Сладкая булочка города N

Глава 1. Новый хозяин «Сладкой булочки»

Теплым осенним днем на Пекарской улице города N остановился мобиль, из которого выбрался высокий молодой мужчина. Он поднял неиспорченное загаром лицо к небу и, втянув носом аромат, характерный для названия улицы, широко улыбнулся. Громко хлопнув дверью мобиля, он уверенным шагом направился к булочной мадам Шалдь.

Непопулярное заведение давно требовало ремонта и крепкой руки, а потому свидетелей прибытия яркого обладателя шикарной рыжей шевелюры и карманных часов на золотой цепи, поразило, что он выбрал именно эту булочную.

Чуть погодя к этому же зданию подъехал паробиль, чьи размеры удивили бы даже жителей столицы. Из него выскочило несколько человек в рабочей одежде. Они принялись споро переносить коробки, баулы и прочий скарб, которым оказался забит салон машины.

Когда перетаскивать закончили, на крыльце появилась мадам Шальд с клеткой в руках. В ней покачалась на жердочке такая же старая, как и ее хозяйка, ворона. Женщина потопталась на верхней ступени, словно никак не могла решить, в какую сторону двигаться, оглянулась на вывеску заведения «Сладкая булочка», в котором проработала без малого пятьдесят лет, и все же потопала к паробилю.

За ней вынесли кресло–качалку, перевязанные бечевкой книги, несколько пуховых подушек и пару сундуков. Крышка одного из них придавила болтающийся вязанный чулок, что ясно указывало на то, что старуха увозила с собой зимние вещи, а значит, покидала свой дом навсегда.

– Эл, ты разве слышала, чтобы мадам Шальд продала булочную? – спросила подругу одна из посетительниц открытого кафе, которое находилось как раз напротив «Сладкой булочки». – Так неожиданно.

Пухлая блондинка держала чашку, оттопырив мизинец. Широкополая шляпа надежно закрывала лицо от неяркого, но все же могущего испортить кожу, солнца. Тщательно завитые локоны отливали золотом. Рюши платья красиво волновал ветер, а видная в глубокий вырез ложбинка невольно притягивала взгляд второй девушки.

– Давно пора, – произнесла она, хмурясь и отводя взгляд от «богатства» подруги, которого никогда у нее не будет. – Мы туда не заходим с тех пор, как миссис Роверд обнаружила в тесте тараканью конечность.

Темноволосая, высокая и худая, Электра являла собой полную противоположность пышнотелой Глории. Черное бархатное платье было наглухо застегнуто до последней пуговицы. А белый кружевной воротничок и вовсе делал ее похожей на гувернантку. Еще очки так и норовили сползти с маленького аккуратного носика. Хозяйка возвращала их на место точным движением указательного пальца.

– И ты, наивная, поверила? – блондинка показала в улыбке жемчужные зубы. – «Сладкая булочка» была конкуренткой их кондитерской, а мадам Шальд слишком стара, чтобы вступить в противостояние с изысканным «Кексом с изюминкой». Меня больше интересует, что будет с булочной, когда у нее появился новый хозяин. Ты заметила, какие у него широкие плечи и узкий таз?

– Думаешь, мы видели хозяина? – Электра поправила очки. – Слишком хорош для простой пекарни. Его мобиль стоит дороже, чем половина заведений на этой улице. Пар уже прошлый век. В баке этой машины жидкое топливо.

– А ямочки на его щеках видела? – Глория вернула разговор в более интересное русло. – Когда он улыбнулся, у меня перехватило дыхание.

– Слишком сладок, – поморщилась Эл. – Словно булочка с кремом.

– О, а мне бы хотелось откусить кусочек от этой... Сладкой булочки...

Обе подруги отставили в сторону свои крохотные чашечки. Придвинувшись ближе, краснея и беспрестанно хихикая, они принялись обсуждать рыжеволосого мужчину, совершенно забыв о теме, которую вот уже неделю мусолили все обитатели курортного городка.

Солнце, море, приятные знакомства – все это так далеко от хмурой столицы, где вовсю шло расследование убийства первого советника короля. Это известие ужаснуло великосветских дам, которые в преддверии холодов перебрались, словно перелетные птицы, на юг. Ужаснуло и все бы на этом, но сюда, в город N, стали просачиваться такие пикантные подробности, открывшиеся после смерти одного из самых влиятельных вельмож, что приходилось только закатывать глаза.

– Милые мои, вы слышали новые детали столичного дела? – к столику подсел еще один завсегдатай заведений на Пекарской улице.

Реджинальд Хейерс – сын богатого промышленника, выпускающего паровые двигатели, тоже был любителем курортного отдыха. Обладатель аристократического профиля и жгуче черных коротко стриженных волос, он отличался отменным вкусом в одежде и вине. Невысокий, но по–спортивному подтянутый, Реджи водил дружбу только с красивыми и достойными его внимания девушками, а потому подругам льстило, что сегодня он подошел к ним к первым, хотя за соседними столиками его тоже ждали с нетерпением.

Отцы Глории и Электры занимали серьезные должности при дворе, но все же уступали в богатстве Хейерсам. Реджи считался одним из завидных женихов, но только его родители знали, с каким из семейств королевства они породнятся.

Девиз Хейерса–младшего «Кто–то же должен скрасить общество скучающих леди» привлекал в городок N таких же, как он, шалопаев, родившихся с золотыми ложками во рту. Когда–нибудь они все встанут во главе своих родов, но сейчас мальчики могли себе позволить не думать о будущем.

Глава 2. Крутые горки Анны

Неделей ранее

Анна пришла в себя, когда почувствовала, что задыхается. Она приподняла голову и поняла, что лежит, уткнувшись лицом в шею человека. Мертвого человека. Анна набрала полную грудь воздуха и закричала. В свете живого огня – рядом горела свеча, она увидела, что совершенно нага, как и лысый мужчина, распластавшийся под ней. И все вокруг залито кровью.

Не переставая скулить, Анна соскользнула с еще теплого мужского тела и уставилась на раны на его груди. А потом перевела взгляд на нож, который сжимала в кулаке. Взвизгнув, отбросила его и лихорадочно огляделась. Анюта не верила, что все происходящее, не сон.

Она находилась в незнакомой полутемной спальне, увешанной коврами, на огромной кровати лежал толстый мужчина, вокруг была разбросана одежда, а за дверью слышались встревоженные голоса. И ни одного слова она не понимала. Словно неожиданно попала в барский дом, где говорили на неизвестном ей языке.

– Мамочки, – прошептала Анна, хватая первую попавшуюся под руку тряпку, чтобы прикрыть наготу. Крови было столько, что промокли не только простыни на кровати, но и чавкал под ногами ковер.

Только сунув руки в рукава, Анна поняла, что натягивает на себя халат. Огромный мужской халат, явно принадлежавший мертвецу. Запахнувшись и поймав концы длинного пояса, Анна обмоталась им несколько раз и трясущимися руками завязала на узел. Что–то звякнуло в кармане, который оказался на животе. Не думая, сунула в него руку и нащупала толстую цепь и нечто металлическое, похожее на луковицу карманных часов. У бабушки хранились такие в шкатулке.

Неожиданно речь людей, собравшихся в коридоре, сделалась понятной.

– Нет, точно кричали здесь!

– Женщина? Мне показалось, что голос был женский.

– Да–да, женщина!

В дверь поскреблись.

– Ваша Светлость, у вас все хорошо? Мы слышали крики.

Через минуту, во время которой Анюта нашла у кровати бархатные домашние туфли и торопливо напялила их на себя, повторился уже более смелый стук.

– Ваша Светлость, это я, Варкес. Если вы сейчас не откликнитесь, я войду!

Анна попятилась, продолжая озираться и искать хоть какое–то спасение. Запнулась о вещи, разбросанные на полу, и, не думая, подняла их. В ее руках оказалось нечто похожее на женское платье. Скорее всего, она пришла в нем в эту странную комнату. Ведь как–то она попала сюда и, наверняка, полностью одетая.

– Мамочки, что же это? – пропищала она, скручивая платье в комок и суя его за пазуху. Переодеваться времени не было. Ручка двери ходила ходуном.

– Заперто изнутри, – донеслось снаружи. – Зовите стражу! Будем взламывать!

– Зачем ломать? В покои Его Светлости можно попасть через балкон, – произнес высокий женский голос.

Анна резко крутанулась на пятках, глазами ища, за какими занавесками прячется балкон. Лишь раздвинув очередные тяжелые портьеры, она нашла стеклянную дверь. Открывая ее, обернулась и в последний момент, перед тем, как шагнуть в темноту, схватила лежащую на пузатом бюро кучку колец. По всей видимости, хозяин спальни снял их перед тем, как предаться блуду.

Анна решила, что потом разберется, как очутилась в незнакомой комнате, чья обстановка кричала о богатстве и власти убитого ею человека. Сейчас главной целью было выжить, а кольца можно будет продать, чтобы добраться до дома. В том, что ее украли, вывезли в чужую страну и чем–то опоили, отчего до сих пор кружилась голова, а мысли были вязкими, Анна не сомневалась.

Балкон оказался небольшим и связывался арочным переходом с соседним зданием. Анна, не раздумывая, метнулась к нему. Надо было поторопиться и обогнать тех, кто кинется к этой же арке. В горячке Анна совсем не подумала, что дверь может быть заперта, но замок, стоило приблизится, громко щелкнул. Сначала Анюта решила, что его открыли с другой стороны, поэтому вжалась в стену. Кто будет оглядываться в беге, когда целью являются покои Его Светлости?

Но дверь открылась, а на пороге так никто и не появился.

– Хорошо. Очень хорошо, – выдохнула Анна и проскользнула в темный проем.

Продвигалась вперед осторожно, так как лунный свет далеко не проникал. Анюта сразу поняла, что находится в коридоре, поскольку по обе стороны от него шли двери, но ни к одной из них она не подходила. Молилась лишь о том, чтобы длинный проход, наконец, закончился и привел к лестнице.

Винтовая лестница обнаружилась очень скоро, но по ней, громко топая и переговариваясь, поднималось сразу несколько человек. Они несли с собой свет.

Анна прижалась к стене и затаила дыхание, надеясь, что ее не заметят. Но за спиной вдруг щелкнул замок, и она с коротким вскриком ввалилась в какое–то помещение. Быстро поднявшись, беглянка прикрыла за собой дверь и приникла к щели, через которую убедилась, что люди с фонарями пробежали дальше. Как только шаги стихли, она кинулась к лестнице. Здание оказалось высоким, и Анне чудилось, что ступени никогда не кончатся.

