Симулякр

1

Мои пальцы вцепились в тёмные пряди Дмитрия, заставляя его глубже выгнуть спину. Мне нравилось чувствовать над ним власть. Он стоял на коленях, его обнажённый торс был идеальным полотном из напряжённых мышц, блестевших при тусклом свете. Я склонилась за его спиной, и моя свободная рука скользнула вниз по кубикам его пресса, чувствуя, как учащается его дыхание.

— Ты был очень плохим гендиректором, — прошептала я, касаясь губами его уха, и ощутила, как он весь напрягся в ожидании. — И сегодня будешь наказан.

Пряжка его дорогого кожаного ремня поддалась с одним щелчком. Ремень со звонким стуком упал на паркет. Мои пальцы, холодные и властные, заскользили ниже, под пояс брюк, нащупывая горячую кожу. Он резко выдохнул, когда моя рука грубо обхватила его — уже твёрдый и готовый член.

— Ну что? — мой шёпот был лишён всякой ласки. — Продолжить?

Он сглотнул, и его голос сорвался на низкий, прерывистый стон.
— Да...

В голове пронеслись варианты. Привязать к кровати? Заставить ползать? Или просто довести до исступления, но не дать кончить? Я склонялась к первому — сегодня он казался мне наиболее интересным, — когда оглушительная трель прорезал тишину спальни.

Мой служебный телефон.

Первая мысль — короткая, раздражённая вспышка. Кто посмел?
Вторая — профессиональный укол тревоги. Что случилось?

Меня никогда не беспокоили по пустякам. Любой мой подчинённый в «Эйдолоне» знал, что звонок из-за ерунды — верный способ попасть в отчёт о «неэффективности» и попрощаться с работой. Мне не нужны непрофессионалы, которые не умеют решать проблемы сами.

Я разжала пальцы, выпуская волосы Дмитрия. Он качнулся вперёд, глухо простонав от разочарования. Но я уже была далеко. Два шага — и я у тумбочки, достаю из сумочки телефон.

— Слушаю.

В ответ — невнятная какофония. Гул, отдалённый визг и... женский голос. Слово «помогите»? Или «он»? Разобрать было невозможно. Потом — резкий щелчок. Тишина.

Я уставилась на экран. «Неизвестный номер». Но это ничего не значило. На служебные номера могли перенаправлять звонки, но тогда меня бы предупредили. Возможно, позвонил кто-то из клиентов — из-за сложившихся непростых обстоятельств я дала свой номер нескольким из тех, кто был взят на карандаш.

Инстинктивно я попыталась мысленно «пробить» номер, но тут же сообразила: для полноценного запроса в базу нужен либо рабочий компьютер в офисе, либо мой домашний ноут с криптоключом. А в квартире Дмитрия не было ни того, ни другого. Он не любил тащить работу домой, предпочитая чёткое разделение. По его мнению, лучше засидеться в офисе, но дома ни на что не отвлекаться. Не нужно говорить, что я придерживалась иного мнения.

Позади меня послышалось движение. Дмитрий поднялся с колен. Было слышно, как он тяжело дышит, пытаясь совладать с обидой и возбуждением.

— Знаешь, дорогая, — его голос был нарочито спокоен, но я слышала подковёрный укор, — я, конечно, тоже редкий трудоголик. Но в такие... пиковые моменты я нашёл бы в себе силы проигнорировать звонок.

А я проигнорировала его. Мозг уже лихорадочно перебирал варианты. Инцидент с андроидом? Сбой протокола? В последнее время эйдолоны стали вести себя слишком уж непредсказуемо. Моя работа — устранять проблемы, а ещё лучше — давить их в зародыше, пока они не появились в новостных таблоидах.

Его рука легла мне на плечо. Затем, слегка осмелев, пока я была поглощена мыслями, переместилась к груди и сжала её. Видимо, в нём ещё не умерла надежда вернуть упущенный момент.

Я резко дёрнулась, сбрасывая его прикосновение.
— Говорила же — не касайся меня без разрешения.

— Прости, — он отступил. — Забыл.

Враньё. Он ничего не забывал. Он просто в очередной раз проверял, как далеко может зайти.

Я направилась к стулу, на котором была аккуратно сложена моя одежда: чёрная юбка-карандаш, белая блузка, пиджак. C Дмитрием я была только в чёрном кружевном белье, которое он так любил. Хотя в последнее время я уделяла ему так мало времени, что, пожалуй, даже старые панталоны могли бы его возбудить.

