Скульптор Изящных Теней

ПРОЛОГ

Танец — это застывшая в движении поэзия. Он бывает разным: лёгким, как взмах крыла бабочки, или страстным, как всполох огня. Но за каждым изящным движением скрывается правда — танец всегда начинается с боли.

Балет — это искусство, выточенное страданием. Пуанты впиваются в пальцы, будто иглы, пока на паркете не остаются кровавые следы. Каждое падение с пируэта — это щелчок суставов, каждый прыжок — удар по позвоночнику, будто молот по натянутой струне. Танцовщицы улыбаются на сцене, но за кулисами перевязывают окровавленные ноги, а их спины покрыты синяками от бесконечных падений.

Танго — это близость, граничащая с удушьем. Руки партнёра сжимают талию так сильно, что остаются синяки, а резкие повороты выворачивают суставы. Здесь нет места ошибке — один неверный шаг, и ты уже не танцуешь, а борешься. Ноги горят, в висках стучит, но ты продолжаешь, потому что остановиться — значит проиграть.

Но есть и другая боль. Та, что приходит после. Когда музыка стихает, а тело не разгибается. Когда понимаешь, что кто-то следит за твоими движениями — слишком внимательно, слишком одержимо. Когда твою подругу находят в парке застывшей в идеальной позе, а её глаза по-прежнему широко открыты — будто она до сих пор ждёт музыки.

И тогда ты понимаешь:

Боль — это только начало.

Настоящий ужас начинается, когда танец никогда не заканчивается.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ "ПЕРВЫЙ УРОК"

1

Лана проснулась от того, что что-то мягкое и теплое устроилось у неё на груди. Она приоткрыла глаза и встретилась взглядом с голубыми, как два крошечных океана, глазами своей кошки. Она знала, что сегодня психолога никто не заказывал, и у неё не было пациентов которых стоило бы поддержать.

— Мила, — прошептала она, проводя пальцами по белоснежной шерсти. — Ты опять разбудила меня раньше будильника.

Кошка в ответ лишь мурлыкнула и потянулась, выгибая спину. Лана осторожно сняла её с себя и села на кровати. Лучи утреннего солнца пробивались сквозь полупрозрачные занавески, рисуя на полу причудливые узоры.

Она потянулась, чувствуя, как хрустят позвонки после ночного сна. Её чёрные волосы, растрепанные после сна, падали на плечи мягкими волнами.

Гостиная встретила её прохладой. Серые стены, серая мебель, серый ковёр — всё было выдержано в одной гамме, и только книги на полках добавляли ярких пятен. Лана прошла мимо огромной плазмы, даже не взглянув на неё — телевизор она включала редко.

— Что бы сегодня сделать... — пробормотала она, открывая холодильник.

Холодная бутылка минеральной воды приятно обожгла ладонь. Она отпила несколько глотков, прислонившись к столешнице. Кухня, освещённая мягкой подсветкой, казалась уютной и безопасной.

Раздавшийся звонок заставил её вздрогнуть. Телефон вибрировал на стеклянном столе, и на экране высветилось имя: Алан.

— Привет, — ответила она, поднося трубку к уху.

— Лана! — в трубке звучал его весёлый голос. — Ты ещё спишь?

— Уже нет, — она улыбнулась, хотя знала, что он этого не видит. — Что случилось?

— Ничего особенного. Просто подумал, что сегодня отличный день для того, чтобы наконец показать тебе свою новую работу.

— Опять рисуешь что-то мрачное? — пошутила Лана, откручивая крышку бутылки.

— Ну... — он замялся. — На этот раз что-то особенное.

В его голосе прозвучала нотка волнения, и Лана нахмурилась.

— Всё в порядке?

— Конечно! Просто... Мне кажется, это моя лучшая работа.

Она вздохнула.

— Хорошо. Во сколько?

— Через пару часов? Я как раз закончу последние штрихи.

— Договорились.

Она положила телефон на стол и задумалась. Алан редко звонил просто так. Обычно он сначала писал, спрашивал, свободна ли она. А тут...

Мила запрыгнула на стол и уставилась на неё своими голубыми глазами.

— И чего он так заволновался? — спросила Лана у кошки.

Та, конечно, не ответила, лишь махнула хвостом и принялась вылизывать лапу.

Лана взглянула в окно. День обещал быть ясным, но почему-то по спине пробежал холодок.

Будто кто-то только что смотрел на неё из-за стекла.

Но за окном никого не было.

Или она просто не успела разглядеть?

2

Лана сделала последний глоток воды, поставила бутылку на стол и задумалась. Звонок Алана выбил её из привычного утреннего ритма. Он редко звонил так рано, и в его голосе явно звучало волнение.

— Ладно, — прошептала она себе, — надо собраться.

