Шейх. Как влюбиться в феминистку

Глава 1

(Кайсар)

Мягкий свет хрустальных люстр тонет в золоте лепнины и бордовом бархате обивки. "Арабеска" – машинально отмечаю я, оценивая уровень заведения. Один из лучших ресторанов Москвы, вполне достойный моего статуса. Ужин течет неспешно, как горная река. Амир, мой советник и лучший друг, как всегда, немногословен, но его присутствие – тихая гавань в бушующем море дел. Мы обсуждаем детали предстоящей инвестиционной сделки, но мысли мои, словно дикие скакуны, норовят сбиться с проторенной дороги. Москва, безусловно, ослепительна, но сердце изнывает по родному дому, по запаху пряностей и шепоту пустыни.

Идиллическую тишину ресторана вдруг рассекает резкий, взволнованный женский голос. Я, привыкший к сдержанности и приглушенным тонам, невольно поднимаю голову.

– …говорю тебе, Маша, да все они кобели! Клянутся в вечной любви, а сами… Тьфу!

Хмурюсь. Не то чтобы откровения незнакомки меня задевают, но эта бесцеремонная громкость… Неприлично. Амир деликатно кашляет, бросая на меня предостерегающий взгляд. "Спокойно, Кайсар, – словно шепчет его взгляд, – не обращай внимания на… невоспитанность." Пожимаю плечами, пытаясь вновь сосредоточиться на документах.

Однако голос становится лишь громче, насыщенный обжигающей эмоциональностью. Она проходит мимо нашего столика, размахивая руками в энергичном танце жестов, словно не замечая ничего вокруг. Ее яркое платье, дерзко облегающее каждый изгиб фигуры, кажется кричащим мазком авангарда на фоне сдержанной классики ресторана.

И вот, то ли от чрезмерной увлеченности разговором, то ли из-за предательски высоких каблуков (а эти шпильки выглядят как кинжалы, готовые поразить в самое сердце), происходит предсказуемое. Успеваю заметить лишь стремительное движение, когда она цепляется за край ковра, отчаянно взмахивая руками.

– Ох! – вырывается у нее, и телефон, словно выпущенная стрела, взмывает в воздух.

Реагирую инстинктивно, моментально. Автоматизм, отточенный годами тренировок. Вскакиваю из-за стола, вытягивая руку, чтобы перехватить падающую. Амир, с присущей ему невероятной реакцией, подхватывает телефон, который, кажется, вознамерился совершить самоубийственное погружение в суп одного из посетителей.

Успеваю подхватить женщину. Одна рука, повинуясь рефлексу, обхватывает ее талию, притягивая к себе, а вторая… Вторая, к моему удивлению и внезапному замешательству, оказывается прямо на ее груди. Ткань платья – тончайшая вуаль, и я отчетливо чувствую обжигающее тепло ее кожи. "О, Аллах, что я творю?" – проносится в голове, но отдернуть руку уже немыслимо.

Она замирает, словно испуганная лань. В ее глазах, полных гнева мгновение назад, плещется удивление, сменяющееся растерянностью. Я чувствую, как ее дыхание становится прерывистым, горячим. В ресторане воцаряется звенящая тишина. Даже музыка, кажется, притихла, словно затаив дыхание. Мир замер, чтобы стать свидетелем этого… конфуза.

Время замедляется, растягиваясь в бесконечность. Я вижу ее лицо: высокие скулы, прямой, аристократичный нос, упрямый подбородок и глаза… большие, выразительные, цвета грозового неба, предвещающего бурю. На мгновение мне кажется, что я тону в их глубине. Небеса в миниатюре… опасно, но чертовски притягательно.

И тут до меня доходит, что я все еще держу ее в довольно компрометирующей позе.

Ее реакция – взрыв: смущение, смешанное с искрой благодарности за предотвращенное падение, и тут же – волна возмущения. Кажется, я сорвал джекпот в лотерее "Семь смертных грехов", но вряд ли это будет выигрыш.

– Что вы себе позволяете?! – шипит она, яростно отстраняясь. – Вы, мужчины, все одинаковые! Только и смотрите, как бы воспользоваться ситуацией!

Опешиваю. Восточная кровь вспыхивает мгновенно. Сейчас я ей покажу "одинакового".

– Еще скажите, что это не так? – выпаливает она, сверкая глазами. – А уж восточники… Они вообще женщин за людей не считают! Просто предмет интерьера и обслуга!

Амир делает шаг вперед, намереваясь урезонить вздорную особу. "О, нет, Амир, не порть момент, – мысленно молюсь я, – дай мне немного "поиграть" с этой амазонкой."

Вскидываю руку, останавливая его. Охрана и Амир замирают на месте, привыкшие беспрекословно подчиняться моим жестам. Я не выдерживаю.

– Позвольте, – цежу я сквозь зубы, беря ее под локоть и решительно направляясь к бильярдной. Вот сейчас мы поговорим тет-а-тет, гроза московских ресторанов.

В бильярдной несколько человек азартно гоняют шары, рассекая тишину резкими ударами кия. Окидываю их взглядом, полным мрачной угрозы.

– Всем выйти! – рычу я, не терпя возражений.

Люди ошарашенно смотрят на меня. Кажется, я немного перестарался с образом разъяренного шейха, но пути назад нет.

Грозно свожу брови, и посетители, не дожидаясь повторного приглашения, поспешно ретируются, оставив лишь эхо недоумения. Амир закрывает двери с той стороны, оставаясь на страже, словно верный цербер. Преданность – это, конечно, похвально, но сейчас мне нужна приватность… и немного самообладания, чтобы не натворить глупостей.

Незнакомка шипит, отчаянно пытаясь вырваться из моей хватки. Сильная, чертовка, но я сильнее. Моя рука сжимает ее локоть, как стальной капкан, не давая ни единого шанса на побег.

Ставлю ее перед собой, возвышаясь над ней, несмотря на высоту ее каблуков. Игра на доминирование началась. Посмотрим, кто кого.

Глава 2

(Элеонора)

Я вошла в "Арабеску", и сразу накатило это чувство… будто я загнанный зверь. Что за ерунда? Это же мой любимый ресторан! Обычно "Арабеска", с ее восточной вычурностью, дарила мне ощущение силы, независимости. Не то, чтобы я фанатка востока. Я вообще этот ресторан открыла для себя благодаря Машке, вечно она здесь с мужем, этим…козлом, обедает. Зато здесь подают божественный десерт – "Медовая роза Исфахана". Но сегодня "Арабеска" давила как золотая клетка.

Маша должна была встретиться со мной. Измена ее мужа как болезненное эхо моего собственного опыта. Разочарование в мужчинах… оно словно яд, пропитало каждую клеточку. Вокруг меня – стена цинизма и самодостаточности, а внутри… просто усталость от одиночества. Но подруга позвонила, рыдая в трубку. Явно уже не придет. Обидно. За нее. За себя…

Сегодня я чувствовала себя уязвимой до дрожи в коленках. Мои феминистские убеждения, моя опора, давят как гири. Я разуверилась в настоящей любви. Все эти мужчины – потенциальные источники боли и разочарования. Это как лезвие, не дает расслабиться, впустить тепло. Тепло? Ага, как же! Лучше сразу заморозиться, чтобы не чувствовать боли!..

– …говорю тебе, Маша, да все они кобели! Клянутся в вечной любви, а сами… Тьфу! – выпаливаю в трубку.

Эта фраза, крик души, слишком громко звучит в приглушенном зале. Морщусь. Мои эмоции плещут через край. Ну вот, вырвалось… опять я вся такая принципиальная.

Каблук предательски цепляется за ворс ковра, и я лечу... Телефон вылетает из руки и уносится в неизвестном направлении, а перед глазами мелькает какое-то искрящееся великолепие – отблеск хрустальных люстр. Падение неминуемо. Ну вот, только этого не хватало!

Все произошло в мгновение ока. И вот… рука незнакомца! Ощущение… как будто меня пронзило током. Буря, ураган противоречий!.. Его рука, сильная, горячая, коснулась моей груди… и не отпускает, нахал! Ах ты ж…! Смущение? Да, есть немного. Благодарность за то, что подхватил? Тоже. И ярость! От его наглости – все вместе как гремучая смесь.

Но самое главное – его взгляд! Пронзительный, изучающий, словно видит меня насквозь, в самые темные закоулки души. Бессовестно разглядываю в ответ. Восточный тип… наверное, араб. Но костюм…европейский, очень дорогой. И без этой тряпки на голове… как ее там? А, куфия! А аромат… ммм… голова кругом. Сандал, амбра… что-то дикое, притягательное. Как будто очутилась в сказках Шехерезады.

Так, Элеонора, дыши! Не хватало еще потерять голову из-за какого-то шейха! Здравый смысл пытается взять верх, и я выпаливаю:

– Что вы себе позволяете?! Вы, мужчины, все одинаковые! Только и смотрите, как бы воспользоваться ситуацией! – пытаюсь скрыть растерянность за маской холодной ярости.

Слова звучат как приговор, как эхо моих обид. Но его ответ… он вспыхивает, услышав про восточных мужчин. Задела я его! Глаза мечут молнии. Ну-ну, посмотрим, кто кого. Опасный, уверенный, слишком притягательный… искушение, от которого я бегу всю жизнь.

Он хватает меня за руку и почти тащит в бильярдную! Как наложницу, честное слово! И рычит на мужиков, что забивают шары:

– Всем выйти!

Да что это такое?! Кто он вообще такой?.. Я в шоке. Но мужики, увидев его зверский взгляд, быстренько ретируются. Ладно, посмотрим, что этот тип учудит дальше.

Он ставит меня перед собой, нависает сверху. Его присутствие заполняет все пространство, не оставляя места для воздуха.

