Сирота. 1 Том. Детство.

Глава 1

Лирея Поттер

Моя жизнь никогда не была обычной. Хорошая память, не по годам сообразительность, большая выносливость, чем у остальных, и, конечно же, привлекательная внешность не могли не привлечь внимание и не умилить своей очаровательностью.

Впрочем, во внешности нет ничего особенного. Короткие, чёрные как смоль, вьющиеся волосы, бледная молочная кожа и пронзительно-зелёные умные глаза, всегда заглядывающие в самую душу.

Редко общаюсь со сверстниками, предпочитая проводить время в библиотеке, выполняя домашнее задание, нежели играть с ними в глупые игры, которые ничему не учат.

Возможно, ненависть ко мне более чем оправдана? Все они сбиваются в кучки, а я почти всегда одна, и меня это более чем устраивает. Они даже дали мне прозвище «аристократка». Не могу точно сказать, кто мои родители, но внешность определённо говорит о том, что они были красивыми.

— Лирея, хватит читать книги, иди сюда! Живо! — оторвавшись от какого-то очередного издания, закрываю его, откладываю в сторону и поднимаюсь с места.

Миссис Ойлана Крит в свои пятьдесят выглядит довольно неплохо. Высокая, с парой лишних килограммов. Каштановые, с нитями седины, волосы всегда убраны в простую причёску. Одежда чистая. Взгляд подслеповатых глаз строг и бодро сверкает из-под очков.

Кто-то назвал её «проклятой королевой». Лично я никакого проклятья на ней не вижу, просто отвратительный характер, несомненно, сыгравший свою роль в её жизни.

И эта женщина является одной из воспитательниц нашего приюта. Точнее, она его директриса. Если оставить весь её тщательно наводимый лоск за дверями спальни, останется не такая уж приглядная картина. Старая мадам, брюзжащая по поводу и без, не особо беспокоящаяся о репутации приюта, которая и так невысока ещё со времён Второй мировой войны, этот самый приют ненавидит. Может, ей и есть за что, но причём тут дети, понять не могу.

Поговаривают, когда-то она тут воспитывалась. Потом смогла вырваться, влюбив в себя богатого мальчишку, познакомившись с ним где-то в городе. Нажаловалась с три короба, как ей тут плохо. Юноша из добрых побуждений решил забрать несчастную сиротку и показать ей мир. Её не было в нашем городе двадцать лет.

Вроде даже жила хорошо, но в какой-то момент всё пошло не так, и ей пришлось вернуться. Об этом никто не распространяется, но известно, что у неё был муж, тот самый юноша, и сын. Они разбились в автокатастрофе. Мужчина на пологой дороге в дождь не справился с управлением и вылетел за пределы ограды в овраг. Мадам Крит не смогла этого пережить и вернулась.

Ещё она истинно верующая, с какого перепугу непонятно, но на это указывает её лютая ненависть ко всему странному, точнее, к паранормальному. Если кто-то из детей начинал говорить даже отдалённо напоминающее о магии или о призраках, а такое бывает чаще, она приходит в неистовую ярость, и там уже всё равно, кто виновник, под горячую руку попадают все. Вероятно, всё не так просто в той истории с аварией.

Я и паранормальное особо не имеем связи. Почти. Всего лишь иногда вырывается из-под контроля энергия, наводящая свои порядки в месте, где вырвалась… Благо, ничего не разрушая. Страшно представить тот же испорченный выбросом магии ковёр, повидавший лучшие виды.

Втайне от него все хотят избавиться. Три дня взаперти — самое наименьшее наказание, которое можно получить. Все эти всплески обычно сопровождаются парящими по комнате вещами. К сожалению, подавить это или как-то контролировать не получается от слова совсем.

Надо отметить, в приюте Вудс вообще мало нормальных взрослых людей. Может, таково моё впечатление из-за нашей кухарки Бетани Стюарт? Пухлая женщина с перекошенным лицом, ярко-лиловой помадой, бородавкой под носом, глазками, как у крысы. И пахнет от неё каким-то дешёвым одеколоном. Это не так уж и страшно.

Никто не зарабатывает на сиротах много, если это не директор, конечно. Она всегда готовит одну и ту же кашу каждый день, словно у неё никак не может закончиться эта чёртова овсянка. Кто-то предлагал её выкрасть со склада и утопить… Но если действительно только овсянка и есть, это не лучшая идея. Приходится мириться.

Учительница Эмбер Осгорн худая настолько, что некоторые утверждают, будто она парень, переодевающийся в женские тряпки. Мне кажется, у неё явно какая-то болезнь. Она очень редко ест. Не знаю, из каких соображений, но краше от этого она не становится.