Освещенный лунным светом холл пугал высоким потолком и эхом. Шумела вода, словно где–то в тени колонн прятался искусственный водопад, поэтому Анна не сразу услышала приближающиеся голоса. Не дожидаясь, когда появятся люди, Анюта на цыпочках побежала к тяжелой двери.

Глава 3. Обычное утро золотой молодежи

Зря люди думали, что ремонт в «Сладкой булочке» затянется. Уже на следующий день с веранды летнего кафе «Сахарная звезда» можно было наблюдать, как наносятся последние штрихи в устройстве фасада, обшитого лакированным деревом. Такому не страшны ни дождь, ни перепады погоды.

Рабочие в одежде дизайнерской компании «Братья Балт» устанавливали у входа вазоны, в которые ловкие пальцы цветочниц тут же высаживали вьющиеся растения, пальмы и яркие экзотические цветы. Над вымытыми окнами закреплялись бело–зеленые полосатые навесы. Маркизы придавали зданию праздничный, пусть и немного легкомысленный, вид. Ветер теребил оборки на них совсем так же, как воланы на платьях дам, сидящих в кофейне напротив.

– Однако, – произнесла Глория, застыв с недонесенной до рта ложечкой, на которой восседал кусочек кремового пирожного.

Она застыла, когда увидела вывеску, которую собирались водрузить над входом. На ней золотыми буквами были выведены слова, в корне меняющие интерес к заведению. Если раньше здесь продавались хлеб и сдобная выпечка, что было характерно для булочной, то название «Кондитерская "Сладкая булочка"» значительно расширяло горизонты.

И уже интересно было заглянуть за вымытые до скрипа стекла, где так же вовсю кипела жизнь: расставлялись столы, стелились белоснежные скатерти, вешались легкие занавески.

– Быстро, – согласилась Электра, отпивая глоток горячего кофе.

Обе они забыли, что собирались проглотить попавшее в рот, когда увидели выходящего из здания рыжеволосого мужчину, одетого по–простому: в белой рубашке с закатанными по локоть рукавами и бриджах. Он нес в руках деревянную конструкцию, которую установил у дороги, специально повернув ее так, чтобы написанное было видно издалека. Но девушки удостоили вниманием объявление только после того, как хозяин Сладкой булочки скрылся внутри заведения.

– Как же он хорош! – простонала Глория, прожевав, наконец, кусочек бисквита.

– Как по мне, он немного женоподобен, – произнесла Электра, отставляя в сторону чашечку.

– И где ты это увидела? В широких плечах и мускулистых руках? Да у меня соски сжались, когда он повернулся спиной! Еще ни на одном мужчине так хорошо не сидели бриджи. Даже на твоем любимом Реджинальде.

– Я удивляюсь, почему ты до сих пор девственница. Столько экспрессии при виде милой мордашки, – парировала Электра, которую все же смутили слова подруги. Неужели так заметно, что она влюблена в коротышку Реджи?

– Только потому и девственница, что еще не встречала столь...

– Сладкие булочки? – Подруги не заметили, как к их компании присоединился Хейерс–младший. Он с улыбкой поцеловал руку каждой. – Я тоже оценил задний фасад нового хозяина булочной. Заметно, что он не брезгует атлетическими упражнениями.

– Бери выше, – Электра зарделась, когда Реджи чуть дольше положенного задержал ее руку у своих губ. – Теперь это не булочная, а кондитерская. Читай объявление.

– Но мы же не изменим «Сладкой звезде»? Так и будем встречаться здесь по утрам?

Реджи отодвинул стул и сел чуть ближе к Электре, чем к Глории. Эл это с удовольствием отметила. Путь он ниже ее на полголовы, сердцу не прикажешь. Оно так трепетно волнуется, когда слышит этот бархатный голос.

– О, вы видели? Открытие «Сладкой булочки» уже завтра. Я вся в нетерпении!

К компании присоединилась еще одна девушка. Ее появление заставило Реджи соскочить с места, чтобы помочь новенькой сесть. Он галантно отодвинул стул, и уже получалось, что он сидит ближе к ней, чем к Электре. Обе барышни за столом скисли, поскольку внимание их кавалера перетянула на себя Джулия Соул – блистательная дочь столичного банкира. Крупного мецената и кредитора королевского двора.

Она была такого же высокого роста, как и Электра, но природа наградила ее пышной грудью, тонкой талией и красивыми бедрами. Чем, увы, Эл похвастаться не могла. И вообще, она смотрелась против нее, как грубый гвоздь против изящной булавки.

Глории тоже было чему позавидовать. Если ее волосы приобрели блондинистый колер только благодаря перекиси водорода, то у Джул они были светлыми от рождения. И губы у нее казались более пухлыми, чем у Глории, как бы та их не кусала. И глаза синие, а не серые. А теперь еще она заинтересовалась Сладкой булочкой. Плохой признак. Перед признанной красавицей мало кто устоит. Вот и Реджи теперь смотрит только на нее.

– Когда ты приехала, Джул? – в глазах парня светился восторг.

– Еще вчера, – оно лишь слегла приподняла подбородок, но смотрела теперь на Реджинальда из–под опущенных ресниц, показывая заодно длину и нежность шеи. Глория с досадой отвела глаза, понимая, что ей подобный трюк не удастся. – Но с дороги так разболелась голова, что я до утра не в силах была оторвать ее от подушки. Ненавижу летать на аэромобах.

Скалы подковой огибали Лазурную бухту с севера, и до городка N можно было добраться несколькими путями. Первые два относились к сухопутным. Железная дорога из столицы привела бы в курортное местечко за сутки, а вот поездка на паробиле сожрала бы меньше – всего полдня. Правда, не учитывая время, когда водитель останавливался, чтобы размяться и передохнуть.

Самый короткий путь был на аэромобе. Он доставлял по воздуху за три часа, но билеты стоили баснословно дорого. Огромному баллону, наполненному водородом, и с подвешенной к его брюху вместительной конструкцией, не приходилось тащиться по извилистым горным дорогам. Да и обзор сверху был великолепным. Особенно, если любоваться горами в уютном ресторане за чашечкой кофе или за бокалом доброго вина.

Глава 4. Поезд неизвестно куда

Неделей ранее

Узнав, что ей в руки попала универсальная отмычка, Анна приободрилась. Правда, в первый попавшийся дом войти побоялась, но, перебрав еще с полдюжины, обрадовалась, когда нашла милый дворик с небольшим фонтанчиком.

В нем она, крадучись и беспрестанно оглядываясь, умылась и переоделась. Платье оказалось старомодным, с дурацкими рюшами, широким кушаком, пуговками до горла и длиной чуть ли не до пят. Поясом от халата мертвеца Анюта связала длинные волосы в хвост.

Сам халат решила с собой не брать, а спрятать где–нибудь в кустах, а потому пришлось опустошить его карманы. В одном она нашла носовой платок, в который завернула все кольца, а в другом что–то, похожее на карманные часы. Она не стала их рассматривать, а просто накинула цепочку на шею и спрятала ее вместе с часами за пазухой. Платочек с кольцами заткнула за пояс, который завязала на талии на крепкий узел.

Теперь оставалось только добраться до вокзала и посмотреть, сколько стоят билеты до ближайшего купного города, где она смогла бы затеряться. Она обязательно найдет способ, как обратиться в российское посольство, которое поможет вытащить ее из трудной ситуации. Русские своих не бросают. Это Анюта усвоила из тех же передач, которые смотрела ее бабушка.

Крадучись покинув гостеприимный дворик, она как можно быстрее, все так же прячась в тени домов, вернулась на привокзальную площадь. Сердце зашлось, когда Анна увидела знакомого извозчика, беседующего с мужчиной в темной форме с погонами. Нельзя было обмануться, глядя, как активно жестикулирует кучер, что он рассказывает о ней. В итоге лошадник показал на улицу, из которой она только что появилась. А ведь Анна была уверена, что свидетель ее бегства удалился, довольный неравноценным обменом за проезд.

Внимательно слушающий его полицейский кивнул и неожиданно громко дунул в свисток. Словно из воздуха рядом с ним нарисовались еще двое в форме и после короткой команды кинулись к Анне. Если бы беглянка не пописала в кусты в дворике с фонтаном, то сделала бы это сейчас. Но двое бравых молодцов пронеслись мимо.

Анюта выдохнула, вспомнив, что была в черном халате, а не в светлом легкомысленном платье. Задрав нос и стараясь, чтобы не подвели трясущиеся ноги, она направилась к входу на вокзал, ожидая, что сейчас наконец откроется, в какую страну ее привезли похитители. Но увы, город оказался старомодным. Никаких светящихся экранов отправлений поездов или просто вывесок, по которым можно было бы догадаться, где она находится.

– Не подскажете, где здесь касса? – спросила Анна у миловидной пожилой женщины с горой багажа и двумя маленькими мальчиками, держащимися за ее юбку. Анюта посчитала незнакомку самой безопасной из всех, кто находится на вокзале, тем более, что та считала высыпанные на ладонь монеты, явно собираясь купить билеты.

Женщина скинула деньги в кошелек и подняла на Анну глаза.

– Милая, какая касса ночью? Приходите завтра вон к той конторке, – она указала пальцем на закрытое полукруглое окошко в стене.

Это известие огорчило. Значит, придется прятаться до утра. Интересно, на ночь вокзал закрывается? Не получится ли так, что в двенадцать ее выставят за дверь? Как раз в руки полицейских.

– Поезд на Монтеблар! – у арки, находящейся в противоположном конце от центрального входа, появился станционный работник и ударил в колокол. – До отправления осталось пять минут! Поторопитесь занять свои места.

Женщина ахнула и взяла детей за руки.

– Где все носильщики? – она поднялась на цыпочки, ища глазами свободную тележку. – Мы же опоздаем!

– Давайте я вам помогу!

Анна уже сообразила, что сможет попасть на перрон, только показав билет, которого у нее нет. Возвращаться на площадь она боялась. А там как–нибудь по шпалам – по шпалам и выберется. Не дождавшись разрешения, она схватила самый большой чемодан и корзину с провизией, укрытую цветным головным платком, и понеслась вперед. Женщина, понимая, что у нее нет выхода, подхватила остальное и кинулась с детьми следом.

– Билет! – грозно произнес станционный смотритель.

– Вот! Вот наши билеты! – пассажирка на Монтеблар трясущимися от волнения пальцами расстегнула ридикюль, что болтался у нее на локте, и вытащила билеты.

– Какой у вас вагон? – крикнула Анна, проскальзывая вперед.

– Второй! – подсказала женщина, понимая, что без чемодана ей бежать будет куда легче.