— Ты очень жестока, — его голос следовал за мной. — Оставить меня в таком... пикантном виде соло. Не находишь?

Я застегнула блузку, не глядя на него.
— Предвкушение, Дмитрий, лишь усиливает удовольствие. Его отсрочка — это и есть твоё наказание. И да... — я обернулась, поймав его взгляд. — Не смей дрочить. Понял?

Он тяжело вздохнул. Но в его глазах я прочла покорность. Я знала, что он сделает, как скажу.
— Надо мной еще ни одна женщина не издевалась так, как ты. И я до сих пор не понимаю, почему позволяю тебе это.

Потому что тебе это нравиться, Дмитрий. Тебе нравиться быть большим и важным начальником, а потом лизать мои ноги, умоляя трахнуть.

Но я не могла осуждать его странности, пока он не осуждал мои.

Вслух я ничего не сказала. Просто поправила воротник, бегло окинув себя взглядом в огромном зеркале во весь рост.

На пороге спальни меня снова остановил Дмитрий. Он уже накинул шёлковый халат, но не завязал его. Его накачанная, гладкая грудь дразняще обнажалась. Игривость с его лица испарилась, сменившись деловитой озабоченностью, которую он перенимал у меня.

— Чуть не забыл, — сказал он. — Отец ждёт тебя утром. Как приедешь — первым делом зайди к нему.

Его отец. Директор филиала «Эйдолон». Человек, который вселял страх в сердца подчинённых и членов собственной семьи с одинаковой эффективностью. Деспот — назвал бы его Дмитрий; успешный управленец — назвала бы его я.

По спине пробежала лёгкая дрожь. Когда он звал «первым делом», ничего хорошего ждать не приходилось.

— По какому поводу?

Дмитрий пожал плечами. Он не задавал лишних вопросов отцу о работе — так же, как и мне, поэтому с ним было гораздо проще, чем с прошлыми моими любовниками. Он просто принимал тот факт, что работа для меня на первом месте, даже посреди ролевых игр в три часа ночи.
— Не сказал. Уточнил лишь, что дело деликатное. Не по отчётам. Но будь готова.

2

Мы добрались до места меньше чем за десять минут. Я резко затормозила, гравий хрустнул под колёсами. Перед нами был двухэтажный дом со ставнями и цветочными клумбами у входа, измятые и поникшие после недавнего дождя. Воздух оказался влажным и холодным, он обжигал лёгкие. Я шла по мокрой земле, и единственной мыслью было – скорее бы всё закончить.

Позади раздавался навязчивый хлюпающий звук. Я обернулась. Аид шёл за мной, его взгляд был прикован к собственным ногам, обутым в синтетические тапочки. Он сделал ещё один шаг, целенаправленно ступив в лужу. Хлюп.

— Чёрт, — вырвалось у меня. — Я безнадежна. Совсем забыла, что ты в этом… — Я махнула рукой, сжав от бессилия мобильный. — Разберёмся с этим потом.

Я подошла к двери, стараясь не вдыхать спёртый запах мокрой листвы. Сверилась с координатами на телефоне. Арес был в доме, на первом этаже. Я несколько раз громко, с размаху, ударила костяшками пальцев по дереву. В ответ — гробовая тишина. Прижав ухо к холодной поверхности, я услышала нечто: приглушённый, захлёбывающийся женский визг и… чавканье? Что, чёрт возьми, там творилось?

Я резко развернулась к Аиду.
— Ломай.

Его взгляд на секунду задержался на мне. В этих бездонных голубых линзах мелькнул вопрос, мгновенно проанализированный и подавленный. Помня протокол — «молчать и выполнять» — он беззвучно подошёл к косяку, провёл длинными пальцами по щели, нащупал слабое место у замка. Затем упёрся плечом в дверь. Послышался короткий, сухой хруст. Дверь подалось внутрь, и он тут же отступил, пропуская меня вперёд с бесстрастной вежливостью охранника.

То, что я увидела, повергло меня не в шок, а в самый настоящий профессиональный ужас, смешанный с брезгливым оцепенением.

Гостиная. Дорогой, но заляпанный ковёр. И по нему, отчаянно работая локтями и пухлыми коленями, ползла она. Та самая, с аватарки. Любительница бесконтрольного поедания пирожных, Маргарита Семёновна. Её мятый халат распахнулся, обнажая пятнистую ночнушку. Лицо было перекошено странной гримасой, где паника боролась с вожделением. Изо рта торчала добрая половина пончика, а сахарная пудра, словно иней, густо осыпала ворс.

