Сказания Конрии: Эпоха первых героев. Начало

Пролог

В ночной тиши были слышны лишь отмеренные привычкой и временем ровные шаги дозорного. Зябко укутываясь в свой шерстяной плащ, он с тоской посматривал на Старшую ночную Сестру – Большую луну. Которая вышла на небосклон раньше, чем ее Меньшая сестра. Такие ночи, как эта выдавались в здешних краях слишком редко. Мягкий свет Луны обволакивал серебристой пеленой как защитную стену с дозорными вышками, так и все вокруг. Кое-где вблизи прокаркает ворона, или же слетит с ветки какая-либо ночная птица.

Уперевшись на один из столбов, дозорный с тоской думал, что зря поддался уговорам своего друга. Сейчас бы лежать ему в теплой кровати и прижимать к себе молодую жену, а не дежурить за друга. «Это уже второе дежурство подряд. А как же тогда жена?»- и тряхнув головой, дозорный, отойдя от столба, направился по выступу защитной стены дальше. Передвигаться можно было только по этому тонкому выступу, от одной вышки к другой, благодаря соломенному полу шаги дозорных были почти беззвучны.

Остановившись, дозорный с завистью посмотрел на спящих птиц. На их перьях, затейливо играл приглушенный свет от факелов. Зевнув вот уже в который раз, и оглядевшись, дозорный с тоской пошел в обратный путь. Но тут его привлек странный, скрежещущий звук. А через секунду все птицы слетели со своих насиженных мест с жуткими криками. Немного придя в себя от неожиданности, и выгнувшись на половину из-за поручней, с решением осмотреть место под стеной, юного дозорного настигло свистящее орудие смерти. Его тело отбросило на пол, а по середине лба торчало оперение стрелы. Из раны потекла тонкая струйка крови, закапавшая на солому.

Его уже остекленевший взгляд, полный удивления и боли был устремлен в ночь. А на небосклоне тем временем появилась Меньшая сестра. И при свете двух ночных Сестер на город - крепость надвигалась беда, карабкающаяся по стенам, готовая посеять хаос и горе.

***

***

– Княже! – фактически выломав дверь, в залу совещаний ворвался взволнованный воин. – Княже! Произошло очередное нападение на один из наших городов-крепостей. В этот раз жертвой нападения стал Эйфис.

В этот момент голос говорящего дрогнул, и на мгновение он стал нерешительным, но тут же взял себя в руки.

– Да, Княже, мы не дошли до него в указанный вами срок. Это произошло за два дня до нашего прихода. Нападавшие уничтожили не только саму крепость, но и всех живущих в ней: мужчин, женщин, стариков и детей. Никого не оставили, кого нашли!

Взволнованный воин подошел вплотную к креслу Князя. Глаза воина, горящие огнем жажды отмщения, глядели в глаза старого князя, ища там поддержки. И с надеждой на приказ о немедленном выдвижении против врага.

Взгляд князя, устремленный на лицо воина, ничего не выражал. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Спокойствие его лица бывало пугало и вводило в заблуждение. Так как то, что не открыто нашему взору, страшит больше, чем открытое проявление реакции.

– Гай, сядь! Вдох-выдох! А теперь расскажи все подробнее: где? кто? когда?

Повинуясь приказу, воин сел прямо на ступени подле кресла князя. Отдышавшись и немного успокоившись, Гай начал свой рассказ:

– Два дня назад на южных границах королевства была замечена группа воинов, на которую сначала не обратили никакого внимания. Почему? Неизвестно. Возможно, надеялись на то, что это были из Искении (одно из соседних племен). И о них забыли. Как оказалось, напрасно. Ночью на одну из крепостей было совершено нападение. Нападавшие постарались не оставить ни одного из возможных свидетелей. Они не пощадили ни малых детей, ни старых людей. Убиты были даже женщины, ждущие детей. Вся крепость была завалена телами убитых, но среди них не было ни одного из нападавших. Но на этот раз один свидетель все же уцелел. Это оказался мальчик лет четырех. Он уцелел благодаря своей матери, которая спрятала его в погребе. По его словам, нападавшие были очень ужасными. И люди, и звери в одном лице. Со странными, по его словам, мечами, не такими, как у его отца. Они были острыми с одной стороны и кривыми.

Князь в течение всего рассказа ни звука не проронил. Он был погружен в раздумья.

– Как именно был обнаружен ребенок?

– Он, как я уже говорил, был спрятан в погребе. Воины, пришедшие в данную крепость по вашему приказу, и обнаружили его. На двери погреба лежала мертвая женщина. Он же, напуганный четырехлетний мальчуган, ревел и звал ее. Удивительно, как его еще не услышали эти твари. Он-то и рассказал потом про оружие и внешность нападавших.

Взглянув на Гая, князь встал и подошел к окну. Его взгляд не отрывался от реки, протекающей внизу, а слова были произнесены твердо и уверенно:

– В данном случае остался свидетель нападения. Но даже этот свидетель не может быть точным в своем рассказе. Любой воин, нападающий на маму, для малыша будет казаться чудовищем. Но и рассказ его необходимо считать правдой. За этот месяц было уже третье нападение, не считая данного нападения. И всегда это были неизвестные воины, не имеющие чувства жалости. Они не уводят людей в рабство, а убивают на месте. Гай, приказываю всем крепостям быть бдительными. Поэтому я не желаю, чтобы в Конрии наступила паника. Воины должны быть защитой для населения, а не испуганными баранами. – И, посмотрев на воина своими спокойными синими глазами, продолжил: – Я приказал вам патрулировать границы, а не выламывать мне дверь. Так что немедленно возвращайтесь к войску и оставайтесь с ним. И если что-нибудь случится вновь, посылайте гонца с донесением! О Великие Небеса! Гай! – и впервые за все это время тяжело вздохнув, продолжил: – Можешь идти.

1.1.

