Шестой муж не нужен

Глава 1

- Пятый развод, подруга! – смеётся Маринка, покручивая трубочкой в стакане. – На шестой заход пойдёшь?

- Не издевайся, - отмахиваюсь, лениво пробегая глазами по кафе. – Шестой муж мне точно не нужен. Хватит. Надо пожить для себя.

- В прошлый раз ты тоже так говорила, - вот же коза, память у неё длинная, каждый раз тыкает носом в промахи.

- А знаешь, Марин, зарекаться не буду. Мало ли кто позовёт?

Улыбка на лице подруги стала кривоватой. Одной фразой выбила из неё спесь и приструнила. А нечего надо мной потешаться. Я тоже не укоротила список воспоминаний. Помню, как её Олежек стоял передо мной на коленях с протянутым кольцом. Я отказала, а то же колечко перекочевало позже к Маринке. Несмотря на это, мы дружим много лет. Только я вот уже четвёртый развод праздную, а она всё Олега своего обхаживает. Да и было бы ради чего! Ему ценнее допотопные «Жигули», чем жена. Иначе почему он целыми днями сидит в гараже? Эх, ладно. Все мы мудрствуем, оценивая чужую жизнь со стороны, а в своей разобраться не можем.

- Извини, Ин, - вдруг становится серьёзной подруга, - я знаю, как тебе сейчас тяжело. О Державине своём думаешь, по глазам вижу.

- Марин, вот не надо цыганку включать: «По глазам вижу…». И не надо говорить о нём сейчас. Не тронь.

- Знаю я тебя, Инна. Вечером посмотришь альбом, упадёшь на подушку, прорыдаешься, а потом вином зальёшь. А завтра на работу как ни в чём не бывало. Только Родиона этим не вернёшь…

Подруга продолжает грустно-наставнический монолог, а я не слушаю. Не могу. И не заткнёшь ей рот, говорит всё правильно. Но не люблю я, когда трогают святое. Родиона.

- Он был единственным, кого я любила, - говорю вслух, тут же жалея, что откровенничаю. Чтобы прогнать грусть, натягиваю улыбку, снова бегу глазами по залу. Тридцать секунд прицельно смотрю на мужчину с брутальной щетиной, его взгляд бьёт током, но я продолжаю смотреть. Марина в это же время перевела тему, о погоде размышляет. – А знаешь, может, и пойду на шестой заход. Вот если бы такой парень позвал, я бы побежала вприпрыжку.

- Он, что ли? – Мариша осторожно глянула через плечо. – Так ему не больше тридцати пяти, а тебе-то уже сорок шесть… И ты бы поосторожнее со всякими незнакомцами. Вон, слышала, что говорят? – указывает на телевизор в углу зала.

- Правоохранители зафиксировали ещё одно исчезновение женщины, - со странным оптимизмом вещает журналист. - На этот раз в возрасте пятидесяти пяти лет. Напомним, подобные случаи повторялись трижды за последние три месяца. Родственники подают заявление об исчезновении, а спустя месяц бездыханную женщину находят в собственной постели. Ни следов насилия, ни причин для скоропостижной смерти…

- Да ну тебя, кошмары слушаешь. Мало ли сердечных приступов при нашем-то ритме жизни? Всякое бывает. А то, что исчезали до, так это обычное дело. Отдохнуть от всех хотелось, здоровье поправить, но не помогло, видимо.

Поднимаю глаза на красавчика за столиком напротив, а он присматривается. И улыбка такая… м-м-м… грешная, и взгляд из-под брови соблазняющий.

- Не понимаешь ты жизни, Мариш. Только Олега своего видишь. А мужиков вокруг полно. И молоденькие нередко на взрослых смотрят. Вон, гляди, - упёрла локоть в стол, изображаю пальчиками быструю игру на пианино, вдобавок шлю воздушный поцелуй. – За такого и душу продать не жалко.

- Не говори такого, Ин, - набожная Маринка перекрестилась. – Наверху всё слышат.

- Да нет там ничего наверху, Маринка! Иначе почему идеальные мужчины рано уходят из жизни? – яростнее кручу трубочку в бокале. - А вот этот парень точно меня слышал, - улыбаюсь молоденькому красавчику, строю глазки. А что? Имею право. Два часа как разведёнка! А мужика у меня не было уже полгода. Как застукала своего пятого в нашей постели с соседкой, так и вышвырнула. Правда, сражался он. Хотел мой бизнес прибрать. Но справедливый суд всё расставил по своим местам. Бизнес мой был построен на деньги Родиона, и никто на него прав не имеет. Только я и мой сын.

Марина продолжает разговор, спрашивает, как поживает Ромка. Да всё у него в порядке. По отцовским стопам пошёл, академиком будет. Совмещает учёбу с руководством в отцовском учебном центре. Родион гордился бы им. Жаль только он никогда не узнает, каким стал наш сын. Мой единственный сын. От единственного любимого мужчины.

Попрощались с Маринкой сухо. Так всегда бывает, когда каждая из нас подколет другую, припомнив что-то из прошлого. Сама не знаю, почему мы дружим. Она всю жизнь мне завидовала, а я закрывала на это глаза. Наверное, мне хочется с ней периодически общаться, потому что она помнит ту часть моей жизни, в которой я была счастлива. Замужем за профессором Родионом Романовичем Державиным. Лучшие десять лет моей жизни.

После часовой тренировки в спортзале взяла бутылку винца, закрылась в ванной. Нет, рыдать не хочется. Слушаю весёлую музыку, потягиваю розовую жидкость из лучшего своего бокала (А зачем его в серванте хранить? Лучшие времена позади). Откидываю голову на бортик ванны. Мне хорошо, очень хорошо – доказываю себе. А одинокая слезинка скатывается, чертя дорожку по виску, и убегает прочь.

В спальне переодеваюсь в лучший пеньюар, взбиваю подушку. Постель холодная. Прижаться не к кому.

Забыла на кухне свет погасить. Встаю, босиком топаю через комнату. Неясная тень заставляет вздрогнуть. Ветер колышет занавески? Окно забыла закрыть. Вразрез с разумным доводом тени по углам движутся, по телу проходит дрожь. Ступаю дальше несмело. Уговариваю себя, что мне показалось. Вино ударило в голову, вот и мерещатся лишние тени.

Глава 2

Прошла на кухню, заварила травяного чаю. Протягиваю чашку гостю. Садимся за круглый обеденный стол. Я уже и бояться перестала. Чем чёрт не шутит? Парень этот хоть и странный, но не пугает больше. И глаза такие пронзительно-голубые. Добрые.

- Я – маг-потусторонник. Добываю разные экзотические предметы под заказ. В последние годы заказывают чаще всего женщин. В моём мире с этим проблема. Я мелькаю между мирами. Где-то могу задерживаться надолго, где-то на день-два. Чужой мир выталкивает меня по истечении дозволенного срока. На Земле могу продержаться около трёх недель. Затем три дня нужно восстанавливать силы. За три недели я успеваю подобрать женщину под требования заказчика. Договариваюсь с ней, предлагаю испытательный срок на месяц. Если в новом мире её всё устраивает, то возвращаю прежнее тело на место и ухожу. Душа навсегда переносится в тело в мире заказчика. Я действую исключительно в том случае, если женщина даёт согласие. Первая, кого я привёл с Земли, предназначалась богатому чиновнику, но в неё влюбился мой брат, а она в него, так что сделка не состоялась. Но я нашёл другую женщину для заказчика. А Света стала моей невесткой.

Растираю уставший лоб пальцами, потягиваю чай. Таких разговоров на моей кухне ещё не было.

- Теймон, значит.

- Да, Инна. Если ты согласна попробовать, нужно провести связывающий ритуал. В тебе должна остаться моя жидкость, - самое время поперхнуться. – Через три дня понадобится вторая капля. Так активируется магия перемещения. За это время ты можешь уладить здесь свои дела, собрать нужные вещи. Вес багажа не может превышать вес твоего тела, поэтому будь рассудительна. Всё необходимое у тебя будет в моём мире. Я обеспечу тебя сполна. За триста шестьдесят лет я скопил немалое состояние, - сколько-сколько? - Работаю для развлечения. Но теперь хочу семью, как у брата. Он счастлив. И мне тоже этого хочется. Что скажешь, Инна? Ты согласна?

Я по-прежнему перевариваю информацию насчёт его жидкости во мне. Так искусно потрахаться мне ещё не предлагали. Зачем столько басен сочинять? Я бы ему и так дала. Да я бы ему ещё и приплатила за это!

- Ну давай, - встаю, виляю задницей в направлении спальни. А волнуюсь всё-таки. Давно у меня не было секса с первым встречным. Да ещё и с таким молоденьким красавчиком.

- Ин, я рад это слышать, - его голос звучит томно и ласково, - вот, слижи.

