Скорпион и лев

1. Неудачная прогулка

Пожилая женщина в модной шубке степенно шла по дорожке лесопарка. Ну и что, что при ней палки для скандинавской ходьбы – захочет, пойдёт энергично, не захочет, вот как сейчас, будет идти вразвалочку. Она по первости, когда палки эти купила, даже в общество по ходьбе вступила, но быстро из него выступила. Там все такие целеустремлённые на здоровье собрались, обсуждали правильную ходьбу и давление, хвастались результатами.

Маргарита Степановна про себя фыркала и осуждала излишнее стремление в пожилом возрасте активничать, словно молодые, и не хотела обсуждать ни своё давление, ни пульс, ни правильный ритм движения и дыхания. Нет, она, конечно, печалилась, что выглядит не так, как хотя бы десять лет назад, и что силы уже не те. Но и из кожи вон лезть, чтоб молодой казаться тоже считала не правильным.

Всю жизнь она стремилась соответствовать каким-то идеалам в любой сфере будь то внешность, или статус, или успехи детей. Но сейчас казалось, что в гонке за успешностью она что-то упускала. И теперь почему-то хотелось получать удовольствие просто от окружающей обстановки, от свежего воздуха, и категорически не желалось ходить правильно. Поэтому она гуляла сама по себе, а палки брала для устойчивости и опоры.

Она ходила не спеша, рассматривала деревья, людей, и вспоминала, вспоминала. Жизнь почти прошла – Маргарита Степановна с печальной улыбкой покачивала головой, - пролетела, а она и не заметила. Хлопоты, заботы, ожидание какого-то лучшего завтра. А когда это «завтра» вдруг наступило, оказалось, что ни здоровья, ни сил, ни желания каких-то чудес – ничего не осталось. Тоска, что жизнь-то почти прошла, а суть её Маргоша так и не ухватила. Что-то не так, что-то неверно в гонке за «хочу», «надо» и «правильно». Чего она добилась для себя? Более-менее обеспеченной старости? Маломальской известности в узких кругах? Приятно, конечно, но не то. И теперь вот почти ничего не хочется и нет уверенности, что то, что делается – правильно.

Женщина вздохнула, остановилась. Разболелась голова. «Хватит размышлять, - сердито оборвала она сама себя. – И не прибедняйся. Дом – полная чаша, всё есть. Дети на хороших должностях, у всех семьи. Чего ещё надо?» Она посмотрела в холодно-голубое зимнее небо, в груди тоскливо защемило, на глаза навернулись непрошенные слезы. Медленно взгляд опустился на деревья рядом с дорожкой. Маргарита прищурилась. Что за объявления по лесу расклеены? Не первое уже видит, да не читала, без очков несподручно.

Она подошла поближе к дереву и, нащупав в кармане очки, нацепила на нос. Так, пропала женщина приблизительно её лет. Ушла из дома на прогулку, не вернулась. Родственники и полиция просят сообщить информацию. Марго покивала и вздохнула. С одной стороны страшно и жалко человека – всякое нехорошее могло случиться, а с другой стороны в их возрасте – днём раньше помереть, днём позже – не большая разница. Лишь бы не мучиться и других не мучить. В своей постели во сне – здорово, ну, а вдруг напоследок этой пропавшей приключение выдалось? Бывают же и положительные сюрпризы. Вот Маргарита Степановна с удовольствием бы свои болячки и устроенную жизнь, променяла на пусть хоть один, но захватывающий день.

«Размечталась, - хмыкнула она про себя, - научись радоваться тому, что просто дышишь. Вот потому, наверно, смысл ускользает, что всё чего-то не так. Всё чего-то не хватает. Приключений под старость захотелось. Жизнь пресная. Ползи уже домой и радуйся, что ползать самостоятельно получается». Вот так, подбадривая себя, Маргоша побрела домой.

В груди снова защемило, но теперь как-то невероятно сладко, и тут же взвихрилось ощущение неизбежности. Голова закружилась, ноги ослабели. Женщина навалилась на палки, стараясь удержать равновесие, но они не справились. Маргарите Степановне удалось медленно осесть на колени, а потом она упала, лицом в снег.