– И вы действительно считаете, – медленно, четко, будто вколачивает каждое слово, прожигая взглядом, – что восточные мужчины не способны любить?

Я вздергиваю подбородок. Смотрю прямо в глаза. Да пошел ты знаешь куда!

– Да! Вы способны только брать силой! Для своего удовольствия, не думая о женщине! Вы считаете нас трофеями, а не личностями!

– А если я докажу вам обратное? – его голос тихий, но слышу каждое слово, от него мурашки по коже.

Голос бархатный, с хитрыми нотками. Боже, что он творит со мной? Мой мир, моя циничная броня трещат по швам. Этот восточный незнакомец… он ворвался как ураган, разбудил чувства, которые я так тщательно хоронила. Страх, влечение, надежда – все вперемешку.

Я начинаю сомневаться в своих убеждениях. Выстою ли? Или позволю себе… хоть на миг… поверить в то, во что давно не верю? Что за моей стеной есть что-то настоящее. Нет! Нельзя!.. Он же какой-нибудь арабский принц, ему нужна красивая кукла на пару месяцев! Забудь!

Собираю волю в кулак, отвечаю дерзко:

– Любопытно… как вы собираетесь…

Но не успеваю закончить. Он резко притягивает меня, и его губы на моих! Взрыв! Шторм! Вулкан! Не поцелуй – пожар, лавина, сметающая все на своем пути!

Его губы властные, требовательные, ищущие, а я… теряю почву под ногами. Забываю, кто я, где я. Нет! Нельзя! Сопротивляйся!.. Но в голове – лишь оглушительный звон.

Он углубляет поцелуй, и я невольно отступаю. Шаг назад. Он – за мной, запуская пальцы в мои волосы. Нежно, но уверенно удерживает меня, не позволяя сбежать. Его руки жгут мне спину, волна тепла разливается по всему телу. Дыхание сбивается, пульс стучит в висках.

Это уже не просто поцелуй – это обещание чего-то большего, неизведанного. Поцелуй сносит крышу, уносит в вихрь ощущений, заставляя забыть обо всем на свете. Все… кажется, я пропала… Ноги становятся ватными, колени предательски дрожат. В голове лишь одна мысль: "Пусть это длится вечно…"

Глава 3

(Кайсар)

Этот поцелуй… Это не просто поцелуй, это вызов. Поединок двух миров, двух философий, двух несгибаемых характеров. Ее губы отвечают с такой же дерзкой страстью, с какой она бросала мне обвинения в лицо. Она сумасшедшая! И чертовски привлекательная в своей безумной уверенности.

Я хотел доказать ей, что она ошибается. Хотел показать, что восточные мужчины – это не только властные шейхи и безжалостные торговцы нефтью. Хотел, чтобы она увидела во мне человека, способного на нежность, на страсть, на любовь. Но, кажется, я сам запутался в этой игре.

Потому что этот поцелуй… Он словно пожар, охватывающий меня изнутри. Я чувствую себя диким зверем, выпущенным на волю после долгих лет заточения. Я хочу большего. Хочу ее всю. Прямо здесь и сейчас.

Нет, Кайсар! Контроль! Ты должен держать себя в руках.

Но как это сделать, когда она так близко? Когда ее аромат – смесь дорогого парфюма и чего-то совершенно особенного, неуловимо женственного – кружит мне голову? Я вдыхаю глубже, пытаясь уловить этот запах, запомнить его навсегда. Это запах свободы, независимости, силы… И уязвимости, которую она так тщательно скрывает. Что в тебе такого, женщина? Чем ты меня взяла?

О Аллах, как же она пахнет!

Я чувствую вкус ее губ – сладкий, как мед, и терпкий, как гранат. Ее кожа под моими руками горит. Я провожу ладонями по ее спине, чувствуя каждый изгиб, каждую линию. Ткань платья комкается в моих руках, становится горячей, как раскаленный уголь. Еще немного, и я сорву его к чертям!

Мысль о том, чтобы взять ее прямо здесь, на этом бильярдном столе, проносится в голове молнией. Представляю ее изумление, когда я покажу ей, на что способен восточный мужчина, если он действительно захочет.

Но нет. Это было бы слишком просто. Слишком банально. И тогда она будет права. Тогда я стану одним из тех, кого она так презирает.

Я хочу другого. Хочу, чтобы она отдалась мне сама. Хочу, чтобы она удивилась, узнав, каким нежным и ласковым может быть мужчина, воспитанный в строгих традициях. Парадокс на парадоксе! Я сам себя не понимаю!

Что в ней такого? Неужели ее слова так задели мое самолюбие? Или дело в чем-то другом? В ее глазах, полных вызова и скрытой печали? В ее гордой осанке, скрывающей ранимую душу?

Мои руки скользят ниже, к ее бедрам. Я чувствую жар ее тела сквозь тонкую ткань платья. Под ладонью – шелк чулок. О Аллах, это какое-то безумие! Остановись, Кайсар! Ты теряешь контроль!

Я издаю низкий рык, не в силах сдержать нахлынувшую волну желания. Капрон под моими пальцами натягивается, сопротивляется… и внезапно рвется с тихим, предательским треском.

Что я наделал?!

Я отстраняюсь, тяжело дыша. Смотрю в ее глаза – полные смятения, испуга, и… желания?

– Что ты… – начинает она дрожащим голосом.

– Молчи, – хриплю я. – Просто молчи.

Я в ярости. На себя, на нее, на эту глупую игру, в которую мы ввязались. Я – Кайсар Аль-Малик, и я никогда не теряю контроль. Никогда.

Но с ней… С ней все по-другому. Она выводит меня из себя, заставляет чувствовать то, чего я никогда раньше не чувствовал. Она вызывает во мне те самые эмоции, которых я так долго избегал.

И это пугает меня до чертиков.

Она права. Многие мужчины в моем мире привыкли брать то, что хотят, не спрашивая разрешения. Они видят в женщинах лишь красивую оболочку, не задумываясь о том, что скрывается внутри. Они не знают, что такое нежность, ласка, уважение.

Я знаю. Я видел это на Западе. Видел, как мужчины ухаживают за женщинами, как они ценят их мнение, как они относятся к ним с уважением. И я всегда думал, что это лишь игра, спектакль, призванный скрыть истинные намерения.

Но сейчас, глядя в ее глаза, я понимаю, что ошибался. Что нежность и уважение – это не слабость, а сила. Что именно так можно завоевать сердце женщины.

Я хочу ее удивить. Хочу показать ей, что восточный мужчина может быть не только властным и сильным, но и нежным и любящим. Хочу доказать ей, что она ошибается в своих предубеждениях.

Но как? Как это сделать, не сломав ее? Как переступить через все эти чертовы традиции и стереотипы, которые стоят между нами?

О Аллах, направь меня!

Я делаю шаг назад, давая ей пространство. Мне нужно время, чтобы прийти в себя. Мне нужно время, чтобы понять, что я чувствую на самом деле.

– Прости, – говорю я, и в моем голосе звучит искреннее сожаление. – Я не должен был…

Она молчит, смотрит на меня с недоверием. И в ее глазах я вижу отражение своей собственной борьбы. Она тоже запуталась. Она тоже не знает, что делать дальше.

И это дает мне надежду. Надежду на то, что мы сможем найти компромисс. Надежду на то, что между нами возможно что-то большее, чем просто спор.

Но для этого нам обоим придется рискнуть. Придется сбросить маски. Придется открыться друг другу.

И это будет самая сложная сделка в моей жизни. Но сейчас…

– Прекрасная пери, позволь узнать твое имя, чтобы я мог запомнить его навеки…

Глава 4

(Элеонора)

Он отпускает меня, а я…просто стою, оглушенная. Как?! Неужели это и все? Секунду назад я была готова…готова сдаться, забыть обо всем на свете, о принципах, о гордости, о феминизме, черт бы его подрал! Готова утонуть в этом взгляде, в этом обжигающем прикосновении… Тряпка, Элеонора, ты просто тряпка! А он…устоял. Немыслимо!

Жар его тела все еще обжигает мою кожу, губы помнят вкус его поцелуя…божественного поцелуя…а внутри…бушует ураган, требуя продолжения! Но…тишина. Никакого продолжения. Он отступил. На шаг. И между нами словно выросла ледяная стена.

"Чтоб тебя!" – мысленно посылаю проклятие в его сторону. Тело жаждет его, а разум вопит: "Не смей! Ты сильная, независимая женщина! Не поддавайся!" Легко сказать, когда внизу живота разгорается самый настоящий пожар.

А он…просит прощения. Что-о-о?! Серьезно?! Этот шейх (стопроцентно он и есть), этот восточный принц просит прощения?! Да он издевается! За что? За то, чего не сделал? За то, что мои чулки…и, что еще хуже, мои убеждения полетели в тартарары? Он смог. Он отступил. Но…надолго ли? Смотрю в его глаза. О, там целая буря! Страсть, гнев, дикое желание, похоть, если быть откровенной…и…страх? Да быть не может! Или это всего лишь игра света и тени? Может, он тоже напуган тем, что между нами происходит?

– Пери… – как же сладко звучит это слово, словно мед стекает.

Он хочет знать мое имя. Зачем? Чтобы запомнить навсегда? Чтобы потом вспоминать эту сумасшедшую русскую, которая посмела перечить шейху? Чтобы включить меня в список своих трофеев? Не лучше ли просто разойтись, сделать вид, что ничего не было, забыть этот вечер как страшный сон? Нет! Это спор. Это противостояние двух стихий. А я не привыкла отступать. Никогда.

