Швея-мотористка для гордого Риска

Пролог

— Это что такое? – рычал взбешенный Главнокомандующий силами Республики Гитхорн, урожденный Дарий Риск Вольфанг фон Штарм, а ныне просто Риск Штарм, потрясая перед адъютантом новым кителем.

- Вы же сами сказали – на усмотрение модистки, - не дрогнув ни одним мускулом отрапортовал Дворак. То, что шотлы отличаются стальной выдержкой и даже конец света не заставит их выйти из себя, было идеальным качеством, особенно в условиях пятнадцатилетней войны, которая, слава всем богам, должна быть завершена в последней битве.

На минутку, сегодняшней, для чего Риску Штарму и потребовался новый китель.

Рекогносцировка с привлечением высших военных чинов и командиров союзников, призвана была поставить последнюю точку в принятом решении в планах сражения. И выглядеть он должен был соответственно. Величественно, воодушевляюще и устрашающе.

Его парадная форма застряла в обозе где-то на окраине последнего крупного города, и никак не успевала прибыть в ставку из-за разлитых рек.

Согнанные Королем Двории шаманы держали тучи над этим краем всю последнюю неделю, давая возможность королю подтянуть сюда последние резервы войск. Но и их силы подходили к концу и вчерашний день позволил выглянуть солнцу из-за туч.

Еще вчера, восходящее в разрывах туч Злато (солнце планеты) заставило Риска отправится в небольшой городок, находящийся в ближайшем тылу его армии.

Дворак посоветовал пошить китель, тем более о модистке в городе ходила добрая молва, хоть и была она еще очень молодой. Сам Дворак отвез изодранный китель Риска и сказал девушке, что сам Главнокомандующий сможет уделить время всего для одной примерки.

«Китель должен выглядеть величественно, воодушевляюще и устрашающе» - перечислял он слова своего командира.

Темноволосая девушка с испугом хлопала длинными ресницами на каменное лицо шотла, и раз за разом сползала взглядом на его боевую юбку и полосатые гольфы.

Сразу было видно, что шотлов она видит впервые, а главное остатки кителя ввергали ее в откровенный ступор и на милом лице проступал страх не справится.

- На вас возложена великая миссия, - вещал Дворак, стараясь воодушевить девушку, - от того, как будет выглядеть Главнокомандующий, не побоюсь сказать будет зависеть наша победа!

С воодушевлением у Дворака не сложилось, девушка побледнела и затравлено кивнула.

— Значит завтра к десяти на примерку, - сообщил шотл и кивнув исчез из небольшого холла мастерской девушки.

Девушка опустилась на банкетку, не в силах выдержать тремор ног, и застонала.

- Мать-заступница, подскажи и направь, - на нее накатывала тошнота и мир перед глазами подергивался темными мушками.

- Мне как-то не очень хорошо, - еще успела прошептать она побелевшими губами, прежде чем выпустить остатки кителя из рук и завалится бесчувственным мешком набок.

Голова девушки с гулким звуком приложилась виском на кованную лапу чайного стола, стоящего возле банкетки, и на чисто отскобленный деревянный пол выползла тонкая струйка крови.

Дорогие читатели, обычно, когда я пишу свои истории, то слушаю Музу. Но, вдохновение Музе приносите вы! Своими комментариями, лайками и тихим - "мне нравится". Не сочтите за труд, но буду благодарна каждому из них!

Часть 1

- Светка, ты сдурела! – я с ужасом рассматривала алые концы своих пшеничных волос, которые были нещадно тонированы подругой детства.

- Злата, да что ты как целка! Что не понятного? Свадьба в стиле марсала! – Светка поправила свои малиновые афрокосы, и добавила, скривив пухлые губы, - хотя спрашивается, зачем такие сложности для нашего захолустья?

Третья наша подруга детства, чернобровая Жаннетта, как всегда, называла себя она, и Жанна, как числилась в паспорте, сегодня в полдень сочеталась узами брака с сыном Главы администрации нашего края.

Свадьба в родном городе была железным условием невесты, скорее всего потому, что отец Жанны второй год возглавлял администрацию города и по статусу засветить будущих родственников такого уровня, считал позитивным моментом и вкладом в будущее.

Я прямо видела избирательные лозунги этого хитрого жука. О том, что потребности города лоббирует его дражайший сват в столице края.

Что-то подсказывало мне, что его надеждам не суждено будет исполниться, но чем черт не шутит?

Платье подружкам невесты шила я, и очень надеялась, что две привезенные «подруги» из богатой жизни - не смогут переплюнуть нас хоть в этом.

Что ж, считаться чем-то старым, в моем понимании не зазорно, и я откликнулась на клич Жанны сразу же, как она позвонила мне месяц назад. А вот Светка долго дулась и обижалась. На тех самых богатых и нужных, которые должны были олицетворять новое. Да уж, если будущего мужа считать одолженным, то Жанна в своем репертуаре.

После колледжа я уже три года работала на швейной фабрике по пошиву спецодежды, а Светка вовсю осваивала специальность того же колледжа с красивым названием визажист.

Моя специальность «Закройщик; портной; швея» в ее понимании была приземленной, не дающей развернуться в перспективе. Но тем не менее она с удовольствием носила вещи, пошитые мной и в богемной тусовке могла выдавать их за реплики знаменитых брендов.

Иногда мне было немного обидно, но чаще я прощала ей этот обман, ведь на Светку дуться долго не получалось.

Вот и сейчас, я решила, что тонирующая краска слезет за несколько раз, и может не так уж и критичны эти алые пряди в предполагаемом буйстве марсалы.

Ближе к полуночи я втолкнула Светку в квартиру родителей. Они летом живут в домике бабушки в пятидесяти километрах от города, а квартира пустует. Тащить Светку к ее родным я не рискнула, так как еле отбила непутевую подружку у двух парней со стороны жениха.

Она явно нарывалась на тройничок, а в том состоянии, в котором она находилась, от подобного мероприятия можно было ждать чего угодно, кроме удовольствия.

И хотя я тоже пила, но голова у меня соображала пока нормально, поэтому утащить ее попудрить носик удалось без проблем. Они же не знали, что из туалета есть еще один выход сквозь разросшиеся кусты сирени.

И пока потенциальные неприятности курили за углом, поджидая провинциальных птичек, я волокла Светку по темном проулку, поддакивая ее безумному мычанию.

Уложив ее на диван в зале, подставила тазик, погладила по оголенным плечам, с тоской рассматривая разодранный подол своего шедевра.

В моем творческом дневнике было много эскизов моделей платьев, и, как ни странно, военной формы. Странное хобби, скажете вы, и будете отчасти правы. Я и сама понимала, что вырваться из-за швейной машинки и должности швея-мотористка, практически нереально, но мечтать запретить невозможно.

Сегодня Жанна хихикала, что успела до двадцати пяти настолько много, что мы в ее понимании отстающие лузеры.

Может она и права, но мне почему-то было жаль ее. Потому что, судя по увиденному, ее муж женился на Жанке исключительно из-за смазливой мордашки. И, не факт, что она надолго задержится на должности жены. У таких как он тридцать — это предел. А потом он, как и его отец будет менять жену на более молодую и смазливую. Ничего личного – потребность статуса.

Я одела короткую ночную сорочку на тонких бретельках и прислушиваясь к посапыванию Светки провалилась в сон, одурманивающий разум парами выпитого.

Перед моими глазами возник огромный, широкоплечий мужчина, будто вытесанный из светлого гранита. Колоритная личность была одета в шотландский килт, белоснежную рубашку с жабо и черный сюртук, с выпуклыми бронзовыми пуговицами со странными гербами. Волосы у шотландца были заплетены в драконьи косы, и одна из них, переброшенная через левое плечо оканчивалась острым металлическим наконечником, похожим на острие стрелы.

Странным был цвет килта, а в особенности полосатые черно-оранжевые гольфы и грубые армейские ботинки на липучках.

Только теперь я обнаружила, что смотрю на брутального мужика несколько сверху.

«Присниться же такое», - лениво шевельнулась мысль, пока я капала слюной на образец мужественности и пофигизма.

Вспоминая свой первый раз в общежитии колледжа, только из-за того, чтобы не выделяться в толпе и лишний раз не слышать «целка», я грустно вздохнула, закидывая ногу на ногу и опираясь спиной о стену. Раз меня не видят, то полюбоваться не грех.

В воздухе затихал звон дверного колокольчика, и только теперь я поняла, что сижу на каком-то шкафу в достаточно милой комнате. Выбеленные доски пола контрастировали с черной грязью, натекшей с ботинок посетителя, хоть он и оставил ее часть на входном коврике. На окне, которое больше походило на витрину, стоял манекен в простом льняном платье до пола. Со шкафа я не могла рассмотреть способ каким был украшен его подол, но бегущая ветвь более всего напоминала голубые цветы барвинка.