Падающую женщину увидели лыжники и поспешили к ней.

***

Марго стало холодно, и она открыла глаза. Сумерки. Над головой колыхались корявые чёрные ветви. Где она находится и что с ней? Повозила руками – снег. И тут вспомнила: «Ах ты ж, упала, сознание, видно, потеряла. Так, Ритуля, потихоньку на бочок и вставай, топай домой, милая. Там на диванчике поваляешься».

Удалось повернуться на бок, встать на четвереньки. С осторожностью, чтоб снова не закружилась голова, огляделась в поисках палок. Их не было. И не было дорожки, по которой она гуляла. Лес, густой и дикий, стоял вокруг. Правда чуть правее виднелся просвет, как будто там было открытое место. «Ой, матушка, как тебя сюда-то угораздило?»– удивлённо пожалела она себя. «А может меня кто обокрал и перетащил сюда, с глаз долой, - предположила женщина, но тут же фыркнула. – Ага, совсем уже! Чего у меня красть-то? Палки что ль? Или шубу?»

Тут Маргарита Степановна поспешно опустила голову на утопающие в снегу руки, и резким быстрым движением, забыв про возможное головокружение, поднялась на ноги. (Откуда только прыть взялась!) И уставилась на голые ладони. Перчаток, любимых кожаных перчаток, подаренных когда-то мужем, на руках не было! Да, ладно перчаток, на ней не было шубки. Вместо элегантной одежды женщина увидела какую-то телогрейку. Из-под неё торчали ноги в ватных штанах и валенках. «Обокрали! - заголосила она про себя, но внезапно её озарило, - И переодели? А потом куда-то отвезли и выкинули?» В недоумении посмотрела на тускло замерцавшие звезды, глубоко вдохнула невероятно чистый, морозный воздух. «Что делать?»

Женщина решила пойти в сторону просвета между деревьями, рассудив, что там может быть дорога, а после, глядишь, и люди встретятся. Снег был пушистым и лёгким, совсем не мешал движению, но Маргарита Степановна с трудом переставляла ноги. Отвыкла от валенок, казалось, что на пятках с задранными носками идёт, да ещё не по размеру оказались – так и норовили слететь. Ветви и кусты цеплялись за куртку и штаны. Платок, обнаружившийся на голове, повязан был неплотно и сполз на глаза. Пришлось остановиться и заново укутаться в дырявую шаль. Кое-как продралась к краю деревьев и остолбенела, увидев поле с пробивающимся сквозь снег сухостоем. Где-то там, где заканчивалось поле, в почти угасшем свете, разглядела кривую линию деревенских домишек, а от неё прыжками мчавшуюся в её сторону звериную фигуру.

2. В доме

Бабур, потеснив Марго, хозяином прошёл внутрь, и пока женщина соображала вползать ей или нет, загромыхал какой-то утварью и вернулся, толкая головой большую коробку. Коробка, тяжело шурша, ехала по полу, иногда застревала, цепляясь за что-то, но зверю удавалось её развернуть в нужном направлении.

- Ты хочешь, чтобы я посмотрела? А хозяева как к этому отнесутся? – засомневалась Маргарита, но зверь нетерпеливо рыкнул.

- Ладно, ладно, давай посмотрим, - вздохнула измученно и не вставая с колен, одной рукой подцепила крышку - та неожиданно легко снялась, - Ну и что там? Фонарик бы. Темень такая.

Рука нащупала длинные и узкие, маслянистые и плотные конусы с язычком с тонкой стороны.

- Свечи?! – удивлённо-радостно взвизгнула исследовательница, - Бабур, это же свечи! Только чем разжечь? Может и спички есть?

Она энергично зашурудила в коробке.

- Что это? – выудила железную коробочку с ладонь длиной и в палец шириной, тряхнула - Похоже на жидкость. Может это зажигалка какая-то?

Бабур вздохнул.

- Конечно, откуда тебе знать, - согласилась Марго, - но ведь ты приволок эту коробку, значит понимал, что нужен свет и знал, что здесь есть необходимое.