Спальня встретила её мягким светом, пробивающимся сквозь шторы. Она машинально поправила простыню, взбила подушки и на секунду замерла, глядя на беспорядок, который обычно оставляла после сна.

— Хотя бы сегодня привела всё в порядок, — усмехнулась она.

Гардероб скрипнул, когда она открыла дверцу. Взгляд скользнул по вешалкам, останавливаясь на ярком пятне — алом свитере, который она купила месяц назад, но так ни разу и не надела.

— Почему бы и нет? — проворчала она, снимая его с вешалки.

Белые широкие штаны, красный свитер. Она покрутилась перед зеркалом, оценивая свой образ.

— Неплохо, — пробормотала она, поправляя прядь чёрных волос.

Голубые глаза, яркие, как два осколка льда, сверкнули в отражении. Высокий рост, тонкая талия, плавные линии тела — она знала, что красива, но никогда не зацикливалась на этом.

— Главное, чтобы Алан не начал опять говорить про «вдохновение», — вздохнула она, натягивая наушники.

Музыка хлынула в уши, заглушая мысли. Она проверила, взяла ли ключи, ещё раз взглянула на Милу, свернувшуюся клубком на диване.

— Веди себя хорошо, — сказала она кошке, хотя та даже ухом не повела.

Дверь закрылась с тихим щелчком.

Подъезд встретил её знакомым запахом затхлости и громкими ударами басов из-за двери соседей.

— Опять этот дурацкий рэп, — скривилась Лана, ускоряя шаг.

Она не понимала, как можно слушать такую громкую музыку с утра. Но говорить что-то было бесполезно — соседи уже не раз демонстративно включали её ещё громче в ответ на замечания.

Холодный воздух ударил в лицо, когда она вышла на улицу. Солнце светило ярко, но в воздухе уже витало предчувствие осени. Она поправила наушники, увеличила громкость и зашагала по тротуару.

Город просыпался. Машины, пешеходы, велосипедисты — всё смешалось в утренней суете. Лана шла, не обращая внимания на окружающих, погружённая в музыку и свои мысли.

— Интересно, что он там нарисовал? — размышляла она.

Алан всегда был странным. Его картины — это смесь прекрасного и пугающего. Последний раз он показал ей портрет женщины с глазами, как у Милы, но с лицом, искажённым в крике.

— Надеюсь, сегодня что-то менее жуткое, — вздохнула она.

Её шаги замедлились, когда она свернула в тихий переулок. Здесь было меньше людей, и она могла наконец расслабиться.

3

Лана остановилась перед высоким кованым забором, за которым виднелся двухэтажный дом Алана. Белые стены, большие окна, мягкая подсветка вдоль дорожки — он всегда любил эстетику во всем. Даже гараж, в котором он частенько пропадал, больше напоминал мастерскую художника, чем обычное место для машины.

Она толкнула калитку, и та со скрипом открылась, впуская её в уютный мир Алана. Дорожка, усыпанная мелким гравием, хрустела под ногами. Воздух пахнул свежескошенной травой и чем-то ещё — краской. Всегда краской.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ "ВОЗВРАЩЕНИЕ"

1

Громкий, назойливый звук разорвал тишину спальни, заставив Лану резко открыть глаза. Она потянулась к телефону, сбивая со столика книгу, которую читала перед сном. Экран ярко светился — будильник, который она поставила слишком рано и забыла отключить после вчерашнего вечера.

— Черт... — прошептала она, смахивая уведомление и зажмуриваясь от резкого света.

Мила, разбуженная внезапным шумом, недовольно подняла голову с подушки и уставилась на хозяйку своими голубыми глазами, полными немого укора.

— Да, знаю, — вздохнула Лана, проводя рукой по кошачьей голове. — Я тоже не хотела просыпаться так рано.

Она сбросила одеяло, ощутив прохладу утра на коже. Окно было приоткрыто, и легкий ветерок шевелит занавески, принося с улицы запах свежести — возможно, ночью прошел дождь.

Ванная комната встретила ее белым кафелем и зеркалом, в котором отразилось ее сонное лицо — черные волосы растрепаны, голубые глаза еще мутные от недосыпа. Она включила воду, и пар быстро заполнил пространство, скрывая ее отражение за белой пеленой.

Горячие струи обожгли кожу, смывая остатки сна. Лана закрыла глаза, позволяя воде стекать по лицу, и вдруг перед ней снова всплыли образы из вчерашнего фильма — страстные движения танго, сплетенные руки, взгляды, полные огня.

— Сегодня... — прошептала она, но не закончила мысль.

После душа она завернулась в мягкое полотенце и вернулась в спальню, где Мила уже устроилась на подоконнике, наблюдая за просыпающимся городом.

— Ты сегодня особенно красива, — сказала Лана кошке, натягивая легкий халат.