Справа стояла софа рядом с кованным журнальным столиком на массивных звериных лапах. А слева имелась стойка, более всего похожая на конторку продавщицы, и рядом с ней присутствовала тяжелая по виду штора из бордовой материи.

«И здесь марсала» - хихикнул мой пьяный разум и именно поэтому я пропустила появление хозяйки салона.

Почему-то я бескомпромиссно решила, что это салон швеи. Судя по витрине, она шьет на заказ и ремонтирует одежду.

Часть 2

- Ш-ш-ш-ш-ш, - дико болела голова и откуда-то издалека доносился звук строчащих швейных машинок.

Выплывая из забытья, я пыталась сообразить, какой сегодня день и почему мне так плохо.

Неожиданно всплыло воспоминание о Светке, лежащей на моем диване, и я тут же вспомнила свадьбу.

К сожалению, следующий день у меня полностью выветрился из памяти и я, не открывая глаз решила, что мне стало плохо и я в туалете возле швейного цеха, в котором работала.

«Значит сегодня понедельник» - не в состоянии открыть глаза я прислушивалась к размеренному привычному шуршанию, и только через минуту поняла, что я лежу.

Глаза распахнулись сами собой, и я с удивлением рассмотрела белесые доски и черное пятно в отдалении.

- Я что, в медпункте? – мозг с трудом продирался через волны тупой боли, - только у них линолеум в виде светлой паркетной доски.

Дальний план расплывался и слегка двоился, и я, со стоном и каким-то олимпийским порывом рывком подняла тело в сидячее положение. От этого усилия черные мушки заскакали перед глазами, и я, чтобы не упасть в обморок просто прикрыла их, стараясь успокоить расшалившееся сознание.

- Ш-ш-ш-ш-ш, - пела своему разуму, строя догадки физическому состоянию нестояния.

«Неужели Светка таки уговорила меня выкурить косячок?» - я пожевала сухими губами, одновременно отметая подобное согласие. Я бы и раз не смогла затянуться, а чтобы накуриться до такого состояния, что не помню вчерашний день, так это совершенно исключительное явление.

- И чего ж мне так фигово, - прокаркала тихо и приоткрыла один глаз.

Перспектива была еще размыта, но внимание, само собой перетекло на два грязных следа.

«Ого, не меньше сорок пятого!» - зашевелился здравый смысл под гудящей черепушкой, а глазомер прирожденного закройщика удовлетворенно потер руки.

Краем глаза я заметила что-то алое справа на полу, и скосив глаз, не поворачивая голову напряглась.

На выбеленном полу расплылась приличная лужица крови рядом с кованной звериной лапой с уже подсохшими разводами бурого цвета.

«Дурдом!» - просипел разум, рассматривая анатомически совершенную лапу какого-то кошачьего, с выпущенными когтями и круглыми подушечками.

Я медленно подняла ладонь и потрогала висок. Висок прострелило болью, а пальцы ощутили засохшую корку.

- Эко меня приложило, - ворочались мысли в голове. – И где спрашивается Светка? Или стоп, это же сон! Точно, мы со Светкой легли спать. Поздно уже было. И мне приснился сон, про красивого и здоровенного военного, – вздохнула, вспомнив слова подружки о перманентном недотрахе и необходимости регулярной половой жизни для женского здоровья. - Ага, шотландец был, с кителем, - только теперь я поняла, что за странная кипа ветоши лежит возле следующей лапы журнального столика.

- Да, Злата, прямо осознанное сновидение с ответом не только на физиологические потребности организма, но и на раскрытие творческого потенциала! – хихикнула и поморщилась, - если бы башка так не болела, то вообще улет! Такая возможность! Сотворить военный китель по своему эскизу! Главнокомандующему! Это ж офигеть, не встать!

По мере просветления, до этого размытая перспектива проявляла собой вечернюю улицу, с огнями, теряющимися в шуршании дождя. Именно он напевал то ш-ш-ш-ш, которое я приняла за стрекот швейных машинок.

- Так, возьми себя в руки, дорогая, судя по времени суток, ты бездарно профукала почти день, и теперь, чтобы успеть на примерку, тебе просто необходимо трудиться всю ночь.

Кое как поднявшись и подышав носом, с тоской посмотрела в шуршавший дождем вечер.

«Вот бы посмотреть, что там, за дверями мастерской!?» - мелькнула мысль и пропала.

- Может у них здесь и обезболивающее есть? – ковыляя, как старая карга, придерживаясь за стенку, я проследовала за вишнёвую штору.

Через куцый коридорчик попала в мастерскую. Вместе с моим прибытием на потолке и на одной из стен медленно разгорелись светильники.

- Магия? – я рассматривала комнату, отмечая профессиональным взглядом широкий стол для раскроя, несколько манекенов, ножную механическую швейную машинку, похожую на согнувшего шею белого лебедя. Доску с утюгом и странный агрегат, похожий на механический отпариватель. Еще одна машинка, более всего похожая на оверлок, учитывая количество катушек ниток на ее макушке. Своим видом она напоминала косолапого броненосца.

На полках в углу отрезы тканей. На стойке под окном – коробки с нитками и фурнитурой. Какое-то изделие свисает с машинки, скорее всего именно ним занималась девушка, когда пришел шотландец.

Я бросила остатки кителя на стол, на котором лежали портновские ножницы и линейки с лекалами и двинулась в проход, ведущий куда-то вдоль комнат.

Освещение здесь было более тусклым, и я обнаружила узкую лестницу наверх, а также, сразу за ней две небольших комнаты, одна против другой.

В одной обнаружилась маленькая кухня, а дверь другой вывела в сан удобства.

Если бы не заторможенность, то я бы однозначно испугалась. Прямо от двери мой взгляд зацепился за темноволосую бледную девушку, с кровавым пятном на виске и расплывшемся сине-черным синяком, захватывающим часть скулы и лба. Нездоровый блеск зеленых глаз навевал странное ощущение и окружал фигуру ореолом восставшего трупа.

- Н-да! – увиденное совершенно не вдохновляло, но тем не менее я удивилась, что подобный вид не заставил меня, как барышню с тонкой внутренней организацией испугаться и проснуться.

Принявшись смывать засохшую кровь под холодной водой, я продолжала бубнить под нос.

— Вот видишь, Злата, даже труп швеи не заставил тебя отказаться от мечты сотворить китель. Ты, как беспринципная обезумевшая дура вселилась в бедную девушку и теперь используешь ее тело в своих корыстных целях. – Множество фантастических книг, проглоченных в пору не столь давнюю, позволяли с долей скептицизма трактовать не только увиденное в зеркале, но и объяснять странность собственных ощущений.

Часть 3

Дворак вошел в дверь лавки и потянул носом воздух. Пахло свежей сдобой и чем-то неуловимым, и давно забытым.

Шотл напрягся, стараясь понять, что в запахе заставляет его взять след, как сказал бы отец. Вчера этого аромата в комнате не было. Точно, так пахнет уникальная магия. Что-то из рук вон выходящее. И пусть этот аромат был слабее, чем у Главнокомандующего, но он был.

- Госпожа Талания, - позвал мужчина, понимая, что как только Риск закончит разговор на улице, действовать с примеркой придется шустро.

Модистка показалась из-за шторы, держа перед собой заготовку кителя. И пусть это была пока только сметанная спинка с бортами и рукавами, но сама материя, Дворак замер и потянул воздух носом.

- Откуда вы взяли ткань, - немного хрипло спросил он, стараясь не выдать собственного удивления.

- Из собственных запасов, - пояснила девушка, прячась за кителем, - вам не нравится?

— Это же магическая заготовка от мастеров исчезнувшего племени Ящеров. Ему цены нет!

- Досталась от родителей, в качестве приданного, - с заминкой произнесла Талания, и громко засопела.

- Думаю, что мы сможем в полной мере оплатить ваш труд и широту души! – ответил Дворак и тут же в комнату влетел его командир.

- Десять минут, Дворак, поторопи девицу, - гаркнул он, и я слегка присела от неожиданности.

Его голос затронул внутри какие-то струны, и внутренности завибрировали и заголосили на все лады.

«Тьфу ты, жевать нужно было, а не глотать горячую сдобу целяком» - цыкнула на физиологическую какофонию, стараясь взять себя в руки.

Китель выхватил шотландец, и помог одеть его своему командиру.

Тот стоял посредине зала и практически доставал макушкой до потолка. Широкий в плечах, узкий в тазу, в обтягивающих кожаных штанах черного цвета и черной же рубашке. Мимолетно отметила высокие голенища сапог и черные волосы, собранные на затылке в низкий хвост.

- Поспешите, - вывел меня из ступора голос шотландца.

Я подскочила к широкой спине и принялась прокладывать булавками вытачки.

- Что вы там возитесь, - не прошло и пары минут, как высокомерный голос вывел меня из творческого настроя.

