Скверна

Пролог

Двери моей тюрьмы открылись, впуская посетителя.

Интересно, зачем он здесь?

Юлий Ларсов, директор Высшей школы магии. Я мог бы быть его студентом, если бы не стал криденом. А теперь все, что меня ожидает – это заключение, суд и казнь. Пусть я не убил ни одного человека, это не имеет значения для магов. Я попался, дважды, и значит, заслужил свою участь.

Я не боюсь умереть. Глупо бояться смерти, если ты уже мертв. Жаль лишь, что я так и не успел отомстить.

Ларсов смотрит на меня изучающе. Должно быть, я кажусь ему занятной штуковиной – пленный криден. Большая редкость. Кридены либо добровольно сотрудничают с магами, либо погибают в битве с ними. Но я был пленником еще до того, как попал к магам.

Вообще-то нападение на гнездо криденов спасло мне жизнь. На какое-то время. Потому что в выборгском гнезде меня собирались убить. Как предателя – словно я обязан быть на их стороне только потому, что являюсь одним из них.

Вот только я никогда не хотел становиться криденом.

Но теперь это не имеет значения.

- Здравствуй, Лев, - нарушает Ларсов тишину.

- Едва ли это для меня возможно, - я усмехаюсь, обнажая клыки.

- Что? – он удивляется совершенно искренне.

Должно быть, мой ответ - отнюдь не та реакция, какую он ожидал.

- Поздновато желать здоровья мертвому, - счел за лучшее пояснить я.

Слова даются тяжело. Я голоден, у меня почти нет сил, и цепи, какими я скован, не особо и нужны. Я бы все равно не сумел бежать из зачарованной тюрьмы.

- Строго говоря, криденов нельзя назвать мертвыми, - возразил Ларсов.

Странно слышать такое от мага. Но я не в состоянии спорить.

- Чего вы хотите? – я бессильно опускаю голову.

- У меня есть к тебе предложение, - неожиданное его заявление заставляет меня поднять на него взгляд.

- Что? – пришла моя очередь удивляться.

Ларсов помолчал, прежде чем ответить.

- Ты получишь свободу. Станешь студентом моей школы. Будешь обеспечен сафатой.

- Что взамен? - тут же спрашиваю я.

Мой голос прозвучал хрипло, потому что горло перехватило от тех перспектив, что открывал мне Ларсов. Не просто сохранить жизнь – то подобие жизни, каким я располагал – но и выйти из тюрьмы. Не жалким бездомным скитальцем – студентом Высшей магической школы. Как будто я не криден, а все еще маг. Будто у меня есть будущее, словно моя жизнь не разрушена… У меня появится доступ к магическим книгам. И сафата… магический эликсир из крови одаренных. Она позволит мне пользоваться магией, изображать из себя обычного студента. И решит проблему голода.

Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Слишком заманчиво для бескорыстного предложения.

- В школе есть ученик, - вместо ответа заговорил Ларсов. – Очень талантливый юноша с большим запасом сил. Но его магия… скажем так, запечатана. И тебе придется помочь ему снять эту печать.

- Как?

Я никогда не слышал о запечатанной магии. Сила либо есть, либо ее нет, и в первом случае она доступна. А если этого парня закляли – я последний, кто может ему помочь. Кридены уступают магам как в силе, так и в умениях. Так что, если маги не справились, куда мне?

- Дело в том, что ключом к печати являются эмоции. Ярость, гнев, злость – мощные стимуляторы, они помогут ему высвободить его силу. А тебе нужно будет провоцировать их.

- Провоцировать? – эхом повторил я.

Мне стала понятна щедрость директора. Кридены славятся ненавистью ко всему живому, и одному из них не составит труда вызвать в человеке ответную ненависть. К тому же я окажусь под полным контролем Ларсова и не смогу отказаться от его задания. Что может быть проще для кридена, чем враждовать с магом?

Но смогу ли я?