Жиденькие волосики, вечно собранные в лохматый пучок, не придают ей шарма. В большинстве одежды она напоминает кочергу, выряженную в тряпки. Хм… Ведёт уроки по французскому языку, не переносит и малейшей ошибки не только в произношении слов, но и в написании их же…

А завхоз Бернан Осгорн… Мужик лет сорока, может, больше. Габаритный, под стать нашей кухарке. К слову, они муж и жена. Глазки-пуговки всегда смотрят масляно, пальцы-сосиски. Весь поросший щетиной, облизывает губы каждые пять минут, смотря на то, как кто-то из детей чем-то занимается…

Склизкий тип, который любит подсматривать за купаниями девочек и мальчиков, делая при этом совершенно омерзительные и аморальные вещи. Может, на самом деле всё совсем не так, но попробуй доказать обратное.

И при всём при этом мы ходим в церковь каждое воскресенье и молимся Богу. Исключение делается лишь в том случае, если тебе очень плохо и ты лежишь при смерти, а это бывает не так часто… Попробуй симулировать болезнь, когда ты не болел по-настоящему лет пять. К тому же это может освободить от одного посещения, но не постоянно. Сплошное лицемерие.

Глава 2

Лирея Поттер

Маленьким детям за пределы приюта без взрослого выходить нельзя. В основном это правильное решение. Мало ли кто захочет сделать с ребёнком что-то. Репутация приюта и так ниже нормальной. Конечно же, старшие лет шестнадцати знают, где, когда и как выбраться, чтобы никто не заметил. Я тоже знаю.

Иногда пользуюсь их тайным ходом, который каждый год обосновывается где-то в дальних частях сада. Прогулки до церкви однообразны и безрадостны. В общем-то, это неплохая возможность посмотреть на другую часть города и отвлечься. Хотя она мало чем отличается от видимых мной улиц.

Дом миссис Абигель, выполненный в тёмных тонах, меня нисколько не пугает. Лучше, чем наше серое здание, которое, кроме безысходности, ничего не вселяет. К тому же внутри он куда светлее и богаче. Даже просто находиться в таком, подобном мне, месте – кощунство. И… Разве это не подозрительно?

Имея средства на такое жильё, она не может позволить себе слуг? Обеспокоенно потоптавшись на входе, поджимаю губы и семеню следом. А ведь он не выглядит заброшенным. То есть… Обычно, когда не имеешь возможности убираться, часто можно найти вещи не на своём месте.

— Простите, мадам Абигель, а почему из всех детей-сирот вы выбрали именно меня? — Не то чтобы подозреваю её в чём-то плохом, но убедиться в хороших намерениях, думаю, всё же стоит. Наверное, я всё же разучилась верить и доверять людям. Странно ли это? Грубо ли?

— Ох, у этого нет особой причины. Просто ты похожа на мою умершую много лет назад дочь. Следом за ней ушёл и мой муж. Оспа никого не щадит. Этот дом такой огромный для меня одной, но взять тебя под свою опеку не могу. Возраст не позволит этого сделать, да и отсутствие официального дохода накладывает свои отпечатки. — Она выглядит вполне расстроенной этим фактом. Ей одиноко, и это неудивительно.

— А что мне тогда надо делать? Убирать? Стирать? Готовить? — Перечисляю всё, приходящее в этот момент мне в голову.

— Ничего не нужно. — Так и замираю на несколько секунд на осмысление сказанного. — Этот дом… Ему не нужны люди, дабы быть чистым. — Женщина улыбается лишь краешком губ, проходя дальше.

— Он волшебный? — Наверное, что-то такое отражается на моём лице, отчего женщина начинает посмеиваться, лукаво стреляя глазами.

Мы продолжаем идти вглубь, казалось бы, маленького дома. На окнах полно витражных украшений, на стенах лепнина, портьеры из дорогой ткани, статуи… И очень много светлых тонов, которые совершенно не сходятся у меня с образом аристократического дома. Тут царит уют. Видно, хозяйка любит свой маленький уголок.

— А ты веришь в волшебство? — Тон такой, словно разговаривает о погоде. Она знает о магии?

— Те слова, написанные на стенах, — магия? — Женщина замирает на секунду, задумываясь о чём-то своём. Скорее всего, от меня такого не ожидала.

— А ты их видишь? — Тарелка с какими-то вкусностями тут же становится передо мной.

— Да, они переливаются разными нитями, словно вышиты на полотне стен. А вы? — На самом деле вижу. Словно кто-то красивым почерком, светящимися чернилами написал поверх обоев тысячу слов. И теперь они переливаются, как огоньки на ёлке.

