Школа танцев "Поцелуй"

Глава 1. Она

… Устраивается на работу

«Ты полюбишь меня, если я

проращу в тебе то, что ко мне потянется».

(Антуан де Сент-Экзюпери «Цитадель»)

Когда она его увидела, то сразу поняла, что он особенный. И пусть он прошёл мимо, не удостоив её и взглядом, Алёна опустила глаза, словно этот высокий, темноволосый парень поймал её за подглядыванием. Уже через секунду она пришла в себя. Ну куда ему разглядеть её, маленькую и худую, за стойкой ресепшена, да ещё и заслонённую чужими спинами?

— Привет, Кирилл! — вяло махнула красавчику блондинка Света, сидящая на крутящемся офисном кресле по соседству с Алёной. — Познакомься, наш новый администратор. Наконец-то уйду в декрет и не буду переживать, что вы тут без меня пропадёте.

Алёна сглотнула и выпрямилась, чувствуя себя под равнодушным взором тёмных глаз как на расстреле. Может, было бы и лучше, если бы этот Кирилл шёл, куда собирался, не обращая на них внимания. Вполоборота он выглядел ещё интереснее. Удивительное дело — на первый взгляд его привлекательность потерялась за общим строгим видом, но потом, когда Алёна выхватила из образа пушистые ресницы, широкие плечи, обтянутые безукоризненно выглаженной сине-серой рубашкой, слегка волнистые чёрные волосы, твёрдый подбородок, узкие бёдра, подчёркнутые матовым кожаным ремнём, он показался ей самым красивым мужчиной из всех, что когда-либо встречались на её пути. Хотя, к слову, не так уж и много мужчин она встречала за свои семнадцать лет.

— У нас на работу начали принимать детей? Глебу Валентиновичу закон не писан? — с любопытством прищурился парень из Алёниной мечты, подходя ближе. — Кирилл, — протянул он руку.

— Алёна. — Алёна не могла не потупиться, легонько пожимая твёрдые длинные пальцы. Тёплые под её собственными, от которых отхлынула вся кровь. Щёки запылали, с головой выдавая её смятение.

— Ну вот, Кирилл, как обычно, не смог промолчать! — возмутилась Лика, лучшая подруга, а сейчас ещё и спасительница Алёны от неловкости.

Стоя с другой стороны, она эффектно облокотилась на стойку ресепшена, где ровными разноцветными рядами лежали рекламные проспекты новых танцевальных классов, стартующих в этом учебном году. На одном из проспектов красовалась и сама Лика, сверхъестественным образом повисшая вниз головой на блестящем пилоне, вдоль которого волнами струились её длинные светлые волосы.

— Ты же воспитанный человек, мог бы и не акцентировать внимание. Да, ей семнадцать, но Глеб Валентинович выбрал её из остальных кандидаток. Правда, пока Алёна работает у нас неофициально, ну и что? Возраст не порок. Как исполнится восемнадцать, станет нашей полноправной коллегой. И вообще, это я её привела, а ты знаешь, меня лучше не злить, так что оставь свои претензии при себе, — продолжала укорять Кирилла Лика.

— А, ещё и по знакомству, значит. Ну-ну.

В голосе Кирилла прозвучало обидно кольнувшее Алёну разочарование, и она уставилась на свои коротко обрезанные ногти. И не поспоришь ведь. Она этого Глеба Валентиновича даже не видела, подруга действительно всё устроила за неё.

— А не боишься, драгоценная Анжелика, что кресло местного администратора проклято?

— Фу, Антон, меня бесит это имя! Не называй меня так!

Словно вальяжный кот, в дверях школы показался молодой парень в ярко-оранжевой ветровке и такой же шапочке, красиво гармонирующей с его весёлыми янтарно-карими глазами.

— Предыдущая мамзель забеременела, теперь и Светуся собралась подарить этому миру новую жизнь. Вдруг и наша юная мисс последует их примеру?

Грациозно обогнув стоящих у стойки администратора, вновь прибывший потянулся к руке Алёны. Окончательно растерявшись, она протянула ему ладонь, только на этот раз вместо рукопожатия получила нежное касание губ, непривычное и безумно смущающее. Щёки и не думали унимать свой пожар. Особенно если учесть, что всё это действо происходило на глазах Кирилла, на которого Алёна приказала самой себе не смотреть, но всё время проигрывала в исполнении этого приказа.

— Если хочешь, могу подсобить со скорым декретом… Многие говорят, что в этой школе нет мужчины красивее и талантливее меня, — тихо промурлыкал искуситель в оранжевой ветровке. — Ты представь, какие гены пропадают.

— Антон, не паясничай! Пошёл вон! У тебя урок через двадцать минут, не мешайся! — Сдёрнув шапку с головы наглеца, Света отвесила ему этой же шапкой такую затрещину, что красивейшего мужчину школы как ветром сдуло в сторону раздевалок.

— Не ревнуй, Светусь. Ты же знаешь, я твой навеки! — отсалютовал он вырванной из рук Светы злополучной шапкой, прежде чем скрылся из виду.

— Клоун, — прошипел Кирилл, чьи тёмные глаза на миг стали почти чёрными. — Я тоже пошёл готовиться. Даша на месте? — обратился он к Свете.