- Стойте ровно и не шевелясь, - автоматически ответила я, подкалывая низ и формируя боковые швы.

- Ты смеешь мне приказывать? – гаркнуло на всю комнату, - мне, Главнокомандующему?

- Да хоть королю! Если не замрете, китель будет сидеть криво!

Мне показалось, или шотландец шикнул на возмущенную спину? Почему-то мне казалось, что сейчас эти двое перемигиваются и корчат друг другу рожи, уж слишком многозначной была тишина. Хотя даже не представляю, как шотландец может корчить рожи отмороженным фейсом.

Ровно через две минуты, когда я подколола пройму рукава и заложила длину, несносный грубиян вновь подал голос.

- У меня нет времени на примерки! – продолжал вещать, а широкая спина еще больше расправила плечи, нависая надо мной. Мне приходилось прикрываться распущенными волосами, что бы мужчины не увидели последствий вчерашнего падения и не прицепились с расспросами.

Любой вопрос, касающийся мира за дверями мастерской – и я пропала! – крутилась в голове мысль, пока я скакала вокруг мужчины.

- Вы меня слышите? Никаких примерок! За заказом пришлю адъютанта!

- А лацканы? – попыталась вставить я свой вопрос, но тут из-за двери донесся топот, дверь распахнулась и мужской голос заорал: «Риск, демоны тебя побери, у нас очередной шкряк!»

Я с удивлением обнаружила сброшенный одним движением китель у себя в руках, ответ на мой вопрос в виде шипения недовольным голосом «на ваше усмотрение», и оставшись совершенно одна тут же подумала, что такого странного сна мне видеть еще не доводилось. А главное, что такое шкряк?

Дверь зазвенела, и я не успела спрятать лицо в распущенные волосы, но заглянувший в дверь шотландец кажется, даже не глядя в мою сторону сообщил: «завтра на рассвете, постарайтесь успеть!»

Тут же далеким эхом в унисон словам шотландца, проревело какое-то чудовище, и моя богатая фантазия нарисовала допотопного тираннозавра, почему-то с пропеллером на спине.

- Тьфу ты, неужели в булочках было что-то кроме кардамона? – вытерла выступивший пот со лба, и выдохнула, понимая, что устала до жути.

Заперев дверь мастерской, перевернула на двери табличку. Будем считать, что на ней написано «Закрыто».

Несмотря на то, что я прекрасно понимала жителей этого мира, да и как иначе я смогла бы столь долго оставаться во сне, читать у меня совершенно не получалось. И это несколько удивляло.

Что преследует мой спящий разум, раз подбрасывает подобные головоломки? Может намекает на необходимость пойти на курсы испанского языка? Ведь какое-то время я мечтала о путешествии в Мадрид. Отмахнувшись от мечт, развернулась и потопала вглубь мастерской.

Остановившись на пороге мастерской, положила китель на стол и потерла подбородок. Пей, не пей чай, а поспать не мешало бы. Раз у меня есть время до завтрашнего утра, то три – четыре часа сна, — это необходимый минимум и физиологическая передышка.

Узкая лестница привела меня на второй этаж. Точнее это была мансарда. Комната под крышей, крохотная, но очень уютная. За узкой дверью обнаружилась душевая, и почти засыпая, я встала под теплую воду, а на кровать упала, отбросив полотенце на пол. В отличии от земных, оно больше походило на тонкую губку, поэтому у меня было странное ощущение. Не столько вытерся, как промокнул себя от воды.

Представляя себя дорогой и хрупкой вазой, провалилась в сон, казалось, что без сновидений.

«Сон во сне» - крутилось на задворках сознания, и все громче и громче зудело над ухом комариным писком – «прими, прими предназначение!»

Мозг отмахивался от жужжания, стараясь заснуть окончательно, но писк не давал покоя, и в конце концов я не выдержала и сквозь сон прошептала «принимаю!», и только после этого наступила тишина и темнота.

Проснулась я в сумерках.

Часть 4

- Убью эту девку, - рычал Риск, пытаясь оторвать куцый плащ от кителя, - никому ничего нельзя доверить!

Дворак, спокойно наблюдающий за потугами командира, вновь повторил, что девушка все сделала как он и заказывал. Но на свое усмотрение.

- Может вы станете законодателем новой моды, - ничуть не издеваясь проронил он, наблюдая как Главнокомандующий начинает покрываться пятнами. – Может все не так уж плохо, учитывая из какой материи она ваш китель пошила. Раритет! Ценность невероятная, - и вздохнул глубоко и тоскливо.

Риск замер и перевел взгляд на адъютанта. Впервые за всю его службу тот показал хоть какие-то эмоции. Риск не был бы на своем месте, если бы не умел пользоваться любой мало-мальски значительной информацией, а сейчас он рассмотрел в глазах Дворака мечту о килте из точно такой же материи. Бросив бесполезное дело по приведению нового кителя в привычный вид, дал себе обещание добраться до вздорной модистки и заставить отрезать ненужную деталь, пожертвовав её для осуществления мечты адъютанта.

- Ладно, как скажешь, давай облачаться, раз уж больше ничего нет, - кивнул он Двораку, и тот подал древнюю заговорённую кольчугу. Кольчуга передавалась в роду Штармов из в поколение в поколение старшему сыну. И именно ему предстояло осваивать профессию военного и стоять на страже закона и порядка.

Но триста лет назад небольшое княжество Оканом затопили морские воды. От земель княжества остался родовой замок Штармов, правителей княжества, несколько рыбацких деревень и часть горной гряды, отделяющей княжество от дружественных соседей. Замок, являлся столицей княжества, городом-портом Оканом. И до затопления княжеских земель корабли швартовались в порту, после часового путешествия по устью глубоководной реки, сбегающей с гор. Теперь же морской порт Оканом встречал корабли маяком, построенным триста лет назад на мысе, далеко выступающем в море, и похожем на указующий перст. Именно там его предок выгорел до обычного человека, отдав магию, чтобы остановить наступление воды. Остатки княжества не пали лакомым кусочком на стол Фриции и Республики Гитхорн, соседствующих слева и справа, за горной грядой, защищающей княжество со всех сторон и уходя россыпью островков в поднявшееся море.

С тех пор старший сын должен был заработать почет и уважение за границей княжества, прежде чем сесть на княжеский трон. Именно от его ратной доблести зависела наполняемость казны, и не только ратные, но и дипломатические способности смогли бы продлить мир с соседями и упрочить существующее положение.

Дед, после своего похода за взрослением, привел с собой семью из трёх поколений коротконогих, приземистых коргов, которые осели на ближайшем к замку острове и со временем превратили его в жемчужину княжеской короны. Теперь этот остров сплошь застроен домами коргов, соединяется с основной землей узким насыпным перешейком, и кроме жемчуга, который выращивают его жители, они принесли с собой тайну производства лучших навигационных приборов.

А вот шотлы, пришедшие вслед за отцом, облюбовали изрезанные фьордами вершины, которые располагались на границе с Республикой Гитхорн. Этот народ всегда строил лучшие лодки на всем континенте, умел заговаривать паруса, и адъютант отца уехал в Оканом, перетянув за собой сначала близких родственников, а затем и дальних. Шотлам понравились ветры и суровые скалы, тихие фьорды и льготы по налогам. По мере того, как богатели шотлы, наполнялась казна княжества.

Дворак пришел к Риску тогда, когда его провожали из родительского гнезда и попросился в адъютанты. Отец кивнул, и шлепнув по плечу, посоветовал не отказываться. С тех пор они и не расставались.

Зная о постоянных проблемах с соседями в Республике, не лукавя, они отправились именно туда, и первое время начинали практически с низов. Обкатанные в нескольких операциях, постепенно поднялись по карьерной лестнице, хотя Дворак и не мог похвастаться такими же головокружительными успехами, как Риск, но как только стало возможно, Штарм забрал оговорил его кандидатуру на должность адъютанта, и дальше они пошли плечом к плечу.

Главнокомандующим он стал через пять лет после начала войны, а начинал войну генералом. Фамильная кольчуга не раз спасала, когда Дворак не успевал прикрыть, или сам требовал помощи.

Заговоренная кольчуга спасла его спину и в предпоследнем бою со шкряком, тем не менее последний китель превратился в лоскуты. Этих чудовищ время от времени забрасывали катапультами со стороны неприятеля, и это существо доставляло массу неприятностей не только своей вонью, но и невосприимчивостью к обычным способам умерщвления. Порождение мутировавшей науки и колдовства шаманов, имело когти, похожие на лезвия, которые никогда не ломались, и этими лезвиями оно срезало головы, как траву косой.

