Скажи мяу, ведьма 2, или Дорога проклятых кошек

Глава 1. Коньяк и девичья фамилия

— Чтоб ты знал, я тебя ненавижу.

— Чего это?

— Стоило мне отлучиться, чтобы проследить за кормёжкой лошадей, как ты коварно воспользовался моим отсутствием и… взял нам комнату всего с одной кроватью!

— Ты ведь давеча сама призывала меня к экономии.

— Призывала. Но не ценой моего спокойствия!

— О, так ты надеялась, что я…

— Иди бери вторую комнату.

— Свободных комнат больше нет.

— Тогда ты спишь на конюшне.

— Свободных мест на конюшне тоже нет.

— Ненавижу тебя!

С силой, удвоенной гневом, Лара хлопнула дверью и отправилась к хозяину гостиницы, в которой ей и Андреасу предстояло провести ночь. Хозяин и его жена, греясь у очага, ужинали наваристым супом.

— Скажите, — начала Лара, — нет ли у вас комнат с двумя кроватями?

— В вашей комнате стоит весьма удобная кровать для двоих, — с неожиданным укором сказал хозяин.

— Да, но я хотела бы спать отдельно.

— Вы и ваш спутник разве не молодожёны? — удивился он.

Лара поняла: любой её ответ — что положительный, что отрицательный — вызовет у мужчины похабную усмешку.

«Шлюха», — ясно сказал его взгляд раньше, чем она придумала убедительное оправдание.

— Мы брат и сестра, — настаивала Лара.

Ни один из супругов ей не поверил.

— Мне больше нечего вам предложить, — равнодушно ответил хозяин, возвращаясь к трапезе.

— Прискорбно.

«Надо продержаться всего одну ночь, — уговаривала себя Лара, поднимаясь обратно в комнату. — Завтра к обеду мы прибудем в Дрезден, и мне больше не придётся изображать неприступную крепость. Скорей бы кончилось это путешествие!»

Когда она вошла, Андреас меланхолично избавлялся от штанов.

— Не раздевайся, — запретила Лара.

— Да что ты там не видела? — отмахнулся тот.

— Вот именно, я видела всё. Пощади мои глаза.

— Мне жмёт!

Лара стремительно и с треском закрыла дверь ногой.

— Но я же терплю!

— Ты в юбке, — парировал Андреас, однако штаны в покое оставил. — Тело должно отдыхать хотя бы ночью.

— Наверное, за годы кошачьей жизни ты чересчур привык обходиться без одежды, — пробормотала Лара, скидывая башмаки.

Андреас не сводил с неё глаз, даже не пытаясь сохранить видимость товарищеских отношений.

— Я хочу, чтобы у нас было как раньше, — сказал он без затей.

Лара села к нему спиной с другой стороны кровати, снимая чулки.

— Как раньше не будет.

— Это говорит твой разум, — ложась, заметил Андреас. — Не может быть, чтобы от той страсти не осталось и следа…

— Не было никакой страсти, — нарочито зевнула Лара и, не оборачиваясь, положила голову на подушку. — Мною владело лишь любопытство.

— Нет, это была страсть!

— Любопытство.

— Страсть!

— Страсть к экспериментам.

— Врёшь! — Ни тени сомнения в голосе. — Я помню, какой ты была, с какими глазами ты садилась сверху, сжимая меня бёдрами, и шептала…

— Пошёл вон! — разозлилась Лара, фурией перекатываясь на другой бок и одновременно — на колени. Заткнуть этот всезнающий рот навсегда было так важно и необходимо, что о последствиях не думалось. — Если ты не прекратишь, я выставлю тебя за дверь! Ты слишком много помнишь, забудь это! Забудь!

Её руки вдавливали ненавистные плечи в матрас. Но его зелёные глаза торжествовали. Только увидев под собой разгорячённое лицо Андреаса, его готовность и желание, Лара пожалела о своём порыве. За полсекунды до того, как он потянулся к ней, она убрала руки и отпрянула.

