Сладкий мальчик леди Весс

1

Леди Весс

В этот вечер я надела лёгкий, полупрозрачный шёлковый халат, молочного цвета, как подтаявшее мороженое на тёплой коже. Он скользил по телу, лаская изгибы и едва прикрывая грудь. Волосы я оставила распущенными, они ложились на плечи мягкими волнами, благоухали жасмином и роскошью. Я сидела в низком кресле, вытянув ноги на бархатную подставку, и лениво водила пальцем по бокалу. Малиновый ликёр обжигал язык, сладкий, но при этом терпкий, как предвкушение чего-то запретного. На губах застыла почти игривая улыбка. Я ждала.

Когда дверь наконец отворилась, замерла, боясь даже малейшим движением спугнуть этот слладкий момент.

Парень вошёл тихо, но не покорно. Словно шагал не ко мне, а на казнь. Хотя, правильнее будет сказать — в логово хищницы, о которой слышал слишком много противоречивых слухов.

Он был красив. По-эльфийски утончён. Высокий, гибкий, изящный, его тело не было худым, скорее жилистым, с красивым рельефом мышц и переплетением вен на руках. Волосы светлые, практически белые, собраны в низкий хвост на затылке. Черты лица острые, резкие, будто высечены из мрамора. Но больше всего запомнились мне его глаза. Цвет рассветного неба. Глубокие, взгляд колючий. Наполненные упрямством, раздражением, гордостью. И, конечно, презрением — куда же без него.

— Леди Весс, — произнёс он чётко, хрипловато. Голос был приятный, низкий, с бархатной хрипотцой. — Прибыл согласно контракту. В срок.

Я неторопливо сделала глоток ликёра, облизала губы.

— Прекрасно. Надеюсь, ты внимательно прочитал то, что было написано мелким шрифтом?

Он чуть напрягся, но не отвёл взгляда.

— Я не нарушу условий, на три месяца я в полном вашем распоряжении.

— Или больше, если я пожелаю, — напомнила я лениво, наклоняя голову набок. — Помни: магия договора абсолютна. Если я скажу «встать на колени» — ты встанешь. Даже если будешь пылать от ненависти. Даже если будешь гореть от стыда.

Я замолчала, смакуя этот момент. Я не планировала шокировать его приказами прямо сейчас, но что-то во мне затрепетало, как только я его увидела. Поэтому я не смогла отказать себе в удовольствии, показать ему его нынешнее место:

— На колени.

Он сжал челюсти. Я видела, как внутренне эльф взбунтовался, его тело чуть дёрнулось, грудная клетка поднялась в резком вдохе. Но магия уже пульсировала между нами — едва ощутимая, тёплая, но настойчивая. Его ноги подогнулись, и он, скрежеща зубами, медленно опустился сначала на одно колено, а потом и другое подломилось, и вот он встал на колени передо мной. Неуклюже. Красиво.

Я встала. Медленно, не спеша. Подошла ближе, наклонилась, почти касаясь его дыхания своим. Взяла его за подбородок прохладными пальцами, с нажимом.

— Глупо спорить с магией, правда, мальчик?

Он не ответил. Только глаза стали темнее от злости.

Я опустилась перед ним на корточки. Почувствовала, как от его тела исходил жар. Бедный мальчик, он, наверное, ожидал, что контракт просто формальность. Бумажка. Пыль. А получил меня. И правила, по которым играет только одна сторона.

— Как тебя зовут?

— Тирион, — произнёс он сквозь зубы. Голос чуть дрогнул.

— Красивое имя, — я улыбнулась. — Жаль, ты будешь слышать его реже, чем «мальчик»… или «мой». Посмотри на меня.

Он снова попытался сопротивляться. Стиснул зубы, сжал кулаки. На виске вздулась вена. Но тело предало его: он чуть подался вперёд, и медленно поднял взгляд на меня. Наши глаза встретились. В его кипел гнев, страх, отчаяние. В моих — интерес и что-то… хищное. Я искренне наслаждалась.

Ночью я оставила его у двери своей спальни. На мягком ковре, с тёплым пледом, чистой подушкой и стаканом воды. Он стоял, глядя на узор на двери, будто ожидал, что она распахнётся и его позовут внутрь… или заставят зайти. Но я просто открыла дверь, посмотрела на него через плечо и прошептала:

— Спи, мальчик. Завтра будет занятный день.