Пленившие меня маги считают, что я был приговорен 'собратьями' за жестокий нрав. Чрезмерная жестокость для таких как я – опасное свойство, потому что может выдать наше существование людям. Тайну существования магии и сверхъестественных существ свято хранят все причастные. Обычники непримиримы с этой силой, знание о ней сводит их с ума, делая беспощадными. И охраняя от магического воздействия. Всем известно – чем больше людей знают о магии, тем меньше они подвержены заклятиям. Механизм защиты, выработанный за тысячелетия нашего соседства.

Вот почему те, кто может выдать тайну, уничтожаются без жалости и сомнений. И ничего удивительного, что маги сочли именно эту причину объяснением моего пленения 'сородичами'.

Я мог бы рассказать правду, если бы меня захотели выслушать. Но у меня спросили только имя....

Однако именно это заблуждение привело сюда Ларсова. Он считает, что я неуправляемо жесток, и полагает, что сумеет удержать меня на коротком поводке. По его мнению, лучшего кандидата во враги его подопечному не найти.

Тем более, что опасаться последствий такой вражды не придется.

- А что потом? – осторожно спросил я.

Меня интересовало, что будет после выполнения задания.

1. Лев

Чувствую себя странно, сидя на собственной кровати в своей новой комнате. У меня несколько лет не было места, которое я мог бы назвать домом. Но комната в школьном общежитии вполне тянет на него.

Здесь просторно. Высокие потолки, светлые стены; два комплекта кроватей, столов, стульев и шкафов. Комната рассчитана на двоих, и моим соседом станет моя цель.

Думать о том, что придется делить комнату с человеком, который будет меня ненавидеть, не хочется. И, пока я один, я стараюсь не задумываться о том, что меня ждет.

Мне нравится здесь, несмотря на безликость комнаты. Все – в светлых нейтральных тонах, стандартизовано и упрощено, разве что шторы – из темного плотного материала, уступка моему положению. Ни в какое сравнение не идет с тем, что было у меня прежде, до того, как я обратился. Но тот мальчишка погиб много лет назад, а я и помыслить не мог, что однажды обрету хотя бы такое подобие дома.

Это кажется почти чудом.

Раньше – в позапрошлом веке – Высшая школа предназначалась исключительно для обучения знати. Тогда каждая комната была рассчитана на одного и предлагала все удобства. С тех пор маги стали более демократичными, количество студентов увеличилось, и комнаты стали заселять по двое-трое. А порой и четверо, так что можно считать, что мне еще повезло.

Вздохнув, я направился в ванную при комнате – наследие славного прошлого. К счастью, в общежитии Высшей школы общих душевых или туалетов предусмотрено не было, при каждой комнате имелись свои.

На пороге ванной я помедлил. Из-за зеркала в полстены, куда я не сразу решился заглянуть.

Я все еще помнил себя прежним. Юным магом, полном сил, тренированным спортсменом, самым красивым мальчишкой в Средней школе. С тех пор, как я изменился, я не смотрелся в зеркала. Не потому, что кридены не отражаются – это глупый миф. Просто я не хотел знать, насколько я стал другим. Но для того, чтобы использовать маскирующие чары, мне нужно посмотреть на себя.

Я решительно шагнул к зеркалу и уставился на свое отражение.

Полуголодное существование, жизнь на улице и ее ночной образ сказались на моей внешности, и далеко не лучшим образом. Парень в зеркале оказался болезненно худ, бледная обветренная кожа, белые выцветшие волосы – по крайней мере, не растрепанные лохмы, Ларсов оплатил мне поход в парикмахерскую. Выпирающие скулы, бледно-розовые потрескавшиеся губы – я был до крайности не ухожен и выглядел изможденным. Будто после продолжительной болезни.

