Сильная. Независимая. Моя

Пролог Татьяна

Предновогодняя суета заполнила все уголки города. Мигающие гирлянды, новогодние песни и прочая атрибутика тут и там, из каждого утюга, а у меня совершенно нет настроения.

На улице давно стемнело, а я только добираюсь до дома. Еще и с тяжелыми сумками наперевес. Около подъезда стоит знакомый черный джип. Делаю вид, что не замечаю, и прохожу мимо.

Несколько лестничных проемов пешком. Распахиваю дверь своей квартиры, ставлю продукты на пол и устало опускаюсь на пуфик. Из комнаты, неспешно передвигая лапами, выходит огромный рыжий кот и целенаправленно идет ко мне.

— Бра-а-агин, — улыбнувшись, тяну я и несколько раз провожу ладонью по пушистой спине. Шелковистая шерсть приятно щекочет руку. Кот трется мордой о мои ноги и недовольно мяукает.

— Ну что ты орешь, дурачок? Подумаешь, задержалась чуть-чуть… Сейчас переоденусь и приготовлю что-нибудь поесть, — всегда разговариваю с ним как с человеком.

Мне так просто нравится. Первый звоночек к тотальному одиночеству? Плевать. Меня оно не пугает, скорее наоборот, в нем я нахожу преимущества и чувствую себя комфортнее.

Выходить замуж, заводить семью и детей совершенно не стремлюсь. Однажды я уже долго собирала жизнь по кусочкам и, наконец справилась с собственными чувствами. Но повторения не хочу. Безусловно, в моей жизни бывают мужчины, но я никого не подпускаю к себе близко — только секс, ничего более.

Работа давно стала смыслом жизни. Я успеваю все: днем в школе, вечером занимаюсь благотворительным фондом, а по выходным устраиваю представления для тяжело больных детей. В моем расписании нет ни одной свободной минуты, поэтому времени на личную жизнь катастрофически не хватает.

Помогая людям решать их проблемы, я стараюсь абстрагироваться, не принимать близко к сердцу чужие переживания, но это не всегда получается. Возвращаясь в свою маленькую квартирку, я будто попадаю в другую реальность. Мой мир отличается от остального, в нем царит легкий творческий беспорядок, всегда наготове бутылка вина и безбедно существует любимый кот, названный в честь человека, который когда-то мне его подарил. Мой дом — моя крепость, только здесь я могу полностью обнажить свои чувства и ни от кого не прятаться.

Брагин снова громко мяукает, напоминая о своем присутствии.

— Ну что ж ты такой неугомонный? Иду я уже, иду.

Разуваюсь и прохожу в гостиную, кот медленно плетется за мной, внимательно следя за моими действиями. Переодеваюсь под его пристальным взглядом.

— Все вы, Брагины, одинаковые, — смеюсь и перемещаюсь на кухню.

Кормлю зверя и готовлю легкий ужин для себя. Как же это здорово, что не надо ни о ком думать. Ну почти. Недовольно морщусь, когда в мысли без спроса вклинивается тот самый хозяин джипа. Владимир Молотов. Циничная, зажравшаяся сволочь и мудак. Тот, кто не хочет слышать «нет».

Криво усмехаюсь и откупориваю бутылку вина. Наливаю в бокал и подхожу к окну. Все еще стоит, не уезжает. Несколько глотков, и открываю ноутбук. Надо сосредоточиться на работе. Брагин, наевшись, удобно устраивается на коленях и мурлычет, пока я его глажу.

Механически проверяю расписание и вношу изменения, отвечаю на входящие письма в электронной почте и рассылаю буклеты для потенциальных спонсоров. А сама не могу думать ни о чем, кроме Владимира. Ну и зачем он приехал? В нашу последнюю встречу я сказала все, что хотела.

Словно в подтверждение моим мыслям, по квартире разлетается трель дверного звонка. Усмешка становится ядовитее, а по коже ползут неприятные мурашки. Залпом осушаю бокал и выдыхаю.

Подавив первый порыв проигнорировать, поднимаюсь и иду к двери. Не дай бог еще решит, что я его боюсь. Не дождется.

Приоткрываю дверь и вижу букет цветов. Мелкие розовые розочки. Красиво, но нет.

— Ты? — выразительно хмыкаю, изображая искреннее изумление.

— Я войду? — Владимир решительно делает шаг ко мне, но я качаю головой.

— Нет.

Выхожу на площадку сама и прикрываю дверь. В мою квартиру он не войдет.

Владимир вопросительно изгибает бровь.

— Ты нежеланный гость в моем доме, — сухо поясняю и складываю руки на груди.

— Вот как. — Его губы вытягиваются в тонкую линию, а глаза опасно сверкают.

— Как есть, — небрежно веду плечами. — Зачем ты здесь?

Такой он самоуверенный и наглый, что скулы сводит.

— А если я хочу попросить прощения?

— Хотел бы, попросил, — пренебрежительно роняю я.

Мне неприятен ни этот человек, ни разговор с ним.

— Тань, я был не прав, — неожиданно отчетливо говорит Владимир и протягивает мне букет. — Прости.

— Это все?

Игнорирую и цветы, и слова.

— Ну да. — Он на мгновение теряется, но быстро берет себя в руки.

Приятно щелкнуть по носу такого мудака.

— Всего хорошего, — разворачиваюсь и пытаюсь сбежать домой.

— Подожди. — Владимир хватает меня за запястье.

Резко выдергиваю руку, словно обжегшись.

Глава 1 Владимир

В моем доме сегодня шумно и весело. Друзья решили устроить новогодний корпоратив. Точнее, продолжить то, что начали в своей школе, будь она неладна, только по-взрослому. Я не против. Даже в какой-то мере рад хоть немного отвлечься от мрачных мыслей.

Прошла почти неделя, а я до сих пор не переварил. Перед глазами так и стоит картина: моя жена под моим же начальником охраны. В нашей, сука, кровати. Тварь. Выкинул не задумываясь. Их обоих. Чего дуре не хватало? А ему?

Наблюдаю за тем, как друзья развлекаются, но не чувствую себя причастным к этому празднику. Они кажутся такими счастливыми и расслабленными. А я чувствую себя здесь чужим. Лишним. Не мое это все. Этот шум, эти украшения — все это совсем не про меня. Ничего не откликается в душе. Кроме алкоголя.

Залпом осушаю очередной бокал и наливаю снова. Вискарь никогда не подводит. Опаляет жидким огнем внутренности и помогает хоть немного расслабиться. Легче, правда, совсем не становится. Все так же горько, гадко и пусто. А на душе кошки скребут. Что-то мужское бунтует во мне. Типичное, собственническое. Ебнуть женушку хочется по-тихому.

Я не любил Марину и никогда не задумывался о ее чувствах. Она была всего лишь одной из многих любовниц-однодневок, что прошли через мою постель. Никогда не питал слабость к девственницам, а с ней что-то щелкнуло. Как она залетела, я и сам не понял, но не стал разбираться.

Поверил на слово и решил жениться. Наш брак стал банально выгодной сделкой. А может, меня просто перемкнуло в сторону семьи. Накатило, и захотелось чего-то теплого, человеческого. Как когда-то, в прошлой жизни. Придурок. Все бабы одинаковые. Продажные бляди.

Скриплю зубами и сильнее стискиваю бокал. Уже прилично накачался, но хочется еще. Чтобы отключило. Чтобы не полыхало внутри.