— Да, минут десять как разминается. — Света кивнула в сторону ближайшей стеклянной двери, за которой виднелись станки и зеркало на всю стену. — Вы сегодня в первом, как обычно. Но если так будет продолжаться, соло-латина вас выселит. Только набор объявили, а второй зал уже переполнен.

Кирилл фыркнул и последовал к раздевалкам с несгибаемой спиной. Алёна неслышно выдохнула, жадно провожая глазами его стройную фигуру до тех пор, пока за ней не захлопнулась дверь с символическим силуэтом мальчика на глянцевой стеклянной поверхности.

Глава 2. Он

… Отказывается собирать чемоданы

Кирилл лежал на широкой двуспальной кровати и задумчиво пялился в потолок. Сегодня он вымотался. Почти до вечера гонял парочку упрямых детишек, никак не желающих включать мозг и вслушиваться в музыку. Казалось бы, в каждого танцора музыкальность должна быть вбита с первыми шагами на танцполе, но эти двое будто бы слышали в румбе совсем не те акценты, которые заложил композитор. И это бесило.

Гораздо лучше шли дела в новых потоках. Шести- и семилетки, пришедшие в бальную школу с началом учебного года, радовали Кирилла неиспорченностью и при этом амбициозностью. Каждый из них мечтал о кубках, медалях, а указания выслушивал как юный солдат на плацу. Но с теми детьми, что достались ему от прошлого педагога, ещё работать и работать. Ну как можно не улавливать элементарный счёт ча-ча-ча?

— Мечтаешь? — в его размышления вторгся нежный, но глубокий голос, и потолок тут же потерял для Кирилла всякую привлекательность.

Задумавшись, он не услышал, как в ванной иссяк поток воды. А теперь, повернувшись к двери в комнату, ощутил, что сил в нём ещё о-го-го как много. Четыре месяца прошло, а Кирилл до сих пор не мог поверить, что это всё его: нежная кожа, лицо фотомодели, длинные волосы, которые шёлком скользили по его обнажённому телу в минуты близости. Жаль, что всё это богатство сладострастия скрывалось под слишком длинной, на его взгляд, чёрной атласной сорочкой.

— Думал о работе, — признался он, пытаясь заглянуть в вырез декольте, тоже чересчур целомудренный.

— Значит, я вовремя! Как обычно, в ду́ше ко мне пришла отличная идея, и я хотела бы её с тобой обсудить!

— Есь, давай не сейчас. — Кирилл придвинулся ближе к Есении, севшей на кровать. В разрезе сорочки обрисовалась длинная стройная нога, и в желудке Кирилла заныло, словно от голода.

— Подожди. — Она упёрлась ладонью в его грудь, когда он потянулся к манящему разрезу. — Мне нужно знать, покупать два билета или один. Нам пора уже определиться с помещением. Твой отец, конечно, знает, что у меня всё под контролем, но мне хотелось бы дать ему понять, что дело движется. И, согласись, нашему главному инвестору было бы приятно видеть больше энтузиазма с твоей стороны.

— Да знаю я, знаю. — Голод не утих, но на время забрался в укромный уголок, спугнутый упоминанием отца. — Но лететь так долго, а у меня только-только стабилизировалось расписание…

— А в Сочи пока тепло, — лукаво прищурилась Есения. — Бархатный сезон. Мы могли бы поплавать в море. Когда ещё получится? Только в следующем году.

— Когда переедем в твой ненаглядный Сочи, тогда и получится! — Обрадованный её игривым тоном, Кирилл подхватил Есению и уложил в постель рядом с собой. — Пробежки по берегу моря, йога под шум волн — я помню, как ты мечтала об этом. Мечтала, что однажды твой йога-центр назовут лучшим в области.

— Наш йога-центр. Прозвучало так, будто ты там работать не собираешься. А ведь это твой бизнес, — напомнила Есения, устраиваясь на подушке в облаке пушистых волос.

И Кирилл знал, что ему не возразить. Конечно, он будет работать. Будет работать изо всех сил. Надо же показать отцу, что не зря тот столько вложил в своего отпрыска. Кирилл принимал как должное, что семья не жалела ничего для единственного сына. И он старался как мог. Ради матери стал чемпионом, мастером бальных танцев. Он вовсю использовал возможности, предоставленные ему жизнью. Благодаря деньгам отца, Кирилл посещал иностранные мастер-классы, курсы, оплачивал частные уроки для себя и Даши у именитых танцоров. Во время расцвета его танцевальной карьеры он питался лишь по одобренному диетологом меню и находил время на спортзал, чтобы тренировать выносливость. Кирилл использовал любую возможность научиться новому. Он гонял себя до седьмого пота, но всё воздавалось ему сторицей, когда он видел счастливые глаза мамы. Да что скрывать, он и сам внутренне торжествовал, глядя с высоты пьедестала первого места на тех, кто оказался не настолько талантливым, не настолько сильным, не настолько стремящимся победить.

Они всегда были командой — он, мама и отец. Шли единым фронтом к общему благу. Не было ни одного местного соревнования, на которое не вырвался бы его загруженный делами своей строительной фирмы отец, а мама часто поддерживала Кирилла и Дашу на выездах. Даже если случались неудачи, в адрес Кирилла не звучало и слово укора. Сын приносил родителям удовлетворение и гордость, и было естественно, что они вознаграждали его материально. Квартира-студия в хорошем районе, новая машина за несколько миллионов — ничего из этого Кирилл не купил за свои деньги. И однажды в их семью случайно попала четвёртая — Есения. Обворожительная девушка, с которой мать Кирилла познакомилась на занятиях по йоге у какого-то супер-просветленного индуса, и которую она как-то раз пригласила домой на кофе на правах подруги.

