Скандальный развод. Ты пожалеешь, дракон!

Глава 1

Маргарита Степановна

— Толя, Толик, ты дома? — я зашла в прихожку, затаскивая за собой тяжелый пакет с продуктами. — Толик, окаянная ты голова! Выйди, пакеты забери!

Тишина была мне ответом. Только ветер слегка колыхал занавески на открытом окне.

— Опять, наверное, в баню ушел, не слышит, — с возрастом разговаривать с самой собой стало для меня привычкой.

Я, не спеша, прошла на летнюю веранду, где у нас на даче стоял холодильник и, сгрузив пакеты на стул, плюхнулась в кресло.

— Ох, и жара нынче! — причитала я, вытирая платком, что сняла с головы, вспотевший лоб. — Сейчас бы холодной водой из бочки облиться.

Идея оказалась более, чем годной, поэтому недолго думая, я соскочила, ну, насколько это может сделать семидесятипятилетняя старушка, и отправилась переодеваться в купальник.

Вообще, чем старше я становилась, тем меньше старалась откладывать что-либо “на потом”. А то наоткладывалась уже.

И судя по полупустым полкам в шкафу и записке, лежащей на месте вещей моего драгоценного супруга Анатолия, он тоже решил не откладывать.

— Вот тебе бабушка, и Юрьев день! — пробормотала я себе под нос, взяла записку, быстро ее прочитала и отправилась к подруге, чья дача была через три дома от моей.

***

— С чего ты решила, что он от тебя ушел? — задала мне вопрос моя старая, во всех смыслах, подруга Александра, когда я пришла к ней, так и не охолонившись в бочке.

Я молча протянула ей записку, оставленную мужем.

— “Дорогая Маргарита!” Вот жук! — начала читать она вслух, непременно комментируя каждое слово. — “Мне до зубовного скрежета осточертела твоя дача!” Нет, ты погляди на него! Осточертело ему! А нам как будто его нытье бесконечное не осточертело!

— Саша, — одернула я подругу.

— Ладно, читаю, — отозвалась она и продолжила: — “Я хочу путешествовать! Я еще слишком молод, чтобы прозябать среди грядок.” Ах ты, подлец! Молод он, видите ли! Да кому ты нужен со своей начинающейся подагрой?!

— Александра! — не выдержала я.

— Все не кипятись, — подруга подняла руки вверх в примирительном жесте, а после поправила на переносице очки и стала читать дальше. — “Пятнадцать лет разницы в возрасте оказались для меня непреодолимой пропастью. Поэтому я ухожу к Алевтине, она молода и бодра. И на участке у нее только газон подстригать надо”.

— Это к какой такой Алевтине? — сурово сдвинув брови на переносице, спросила Саша.

— Да, с третьей улицы, — пояснила я. — Угловой дом.

— Вот же ж шалашовка! — взвилась подруга. — Хочешь, мы ей дом подожжем?

Я осуждающе посмотрела на Александру:

— Вот еще, руки марать…

Тяжелый вздох возмущения сказал мне о том, насколько сильно недовольна моя подруга поведением Анатолия.

Самой же мне было подавлено. Честно говоря, я понимала, что рано или поздно подобное может произойти. Разница в пятнадцать лет — это существенный срок. Но одно дело понимать, а другое — оказаться внутри такой ситуации.

Возможно, я отчасти сама виновата. Нужно было больше внимания уделять себе и своим желаниям, а не жить жизнью мужика, который внешне напоминал мне кумира моей молодости.

— Вот говорила я тебе, Ритка, — теребя в руках прощальную записку, начала Саша. — Что твоя любовь к Мише Боярскому до добра тебя не доведет.

— Господи, Саша! — взмолилась я. — А Боярский-то тут при чём?

— А притом, Рита, притом, — вставая из-за стола и доставая из серванта бутылку с бордовой жидкостью, пояснила Александра Ивановна. — Что если бы не она и поразительное сходство твоего Анатолия с кумиром юности, то тебя бы не понесло замуж за мужика, который моложе тебя на пятнадцать лет.

Она достала две стопки, поставила их на стол, разлила по ним бордовую жидкость, имеющую сладкий вишневый запах, и протянула одну из них мне.

— В общем, подруга, — начала Саша, когда я забрала из ее рук стопку. — Я поздравляю тебя с тем, что теперь ты свободна от этого стоноты! Считай, что у тебя новый этап в жизни. Кстати, как ты смотришь на то, чтобы съездить в отпуск?

— Саша, ну какой отпуск? — возразила я, ощущая, как внутри разливается приятная сладковатая жидкость. Что-что, а настойки Александра Ивановна делала отменные. — У меня же дача!

— Пере-дача, — почти выругалась Сашка. — Обычный такой отпуск, Рита. По обмену. Смотрела такой фильм?

— Ну было, — кивнула я.

— Так вот, я тут нашла сервис, который предоставляет такие услуги, представляешь?

— Это как так? — удивилась я, но предложение меня заинтересовало.

— А вот так, — стала пояснять подруга, доставая телефон. — Смотри, заходишь в приложение, выбираешь место, куда хочешь поехать, списываешься с человеком, который там живет, описываешь ему свою дачу, если он согласен, назначаете даты и едете. Он к тебе, ты — к нему.

— Да, поди мошенники?! — немного посетовала я, но в душе возник червячок воодушевления.

— Это Толя твой - мошенник, — огрызнулась Сашка. — Украл лучшие годы твоей жизни. А тут проверенный источник. У меня знакомая так в Швейцарию слетала по обмену. До-во-льна-я-я! Так что давай, соглашайся!

— Ну, я не знаю, — засомневалась я.

— Маргарита! — строго сказала подруга.

— Ай, ладно! — поняв, что я ничего не потеряю, если соглашусь, решила я. — Давай выбирать, куда поедем!

— Вот это другой разговор, — обрадовалась Александра.

Весь оставшийся вечер мы провели за просмотрами возможных мест отдыха по обмену и божественной вишневой настойкой. Сходили в баньку, от души там попарились, и я воодушевленная отправилась домой и легла спать.

А утром, открыв глаза, поняла, что отпуск по обмену уже случился…

Глава 2

Марианна

— Леди Марианна, леди Марианна, — стучала в дверь спальни моя камеристка Эмма.

Почему-то с каждым днем мне было все труднее и труднее просыпаться по утрам.

“Неужели, это возраст так влияет на бодрость духа?” — недоуменно задалась я вопросом, стаскивая свое тело в белой ночной рубашке с кровати.

С кровати, которая последнее время пустовала без моего любимого супруга Аластора. Сначала я чувствовала себя не особенно хорошо и попросила его поспать отдельно, а потом он почему-то решил, что ему так даже больше нравится. Что высыпается он так лучше.

Иголочка обиды кольнула мое женское сердце, но я постаралась как можно быстрее отогнать от себя дурные мысли.

Его служба требует внимательности и сосредоточенности. Верховный Инквизитор короля должен соответствовать занимаемой должности.

Подойдя к двери и распахнув ее, я была чуть ли не сбита с ног своей камеристкой.

Эмма, озорная, чуть полноватая молодая девушка, с рыжими вьющимися волосами, забранными под чепец, курносым носиком и хитрыми зелеными глазами, как у кошки. Ее приставила ко мне еще покойная маменька, когда Эмме было лет двенадцать.

Девчонка выросла на моих руках, и после смерти родителей, никого ближе нее у меня не было.

— Леди Марианна, — сетовала девушка, оглядывая мой внешний вид. — Ну сколько можно спать? Уж третьи петухи пропели, а вы все в кровати. Так, глядишь, всю молодость проспите.

— Эмма, ты опоздала, — слегка ухмыльнулась я, пряча зевок в ладошку. — Я — уже!

— Что уже? — не поняла камеристка.

— Проспала молодость, — пояснила я, намереваясь вернуться обратно в постель. — Мне двадцать восемь лет. У меня из молодого осталась только ты.

Девушка залилась краской от смущения, но по ней было видно, что комплимент ей понравился.

— Ой, полноте, миледи! — отмахнулась камеристка. — Вы еще молоды и прекрасны. Сейчас мы вас умоем, в самое нарядное платье оденем, и лорд Аластор в вас снова влюбится. Ой!

— Эмма? — моя удивленная бровь взлетела вверх. — Что значит “снова”?

По испуганно бегающим глазам камеристки, я видела, что она пытается найти способ выкрутиться из сказанного, поэтому решила чуть надавить:

— Эмма?

— Ну, просто лорд Аластор уже давно не спит в вашей спальне, — теребя передник, начала Эмма. — Вот я и подумала, что охолонились чувства у него. Но вы не переживайте, миледи. Мы сейчас вас причипурим, глаз не оторвать будет!

— Ты опять с конюхом якшалась? — недовольно спросила я. — Откуда понабралась таких странных словечек?

— Я только чуть-чуть, леди Марианна, — смущенно призналась Эмма. — Дэйв, он хороший.

— Кто бы спорил, — отозвалась я, ощущая, как внутри меня разливается липкое чувство тревоги и напряжения.

— Кстати, — стукнув себя по лбу рукой, вспомнила камеристка. — Лорд Аластор приказал, чтобы вы, как позавтракаете, зашли к нему в кабинет.

— Ну так, а чего ты стоишь, — попыталась улыбнуться я, но липкое чувство стало лишь сильнее. — Давай искать мне самое красивое платье.

Наверняка вкусный завтрак остался мной нетронутым, потому что внутрь ничего не лезло. Тревога заполнила меня изнутри и словно говорила, что теперь она там хозяйка и будет указывать, что и когда мне можно есть.

Выждав необходимое время, которое должно быть отведено на прием пищи приличной леди, я отправилась в кабинет к супругу. Мне стоило больших усилий не срываться на бег, а идти спокойным, размеренным шагом.

Интуиция подсказывала мне, что за резной дверью кабинета меня не ждет ничего хорошего. Не знаю, чем было вызвано это чувство, но оно было слишком ярким. Слишком вязким. Настолько, что в какой-то момент я даже трусливо хотела сбежать, но не успела, потому что дверь отворилась и на пороге появился мой муж.

Он выглядел, как всегда, безупречно: гладковыбритый, черные волосы с аристократической небрежностью чуть спадали по бокам, атласная рубашка, облегающая подтянутое тело.

— Марианна, — сухо проговорил он, словно мы виделись две минуты назад. — Ты очень вовремя. Заходи.

Его глаза едва ли прошлись по моему “самому лучшему” платью, он хмыкнул и отошел от дверного проема, пропуская меня внутрь кабинета.

А там я увидела то, о чем так громко кричала моя интуиция. На роскошном диване, обитом черной коже, сидел кошмар моей юности. Человек, который сватался ко мне до того, как я встретила на балу Аластора.

Граф Вольган Питчжеральд. Толстый, неприятный мужик с залысинами и сальными маленькими, заплывшими свинячьими глазками.

Меня бросило в холодный пот от одного взгляда на него и воспоминания о том, как он прикасался к моей руке своими мерзкими лапами во время обязательного вечернего променада.

“Бр-р-р-р!” — меня передернуло всем телом и, к своему привеликому сожалению, скрыть эту реакцию я не смогла.

— Марианна, — одернул меня муж. — Будь поскромнее, у меня гости.

И только после его слов, я увидела, что рядом с графом на диване сидит прекрасное молодое создание в нежно-розовом платье с большими цветами. Темные волосы и ехидные зеленые глаза девушки сильно контрастировали с воздушным образом, но от этого не делали ее менее привлекательной.

— Леди Марианна, — с трудом поднимаясь с низкого дивана, пробасил Вольган. — Как я рад нашей встрече. Разрешите представить, моя прекрасная дочь — Урсула.

— Очень приятно, — машинально ответила я, с опасением наблюдая за тем, что этот толстяк пытается подойти ко мне.

— Я тоже рада знакомству, — вроде спокойно произнесла девушка, вставая, но я услышала в ее голосе язвительные нотки.

— Марианна, — взял слово Аластор. — У меня не так много времени — вызвали на службу. Вот документы на обмен. Подпиши.

— На обмен чего? — не понимая о чем он говорит, спросила я.

— На обмен жены, — уточнил супруг. — Старой на новую.

Глава 3

МС-Марианна

Отпуск по обмену не должен был начинаться с едко пахнущей ватки, которую настойчиво совала мне в нос незнакомая рыжая девушка в странной одежде.

“Ну, Сашка, — подумала я про себя. — Ну и забодяжила настойку!”

“Пожалуйста, спасите меня от этого монстра!” — прозвучал в голове чужой женский голос.

От неожиданности я резко села и, конечно же, пожалела об этом, потому что в моем возрасте подобные этюды сопровождались головокружением и обилием мушек перед глазами.