– Элеонора… Элеонора Вольская, – произношу я, нарочито спокойно, поднимая подол платья, чтобы стянуть остатки несчастного чулка. Второй отправляется туда же – не ходить же мне оборванкой по приличному заведению! Моя лучшая пара! И такие крепкие…казались. До тех пор, пока его пальцы, такие сильные, такие обжигающие, не проверили их на прочность.

Вскидываю глаза. Он смотрит. Даже не удосужился отвернуться. Просто пожирает меня взглядом хищника. Голодного хищника. "Наглец!" – проносится в голове. Еще шаг – и…боюсь даже представить, что будет.

– Давай их сюда! – протягивает руку и забирает мои лохмотья, убирая в карман брюк. Что это? Фетиш? Он что, всерьез? Бред какой-то!

– Мусорное ведро вон там, – указываю я на угол комнаты, скрестив руки на груди, но его губы, такие чувственные, такие манящие, еще минуту назад подарившие самый ошеломительный, самый незабываемый поцелуй в моей жизни, чуть кривятся в ироничной усмешке.

– Компрометирующие тебя доказательства. Я не позволю! Записи с камер также будут уничтожены.

Оправляю платье, стараясь скрыть предательски дрожащие руки. Кое-как привожу в порядок растрепанные волосы. Смотрю на него как на чудо природы. Непостижимое, опасное, но чертовски привлекательное. Он сейчас серьезно? Он, шейх, принц, нефтяной магнат, печется о моей репутации?! После того, что он едва не… поимел меня на бильярдном столе?! Да, технически он меня не тронул…физически. А вот мою душу…над ней словно торнадо пронеслось, оставив после себя хаос, смятение и странное…томление.

– Позвольте представиться, прекрасная пери…Элеонора. Мое имя Кайсар… Кайсар Аль-Малик.

– Шейх, принц, магнат – все в одном флаконе? – спрашиваю с усмешкой, стараясь скрыть волнение.

Он склоняет голову в изящном поклоне и жестом приглашает покинуть бильярдную. Его горячая ладонь мягко, почти невесомо ложится на мою спину, чуть ниже положенного. Этот невинный жест обжигает словно клеймо. Шепот, от которого по телу пробегает табун мурашек, обжигает ухо:

– Позволь загладить…оплошность вкусным ужином и кофе. Ты любишь сладкое, Элеонора?

Сладкое? Да я сейчас готова съесть все пирожные мира, лишь бы заглушить этот чертов голод, эту жажду, которую он во мне пробудил! Хотя…кого я обманываю? Сейчас мне хочется совсем другого. Но не признаюсь же я ему в этом! Ни за что!

Он распахивает дверь, за которой стоят его люди. Не знаю, кто они, охрана или слуги, но от них веет силой и преданностью. Шейх тут же отдает приказ на своем языке. Приказ! Голос звучит жестко, отрывисто. Они, словно тени, тут же исчезают, беспрекословно подчиняясь господину…хозяину. Меня слегка передергивает от этой мысли. Хозяин…не мое слово. Я сама себе хозяйка. Или…уже нет?

Мы возвращаемся в зал. Я чувствую на себе взгляды посетителей ресторана. Кто-то украдкой, кто-то открыто. Любопытные, как вороны. Но его ответный взгляд, холодный и властный, заставляет их тут же опустить глаза в тарелки, или спрятаться за бокалом вина. Власть! Он излучает власть! И это…чертовски привлекательно. Но я не должна поддаваться. Я сильная, независимая женщина. Феминистка, в конце концов! Или мои убеждения уже дают трещину? Или они уже рассыпались в прах под его испепеляющим взглядом?

Официант, услужливый до неприличия, быстро накрывает новый столик, приглашая нас занять места. Ставит передо мной… "Медовую розу Исфахана". Как?! Что за чертовщина?! Это мой любимый десерт! Я не заказывала… И я не так уж и часто бываю в «Арабеске», чтобы меня запомнили. Неужели…он?

– Изысканный десерт, вдохновленный персидской кухней – любимое блюдо моей матери, – нарушает Кайсар воцарившуюся между нами тишину.

Глава 5

(Кайсар)

Ловлю взгляд Амира. Читаю в нем смесь укора, любопытства и… кажется, даже легкого восхищения. Ему можно. О, Амир, не смотри на меня так, словно я сошел с ума! Да я и сам не уверен, что еще в себе. Никогда не кормил женщину. Это у нас, знаете ли, считается жестом… домашним. Это могут позволить себе лишь женатые, да и то не всегда, все зависит от воспитания, жесткого, патриархального… Но я не такой. Я много лет учился и жил на Западе, и их нравы оставили след. Отчего даже у Амира порой ползет бровь вверх от удивления и… легкого ужаса. Но сегодня, клянусь Аллахом, меня это забавляет.

Элеонора приоткрывает ротик. Эти губы… О, эти губы! Чувственные, манящие, чуть увлажненные кончиком язычка… Кажется, она даже не осознает, какой сигнал посылает. Они мягко снимают с ложечки мусс. Элеонора прикрывает веки, отдаваясь во власть сладостного искушения… Реснички подрагивают, словно крылья бабочки. Как же она прекрасна в этот миг! Словно невинное, непорочное создание… хотя, уверяю вас, в этой женщине таится такой огонь, что Иблис позавидует. Кайсар, очнись! Она играет с тобой! Или, скорее, ты позволяешь ей играть. Но как же это… волнующе.

Я чувствую, как ее дыхание касается моей руки, когда она берет мусс. Легкое прикосновение, словно перышко… Но оно обжигает меня изнутри, словно удар молнии. Все мое внимание, все мое существо сосредотачивается на этом мгновении. Время замирает. Есть только она. Ее вкус, ее аромат, ее близость. Это… опьяняет.

Она отрывается от ложечки, и ее глаза встречаются с моими. В них – удивление, удовольствие… и что-то еще. Что-то, что заставляет мое сердце биться быстрее, словно табун диких лошадей рвется на свободу. Что-то… вызывающее.

– Это невероятно вкусно, Кайсар, – шепчет она, и я чувствую, как по моей коже пробегают мурашки, словно от ледяного ветра. Она произнесла мое имя… Это звучит как вызов, как обещание… как проклятие.

Мы возвращаемся к разговору о споре. О том, что если я докажу ей обратное: восточные мужчины могут быть нежными и ласковыми. Всего одна ночь, и я развею ее сомнения. Одна ночь, чтобы сломать ее циничную броню и показать ей… что-то настоящее. Что-то, что она так отчаянно пытается отрицать.

– И что, если мне не понравится? – с вызовом спрашивает она. – Что если я останусь при своем мнении? Что если ты… проиграешь?

Я тихо смеюсь. Ее слова – как капля воды, упавшая на раскаленную сковороду. Шипят, но не причиняют вреда. Эта женщина… она думает, что у нее есть хоть малейший шанс устоять? Да я готов поспорить на все свои нефтяные вышки, что уже сегодня ночью она будет умолять меня… о большем.

– Это невозможно, Элеонора, – говорю я, наклоняясь ближе к ней. Ее аромат, смесь дорогих духов и диких цветов, кружит мне голову. – Для тебя – невозможно.

Ее щеки покрываются легким румянцем, словно от прикосновения солнца. Какая же она… живая. Настоящая. Не такая, как те куклы, что обычно меня окружают. И это сводит меня с ума. Черт, Кайсар, держи себя в руках! Ты же должен быть галантным! Или… нет? Может, стоит показать ей, кто здесь главный?

– А что если… проиграю я? – она заметно нервничает, и я чувствую прилив… власти? Нет, скорее, предвкушения.

В ее глазах – смятение. И это мне нравится. Нравится видеть, как я заставляю ее терять контроль. Но я не собираюсь мучить ее. Пока. Я хочу, чтобы она сама захотела этого. Чтобы сдалась… без боя.

Я поднимаюсь из-за стола.

– Довольно разговоров, Элеонора, – протягиваю ей руку. – Пора переходить к делу. Пора узнать, кто из нас прав.

Она смотрит на мою руку… нерешительно… словно боится обжечься о пламя. Но потом… все же решается. Ее пальцы скользят в мои, и я чувствую легкий разряд тока. Ее кожа… горячая и шелковистая. О Аллах, эта женщина… Что она со мной делает? Я теряю контроль!

– Куда ты меня везешь, Кайсар? – в ее голосе звучит одновременно и страх, и любопытство. Чувствую, как дрожит ее рука в моей.

– Увидишь, – загадочно отвечаю я, слегка сжимая ее пальцы. – Доверься мне.

Амир, как всегда, берет все на себя. Возвращает ей телефон, расплачивается за ужин… А мы… мы покидаем ресторан.

У входа ждет мой черный Maybach. Он всегда внушал мне уверенность и власть. Но сейчас… сейчас он кажется лишь удобным средством передвижения. Все, что мне нужно – это она. Все, что мне нужно – это уединение.

Я усаживаю Элеонору в машину. Галантно. Как и подобает воспитанному мужчине. Сам устраиваюсь рядом. Амир, как всегда, на переднем сиденье. Он всегда знает свое место. Но сейчас… мне хотелось бы остаться с ней наедине. С ней и моими желаниями.

Она рядом. Совсем близко. Я чувствую тепло ее тела, ее аромат, ее… присутствие. Но я не позволяю себе вольности. Пока. Я только любуюсь ею. И она это видит. Я знаю. Я вижу это в ее глазах.

Элеонора смотрит в окно. В ее глазах – растерянность. И страх. Она не знает, куда я ее везу. Но она понимает, что уже часть спора проиграла. И это… невероятно приятно. Ну что, Элеонора, признайся, тебе ведь тоже нравится эта игра, а? Тебе нравится быть со мной, нравится чувствовать мое притяжение…

Она поворачивается ко мне. В ее взгляде – вызов.