Анна рванула. Ей ничего не говорило название города. Разве только было похоже, что она все–таки попала в Европу. Уже очень созвучно было название с Монте–Карло и Монтенегро.

А причина бежать со всех ног была, и еще какая: у входа на вокзал появилось трое полицейских. В руках одного из них Анна заметила черный халат. Как они нашли спрятанное в кустах, она не понимала и не собиралась пускаться в догадки. «Преступница» лихорадочно искала способ скрыться.

Второй вагон был в самом начале перрона, и пока Анна добежала до него, основательно выдохлась. Остановившись у открытой двери, поставила чемодан и корзину на пол. Проводник тут же поинтересовался, на какие места куплены билеты. Пришлось объяснить, что пожилой женщине с баулами, да еще с двумя малолетними детьми не так легко доплестись до своего вагона.

Анна сильно нервничала и не понимала, что делать. Как себя спасти? Все бросить и бежать по шпалам? Но далеко ли она убежит? Остаться и умолять, чтобы ее впустили в вагон? Но проводник не кучер и на ворованное кольцо не польстится. А у бабушки с внуками лишнего билетика, конечно же, не окажется, и тогда несчастную безбилетницу быстро выпроводят с перрона. Как раз в лапы тех, кто ищет ее среди пассажиров по приметам, выболтанным кучером.

Глава 5. Развлечения и тревоги Союза Осторожных

Идея, что преступница может лежать на пляже на соседнем шезлонге или сидеть рядом в синематографе, основательно напугала друзей.

– Надо осторожно присматриваться к новеньким, – выдала дельную мысль Эл. Остальные девушки поддержали ее активными кивками. – Вдруг кто–то из них...

Все тут же, как по команде, повернули головы, чтобы выяснить, нет ли среди посетителей кафе подозрительных личностей. Так и не разглядев в незнакомых леди признаков дерзкого убийцы, Союз Осторожных вновь приступил к обсуждению.

– В городе слишком много незнакомых лиц, ко всем не присмотришься, – со скепсисом в голосе заявил Реджи, вновь обратив свой взор на чужой красавец мобиль. – И потом, я не думаю, что эта девица будет прохаживаться в людных местах, делая вид, что она одна из нас. Скорее всего, чтобы стать незаметной, поступит к кому–нибудь в услужение.

– На время курортного сезона здесь всегда не хватает рук. Слуг берут не глядя, лишь бы не везти с собой, – поддакнула Глория, притягивая к себе блюдце с новым пирожным, которое по ее знаку принес официант. – Даже моя мама попросила прислать ей парочку помощников из столицы, не найдя здесь обученную прислугу. Все оказались заняты. В этом году особый наплыв отдыхающих. Люди стараются увезти свои семьи из столицы. Они напуганы. Хотя папа упорствует, что все едут на юг только из–за того, что новая зима ожидается слишком холодной.

– Меня жуть берет, как только представлю, что нам через месяц придется возвращаться в Сиффорд. Академию никто не отменял, – Джулия подцепила ложечкой крем из взбитых сливок. Его башенка украшала горячий напиток из какао. – Опять эти холодные общежития и нудные лекции.

– Хорошо тебе, Реджи, – Электра заправила прядку за ухо и засмущалась, когда парень проследил за ее движением. – Ты сейчас на дипломе и можешь не уезжать отсюда. Пиши себе и пиши.

– К Новому году придется все же навестить Сиффорд. Покажу куратору, что я накидал по нашему плану. Заодно навещу вас, девочки, – он положил руку на спинку кресла Эл, и у той появилось на лице некое подобие румянца. Она не умела так красиво заливаться краской, как Глория. Или вовсе не краснеть, как Джул. По ее скулам шли безобразные пятна, и она ненавидела себя за эту особенность, передавшуюся ей от отца.

– А я решила в этом году взять академотпуск, – Глория облизала ложечку. – У меня горло плохое и холодную зиму я просто не переживу. Мама не против, отец еще не знает.

– Но ты перешла всего лишь на второй курс! Какой академотпуск? Что будет дальше? – Эл поправила очки на носу. Она была рада, что ее отвлекли от мыслей о себе, как о самой некрасивой из всех присутствующих.

– Будем надеяться, что следующие зимы не будут так ужасны, – Глори стыдливо уткнулась носом в чашечку. Она учиться не любила и не хотела. Если бы не отец, заставивший продолжить образование, ей и школы бы хватило. Одна надежда на замужество, когда найдется веская причина бросить ненавистный Сиффорд.

– Чем займемся сегодня? – опустошив бокал, поинтересовался Реджи. Ему надоело пялиться на машину Сладкой булочки. Она его раздражала.

– По пути сюда я встретила чету Геллеров. Их сын устраивает на пристани танцы. Но это будет вечером.

Джулия отодвинула от себя бокал, так и не притронувшись к самому какао. Ей хватило пары ложечек сливок, чтобы насытиться. Глория вздохнула. Она доедала второе пирожное. Сил вот так легко отказаться от сладкого, как Джул, у нее не было.

– Поиграем в волан? – Реджи расправил плечи, вспоминая осанку нового хозяина кондитерской. Его задело, что подруги восхищаются им. – Давно не разминались. Двое на двое. Потом пообедаем у Калчера, он обещал подать омаров.

– Мы согласны, – за всех ответила Джулия, кокетливо поправляя локон, выпавший из прически. Она всегда собирала волосы на затылке, что красиво открывало ее длинную шею. Электра вновь сжала губы. У нее не получится так грациозно выгнуться, чтобы заодно показать и грудь. Груди просто нет.

– Мне надо переодеться и взять ракетки. Не буду же я прыгать по песку в шелковом платье, – Глория потянула вверх воздушную ткань подола, совсем немного оголив круглую коленку.

– Всем надо переодеться, – поставил точку Реджи и первый поднялся.

Сын Геллеров Марк, в отличие от членов Союза Осторожных, собирающихся навестить его танцевальную вечеринку, уже окончил Сиффордскую академию и приступил к службе в компании отца. Скорее по настоянию родителей, чем по душевному порыву продолжить семейное дело, он занял место главы рекламного отдела и, благодаря врожденной склонности к творчеству и риску, успешно продвигал на рынке «Шампуни и мыло Геллеров».

Самому же Марку больше нравилось считать себя писателем. Свое увлечение он тщательно скрывал от родных и знакомых, поэтому издавался под женским псевдонимом Шален Эро. Его первый роман «Покорить девственницу» возымел успех, и ему доставляло огромное удовольствие видеть, как его читает чуть ли не вся академия. Новая книга «Похождение жеребца» еще только писалась, но издательство уже купило на нее права.

Танцевальные вечеринки и прочие сборища молодежи только подпитывали его фантазию, поэтому он активно устраивал их сам. И привечал новые лица, за которыми с интересом наблюдал.

Марк не стеснялся отправлять приглашения тем, с кем хотел бы познакомиться. Друзья и постоянные обитатели курортного городка в приглашении не нуждались и приходили сами. Автор бестселлера был уверен, что сегодня он от души наестся впечатлений, ведь на вечеринку ожидался визит нового хозяина «Сладкой булочки». Уж слишком много о нем говорили.

Глава 6. Вдова и ее племянница

Неделей ранее

Альба стянула с головы Анны старушечий платок и задумчиво оглядела ее.

– Красивая девочка, но замученная, – произнесла она, трогая светлый с медным отливом локон. Давно нечесаные волосы выбились из–под наспех сооруженного хвоста. – Сразу видно, что ты решилась на побег, заранее ничего не обдумав. Он бил тебя?

Анна, вздохнув, опустила глаза. Ей было неловко, что ее так пристально разглядывают. И не знала, что ответить. Необдуманные слова могли вызвать подозрение, что она врет. А когда откроется, что произошло в том богатом особняке, так и вовсе легко будет догадаться, что сбежала Аня вовсе не от мужа.

– Бил, – сама сделала вывод Альба. – А глазки у тебя зеленые, светлые, прозрачные. Как вода по весне в чистом пруду. Сущее дитя. Как такую можно обижать? Носик маленький, губки пухлые, и сама словно тростиночка, поэтому с первого раза и не поймешь, сколько тебе лет.

– Восемнадцать, – прошептала Анюта, вытирая слезу. Слова незнакомки ее растрогали.

– Так и хочется отомстить твоему мужу, пристроив тебя в заботливые руки, – Альба подняла за подбородок лицо новой знакомой. У Ани дрожали губы. Она готова была разреветься. Так невыносимо жалко стало саму себя. За что ей такие испытания? Убийца, воровка, домушница.

– Не надо меня никуда пристраивать, – Анну насторожили своднические намерения Альбы. – Я еще не отошла от... от прежних рук.

– Ты должна знать, что не все мужчины скоты. Есть и такие, что будут любить тебя и носить на руках. Как мой первый и единственный муж. Пусть ему будет спокойно на небесах, – Альба расстегнула медальон, который совсем недавно целовала и явила портрет усатого мужчины. Его глаза были печальны. Во второй половине кулона лежал засушенный цветочек. Меленький, синенький.

– Я сочувствую вашей утрате, – тихо произнесла Анна.

– Петра давно нет со мной, вот и рискнула завести новые любовные отношения. Хотела вновь почувствовать себя женщиной. Дура. Как я могла поверить сладким речам?

– Меня так и вовсе никто не спрашивал, – вздохнула Анна. – Взяли и сунули в постель к старику. Точно вещь. Разве так можно с людьми, леди Альба?

– Зови меня тетушкой. Поскольку я на пару десятков лет тебя старше, сделаем вид, что мы родственницы. Юным девушкам непозволительно путешествовать без сопровождения. Договорились? Будем жить, любить и радоваться. Отомстим мерзавцам тем, что станем счастливыми.

Новоявленная родственница протянула руку, чтобы «племянница» ее пожала.

Альба Ане нравилась. Она впервые позволила себе дышать полной грудью. После череды столь страшных событий, ей неожиданно повезло.

Союз Мстительниц, трясущихся в поезде Столица–город N, был скреплен рукопожатием. Анна даже повеселела. Не надо думать, куда бежать и где прятаться. У нее появилась возможность оглядеться и спокойно решить, что делать дальше.

– А меня зовите Анной. Правда, денег у меня совсем немного, – девушка замялась, понимая, что курортный отдых требует средств. – Считайте, совсем нет. Но я могу пойти работать. Хоть кем. Хоть уборщицей.

– Не переживай, племянница. Нас ждет домик у моря и... – Альба с улыбкой извлекла из дорожного саквояжа увесистый кошелек и потрясла им. – А если окажемся безудержными растратчицами, то я просто загляну в банк. Супруг оставил мне приличные накопления.