А Бабур вдруг напрягся, поддал по коробке так, что она отъехала вглубь и, прихватив женщину за рукав, втянул её через порог. Марго на коленях не удержалась и въехала в дом на животе. Зверь же толкнул, закрывая, дверь и сел, явно, прислушиваясь к чему-то. Вскоре послышался скрип снега. Кто-то шёл к дому. Хвост хищника негромко, но как-то зло шлёпнул по полу.

За дверью раздалось сердитое бормотание, но Марго не разобрала слов. Ей было страшно. Она чувствовала тревогу животного и понимала, что за дверью неприятность. Потому, когда бормотание стало удаляться, она облегченно выдохнула. А ей снова придвинули коробку.

Железная штуковина оказалось зажигалкой. Обнаружилось это, когда Марго случайно нажала на выемку с торца. Внутри коробочки что-то скрежетнуло и выплеснуло огонёк, который немедленно обжёг женщине запястье.

- Фу ты, кверху ногами, - зашипела, болезненно поморщившись, и перевернула необычный инструмент. – И кто такое придумал…

Со второй попытки свеча была зажжена. Марго подняла её повыше и с интересом огляделась. Да при таком освещении ничего толком не видать! Это надо вставать с пола и обходить вдоль стен, может найдется выключатель, и тогда она хорошенько осмотрится. Хотя нет, нельзя яркий свет, вдруг тот, кто приходил вернётся, а Бабуру он явно не понравился. Зато недалеко от себя она увидела опрокинутый табурет, дотянулась, поставила на ножки и, опираясь свободной рукой, потихоньку встала. Немного постояв, боясь потерять равновесие, двинулась в обход.

Одна небольшая комната. Обстановка скромная. Свеча выхватывала из темноты предметы, а всё, что рядом расплывалось неясными очертаниями, сливаясь с мраком. Слева от двери узкая кровать с пёстрой накидкой, перед ней лежанка Бабура, откуда он и наблюдал за женщиной. К кровати приткнулся стол с ещё одним табуретом. У противоположной стены в углу плита на две конфорки, потом раковина и посудные полки над ней, небольшая тумбочка с разной утварью на поверхности, среди которой обнаружился подсвечник. Завершали обстановку узкий высокий шкафчик и шифоньер. Окно напротив двери. Под окном софа. Удивило в этом домишке наличие крана над раковиной и дорогие тяжелые портьеры. Маргарита Степановна знала, сколько стоят такие шторки блекаут. Недавно ремонт делали, ну и под новые обои решили обновить шторы в спальне - светонепроницаемые. Марго долго потом вздыхала, во сколько это обошлось.

Женщина подошла к наглухо зашторенному окну и только потянулась, чтобы взяться за портьеру, как Бабур зарычал и вскочил.

- Ты что? – испуганно отдёрнув руку, обернулась к нему Маргарита. – Нельзя что ли?

Зверь глухо рычал.

- Ладно-ладно, - немедленно согласилась она и для верности даже закивала головой, - не буду. Нельзя, так нельзя. А что можно?

Бабур успокоился, снова лёг, зевнул и закрыл глаза.

- Ага, тебе хорошо, ты, похоже, дома, на своем месте. А мне как быть? Спать тоже улечься? Не могу я так, в чужом доме. А вдруг хозяева придут? – но, сказав это, Марго вдруг почувствовала опустошение и дикую усталость: приключение не прошло даром. А ещё ей ужасно захотелось пить и в туалет.

- Бабур, а… мне бы… в туалет, - спросила, почему-то краснея и запинаясь. Бабур не шелохнулся.

В доме дверь только одна, значит удобства на улице. Придётся выходить. Вздохнув, Марго направилась к двери. В одно мгновение неподвижный до того зверь оказался перед ней, преграждая выход.

Марго опешила и сердито пробормотала:

- Вот страж порядка нашёлся. И куда прикажешь мне…

Бабур, толкнув Марго, прошёл на середину комнаты, царапнул половицу и шлёпнул хвостом. Женщина подошла и, опустив пониже подсвечник, пригляделась. Большой прямоугольный выпил на несколько досок с неприметной бороздкой с одного края. Марго нагнулась и, просунув ладонь в углубление, потянула. Прямоугольник легко встал вертикально. Вниз вели ступени.