— Хвала богам, — прощебетала у меня над ухом все та же девушка. — Очнулись! Леди Марианна, мы так за вас испугались!

— Ну, допустим, не все, — донесся до моего, на удивление, чуткого слуха тихий комментарий.

Я перевела взгляд с рыжей пташки в сторону и увидела рядом с собой целую толпу людей. Молодая брюнетка, явно не старше восемнадцати в пышном нежно-розовом платье с пионами, бросала частые взгляды в сторону высокого брюнета в военном камзоле, что стоял недалеко от нее.

“Не люблю пионы”, — подумала я про себя.

“Ненавижу!” — прошипел чужой голос в моей голове.

“Пионы?” — решила уточнить я, а заодно проверить - это игра моего больного старческого воображения или в моей голове кто-то, действительно, разговаривает.

“Нет, — ответил голос. — Ее! Змея! И его! Подонок! Да, и пионы тоже!”

“Та-ак, — протянула я про себя. — Дело — дрянь. Ладно, разберемся!”

— Леди Марианна, как вы себя чувствуете? — подал голос еще один участник маскарада, сильно похожий на свинью.

“Вот-вот! — опять вклинился в мои мысли женский голос. — Он и есть свинья! Монстр! Хотя теперь непонятно, кто из них бОльший монстр!”

“Так, ты мне обо всем расскажешь, но позже, а пока помолчи!” — ругнулась я про себя на голос и услышала возмущенное сопение в ответ.

— Леди Марианна с самого утра была бледная, — поспешила объясниться за молчащую меня рыженькая, видимо, служанка. — За завтраком ничего не ела.

“Камеристка, — поправил голос. — Эмма”.

“Спасибо”, — отозвалась я мысленно.

— Понятно, — недовольно процедил высокий брюнет. — Марианна, я даю тебе сутки на то, чтобы прийти в себя, и неделю на то, чтобы собрать вещи. Это мое последнее слово! И пожалуйста, покидай свою комнату как можно реже.

— Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! — не смогла удержаться я от удивления.

— Что, прости? — вперил в меня два злых голубых глаза брюнет.

“Аластор, — подсказал голос. — Муж. Был”.

“Ах, вот оно что?!” — наконец-то ситуация стала вырисовываться.

— Вы, леди Марианна, не переживайте, — залебезил передо мной Свин. — Я пришлю вам в помощь своих горничных, чтобы управиться быстрее.

Я лишь машинально кивнула и поняв, что больше не могу оставаться в этом цирке, сказала:

— Мне надо на воздух.

— Да-да, конечно, — Эмма тут же подхватила меня под руку, помогла встать и вывела из душного кабинета.

Мы шли по длинному коридору до выхода на задний двор, а я думала о том, что попала в какую-то грустную сказку или на бал-маскарад.

“Может, это Сашка меня так разыграть решила? — с надеждой подумала я. — Да, какие могут быть розыгрыши в нашем возрасте?”

— Сейчас, сейчас, миледи, — причитала рыженькая. — Сейчас выйдем на улицу, вы как воздуху свежего вдохнете, так сразу легче станет.

Какое-то время мы провели с камеристкой на заднем дворе, убранство которого поражало своей красотой и богатством. Резные беседки с золотыми вензелями, аккуратно подстриженные кустарники, клумбы с цветами всех мастей, кроме пионов, конечно.

И целые клумбы альстромерий.

— Господи, какая красота! — всплеснув руками, восторженно воскликнула я.

“Вам тоже нравится?” — спросил голос в голове и в нем слышалась надежда.

“Она еще спрашивает? Конечно!”

После прогулки по самому великолепному саду, который я видела за все свои семьдесят пять лет, Эмма отвела меня ко мне, точнее к Марианне, в комнату и оставила одну, пообещав чуть позже прийти с обедом.

Первое, что я сделала — это, конечно же, посмотрелась в большое напольное зеркало. На меня смотрела почти что я в молодости. Большие голубые глаза, высокие скулы, словно выточенные мастером, придавали лицу благородство и легкую загадочность. Светлые волосы, собранные в пышную высокую прическу, казались воздушными, будто сотканными из солнечных лучей, играющих в каждом локоне.

Платье — настоящее произведение искусства: глубокий черный цвет подчеркивал каждую изящную линию тела. Кружево на декольте обрамляло шею и плечи, нежно лаская кожу, добавляя образу утонченности и тайны.

Рукава из тонкой ткани словно шептали о скрытой силе и грации, а черное ожерелье с камнем, лежащее на шее, казалось сердцем этого образа — темным и притягательным.

— Ну, а теперь рассказывай, — обратилась я вслух к отражению. — Что тут приключилось и какое отношение к этому имею я?

И следующие полчаса я выслушивала жалостливую историю леди Марианны Дракмор, супруги князя Аластора Дракмора, Верховного инквизитора королевства Вальдхейм.

— Муженек-то оказался драконом с гнильцой, раз решил обменять такую красоту на малолетку, — подвела я итог рассказу Мари. — И чего этим мужикам неймется? Вечно их на “помоложе” тянет.

“Вас тоже бросили?” — задала вопрос Марианна в моей голове.

— Можно и так сказать, — отмахнулась я, не желая грузить бедняжку своими проблемами.

Ей сейчас и так несладко: муж обменял на молодуху, можно сказать, продал свиноподобному толстяку, тело приходится делить с какой-то неизвестной старухой. Такой себе расклад получается.

— Но ничего, — попыталась я утешить Мари. — Ты не переживай! Я твое тело в обиду не дам! Хрена лысого этот Свин к нам свои лапы толстые протянет!

Визуалы

Дорогие читатели!

Я рада приветствовать вас в своей новой истории о женщине, которая не сдается. Маргарита Степановна тот еще фрукт, хотя с виду божий одуванчик))

Эта история не по миру “Академии Дэмфилд”. Там цикл не окончен и очень скоро будет продолжение, но сейчас я предлагаю вам окунуться в атмосферу интриг, эмоциональных качель, попыток выжить в не самых простых условиях и возвращения былой любви.

Очень надеюсь, что вам будет интересно, весело, грустно, злостно, в общем, по-разному)))

О всех своих реакциях пишите обязательно в комментариях, ваша обратная связь очень важна для меня))

Пристегивайтесь, мы начинаем))

Для начала хочу познакомить вас с нашими героями:

Маргарита Степановна
75 лет

любительница мужчин помоложе себя

преподаватель психологии эмоций в МГУ

после 75ти решила стать авантюристкой

детей нет, потому что очень любила свою работу

Марианна Дракмор

28 лет — по меркам Вальдхейма уже старая женщина

детей нет, потому что бог не наградил ее радостью материнства

очень любит альстромерии и ненавидит пионы

Князь Аластор Дракмор - дракон

35 лет

Верховный Инквизитор королевства Вальдхейм

Считает, что жена должна быть молодой и радовать глаз

Красив, зараза, но пока что мы его любим не от всей души

Педантичен, считает, что есть, держа в руках тарелку — неприлично (А менять старую жену на новую, как будто верх приличия)

Но мы его еще препарируем))

Урсула Питцжеральд

17 лет

Малолетняя вертихвостка, прячущаяся за маской святой невинности.

Но мы то с вами уже все по взгляду прочитали

Вольган Питцжеральд, он же Свин

50 лет в обед и на ужин тоже столько же

Давно положил свои свинячьи глазки на Марианну и сейчас наивно полагает, что получит то, чего так давно хотел…

Он, конечно же, получит… чуть позже мы узнаем, что именно ))

Ну и красотка Эмма, которая сыграет в этой истории пусть не главную, но очень важную роль

Разводы я ранее не списала, это первая моя такая история, экспериментальная, поэтому, я буду вам очень благодарна за поддержку в виде активных комментариев, сердечек, добавления в библиотеку и обсуждения в моем ТГ-канале (ссылку на который вы можете найти в разделе “Обо мне”).


С любовью, ваша Юлианна! 💘💘💘

Глава 4

МС-Марианна

— Чем же ж вы, миледи, так князя разозлили, что он отменил свое решение о неделе на сборы? — сетовала Эмма, когда мы тряслись в карете по дороге в поместье Свина.

— Изволила с наслаждением отобедать, — особо не вдаваясь в подробности, ответила я.

— Я его таким злым никогда не видела, — не унималась камеристка, и в ее голосе слышался страх вперемежку с восхищением.

“Мне не показалось? — с сомнением посмотрела я на Эмму. — Да чем тут восхищаться, дурында? Мужик как мужик, только наглый и самовлюбленный!”

— Ему полезно кровь поразгонять, — прокомментировала я. — Жизнь с молодой женой, знаешь ли, не терпит осечек.

Эмма прыснула в кулак от смеха, а в ее глазах забегали чертенята. Она явно была не так проста и наивна, как хотела показаться. Но это даже было мне на руку — верный союзник никогда не помешает.

— Миледи, можно вопрос? — вдруг резко став серьезной, спросила девушка.

— Валяй, — чуть забывшись, махнула я рукой.

Эмма странно посмотрела на меня, но потом, видимо, что-то для себя решив, продолжила:

— Вам сильно обидно?

— Что именно? — не поняла я.

— Ну что лорд того... Ну этого... — замялась рыжая, а я с интересом смотрела на нее и даже не собиралась подсказывать. — Ну то, что он вот так вот вас обменял?

“Обидно? — ворвалась в мои мысли Мари. — Да, я бы его на вилы насадила!”

— Знаешь, Эмма, — задумчиво начала я, ничего не ответив голосу в голове. — Обида — это детское чувство. А я ведь уже давно не ребенок. Мне больно, горько, неприятно, омерзительно и злостно, но не обидно, нет.

“Даже тот факт, что меня в один день бросило два мужа в обоих мирах, — продолжила я мысль про себя. — Не заставит меня обижаться. Разрабатывать план мести — да. Обижаться — нет”.

“О! Вы такая мудрая! — восхитилась Мари в моей голове. — Я бы хотела, чтобы меня кто-нибудь такому научил. А не только быть кроткой и смиренной”.

“Ага, — согласилась я про себя. — Я бы тоже!”

— Ого, — восторженно глядя на меня, протянула девушка. — А вам обморок на пользу пошел. Вы такая бойкая стали.

"Дайте ей от меня подзатыльник, пожалуйста! — возмутилась Мари. — Рассуждает она тут, видите ли!"

Я тихонько хихикнула и отвернулась к окну, давая понять, что разговор окончен.

Пейзаж за окном не шел ни в какое сравнение с садом на заднем дворе поместья Дракморов.

Редко встречающиеся, блеклые деревья, полузасохшие поля, небольшие деревеньки с ветхими домами.

Казалось, что жизнь за пределами моего бывшего дома закончилась. Благо, я стребовала с муженька все клумбы с альстромериями в качестве моральной компенсации за нанесенный психологический ущерб.

Вы бы видели его лицо, когда я пришла к нему в кабинет и категорично заявила, что уеду из этого дома только с цветами.

“Я считаю, он заслужил! — воинственно произнесла я про себя. — Пусть теперь любуется на пустые клумбы и вспоминает, какую женщину потерял! Хотя о чем я? Он же, наверное, уже с новой женой развлекается… Фу, какая мерзость!”

"Он никогда не понимал мою тягу к цветам", — грустно прозвучала в моей голове Мари.

"Ну, ничего, — попыталась я мысленно ее подбодрить. — Теперь в его саду будет такая же черная дыра, как в твоем сердце! А мы будем любоваться на красоту".

"Я бы не была так уверена, — с сомнением в голосе отозвалась девушка. — Вольган хоть и граф, но графского в нем только чрезмерно выпяченное чувство собственной важности. Боюсь, что жить нам с вами придется в разрухе".

— Ну, это мы ещё посмотрим! — воинственно ответила я и не заметила, что сказала это вслух.

— Куда посмотрим, миледи? — встрепенулась Эмма, которая к этому моменту уже успела задремать.

— На окружающую действительность трезвым взглядом, Эмма, — улыбнувшись, ответила я.

Не до конца сообразивши, что я имею в виду, девушка кивнула и, закрыв глаза, задремала обратно. А я поправила юбку своего черного платья, в карманах которой зашуршала еще одна компенсация за нанесенный мне, точнее Марианне, психологический ущерб.

“Когда Аластор это обнаружит, — с предостережением в голосе сказала Мари. — Он убьет нас обеих!”

“Ты слишком сильно его боишься, — отмахнулась я. — Если бы он хотел тебя убить, он уже давно бы это сделал и был бы счастливым вдовцом, а не заморачивался с разводом. Так что, не дрейфь!”

“Ну, да, вы правы!” — согласилась Мари и умолкла.