– Дор! – голос зовущего, словно раскат грома, пронёсся над окружающим миром. Тот, кого звали, словно и не услышал. Погружённый в свои раздумья, юноша вовсе не хотел отвлекаться. Даже подёргивающийся поплавок его удочки не вырвал его из мрачных мыслей. Тёплый ветерок трепетал его светлые волосы, и стрекоза, не испугавшись, села на нос юноши. Но тот словно и этого не замечал. Его голубые глаза, хоть и были открыты, казалось, смотрели внутрь себя. А в голове звучала лишь одна мысль: «И что дальше? Всё в племени готовится к празднику посвящения в вожди моего брата. Сколько времени прошло после смерти отца? Две недели? Или чуть больше? Нет, не так! Я же знаю, сколько точно прошло времени. Просто я не хочу даже думать о происходящем. Отец! Все вокруг знают, кто должен стать вождём, но почему же тогда они следуют этой старой традиции? Сын не от законной жены, а от наложницы, схваченной при набеге на другое племя! Пусть она и была в родном племени дочерью вождя! Пусть она и стала любимой женщиной вождя! Всё это неважно! "Дор, ты сын наложницы. И пусть ты самый отважный и смелый воин, это не изменит происходящего. Наш старый вождь позволял тебе командовать отрядом воинов. Да, вы принесли немало побед и богатств в племя, но традиции сильнее! Следующим вождём станет твой брат – Мемион, сын законной жены". – так мне сказал глава старейшин! Когда жил мой отец, он был тем, кто недавно предлагал мне в жёны свою дочь! Мерзавцы! Теперь я не правая рука вождя, а просто пеший воин. Брат даже не позволил мне остаться в строю конным! Как же ты меня боишься! Моей матери ждёт, наверное, незавидное будущее. Законная жена отца не переносила её всё это время. И моего младшего брата, мечтающего познать азы врачевания, что его ждёт теперь?!»

– Мерзавцы! – это слово, произнесённое сквозь сжатые зубы, прозвучало как рычание зверя, попавшего в капкан. Стрекоза тут же слетела с носа юноши. Прическу, столь старательно сделанную ветром, юноша быстро привёл в нужный для себя порядок. И только сейчас заметил, что поплавок его удочки дёргается. Но к тому моменту, как он вытащил крючок из воды, рыба ушла. – Ха! И рыба ушла! – сплюнув, Дор отбросил удочку в ближайшие кусты.

В этот момент к нему со склона нёсся юноша, крича и размахивая руками на бегу:

– Дор! Наконец-то я тебя нашёл! Дор! Тебе нужно срочно появиться в центральной палатке! Ведь скоро начнётся церемония, а ты тут рыбачишь!

– Да, да. Я просто решил наловить рыбу к торжеству, – Дор кивком головы указал на ведро, приготовленное для рыбы. Нашедший его юноша, отдышавшись, проследил взглядом за указанным ведром. Ожидал увидеть что угодно, но не абсолютно пустое, без единого намёка на рыбу ведро.

– Ну что ж, видно, сегодня не очень удачный день для рыбалки. Так что пойдём, Дор, уже в палатку.

Хлопнув Дора по спине ладонью, юноша снова стал подниматься на склон, попутно рассказывая о проделанной работе к предстоящему празднику. Дор молча шёл за ним, в голове повторяя, словно заклинание: «Не показывать, как мне больно. Не говорить и не действовать опрометчиво. Да, рыбалка была лишь поводом развеять мысли. Так пусть время, проведённое в одиночестве, пройдёт не зря!» Глубоко вздохнув и выдохнув, как порой перед сражением, Дор тряхнул головой, стараясь улыбнуться, так как они приближались к городку палаток.

Их племя состояло из многочисленных кланов и занимало обширные территории. Но они никогда не задерживались на одном месте. Кочевники, они занимались разведением лошадей и совершали набеги на соседние племена. Словно ветер, быстрые и свободные, они могли внезапно появиться у поселения, быстро его разграбить и так же быстро исчезнуть. Благодаря быстроногим лошадям особой породы их окрестные племена прозвали «Быстрыми».

Их уклад основывался на почитании старших поколений. Совет старейшин формировался из числа наиболее уважаемых и мудрых представителей племени. Происхождение кандидата — будь то бедняк или представитель знатного рода — не имело значения. Важнее были мудрость и авторитет в племени. Но не каждый мог войти в совет: количество его членов строго регламентировалось числом двенадцати, по количеству кланов в племени. Член совета старейшин мог рассчитывать на богатство и лучшие угощения на праздничных пирах. Однако власть совета была ограничена: он подчинялся единственному человеку — вождю. Единственным случаем, когда старейшины могли влиять на вождя, становилось избрание нового вождя после смерти предыдущего. Многожёнство и наложничество создавали множество претендентов на трон, но выбор всегда падал на законного сына покойного вождя. Остальные претенденты не рассматривались.

Именно поэтому Дор так сильно переживал. Раньше его восхваляли на пирах, но теперь многие старались забыть о нём. Незаконных сыновей новый вождь часто отправлял в первые ряды войска, в самые опасные битвы, надеясь, что судьба сама решит их участь. С дочерьми поступали проще: их выдавали замуж за бедняков и быстро забывали. Несогласных с таким порядком вещей ждало жестокое наказание — лишение головы. «Чтобы избежать смуты, надо пресечь её в корне», — гласила неписанная традиция.

Тяжело вздохнув и встряхнувшись, Дор направился в центр палаточного лагеря. Повсюду раздавался весёлый женский смех. Девушки, завершив свои задания, сидели полукругом и пряли пряжу. Свободные мужчины слонялись по лагерю, заигрывая с девушками или играя в нарды.

1.2.

— Наша задача, Дор, состоит в том, чтобы перенести те бочки с медовухой в главную палатку, — пояснил Амос, указывая на бочки вдали. Юноша, сопровождавший Дора, не сводил глаз с групп девушек, весело поглядывавших на парней. Наблюдая за этой игрой взглядов, Дор лишь усмехнулся. Сейчас ему не нужно было заигрывать с девушками. Не будучи завидным женихом, он чувствовал себя лишним среди окружающих.

— Почему остальные не готовятся к предстоящему торжеству? — спросил Дор, закидывая одну из бочек на плечо.

— Все остальные уже выполнили свои поручения, связанные с праздником, — ответил Амос, пытаясь поднять самую тяжёлую бочку. Несмотря на внушительную комплекцию, он переоценил свои силы.

— Так-так-так... Смотри-ка, кто тут пытается показать, что и он работает! — неожиданно раздался женский голос. К парням подошла полная женщина с привлекательными чертами лица. Ярко-красное платье, зелёная шаль и массивные золотые украшения делали её образ ярким и запоминающимся. Полностью соответствуя канонам красоты племени, эта женщина обладала приятной полнотой, считающейся залогом здоровья и счастья будущих детей. У неё было четверо здоровых малышей, и её фигура выглядела вполне гармонично. Карие глаза с искрой веселья и тёмные волосы, собранные в пучок, придавали ей особый шарм.

– Тётя! Вы как всегда отлично выглядите, – Дор, не удержавшись, подмигнул Амосу и улыбнулся своей тёте задорной улыбкой.

– Подхалим! – хотя это было сказано серьёзным тоном, было видно, что ей этот комплимент пришёлся по душе. Но улыбка, вызванная словами племянника, быстро слетела с её лица, уступив место озабоченности. – Дор, ты никак не можешь смириться с этим? Пойми, это традиция.