Как только Есения впервые пересекла порог квартиры Баженовых, каждый понял, что она идеально вписывается в их семью. Мать Кирилла, увлекающаяся эзотерикой и развитием сознания, приобрела в её лице интересного собеседника и хорошо разбирающегося в теме товарища. Сам Кирилл увлёкся Есенией молниеносно: она на сто процентов попала в его типаж. Темноволосая, сероглазая, стройная, с узкими запястьями и щиколотками, похожая на фарфоровую статуэтку — таких он любил. Поэтому, кстати, никогда не испытывал романтических чувств к своей ослепляюще-огненной партнёрше Даше, хотя многие парни в их окружении сходили по ней с ума.

Рассудительная, красивая и цепкая девушка пленила и отца Кирилла, Алексея Петровича. Алексей Петрович владел не только строительной фирмой, но и на редкость ясным умом и умением просчитывать ситуацию наперёд. Когда Есения, тогда ещё только подруга мамы Кирилла, вскользь упомянула, что получила интересное предложение о выкупе довольно побитого спортзала в центре Сочи, Алексей Петрович увидел перспективы выгодного дела. Есения, которая намеревалась вложить в бизнес полученную в наследство квартиру и заёмные средства, с радостью согласилась взять семью Кирилла в совладельцы будущего модного центра йоги и пилатеса. Ну а после того, как Есения и Кирилл объявили родителям о том, что живут вместе, Есению стали считать одной из Баженовых, а Кирилла, само собой, — будущим директором сочинского спортивного центра.

Глава 3. Она

…Вливается в коллектив

Первая и вторая недели пролетели как в тумане. Алёна была счастлива. Действительно счастлива, по-настоящему. Коллектив оказался чудесным, Лика всегда была рядом, работа не давала скучать, а перед закрытием школы Алёна успевала просмотреть конспекты и подготовиться к завтрашним занятиям. Хотя учёба в институте не приносила ей столько радости, сколько пребывание в школе. Возможно, в пользу школы сказалось то, что здесь она четыре… нет, целых ЧЕТЫРЕ раза в неделю видела Кирилла.

В еженедельном расписании у него стояли два занятия для начинающих и два занятия для продолжающих, а значит, только в среду Алёна шла на работу без посторонних мыслей и оттого трудилась вдвое усерднее. Она успела модернизировать таблицу для учёта абонементов, быстро разобралась как вести табель отработанных часов сотрудников. И всё это за одну только среду, когда она не знала, куда себя девать.

— Что делаешь?

Возле стойки администратора нарисовался довольный донельзя Антон. В принципе, он всегда был таким. За две недели Алёна ни разу не видела его без улыбки.

— Считаю плановый бюджет на следующий месяц, — спокойно ответила Алёна, не отвлекаясь от компьютера. Боялась сбиться с мысли и потерять ощущение азарта, накрывающего её, когда дело доходило до цифр. — Глеб Валентинович попросил прикинуть, сколько мы заработаем при условии, если девяносто процентов наших учеников продлят абонементы. Хочет вложиться в СММ-рекламу. Мне кажется, мы сможем себе это позволить. Надо только правильно обрисовать целевую аудиторию.

— М-м-м, ты такая умная, — вкрадчивым голосом скорее промурлыкал, чем произнёс Антон. — Люблю умных девушек.

Алёна оторвалась от монитора, зная, что, когда Антон в таком настроении, он всё равно не даст ей поработать. У этого парня шило в пятой точке и ещё в одном месте. Он мог вертеться вокруг неё часами и сыпать сальными шуточками, которые никогда не повторялись. Но Алёна не имела ничего против его компании. Несмотря ни на что Антон ей нравился.

— Я думала, ты предпочитаешь красивых, а не умных, — улыбнулась она, складывая руки под подбородком.

— Ну это само собой! — оживился Антон, заметив её интерес. — Но соблазнить умную интереснее.

— Хочешь соблазнить меня?

— Как откровенно, прекрасная Алёнушка! Очень хочу! Что ты делаешь после работы? Могу я угостить это очаровательное создание чашечкой кофе?

— Антон, угомонись. Здесь уже никто не ведётся на твои подкаты. — Из тренерской раздевалки вышла Лика, грубо оборвав разошедшегося Антона громким щёлканьем запираемого замка.

Для верности Лика подёргала дверь тренерской, а после бросила Алёне ключ, который та ловко поймала в воздухе и сразу убрала в нужный ящик. Антон надулся, демонстративно взирая на Лику злобным взглядом, и всё же Алёна не думала, что здешний покоритель девичьих душ всерьёз заинтересовался ей настолько, чтобы пригласить на свидание. И пусть по Антону никогда нельзя было сказать говорит ли он правду или в очередной раз мается дурью, болтать с ним было приятно. А уж разделить эту болтовню ещё и с подругой приятнее вдвойне. Бюджет подождёт и до начала занятий, хотя руки безумно чесались продолжить. Кроме доходов, Алёна хотела подсчитать ещё и расходы. А что, если ей удастся найти, на чём можно сэкономить? Это гораздо интереснее, чем перечитывать конспекты.