– Зачем тебе все это, Кайсар? – спрашивает она.

Я улыбаюсь.

– Я пытаюсь доказать, что ты ошибаешься, Элеонора. Что восточные мужчины могут быть… другими. Что мы можем быть… лучше.

Глава 6

(Элеонора)

Я теряю нить реальности, когда его рука накрывает меня там, внизу. Мягко… Мягко?! Элеонора, какого черта с тобой происходит? Ты же бизнес-леди, феминистка, женщина со стальным характером! А тут… Но его прикосновение… он проникает глубже, находит ту самую точку, и я забываю, как меня зовут. Забываю, кто я, во что верю… Просто… хочу, чтобы он не останавливался.

Продолжай. Терзай. Дразни.

Черт, Элеонора, очнись! Но… уже поздно. Сопротивление бесполезно. Сегодня я готова послать все свои принципы куда подальше. Пусть делает, что считает нужным. Пусть забавляется со мной, как с игрушкой. Выводы я сделаю потом. Если вообще останется, что выводить, после… такого.

– Ммм… боже… боже… боже… – стон вырывается помимо моей воли. Это не я. Это какая-то другая Элеонора. Раба своих желаний.

Он опускается передо мной на колени. Он! Шейх! У моих ног! Это же абсурд, сюрреализм, какая-то злая шутка! А его губы… Нежно касаются моего лобка. Целуют мягко, почти невесомо. Я чувствую трепет его губ… словно крылья бабочки.

Он стягивает мои трусики. Медленно, дразняще. Словно снимает последнюю преграду на пути к… чему? К пропасти? Или к раю?

Боже…

Шок. Трепет. Доверие? Да быть не может! Возрастающее возбуждение… и чувство… единения? С ним? С шейхом, которого я еще час назад готова была облить презрением?

Холодное стекло… Я прислоняюсь к нему спиной, ища хоть какого-то спасения от этого пожара. Безуспешно. Он закидывает мою ногу себе на плечо, открывая… доступ. К самому сладкому. К тому, что даже вкуснее этой чертовой «Медовой розы Исфахана». Вкуснее… для него?

– О боги… – шепчу я, задыхаясь. – Неужели… восточные мужчины… такое тоже делают?

Такое… искусное куни? Очуметь просто! Его язык… ласкает мою жемчужинку. Вылизывает губки. Проникает глубже, буквально выпивая мои соки. Я чувствую, как волна за волной накатывает возбуждение. Это уже не просто желание. Это… буря. Ураган.

– Кайсар… – стону я, не в силах сдержать это имя. Оно срывается с губ, как проклятие или как молитва.

Его язык… он танцует на моей коже, словно язычок пламени. Обжигающий, страстный, неутолимый. И я… я таю. Растворяюсь. Исчезаю.

Это… оргазм? Невозможно! Я же сильная, независимая женщина! Я не должна… Но он здесь. Он рядом. И я… я сдаюсь.

Волна накрывает меня с головой. Мозг отключается. Разум молчит. Остается только… наслаждение. Неистовое, всепоглощающее, первобытное.

После… Кайсар поднимается. Разворачивает меня лицом к окну. Платье… к черту! Быстрым, ловким движением. Туда же летит и мой бюстгальтер. Его ладони сжимают мою грудь. Тискают нежно, но ощутимо. Играют с сосками. И я… чувствую себя дикой кошкой. Готовой выпустить когти. Или замурлыкать от удовольствия.

Его горячее дыхание опаляет мою шею. Обжигающий шепот.

– Ты… прекрасна, Элеонора, – говорит он. – Ты… сводишь меня с ума.

Потом его речь звучит на арабском. Я не понимаю ни слова. Но по его возбуждению легко догадаться, что именно он говорит. И от этого мое желание становится просто мучительным. А он не спешит. Дразнит. Разжигает огонь до невероятных размеров. Садист! Но какой же он… желанный!

Мммм…

Я приоткрываю глаза. Ладонями упираюсь в стекло, которое уже нагревается под моими прикосновениями. Под ногами – огни ночного города. Миллионы огней. Миллионы жизней. А за спиной… горячий, дикий самец, доводящий меня до абсурда.

– Куда делись мои убеждения? – шепчу я, глядя на свое отражение в стекле. – Где моя гордость? Где моя независимость?

Нет ответа. Есть только… желание. Нестерпимое, всепоглощающее, безумное.

К черту все! Только сегодня. Я так устала от одиночества. Одна ночь. Одно желание на двоих. Разве я не заслужила этого?

Мои оголенные ягодицы ощущают прикосновение чего-то очень твердого и очень горячего. Он раздвигает мои булочки. И я чувствую, как его возбужденная плоть ласкает меня…

– Кайсар… – выдыхаю я, закрывая глаза. – Кайсар… сделай это…

Глава 7

(Кайсар)

Я даже не знаю, можно ли взывать к Аллаху в этот миг. Настолько ли это кощунственно, как кажется на первый взгляд? Скорее, это… признание. Признание в том, что я, Кайсар Аль-Малик, кажется, пропал. И виной тому – она. Элеонора.

Я впервые… да-да, впервые в своей жизни позволяю себе подобное. Ласкать женское лоно, утопая в этом, как в оазисе после долгой дороги по пустыне. И это не просто удовлетворение плоти, это… поклонение. Ей. Ее телу, ее духу, ее неукротимой воле.

Она… какая она вкусная! Сладкая, как та самая медовая роза, которую я ей предложил, но с примесью чего-то терпкого, дикого, необузданного. Как сама Элеонора. Аромат… ни один парфюм в мире не сравнится с этим пьянящим, неповторимым запахом. Это ее запах. Запах женщины, которая сводит меня с ума.

Сосредоточься, Кайсар, сосредоточься! Сейчас не время для философских размышлений. Главное – она. Ее ощущения. Ее удовольствие. Чтобы она поняла, что такое настоящая нежность. Что такое… любовь.

Мои пальцы порхают по ее коже, словно бабочки над цветком. Язык ласкает, дразнит, выпивает до последней капли нектара. И она… она отвечает! Стонет, извивается, цепляется за меня руками. Эта музыка… это симфония желаний!

– Кайсар… – шепчет она, и это имя на ее губах звучит как молитва.

Ее тело… в отблесках ночных огней, оно кажется нереальным. Словно мраморная статуя, оживленная страстью. Идеальные изгибы, безупречная кожа, словно шелк, нагретый солнцем. Ее спина… эта линия, изгибающаяся под моими руками, сводит меня с ума.

Ее волосы… длинные, шелковистые, цвета горького шоколада. Я наматываю их на кулак, чуть оттягивая ее голову назад, обнажая шею для поцелуев. И она… она отдается. Открывается мне. Позволяет завладеть собой.

– Кайсар… что ты делаешь со мной… – выдыхает она, и в ее голосе – смесь страха и восторга.

Я чувствую, как она извивается под моими ласками. Как ее тело горит, как ее сердце бьется в унисон с моим. Еще немного, и она потеряет контроль. Именно этого я и хочу. Чтобы она забыла обо всем, кроме меня. Чтобы она принадлежала мне… хотя бы на эту ночь.

Так, спокойно, Кайсар! Не спугни ее! Она же у нас сильная, независимая женщина. Феминистка, черт ее дери! Но сейчас… сейчас она просто женщина. Моя женщина.

Даю себе волю. Ощущаю жар, желание обжигает изнутри. Скольжу по ее коже, дразня и возбуждая. Нахожу ее самое чувствительное место, и она тихо стонет. Элеонора… Она – моя одержимость.

С ее губ срывается просьба. Тихая, хриплая, отчаянная.

– Кайсар… прошу… сделай это…

Я отстраняюсь. Смотрю на нее сверху вниз. Ее глаза полузакрыты, губы приоткрыты. Она вся дрожит от возбуждения. Она – само воплощение желания.

– Повтори, – хриплю я. Мой голос звучит как рычание хищника. – Скажи это еще раз.

Я хочу слышать это. Хочу, чтобы она умоляла меня. Чтобы она поняла, насколько она моя.

Она выгибается в спине, тянется бедрами ко мне. Но я не спешу. Дразню. Издеваюсь. Пусть знает, на что я способен. Пусть помнит эту ночь. Пусть помнит меня.

– Я… я хочу тебя, Кайсар… – шепчет она, и эти слова – как удар молнии.

Я хочу, чтобы она поняла, что я могу быть нежным, ласковым. А не только берущим в свое удовольствие, как она заявила час назад. Я докажу ей обратное. Я уже доказал… она моя… только моя.

– Ты уверена, Элеонора? – спрашиваю я, хотя сам уже почти не контролирую себя.

– Да… да… пожалуйста…

Мы перемещаемся в спальню. Я подхватываю ее на руки и опрокидываю на кровать.

О Аллах, что я вижу!

Роскошный номер. Шелковые простыни. Дорогая мебель. Все это – лишь декорации. Все это меркнет перед ее красотой. Она лежит передо мной, такая открытая… обнаженная… манящая. Словно Венера, рожденная из пены морской.

В животе все скручивается от желания. Хочется наброситься на нее, завладеть ею прямо сейчас. Но я сдерживаюсь. Нужно терпение. Нужно заставить ее ждать. Чтобы она запомнила эту ночь на всю жизнь.

Я медленно, очень медленно снимаю пиджак. Потом рубашку. Обнажаю свой рельефный торс. Чувствую на себе ее восхищенный взгляд. Вижу, как ее глаза жадно пожирают каждый мускул. Это меня заводит. Это разжигает во мне огонь. Я чувствую себя диким зверем, готовым на все ради своей добычи.

Я склоняюсь над ней. Мое дыхание опаляет ее лицо.