А на её пухлой лодыжке висел Арес. Его синтетическое лицо выражало чистейшее алгоритмическое отчаяние.
— Пожалуйста, Маргарита Семёновна! Прекратите! — его голос был металлическим визгом. — Протокол 7-Дельта! Вред для здоровья превышает допустимый лимит на двести сорок процентов!

Он упирался пяткой в диван, пытаясь оттащить эту тушу от заветной картонной коробки, валявшейся рядом. В ней лежало ещё с полдюжины роковых пончиков.

— Ммпхфф! — ответила Маргарита Семёновна, отчаянно вытягивая шею, словно черепаха, к вожделенной цели. Её движение, полное трагикомичного усилия, напоминало тюленя, плывущего к спасению.

Я застыла на пороге. В голове пульсировала всего одна мысль: «Мне за это платят». Краем глаза я заметила, как сенсоры Аида чуть сузились. Он анализировал.

— Оху... — слово сорвалось с моих губ само собой, низкое и хриплое. — Серьёзно? Это и есть «угроза жизни»? Пирожные плавно перешли в пончики? Поздравляю, Маргарита Семёновна. Это высший пилотаж.

Мой голос, холодный и режущий, пронзил воздух, словно хлыст. Оба — и женщина, и андроид — вздрогнули и замерли, как школьники, застуканные за курением. Пончик с глухим шлёпком вывалился из её раскрытого рта на узор персидского ковра, оставив жирное пятно.

Арес мгновенно воспользовался моментом. Его руки обхватили её тучную талию. Он поднял женщину с таким усилием, что у него на мгновение запищали сервоприводы, затем вырвал из её ослабевшей руки остатки другого пончика.

— Отпусти! Мои пончики! — захлёбывалась она от негодования, но её взгляд, полный ужаса, был прикован ко мне, а не к утраченной выпечке. Похоже, вид моей фигуры в строгом костюме навёл на неё больший страх, чем перспектива сесть на диету.

— Молчите, — произнёс Арес, но уже без прежней отчаянной силы. Он смотрел на меня и на Аида, и его процессор за мигающей оптикой лихорадочно перебирал протоколы, пытаясь классифицировать новую угрозу.

Я сделала несколько шагов вперёд, наступая на её шикарный, теперь безнадёжно испорченный ковёр, оставляя на нём мокрые следы. Я смерила взглядом эту жалкую пародию на жертву домашнего насилия — с размазанной тушью, сахарной пудрой на щеках и полными слёз глазами.

— Ваш «абьюзер», — начала я, и каждый звук падал, как камень в колодец, — демонстрирует трогательную, хоть и доведённую до абсурда, алгоритмическую заботу о вашем драгоценном здоровье. Следование протоколу «7-Дельта» — это не агрессия, сударыня. Это его работа. Прямая обязанность. А вы... — я показала подбородком на коробку, — проявляете силу воли, достойную отдельного научного исследования. Можете подать заявку на грант.

Маргарита Семёновна ахнула, её губы задрожали, налились кровью. Арес инстинктивно прижал её к себе, его пальцы впились в ткань халата. В его позе читалась не угроза, а растерянная защита.

— Я... он меня не пускает! Он мучитель! — выдохнула она, но в голосе уже не было уверенности, лишь привычная, заученная жалоба.

— Мучитель? — Я фыркнула, и звук этот был сухим и безжалостным. — Мучитель не стал бы останавливать вас от того, что медленно, но верно убивает. Он бы поощрял, подкладывая сладости. Ваш же Арес... — я кивнула в его сторону, — он просто слишком усердный слуга. Буквально следующий своим обязанностям. Но его усердие, сударыня, дорого обходится компании.

Я сделала паузу, дав этим словам впитаться.

— Следующий «инцидент агрессии»… любой ваш истеричный звонок в службу поддержки с криками о том, что он не даёт вам жрать… — я намеренно употребила это грубое слово, и она вздрогнула, как от пощечины, — и мы отправим вашего кухонного диетолога на переплавку. Понятно? Или вам нужен письменный приказ с печатью? Я могу его оформить прямо сейчас.