А я впервые за время, проведенное в чужом теле, задумалась о себе и своем состоянии. Слова про кротость и смирение отозвались в моей душе неприятным скоблящимся ощущением. Словно крыска изнутри царапала мне душу маленькими лапками, пытаясь выбраться.

Я ведь тоже всю жизнь была такая. Рожденных в СССР с младенчества учили не высовываться.

“Все должно быть, как у людей! — твердила мама. — Школа на отлично, университет с красным дипломом, приличная работа, муж — достойная партия, из интеллигентной семьи”.

В принципе, у меня было все, кроме мужа. Я отучилась и пошла преподавать на кафедру. Но ни один достойный мне не встречался. И вот только после смерти матери, я разрешила себе закрутить роман с, как мне тогда казалось, “достойным”, но он был младше меня на пятнадцать лет.

Ближе к моим сорока, мы поженились и прожили вместе почти тридцать пять лет, а потом я ему резко наскучила.

В какой-то момент поймала себя на мысли, что мне даже захотелось погоревать на тему разрушенной идеальной жизни советского человека. А потом подумала: да кому это нужно? Мне выпал второй шанс, словно вселенная предложила прожить жизнь по другому сценарию и уж, поверьте, я этот шанс точно не упущу.

“А этот Вольган… — ядовито улыбнулась я своим мыслям. — Он еще пожалеет, что связался со мной! Я ему устрою такую жизнь, что он взвоет, вернет меня обратно Дракмору еще и приплатит, чтобы тот меня забрал! Ха-ха! — мои мысли оборвал резкий толчок кареты. — Приехали, что ли? Ну, здравствуй, новая жизнь… и новый старый муж!”

Глава 5

Марианна

То, что предстало нашему с заспанной Эммой взору по прибытии, не то чтобы оставляло желать лучшего…

Хотя нет, оставляло! Сильно. Так, что хотелось остаться жить в экипаже. Или вернуться обратно к самовлюбленному Дракмору. Хотя нет, лучше в экипаже!

Некогда ослепительно-белые стены, словно холст, испещренный морщинами, теперь демонстрировали неровные заплаты отвалившейся штукатурки, обнажая кирпичную кладку, будто кости, проглядывающие сквозь иссохшую кожу.

Сад буйствовал дикой, неуправляемой жизнью: сорняки и лианы оплетали статуи с отбитыми носами, живые изгороди превратились в колючие лабиринты, а фонтан, служивший центром притяжения, молчаливо ржавел, испуская лишь редкие, болезненные вздохи.

“Питцжеральд — игрок, — раздался в моей голове голос Мари. — Он проиграл почти все свое состояние и сейчас, получив отступные за нас, сделает то же самое”.

— Это же ж, где вы так нагрешили, миледи? — даже не стараясь спрятать ужас во взгляде, протянула камеристка.

— В смысле, вы? — удивленно спросила я, глядя на девушку недовольным взглядом. — Ты свою часть греха-то не умаляй. Кто с конюхом переобщался?

“Да-да, — добавила я про себя, глядя, как меняется лицо камеристки. — Мне про тебя все рассказали”.

Эмма уже хотела было праведно возмутиться, как тут нам на встречу из этой дыры выкатился запыхавшийся граф Свин и сверкнув омерзительной улыбкой, сказал:

— Как неожиданно скоро вы прибыли, душа моя! — с трудом переставляя ноги, он подошел ко мне, чтобы поцеловать мне руку в приветственном жесте.

— Ох, дорогой граф, — вместо того, чтобы подать Вольгану руку, я подняла ее ко лбу и картинно закатила глаза. — Мы так устали с дороги. А меня, кажется, еще и укачало, я ведь впервые так далеко выехала из дома.

А про себя отметила наличие признаков гипертонии у ушлого графа. Да и в талии он явно не первый день подраспух, а это значит, что особой прыти от него можно не ждать, но и расслабляться тоже не стоит.

— Понял, понял, голубушка, — чуть прищурившись, но решив мне подыграть, произнес Свин. — Сейчас же прикажу набрать для миледи горячую ванну и проводить вас в хозяйские покои.

Меня чуть всю не передернуло от такой перспективы, но делать было нечего. Не на улице же нам спать.

Натянуто улыбнувшись и продолжая изображать полуобморочную, я слегка кивнула и дала повести себя в дом.

Хотя домом это было трудно назвать.

Внутри сквозь мутные, запыленные окна проникал бледный, скудный свет, едва освещая остатки былой роскоши. Потрескавшийся паркет, давно не знавший лоска, вздыхал под каждым шагом.

Мебель… Да на дачу мебель и то лучше увозят.

Повсюду чувствовался запах сырости и заброшенности, перемешанный с тонким ароматом увядающих цветов, последним отголоском былого великолепия.

— Дорогой граф, — не сдержавшись, обратилась я к Свину.

— Да, душа моя, — продолжая улыбаться во весь рот, отозвался Вольган.

“Интересно, когда он устанет притворяться радушным хозяином?” — задалась я мысленным вопросом.

“Когда Аластор перестанет ему платить”, — подсказала Мари.

— Простите меня за нескромный вопрос, но как вы тут живете? — сделав себе мысленную пометку о деньгах, спросила я у графа.

Питцжеральд скорчил грустную физиономию, но все же ответил:

— Поместье стало увядать после того, как моя дорогая супруга оставила этот мир. Ему не хватает женской руки. Надеюсь, ваши нежные ручки смогут вдохнуть жизнь в этот кусок серого камня.

“Ишь, как заливает! — мысленно поаплодировала я. — Прямо соловей курский!”

“Леди Питцжеральд умерла десять лет назад при странных обстоятельствах, — заполнила Мари мои пробелы в знаниях. — И сразу же этот монстр прибежал свататься ко мне, аргументируя это тем, что маленькой Урсуле, ей тогда было семь лет, нужны материнская забота и тепло”.

“Почему при странных?” — уточнила я про себя.

“Потому что у нее остановилось сердце, — добавив в голос драматизма, ответила Мари. — А ей всего тридцать три года было”.

“А вы, оказывается проказник, граф Свин, — не смогла я сдержать мысленного подкола. — Любите девочек помоложе? Вот только потянете ли?”

И тут у меня созрел коварный план.

— Все может быть, дорогой граф, — улыбнулась я настолько приторно, насколько могла это сделать. — Только у меня будет несколько условий.

Глава 6

Марианна

На словах про условия Вольган тут же оживился, но я решила поиграть с ним в игру: “Как заинтриговать идиота?” и немного потомить любителя чужих жен.

Вновь приставив тыльную сторону ладони ко лбу, я сделала тяжелый вздох и громко выдохнула:

— Здесь так нестерпимо пахнет сыростью, — обмахивая себя свободной рукой, проговорила я. — Мне сейчас будет дурно. Еще и эта тошнота с дороги.

— Полноте вам, миледи, — возразила мне Эмма. — Тошнота уж давно пройти должна была.

Тут я краем глаза заметила, как по лестнице со второго этажа спускается та самая “новая жена” моего дражайшего супруга.

Она была все в том же платье с пионами и судя по общей удручающей обстановке, вполне возможно, это было ее единственное нарядное платье.

Но нужно было отдать ей должное, держалась она грациознее королевы. Прямая спина, надменный взгляд, стремящийся показать свое превосходство надо мной. Я оценила, конечно. Жаль только, что мне было абсолютно все равно.

Я уже написала сценарий дальнейших событий и не позволю каким-то малолетним пигалицам его нарушить.

Поэтому, резко зажав нос рукой и выпучив глаза на графа, я простонала:

— Какой тошнотворный запах!

— Господин, — тут же подхватив меня под руку, включилась Эмма. — Где у вас уборная?

Граф явно находился в смятении, поэтому сказал первое, что пришло ему в голову:

— Урсула, детка, проводи леди Марианну в гостевую уборную.

Леди Пион закатила глаза от недовольства, но все же выполнила просьбу папеньки. А я себе пометила, что слуг в этом доме нет или они где-то все попрятались.

Эмма завела меня в небольшую комнатку, на которую указала дочка графа, и прикрыла за нами дверь.

— Миледи, вам бы умыться, — переживала камеристка. — Что-то вы совсем бледная. Утром вас не добудиться было, от завтрака нос воротили, сейчас вас от запахов тошнит. Сдается мне, это не из-за того, что укачало вас в дороге.

Я посмотрела на девушку и поняла к чему она клонит. Предположив, что малолетняя разлучница сейчас стоит за дверью и явно подслушивает, я не смогла отказать себе в маленькой слабости и чуть подыграла Эмме:

— Уж не думаешь ли ты, что я…

— Беременны от князя? — перебила меня камеристка, да еще так громко, словно тоже догадалась, что нас подслушивают. Умница моя! Выпишу тебе премию! — Именно так я и думаю, миледи! У вас все признаки налицо! Слабость, тошнота, бледность, отказ от еды…

Договорить ей не дала резко распахнувшаяся дверь. На пороге стояла злющая, как тысяча чертей, Урсула и прожигала меня яростным взглядом.

— Миледи… — попыталась обратиться ко мне Эмма.

— Пошла прочь! — прошипела дочка графа.

Камеристка лишь расправила плечи и встала лицом к разлучнице, чуть загородив меня спиной.

“Вот это преданность хозяйке! — восхитилась я про себя смелостью рыжеволосой кудряшки. — Двойную премию выпишу!”

— Ах так, — оскалившись, прорычала Урсула, с ненавистью глядя на Эмму. — Ладно, стой. Тебе тоже полезно будет послушать.

После чего резко перевела взгляд на меня и продолжила:

— А теперь ты, старая вешалка! — ее глаза пылали яростью, голос сочился ядом, а руки тряслись от переизбытка эмоций. — Делай что хочешь, но чтобы к утру в твоем чреве не было никого! Ясно тебе? Я не для того столько лет терпела унижения от этого старого урода и его дружков, чтобы сейчас остаться в этой прокля́той дыре! Дракмор — мой! Поняла?

“А ситуация то интереснее, чем я думала”.

— Урсула, детка, — стараясь говорить, как можно ласковее, но с назидательными нотками. — Что за выражения? Разве леди так говорят? Это неприлично! Или ты тоже с конюхом якшалась? Имей в виду, Аластор не одобрит таких друзей. Он в этом плане зануден до зубовного скрежета.

Растерянность на молоденьком личике сказала мне о том, что графская дочь ожидала от меня совсем другой реакции.

Но вы меня уж извините, мне вторая жизнь дана не для того, чтобы я чьи-то там ожидания оправдывала.

— Я тебя предупредила! — довольно быстро справившись со своими эмоциями, прошипела Урсула и вышла, громко хлопнув дверью.

— Миледи, — тут же спохватилась Эмма, подбежала ко мне и, поддерживая, помогла сесть на пуфик. — Как вы? Сильно испугались?

— Все в порядке, милая, — крепко сжимая руку камеристки и глядя в ее красивые встревоженные глаза, ответила я. — Спасибо тебе!

— За что, миледи! — удивилась Эмма, а щеки постепенно стали наливаться румянцем.

— За то, что не бросила, — проглатывая ком в горле, ответила я.

Тема дружбы и верности всегда была для меня трогательной, а в свете последних событий в моей жизни и подавно.

— Как можно, миледи? — возмутилась камеристка, незаметно смахивая непрошеные слезы. — Вы меня никогда…А я вас с чего бы вдруг?

Еще некоторое время мы с Эммой придавались сентиментальности, но потом все же решили покинуть уборную и вернуться к Свину в гостиную, хотя не очень хотелось.

— Душа моя, вам получше? — тут же осведомился граф о моем здоровье.

— Да, немного, — вымученно улыбнувшись, ответила я. — Благодарю!

— Ванна уже готова, — продолжал свои слащавые речи Свин. — Пойдемте, дорогая, я провожу вас.

Я кивнула, соглашаясь, а сама прокручивала в голове придуманный (конечно же, гениальный) план.

Глава 7

Марианна

Хозяйские покои разительно отличались от всего остального дома. Граф явно не скупился на собственный комфорт.

Первое, что бросилось в глаза — это размер. Не комната, а настоящий бальный зал в миниатюре. Высокие потолки с искусной лепниной и позолота, которая еще помнила лучшие времена, давили своим величием.

Огромные окна, занавешенные тяжелыми бархатными портьерами глубокого бордового цвета.

Пол устилал мягкий персидский ковер с замысловатым узором.

В центре комнаты возвышалась огромная кровать с балдахином. Тяжелый бархат, украшенный золотой вышивкой, свисал с резных столбов, создавая ощущение уединенности. Подушки, казалось, утопали в пухе, а на атласном покрывале не было ни единой складочки. Не кровать, а прямо-таки королевский трон.

В углу стоял туалетный столик с огромным зеркалом в золотой раме.

Рядом с окном располагалось удобное кресло с высокой спинкой и небольшой столик, заваленный книгами и бумагами.