Разворачиваюсь, чтобы увидеть, что мне так смело предлагают полизать. И… Обломись, Инна Валерьевна. Протягивает мне палец с выступившей алой каплей.

- Это немного странно, я понимаю, - говорит Теймон, - но только так я смогу тебя забрать в свой мир. Как и другим, я дам тебе месяц. Если за это время мы поладим, то… - вздыхает с волнением и прочищает горло. – Заведём детишек. Шестерых.

Кхе-кхе.

- Ну давай, что ли, докажи серьёзность намерений, - спускаю бретельки шелковой ночнушки, лёгкая ткань стекает к ногам. – Что-то там о своей жидкости говорил. Так оставь её во мне.

Стою голая посреди спальни. Бесстрашная. Первый случай в криминальной хронике, когда не маньяк воспользовался жертвой, а она им.

- Инна… - выдыхает моё имя и делает шаг навстречу.

Губы, окружённые щетиной, прикасаются к шее, спешат вниз, к груди. Через шесть секунд я лежу поперёк кровати, стук сердца отдаётся в висках. Совершенное мужское лицо нависает надо мной, глаза рассматривают в упор, задерживаются на губах.

Я пошутила. Я же пошутила.

Или нет?

Не успеваю сказать. Властные губы поочерёдно пленяют мои, язык проникает вглубь, ласкает, танцует, стремится проникнуть глубже. Гладкие руки с по-юношески изящными пальцами скользят по моей талии, опускаются к бедру, трепетно обводят чувствительные места. Затем выше, выше, к самой груди. Вялое полушарие тонет в опытной ладони, а мне на миг становится стыдно. А парень будто и не замечает, что у меня местами дряблая кожа. Сколько бы я ни ухаживала за собой, сколько бы ни занималась спортом, возраст даёт о себе знать.

- Я пошутила… - выдыхаю рывком над тёмными мужскими волосами.

Влажные губы обхватывают сосок, кончик языка играет с выпуклостью. И как остро ощущаются его ласки. От живота к точке между бёдер прокатывается острое желание. Сжимаю ноги, чтобы задержать это сладкое ощущение. А маньяк переходит ко второму соску. Посасывает, умело ласкает языком, обводит ареолы.

- Никаких шуток, Инна… - говорит, на миг оторвавшись.

В бедро упирается стальной член. Я чувствую, как он маняще трётся об меня. Не знаю, когда обольстительный красавчик успел снять брюки. Сейчас он демонстративно снимает рубашку, откидывает её подальше.

Секунду смотрю на шикарный рельефный торс, а в следующий миг мужчина ложится на меня, смело раздвигает ноги, подтягивает за ягодицы. И снова щедрые поцелуи… Груди, ключицы, шея, уши… Ничто не остаётся без внимания. Руки подкрепляют ласки – ошалело обрисовывают контуры моего тела. Я жду проникновения с жаждущим предвкушением.

Головка давит на вход и вмиг проскальзывает. Я уже не помню, когда так возбуждалась… Когда меня так тщательно и с аппетитом целовали.

- Да-а… - выдыхаю, когда он заходит на максимум, - да-а… - ещё один сильный замах и толчок.

Пальцы впиваются в мужские плечи, широкая спина кажется самым надёжным щитом. Я прячусь за ней от всего мира. Меня осудят за безрассудство, за то, что поддаюсь соблазну, за готовность продать душу… А мне хорошо. Мужчина в лучшем своём возрасте трахает меня с самозабвенной страстью. Его ладонь пробралась между нами, поигрывает с клитором, и я сжимаюсь от приливающего удовольствия. Оргазм с членом внутри – такая редкость. А парень старается. Как его там? Теймон? Почти как демон.

Глава 3

- Инна, - шёпот над ухом заставляет проснуться, нежные губы касаются щеки, сползают ниже, аккуратная рука проникает под одеяло, поглаживает груди поверх пеньюара. – Я соскучился… Всё время думал о тебе. Попал окончательно. Не смогу без тебя.

- Пришёл? – сонно мурлычу и растягиваю лицо в улыбке.

- Прости, опоздал, - целует в губы, - в перевалочном пункте застрял. Но теперь всё в порядке. Только нужно спешить. На этот раз не получится заняться любовью, так что вот, - палец коснулся губ, что-то солоноватое оказалось между ними. – Пять минут, и мы будем дома. И… Инна… Я, кажется, уже тебя люблю.

Ох, ты, мой сладенький. Такие нежности с самого утра. Ещё и в любви признаётся. Не рановато ли? Но мне приятно. Знает, как осчастливить женщину.

Сознание завихрилось, и, показалось, я сама кручусь как в центрифуге. Мысли водоворотом обмывают мозг. Что там с новым телом? Какой я стану? Что будет с моим телом здесь? Не тяжеловат ли мой чемодан? Чашку любимую забыла. Дура. Зачем мне чашка? Он сказал, там будет всё необходимое. Чулки взяла. Лучшее бельё. Все вещи, которые были «на выход». Несколько пар обуви. Забыла ведь спросить, какая там погода. Сгребла всё. Даже тёплые шмотки, дождевик, сапоги и кроссовки. Тяжёлое всё. Ну ничего.

Действительно, прошло пять минут, и я в новом месте. Ягодицы сочно поцеловались с землёй. А если точнее – с болотной лужей. Чемодан упал рядом. Спасибо, что не на меня.

- Теймон?

Встаю, осматриваюсь. Где-то вдалеке в два голоса завывает колокол. Болото стекает по шелковой сорочке. Ёжусь от холода, обхватываю плечи грязными руками. Тьфу ты, теперь и верх в болоте. Комнатные тапочки утонули в грязи. Почему я не переоделась?

А вокруг ни души. Круглая равнина. В сером небе кружат птицы. Отдалённо слышится их неприветливое карканье. А колокольный звон становится ближе, громче, оглушительнее. Дёргаю головой, чтобы обнаружить источник звука, но вокруг ничего не меняется.

Звук оборвался так же резко, как и начался.

- Теймон! – кричу в степь, голос растворяется в тиши, только птицы крякают громче и опускаются, чтобы сделать круг над моей головой. – Ну и шуточки, - пытаюсь стряхнуть грязь, но вместо этого орошаю брызгами оставшиеся чистыми участки одежды.

Отошла на более-менее сухой участок, оттащила чемодан. Присела, кое-как достала первую попавшуюся вещь, отёрла руки от грязи, максимально очистила одежду на себе, достала тёплый свитер, натянула, затем и джинсы с ботинками.

Такой грязной я ещё не бывала. Ну ничего. Надо только Теймона найти. Дам ему пинка за этот фокус.

Смеюсь от собственных мыслей. И радуюсь почему-то. Окружающий мир кажется необычным. В мрачном небе виднеются фантастичные светила – они же планеты. Странно это выглядит и в то же время захватывающе. Вот он, космос, прямо перед глазами. И сам факт, что я волшебным образом оказалась в другом месте, доказывает, что меня не обманули, и сердце моё не ошиблось.

Выбираю направление наугад, иду вперёд. Дорога неровная, но она есть. Чемодан катится на колёсиках, периодически застревает в грязи. Другая бы потеряла веру в лучшее, а я улыбаюсь. Дойду до ближайшего забора, там и Теймона разыщу. А заборы вдали высоченные. Топать до них несколько часов, но я справлюсь. У меня прекрасная физическая форма.

Кстати, что там о новом теле говорили?

Вытягиваю руки перед собой, рассматриваю. Из-за грязи ни черта непонятно. Теперь и одежда мешает себя ощупывать. Но что-то определённо изменилось.

Ах да. Наращённых волос нет. Я столько лет их носила. Маринка говорит, не по возрасту уже (чего молодиться-то?), а я наращиваю. Пусть думают что хотят. Женщины с длинными волосами всегда привлекают мужчин. И я видела тому подтверждение, слышала посвистывания за спиной. Помимо волос, конечно, у меня были и другие соблазнительные прелести. К сорока шести я сохранила прекрасную фигуру. Лицо процедурами поддерживала. О пластике груди грезила, но так и не решилась.

А сейчас что? На голове непонятная копна. Волос много – это радует. И чёрные они, как смоль. Вот к этому я совсем не была готова. Всю жизнь красилась в блондинку из своего природного русого. А теперь волосы чёрные.

Ощупала груди. В женском теле это самая важная часть. Нет, не потому что детей ею кормить, а потому что гордость вызывает, если она есть.

Исследование показало, что груди у меня приятного размера. И задница вроде круглая.

Конечно, кто бы сомневался. Если это тело подбирал мужчина, значит, всё должно быть идеально. То есть, Теймону нравятся такие, как я сейчас? Черноволосые сиськастые стройняшки. Ничего удивительного.

