Сияние

Пролог

Когда сходил Моисей с горы Синая, и две скрижали откровения были в руке у Моисея при сошествии его с горы, то Моисей не знал, что лице его стало сиять лучами от того, что Бог говорил с ним. (Исх. 34,29)

Пролог

Июль. 2011 год.

Макс одиноко стоял на вершине холма, возвышающегося над рекой. Он вглядывался куда-то вдаль. Размышлял о жизни. О жизни, которая за последние несколько месяцев стала адом наяву. Мир для него был окрашен в черные тона, что соответствовало его настроению. После внезапной смерти жены он барахтался в бездне отчаяния и больше не видел смысла в своем существовании. Он чувствовал себя потерянным и абсолютно выбитым из колеи. Несчастным и одиноким. Жгучая боль утраты раздирала изнутри, и смерть казалась единственным освобождением от душевных мук. Смерть, которая всегда рядом. Слева. На расстоянии вытянутой руки. И стоит только сделать один шаг ей навстречу,  как жизнь внезапно оборвется.

Дул сильный ветер. Небо было затянуто облаками. 

Макс поднял голову и громко крикнул:

– Если Бог есть, пусть покажется мне!

В тот момент тучи стали стягиваться, соединяться, образуя огромное лицо. Сверкнула молния, и лицо словно взглянуло своим сверкающим взглядом. Раздался раскат грома. Первые капли дождя упали на землю. Началась гроза.

Макс стоял под теплым летним дождем и смотрел на небо как зачарованный. В нем нельзя было не увидеть предзнаменования. Сам Бог встречал его.

Часть 1. Глава 1

Спустя пять лет.

29 апреля. 2016 год.

Великая пятница.

Максимилиан проснулся с рассветом. Надев подрясник, он подошел к иконе, ознаменовал себя крестом и начал утреннюю молитву.

Прошло пять лет с тех пор, как он попал в мужской монастырь. Пять лет это место служило ему домом, стало прибежищем для его израненной души. Здесь, в дали от мирской суеты ему вдруг открылось истинное устройство мира и смысл человеческой жизни. Господь был везде: в каждом камне, в каждом листочке, в каждом дуновении ветра.

Максимилиан усердно изучал богословие, читал произведения христианских писателей и религиозных философов. Бродил по страницам сочинений Иоанна Дамаскина – крупнейшего систематизатора христианского вероучения. Соблюдал три монашеских обета: послушания, бедности и целомудрия. В основе веры Максимилиана была радость. Он прожил эти пять лет в мире света, где постоянно горели тысячи свечей. В мире, где единственной силой была любовь.

В то теплое утро он как обычно вышел из монастыря, чтобы немного прогуляться.

Тишина царила повсюду. Вдали поднимались округлые холмы, ощетинившиеся соснами. За ними горы. Они притихли в голубой дымке. Замерли, охраняя город, обветренные скалистые вершины. Заросли пушистого дуба, ясеня, граба и можжевельника безумно радовали глаз. Природа южного края вдохновляла и окрыляла.

Глядя вдаль, Максимилиан, задумался о своей прошлой жизни. Жизни, полной насилия и жестокости. Он вспомнил о годах службы в отделе по борьбе с организованной преступностью. О громких делах, за раскрытие которых получил несколько почетных наград. О вечной суете сует, в круговороте которой нельзя понять истинную значимость существования. Все, что произошло с ним в мирской жизни, осталось в далеком прошлом. И он не хотел туда возвращаться.

Размышления прервал шум, исходящий из монастыря. Максимилиан обернулся и увидел четырех служителей, кружащих словно пчелы около входа. Послушник насторожился. Он  вглядывался в лица монахов, ловил их испуганные взгляды. Они вызывали предчувствие того, как будут развиваться события. За несколько лет работы в полиции Макс – таково мирское имя послушника – неоднократно видел этот животный страх. Страх смерти.

– Что произошло? – спросил Максимилиан, подойдя к столпившимся монахам.