— Нет. К сожалению, нет. — Выдохнув, качает головой. В словах чувствуется горечь. Наверное, это сложно, не видеть... — Давай просто выпьем чай, а потом покажу тебе дом.

***

Тётушка Блэк оказывается женщиной с душой, широким мировоззрением и познаниями в политологии. Раньше преподавала в одном из столичных университетов: латынь, русский, китайский, турецкий, индийский, французский. Всё это, конечно, меня заинтересовывает. Французский — очень красивый язык, но он не вызывает у меня интереса. Его хватает и в приюте.

— Хочешь изучить их? Но осилишь ли все сразу? — говорит она задумчиво, прикидывая, как сможет обучить меня и при этом не дать слишком большую нагрузку. Словно подобное может случиться. Тем более я никогда не сижу за книгами настолько долго.

— Если меня будете учить именно вы, то да, — уверяю, а внутри страшно… Она действительно может отказать, и всё связанное со словами на стенах я могу и не узнать. На меня бросают один задумчивый взгляд… А я строю самую просительную мордашку, на которую способна. Не люблю прибегать к такому методу, но с ней это кажется естественным.

***

Первым языком, который стоит у нас в списке на изучение, — латынь. Многие старые книги по магии написаны именно на нём. Этот язык не зря считают самым старым. По пояснению самой женщины, интерес к нему стоит проявить по причине большого количества заклинаний, произносимых в разных странах именно на нём. Это неплохое подспорье, ведь тогда я могу создавать заклинания, не основываясь на какой-то формуле, как написано в какой-то книге. Может, это и неправильно, но для меня понятно.

— Хахаха, как у тебя всё просто. Почему же тогда остальные так долго придумывают заклинания? — ехидство, оказывается, одна из главных черт тёти. Удивительно, как в ней сплелись доброта и язвительность. Любит поддеть заковыристым вопросом, показав, что ты ещё многого не знаешь.

— Глупые? — интересуюсь совершенно невинно. Конечно же, я понимаю. Там всё не так просто! Но это не так уж и важно, когда хочется чего-то простого. Можно же и помечтать. Иногда.

Глава 3

Лирея Поттер

Ничего не изменилось… Всё так же встаю рано, тренируюсь, купаюсь, иду на завтрак и выполняю рутинную работу по приюту, после чего валяюсь на кровати, бессмысленно пялясь куда-нибудь. Не смотря на искрящиеся нити, мир резко потерял краски и интерес. Даже нападки со стороны Артура и Мартиши перестали быть чем-то таким. Я их даже не бью, погружаю в сон, стоит только их губам приоткрыться в намерении спровоцировать драку.

Все смотрят на меня с каким-то глумлением. Смеются за моей спиной, говоря в мой оскорбительные слова, не имеющие под собой никакого основания. Мол, лишилась поддержки старухи вот и лью слёзы, потому как меркантильные намерения не оправдались. Количество драк с моим участием увеличивается. И достаётся больше обычного. Тридцать ударов плетью… После четырёх таких экзекуций, меня просто лишают еды.

Это четвёртый урок… Никого не волнует твоя боль. Сколько не плачь… Твоя утрата, так и останется только твоей.

***

Утро тридцать первого июля самое обычное, не считая совы на подоконнике, сжимающей в клюве какую-то бумагу. Забрав её, рассматриваю с интересом… Не каждый день удаётся получить подобное. Письмо написано чернилами и пером. То ещё орудием пыток, узнаю из тысячи. Леди Блек учила меня писать пером. Спрашивала зачем, но мне так и не ответили.

В письме говорится о какой-то магической школе-пансионате, в котором мне предстоит учиться… Прилагался, список всяких нужностей для первого курса. Ещё бы адрес написали. Шило на мыло. Ещё один интернат.

Поморщившись, откладываю письмо в сторону. Наверняка чья-то дурная шутка. Узнаю потом заставлю съесть. Какая ещё школа магии? Словно они станут брать туда всяких сирот. У них же не благотворительная организация.

«ХОГВАРТС»
ШКОЛА КОЛДОВСТВА и ВЕДЬМИНСКИХ ИСКУССТВ

Форма
Учащимся первого года обучения необходимо иметь:

1. Простая рабочая роба (черная) 3 шт.
2. Повседневная островерхая шляпа (черная) 1 шт.
3. Защитные перчатки (из драконьей кожи или аналогичные) 1 шт.
4. Зимняя мантия (черная, с серебряными застежками) 1 шт.