– А Рафаэль? Вдруг он тоже приедет? Мало ли какие у него появились обстоятельства?

– Мог бы прислать посыльного с запиской. Зря я верила, что он будет моим вторым мужем. Как видишь, он передумал, и я по–прежнему вдова.

«Мог бы прислать посыльного с запиской» – эта фраза заставила напрячься. Выходит, здесь нет мобильных телефонов? В какую же дыру она попала? Странная одежда и манера говорить отсылали ее минимум на столетие назад. Еще на вокзале Аня поразилась, что об отправлении поезда объявили без микрофона, по старинке ударив в колокол.

«А вдруг это не современная Европа, а меня каким–то чудом перетащили в начало двадцатого века? Или даже в девятнадцатый? Или вовсе в чужой мир?».

Пугающие мысли поднимали в душе панику. Анна уже сомневалась, что ей удастся найти Российское посольство.

– Скажите, вы когда–нибудь слышали о такой стране, как Россия? – увидев, как тетушка нахмурилась, не понимая, о чем она говорит, Анна поправилась: – Или Советский Союз?

– Нет, никогда. А что там?

– Хороший курортный отдых, – Анна выдала первое, что пришло на ум. Она пребывала в смятении. Невозможно, чтобы о России никто не слышал. В девятнадцатом веке она должна быть у всех на устах. Это русские гнали Наполеона до Парижа, освобождая от французов Европу. Такое не могло забыться даже через сто лет.

Анюта медленно выдохнула, заставляя себя успокоиться. Она ничего не знает наверняка, поэтому нужно решать вопросы постепенно, по мере их появления. А сейчас главное – не потерять расположение «тетушки». От нее зависит, выживет Анна или нет. На данном этапе даже неважно, в каком мире она очутилась. Основная цель – сохранить жизнь.

А с этой задачей справиться будет очень сложно. Все же она убила человека. Аня до сих пор не могла поверить, что решилась таким образом защитить свою честь. Она убегала с кухни, когда бабушка принималась чистить рыбу, которая все еще трепыхалась! А тут где–то взяла нож и в остервенении ударила несколько раз.

Глава 7. Вечеринка на причале

Только сейчас, когда хозяин кондитерской подошел ближе, члены Союза Осторожных оценили, насколько тот был высок. А ведь со стороны смотрелся вполне гармонично.

«Вот что значит, правильное соотношение веса и роста», – Реджи сощурил глаза, разглядывая кондитера. Да, Хейерс–младший тоже имел атлетическую фигуру, но даже Джулия была выше него. Особенно, если надевала каблуки.

Реджинальд ненавидел, когда кто–то смотрел на него свысока. Кто бы знал, каких ему сил стоило сделать себе имя среди друзей. Каждый из них имел за плечами богатого родителя, и выделиться в среде золотой молодежи было очень трудно. Но Реджи смог.

Он едва сдержался, чтобы не дать в морду Марку, который так бесцеремонно сдернул с него бабочку. Реджи злился, что позволил себя унизить и не ответил.

– Это я прислал тебе приглашение на вечеринку. Давай сразу без церемоний и на «ты», – Марк на правах хозяина первый пожал протянутую руку. Потом свою подал Реджинальд, следом дамы. Никаких поцелуев и иных знаков отличия ни одна из них не получила, кроме слов: «Очень приятно познакомиться, леди».

– А мы слышали, что ваше имя Руди, – пропела Джулия, строя глазки кондитеру.

– Руди – это нечто вроде прозвища, которое в нашей семье дают рыжим, – Фест тряхнул шикарной гривой. – С шотадского оно так и переводится, как «рыжий». Мой отец, например, Руди Гольтанг Оваль. Все мы родом из Шотада.

– О, так интересно... – Джулия кокетливо повела плечами. – Тогда еще один вопрос. Говорят, мужчины Шотада носят юбки вместо штанов?

– Это наша национальная одежда, – спокойно пояснил Фест.

– А под ней у вас есть белье? – спросила Глория и испуганно закрыла рот ладонью. – Ой, простите. Я что-то не то говорю. Давайте лучше выпьем за знакомство.

Ляпнув неловкость, она мгновенно растеряла былую уверенность и теперь не знала, куда деть руки. Фужер с напитком, который можно долго цедить, пришелся бы как раз.

– Глори, с чего это тебя потянуло на вино? – шикнула на нее Электра, но ее перебил хозяин вечеринки.

– Хорошее вино – это вкусно, – с энтузиазмом сообщил он. – И вопросы неловкие тоже в сегодняшнюю тему, раз уж на нашей вечеринке собрались кавалеры без галстуков и дамы без бюстгальтеров. Почему бы каждому из нас не рассказать о себе какой–нибудь пикантный факт? Было бы неплохо, если бы нас всех связывали общие тайны. А назовем мы нашу игру «Секреты Лазурной бухты» и никому под страхом смерти не расскажем то, что услышим, а?

– А я уже знаю одну пикантную тайну Глории, – Реджи положил руку на плечо пышечки. – Она до сих пор девственница.

– Реджинальд Хейерс! Как ты можешь? – пискнула блондинка и от негодования топнула ногой.

– Не переживай, Глория, еще один осенний сезон, и от твоей тайны не останется и следа. Обращайся к любому из нас, – Марк подмигнул ей.

Лицо девушки сделалось пунцовым. Смеющийся король шампуня и мыла, подцепив Джулию и Электру под локотки, повел их к бару. Реджи подал руку дующейся Глории, пытаясь загладить свою вину. Зря он ляпнул про ее девственность. Хотя она сама виновата – не умеет держать язык за зубами.

Про Глорию трудно было сказать, что она дурочка, но порой из ее рта вылетали такие слова, что даже Реджи становилось не по себе. Все ее знали, как избалованную и охочую до сплетен и впечатлений девушку. Поговаривали, что не раз заставали ее за подслушиванием, но она делала такие невинные глаза, что становилось неловко обвинить ее в неблаговидном поступке. Но все сходились во мнении, что она слишком часто оказывалась в ненужное время и в ненужных местах.

Глория была самой младшей в их компании. И Реджи переживал за нее. Юг, море, красивые полуобнаженные тела, романтические отношения могли подтолкнуть Глори на неразумный поступок. Он по себе знал, как хочется иногда казаться значимым, единственным для кого–то. И как пагубны в этот момент комплексы, на которых могут сыграть.

Реджи не удалость стать высоким, а Глория, он точно знал, переживала из–за своего веса. Втайне называла себя жирной свиньей, но отказаться от сладкого была не в силах. И если за ней не присмотреть, то какой–нибудь проходимец напоет ей в уши о чувствах, и она из благодарности подарит ему свою девственность. Тому же Марку, например. Если тот, конечно, заинтересуется Глорией.

«А ведь он ее замуж не возьмет. Слишком большие деньги крутятся в семье Геллеров, чтобы выбрать наследнику в жены дочь повара, пусть и работающего на королевской кухне», – размышлял Реджи, пока официанты откупоривали бутылки. Те знали свое дело, и шипучее вино быстро попало в фужеры.

– За знакомство! – произнес Марк и поднял бокал.

– За знакомство! – прокричали остальные и потянулись к фужеру Сладкой булочки.

Когда отпили по глотку, Марк кивнул, чтобы все шли за ним.

– Бокалы берем с собой. На яхте полно напитков, – громко предупредил он.

– Зачем нам яхта, Марк? – Джулия задержалась у барной стойки.

– Ты здесь, на глазах у всех, будешь рассказывать свою пикантную тайну? – он театрально выгнул бровь. – Мы же договорились.

– Но я пришла на танцы, – резонно возразила девушка. Оркестр как раз начал выводить новую мелодию.

– Потом потанцуем, – прокричал Марк, чтобы его услышали за стуком барабана, который задавал ритм современному танцу. – Мы должны показать Фесту, что ничего друг от друга не скрываем.

Глава 8. Открытие за открытием

Неделей ранее

Анна чувствовала себя так, словно попала в райское место. Шумело море, приятный теплый ветер пах ароматом экзотических цветов.

– Смотри, – сказала Альба, задрав голову. Она придавила рукой шляпку, чтобы та не свалилась с головы. – Аэромоб. Красивый, да?

Анна тоже подняла глаза в небо и едва успела поймать капюшон. Бархатное пальто ей отдала «тетушка», чтобы прикрыть помятое платье. Дурацкую косынку тоже пришлось снять. Как объяснила Альба, в курортном городке подобное носят только служанки или рыбачки из соседнего поселка.

Над головами низко плыл огромный аэростат. Его размер и красота геометрических пропорций поражали. На выпуклом боку огромными буквами было выведено «Королева Виктория». По всему периметру огромной металлической конструкции висели флаги незнакомой страны. Совсем не Англии. Видимо, в этом королевстве была своя королева Виктория. За стеклами виднелись людские силуэты,

– Чуть дальше есть вокзал для аромобов, – пояснила тетушка. – Воздушный корабль подведут к мачте и спустят по ней пассажиров. Видишь, уже скинули веревки. Сейчас их прикрепят к паробилю и тот оттащит судно на место.

– Вы когда–нибудь летали на аэромобе? – с восхищением в голосе произнесла Анна. Махина величественно проплыла мимо, подобно огромному морскому лайнеру, поднятому неизвестной силой в воздух.

– Что ты! – всплеснула руками Альба. – За такие деньги я проживу целый месяц, ни в чем себе не отказывая.

Домик оказался маленьким и располагался на самом отшибе города, в районе, который трудно назвать богатым. Здесь остро чувствовалось неравенство, царившее в этом курортном месте. Центр с его величественными особняками, нарядными магазинчиками и кафе, работающими допоздна, и узкая улочка – почти сельская из–за обилия цветов и облупившихся, кое–как побеленных к сезону домиков. У входа в каждый горела тусклая лампа.

Тетушку нисколько не обескуражил вид их жилища. Она посещала Лазурную бухту не в первый раз, поэтому легко ориентировалась на знакомой улице. Раньше она отдыхала здесь с мужем. Сейчас с компаньонкой. Альба по–деловому прошлась по комнатам, заранее распределяя, кто где уляжется спать. Анне достался продавленный диван в гостиной, но она была рада и ему.