Мила, конечно, проигнорировала комплимент, продолжая вылизывать лапу.

Кухня встретила ее тишиной. Лана включила музыку — что-то легкое, ненавязчивое, чтобы не нарушать утренний покой. Она открыла холодильник, рассматривая содержимое, но аппетита не было. Вместо завтрака она поставила чайник и достала любимую кружку — ту самую, с трещинкой на ручке, которую она никак не могла выбросить.

Пока вода закипала, телефон вибрировал на столе. Сообщение от Алисы.

"Доброе утро, Лана, оказывается, нужно приходить в 12:00, я перепутала время"

Лана улыбнулась, поднося телефон ближе к лицу. Ее пальцы скользнули по экрану:

"Хорошо, значит, у меня есть время неспешно собраться"

Она отпила чай, ощущая, как тепло разливается по телу, и взглянула на часы. До выхода еще несколько часов.

Мила запрыгнула на стол и уставилась на кружку.

— Нет, — строго сказала Лана. — Тебе нельзя.

Кошка фыркнула и отвернулась, явно обидевшись.

Лана допила чай и поставила кружку в раковину. Она подошла к окну, распахнула его шире и вдохнула полной грудью. Воздух пахнул свободой и чем-то новым.

Сегодня все изменится. Сегодня она сделает первый шаг.В танец.В новую жизнь.А пока... пока у нее есть время насладиться этим утром, тишиной и ожиданием того, что вот-вот начнется.

2

Лана стояла перед распахнутым гардеробом, перебирая вешалки с платьями, юбками, блузками — все они казались ей сейчас слишком обыденными, слишком скучными для такого дня. Пальцы скользнули по ткани, пока не наткнулись на что-то мягкое, шелковистое. Она вытащила платье — светло-желтое, как первый луч солнца, облегающее, с тонкими бретелями и легким разрезом на бедре.

— Вот ты где, — прошептала она, прижимая ткань к себе и поворачиваясь к зеркалу.

Отражение в зеркале улыбнулось ей в ответ — платье действительно было идеальным. Оно подчеркивало каждый изгиб ее тела, гармонировало с черными волосами и голубыми глазами, делая их еще ярче.

— Мила, что думаешь? — повернулась она к кошке, которая устроилась на кровати, наблюдая за хозяйкой с кошачьим равнодушием.

Кошка даже не постарела.

— Да, ты права, мне решать, — усмехнулась Лана.

Она аккуратно повесила платье на дверцу шкафа и начала готовить остальные вещи. На всякий случай достала легкую матерчатую куртку — вечером могло похолодать, да и в метро всегда дует.

Потом подошла к туалетному столику, где в беспорядке лежали баночки с кремами, тюбики помад, кисти для макияжа. Сегодня хотелось чего-то особенного — не повседневного, но и не слишком вызывающего.

— Надо же произвести впечатление, — пробормотала она, нанося тональный крем.

Тени подобрала теплых, золотистых оттенков — в тон платью. Подвела глаза, сделала стрелки чуть более выразительными, чем обычно. Губную помаду выбрала нежно-розовую, почти прозрачную.

— Ничего лишнего, — сказала она своему отражению, поправляя прядь волос.

Мила, наконец проявив интерес, подошла и стала тереться о ее ноги.

— Ну что, красивая? — Лана наклонилась, чтобы погладить кошку.

Та мурлыкнула в ответ, что, видимо, означало одобрение.

Перед выходом Лана еще раз окинула себя взглядом в зеркале — платье сидело идеально, макияж был безупречен, волосы, уложенные в легкие волны, падали на плечи.

— Пора, — глубоко вздохнула она.

Взяла сумку, проверила, все ли на месте — телефон, кошелек, ключи. Погладила Милу по голове.

— Вечером вернусь, веди себя хорошо.

Кошка, конечно, проигнорировала наставления, устроившись на подоконнике — ее уже интересовали голуби на улице.

Лана вышла, закрыв за собой дверь. В прихожей на секунду остановилась, прислушиваясь к тишине квартиры.

Сегодня все будет по-другому.Сегодня она танцует.

3

Лана шла по улице, и ей казалось, что каждый прохожий задерживает на ней взгляд. Ее светло-желтое платье будто светилось в солнечных лучах, притягивая взгляды, а легкая материя колыхалась вокруг ног при каждом шаге. Она машинально поправляла прядь волос, чувствуя, как ладони становятся слегка влажными.

— Почему я так нервничаю? — прошептала себе под нос, сжимая ремешок сумки чуть сильнее.

Город шумел вокруг — гул машин, смех из открытых кафе, крики уличных торговцев. Но все это казалось далеким, будто отделенным от нее невидимой стеной. Она сосредоточилась только на карте в телефоне и на том адресе, который прислала Алиса.