– Что ты хочешь, Элеонора? – шепчу я ей на ухо. – Что ты хочешь, чтобы я сделал?

Я хочу услышать это. Хочу, чтобы она призналась. Чтобы отдалась мне без остатка. Чтобы феминистка Элеонора Вольская забыла обо всех своих принципах и просто стала моей.

Она молчит. Смотрит на меня своими огромными, темными глазами. В них – страх, желание, отчаяние. Целый океан эмоций.

Я целую ее в губы. Нежно, медленно, глубоко. Она отвечает на мой поцелуй. Ее тело дрожит в моих руках. Это – искра. Искра, от которой сейчас вспыхнет пламя.

– Возьми меня, – шепчет она. Ее голос едва слышен. – Возьми меня, Кайсар… пожалуйста…

Аллах свидетель, я ждал этого!

Глава 8

(Элеонора)

Ох… кажется, я пропала. Окончательно и бесповоротно. Я лежу обнаженная на прохладных шелковых простынях в его роскошных апартаментах, а он… он – само воплощение искушения, живое, дышащее и невероятно притягательное. Искушение, против которого феминистка во мне восстает, но женщина – капитулирует.

Кайсар раздевается медленно, с какой-то хищной грацией, словно дразнит. И ведь у него это отлично получается, черт бы его побрал! С каждым снятым предметом одежды воздух вокруг меня словно сгущается, становится обжигающе горячим, а напряжение натягивается, как струна, готовая вот-вот лопнуть. Ну что, Элеонора, хотела увидеть, что скрывается за маской восточного мужчины? Что ж, наслаждайся зрелищем.

Он сбрасывает белоснежную рубашку, и моим глазам открывается его торс. Рельефные мышцы играют под смуглой кожей, каждый изгиб, каждая линия – совершенны. Ни единого лишнего грамма, только сила и грация. Даже у меня, помешанной на фитнесе, такого идеального пресса нет. Что ж, похоже, придется брать у него мастер-класс, хотя бы приватный. И пусть феминистки всего мира завидуют! Он смотрит на меня, словно хищник, оценивая реакцию. В его взгляде читается вызов, ожидание… И я не собираюсь его разочаровывать. Он словно ждет от меня оценки, как на аукционе. Что ж, я готова ее выдать.

– Неплохо, – выдыхаю я, стараясь сохранить хоть какое-то подобие невозмутимости. Голос звучит немного хрипло, выдавая мое волнение. – Но я видела и…

Стоп, о чем я вообще говорю? Кого я пытаюсь обмануть? Саму себя? Ведь он прекрасен!

Вру, конечно. Бессовестно вру. Ничего подобного я никогда не видела. Его тело – словно ожившая скульптура, совершенная в своей мужественности. Он продолжает раздеваться, скидывая брюки и оставаясь в одних боксерах. Ткань облегает его бедра, подчеркивая… Ох, Элеонора, соберись! Не дай ему увидеть, как ты сгораешь от желания.

А потом он освобождает себя от последней преграды и… Боже… Вот это да!

Я отвожу взгляд, делая вид, что изучаю панораму ночной Москвы за окном. Но на самом деле я просто пытаюсь унять дрожь, охватившую все мое тело. Боже, как же он действует на меня! Словно какой-то колдовской афродизиак!

– Ты выглядишь взволнованной, – слышу его глубокий голос прямо у своего уха. От его дыхания по коже бегут мурашки. – Неужели восточный мужчина все-таки произвел на тебя впечатление?

Он поворачивает меня к себе лицом и слегка наклоняется, заглядывая в глаза. В его взгляде – насмешка, но за ней скрывается неподдельный интерес. Дерзкий… И это мне нравится. Но я не должна ему это показывать!

– Не обольщайся, шейх, – пытаюсь я отшутиться, но голос предательски дрожит. – Я просто замерзла.

Он усмехается, притягивая меня к себе еще ближе. Я чувствую тепло его тела, его силу, его запах… Запах сандала и мускуса, терпкий и пьянящий. Он такой дикий…

– Я тебя согрею, – шепчет он, и его губы касаются моей шеи.

Я вздрагиваю от удовольствия. Его губы обжигают мою кожу, скользят вниз, к плечу, к груди… О нет, только не это! Я же хотела контролировать ситуацию! Где моя феминистская броня?!

– Кайсар… – выдыхаю я, пытаясь остановить его, но слова застревают в горле. Мне страшно. И одновременно… до безумия хочется.

Он не слушает. Или не хочет слушать. Его руки гладят мое тело, распаляя все сильнее. Он целует меня в губы, нежно, но настойчиво, и я чувствую, как тает моя последняя защита. Его губы властные, но нежные. Он словно пробует меня на вкус.

Его плоть входит в меня… Он входит медленно, растягивая, заполняя… Боже, как давно я этого не чувствовала! Я закрываю глаза, отдаваясь ощущениям. Он не поворачивает меня спиной, как я почему-то ожидала. Смотрит прямо в глаза, словно хочет видеть всю мою душу. Зачем ему это? Что он ищет во мне?

– Смотри на меня, Элеонора, – шепчет он, – я хочу видеть все твои желания.

И я смотрю. Вижу в его глазах страсть, нежность и… какую-то неуверенность? Не может быть, чтобы такой самоуверенный мужчина был не уверен? Или это просто игра? Он играет со мной, как кошка с мышкой?

Его слова, то на русском, то на арабском, создают какую-то нереальную атмосферу. Я чувствую себя словно в сказке, в которой я – главная героиня. Восточная сказка. И, кажется, я в ней пленница.

– Кайсар… это… – пытаюсь я что-то сказать, но он прерывает меня поцелуем. Его поцелуй словно приговор.

Он двигается аккуратно, словно боясь причинить боль. Никакой жестокости, никакого насилия, о котором я слышала. Только нежность и ласка. Вот тебе и восточный мужчина! Все-таки они умеют удивлять. Или это просто его игра?

– Расслабься, – шепчет он, – позволь себе наслаждаться.

И я пытаюсь. Расслабляюсь и наслаждаюсь. Его движения становятся глубже, увереннее. Ох… Кажется, я начинаю понимать, почему женщины теряют голову из-за этих шейхов. Он знает, что делает! Или я просто слишком давно не была с мужчиной?

Мое лоно раскрывается, принимая его полностью. Он углубляется еще больше, и я чувствую, как внутри меня все сжимается от восторга. Секс-игрушки – это, конечно, хорошо, но живой мужчина… это совсем другое измерение. Или просто Кайсар – другой уровень?

Он упирается на одну руку и увеличивает темп. Второй рукой он подхватывает меня под колено, и я чувствую, как его ярость начинает нарастать. Вот оно! Сейчас все начнется!

Глава 9

(Кайсар)

Тишину после бури сложно не заметить. Словно шторм прошелся по побережью, оставив после себя лишь мокрый песок и обломки прежних представлений о мире. Я лежу рядом с ней, и дыхание постепенно выравнивается. В груди все еще клокочет отголосок страсти, но в голове – относительный покой. Или, скорее, переосмысление.

Она рядом. Теплая, мягкая, такая уязвимая сейчас, когда все маски сброшены. Умиротворенная? Да, пожалуй. И чертовски взбудораженная. Я чувствую это по тому, как слегка дрожат ее пальцы, как дергается уголок губ. В ней бушует ураган невысказанных вопросов, я знаю это.

Что ж, самое время подкинуть ей дровишек в этот костер.

Я нарушаю тишину, задавая самый логичный вопрос в этой ситуации:

– Теперь, когда мы близки… – провожу пальцем по ее спине, ощущая легкий трепет кожи, – …я хочу знать. Что для тебя значит свобода, Элеонора?

Чувствую, как она напрягается. Вопрос, как выстрел. Попал точно в цель, задев самое больное место. Феминистка против шейха – какая ирония судьбы!

Она молчит, собираясь с мыслями. Долгая пауза, словно она ищет правильные слова, чтобы отгородиться от меня стеной своих убеждений.

– Свобода – это возможность выбирать, – наконец произносит она, и в голосе слышится вызов. – Жить так, как я хочу, а не так, как от меня ожидают.

Какой банальный ответ. Но в ее устах он звучит как манифест. Свобода – это ее религия. И я, кажется, посягнул на ее святыню.

– А если то, чего ты хочешь, противоречит тому, чего от тебя ожидают? – продолжаю я игру. Мне интересно, как далеко она готова зайти в своей борьбе за независимость.

– Тогда я выбираю то, чего хочу я, – ее голос становится тверже. – Это моя жизнь.

Браво, Элеонора. Браво! Ты – настоящий боец. Но я-то знаю, что под этой броней скрывается ранимая женщина, жаждущая тепла и любви. Я видел это сегодня ночью.

Я поворачиваюсь к ней лицом, касаюсь кончиком пальца ее щеки, заглядываю в глаза.

– Даже если это означает быть со мной?

В ее глазах мелькает смятение. Она отводит взгляд, стараясь скрыть замешательство. Вот он, момент истины. Сейчас она должна сделать выбор. Между своими принципами и тем, что подсказывает ей сердце.

– Я… – она запинается, – Мне нужно время, чтобы это понять.

Вот те на! Я ожидал чего угодно, только не этого. Что, черт возьми, происходит? Неужели весь мой план рушится на глазах? Нет, Кайсар, не время сдаваться! Ты почти у цели.

Я улыбаюсь, стараясь скрыть досаду.

– Я дам тебе столько времени, сколько тебе потребуется.

Приподнимаюсь на локте, чтобы лучше видеть ее лицо.

– Но помни, Элеонора, – мой голос становится тихим и проникновенным, – выбор всегда за тобой.