– Утром подумаем, что будем делать с твоей внешностью, – сказала Альба, после того, как извозчик занес в ее спальню чемоданы и удалился. – Я сама схожу в лавку за краской для волос и подберу тебе пару ситцевых сарафанов. И еще, подумай, как ты хочешь, чтобы тебя звали. Прежнее имя оставлять нельзя. Здесь полно людей из столицы, и обязательно встретится кто–нибудь, кто знает твоего супруга. Столица не такая большая, как нам кажется. А твой муж, если захочет тебя найти, обязательно даст объявление в газете. Мол, пропала жена. Предоставившему сведения гарантируется оплата. Здесь не редкость, когда беглянки прячутся от скверных мужей. Фотография и имя в газете выдадут тебя.

– Я ни разу не фотографировалась.

– Уже хорошо. Значит, смена имени и посильное изменение внешности будут достаточными.

Анна закусила губу. Она понятия не имела, знали ли похитители ее имя. А вдруг они, прежде чем выбрать ее в любовницы к толстяку, долго следили за ней?

«Альба права. Нужно другое имя».

– А может, придумаете вы? Чтобы меня прежнюю никак нельзя было связать со мной нынешней? – Аня переживала, что подберет что–нибудь необычное для местного края. Вдруг здесь Софьями и Полинами никто девочек не называет?

– Маргарет? – тетушка принесла в комнату комплект постельного белья. – Элизабет?

– Мне нравится имя Елизавета.

– Какая Елизавета? Что за имя? Элизабет. Если коротко, то Бетти, Бесс, Элиза.

– Пусть будет Бетти, – быстро согласилась Анна, поняв, что едва не выдала себя, упомянув русское звучание имени. Такие проколы не прощаются.

– Вот тебе одна из моих рубашек. Негоже вторую ночь в платье спать, – Альба положила на диван уже застеленный простыней, кокетливую ночную сорочку. Кружево, розовые атласные бантики. Вдова собиралась предстать во всей красе перед Рафаэлем, но теперь без сожаления отдала более нуждающимся.

– Спасибо, тетушка Альба. Я утром простирну свое платье, – Анна вытащила из–под ворота цепочку с луковицей карманных часов и положила их под подушку. Там же уже лежал узелок с ворованными кольцами. Она завтра найдет укромное место, куда спрячет вещи, могущие выдать ее. Не стоит их постоянно носить с собой. Опасно и можно ненароком потерять.

– Габерто чилини. Куэри торри, – ответила ей из своей комнаты Альба.

Анна вытаращила глаза. Похожую речь она слышала, когда металась по покоям, где на кровати лежал покойник. Неужели она разучилась понимать чужой язык? Но странное совпадение – слова перестали быть понятными сразу, стоило ей спрятать цепочку с часами под подушку. Анюта сунула туда руку и, сжав пальцами часы, прокричала:

– А? Что вы сказали?

– Даже не смей стирать платье, а тем более, носить, – тетушка появилась на пороге гостиной. – Сожжем в печи. Тебя по нему могут опознать, Бетти.

Она специально выделила последнее слово. Нужно привыкать к новому имени.

Ошеломленная Анна просто кивнула. Быстрым движением сунула часы за шиворот. Девушка не знала, как они работают, но факт оставался фактом – она все понимала с ними и ничего без них.

Глава 9. Беда

Марк посмотрел на застывших друзей.

– Глория продолжает игру? Я так понял? – он подошел ближе и склонился над сидящей с закрытыми глазами девушкой. – Милая, какую тайну ты знаешь?

– Я знаю, почему убили первого советника короля, – Глория приоткрыла глаз и, поморщившись, оттолкнула от себя нависшего над ней хозяина яхты.

– Не говори глупостей, Глори, – Электра, проходя мимо дивана, дернула подругу за локон. – Откуда тебе знать такие тайны?

– Подслушала, – выдохнула она и, вновь закрыв глаз, сползла на бок. Подтянув под голову подушку, словно дите пошлепала пухлыми губами и погрузилась в сон. Стюард укрыл ее принесенным пледом.

– Кто–нибудь из нас поверил ей? – Марк посмотрел на Реджи.

– Я – нет, – произнес Реджинальд, сунув руки в карманы. – Она всего лишь хотела привлечь к себе внимание.

– У нее получилось, – Электра поморщилась, увидев, как из уголка губ Глории течет слюна. – Она никогда не пила до этого.

– Просто дурочка, – Макс достал носовой платок и, перегнувшись через спинку дивана, вытер подруге губы. – Пусть поспит.

Когда друзья направились к лестнице, заметили, что на ней стоит Фест.

– Джулия ушла, – сказал он и, развернувшись, потопал наверх. Вечеринка была окончательно испорчена. Союз Осторожных показал себя новичку с неприглядной стороны.

Все разбрелись в разные стороны. Марк отправился к бару, где присоединился к другой компании, Реджи и Электра пошли танцевать. Хотя настроение у обоих было вовсе не танцевальное, оставаться в одиночестве со своими мыслями совсем не хотелось. Фест, постояв немного с задумчивым видом, счел лучшим покинуть пристань. Он помахал Марку, когда проходил мимо бара. Сел в мобиль и, громко рыкнув мотором, умчал.

Как и предполагала Джулия, ближе к полуночи кто–то из подвыпивших гостей вечеринки упал с причала. Как выяснилось, свалилась девушка. Она истошно кричала и звала на помощь. Музыка резко оборвалась. Матрос с яхты откликнулся первый.

Кроме него, спасть тонущую кинулось сразу несколько парней, несмотря на то, что спасатели были начеку и делали все, что положено. Они сбросили вниз спасательный круг. Но дело осложнялось еще тем, что под причалом, куда волной затянуло жертву, было совершенно темно. Сутолока только усилила неразбериху.

Когда утопающую достали, она громкими рыданиями привлекла к себе женскую половину гостей. Каждая пыталась помочь несчастной. Кто–то протянул широкий шелковый палантин, чтобы можно было обернуться в него. Промокшая ткань модного платья совсем не скрывала прелестей девушки. Она была без нижнего белья, что соответствовало условиям вечеринки. Кто–то пожертвовал платочком, чтобы она вытерло лицо, где потек обильно нанесенный грим. Один из мужчин накинул на нее смокинг и увел всхлипывающую девушку с причала.

Прыгуны в воду не стали переодеваться, а продолжили веселье, с еще большим азартом поглощая спиртное в баре. Вновь заиграл оркестр и возбужденные парочки вернулись к танцам. Гости радостно воскликнули, когда в небе с шумом раскрылся первый шар фейерверка. Последующие за ними хлопки раздавались один за другим, заглушая музыку и расцвечивая огнями небо и море.

– Реджи, это же посудина Марка! Как она оказалась так далеко? Вроде только что стояла у причала, – Электра обернулась, чтобы удостовериться, что не ошиблась. Знакомой яхты на месте не было.

– Черт! Там осталась Глория. Она сейчас оглохнет, – Реджинальд запустил пальцы в волосы, нарушая напомаженную укладку.

– Лодку, быстро подайте лодку! На борту остались люди! – послышался нервный крик Марка.

Реджи и Электра стояли близко, поэтому в грохоте непрерывно взрывающихся петард услышали его. Спасатели торопливо отвязывали лодку.

– Что такое, Марк? – Реджи тронул друга за плечо, привлекая к себе внимание. Марк обернулся на него с таким перекошенным лицом, что Электра вскрикнула, понимая, что происходит нечто страшное.

– Кто–то увел яхту! Фейерверк планировался ровно в двенадцать. Воспользовались тем, что матрос покинул свой пост.

– Кто–то специально ее поджег?! – сразу оценил ситуацию Реджи.

– Боже, там Глория! – Электра зажала в страхе рот рукой.

– Смотрите, яхта горит! – понеслось по пристани, и Марк, в отчаянии махнув рукой, прыгнул в лодку, где на веслах уже сидели спасатели.

Пламя быстро охватило яхту. Стоящие на пристани видели, как по ней метался мужчина. Когда он понял, что иного спасения нет, прыгнул в воду. Подоспевшая лодка вытащила на борт стюарда. Реджи и Электра узнали его по белому кителю.

К яхте уже нельзя было подплыть, а уж тем более подняться на нее. Пламя гудело и сворачивалось в огненный смерч. Марк приказал отогнать лодку подальше, чтобы продолжающие взрываться петарды не попали в нее. Его хорошо было видно на фоне яркого пламени. Он стоял и в отчаянии хватался руками за голову.

Сломалась мачта и заставила накрениться яхту. Когда она зачерпнула воду, то полностью потеряла равновесие. После такого резкого крена ее уже нельзя было спасти. Не прошло и пятнадцати минут, как от яхты на поверхности остались лишь обломки, некоторые из которых продолжали дымиться.

Реджинальд сидел на песке и бил по нему руками. У него началась истерика. Все, что он мог произнести, было одно слово – Глория. Электра стояла на коленях рядом и гладила плачущего друга по спине. По ее щекам тоже текли слезы.

Глава 10. Чудеса продолжаются

Неделей ранее

Аня посмотрела в небо. Луна была слишком большой и имела странный рисунок рельефа. Отсутствовали привычные пятна кратеров. Этот спутник был покрыт густой сетью каналов, точно на него набросили паутину.

Анна села на камень. Ноги просто не держали. Осознание того, что с ней вторые сутки происходит нечто необъяснимое, пугало. Аня застонала и закрыла лицо ладонями. Никакого Российского посольства она не найдет. России в этом мире просто нет. Никто ей не поможет. Дороги назад нет, если только она не свяжется с теми, кто ее выкрал. Но они были последними, с кем хотелось бы встретиться. Они сделали все, чтобы она попала к мерзкому старику и... вложили в ее ладонь нож.

Впервые за все время Анна задумалась, а она ли убила толстяка? Может, его убил кто–то другой? И, чтобы уйти от ответственности, нашел козла отпущения? Вернее, козу? Девчонку, которую никто не будет искать, и которая ни слова не понимает на местном языке, а потому оправдаться не сможет.

Анна не знала, сколько она так сидела. Испытанный шок заставил забыть, зачем она пришла к морю. Очнулась только тогда, когда порыв ветра бросил волосы в лицо.

Опустив ноги в набегающую волну, Аня решилась войти в воду. Сняла халат и ночную рубашку – не захотела купаться в ней, так как в постель пришлось бы ложиться голой. А утром Альба задалась бы вопросом, что не так с ее рубашкой. Анюта устала врать.

Она входила в воду осторожно, ногой щупая незнакомое дно. Привыкнув к прохладному морю, провела ладонями по телу, сильно надеясь, что смоет с себя не только следы крови, но и отгонит тревогу. Надо как–то приспосабливаться к жизни.

Полежав немного в форме звезды и поглазев на незнакомые звезды, Анна поднялась и неторопливо направилась к берегу. Она широко раскинула руки, отдаваясь ласковым прикосновениям ночного ветра.