— Скучаешь? — Александр останавливается рядом со мной.

— Есть немного, — напряженно отзываюсь и чокаюсь с его бокалом.

— Я сегодня предложение Ольге сделал, — светится, как начищенный медный таз.

Нашел, чем хвастаться, добровольно ярмо себе на шею повесил и рад.

— Еще один, — снисходительно закатываю глаза. — Вас эти училки приворожили, что ли?

Сначала сын женился на учительнице. Затем один друг, теперь второй туда же. Баб, что ли, других нет? Вирус какой-то косит мужское население, не иначе. Обходить эту школу десятой дорогой. Хотя чего мне бояться? Такую броню нарастил, что ничем не пробить.

— Завидуй молча, — довольно хмыкает Александр.

— Да было бы чему, — небрежно дергаю плечами и отпиваю пару жадных глотков.

Все же лукавлю, но никому об этом знать не обязательно. Как и про то, что больше нет у меня ни жены, ни дочери. А я уже успел к ней привыкнуть. Алчная сука всего меня лишила. Уничтожу.

Александр уходит к будущей жене, чтобы пригласить на танец. А я поднимаюсь на второй этаж и наблюдаю за всеми сверху. Хочу побыть один и одновременно бегу от одиночества. Мне просто хреново. От себя самого. И знатно ведет от алкоголя.

Допиваю бокал и отставляю в сторону, предпочитая дальше пить из горла. Но виски больше не приносит облегчения, только добавляет тяжести моим мыслям. Пресытился. Ничего уже не приносит удовлетворения. Моя жизнь как череда бесконечных серых будней, и просветления не предвидится.

— У тебя все в порядке? — Женский голос, глубокий и чарующий мелкими мурашками рассыпается по моей коже и вздыбливает каждый волосок.

Даже у пьяного реакция не подводит. Оборачиваюсь и прищуриваюсь, чтобы сфокусировать взгляд. Вьюгина Татьяна… школьный психолог и зеленоглазая ведьма в одном лице. Бесстрашная. Пришла в лапы к чудовищу.

— Ты хочешь поговорить об этом? — криво усмехаюсь. — Или как там у вас, у психов?

Пьяный мозг сразу же настраивается на нужную волну. Скольжу изучающим взглядом по ее фигурке в серебристом атласе, склоняю голову на бок и прислушиваюсь к своим ощущениям. Волнует, блядь. Как всегда при виде этой женщины.

— Это не принципиально. — Глаза Татьяны вспыхивают интересом. — Главное, искреннее желание помочь.

От ее близости в груди становится тесно, да и в штанах, собственно, тоже. Вроде ничего такого в ней нет, но что-то цепляет меня за живое. Каждый раз. Каждую встречу.

— А ты хочешь помочь? — На моих губах невольно появляется циничная усмешка.

Манкая… Вот то самое подходящее слово. Манит до одури. Или мне просто пора закончить с вискарем.

— Почему нет? — Татьяна надменно изгибает бровь.

Хороша. Ловлю себя на мысли, что хочу ее. До трясучки. Вот так просто нагнуть и оттрахать. До искр в глазах. От ярких картинок накрывает удушающей волной, а член стоит колом.

Бежала бы ты от меня, пока я еще контролирую демонов внутри себя.

Но Татьяна играет с огнем.

— Тебе самой не нужна помощь?

— Нет. — Она пригубливает шампанское. — Мои ориентиры в полном порядке.

Чувственные красные губы едва касаются тонкого стекла, а я представляю, как же охрененно они будут смотреться на моем члене, и сглатываю от предвкушения. Поздно, детка. Ты попалась.

Глава 2 Татьяна

Владимир вталкивает меня в комнату и закрывает дверь на ключ. Я заперта в клетке с хищником. Он сильно пьян и, судя по всему, себя не контролирует. Звать на помощь бессмысленно, внизу орет музыка, и меня просто не услышат.

Вокруг темно, лишь свет от луны проникает сквозь прозрачный тюль. Я отступаю, но куда?

— Иди сюда. — Хриплый голос Владимира мурашками прокатывает по мне.

Загорается неяркий свет на стенах и становится понятно, что мой хищник приближается.

— Что ты задумал? — оцениваю обстановку и свои шансы на спасение.

— Сейчас увидишь. — Владимир хоть и пьян, но двигается быстро и стремительно.

Пытаюсь увернуться, но он опережает меня, ловит за талию и впечатывает в стену. Не успеваю набрать воздуха в легкие, как он нависает сверху и впечатывается в губы, лишая кислорода. Оттолкнуть не получается, Владимир значительно сильнее меня и мощнее. Но я ухитряюсь укусить его за губу.

— С-с-сш-ш-ш, — отстраняется и упирается лбом в мой лоб. — Ведьма.

Меня сносит от его эмоций. Таких ярких и откровенных.

— Что ты делаешь? — пытаюсь вразумить. — Отпусти меня.

Но это бессмысленно. Владимир словно обезумел. В его глазах такое пламя, что обжигает меня даже не расстоянии. А еще похоть и дикая страсть, а я всеми силами стараюсь не поддаться.

— Замолчи. — Он вновь срывается и впивается в мои губы.

На этот раз я не успеваю среагировать, и его язык врывается в рот с глухим стоном. По коже волнами струятся мурашки, а сердце готово вырваться из груди. Головой я понимаю, что все происходящее полный треш, но тело, истосковавшееся по мужской ласке, не поддается контролю. Отзывается на дерзкие ласки Владимира и жаждет продолжения.

Его ладони беспорядочно скользят по моему телу, пробираются под платье и ласкают везде, где только могут дотянуться. Но все это неправильно.

— Перестань, я не хочу, — выдыхаю и инстинктивно откидываю голову, открывая шею.

— Я хочу, — рычит Владимир и вонзается зубами в нежную кожу.

Боже… меня окатывает кипятком и сотрясает дрожью предвкушения. Молния на платье расползается, а само оно падает к нашим ногам.

— Ты мне противен, — стону я и невольно прижимаюсь теснее.

— Врешь, — хрипит на ухо Владимир. — Готов поспорить, ты уже мокрая…

Закусываю губу от досады, ведь он прав. А я позорно сдаюсь его напору.

— Не надо.

— А мне надо.

Пуговицы с его рубашки сыплются на пол, а он сам сносит меня своей страстью. Подхватывает на руки и небрежно швыряет на кровать. Стаскивает брюки и устремляется ко мне.

— Нет, — отползаю, но Владимир хватает меня за лодыжку и дергает на себя.

Отталкиваю и пытаюсь вырваться, но только еще сильнее запутываюсь в его руках.

— Че ты ломаешься? — рычит он недовольно, сжимая мои запястья над головой. — Просто скажи сколько.

— Что? — пораженно распахиваю глаза.

— Цену свою назови.

Меня словно ледяной водой окатывает.

— Сволочь, — рычу в ответ и начинаю вырываться с удвоенной силой, но Владимир пресекает все мои попытки.

— Да, я такой.

Впивается в рот и накрывает меня своим телом. Разрывает трусики и грубо врезается коленом между моих бедер. Извиваюсь и пытаюсь его ударить, но Владимир считывает все мои действия и пресекает.

Не успеваю опомниться, как он толкается в меня и заполняет собой до основания. Мурашки проносятся по телу, а жаркое пламя вырывается наружу. Хочу его. Так, как никогда никого не хотела. Но не так, не с такой подачей. Но тело не слушается и отзывается на грубые ласки, а внизу живота все стремительнее закручивается пружина желания.