Что-либо ответить на это Дор не успел. К ним приближалась одна из признанных красавиц племени. Темноволосая и светлокожая, в будущем не мало разбившая мужских сердец, а сейчас являвшаяся невестой Дора. Её звали Эжели. Даже несмотря на сложившуюся ситуацию, она и не думала отступить от своего жениха. Будучи дочерью одного из военачальников и родственницей вождя, Эжели надеялась, что с такой поддержкой Мемион не тронет Дора.

– Очень мило, мама. Ты опять проявляешь ненужную заботу в данный момент? – взяв Дора за руку, девушка отвела его в сторону. – Держись веселей и непринуждённее, и никто не обратит внимания на бурю в твоей груди.

Взгляд её добрых глаз пытался ободрить юношу. Но вряд ли ей это удалось. Понимая желание скрыть вихрь своих чувств, Дор с нежной улыбкой слегка обнял её за талию.

– Я уже привык, что твоя мать всегда заботится об окружающих, – его слова прозвучали нежно, но с оттенком грусти. Зарывшись лицом в волосы Эжели, Дор вдыхал столь знакомый аромат, ища в этом хоть какое-то спокойствие. Позволив ему постоять так немного, Эжели всё же заставила себя отойти от него на безопасное для своего сердца расстояние.

– Не на людях, Дори. Лучше идём со мной, – Эжели тянула Дора вглубь палаточного лагеря. Сдаваясь на волю её рук, Дор мысленно отметил, что его с детства никто не называл Дори. Они шли мимо занятых своими делами девушек, женщин и мужчин, мимо различных палаток: то роскошно украшенных, то простых. Но остановились у довольно потрёпанной временем палатки. Когда-то она была светло-зелёной, но сейчас приобрела грязно-серый оттенок и была вся в заплатках разного цвета и размера. По краям ткани были пришиты колокольчики, которые позвякивали при каждом дуновении ветра.

– Нам сюда! – радостно заявила Эжели. Если у Дора и оставалась надежда, что они идут не туда, то после этих слов его настроение ухудшилось ещё сильнее.

– Что-то мне совсем не хочется заходить в эту палатку, Эжели.

– Перестань ворчать и пошли. Говорят, тут сидит гадалка, которая расскажет всю правду о твоей будущей жизни. Разве это не замечательно — узнать своё будущее?

– Мне это как-то неинтересно… – но, не слушая Дора, Эжели буквально втолкнула его в палатку.

Что ж, если и оставался малейший шанс избежать встречи с гадалкой, то сейчас он был окончательно утрачен. Внутри палатки было темно, душно и дымно. Со стороны она выглядела гораздо больше, чем оказалась изнутри.

Где-то в середине палатки послышалось покашливание, и только тогда ещё не привыкшие к темноте глаза Дора начали различать фигуру гадалки. Седая, с грязными спутанными прядями волос, одетая под стать своей палатке. В платье с заплатками, в длинной тёмно-серой шали. Украшением ей служили бусы, собранные из ракушек.

– Садитесь, раз пришли, – хрипловатый голос раздался в тихом и замкнутом пространстве таинственно-завораживающе. Эжели тут же воспользовалась предложением присесть и потянула за собой Дора. Тот тоже был вынужден сесть рядом со старухой. Взгляд старых глаз начал словно буравить лица сидевших молодых. Она смотрела то на юношу, то на девушку, и было что-то в её взгляде такое, от чего невозможно было отвести глаз.

– Что привело тебя сюда, в мою временную обитель?

– Нам хотелось бы узнать наше будущее, – Эжели, говоря эти слова, волновалась всё сильнее. Сердце её готово было выскочить из груди, так сильно оно билось.

– Зачем пришла ты, дева, я знаю, – гадалка внимательно посмотрела на девушку, а затем её взгляд остановился на Доре. – А вот что привело его сюда?

Улыбнувшись своим почти беззубым ртом юноше, гадалка пристально взглянула на него. Дор почувствовал, как будто его словно оторвало от пола и начало медленно затягивать в синий водоворот её старых глаз. Но длилось это недолго. Взгляд гадалки вернулся к девушке.

– И что же ты хочешь узнать, дева интересного?

1.3.

Немного замешкавшись, но не отводя взгляда, Эжели выпалила:

– Хочу узнать, что меня ждёт: замужество, семья, дети.

Вздохнув, гадалка потянулась за костями. Они лежали рядом на покрывале, которое служило одновременно и полом, и столом. Белые, как снег, птичьи кости. Взяв их в ладони и подышав на них, гадалка бросила их на покрывало и начала рассматривать узоры, которые они образовали. Сколько раз она так бросала кости, заглядывая в картины будущего! Желания девушек всегда были схожи: какой будет муж, здоровы ли будут дети, будет ли достаток в семье. И с помощью гадания они искали ответы на свои вопросы. Если кости предсказывали что-то плохое, большинство девушек сдавались, даже не начав бороться за своё счастье. Они полагали, что кости определяют судьбу, но заблуждались. Ведь счастье в браке требует борьбы, и только человек решает, каким будет его путь.

Кости легли так, как этого хотела Эжели.

– Кости говорят, что ты станешь счастливой женой и матерью, – начала гадалка. – Через слёзы придёт к тебе заботливый муж, которого будут уважать все жители посёлка. От него ты родишь детей, которыми будешь гордиться, когда они вырастут.

Эжели игриво посмотрела на Дора и улыбнулась. Гадалка продолжала рассматривать кости.

– Но этот молодой человек, судя по костям, твоим мужем не станет. Ему уготована совершенно иная судьба. – Собрав кости, она подышала на них и снова бросила их на покрывало. – Судьба предлагает ему познание нового мира, отличающегося от того, который он знает. И только он может решить, откликнуться ли на её зов.

Реакция Эжели была мгновенной. Встав с места, она с высоко поднятой головой ответила:

– Слова твои ложь! Мужем моим станет Дор, и это знают все! Я не позволю никому или ничему повлиять на это! Пойдём, Дор! Ты был прав насчёт гаданий. Всё это глупость!

Взяв Дора за руку, она вышла из палатки. Шагая через лагерь, в её голове проносились слова отца, запрещавшего ей выходить замуж за Дора, потому что он незаконный. Вспоминались споры с отцом, матерью, родственниками. И вынужденное согласие близких на брак с Дором. Она сама решила бороться за свою любовь. И ничто не могло её остановить, даже предсказания костей.