Марго опасливо заглянула. Ничего не видно. А вдруг это ловушка: она спустится, а крышка подпола захлопнется? Марго, не зная, как поступить, вопросительно посмотрела на Бабура. Тот встряхнулся и, подойдя к лестнице, передними лапами упёрся в первую ступень.

Внизу загорелся слабый свет, а верхушка подпола вздрогнув, щёлкнула. Возникло ощущение, будто зафиксировалась. Женщина попробовала её опустить – не вышло: крышка стояла намертво. А Бабур, выразительно поглядев на Маргариту Степановну, словно говоря, что теперь её очередь, вернулся к лежанке.

Марго, так и спустившаяся со свечой, изумлённо вскинула брови: это ж надо такое придумать. В подполе оказалось приличное хозяйственное помещение. Пахло прачечной. На полу потрескавшаяся коричневая плитка. Марго подобную помнила: когда-то только такую на пол клали. Стены покрашены зелёной краской. А вот поверх них и через потолок, изгибаясь буквой П, шли трубы. Марго даже потрогала их: горячие. Отопление? В этой хибаре? Как же так, без печи, без котла? Женщина подивилась конструкции и умельцу, смастерившему такое. Всё это бесподобие освещала одинокая лампочка, создавая уютный полумрак. Справа стояла лавка со стопкой тазов разных размеров. Тут же на полу скат для слива воды, на стене кран и из трубы кран, соединённые шлангом.

3. Сон?

Девушка качалась в такт шагам верблюда. Сколько ей ещё изнывать от пекла? Казалось, раскалённые камни, как зеркало, отражают невыносимые солнечные лучи и направляют прямо в неё. Не спасала белая накидка, в которую девушка была замотана полностью, лишь оставлена щёлка для глаз.

«Может, ну его, отшельника этого, нашёл место для уединения. И ехать к нему, видишь ли, только в одиночестве надо – цаца какая, - и без воды, чтоб силу духа проверить. Тут с любой силой духа засохнешь, - раздражённо думала наездница, - вот возьму и вернусь. Что он сделает?» Перед глазами всплыло лицо Амира, чёрный, прожигающий до печёнок тяжёлый взгляд, напряжённая ухмылка красиво очерченных губ, и девушка, словно наяву, услышала тихий хриплый голос: «Рита, ты всё поняла? Он должен тебе сказать. Помни расклад: только ты можешь узнать». По спине наездницы, невзирая на жару, пробежал холодок, она передёрнула плечами: не известно, что сделает Амир, если она повернёт – может и ничего, но проверять всё же не сто́ит. Вот угораздило связаться с этим… «скорпионом». Девушка скривилась, наблюдая за вынырнувшим из-под валуна членистоногим. Мужчина, в её представлении, был схож с оным животным: мстительный и коварный, себе на уме. Но в деревне, когда впервые увидела его, Амир защитил её, а после заворожил рассказами.

Ярко вспыхнуло воспоминание их первой встречи.

Девушка бежала по улочке деревни и истошно кричала:

- Помогите!

За ней гнался злющий невысокий паренёк и тоже кричал:

- Дурында, прибью! Это уникальный прибор, а ты...!

Рита погрузилась в подробности.

В то лето к ним студенты на практику приехали. Разработать и внедрить коммуникации в населённом пункте, удалённом от центра инноваций, технологии и прогресса. Гостиницы в селе не было, понаехавших из академии пришлось расселять у местных. Рите достался Пашка. Низенький, с девушку ростом, светловолосый, он напыщенно рассуждал о своём вкладе в эту разработку и негодовал, что его недостаточно ценят. Девушка сочувствовала, она, как никто, знала как это, когда на тебя смотрят косо. Её саму в деревне недолюбливали, но она привыкла и на людей не обижалась.

Рита, не раздумывая, согласилась воплотить идею Пашки по ускорению работы автонастройки интеллектуального почвенного сканера с функцией почвообработки (ИПС с ФП). В результате случилось землетрясение с эпицентром в её огороде. Вся деревня стала медленно оседать, норовя испортить только-только проведённые кое-где стараниями студентов коммуникации. Студенты, во главе с куратором помчались к дому Риты, а Пашка, горя праведным гневом и желанием предоставить разрушительницу, погнался за девушкой.