Эта мысль заставила меня усмехнуться. Я не болен – я мертв, и уже давно. Что бы ни говорил Ларсов – криденов нельзя назвать живыми. Подобие жизни в таких, как я, поддерживается за счет жизненной силы других существ. Мою жизнь высосали всю до капли, и, если я не буду делать того же с другими, то впаду в оцепенение, мало чем отличное от трупного. Проклятый паразит, пожирающий чужую жизнь, чтобы сохранить собственную – вместо того, чтобы позволить природе завершить начатое.

Я закрыл глаза, и в памяти вспыхнул день моей смерти.

Мне было двенадцать. В тот день я участвовал в соревнованиях. Я был фехтовальщиком, и весьма талантливым. И выиграл свой первый юниорский чемпионат. Мама безмерно гордилась мной, и, сосредоточенная на мне, не обращала внимания на происходящее вокруг.

Да и чего ей было опасаться, могущественной магессе из великой семьи? Мой род издревле славился охотниками на нечисть, и темные создания предпочитали держаться от нас подальше.

Она не заметила, что водителя нашего автомобиля подменил криден. Как и того, что вез он нас отнюдь не домой. А когда спохватилась, было уже поздно.

Маму убили на моих глазах. Толпа криденов разорвала ее буквально на кусочки. Она забрала с собой многих, но их оказалось значительно больше. А я…

Меня укусили в первую же секунду нападения. И все, что я мог, парализованный укусом – это смотреть.

Смерть матери до сих пор преследует меня в кошмарах.

Я думал, что следующей будет моя очередь, но у криденов на меня оказались иные планы. Они утащили меня в свое гнездо и провели ритуал обращения.

Это я тоже едва ли когда сумею забыть.

Меня, беспомощного, пили всем гнездом, оставляя на теле болезненно пульсирующие укусы от ядовитых клыков. А когда сознание почти покинуло меня вместе с последними крохами жизни, граф гнезда влил мне в горло своей порченой крови. И заставил проглотить. Это было словно испить огня. Пищевод, желудок, а после – по венам – огонь объял все мое тело. И, пока я сгорал в этом огне, граф вытягивал из меня остатки жизни. Человеческую, полную магии и сил кровь.

Я должен был лишиться сознания, но этого не произошло. Ослабленный, парализованный, заполненный болью до самых краев, я слышал и чувствовал все, происходящее вокруг. Острый коготь графа, прочертивший глубокую царапину на моей щеке. Чужое дыхание. Торжествующий шепот.

- Наследник великих охотников на криденов. В моем гнезде. Ты очнешься и принесешь мне клятву верности. Ты станешь моим птенцом, мальчик. Сколько силы ты дал своим новым родичам. Сколько ты дал мне… Спи. Твое превращение завершится. Ты умрешь и возродишься одним из нас. У тебя не будет выбора, кроме как подчиниться мне, своему новому отцу и господину.

Этот шепот до сих пор звучит у меня в ушах.

2. Тим

Новый сосед Тиму совершенно не понравился. Заносчивый высокомерный тип, абсолютно равнодушный к его обаянию, не раз выручавшему Тима в его детдомовской жизни. И ведь будто знал, как уязвить сильнее!

О том, что он – великий маг, Тим узнал совсем недавно. Несколько месяцев назад, в день своего совершеннолетия, когда директор детского дома с милой улыбкой объявила, что он больше не может пользоваться государственной поддержкой и должен сам о себе позаботиться. Его выселили из детского дома, дав аттестат, удостоверяющие личность документы и небольшое пособие. Конечно, Тим знал, что делать дальше. Либо идти в армию, либо поступать в вуз, поскольку неквалифицированный труд не позволит ему снимать квартиру или устроиться в общежитии. Но все же оказался не готов в одночасье очутиться на улице. И армия, и университет имели один недостаток – пойти туда можно только в строго определенное время, до которого еще нужно дожить. И как это сделать, он представлял слабо.

Поэтому и бродил по улицам родного города, ломая голову, как жить дальше.