Ответ был очевиден – убийство.

Послушник зашел в монастырь и отправился на встревоженные голоса служителей. Оказавшись у открытых дверей кельи одного из монахов, Максимилиан в ужасе застыл на месте. То, что он увидел, повергло его в шок. Он, бывший полицейский, прошедший через ад, впервые в жизни столкнулся с такой, леденящей кровь, картиной.

На стене кельи, распятый на кресте, висел давний служитель монастыря. Его широко растянутые руки были пригвождены к концам перекладины, из ран стекала кровь, образуя на полу бордовую лужу. Ноги, туго связанные толстой веревкой, имели сине-серый оттенок. Голова монаха упала на грудь, а в глазах застыл дикий ужас. Бездыханное тело не подавало никаких признаков жизни.

Сладкий запах крови ударил кулаком в нос. Тошнота подступила к горлу. Максимилиан вышел на улицу и задумался. Было очевидно, что преступление совершено ночью. Но каким образом убийце удалось пригвоздить пожилого старика, не издав ни малейшего шума? Ни крика, ни стонов не слышал никто. Словно все совершалось по доброй воле. Преступник всю ночь находился в здании монастыря и не покидал его до рассвета. Кто же он? Неужели один из служителей?

Максимилиан миновал часовню и оказался в Успенском соборе, располагающемся рядом с монастырем. Прошел мимо ряда горящих свечей. И с каждым шагом спокойствие и чистота мыслей возвращались к нему. В полумраке собора он обретал невероятную легкость, идущую от благоуханных испарений ладана и запаха воска. Приблизившись к кропильнице, он смочил пальцы святой водой, закрыл глаза, молитвенно сложил руки и склонил голову перед иконой Божьей Матери. И погрузился в прошлое.

Глава 2

Макс родился в Новороссийске в неблагополучной семье. Отец – выпивоха - ушел из жизни, когда мальчику не исполнилось и пяти лет. Из родителей осталась одна мать, которая после смерти супруга, тоже частенько стала «прикладываться к бутылке».

Ребенок был брошен на произвол судьбы. Рос и воспитывался на улице среди дворовых ребят. Двор был его домом – местом, где он искал дружбу и любовь. Вечера мальчик коротал в маленькой грязной комнатке, прячась от глаз постоянных посетителей своей матери. А нередко убегал из дома, проводя часы в парке. Макс чувствовал себе вечным беженцем.

В начальной школе дела шли тоже не совсем гладко. Ни наличием друзей, ни хорошими оценками Макс похвастаться не мог. Следствием этого стали непреодолимая застенчивость и комплекс неполноценности. Он сторонился одноклассников, делая вид, что любит одиночество.

На протяжении нескольких лет ребенок жил в унизительных условиях. Бедность и голод сопровождали все его детство.  Макс ненавидел свое жалкое существование. Он отчаянно хотел чего – то. Чего – то, чему не мог подобрать название. Может, светлого будущего? Но светлого будущего у него быть не могло. Несмотря на страстное желание изменить жизнь, ребенок оставался несчастным и никому не нужным.

Макс мечтал пойти в университет после окончания школы. Стать таким же полицейским, как и отец его нового друга. Мальчик всегда с интересом слушал его рассказы о задержании преступников, разглядывал офицерскую форму, которая казалось самой красивой формой в мире. Он представлял себя в роли стража порядка, где, наконец, будет вершить правосудие и установит справедливость.

Но серые будни вновь и вновь возвращали его к ужасной действительности. Мать продолжала пить, а собутыльники – приходить. Они, в компании «зеленого змея», постоянно спорили и ругались. Эти бурные и шумные скандалы переходили в драки. И одна из них однажды стала концом долгого кошмара. Мать Макса умерла.

Мальчика отправили в детский дом, где он и прожил до своего совершеннолетия.