Проходя мимо последней палатки, Эжели вдруг остановилась под покровом деревьев. Следовавший за ней молча Дор взял её заплаканное лицо в свои ладони и вытер дорожки слёз пальцами. Нежно поцеловав её щёки, он заключил её в свои объятия.

– Пусть ты и незаконный, но ты мой. И я тебя люблю. Мне всё равно, что говорят в племени. Мне всё равно, что Мемион поставил тебя пешим, – прошептала она, уткнувшись лицом в грудь Дора.

Они стояли так, молча, скрытые под кронами деревьев. В их сердцах жила любовь, боль от осознания реальности и невозможность что-либо изменить. Спустя какое-то время Эжели шевельнулась в объятиях Дора и, посмотрев на его молчаливое лицо, спросила:

– Знаешь, я думаю, что вместе мы сможем преодолеть всё. Как ты считаешь?

– Нам остаётся только бороться. Но не явно, – ответил Дор, тяжело вздохнув и ещё раз поцеловав макушку Эжели. Запах её волос часто успокаивал его, но сейчас он не приносил облегчения. Что-то в словах гадалки зацепило его душу.

Вернувшись в палаточный городок, они проходили мимо главной палатки, когда их окликнул будущий вождь.

– Эй, молодые люди! Неужели не можете договориться? А как же помощь в организации торжества, Дор? Амос один перетаскал бочки с вином. А тебя и след простыл.

– Это не его вина! – вмешалась Эжели, не давая Дору ответить. – Я его сама отвлекла от работы. К нам приехала гадалка, вот и я увела его от Амоса. А теперь мы пойдём.

Взяв Дора под руку, Эжели величественно прошла мимо будущего вождя. Мемион долго смотрел вслед удаляющейся паре. Он не мог оторвать взгляд от фигуры невесты брата. С нежеланием он признал, что сам не прочь иметь такую невесту. Но дальнейшие мысли прервали проблемы с организацией праздника.

После торжественной церемонии и шумного веселья, когда ночь уже вступила в свои права, Дор вышел, вернее, вывалился из главной палатки на свежий воздух. Ночи становились холодными, и пар с его губ вырывался клубами. Постояв немного, пытаясь взять контроль над своим телом, чтобы меньше шатало, юноша обратил внимание на мерцающие в ночном небе звёзды. Ни одна из лун ещё не поднялась на небосклон, и поэтому звёзды сияли ярче обычного.

Взирая на звёздное небо, Дор решил немного постоять и прийти в себя. Вскоре, нетвёрдой походкой, игнорируя голоса, звавшие его обратно в палатку, он пошёл куда-то, словно влекомый невидимой силой. Он не замечал ни палаток, ни людей, которых встречал на своём пути. Расталкивая их плечом и не обращая внимания на оклики, он двигался всё дальше к лесу. Его походка, и без того напоминающая маятник, качавшийся из стороны в сторону, усиливалась от того, что он продолжал смотреть вверх, на звёзды.

Неровность дороги или оставшиеся силы покинули его, и он упал. Лицо и тело оказались в грязи, и, повернув голову, чтобы грязь не мешала дышать, он открыл и закрыл глаза. Так он пролежал неподвижно, моргая, около пяти минут, обещая себе встать: «Сейчас, вот ещё через минуту точно поднимусь. Как хорошо, ничего не беспокоит...» Но тут...

В поле его зрения оказался подол белого платья. Моргая пьяно, пытаясь сфокусироваться, он поднял голову. Но из-за резкого изменения положения голова закружилась ещё сильнее, и он застонал.

– Вам необходимо подняться и вытереться. Вы весь в грязи и рискуете простудиться, – этот голос был тёплым и манящим. Дор снова попытался поднять голову, но сделал это медленнее, чем в первый раз. Перед ним предстала самая прекрасная женщина, какую он когда-либо видел. Темноволосая, с длинными вьющимися волосами и сапфировыми глазами. Улыбка её была настолько очаровательной, что он не находил слов, чтобы описать её красоту.

– Вы слушаете меня? Вы лежите в грязи и можете заболеть, если не встанете! – глядя на то, как Дор поднимается с земли, женщина в белом улыбалась. Этот юноша выглядел комичным в своём нынешнем состоянии.

1.4.

Стоящие вокруг существа кинули голубые искры в Дора, а затем накинулись на него сами. Дор был схвачен. Несмотря на военную подготовку, он не смог сопротивляться. Сильные верёвки, похожие на голубые искры, сковали его руки и ноги. Его притянули к земле и привязали к внезапно появившимся колышкам.

– О Силы Мироздания! Свет множества звёзд! Сегодня ночью да свершится деяние! – воскликнула Дева, возвысившись во весь рост и воздев руки к небесам. Поляну окружила полупрозрачная светящаяся стена. Волосы Девы развевались на ветру, а глаза горели зелёным пламенем. – Великие силы Земли, Воды, Ветра и Огня, я призываю вас сейчас!

На призыв Девы в каменной чаше вспыхнул голубой огонь. С каждым её словом пламя разгоралось всё ярче.

– Сегодня свершаю я обряд! Да прольётся кровь! Кровь воина да вольётся в Священный Огонь! Этот юноша станет платой за жизнь!

Девушка извлекла из складок своего платья холодный стальной клинок и направила его к горлу Дора. Один из существ схватил юношу за волосы, обнажая его шею. В голове Дора пронеслась единственная мысль: «Это конец?» Но тут в сознании возникла другая фраза: «Ты согласен на это? Готов ли ты сейчас умереть?»

Дор закричал изо всех сил: «Нет! Я не желаю умирать здесь и сейчас!» Внезапная вспышка света ослепила его, и он услышал крик боли Девы. Хватка существ ослабла, и Дор сумел вырваться из их цепких лап. Бросаясь вперёд, он спотыкался и падал, стремясь добраться до источника белого света, который отбил его от карликов. Добравшись до света, он обернулся и увидел Деву, поднимающую клинок и бросающуюся на него.

– Хватайте его! Не дайте ему уйти! Обряд нельзя останавливать! – кричала она, призывая своих слуг.

Первая атака белого света отбросила существ от Дора. Но, отвечая на призыв своей госпожи, они снова ринулись на юношу. Однако их атаку прервал новый источник яркого света, возникший напротив первого. Первый спаситель Дора промолвил:

– Иди ко мне, Дор, если не хочешь умереть.

Решив, что это лучший выход, Дор побежал к своему спасителю. Упав у его ног, он услышал отчаянные крики Девы:

– Нет!!! Он должен умереть! Звёзды выбрали его сегодня! Нет!

Дор рискнул взглянуть на Деву и увидел, как она изменилась. Вместо белой одежды на ней теперь было черное платье. Кольца белого света, словно цепи, окружали её плечи, талию и колени, сковывая движения. Её глаза метали зелёные молнии, направленные на Дора.