А потом к нему подошел незнакомец и заявил, что Тим – маг, призванный спасти мир. Только для начала нужно закончить школу магии.

Конечно, Тим только посмеялся над словами человека, который представился Юлием Ларсовым, директором той самой магической школы. Но после нескольких весьма убедительных фокусов был вынужден поверить странному мужчине. И отправился в подготовительный лагерь, где ему все объяснили про магию, магических существ и его роли в их спасении.

И про Скверну.

Скверна была бичом магов. Разумная безжалостная стихия, пожирающая магическую силу и оставляющая после себя выжженные пустые оболочки вместо людей. Бороться с ней магией – все равно, что тушить огонь бензином, а потому маги оказывались беззащитны перед Скверной. Никто не знал, где и когда она нанесет очередной удар, где проявится и куда пойдет дальше. Пока единственный способ спастись от Скверны – убежать, но бегство лишь помогало отсрочить неизбежное. Но существовало пророчество, что однажды появится маг, чья сила будет столь велика, что даже Скверна не сумеет ее поглотить. И ему суждено уничтожить Скверну, раз и навсегда покончив с угрозой, спасти всех магов и освободить мир от этой напасти.

Почему-то все встреченные им маги полагали, что в пророчестве речь идет о Тиме.

Сам Тим не чувствовал себя всемогущим. Ускоренный курс управления магией, который ему преподали перед поступлением в школу, почти не помог ему, лишь подтвердил, что он действительно маг. Простейшие заклятия давались ему через раз, отнимая прорву сил, но все-таки получались.

Тим полагал, что это безнадежная затея. По его собственным ощущениям, он не обладал никакими особыми или выдающимися силами, никаких талантов в магии не имел и сам себе казался самозванцем, занявшим чужое место.

И высокомерный его сосед сразу его раскусил.

Это оказалось обидно и ужасно Тима разозлило. Он полагал, что легко сумеет поладить с кем угодно, а потому столь явная враждебность человека, с которым он вынужден делить жилище, неприятно его поразила. И отбила всяческое желание общаться с этим снобом.

Наверняка в школе найдутся более дружелюбные студенты. И угораздило же именно этого типа заполучить в соседи по комнате!

Тим кипел от возмущения, которое оказалось некуда выплеснуть. Лев - имя-то какое! – погрузился в чтение, не выказывая ни малейшего желания продолжать разговор. А это лишало Тима возможности спустить пар. Напасть? Он вполне мог устроить драку, но понимал, как это бессмысленно. Наверняка Лев – куда более искусный маг, ему не составит труда победить. К тому же магов с детства обучали драться, и опыт уличных драк едва ли поможет в схватке с профессионалом.

А начинать драку, в которой тебя же и побьют – что может быть бессмысленнее?

Тим отличался вспыльчивостью, но давно научился держать себя в руках. Умение нравиться людям куда более практично для выживания, чем драчливость. Этому его научила жизнь в приюте. Едва ли в магической школе может быть иначе.

Все еще злясь, Тим быстро разложил свои немногочисленные пожитки в шкаф и ушел в ванную. Просто, чтобы не видеть этого раздражающего типа.

Ларсов предупредил его, что общежитие в школе предполагает совместное проживание с одним из сокурсников. Для Тима, привыкшего за годы жизни в детском доме делить комнату с несколькими сверстниками, ходить в общий душ по расписанию и питаться в столовой, где никто не старался сделать еду сколько-то вкусной, переезд в школу выглядел выигрышем в лотерею. Лишь один сосед, доступный душ и вкусная еда. Что еще нужно для счастья?

Доказать всем, что он – не самозванец. Конечно, сам Тим никогда не утверждал, что является тем самым великим магом, но слишком много людей возлагают на него надежду, чтобы разочаровать их.

Тим оперся о раковину, взглянув на свое отражение. Как Лев разглядел в нем неумеху? Неужели это так очевидно? И все остальные тоже это разглядят?