Начал накрапывать дождь, и я снова принялась рыться в чемодане. Дождевик взяла – молодец. А когда паковала его, один из внутренних голосов называл меня дурой. Вот сейчас молчи, дружок.

Надела плащ, плетусь дальше. Чем больше проходит времени, тем сложнее двигаться вперёд. А высокий забор и не думает приближаться.

Скрип за спиной заставил радостно обернуться. В десяти метрах дряхлое существо, отдалённо напоминающее лошадь, тянет старенькую повозку, гружёную сеном и мешками. На месте возницы седоватый мужичок в фуражке. Всё стандартно, ничего неземного. Будто я попала в отдалённую деревню в разгар сырой осени.

- Эй, мужчина! – кричу и бегу навстречу. – Подбросьте меня, пожалуйста!

Глава 4

Делать нечего, подхожу к иш-гуру, которому Гвендо в ноги кланяется, почти ботинки лобызает. А за дверцей обычный мужик. Ничего сверхъестественного. Уставший, правда. С грустными глазами и лицевыми мышцами, забывшими, что такое улыбка. Щетина и виски покрыты серебром – благородное украшение для мужчины. А с виду больше сорока ему не дашь.

- Это твоя Иннель, иш-гуру! Твоя Иннель, говорю тебе, - подталкивает меня в спину, и я по инерции впечатываюсь в важного незнакомца.

Неловко поднимаю голову, смотрю в упор на заросший посеребрённый подбородок, отстраняюсь. А из мужчины, кажется, наше случайное столкновение выбило дух. Лишь спустя минуту он ожил и метнул злой взгляд на удаляющегося Гвендо. Тот уже успел заскочить на повозку и натянуть вожжи.

- Какого чёрта, Гвен?

- Твоя Иннель, - издалека повторяет Гвендо. – Долг тебе отдаю, иш-гуру. Э, и вот ещё, - мой чемодан небрежно упал в грязь, повозка тронулась и резко набрала скорость.

- Лучше два мешка ферса верни! – кричит, стоящий рядом со мной. – Два мешка должен, хлёпт проклятый! Твоя Бандалина тебя покарает!

За тридцать секунд повозка скрылась из виду. Спрашивается, какого чёрта мы так долго плелись по пустырю, если та дряхлая кобыла могла и быстрее?

Иш-гуру несколько раз оглянулся, проверяя, есть кто-нибудь за его спиной. Я неловко осмотрелась, стоя в широком деревянном коридорчике. Похоже, главный сейчас решает, впускать меня дальше или нет. А чемодан мой валяется, словно ненужная вещь. Помог бы женщине, занёс. Нет, стоит, опасливо оглядывается, щетину трёт.

После раздумий быстро метнулся к чемодану, поставил под стену внутри, закрывает дверь на несколько засовов и цепей.

- Что мне с тобой делать? – спрашивает, глядя сверху. Высокий он до крайне неприличной черты. – Я не могу тебя здесь оставить. Женщинам здесь не место. Ты меня понимаешь? Ах, хлёпт… С кем я говорю? – отворачивается, голову руками мнёт. Головоломку какую-то решает.

- Я надолго не задержусь, - говорю растерянному иш-гуру, а он отшатывается.

- Ты меня понимаешь?

- Это уже и так ясно. Я ещё и отвечаю тебе. Чемодан, будь добр, помоги занести. Мне нужно одного человека найти, а потом я вас покину, - обхожу мужскую спину, двигаюсь дальше между деревянными стенами. Заграждение, как в школьной раздевалке. Вход прикрывает деревянная стена, над головой небо.

- Стой, - догнал меня, ухватил за руку, - вот, накинь, - даёт мне серый плащ явно не по размеру даже ему, - голову скрой, ни слова не говори, глаза не поднимай, - выводит меня на свет, и я готовлюсь увидеть нечто страшное.

Травка зелёная под ногами, несколько деревьев вокруг, протоптанная дорожка в полтора метра, неподалёку каменный дом на высоких опорах. Вдалеке домики поскромнее, но все как один на высоких ножках (не на куриных, скорее на страусиных).

Мужчина ведёт меня к высокому дому, контролирует, чтобы плащ не упал с головы. Между тем махнул кому-то рукой, то ли приветствуя, то ли говоря, что всё нормально. Мне хочется рассмотреть местность подробнее, но мужская рука заставляет склонить голову и безынициативно шагать вперёд.

- Что это за место? – говорю полушепотом.

- Энтертрасс.

- Что это значит, можешь сказать?

- Историю надо было учить, а не прогуливать уроки.

- Я, вообще-то, хорошо училась, отличницей была. Но никакого Энтертрасса в нашей программе не было.

Иш-гуру издал тяжёлый вздох, в этот же момент открыл незапертую дверь дома, подтолкнул меня вперёд, а сам ушёл. За три минуты его отсутствия я успела рассмотреть скудную обстановку. Нижний ярус включает только лестницу и шаткий стул. Причём лестница в лучших деревенских традициях – приставная, и, судя по всему, её периодически убирают.

- Вот. Твои вещи. Ночь проведёшь здесь, а завтра я решу, что с тобой делать. Скорее всего, ты попала сюда по ошибке, и тебя заберут в ближайшие два дня. Пока ты здесь, носи шкатулку с собой, не спускай с неё глаз, никому не доверяй, а ещё лучше – не показывайся эртам на глаза. Как тебя зовут?

- Инна. А тебя?

От моего имени его перекосило, и лишь спустя шумное прокашливание он ответил:

- Здесь я – иш-гуру. На Энтертрассе необязательно называть своё настоящее имя. Каждый вправе сохранить личность в тайне. Поднимайся наверх, отдохни пока. Мне нужно отойти по делам.

- Подожди, иш-гуру, - беру его за предплечье, и от резкого отдёргивания руки сама отскакиваю, ударяясь спиной о стену. – Извини. Тебя что, трогать нельзя? Мне нужно найти Теймона. Знаешь такого? Это он меня привёл сюда, но вышла какая-то ошибка, и мы разделились. Я найду его и уйду, только как и где искать, не знаю. Поможешь мне?

- Теймон? – мужское лицо изобразило усердное размышление. – Не слышал. Недавно прибыл?

- Не знаю, - растерянно пожимаю плечами. – Должен быть местным. Он забрал меня из дома, чтобы сделать своей женой.

Ощущение такое, что я говорю какую-то глупость, а вид нового знакомого подтверждает догадку.

- Тебя обманули, Иннель. Мне очень жаль. На Энтертрассе ты не можешь стать ничьей женой. В Гватанаре, да. Там ты можешь выбрать хоть двадцать мужей. Но ты на Энтертрассе.

Глава 5

Нет, ни черта не поняла. От кого отбиваться? От мужиков? Тридцать шесть их здесь. Может, Теймон среди них? Надо со всеми познакомиться, наладить контакт. Или просто ждать? Два дня истекут, потом что-то предпринимать?

В лучшие годы прожитой жизни мне не приходилось ничего решать. Со мной был Державин. Он – человек-дело, а я была завидно счастливой женщиной.

Иш-гуру, несмотря на сказанное «отбиваться будешь сама», вывел меня из дома, сопроводил до закутка, контролируя при этом, чтобы рядом никого не было. Деревенский туалет, а рядом душ за шторкой – вот такие удобства.

Как там говорил Теймон? «Всё необходимое у тебя будет в моём мире. Я обеспечу тебя сполна». Вот, уже вижу. Мужик сказал – мужик сделал.

- Я забыла шампунь. Можешь мне принести?

- Если я отойду, у тебя будут проблемы. Ты правда этого хочешь?

- Ну дай хотя бы мыло! – выглядываю из-за шторки, иш-гуру переминается с ноги на ногу, стоя неподалёку.

- Мыло? – что за странная интонация? – А асмидовый гель не дать? Или шампунь с малициями?

- Давай что есть. Чем мыться-то?

Мне в руку легло что-то сухое и жёсткое. Втянула это нечто в душ, осматриваю с брезгливым подёргиваем губой. А чего я ждала? Тут люди дырку в земле туалетом называют, а капающую сверху воду – душем.

- Используй разумно, - звучит за шторкой голос иш-гуру. - Умши вырастает раз в три года. Это у меня последний корень. Я экономлю.

- Ладно.

Хорошо, что мужчина не видит, как искривились мои губы. Пальцы на автомате протёрли влажные дорожки на странном корне. Действительно, мылится. Только как его экономно использовать, если охота вымыться с ног до головы? Я же недавно искупалась в болоте.

- О-о-ох…

- Что случилось? – обеспокоенный голос из-за шторки.

- Ничего, - хихикнула.

Я просто обнаружила, что результат фотоэпиляции переносится из мира в мир. Иначе как объяснить отсутствие нежелательных волос на теле? Я гладенькая абсолютно везде! Мужчине, конечно, об этом сообщать необязательно.