– Архерия! Ты творишь зло и пытаешься подчинить себе Священный Огонь! За твои чёрные деяния тебя будут судить. А этот юноша сейчас под моей защитой. Не забывай, что сила моя превосходит твою многократно!

Сказавшая эти слова первая спасительница подошла к Деве и попыталась ласково погладить её щеку. Девушка в ответ резко дернулась от гнева. Спасительница лишь тяжело вздохнула. Время уже ушло, и в каменной чаше погас голубой огонь. Все планы и надежды Девы обратились в пепел.

Только сейчас Дор смог разглядеть своего второго спасителя. Тот молча подошёл с другой стороны от Девы. Он был коренастого роста с густой чёрной бородой. Оба спасителя были одеты в белые одеяния, как и Дева ранее. Первый спаситель повернулся к Дору и взглядом пригласил его следовать за собой.

Отойдя от зловещей поляны на безопасное расстояние, Дор не выдержал и спросил:

– Эм... Извините, но вы разве не гадалка?

– Ах, юноша. Я умею гадать и часто путешествую по миру, предсказывая судьбы на камнях всем желающим. Но это не моё основное занятие. Открыть тебе, кто я такая, пока тоже не могу.

Видя, что Дору явно не понравилось такое объяснение, старая женщина только улыбнулась. Но она знала, что необходимо было делать сейчас. Подойдя к неожиданно появившейся палатке и войдя внутрь, она вышла оттуда, ведя за руку того, кого Дор совсем не ожидал встретить здесь. Это был его младший брат, который, в отличие от Дора, не был удивлён своим внезапным появлением.

– О, брат! Как я рад, что ты жив и невредим! – его брат бросил тяжёлые рюкзаки на землю и бросился обнимать Дора. Похлопав его по спине, юноша обернулся к гадалке:

– Вы говорили, что очень мало шансов найти его живым! – и, обращаясь к Дору, продолжил: – Представляешь, мы тебя искали с помощью моей крови!

1.5.

– Эй! Погодите минутку! – Дор, придя в себя, был в бешенстве. – Что значит: «мало шансов найти его живым»? И почему вы оба знали о происходящем здесь? Почему сразу не остановили меня? Меня тут чуть в жертву какому-то Огню не принесли!

– В жертву? О, Дор, тебя никто не мог принести в жертву. Разве нет? – брат растерянно смотрел то на старуху, то на своего брата.

– Юноши, юноши. Когда дело касается магии, никто не знает заранее, что произойдёт. В один миг ты можешь стать как жертвой, так и победителем зла. Но сейчас речь идёт не о прошлом событии, а о том, что вам обоим необходимо немедленно покинуть эти земли. Но, прежде чем вы уйдёте, я хочу подарить тебе подарок, Дор...

Но продолжать старуха не успела. Дор схватил её за руки выше локтей и посмотрел прямо в глаза:

– Уважаемая! Кажется, не только я пострадал от нападения Дамы в белом. Вы случайно в пылу сражения головой никуда не ударились? Я сын вождя, это моя земля. И если моей земле грозит какая-либо угроза, то тем более я не уйду отсюда, а буду драться за неё. Вам ясно?

Лёгкая улыбка тронула губы старухи.

– Всё-таки ясно, почему тебя выбрали звёзды. А Архерия, вероятно, ошибочно прочитала этот знак звёзд из-за боли в твоём сердце и ненависти к сводному брату. Но не потому, что ты честный и верный воин своего племени. Юноша, как интересно вы назвали Архерию. Но сейчас не об этом. Видите ли, как раз ни вашему племени, ни вашей земле ничего не угрожает. Просто именно опасность оставаться здесь угрожает именно вам с братом. Дор, и что ты потеряешь, если послушаешь меня и отправишься на поиски приключений в компании брата? По вашим традициям о вашем существовании постараются забыть все в племени. А я всего лишь предлагаю, чтобы и в племени все были спокойны, и вы остались целы и невредимы.

– Но зачем именно мы? Почему я и мой брат?

– На этот вопрос я постараюсь ответить сейчас, а на все остальные позже. Видите ли, именно сегодня выпала такая ночь, когда звёзды указывают на того, кто изменит мир. И только провидцы Священного огня способны увидеть выбранного звёздами человека. Но тебя провидица, да, именно Архерия является одной из провидцев Священного огня. Она неправильно истолковала знаки звёзд и решила принести тебя в жертву из-за боли в твоём сердце. Но твоя судьба в другом. Ты был избран узнать больше об окружающем тебя мире. Разве не здорово узнать, что помимо людей эту землю населяют и другие создания?

– Простите меня, пожалуйста. – Заинтересованный речью гадалки, брат Дора не выдержал: – Значит, правда, что за горами обитают невиданные существа?

– Да, юноша. И я предлагаю вам отправиться изучать этот мир. Там многое известно о врачевании.

Услышав слово «врачевание», Вирилад, которому недавно исполнилось шестнадцать лет, ещё больше оживился. Жажда познания нового в нём была велика. Он прямо пританцовывал, представляя себе картины мира за горами, и не мог понять, почему Дор так сопротивляется уходу.

– У меня тут невеста и мать.

– Как я уже сказала твоей спутнице: её ждёт счастливая жизнь через слёзы. А твоя мать будет рада, что её сыновья увидят мир и, возможно, посетят её родное племя. А срочность ухода объясняется просто: с того момента, как тебя заметили слуги Архерии, они попытаются схватить тебя и силой доставить к ней. А там тебя ожидает неминуемая смерть. Как ты понимаешь, ты пока не способен отражать их атаки. Но с подарком, который я тебе дам, ты сможешь временно исчезнуть из их поля зрения. А позже, когда звёзды приведут тебя ко мне снова, ты научишься большему военному искусству.

– Я всё же не думаю, что...

Но закончить фразу Дору не позволил локоть Вирилада. Стукнув его в бок, Вирилад, поклонившись гадалке, сказал как за себя, так и за Дора:

– Мы согласны. Если мы узнаем мир и познаем новое для себя.

– Вот и славно. Дарю вам это яйцо. – И сунув в руки Вирилада серебряное яйцо, которое было в четыре раза больше куриного, гадалка быстро добавила: – Следуйте всегда за Ночной спутницей Луны. – Её рука указывала на светящуюся точку в ночном небе. – В этом направлении находятся бескрайние земли. Они ждут, когда вы их откроете для себя. А пока на этом я прощаюсь с вами. Да хранят вас звёзды!

С последними словами и сама гадалка, и её палатка будто растворились в воздухе.