Но за всем этим великолепием чувствовалась какая-то пустота, как будто здесь не было настоящей жизни, а лишь игра в роскошь. И судя по хитрым глазам графа, он рассчитывал, что я стану частью этой игры.

Но у меня были другие планы.

— Марианна, дорогая, — обратился ко мне Свин, когда мы прошли внутрь комнаты. В его голосе сквозила навязчивая сладость, от которой сводило зубы. — Ванна вон за той дверью. И я жду вас на вечерний чай. Мне не терпится узнать ваши условия.

Его взгляд скользнул по моей фигуре, задержавшись на груди.

“Не надейся, старый извращенец, — ехидно подумала я про себя. — Ничего тебе здесь не обломится!”

— Ах, условия, — сделала я вид, будто совсем забыла о них, подняла на Вольгана глаза и стала медленно двигаться в его сторону, оттесняя к входной двери. Было забавно наблюдать за тем, как учащается его дыхание и расширяются зрачки в свинячьих глазах. — Видите ли, дорогой граф, какое дело. Вы уже немолоды, но при этом захотели себе довольно молодую жену. Наша с вами разница в возрасте двадцать два года, а это, на секундочку, непреодолимая пропасть.

Я остановилась в нескольких шагах от него, наслаждаясь его замешательством.

— Что вы… — хотел возмутиться Свин.

В его глазах мелькнула испуганная растерянность. Он явно не ожидал, что я сразу перейду к делу. Но я перебила его, не дав ему шанса взять себя в руки.

— Но все можно преодолеть, если идти друг к другу навстречу. Правильно?

Я вопросительно подняла бровь, наблюдая, как по его лицу пробегает волна смятения.

— Конечно, — согласился граф, а сам слишком громко сглотнул, то ли от волнения, то ли от раздражения.

— Так вот, — продолжила я, пристально глядя в свинячьи глазки Вольгана, будто гипнотизируя его. — Я готова пойти вам навстречу и быть хорошей женой, только если и вы пойдете навстречу мне. Вы готовы?

Я выдержала паузу, позволяя ему осознать всю глубину моего вопроса. Лоб Свина покрылся испариной, а щеки стали пунцовыми. Он даже поддался порыву и расслабил узел галстука на шее, громко выдыхая.

— Естественно, — прохрипел он, с трудом выдавливая из себя слова. — Что нужно сделать?

— Привести себя в порядок, — мой голос стал тише и вкрадчивее, и я позволила себе немного поводить указательным пальчиком по груди Питцжеральда, едва касаясь ткани камзола, для усиления, так сказать, эффекта гипноза. Почувствовала, как под моими пальцами бешено колотится его сердце.

“Ну, что, старый хрыч, завелась машинка?” — хихикнула я про себя, а вслух продолжила:

— Похудеть, заняться здоровьем.

Я сделала паузу, наблюдая за его реакцией. Глаза Свина расширились от удивления, а рот слегка приоткрылся. Он явно не ожидал такого поворота.

— Я бы не хотела, чтобы вы скончались от сердечного приступа в моменты нашей с вами страстной любви.

Я сделала глубокий интонационный акцент на слове “страстной” и кокетливо взглянула на графа из-под опущенных ресниц, давая ему время осознать смысл сказанных мной слов. Увидела, как его тело напрягается, а в глазах вспыхивает похотливый огонек. (Клюнул!) И когда заметила в его глазах понимание (или, скорее, вожделение), спросила, надув губки:

— Вы ведь тоже не хотите этого, дорогой граф?

— Не хочу, — глядя на меня во все глаза и делая еще один шаг назад, прохрипел Вольган.

— Я знала, что мы с вами найдем общий язык, — как можно обольстительнее улыбнулась я и, дождавшись, пока граф окажется за пределами комнаты, продолжила: — В таком случае, пока ваше здоровье не придет в норму и, чтобы не поддаваться соблазну, вы будете спать в гостевой комнате. Это мое первое условие и оно не обсуждается!

На этих словах я захлопнула дверь хозяйских покоев перед самым носом Свина. Услышала приглушенный мат и тяжелое дыхание за дверью.

Прекрасно! Он в ярости. А мне только этого и надо.

И под восхищенный взгляд Эммы, которая за всем этим наблюдала с открытым ртом, отправилась принимать ванну.

Игра началась!

Глава 8

Марианна

А следующее утро для графа началось с резко распахнутых штор и моего громкого голоса, призывающего его проснуться, петь и радоваться новому дню.

Я, облаченная в импровизированный спортивный костюм, который мы соорудили с Эммой из одного из моих старых домашних платьев, встала посреди небольшой гостевой комнаты, которая по внешнему виду разительно отличалась от спальни, и стала разминаться.

— Марианна, черт бы вас побрал! — еле раздирая заспанные глаза, проворчал Вольган, скатываясь с кровати. — Что вы делаете?

— Утренняя гимнастика, дорогой граф! — радостно ответила я, жестом приглашая его присоединиться ко мне и скомандовала: — Если вы в своем поместье — встаньте ровно, ноги вместе! Выполняем правильно движе-ни-я!

— Но я не думал, что… — промямлил Свин в смятении, но я, которая уже приступила к разминке плечевого пояса, перебила его:

— Мой дорогой граф, вам не надо думать, — продолжая делать физическое упражнение и призывая его повторять за мной, сказала я. — Вам нужно лишь делать то, что я показываю. Или за ночь вы передумали и решили скоропостижно скончаться на молодой супруге?

Глаза Свина расширились от страха и он стал хаотично поднимать и опускать руки, при этом переступая с ноги на ногу. Видимо перспектива скорой и определенно позорной смерти его явно очень пугала.

— Вдох глубокий, руки шире, — начала я цитировать нараспев строчки из старой песни Владимира Семеновича Высоцкого. — Не спешите - три, четыре! Бодрость духа, грация и плас-ти-ка!

Вольган пыхтел, злобно зыркал в мою сторону, но нужно было отдать ему должное, старательно выполнял все, что я показывала.

“Вот же ж, что желание спать в постели с молодой женой с людЯми делает!” — подумала я про себя, хихикнув, а вслух продолжила:

— Общеукрепляющая, утром отрезвляющая — если жив пока ещё, гимнастика! — акцент на слове “жив” придал Свину живости и скорости, хотя по нему было видно, что он уже устал и с радостью бы лег обратно досыпать.

— Марианна, — запыхавшись, остановился Вольган, держась рукой за левый бок. — Может уже хватит? Я ведь размялся.

— Разговаривать не надо, — категорично ответила я, опять же строкой из песни и подала незаметный сигнал Эмме, которая все это время стояла у двери с тайной миссией. — Приседайте до упада! Да не будьте, граф вы, мрачными и хму-ры-ми!

— Не будешь тут, как же? — пытаясь осуществить хотя бы полуприсед, возмутился Свин. — Я уже весь взмок!

— Если очень вам неймётся, — продолжила я, отвлекая внимание Вольгана на себя и кивая Эмме. — Обливайтесь, чем придётся. Водными займитесь проце-дурами!

И на этих словах моя верная помощница вылила сверху на графа целый таз холодной воды.

— Ах ты, тварь! — вмиг лицо Свина приобрело багровый от злости оттенок и он, довольно резко развернулся, замахиваясь на Эмму.

Камеристка от страха выставила вперед тазик и кулак графа сбрякал об метал.

— Пошла вон, убогая! — брызжа слюной и продолжая обтекать, разорялся Вольган. — Десять ударов плетью!

Глаза Эммы тут же расширились от страха.

Я сделала шаг в сторону и встала между разъяренной мокрой свиньей и моей девочкой.

— Никаких ударов плетью не будет! — твердо сказала я, пристально глядя в глаза Свину.

— Да что ты говоришь? — сощурив в еще более узкие щелки свои и без того противные глазенки, прошипел граф. — И кто же это сказал? Та, у которой и близко нет права голоса? Или ты забыла, кто здесь хозяин?

“Вот ты и показал свое истинное лицо, гнида!” — едко подумала я про себя, оставаясь внешне невозмутимой.

“Да-да, — раздался в голове голос Мари, которая до этого почему-то активно молчала. — На самом деле он такой. И он не простит такого унижения”.

“Ну, это мы еще посмотрим!” — отозвалась я в мыслях.

— Конечно же ты хозяин, дорогой! — резко изменив интонацию и выражение лица на соблазнительное, проворковала я, показывая Эмме за спиной, чтобы она как можно быстрее ретировалась из комнаты. — Как ты мог подумать, что я забыла?

Взгляд Свина был полон смятения, он явно не ожидал от меня такой перемены и судя по всему, уже приготовился к противостоянию.

— А ты разве не знал, что для того, чтобы укрепить здоровье необходимо закаляться? — положа всю ладонь графу на мокрую (фу, блин) грудь, спросила я.

— Что делать? — нахмурив брови переспросил Свин.

— Закаляться, — повторила я, завлекающим шепотом. — Сначала обливаешься холодной водой, потом горячей, а затем нужно принять ванну, наполненную кипящим молоком.

— Молоком? — чуть делая шаг назад, уточнил граф.

— Да, милый, — поглаживая руками его плечи, подтвердила я. — У нас же в графстве есть крестьяне, кто держит коров? Нужно срочно послать за ними и купить у них пятьдесят литров молока.

— А не много ли? — удивленно спросил Свин.

Я критичным взглядом оглядела его и уверенным голосом сказала:

— Дорогой, ты меня, конечно, прости, но ты уже не мальчик, — я подняла руку и погладила его по щеке, видя, как каждое мое прикосновение заставляет графа таять. — И потом, мы же не хотим, чтобы процесс твоего омоложения затянулся надолго. Не хотим, ведь?

Глава 9

Аластор Дракмор

Я зашел в столовую, намереваясь поужинать и был крайне удивлен тому, что вместо обычно вкусного ужина меня ждала пустота и темнота.

— Не понял, — нахмурившись сказал я и позвал управляющего. — Дэвид.

— Да, милорд, — тут же отозвался мужчина средних лет у меня за спиной. — Чего изволите?

— Почему не подали ужин? — чувствуя, как внутри поднимается волна негодования, спросил я.

— Не могу знать, милорд, — пожал плечами Дэйв. В его голосе я слышал растерянность.

— Так, узнай! — рявкнул я.

— Минуту, — управляющий исчез так же бесшумно, как появился, а я прошел внутрь комнаты и руки сами потянулись к тому, чтобы разжечь камин.

Без него обстановка в столовой мне казалась непривычно гнетущей.

— Милорд, разрешите? — явился Дэвид с ответом.

— Ну, — поторопил я мужчину.

— Кухарка сказала, что распоряжения об ужине всегда отдавала леди Марианна, — начал Дэйв, а я почувствовал, как внутри неприятно что-то заскреблось при упоминании имени жены.

“Бывшей жены!” — поправил я сам себя мысленно.

— Сегодня распоряжения не было, — продолжал управляющий. — Но если вы, милорд, голодны, отдайте распоряжение — вам приготовят что-нибудь на скорую руку.

— Они там что с ума все посходили? — взорвался я и разъяренным голосом потребовал:

— Кухарку ко мне! Сейчас же!

Меня абсолютно не устраивал такой расклад вещей и то, что без бывшей жены меня даже не накормят в собственном доме — невообразимо злило.

— Стол видите? — нарочито спокойно спросил я, когда в дверях появились кухарка и еще две ее помощницы (всех троих я видел впервые, потому что подбором персонала в дом занималась Марианна), смотрели на меня с неподдельным ужасом, кивая, и нервно теребили передники. — Почему он пуст?

— Прошу прощения, милорд! — промямлила кухарка. — Но леди Марианна…

— С этого дня, в этом доме больше нет и не будет леди Марианны, — пытаясь подавить раздражение, процедил я сквозь зубы. — Еду будете подавать ко времени, без распоряжений. Ясно?

— Да, милорд, — опустив вниз глаза, еле слышно ответила кухарка, а две других вообще почти вжались в стену.

— А сейчас сварите мне кофе и подайте на веранду, — прошипел я и вышел из столовой на балкон, рявкнув напоследок. — Живо!

Гнев душил, словно удавка на шее, которую так хотелось сорвать.

Марианна... одно ее имя вызывало бурю противоречивых чувств. Ярость, раздражение, какое-то болезненное сожаление, которое я отчаянно пытался похоронить под мыслью о том, что я все сделал правильно.

"Бывшая жена," — твердил я себе, словно заклинание.

Но эта женщина, как въевшаяся заноза, никак не желала покидать мои мысли. Почему-то перед глазами всплывала сцена в ее комнате. Абсолютно не похожая на себя, она ела так, будто ее не кормили неделю. Уплетала этот чертов гуляш за обе щеки с таким азартом в глазах, коего я не видел у нее, наверное, никогда.