Владимир рычит и грубо трахает меня. Как обычную шлюху. Стыдно, но мне это нравится. Он словно разбудил мои тайные фантазии. Я теку от него. От его запаха, поцелуев, ласк. Меня сносит волной неконтролируемой страстью. А яркий оргазм сотрясает каждую клеточку тела.

Владимир отпускает мои руки и прижимается теснее. Несколько раз врезается в меня и, глухо зарычав, изливается на постель. Падает рядом со мной и тяжело дышит.

— Урод, — сухо констатирую я и пытаюсь собрать себя по кускам.

— Че ты как целка, — хрипит Владимир и переворачивается на спину.

— Ты меня изнасиловал…

— Да брось. — Кривая ухмылка искажает его губы. — Тебе же понравилось.

Мне не понравилось. Я испытала оргазм. Возможно, самый сильный в жизни, но это не имеет никакого отношения к удовольствию. Это просто реакция тела. Постыдная и позорная. Гаденько вышло. Ролевые игры я не заказывала.

Владимир садится на постели. Дотягивается до своих брюк и вытаскивает портмоне. Достает несколько пятитысячных купюр и кидает мне.

— Что это? — хмурюсь и поднимаюсь на ноги.

— Моральный ущерб, — хмыкает он. — Мало? На еще.

Глава 3 Татьяна

В такси темно и тепло, а меня потряхивает. Понимаю, что это не от холода, но все равно инстинктивно пытаюсь согреться. Обнимаю себя за плечи и упираюсь лбом в стекло. Мимо проплывает ночной город. Разноцветные гирлянды и неоновые вывески. Новогоднее настроение витает в воздухе, но меня больше не цепляет. Внутри холодно и пусто. Кусаю губы и напряженно слежу за дорогой, всеми силами сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.

Головой-то я понимаю, что ничего страшного не случилось. Я жива, здорова, даже качественно оттрахана, но… Унижена и раздавлена тоже. Сложно принять эту реальность. Сложно осознать и впустить ее в себя. Но переработать придется, иначе останется незакрытый гештальт. А я не хочу, чтобы между нами что-то оставалось.

Поднимаюсь на этаж и достаю ключи. Руки дрожат, и не сразу получается попасть в замочную скважину.

— Да чтоб тебя, — цежу сквозь зубы и шумно втягиваю воздух.

Еще чуть-чуть. Сосредоточиваюсь и попадаю. Вхожу в квартиру и прислоняюсь спиной к двери. Судорожный всхлип вырывается откуда-то из глубины. Шубка и сапоги остаются в прихожей, а я иду в душ, раздеваясь на ходу. Платье летит на диван в гостиной, туда же отправляется и бюстгальтер.

В ванной долго рассматриваю себя в зеркале: тушь потекла и размазалась, губы припухли от поцелуев, а на шее яркая отметина. Но ни синяков, ни ссадин. Спасибо хоть на этом.

Дыхание учащается, а слезы все же прорываются на свободу. Смотрю на то, как кривится рот в беззвучных рыданиях, и меня накрывает еще сильнее. Надо выплеснуть все это. Надо отпустить.

Включаю воду и отдаюсь упругим струям. Они лупят по лицу и коже, смешиваются с солеными слезами и смывают мою боль. Зло стискиваю зубы и беру мочалку. Беспощадно оттираю следы чужих прикосновений, поцелуев и своего удовольствия. Да, от этого мне еще паршивее. Но хуже всего эти деньги. Зачем? Гадко как.

Неужели я сама виновата? Сама дала повод? Отчасти так и было. Только я помочь хотела, но, видимо, задела какой-то триггер. Не верю, что для Владимира такое поведение в порядке вещей. Да, он, конечно, циник и сволочь, но насильник?

«Ну ты еще оправдай его», — язвительно звучит в голове внутренний голос.

Не буду я никого оправдывать. Но и топить тоже не стану. И в полицию не пойду. Пусть это останется на его совести. Я переживу, не маленькая. Даже трагедии не случилось. Подумаешь, секс… подумаешь, по принуждению. Ничего. Я справлюсь. А Владимир пусть живет с этим сам. Карма все сделает за меня.

Кое-как успокоившись, выбираюсь из ванной. Натягиваю бесформенную футболку и трусики. Иду в спальню. Ну вот, наревелась, теперь голова болит. Надо быстрее уснуть, а завтра настанет новый день. И все будет по-другому.

Ложусь в постель и слышу довольное мурчание неподалеку. Мягкие лапы ступают по кровати. Улыбаюсь и распахиваю одеяло. Брагин тут же устраивается на моей руке и начинает мурлыкать с удвоенным усердием. Целую его пушистую голову и прикрываю глаза.

И снова все по кругу. Мысли и воспоминания. Все перемешивается и терзает меня. Зачем он так поступил со мной? Для чего? Неужели я действительно дала повод считать себя шлюхой? За что меня так унижать? Коробит до сих пор. Надо было затолкать ему эти деньги куда-нибудь.

Трель телефонного звонка нервными мурашками прокатывает по позвоночнику. Распахиваю веки и ищу телефон. Если это Владимир, я… но это Ольга. Облегченно выдыхаю и принимаю звонок.

— Тань, ты где? — Голос подруги звучит взволнованно.

— Дома.

— У тебя все в порядке?

— Да, а что?

Черт. Надо было предупредить. Что-то я не подумала.

— Ты как-то исчезла внезапно, — сокрушается Ольга. — Никто тебя не видел.

— Голова разболелась, и я уехала, — даже почти не вру. Не рассказывать же правду.

Вот даже интересно, как бы повернулась ситуация, если бы я сейчас призналась подруге?

— Ну ладно. Отдыхай.

— Спасибо. Вы-то разъехались уже?

Хочется спросить, как себя чувствует Владимир, но не буду. Ничего не хочу о нем знать. Отныне мне все равно. Подыхать будет, и пальцем не пошевелю.

— Да, по домам расползлись. А ты же хотела с нами ехать, вот я тебя и потеряла.

— Ясно. Все хорошо со мной, — успокаиваю подругу. — Сплю уже почти.

— Спокойной ночи.

— И тебе.

Откладываю телефон и смотрю в потолок. Опять подступают слезы, и я не сдерживаю их. Давно не плакала, пора опустошить слезохранилища. Могу себе позволить. Завтра воскресенье, есть целый день, чтобы привести себя в порядок, чтобы в понедельник быть в себе. И с гордо поднятой головой пойти на работу. Это просто слабость. Пройдет. Всего ничего. Работа, работа и еще раз работа. Только она у меня и осталась.

Видимо, судьба у меня такая — вляпываться во всякое дерьмо. Невольно вспоминается Брагин. Все осталось прошлом, хотя несколько лет назад кипели нешуточные страсти. Я любила Ефима до одури, но, поняв, что он встретил другую, держать не стала. Не опускаясь до долгих и мучительных выяснений отношений, наступила себе на горло и исчезла из его жизни.

Разом перерубила все контакты. Ушла из больницы, переехала и начала жизнь с чистого листа. Остался только кот. Перетерпела и пережила, хоть и осталось несколько глубоких шрамов на сердце. Поэтому выходка Владимира меня точно не сломает, скорее, закалит.

Глава 4 Владимир

Телефон надрывается где-то неподалеку и неприятно лупит по мозгам.