С опаской натёрла кожу, вспенила на волосах. Мокрые чёрные пряди стали тяжелее, неприятно упали на спину. А мне ведь ещё как-то справиться с ними нужно. Голову-то как здесь сушить? Фен в сумке есть, но что-то розеток и электрических столбов я здесь не наблюдаю.

Скребущее опасение, что свой шампунь в чемодане я не найду, взволновало, и я поспешила делать банные дела. Нужно срочно проверить. Неужели я могла забыть набор для купания? Не припоминаю, как клала его в чемодан.

Полотенце, к счастью, у меня своё. Быстро отёрлась, завернулась в него, в сопровождении иш-гуру вернулась в дом.

После переодевания меня скудно покормили кашей. Всё это на втором этаже дома на высоких опорах. Иш-гуру то молчаливо стоял рядом, то уходил незнамо куда.

Вещи я разобрала полностью, но никакой чужеродной шкатулки не нашла. И своего банного набора тоже! Какой же надо быть дурой, чтобы не взять шампунь, бальзам и гель для душа? Это ведь первое, что нужно класть в чемодан! Зато коньячный набор взяла! Молодец, Инна Валерьевна.

В боковом кармане обнаружила несколько кругляшек мыла из отеля – вот так счастье. Даже не стыдно, что эти припасы из ворованного. Привычка детства: если за это заплачено, надо забрать. Сейчас та клептоманская выходка мне в дружбу.

Конец дня застал врасплох. И тут я осознала со скорбью, что здесь не то чтобы электричества нет, даже свечей не завозят. Если стемнело – надо спать – так сказал иш-гуру перед уходом. Не знаю, где он провёл ночь, раз я спала в его постели, но утром у кровати меня ждала тарелка с той же кашей, а к ней несколько сладких синих ягод.

Говорить, что спала я ужасно, незачем, да меня никто и не спрашивал. О качественных матрасах здесь не слыхивали. Доски простелены соломой и мешковиной. Вот такая постель. И на том спасибо.

Второй день прошёл взаперти. Иш-гуру сурово приказал не высовываться. Под домом галдели мужские голоса, а я посматривала из окошка, подслушивала мужские разговоры. Что-то насчёт ферса решали. Как я поняла, это та самая каша, которой здесь потчуют на завтрак, обед и ужин.

В этот день еду мне приносил милый юноша Эбо. Ждал, пока я доем, чтобы забрать посуду. Он молчал – понятно почему, неговорящий. А я молчала, не зная, как вступить в разговор. Единственное, что поняла: языка жестов он не знает. Вот такой редкий случай. Я – говорящая – знаю язык жестов, а он – неговорящий – не знает.

На третий день иш-гуру с грустным вздохом сообщил, что ждать больше не имеет смысла. Он аккуратно расспросил у других о Теймоне. Никто не слышал такого имени. Мужчина ещё раз деликатно сказал, что меня обманули.

- Что последнее ты делала, перед тем, как оказалась на Энтертрассе? – спрашивает иш-гуру после ужина.

- Да ничего особенного, - двигаю плечами, - в постели лежала… С мужчиной.

- С чужим мужем?

- Нет. Я что на разлучницу похожа? Никогда с женатым не была. Чужую семью не разбивала. Он сам развёлся.

- Значит, не прелюбодействовала? – хмурит лоб.

Визуалы

Ещё раз вспомним красавчика Теймона (не помянем, а обновим в памяти)

Далее имена под фото

Иш-гуру

Эбо

Сэндал

Энтертрасс

Иннель

(на заднем фоне другие жители общины)

Итак, у меня вопрос: что такое Энтертрасс, на ваш взгляд?

И второй вопрос: что такое ин-эль?

(подарю промокоды читателям, которые будут наиболее близки к моей версии, пишите комментарии отдельно об Энтертрассе и ин-эль, так у вас будет два шанса).

Глава 6

Спустя неделю на Энтертрассе, который оказался круглым островом, я начала обживаться. Правда, делала это в чужом доме. Иш-гуру (он же Райтон для своих) несколько дней обещал переселить меня в новый дом, но без причины оттягивал. Пришлось брать дело в свои руки.

Только я не успела.

Около дома иш-гуру кто-то поставил стол и стул. Как только я вышла, меня пригласили присесть. Перед столом выстроилась большая очередь из мужчин. У каждого что-то в руках. Слышатся ссоры, кто за кем будет. А меня пробивает на смех, но я держусь. Нервишки натренировала. Отдых, скудная пища и отсутствие планов на день этому как нельзя лучше способствуют.

- Меня зовут Курс, - мужчина средних лет склонился к столу, поставил передо мной миску, наполненную мелкими яблоками. – Я живу в пятом доме. Приглашаю сегодня на ужин, дорогая Иннель.

- Спасибо, Курс, но…

- Быстрее давай! Отходи в сторону!

Сзади Курса подтолкнули. Он отошёл, стараясь не повернуться к моему столу задней точкой. Шёл он неуверенно, слегка прихрамывая, но всячески пытался это замаскировать.

- Меня зовут Месси, - говорит смазливый русоволосый парень. - Я художник. Вот, - на стол легка деревяшка с кривоватым изображением черноволосой девушки. Из-за неровного полотна, нос «красавицы» получился крючковатым, а волосы больше похожи на шипящих змей.

- Спасибо, Месси, - натягиваю вежливую улыбку.

- Следующий, - крикнул звонкий юношеский голос.

Под моё дикое ошеломление к столу подошёл третий, затем четвёртый… шестой… шестнадцатый… двадцать шестой… На пике мой подбородок упёрся в запястье, с губ на автомате начали слетать слова благодарности.

Стараюсь запоминать имена (вдруг пригодится?), но даётся с трудом. Тут вам не Коли и Пети, а всяческие Иблюмисторы. Да-да, такое имя тоже было.

- Меня зовут Хайп, я из семьи поваров. Мой отец - кулинар. Может, вы даже слышали фамилию Кошмаль. Вот, - на стол рядом с остальными дарами стала маленькая баночка с белой густой субстанцией. – Это очень редкая вещь во всей Гватанаре. А на Энтертрассе и вовсе такого ни у кого нет. Специально для вас сам готовил, - парень поклонился, приложил руку к сердцу.

- Спасибо, Хайп, - это имя я точно запомню.

Открыла баночку, понюхала, лизнула. Вот так неожиданность… Небывалое чудо. Называется сгущёнка.

Так-так, значит, где-то здесь водится коза или корова. Почему мне до сих пор не предложили молока? Это я ещё молчу о масле, сыре и твороге.

Тридцатый. Коренастый мужичок по имени Шорс преподнёс длинную полоску вяленого мяса. С виду очень аппетитно, чем-то напоминает кальмара.

Выслушала заготовленную речь с улыбкой. Наконец, поняла, что общего во внешности всех мужчин. Они подстрижены не иначе как топором. С натяжкой можно сказать, что это небрежный стиль, то бишь мода Энтертрасса. Но скорее всего, у местных попросту нет ножниц или как минимум ножей.

Фух. Очередь закончилась.

- Ну что у вас тут? Закончили? – из-за угла вынырнул Сэндал с коробкой в руках.

Вот у кого с причёской проблем нет. Он не обрубил волосы, отпустил до плеч. Сейчас, правда, собрал их в тугую короткую косу. Выглядит аккуратно и даже стильно.

- И ты туда же? – уставший иш-гуру всё это время сидел на площадке около дома, наблюдал за происходящим. Увидев Сэндала, закрыл голову руками, беззвучно смеётся.

- Дорогая Иннель, брось все эти подарки в мусор. Я знаю, что нужно настоящей женщине. Вот, - раздвинул коробкой остальные дары, я только и успела поймать то, что едва не упало, - держи, - передаёт мне деревянный набор посуды. Я натянуто улыбаюсь, а он нахваливает: - Мы с Эбо здесь лучшие плотники. Можем сделать всё, что женская душа пожелает. Видишь те дома? - указывает на нестройный ряд, - это мы строили. Мужики, конечно, помогали, но основную работу сделали мы. Любую мебель можем выточить. Эбо, эй! Ты где? – оглядывается, но парня нет на горизонте. – Вот же… - чешет подбородок, - договаривались вдвоём идти. Стесняется немного. Ничего, привыкнет. Женщину давно не видел. Он же здесь с двенадцати лет… Значит так, Иннель, сегодняшний вечер за нами, а дальше как пожелаешь.

- Я чего-то не понимаю? – смотрю на иш-гуру, приподнимаю бровь.

- Закон таков: приняла подарок – рассчитывайся, - говорит Райтон, вставая и шагая в нашу сторону. Думала, достанет и свой презент, но нет, просто стал рядом, рассматривает подношения, что-то крутит в руках. Сэндал сверлит меня взглядом, требуя немедленного ответа. Я чешу за ухом, оттягивая момент.