Я закрыла дверь и прислонилась к ней изнутри, задерживая дыхание. Слушала, как он переминается с ноги на ногу. Как судорожно выдыхает. Как замирает. Он не лёг сразу. Долго стоял. Думал. Наверное, он пытался осознать, куда попал. А потом… сдался. И лёг. Я улыбнулась в темноте. Всё идёт по плану.

Утро встретило нас золотым светом и запахом ванили — повара испекли булочки к чаю на завтрак. Я сидела в столовой, за огромным окном цвёл жасмин, в вазе на столе раскрылись бутоны белоснежных лилий. Слуги сновали тихо, осторожно. А он стоял у стены, всё ещё прямой, как струна. В новом костюме: белая рубашка, плотные тёмные брюки. Красивый, сдержанный, опасный — как клинок в ножнах. И такой же бесполезный без приказа.

— Сними с меня накидку, — бросила я, не глядя.

Тирион подался вперёд. Неохотно. Пальцы дрогнули, но потянулись к шёлковым завязкам на моём плече. Я слышала, как он затаил дыхание, как напряглась его спина. Отвращение. Или возбуждение? Я терпеливо ждала.

— Аккуратнее. Ткань дорогая, — напомнила я, чувствуя, как скользит холодок по оголённой коже.

Он справился. Поднял взгляд. Я уловила его мимолётный порыв вскинуть подбородок, бросить что-то дерзкое. Но он промолчал. Хороший мальчик.

— Теперь расчеши мне волосы, — протянула я ему гребень из слоновой кости. — Медленно.

Он снова напрягся, но встал за моей спиной. Пальцы коснулись волос… и я почувствовала, как его дыхание слегка сбилось. Эльф был взбешён. Смущён. И… слегка взволнован. От прикосновений. От интимности момента. От собственной беспомощности. Я прикрыла глаза, наслаждаясь.

— Это не та служба, на которую я рассчитывал, — буркнул он наконец.

— А чего ты ожидал? Думал что будешь подавать чай и запирать двери? — я резко обернулась и встретилась с парнем лицом к лицу. Нас разделяли жалкие сантиметры. — Я не нанимала тебя для простой работы, для этого у меня хватает слуг. Ты — мой. Моя игрушка. Моя собственность на ближайшие три месяца.

Он дышал тяжело. Грудь ходила ходуном. Его взгляд метался — от губ к глазам, от ключицы к щеке. Он хотел возразить. Сказать «нет». Но не мог. Потому что его тело уже начало понимать. Учиться подчиняться.

2

Тирион

Я проснулся от лёгкого толчка в бок.

— Вставай, красавчик. Пора начинать служить хозяйке, — раздался шепелявый голос Нинетты.

Я застонал, закрывая лицо рукой. Свет только-только начал пробиваться сквозь тяжёлые портьеры. Тело ломило, душу тоже. Я бы многое отдал, чтобы это оказалось дурным сном. Но нет. Я всё ещё здесь — в доме своей новой хозяйки. Всё ещё связанный контрактом. Всё ещё принадлежу ей целиком и полностью.

— Госпожа хочет, чтобы ты начал с её спальни. Наведи порядок, — сообщила служанка, протягивая мне ароматное мыло. — Постель, нижнее бельё, всё в стирку. Ты теперь… как бы сказать… интимный слуга.

— Я не… — я вспыхнул до кончиков острых ушей и чуть не выругался. — Я воин. Я не стираю нижнее бельё. Я не слуга. Это… унизительно!

— Ну, вот и покажи это постельному белью, — хихикнула она и скрылась за дверью, оставив меня в утреннем полумраке и с отчаянным желанием кого-нибудь придушить. В первую очередь — самого себя, за то, что поставил подпись на этом проклятом контракте.

Я потянулся, оделся и, глотая раздражение, направился в её покои.

Её спальня была… такой, какой и ожидалась: просторной, наполненной лёгким запахом жасмина, с балдахином над кроватью и множеством цветных подушек, беспорядочно разбросанных всюду. Постель была взъерошена, как будто хозяйка много и с удовольствием ворочалась во сне. Или делала что-то ещё.

Я остановился у края кровати. Одеяло сползло, открывая шёлковые простыни… и её бельё.

Кружевное. Почти невесомое. Лёгкие полоски прозрачной ткани с вышивкой. Лифчик, чернильно-синий, с маленькими бантиками из лент. Трусики лежали рядом, аккуратно скомканные, и — чтобы всё было совсем унизительно — пояс для чулок с оторванной застёжкой.

Я застыл. Не потому что был потрясён. А потому что во мне что-то предательски отозвалось. Глупая вспышка возбуждения, мгновенная, как электрический разряд. Я зажмурился.