Предугадать куда в этот раз забросят шкряка становилось все сложнее. В последний раз множество обученных воинов полегли, отвлекая внимание чудовища на себя, пока Главнокомандующий оказался на холке зверя и выпил его силу через единственное незащищенное колдовством место на теле. Без колдовства его добивали стихийники, сжигая остатки тела и развеивая пепел по ветру.

Поэтому и была разработана эта операция, чтобы одним махом разбить остатки армии противника и добраться до лаборатории, которая начала производить шкряков в угрожающих суверенитету Республики количествах.

Дворак придержал китель, помогая Риску, и как только китель оказался на плечах Главнокомандующего и тот застегнул последнюю пуговицу, адъютант отошел и засмотрелся на командира.

- Хорошо сидит, - Риск рассматривал себя в стоящее в углу зеркало, - но вот плащ!

Тряпка, висящая за спиной, раздражала и бесила, и неконтролируемая ярость вновь выплеснулась сквозь контроль.

Плащ дернулся, как живой, будто собирался оказаться подальше от хозяина, а учитывая, что в шатре было не так уж много места, самой дальней точкой он посчитал вершину конусной крыши.

Риска вздернуло в воздух с такой скоростью, что Дворак не успел среагировать.

Часть 5

После получения увесистого кожаного мешочка с золотыми монетами я не смогла отказать себе в удовольствии позавтракать свежими булочками, которые принес вчерашний паренек спустя полчаса после адъютанта Риска.

С чувством выполненного долга закрыла лавку-мастерскую, и завалилась спать.

Но разбудил меня не родной мир. Кто-то настойчиво тарабанил где-то внизу, а затем принялся обрывать дверной колокольчик.

Я сползла вниз сладко зевая, и кляня настойчивого покупателя. Табличка есть на двери, чего буянить?

За дверью приплясывал военный.

Ну не такой колоритный как шотландец, и до Риска ему было очень далеко, но не открыть я не могла.

- Что случилось? – спросила перепугано, уж слишком нетерпеливо выглядел парень!

- Вам велено передать! – всунул мне в руки конверт и тяжелый кошель и тут же вскочил на животное, похожее на страуса, но с четырьмя ногами и рванул прочь по узкой улочке.

Я окинула улочку пристальным взглядом, и не обнаружив любопытствующих, закрыла за собой дверь. Часы на торговой стойке показывали пятый час пополудни. Я посмотрела сначала на кошель, темно-зеленого цвета, из плотной грубой кожи, а затем перевела взгляд на конверт.

«Это что, премия?» - взвесила презент в руке и удовлетворенно хмыкнула.

- Пожалуй я могу поискать в городе какую-нибудь таверну, а то последние два дня я практически и не ела, - покосилась на конверт, заталкивая любопытство поглубже. Все равно я читать не умею.

Поднявшись в спальню, принялась рыться в шкафу. Гардероб Талании – классический капсульный. Три разноцветных блузки, идеально сочетающиеся с тремя юбками. Несколько десятков поясов, которыми можно было преобразовать эти комплекты до неузнаваемости, несколько шляпок, дождевик из шуршащей материи из сундука. Его я погладила, как домашнего любимца. Из обуви имелись праздничные туфли песочного цвета на небольшом каблучке, ботинки на шнуровке и теплые сапоги в виде прорезиненной галоши с утепленным высоким чулком сверху.

Выбрав юбку и блузу, принялась переодеваться.

Усевшись после за туалетный столик, ухватила деревянный гребень и начала расчесывать длинные волосы. Непривычный темный цвет отвлекал внимание, и уносил мысли к моей настоящей жизни. Почему-то эта таковой не казалась. Блуждая взглядом от зеркала к грамотам, висящим с двух сторон от него, не сразу поняла, что они – за отличное окончание школы ремесел по классу магического кроя и шитья.

Рука с расческой замерла, и я распахнула глаза, перечитывая еще раз дипломы.

Это оказались не грамоты, а самые настоящие дипломы! На имя Талании Застужени. И если один был за отличное окончание, то второй подтверждал самый нижний уровень магии. Почти самый нижний.

Потому что шкала на дипломе была полная. От 0 до 5. А 2, в моем, то есть Талии случае, однозначно намекала, что с магическими талантами у меня не очень, в отличии от личностных.

Только осознав свое умение читать, я подпрыгнула и сграбастала конверт, брошенный на кровать.

«Дорогая Талания! Наш Главнокомандующий очень впечатлен результатом вашего таланта!» - я растянула губы в улыбке, и вновь бросила взгляд на кошель.

«Он часто бывает несдержан в выражениях, поэтому я приглашаю вас в гости к моим родственникам. Это письмо послужит вам рекомендацией при посещении дома рода Андерсон. Считаю своим долгом настаивать на вашем отъезде в Льож. И надеюсь, встретится с вами после нашей победы. Сраженный вашим талантом Дворак Андерсон».

Я пробежала письмо еще раз и закусила губу, понимая, что это больше похоже не на приглашение пожить по программе обмена, а настойчивая рекомендация убраться куда-нибудь, где меня не найдет один очень гордый, но несколько неуравновешенный Главнокомандующий.

Не к месту вспомнился длинный плащ курьера, принесшего письмо, и я похолодела внутри. Это что же, я ненамеренно оскорбила его статус и ущемила достоинство? Под достоинством не к месту всплыло в голове то, что под этим словом понимают современные мужчины. Мне тут же поплохело, потому что мало, не много!

- Да меня же этот гордец затопчет и скажет, что нечаянно! Вот, лучше бы вообще без плаща, чем так! Да кто же знал!

Я замерла на месте, хаотически соображая, что делать.

Нет, конечно, приятно, когда тебя приглашают погостить, но сам вид Дворака, все эти юбки и косы, а главное близость к телу Главнокомандующего, вносили определенные опасения, и намекали на неоправданные риски.

- Да, с какой стороны не посмотри, везде Риск! – протянула задумчиво, - Но я же богата? И совершенно свободна? И отпуск мне положен! Так ведь? – вопрошала у своего отражения в зеркале.

— Вот и козыри мне в руки! И мир посмотрю, и себя покажу!

Принятое решение будто подтолкнуло меня под задницу, и спустя час, я закрывала свою мастерскую, написав на двери огромными буквами «ОТПУСК».

- Тали, - куда это ты собралась? – окликнул меня с той стороны улицы сосед.

- Да вот, решила еще поучиться! Хочу курсы белошвеек окончить!

Сосед покивал седой головой, - никак не угомонишься, егоза! Для нашего городка, твоих умений и так выше крыши! Иль у тебя лишние деньги завелись? – подмигнул беззлобно.

- Да немного заработала, - потянула на себя выдвижную ручку сундука. Оказалось, что с одного бока у него имелись колесики, и он очень напоминал наш чемодан на колесиках. Кроме ценных отрезов я в него напихала одежды, коллекцию чаев и коробку с иголками и фурнитурой. Кроме того, на плече у меня болталась сумка, в которую я уложила портрет мужчины, обнимающей женщину, и еще один, с тем же мужчиной, но уже с темноголовой девчушкой на руках. По всему выходило, что это родители Талании. Дипломы и пакет с бутербродами, соседствовали с гребнем, помадой и маленьким пузырьком свежих духов. А еще я умудрилась впихнуть туда праздничные туфли, потому что в сундук они уже не вмещались.

- Поторопись, егоза! – вывел меня из задумчивости сосед, - дилижанс ждать не будет!

Часть 6

Как же я тогда ошибалась, думая, что Риск Штарм может хоть что-то забыть! Гораздо позже, когда я вспоминала это время, меня всегда посещала одна и та же мысль.

Как я, дитя технологического мира, решилась путешествовать на допотопных механизмах? Почему я понеслась после получения письма не в Льож, а к черту на кулички? И что именно подтолкнуло мой мозг в направлении, которое приличные люди называют Севером, а неприличные, ну, вы сами догадались.

И каждый раз приходила к одному и тому же неутешительному выводу. Во всем виновато то единственное соприкосновение с Риском, вызвавшее внутри настолько странные ощущения, что я рванула свет за глаза, в надежде не испытывать ничего подобного.

В Торг мы въехали в густых сумерках. Приближение портового города было ощутимо еще на подъезде к нему. Деревеньки зачастили вдоль дороги, по которой катился дилижанс, и даже по виду они были более зажиточными, чем те, откуда я приехала. Я должна была признать, что хоть и переживала, как смогу пережить почти четырнадцатичасовое путешествие в доисторическом транспортном средстве, но из дилижанса я выпорхнула, как птичка из клетки.

Госпожа Труди встала, пожелав мне удачи, в ремесленных кварталах, торговец с семейством ближе к центру, я же доехала до самого порта, здраво решив, что город могу посмотреть завтра налегке после того, как куплю билет.

Оказалось, морвокзал ночью не работает. Торговец посоветовал недорогую гостиницу на соседней от порта улице, и именно туда я поспешила, когда извозчик снял с крыши дилижанса мой сундук.