Крепко обняв Вирилада за шею, Дор с рычанием в голосе спросил:

– Вирилад, зачем ты вмешался? Зачем согласился? Я не давал согласия! Я не желаю покидать свою землю!

Кряхтя в медвежьих объятиях брата, Вирилад ответил:

– Что мы теряем, брат? Как правильно сказала гадалка, от нас постараются избавиться. А тут нам предлагают начать приключение, которое, возможно, изменит наш мир? Не думал я, что в девятнадцать лет мой брат станет похож на старца, не желающего покидать насиженные места.

Отпуская Вирилада из своих объятий, Дор тяжело вздохнул и только тут заметил на земле возле них два доверху набитых рюкзака.

– Брат, это что?

– А! Когда я заметил не типичное твоё поведение в лагере, то сначала побежал за советом к Мемиону. Но тот лишь отмахнулся — они там соревновались, кто больше выпьет вина за один присест. Тогда я побежал к гадалке, а она тут же схватила меня за руку и велела немедленно собрать наши с тобой вещи в два рюкзака. Когда я, запыхавшийся, притащил их к ней в палатку, мы в одно мгновение оказались здесь. Да, – немного замявшись, Вирилад всё же продолжил, – хоть она и сказала взять только одежду, но я прихватил и твой меч. Не нравится мне, когда ты без оружия ходишь.

– Благодарю тебя, брат. – И, улыбнувшись, Дор взял в руки свой меч, недавно подаренный ему отцом. – А твой акинак с тобой? – Получив утвердительный, хоть и неохотно кивок, он добавил: – Ты бы ещё лошадей взял. А то, как я погляжу, придётся нам с тобой пешком через горы идти.

– Ну, лошади в палатку вряд ли бы влезли. Да и гадалка была бы против. – И только заметив хитрую улыбку на лице Дора, Вирилад понял, что над ним пытаются подшутить. – Ладно, а что с яйцом-то делать?

2.1.

Рыночная площадь Стеджа — одна из крупнейших торговых точек в Конрии. Здесь собираются огромные количества людей со всех уголков страны, создавая атмосферу настоящего восточного базара. Когда главный герой впервые ступает на эту площадь, он оказывается захвачен потоком человеческих тел. Толпы людей, торгующихся, шумящих, заполняют пространство. Здесь можно увидеть всё: от ярких тканей из далёких земель до экзотических специй и украшений.

Юноша, за которым мы следим, кажется, не замечает этого шума. Он сосредоточен на поиске кого-то важного. Его взгляд скользит по толпе, останавливаясь на каждом новом лице, но нужного человека он не видит. Иногда он останавливается, чтобы спросить прохожих:

— Вы не видели здесь рыжеволосого юношу высокого роста и крепкого телосложения?

Получив очередной отрицательный ответ, он продолжает свой путь, погружённый в собственные мысли.

Его путь ведёт его через центральную часть рынка, где расположены большие палатки. Здесь продаются товары из дальних стран: клинки из прославленного королевства Гейвети, ткани из Совутилии, зерно и морепродукты из обширного королевства Мезирон. В углу площади можно заметить редкие палатки, где продают необычные предметы: снадобья и лекарства, золотые амулеты и драгоценности, редких домашних и верховых животных.

Но юноша не обращает внимания на все эти богатства. Его мысли заняты поиском. Он движется дальше, в сторону выхода с рынка, надеясь, что тот, кого он ищет, находится где-то за его пределами.

Город Стедж:

Стедж — это старинный город, расположенный на высоком холме в устье полноводной реки. Он окружён одним из самых крупных торговых портов в Конрии. Корабли, прибывающие в порт, становятся на закреплённые за ними места на причалах. По специальным настилам товар, прибывший в город, транспортируется на рыночную площадь. Площадь, с многочисленными складами, вынесена за пределы городища, но одной стороной примыкает к городской стене. Это удобно для посетителей, которые могут сразу, не теряясь в местных постройках и лабиринтах улочек, зайти в торговый центр Артемии.

Местные жители привыкли к постоянному движению и разнообразию культур. Для них стало привычным делом видеть людей с разными оттенками кожи, цветом глаз и волос. Легкие яркие одежды соседствуют с тяжелыми домоткаными рубашками и штанами. Дома горожан построены в два этажа: первый этаж сдаётся в аренду приезжающим торговцам, а второй занимают сами владельцы. Часть местных жителей живут за пределами городских стен, в районе рынка, наслаждаясь удобствами близости к торговле.

Кое-кто из местных нанимался к торговцам носильщиками. А те, кто посмелее, открывали питейные заведения, ныне известные как трактиры. Именно там местные жители и заезжие гости любили проводить вечера после трудного рабочего дня. Эти таверны выстроились полукругом напротив рыночной площади вдоль городской стены. В некоторых заведениях можно было не только перекусить и выпить, но и приятно провести время с девушками. Такие заведения пользовались большой популярностью у одиноких торговцев и путешественников. За услуги брали немалые деньги, но спрос на них был высок. Интересно, что трактиры перемежались с обычными питейными заведениями, что было удобно как владельцам, так и клиентам.

Наш юноша не особо интересовался подобными заведениями, но именно там решил поискать своего друга. Осмотрев первый трактир с шумными компаниями внутри, он направился ко второму. Но не успел он подойти, как из дверей трактира вывалилось нечто громоздкое и недвижимое. У его ног оказался тот, кого он так упорно искал. Правда, найденный друг едва мог пошевелиться. Юноша решил проверить сознание товарища и потыкал его носком сапога. Тот лишь что-то невнятно промычал и попытался слабо отмахнуться от назойливого насекомого.

Пока юноша, скрывая улыбку, тыкал друга носком сапога, а тот отмахивался от "надоедливой мухи", двери трактира снова открылись. В дверном проёме появился коренастый хозяин с мощными руками, держащий в них одежду потерявшегося юноши. Красный от злости, он швырнул её на пьяницу:

— Чтобы тебя тут больше не было, нищеброд! Мои девки работают за деньги, а не развлекают вас бесплатно! — выкрикнул он на всю рыночную площадь и, всё ещё красный от гнева, вернулся обратно в трактир, где продолжил ругаться на всех подряд.

На секунду близлежащий рыночный сектор затих, но вскоре возобновил свою обычную жизнь. Только старухи и хихикающие девушки продолжали наблюдать, как один юноша пытается поднять и увести другого подальше. Но усилия не увенчались успехом: пройдя пару шагов, друзья снова упали в грязь и пыль рыночной площади.