— Неужели злишься, что я не у твоих ног, а у ног нашей обворожительной Алёнушки? Смею напомнить, ты однажды меня отшила. Так что вини лишь себя, незабвенная Анжелика, что в этом сердце больше нет для тебя места.

— Опять Анжелика? Никогда не стала бы встречаться с парнем, не способным запомнить моё имя, — отрезала Лика и отвернулась от Антона. — Если он тебе мешает, гони его в шею. Он быстро утешится. Ты же видела, он скоро уроки на Дворцовой площади начнёт проводить, да и та не вместит всех его фанаток. Прям питерский Джастин Бибер.

Алёна прыснула, не сдержавшись, Антон тоже рассмеялся, наверняка польщённый комплиментом. Он и правда был довольно мил и стоял на той тонкой грани, где идеальная красота встречалась с обычной человеческой привлекательностью. Не настолько красив, чтобы сбивать девушек с толку и считать себя недостойной даже просто приблизиться, но и не настолько посредственно привлекателен, чтобы можно было сказать: «Да, он ничего такой, но не более». Смотреть на Антона было так же увлекательно, как на актёра-сердцееда из молодёжного сериала. Но при этом он был рядом, живой и непосредственный, отчего девушки слетались к нему одинокими мотыльками. И даже беспечное поведение и постоянные незамысловатые ухаживания Антона не заслоняли для Алёны его улыбку — солнечную, яркую. И только в карих глазах будто бы пряталась лёгкая грустинка. А может быть, карие глаза всегда такие — тёмные и печальные.

Входная дверь распахнулась, и Алёна застыла, быстро стирая улыбку с лица. Почему-то ей казалось, что улыбаться глупо, когда на пороге стоит тот, от кого рванулось к рёбрам сердце. Остаётся надеяться, что когда-нибудь она привыкнет и будет встречать Кирилла с ничего не выражающим лицом. Таким же, как у него сейчас.

— Привет. На входе бахилы закончились, — бросил он, проходя мимо. — Положите новых… кто-нибудь.

Он шёл в раздевалку, провожаемый тишиной и взглядами трёх пар глаз. Разговор возобновился, лишь когда дверь тренерской захлопнулась.

— Кто-нибудь… Вот козлина, — прошипела Лика. — Можно подумать, называть нас по имени выше его достоинства.

Глава 4. Он

…Обсуждает Анну Болейн

Вот уж по ком он точно скучать не будет, когда уедет в Сочи, так это по рыжей, упрямой, самоуверенной и вечно настаивающей на своей правоте Даше! А ведь он сам её разбаловал. Когда их объединили в пару, ему было всего одиннадцать, а этой плутовке — двенадцать. И если Кирилл сам себе тогда казался почти ребёнком, то Даша уже выглядела взрослой девушкой, которой ещё больше возраста и авторитета в его глазах добавляли накладные ресницы до бровей, блестящие тени и залитый лаком строгий пучок — а именно такой Кирилл видел её на соревнованиях. И искренне верил в то, что старшую партнёршу нужно слушаться.

И даже потом, быстро догнав её в росте, а затем и солидно обогнав, Кирилл не перестал относиться к Даше как к старшей сестре (которой у него никогда не было, поэтому Даша с удовольствием заняла пустовавшую нишу). И сейчас Кирилл проклинал всё и вся, пока нехотя тащился от входной двери к администраторской стойке. Снова он тратил время на ерунду вместо того, чтобы готовиться к занятиям. Но перечить Даше было выше его сил, единственное, чем он мог улучшить своё положение — быстро объясниться с девчонкой до захода в раздевалку, а потом выбросить эту Алёну из головы и постараться добиться хотя бы какого-то подобия танго от хромоногих учеников.

— Привет, — выпалил он на одном дыхании, пока подготовленная речь не вылетела из памяти, подгоняемая злыми пинками накатившего раздражения. — Даша сказала, тебе показалось, будто бы я тебя обидел. — Фух, как же противно произносить каждое слово, точно лимон разжёвывать вместе с кожурой. — В общем, не знаю, что я сделал, но я не хотел.

Кирилл выдохнул с облегчением. Пытка закончилась. Он смог. Правда, позабыл добавить ту часть, где якобы извиняется и клянётся быть добрее, или, возможно, его язык физически не был способен на такие экзерсисы, особенно перед пигалицей, которую из-за стойки едва видно.

Голубые глаза со страхом и любопытством уставились на него в упор. Кирилл почувствовал, что запутался в ощущениях. А почему, собственно, её глаза такие голубые? Не линзы ведь. Но на контрасте с тёмно-коричневыми, почти чёрными волосами и бледной кожей, глаза этой девочки точно светились изнутри. А розовые губы без всякой помады беспомощно приоткрылись, обнажив кончики зубов, но тут же снова сошлись вместе, словно она не решилась заговорить. А молчание уже затянулось.

— Ну, ты как тут вообще? — нервно выдавил Кирилл, потому что уйти, так и не дождавшись её ответа, означало выписать себе от Даши билет на второй заход с извинениями.

— Я… Я нормально.

Голос этой девочки оказался вполне приятным, не резким и достающим в любом углу школы, как голосок блондинки Анжелики. Алёна выглядела на удивление аккуратной и спокойной, а ещё Кириллу понравился её синий свитер с белым воротничком. Кирилл нахмурился, не понимая, откуда у него в голове эти дурацкие мысли. Голубые глаза девочки расширились ещё больше, и он провёл пальцами по лбу, зачёсывая волосы назад. Не хватало ещё, чтобы она приняла его сведённые к переносице брови на свой счёт.

