Скажи мяу, ведьма, или Дом проклятых кошек

ПРОЛОГ

На берегу стояла ведьма.

В этом мальчик не сомневался. Из-под её чепца выглядывали тускло-серые завитки, а костлявые плечи обнимала чёрная шаль. Глаза, горящие над крючковатым носом, смотрели цепко, плотоядно. Летний день уже не казался мальчику жарким — вода лилась с волос на спину и грудь, отчего тело пробирала дрожь. И если бы только от холода…

«На кой чёрт я полез в это озеро?»

— Скажите, пожалуйста, — с опаской начал он, — вы не видали мою одежду? Я оставил её на берегу.

Старуха хищно оскалилась.

— Нет, мальчик, но я могу помочь тебе её найти.

Он не двинулся с места. Ведьма спросила его имя и, получив ответ, заговорила ласковее:

— Не бойся, выходи. Я дам тебе накинуть свою шаль, а потом мы вместе поищем твою одежду.

Иного пути, чтобы выйти из озера, не было — позади темнела гора. Тень от неё, что ещё полчаса назад дарила прохладу, была теперь подобна нависшей угрозе. На помощь не дозваться, до дома слишком далеко.

«Не век же тут сидеть», — в отчаянии подумал мальчик.

Он сделал шаг, потом другой. Старуха вытянула руку вперёд и что-то сказала. Мальчик решил, что она его ругает, — уродливые старухи часто ругаются, но из-за плеска рассекаемой воды услышал лишь:

— …дли-юх.

На него упала гора. А иначе что это было? Гора без единого звука рухнула сверху. Её невозможную тяжесть он ощутил раньше, чем свалился в воду. Противная боль сдавила всё его существо вплоть до мыслей и не позволяла вынырнуть. Он стал захлёбываться. 

«Воды по пояс, а я тону!»

Его подхватили великаньи руки, вытащили на свет и завернули в огромное шерстяное одеяло. Великаном была та самая улыбающаяся старуха, за спиной которой слепило солнце.

Мальчик ошибся. Гора стояла, а он — больше нет.

Глава 1. Первые пробы

— На! — Бабушка бухнула на колени Лары тяжёлый талмуд, обтянутый чёрной кожей.

— Что это? — нахмурилась Лара, взглянув на пустую обложку. — Энциклопедия какая-то?

— Это книга.

— Это я вижу.

— Нет, ты не поняла. Это книга.

— Угу, теперь стало намного понятнее, — кивнула Лара, открывая первую страницу старинного фолианта. На титуле значилось: «Как колдовать. Практическое пособие». — О! Так это твоя та самая?..

— Да, — перебила бабушка. — Сиди изучай, в жизни пригодится.

— Неужели ты знаешь всю книгу наизусть? — Лара осторожно взвесила талмуд в руке.

— Всю. Все заклинания и рецепты.

— Выходит, ты собралась на покой?

— Какой покой? — Бабушка тряхнула головой, и седые кудри у её лица подпрыгнули вверх. — Мне же больше семидесяти никто не даст. А если даст, то прокляну.

— Но ведь книга теперь моя?

— Вот ещё. Я лишь позволяю тебе ею пользоваться. Ты внучка, пусть и приёмная. Кто знает, может, станешь моей наследницей. Если, конечно, раньше меня не помрёшь... В общем, не грех тебе и заранее поупражняться. Тем более с твоей дырявой памятью.

Лара ответила мрачным взглядом — память у неё и правда была как решето.

Раскачиваясь на качелях, привязанных к дубовой ветке, Лара читала вслух оглавление бабушкиной книги. Её чёрный кот Андреас сидел неподалёку и, казалось, внимательно слушал.

— «Как превратить воду в суп», «Как превратить цветок в дерево», «Как приготовить яд для убиения», «Как приготовить яд для одурманивания». Что бы такое испробовать?.. О! «Как превратить землю в кашу».

Лара набрала в глиняный горшочек земли и поставила его перед собой. В книге говорилось, будто руку нужно протянуть таким образом, чтобы расстояние от кончиков пальцев до предмета было не более семи локтей. Затем нужно всем своим существом сосредоточиться на предмете и молвить заклинание: «Ши-ги-шин-кар-уи-ар-та».

— Гм... Это ж даже не латынь, это лишённый смысла набор слогов. Ладно, попробуем. Рука прямая. Взгляд — на предмет превращения. — Посмотрев в книгу, Лара торжественно прочитала: — Ши-ги-шин-кар-уи-ар-та!

И ничего.

«Вот же балда, — подумала она. — Надо было сказать заклинание, не переводя глаз с горшка на страницу!»

Больше минуты потребовалось Ларе, чтобы выучить последовательность семи слогов наизусть. Она попыталась ещё раз, земля осталась прежней. Только когда сосредоточенность на глиняном горшке и осознание магических слов совпали в душе Лары единым порывом, произошло чудо.

Лара с гордостью заглянула в горшок. Но вместо горячей каши в нём извивался клубок дождевых червей.