Смех прохожих усилился. Девушки, проходя мимо, показывали на горе-пьяниц и громко смеялись. Онис, так звали юношу, который искал друга, натянул капюшон плаща пониже, чтобы скрыть лицо. В груди его разгоралось пламя злобы и недовольства: и на друга, который не умел пить, и на смеющихся девушек. Проверив ещё раз, сможет ли Бериол пойти сам, Онис тяжело вздохнул, сел, прислонившись спиной к стене трактира, и стал ждать, когда друг очухается.

Пока Бериол храпел, Онис вспоминал некоторые из его проказ. Однажды Бериол пришёл к нему в хижину весь побитый, с заплывшим глазом. На вопрос, что случилось, он с шуткой ответил: "Решил стать охотником, но не успел среагировать на удар учителя. Реакция у меня слабоватая, Онис!" — и, рассмеявшись, потерял сознание на кровати друга. Тогда Онису пришлось приложить массу усилий, чтобы примирить двух упрямых людей. Но в конце концов, благодаря стараниям друга, Бериол вернулся в своё племя на учёбу. Однако он периодически возвращался, чтобы поучаствовать в соревнованиях по охоте на люторогих оленей. Он с азартом преследовал добычу, получал удары, но продолжал нападать, всё с той же улыбкой на лице. Возвращаясь с победой, он приносил добычу вождю, а затем незаметно проскальзывал в хижину Ониса, где его ждали приглашённые лекари. Бериол никогда не жаловался на раны, и Онис, зная это, всегда помогал другу лечить травмы скрытно от остальных соплеменников.

2.2.

Самому Онису никогда не позволялось подвергать свою жизнь такой опасности. Согласно традиции, он должен был руководить охотой, например, на люторогого оленя. Удачное руководство в охоте очень ценилось в его племени. Поэтому Онис только раздавал команды для поимки добычи и наносил последний смертельный удар. Невозможность находиться в первых рядах охотников приводила Ониса в отчаяние. Но Бериол, понимая это, часто вытаскивал друга на персональные охоты, проводившиеся тайно. Так они и жили: каждый мог как отдать жизнь за друга, так и доверить ему свою собственную.

«Зябко как-то на земле сидеть. Да и крысы повсюду бегают», — подумал Онис, снова проверяя друга на предмет возвращения сознания. Тяжелый вздох юноши был прерван голосом незнакомца:

— Молодой человек, могу ли я вам помочь?

Перед Онисом предстал мужчина невысокого роста, коренастого телосложения. Нижняя часть его лица была полностью покрыта густой черной бородой, а из-под кустистых бровей на юношу смотрели внимательные зеленые глаза.

— А нет, — немного растерявшись под таким взглядом, Онис поднялся и начал отряхиваться. — Благодарю за внимание, но пожалуй, я откажусь от помощи. Как видите, я жду, когда мой друг придет в себя после выпитого.

— Как знаете, юноша. Но я бы посоветовал вам не отказываться от моей помощи. Судя по всему, именно сюда направляются ваши соплеменники, — сказал мужчина, кивнув в сторону толпы.

Проследив за кивком, Онис заметил, что к ним приближаются трое купцов из его племени. Они явно намеревались отдохнуть и выпить. Холодный пот пробежал по спине юноши.

«Ума не приложу, зачем они оказались тут? Вроде таких, как они, не должны привлекать подобные заведения», — лихорадочно думал Онис, ероша волосы, как всегда делал в минуты тревожности.

— Юноша, они как раз и могут отдохнуть здесь. Ведь все шкуры были проданы.

— Ой, простите! Я не хотел это вслух говорить про них. Да, вы правы. И я не очень хочу оказаться тут сейчас.

— Юноша, не переживайте. Вместе мы сможем увести вашего друга отсюда. Вы возьмите его под левую руку, а я под правую. Вместе справимся. Я отведу вас подальше отсюда.

Онису ничего не оставалось, как согласиться на предложение. Про себя он удивлялся, что снова озвучил свои мысли вслух. Но еще большее удивление вызвал мужчина, который, несмотря на свой небольшой рост, легко подхватил Бериола под руку. Оказывается, под плащом скрывалась сильная мускулатура. «Дай нам звезды быть в его возрасте такими же крепкими, как он», — невольно подумал Онис.

— Благодарю вас, юноша! А теперь нам необходимо увести вашего друга отсюда. Прошу, идите за мной.

Взяв Бериола под руки, они постарались как можно незаметнее уйти из этого района рынка, несмотря на трудности, вызванные тяжелым грузом. Соплеменники Ониса их не заметили, пройдя мимо троицы, увлеченно беседующей о чем-то. Онис уловил лишь отрывок фразы: «…да, сегодня можно на славу отдохнуть. А молодежь, видимо, уже где-то веселится…». Усилием воли юноша подавил желание ухмыльнуться, вспоминая, как эти купцы всегда нравоучили их: «Молодежь, мы в ваши годы и не помышляли об выпивке на всю ночь!».

Наконец, пересекая людское море, они вышли за ворота рыночной площади и сбросили тяжелый груз. От неожиданного соприкосновения с твердой землей Бериол проснулся и застонал, схватившись за голову:

— О, как же я набрался! Матушка, ныне покойная, всегда говорила: «Сын мой, хмельная вода — погибель семьи нашей!». А я её даже не слушал…

— И превратился в ужасного козленка, Бериол! — присел рядом друг, внимательно осмотрев лицо Бериола. Онис облегченно выдохнул, поняв, что повреждений головы, за которую тот отчаянно хватался, нет. Видимо, это просто похмелье. — Сколько раз тебе говорили, что пить — не твое!

— Ты сейчас моим батей заделался или матушкой? Никто из них уже не в живых, так что странно слышать мне от них проповеди. А раз как друг говоришь, то замолчи и помоги мне встать. Пить я умею. Только что-то сегодня не рассчитал.

— Ну, подняться я тебе точно помогать не стану. Сам пил, сам и вставай. Мне хватило и того, что я сначала сторожил тебя у таверны, а потом с помощью третьего лица увел от наших купцов. Да насчет третьего лица…

— Да потом ты выясняй свои дела с каким-то третьим. Мне сейчас реально очень плохо. Реально, дай руку. Нужно подняться, ноги размять хочу.

Бериол снова протянул руку в сторону Ониса, и на этот раз тот, крепко схватив друга, потянул его вверх.

— Но тебе реально пора завязывать с хмельными напитками. В нашем племени таких долго не держат, да и в твоем, насколько я помню, тоже не приветствуется такое.

— Брось, Онис. Как раз часть купцов из твоего племени я и видел в таверне. Они со мной вместе отдыхать начали. И порой даже угощали хмелем.