После окончания школы Макс все – таки осуществил свою мечту и поступил в университет на юридический факультет. Все в жизни потихоньку стало налаживаться. У молодого симпатичного парня появились новые друзья, новые интересы и даже настоящая любовь.

Макс без ума влюбился в однокурсницу, Вику Ларионову, и после окончания университета сделал ей предложение. В тот день он стоял в саду, опустившись на одно колено. Виноградная лоза тянулась к самой крыше дома, а весь сад как будто устремился в голубое небо. В одной руке Макс держал букет белых роз, а в другой - маленькую, обтянутую бархатом, коробочку с золотым кольцом. Тогда казалось, что райское блаженство будет вечным.

Но радость семейной жизни и безбрежное счастье длились недолго. Спустя четыре года Вика погибла в автомобильной катастрофе. Это был конец всему. Конец мечтам о прекрасном будущем, конец карьеры в полиции.

Глава 3

Сзади послышались приближающиеся шаги. Шаркающие. Хорошо знакомые.

Максимилиан обернулся и в пару метрах от себя увидел «призрака» из прошлого. Загорелая квадратная физиономия под вьющейся рыжей шевелюрой, зеленые лукавые глаза, коренастая невысокая фигура, на которой плотно сидел помятый черный плащ.

Послушник удивленно спросил:

– А ты что здесь делаешь?

– Приехал полюбоваться, как мой бывший напарник тут устроился, – со смешком в голосе ответил вошедший. – Вижу, что неплохо.

– Моя душа спокойна.

– Еще бы. Никаких проблем. Никаких расследований. Конечно, выбирая такой путь, ты ничем не рискуешь. С каких пор мы не виделись?

– С тех самых, как я ушел из полиции.

– А может, и мне податься в монахи? К черту все. Знаешь, ведь в детстве я тоже хотел уйти в монастырь.

– Я думал, ты не веришь в Бога.

– Все немного верят. Каждый по-своему.

Полицейский сделал несколько шагов в сторону алтаря. Глядя на иконы, он сказал:

– Тогда мне было одиннадцать. Родители развелись. Отец ушел к любовнице. Мать вкалывала на трех работах, чтобы хоть как-то прокормить нас. До меня вообще никому не было дела. Я рос сам по себе. Но даже не это самое обидное.

– А что же?

– Я случайно узнал, что родители меня усыновили. Тетка проболталась. Как сейчас помню дикую боль, которая сжигала меня изнутри. Почему они столько лет молчали, скрывали факт, что я им не родной?

– Всему есть причина.

– Возможно. Но в том возрасте я не смог её найти. Проводил дни и ночи в комнате. Замкнулся в себе. Искал истину. И решил, что стану монахом.

– Что же тебе помешало?

– Я вырос. Перестал верить в то, что нельзя увидеть и осязать. В общем, в то, что не доказано наукой. Завел новых друзей. Они быстро выбили всю блажь из моей головы. Потом появились девчонки. Жизнь засияла другими красками.

– Так почему ты здесь?

– Потому что мир, к сожалению, полон жестокости, насилия и разрушения. И даже такое сакральное место, как мужской монастырь, не стало исключением. Потому что зло  – реальная сила, от которой никуда не деться.

Максимилиан ничего не ответил. Он молча стоял, обращая пристальный взор к иконе Божьей Матери.

– Приехала целая следственная группа: криминалисты, оперативники. Сейчас все копошатся, как муравьи, исследуя каждый сантиметр места преступления.

– Нашли что-нибудь?

– Найдут. Не переживай.

– Всё в руках Господа.

– Я прям вижу, как ты читаешь проповедь нескольким верующим прихожанам, – сказал бывший напарник, и короткий смешок вылетел из его уст. – Правильно говорят – бытие определяет сознание.

– Быть божьим послушником гораздо лучше, чем заниматься оперативной работой и смотреть в глаза дьяволу.