Утро нетерпеливо заглянуло в комнату под самой крышей. Оказывается здесь, как и везде самое дешевое жилье, поближе к небу. Лифты в этом мире либо еще не придумали, либо строили пока дома не выше пятого этажа.

Не откладывая в дальний ящик дела, спустилась вниз и поторопилась в сторону порта.

Здание морвокзала встречало позолоченным фрегатом на крыше. Или все же позолоченный фрегат был крышей? Я замерла, рассматривая вычурную конструкцию, и размышляя, является ли сфера перевозок частной, или же это государственная кормушка.

Придя к выводу, что разбазаривать государственные деньги на столь яркое украшение, не несущее рационального зерна, никто бы не стал, кивнула и отправилась внутрь.

Зал, в котором находились кассы, зал ожидания, небольшой ресторан и грузовой отдел, поражали точно таким же великолепием, как и крыша.

Над кассами имелась огромная карта, с указанием маршрутов пассажирского и грузового судоходства. Льож, как ни странно, обнаружился на другом конце Республики, практически на границе с другим государством, которое было обозначено схематически и называлось Оканом. Прямого морского сообщения с этим городом не имелось. Но если огибать восточное побережье и пересаживаться с корабля на корабль, то скорее всего за три пересадки я бы туда добралась. Только почему-то мне казалось, что туда мне не надо.

В центре карты все же ближе к Монако, тьфу ты Оканому, я даже удивилась странному слову перевертышу, особенно учитывая, что и Льож, и столица Оканома – Оканом, имели уж слишком микроскопический размер, по отношению к Республике Гитхорн, да и Фриция, прижимающаяся с другой стороны горного хребта, явно была покрупнее, чем место, в которое меня пригласили.

Я повздыхала, внутренне готовая к тому, чтобы испытать судьбу на удачу, мотивировав здравый смысл единственным предложением: «королевство маловато!»

Остальные соседние государства, даже по моему разумению, далекие, выглядели как схематические фигуры, и туда было не так уж много постоянных рейсов. Все же стоило бы здесь осмотреться, может Республика гораздо спокойнее чем далекие страны?

Пока я размышляла, в зал морвокзала ввалилась пестрая и шумная толпа низкорослых людей. Если бы не их невысокий рост, то были бы один в один – пестрые цыгане.

Я даже непроизвольно растянула губы в улыбке, представив одного из них цыганским бароном. Судя по добротной, темной одежде, шляпе, и общим почтением, выказываемым присутствующими, он однозначно являлся, если не бароном, то аксакалом. Аккуратно подстриженная белая бородка клинышком, несколько перьев в шляпе, золотая цепочка на часах, спрятанных в карманчик на проступающем, из-под жилета животе, прямо умильная картина!
Я даже сама не поняла, как меня, стоящую рядом с дверьми, утянуло этим хороводов в сторону касс.

Я только и успевала хлопать ресницами, вслушиваясь в журчащую речь разновозрастной толпы.

«А когда деда приедет снова?» - теребили за юбки своих мам несколько девчушек. Парни, хоть и сверкали заинтересованно взглядом, но до дерганья юбок не опускались. Пытались ждать ответа. Явно же – воспитание!

Процесс покупки билетов более всего напоминал момент из какого-то древнего фильма. Так с наскоку и не вспомнишь, но там был момент, когда на Одесском Привозе встретились две дамы, с еврейскими корнями.

Одна из них спрашивает у точно такой же продавщицы:

— Почем ваша курица?

Продавец: — Десять рублей.

Первая — второй:

— Сара, она просит восемь. Дадим ей шесть?

Вторая — первой:

— Дай ей четыре и возьми два рубля сдачи.

Первая — продавщице:

— На тебе рубль и давай сюда свой дохлый куриц!

Я даже не сильно удивилась, когда после получасового торга, толпа отхлынула от окошка, с вожделенными билетами в первый класс на каракку «Звезда морей», отправляющуюся в три пополудни. Вторая пара билетов была на галеон «Быстрый», с морской пересадкой и двадцатипятипроцентной скидкой.

Меня будто кто в спину подтолкнул, я подскочила к окошку и пришибленной кассирше заявила: «мне то же самое, со скидкой!»

- Вы с ними? – несколько удивилась она.

А мне вспомнился еще один анекдот:

Звонок в двери, открывает старый еврей, на пороге дератизатор - «борец с грызунами» кавказской национальности.

— У вас миша дома эсть?

— Миша давно уехал, а ви Розын муж?

— Нэт, крысин брат.

Часть 7

Оказалось, что первый класс на «Звезде морей» представляет совмещенные с гостиной две роскошных каюты. Возможно даже эти комнаты можно было бы назвать люксом, потому что тогда можно было бы посчитать, что помещение идет в концепции два плюс два.

Чета Витор и Лана Грундмольгольф занимала семейную каюту с одной общей кроватью, в моей же каюте было две полуторных, что подтверждало мои догадки.

Пока Витор отсиживался бесштанный в своей половине, его жена принесла мне пострадавший предмет одежды, громко сокрушаясь отсутствию приличного куска материи на пятой точке мужа.

Я рассматривала потерю, и соглашалась с ней, такую дыру зашить не получиться, здесь нужна заплатка.

«Маленький хвостик» - взыграл природный оптимизм и смешливость, но я тут же отогнала возникшую в голове картинку.

- Да еще и приглашение капитана, - сокрушалась Лана, - оказывается, его прабабушка была из коргов!

- Из коргов? – вспомнила я милых собачек, горячо обожаемых королевой Англии. А ведь эти люди действительно чем-то были похожи на тех собачек. Коротконогие, криволапые, веселые и обаятельные. Не теряющие присутствие духа, преданные и верные.

- Да, милая Талли, мы чистокровные корги! Пожалуй, что только в Сон Камне остались до сих пор представители с чистой кровью.

- А ваши дети и внуки? Те, что провожали вас?

- О, это не наши родные. Более ста лет назад брат Витора уплыл на поиски смысла жизни, и с тех пор от него доходили скупые строчки «жив, здоров».

- Сколько? – не поняла я.

Женщина улыбнулась и подтвердила, что ее мужу сто пятьдесят, а сама она перевалила сто тридцатилетний рубеж.

Мне только и пришлось признать, что при этом они выглядят достаточно молодо для такого возраста.

- Благодарю тебя, дитя, - улыбнулась женщина, - так что скажешь? Мы не можем отказать капитану!

Я покрутила в руках штаны. Достаточно сложный крой, позволял скрыть этому мужчине кривизну ног, но при этом, ни отрезать от них лишнего, чтобы использовать в качестве заплатки, ни изменить фасон не вышло бы. Я вспомнила, как плотно сидели штаны на фигуре и подняла на женщину взгляд.

- И когда вас пригласил капитан?

- Завтра в три он устраивает день четырехлистного клевера с танцами!

- Н-да, даже если я ушью аккуратно, плясать в этих штанах ваш муж не сможет.

- Какое горе, - прижала женщина к груди ладони, - мы же почему отправились в настолько дальнее плавание, мы были на похоронах младшего брата Витора, того самого, что покинул Сон Камень сто лет назад. Я мечтала, что хоть здесь муж отвлечется от скорби.

- Его убили? – я не могла предположить иную причину смерти младшего брата, учитывая бодрый вид старшего.

- Нет, что ты, просто вне нашей земли корги стареют быстрее. Но зато свободны в выборе. Видела, какие у них вышитые юбки! Всех цветов радуги!

- О, да, я даже решила поучиться такой вышивке.

- Дитя, для этого тебе нужно было остаться у них. В наших краях вышивают только серебром да златом. Сила земли рода не даст тебе шить чем-то иным.

- Но это же тоже очень интересно!

- Согласна, хотя даже не знаю, как уговорить мастериц поделиться с тобой секретами, - она почесала кончик носа, я же, продолжала крутить штаны так и этак.

- А если я сошью вашему мужу новые штаны? – предложила, почти не надеясь на согласие. Все же это не мелкий ремонт, а полноценное изделие. Учитывая, как его соплеменники торговались, могут и не согласиться на дополнительные расходы.

- Новые штаны? – светло улыбнулась Лана, - а ты успеешь?

- Я ночная птица, - по ночам у меня получается работать наиболее продуктивно! Но только нужна будет примерка, хотя бы одна!

- Подожди, девочка, я узнаю у мужа и вернусь!

Я же раскрыла свой сундук и выудила из него кусок ткани, который в моем воображении превратился в галифе.

Да, да, именно галифе рисовало мое воображение на удивительном корги по имени Витор. Наверное, этот образ толстой мохнатой попы собачек королевы, засел в моем мозгу, и не давал возможности кроить что-либо другое. Всю жизнь мечтала сшить подобные брюки. И почему-то мне казалось, что Витор будет в восторге от глубоких и объемных карманов этого предмета одежды.