Выйдя на веранду, я остановился, пытаясь унять клокочущую ярость. Вечер был на удивление тихим. Большущая луна, словно серебряный дирижабль, висела в чернильном небе, заливая своим холодным светом теперь пустой, заброшенный сад под балконом.

“Я уеду и не буду мешать твоему семейному счастью, — заявила мне Марианна после обеда, без стука войдя в мой кабинет. — Но при условии, что ты отдашь мне все клумбы альстромерий!”

Ее решительный взгляд с нотками презрения мне прямо в глаза, настораживал. Мари никогда раньше не смотрела так на меня. Раньше там всегда было обожание и наивная преданность.

По началу меня это восхищало, потом забавляло, а потом надоело до зубовного скрежета. Казалось, что в ней угасает жизнь.

То ли дело — молодая и полная страсти Урсула. Вот в ком жизнь била ключом.

Но сегодня что-то в ней изменилось после того, как я сообщил ей о том, что решил обменять ее на молодую.

В глазах появился огонь. Даже какой-то вызов. И эти чертовы альстромерии. Я выгнал ее и дома, а она переживает за какие-то цветы.

“Никогда не понимал этого ее увлечения!” — раздраженно фыркнул я про себя.

Нет, она всегда была странноватая, но сегодня был перебор.

Нутро подсказывало, что что-то не так, но что именно я не мог уловить.

На небольшом столике мерцали одинокие свечи, отбрасывая дрожащие тени на плетеное кресло. Свечи… Марианна любила свечи. Она говорила, что они создают атмосферу уюта и спокойствия. Уюта, которого в этом доме не было уже давно.

Я сжал кулаки.

"Хватит!" — приказал я себе.
Хватит вспоминать о ней, о ее привычках…. Нужно вычеркнуть ее из своей жизни, как будто ее никогда и не было.

Но это было невозможно. Она была повсюду. В каждой детали этого дома, в каждом воспоминании, в каждой чертовой свече, мерцающей в ночи.

Внезапно, в тишине вечера, раздался тихий треск. Я обернулся и увидел, как из дома выходит кухарка с подносом в руках. Она шла медленно, неуверенно, словно боялась наступить на воображаемую мину.

На подносе дымилась чашка кофе, а рядом лежал маленький кусочек шоколадного торта.

Кухарка поставила поднос на стол и, не поднимая глаз, пробормотала:

— Прошу прощения, милорд. Леди Марианна всегда говорила, что к кофе вам нужно подавать что-нибудь сладкое.

И тут меня прорвало.

— Убирайся! — рявкнул я. — И чтобы я больше не слышал ее имени в этом доме! Никогда!

Кухарка вскрикнула и, словно подгоняемая ветром, бросилась обратно в дом. А я развернулся и со всей злостью смахнул со стола поднос со всем содержимым.

Звук разбившейся посуды чуть привел меня в чувство, но осадок от испорченного вечера и нарастающий голод не давали мыслить рационально.

Решив больше не травить себе душу, я вернулся в кабинет и стал прописывать план дел на завтра. Это меня всегда успокаивало, давало ощущение того, что все под контролем.

Глава 10

Марианна

“Вот мне интересно, ты сам до этого додумался? — рассуждала я про себя, внимательно глядя на Свина, стараясь не показать, насколько я сейчас ох…обескуражена его находчивостью. — Или подсказал кто?”

— Конечно, милый! — натянув на лицо обезоруживающую улыбку, отозвалась я. — Хочешь, я сделаю тебе расслабляющий массаж?

Это стоило предложить хотя бы ради того, чтобы увидеть ошалевшее от неожиданности и восторга лицо Свина.

Но после того как первый шок и радость прошли, граф посмотрел на меня с подозрением и уточнил:

— А ты умеешь?

— Дорогой граф, — соблазнительно улыбнувшись, начала я. — Настоящая леди умеет все, но не всегда и не всем в этом признается.

— А ты, Марианна, хитрее, чем я о тебе думал раньше, — хмыкнул Свин, снимая камзол. — Жаль, что твоей хитрости не хватило на то, чтобы остаться женой князя.

— А я ни о чем не жалею! — нагло соврала я, отворачиваясь к стене, так как наблюдать за дальнейшими раздеваниями “дорогого графа” не было ни малейшего желания. — Если Аластор не смог оценить по достоинству то, что у него было — это исключительно его проблема.

"Оценить по достоинству? — ворвался грустно-злой голос Мари в мои мысли. — Да он вообще ничего не ценил! Только свою власть, свою гордость и свои вечные амбиции".

Я на миг задумалась об этих словах, и мне тоже стало немного грустно оттого, что мы — женщины слишком поздно понимаем, что нас не ценят. Я не была исключением, и мне понадобилось целых тридцать пять лет, чтобы это понять.

Но грустить о своей горькой судьбе времени не было. У меня здесь намечалась картина “Купание хитрого Свина”, и я не особо горела желанием быть ее непосредственным участником. А это значит, что нужно было срочно придумать предлог, под которым бы я ретировалась, но он почему-то, зараза, не придумывался.

Дождавшись пока это лысое недоразумение погрузит свои телеса в ванну и скроет все, что не сто́ит видеть моей неокрепшей девичьей психике под клубами пены, я развернулась и подошла к графу со спины.

Опустила ладони на его широченные, как у быка, плечи. Под пальцами ощущалась тугая, словно натянутая струна, мышца.

— Ты слишком напряжен, — промурлыкала я вкрадчиво, начав разминать толстое предплечье. На лице Свина отразилось довольное предвкушение.

Мои пальцы скользили по его коже, сначала робко, словно изучая территорию, а потом все более настойчиво. Я разминала, пощипывала, постукивала, стараясь вложить в каждое движение максимум усердия и минимум... нежности.

— Да, — прокряхтел Свин, пытаясь умаститься внутри ванны, которая ему явно была маленькая. — Сегодня было много дел.

— Расскажи, куда ты ездил? — ненавязчиво спросила я, плавно перемещаясь влево. — Как прошел твой день?

— У меня был деловая встреча в городе, — уклончиво ответил граф, а я почувствовала, как медленно начинает обмякать тело под моими руками. — Кстати, я разослал пригласительные на торжественный прием своим друзьям.

— Прием? — удивилась я. — Какой прием?

— В честь нашей с тобой свадьбы, дорогая! — повернув голову, чтобы сверкнуть в меня своей омерзительной улыбкой, пояснил Свин.

— И когда же он состоится? — решила уточнить я, чтобы на всякий случай подготовиться.

— Завтра вечером, — Свин был настолько доволен собой, что мне захотелось взять его за шею и немножечко придушить, утопив в этой пене вместе с его мерзкими планами на будущее. — Вот Дракмор-идиот! Нужно быть полнейшим кретином, чтобы добровольно отказаться от такого блаженства!

Уточнять, что кретин-Дракмор не знал, что является счастливым обладателем такого блаженства и поэтому так легко отказался от него — я не стала и чтобы не продолжать эту тему, спросила:

— Сколько гостей планируется?

— Семеро моих хороших приятелей, — сказал Свин почти заплетающимся языком.

Судя по всему, от всего происходящего бедолагу разморило и он стал засыпать. Поэтому я перестала доставать его вопросами и, вкладывая в массаж все свое недовольство тем, что мне теперь негде будет помыться, дождалась, пока Свин захрапит и покинула ванную комнату.

Спать не хотелось. Хотелось чаю. Желательно с чем-нибудь сладеньким, чтобы хоть немного скрасить неудавшийся вечер.

Позвав местную служанку, потому что Эмму я отослала к себе еще вечером, чтобы она не попалась на глаза Свину, я попросила подать в гостиную чай и десерт.

— Как прикажете, госпожа, — поклонилась служанка и, судя по всему, после этого пропала без вести, потому что спустя пятнадцать минут, я по-прежнему хотела чая с десертом, но уже была злая.

“Сейчас не самое лучшее время для того, чтобы устроить мне бойкот, — подумала я про себя, отправляясь на кухню. — Вам ведь со мной еще жить под одной крышей!”

Именно это я хотела сказать служанке, но подойдя к приоткрытой двери на кухню, краем глаза заметила черную копну кудрявых волос и остановилась притаившись.

“А ты-то чего не спишь, деточка?” — задалась я мысленным вопросом.

Ответ не заставил себя долго ждать. Урсула достала из декольте домашнего платья небольшую скляночку, откупорила ее и вылила в чашку с чаем. Аккуратно перемешала, а после подала служанке и, пристально глядя девушке в глаза, словно гипнотизируя ее, сказала:

— Отдай старой карге и проследи, чтобы она выпила все до дна. Ступай!

Глава 11

Марианна

Вернуться в гостиную я успела за пару секунд до того, как туда вошла служанка.

— Ваш чай, госпожа, — глядя на меня бездумным взглядом, проговорила девушка.

“Может, Урсула ее, действительно, загипнотизировала? — подумала я про себя, наблюдая за служанкой. — Да, не-ет! Откуда у мелкой такие способности?”

— А десерт? — слегка возмущенно подняв правую бровь, уточнила я.

— Простите, госпожа, — засуетилась девушка. — Совсем из головы вылетело. Одну секунду, сейчас принесу!

И служанка пулей вылетела из гостиной. Я же, в свою очередь, взяла чашку, принюхалась. В нос ударил отголосок гниющей рыбы, подслащенный тошнотворной сладостью мускатного ореха.

— Фу, гадость! — меня чуть не стошнило.

Интересно, леди Пион думает, что я настолько старая, что у меня напрочь отсутствует обоняние и я должна была не заметить столь ужасный запах?

Я закатила глаза от недовольства и вылила содержимое в примеченный ранее цветочный горшок, в котором рос гибискус.

“Прости меня, растение!” — извинилась я мысленно и вернулась на свое место.

Служанка вернулась с десертом, но у меня уже пропало какое-либо настроение, поэтому я молча встала и вышла из гостиной.

Следующий день оказался очень насыщенным. Откуда-то появилась целая толпа слуг. Именно им я поручила достать графа из ванной, пока он окончательно не разбух.

Ночь в ванной дала о себе знать, граф пыхтел, кряхтел, матерился на чем свет стоит, но ко мне не лез, что уже было хорошо.

До самого вечера я занималась подготовкой торжественного приема в честь нашей, так называемой свадьбы.

Пока у меня в распоряжении было большое количество слуг, я нагло запрягала их чистить, мыть, красить и приводить в порядок весь дом.

Не то чтобы мне было стыдно приглашать сюда гостей, просто на это поместье у меня были свои планы, и хотелось бы, чтобы кто-то смел эту вековую пыль.

Платье на вечер я выбрала еще утром. Словно сотканное из небесной лазури, оно обволакивало фигуру, подчеркивая каждый изгиб.

Лиф, искусно расшитый мельчайшим бисером и кружевными узорами, напоминал морозные узоры на зимнем окне, сверкающие в лучах восходящего солнца.

Тонкие бретельки, будто паутинки, деликатно касались плеч, переходя в глубокий вырез на спине, открывающий нежную кожу.

От талии ниспадала воздушная юбка, струящаяся мягкими складками. Каждый шаг в этом платье был похож на танец облаков, окутывающих землю невесомой дымкой.

Цвет платья делал образ нежным и трогательным.

Оно великолепно подчеркивало мои голубые глаза и декольте. И вообще, грех было скрывать то, что можно было не скрывать.

“Аластор считал это платье вульгарным”, — отозвалась грустным голосом в моих мыслях Мари.

С каждым днем она появлялась все реже, и голос становился все тише. Казалось, что ее душа увядает, но я не хотела об этом думать.

“Аластор пусть засунет свое экспертное мнение себе в драконью расщелину!” — довольно резко ответила я и продолжила примерять к платью украшения.

Ближе к назначенному времени, стали собираться гости. И каково же было мое удивление, когда обнаружилось, что все семеро приятелей моего новоявленного муженька “красавцы удалые, великаны…”, пусть не совсем молодые, но и не настолько старые, как сам Свин.

И если он возомнил себя в этой компании Черномором, то у меня для него плохие новости.

— Вольган — бродяга! — поприветствовал Свина высокий брюнет, чем-то напоминающий мне Хью Джекмана. — Признавайся, где ты отхватил себе такую красоту?

— Где отхватил, там больше нет, — хмуро отозвался граф, стоя́щий рядом со мной.

Брюнет не стал ждать, что Питцжеральд соизволит нас представить друг другу, протянул мне руку ладонью вверх и дождавшись, пока я подам ему свою в ответ, произнес, припадая к моей руке поцелуем:

— Граф Уинтертон к вашим услугам, миледи! Можно просто Доминик.

— Марианна, — лаконично ответила я.