Кому там, блядь, неймется?

Нехотя разлепляю веки и морщусь от яркого света. Сколько хоть времени-то? По ощущениям полдень, не меньше. Башка трещит по швам и раскалывается, а во рту словно безжизненная пустыня. Зашибись я вчера побухал. Мобильник затыкается сам по себе, а я так и не успел его найти.

Похер, кому надо, еще раз перезвонят.

Сажусь на постели и сжимаю ладонями виски. Че ж так гудит? Сколько я вчера выжрал-то? Явно больше, чем стоило. Осматриваюсь. Комната не моя. Голый-то почему? Деньги валяются. Нехорошее предчувствие зреет где-то внутри, но не до него сейчас.

Телефон вновь оживает и голосит на всю комнату.

Твою ж мать!

Мобилизирую все силы и нахожу-таки злосчастный гаджет в кармане брюк, что валяются на полу. На экране высвечивается неизвестный номер. Утро начинается с очередного пиздеца? Проверим.

— Молотов, — зло отзываюсь.

— Володечка, здравствуй. — В динамике журчит нежный голосок жены, а меня сносит к ебеням волной плохо контролируемого гнева.

Так и не переварил весь тот треш, что Марина мне устроила. Раскатала, как сопливого пацана. Мужское нутро до сих пор пылает от негодования.

— Я, кажется, говорил, что не хочу тебя ни видеть, ни слышать, — сухо напоминаю и стискиваю пальцами переносицу. Голова болит все сильнее. Срочно надо обезбольку раздобыть.

— Мы вообще-то женаты.

— Пока еще женаты.

Так уж вышло, что в нашей стране есть закон, что я не могу развестись с женой, которая недавно родила от другого мужика. Без ее согласия. Сначала надо доказать, что ребенок не мой, а я жертва корыстного обмана. Ну ничего, я не тороплюсь.

— Но так нельзя, у нас дочь крошечная совсем. — Марина всхлипывает, пытаясь вызвать жалость. Но я ничего кроме презрения не чувствую.

— У тебя, Марина, дочь, — хмыкаю зло. — У меня есть только сын.

— Это еще не доказано, — шипит она.

— Дело времени. В ближайшее время я сделаю тест ДНК, и все встанет на свои места.

Надоел этот разговор ни о чем. Переливание из пустого в порожнее.

— Мне нужны деньги. Чем мне ребенка кормить?

Охренеть предъява. А чем думала, когда перед моим безопасником ноги раздвигала?

— Мне похуй, — рявкаю я. — Это головняк Тимура.

— Какой ты жестокий! — Именно так, и она прекрасно это знала. — Из-за тебя его на работу никуда не берут.

А вот это бред, точнее, тухлый развод. Я ничего не предпринимал. Мне тупо лень было морочиться. Только такая курица может повестись на него.

— Дура ты, Марина…

Осекаюсь, замечая женские трусы на кровати.

Та-ак. Это уже интересно.

Сбрасываю звонок, закидывая номер в черный список, и сосредотачиваюсь на находке. Рассматриваю дизайн и пытаюсь раскачать распухший мозг на воспоминания. С кем же я вчера отжигал?

Вискарь. Еще вискарь. И еще. Друзья. Корпоратив. Татьяна. Помощь предложила. А потом как в тумане. Кусочки пазла мелькают перед глазами, пока не складываются в одну картину. Точнее, в не очень приглядное кино.

— Таня? Да ну нахер!

Шумно выдыхаю и растираю лицо ладонями. Ничего не проходит. Не наглючило. Отчетливо помню вкус ее губ, кожи. Даже то, как звучит ее наслаждение. Как она кончила подо мной. Бурно и ярко.

Дрожь прокатывается по телу, а член наливается силой. Вот это нихрена себе. От одних воспоминаний вставляет.

Если все так, то куда она делась? Что-то подсказывает, что деньги здесь не просто так. Конечно, пьяный идиот. Отчетливо помню, как меня переклинивает. Как злюсь на жену, а деньги пихаю Татьяне.

— Нахера?

Мда, блядь. Сокрушенно припечатываю ладонь ко лбу. Исполнял я вчера знатно. Надо бы объясниться. Но для начала воскреснуть. Нехотя поднимаюсь на ноги и плетусь в душ.

Спустя час чувствую себя человеком и выгляжу тоже неплохо. Пью кофе и смотрю в окно. Как-то некрасиво вчера получилось. Не то чтобы я мучился от уколов совести, просто не по себе. Никогда меня так не переклинивало, а тут словно и не я вовсе. Будто тупо кино смотрел со своим участием.

Ага, и дрочил, наверное?

Да нет, конечно. Просто сорвало тормоза. Снесло башку от дикого желания. Ни одна женщина не вызывала во мне такого урагана страсти. А здесь буквально переклинило. Губы эти ее красные, улыбка хищная. Я предпочитаю послушных женщин, а она же стерва. Но, сука, какая шикарная. До сих пор прет от нее.

Херня какая-то. Но ладно, не прятаться же теперь.

Набираю номер Татьяны. Пара гудков и сброс.

Так, значит, да?

Перезваниваю. Гудки проходят, но ответа нет. В черный список внесла? Ожидаемо и даже как-то разочаровывает. Что ж ты такая предсказуемая? Я думал, поинтереснее, позабористее получится.

Глава 5 Владимир

Стою у окна в своем офисе, пью кофе и смотрю на заснеженный город. Новый год подбирается все ближе, только это совсем не радует. Нет ни настроения, ни желания что-то отмечать. Вообще ничего не хочется.

Неделя тишины. Татьяна молчит. Недооценил я эту женщину. Сам уже срезался несколько раз, а она кремень. Все мои звонки и сообщения остаются без ответа. Вот же зараза. Ни о чем не могу думать, кроме нее.

Улыбка помимо воли появляется на губах. Прячу ее в чашке и допиваю кофе.

— Владимир Борисович, вы меня слушаете? — Мелодичный голос секретаря звучит словно сквозь вату. Конечно, я не слушаю.

— Что? — ловлю ее взгляд в отражении окна. — Повтори.

— Ваш адвокат звонил, просил о встрече. Срочно.

— Давай найдем для него окошко, — усмехаюсь и разворачиваюсь.

— Конечно. — Юлия торопливо опускает глаза. — Сегодня будет удобно?

Молоденькая совсем и боится меня, словно я жру ей подобных. Но нет, меня не прельщают трепетные и невинные. Хватит с меня чистоты. После Марины у меня на нее аллергия.

— Нет. У меня еще дела, — уклончиво отвечаю. — Давай завтра.

— Хорошо.

Она уходит, а я собираюсь уезжать. Не могу так больше. Извелся весь. Никогда не думал, что меня так заденет тупой игнор, но отмахнуться не получается. Совесть, будь она неладна, сожрала уже до мозга костей. Откуда взялась? Я думал, нет ее у меня. А теперь вот познакомился.

По дороге к дому Татьяны покупаю букет цветов. Нежно-розовые мелкие розы. Чистые и невинные, как раз чтобы извиняться. Докатился. Хочется побиться головой об стену. Я и извиняться? Сам себе поражаюсь. Но, блять, спать не могу. В груди свербит. Всю душу вымотала!

Хорошо, что заранее выяснил адрес. Останавливаюсь недалеко от подъезда. Смотрю на ее окна — темнота. Значит, не вернулась еще. Ничего, подожду. Откидываюсь на спинку и закуриваю. Бесит все люто. Стискиваю зубы и смотрю прямо перед собой. Что ж такая задница-то?

