Сказки дочери Миля

Сказка первая. Эйрин и ночной пир

Давным-давно в небольшой ирландской деревушке жила девушка по имени Эйрин О’Лири. Была она сиротой, давно потерявшей родителей, а год назад схоронила бабушку: мудрую женщину, вырастившую внучку способной не только позаботиться о себе, но и не поддаться соблазнам легкой жизни. Ведь многие обманщики именно так и губили людей: предлагали им получить желаемое здесь и сейчас, пренебрегая разумом и порядочностью. В жизни всегда следовало соблюдать правила: законы Ирландии, общества, людские и не людские. И, конечно же, стоило быть учтивой с окружающими, кем бы они ни были. Доброе слово и кошке приятно, а на злое и ребенок ответит злом.

Эйрин накрепко запомнила ее наказы и старалась их соблюдать. В ту пору ей исполнилось двадцать лет, и она мнила себя разумной и осторожной девушкой, ни разу не попадавшей в крупные неприятности. Хотя, возможно, дело было в том, что жила она в крохотной деревушке, была сиротой, и на нее мало кто обращал внимание. Эйрин О’Лири была невысокой девушкой с узким бледным личиком, длинным носом, тонкими губами и крепко сбитой фигурой. Лицо ее было веснушчатым, а руки – грубыми от постоянной работы. Зато густоте ее рыжих волос могла позавидовать любая красавица: даже собранные в две пышные косы, они спускались ниже талии. Глаза у нее были зеленые, как первые молодые листочки на деревьях, а под солнцем искрились, как позолоченные. Пожалуй, ее можно было назвать хорошенькой и даже милой. Еще она всегда была опрятна, чиста и вежлива. Когда Эйрин учтиво здоровалась с людьми и улыбалась им, то всегда получала улыбки в ответ. Хотя злые языки болтали, что она – подменыш фейри, раз так рано схоронила родителей и живет в домике на отшибе деревни, но в это никто не верил. Все знали, что подменыши обладают дурным нравом и ненавидят людей, а Эйрин не только была дружелюбна, трудолюбива и порядочна, но и лихо отплясывала на любом празднике в окружении деревенских парней. И если бы не сиротская бедность, давно уже вышла бы за одного из них замуж. Увы, без приданого это можно было сделать лишь по большой любви, а таковой Эйрин не встретила ни в родной деревне, ни в соседнем городе, куда часто уходила на службу.

Работы Эйрин не чуралась и умела как стряпать и прибирать, так и плести корзины, шить, вязать, торговать и следить за детьми. Стирала чужое белье в реке за медные монетки. До города дорога была непростая: по мосту через бурную реку, обходя холмы и поля, но в целом город был не так уж далеко, а путь назад Эйрин хорошо знала, проходя его сотни раз туда-обратно. Лихих людей она не встречала и надеялась никогда не увидеть. Как-то раз она задержалась и возвращалась домой уже в сумерках, когда вокруг внезапно возник густой туман, скрывший от нее дорогу. Эйрин растерянно застыла на месте: куда же ей идти? Где ее деревня? И как не упасть в бурную реку, случайно скатившись с обрыва? Но тут она услышала голоса, и ноги сами понесли ее к огням костра: быть может, там ночевали путники, что помогли бы ей? Люди ведь всегда оставались людьми, а помочь заплутавшему – святое дело.

Увы, это были не они.

Меж трех холмов, за каменным столом, пировали чудовища.

Огромный двухголовый огр, гоблины, вонючие тролли, баньши в окровавленных одеждах, мелкие фейри со злыми лицами, а то и вовсе непонятные химеры: животные с человечьими руками, ногами и головами. Особенно мерзким показался Эйрин гигантский гриф, на голой розовой шее которого примостилась голова мертвеца со слепыми, затянутыми бельмами глазами. Голова была явно тяжела ему, и он поддерживал ее крохотными детскими ручонками, выглядывающими из-под черных перьев.

– А вот и закуска, Владыка! – проскрипел-проклекотал он, давясь гадким смехом. – Сама пришла на наш пир!

– Мне, чур, голову! – рыкнула левая голова огра.

– А мне – сердце! – вторила ей правая.