Убедительная просьба проследить, чтобы на одежду были пришиты метки с фамилией учащегося.

Список необходимых учебников:

Миранда Гошок «Сборник заклинаний (часть первая)»
Батильда Жукпук «История магии»
Адальберт Вафлинг «Теория колдовства»
Эмерик Свитч «Превращения. Руководство для начинающих»
Филлида Спора «Тысяча волшебных трав и грибов»
Арсениус Джиггер «Волшебные отвары и зелья»
Ньют Скамандер «Сказочные существа и места их обитания»
Квентин Трясль «Силы зла: руководство по самозащите»

Прочее оборудование

Волшебная палочка 1 шт.
Котел (оловянный, размер 2) 1 шт.
Набор флаконов (стекло или хрусталь) 1 шт.
Телескоп 1 шт.
Медные весы 1 шт.

Учащимся разрешается привезти с собой сову ИЛИ кошку ИЛИ жабу.

ВНИМАНИЮ РОДИТЕЛЕЙ: УЧАЩИМСЯ ПЕРВОГО ГОДА ОБУЧЕНИЯ НЕ РАЗРЕШАЕТСЯ ИМЕТЬ СОБСТВЕННЫЕ МЕТЛЫ

Ещё раз перечитав список, откладываю листочек на стол и прикрываю глаза, чтобы хоть немного успокоиться. И всё это конечно же можно купить где-то… На той самой аллее, если верить словам тётушки Блек.

Конечно, наличие этой школы, не отрицаю. Раз есть магия, маги, профессии магические, значит будут и учебные заведения. Но, для этого нужны деньги. Хотя бы на самое элементарное, а у меня сбережений не так уж и много. Это же нормально если у них будет другая валюта? Хотя, тогда как-то странно получается… Эм, никогда не задумывалась об этом.

— Поттер, к тебе пришли. — голос Крит всё такой же противный, вырывает из раздумий.

— Я сейчас.

Поднявшись с постели быстро убираю все магией и почему-то прячу шкатулку подальше от глаз незваного гостя. Уверена на всё сто! За дверьми стоит этот самый незваный гость. Светится даже через дверь.

Хорошо, ещё очки-артефакты, подаренные мадам Блек помогают с видением магии. Нет какофонии цветов. Их всегда приводят к дверям комнаты, а не в приёмную комнату. Словно показывают насколько повезло тому или иному посещаемому. А другие после этого тут же начинают доканывать, насколько богат посетитель и всё такое…

Одевшись в платье и кофту, открываю дверь, поднимая голову наверху. Перед дверью, чуть в стороне стоит мужчина лет тридцати с головы до пят в чёрном. Волосы, глаза, одежда и на фоне чёрного цвета его лицо похоже на белое полотно. Он не вызывает во мне никаких светлых чувств, кроме настороженности. Из-за этого же не пускаю его в свою комнату. Это моя территория.

— Долго. — ворчит, сложив руки на груди…

— Прошу прощение, миссис Крит. — покорно принимаю упрёк, лишь бы не злить женщину ещё больше.

Она ничего не говорит, только круто разворачивается и идёт в сторону первого этажа. Видимо ей совершенно не нравится, что я не пускаю его в свою комнату для разговора. И вообще… Этот мужчина напрягает своей мрачностью. Тут и без того жизнь красками не блещет. А теперь ещё и это ходячее чёрное пятно. В глазах рябит.

Глава 4

Лирея Поттер

Солнце палит нещадно. На небе ни облачка, будь оно всё неладно. И ветерок не собирается радовать своим присутствует. Сегодня дежурю на улице. Территория большая и моя находится не далеко от заброшенной части приюта, о которой ходит много разных слухов. Большинство из них правда. Никто особо не верит, хотя почти все, видели в окнах неясные фигуры. Местечко считается проклятым.

— О, чокнутая идёт! Чокнутая! Опять что-то шаманить будет возле того дома. — Гуляющие кидаются в рассыпную, хохоча. Весело им. А потом веселюсь уже я...

Предыстория этого прозвища довольно забавная. Мне тогда было четыре, я не знала, что видеть духов — не совсем нормально. Те, кто хотел со мной поговорить, всегда выбирали момент, когда я одна. В тот день, я тоже убиралась площадке, но не суть.

Одна из девчонок закинула мячик в здание, разбив окно. Хорошо ещё, никого из воспитателей не было поблизости. Разревелась, перепугалась, начала просить помощи, надо было достать. Старшие проигнорировали, не захотев возиться, а мне было всё равно.