— Ой! — От такой неожиданной картины она отшатнулась.

Даже кот, приблизившись к горшку, попятился с брезгливой мордой.

— Не быть мне ведьмой, — погрустнела Лара.

На пороге дома, опёршись на колени, хохотала бабушка.

— Конечно, не быть! Ты заместо «уи-ар» сказала «ви-ар», вот и вышло, что ты ускорила созревание яиц червей, которые были в земле, да в придачу поспособствовала их росту.

— Бог мой! — выдохнула Лара.

— А вот он нам здесь точно не нужен, — строго оборвала бабушка. — Пойдём есть. Я суп из воды приготовила.

Пока Лара наливала Андреасу молоко, он тёрся о её лодыжки и довольно мурчал. Погладив любимого кота по спине, она села обедать.

Другой питомец — ворон Крэх — у них не столовался, предпочитал искать себе пропитание сам. Бывало, он проводил на воле весь день, но под вечер всегда возвращался на свою жёрдочку у двери. Бабушка никогда его не кормила, зато Лара временами подкармливала — тогда старый ворон отвечал ей благодарным карканьем. Судя по потрёпанности, он был одних лет с бабушкой и многое повидал на своём веку.

Еда на их столе почти всегда была наколдованной, и только молоко — натуральным. В сарае бабушка держала своенравную козу Козетту с сыном, но вовсе не из любви к животным, а для отвода глаз. Трижды в неделю она с несколькими головами козьего сыра ходила в деревню, где за один мариенгрош[1] её подвозили на телеге до города. Там она продавала сыр и, чтобы не навлекать подозрений, закупала что-нибудь нужное. Колдовать сыр для продажи бабушка опасалась — вдруг люди почувствуют неладное и донесут на неё инквизиторам? Охотники на ведьм не унимались даже в годы войны, будто мало им было крови, проливаемой немецким народом. Правда, ловили они чаще всего невиновных.

Лара любила пахнущее полынью молоко Козетты, а к наколдованной пище была равнодушна. Угощаться вкусными яствами доводилось редко — бабушка колдовала только простые блюда без изысков, на тот случай, если кто-нибудь заглянет в дом и застанет их трапезу. Кто поверит, что бедная старушка и её внучка могут позволить себе рябчиков, тем более во время войны? Никто. Вот и приходилось Ларе безучастно помешивать ложкой полупрозрачный капустный суп.

— Суп сегодня какой-то... особенно никакой.

— Уж кто бы говорил, Горшок с червями.

Лара забеспокоилась, что это может стать её новым прозвищем, и предпочла помалкивать.

— Ты запомнила сегодняшнее заклинание? — спросила бабушка.

Лара с напряжением углубилась в лабиринты памяти.

— Ши-ги-шин...

— А дальше?

А дальше — провал.

— Кажется... кар-аор-та.

Бабушка испустила обречённый вздох, какой обычно предшествовал у неё долгому занудному ворчанию.

— Хоть волос у тебя и светлый, а голова — что тёмный лес. Я ради этих знаний год у богослова служила, чтобы грамоте выучиться. Я в твои девятнадцать уже треть книги цитировать могла — дословно!

— А толку?

— Чего? — Бабушка выпучила глаза.

— А толку от твоей магии, если она не приносит пользы? — буркнула Лара. — Ты столько лет в ведьмах ходишь, но хоть бы раз наколдовала что-нибудь вкусное, а не то, чем можно просто набить желудок.

— Да кабы не моя магия, мы бы нищенствовали!

Глава 2. Потери и воздаяния

Всадники исчезли. А вот лошади почему-то остались.

— Где они? — опомнилась Лара.

Ответом было бравое «мия-я-яу» — трое мышат растерянно возились у ног лошадей, пока за ними не погнался Андреас. Мыши бросились в чащу леса, но чёрный кот от них не отставал.

«Я... превратила их в мышей?!»

Некоторое время Лара стояла неподвижно и смотрела животным вслед, а потом, забыв про ковш, коз и даже про книгу, побежала к дому.

— Бабушка! Бабушка! — Она с безумной улыбкой ворвалась в кухню.

Бабушка пила свеженадоенное молоко и, судя по виду, только что встала.

— Чего тебе? — Оторвавшись от кружки, она повернула нечёсаную седую голову. — Чего сияешь? Влюбилась, что ли?

— Я превратила людей в мышей!

Та, словно обессилев, выронила кружку.

— Каких людей?

— Ужасных, бабушка. Разумеется, ужасных.

— Кого именно? Отвечай, идиотка! — в нетерпении заорала бабушка.

Лара вдруг почувствовала, что улыбка на её лице сейчас так же уместна, как на похоронах, но почему — уразуметь не могла.

— Я что-то неправильно сделала? Ты дала мне книгу, велела учиться...

— Это были деревенские? — взвизгнула бабушка.

— Нет.

— У-уф, напугала...

— Это были три молодых дворянина.

Бабушка застыла с искажённым лицом.

— Они меня обидели, — для верности добавила Лара. — Поэтому мне захотелось их проучить.