– Нам – язык и глаза! – запищали крохотные фейри.

– Пальцы! Обожаю глодать женские пальчики! – захихикал гоблин.

Все они зашумели, пуская слюну и облизываясь на нее.

Несчастная Эйрин окаменела от ужаса. Тщетно оглядывалась она в поисках спасения, но тут ее взгляд упал на человека, сидящего во главе каменного стола, возле ярко горящих жаровен. Он снимал с них кусочки мяса на деревянных палочках, ел и с любопытством разглядывал Эйрин. А она уставилась на него.

Такого красивого юноши она сроду не видала: статный, гибкий, красивый, в зеленых, расшитых золотом одеждах и с золотыми же волосами, в беспорядке падающими ему на плечи. С левой стороны они были заплетены в три тугие косицы, с правой распущены и украшены драгоценными бусинами, вразнобой вплетенными в волосы. Зубы у него были белые, а вот глаза совсем черные, словно небо над их головами. А еще Эйрин углядела у него острые уши: значит был он не человеком, а сидом. Таким же жителем теневой Ирландии, скрытой от глаз добрых людей, как огры и тролли. В его глазах Эйрин не заметила ни капли жалости и поняла, что надеяться ей можно только на себя. Но все же он явно был главным здесь: сидел на почетном месте, возле огня и ел пищу, тогда как другие довольствовались лишь кубками с вином, единственная бутыль которого стояла у него под рукой. Но раз он ел мясо, то был сыт и вряд ли желал ее съесть. По крайней мере, прямо сейчас.

Эйрин глубоко вздохнула, поклонилась ему и учтиво заговорила:

– Приветствую тебя, Туат де Дананн, достопочтенный господин из холмов. Да будет жизнь твоя долгой и веселой. Я – Эйрин О’Лири, дочь Донала и Фионы О’Лири, жительница деревни в трех милях отсюда.

Она замолчала, давая ему ответить и стараясь не смотреть на скалящихся чудовищ. Он склонил голову набок, рассматривая ее и сказал:

– Здравствуй, Эйрин О’Лири. Я – Владыка теневого племени. Можешь так меня и звать.

Голос у него был звонкий и чистый, как горный ручей по весне.

Эйрин охватило нервное возбуждение. Ответил! Значит, можно было потянуть время и попытаться спастись от гибели. Недаром бабушка учила ее хорошим манерам! Все, что Эйрин могла сейчас сделать для своего спасения, это говорить с ним.

Сказка вторая. Танцы и угощение

Будь у Эйрин родные или друзья, она просила бы их о помощи в своей беде. Но, увы, близких людей у сироты не было. Она попробовала осторожно расспросить деревенского священника, как защититься от теневого племени, но тот ничем ей не помог. Рассчитывать Эйрин могла только на себя. Владыка дал ей подсказку: нужно напоить и накормить чудовищ, чтобы они ее не съели. Но где было взять столько вина и еды? И, главное, она ведь даже не знала, когда гонец Владыки придет за ней. Иначе можно было бы наготовить густого, жирного рагу из картофеля, капусты и баранины в большом котле, чтобы всем хватило и все остались сыты. Но долго такая еда не хранилась. Значит, нужно было запастись соленьями и вяленым мясом.

Этим Эйрин и занялась. Она сама засолила овощи, нанялась в помощницы к мяснику, получая от него мясные обрезки туш, и старательно коптила, валяла, и сушила их. В трактире “У Гаррета” вместо денег просила расплачиваться с ней вином, вызвав много шуток и смеха по этому поводу. Но потом добрый трактирщик, услышав, что Эйрин готовится к приему важных гостей, отдал ей небольшой бочонок, в который сливал ее “плату”, и к концу месяца наполнил его доверху. И даже отправил двух взрослых сыновей, чтобы те дотащили его до домика Эйрин. Сыновья трактирщика заигрывали с ней и уговаривали открыть бочонок по дороге, изображая, что их мучает жажда, но Эйрин предусмотрительно захватила флягу с водой и напоила обоих, к огромному их недовольству. И лишь у самого ее порога, поставив бочонок наземь, один из них зло фыркнул: “Надо было уронить его с моста в реку! Что ж я не догадался-то?”.