— Ты так быстро его нашла. — это сказано с удивлением и даже с каким-то укором, пропущенный мимо ушей.

— Мне помогли. — совершенно спокойно и серьёзно, заявляю.

— Кто?

— Те, кто живут в том доме. Души умерших. — и показала на дом, в окне которого стояла фигура... Визгу было много.

Естественно мне это не сыграло на руку, так как оно должно было. Поначалу пугались, а потом стали поддразнивать. Переубеждать их я не торопилась. Всё равно занятие бесполезное, а так… Те, кто верит, обходят десятой дорогой.

Меня к слову даже пару раз осветить пытались. Было забавно. А вообще духов я действительно видела… Одним таким был Томам. Неразговорчивый и унылый дух, появившийся в моей комнате три года назад после Хэллоуина.

Когда я в первый раз спросила о неком Томасе Марволо Риддле, как он представился, старая прачка, работающая тут ещё во время второй мировой, ей тогда было около двадцати, немного рассказала мне о нём. Не самое приятное, но вполне нормальное для такого места. Его так же, как и меня считали странным.

Комната 12 покрыта тайнами и страшилками, как и сама личность предыдущего владельца, от которых порой шевелились волосы даже у взрослых. Теперь же "проклятая" комната принадлежит мне. Почему "проклятая"?

Ходит поверье, поселишься туда, с ума сойдёшь и тебя заберут демоны… Не смотря на все прошедшие годы, но магия Тома тут не просто витает, она клубится и наполняет меня, если я слишком много потрачу… Приятная магия, на самом деле. Прохладная. Насколько же он был сильным уже тогда?

Воспоминание

Эта ночка оказалась одной из самых беспокойных. Детишки, наслушавшись традиционных страшных историй, долго не могли заснуть, пришлось сидеть и уговаривать успокоиться. Пока уложила, выскользнула и дошла до себя, на часах пробила полночь.

Если бы попалась, могла бы схлопотать наказание, но этого не случилось. Открыв дверь комнаты, захожу и тут же направляюсь в сторону кровати. Включать свет бесполезное мельтешение. Потом ещё лезь, выключай.

— Как я тут оказался? — он осматривается по сторонам растерянно и в глазах читается узнавание. Жил тут раньше? Заходил? — Какого дементора произошло? — и совершенно не рад, своему тут появлению. Ожидаемо. Ни у кого из жителей нет об этом месте хороших впечатлений. Вернуться сюда после смерти... Это ещё хуже. А уж если привязан... Но нет цепи, присобаченной к полу. У некоторых есть.

К сожалению, заметила я его не сразу. Только когда задал свои вопросы. Видимо хотел, чтобы на них ответили. Может мне следовало поучаствовать, но с другой стороны... Если я притворяюсь обычным ребёнком — его нет. И всё же любопытство играет со мной. Глаза то и дело возвращаются к сидящему.

Он плотнее своих собратьев и не такой обесцвеченный. Те призраки, населяющие заброшенный дом — белые... И всё же, присмотревшись, можно увидеть кое-какие предметы сквозь него. Успокоилась и пока решила просто не обращать на него внимание.

Быстро переодевшись, забираюсь с некоторым трудом на скрипучую кровать, устраивая удобней. Усталость сказалась. Честно говоря, никогда не видела, как появляются духи. Спрашивала о причинах у них же... Но, все как один утверждают, мол, в какой-то момент просто появились в каком-то знакомом месте. Может что-то спровоцировало подобное? Какое мне дело, до мотивов и причин поведения мёртвых? Главное, чтобы утром он не надо мной оказался, а то так и до крика недалеко.

Настоящее время

Потом он появлялся не далеко от меня, пропадал, на неопределённый отрезок времени. Не преследовал меня, и я его намерено не искала, но всё же глазами находила везде: задний двор, столовая, коридор, даже библиотека. Он ничего не делал, просто ходил туда-сюда, рассматривая что-то.

Видимо оценивает изменения, случившиеся за последние пятьдесят лет, которых на самом деле нет и в помине. Пару раз словила его задумчивый взгляд. Впрочем, думать о нём долго у меня не получилось. Уроки и работа по приюту, оставляет не так уж и много времени на саму себя.

Том Риддл ненавидит быть один, рассказывать о какой-то чепухе, смотреть на парочки, гуляюих по городу… Он вообще много чего не любит. Говорит: «Раздражает». Я же люблю иной раз выбраться из царства обречённости, предварительно спросив разрешение у старой няньки, посмотреть достопримечательности. Старые, мало кому интересные здания, разных эпох культуры, потеснившись в одном районе и очень гармонично уживаются друг с другом.