Андреас шумно выдохнул.

— Ох, Лара… Я бы не смог забыть, даже если бы захотел. — Он раздвинул губы в мечтательной улыбке. — Помнить всякую неудачу, будто она случилась вчера, — ужасная мука. Но помнить каждый миг твоей нежности — не такая уж горькая участь.

— Чёрт бы побрал твою абсолютную память, — проворчала Лара, снова ложась и натягивая шерстяное одеяло до подбородка. — Спи, нам завтра чуть свет вставать.

Она почувствовала, как он касается её разметавшихся волос.

— Просто знай — я не намерен довольствоваться одними воспоминаниями.

Лара отодвинулась и посмотрела на него через плечо.

— Твой голос снился мне в кошмарах. И после этого ты ждёшь какой-то нежности?

— В каких кошмарах?

— В которых я беспомощная кошка, — бросила Лара, с удовлетворением отмечая, что в глазах Андреаса наконец мелькнуло понимание. — Просто знай — чем больше ты будешь бравировать своим упорством, тем упорнее я буду тебя избегать. Спокойной ночи.

Глава 2. Родные чужаки

Лара не знала, как быть. Девочка тем временем опомнилась и быстро сказала:

— Простите.

— Это ты меня прости! Здесь ли живёт Венд Ф-ф… — Лара развернула спасительную бумажку. — Ф-франц...

— Франц-Ганцен-Мюллер, — закончил ребёнок, с некоторой досадой оглядывая Лару.

— Значит, я не ошиблась домом. Как тебя зовут?

— Лара.

«Бог мой, — ещё больше растерялась Лара. — Мало того, что мы и так похожи...»

— Лархен[1], кто там? — рвался из глубины дома сиплый мужской голос.

Лара схватила девочку за руку.

— Проводи меня к своим родителям.

Лархен полностью открыла дверь, пропуская Лару внутрь.

— Папенька, к тебе пришли!

В передней появился седой безусый мужчина лет пятидесяти в колете из мягкой коричневой кожи.

«Если эта девочка — моя младшая сестра, стало быть, это… мой отец?»

— Здравствуйте, — дрожащим голосом проговорила Лара. — Я…

Хозяин дома смотрел на неё, как на бесплотного призрака.

— Т-ты Лара?

«Ну вот, и объяснять ничего не нужно», — подумала она и кивнула.

— Инго, живо сюда! Инго! — воскликнул мужчина.

По скрипучей лестнице сошёл блондин исполинского роста с собранными в хвост волосами. На вид он был немногим старше двадцати.

— Господь всемогущий, это что же, сестрица?!

Внезапно седой мужчина шагнул к Ларе и крепко её обнял. В нос ударил кислый запах. Она невольно отстранилась, чтобы объятия длились как можно короче.

«Словно я потеряла память, а теперь меня знакомят с забытой роднёй».

— Как… откуда? Где ты была? — допрашивал мужчина, сжимая её руки в шершавых ладонях.

— Меня похитила одна бездетная женщина, которая жила… в Кемнице. — Лара мысленно выругала себя за то, что не продумала свою речь. — Недавно она умерла, оставив письмо о том, как вас отыскать.

— Бог вернул нам Лару! Будь благословенен, Господи…

— Ты меня не помнишь, — оскалился светловолосый великан. — Я твой старший брат Инго.

Он сгрёб Лару своими ручищами, прижал к груди и поцеловал в лоб. Лара чувствовала себя странно. Так странно, что хотелось бежать, только бы прекратить эту череду неловких слов и слишком крепких объятий.

В углу стояла растерянная девочка. Наконец хозяин обратил на неё внимание и подвёл к Ларе.

— Знакомься, Лархен, это твоя старшая сестра.

«Какой у девочки тяжёлый взгляд», — отметила Лара и попыталась улыбнуться:

— Здравствуй, Лархен.

— Почему её зовут, как меня? — спросила девочка, переводя гнетущий взор на отца.