Эйрин промолчала.

Иногда люди бывали злыми. Особенно, когда чувствовали свою безнаказанность. А за одинокую сироту некому было вступиться.

Странное дело, но после пира чудовищ Эйрин постоянно везло: и мясник ее принял на службу, и трактирщик помог, а добрый старый сосед поделился с ней запасами картофеля и капусты, чтобы ей было чем самой питаться. Иногда ей хотелось забрать мясные обрезки и наварить себе густого, жирного рагу, но каждый раз ее что-то останавливало, а пир чудовищ всплывал перед глазами. Еды и вина должно было хватить им, а не ей, иначе живой она не уйдет.

Иногда она вспоминала солнечное вино и прекрасного Владыку и начинала напевать за работой. Настроение у нее тут же повышалось. Хотелось бы потанцевать с ним, хоть разок. Нет, в холмы она с ним точно не уйдет. Да он и не звал. Смешно, даже сиду бедная сирота была неинтересна. И то верно, во всех сказках сиды похищали именно знатных красавиц. Но, может, он хоть угостит ее снова солнечным вином? О нем Эйрин будет рассказывать своим внукам. Если выживет, конечно.

Дни летели, удача Эйрин прошла, а никакого гонца на пороге ее дома не было. А знает ли он, где ее искать? Она ведь даже название своей деревни не сказала. Может, потерял ее прекрасный Владыка?

Эйрин была разочарована.

Потом ругала себя за глупость и пыталась радоваться тому, что чудища от нее отстали. Не хватало еще, чтобы все они потянулись в ее деревню и сожрали жителей! Но что же ей делать с горой квашеной капусты, моркови, лука, солонины, копченого и вяленого мяса? Ох, да она совсем потеряла разум от встречи с прекрасным сидом! Как что делать с едой – сохранить на зиму и питаться этим добром все три месяца, живя у себя дома, а не нанимаясь в помощницы за кров и пищу, как она делала раньше! А ведь и верно, вот почему не стоило есть мясные обрезки летом! Правильно ей сердце подсказало!

Эйрин уже совсем расслабилась, когда однажды ночью в дверь ее дома забарабанили. Стук был слабый и доносился снизу, так что Эйрин тут же поспешила открыть: подумала, что стучит заблудившийся ребенок. Но к ее изумлению, в дом прошмыгнуло странное существо: человечек размером с кошку, ярко-красный, с вытянутой песьей головой и в одежде коричневых цветов.

– Эйрин О’Лири, Владыка зовет тебя на пир! Идем со мной сейчас же! – пропищал он.

У Эйрин екнуло сердце.

– Кто ты такой?

– Кобольд. Гонец Владыки. Идем!

– Подожди-подожди, мне собраться надо!

Эйрин сложила еду и засунула бочонок в холщовый заплечный мешок, недавно найденный ею на дороге. Так она хоть сможет его дотащить. Бросила на себя взгляд в зеркало. Оно бесстрастно отразило простую ирландскую девушку с двумя рыжими косами, веснушками и зелеными глазами.

– Долго ты там возиться будешь? – пропищал кобольд нетерпеливо.

– Иду-иду.

Эйрин глубоко вздохнула и пошла за кобольдом. Сердце ее колотилось как бешеное. Выживет ли она нынче ночью? Выпьет ли солнечного вина? Увидит ли Владыку?

Кобольд вновь отвел ее в холмы, где за каменным столом пировало теневое племя.

– А вот и ты, Эйрин О’Лири, – улыбнулся ей Владыка, чьи золотые волосы сегодня были зачесаны наверх и собраны, обнажая острые уши, – и даже с гостинцами к нам пришла?

– Еда! Где еда? – прорычала правая голова огра.

– Вначале пусть подаст вино! – возразила левая.

– А если не угодит нам, так мы ее сожрем, верно, Владыка? – пропищала злая крошка-фейри.

Тот усмехнулся, но ничего не ответил. Эйрин сглотнула вязкую слюну, вспомнив, куда пришла. Главной ее задачей было дожить до рассвета.