Его примеру последовали и остальные:

— Граф Себастьян Фолкерк, — представился парень с длинными русыми волосами, забранными в хвост на затылке.

Его острый нос и игривый взгляд говорили о его склонности к риску и азарту. Это был типичный сынок богатеньких родителей.

— Граф Эдвин Блэквуд, — фамилия этого товарища говорила сама за себя. Темный, мрачный. Карие глаза смотрели мне прямо в душу, и, казалось, он уже разгадал все мои тайны.

— Граф Кристофер Хартфорд, — этот решил сразить меня наповал своей лучезарной улыбкой и проницательными зелеными глазами.

— Граф Теодор Эвергрин, — было в нем что-то мистическое.

— Граф Габриэль Сандерленд, — от взгляда этого персонажа у меня мурашки побежали по спине.

— Граф Эмметт Лефрой, — еще одна лялька среди этих прожженных акул дворцовых интриг и манипуляций.

Глава 12

Марианна

— Я ставлю на кон Марианну!

Я была уверена, что присутствующие — прожженные игроки и в целом далеко не кисейные барышни, но шок на их лицах сказал мне, что Свин смог-таки их удивить.

Натянуто улыбнувшись, я попыталась разрядить обстановку:

— Вольган шутит, — я положила руку Свину на плечо и постаралась незаметно сжать, что было сил. — Да, милый?

— Закрой рот! — лицо Питцжеральда исказилось гримасой злости. — Я тебя купил! Могу делать с тобой все, что захочу!

— Вольган, ты перегибаешь, — попробовал осадить Свина Сандерленд.

Поняв, что пытаться спорить с ним бесполезно, я начала лихорадочно соображать, что делать дальше. Свин пьян и уже находится в неконтролируемой фазе своей игровой зависимости.

А эти семеро хоть и пытаются его отговорить, но судя по азартному блеску в глазах — не против сорвать такой куш.

Скорее всего, Свин проиграл все, что осталось от отступных, которые выплатил ему за меня Аластор, а это значит - средств на существование после этого вечера у нас не останется.

Идти на поклон к тому, кто меня обменял на молодую жену? Бегу и тапочки теряю! Ни за что в жизни!

Ладно, берем ситуацию в свои руки.

Я наклонилась к Свину и тихонько ему на ушко прошептала:

— Я сама буду играть эту партию! — и когда он уже хотел было возмутиться, добавила: — И только попробуй пикнуть, я расскажу твоим друзьям, что это не ты меня купил, а тебе за меня заплатили. Хрюкни, если понял!

Ответом мне был неопределенный то ли хрюк, то ли взволнованный вздох, но разбираться я уже не стала. Выпрямилась и с улыбкой взглянув каждому из присутствующих мужчин в глаза, уверенно произнесла:

— Эту партию с вами сыграю я.

Дала им время осознать услышанное. Первым отмер Доминик.

— Леди Марианна, вы уверены в своем решении? — деликатно спросил мужчина.

— Более, чем когда-либо, — улыбнулась я в ответ.

— Вы в курсе, что мы играем на деньги? — с легкой усмешкой уточнил Блэквуд.

— Дорогой граф, конечно, в курсе, — я посмотрела на него слегка снисходительно.

— И у вас есть деньги, чтобы сделать ставку? — подхватил Лефрой.

— Нет, — стараясь не выдать своего волнения, ответила я. — Денег у меня нет, поэтому в качестве ставки я предлагаю вам себя.

Шок номер два. Мужчины смотрели на меня, кто с интересом, кто с сомнением. В одном из взглядов я даже отследила огонек желания. Но решила не отвлекаться на это от поставленной перед собой цели: я должна отыграться.

— Предположим, что мы согласны, — взял слово весельчак Хартфорд. — Но как себе это представляете вы, милая Марианна?

— Тот из вас, кто выигрывает — получает меня, — начала было я, но Кристофер меня перебил:

— А если выигрываете вы?

— Старина Крис, — вклинился в разговор Сандерленд. — Такой большой, а в сказки веришь.

— Я не исключаю всех возможных исходов, — отмахнулся Хартфорд. — Так что там с вашим выигрышем, Мари?

Я внимательно посмотрела каждому в глаза, хихикнула про себя, что теперь у меня есть набор графьев “Неделька” и слегка улыбнувшись, ответила:

— Если выиграю я, то каждый из вас исполняет по одному моему желанию.

Эмметт присвистнул от неожиданности:

— Марианна, а вы не промах! Я восхищен!

Мужчины переглянулись между собой и, получив друг от друга молчаливое согласие, кивнули:

— Мы согласны, — озвучил общее решение Доминик.

Тут за моей спиной раздался звонкий храп, и мы все дружно обернулись посмотреть на его источник.

Пьяный Свин спал сидя на стуле, похрапывая, судя по всему, всеми входными отверстиями, которые у него были.

— Так даже лучше, — заключила я, наблюдая, как мужчины дружно перетаскивают этого борова на диван. — Никто не будет лезть под руку.

— Ну что, приступим? — уточнил Кристофер. — Но если что, у вас еще есть возможность передумать.

— Благодарю вас, милый граф, — отозвалась я, усаживаясь за стол на место, где до этого сидел Свин. — Я уже все решила для себя.

Я обернулась на храпящую на диване скотину, затем обвела взглядом, сидящих за столом мужчин и с наигранной грустью сказала:

— Вне зависимости от исхода этой партии — я окажусь в выигрыше.

— Вы отчаянная, леди Марианна, — покачал головой Себастьян.

— Отчаянные времена — требуют отчаянных действий, — улыбнулась я в ответ и спросила: — Кто сдает?

— Пока мы не начали, я хотел бы кое-что предложить, — подал голос, молчавший до этого Эвергрин. — Предлагаю принести магическую клятву, дабы обезопасить леди Марианну от возможных последствий.

Мужчины на миг задумались и все согласно покивали. Положив правую руку на сердце, каждый из них произнес слова клятвы, суть которой заключалась в том, что они обязуются выполнять мои желания без подводных камней в случае моего выигрыша. И сохранить в безопасности мое физическое, ментальное и моральное состояние в случае проигрыша, а также не совершать никаких действий против моей воли.

Этот Теодор явно что-то знал про своих друзей, раз предложил такую клятву, и, честно говоря, я ему была за это безмерно благодарна.

Когда все формальности были соблюдены, мы приступили к игре.

Холодная сталь фишек коснулась моих пальцев, когда я взяла их в руки. В комнате повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в камине и тяжелым дыханием Свина на диване. Блэквуд с невозмутимым лицом начал раздачу.

Первый круг ставок прошел довольно спокойно, с небольшими подъемами и сбросами. Я получила десятку пик, даму пик и туза пик. Неплохое начало, но до флеш-рояля еще как до луны.

"Удача любит смелых", — пронеслось у меня в голове.

Я посмотрела на лица моих противников. В глазах Хартфорда читалось предвкушение веселья, Лефрой сгорал от азарта, а в темных глазах Сандерленда мелькнула хищная усмешка. Эвергрин, казалось, смотрел сквозь меня, словно видел насквозь мои намерения.

Визуалы

Дорогие читатели!

Спешу порадовать вас визуалами.

Марианна, встречающая гостей

1. Граф Доминик Уинтертон: бывший дипломат, умеет вести переговоры и блефовать. Всегда кажется спокойным и уверенным в себе.

2. Граф Себастьян Фолкерк : молодой повеса и игрок, обожает риск и азарт. Его состояние позволяет ему не слишком беспокоиться о проигрышах.

3. Граф Эдвин Блэквуд: замкнутый и молчаливый, но очень опасный игрок в покер. Его лицо почти никогда не выражает эмоций.

4. Граф Кристофер Хартфорд: весельчак и душа компании, любит подшучивать над друзьями и не всегда серьезно относится к игре.

5. Граф Теодор Эвергрин : эксцентричный аристократ, интересующийся оккультизмом и мистикой. Говорят, он использует свои "навыки" в покере.

6. Граф Габриэль Сандерленд: человек с темным прошлым и сомнительной репутацией. Говорят, он знает способы жульничества, но никто не может это доказать.

7. Граф Эммет Лефрой: молодой граф, унаследовавший титул и состояние недавно. Он пытается произвести впечатление на старших товарищей своей щедростью и смелостью.

Марианна, сидящая за игровым столом

Ну и разъяренный король пик

Пишите в комментариях, кто из набора "Неделька" вам больше приглянулся )))

Ваша Юлианна 😜

Глава 13

Марианна

— Что здесь, черт возьми, происходит?! — прорычал Аластор, оглядывая комнату и остановившись на мне, возмущенно спросил: — Ты умом тронулась? Сейчас же встань из-за стола!

“И не подумаю!” — мысленно огрызнулась я, поворачиваясь обратно к столу и давая команду:

— Господа, играем дальше!

Блэквуд выложил еще одну карту: король пик! Мое сердце возликовало. Десятка пик, валет пик, дама пик, король пик, туз пик — у меня был флеш-рояль!

Я старалась сохранять максимально невозмутимое и сосредоточенное лицо. Мне нужно было довести игру до конца, несмотря ни на что.

— Марианна! — вновь прорычал надо мной Аластор. — Моя жена не будет играть в покер с теми, кто обладает сомнительной репутацией. Моя жена вообще не будет играть в покер!

— Твоя жена сидит в соседней комнате, — поправила я его с холодной улыбкой, ища в груди хоть каплю сожаления, но находя только раздражение оттого, что этот ящер помешал мне триумфально выиграть. — Иди туда и скажи ей об этом. А то вдруг она тоже хотела поиграть!

Все взгляды были прикованы к нам. Графы замерли, словно статуи. Аластор шагнул ко мне, схватив за руку.

— Пойдем со мной, немедленно!

— Отпусти меня, Аластор. Ты больше не имеешь надо мной власти.

— Нет, дорогая моя, имею! — язвительно хмыкнул муж. — Документы еще не подписаны. Не ты ли утащила их с собой?

— Документы, говоришь? — с этими словами, я демонстративно встала, просунула руку в складку платья, где был потайной карман. Нашарила там документы. Достала их и положила на стол.

— Что ты делаешь?

Неподалеку стояла чернильница с пером, видимо, кто-то записывал ходы или то, сколько проиграл. Я выхватила перо, размашистым почерком подписала бумаги и сложила их вчетверо.

Подошла вплотную к Аластору, который все это время наблюдал за мной, яростно стреляя глазами, и засунула ему документы под жилетку.

— Больше не твоя! — прошипела я, вернулась за стол и, осушив одним глотком до дна, стоя́щий рядом бокал с золотистой жидкостью, уверенно сказала: — Вскрываемся, господа!

Пока Аластор доставал бумаги, чтобы удостовериться, что я поставила там свою подпись, у меня было время доиграть.

Блэквуд открыл два туза и две десятки. Фулл-хаус. Неплохо, но недостаточно.

Сандерленд злобно ухмыльнулся.

– У меня стрит, леди Марианна. Сожалею, но сегодня удача не на вашей стороне.

Все взгляды обратились ко мне.

– Классики говорили, что состояние выигрывает роял-флеш, — произнесла я, движением фокусника разворачивая свои карты лицом к мужчинам.

Комната погрузилась в тишину. Я видела, как в глазах мужчин отражается шок, восхищение и…

И больше я ничего не увидела, потому что этот неотесанный ящер закинул меня к себе на плечо и, прорычав, короткое:

— Убью! — утащил за пределы комнаты.

Возмущение, перемешанное с долей странного возбуждения, заклокотало внутри меня.

Выйдя на крыльцо поместья, Аластор сгрузил меня на пол и возмущенно прорычал:

— У тебя совсем мозгов нет? На что ты играла с этими аферистами?

— Это у меня мозгов нет? — раздраженно отозвалась я в ответ. — А сам-то ты давно их приобрел? Напомнить тебе, что это ты обменял меня на молодую вертихвостку и сослал в это убогое место к толстому игроману? Или тебе можно совершать идиотские поступки, а мне нет?

— Я еще раз спрашиваю, — медленно надвигаясь на меня грозовой тучей, процедил сквозь зубы Дракмор. — На что ты с ними играла?

— Какая тебе разница? — не спешила признаваться я, скрещивая руки на груди. — Я выиграла! И больше не нуждаюсь ни в твоей помощи, ни в чьей бы то ни было еще!

— Своим безрассудным поступком, ты могла опозориться на весь Вальдхейм, — продолжал наседать ящер, и в его глазах сверкнула ярость. — И меня заодно опозорить!

— Ах, вот о чем ты переживаешь?! — теперь мне все стало понятно. — Надо было раньше об этом думать! Когда ты решил, что старая жена тебе не нужна. А сейчас забирай свою молодую змеюку и проваливайте оба из моего дома. Да-да, ты не ослышался, теперь это мой дом и мое графство!