— Потому что до того, как ты родилась, у нас уже была дочка по имени Лара, но она пропала. А теперь нашлась…

«Это всё равно не объясняет, почему вы назвали другого ребёнка именем пропавшей дочери», — подумала Лара, но ничего не сказала.

— Ты очень похожа на маму, — уставившись на неё, пробормотала Лархен.

— Сходство необычайное, — подтвердил отец. — Поэтому мы сразу поняли, кто ты.

— А мама… — начала Лара, предполагая ответ на вопрос.

Инго опустил голову.

— Мать умерла от болезни. Уже два года прошло.

Лара с сочувствием посмотрела на сестрёнку.

«Как ей, наверное, нелегко — остаться без мамы в таком раннем возрасте».

— Жаль, она не дожила. — Отец опять взял Лару за руки. — Давай присядем. Ты приехала из самого Кемница? Сейчас мы поедим, и ты нам всё расскажешь. Лархен, накрывай на стол! И бочонок вина не забудь. Выпьем, дочка?

— Да ну вы что, я только протрезвела…

Ларе потребовался час, чтобы понять — весь дом держится на десятилетней Лархен. Девочка убирала, стряпала, бегала на рынок, топила печь, смотрела за курами, штопала и бог знает что ещё. Лара молча негодовала. Чем больше обязанностей упоминали мимолётом родные, тем сильнее сжимались её губы и хмурились брови.

— Отец, почему вы не наймёте служанку? — не вытерпела она, когда Лархен скрылась в кухне. — Ведь у вас своя мебельная лавка, а значит, в средствах вы не стеснены.

Мужчина воззрился на неё с таким изумлением, будто она спросила, отчего они не держат дома дракона.

— На что нам служанка? Лара-младшая со всем справляется.

Лара, видевшая мозолистые руки сестры со следами ожогов, так не думала.

— Но ей всего десять. Девочке нужно учиться…

— Учиться? Зачем ей учиться? — не понимал отец, накладывая себе тушёной капусты. — Лархен немного умеет читать и считать, а большего ей и не надо. Её Инго научил, сам я грамоту не знаю.

Глава 3. Поздний визитёр

Лара не помнила, как дошла до гостиницы. Она отыскала комнату и толкнула дверь. Одинокая свеча на комоде освещала Андреаса, который лежал на кровати в рубашке и штанах. Он приподнялся на локтях и с сомнением вгляделся в темноту.

— Лара?

— Подвинься, — пробурчала та, садясь на край постели.

— Почему ты так скоро вернулась?

— Помнишь, ты спрашивал, не думаю ли я, что мои родители воспитали бы меня хуже, чем Изольда Лихт?

Андреас кивнул.

— Я-то помню. Я потрясён, что это помнишь ты.

— Видимо, я поторопилась с ответом, — призналась Лара. — Страшно вообразить, какой бы я стала, если бы меня не похитили. Господи… — Она на миг закрыла лицо руками, испугавшись своих слов. — Никогда не думала, что стану этому радоваться.

— Да объяснись ты толком, — потребовал Андреас.

Лара не знала, с чего начать.

— Я так рвалась сюда, надеясь обрести покой и счастье... Но оказалось, что моя загубленная жизнь не такая уж и загубленная!

— Что случилось? Ты не нашла свою семью?

— Не семья они мне. Чужие узколобые глупцы... — прошипела Лара и, опустив голову, добавила: — Сестрёнку только жаль, я бы её забрала, да сама без угла.

— У тебя есть сестра? — заинтересовался Андреас.

— И старший брат.

— Но это же прекрасно.

— Ещё бы.

— Тогда чем ты огорчена?

— Я не могу с ними жить! Возможно, не будь похищения, я бы смогла, но сейчас…

Андреас будто догадался о ходе её мыслей и улыбнулся:

— Тебя воспитывала ведьма крайне свободных взглядов.

«Что лучше — вырасти в чужом доме, но относительно свободной, или в родном, но с рабским сознанием?»

Словно отвечая на собственные мысли, Лара покачала головой.