Краем глаза замечаю, что в окнах загорелся свет. Как так-то? Я не видел, чтобы Таня проходила. Хотя и не смотрел особо. Ладно, перед смертью не надышишься. Забираю цветы и выхожу из машины. Плана нет, но отступать я не намерен.

Жму на кнопку. Птичья трель звучит внутри квартиры, но что-то открывать мне не торопятся. Нажимаю еще раз, но настойчивее. Слышатся шаги. Наконец-то!

Дверь приоткрывается. Татьяна. Такая домашняя и мягкая, но в глазах ни капли теплоты.

— Ты? — выразительно хмыкает она, изображая искреннее изумление.

— Я войду? — решительно шагаю вперед, но Таня качает головой.

— Нет.

Сама выходит на площадку и прикрывает дверь. Вопросительно изгибаю бровь.

— Ты нежеланный гость в моем доме, — сухо поясняет и складывает руки на груди.

— Вот как, — недовольно поджимаю губы и прищуриваюсь.

Раздраконить меня решила? Да я и так пиздец какой заряженный.

— Как есть. — Она небрежно ведет плечами. — Зачем ты здесь?

Вот мы и подобрались к конструктиву. Осталось закрыть вопрос и разойтись мирно.

— А если я хочу попросить прощения? — усмехаюсь.

— Хотел бы, попросил. — Тон пренебрежительный, а в глазах арктический холод.

Все справедливо. Я накосячил, мне и исправлять.

— Тань, я был не прав, — говорю искренне и протягиваю букет. — Прости.

— Это все?

Никакой реакции, словно я пустое место.

— Ну да, — теряюсь на мгновение.

— Всего хорошего. — Татьяна разворачивается и пытается сбежать.

— Подожди, — успеваю схватить за запястье.

Таня шарахается от меня и резко выдергивает руку.

— Что еще? — шипит злой кошкой.

— Что я могу сделать, чтобы ты меня простила?

Бесит эта ситуация. Для чего торги? Просто скажи, что тебе нужно, и все. Я не в том возрасте и положении, чтобы бегать за юбкой.

— Ничего. — Татьяна поджимает губы. — Я тебя простила. На этом все.

Не успеваю среагировать, как она заходит в квартиру и захлопывает дверь перед моим носом. Да блядь! Меня снова вспенивает. Да че я, мальчик для битья, что ли?

— Таня, открой, — со злостью врезаюсь ладонью в дверь. — Открой! Я не уйду, пока мы не поговорим.

Ведьма! И не отпускает ведь. Тяжело дышу и не шевелюсь, прислушиваясь к происходящему в квартире. Тишина. Не открывает. Бесит меня только сильнее. Не понимаю, чего она от меня хочет. Что мне сделать? Я же не могу отмотать назад и исправить. Да и не хочу ничего исправлять. Это был охрененный секс, меня до сих пор не отпустило.

— Таня! — рычу и грохаю кулаком. — Ну хорошо. Давай повеселим весь подъезд? — замечаю бабку, выглядывающую из соседней квартиры. — Здрасте. А у меня жена перепила и домой не пускает.

— Что ты несешь? — ругается Татьяна, но все же открывает дверь. Так бы сразу.

Глава 6 Владимир

Снижаю скорость и сворачиваю на второстепенную улицу. Навигатор показывает два километра до точки. А по времени еще пятнадцать минут. Успеваю, даже с запасом. Терпеть не могу опаздывать, но иногда обстоятельства сильнее.

Медленно крадусь по заснеженной дороге, преодолевая «лежачих полицейских», и сам себе поражаюсь. Неужели я и правда на все это подписался? Где был мой мозг, вообще непонятно.

Паркуюсь напротив детского дома номер три и глушу двигатель. Она издевается, да? Что ж, имеет право. Я сам разрешил. Вот же зараза, лучше бы бабками взяла. Довольно усмехаюсь. Нихрена не лучше.

Пару минут просто сижу в машине и собираюсь с мыслями. Еще не поздно послать все к чертям и свалить отсюда нахрен. Но зачем? Нет уж, раз решил, значит, надо идти до конца.

Вхожу на территорию, а затем и в здание. При входе охранник. Одного взгляда достаточно, чтобы он даже не собирался задавать вопросы. Прохожу мимо и достаю телефон, чтобы набрать Татьяну, но слышу за спиной торопливый цокот каблуков и оборачиваюсь. Она. Мурашки рассыпаются по коже, а сердце срывается в галоп. Непривычно и волнительно. Узнаю ее по шагам и сам себе поражаюсь. Давно меня так не перло от женщины. Да никогда.

— Владимир? — Татьяна надменно изгибает бровь. — Надо же, не ожидала…

— Думала, сольюсь? — хмыкаю и скольжу взглядом по ее фигуре.

Таня шикарна. Темно-зеленое платье-футляр мягко облегает женственные изгибы и заканчивается чуть ниже колен. А дальше высокие шпильки. Это такой секс, что меня едва не сносит волной желания.

— Была такая вероятность, — поджимает чувственные губы, облизывает их и усмехается.

— Рад, что смог удивить, — развожу руки в стороны, демонстрируя радушие, но Татьяна даже в лице не меняется.

— Пойдем-те, — сухо бросает, делая акцент на последнем слоге.

Лихо откинула меня назад и будто в сугроб фейсом макнула. Ведьма!

— Мы опять на «вы»? — тяну язвительно и иду за ней по длинному коридору.

— Да. Мне так комфортнее. — Даже интонация не меняется. Вот это выдержка, меня аж подбрасывает от восхищения.

— Субординация?

— Типа того. — Татьяна входит в зал и оборачивается ко мне. — Проходите. Присаживайтесь, — указывает на свободные места в центре на первых рядах. — Сейчас концерт начнется.

— Какой еще концерт? — хмурюсь невольно.

Что-то к такому меня не готовили. Я не собирался участвовать в самодеятельности.

— Замечательный. — Таня злорадно усмехается и с вызовом смотрит в глаза. — Детки очень старались. Не забудьте отключить телефон.

До чего ж хороша! Перехватываю за запястье и дергаю на себя. Поддается, но останавливается в паре сантиметров от моего лица.

— Издеваешься? — цежу сквозь зубы.

— Думаю, выход вы и без меня найдете, — шипит, словно дикая кошка, выдергивает руку и, вздернув подбородок, уходит к сцене.

Вот же сука. Провожаю убийственным взглядом, все еще ощущая едва уловимый аромат ее духов. Соблазнительные бедра чуть покачиваются в такт шагам, а я нервно сглатываю, ощущая возбуждение во всем теле. Какая шикарная женщина. А я идиот, что так героические ее просрал. Ради нее стоит и потерпеть. Выключаю звук и пялюсь в экран телефона.

— Рядом с вами не занято? — Грузная тетка касается моего плеча.

— Вам свободных мест мало? — выразительно смотрю на нее.

— Вот и славно.

Словно и не слышит ничего, плюхается на стул рядом. Закатываю глаза и вновь утыкаюсь в телефон. Проверяю входящие письма. Адвокат обещал скинуть важную информацию. Пока ничего.

— Начинают, — пихает меня соседка в бок.

Мысленно рычу, но не говорю ничего. С такой связываться себе накладнее. Свет выключают, и со всех сторон слышится шушуканье. Но меня интересует лишь один вопрос — Татьяна где?