Односельчане, обеспокоенные катаклизмом, спасали имущество, не обращая внимания на крики, и не желая помогать. Рита, проскочившая деревню, бежала в сторону леса. Она не смотрела по сторонам. Ей хотелось поскорее нырнуть в кусты, а потом затеряться среди деревьев. Переждать переполох, если надо, то и несколько дней, а потом уж думать о возвращении.

Вдруг услышала, как за спиной испуганно завизжал Пашка. Не сбавляя темпа, оглянулась, Пашка почему-то бежал назад. Недоумевая, Рита развернулась и вот тут похолодела от ужаса, запнулась и покатилась кубарем. На неё огромными прыжками нёсся зверь – большой, гибкий, с жёлтыми горящими глазами и оскаленной пастью. Рита сначала не поняла кто это. Она сжалась в комок, ожидая расправы. Львица перескочила через девушку, и Рита услышала истошный вопль Пашки…

- Ты как? Не бойся. Лила тебя не тронет, - над ухом раздался хриплый мужской голос. Одновременно её потянули за плечи, пытаясь поднять. Рита не могла пошевелиться. Она боялась даже открыть крепко зажмуренные глаза и ненароком увидеть, что там с Пашкой.

Мужчина словно понял:

- Не бойся. С тем всё нормально. Лила просто его остановила. Она умница, – теперь девушку потянули сильнее, и ей ничего не оставалось, как распрямиться и подняться. Ноги дрожали и не держали. Мужчина тут же крепко взял её под руку и решительно повёл в деревню. Сил сопротивляться или что-то объяснять у Риты не было. Она, почти повиснув на незнакомце, послушно плелась, пришибленно опустив голову. Пашка лежал неподалёку, прижатый лапой львицы. Увидев приближающегося хозяина, Лила оставила бедолагу и потрусила навстречу.

О чём говорил Амир со студентами и сельчанами Рита не знала. Мужчина завёл её в покосившийся после усовершенствования автонастройки ИПС с ФП дом и велел не выходить, пока не вернётся. Рита свернулась калачиком на диване и замерла. Ни одной мысли не было в её голове. А потом пришли Амир с Лилой и оказалось всё хорошо. На девушку никто не сердился и не обвинял в случившемся. Ей, как первой потерпевшей, даже обещали настроить все коммуникации сразу после восстановления ИПС. Пашку отселили, а у неё остались новые знакомцы.

Жизнь Риты заиграла новыми красками. Она по-прежнему работала на огороде и в поле, но по вечерам Амир рассказывал удивительные истории про дальние страны, в которых побывал, про людей, с которыми был знаком. Его тихий хриплый голос будоражил фантазию Риты, и она словно наяву видела теряющиеся в облаках купола высоченных храмов, пустыни и угасающие миражи водопадов, народ, поклоняющийся львам…

Хейдариты верили, что, умерев, они бродят среди звёзд и постигают мироздание, а нагулявшись и отдохнув, перерождаются львами. Каждое животное хранит познанное, и тот, кто сумеет слиться сознанием со львом, откроет любую тайну.

Амир был жаден до знания, особенно до такого, которое не поддаётся логике, но вопреки всему существует. Желание обладать неведомым мастерством было настолько сильно, что он решился на поиск обособленно живущего народа. Амир, к тому времени, уже познал свойства камней - та́чи - и выбрал для себя четырнадцать минералов. Подбросив и внимательно изучив расклад, увидел путь. Камни сулили удачу.

Хейдариты встретили Амира настороженно, не поверив, что тот заблудился. Но прогонять не стали, позволив немого отдохнуть от скитаний. Амир старался быть полезен, помогал в немудреном хозяйстве племени, рассказывал о свойствах трав и минералов, о местах, которые удалось увидеть. Помощь его принимали, слушали с интересом, но своих тайн не раскрывали, словно и не было их. Тогда он решил наблюдать не только днями.