— Дело не только в воспитании. Думаю, я бы спорила с таким отцом и братом, даже если бы росла вместе с ними. А Лархен… Не дай бог, она напитается этой чепухи про женскую ограниченность и перестанет верить в себя. Ей всего десять лет…

— Твою младшую сестру тоже зовут Лара? — уточнил бывший кот.

— Да.

— Фантазия твоих родителей безмерна.

— Они не чаяли, что я найдусь. — Лара сняла башмаки и забралась на кровать, чтобы лечь рядом с Андреасом. — Ну вот, теперь я завидую не только твоей памяти.

— Ты наконец разглядела мою красоту?

Она пихнула его в бок.

— Я завидую твоим отношениям с родителями.

— Хочешь с ними познакомиться? — спросил вдруг Андреас.

— Ты предлагаешь поехать в твою деревню?

— Поехать и остаться.

Лара замотала головой, настолько ей претила эта идея.

— Слишком близко к Кемницу, да и Лархен бросать нельзя.

— Возьмём её с собой.

— Отец не отпустит — мать умерла, и в доме Лархен вместо прислуги. Чёртов скупец! — Она ударила ребром ладони по кровати.

— Ты хочешь остаться в Дрездене?

Лара задумалась.

— Хочу, но только не с отцом. Вряд ли мы друг друга вытерпим. Всё, что мне остаётся, — это пойти в служанки к какому-нибудь мебельщику.

— Зачем? — удивился Андреас.

— Чтобы он научил меня своему ремеслу. Должна же я чем-то расплачиваться за уроки — деньгами или трудом.

— Лучше я дам тебе денег, не надо никому прислуживать.

— А где мы будем жить?

— Снимем комнату, — воодушевился бывший кот.

— Тогда мы вмиг разоримся.

— Наша карета стоит почти двести талеров. Продадим карету и лошадей.

Лара до боли закусила губу.

— Я обещала Адской Тьме, что мы никогда не расстанемся.

— Тьму оставишь себе. Ещё есть три ящика коньяка и два перстня, но мне, честно говоря, так жаль с ними расставаться…

— С перстнями?

— И с перстнями, — согласился Андреас, а потом воскликнул: — О! Можно шкаф продать.

— Не дам шкаф продать! — запротестовала Лара. — Это моё символическое возмездие за то непотребство, что творил со мной епископ.

— Какое непотребство? — Голос рядом заметно посуровел.

— Тыканье в меня иголкой.

— А-а…

— И раздевание догола.

— Епископ посмел раздеть тебя догола?! — подскочил на кровати Андреас.

Лара равнодушно зевнула в ответ.

— Теперь ты понимаешь, как важен для меня этот шкаф?

— Угу. Ты не возражаешь, если я схожу к хозяину за топором?

Глава 4. Колдуны и разбойники

Ловя первые лучи восходящего солнца, Лара развернула карту Священной Римской империи германской нации. Мысленно провела линию от Дрездена до Ростока, крупнейшего порта в герцогстве Мекленбург, через Саксонию и Бранденбург и сделала в том месте залом.

«Чтобы найти Крэха, мне придётся пересечь почти половину империи», — осознала она и с высоты козел посмотрела на четвёрку кобыл.

— Лошади не съезжены, трое из них — мыши… — проворчала Лара, складывая карту и заталкивая её за пазуху. — Осилят ли они такую долгую дорогу?

Она ехала всю ночь, Дрезден остался далеко позади. Впереди виднелись стены Кёнигсбрюка.

Город оказался даже меньше Кемница и тоже был полуразрушен. Чтобы восполнить силы для дневного пути, Лара задержалась в Кёнигсбрюке на два часа. Заехав в местную таверну, она попросила конюха распрячь лошадей. На всякий случай попыталась запомнить последовательность его действий.