С улицы доносились мужские голоса. Из окон были видны силуэты людей, одетых в полицейскую форму. Они осматривали двор, искали следы и другие улики. Вход в храм был перекрыт желтой лентой полицейского оцепления. Несколько припаркованных патрульных машин у ворот. Армия криминалистов и сотрудников правоохранительных органов всех мастей и званий орудовала в мужском монастыре и на прилегающей к нему территории.

Максимилиан и Виктор вышли на улицу. Напарник вынул из кармана плаща пачку  «Мальборо» и, прикурив, сделал несколько затяжек подряд.

– Никак не могу бросить, – сказал он, щурясь на ярком солнце.

Стоя рядом с бывшим напарником, Максимилиан почувствовал резкий запах никотина и крепкого алкоголя – коньяка или виски.

– Не рановато для выпивки?

– Для меня – нет.

Максимилиан вздохнул, отошел в сторону и опустился на скамью.

– Ладно, тебе. Как будто ты раньше святошей был. Забыл те бурные ночи, которые мы проводили в борделях с точеными красотками? Уйма выпивки и секса.

– Я не знал, куда себя деть после смерти жены. Ничто не помогало.

– А сейчас? Помогло? В общем, я приехал сюда не для того, чтобы обсуждать твой образ жизни. Хочу поговорить об убийстве.

– Что ты хочешь узнать? Виктор сделал еще одну затяжку и хрипло откашлялся.

– В каком часу было найдено тело служителя?

– Около шести утра. Примерно два часа назад.

В памяти всплыла картина ритуального убийства.

Максимилиан глубоко вдохнул теплый воздух. Живот скрутили неприятные спазмы. От голода и отчаяния. Кто убил монаха? За что?

– Кто обнаружил труп? – продолжил свой допрос Виктор.

– Один из служителей – Алексий.

– Сколько человек здесь живет?

– Двенадцать, включая меня.

Взгляд Виктора блуждал по территории монастыря. Он осматривал каждое здание, сам не зная, что ищет.

Глава 4

С Виктором Макса свела судьба девять лет назад. В Чечне.

Они служили вместе, участвуя в одной спецоперации, но их методы работы сильно разнились. Макс действовал строго по закону, а Виктор любил риск и не ограничивал себя в средствах, чтобы добиться от подозреваемого признательных показаний. Он прибегал к угрозам и силе, используя свои любимые приемы. Макс был сдержанным и умеющим подстроиться под меняющуюся обстановку, Виктор – актером, который всегда работал на публику. Он с легкостью оборачивался демоном, чтобы перехитрить демона.

Между этими крайними позициями они сумели найти равновесие. Слыли лучшими напарниками, а результаты их работы превосходили самые смелые ожидания. И коллеги со временем это оценили. 

Вот тогда, в Чечне, Макс и окунулся в настоящий ад, увидел горы изуродованных трупов, перегораживающие дороги, полностью вырезанные поселки с ручьями крови. Увидел женщин, потерявших своих детей, и молоденьких девочек, лишившихся отцов.

Он погрузился в пучину порока. Внедрялся в любую среду, маскировался, заводил приятельские отношения с преступниками и с улыбкой воспринимал их омерзительные поступки. Сутками мог работать без отдыха и слыл трудоголиком среди коллег. Боролся со злом во всех проявлениях, рассматривая насилие через призму такого же насилия.

Макс ничему не сопротивлялся.

Он принял этот кошмар. Свыкся с кровью. Она как будто стала частью его существования. Но каждый раз когда он вновь окунался в ад, он терял часть себя, часть своей души. Плакал так, как не плакал никогда в жизни. И вместе с душевным муками приходило физическое успокоение.

Макс не хотел так больше жить.

Он заменил ненависть и злость молитвами и вновь обрел путь к Богу. Вернулся в реальный мир. Разослал множество писем в религиозные организации, монастыри и храмы, прося принять его на любую работу. Он был готов заняться чем угодно, лишь бы забыть о кошмаре, пережитом в Чечне. Забыть о смерти Вики.