Голубые глаза бывшего мужа пронизывали меня насквозь ледяными иглами, словно желая заморозить на месте. Но я не отводила взгляд, гордо вздернув подбородок, вызывающе глядя в его лицо. Он двигался медленно и плавно, словно хищник, уверенный, что его добыча никуда не денется.

Я сделала пару шагов назад и уперлась спиной в одну из облезлых колонн, подпирающих крышу на крыльце поместья.

Холодный, влажный камень, с которым я соприкоснулась обнаженной кожей, не добавил приятных ощущений к ситуации. Дыхание участилось. Сердце бешено колотилось в груди.

Аластор подошел ко мне почти вплотную и, уперевшись одной рукой в колонну справа от моей головы, заперев в своеобразную ловушку, наклонился ко мне так близко, что я ощутила его горячее дыхание на своей щеке. В воздухе отчетливо запахло кожей, горьким миндалем и едва уловимой нотой грозового неба – влажным озоном, смешанным с дымным ветивером. Этот аромат поднимал с глубин моей души что-то давно забытое и спрятанное в черный ящик.

— Если я захочу, то куплю здесь все, включая тебя, моя милая Марианна! — блеск в его глазах сменился с раздраженного на игривый, а в голосе появилась хрипотца, пробуждающая во мне давно забытые чувства. (Будет что проанализировать на досуге!) И от этого стало еще противнее.

— Я не твоя! — проигнорировав информацию про его финансовые возможности, отчеканила я, вложив в голос всю свою уверенность.

Ответом мне был утробный рык, сопровождаемый вспыхнувшим огнем в вертикальных драконьих зрачках, и громкое возмущенное:

— Любимый, а что здесь происходит?

Глава 14

Марианна

Утро в поместье, даже пусть и полуразрушенном, но в котором не было пионовидной змеи, потому что вчера вечером ее “любимый” забрал восвояси — было идеальным.

Правда, проснулась я от того, что кто-то громко о чем-то спорил под дверью хозяйских покоев и будучи недовольна этим фактом, накинула на ночную сорочку халат и открыла дверь:

— Что за шум, а драки нет? — уточнила я, сурово глядя на Эмму и еще пару служанок, которых я не знала по именам. — Вы не нашли другого места поорать с утра?

— Леди Марианна, — кашлянув начала моя верная камеристка. — Эти две безмозглые курицы хотели разбудить вас, а я вступилась и сказала, что миледи проснется сама.

Я удивленно вскинула правую бровь, посмотрев на Эмму в упор.

— Серьезно?

— А, — осознав всю глупость ситуации, отозвалась девушка. — Ой!

— Вот тебе и ой! — ответила я, завязывая халат потуже. — Через полчаса подайте мне завтрак в гостиную и там же собери всю прислугу, что есть в доме.

— Как прикажете, миледи, — слегка поклонившись, сказала Эмма и уже обратившись к тем двум девушкам, добавила: — Что встали, как истуканы? Слышали, что сказала госпожа? Ну-ка марш всех звать!

— Эмма, — позвала я камеристку. — Задержись.

Когда две безымянные служанки покинули зону видимости, я зашла в комнату, Эмма зашла следом и закрыла дверь.

— Граф Свин проснулся? — уточнила я.

Камеристка хихикнула, но быстро взяла себя в руки и отрицательно покачав головой, сказала:

— Нет, так и спит на диване в игорной.

— Хорошо, — задумчиво пробормотала я, открывая шкаф с платьями. — С этого дня повышаю тебя до управляющей. Реши все вопросы с прислугой, прими на работу необходимое количество рабочих для восстановления поместья. И да…

Я повернулась к Эмме и запнулась, увидев ее удивленно расширенные глаза.

— Что? — спросила я, слегка улыбаясь.

— Управляющей? — не веря в услышанное, переспросила камеристка. — Миледи, вы…

Потом быстро собралась и расправив передник, уже абсолютно уверенным голосом, добавила:

— Я вас не подведу! Можете на меня положиться!

— Я в тебе и не сомневалась, дорогая моя! — подойдя к девушке, я похлопала ее по плечу. — Да, и еще, разошли письма во все деревни графства и пусть от каждой придет человек с информацией о состоянии земли, количестве жителей и скота и наличии или отсутствии кузниц, мастерских и прочих рабочих мест. И еще отправь приглашение за обед графу Блэквуду.

Эмма усердно кивала головой, запоминая поручения.

Через полчаса в гостиной собралось довольно скудное количество рабочего персонала: повариха, все те же две служанки, один кучер и Эмма, во главе этой процессии.

— Друзья, — начала я и на меня выпучились четыре пары испуганных глаз. — С этого дня, я ваша хозяйка. Приказы в этом доме отдаю только я. Самодурством не отличаюсь и в ответ хотелось бы адекватного отношения.

Я бросила мимолетный взгляд на полностью завядший гибискус, а затем внимательно посмотрела на одну из служанок.

— Миледи, — не выдержав моего тяжелого взгляда, девушка кинулась ко мне и упала передо мной на колени. — Простите меня! Я не знаю, что на меня нашло…. Я не хотела…

— Как тебя зовут? — тихо спросила я.

— Жози, — отозвалась служанка сквозь слезы. — Жозефина.

— Так вот Жозефина, — продолжила я, кивнув. — На первый раз прощаю. На будущее, просто будь более сосредоточена на том, кто и что тебе говорит. Встань и вернись на место.

Служанка встала, продолжая шепотом желать здоровья и мужа богатого милостивой госпоже, а я продолжила:

— Все вопросы можете решать через Эмму. Свободны.

Все пятеро покинули гостиную, а я осталась размышлять над своим положением и над тем, как сообщить Свину о том, что он тут больше не живет?

Вчера, когда проверяла все ли готово к приему, в игорной комнате я совершенно неожиданно нашла расписку, в которой говорилось, что Свин обязуется выплатить Блэквуду крупную сумму денег, и в случае неуплаты отдает ему свое поместье. Там же я нашла закладную на поместье и близлежащие земли.

Дверь открылась и в нее просунулась рыжая голова Эммы.

— Миледи, к вам лорд Блэквуд.

— Уже? — искренне удивилась я. — Он за дверью стоял что ли? Пригласи и прикажи подать кофе с пирожным.

Эмма кивнула и открыла дверь сильнее, пропуская вперед высокого статного брюнета.

Эдвин прошел ко мне уверенной походкой и склонился над протянутой мною рукой в приветственном поцелуе.

— Леди Марианна, вы сегодня обворожительны!

— Благодарю вас! — чуть улыбнувшись, ответила я, внимательно наблюдая за мужчиной. — Что привело вас ко мне так рано? Думаю, что вы еще не успели получить мое приглашение на обед.

— Вы правы, миледи, — улыбаясь мне в ответ и присаживаясь в кресло напротив, ответил граф. — Я решил немного сыграть на опережение.

Глава 15

Марианна

Красные разъяренные свинячьи глаза летели прямо на меня. Вольган в своем порыве злости, казался огромным, раздувшимся от гнева кабаном. В целом, его можно было понять: он только что потерял дом, а вместе с ним и остатки былого величия. Но с другой стороны, испытывать жалость к зависимым людям — это дорога в один конец, в бездну созависимости и попустительства.

Поэтому жалости я к нему не испытывала. Я вообще ничего к нему не испытывала, кроме глубочайшего отвращения. Его потное лицо, запах дешевого алкоголя и проигрыша — фу, мерзость. И именно это ощущение дало мне ту самую дозу смелости и силы в голосе, которая сейчас была так необходима.

— Выдохнул! — резко скомандовала я, когда Свин был уже на расстоянии вытянутой руки от меня, готовый вцепиться в глотку. Сердце бешено колотилось в груди, но я старалась сохранять спокойствие на лице. — Три шага назад! И дышать носом!

Вольган ошарашенно остановился, как будто его окатили ледяной водой. Его самодовольное лицо сменилось растерянностью, и он, словно марионетка, послушно сделал три шага назад. Краем глаза заметила, как Блэквуд с восхищением смотрел на меня во все глаза, приподняв бровь в немом одобрении.

— Я даю тебе два часа времени, — я внимательно посмотрела на Свина, стараясь не выдать ни капли страха, и голосом, не терпящим возражений, холодно проговорила, — на то, чтобы ты собрал свои немногочисленные пожитки и покинул территорию поместья добровольно. В противном случае, я буду вынуждена вызвать пэ…. пригласить стражу.

Я быстро поправила саму себя, споткнувшись на этом привычном "вызвать полицию". Сколько раз я за свою жизнь говорила эту фразу и не сосчитать. Но Эдвин, как истинный шпион, успел уловить заминку в моей речи. Он словно просканировал меня насквозь своим проницательным взглядом, пытаясь разгадать, что я имела в виду.

— И куда я должен пойти? — возмущенно спросил бывший граф, его голос дрожал от ярости и отчаяния. Его дорогой, но уже поношенный камзол, казался сейчас жалкой тряпкой.

— А меня это мало интересует, — ровным голосом ответила я, не отводя взгляда. — И нет, не потому что я бездушная сука, как ты, скорее всего, уже успел подумать, а потому что я привыкла отвечать людям тем же, что и они мне. И что-то мне подсказывает, что вряд ли бы ты беспокоился обо мне после того, как проиграл вчера в покер.

Я специально выделила слово "проиграл", чтобы подчеркнуть его низость и подлость.

— Что ты несешь? — взорвался Свин, его лицо покраснело от гнева. — Как бы я проиграл тебя? На людей нельзя играть! Это преступление.

Он пытался выкрутиться, но было уже слишком поздно.

— Да, — согласилась я, кивая, и слегка улыбнулась. — Но тебя вчера это не остановило.

Питцжеральд, растерянно моргая, перевел взгляд на Блэквуда, ища поддержки. А тот лишь лаконично кивнул в знак подтверждения, сохраняя невозмутимый вид. В его глазах читалась смесь презрения и… жалости?

“Как же вовремя пришел этот загадочный мужчина, — радостно подумала я про себя, глядя, как содеянное в пьяном угаре начинает доходить до Свина. — Вот и свидетелем выступил заодно. Надо будет его как-нибудь поощрить за помощь. Так уж и быть, разрешу ему исполнить еще одно мое желание”.

Я задорно хихикнула про себя и, поймав на себе очередной заинтересованный взгляд Эдвина, обратилась к Свину:

— У тебя два часа. Не задерживаю.

Стрельнув в меня яростным желанием обязательно поквитаться, Вольган все-таки покинул гостиную, громко хлопнув дверью. А мы с Блэквудом проследовали в сад, где уже были расставлены клумбы с альстромериями. Правда, на фоне общего запустения, они выглядели как бельмо на глазу, ярким пятном надежды в этом царстве разрухи.

— Какие красивые цветы, — отозвался Эдвин, едва мы прошли первую клумбу, и слегка наклонил голову, рассматривая нежные бутоны. — Очень похожи на вас, леди Марианна. Нежные, невинные снаружи и хранящие в себе глубокую тайну — внутри.

Он говорил это с таким искренним восхищением, а внутри меня шла борьба с желанием ляпнуть какую-нибудь ерунду и сбить мужику настрой. Вдруг удастся выведать у него что-нибудь интересное.

— Да, вы романтик, граф Блэквуд?! — я не столько спрашивала, сколько утверждала, слегка приподняв бровь. Его темный плащ развевался на ветру, словно крыло ворона, а в глазах горел огонь.

— Зовите меня просто Эд, — остановившись, он взял мою руку и припал к ней своими горячими губами.

Ай, хорош!

— Я еще слишком мало о вас знаю, — я посмотрела на графа из-под кокетливо опущенных ресниц, стараясь скрыть игру во флирт. — Чтобы так резко сокращать дистанцию между нами.

— Это же можно легко исправить, — с готовностью отозвался Эдвин, в его голосе звучал намек. — Спрашивайте, что вас интересует. Я с радостью все расскажу.

— Расскажите мне о себе и своих товарищах, — попросила я, лукаво улыбнувшись. — Как так получилось, что вы собрались за одним столом? Только ли вас объединяет любовь к покеру?

Блэквуд на пару мгновений задумался, словно взвешивая, что можно рассказать, а что лучше утаить. Его взгляд стал серьезным и сосредоточенным. Затем, вздохнув, он начал свой рассказ:

— Все мы… скажем так, не совсем довольны нынешним положением дел в королевстве, — задумчиво проговорил Блэквуд. — У каждого из нас есть свои причины для этого недовольства.