Эффект был мгновенным и почти физическим. Маргарита Семёновна вцепилась в рукава Ареса так, что её короткие пальцы побелели.

3

Утро началось с того, что я затолкала Аида в машину и направилась в элитный квартал. В планах был визит к одному из наших VIP-клиентов. Такие как он не приезжают в офис — за ними закреплён персональный менеджер, отвечающий им 24/7, а специалисты по диагностике лично приезжают к ним домой. Я же как начальник отдела контроля исправности периодически навещаю таких клиентов, чтобы лично убедиться в отсутствии проблем.

Пентхаус располагался на самом верху стеклянной башни, устремлявшейся в серое небо. Подойдя к парадной двери, я окинула Аида критическим взглядом. Вчерашний выбранный мной наряд — тёмная водолазка, брюки и пальто — сидел на нём так, будто был сшит именно для него. Выглядел он симпатично и, главное, наконец-то вполне прилично.

Я нажала кнопку звонка. Минуту спустя дверь открыла высокая, ослепительно красивая девушка. Афродита. Наша эксклюзивная модель для мужчин, которым мало базовых «эйдолонов». Компания всегда делала ставку на женщин — продать иллюзию любви им было проще. Мужчины в основном нуждались в сексе, уборке, и чтобы им не мешали, ограничивались обычными женскими «эйдолонами». Изредка они брали Аресов в качестве компаньонов, если у них не было друзей, или даже помощников в работе. Но находились и те, кто хотел «настоящих» чувств. Именно для них и создали Афродиту. Дорого, роскошно, с претензией на глубокую эмоциональную связь.

Она узнала меня, и на её прекрасном лице на секунду вспыхнул испуг, тут же сменённый сладкой, подобострастной улыбкой. Она прекрасно знала, чем я занимаюсь, и предпочитала меня не злить. Потом её взгляд упал на Аида, и одна бровь медленно поползла вверх, выражая лёгкий интерес. Аид в ответ посмотрел на неё, казалось, с взаимным любопытством.

— Проходите, пожалуйста, — пропела она, распахивая дверь шире. — Располагайтесь в гостиной. Я сейчас предупрежу хозяина.

Мы вошли в роскошный интерьер. Всё блестело, сверкало и кричало о деньгах. Афродита поплыла вглубь апартаментов, а я осталась стоять, не видя смысла расслабляться. Аид замер рядом в своей безупречной, выжидающей позе.

Вскоре они вернулись вместе. Клиент — приятный мужчина лет шестидесяти с мягкими седыми висками — шёл, а Афродита висела у него на руке, щебеча что-то ему на ухо. Он улыбался, явно довольный.

Я сделала шаг вперёд.
— Доброе утро. Я вижу, вы по-прежнему довольны работой Афродиты.

— Доволен? Я более чем счастлив! — Он пожал мою руку, его рукопожатие было твёрдым. — Она просто чудо. Настоящее солнышко.

Он поднёс её руку к губам, и Афродита притворно смутилась, издав кокетливый, серебристый смех.
— Рядом с таким мужчиной, как ты, невозможно не трепетать от любви!

По его лицу было видно, что он купается в этой симуляции. Мне вдруг стало интересно, вела ли себя так же с ним его покойная жена.

— Афродита, дорогая, приготовь нам, пожалуйста, чай, — попросил он.

— Конечно, мой любимый! — Она тут же оживилась и повернулась к Аиду. — А ваш спутник пойдёт со мной? Негоже такой даме таскать тяжелые подносы в одиночку.

Клиент с новым интересом оглядел Аида.
— А это… Новая модель? Я с первого взгляда и не понял, что передо мной андроид.

— Пока на тестировании, — сухо отрезала я, не желая вдаваться в детали.

Афродита уже пыталась стащить Аида с места, ухватившись за его руку. Он стоял недвижимо, как скала, и смотрел на меня, ожидая команды.

— Можешь идти, — кивнула я.

— Ого! Так она тебя ещё и выдрессировала? — Афродита захихикала и потащила его за собой на кухню. — Пойдём, красавчик, научу тебя уму-разуму.

Мы остались с Николаем наедине. Я действовала по стандартному протоколу.
— Вас ничего не беспокоит в её работе? После последней корректировки не было нештатных ситуаций?

— Абсолютно нет. Всё идеально. Знаете, она даже моим внукам нравится. Такая с ними ласковая, играет.