— Новый год — время волшебства и сказки. Запаха мандаринов и хвои. — Женский голос, глубокий и чарующий льется из динамиков. Мелкими мурашками рассыпается по моей коже и вздыбливает каждый волосок.

Это она, ошибиться невозможно.

— Кажется, что обязательно случится чудо и самые заветные желания исполнятся. — Шумно выдыхаю и поднимаю глаза к сцене. В лучах прожектора стоит моя Зараза.

— Лично я очень люблю этот праздник. Ну и пусть Дед Мороз давно не приносит мне подарки, даже за хорошее поведение, я всегда его жду с нетерпением. А вы?

По актовому залу проносятся смех и аплодисменты. А на моих губах невольно появляется циничная усмешка. Подарки тебе нужны, неприступная ты моя? Бесит. Любую могу получить по щелчку пальцев, а эта выделывается. Тоже мне королевна. И хочется послать, но я не шевелюсь, словно придавленный к месту силой ее голоса.

Не отрываясь слежу за Татьяной и почти не дышу. Мужик какой-то протягивает ей руку и помогает спуститься со сцены.

— Что еще за хрен с горы? — помимо воли вырывается у меня.

— Коленька? — подсказывает тетка рядом. — Так он наш директор.

— Ясно, — наблюдаю, как он приобнимает Таню, и мысленно записываю себе на подкорку сломать ему руку.

Глава 7 Татьяна

Если честно, я не ожидала, что Владимир приедет, но он смог меня удивить. Причем приятно удивить. Значит, что-то человеческое в нем все же осталось. Мало того, еще и досидел до конца концерта и даже не уснул.

Заканчиваю свою речь, и Николай почти сразу утягивает меня за кулисы.

— Татьяна Ивановна, вы были великолепны, — сообщает он мне. Такая неприкрытая лесть только отталкивает.

— Спасибо, — натягиваю дежурную улыбку.

Сзади раздаются шаги. Оборачиваюсь и вижу Владимира. Он выглядит крайне разъяренным, а мне становится не по себе.

— Можно тебя на минуточку? — цедит сквозь зубы, беспардонно хватает за плечо и тащит в сторону.

— Ничего, что мы разговариваем? — пытается возмутиться Николай.

— Похуй, — грубо кидает Владимир, отмахнувшись, как от назойливой мухи.

— Да как вы…

— Закройся!

Он впечатывает меня в стену и нависает сверху. Ну и самомнение!

— Что вы себе позволяете? — упираюсь в его грудь ладонями и пытаюсь оттолкнуть, но ничего не получается. Владимир словно скала.

— Мы так не договаривались, — тихо рычит он, глядя мне в глаза.

Внутренне содрогаюсь от лавины его эмоций, но внешне остаюсь спокойной.

— Как «так»?

— Какого ляда это недоразумение тебя лапает? — Владимир кивает в сторону притихшего Николая.

Так это ревность? Ну ничего себе заявочки. Приятно, к чему скрывать. А уж поиграть на его чувствах еще приятнее.

— Во-первых, Николай не недоразумение и меня не лапает, — хмыкаю и облизываю губы. — А во-вторых, вас это вообще не касается.

— Не играй со мной, — хрипло говорит Владимир и наклоняется к моей шее. Шумно втягивает аромат духов и выдыхает. Все это очень интимно, предательские мурашки ползут по спине, но я не подаю вида.

— Как страшно, — издевательски кривлюсь.

— Поехали, домой тебя отвезу. — В его голосе не просьба, а приказ, который я обязана исполнить. Не хочется расстраивать, но все же придется.

— Я еще не собиралась, нужно дела решить, да и вообще, такси есть, — равнодушно пожимаю плечами и, улучив момент, все же высвобождаюсь из его плена.

— Я сказал, отвезу! — с нажимом говорит Владимир, а я лишь улыбаюсь.

Нет у него власти надо мной. И не будет.

— Вы хотели-то чего? — начинаю глумиться. — Помочь? Так вот она, елка желаний.

Указываю направление. На сцене стоит елка, на которой ребята развесили разноцветные шары специально для спонсоров.

— И что мне надо сделать? — хмурится Владимир, но все же не отказывается.

У него есть большие возможности, почему бы не осчастливить парочку детей. Это же так здорово — дарить подарки. Такие эмоции. Да карму себе заодно почистит.

— В каждом шаре одно заветное желание кого-то из ребят, — подсказываю я.

— Мне все их надо исполнить?

Все это слишком круто.

— Столько, сколько душе угодно, — хмыкаю. — А сейчас извините…

Оставляю Владимира обтекать и отхожу к другим спонсорам. Сегодня у нас был хоть и не аншлаг, но все же многие из приглашенных приехали. Это хорошо, люди понемногу оттаивают и откликаются на просьбы о помощи.

Разговариваю с директором торгового центра, а сама наблюдаю за Владимиром. Возится с этими шариками, кому-то звонит, ругается. Невольно улыбаюсь, такую бурную деятельность развил. Даже немного жалко его становится, но нет. Не дождется. Вот же прицепился. Неужели он на что-то еще надеется? Сумасшедший

— Татьяна Ивановна, я закончил. Можем ехать. — Николай Леонидович подкрадывается со спины. Еще один неугомонный. Сколько раз я его тактично динамила, но ничего не берет.

— Куда? — непонимающе хлопаю ресницами. Не помню, чтобы мы договаривались о чем-то.

— Мы же хотели продолжить вечер в ресторане, — напоминает он, а я округляю глаза.

Да? Серьезно? Когда это МЫ успели захотеть?

— Извините, Николай, но… — не успеваю договорить, краем глаза замечаю тень, что стремительно наплывает на нас.

— Нет, все. Это пиздец какой-то! — зло рявкает Владимир.

Решительно встает между нами, оттесняя меня за спину.

— Да что вам опять надо? — возмущается Николай, а я едва сдерживаю улыбку. — Татьяна, я не понимаю…

— Я, если честно, тоже, — поддакиваю из вредности.

— Это моя женщина, и не поедет она ни в какой ресторан, — рычит Владимир. — Точнее, поедет, но только со мной!

О как! Красавчик. Прямо пять баллов за находчивость. И минус десять за самонадеянность.

— А вы не много на себя берете? — вопросительно изгибаю бровь.

— Может, охрану позвать? — робко предлагает Николай и смотрит на меня. Это я должна решить? Серьезно? Тоже мне защитник.

Глава 8 Владимир

Снег все сыплет и сыплет, словно прорвало там сверху что-то. Уверенно веду машину по заснеженным улицам и внутренне киплю. Все еще бомбит от выходки Татьяны, точнее, от всего этого пиздеца, что она вокруг меня устраивает. Бесит, но в то же время очень заводит. Держит в тонусе зверя, что лютует внутри.Тот тонко чувствует запах добычи и рвется в атаку. Но я не поддаюсь.

Татьяна как ни в чем не бывало смотрит в окно и старательно делает вид, что не знает меня. Вот же зараза, а. Шумно выдыхаю, но принимаю правила игры. Я, блядь, накосячил! Приходится искупать. Надеюсь, она не станет перегибать, иначе моей выдержки может и не хватить.

Въезжаю во двор и останавливаюсь напротив подъезда. Припарковаться негде. Без вариантов. Выключаю фары.

— Я провожу? — кидаю на Таню выжидающий взгляд.

