«Но вчера утром профессор Генри Блэквелл, которого мы привлекли для независимой экспертизы перед открытием выставки, сообщил мне ужасную новость. Все три артефакта оказались подделками. Гениальными подделками, но всё же подделками».