Иш-гуру оглянулся, чтобы убедиться, что никого позади нет, взял с кучи несколько предметов, отодвинул и с отрицательным махом сказал:

- Не рекомендую.

- Ребят, вы нормально можете объяснить мне хотя бы это? – указываю на подарки, среди которых полезных всего пара. Или вообще один – набор посуды. – Я уже поняла, что так меня покупают, но не хотите же вы сказать, что вот это, - приподнимаю перед глазами деревянную ручку, - мне дают за секс?

- Это, кстати, моя работа, - говорит Сэндал. - Довольно старая, - от него ответа не дождёшься. Перевожу взгляд на иш-гуру. Тот молчит. – Я же говорил, сообразительная. Так что, Иннель, вечером зайдёшь? Мы тебя не обидим. Эбо вообще с женщиной не был. Но он добрый малый.

Глава 7

Тем же днём, как и планировалось, я перебралась со своими вещами в новый домик. К моему приходу его прибрали, мебель слегка сдвинули, как я просила. В моё полное распоряжение передались скромный коридорчик, он же кухня, и спальня с прибитой к полу кроватью.

Разложила свои вещи, где пришлось. Задумала на следующий день требовать соорудить мне шкаф с несколькими полками.

За всеми хлопотами с переездом я не заметила, что в этот день пропустила обед, а ужин кто-то заботливо оставил на низкой бочке на узком крылечке. На следующий день там же обнаружился завтрак, хорошо сдобренный синими ягодами. Ко всему этому ещё и стакан разбавленного кефира.

После скромной трапезы пошла на поиски иш-гуру. Нужно выяснить, как тут обстоят дела с кормёжкой.

Нашла главного за четвёртым домом, сидящим в компании нескольких мужчин. На мои вопросы относительно каши Райтон изогнул брови, а мужики посмеялись.

- Вчера мне не приносили обед, - говорю главному, а он стремительно уводит меня от мужчин.

- Иннель, здесь никто никому не носит обед. За четвёртым домом общий стол, там накрывают три раза в день. Стандартная еда - каша из ферса. Её готовит наш повар. Набирай из общей кастрюли. На человека три ложки. Если что-то остаётся, повар предложит добавку. По сезону могут быть фрукты, овощи, изредка мясо и молочные продукты.

- А где брать ягоды и кефир? Ты мне приносил их. Вкусные такие.

- Я ничего тебе не приносил, - иш-гуру остановился у третьего дома, постучал в окошко. – Эбо! Покажи Иннель, где растут иили, но не оставляй её там одну. Эбо! Где тебя хлёпт носит?

Парень выбежал из-за моего дома, весь потный, без футболки, за ним вальяжной походкой вышел мокрый Сэндал.

- Занимались мы, чего тебе?

- От тебя пока ничего. Про вечерний сбор не забудь. Эбо, - иш-гуру повторяет требование сопроводить меня к ягодам, я тем временем украдкой посматриваю на полуголого Сэндала.

Вот пример мужика, который знает, что хорош собой, и пользуется этим. Мышцы напряг, демонстративно пьёт из деревянной кружки, капли стекают через край, отскакивают мелкими брызгами от объёмной груди, тонкие струйки ручейками сбегают вниз под кромку грубоватых шорт.

- Иннель! - встряхиваю головой, реагирую на имя, будто с ним родилась. – Эбо тебе покажет территорию. Близко к чёрной стене подходить нельзя, если в небе вспышки, нужно прятаться под навесом, под деревом или хотя бы за камнем. Если небо резко темнеет, нужно стремглав бежать к дому. Поняла? Первое время одна никуда не ходи. Эбо приставлю к тебе. На неделю он освобождён от работы в поле.

- Мама! Мама! Мама!

Шестеро ребятишек окружили меня, обнимают за талию, прижимаются щеками, толкают друг друга.

- Тише-тише, не надо ссориться. Пойдёте с нами собирать ягоды? – лохмачу волосы младшего мальчишки.

- Нам нельзя, - говорит самый высокий. – Учитель Копп запрещает ходить за дома, - детская ручка указала на ряд деревянных построек, уходящий вереницей вдаль.

- Ладно, - ласково улыбаюсь, треплю за щёчку Джаса, - тогда скоро увидимся. Возвращайтесь к учителю.

Мальчишки вызвались нас проводить до крайнего дома. Бежали рядом, развлекали. Старшенький – Смал, рассказывал стихотворение, средний, Ликус, пел песенку, Джас собирал пушистые веточки вдоль тропинки. Когда пришло время разойтись, скромный букетик перекочевал в мои руки. Малыш зарделся, прижался к моему животу, затем резко побежал обратно.

Остальные поняли, что так можно и согласились прощаться только после объятий. Пришлось присесть, притянуть к груди каждого. Мне не жалко для детей ласки. Вот только горло сдавливает от жалости. Стараюсь не показывать, прячу влажные глаза. При общении с обделёнными детьми так всегда. Не могу остаться равнодушной.

Сразу после мы с Эбо продолжили прогулку. Я поблагодарила его за то, что приносил мне еду. Очевидно ведь, что это его рук дело. Парень принял благодарность со скромной улыбкой.

Спустя тридцать минут мы дошли до реденького леса с густыми кустарниками. Лес растёт широкой полосой, половина его вырублена, судя по всему, как раз для строительства домов. За лесополосой высится чёрная стена. До неё наверняка идти ещё около часа, то есть, территория общины огромная. Вдаль от домов трапециевидными полосами расстилаются огороды, они же поля. Растительность разнообразная, похоже, скоро сезон сбора урожая.

Высказываю свои догадки, Эбо кивает, подтверждая, что я всё поняла правильно.

Члены общины работают на полях, отдельных участков нет. Что-то вроде коллективной собственности. Собранный урожай хранят в высоких амбарах.

Около одного из домов заметила несколько коз, выводок поросят и ещё пару непонятных крупных рогатых животных. Всё это тоже коллективная собственность.

Кусты с ягодами, да и весь лес, оказалось, растут на каменистой местности. Эбо понятным жестом показал, что вглубь заходить нельзя, потому что из-под камней что-то может выползти. Вот такая радость – змеи. Вроде не ядовитые, но Эбо ответил мне неуверенно.

За ягодами я пошла, молодец. Надо было дать Сэндалу задание, чтобы за это время сделал мне шкаф. Не мешало ещё взять тару, куда собирать иили. Эбо предложил свой мешочек, и мы нарвали синих кругляшек ровно до половины.

Глава 8

Я начала привыкать к жизни на острове. Перестала задавать вопросы. Вся моя жизнь закрутилась вокруг Эбо и ребятишек, которые стали приходить ко мне каждый день. Иш-гуру говорит, я их балую, слишком многое позволяю. Под «многое» он подразумевает объятия.

Дети тянутся ко мне, потому что им не хватает материнской ласки. Так же было, когда я работала в учебном центре. Есть дети, которые никогда не подойдут к чужой тётке, а есть те, кто бежит обнимать учительницу. Последние – из тех, кому нужна забота. По разным причинам они её лишены.

И я не скуплюсь. Обнимаю мальчишек, дарю им материнское тепло. Старшенький рассказал, что его мама была прачкой, но она уехала в далёкие земли. Он помнит её, с детской наивностью любит, не понимая, что мать его бросила. Остальные знают лишь общее понятие «мама». Для них это святое, словно икона в церкви.

Вечером не ждала гостей. Зашла в спальню и дрогнула от испуга. На кровати лежит голый Сэндал. Руки закинул под голову.

- Мои полчаса. Забыла?

- Нет, - деланно равнодушно вешаю плащ на крючок, - расслабляйся.

Я бы и сама с удовольствием полежала. Думала, растянусь сейчас, уткнусь носом в подушку, усну. Детишки вымотали меня. А придётся топтаться где-нибудь полчаса, пока очередной маньяк не покинет мою спальню.

Третья неделя началась. Теймон говорил, что после месяца моё тело на Земле погибнет. Я не ожидала, что будет именно так. Больно оттого, что Рома обнаружит мой труп. Я должна была с ним объясниться детальнее. Думала ведь, увижу сына снова. Смог же потусторонник перенести меня сюда, сможет перекинуть и обратно. Пусть даже в новом теле.

- А… А-а… а-а, - чувственные стоны звучат на весь деревянный домик.

- Ты что делаешь? – заглядываю в спальню.

Сэндал демонстративно подрачивает, прижимая нос к моей подушке. Рука быстро мельтешит на члене.

- Иннель… Да-а, да-а… О, сладкая ягодка…

- Ты что… Не забрызгай мне постель! – голос пискнул.

А он и не собирается останавливаться, наращивает темп. Крупная ладонь сжимает член под головкой, подёргивает его. Мужские глаза ничего не видят, предпочитают скрываться под веками.