Здесь, на море, совсем не чувствовалась осень. Если бы Альба не жаловалась на Рафаэля, из–за которого она оставила свою овощную лавку накануне праздника «День рыжих тыкв», Анюта думала бы, что вокруг царит лето.

Она не дошла до берега метров десяти, когда неяркий свет ее лампы загородил кто–то большой. Аня закрыла руками грудь и присела. Сначала она не могла разобрать, кто фыркает и копается в ее вещах, но потом поняла, что видит большую собаку. Такую большую, что Анна поначалу решила, что перед ней волк. Но откуда в городе взяться крупному хищнику?

– Пошел прочь! Кыш! – зашипела Анна, боясь кричать громче, чтобы не привлечь к себе внимание других пляжных гуляк. Собака повернула морду и, блеснув глазами, задрала ее верх. Она нюхала воздух. – Кыш!

Анна не собиралась сидеть всю ночь в воде. Она боялась, что собаке понравится пальто Альбы. Если блохастая уляжется спать на ее вещах, то придется бежать домой в чем мать родила.

– Я кому сказал, кыш! – Анна осторожно подошла ближе, чутко следя за настроением собаки. Та выглядела вполне миролюбиво. Не щерилась, не поднимала шерсть на загривке. Лампа помогла разглядеть, что собака не поджала хвост, а даже пару раз вильнула им, словно увидела старую знакомую. А это точный признак, что она не видит врага в голой девушке.

Набравшись храбрости, Анюта плеснула в немаленькую морду горстью воды. Собака чихнула.

– Поди прочь!

На этот раз собака послушалась и, встряхнувшись, отошла в сторону.

Обе не спускали друг с друга глаз, пока Анна выбиралась на берег. Как только она вышла из воды, тут же схватила бархатное пальто и торопливо застегнула его на все пуговицы. В голову пришла мысль, что хозяин собаки может быть где–то рядом. Аня не стала тратить время на ночную рубашку, а просто зажала в кулаке и, схватив лампу, поспешила уйти.

Собака всю дорогу до поселка шла за ней по пятам. Когда Анюта оборачивалась, та останавливалась. Так и довела до дома.

Трясясь от страха и холода (не очень приятно идти в пальто, накинутом на мокрое тело), Аня закрыла входную дверь на щеколду и прильнула к ней спиной. Сердце грохотало кузнечным молотом.

Отдышавшись, подошла на цыпочках к дивану и прислушалась к сопению тетушки Альбы. Потихоньку сняла с себя пальто и схватилась за рубашку. Хорошо было бы вытереться, но до Анны вдруг дошло, что она не вспомнила о полотенце. Оно так и осталось лежать на камне.

– Черт–черт–черт! – шепотом выругалась она, не понимая, что делать.

Возвращаться к морю? После встречи с огромной собакой она ни за что не отважилась бы вновь выйти в темноту. Но утром Альба спросит, где полотенце, и тогда придется признаться, что ходила ночью на пляж.

«Проснусь рано утром и сбегаю», – решила Анна и укрылась с головой. Ее трясло.

Но конечно же, утро началось не так, как она планировала. Ее разбудила тетушка Альба.

– Вставай, засоня! Я уже и на местный рынок сходила, и по лавкам пробежалась. Нашла для тебя краску, – она поставила на стол бутыль с черной жидкостью. – Аптекарь обещал, что такая даже меня превратит в жгучую южанку. А ты знаешь, что их кудри черны, точно сажа? Еще прикупила тебе легкий сарафан, блузку без рукавов и длинную юбку. Сгодятся для теплой погоды.

Альба повесила купленные вещи на спинку стула. Аня, зевнув, потерла глаза.

– Белье тоже тебе подобрала, – Альба вытащила из корзины коробку с сиреневым бантиком и бросила Анне.

Глава 11. Неспокойная ночь и ее завершение

По улице пронесся порыв ветра. Догнал парочку и стукнул в спину. Из–за шелестящих кипарисов пришлось говорить громче.

– Кто по твоему мнению расправился с Глори? – Реджинальд убрал челку, которую ветер швырнул в лицо. – При разговоре с ней присутствовали только мы трое. Стюард ходил за пледом. Выходит, что убийца кто–то из нас? Я, ты или Марк?

– Марк вряд ли, – Электра рукой придержала юбку, которая едва не задралась выше головы. – Он пострадавший. Только представь, какого масштаба должна быть тайна, чтобы из–за нее пришлось сжечь самую дорогую яхту в Лазурной бухте. Но Марк со своим мылом и шампунем не имеет никакого отношения к первому советнику А вот ваша семья имеет. Без его покровительства вы бы не получили государственный заказ на паровые двигатели.

Реджи раздраженно убрал руку Электры со своего локтя.

– Что ты несешь? Да, советник не просто так ходатайствовал за нашу компанию перед королем. У него была прямая выгода, поскольку он получал определенный процент с поставок.

– Вот–вот! Процент! А теперь, когда советника нет, эти деньги останутся у вас.

– Допустим, что мы с отцом идиоты, поэтому зарезали курицу, несущую золотые яйца. Советник еще не раз ходатайствовал бы за наши паровые двигатели. Тем более, что впереди маячил контракт с армией. Но ответь честно на один вопрос: когда бы я успел подпалить петарды и отвязать яхту? Мы все время были вместе.

– А вот и нет! Ты отходил от меня, когда та девица упала в воду, – Эл редко когда проигрывала в спорах. Ум и железная логика ей помогали.

– Ты тоже отлучалась в туалет. Как раз можно было успеть оставить свечу в коробке с петардами.

– О, да ты, оказывается, знаешь, каким способом был совершен поджог!

– Нетрудно догадаться, что преступнику нужно было время, чтобы яхта как можно дальше отошла от берега.

– Был прилив, – напомнила Электра.

– В бухте случается сильное обратное течение, и об этом знают все местные. Девчонке, упавшей в воду, сильно повезло. Случись это рядом с яхтой, и мы никогда ее больше не увидели бы. Ее бы утащило в море.

– Кстати, я до сегодняшнего вечера ни разу ее не встречала. Интересно, кто она?

– Слушай, а не связан ли пожар на яхте с ней? – Реджинальд вновь предложил локоть подруге. Гораздо приятнее подозревать в преступлении чужих, чем своих.

– Думаешь, она отвлекала, пока на яхте орудовал преступник? Дала возможность отчалить посудине подальше от берега?

– Вот именно!

– Реджи, уйми свою фантазию. Так ты дойдешь до мирового заговора. Ее кувырок в воду – чистое совпадение. Еще ни одна вечеринка на берегу не заканчивалась без ночного купания. Даже если бы яхта осталась поблизости, все равно никто не сумел бы спасти Глорию. Только вспомни, как яростно разлетались петарды. Даже хорошо, что посудину утащило от причала, иначе жертв оказалось бы гораздо больше.

– По всему выходит, что наша пышка была обречена, – голос Реджи дрогнул. Эл почувствовала, что ее друг едва сдерживает слезы. Она и предположить не могла, что золотой мальчик настолько ранимый.

– А может, наш разговор подслушивал кто–то посторонний? – Электре захотелось отвлечь Реджинальда от воспоминаний о Глории. – Не трудно пробраться на яхту, когда перекинуты сходни. Матрос же не все время топтался возле них стражем. Ой, а вдруг убийца – это кондитер Фест? Вспомни, когда мы направились к выходу, он уже стоял на лестнице. Как долго он там был и что успел услышать? Вот кто самая темная лошадка среди нас! И посмотри, как все совпадает: мы только ввели его в нашу компанию, как тут же свершилось убийство.

– Да–да–да! – с волнением подхватил идею Реджи. – В нем столько противоречий! Он прибыл в город через неделю после убийства советника. Мы ничего о нем не знаем, кроме того, что он хочет казаться богатым. А сам открыл кондитерскую, которая вряд ли принесет большую прибыль. Сезон завершится, и покупателей останется совсем немного. И еще заметь, какие у него черты лица. Чистая кожа, пухлые губы, длинные ресницы. Если переодеть его в платье, то вполне мог бы сойти за девушку. Пусть слишком высокую, но и вы с Джулией совсем не маленького роста.

За спиной закричала ночная птица. Заполошное хлопанье крыльев резануло по нервам. Реджи и Эл испуганно обернулись и прислушались. Совсем не от ветра затряслись кусты в одном из палисадников. Электра взвизгнула и, схватив Реджинальда за руку, понеслась с ним вперед.

Остановились только тогда, когда добежали до дома, прячущегося за высокой живой изгородью. Эл сунула руку в щель и открыла калитку.

– Подожди здесь, – задыхаясь, сказала она и подтолкнула Реджи к увитой плющом беседке. – Я поговорю с родителями.

– О, нет. Я с тобой.

***

Утром из особняка Хейерсов Электра и Реджинальд вышли держащимися за руки.

– Спасибо за ночь, – сказал он девушке, открывая дверь своего шикарного паробиля.

По лицу Эл пошли пятна. Заметив это, Реджи наклонился и поцеловал в губы подругу, ставшую нынешней ночью его любовницей. Хейерс–младший никогда не думал, что польстится на Электру. Она была не в его вкусе. Но вчера она проявила к нему столько тепла, столько участия, а разожженные ароматические свечи так кружили голову, что он проникся благодарностью и поцеловал ее. Сначала по–дружески в щеку.

Глава 12. Случай в лагуне

Неделей ранее

Когда помыли и высушили крашенные волосы, Аня долго разглядывала свое отражение в зеркале. Она выглядела так, словно только что восстала из мертвых. Бледная, худая, губы обкусаны.

– Не нравится? – Альба стояла, сложив руки на животе. – По глазам вижу, что не нравится.

Анна нерешительно пожала плечами. Как сказать женщине, которая приложила столько стараний, что цвет ужасен и лег неровно? Анна от природы была блондинкой, но с помощью красящего шампуня любила поиграть в цвет. Недавно был розовый, потом сверху наложила медный, а теперь...

– Теперь я похожа на ворону.

– Не говори глупостей! Ты просто к себе такой не привыкла.

– Спасибо, тетушка Альба, – Анна спохватилась. Не стоит по пустякам обижать добрую женщину. – Пусть лучше я буду вороной, чем женой противного старика. Такую меня точно никто не узнает.

– Вот и правильно, – поставила точку Альба. – Время купаться, а мы дома сидим.