Нет, он не готов делить жилище со столь неприятным ему типом. Лучше попросить директора о переселении.

Эта мысль показалась Тиму здравой. К чему терпеть неприятное соседство, если можно обойтись без лишних нервов? Он же избранный – к нему наверняка прислушаются.

Тим провел в ванной порядочно времени, успокаивая под душем взвинченные нервы и наслаждаясь возможностью никуда не торопиться. И, когда он вернулся в комнату, его сосед уже спал. Тим не удержался и присмотрелся ко Льву.

3. Лев

Очутиться среди толпы молодых магов – полных жизни, тепла и сил – оказалось непростым испытанием даже с учетом сафаты. Я мог сколько угодно отрицать свою природу, но я оставался криденом, мертвецом, жаждущим чужой жизни. А маги для таких как я – лакомый кусочек. Сдерживая жажду, я забился в самый дальний угол аудитории на первом же занятии, старательно пряча рвущиеся наружу клыки. Поэтому и не преследовал Велина, не чувствуя себя готовым вступать в открытый конфликт с теми, кого воспринимал источниками пищи. Мне требовалось время, чтобы привыкнуть к их присутствию и научиться видеть в них равных, а не объект охоты.

Никогда не думал, что это окажется так тяжело.

Жизнь вдали от людей помогла мне сохранить человечность – преодолеть соблазн значительно проще, когда его источник далеко. Да и абстрагироваться от нескольких обычников не так сложно, как от десятков юных магов, в которых так и бурлит жизнь.

Но я справился. Уже к концу первого дня обучения я перешел к атаке, без колебаний оскорбив Велина, забуксовавшего на простейшем диагностическом заклинании.

Даже у меня оно легко получилось.

Несмотря на семь лет отсутствия практики, умение заклинать у меня никуда не исчезло. И, хотя в моем распоряжении не было нескольких месяцев подготовительных курсов, за неделю между выходом из тюрьмы и поступлением в школу я наверстал большую часть пропущенной мною программы. Поэтому высказанная мной претензия Велину являлась вполне искренней. Да, у него отсутствовала моя база - к своим двенадцати я заклинал довольно уверенно – но ведь и сила у меня теперь заемная. Жалкие крохи, которых достаточно лишь для того, чтобы поддерживать статус студента. А мой сосед, обладая огромным запасом сил, совершенно не умеет ими распоряжаться.

А ведь я мог бы заполучить всю его магию. Высосать из парня то, чем он не в силах управлять, вместе с жизнью. Стать самым могущественным криденом, уничтожить Скверну. И вместо благодарности встретить смерть. Маги не позволят жить убийце. Да и сам я – сумею ли остановиться, единожды поддавшись соблазну?

Едва ли.

Пока я еще мыслю как человек, но первое же убийство завершит мое превращение. Я окончательно стану одним из них.

Парень, заступивший мне путь после занятия, знатно меня повеселил. Прежде я не участвовал в магических дуэлях, лишь наблюдал за ними, но юный маг здорово просчитался, думая, что сумеет превзойти меня в скорости. Все нужные заклятия я знал, а реакция у кридена гораздо лучше человеческой. Но я полагал, что за этого парня вступятся. Тот же Велин – ведь драка началась из-за него. Но парень оказался благоразумным, сообразив, что со мной ему пока не тягаться.

А затем появилась она – и я предпочел уйти.

Эта девушка сразу привлекла мое внимание. Ее огненные волосы выделяли ее из любой толпы, она выглядела изящной и хрупкой, как ожившая статуэтка. Точеное личико, большие зеленые глаза, которые смотрят на мир бесстрашно и с любопытством. Все юные магессы на моем курсе красивы, но она – особенно. И я чувствовал в ней жизнь, яркую силу, но она единственная, кто не вызвал у меня желания выпить ее.