— У меня всё хорошо, — повторила Алёна, то пряча взгляд, то возвращая его к Кириллу. — Я уже освоилась. Если что-то нужно, скажи, я всё для тебя сделаю, — она на секунду замялась, — для тебя и для Даши, конечно же. Ой, ты же, наверное, ждёшь ключ от тренерской?

Девочка подскочила так стремительно, что Кирилл непроизвольно вздрогнул. Хотя, скорее всего, его напугала не шустрая девчонка, а увесистая книга в мягком переплёте, пролетевшая в считаных сантиметрах от его бедра. Глаза несчастной девочки достигли колоссальных размеров, а бледность сменилась красно-розовым румянцем.

— Прости! — отчаянно выкрикнула она и ринулась вокруг стойки, но Кирилл, действуя на автомате, успел поднять книгу первым.

«Философия. Первый Курс. Санкт-Петербургский государственный архитектурно-строительный университет», — прочитал он на обложке. А на титульном листе простым карандашом было выведено каллиграфическим почерком отличницы: «Шамирова Алёна».

— Будущий строитель? — усмехнулся он, протягивая учебник подбежавшей Алёне. Казалось, она преодолела стометровку, а не разделяющие их полметра, так тяжело подымалась и опускалась её грудь и пылало лицо.

— Да нет, экономист. — На её губах впервые появилось что-то, похожее на улыбку.

— Любишь цифры?

Девочка мило прижала учебник к груди, словно актриса из фильма про СССР. Из тех, что показывали скромных и умных девушек в платьях с разлетающимися юбками до колена. Она совершенно не походила на белобрысую истеричку, её подружку. Но Кирилл разучился верить первому впечатления. Он не удивится, если под этой нежной внешностью прячется капризное и глуповатое существо. Однако вопреки тому, что он собирался только выдать текст извинения и после отчитаться перед Дашей, Кирилл неожиданно для себя понял: он не хочет уходить. Эта крошка в синем свитерке, узких джинсах и потрёпанных кроссовках, чистых, но уже потерявших белизну, заинтриговала его, и он испытал рядом с ней то же желание, что и в спортшколе перед своими детьми — желание поумничать и показать себя старшим товарищем, на которого можно положиться.

— А я закончил спортфак, — начал он тихим голосом, каким обычно разговаривал с только поступившим в школу учеником, чтобы не спугнуть зарождающееся доверие. — Но я стопроцентный гуманитарий. Если бы не танцы, то стал бы историком.

Она вскинула на него голубые глазёнки, и Кирилл порадовался, разглядев в них среди ужаса толику интереса. Кажется, этот оленёнок пока не собирается бежать от него в лес, как от пугающего волка. Конечно же, Кирилл догадывался, что умение располагать к себе людей — не его конёк. Всё, чего он добился — более или менее научился ладить с детьми, которые не отталкивали его от себя своей испорченностью так, как взрослые. И к этой студентке-первокурснице он ощущал похожие чувства — чувства педагога, перед которым поставили нового воспитанника. Кирилл выдохнул, пытаясь расслабиться и согнать со лба строгую морщинку, поселившуюся там уже, наверное, навечно. Когда он вспоминал о том, что обзавёлся морщиной всего-то в двадцать шесть, начинал жутко злиться и оттого хмурился ещё сильнее.

Глава 5. Она

…Разговаривает о «том самом»

Если раньше Алёна думала, что счастливейший день жизни наступил тогда, когда её взяли на работу, сегодня она поняла, что ошибалась. Вот он — счастливейший день, день, когда с ней заговорил мужчина её мечты! И пусть не совсем по своей воле, Алёна готова была расцеловать Дашу за её излишнее рвение.

Ей хотелось кружиться по комнате, вторя звукам танго, зазвучавшим из первого зала. Хотелось порхать, прижимая к груди любимую ручку с котятами, ведь её касался Кирилл! Кирилл, Кирилл, Кирилл! Его имя, дерзко и отважно произнесённое её мысленным голосом, прозвучало песней. И даже то, что она практически швырнула в него учебник, не умаляло для Алёны волшебства этого чудесного осеннего дня.

Она ликовала внутренне, но внешне всё так же сидела, вперившись в монитор, чтобы никто не догадался, что творится у неё на душе. На секунду отвлеклась, чтобы поздороваться с Денисом, педагогом по брейк-дансу, и сказать, что он может проходить без ключа, потому что в мужской раздевалке для тренеров обосновался Антон. Ответила на звонок и записала на соло-латину новую ученицу, которой ну очень рекомендовала «Поцелуй» подруга. Отослала Глебу Валентиновичу отчёт по электронной почте и даже умудрилась не забыть добавить к письму фирменную подпись школы, которую и в более сосредоточенном состоянии забывала через раз.

Единственное, о чём Алёна жалела, так это о том, что ещё не получила первую зарплату. А как было бы прекрасно принести домой тортик! Пусть даже самый маленький. Только как-то неправильно тратить на угощение деньги, выделенные мамой ей на карманные расходы. Но её сердце так горело, так хотело согреть своим теплом других, порадовать малышей, увидеть счастливую улыбку мамы, удивить усталого после смены Бориса, что Алёна твёрдо решила занять денег у Лики. Немного, рублей пятьсот. Всё равно зарплата уже через неделю, а Лика не откажет. Анжелика и раньше часто баловала их семью небольшими подарочками, тортик для неё был сущей мелочью, но Алёне хотелось потом с гордостью рассчитаться с подругой собственными заработанными деньгами.