Ранним утром ко мне в каюту пришли Витор и Лана. Мужчина одел галифе и вопросительно поднял бровь.

- Ах, Витор, - его жена смотрела на удивительным образом постройневшие ноги супруга, - девочка сделала невозможное! Ты должен это увидеть! – подхватив его под локоть потащила в гостиную.

Скептически настроенный корг с удивлением уставился на свое отражение.

- Талания, да у вас талант! Не хотите ли задержаться в Сон Камне? Мне бы очень хотелось, чтобы вы пошили еще несколько таких штанов, а возможно вы бы смогли научить наших мастериц столь сложному крою?

Лана подмигнула мне, пока муж не мог оторвать взгляд от зеркала.

- С удовольствием, но в обмен на их секреты вышивки, всегда мечтала шить серебром!

- А вы девушка – не промах, - улыбнулся мужчина. Несмотря на седую бороду и почтенный возраст я так и не смогла назвать его стариком.

- Ну что ж, слово старейшины! – он приложил ладонь к сердцу, - наши мастерицы поделятся с тобой фамильными секретами в обмен на твои!

- Да будет так, - кивнула я и чета откланялась.

Оставшееся время до праздника, я потратила на окончание изделия, и учитывая, что штаны были цвета темной охры, то пришлось сшить из остатков мягкую шляпу того же цвета.

Конечно и пальцы я поколола, и устала безмерно, но в назначенный час, я с чувством выполненного долга вынесла в гостиную результаты своих трудов.

- Ах, какая же ты умница, - восхищалась женщина, глядя на мужа, который крутился возле зеркала, как юная кокетка.

- Лана, здесь карманы! – благоговейным шепотом сообщил он своей супруге, засовывая в них руки почти по локти!

- Теперь ты сможешь все несъеденное забрать с собой, - неожиданно хохотнула она.

Часть 8

У моих штанов, точнее у галифе Витора, оказался какой-то побочный эффект.

Бесконечный день закончился только ближе к девяти ночи. Праздник растянулся до бесконечности, а танцы вымотали меня, превратив в выжатую тряпочку.

Зато Витор перетанцевал всех. Даже Лана в конце концов начала прятаться среди присутствующих, и за нее пришлось отдуваться мне. Именно после восьмого или десятого танца, более всего похожего на джигу, у меня появилось предположение, что штаны у Витора каким-то образом зачарованы.

Ну не мог же он отплясывать все это время даже не вспотев толком. При его возрасте, укатав и свою жену и меня, достаточно юную деву.

Поэтому, когда на палубе начались танцы с факелами, я тихонько спряталась за спины зрителей и бочком, бочком отправилась в сторону каюты. Все же бессонная ночь давала о себе знать и мне хотелось упасть на свою кровать и забыться спасительным сном.

Приснился мне Главнокомандующий. Подземелье, в котором оказался он с адъютантом и небольшим отрядом подчиненных, более всего походило на какую-то пещеру со свисающими с потолка сталактитами.

Посланный вперед разведчик остался лежать в нескольких метрах от группы, пришпиленный к полу пещеры сорвавшейся с потолка каменной стрелой.

Риск был все в том же кителе, хотя и с перекинутым вокруг шеи плащом.

Во сне мне неожиданно стало стыдно, за столь необдуманный шаг. Вот кто меня заставлял использовать остатки дивной материи именно так?

Наконец Главнокомандующий принял какое-то решение, и несмотря на попытки Дворака отговорить, Риск снял диковинный шлем и отдал его адъютанту.

Плащ, словно соскользнул с шеи владельца и дернувшись пару раз накинулся на смоляную голову мужчины.

Удивление, которое я испытала в этот момент, было сродни осознанию увиденного чуда. Я не понимала, каким образом плащ мог ожить. И как такое вообще возможно. Но в том, что именно это я видела, сомнений не оставалось.

Главнокомандующий сейчас был похож на грузина в капюшоне Башлыке, и мне на секунду показалось, что сейчас он возьмет в зубы кинжал и станцует в пещере лезгинку.

А произошедшее вслед за этим было похоже на сон. Мужчина медленно пошел в сторону виднеющегося в противоположной стороне пещеры двери, и на него с завидной регулярностью начали обрушиваться сталактиты.

Я и сама не поняла, как начала кричать.

- Нет, не надо, вернись! – казалось, что я сорву голос, стараясь докричаться.

Я плохо видела во взрывающихся и рассыпающихся осколках, но воображение рисовало израненное тело, которое продолжало идти.

Спустя долгих пять – десять минут, из моего осипшего горла вырывался только тихий шепот, и помертвевшие губы раз за разом произносили, как мантру два слова «не умирай!»

А потом все резко закончилось, и я осознала себя сидящей на кровати на корабле, и мир вокруг ощутимо качало.

— Вот и пригодятся таблетки от укачивания, - сказала я вслух, с ужасом осознав, что сорвала голос и еле сиплю.

- Вам снились кошмары? – встретила меня в гостиной Лана.

Я кивнула неосознанно.

— Вот видишь, - она осуждающе посмотрела на мужа, - затанцевал ты Талли до кошмаров! А я говорила, что она не привычная!

- Нет, что вы, это не поэтому – еле просипела я, видя, как Витор намертво впился ладонями в поручни кресла, - вас тоже укачивает?

- Нет, - буркнул корг, - простите за вчерашнее, сам не знаю, что на меня нашло! Даже в юности так не танцевал. Наверное, все дело в штанах!

Я хрюкнула, даже сама от себя подобного не ожидала. Пришлось пояснить озадаченной паре.

- Там, откуда я родом, говорят, что плохому танцору туфли жмут. А у вас с сапогами все нормально!

Женщина неожиданно просветлела лицом и хихикнула, как девочка.

- Дорогой, получается, что тебе наконец-то не мешали танцевать яйца!

Я покраснела и вновь, как вчера закашлялась, чтобы скрыть смех.

- Да мне, с такими штанами вообще ничего не мешает! Как ты их называешь? Галяфе?

- Галифе, - просипела, красная как рак.

- Либо у тебя ткань зачарованная, либо ты мастерица, каких мир не видел лет сто! – неожиданно огорошил меня Витор, - признавайся, в чем дело?

- Н-не знаю! – я хлопала ресницами, не понимая в чем меня обвиняют.

Да и, собственно, действительно, отрезы тканей в волшебном сундучке навевали такие мысли. Ну о том, что они не так просты, как на первый взгляд кажется.

- Приданное у меня, от родителей досталось! – пояснила, исключив всякие инсинуации, и паранормальные явления, - сундук с сюрпризом.

- Хорош сюрприз, - немного расслабился Витор, и любовно погладил ладонью галифе.

- Знаешь, Талания, за такую вещь тебе не пожалеют даже мешок золота, - женщина подошла ко мне и вложила в мою ладонь перстень с зеленым камнем.

- Бери, - видя, как я попыталась вернуть его назад, подал голос ее муж, - нашему роду он достался от заезжего купца. Очень давно. И видно пришло время ему найти новую хозяйку. Ты отдала из своего приданного зачарованную материю и своим талантом наделила одежду магическими свойствами, а значит должна быть одарена соответствующим образом.

- Ничего более ценного у нас нет, - подтвердила Лада, - так что бери и пусть оно принесет тебе удачу!

- Но ведь мы договорились об обучении, - заикнулась я, но женщина отошла и приподняла ладони перед грудью.

- Обучение обоюдное, ты научишь наших мастериц новому крою, а они, поделятся тайнами вышивки.

- Только учти, - подал голос корг, - удача на дороге не валяется и продать кольцо ты не сможешь. Потому что век удачи потом не видать.

Лана согласно кивнула, - только передарить, или отдать в качестве благодарности.

Она подошла к мужу, и он обнял ее, нежно и крепко одновременно.

- А как же вы? С удачей-то?

- А она никуда от нас не денется, - хохотнул Витор, - тем более мы возвращаемся вместе с тобой в Сон Камень.

- Да, - отзеркалила улыбку мужа Лана, - а значит сколько бы нам ни осталось, удача будет с нами!

Часть 9

Морская пересадка оказалась жестокой. Когда-то очень давно я видела приключенческий фильм, в котором с одного парусника на другой матросы перебирались по проложенной между палубами широкой доске. Еще тогда в моей голове возник вопрос, не опасно ли это. А вдруг у кого-то боязнь высоты? Голова закружится, и ты полетишь в воду?

Три дня на «Звезде морей» промчались как короткий сон, легко и ненавязчиво. После страшного сна с участием Главнокомандующего, он меня более не беспокоил. Или это я, боясь обнаружить во сне его израненный труп, или чего хуже, старалась не спать до последнего. Что может быть хуже смерти, может отсутствие руки, или ноги, или шрамы по всему телу, с торчащими ошмётками каменных сосулек? Я гнала от себя мысли о состоянии здоровья невоспитанного Риска, грубого солдафона и беспардонного мужлана, но все же яркий сон нет-нет, да и всплывал в моей памяти.