Наблюдаю, как ее нервы напрягаются. Ее феминистская броня дала трещину, я чувствую это. Она боится своих желаний, боится, что я окажусь таким же, как и остальные. Но я другой, слышишь, Элеонора? Я готов доказать тебе это.

Накручиваю ее локон на палец, так легко и как бы небрежно, и спускаюсь к плечу. Нежно касаюсь губами.

– Скажи мне… – шепчу ей, - что ты чувствуешь ко мне?

Ей нравится. Я чувствую, как мурашки бегут по ее коже, как учащается дыхание. Поднимаюсь выше и целую ее в шею. Господи, как же я хочу снова почувствовать ее, всю ее.

– Молчишь? – ухмыляюсь. – Не хочешь показывать свои чувства, боишься меня?

Спускаюсь все ниже, к груди. Целую, нежно касаясь губами, а потом и языком.

– Ты такая красивая, Элеонора. Нежная, волшебная… – шепчу слова восхищения на арабском, которые приходят из глубины души.

Чувствую, как она дрожит. Ее руки обхватывают мою голову, прижимая к себе. Она уже почти моя. Еще немного, и она сдастся.

Я заглядываю в ее глаза. Обожание. Страх. Желание. Все смешалось в этом прекрасном взгляде.

И она закрывает глаза.

Дыхание становится прерывистым. Ее руки гладят мою спину, приближая еще ближе. Кажется, сопротивления больше нет. Моя дикая женщина больше не хочет притворяться неприступной крепостью. И я счастлив.

Потому что я тоже готов отбросить все свои правила ради этой женщины. Феминистка ты моя…

Глава 10

(Элеонора)

Просыпаюсь… одна. Не то чтобы я ожидала увидеть тут толпу танцующих дервишей, но все же… Огромная кровать кажется еще больше в этом роскошном номере. Интересно, сколько тут квадратных метров? Можно смело играть в футбол. Солнце, как назойливый папарацци, пытается пробиться сквозь щели штор. Ну да, конечно, "доброе утро, Элеонора, ты в плену у шейха".

Опустошенная? Да, пожалуй. Смущенная? Еще как. Вчера я была сама не своя. Неужели это все я? Феминистка, борец за права, и вот это вот все? Вчерашняя страсть… кажется каким-то безумным, прекрасным сном. Или очень дорогим порнофильмом, где я, к своему великому удивлению, получила главную роль. Реальность, как всегда, спускает с небес на землю. Жестко так спускает. Вопросы роятся в голове, как пчелы в расстроенном улье: что это вообще было? Что теперь будет? И, черт возьми, где Кайсар?

На прикроватной тумбочке, словно трофей, лежит записка. Ну конечно, никакой романтики, только деловая переписка. Интересно, он в принципе умеет писать что-то кроме бизнес-планов? На дорогой бумаге, элегантным почерком… Наверняка, нанял специального человека для таких случаев.

«Завтрак будет подан в 9:00. Наслаждайся утром. К.»

Наслаждайся утром? Да он надо мной издевается! После вчерашнего «наслаждения» я, наверное, должна буду пару дней лежать пластом! Холодность этих слов контрастирует… да, да, с этой самой ночью. Ох, Элеонора, как же низко ты пала. Теперь тебя ублажают шейхи в пятизвездочных отелях. Где твои лозунги? Где твоя борьба? Чувствую себя марионеткой. Дорогой, очень дорогой марионеткой.

Поднимаюсь с кровати, ноги предательски дрожат. Ну да, не каждый день проводишь ночь с арабским шейхом. Вернее, почти никто не проводит. Кроме меня, дуры. Иду в ванную. Надеюсь, там хоть нет золотого унитаза. Хотя, чего это я, наверняка есть. Мрамор, зеркала, куча каких-то баночек и флакончиков. Да тут можно смело открывать филиал брендовых бутиков. На вешалке – шелковый халат. Нежный, как… Как его прикосновения. Боже, да что со мной такое?! И полный набор косметики. Все самое дорогое, естественно. Наверное, ждет, что я буду краситься и ждать его, как покорная жена.

На другой вешалке – платье. Элегантное, строгое, закрытое. Ну да, никакой откровенности. Шейх не любит, когда на его женщин кто-то смотрит. Хотя, вчера ему было плевать, кто на меня смотрит, кажется. А на тумбочке… О, Господи, что еще? Кольцо с бриллиантом размером с грецкий орех? Коробка. Открываю… и вижу… чулки. Чулки! Ну конечно, куда же без них! Как мило с его стороны компенсировать мне потерю. Или это тонкий намек на продолжение? Новые. Точно такие же, как те, что были безжалостно порваны… Вспоминаю вчерашнюю ночь, и щеки предательски заливаются краской. Да что со мной такое?! Я краснею, как наивная девчонка!

Принимаю душ. Надо смыть с себя не только вчерашний грех, но и все эти мысли. Надо взять себя в руки. Я – Элеонора Вольская, сильная, независимая женщина. Я не должна… В голове бардак. Феминистка внутри вопит, как резаная. Предательство! Измена идеалам! Где твоя гордость?! Да заткнись ты уже! Я просто хочу немного тишины. И чашку кофе.

Иду на завтрак. Серебряные приборы, фарфор тонкий, как паутина, дворецкий с лицом английского лорда. Кажется, я ему не нравлюсь. Наверное, он влюблен в шейха и ревнует меня. Завтрак, конечно, изысканный. Но есть не хочется. В горле все пересохло от волнения и самобичевания. Роскошь вокруг давит, как бетонная плита. Слишком много денег, слишком много власти, слишком много… контроля.

Все! Решено! Надо бежать. Пока не стало слишком поздно. Пока я не превратилась в одну из этих несчастных жен шейхов, заточенных в золотых клетках. Надо найти свои вещи, телефон и… свободу. Хотя, что я буду с ней делать, с этой свободой? Сидеть в своей квартире в одиночестве и ругать мужчин?

Выхожу из номера. Тихонько закрываю дверь. Интересно, он наблюдает за мной в камеры? Шейхи же любят всякие шпионские штучки. В кино видела. Иду по коридору. Тишина… звенящая тишина. Как будто весь отель замер в ожидании. Спускаюсь в холл. Надо сделать вид, что ничего не случилось. Надо выглядеть уверенно. Как бизнес-леди, а не как сбежавшая любовница шейха.

Подхожу к выходу. Еще немного, и я свободна. Еще чуть-чуть…

И тут…

Перед отелем стоит… машина. Черная, блестящая, дорогая. Ну конечно, на чем же еще должна уезжать женщина, сбежавшая от шейха? Водитель, словно статуя, открывает дверцу. Наверняка, его тренировали годами, чтобы он умел так идеально открывать двери. И… я вижу. На заднем сиденье – розы. Огромный букет красных роз. Как банально. Как… трогательно? Нет, Элеонора, не поддавайся! Это ловушка!

Кайсар знал. Он всегда все знает. Он просчитал все мои шаги наперед. И он позволил мне сбежать. Зачем? Чтобы поиграть со мной в кошки-мышки? Чтобы показать мне, какая я слабая и предсказуемая? Или… чтобы дать мне возможность сделать выбор?

Водитель ждет. Молча. Не моргая. Я стою и смотрю на эти розы. Они прекрасны. И они – символ моей капитуляции.

Делаю глубокий вдох. И…

Глава 11

(Элеонора)

Я стою перед машиной, как вкопанная. Внутрь – ни ногой. Господи, да что вообще такое происходит? Все внутри сжимается в тугой комок, дышать нечем. Делаю глубокий вдох, воздух обжигает легкие, но легче не становится. Шаг назад. Еще один. Сердце бьется, словно испуганная птица, стук отдает в висках. Нет, так не пойдет. Ночь прошла, сказка закончилась. Или, по крайней мере, должна была. Я не позволю себе снова эту ошибку. Не позволю! Слишком много поставлено на карту, слишком долго и упорно я строила свою жизнь, чтобы сейчас все рухнуло из-за…шейха?

Вопросительный взгляд водителя режет, как осколок зеркала. Он, наверное, гадает, сбежала ли я из психушки. Ну, может, в этом есть доля правды? Сумасшедшая, Вольская, точно сумасшедшая! Кто еще в здравом уме понесется на ночь к шейху, а потом будет бегать от него, как от огня? Еще шаг. Резкий разворот. Бежать, Лен, бежать!

Кайсар дал мне право выбора. Ах, какой джентльмен! Как он там сказал? «Я дам тебе столько времени, сколько тебе потребуется…» Вот и славно! Благородство так и прет.

Иронизируй сколько хочешь, Вольская, но спина горит от его взгляда, как будто он до сих пор смотрит на тебя. Да, уж лучше смыться, чем поддаться этому вихрю, этой пульсирующей энергии, которая исходит от него.

Какому еще вихрю?! Не выдумывай! Ты же сильная, независимая женщина! Феминистка, в конце концов! Какие шейхи, какая страсть?! У тебя бизнес, проекты, конференции! Забудь!

Я возвращаюсь в свою уютную квартиру. Стены словно обнимают, успокаивая после бурной ночи. Здесь, среди привычных вещей, старых фотографий и зачитанных книг, дышится легче. Здесь нет золотых клеток, нет властных взглядов, проникающих в душу, и нет диких, обжигающих ароматов, вызывающих головокружение. Здесь – моя крепость. Мой островок стабильности в безумном мире.

Надо позвонить Машке. Совершенно не хочется сидеть в одиночестве, вороша в памяти события последней ночи, но идти куда-то… просто нет сил. Чувствую себя выжатым лимоном, из которого высосали все соки, все эмоции до последней капли.

Гудки кажутся бесконечными.

– Алло, – слышу хриплый сонный голос подруги.

– Машунь, это я. Разбудила? Прости. Ты можешь приехать? Мне… мне очень нужно поговорить. Просто выговориться.