С этими мыслями Алёна направилась в пилонный зал, дождавшись окончания всех занятий. Кирилл с Дашей ушли час назад в хорошем настроении, горящего желанием поболтать Антона Алёна выпроводила, сославшись на срочные дела. Быстро обойдя опустевшие залы и погасив свет, она вошла в класс, перед которым всегда робела, — класс танцев на пилоне. Лика собирала тонкие маты, разбросанные по полу, а Алёна замерла, прижавшись к косяку двери.

В пилонном зале постоянно было темно. Конечно, при желании никто не запрещал включить яркий верхний свет, да только желания не возникало. В завораживающем полумраке горели светодиодные сине-зелёные ленты по периметру зеркал, на стенах модные светильники отбрасывали на крашенные в тёмно-красный цвет стены фантасмагорические тени. В зал запрещалось входить в обуви, только босиком, оттого пол укрывал мягкий и приятный на ощупь бархатистый ковёр. Неспроста девушки и даже женщины зрелых лет выходили после занятий у Лики хоть и утомлёнными, но будто бы окрылёнными особым чувством мягкости, женственности и сексуальности, которое зарождалось в них в этой полутьме, разгоняемой светом переливающихся огней неона.

— Ой, я что, так сильно задержалась? — Лика удивлённо вскинула бровь, встряхивая полиуретановый синий коврик. — Прости, пожалуйста. Сейчас только сложу маты, а завтра закончу с уборкой.

— Не спеши, я пришла не за тем, чтобы тебя выгонять. К тому же нам ехать в одну сторону, я тебя дождусь, — улыбнулась Алёна.

— Хочешь сказать, что решила мне помочь?

— Не хочу. На самом деле я пришла выпросить у тебя пятьсот рублей до зарплаты. Не откажешь? — Алёне было неловко, но Лика только беззаботно тряхнула роскошными волосами, выпуская их на волю из стянутого хвоста.

— Да не вопрос. Что-то из косметики кончилось? Тогда я с тобой, думаю прикупить новую тушь.

— Нет. — Алёна мотнула головой, не отходя от стены. — Хочу заскочить в кондитерскую. Давно у нас дома не было тортика без повода.

— Хм, а это хорошее желание. Даже лучше, чем тушь. — Глаза Лики мечтательно блеснули. — Я в деле. Кусочек чизкейка — самое оно, чтобы утешить себя после чистки пилонов от магнезии.

Алёна заметила брошенные в углу тряпочки и пульверизатор со спиртом. Вообще, в школе была уборщица, но она убиралась настолько поверхностно, что девочкам часто приходилось наводить порядок в своих классах самостоятельно. Да и было в этом что-то собственническое, хозяйское. Даша часто протирала стоящие по углам колонки — её очень бесила пыль на их чёрном корпусе, к тому же она обожала акустическую систему из первого зала, считая, что та даёт самый чистый звук. Валерия, педагог по боди-балету, обязательно проходилась пипидастром по станкам перед каждым занятием. А сама Алёна полюбила полировать зеркала, особенно в зале танго. Благодаря своим стараниям она успела подметить правильное положение, при котором могла без опаски подсматривать за Кириллом через стеклянную дверь, не отражаясь в зеркале напротив.

Её любимой частью стала последняя пятиминутка урока. Каждое занятие в группе Даши и Кирилла заканчивалось их показательным танцем, в котором они под запись демонстрировали, как использовать в композиции изученные за урок движения. Алёна безошибочно ловила этот момент — музыка становилась громче, гул и голоса учеников смолкали, а сквозь стекло двери виднелись силуэты, выстроившиеся полукругом с телефонами в руках. И тогда Алёна проскальзывала к своему заветному тайному месту и замирала, сжимая стопку абонементов — на случай, если её любопытство засекут, она всегда сможет оправдаться, что сверяла число учеников, оплативших посещение школы.

Глава 6. Он

… Вне себя от злости

— Уже уходишь? Как… Как прошёл урок?

Кирилл и сам не понял, почему оглянулся на звук. Возможно, потому, что неосознанно ждал его с самого начала, с тех пор как оказался сегодня в «Поцелуе». Он уже с порога заготовил привычную улыбку, чтобы поздороваться с Алёной. Просто улыбку, ничего большего, но за последние недели это стало его ритуалом. Лёгкий кивок c его стороны и распахнутые голубые глаза за стойкой ресепшена с её, словно символ того, что его ждали, что зал готов к занятию, что всё идёт по плану.

Но этот вечер начался с того, что у администраторской стойки собралась целая толпа, и несчастная Алёна выхватывала из рук учениц абонементы, что-то попутно пытаясь разъяснить столпившимся девушкам. Кирилл не стал останавливаться, чтобы узнать в чём дело. Его в принципе раздражало такое количество галдящих девиц, к тому же некоторых он узнал — они были из класса Антона. А двух из них, к своему большому сожалению, Кирилл даже знал по именам, когда-то они ходили к нему на танго с парнями, а потом решили сменить танцевальное направление на латину, а своих парней — на пускание слюней по этому слащавому придурку.