Вот и спрашивается, что это было? Никогда не думала, что предмет гардероба может демонстрировать своему создателю тест-драйв вложенных в него свойств. Я даже и предположить не могла, что пиджачок обладает свойствами легкой брони. Или не легкой, судя по весу сталактитов и количеству осколков, на которые эти стрелы распадались.

Немного злило осознание, что праздничный китель грубый солдафон использует не по назначению. А я столько в него своего таланта вложила! Как Пигмалион в Галатею!

Накануне вечером я приняла приглашение на чашечку глинтвейна, в честь завтрашнего расставания.

Чернобровый и черноусый потомок корги был не в пример Витору выше ростом. Можно сказать чуть возвышался над моей макушкой. Правда я случайно обнаружила, что для этого он одевает туфли на каблуке, но это же совершенно маленькая тайна!

Обаятельный мужчина, наслышанный о моих золотых ручках, принялся подбивать ко мне клинья. Талант рассказчика, помноженный на харизму морского тюленя, потому как до волка он не дотягивал, превращали дни плавания в увлекательнейшее времяпрепровождение.

Я даже ощутила на себе флюиды ревности одной чопорной дамы, положившей глаз на капитана, и приглашенной столоваться за его столом, а также недовольство от двух подруг – академисток. Эти девицы брызгали в мою сторону ядом, если рядом не находилось никого из моих друзей.

Да, да, неожиданно даже для самой себя, и Витор и Лана как-то легко перешли в этот разряд.

По вечерам мы сражались в одной команде, участвуя в турнирах настольного лото, днем, прогуливались по палубе, благо погода, за исключением единственной качки была приятной для путешествия.

Вот и на глинтвейн я согласилась исключительно по дружбе. И после третьей чашки честно выложила капитану, что не представляю себя в роли капитанской жены. Увы и ах, все эти встречи и расставания, а в особенности расстояния, претят моей творческой натуре, а значит ничего хорошего из дальнейшего знакомства у нас не выйдет.

Капитан огорчился, и еще целых две чашки уговаривал меня передумать. На обрывке салфетки я нарисовала для него капитанскую фуражку, которая позволит ему стать еще более высоким и значительным, и подарила набросок, с пожеланием встретить единственную, любимую, но не меня.

Остаток ночи мое одурманенное глинтвейном сознание провело в безуспешной попытке забыться, а дичайшее желание облегчить душу и мочевой пузырь, с регулярностью раз в час мешало ему.

Поэтому, стоя на палубе корабля, со своим сундуком, и плохим настроением в придачу, я с тоской всматривалась в легко покачивающийся по курсу «Звезды морей» галеон «Быстрый».

Из вчерашней лекции капитана я помнила только то, что галеон – это многопалубное судно, а именно это является и военным, и торговым одновременно. А значит такой роскоши, как на «Звезде» там нам не видать. В лучшем случае отдельная каюта, но это еще не факт, так как пространство корабля строго функционально.

- Вообще не понятно, как вы умудрились купить на него билеты! – удивлялся он, - да еще и морская стыковка! Признавайся, каким богам ты молилась?

— Это не я, - пьяно хихикала, отнимая у него свою ладонь, — это все корги!

- Да уж, - соглашался он, - с их сказочной удачей отправиться на галеоне через море Бурь, самое невероятное приключение.

Упоминание удачи несколько выветрили алкоголь из разума, и я даже попыталась уточнить, а что не так с кораблем, на котором мы собрались плыть. Вот тогда капитан и рассказал, что на таких кораблях перевозят сокровища и корабль соответственно может противостоять флибустьерам.

Странное слово заскреблось в памяти, и я на какой-то момент выпала из разговора, неожиданно ощутив сюрреализм происходящего. Именно тогда я в первый раз испугалась, что все происходящее все меньше и меньше напоминает сон, а все больше и больше втаскивает меня в странный мир, полный приключений и опасностей.

Но в этот момент капитан начал стенать на мое безрассудство, и я принялась убеждать его в том, что с удачей у меня тоже все в порядке.

Но сегодня, при свете дня, покачивающийся борт приближающегося корабля, а главное усиливающаяся качка, уже не так явно говорили о моей удаче. Я погладила перстень, нанизанный на голубую ленту, и повешенный на шею под блузу, и обратила свой взгляд на Витора и Лану, которые обнимались с капитаном.

Что ж, нужно было отдать им должное, они совершенно не трусили, хотя между застывшими рядом суднами разверзлась воздушная пропасть. Да и по осадке «Быстрый» был слегка выше. Или не слегка, если учитывать, что переходить нам придется не на палубу, а в открытый зев борта.

Он медленно выравнивался с торчащим с нашего борта трапом, и я молча порадовалась. Все же личное знакомство с капитаном позволило организовать нам приличный переход, а не перескок по доске.

Я помахала в последний раз капитану, и первая ступила на трап, зафиксированный на той стороне.

- Осторожно! – подали мне ладонь из тускло освещенного помещения. Стоящий на входе матрос больше походил на военного, и у меня внутри вдруг заскреблось беспокойство, - по лестнице наверх, - его слова были больше похожи на команду, и я, сжав зубы, потянула за собой сундук.

Часть 10

Меня будто шандарахнуло стрелой Амура по башке, и вокруг стоящего напротив нас мужчины засверкало огромное сердце из сердечек, а в душе заскакала пятнадцатилетняя девочка, почувствовавшая себя Анжеликой. Я помотала головой, стараясь развеять наваждение.

- Господа, и дамы! – стоящий перед нами капитан «Быстрого» поражал воображение, по крайней мере моё, так уж точно. Хотелось приоткрыть губи и расстегнуть верхние пуговки на блузе.

Граф Жоффрей де Пейрак мог бы нервно курить в сторонке, потому что его харизму точно перебил тот, кто сейчас с поистине цепким вниманием, раскладывал навязанных пассажиров на атомы и протоны.

Лично у меня сейчас было именно такое ощущение, будто нас препарируют, при этом решая, стоит ли использовать предложенные образцы по назначению, то есть в качестве обучающего материала, или на худой конец как экзаменационный материал для нерадивых студентов, или лучше высыпать это все добро за борт на корм морской живности.

Капитан, по случаю прибытия нас, принарядился. Именно накладной кружевной воротник, поверх шитого серебром укороченного камзола, навел меня на мысль сравнить этих двух людей. Вымышленного и, - я споткнулась, сообразив, что если все же это сон, то как назвать капитана «Быстрого»? Навеянного? Сновиденного?

У капитана «Быстрого» тоже имелся шрам, от уголка левой брови, выше виска, слегка разделяя каштановые волосы на низкий пробор. Также имелся квадратный подбородок с трехдневной щетиной, воспаленные от долгого недосыпания глаза, прямой, я бы сказала аристократический нос и слегка припухшие губы, на которых меня вновь закоротило. Не контролируя себя, облизала свои и еще сильнее выпрямила спину.

«А как же – не буду женой капитана?» - пронеслось где-то на задворках сознания ехидным голосом.

«Цыц! Смотри какая душечка, какая скала, морской волк, тьфу ты чёрт! Точно чёрт, глазами так сверкает, что я готова заглотить наживку, без обещаний и будущих преференций».

Отогнав назойливые мысли, растянула губы в улыбку.

- Приветствую вас на «Быстром» и хотел бы сразу пояснить условия вашего нахождения на моём галеоне. Сердце дернулось, когда он так сказал моём, что захотелось на секунду стать ниже и меньше.

Я, в этот момент доставшая билет и зажавшая его в вытянутой к капитану ладони, несколько опешила.

- Что значит условия нахождения? У меня билет, вот! – подняла голову Злата, потому как Талания вряд ли стала бы нарываться на неприятности.

Тут же в голове зазвучала назойливая мелодия про билет на балет, и я дернула подбородком, намереваясь отогнать прилепившийся мотив.

— Это не пассажирское судно и на борту женщин нет, - даже не обратив на мой билет внимания, и не повысив голос, сообщил он, - поэтому весь путь вы проведете в моей каюте!

Я неожиданно для самой себя покраснела, потому что несмотря на шрам на лбу капитана, точнее именно из-за него, история любви Анжелики и мятежного графа вновь вспыхнула во мне ярким пламенем. Даже самой себе не могла признаться, что Жоффрей был моей первой любовью. Чисто платонической, потому как персонаж был вымышленным, а сам актер – почившим с миром, но сейчас, видя перед собой этот объект юношеского вожделения, я самым настоящим образом поплыла.

Провести два или три дня пути в каюте капитана, я вновь, как и пару минут назад протянула «о-о-о!», правда это «о» получилось несколько более горячим и томным. На него среагировал, правда не тот, кому это самое «о» предназначалось.