– Лен, что-то случилось? – в голосе Маши моментально просыпается тревога.

– Да… случилось. Много чего. История на целую книгу.

Маша приезжает через полчаса, заспанная, с растрепанными волосами, но с неизменной готовностью поддержать подругу. Я открываю дверь и тут же бросаюсь к ней в объятия. Господи, как же хорошо иметь рядом человека, которому можно доверить все, не боясь осуждения. Сейчас это просто необходимо.

Я завариваю нам крепкий кофе, от которого по кухне разливается бодрящий аромат, мы устраиваемся на диване, и я, словно на исповеди, выкладываю ей все как на духу. О фееричном знакомстве с шейхом. О споре, переросшем в безумную игру. О проведенной с ним ночи… Каждое слово дается с трудом, во рту пересыхает, щеки заливает предательский румянец. Чувствую себя героиней дешевого бульварного романа. Но это – моя жизнь. Моя чертова, непредсказуемая жизнь!

Маша слушает, не перебивая, с широко открытыми глазами. Я вижу, как в них отражается сначала недоверие, потом удивление и, наконец, паника.

Когда я заканчиваю, повисает тяжелая тишина. Маша смотрит на меня, как на инопланетянку. Или как на безумную охотницу за приключениями, ввязавшуюся в очень опасное дело.

– Лен, ты… ты что, серьезно? Ты это все провернула?! С шейхом?! – ее голос дрожит, в нем смешаны восхищение и предостережение.

Я пожимаю плечами, стараясь выглядеть беззаботной, хотя внутри дрожу.

– Да, Маш. Так вышло. Импульс, эксперимент… Не знаю, как это объяснить. Звезды, наверное, так сошлись.

– Эксперимент?! Лен, ты хоть понимаешь?! – Маша вскакивает с дивана и начинает нервно расхаживать по комнате. – Не играй с огнем, Лен! Эти восточные мужчины… они другие. Ты знать не знаешь, чего от них ждать. У них свои законы, свои правила. Ты можешь очень сильно обжечься.

– Да я знаю! Властность, надменность, высокомерие в конце концов! Патриархат, возведенный в абсолют! А этого… Кайсара ждет тотальная перезагрузка мнения о женщинах! Я ему покажу, что такое феминизм в действии!

Я пытаюсь оправдаться, уверить ее, что все под контролем, но слова звучат неубедительно даже для меня.

– Это был просто… опыт. Способ проверить свои убеждения. И, признаться, я немного запуталась.

– Не верю, – качает головой Маша, останавливаясь напротив меня. – Я вижу в твоих глазах… Боже, Лен, ты что, влюбилась?!

– Да с чего ты взяла? – взрываюсь я, хотя прекрасно понимаю, что она попала в самую точку. Не влюбилась, а просто увязла! Точно! Увязла, как муха в меде! И чем больше дергаюсь, тем сильнее погружаюсь.

– Да по тебе же видно! Ты вся светишься изнутри нездоровым блеском. Ну, расскажи, какой он? Этот твой восточный принц? Что он тебе такого наплел, что ты забыла обо всем на свете?

Я закатываю глаза. Рассказывать о Кайсаре – это все равно, что пытаться поймать лунный свет. Невозможно передать словами всю сложность, всю противоречивость этой личности.

Глава 12

(Кайсар)

Солнце Москвы, врывающееся в панорамные окна моего пентхауса, сегодня кажется наглым и бесцеремонным. Как и мои собственные мысли, которые мечутся, словно загнанные звери. Вчерашняя ночь… Она выжгла на моей душе след, яркий, болезненный и… нежелательный. Я же не этого хотел! Я, Кайсар Аль-Малик, привыкший к власти и контролю, обнаружил себя во власти женщины, к которой, казалось бы, не должен испытывать ничего, кроме легкого раздражения.

И вот она сбежала. Сбежала, оставив меня наедине с этим хаосом чувств, с этой чертовой неразберихой. Она думает, что оставила меня? Да это я оставил ее! Но почему тогда внутри все так скручивается от этой мысли?

Звонок от Амира – как глоток холодной воды, возвращающий меня в реальность. В мир, где есть миллиардные сделки, ответственность перед семьей и империей.

— Да, Амир?

— Господин, доброго вам дня. Как ваше самочувствие? Надеюсь, московский воздух пошел на пользу вашему настроению.

В голосе Амира звучит скрытая тревога. Он, как никто другой, чувствует перемены в моем настроении. И мои спонтанные решения ему явно не по душе.

— Амир, к делу. Что с Куала-Лумпуром?

— Все подготовлено к вашему приезду, господин. Партнеры проявляют беспокойство насчет переноса сроков. Отец… Он также выразил свое недовольство в разговоре со мной.

Я тяжело вздыхаю. Как же все это достало! Я — сын своего отца, наследник империи, но иногда я чувствую себя лишь марионеткой в его руках.

— Скажи отцу, что я скоро буду. Решу здесь кое-какие вопросы и вылетаю.

— Господин, осмелюсь спросить, что это за вопросы, которые важнее многомиллиардных контрактов?

Я молчу, глядя в окно на Москву. Как объяснить Амиру, что меня зацепило? Эта женщина… ее взгляд, ее упрямство, ее… уязвимость.

— Амир, мне нужна информация по "Volskaya Design". Подготовь досье.

— "Volskaya Design"? Господин, вы уверены? Эта… ярая феминистка? Архитектор?

Разумеется, у Амира уже готова папка с данными по этой женщине. И, не сомневаюсь, там найдется куда больше интересного, чем удалось отыскать мне самому.

— Просто выполни мою просьбу.

— Как прикажете. Но, господин, позвольте мне высказать свое мнение.

Я вздыхаю. Я знаю, что сейчас начнется лекция о благоразумии и необходимости думать головой.

— Говори, Амир.

— Господин мой, вы – шейх, владелец огромной империи. Эта женщина – чужая в нашем мире. Ее ценности, ее убеждения… Они несовместимы с нашими. Эта игра опасна. Берегите себя, о господин. Ваш отец не одобрит этого увлечения. Подумайте о последствиях.

— Амир, я ценю твою заботу. Но я сам решу, с кем мне играть. И какие ставки делать.

— Господин, боюсь, вы не осознаете всю глубину сложившейся ситуации. Эта женщина… Она не принадлежит вам. Она свободна. И она может причинить вам боль.

— Пусть попытается, Амир. Пусть попытается.

Я отключаюсь и сажусь в кресло. Амир прав. Это игра опасна. Но именно поэтому она меня так привлекает. Элеонора – как дикий зверь, которого невозможно приручить. И я хочу попробовать. Хочу доказать ей, что я не такой, как все мужчины, которых она ненавидит.

Через час Амир приносит планшет с информацией о "Volskaya Design". Я начинаю читать. Биография, достижения, проекты… И раздел о проблемах.

— Демпинг, утечка идей, шантаж… – шепчу я, пролистывая отчет о давлении конкурентов. — Кто-то серьезно хочет ее разорить.

Внутри меня снова закипает гнев. Как смеют? Как смеют обижать женщину, которая, возможно, сама об этом не знает, стала мне небезразлична? Чувствую тепло и желание оберегать.

Амир стоит в дверях, наблюдая за мной. На его лице – смесь беспокойства и неодобрения.

— Господин, я вижу, что вы всерьез обеспокоены ее проблемами. Позвольте мне напомнить, что вы не обязаны решать чужие проблемы.

— Амир, замолчи.

Я внимательно читаю отчет о "СтройИнвест", компании, которая, судя по всему, стоит за всеми неприятностями Элеоноры. Хитрые, беспринципные дельцы, готовые пойти на все ради прибыли.

— Эти… – рычу я, сжимая кулаки. — Они заплатят.

— Господин, прошу вас, не вмешивайтесь. Это не ваше дело.

— Заткнись, Амир!

Амир замолкает, склонив голову. Он понимает – меня лучше не злить.

— Я хочу, чтобы ты связался с моими юристами. – говорю я, успокаиваясь. — Мне нужен план, как защитить "Volskaya Design" от этих… паразитов.

— Господин, вы тратите свои силы на пустое. Эта женщина не стоит того.

— Амир, я не спрашиваю твоего мнения. Я отдаю приказ.

— Как пожелаете, господин. Но боюсь, вы совершаете ошибку.

— Может быть. Но это — моя ошибка. И я ее совершу.

Я отпускаю Амира и снова погружаюсь в чтение. Я должен знать все. Обо всем, что происходит в жизни Элеоноры. В моей жизни.

Глава 13

(Элеонора)

Так, собралась! Сегодня я – кремень, скала, бетонная стена, способная выдержать любой натиск. Сижу в своем кабинете, а ощущение, что я на капитанском мостике тонущего корабля. И команда смотрит на меня с надеждой, будто я знаю, где этот чертов спасательный круг.

Совещание, как похоронная процессия. Все с лицами скорбными, словно не о финансовом кризисе говорим, а о кончине всего живого на планете.

– Итак, господа, – произношу я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно, хотя внутри все дрожит. – Обсуждаем варианты спасения. Предложения есть?

Предложения есть, конечно. Продать что-нибудь. Сократить что-нибудь. Ужаться где-нибудь. Оригинальностью никто не блещет.

– Может, попробуем выйти на рынок бюджетного жилья? – робко предлагает Маша, мой главный архитектор.

Бюджетное жилье? "Volskaya Design"? Да вы шутите!

– Маша, дорогая, – терпеливо говорю я. – Мы занимаемся элитной недвижимостью. У нас в портфолио виллы, пентхаусы, рестораны премиум-класса. Представляешь себе наш логотип на какой-нибудь хрущевке? Это репутационное самоубийство.