На это Онис только застонал от отчаяния, представляя, как при возвращении эти купцы могли бы рассказать его отцу об инциденте. Тогда Бериолу уже никогда не будут рады у них.

— Ах, да ладно. Онис, это были Аск и Евагрий. Они оказались классными мужиками. Я им так и сказал: «А мой друг зря думал о вас плохое!».

Ладонь Ониса сжалась в кулак, а челюсти задергались. Юноша пытался успокоиться, чтобы не устроить драку прямо на улице. «Вдох — выдох! Вдох — выдох! Спокойно, Онис! Это все еще твой друг!»

— Это каким глупцом нужно быть, чтобы такое говорить? Тем более людям, настроенным против отца твоего друга? Бериол, в твоей глупой голове вообще есть мозги?!

— Не стоит так орать мне прямо в ухо, Онис, — Бериол скривился от крика. — У меня снова голова болит! А только что прошла, вроде. Ну что в этом такого? Как я понял, они не против твоего отца вообще. Это как они сказали: «…выдумки сына вождя! Мы всегда за Элевсиппа…» ну или как-то так. Так что не парься.

— О звезды! О небеса! Лучше бы я тебя там оставил. Угоди ты в руки работорговцев, да продай тебя кому-либо. Не опечалился бы я нисколько! Как мне теперь смотреть им в глаза? Или в глаза моего отца? Знал я, конечно, такие слова: «Что у пьяного в голове, то и на языке». Но не думал, что эти слова прямо про тебя сказаны. Ты мне жизнь этим усложнил, Бериол!

2.3.

— Нет! Не было такого. Он, наверное, сразу таким подошёл ко мне. Слышал я, что в одной таверне продают какую-то настойку. Она, говорят, мозги дурманит. Может, её он на грудь и принял? — И повысив голос, чтобы старец услышал, Онис продолжал, всё ещё пятясь: — Уважаемый Кхейм. Мы всё же вынуждены отказаться от столь великого предложения. Нам и наша жизнь сегодняшняя устраивает. Так что не беспокойтесь. Мы с Бериолом пойдём, пожалуй.

— А что вы будете делать с ними? — И приподняв одну бровь, старец кивнул за спины друзей, вынуждая юношей оглянуться. Ребята увидели приближавшихся вооружённых до зубов десяток воинов.

— Скорее всего, они не по наши души пришли. Так что мы пойдём.

На что один из ухмыляющихся воинов, помахивая дубинкой в руках, сказал:

— Я не думаю, что мы не за вами пришли. Ведь когда вы на рыночную площадь зашли и далее в трактиры направились, то при оружии были, даже сейчас оно висит у вас на поясах. А в этом городище есть одно неукоснительное правило: с оружием в город и на рынок запрещено приходить. Будет наказание вам великое. Мы следим за такими, как вы, и преподаем урок хороших манер.

Грустно вздохнув, старец сказал:

— Свои ноги на вряд ли юноши успеете унести. Они тут вроде — как вышибалами работают.

Бериол, ещё не совсем оправившийся от опьянения, качнулся и оперся на плечо Ониса, чтобы удержать равновесие. Онис нахмурился, но продолжал держать друга, не давая ему упасть.

— Бериол, что нам с тобой десяток вооружённых до зубов вышибал? И не с теми воевали.

Бериол выпрямился, пытаясь выглядеть увереннее, хотя его ноги слегка дрожали:

— Я бы с тобой согласился. Но в данный момент я слегка выпивший и еле ноги передвигаю. Скорее они у меня точно душу в теле потрясут немного.

Старец, наблюдая за этой сценой, слегка усмехнулся, но в его глазах мелькнула искра озорства.

— Юноши! Я предлагаю вам заключить со мной мир и предоставить всё мне. Вы видели меня в действии: когда нёс Бериола на своих плечах — силу моих мышц, когда был наставлен на меня кинжал — мощь моего духа. Так что, ребята, помочь вам в решении вашей проблемы?

Онис напрягся, готовясь к бою, но его взгляд метался между старцем и приближающимися воинами. Бериол, однако, ухмыльнулся, хотя его лицо всё ещё хранило следы недавнего похмелья.

— Да ну, Бериол, не слушай его. Я постараюсь парочку сам потрясти, а ты ещё парочку возьмёшь на себя.

Бериол потер лоб, пытаясь сосредоточиться:

— А прочие кому?

Онис, скрипнув зубами, посмотрел на старца:

— Эй, старец! А что будет, если согласимся?

Старец расправил плечи и с важным видом заявил:

— Великие приключения и слава на весь мир!

Бериол, закатив глаза, повернулся к Онису:

— Онис, он всё ещё под настойкой. Послушаем его. Согласимся. А потом свали и от него. Я так никогда бы не пошёл на попятную, но эти ухмыляющиеся рожи ещё в глазах моих двоятся.

- Хорошо старик. Помоги!

- Я услышал вас, молодежь! – и взмахнув руками, запрокинув голову вверх. Устремив свой взгляд на облака, старец прокричал: - О великие ветра! Принесите мне вестников ваших. Пусть умчат этих юношей двух, на встречу с судьбой!

Как только были произнесены последние слова, словно из ниоткуда появились два мощных скакуна. И пока юноши не опомнились, каждый из скакунов, схватив зубами за одежду их, забросил на спину себе по наезднику. И помчались молниеносно, с места в галоп. Только в отдалении были слышны ругань юношей.

Старец смотрел на оставленное скакунами облако пыли. Его задумчивый взгляд прерывался только подошедшим из вышибал воином.

— Слышь, старик! Мы выполнили свою часть работы. Так что гони сюда деньги. И как договаривались, по одному золотому на каждого.

Старец, всё ещё глядя вдаль, ответил с лёгкой укоризной:

— Эх, юноши, юноши. Не уважаете вы старость. Что значит «старик»? — И, посмотрев на воина с укором, бросил ему мешочек с деньгами. — Да, помню я наш с вами уговор. Пересчитывать будете?

Звон монет, высыпанных из мешка, и последующий пересчёт стали немым ответом на заданный вопрос.

— А вы точно угадали, что эти двое не полезут к нам с дракой! Хоть мы могли и почесать об их спины дубинки.

— Вы получили награду? Так что можете удалиться. — И наблюдая за уходящими верзилами, Кхейм сам себе ответил на их вопрос: — Они не глупцы, не стали рисковать своей жизнью понапрасну. И как хорошо, что они впервые на этом рынке. Так как нет такого правила: отсутствие оружия при себе в городище, либо на рынке.

Улыбка тронула уголки рта старца, и его взор снова был устремлён в направлении умчавшихся скакунов.

— Всё же странный выбор Случая. Удачи вам, ребята.