В следующие полчаса я узнала, что мужчины, которые должны выполнить по одному моему желанию не только очень богаты, но и достаточно влиятельны. А это значит, что каждый из них может внести свою лепту в возрождении графства.
И так я обрадовалась этой мысли, что не сразу заметила, как на крыльце дома нас уже ждали те шестеро, кто не додумался приехать на завтрак.

— Леди Марианна, — улыбнувшись своей самой обворожительной улыбкой, начал Кристофер, как представитель делегации. — Просим прощение за столь дерзкое вторжение, но мы не могли долго ждать.

— Ждать чего? — не поняла я, поднимая по крыльцу.

Глава 16

Марианна

Хотелось ли мне выщипать Аластору всю его драконью чешую после того, как я прочитала повод к балу? Более, чем!

Этот мир поражал меня с каждым днем все больше и больше. И я решила, что буду отвечать ему тем же.

Набор графьев “Неделька” любезно предложил мне свои услуги в качестве сопровождающих на бал. Правда, они то имели в виду, что я должна выбрать одного из них, но с выбором у меня всегда было не очень, поэтому я решила, что пойду со всеми разом.

Каждому из них я ответила согласием на его предложение, а когда они явились за мной в день бала — поставила перед фактом.

Надо отдать им должное, не растерялся ни один. Лишь смотрели на меня с интересом.

— Впервые вижу леди, которая мстит в открытую, — признался Кристофер, когда мы все вместе ехали в экипаже на бал. Сегодня он был одет в изумрудный бархатный сюртук с серебряной вышивкой. Его глаза искрились восхищением, а легкий ветерок, проникающий через приоткрытое окно экипажа, играл прядью темных волос.

— Тю-ю, — не удержалась я. — Разве это месть? Так, невинная шалость.

— Ну, не скажите, леди Марианна, — граф Фолкерк, в строгом чёрном сюртуке с красным гербом на груди, покачал головой и добавил: — Невинная шалость — это специально пересолить блюдо, например. А явиться на королевский бал в честь свадьбы бывшего мужа с семью холостыми графами — это…

Я не дала ему закончить мысль, перебив вопросом:

— Вы осуждаете меня, Себастьян? — чуть приподняв правую бровь и улыбнувшись уголком губ, спросила я.

— Нет, — поспешил ответить граф. — Ни в коем случае. Я не имею на это никакого морального права, хотя бы потому, что окажись я на вашем месте, уже давно бы сидел в казематах за убийство.

— Даже так? — удивилась я столь откровенному ответу.

— Наш Себ вспыльчивый малый, — дружески похлопал парня по плечу Эвергрин одетый роскошный зеленый камзол с золотыми пуговицами.

— Я просто хочу предостеречь леди Марианну о том, что наше совместное появление на балу может спровоцировать волну не самых приятных сплетен, — продолжил свою речь граф Фолкерк.

— Сдается мне, что ты больше печешься о собственной репутации, — подал голос Сандерленд из угла экипажа, где его синий бархатный камзол с серебряной отделкой, казался почти черным.

— Ты прекрасно знаешь, что моей репутации уже ничего не страшно, — отмахнулся Себастьян. — А вот леди Марианне еще можно помочь.

— Боюсь, — тяжело вздохнув, начала я. — Что после произошедшего, вряд ли мне уже чем-нибудь поможешь. И потом вращаться в высшем свете я не собираюсь, у меня теперь есть дела и поважнее. Например, попытка возродить графство Питцжеральд. Так что неприятные сплетни — это скорее будет проблема Аластора, чем моя.

— А можно подробнее про возрождение графства? — оживился Кристофер. Именно на него я делала ставку, как на заядлого инвестора.

— К сожалению, пока что я ничего подробного не могу вам сказать, — грустно опустив глаза, ответила я на выдохе. — Все, что я знаю — это то, что графство находится в запустении. Люди в деревнях сидят без работы, а поля простаивают. Я планировала заняться этим вопросом после бала. Но пока что я не уверена, что моих ресурсов хватит даже на то, чтобы облагородить территорию вокруг поместья.

— Марианна, дорогая, — раздался бархатный голос Доминика, который не изменял черному цвету в одежде, лишь чуть разбавил образ золотой цепочкой, заправленной в небольшой карман. — Зачем же вам самой решать все эти задачи?

— А кто будет это делать за меня? — наигранно удивилась я.

— Мы! — хором ответили мужчины.

Я посмотрела на них крайне удивленно.

— Вы? — с сомнением в голосе спросила я. — Но какая вам от этого выгода?

— Будем откровенными, — начал Блэквуд, одетый в строгий темно-бордовый сюртук с золотой вышивкой. — Графство расположено на пересечении нескольких важных торговых дорог, связывающих Эльдбург с соседним королевством через Фордвинн. Контроль над графством означает контроль над потоками товаров, ресурсов и информации, что делает его экономическим и логистическим узлом.

— Покер с заядлым игроком Питцжеральдом, — продолжил Габриэль. — Был продуманным шагом по заполучению его земель.

— И для чего же вы тогда предложили мне обменять закладную на мое желание? — спросила я у Эдвина, ища подвох. — Могли бы оставить ее себе, владеть графством и быть хозяином такой золотой жилы.

— Мы решили, что женщина, которая обладает столь смелым нравом и живым умом, будет не помехой, а прекрасным дополнением в нашей команде, — искренне глядя мне в глаза, признался Блэквуд.

— Эд, ну-ка собери свои флюиды, — возмущенно проворчал Теодор. — А то разбросал по всему экипажу. Мы, вообще-то, все здесь претендуем на руку и сердце леди Марианны.

Я искренне рассмеялась в ответ на столь неожиданное и откровенное признание.

— Пока что, — начала я, отсмеявшись, — я предлагаю нам с вами закрепить наши отношения в формате дружеских и деловых. А там посмотрим. Кто знает, как судьба повернется? Еще пару дней назад я и думать не смела о том, что стану единоличной хозяйкой целого графства. Или что поеду на бал по случаю свадьбы моего мужа…

— Бывшего мужа, — поправил меня Лефрой.

— Да-да, бывшего, — согласилась я. — Все никак не могу привыкнуть просто.

Оставшаяся до королевского дворца дорога прошла в разговорах о том, с чего бы я хотела начать возрождение графства, какие у меня предпочтения в еде, хотела ли бы я побывать в других городах, кроме Эльдбурга и так далее.

Надо отметить, что удивленные взгляды были направлены на нас с того момента, как моя волшебной красоты бордовая туфелька коснулась начищенной королевской брусчатки.

Мне помогли выбраться из экипажа и предложили на выбор семь уверенных и серьезно настроенных локтей. Но если бы я взялась хоть за один из них, то сразу же запуталась в юбках собственного платья и совсем не по-королевски расстелилась бы на королевском крыльце.

Глава 17

Марианна

Сотни глаз были устремлены в нашу сторону. Кто-то смотрел с восхищением, кто-то с осуждением, кто-то с ненавистью, а кто-то был готов взглядом сжечь меня на месте, но в этот момент это было такой мелочью по сравнению с тем, как я ощущала себя внутри.

Я стояла у входа в бальный зал в самом восхитительном вечернем платье, которое я когда-либо видела.

Эмма так радовалась, когда я решила, что именно в этом платье поеду на бал, потому что, как выяснилось, Мари ни разу его не надевала и скоро бы его погрызла моль.

Глубокий, насыщенный красный цвет пульсировал в ритме моего бешено колотящегося сердца, переливался на свету и манил взгляды. Я и забыла, каково это — быть молодой и привлекательной женщиной. И была ли я ей когда-либо?

Корсет платья, украшенный изящной вышивкой и тонкой аппликацией, подчеркивал изгибы моего тела, словно созданный специально, чтобы обнажить и одновременно скрыть тайны женственности.

Тяжелая, но мягкая и приятная на ощупь ткань струилась вниз, обнимая мое тело. Это платье словно дьявол, сидящий на плече и нашептывающий на ушко милые шалости, будоражило изнутри и заставляло меня пребывать во взволнованном трепете.

Я чуть приподняла край юбки, чтобы сделать шаг вперед, позволяя взглядам задержаться на узорах, которые казались живыми — будто цветы, распускающиеся прямо на атласной глади.

Мои светлые волосы крупными локонами падали на плечи, создавая нежный контраст с насыщенным кроваво-красным цветом платья, а свет мерцающих свечей в зале играл на каждом изгибе тела, добавляя моему образу загадочности и глубины.

В этом платье я ощущала себя королевой бала, пленительной и недосягаемой, но в то же время живой и настоящей. Каждое движение было как танец, наполненный страстью и уверенностью, даже если внутри все мои советские установки кричали о том, что приличная женщина такие платья не носит и с семью мужчинами по балам не шастает.

— Леди Марианна, — отвлек меня от размышлений бархатный голос лорда Блэквуда. — Позвольте мне быть первым, кто пригласит вас на танец?

Пока занималась самоанализом, я и не заметила, как мы прошли вглубь зала и церемониймейстер объявил о танце в честь открытия бала.

— Первым буду я! — раздался решительный мужской голос у меня над головой.

По спине пробежала волна не самых приятных мурашек, но я медленно развернулась, предварительно натянув на лицо ядовитую улыбку.

— Согласно свадебному этикету, — как можно спокойнее проговорила я. — Первый танец жених танцует со своей невестой. А я, слава богу, не она. Поэтому ступайте, князь, к своей впечатлительной молодой невесте и не мешайте гостям радоваться за счастье молодых.

Дракмор чуть замялся, а я огляделась по сторонам и не увидев виновницу торжества, добавила:

- А, невесты еще нет? Тогда просто отойдите и не мешайте гостям!

Не дожидаясь, пока Аластор что-либо мне ответит, я взяла Блэквуда под руку и пошла прочь. Пока мы там выясняли кто, кому, кем приходится, первый танец подошел к концу и потанцевать я так и не успела.

В качестве утешения Эдвин предложил угостить меня самым вкусным вином, который подают только на королевских балах, и ретировался в поисках официанта с напитками, а я осталась подпирать собой колонну и наблюдать за тем, как остальные, у кого не было проблем с выбором пары, кружатся в танце.

— А вы невероятно смелая женщина, леди Марианна, — ко мне подошла шатенка, в платье невероятной красоты насыщенного изумрудного цвета с двумя бокалами светлой жидкости с пузырьками.

— Явиться на бал в честь свадьбы бывшего мужа, да еще и с целой свитой неженатых мужчин, — покачала головой женщина, протягивая мне один бокал. — Неужели вы так сильно отчаялись?

“А вот и первые моралисты подоспели”, — подумала я про себя, принимая бокал и внимательно изучая собеседницу.

Судя по внешнему виду и надменному выражению лица, она была если не королевой, то очень сильно приближенной к королю.

— Прошу прощения, — тяжело вздохнув про себя, потому что очень хотелось просто проигнорировать подобную светскую беседу, но позволить, чтобы эта кобра сожрала меня на глазах у всех, я тоже не могла, я слегка улыбнулась и спросила: — А вы с какой целью интересуетесь? Имеете большой опыт в отчаянии и можете мне помочь советом?

Любительница зеленого явно не ожидала от меня такого резкого ответа, поэтому сначала слегка растерялась, но очень быстро взяла себя в руки.

— Да, могу помочь советом, — холодно улыбнувшись, ответила женщина, подошла ко мне почти вплотную и пристально глядя мне в глаза, тихо проговорила вкрадчивым голосом: — Ты забудешь Аластора Дракмора навсегда. Убьешь его ребенка и будешь сидеть в поместье не отсвечивая. Пей!

Я всем телом ощутила, как на меня пытаются ментально воздействовать.

“О, еще одна змея на мою голову! — ехидно подумала я про себя. — И с чего они все решили, что я беременная? Ах да, я же сама не стала их в этом разубеждать!”

Еще с того момента, как я заприметила умерший гибискус в гостиной, в который я вылила чай с сюрпризом, я заподозрила, что что-то здесь не так, но списала все на юную горячую кровь избранницы бывшего.

Но сейчас, после того как ощутила на себе попытку гипноза, убедилась в том, что дела в этом серпентарии обстоят куда серьезнее, чем мне казалось ранее.

Но играть в их игры я не собиралась, поэтому, сделав неуклюжий шаг вперед, я пошатнулась и, наклонив бокал, вылила содержимое на атласную гладь изумрудного платья благодетельной советчицы.

— Ой, — воскликнула я наигранно. — Я такая неуклюжая. Это, наверное, потому, что старая уже, ноги не держат, да и руки трясутся.

— Ах ты… — прошипела змея, но я перебила ее спросив:

— Тварь? — задорно улыбнулась я ее яростному взгляду, а затем наклонилась и тихо прошептала. — Ты даже не представляешь насколько!

А после развернулась, взяла из рук у подошедшего Блэквуда бокал с жидкостью в тон моего платья, и одним глотком осушила его.