А те желания, которые она во мне вызывала – до встречи с ней я полагал, что криденам они недоступны.

Я умер еще ребенком, девочки едва начали привлекать мое внимание. А после смерти мне стало не до них. Я пытался выжить в своем новом состоянии, вел существование, далекое от нормального, и взрослел, одержимый местью и охотой на себе подобных. В таких условиях на противоположный пол я внимания не обращал, тем более, что рядом просто не могла оказаться никакая девушка.

Я полагал, что кридены просто не умеют испытывать влечение.

Но встреча с ней развеяла мое заблуждение.

Само собой, я ни на что не рассчитывал. Уходя, я чувствовал осуждающий ее взгляд, хотя драку начал не я. Вот только, что бы ни случилось, виноватым будут считать меня – того, кто в открытую конфликтует с избранным. Они приняли его сразу – новичка в магии и школе, готовые прощать его слабость. Меня же проигнорировали – Велин меня просто затмил, одним своим существованием. Будь я магом, это обидело бы меня, но как криден, я даже порадовался отсутствию внимания. Прятаться легче, когда тебя никто не замечает.

И именно моя суть являлась основным препятствием для каких бы то ни было близких отношений. Нынешний я не смог бы соблазнить и куда менее красивую девушку, а если бы и соблазнил – сколько времени бы прошло, прежде чем она поняла, с чем имеет дело? Уж как минимум мою пониженную температуру тела быстро заметят.

Нормальные отношения, дружба, внимание – то, чего я не могу себе позволить. Если кто-то узнает, что я такое, разбираться не будет.

Ужин не помог мне отвлечься. Считается, что криденам не нужна обычная еда, но это тоже миф. Кровь – источник нашей жизненной силы – лишь позволяет нашим телам функционировать. Но обеспечивать работу организма приходится так же, как любым другим существам – с помощью еды. Именно поэтому я вырос, а не выгляжу двенадцатилетним, как в день своей смерти. Живя на улице, особого разнообразия в рационе я себе позволить не мог, а потому в основном поедал тех, чью жизнь выпивал. Причем не всегда у меня была возможность приготовить мясо, и тогда приходилось обходиться сырым. Временами получалось поживиться чем-нибудь на помойках при магазинах, куда часто выбрасывали некондиционный товар. Но я опасался забредать в те районы города, где обычно людно, да и у таких помоек и без меня хватало бомжей. Поэтому питание в школьной столовой для меня стало истинным удовольствием.

4. Тим

Тим специально поставил будильник на более раннее время, но все равно Лев его опередил. Будто специально не спал всю ночь, чтобы подкараулить. Впрочем, накануне сосед улегся спать как-то слишком рано. Возможно, чтобы избежать разговора.

Тим хотел узнать, почему Лев помог ему.

Над созданием огня он бился в тренировочном зале не меньше часа. И сам поразился, когда его сила легко отозвалась на сказанное в гневе слово. А услышав перевод заклинания, с изумлением убедился, что магия удается без проблем. Вспыхни, пламя – думал он, произнося древнюю формулу, и огонь послушно возникал над его ладонью.

Так просто.

Выходит, он действительно просто не знал, что делает. И жаль, что рядом нет никого, кто мог бы перевести остальные заклинания.

Но почему никто не объяснил ему этого раньше? Заставляли заучивать кажущиеся бессмысленными наборы звуков, даже не упомянув, что это - фразы из древнего языка. Неужели никому и в голову не пришло, что Тим просто этого не знает? Сколько времени мучился, а ему не практика нужна была, а элементарный перевод! И ведь дальше бы мучился, если бы не этот неприятный тип, который так неожиданно оказал совершенно неоценимую помощь.

Тим не хотел быть обязанным своему соседу и, возвращаясь в комнату, собирался вытрясти с того правду, почему тот помог.