– Приветствую досточтимого Владыку и его верную свиту. Пусть жизнь ваша будет долгой и славной, – почтительно сказала она, – я принесла вам вино из трактира “У Гаррета” и еду, что заготовила сама. Как гостья на вашем пиру, я хочу поделиться ею с вами. Древний закон гласит: разделившие пищу друг другу не вредят. Так принято у людей. Чтут ли его у теневых племен?

– Чтут, – ответил Владыка, – любой, кто съест твою еду вместе с тобой, сегодня тебе не навредит. Раздай ее и разлей вино по нашим кубкам.

Многие чудища выглядели раздосадованными его словами.

Эйрин поклонилась и выполнила его приказ. Вина хватило всем, кроме нее самой, а вот еда заполнила весь стол.

– Раз справилась, садись на свое место, – велел ей Владыка.

Эйрин огляделась и вздохнула. Ее место снова было между недовольной баньши и человеком-грифом, ведь он не указал иного.

Сказка третья. Живое мясо и клады

Долго Эйрин ломала голову над загадкой: какое животное привести на пир чудовищ, чтобы они остались довольны и все их пожелания были выполнены. Мяса должно быть много, оно должно быть живым, но обычное не подходило. Страшный намек на человечину Эйрин решила проигнорировать: вслух этого никто не говорил, значит, можно было прикинуться, что не так их поняла.

Она с тоской вспоминала Владыку: неужели он был таким же людоедом, как все остальные? Тогда он был отвратителен. Но вдруг все же это была лишь проверка? Колдовство прекрасного сида не было страшным: его солнечное вино приносило удачу и лечило раны, волшебная арфа играла чудесные мелодии, а цветок, который он вставил ей в волосы, неожиданно прирос к ее голове, и наутро после пира Эйрин проснулась со множеством таких же цветов в волосах. Они упоительно и нежно пахли. Эйрин долго любовалась ими и кружилась, представляя себя лесной девой, а потом аккуратно срезала их и продала в городе, оставив для своего сада несколько штук.

Нет, не мог Владыка быть плохим. Он ведь помогал ей избежать беды. Она хотела вновь танцевать с ним, улыбаться друг другу и держаться за руки. Пусть и было это опасно, но что она могла потерять? Только свою бедную одинокую жизнь, которая стала намного ярче и интереснее после встречи с ним.

К тому же, правила поведения среди народа тени помогали ей избежать беды. Она нашла в старом сундуке запас бумаги и чернил, оставшихся от отца, который обучил ее грамоте, и записала все, что узнала: как спастись от огров, баньши и фейри. Это ей точно пригодится в будущем.

Беда с живым мясом мучила ее долго: иногда она спрашивала деревенских о том, какое мясо не плавает в реке, не покрыто перьями и шерстью, но никто не знал ответа. Пока однажды ей не попался змеелов, обходящий деревни, и не предложил со смехом целый мешок такого “мяса”. Шипящего и ядовитого. Но без перьев, ног и жабр.

Эйрин пришла в восторг и тут же выкупила у него весь мешок за два медяка. Спаслась! Не иначе, опять солнечное вино принесло удачу! Только вот как сохранить змей живыми до следующего пира? Подождав пару дней, Эйрин вызвала змеелова и попросила выпустить их за деревней, а к вечеру опять поймать. За это она расплатилась монетами, вырученными от продажи цветов. Змеелов был удивлен, но согласился. Каждое утро выпускал он змей и каждый вечер вновь приносил их ей. Эйрин ждала приглашения на пир и продолжала платить за одних и тех же змей. Соседи стали болтать, что она тронулась рассудком.

Наконец объявился кобольд и отвел ее на пир к Владыке.

Чудища недовольно закричали, увидев ее:

– Одна! Она никого не привела!

– Значит, ее и съедим!

– Глупая девчонка! Не смогла заманить какого-нибудь простака!

– Тихо! Закройте рты!

Все мигом замолкли.

Владыка явно был в дурном настроении: хмурился и поигрывал изящным кинжалом. Через всю левую щеку у него тянулся длинный шрам, а золотые волосы были коротко и неровно обрезаны, будто кто-то снес их мечом.