Меня это не удивило. Афродиту иногда заносило в её любвеобильности, и нашему уже немолодому клиенту приходилось туго. На прошлой диагностике пришлось умерить её пыл, чтобы она не выжимала из него все соки по ночам. Что касается поведения… да, она была милой, хоть и слегка навязчивой. Лично я бы держала её в ежовых рукавицах, но Николай, похоже, сам потакал всем её капризам. Однажды я застала её за просмотром какой-то корейской дорамы, и её увлечение казалось на удивление искренним.

— Наши техники всегда к вашим услугам, если захотите что-то изменить или попробовать новые опции, — автоматически предложила я.

Он покачал головой, добрая улыбка не сходила с его лица.
— Нет, спасибо. Я человек простой и, увы, уже немолодой. Все эти эксперименты не для меня. Мне достаточно этой юной леди. Рядом с ней я… чувствую себя живым. — В его глазах на мгновение мелькнула тень. — Жена умерла десять лет назад. Живые женщины… Слишком сложно. Всё время думаешь — ты им нужен или твои деньги? А с ней… всё честно.

Он мне нравился. Насколько мне вообще мог кто-то нравится. Он был чертовски богат, владел пакетом наших акций, но, в отличие от других «особых» клиентов, не кичился этим. Деньги он заработал сам, с нуля, и это чувствовалось.

— А у вас всё в порядке? — он перевёл разговор на меня. — Не слишком ли вас загружают? Я вижу, вы теперь и тестированием занимаетесь. Если что, я могу словечко кому надо бросить, чтобы на вас не наседали.

Вот уж нет, не для того я тружусь, чтобы меня жалели.
— Всё в полном порядке, — улыбнулась я. — Это моя личная инициатива.

— Ну, смотрите… Я всегда видел в вас стальную хватку. Такую же, как у меня в молодости. Далеко пойдёте.

В этот момент в гостиную впорхнула Афродита, а за ней проследовал Аид с подносом, уставленным изящными фарфоровыми чашками, чайником и тарелкой с печеньем. Она с театральной грацией расставила всё на столе, разлила ароматный зелёный чай и устроилась рядом с хозяином, глядя на него влюблёнными глазами. Аид, к моему удивлению, после секундного замешательства осторожно присел рядом со мной на край дивана.

4

Я щелкнула выключателем, и холодный свет выхватил из полумрака кабинет Владимира. Прошло уже целых четыре дня, а этот бездарь так и не объявился. Моё уведомление об увольнении повисло в пустоте — ни ответа, ни привета. Дмитрий, вечно его покрывающий, только разводил руками — мол, не в курсе. Эйчары уже рыскали в поисках замены, но прежде, чем в этом кресле осядет новый человек, я должна была лично всё проверить. Но мне не давало покоя его странное исчезновение.

Да, Владимир меня раздражал. Да, порою даже бесил. Но он всегда выходил на работу. Пусть и не сразу. Мог проспать, опоздать, пропустить день, но потом неизменно появлялся! Безропотно сносил всех собак, которых я на него спускала, и шёл работать. И меня даже немного злило, что лишь одна я связала эту закономерность с его внезапным исчезновением.

Я медленно обвела кабинет взглядом. Было как-то уж очень чисто. Совсем не похоже на него. На полках — ровные стопки бумаг, канцелярия, выстроенная в линеечку. Даже пыли на подоконнике почти не было. Странно. Я всегда считала Владимира тем ещё лентяем и раздолбаем, который работает по принципу «и так сойдёт». Надо же, теперь он открылся с новой стороны.

Я уселась в его кресло, открыла ноутбук — экран тут же потребовал пароль. Начала подбирать: «Vladimir», «123456», «Password» и другие стандартные варианты. Потом попробовала дату его рождения. Неудача. В какой-то момент я уже решила сдаться и отнести ноутбук технарям, но в последний раз вбила «VLADIMIR_120354» — дату его приёма на работу. И… о чудо! Система пустила меня внутрь.

Рабочий стол поражал своим порядком. Аккуратные папки: «Отчеты», «Входящие», «Служебные». Всё разложено по полочкам, подписано, ни единого лишнего ярлыка. Я принялась копаться. История браузера — пусто. Кэш — вычищен. Личная почта — груда неразобранных служебных писем, накопившихся за его отсутствие. Журналы выездов — стандартные проверки, ничего подозрительного. Обращения клиентов из его сектора — ничего нового. Недописанные отчёты по инцидентам — скучная рутина.