Раздосадованный началом учебного дня, Кирилл хлопнул дверью раздевалки за спиной. Повезло хотя бы, что здесь он был в одиночестве. Прислонившись лбом к прохладному зеркалу, Кирилл несколько раз вдохнул и выдохнул, пытаясь нащупать в глубине себя ту армированную ниточку, за которую он подтягивал своё душевное равновесие, как кукольник выравнивает игрушку на верёвочках. Ему нужен хороший секс, нужно снять напряжение. В глубине живота что-то вспыхнуло, когда он подумал о Есении, бывшей за стенкой, в соседней женской раздевалке.

Из Сочи Есения вернулась счастливая и вдохновлённая. Работы по ремонту шли с опережением графика. Кирилл не стал думать о том, почему его самого это известие не окрыляет так, как его девушку. Очень тяжело собраться с мыслями, когда все вокруг только и делают, что разочаровывают его. И даже она, Алёна, девушка с голубыми глазами, сломала этот день тем, что оставила его без привычного приветствия.

Она не обратила на него внимания и потом, когда он направился в зал. И из-за кого? Из-за поганца Антона, с которым они вместе пялились в монитор, как парочка идиотов. И даже не хихикали, не обсуждали очередные глупости, а будто бы серьёзно беседовали о чём-то таком, о чём Кирилл хотел бы говорить с ней сам. Разве она не пообещала, что со своими проблемами будет идти к нему, а не к этому тупице?

Конечно же, именно в этот день его ученики побили рекорды тугодумия, а Даша превзошла саму себя в занудстве и нравоучениях. Кирилл мечтал сбежать, добраться до входной двери и устремиться в кафе, где за матовыми тонированными стёклами его ждала лучшая в мире женщина, Есения. Как же злит, что им приходится скрывать свои отношения и даже из школы выходить по очереди, как парочке злоумышленников. Ничего, сейчас он насытится вкусным ужином в ресторане, а потом схватит Есению в охапку, отвезёт в свою квартиру, бросит в постель и насытится уже ею.

— Что-то случилось? — снова прозвучал тот же самый голос. Голос, который появился в его жизни меньше месяца назад, но к которому Кирилл уже прислушивался.

Натянутые ниточки внутри ослабли, будто кукловод сдался, устал играть спектакль. Кирилл ощутил, как опускаются напряжённые плечи. Всё-таки эта девочка помнит, не забыла о нём. Он улыбнулся, удивляясь, как легко вышла у него улыбка.

— Привет. Всё нормально. — Кирилл и сам не был уверен: соврал ли он или же сегодняшний дурацкий день действительно стал вполне себе нормальным. — А у тебя как дела? Что за ажиотаж был в холле? Я еле протиснулся в тренерскую.

— Да что-то компьютер притормаживает. Каждый абонемент заносила минут пять, не меньше. Он и сейчас еле дышит.

Алёна подошла ближе, а Кирилл снова отметил про себя, какая она маленькая и худая. Такая… трогательная, что ли, в полуосвещённой комнате. Что-то кольнуло в груди, что-то, похожее на жалость. Почему она здесь? Ради чего задерживается, провожая последних, чтобы закрыть школу, а завтра снова приехать самой первой? Ему стало немного стыдно за то, что он собирался так долго. И Есения ждёт его в кафе за углом, и эта крошечная будущая экономистка со стопкой учебников.

Лампы под потолком кто-то погасил, остались лишь отдалённый свет из третьего зала, яркий настольный светильник на Алёнином столе и мерцание монитора. Кирилл окинул взглядом непривычную картину. Он не первый раз уходил последним, давая возможность собраться Есении и пропуская перед собой в раздевалку Антона, которого меньше всего хотел бы видеть в одних трусах. Но давно ли он так останавливался, чтобы просто осмотреться? Кирилл терпел эту школу только ради Есении. А сейчас он будто бы впервые увидел, какой стильный и просторный холл встречает их гостей, как тщательно подобран Глебом Валентиновичем каждый предмет интерьера — от того самого пресловутого металлического изогнутого светильника на столе и бесполезных серебристых подсвечников с маленькими балеринками на стеллаже до ровных рядов папок. И Кирилл готов был поклясться, что видит эти папки впервые. Девушка, работавшая здесь раньше, предпочитала сваливать все бумаги в тумбочку, а Света, временно её заменившая, унаследовала ту же привычку. Директор, вечно казавшийся уставшим и вымотанным, похоже, всё же любил своё детище, а Алёна оказалась именно той, кто с первого взгляда разгадала эту его любовь.

— И как ты справилась без компьютера? — поинтересовался у Алёны Кирилл, вспомнив, как она тряслась перепуганной перепёлкой в свой первый рабочий день.

Глава 7. Она

… По другую сторону двери

Ну какая же она идиотка! «Ты хорошо танцуешь»… Что за наивное бормотание? Хуже было бы, если бы она напрямик призналась ему в любви! Ей наконец выпала возможность заинтересовать Кирилла, пофлиртовать с ним, как её учила Лика, а вместо этого она бездарно растратила шанс, который выпадает раз в жизни! Стояла и краснела, как дурочка, пока он по капле вытягивал из неё слова. Ужас! Кошмар!