– Но ведь нужно что-то делать! – не унимается Маша. – Мы же тонем!

– Я знаю, – отвечаю я, стараясь не сорваться. – Поэтому и собрала вас здесь, чтобы вместе найти выход. Может, продадим пару активов?

– Мы уже продали все, что можно было продать! – восклицает Андрей, мой финансовый директор. – Остался только мой старый "Москвич", но думаю, он не покроет и половины наших долгов.

Иронизируешь, значит? Молодец, Андрей, держись!

– Тогда что? – спрашиваю я, обводя всех взглядом. – Что мы можем еще сделать? Банкротство? Сокращение штата?

Тишина. Все молчат, опустив глаза. Я смотрю на них и понимаю, что им страшно. Им есть что терять. У них семьи, дети, кредиты. А я… А что я? Кроме этой компании у меня ничего и нет.

– Ладно, – говорю я, поднимаясь. – Хватит паники. Возвращайтесь на рабочие места. Думайте. Ищите возможности. Андрей, займись реструктуризацией кредитов. Маша, продумай новые маркетинговые стратегии. Нам нужно срочно привлечь новых клиентов. Всем работать!

Когда последний сотрудник покидает кабинет, я опускаюсь в кресло и устало закрываю глаза. Ну и денек! Чувствую себя выжатым лимоном.

Как же я устала! Боже мой, как же я устала от всего этого!

Открываю глаза и окидываю взглядом свой кабинет. На стенах – фотографии наших лучших проектов. Вот вилла на Рублевке. Вот пентхаус в Москва-Сити. Вот ресторан на Патриарших прудах. Все это – моя гордость, мое детище, моя жизнь. И все это может рухнуть в одночасье.

Взгляд падает на грамоты и дипломы, полученные на различных выставках и конкурсах.

"Лучший архитектор года", "Самый инновационный проект", "За вклад в развитие современной архитектуры"…

Как давно это было… Тогда я была на вершине мира. Мне казалось, что я могу все. А сейчас? Сейчас я едва могу удержаться на плаву.

В голове всплывают воспоминания о том, как все начиналось. Как я, молодая и амбициозная, приехала в Москву из провинции с одной мечтой – стать архитектором. Как я работала день и ночь, чтобы получить образование, как подрабатывала официанткой, чтобы свести концы с концами. Как я основала "Volskaya Design" с нуля, вложив в нее все свои силы, все свои знания, все свои деньги.

И зачем все это было? Чтобы сейчас все потерять?

И ведь тогда, в самом начале, мне было еще сложнее. Я тогда еще была замужем за Игорем.

Игорь… Даже имя его слышать не могу!

Как он, подлый трус и лицемер, умудрялся спать с моей сестрой и строить из себя примерного мужа. А я, дура наивная, верила ему, любила его, поддерживала его во всем.

Как же я могла быть такой слепой?

Именно тогда, после того, как я узнала об их связи, я и возненавидела всех мужчин. Я решила, что больше никогда не доверюсь ни одному из них. Я стану сильной и независимой, чтобы никто и никогда не смог причинить мне боль. И я стала такой. Я создала успешный бизнес, стала известным архитектором, добилась признания и уважения. И все это – без чьей-либо помощи, одна.

А потом появился он. Шейх Кайсар Аль-Малик. Красивый, богатый, властный. И, что самое страшное, обаятельный. И я, такая вся из себя независимая и феминистка, взяла и поддалась его чарам.

Ну и дура! Как я могла? Где мои принципы? Где моя гордость?

Я усмехаюсь. Ну и комедия! Сама себя загнала в ловушку. И что дальше? Где этот шейх? Где его обещания? Где его любовь? Уже больше суток прошло, а он даже не позвонил.

Что и следовало доказать. Все они одинаковые. Поматросил и бросил.

Я встряхиваю головой. Хватит этих глупых мыслей! Пора возвращаться к реальности. Пора работать. Пора доказывать всем, что "Volskaya Design" – это не шарашкина контора, а серьезная компания, способная выстоять в любой буре.

Внезапно звонит телефон. Смотрю на экран. Номер незнакомый. И оператор какой-то странный. Может, опять какая-нибудь реклама?

Только этого сейчас не хватало!

Глава 14

(Кайсар)

Сегодня все должно пройти идеально. Никаких глупостей, никакого напора. Нужно показать ей другого себя, настоящего. Хватит уже играть в шейха, пора стать мужчиной, которого она сможет полюбить. Или хотя бы захочет узнать получше.

Я подъезжаю к "Арабеске". То самое место, где все началось. Роскошный ресторан, пафосная обстановка… Обычно я чувствую себя здесь как рыба в воде, но сегодня меня немного потряхивает. Волнуюсь, как мальчишка перед первым свиданием. Смешно, шейх Аль-Малик боится встречи с женщиной. Да уж, докатился.

Вспоминаю нашу первую встречу. Точнее, наше столкновение. Сколько же тогда было позерства с моей стороны! Я вел себя как тупой верблюд, уверенный, что мир вращается вокруг меня. А она… Она смотрела на меня с таким презрением, словно я был тараканом, которого нужно прихлопнуть. И это меня зацепило. Впервые в жизни я встретил женщину, которая не восхищалась мной, не заискивала и не пыталась угодить. Она просто была собой – сильной, независимой и уверенной.

Именно такой Элеонора меня и привлекла. Я привык получать все, что захочу. Но с ней все оказалось сложнее. Она не хотела быть моей очередной игрушкой, трофеем в моей коллекции. Она хотела уважения, признания и… любви? Да, черт возьми, она хотела любви! И я готов ей это дать. Готов доказать, что восточный мужчина может быть не только властным шейхом, но и нежным любовником.

Я выхожу из машины, поправляю пиджак и делаю глубокий вдох. Надо успокоиться. Все будет хорошо. Она придет. Я уверен. Она не сможет устоять перед моим предложением. Хотя, если честно, я и сам не знаю, сработает ли мой план. Но я должен попробовать.

В ресторане меня уже ждут. Прохожу к нашему столику. Все как в прошлый раз, только сегодня здесь нет той напыщенности, того желания показать свое превосходство. На этот раз все будет иначе. Никаких дешевых понтов, никаких попыток произвести впечатление деньгами. С Элеонорой это не сработает. Она слишком умна и проницательна, чтобы купиться на блеск золота.

Я просто жду.

И вот она появляется. Элеонора. Боже, она прекрасна! В строгом платье, сдержанная, но такая… живая. Чувствую, как внутри все переворачивается. Я пропал. Она меня просто с ума сводит.

Она подходит к столику, и наши взгляды встречаются. В ее глазах вижу удивление, настороженность и… что-то еще. Надеюсь, это интерес.

– Здравствуй, Кайсар, – говорит она, и от ее голоса у меня мурашки по коже.

– Элеонора, рад тебя видеть, – отвечаю я, стараясь говорить как можно спокойнее.

Мы садимся за столик. Заказываем ужин. Не пытаюсь впечатлить ее дорогими блюдами или винами. Просто выбираю то, что нам обоим понравится. Сегодня важна не еда, а разговор.

Не отрываю от нее глаз. Хочу видеть каждую ее эмоцию, каждое изменение в настроении. Она как открытая книга. Но, чтобы прочитать ее до конца, нужно очень постараться.

– Я знаю о твоих проблемах с бизнесом, Элеонора, – говорю я, когда нам приносят вино.

Вижу, как она вздрагивает. Кажется, я попал в самое яблочко.

– Я знаю, что на тебя давят конкуренты.

В ее глазах читается растерянность. Как? Откуда я это узнал?

– Откуда ты это знаешь? – спрашивает она, сжимая бокал в руке.

– Это неважно, – отвечаю я, видя ее замешательство. Не хочу вдаваться в подробности. Главное – донести до нее суть моего предложения. – Я предлагаю тебе помощь. Я решу твои проблемы, избавлю от конкурентов.

Вижу, как она напрягается. Неужели думает, что я просто хочу купить ее?

– И что ты хочешь взамен? – спрашивает она, в ее голосе звучит вызов.

– Ты проведешь со мной месяц, – говорю я, глядя ей прямо в глаза.

Кажется, она сейчас взорвется. Феминистка, черт возьми! Свободная женщина! Как она воспримет такое предложение?

– Ты думаешь, я продамся тебе за решение своих проблем? – восклицает она, отбрасывая салфетку в сторону.

Ну вот, началось. Я же говорил, что будет непросто.

– Нет, Элеонора, – качаю я головой. – Я предлагаю тебе сделку. Одной ночи, чтобы исправить твои убеждения, крайне мало. Месяц, чтобы доказать тебе, что я не такой, как все мужчины, которых ты знаешь. Месяц, чтобы ты убедилась, что восточный мужчина может быть нежным и заботливым. Если по истечении этого срока ты по-прежнему будешь считать, что я ошибаюсь, я отпущу тебя.

Я наклоняюсь ближе к ней. Чувствую ее запах – такой манящий и волнующий. Мне трудно сдержать себя. Хочу прикоснуться к ней, обнять, поцеловать. Но я не могу. Сейчас не время.

– И еще одно условие, – шепчу я ей на ухо. – В течение этого месяца ты должна позволить мне защищать тебя. Защищать твой бизнес, твою репутацию, твою жизнь.

Вижу, как она колеблется. Мое предложение одновременно пугает и соблазняет ее. Она не хочет быть обязанной мне, но и потерять свой бизнес тоже не хочет. И, кажется, ей интересно, что из этого всего выйдет. Неужели я действительно смогу ее удивить?

В ее глазах читается борьба. Она мечется между разумом и чувствами. Между независимостью и желанием быть защищенной. Между предубеждениями и… симпатией ко мне? Надеюсь, на это.