– Эйрин, где живое мясо? Ты обещала его нам. Свое слово нужно держать, иначе с тобой не будут вести дел, – раздраженно заметил он, – я дам тебе еще один шанс, последний. Приведи нам кого-нибудь живого из деревни.

– Я уже привела их, Владыка, – почтительно поклонилась Эйрин, – но ног у них нет, так что пришлось нести. Угощайтесь, уважаемые. Только осторожнее развязывайте мешок, не то ваше мясо сбежит.

Она расположила его на столе, и чудища склонились над ним.

– Шевелится. Там кто-то есть, – с любопытством сказала баньши.

– Владыка, можно его открыть? – спросил человек-гриф.

– Открывай, – на губах Владыки мелькнула улыбка, – разрешаю каждому взять столько мяса, сколько успеете поймать.

Из развязанного мешка во все стороны хлынули разозленные змеи. Баньши завизжали, человек-гриф мгновенно взлетел, а огр принялся хватать их и запихивать в обе пасти, пока те жалили его. Одну из фейри змея проглотила целиком, а потом дико забилась: фейри прогрызла себе ход наружу сквозь ее тело. Спохватившись, чудовища принялись толкаться, ловить и пожирать змей.

Владыка хохотал как мальчишка.

– Эйрин, ох, Эйрин! Хитрая дочь Миля! Обвела нас вокруг пальца! Нашла же, кого принести! Ну как, нравится вам ее угощение?

– Нравится, – прочавкал огр обеими головами, – вкусное, сытное, живое мясо.

– Нравится, – пискнула крошка-фейри, доедая змею, – много еды!

– Хорошая еда, – со скрипом признал человек-гриф, разрывая змею когтями и выклевывая ее потроха, – хоть и не та, что мы ждали.

Эйрин улыбнулась.

– Я могу приносить такую еду снова, досточтимый Владыка. Я свое обещание выполнила. Выполните ли вы свое? Вы обещали, что я стану одной из вас, а не закуской, буду танцевать и пировать со всеми, не боясь быть съеденной, и что вы откроете мне, как находить клады.

Владыка усмехнулся.

– Так ты поняла мое обещание? Что ж, пусть будет. Садись рядом со мной, Эйрин. Будем пить солнечное вино, пировать и танцевать. А я ведь принес сегодня для тебя подарок.

Эйрин охватил восторг. Получилось! Теперь она может спокойно пировать с ним! И не придется сидеть рядом с противным человеком-грифом! Она поспешила сесть на предложенное место.

– А что за подарок?

– Лента для твоих красивых волос, – Владыка протянул ей длинную зеленую ткань, – конечно же, она не простая. Ее очень трудно порвать, так что ею удобно кого-то связать или удушить. Но можно и повязать на лоб, чтобы прошли жар и головная боль. Если отрежешь от нее кусок, то за несколько часов он отрастет обратно. А чтобы найти клад, выйди в поле, завяжи ею глаза и кружись, пока не упадешь. Тогда и увидишь, где зарыт клад.

– Спасибо вам, Владыка, – Эйрин обрадовалась, – я буду хранить этот подарок и никому не отдам.

– Уж постарайся. А пока расскажи-ка мне еще твоих сказок. Потом пойдем танцевать.

Эйрин вспомнила развалившуюся обувь и торопливо сказала:

– Буду счастлива, Владыка, только можно танцевать с перерывами и не дольше семи минут кряду? Новые туфли мне жмут, я не смогу плясать долго.

Сказка четвертая. Кобольды и тайны

Эйрин продолжала посещать пиры теневого народа и подслушивать их речи, а потом записывать хитрости в обращении с ними. Иногда она расспрашивала об этом Владыку, но тут результат мог быть непредсказуемым: на вопрос, как определить подменыша и вернуть украденного фейри ребенка, Владыка серьезно посоветовал ей бросить младенца в огонь и закрыть печь заслонкой, чтобы тот не выбрался.

– Но он же сгорит! – пришла в ужас Эйрин.

– Так это же подменыш фейри. Его не жалко, – забавлялся Владыка.

– А если случилась ошибка, и малыш настоящий? Нет ли менее жестокого способа выяснить кто это? – настаивала Эйрин.