— Не стоит, — качает она головой, поправляет шубку и натягивает перчатки.

— И все же я настаиваю.

— А я отказываюсь. И вот еще что, — лезет в сумочку, достает несколько купюр и отдает мне.

— Что это?

— Деньги, — пожимает она плечами. — За услуги такси.

Медленно обтекаю и едва сдерживаюсь, чтобы не придушить эту женщину собственными руками. Вот что она творит? Нарочно выводит меня из равновесия? Проверяет пределы?

— Ты меня сейчас унизить хочешь? — агрессивно оскаливаюсь. Картинки суровой расправы уже мелькают перед глазами. Я ведь накажу. Жестоко и… смотрю на ее губы и едва сдерживаюсь, чтобы не впиться.

— Вот еще, — надменно фыркает Татьяна. — Я просто не хочу быть ничем обязанной.

— Забери, — настаиваю.

Иначе я их верну другим способом.

— Нет, — упрямо поджимает губы.

— Да что ж ты такая непробиваемая? — несдержанно бью ладонями по рулю.

Не понимаю, как себя вести. Как найти подход?

— Какая есть. — Таня торопливо дергает ручку двери, но я успеваю перехватить ее за запястье.

Ледяной взгляд, полный возмущения, окатывает меня, словно водой. Но сама Татьяна не произносит ни слова. Ну и выдержка, любой бы позавидовал.

— Я прощен? — усмехаюсь, но не спешу освобождать свою пленницу.

По-прежнему держу за запястье и невольно чувствую, как частит ее пульс. Готов дать руку на отсечение, что я Тане далеко не безразличен. Но так просто она не сдастся. Ничего, я готов и ждать, и бороться.

— Ты давно прощен. — Она небрежно пожимает плечами и выдергивает руку.

— Ты знаешь о чем я.

— Ах, это… —Губы расплываются в снисходительно усмешке, а глаза хитро прищуриваются. — Завтра пришлю координаты.

— Опять?

Вот же неугомонная.

— Что тебя удивляет?

— Ничего, — сдаюсь без боя. Координаты так координаты. Я не против. Не самое страшное, что может случиться.

— Можешь не приезжать. — Татьяна явно нарывается на грубость. — Это же тебе надо, а не мне. Я и без тебя неплохо справляюсь.

Видел я, как она справляется. И хлыща этого рядом тоже.

— Зараза, — шиплю и не могу сдержать улыбку.

— И вам доброй ночи, Владимир Борисович, — открывает дверь и грациозно выбирается из машины.

Провожаю взглядом ее стройный силуэт до подъезда и терпеливо жду, пока в окнах включится свет. Все нормально, Таня дома. Трогаюсь с места. И усмехаюсь своим невеселым мыслям. Вот же сука какая. И послать ее не могу. Тупо не хочу. Мне нравится эта странная игра. А еще интересно, насколько далеко сама Татьяна готова зайти.

Веду машину по пустынным улицами и плаваю в фантазиях. Невольно представляю, как Таня сдается мне на милость. Как целую ее. До сих пор помню вкус ее губ, нежность кожи, страстные стоны. Да, пиздец я разогнался. В штанах становится тесно, а тело отзывается болезненной эрекцией. Да такой сильной, что хоть останавливайся и самоудовлетворяйся.

Хотя почему «само»? Может, шлюху вызвать? Не-е. Аж передергивает от отвращения. Эта ведьма меня прокляла. Хочу только ее и, пока не верну, не успокоюсь.

Телефон верещит в кармане. Небрежно достаю и поворачиваю экраном вверх. Номер какой-то левый. И кому я понадобился в такое время? Может, сбросить? Хотя ладно, хоть отвлекусь и перенесу мысли в другую плоскость.

— Молотов, — сухо роняю я.

— Володечка, помоги мне, — раздается голос бывшей, а меня аж перекореживает. И от имени, и от интонации.

— Ты обалдела, что ли? — рычу на нее.

— Пожалуйста, я тебя очень прошу. — Марина плачет очень натурально, но меня не трогает. — Не бросай трубку.

— Что случилось? — терпеливо вздыхаю.

— Я в аварию попала, — всхлипывает она. — А страховка кончилась. Реши этот вопрос.

Ага, мне же делать нечего.

— Звони Тимуру, — хмыкаю с издевкой. — Я твоими вопросами больше не занимаюсь

— Он не берет трубку. Пожалуйста, Володечка. А они денег требуют.

Глава 9 Владимир

На обочине вижу машину бывшей с аварийкой и сворачиваю туда. Впереди тонированный внедорожник. Не самый дешевый. Меня прямо улыбает этот пейзаж из девяностых. Что за бараны с бабой разборки решили чинить? Паркуюсь и выхожу на улицу. Морозец. Бодрит. Поднимаю воротник и иду к машине Марины.

— Володечка, ты приехал, — выскакивает она из своей тачки и кидается мне на шею.

Брезгливо морщусь и, мысленно выматерившись, отлепляю ее от себя.

— Рассказывай.

Вместе идем к месту стыковки.

— Я выезжала, а он не пропустил.

— И?

— Въехала ему в бок. А еще потом колесо спустило…

Бред какой-то. Обхожу внедорожник и смотрю на повреждения. Царапина. Даже вмятины нет. И че это за дичь?

— Забери ребенка и сядь в мою машину, — сухо бросаю Марине и иду извлекать владельца.

Стучу в окно, стекло ползет вниз, и на меня с вызовом смотрит тело, явно желающее поиметь бабла. Наивный. Это я только с виду такой белый и пушистый, и то только потому, что был на балу у своей королевны.

— Ну ты, мужик, попал, — хмыкает тело.

— Что, я? — усмехаюсь и отхожу, позволяя ему выбраться из машины.

— За бабу свою придется расплатиться, — демонстративно разминает шею и кисти. Позер и ссыкло. Для нормального мужика вот это все западло.

— Схерали? — вопросительно изгибаю бровь.

— Она мне тачку помяла.

— Сервис сделает, — небрежно дергаю плечами и достаю телефон. — Один звонок, и проблема решена.

Но его явно не устраивает такой расклад. Он не хочет решить проблему, ему нужны бабки. Придется разочаровать, но надо попробовать обойтись без жести. Такое хорошее настроение, что не хочется никого в асфальт закатывать.

— Она только из салона, — нарывается парень.

— И что, мне расплакаться? — усмехаюсь я. — Сделают, как новая будет.

— Ты не понял, — прет на меня, пытаясь напугать. — Мне не надо делать. Я хочу новую машину, не коцаную.

— А я хочу президентом стать. И что? — отталкиваю его от себя. — Не нравится — жди гайцов. А я поехал.

Разворачиваюсь и ухожу. В конце концов, не драться же с ним.

— Ты че такой борзый? — Парень хватает меня за плечо. — Хоть знаешь, с кем разговариваешь?

Видит бог, я не хотел всего этого. Медленно разворачиваюсь и смотрю на него, склонив голову к плечу.

— Знаю, с долбоебом.

У парня морда идет пятнами, а руки сжимаются в кулаки. Недолго думая, он кидается на меня. Ну точно долбоеб. С легкостью уворачиваюсь, перехватываю его руку и скручиваю в болевом. Втыкаю мордой в его же тачку. Я обычно с ходу не сообщаю, что у меня разряд в боевых. Неждан, блять.

— Отпусти, — стонет обездвиженное тело. А если шевельнется, сломает себе кисть.