- Да-а, Иннель, да-а… Трахай меня.

Везучая я женщина. За этот месяц мне попался уже второй соблазнительный маньяк. А стонет-то как возбуждающе. У меня вместо привычных мурашек на коже выплясывают бизоны. Бегут галопом под трусики, пляшут в районе матки.

- О, да-а-а… шалунья…

Стоять на ногах всё сложнее. Возбуждает неслабо. Может потому, что я неотрывно слежу за развратным действом на своей постели? Хочется поддаться и броситься на член, но из вредности стою на месте с мстительным прищуром. Этот парень думает, что переиграет меня хитростью. Но я ведь тоже не промах.

- Да-а, Сэндал, да-а, - подражаю его стонам, стоя в дверном проёме, - да-а… а-а-ах…

Мужские глаза ошарашено распахнулись, рука застыла в одном положении. Член раскраснелся оттого, как его так сильно сжимают.

- Продолжай, ягодка, - пошло облизывает губы, смахивая упавшие на лицо волосы. - Мне нравится.

- Обойдёшься, - фыркнула.

Демонстративно развернулась, чтобы выйти из дома. А ноги-то подрагивают от возбуждения, почти не слушаются. Сейчас главное, не выдать себя. Наглому парню незачем знать, что я завелась, хочу его не меньше, чем он меня.

Выйти я не успела. Властные руки крепко ухватили за талию. Всего один рывок – и я лежу под мужским телом на жёсткой кровати. Голый Сэндал давит на меня сверху, с воровской прытью бежит ладонью по изгибам, свободной рукой удерживает мои запястья над головой. Целует в шею, скулы, плечи, стаскивает с меня платье, обхватывает губами соски.

Одна рука удерживает меня в недвижимом положении, вторая бесцеремонно шарит по телу. Движения беспорядочные, настойчивые и требовательные. Колено силой заставляет раздвинуть ноги. Мой рвущийся голос тонет между мужскими губами. Тело изгибается, но не делает попыток вырваться. Верхняя часть платья разорвана. Юбка задрана выше колен. Сэндал заглядывает под неё, продолжая давить на меня всем весом, пальцы неравномерно стаскивают трусики, аккуратно проходят между складками.

Я предательски влажная. Теперь он знает, что я тоже его хочу. Лёгкие стоны и волны тела это подтверждают. Я не сопротивляюсь. Изгибаюсь навстречу, ловлю нахрапистые ласки, впитываю восхищённые вздохи.

Сэндал голоден. Дико голоден. Такие мужчины быстро кончают, а во втором заходе истово стараются понравиться женщине.

Я в предвкушении второго акта. Хотя сейчас меня порадует даже первый, пусть и длиной лишь в антракт.

Вместо продолжения мужской захват ослабевает. Становится легче дышать, а кожу обдувает нежеланной прохладой. Пока я соображаю, что будет дальше, со стороны входа слышится щелчок.

Сажусь на кровати, интуитивно прикрываю грудь клочками ткани, слежу за дверью. Несколько мыслей проносятся цепочкой: «Пошёл за презервативами?», «Вернётся с вином?», «Мы ведь будем трахаться?».

Спустя десять минут становится понятно, что возвращаться искуситель не собирается. Сижу на кровати полуобнажённая, неудовлетворённая, раздражённая. Почти изнасилованная? Не-е-ет. Я бы сама его изнасиловала, если бы не ушёл. Завёл меня и сбежал. Ну кто так делает?

Глава 9

Третья неделя подходит к концу. Я в тюрьме. Шансов вернуться домой с каждым днём всё меньше. У меня началась новая жизнь. Но она совсем не такая, как мне обещали.

В целом всё довольно неплохо. У меня есть кров, еда, мужское внимание, кое-какие занятия. Меня не гонят работать в поле. Рядом всегда остаётся кто-то из мужчин. Мой круг – это тройка – Райтон, Сэндал и Эбо. Я поняла, что могу им доверять, хотя они так и не сказали мне, за что были засланы на Энтертрасс.

Из разговоров узнала, что существуют и другие острова такого типа. Все они расположены в дальней Океании, на несчётном расстоянии от овального материка Гватанара. Добраться по воде до цивилизации нереально без магии.

- Иннель, сегодня у Курса годовщина, - ко мне подошёл весёлый Сэндал. – Пойдёшь со мной? Он устраивает гулянку. Уверен, что этой ночью получит свою ин-эль и вернётся домой. Иш-гуру выделил для праздника пакет из особых припасов. Что скажешь?

- А сам Райтон пойдёт?

- Обычно не ходит. Закроется на своём чердаке, - Сэнд присел рядом с моим порогом. – Музыка будет. Можно потанцевать. Женщины ведь это любят?

Пожимаю плечами почти равнодушно. Меня накрыла апатия. Всё, что могу делать в последнее время, - считать дни.

- Если Рай там будет, то пойду.

- Мне, значит, не доверяешь?

Смотрю на него искоса, непроизвольно улыбаюсь. Пусть сам догадается. О каком доверии речь, если я его не знаю? Как не знала и Теймона. И чего мне это стоило? Жизни. Через неделю или две сын начнёт меня искать. И обнаружит труп. За что я так с ним?

- Эбо, пойдёшь с нами? – Сэндал поднялся, заглянул за дом. – Иннель мне не доверяет, а тебе да. Вон, даже в спальню свою впускает иногда, - это он имеет в виду случаи, когда мы изучаем язык жестов. По вечерам бывает холодно на улице, и мы сидим в комнате на краю кровати. Только Сэндал придумал себе других картинок, а я его не переубеждаю. Да он и сам догадывается, что ничего у нас с Эбо нет. Иначе не бросал бы снова и снова, что у паренька женщины ещё не было, словно намекая, что пора ему жизнь познать.

Эбо вышел из дома с коротким ножом и узнаваемым корешком, по пути продолжает его чистить. Остановился напротив, показал жестами целую фразу: «Это самый мягкий корень умши. Подойдёт даже для волос».

- Спасибо, Эбо, - принимаю подарок, - у меня для тебя тоже кое-что есть. Зайдёшь? – не без удовольствия мельком отмечаю, как Сэндал разочарованно пыхтит. Эбо с милой улыбкой входит в мой домик. – Если ты пойдёшь на вечер, то я тоже. Я и правда Сэндалу не особо доверяю. Там ведь не ждёт меня какой-нибудь подвох? – перекладываю вещи на полках открытого шкафа, ищу, что бы такого подарить Эбо. Коньяк – точно мимо. Может, мини-мыло? Не то. – Ты присядь пока.

Когда мы остаёмся наедине, мальчик нервничает. И только спустя время расслабляется, сам пытается завести разговор. Он смелый, но слишком неуверенный в себе. Есть в этом что-то притягательное.

- Вот, это тебе подарок, - передаю второй из имеющихся у меня блокнотов, к нему прилагаю ручку. – Ты ведь писать умеешь? Или может рисовать. У меня где-то карандаш был. Держи, - показываю, как на белой страничке писать, в шутку рисую мультяшного кота. Эбо улыбается, но по глазам вижу, что не признаёт в рисунке знакомое существо.

Так, наши уроки по языку жестов плавно перешли в уроки рисования. Алфавит Эбо знает, писать умеет, но всё на детском уровне. Его Сэндал учил ещё в детстве. А книг на Энтертрассе всего две. Одна из них – учебник истории, вторая - религиозная.

- А у меня ведь есть одна книжка, - вытаскиваю чемодан, нижний скрытый карман я не открывала. Во время поездок в него складываю разное чтиво. Достаю парочку смятых журналов, мини-книжку с мудрыми мыслями и миниатюрный томик с любовным романом. Кажется, я даже не читала его. – Посмотри, если текст понятный, можешь прочесть. Хочешь?

Эбо улыбается и многократно показывает «спасибо».

Припомнила ещё несколько полезных жестов, показала их парню, а после мы сразу разошлись. Сэндал и Райтон, сидя около каменного дома, следили, как парень покидал мой дом. Стоило метнуть в них взгляд, сделали вид, что не наблюдали.

Вечером в компании Эбо и Сэндала пошла на местную гулянку. Вопреки заявлению старшего из них, Райтон тоже присоединился, более того, сел по левую руку от меня, а Эбо занял место справа.

Перед тем как брать что-либо со стола, я уточнила, буду ли за это что-то должна. Все посмеялись, но так и не ответили.

Эбо передавал мне что-то с дальних тарелок, я скромно пробовала. Самой вкусной штукой оказалась вяленая длинная полоска, которую мне в качестве подкупа давал один из мужчин. Едва не поперхнулась, узнав, что это змея, высушенная и засоленная.