– Есть. Можно колоть его в пятку иглой. Фейри боятся стали и железа, оно их обжигает. Верещать будет громче баньши, и тут же нерадивая мамаша объявится. Тогда и надо обменять детей.

– Это правда так?

– Да.

– А про печь?

Владыка усмехнулся.

– Шутка. Подменыш фейри вылетит через трубу и сбежит. Нет смысла бросать его в огонь.

Возле его советов Эйрин научилась ставить пометки “спорно” и “применять с осторожностью”. Она редко понимала, когда он шутит, а когда серьезен. И то и другое он постоянно чередовал и смеялся над вещами, которые приводили Эйрин в ужас.

На пиры к нему ее всегда приводили кобольды, и однажды Эйрин сообразила, что здесь не так: ни одного кобольда за столом она не видела. Хотя, как подданные Владыки, они должны были присутствовать.

Когда она спросила его об этом, он долго смеялся.

– Кобольда посадить с нами за стол? Как часто ты ешь из одной миски с собаками?

– Никогда не ем. Но кобольды же не собаки, а волшебный народец.

– Псы они и есть. Мелкие, трусливые и тупые. Селятся возле человеческих деревень и питаются вашими объедками. Жалкое зрелище. Кобольды так слабы, что стараются не попадаться людям на глаза, ведь даже ты смогла бы одолеть любого, не вспотев. А вот когда их много, то лучше не связывайся: сбившись в стаю, они могут навредить и огру. Я слышал историю, как они открыли против него войну: огр сожрал не меньше сотни кобольдов, но однажды заснул и не проснулся, потому что они в ночи закололи его крошечными пиками. А потом и съели. Смешно – вначале он их ел, потом они его.

Эйрин поежилась.

– Тогда почему вы посылаете за мной именно кобольдов?

Владыка пожал плечами.

– Их легко использовать гонцами: вызвать, накормить мясом или пообещать накормить, а потом отправить с донесением. Обычно они все выполняют правильно в расчете на награду, а проникнуть могут куда угодно. К тому же, живя рядом с людьми, они все про всех знают. У них можно узнать новости, найти любого человека или жителя тени. И, конечно же, как и каждый из волшебного народа, они обязаны мне подчиняться.

Эйрин с любопытством взглянула на него.

– А почему все они подчиняются именно вам?

– Потому что я – их Владыка, – слегка усмехнулся он, – таков древний закон, и его нельзя нарушить. Он обращает нарушителя в ничто. Кстати, ты теперь тоже моя подданная, Эйрин. Ты присоединилась к моей свите и поклялась никогда не предавать. Не забывай этого, чтобы не исчезнуть из мира, словно тебя никогда и не было.

– Я запомню, Владыка. А как вызвать кобольда?

– Просто покричи и подготовь еду. Они тут же объявятся. Только не забудь уточнить количество, иначе они притащатся всей толпой и все будут требовать мяса.

Снедаемая любопытством, Эйрин так и сделала, позвав одного из них. Крошечный красный кобольд жадно глядел на кусочек мяса в ее руке и выбалтывал все тайны, о которых она спрашивала.

– А много вас в нашей деревне?

– Три десятка и еще два кобольда, – отвечал он.

– А где же вы живете?

– Прячемся в тени домов, в подвалах, в густых кустах, оврагах и у реки.

– А возле моего дома кто-нибудь из вас живет?

– Нет, у тебя ведь нет ни яиц, что можно воровать, ни птицы, ни скота. Ни детей.

Эйрин напряглась.

– Вы что, детей воруете?

– Только тех, что в лесу выбрасывают, а тех, что кому-то нужны, не трогаем. Их искать будут – и нас найдут. Давай уже мне мясо!

– Ответь на один вопрос и получишь. Что обо мне соседи говорят?

– Что ты – несчастная сирота. Что рассудком тронулась. Что красивая. Что бедная, – начал перечислять кобольд, – что можно тебя за младшего сына мельника выдать и получить в дом послушную работницу, раз у тебя в приданном есть материнские ленты. Но сын мельника против, ему другая по сердцу. Что пляшешь хорошо и веселая. Что с тобой что-то не так, но непонятно что. Давай мясо, я все рассказал, что слышал про тебя!