Алёна не переставала укорять себя за то, что впервые осталась с Кириллом наедине в пустой школе, да ещё поздним вечером, но, переволновавшись, всё испортила. Обидно до слёз! Хорошо, что пришёл Антон и спас её от позора. Теперь Кирилл знает, что она шпионит за ним и Дашей. Просто прекрасно! Ну почему она такая скучная, почему теряет любую здравую мысль при его появлении, почему теперь он смотрит на неё с этакой полуулыбкой, как на забавную зверюшку?

Даже собственное отражение скорее расстраивало Алёну, чем радовало. А ведь она купила себе новое платье, как и мечтала. То, в котором хотела походить на стильную бизнес-леди. А в итоге всё равно осталась девчонкой, нескладной, робкой, неспособной увлечь парня, с мыслями о котором просыпалась по утрам и уходила в сон ночами.

— Ты что такая грустная? — У стойки администратора остановилась Есения, с сочувствием глядя на неё. — Случилось что-то?

— Да ничего. — Алёна сделала попытку улыбнуться и приписала к своим недостаткам ещё и полное отсутствие загадочности. Первый же человек догадался, как она расстроена. — По крайней мере, у меня ничего. Но Глеб Валентинович заперся с парнями во втором зале. Выясняют отношения.

— Вот и настал час икс, значит? — Есения обеспокоенно перевела взгляд в сторону второго зала. — Антон наконец-таки решился требовать обмен? Вполне ожидаемо.

— Так ты знала об этом? — поразилась Алёна.

— Не то, что бы знала, — задумчиво протянула Есения. — Слышала мельком. Антон — любитель потрепать языком.

— Как-то мне страшновато. Не нравится эта атмосфера. Хочется, чтобы все здесь работали в своё удовольствие.

— Не бери в голову. Это же работа. Работа редко когда бывает в радость. А лишние принципы никому ещё не пошли на пользу. Миленькое платьице, кстати. — Есения будто бы расслабилась, повернувшись к Алёне и сменив тему, но Алёна заметила, как нервно она теребит тонкое серебряное колечко на среднем пальце.

— Спасибо. — Алёна поблагодарила за похвалу и отдёрнула край длинного рукава, слишком узкого и неудобного. — На модели в интернете выглядело интереснее, но я решила оставить. Хотя, кажется, мне совсем не идёт.

— Да ну, не принижай себя. Выглядишь идеальным секретарём.

— Это немного не тот эффект, которого я хотела добиться.

Грустно выдохнув, Алёна посмотрела в монитор, где горело непрочитанным конвертиком электронное письмо. Она щёлкнула по нему мышкой, но увидела лишь коммерческое предложение проанализировать сайт школы, чтобы увеличить приток посетителей. Бесполезный спам. Чтобы увеличить приток посетителей, им хватало и фото Антона на главной странице портала.

— Как думаешь, всё обойдётся миром? — Есения кивком указала на захлопнутую дверь в малый зал.

— Очень сомневаюсь. Антон хочет забрать главный зал себе. — Алёна повела плечами, разминая затёкшие от напряжения мышцы. Она знала, что её фаворит в этом споре обречен на поражение, но всё равно не могла не переживать за него.

— А Кирилл настаивает, что ему нужен паркет. Я тысячу раз слышала эту глупость! То есть хотела сказать, не лично я. Кирилл всем уши прожужжал своим дурацким паркетом. Даже ты наверняка в курсе его зацикленности?

— Я плохо разбираюсь в танцах, — осторожно произнесла Алёна, чтобы не провалиться под опасно тонкий лёд своей чрезмерной привязанности к Кириллу. — Но, если Кирилл так говорит, наверное, это не на пустом месте. Я бы оставила большой зал ему.

«Иначе я не смогу заглядывать к нему во время уроков и любоваться им, танцующим танго», — подумала Алёна и поняла, что даже урежь Глеб Валентинович её зарплату на треть, это было бы не такой уж большой потерей по сравнению с переездом Кирилла в зал, находящийся далеко от её рабочего стола.

— А я на стороне Антона. Понимаешь, результаты их обоих говорят сами за себя. Группа Антона ведь больше, согласна?

— Угу. — Алёна не спорила. Такой аргумент ей крыть нечем. За неё говорили цифры, которые она вносила в отчёт директору каждый день. — Гораздо больше.

— Существенный недостаток Кирилла — он не понимает, что танцы сами по себе — не работа. Работа в другом: в привлечении новых учеников, в налаживании деловых связей, в том, чтобы выстраивать чёткий план занятий. А его иногда несёт не туда. Он ещё и Дашу за собой тащит. — Есения цыкнула и безрадостно вздохнула, удивив Алёну такой реакцией. — Кирилл считает, что ты либо умеешь танцевать, либо нет. Если он видит талант — в лепёшку разобьётся, чтобы огранить его, как алмаз, ювелир хренов. Но если способностей нет — всё, без вариантов. Потому он так любит свою спортшколу: бездарей туда не принимают. Зато за огранку этих юных дарований платят всего ничего. Сюда же может прийти любой желающий, были бы деньги. А деньги здесь, как и вообще по жизни, главное. Если Глеб Валентинович сегодня его уволит с таким подходом, я не удивлюсь.

Алёна обмерла изнутри. Она не была готова к сценарию, при котором Кирилла выгоняют из школы. А что, если сегодня и правда его последний рабочий день? А что потом? Он просто пропадёт? Полтора месяца прошло, как Кирилл появился в её жизни, они даже друзьями не стали, и вот так его потерять?