Не слушая дальше, бабушка выскочила во двор.

— Где они?! Где это случилось?

— На нашем пастбище.

— Проучить ей захотелось, соплячке, — тихо шипела бабушка, торопясь на луг.

— Ме-е-е! — оскорблённым блеянием поприветствовала её Козетта.

Рядом жевал ромашку Снежок.

— Ещё и коз бросила!

Лара мимоходом глянула на Козетту:

— Вот непременно надо было жаловаться, да?

— Я никого не вижу! — нервно крикнула бабушка.

Лара обрисовала обстановку одним взмахом руки:

— Вон там стояли кони, а эти превратились в мышей, и за ними погнался Андреас.

— Андреас?! — Бабушка схватилась за голову, в изнеможении падая на стоявший тут же табурет. — Надо отыскать кота. Может, они ещё живы... Чёрт тебя возьми, ты не задержала коней!

— А на что нам в хозяйстве кони? — призадумалась Лара. — Бедная сыроделка с личной конюшней — не слишком ли это подозрительно?

— Балда! Теперь кони могут воротиться домой, и все поймут, что их хозяева пропали вместе. Кто-нибудь наверняка знал, что эти паршивцы проезжали по нашему лесу. И к кому заявятся, когда начнут их искать? К нам, к кому же ещё?

— Да откуда людям знать, что здесь замешано колдовство? Мы-то тут при чём? Может, их в лесу медведь задрал?

— Нельзя надеяться на человеческую глупость, лучше надейся на свой ум. Если есть на что надеяться, конечно... — проворчала бабушка и, скорбно помолчав, заголосила: — Ну неужели в твоей пустой голове даже не блеснула мысль о последствиях?

— Нет, не блеснула. Я была как в тумане, — призналась Лара, потупив глаза.

— Положим, ты была как в тумане, когда обращала первого паршивца. А второго, третьего? О чём ты думала между заклинаниями?!

— Честно говоря, у меня не было никакого «между». Я превратила всех троих одновременно. Не знаю, как это вышло, но для меня они были единым целым — источником моей боли, который я должна была тотчас же устранить.

Несколько секунд бабушка смотрела на Лару так, словно видела её впервые, а потом хрипло велела:

— Иди сыщи мне своего облезлого кота!

— Он не облезлый, — машинально поправила Лара, шагая в ту сторону, куда, как ей казалось, помчался Андреас.

Но вот... довольный, весь в колючках и росе, он пружинисто бежал к ней сам.

— Андреас! — Лара подхватила кота на руки.

Тот мурчал и облизывался, прикрыв раскосые зелёные глаза.

— Сожрал, — обречённо сказала бабушка то же, что подумала Лара при виде питомца.

Она отпустила кота и понурила голову. Бабушка в укоряющем молчании встала с табурета, подошла к тому месту, где стояли всадники, огляделась по сторонам и тщательно убрала заклинанием все следы копыт.

— Где книга?! — рявкнула она.

— Вот, — Лара безжизненной рукой показала в траву.

— Бестолочь, — процедила бабушка, отряхивая древний учебник по чёрной магии. — Больше ты её не увидишь. Рано тебе колдовать. А быть может, и вовсе нельзя. Оттого, что опасно. Чтобы выжить, колдовать надо с холодной головой и стальными нервами, а в тебе... слишком много пылу. Всё, что успела выучить, забудь. Тебе, дубоголовой, это будет нетрудно. Коли явятся искать тех паршивцев, зови меня, притворяйся, будто ничего не знаешь. Сказала бы тебе молиться, да некому нам молиться, только на себя надеемся. Загоняй коз и ступай в сарай — видеть тебя не хочу.

Бабушка ушла домой, а Лара осталась на лугу, униженная и кругом виноватая.

Лара до вечера просидела на дощатом полу сарая в компании Козетты, Снежка и Андреаса. Козы негодовали, что их лишили гуляний, и бились рогами о калитку загона. Зато Андреас кружил вокруг Лары, утешая своим умиротворяющим мурчанием.

— Всё равно я рада, что ты их съел, — прошептала она. — Я понимаю, что моя ошибка подвергает нас с бабушкой опасности, но в тот миг я не могла поступить иначе. Они заслужили. Я должна была их наказать, пусть даже ценой своей несвободы. — По щеке прокатилась слеза. — А вдруг нас и правда разоблачат? Бабушке столько лет удавалось таиться, а появилась я и всё разрушила.

Не дожидаясь, пока Лара расплачется, Андреас поставил лапы на её колено и потёрся о подбородок.

— Милый мой котик, спасибо тебе. — Она прижала питомца к груди, и тот послушно замер.

— Ну полно с котом обниматься, — скрипучим голосом сказала бабушка, заходя в сарай. — Иди ужинать.

Не поднимая глаз, Лара вернулась в дом. Её кот бежал рядом. Она хотела налить Андреасу, который весь день делил с ней тяготы голодовки, молока, но бабушка отобрала у неё кувшин.

— Твой кот-обормот своё уже получил. Садись и ешь.