Из моего морса мужики научились делать самую настоящую настойку. Крепенькую. Что они в неё добавили – загадка. Я на всякий случай была осторожна. Сделала всего один глоточек. Иш-гуру и Эбо её вообще не пробовали, зато Сэндал ни в чём себе не отказывал. И, естественно, стал нахальнее и отчего-то очаровательнее. Потащил меня танцевать. Вместо музыки – чьё-то выстукивание в подобие барабана. Для эффекта празднества горит костёр, стрекочут сверчки, летают светлячки.

- Шикарная ты женщина, Инна, - говорит захмелевший Сэндал, закручивая меня между руками. – Но почему такая несговорчивая? – импровизированная музыка становится быстрее, как и наши движения. Сэндал то кружит меня, то раскручивает из подмышки.

Глава 10

Историю с пожаром разгребали не меньше недели. Сэндал и Райтон предупредили меня, что в дни чрезвычайных происшествий нужно держаться ближе к толпе. Под прикрытием пожара или наводнения случаются преступления и на Энтертрассе.

Пример – те двое, которые пытались пробраться ко мне в дом. Правда, я так и не поняла, чего конкретно они хотели. Парни предполагают, что надеялись найти мою шкатулку, но не исключают и планов воспользоваться мной как женщиной.

В последний день месяца я раскисла окончательно. Забралась на солому за домом, спряталась от всех, сижу, хнычу. Я старалась держаться, пыталась смириться со всем, но жалость к себе неискоренима.

Тихое хныканье перешло в рыдания, и я упала на солому, свернулась клубочком.

- Иннель, - кто-то коснулся плеча, - не плачь, Иннель, всё наладится.

Иш-гуру присел рядом, с отцовской заботой гладит по волосам. Я тоже села. Смахнула солому с лица, прервала рыдания, но продолжаю всхлипывать, как раненная дворняжка. Шмыгаю носом. Райтон вытаскивает из моих волос солому, от этого хочется улыбнуться.

- Вы чего здесь? – из-за угла вышел Сэндал. – Иннель, ты что, плачешь? Не плачь, Иннель. Кто тебя обидел? Только скажи, я вышибу из него дух.

- Никто, - бормочу. – Домой хочу.

Мужчины переглянулись и шумно вздохнули. Сэндал тоже сел сбоку от меня, подпёр своим плечом, уложил мою голову на себя, гладит по волосам. Даже удивительно, что не опускается руками ниже, шуточек пошлых не бросает.

- Сегодня ровно месяц, как я здесь, - говорю с периодическим заиканием. – Теймон сказал, что моё тело на Земле умрёт спустя месяц. Значит, Рома, мой сын скоро обнаружит труп матери. Ни следов насилия, ни причин для скоропостижной смерти…

- У тебя есть сын?

- Да, ему двадцать четыре. Он одарённый ребёнок. Школу закончил раньше, чем остальные, уже два высших образования получил, доктором наук будет. И жену хорошую нашёл.

- Ого…

- Я не понял, почему твоё тело умрёт? – Райтон почесал подбородок.

Рассказываю им свою историю. Впервые. Раньше не спрашивали ведь. Наверное, Эбо обо мне знает больше, чем остальные. С ним мы общались чаще. Я говорила – он слушал. Но понятно, что передать информацию остальным он не мог.

А вот и Эбо. Тоже присоединился к нашей компании. Виновато склонил голову, трижды попросил жестами прощения, хлопнул себя по лбу, словно обозвался неприличным словом. Думает, что напортачил, когда не дал себя поцеловать. Такой наивный сладкий мальчик.

- Ты ни при чём, Эбо, - глажу его светлые волосы, он усаживается около моих ног, кладёт голову на колени. – Дело в моём прошлом. И в настоящем. Я сама во всём виновата. Не надо было верить Теймону. А я, дура, поверила. Хотела, чтобы меня любили. Да ещё и новый мир посмотреть… Кто бы отказался?

- Значит, ты не из Гватанары… - сделал вывод Сэндал.

- А этот Теймон – маг?

- Сказал «маг-потусторонник». Я даже не знаю, что это означает.

Эбо поднял голову, по очереди посмотрел на сидящих мужчин, они тоже между собой переглянулись.

- Ты уйдёшь с ним, если он придёт? – спрашивает Сэндал.

- Я не знаю… Лучше бы он вернул меня домой. Но завтра будет поздно.

Снова всхлипываю. На этот раз Райтон укладывает мою голову на своё плечо, говорит успокаивающие слова, поглаживает спину.

- Мы что-нибудь придумаем.

- Нет, Райт.

- Да, Сэнд.

- Нет.

- Да, - сурово парирует Рай. - Иннель должна вернуться домой. Она не заслуживает такой жизни. Пойдём, девочка, - соскакивает, снимает меня с насеста. – Надо было раньше мне рассказать. Я же не знал, - ведёт меня за руку к своему дому.

Оглядываюсь на Эбо и Сэндала, идущих следом. Младший похож на побитого пса, старший напоминает ребёнка, у которого забирают игрушку.

- Дурак ты, Рай! – Сэндал не сдаётся. - Она сказала, хочет любви!

- Чтобы её любили – так она сказала, - Рай вводит меня в свой дом, подталкивает наверх, заставляя забраться по лестнице. Все трое поднимаются следом.

Эбо показывает жестами: «Не уходи, пожалуйста».

- Я буду тебя любить, Иннель, - говорит Сэндал, - я уже тебя люблю! Пожалуйста, останься здесь. Я не буду тебя домогаться. Только по согласию. И Эбо тебя любит. Не уходи от нас.

Райтон взял с тумбочки деревянную статуэтку, крутит в руках, тяжело вздыхает.

- Мы должны это сделать.

- Вы мне объясните, что происходит?

- Вот, Иннель, - Рай протягивает мне статуэтку.

- Не надо, - говорит Сэнд.

Эбо показывает жестами фразы подряд: «Не уходи, пожалуйста», «Останься», «Поцелуй меня», «Я люблю тебя».

Держу в руках статуэтку, рассматриваю как в первый раз. Ничего особенного в ней нет. Три пары глаз испытывают меня, две из них смотрят жалобно, третья печально.

- Мы должны её отпустить, - говорит Райтон. – Так будет правильно.

Глава 11

Осталось несколько часов. Я не приняла окончательное решение. Ничего не сказала мужчинам.

Эбо принёс мне тёплой воды. Я помылась, парни тоже привели себя в порядок и даже оделись. Закончив со всеми делами, мы сели на одну кровать, молчим, тяжело вздыхаем.

- Я теперь сомневаюсь, - пытаюсь шутить. – Спасибо, ребят. Всё было прекрасно. Я бы осталась, но меня гонит мысль о сыне. Если бы я могла сходить туда и вернуться, я бы так и сделала. Но Теймон пропал, а без него это невозможно…

- Иннель… Мы тебе не всё сказали…

- Может, это повлияет на твоё решение.

- Огненного дождя со стороны чёрных эртов не было более двадцати лет. Старожилы говорили, что это магия потусторонника. Если он лютует, все предметы превращаются в огненные камни. Но после этого он слабнет на неделю или две. За этот месяц было два случая…

- Вы хотите сказать, что это Теймон?

- Похоже на то. Он разозлился, когда тебя не оказалось рядом, попытался пробить защиту, но ничего не получилось. Спустя две недели повторил попытку. Видимо, он попал к чёрным эртам, а ты…

- А я упала на черте чёрных и белых, но пошла не в ту сторону…

- Иннель… Ты так говоришь, будто сожалеешь. А мы счастливы, что ты выбрала нашу сторону. Среди чёрных опаснее. Потусторонник тебя мог бы защитить, но и он не всесилен.

Эбо начал активно жестикулировать, привлекая внимание. Показывает нам троим раскрытую статуэтку. Внутри небольшая полость, но кроме отполированной древесины, ничего нет. Маленькое углубление для шарика говорит о том, что там должна лежать волшебная ягода.

- Какого… - Сэндал поднялся, за ним и Райтон. – Ты спрятал её? – наступает на Эбо. Тот активно отрицает, показывает на меня.

- Он хотел дать мне ягоду, но её там не было.

- Рай, ты когда в последний раз проверял?

- Давно…

Мужчины отвернулись к стене, бормочут непонятные ругательства. Эбо белее снежной простыни.

- Твою ин-эль украли, Рай…

- Да понял я. Иди за своей, быстро.

Сэндал выскочил в проём, спрыгнул на первый этаж, послышался хлопок входной дверью. Из меня, как из ручья, полились вопросы, но лишь Эбо попытался на них ответить. Райтон мерил шагами комнату, иногда бросая на меня беспомощный взгляд.

Сэндал вернулся через пять минут.

- И мою украли.

- Подождите, значит, у вас обоих уже было освобождение, но вы предпочли остаться?

- Да.