И вот… Макс – послушник в мужском монастыре. Среди монахов он вновь обрел силу, надежду и жизнеспособность. Обрел высшее знание. Но лишь до сегодняшнего дня, когда произошло это жестокое убийство…

Максимилиан направился в глубину сада. Прошел мимо дома и устремился к реке. От мокрой травы шел аромат свежести. Легкий ветер обдувал лицо. За полоской подстриженных деревьев стоял почерневший сарай, у деревянной стены которого были аккуратно сложены поленья. Погибший монах нередко бывал здесь. Он любил это уединенное место. Дверь в сарай была приоткрыта. Максимилиан толкнул её плечом и переступил высокий порог. Оказавшись внутри, он оглядел темное сырое помещение. Строительные блоки, мешки с соломой, другой хлам. Взгляд упал на деревянный сундук в углу. Интересно, что в нем?

Послушник сделал несколько шагов, и вдруг резкий звук – дверь захлопнулась.

«Сквозняк», – пронеслось в голове.

Он уставился в темноту. Прислушался. Холодный воздух коснулся его лица. Затем тела. Максимилиан хотел сделать еще шаг, но не смог пошевелиться. Ноги онемели, а низкий потолок и сырость вызывали такое ощущение, будто он похоронен заживо.

Внезапно заскрипели половицы.

Раздался глухой звук приближающихся шагов.

– Кто здесь? – вздрогнул послушник.

Тишина. Шаги прекратились.

Максимилиан огляделся. Вокруг никого. Ни единой души. Но кого же он слышал тогда? Может, преступника, который расправился с монахом? Что, если он прячется здесь в сарае? Во внезапно наступившей темноте Максимилиан почувствовал, как его дыхание учащается. Он не видел, что творится вокруг и кто к нему приближается. Он поморгал, чтобы глаза как можно быстрее привыкли к темноте. Потом заметил узкие полоски света, который пробивались сквозь расщелины в стенах. Там, где рассохлось дерево.

Снова послышались шаги. Максимилиан инстинктивно занял оборонительную позицию. Его взгляд ощупывал темноту, ища чьи-то глаза. Он так лихорадочно озирался по сторонам, что не сразу сообразил, что увидел. Только сосредоточившись, он заметил недалеко от себя, в пару метрах, силуэт. Послушник застыл как вкопанный. Холодок пробежал по спине.

– Кто здесь? – вновь повторил он.

Тишина.

В поле зрения попали массивные деревянные балки. Максимилиан схватил одну из них и двинулся вперед. Навстречу силуэту. И ужас все сильнее охватывал его, по мере того как он приближался к нему.

О боже, перед ним стоял он. Погибший монах.

Балка дрогнула в руке. Максимилиан остановился. Всматривался в силуэт, с трудом осознавая реальность представшей взору картины.

А потом начал молиться.

Глава 5

Десять утра.

На территории монастыря сверкали вспышки фотоаппаратов, и криминалисты с пакетиками в руках сновали повсюду.

Виктор стоял на улице и курил пятую за последние двадцать минут сигарету. Он тщательно изучил место преступления. Осмотрел келью погибшего, перерыл все его вещи. Опросил всех монахов. Но ничего интересного, что бы указывало на преступника, не обнаружил. Ни отпечатков пальцев, ни следов ДНК. За исключением очень странного кровавого знака, изображенного на стене кельи. Откуда он там только взялся? И что обозначал?

Виктор сунул руку в карман плаща, достал фляжку и сделал несколько глотков живительного напитка. Откашлялся. Разве тут бросишь пить? Вся его жизнь – один сплошной стресс. Смерть и насилие.

– И ты тут? – раздался знакомый голос за спиной. – Жив курилка.

Виктор повернул голову и увидел рядом с собой криминалиста с хромированным чемоданчиком в руках. Кротов. Начальник экспертно-криминалистического подразделения. Настоящий мастер своего дела. Ищейка от бога.

– Неугомонный ты наш! Ты здесь все прочесал?