Отправились на пляж, как на пикник. Аня несла довольно тяжелую корзинку, куда тетушка сунула фляжку с чистой водой, кусок каравая, начиненный кружками домашней колбасы, от которой за версту несло чесноком, пару яблок и кисть винограда. Все это богатство закрывала салфетка, которая будет на камнях вместо стола. Сама Альба несла на плече небольшое покрывало.

Новый сарафан Ане нравился. Пошитый из тонкого материала, похожего на батист, он ладно сидел на фигуре. Вышивка на груди позволяла обойтись без лифчика. Хотя где бы этот предмет нижнего белья Анюта взяла? Длинную многоярусную юбку трепал ветер. Он же кидал волосы в лицо. Днем он дул с берега на море.

Анна оглянулась на горы, которые, словно великаны, обступили зеленый городок. Казалось, что они очень близко – достаточно добежать до конца улицы и начнутся скалы.

– Хорошо здесь, – сказала она вслух, с наслаждением вдыхая вкусно пахнущий воздух.

– На общий пляж не пойдем, – Альба свернула, не доходя до валуна, за которым ночью пряталась Анна. – Здесь есть уединенные лагуны, где никто не будет глазеть на тебя. Купальники, хоть и хороши для плескания в море, выглядят неприлично. Особенно на таких фигурах, как у того толстяка.

Аня посмотрела в ту сторону, куда мотнула головой Альба. На валун взбирался пузатый мужчина в полосатом купальном костюме. От того, что купила для Ани тетушка, он отличался только тем, что был раздельным, а не сплошным. Встав на самой вершине, толстяк раскинул руки и повернулся лицом к солнцу.

– Точно жаба, – шепнула Альба. – Таким нужно запрещать раздеваться в людных местах. Мужчине должен быть подтянутым. И не смотри на меня с осуждением, мол, сама не худенькая. Я четверых родила! А он?

Анюта и не думала смотреть с осуждением. Она удивлялась, что мужчины купаются в майках с длинными рукавами и обтягивающих шортах велосипедистов.

В целом Аня приветствовала купание в уединенном месте. Меньше глаз, меньше вероятность, что ее опознают. Наверняка уже ищут. Нетрудно вычислить, на каком поезде она уехала. С платформы отправлялось сразу два состава. Еще один только подошел, когда поезд на Лазурную бухту уже тронулся.

Идти пришлось далеко – обошли похожую на утюг скалу, сползающую острой мордой в море. Она и делала место уединенным. Открывшаяся лагуна стоила долгого пути. Небольшой природный бассейн заполнялся набегающей волной. Пляж устилала мелкая галька, поэтому сидеть на ней было комфортно. Когда переодевались в купальники, прятались за покрывалом. Потом его же расстелили в тени высокого выступа скалы.

Тетушка купалась шумно. Плавать она не умела, чем и определялся выбор лагуны. Максимальная глубина по грудь. Присаживалась Альба в воде, громко ухая. Взвизгивала, когда с моря била волна, окутывая купальщицу миллионами сверкающих на солнце брызг. На Альбе тоже был полосатый купальник, но в отличие от Аниного, где чередовалась красная и белая полоски, тот был синий с белым.

Входя в воду, Анна заколола волосы высоко на голове. Альба дала одну из своих заколок. На этот раз на ней цвели васильки. Аня не хотела мочить волосы, и так после покраски с трудом расчесала. У моря воздух всегда влажный, и кудри вились крутым бесом.

Альба, конечно же отметила, что Ане повезло с такой шевелюрой. Сама же Аня всегда старалась их выпрямить, применяя не только средства ухода, но и горячий утюжок. Она застонала, когда поняла, что здесь ей свои волосы не укротить.

– Люди никогда не ценят то, что им дано природой, – Альба отняла у нее расческу и сама взялась чесать пряди. – Я вынуждена спать на скрученных ленточками волосах, чтобы добиться некоего подобия кудрей.

Анна расслабилась в отдалении от людей, которых невольно стала побаиваться. Трудно смириться с тем, что тебя кто–то усыпил, раздел и бросил на грудь к умирающему старику. Она гнала от себя воспоминания, но они все равно возвращались. В эти мгновения она замирала и смотрела в одну точку.

– Что бы я без тебя делала, Аня? – вернула ее в реальный мир тетушка.

Они только что поели. Анюта сложила остатки еды и салфетку в корзину, а Альба перетащила покрывало в тенек. Разморенная после купания и еды она собиралась немного поспать. Положив под голову свернутую одежду, покровительница закрыла глаза.

– Даже поговорить было бы не с кем. Вдвоем куда веселей, да, Аннушка?

Глава 13. Открытие «Сладкой булочки»

Джулия приподнялась со стула, чтобы осмотреть улицу.

– Да, что–то Глория задерживается. Обычно это она приходила первой и встречала всех нас.

Электра и Реджи переглянулись. Джулия с застывшей на лице улыбкой посмотрела на друзей. Пауза слишком затянулось. Реджинальд сделал скорбное лицо и погладил по плечу пропустившую трагедию подругу.

– Глория уже никогда нас не встретит, – пояснила Электра, но, увидев, как непонимающе Джул вздернула брови, осторожно спросила. – Разве ты не знаешь, что произошло вчера?

– Я слышала, что сгорела яхта Марка. Он всю ночь просидел в участке, давая показания. По подозрению в поджоге задержали его стюарда. А что случилось с Глори?

– Как?! Ты не знаешь, что она так и не покинула кают–компанию? – Эл специально понизила голос, чтобы не привлекать к себе внимание.

Джулия сделала большие глаза и закрыла ладонью рот.

– Она погибла?! Не может быть!

– Эй! Идите сюда! – донеслось радостное с противоположной стороны улицы. – Здесь столько вкусного!

Друзья обернулись на кондитерскую «Сладкая булочка» и застыли в удивлении.

– Ну чего вы замерли, словно вас молнией ударило? – на пороге заведения стояла Глория и широко улыбалась. Свежая, яркая и нисколько не похожая на жертву пожара или утопления.

– Реджи, ущипни меня, – прошептала Электра.

– Кто сказал, что она не выбралась из кают–компании? – Джулия поправила локон, заметив выросшего за спиной Глории хозяина заведения. Он тоже широко улыбался.

Подъехал огромный паробиль, переключая на себя внимание опешившей троицы. Из него выбралась группа музыкантов со скрипками, виолончелью и контрабасом в руках. Из кондитерской вынырнули, потеснив хозяина и Глорию, официанты в белых фартуках, полосатых брюках и черных жилетах. Они вынесли стулья для скрипичного ансамбля.

Как только музыканты расселись, полилась пленительная мелодия.

Никого не надо было зазывать. Народ, привлеченной музыкой, сам поспешил наведаться в новое заведение. Страсть ко всему приятному и новомодному отвлекла людей от сцены, разыгравшейся возле паробиля Реджинальда, куда Джули и Электра оттащили за руки ничего не понимающую Глорию.

– Что с вами, дамы? Вы озверели? – вопрошала она, вертя головой.

– Как ты выбралась из горящей яхты? – Электра припечатала Глорию к машине.

– Да бог с вами, какая горящая яхта? – пышка смотрела то на одного, то на другого. – Реджи, хоть ты объясни в чем дело.

– Яхта Марка вчера сгорела и затонула после того, как кто–то подпалил ящик с петардами. Мы были уверены, что ты погибла вместе с ней, – Реджинальд говорил строго. Он вчера проявил слабость, так как был потрясен смертью давней подруги, а оказывается все его эмоциональные метания были напрасны. Если бы не охватившее его горе, Электра никогда не оказалась у него в постели. Сейчас он испытывал настолько сильное разочарование, что даже страсть Эл, восхитившая его ночью, казалась фальшивой.

– А теперь, подруга, объясни, когда ты успела покинуть яхту? – Электра не замечала, как изменилось настроение Реджи.

Глория выдохнула, сложив губы трубочкой.

– Не скажу точно, ведь я спала, поэтому не замечала время. Но я помню, когда меня выводили с яхты, люди сбились у другого конца пристани и кричали, что там кто–то тонет. Я спросила, но мне приказали молчать и не вертеть головой. Я и замолчала. А потом меня отвезли на шикарной машине домой. Мама сразу все поняла. Бесполезно ругать человека, который ничего не соображает. Отчитывали меня утром.

– Кто тебя отвел к машине? Стюард? Марк? – Реджи хмурился.

Все понимали, что Глория избежала смерти только потому, что кто–то позаботился о ней. Но когда она успела покинуть яхту? Впрочем, в такой сутолоке, что творилась на причале, немудрено остаться незамеченной. Слишком много гостей. Вот и они с Электрой надумали непонятно чего. Сами придумали, сами поверили.

– Это был Фест.

Минуту все молчали, переваривая услышанное.

– Фести вернулся на причал? Я видела, как он уезжал, – Джулия оглянулась на кондитерскую. Народ валил в нее валом.

– О, так ты, оказывается, тоже не ушла? Как долго ты оставалась на вечеринке? – Электра сощурила глаза.

Джулия фыркнула.

– Неужели вы думаете, что я в отместку Марку сожгла его посудину?

– А ведь у тебя был повод, – не успокаивалась Эл. – Его неуместная шутка, что он с тобой переспал, сильно тебя расстроила.

– Да, Марк со мной переспал, – Джулия прямо взглянула в глаза Электры. – И обещал, что никому не расскажет о моей минутной слабости. А он... Он все обратил в шутку.

– Я так понимаю, если нас приведут на допрос, алиби ни у кого нет. Каждый из нас в момент поджога присутствовал на причале по одиночке. И я уверен, что у каждого была причина желать Марку зла, – резюмировал Реджинальд.

Он расслабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Он вырядился во все темное, так как был уверен, что придется идти к родителям Глории и приносить соболезнования. А теперь рядом с женщинами, одетыми в светлое, чувствовал себя неловко. И даже Электра ослушалась его и предпочла белый костюм, а не тот синий, что был более подходящим к печальному случаю. Она словно специально выставила напоказ кардинальную смену имиджа.

Глава 14. Доброжелатель

Неделей ранее

Аптекарь, видя решительное настроение клиентки расправиться с зелеными волосами, убрал на всякий случай ножницы.

– Милая леди, вы молоды и красивы. Я бы на вашем месте ничего не менял. Вот увидите, не пройдет и недели, как вам начнут подражать, – аптекарь спрятал отрезанную прядку в коробку, предварительно вытряхнув из нее длинные спички для розжига камина. – На курорте люди падки на новые веяния. Всем хочется немного сумасшествия.

Анна закрыла ладонями лицо и покачала головой. Еще не хватало оказаться в центре внимания. Спряталась, называется. Изменила внешность.