Эбо опустил плечи, отвечая на следующий мой вопрос. Они остались на Энтертрассе, потому что у младшего ягоды нет и никогда не будет. Если бы они ушли, Эбо остался бы здесь один.

- Значит, я не могу уйти… - сажусь на кровать. – Иногда даже проще, если решение принимает кто-то другой. Теперь я не буду убиваться из-за сомнений, правильно ли поступила. Я не могу уйти, значит, я остаюсь. Может получится отсюда связаться с Теймоном? Нужно сообщить ему, что со мной всё в порядке, и попросить, чтобы не сыпал больше огнём. Как часто к вам приезжает Гвендо? Через него можно передать записку? – мужчины не отвечают. – Попробуем.

- Ты уйдёшь к нему, если он найдёт способ освободиться? – спрашивает Сэнд.

- Я не знаю… А насколько обычно садят потусторонников?

- Пожизненно. Рассказывали, что лет тридцать назад один потусторонник нашёл способ выйти, но правда это или легенда для мечтателей, мы не знаем.

- Значит, есть хотя бы небольшой шанс…

- Так ты уйдёшь с ним? – Райтон повторил вопрос Сэндала.

Трое замерли в ожидании ответа. Не хочу разочаровывать их, но и скрывать что-либо нет смысла. Нужно было выяснить всё в первый же день. Теперь дороги назад нет. Будто мост за спиной оборвался и полетел в пропасть.

- Я его почти не знаю. Мы поболтали около двух часов, занялись сексом, а потом он ушёл, сказав, чтобы я собирала вещи. И потом ещё одна короткая встреча, и всё. Я не знаю, какой он человек. Если его посадили к чёрным эртам, значит, он злостный преступник? Или его посадили как раз за то, что он забирал женщин из другого мира?

- Нет, скорее просто из-за того, что он – потусторонник. Слишком сильный маг. Судя по всему, непокорный. Он не работал на императрицу, а был вольным. Таких отлавливают, чтобы другим показать пример. Следующие поколения (если потусторонники ещё рождаются) становятся слабее.

- Иннель, - Сэндал взял мою руку, притянул к груди, - твои слова о том, что ты плохо его знаешь, означают, что ты не особо стремишься воссоединиться с ним? Мы правильно поняли?

- Да… Ещё один случай, когда я предпочла бы, чтобы решали за меня. Но я, вообще-то, умею принимать решения. У меня был бизнес, которым я вполне успешно управляла. Меня уважали, а иногда и боялись. Но я из тех женщин, которые ходят царственной походкой, а дома за закрытой дверью снимают маску спесивой стервы, превращаясь в кошку, которой нужна ласка. Бред говорю, да, ребят?

- Нет, - отвечают два голоса, а третий машет головой.

- Рассказывай о себе больше, Иннель, - мягко говорит Сэндал. - А ещё о своём мире. Земля из звёздных миров, да? В нашей классификации, кажется, что-то такое было. Но ни картинок, ни информации.

Глава 12

Иннель

Кто-то гладит моё плечо, проводит рукой по волосам, заставляя проснуться. Ни звука не слышу, только взволнованное дыхание.

- Эбо? – поднимаю сонную голову, в полумраке комнаты признаю силуэт парня. – Пришёл наконец-то… Но почему среди ночи? Мне бы ещё поспать.

Эбо жестикулирует, но в полутёмном помещении сложно понять, что он говорит. Мир за окном едва-едва просыпается. В домике чувствуется свежесть раннего утра.

- Куда? Не пойму, малыш, что ты хочешь сказать. Опять что-то случилось и надо выйти из дома?

Эбо кивает, подаёт мне одежду, спешит. Надеюсь, это не очередной пожар. Парни только-только оправились от прошлых ожогов. Мальчишки даже на занятия перестали ходить, аргументируя тем, что они пострадали. Конечно, гулять и наведываться ко мне за объятиями им это не мешало.

Натягиваю одежду, стараюсь делать это быстро, но в сонном состоянии путаюсь в ткани. Попыталась засунуть две ноги в одну штанину. Эбо помог разобраться, затем ещё и куртку с капюшоном накинул мне на плечи.

Вышли на улицу почти крадучись. Эбо несколько раз воровато оглянулся, но повёл меня вперёд смело. При уличном освещении я смогла бы увидеть, что он покажет мне жестами, но парень торопился, потому так и не объяснил, куда мы идём.

А дорога, как оказалась, предстояла долгая. Мы прошли мимо всех домов, не встретив ни души. Спустились вдоль огорода, затем поднялись на невысокий холм, миновали каменистую местность с кустами иили. Только один раз Эбо остановился, измерил взглядом расстояние, успокаивающе показал: «Ещё немного» и указал на чёрную стену.

- Зачем нам туда? – спрашиваю неуверенно. – Надеюсь, это ты мне такое необычное свидание устроил, а не что похлеще. Я, между прочим, ждала тебя два дня. И Сэндала, и Райтона. Что с вами, мужиками, не так? Нормально ведь всё было, - продолжаю бормотать, пока мы идём вперёд. Мозг проснулся окончательно, двухдневная обида рвётся наружу вместе с потоком слов. – Можно же нормально всё обсудить. Зачем сбегать и прятаться? Избегаете меня два дня. Я, как дурочка, сижу целый день, жду, когда вы придёте. И что в итоге? Ходят туда-сюда, взгляды бросают. И ничего! Типичные земные мужики! Потрахались, получили своё и вид сделали, будто ничего не было!

Мои речи, наконец, дошли до спешащего Эбо. Он остановился на холме, затем легонько хлопнул меня по плечу, заставляя присесть.

- Я ждал, что ты меня позовёшь, - эмоционально рисует по воздуху фигуры, - а ты не звала. Сэндал и иш-гуру тоже ждали.

- Когда я позову? – возмутительно. – А самим слабо?

- Женщина зовёт первой, - Эбо указал мне на грудь, сделал ещё несколько жестов, которые мы не учили.

- Значит, мужчина после секса ждёт, что женщина его позовёт? А если не зовёт, значит, ей не понравилось? Это такие порядки в вашей Гватанаре?

Эбо кивает и указывает на густые кустарники внизу. Держась за руки, мелкими перебежками, мы дошли до укрытия. Я до сих пор не понимаю, куда он меня привёл, от кого мы прячемся, и зачем было вставать так рано.

Вдали послышались мужские голоса, и я напрягла слух. Эбо сделал между ветвями широкое окошко, чтобы открыть обзор. К этому времени в небе зажглось второе светило, настало типичное хмурое утро.

В дальнем углу в чёрной стене зияет огромная дыра. Около неё стоят Райтон и Сэндал. Нетерпеливо переминаются с ноги на ногу, изредка оглядываются. Эбо, сжимая мою руку, заставил перебежать за куст, растущий ближе к дырке в стене. Пока мы бежали, я успела оценить масштабы разлома. Там словно четвёрка бизонов прошла.

- Обязательно назначать встречу в такую рань? – послышался знакомый голос, и сердечко моё трепыхнулось, сделало кульбит. – Предпочитаю заниматься делами после восхода Солмира. Чего вам от меня? – спрашивает лениво, и я вытягиваю шею, чтобы разглядеть. Мужская фигура стоит по ту сторону разлома. Мне не нужно видеть лицо, чтобы понять, с кем пришли общаться Райтон и Сэндал.

- Мы по поводу обмена чичирии на ималии, - уверенно говорит Райтон. – Нужно уточнить детали договора.

- Да что там уточнять? – Теймон говорит с ленцой. – Берите сколько надо, у нас этой травы предостаточно. Гвендо разве не передал?

- Он говорил о повышении процента, - Сэндал вступил в разговор. - Нас это не устраивает. Обмен, как и прежде, один к одному, иначе мы вернёмся к сотрудничеству с серыми эртами.

- Какой ещё процент? Что вам этот хитрый жук наплёл? Меняем четыре мешка на четыре. И всё. Ради этого я вставал в такую рань?

- Подожди, - говорит Райтон, - это ещё не всё, - а по интонации похоже, он не знает, как удержать нить разговора, но отчаянно ищет способ. – Что у вас с мясом?

Теймон тяжело вздыхает, но на вопрос отвечает, говоря, что ситуация примерно такая же, как и у белых, но он уже работает над увеличением популяции рогатого скота. Примерно через месяц могут быть результаты.

- Значит, твоя магия здесь работает, но ты не можешь выбраться? – спрашивает Сэндал.

- Так и есть.

- Ты знаешь, что от твоего огня страдают мои люди? Уже дважды был пожар после всплесков твоей магии. У нас в общине дети, и они тоже страдают.

- Не могу обещать, что это не повторится, - холодно говорит Теймон. – Я не перестану пытаться выбраться. Так что вам придётся потерпеть. Дважды в месяц я буду атаковать эти стены. Рано или поздно в магической защите появится брешь, и я уйду. А до тех пор…