Эйрин отдала ему кусочек и с интересом смотрела, как он его ест. Кобольд действительно напоминал мелкую собачонку, однако стоящую на двух ногах и носящую одежду. Его ярко-красный цвет был жутко странным. Доев, кобольд облизнулся и принюхался.

– А еще мясо у тебя есть?

– Есть.

– Дай мне!

– Когда понадобишься, тогда и дам. А сейчас уходи.

Кобольд недовольно тявкнул и исчез. Эйрин изумленно покачала головой и взялась записывать новую хитрость в книгу.

С тех пор она принялась вглядываться в овраги, кусты и тени от домов и иногда успевала заметить хвост или лапу кобольда. Теневая Ирландия была рядом, рукой подать, и одновременно недостижима. Эйрин была в восторге от того, что знала, как до нее достать. Но лишь до тех пор, пока среди бела дня в их деревне не пропали дети: мальчик трех лет и годовалая малышка. Бродили себе во дворе, а стоило им завернуть за угол, как исчезли. Всей деревней детей искали, боялись, что волк их утащил или другой хищник.

Эйрин же грешила на кобольдов. Могли же они ей соврать?

Она вытащила весь свой запас мяса и вызвала кобольда. Тот облизнулся и замотал хвостом. С его клыков закапала слюна.

– Мясо! Дай мне мясо!

– Вначале детей верни. Живыми!

– Каких детей?

– Дети в деревне пропали. Мальчик и девочка. Куда вы их дели? Вернешь их целыми и невредимыми – отдам тебе все это мясо, – напряженно предложила Эйрин.

Сказка пятая. Друид и сирота

Не желая нарушать правила обращения с волшебным народцем и надолго ссориться с кобольдами, Эйрин все-таки достала баранью ногу (отдав за нее целых три серебряных монеты и мысленно поблагодарив покойного Йохана МакНира за то, что те наутро вернулись к ней) и скормила им. Кобольды пришли к ней с большой неохотой, но с бараньей ногой расправились в считанные секунды и вроде бы смягчились. На всякий случай она решила не дергать их до весны, пока не потеплеет.

Зима прошла великолепно. Теперь Владыка приходил к ней постоянно, то с цветком, то с шутками, то звал искать новые клады или бродить вместе среди заснеженных холмов. А в обмен на рассказы о правилах теневых племен требовал то обнять его, то поцеловать. Эйрин делала бы это и безо всяких условий, но такая игра горячила кровь им обоим. Впервые в жизни Эйрин чувствовала себя любимой и желанной. И даже красивой.

Владыка позволил ей исполнить мечту и благоговейно коснуться губами полумесяца и трех звезд на его коже.

– Нравятся?

– Очень. Они восхитительны, – выдохнула Эйрин облачко пара на морозе, – такой красоты нет ни у кого на свете.

– Верно, нет. Но и такой тоже, – он пропустил сквозь пальцы ее тяжелые рыжие косы, мгновенно расплетая их, – раньше я не понимал, зачем некоторые сиды похищают человеческих женщин. Наши же красивее. Но теперь понял. Ты словно пламенеешь, Эйрин. Горишь, как костер. Я бы хотел греться у твоего огня, пока он не погаснет.

Эйрин довольно рассмеялась.

– С чего бы ему гаснуть, о мой Владыка?

– Человеческий срок короток. Но угаснуть вы можете до того, как умрете. Твои огненные волосы поседеют, а лицо станет морщинистым. Плечи согнутся от тяжелой работы, а ноги будут едва ковылять, а не плясать со мной до рассвета. Пустые хлопоты о скоте, доме, детях и муже погасят огонь в твоей душе. Так что пляши и гори, пока можешь, Эйрин. А я буду кружить тебя, пока ты не упадешь.

Эти слова не понравились Эйрин, и она просто обняла его, положив голову ему на плечо. Наклонившись к острому уху, выглядывающему из отросших золотых прядей, она шепнула:

– Можно задать вопрос?

– Можно, если поцелуешь меня, – усмехнулся Владыка.

Эйрин немедленно это сделала, коснувшись губами его губ. Он ответил на поцелуй.