– А как же, – засмеялся Кротов. – От моего опытного взора ничего не скроется.

– Ну, рассказывай тогда. Нашел что?

– Окей. Смерть наступила примерно в три часа ночи…

– Причина? – перебил Виктор.

– Пока точно сказать не могу. Надо дождаться вскрытия. Но смею предположить, что смерть могла быть естественной.

– А как же раны?

– Убитый потерял не так много крови, чтобы скончаться от её потери.

– А что же тогда? Инфаркт? Может, инсульт?

– Вероятно, – ответил Кротов.

– Ты мне сообщишь?

– Звякни ближе к вечеру.

Криминалист попрощался и ушел, прижимая чемоданчик рукой.

Виктор зашел в монастырь и взглядом встретился с его настоятелем. Черная ряса. Седые кудрявые волосы. Карие глаза выражали доброту и покорность. Он дождался, когда Виктор подойдет к нему, и прошептал:

– Не понимаю, за что его убили… – Ничего не пропало?

– А что тут красть?

Виктор окинул взглядом внутреннее убранство монастыря. Настоятель был прав. Никаких ценностей в храме не было.

– Кто, по-вашему, мог желать ему смерти? У него были враги?

– Господь с вами. Какие тут враги?  В доме божьем…

– Вы видели знак на стене? Там, в келье монаха.

Настоятель кивнул.

– Что скажете? Откуда он взялся?

– Без понятия.

– Что он обозначает?

Клирик нахмурился, так что брови слились в сплошную линию. Оглянулся и прошептал:

– Великий круг Соломона.

Виктор вытаращил глаза.

– Круг Соломона? – переспросил он. – Что это? Какой-то магический символ?

– Именно. Его можно встретить в книгах по магии и колдовству, в таких как «Гептамерон», «Ключ Соломона», а также в различных гримуарах.

– Вы хотите сказать, что убитый каким-то образом был связан с колдовством.

Настоятель замолчал. Затем продолжил:

– Антоний стал членом нашей общины не так давно. Он приехал сюда три года назад издалека. И я принял его.

Виктор продолжал делать записи в блокноте. Происходящее в этом монастыре, ему не слишком нравилось, но он был готов взяться за это расследование и докопаться до истины.

– Откуда он приехал?

– Из Израиля.

– Почему именно сюда?

– У него здесь племянник.

– Антоний… – с сомнением повторил Виктор. – Не слишком похоже на еврейское имя…

– Имя греческое, – улыбнулся клирик. – Но здесь дело в другом – при пострижении в монахи христианина заново нарекают. Но когда он меняет имя, вовсе не значит, что меняется ангел – хранитель, который дан ему при таинстве крещения. Принявший монашество имеет двух небесных покровителей. Например, в мирской жизни его имя –  Василий в честь святого Василия Великого, а в монашеской жизни он становится Виктором в честь Виктора мученика. Эти святые – его небесные покровители, заступники и молитвенники перед престолом Божиим».

Виктор постукивал по блокноту ручкой. Проповеди ему осточертели.

– Так как же погибшего звали на самом деле? 

– Авраам Кац.

– В Израиле у него была семья?

– Нет. Ни жены, ни детей… - Настоятель задумался. – Антоний был человек замкнутый. Очень скрытный.

Мысленно Виктор попытался набросать портрет погибшего. Он приехал сюда три года назад из Израиля и принял монашество. Семьи и друзей, за исключением единственного племянника, у него нет. Лет шестидесяти. Худощавый, тихий. Призрак, хранивший какую-то тайну.

Глава 6

Максимилиан очнулся от протяжного скрипа стоящего в углу сундука.

– Кто здесь? – вздрогнув, вновь повторил он. 

Дверь была приоткрыта, и дневной свет освещал помещение.

Он выпрямился. Повернул голову вправо – туда, откуда шел неприятный пугающий звук. Никого. Призрак монаха исчез. Что он хотел? Зачем появился здесь?