— Ага, щаз, — хмыкаю я. — Ты один? Ну?

— Нет, не один, — раздается за спиной.

Второй. Ну конечно. Мы с Тамарой ходим парой. Первому делаю подсечку и роняю, второго сношу одним ударом в челюсть на землю. Лежат и сопят, но не пытаются рыпаться. Что за дебилы, прости господи.

— Значит, так, гопота, — присаживаюсь перед ними на корточки. — Ключи в тачке. Колесо почините и пригоните по адресу. Сейчас напишу. Вопросы есть?

— А как же сервис? — осторожно интересуется первый. Бессмертный прямо.

— Ты же отказался? Все, дальше сам.

— Мужик, ты вообще кто? — ошалело спрашивает второй.

Этот поумнее, оказывается. С ним и надо было вести диалог, глядишь, и договорились бы.

— Молотов моя фамилия, — кидаю им визитку. — С наступающим, дебилы.

Сажусь в машину. Марина с дочкой на заднем. Смотрю в зеркало и вздыхаю. Какая же курица бестолковая. Что я в ней нашел? Не могу ответить на этот вопрос даже себе.

— Спасибо тебе, — всхлипывает Марина. — Не знаю, что бы я делала.

Фальшь и игра в каждом слове. Не верю, хреново играет.

— Могла бы им просто отсосать, — криво усмехаюсь и откидываюсь на спинку.

— Что? — Ее глаза округляются. — Да как ты…

— Как ты того заслуживаешь, — грубо перебиваю. — Вызывай тачку и проваливай на все четыре стороны.

— Но Володечка… — Ее голос мгновенно меняется. — Как же я, куда?

— Да мне похер. Вали куда хочешь, — растираю лицо ладонями.

Не по-человечески это, с ребенком на ночь глядя. Меня разве должно это волновать? Такси — отличный вариант.

— Ладно, — выдыхаю. — Куда вас отвезти? К матери?

— К тебе?

— Чего? — оборачиваюсь к ней. — Ты охренела, что ли?

— Ну пожалуйста, — Марина складывает руки, умоляя. — Нам с малышкой некуда идти. С мамой я поругалась, а Тимур пропал.

Глава 10 Татьяна

Еду в такси в собачий приют и вспоминаю вчерашний вечер с Владимиром. Улыбка невольно появляется на губах. К чему скрывать, мне как женщине было приятно. И его внимание, и необоснованная ревность. Но это ничего не значит. Я по-прежнему не собираюсь сближаться с Владимиром. Да и ни с кем другим. Мне хорошо одной, посторонним нет места в моей жизни. А все эти игры — просто развлечение, желание проучить обидчика и получить-таки сатисфакцию.

В этом приюте я не была никогда прежде. Он вообще случайно попался под руку, но, как говорится, в нужный момент. Мне даже интересно, как отреагирует Владимир. Одно дело все и всех купить и совсем другое — что-то сделать своими руками. Сможет ли? А главное, захочет ли? Нужно построить несколько будок в вольеры. Материалы кто-то оплатил и привез, осталось только сколотить.

А если он откажется? Не знаю. Разочарует, наверное. Хотя какое мне до него дело? Поможет — молодец. Нет — значит до свидания.

Приезжаю на объект и беседую с хозяйкой. Приют в частном секторе. На земле, где живет эта сердобольная женщина. Обговариваем с ней фронт работы. Я на самом деле немного не так себе все это представляла. И людей не так много. Но кто-то уже что-то колотит.

Прохожусь по территории, зябко веду плечами и смотрю на часы. Почти два. А если Владимир передумал?

— Добрый день. — Хрипловатый голос раздается за спиной, а по коже ползут мурашки.

Все-так пришел. Разворачиваюсь и натягиваю дежурную улыбку.

— Здравствуйте.

Окидываю внимательным взглядом. Спортивный стиль идет ему не меньше, чем деловой. Даже плечи кажутся шире.

— Чем порадуете сегодня? — усмехается Владимир, перехватив мой взгляд.

— Смотря на что вы согласны.

— С вами? На все… — Сердце предательски сбивается с ритма.

Мы сейчас что, флиртуем? Серьезно? Это совсем не входит в мои планы. Но удержаться так сложно.

— Вашими бы устами да мед пить, — хмыкаю. — А молоток в руках держать умеете?

Владимир подозрительно прищуривается.

— Твою мать, что ты задумала?

— Вы всегда можете отказаться, — небрежно пожимаю плечами.

— А ты только этого и ждешь, да?

— Вот еще, — фыркаю надменно и складываю руки на груди. Так и подмывает улыбнуться, но я сдерживаюсь.

— Что надо делать?

— Да ничего особенного… Сколотить собакам будки.

— Да нихрена себе, — возмущается он. — Я что, строитель? Есть же специально обученные люди. Давай вызовем, и пусть колотят. За мой счет, конечно.

И почему у него все меряется деньгами? Есть же что-то гораздо важнее. Когда делаешь своими руками, вкладываешь частичку души. Неужели для Владимира все это недоступно?

— Колхоз — дело добровольное, — сухо бросаю и иду к стройплощадке. Там нужна помощь не только грубой силой.

— Зараза какая, — зло цедит Владимир сквозь зубы, но все же слышу за спиной его тяжелые шаги. Идет за мной.

— И вам того же, — отзываюсь не оборачиваясь.

— Ладно. — Он бесцеремонно хватает меня за плечо и резко разворачивает к себе. — Но потом я хочу поощрение.

— Вот как? — насмешливо выгибаю бровь и взволнованно сглатываю. — И какое же?

Он так близко, что мне становится жарко. Хочется отогнуть ворот водолазки и подышать. Владимир пристально смотрит в глаза, опускается на губы, которые, как по команде, приоткрываются, и снова поднимает взгляд.

Практически не дышу, просто наблюдаю за ним и жду. Внутри словно пружина, которая то сжимается, то разжимается, а в ушах бешено колотится пульс. Владимир медленно проводит большим пальцем по моим губам, а я едва сдерживаюсь, чтобы не облизать его. Заигралась? Черт, хочется зажмуриться, признавая постыдное поражение. Но нет. Я так просто не сдамся.

— Вечером скажу, — шепчет он, обдавая мои губы горячим дыханием, и уходит.

Просто бросает меня одну со всем этим великолепием. Растерянно смотрю на его спину и злюсь сама на себя. Как я это вообще допустила? Качаю головой. Пора заканчивать, пока не стало поздно.

— Инструмент есть? — Владимир и без меня быстро находит общий язык с людьми.

— Да, конечно, вот здесь.

Несколько минут, чтобы прийти в себя. Иду в другую сторону, беседую с волонтерами, которые работают непосредственно с животными. Узнаю о потребностях и вношу информацию в свой список.

Перевожу взгляд за забор. Там Владимир в одной водолазке ловко орудует молотком. Невольно залипаю на этой картине. Он сложен прекрасно. Мышцы угадываются даже под тканью. Рельефный. Печи широкие. Спина крепкая. Я хочу его… Твою мать! Хочется застонать и побиться головой об стену. А еще запустить руку в трусики и довести себя до оргазма, глядя на то, как Владимир работает.

Что еще за новый фетиш? Позорище, теку, как самка. Щеки пылают. Надо срочно справиться с этим наваждением. Но не получается. Мне кажется, я вся как натянутая струна, а от жарких взглядов Владимира трусики давно влажные. Нет уж, я не сдамся.