– А как тебя зовут на самом деле? – спросила она, вдоволь нацеловавшись с ним.

– Для тебя я – Владыка.

– Но я хочу знать имя, а не титул.

– Это и есть имя.

– Неправда. Иначе выходит, что даже самый распоследний кобольд смеет обращаться к тебе по имени, – возразила Эйрин.

Он рассмеялся.

– Подловила. Но мне хочется, чтобы ты звала меня Владыкой. Чтобы все меня так звали. Может, потом скажу тебе свое настоящее имя. Не сейчас.

Эйрин вздохнула, но мечтательно подумала, что у них будет это “потом”. И это было просто чудесно.

Снег растаял, и вокруг все расцвело. Деревня вновь наполнилась чужими людьми: странствующими торговцами, змееловами, охотниками, временными работниками или просто путниками, ищущими ночлега. Отказывать, если в доме было место, считалось невежливым, и очередному путнику Эйрин предоставила кров. И лишь после узнала, что остановился он у нее не на день или два, а на куда больший срок, который даже не мог четко обозначить.

– От пары недель до пары месяцев. Смотря, как дела пойдут, – спокойно сообщил он, – постели мне на полу, если лучше места не найдется. Стеснять хозяйку не буду.

– Зачем на полу? В родительской спальне есть кровать, – ответила смущенная Эйрин, – место для сна вам найдется, но я не уверена, что смогу достойно принимать гостя так долго. И… а вы кто будете и откуда?

Ее гость был немолодым, но крепким мужчиной, с длинными русыми, почти седыми волосами и короткой, аккуратно подстриженной бородой. Глаза у него были светлыми и ясными, а взгляд открытым. Он был большим и высоким человеком, в руках держал посох из дуба, а его дорожная сумка была расшита неизвестными Эйрин символами.

– Я давно брожу по Ирландии, и мой дом – вся она. Меня зовут Аенгус, и я – друид. Помогаю людям, отгоняю от них нечисть. Поживу у тебя, пока позволишь, – представился он и добавил, видя ее замешательство: – Да ты не бойся, девочка. Не объем я тебя. Охотиться умею и корешки разные находить. Овощи растить. Да и руки у меня не боятся работы: давай-ка починю, что нужно, в доме. Староста сказал, ты – сирота и давно живешь одна.

– Верно. Но что вы будете делать в нашей деревне так долго? – удивилась Эйрин.

– Отдохну. С людьми поговорю. Доброе дело кому сделаю. А начну, пожалуй, с починки крыльца. Разваливается оно у тебя.

Аенгус выполнил все, что обещал: починил дом Эйрин, заточил все ее ножи, высадил овощи в саду и каждый день уходил на охоту, ни разу не вернувшись с пустыми руками. Из добытого им мяса Эйрин готовила сытное рагу на них двоих, шкурки же Аенгус продавал и отдавал деньги ей на хозяйство, никогда не интересуясь, на что точно она их тратит. Его устраивали простая пища и кров, сверх которых он от Эйрин ничего не требовал. Аенгус был спокойным, основательным и трудолюбивым человеком, внимательно слушал ее речи, но мог и сам рассказать что-то, когда Эйрин не знала, о чем говорить. Первая неловкость быстро прошла, и они поладили. Аенгус понравился ей: он чем-то напомнил Эйрин отца, по которому она очень скучала. В одном доме с ним было тепло, уютно, безопасно, и вскоре Эйрин уже радовалась, что он не спешит отправляться в путь, а остается с ней. Она и забыла, насколько приятно жить не одной, а ждать, встречать и радоваться чьему-то приходу. И видеть, как кто-то берет на себя решение большинства проблем, от починки сломанных вещей до разговоров с неприятными людьми. Те, кто были грубы с Эйрин, за милю обходили Аенгуса и не решались спорить с ним.

Он относился к ней с ненавязчивой заботой, ничего не требовал и не таил дурных умыслов, хотя одна из соседок по секрету рассказала, что Аенгус долго выбирал дом, в котором остановится пожить, и расспрашивал старосту деревни обо всех ее жителях. И одинокая Эйрин его сильно заинтересовала.