Я с раздражением шлёпнула ладонью по столу.
— Да что же я ищу-то? Хочу докопаться напоследок до его работы?

Позади раздался ровный голос Аида. Он стоял у книжной полки, держа в руках кристаллическую статуэтку оскалившегося волка и крутя её со всех сторон.
— Вас тревожит, что он хорошо делал свою работу?

— Обычно он работал спустя рукава, — проворчала я, не отрываясь от экрана. — А тут… будто его подменили. Всё как-то слишком гладко и скрупулёзно.

Аид поставил волка на место и подошёл ко мне. Он посмотрел на открытые папки.
— Если его работа соответствует стандартам, почему это вызывает у вас подозрения? Обычно несоответствие стандартам считается негативным фактором.

— Потому что вёл он себя так, будто ему всё равно! — резко парировала я. — Никогда не проявлял инициативу, отчёты сдавал с опозданием, мог исчезнуть посреди рабочего дня. Я и подумать не могла, что на самом деле он всё делает вполне сносно.

— Разрешите предложить альтернативный метод проверки, — сказал он, и в его голосе вновь прозвучали оттенки того самого любопытства, что я замечала ранее. — Мои интерфейсы позволяют провести глубокий анализ скрытых паттернов доступа, метаданных файлов и временных хранилищ, невидимых для стандартных процедур.

Я на мгновение задумалась. Конструктор заложил в него быструю обучаемость и аналитические способности. Что ж, проверим.
— Ладно. Только смотри, ничего не удали. Тут потом другому сотруднику работать.

Он наклонился, и я невольно откинулась в кресле. Его руки потянулись к клавиатуре, и я оказалась в ловушке — между его телом и столом. Он не касался меня, но его близость была осязаемой и плотной. С того вечера на диване прошло два дня. Мы не обсуждали случившееся. Я задвинула это глубоко внутрь, под замок, как делала всегда со всем, что могло меня ранить. Тогда я твёрдо решила написать липовый отчёт. В конце концов, у меня был большой опыт общения с андроидами и их типичными ошибками. Я могла описать всё вполне убедительно: немного правды из моих наблюдений за Аидом, немного вымысла. Пётр Семёнович вряд ли заметит подвох. А вот конструктор… скорее всего, почувствует фальшь. Сдаст ли он меня? Чёрт знает. Я никогда не видела его лично, но наслышана о его эксцентричности.

Пальцы Аида на секунду замерли над клавиатурой, а затем ринулись в пляс. Экран ноутбука взорвался калейдоскопом зелёных строк на чёрном фоне. Это был не привычный интерфейс, а голый код, необработанные данные, текущие рекой. Я мельком уловила фразы: Bypassing kernel security..., Accessing encrypted swap memory..., Pattern delta: 7.3... anomaly detected. Окна терминалов вспыхивали и гасли с головокружительной скоростью.

Он наклонился ещё ниже, и его голос прозвучал прямо у моего уха, тихий и чёткий:
— Здесь.

Его палец ткнул в экран, выделяя строку:
Скрытый пользовательский раздел. Путь: \Users\Vladimir\AppData\Local\Temp\backup. Замаскирован под системный кэш. Доступ — через бэкдор в утилите календаря.

Он открыл папку. Внутри — текстовые файлы. Их названия заставили меня похолодеть:
«Аня_наблюдения.txt», «Лена_прогресс.txt», «Настя_окончено.txt».

— Анализ показывает высокую частоту неформатированных записей, касающихся трёх пользователей, — продолжил Аид. — ID-45867 (Анна О.), ID-77234 (Елена К.), ID-11589 (Анастасия Д.). Объём текста превышает стандартные служебные заметки в 15–20 раз. Содержание: детальное описание психоэмоционального состояния, динамики отношений с присвоенными единицами «Арес», анализ триггеров... и прогнозируемые сценарии развития с негативным исходом.

Он открыл файл «Лена_прогресс.txt». Я прочла отрывок, датированный пятью неделями ранее до её смерти:

*«...Наблюдается повышенная зависимость от Арес-7. Изоляция от социума прогрессирует. Отмечает "ревность" со стороны андроида при попытках контакта с друзьями. Система "заботы" плавно переходит в алгоритмический контроль. Прогноз: высокая вероятность полной десоциализации или нервного срыва в течение 6–8 недель при сохранении текущей динамики. Нужно продолжить наблюдение...»*