Послушник сделал несколько шагов и опустился на пол, прислонившись к стене. Обнял плечи руками и попытался унять нервную дрожь. Желудок вновь скрутило от резкой боли. На четвереньках он подполз к сундуку и, подняв крышку, удивился, что он не заперт. Заглянул внутрь. Книги. Бумаги. Газеты и другой хлам. Интересно, кому все это принадлежит…

Рука потянулась к старинному молитвослову, который лежал сверху всей груды макулатуры. Открыл его на первой попавшейся странице. Взгляд упал на Псалом 90:

Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится.

Речет Господеви: Заступник мой еси и Прибежище мое,

Бог мой, и уповаю на Него.

Яко Той избавит тя от сети ловчи, и от словесе мятежна,

плещма Своима осенит тя,

и под криле Его надеешися: оружием обыдет тя истина Его.

Не убоишися от страха нощнаго, от стрелы летящия во дни,

от вещи во тме преходящия, от сряща, и беса полуденнаго…

Максимилиан почувствовал, как глаза заволокло слезами. Боже милостивый, он вот-вот заплачет, здесь в сарае, сидя на холодном полу. От навернувшихся слез расплывались строчки. Перед послушником пронеслась череда воспоминаний. Вика. Авария.  Больница. Смерть. Внезапно на него навалилась печаль, от которой он всегда хотел отделаться. Или загнать внутрь, чтобы подавить свои чувства. Но одной только молитвой ему удалось вновь пробудить самую потаенную грусть, воскресить в памяти усопшую жену. Он потерял её, и эта утрата вошла в него, как маленькая смерть, и все еще пожирает его изнутри. Если бы он мог вернуться назад, вернуться в тот день и все изменить… Но это невозможно. Он здесь. Наедине со своими мыслями.

Максимилиан прислушался к тишине, окружавшей его в темных бревенчатых стенах. И в тот момент он словно получил озарение. Знак свыше. Монах неспроста показался ему. Один из ключей к убийству заключен в этом сарае. Может, раскрыв тайну погибшего, он наконец обретет успокоение…

Максимилиан отложил молитвослов и тщательно стал рассматривать содержимое сундука. Взгляд остановился на старом, потрепанном конверте. Интересно, кому он адресован…

Послушник открыл его и достал письмо. Красивый ровный почерк. Каллиграфический. Пробежал глазами содержимое. В письме заключалось всего несколько строк: на первой – бессмысленное сочетание латинских букв, а последние две гласили следующее:

И да будут эти буквы равностоящими, и да окружают круг в своем порядке и будет заполнено великое имя Господне.

Послушник пошатнулся. Не удержал равновесие и рухнул между стоящими у стены коробками. Мороз пробежал по коже. В глазах потемнело. Он обхватил голову руками и задумался. Откуда эти строки? Из тайного трактата?

Максимилиан дал волю воображению. Он обдумал все, что знал о погибшем. Антоний прибыл из Израиля три года назад. Принял монашество. Он был не только скрытный, но и одержимый определенной тайной. На стене его кельи изображен магический знак. А в письме речь идет о магическом искусстве. О создании печати Бога. Вырисовывалась возможная версия: ритуальное убийство с целью получения информации для проведения магических ритуалов.

По мере того как он собирался с мыслями, кровь в венах леденела. Взгляд блуждал по комнате, изучая каждый сантиметр. Он осматривал каждую щель, сам не зная, что ищет.

«Здесь вряд ли что-то есть, придется осмотреть келью Антония. Хотя её уже перешерстила полиция. Что же делать? Навестить родственника погибшего? Разобрать квартиру по кирпичику…Если монах и владел секретной информацией, он, наверняка, прятал её не в монастыре».

Максимилиан уцепился за коробки и поднялся на ноги. Несмотря на сотрясавшую его дрожь, дал себе слово. Он обязательно найдет убийцу и узнает тайну, которую хранил монах…