- И как вы это себе представляете? – не выдержал Витор, - Талли незамужняя девушка. И она будет находиться в одной каюте с нами?

- К сожалению, это все что я могу предложить вам. Для нее организовали кровать за ширмой. Больше свободных помещений на корабле нет, и вам следует объяснить незамужней девушке, что соприкосновение с мужчинами, находящимися вдали от берега двадцать один день, может очень неординарно сказаться на ее судьбе. Мое согласие на пассажиров обусловлено исключительно только тем фактом, что вы – капитан окинул корги еще более пристальным взглядом, - Грундмольгольф.

Витор хмыкнул, - и молва о нашей удаче докатилась даже до, - он не успел назвать капитана, потому что тот сам продолжил: «до капитана Вернана. Вернана Гранда».

Я хлопнула ресницами, пытаясь сообразить какая из озвученных половин его имя. Был у меня знакомый Иван Влад. Как оказалось Иван это не имя, а фамилия, так и здесь.

«Верна-а-ан» - покатала на языке имя, покраснев запоздало о нарисованных буйным воображением картин нахождения в каюте капитана.

И причем здесь Грундмольгольф?

Долго строить догадки не получилось, капитан пояснил сам.

- Мы пойдем через Око Бурь, поэтому ваша фантастическая удача нам очень на руку. Тауэр, - кивнул он на стоящего за нашими спинами матроса, – единственный, кто будет коммуницировать с вами, кроме меня. Прошу изначально извинить за скудную и не разнообразную пищу, которой мы будем кормить вас, к сожалению, сами понимаете, длительность нашего нахождения в плавании накладывает определенные ограничения на изыски меню.

Оставшись одни в каюте капитана, мы несколько минут молчали, изучая спартанское убранство помещения, находящегося под квартердеком. За дверью с палубы имелся крохотный тамбур, с гальюном, что делало наше путешествие немного приятнее, чем я могла мечтать. Все же ходить на ведро, с учетом запрета на выход, было тем еще испытанием. Сама каюта была достаточно большой, чтобы не чувствовать себя селедкой в банке, моя кровать была больше похожа на шезлонг, с одеялом из шкурок ягненка. Капитанская кровать была в алькове возле одной из стен. Моя юношеская влюбленность опять заставила покраснеть и облизаться на этот предмет мебели.

«Да что ж такое-то!» - одернула внутренний раздрай, и попыталась обидеться на капитана, запершего нас в этой клетке.

Большой стол у огромного окна. Три кресла вокруг него. А нет, четыре. Четвертое примостилось в углу, и на него свалены книги.

- Почему Око Бурь? И при чем здесь удача? – озвучила беспокоящий меня вопрос.

Часть 11

Остатки неподдающихся воздействию магии сталактитов, Дворак выковыривал из икр и бедер молча. Все же единственная человеческая потеря на этой достаточно сложной операции, примирила его с неоправданным риском, как он назвал мой проход к заветной двери.

Стоит ли говорить, что мне очень повезло с кителем, и удивительной швеей, которая его мне пошила. Наверное, было бы неплохо ее найти, после всего и поблагодарить. И озолотить. Мысль о швее пропала, когда Дворак дернул особо крупный осколок.

- Ай, - не сдержался, когда глубоко засевшая щепа из сталактита покинула бедро в районе «ближе к заднице».

Поверх раны хлюпнуло обеззараживающее зелье, и Дворак уточнил, - точно шить не нужно?

- Нет, полежу чуток, само регенерирует!

- Тогда пока не переворачивайся, кровит!

Пришлось напрячься, чтобы остановить кровь. Потоки магии плохо отзывались на обезмагиченную рану. И от приложенных усилий стянуть края магией, я даже вспотел.

Через пару минут перед софой, на которой я лежал, возник поднос с дымящимся чаем, и я протянул к нему руку.

- Что, настойки бережешь? – хмыкнул, вдыхая дурманящий запах трав.

- Для вашей филейной части и этого хватит! – шотл последние несколько дней был подозрительно сосредоточен и хмур.

- Что не так, Дворак? – сделав обжигающий глоток, зажмурился, прислушиваясь к внутреннему состоянию.

Извлеченные осколки здорово осложняли самодиагностику и не давали полноценно запуститься регенерации.

С подобными материалами я столкнулся впервые. Если противник смог вырастить столь сложные минеральные структуры, обладающие подобными свойствами, то нам действительно очень повезло. В плане того, что враг разбит, и очаги сопротивления наши войска гасят по ходу продвижения по вражеской территории.

- Все очень медленно, - нехотя выдал он, и затарахтел склянками у меня за спиной.

- Никогда до этого ты не сетовал на скорость проведения операций.

По моим ощущениям кровь из самой большой раны течь перестала, края схватились, и поэтому с трудом, но все же я перевернулся на спину, забросив наиболее поврежденную ногу на стоящий рядом с софой стул.

Шотл отследил за моим перемещением, и только после этого вновь отвернулся к столу.

- Раньше не было столько всего непонятного.

- Не стоит недооценивать противника. Как видишь, Республика слишком надеялась на доклады шпионов и лояльных к нам дипломатов Жмурии и Фриции. Что еще раз доказывает, что словам непроверенных людей верить следует максимум на четверть.

Адъютант закончил уборку и взял чашку с чаем для себя.

Усевшись в стоящее рядом со столом кресло, вытянул длинные ноги и отпил чай.

На какое-то время в комнате поселилась тишина, каждый думал о своем.

Я прислушивался к стабилизации внутреннего магического фона, который переходил в стадию мерного жужжания, связанного с процессом исцеления, шотл, погрузился в свои мысли, и даже забыл о чашке.

- И что же ты узнал о швее? – прервал я затянувшееся молчание и адъютант вздрогнул, поднимая на меня несколько ошарашенный взгляд.

- О швее? – невпопад переспросил он.

- Ты же не думаешь, что я поверю?

Шотл недовольно раздул ноздри, а вот это уже было любопытно. Я не собирался задавать новые вопросы, ждал, когда Дворак поделится информацией. Уж слишком за это время показательными были выступления моего кителя, а главное обнаружившегося с ним симбиоза. Ни разу не слышал о чем-либо подобном.

- Она с отличием закончила школу ремесел, - наконец подал он голос, - магический крой и шитье, уровень магии – второй.

Я ободряюще хмыкнул, и шотл, слегка скривившись продолжил, - я не перепроверял уровень ее магии, при первой встрече она тянула на свой второй.

- То есть, ты хочешь сказать, что слабосилка могла воплотить флуктуационный объект высшего уровня? Или ей кто-то помогал?

- Нет, кроме нее в мастерской никого не было, я проверял.

- Тогда откуда такой подарок?

- Её магия пахла странно, - наконец признался шотл, - я списал этот на взаимодействие с древней магической тканью.

- Что значит странно?

- Многогранно! Она каким-то образом смогла сотворить из магзаготовки многофункциональный доспех, подстраивающийся под своего хозяина и усиливающий, - Дворак запнулся, - я не понимаю пока, то ли вы его усиливаете, то ли он вас.

- Денег сколько дал?

- Сорок золотых.

Я ждал. Если бы все дело закончилось сорока золотыми, то в последние дни он не был бы так задумчив.

- Письмо в Льож и еще пятьдесят, - хоть пауза и была ощутимой, но все же остальную часть правды он выдал.

- Хм, а не было ли у тебя в роду корги? Какая занимательная предприимчивость из тебя неожиданно вылезла.

- В роду не было, но меня нянчила одна из них.

Стоило признать, но настолько интимной информацией Дворак делился со мной впервые.

- И что? Как-то не замечал за тобой раньше такого косноязычия! Или девка понравилась?

- Она милая, - нехотя сообщил шотл.

- Зная тебя, я очень сомневаюсь, что это достойный комплимент для дамы, которая тебе понравилась! Здесь что-то другое? Я прав?

- Отец настаивает на продолжении рода.

- Нет, все же в корговских замашках тебе не отказать. Ты решил отправить швею к своим, с намеком, что после войны на ней женишься?

- Даже если бы она не ответила мне взаимностью, - нехотя проронил Дворак, - всегда можно создать идеальные условия для творца.

- Ого! – я несколько долгих минут переваривал услышанное.

«Послушай, мы достаточно долго с тобой знакомы, чтобы я мог дать тебе совет» - Дворак поморщился, тем самым подтверждая, что подобный торг он ведет с собой уже больше недели, если считать с момента начала операции.

- Да знаю я, для магического уровня отпрысков, договорной брак может рассматриваться только в случае высшего уровня брачующихся.

- Оно тебе надо? Уж лучше дождаться любимую, чем понизить потенциал детей. Ты же на девушку обратил пристальное внимание только после того, как плащ трепыхаться начал?