– Ничего, милая. Походишь в платочке, пока наш аптекарь не найдет способ перекрасить волосы, – Альба нашла самое простое решение проблемы.

Пока Аня расчесывалась купленным у аптекаря гребнем, тетушка сбегала в соседнюю лавку и вернулась с шелковым шарфом.

– Еще научишься красиво повязывать. Главное, что ты спрятала зеленые волосы, – успокоила Анюту старшая подруга, когда та, основательно намучившись, просто собрала волосы вверх и намотала на голову тюрбан.

Добрались до дома уставшие и расстроенные. Альба отправилась под навес готовить обед, а Анюта бухнулась на диван. Она едва сдерживала слезы. В шарфе было жарко, поэтому она стянула его с себя и сунула под подушку, где все еще лежали в узелочке кольца и устройство, похожее на часы, для которых она так и не нашла подходящего тайника.

Анна замерла, когда неожиданно наткнулась под подушкой на свернутый лист бумаги, которого там быть не должно. Развернув трясущимися руками послание, предназначенное только ей, несколько раз прочла его.

«Анна, я знаю, кто ты и что с тобой случилось в столице. Жду в полночь на Пекарской улице в "Сладкой булочке". Доброжелатель».

Оставшиеся часы до назначенной встречи Аня провела вся на нервах. Даже во время гуляния по городской набережной, куда ее потащила тетушка Альба, она оставалась рассеянной и отвечала невпопад. Играл оркестр, цветочницы предлагали парочкам букетики, кричали зазывалы, приглашая на открытые веранды полакомиться мороженым, но ничто не радовало измученную догадками девушку.

После получения записки первой ее мыслью было бежать. Но куда и на какие деньги? Тот, кто незаметно пробрался к ним в дом, наверняка видел украшения, которые Аня украла у старика. Не потому ли он догадался, что с ней случилось в столице? Наверняка кольца были приметные. Или часы. Что ее ждет, когда она явится на «свидание»?

А если не явится? А вдруг она заблудится и не найдет Пекарскую улицу? Или тетушка не уснет до двенадцати? Что будет, если Анна пропустит свидание по досадному недоразумению? Доброжелатель сдаст ее в полицию?

«Раз улица Пекарская, то там должны печь хлеб. Да и название заведения яснее ясного говорит, что там пекут сдобу».

Анна потянула носом. Тетушка заметила ее оживление.

– Мороженое хочешь? – спросила она, откликаясь на голос очередного зазывалы.

– Лучше какую–нибудь вкусную булочку. Я бы ее с молоком перед сном съела. А здесь продается печеное? – она приподнялась на цыпочки и огляделась.

– Тогда нам надо лучше свернуть на Пекарскую. Там продают сладости на любой вкус и карман. Можно и за десять гульдов булочку купить, и за полгульда, – Альба подтолкнула Аню к скверику, от которого лучами расходилось несколько улиц.

Анна приободрилась. Сейчас она увидит «Сладкую булочку». Нет, заходить не решится, но хотя бы сориентируется, где искать, когда отправится на свидание. Ей внушало доверие слово «Доброжелатель». И хотя он нашел ее «тайник», ничего в нем не тронул, что уже обнадеживало. Будь он к ней плохо настроен, их встретила бы полиция, а не просто записка под подушкой.

Пекарская улица оказалась празднично–нарядной. Горели бумажные фонари, развешанные на деревьях. Всюду стояли вазоны с цветами, и витали ароматы, от которых скапливалась во рту слюна. Жизнь здесь была более оживленной, чем на набережной. Оркестр не играл, но всюду слышались веселые голоса и смех. Открытые веранды являли нарядных дам и кавалеров, строгих официантов и разнообразное печеное и сладости.

Анна принарядилась для вечерней прогулки: надела новую кофточку, юбку и сандалии. Последние тетушка Альба прикупили в одной из недорогих лавок по пути к набережной. Как–то забыли они об обуви. Благо жили на отшибе, и никто не замечал, что на юной особе надеты бархатные мужские туфли.

Тюрбан из шелкового шарфа навертела на голове уже не так по–уродски, как в аптеке. Не зря провела перед зеркалом чуть ли не час. И все равно, они с тетушкой сильно отличались от тех, кто отдыхал или прогуливался по Пекарской улице. Уже по одежде, а не по жадным взглядам провинциалов, можно было определить, что забрели они сюда с окраины города.

В первой же кондитерской тетушка Альба приценилась к понравившейся Анне булочке. Небольшой, кругленькой, с помадкой на макушке. Обе отпрянули от прилавка, только услышав цену.

– Лучше пойдем в хлебную лавку на нашей улице, – Альба нервно схватила подопечную за руку, словно та собиралась схватить булку и бежать. – Правда, боюсь, что так поздно она работать не будет.

– Ну ничего, сходим за хлебом утром, – попыталась успокоить ее Аня. – Заодно свежего молока купим.

– Это же надо, – продолжала возмущаться Альба, – за булочку, размером с половину ладошки, запросить пять гульдов. Они их из золота, что ли, пекут?

Глава 15. Разоблачение

Анне было бы куда спокойнее, если бы пришлось вести беседу со старухой, пусть и немного похожей на ведьму. Ее седые волосы торчали в разные стороны, а черная одежда и пуховый платок на сгорбленной спине лишь подчеркивали схожесть со сказочным персонажем.

Ворона каркнула, когда ночная посетительница проходила мимо странной парочки. Анюта опять взвизгнула, а старуха рассмеялась. И смех ее вовсе не был зловещим.

– Уймись, Мара, – сказала она, погладив птицу по спине. – У нашей гостьи и так душа в пятках.

И уже обращаясь к Ане, поднимающейся по лестнице, добавила:

– Не бойся, деточка. Здесь тебя не обидят. Где пекут хлеб не может быть зла. Иначе опара никогда не поднимется.

Слова хозяйки дома ее обнадежили. Выдохнув, Анна огляделась. Коридор, расходящийся от лестницы в две стороны, по большей части тонул в темноте. Лишь открытая дверь в самом конце правого рукава дарила немного света. Аня направилась к ней. И чем ближе подходила, тем больше сжималось от страха сердце.

Волнуясь, Аня остановилась на пороге. Выйдя из темноты в свет, не сразу привыкла к нему. А когда увидела того, кто ее ждет, открыла от удивления рот. В кресле сидел молодой рыжеволосый мужчина и, улыбаясь, гладил лежащего на коленях такого же рыжего кота. Толстый зверь мурчал от удовольствия. Эта картина была до того домашней, что Аня расслабилась.

Когда незнакомец поднял на нее ясные глаза, она поразилась его необычной красоте. Еще чуть и его можно было принять за женщину. Длинные вьющие локоны, прямой аккуратный нос, пухлые, словно у ребенка, губы. Нежная, какая–то даже светящаяся кожа. Если бы не широкий разворот плеч, монолит груди, обтянутой белой рубашкой, и высокий рост (его Аня оценила, когда мужчина встал, сбросив с колен недовольного кота), то ночная гостья и на минуту не усомнилась бы, что перед ней дама.

– Здравствуй, Анна, – произнес он и, подойдя к замершей девушке, протянул ей руку. Аня сначала вытерла ее о пальто и только потом подала незнакомцу.

– Кто вы и откуда знаете мое имя? – она заметила, что мужчина не спешит отпускать ее ладонь. И это было неловко.

– Я друг нашего короля. И по его поручению занимаюсь делом об убийстве первого советника.

– А при чем здесь я? – Анна попыталась изобразить удивление, широко распахнув глаза, но фокус не прошел.

– М–м–м, Толстяк, у кого–то ускорился пульс, – рыжий незнакомец обратился к трущемуся о ноги коту и, наконец, отпустил руку Анны. – А вот на вопрос, причем тут девушка, бегущая из столицы и пытающаяся изменить внешность, я хотел бы получить разъяснения от нее самой.

Он жестом указал на диван, на который Аня не села, а скорее упала, так как не чувствовала под собой ног. Она пребывала в полуобморочном состоянии. В голове стучала паническая мысль, что все пропало. Ее жизни пришел конец. Неведомо как, но посланец короля нашел убийцу.

Незнакомец сел рядом.

– Я знаю, что ты находилась в спальне советника, когда он еще был жив. В момент убийства у вас шел половой акт. Ты была сверху и пятнадцать раз всадила в него нож. Трудно после такого сказать, что все произошло случайно.

– Вы ошибаетесь, это не я... – пролепетала Анна.

Мужчина вздохнул. Потянувшись к стулу, стоящему рядом с диваном, стащил с его спинки что–то черное и бросил Анне на колени. Это был шелковый халат мертвеца.

– Ты только ехала в Лазурную бухту, а я уже ждал тебя здесь. Твой запах обрывался на перроне, откуда ушел твой поезд. Нетрудно было догадаться, где тебя следует встречать. Хотела ты того, или нет, но кровь Первого советника, которую ты пыталась смыть с себя еще в столице, безошибочно указала на след убийцы.

– Я не убийца, – прошептала Анна, понимая, что ей уже не выкрутиться, а поэтому не стоит замыкаться и молчать. – Вернее, я не помню, как убивала советника. И убивала ли вообще. Посмотрите на мои руки, – она растопырила дрожащие пальцы, – разве в них чувствуется сила? Чисто теоретически, любому человеку не так просто решиться на убийство, а уж чтобы дойти до такой ярости и пятнадцать раз всадить нож в грудь крупного мужчины – это точно не про меня. Ищите кого–то другого, кто так страстно желал старику смерти. Меня просто использовали, чтобы отвлечь от настоящего преступника.

– Ты оставила всюду следы. Пятна крови нашлись на столе, откуда ты забрала артефакты, принадлежащие советнику. На двери в Управе, где пряталась, когда мимо тебя пробегали слуги и стража. В коляске, везущей тебя на вокзал. Даже на кольце, которым ты расплатилась с кучером, было слишком много крови для человека, который не убивал. Я едва не задохнулся от запаха крови, когда встретил тебя на здешнем вокзале.

– У вас настолько чувствительный нос? – Анна удивилась, что так сильно пахла, поскольку за время пути ни Альба, ни часто бывающий в их купе проводник ничего не сказали об исходящем от нее «аромате».

– Чуткий нюх – особенность моего организма. Сейчас от тебя пахнет страхом и растерянностью. И немного цветочным мылом.

Анна закрыла ладонями лицо.

– Раз так, то вы должны почувствовать запах отчаяния, – глухо проговорила она. – Я не знаю, как объяснить, что произошло со мной в спальне советника.

– Начни с того, как ты там оказалась, – спокойно посоветовал мужчина.