«Не приведи господь, понадобится делать это самой…»

Кобыл отвели в конюшню и дали овса. Пока они отдыхали, Лара завтракала в таверне омлетом. Сидя за столом, она нашла на карте родной лес и Кемниц. Вспомнила, за какое время доезжала верхом от особняка до города. Сравнив эту скорость с примерной скоростью кареты, Лара подтвердила печальную истину — ехать в экипаже было удобнее, но гораздо медленнее, чем верхом.

«А у меня всего двадцать дней. Ещё неизвестно, сколько времени я буду искать Крэха в порту. Может быть, продать карету? Сколько, говорил Андреас, она стоит? Около двухсот талеров? Безумные деньги — можно несколько лет жить припеваючи. — Она задумалась и посмотрела в карту. Избавляться от кареты не хотелось, несмотря на все разумные доводы. — Доедем до Финстервальде, там решу. Кто знает, сыщется ли в этих городках покупатель, готовый заплатить столь высокую цену. Да и как я повезу с собой мешок с деньгами? По крайней мере, двадцать дней Андреасу ничего не грозит, а потом…»

По телу пробежала дрожь.

Пока конюх запрягал лошадей, Лара снова встала у него над душой, пытаясь ничего не упустить. Затем накупила на рынке провизии и отправилась в путь.

Некоторое время они ехали вдоль реки Пульсниц. Когда по краям тракта вырос лес и им долго никто не встречался, Лара остановила лошадей, чтобы пересесть с козел в карету и поспать хотя бы час.

— Поезжайте вперёд. Как устанете, скажите, — сонным голосом напутствовала она кобыл.

Её разбудило тревожное ржание.

Лара не сразу поняла, что лежит на сидении. Она с трудом приподняла неотдохнувшее тело, высунула голову в окно и поморщилась от облака дорожной пыли.

— Утомились?

— И-и-и-и! — ответили без устали, но с ужасом.

Она легко узнала голос Адской Тьмы и посмотрела назад. Вдали темнели фигуры всадников.

— Стойте! — крикнула Лара кобылам.

Те встали и, едва она села на козлы, сорвались с места раньше, чем им дали команду.

«Они боятся?»

Надевая кожаные перчатки с раструбами, Лара вновь оглянулась — пятеро всадников приближались. Теперь она даже могла их рассмотреть. И то, что она видела, доверия не внушало.

Над головами мужчин торчали пики и длинные палки. Почти все носили бороды и были одеты в выцветшие крестьянские одежды, а иные — и вовсе в лохмотья. Среди шляп сиял солдатский шлем, который, возможно, принадлежал дезертиру. О бока лошадей бились полупустые мешки — точно как у злополучного отряда кирасир.

Лара услышала свисты и крик:

— Стоять…

Разномастность шайки не оставляла сомнений, пугая до нервной дрожи.

«Разбойники!»

На кнут, своё единственное оружие, она не рассчитывала. Надеяться, что измотанные и развращённые войной люди проедут мимо, было глупостью — уж слишком манила роскошная, хоть и безвкусная карета Андреаса.

«Ещё минута-две, и они меня догонят, — подумала Лара. — Хорошо, если только ограбят, а если поймут, что я женщина…»

— Надо их задержать. — Она потянула за вожжи, не смея кричать.

Адская Тьма и Ромашка замедлились, пока Весна и Снежинка продолжали бег. Из-за этой неровной остановки Лара чуть не свалилась, совсем теряя самообладание. Спрыгнула, лихорадочно открыла дверцу и, выдвинув из-под сидения ящик коньяка, опустила его на землю.

— Нате, подавитесь… Девчонки, гоните!

Она второпях села в карету, на ходу закрывая дверцу. Кобылы тем временем перешли в галоп.

Отъехав от подарка на достаточное расстояние, Лара со страхом высунулась из окна. Оставленный на дороге ящик окружили всадники. Её подношение разбойники оценили по достоинству — поделили, откупорили, отведали прямо с горла. Но с миром не отпустили.

Когда Лара смотрела, как бандиты садятся верхом и снова едут за ней, сердце стучало, заглушая все прочие звуки — топот копыт, свист преследователей, собственный голос…