Но Лев уже спал, а утром высокомерно объявил, что не намерен идти на компромиссы с соседом. Тим еще плохо ориентировался в обществе магов, но подозревал, что Лев Теккер принадлежит к какому-нибудь аристократическому семейству. Отсюда и все его высокомерие и неумение делить жилище… Обласканный жизнью наследник аристократической фамилии, ни во что не ставящий обычных магов. Наверняка его гордость задета соседством с плебеем, а уж признать, что простой мальчишка из детдома – более сильный маг, чем он, и вовсе невыносимо.

И такое отношение просто бесит.

Когда Тим вышел из душа, его сосед уже ушел. И, торопливо собираясь на завтрак, чтобы не опоздать на занятие, Тим с изумлением обнаружил на тумбочке незнакомую книгу.

Учебник по древнему языку.

Расшифровка формул.

Он неверяще посмотрел на аккуратно застеленную кровать соседа и покачал головой. Лев не стал бы подкидывать ему эту книгу. Он наверняка жалеет, что вообще подсказал ему способ освоиться с заклинаниями. Наверняка это вышло случайно, Лев лишь хотел побольнее уязвить Тима, не ожидая, что это натолкнет соседа на правильный путь. Другого объяснения просто не существовало…

Наверное, книгу прислал директор. Наконец вспомнил о пробеле в знаниях нового ученика и решил все исправить.

Эта мысль показалась Тиму здравой, и он припустил в столовую.

Больше он не собирался пропускать завтрак по вине соседа.

В столовой парень подсел к Егору, который немедленно поинтересовался успехами приятеля на тренировке.

- А ты знаешь древний магический язык? – вместо ответа спросил Тим.

- Конечно, - удивился Егор. – Мы его с детства учим, иначе как заклинать?

- Действительно, - рассеянно кивнул новоявленный маг.

Может, именно поэтому его никто не научил? Никому и в голову не пришло, что он им не владеет? Раз уж все маги его возраста говорят на этом языке.

- А почему ты вдруг заинтересовался? – с любопытством покосился на него Егор.

- Потому что в моем детстве такой предмет не преподавали, - хмуро ответил он. - Что это вообще за древний язык?

- На нем говорили наши предки. То есть предки магов. Существа, сотканные из магии… мы – потомки их смешения с обычниками. Унаследовали их силу, но куда более приземленны.

- А что с ними стало?

- Растворились в первостихии. Их погубила собственная сила. Разве тебе не рассказывали?

- Видимо, слишком древняя история, в ускоренный курс не вошла, - хмыкнул Тим невесело.

Он очень много упустил, так поздно присоединившись к миру магов. И хуже всего, что даже сам не знал своих пробелов. Должно быть, готовившие его маги тоже не до конца понимали степень его невежества.

- Погоди. Так ты не знаешь древнего языка? – дошло до Егора.

- Нет.

- Ох, ничего себе… Ты должен срочно им заняться!

- Уже, - кивнул Тим и извлек из сумки учебник, демонстрируя приятелю.

- Да, лучший учебник, - кивнул тот. – Не удивительно, что твои заклинания не срабатывают.

- Не трави душу.

- Честно говоря, мне бы и в голову не пришло, что у тебя такая проблема.

Тим подумал, что это никому и не пришло в голову. Кроме Льва, неожиданно наблюдательного. Но Лев не стал бы помогать… А значит, кто-то еще вспомнил. Наверняка директор. Больше просто некому.

Сегодня заклинательство давалось ему проще – достаточно было заглянуть в словарь, чтобы узнать значение очередного заклинания. А однокурсники восхищались его успехами, словно в этом действительно была его заслуга.

Тим по-прежнему чувствовал себя самозванцем, и едкие замечания соседа по комнате ничуть не помогали справиться с этим ощущением. И то, что остальные вступались за него, Тима не радовало. Он старался не допускать новых драк, уверяя однокурсников, что сумеет справиться со Львом и самостоятельно, но вступать с ним в открытую конфронтацию так и не решился.