— Это… ниже моего достоинства, — прошипел я, подбирая бельё двумя пальцами, как что-то подозрительно ядовитое.

И всё же… ткань была мягкой. Кажется, ещё тёплой от тела. Я почувствовал запах её кожи — лёгкий, женственный, с нотками розы и чего-то более личного, интимного. Горячего.

— Проклятье, — прошипел я и на автомате бросил всё в корзину для стирки.

Пока разбирал постель, воображение упорно рисовало картины: как она лежала здесь, обнажённая, как извивалась на простынях, как целовала воздух во сне. Я тряхнул головой, будто мог этим вытряхнуть непрошенные мысли.

Нет. Это просто магия. Контракт. Проклятый, хитроумный договор, который шепчет тебе, что всё это нормально. Что ты не сопротивляешься. Что тебе даже… нравится.

Я чуть не кинул подушку в окно.

К моменту, когда я закончил, настроение было хуже некуда. И именно в этот момент, конечно же, вошла она.

Леди Весс. С чашкой чая в руке, босая, в полупрозрачном длинном халате, который разлетался в разные стороны при каждом шаге, открывая вид на длинные стройные ноги.

— Какой ты старательный, Тирион, — протянула она, скользнув взглядом по корзине. — Надеюсь, с моим бельём ты был особенно нежен?

— Вы… — я выпрямился. — Заставляете меня заниматься… ничтожными вещами. Я не нанимался гладить ваши трусики.

— Не гладить, — поправила она, прищурившись. — Только стирать. Пока.

Я сжал кулаки.

— Мне не нравится это, — выдохнул я.

Она поставила чашку на край столика и медленно подошла ближе. Очень медленно. Так, что я слышал мягкий шелест ткани и чувствовал, как с каждым шагом она захватывает больше пространства между нами.

— Не нравится? — повторила она. — Тогда скажи мне, Тирион, почему ты так возбудился?

Я остолбенел.

— Что? — выдохнул я.

— Не прикидывайся. — её голос стал почти шёпотом, обволакивающим, как туман. — Ты возбуждён. Сильно. Даже слишком сильно.

Я опустил взгляд. И… да.

Я не знал, как это произошло. Не понял, в какой момент тело предало меня. Но возбуждение было явным. Неподдельным. Таким сильным, что в паху горело и пульсировало, будто я стоял на краю чего-то необратимого.

— Это… это магия! — захрипел я. — Это вы! Вы… играете со мной, морочите голову, подсовываете…

— Я просто дала тебе задание, — спокойно сказала она, перехватив мой взгляд. — Всё остальное — твоё тело. Твоя кровь. Твоё желание.

Я отшатнулся, но ноги не слушались. Хотел крикнуть. Развернуться. Уйти.

Но стоял.

— Ты хочешь, чтобы я подчинился, — прошептал я. — Хочешь, чтобы я преклонился… не перед договором, а перед тобой.

— Именно, — усмехнулась она. — Но это будет твоим решением. Когда ты захочешь.

Она снова подошла ближе, пока между нами не осталось даже воздуха. Её пальцы легли мне на грудь. Мягко. Без давления.

— Но я поощряю послушных, — её пальцы скользнули вниз. — И я хочу сделать тебе маленький подарок за труд.

Я не успел спросить, что она имеет в виду. Она склонилась и, чёрт побери, поцеловала меня в шею. Легко, чуть касаясь губами.

Мир на секунду исчез.

Я вцепился в ткань своих штанов. Сердце билось в висках. Я не мог дышать. Всё внутри горело. Я чувствовал, как возбуждение накатывает новой волной. Сильнее. Глубже. Не от магии.

От неё.

От её запаха.

От губ.

От её всепоглощающей власти.

Я стоял с закрытыми глазами и шептал себе, что всё это ложь. Что это не я. Не моё желание. Не моё…

Но когда я открыл глаза, увидел её довольную улыбку и понял, сопротивление не просто тяжёлое. Оно становится невозможным.

Она шагнула назад, потянулась — красиво, лениво, откровенно, и прошлась по комнате так, словно я не стоял здесь, как натянутый нерв.

— Подай мне завтрак в кабинет, — сказала она через плечо, выходя их спальни. — Только не забудь принести мёд. И клубнику. Я сегодня в хорошем настроении.

Я остался стоять один. Возбуждённый. Взбешённый. Униженный. И... трепетно заинтригованный.

3

Леди Весс

Он появился в дверях, как и положено слуге: точно в назначенное время, в руках поднос с фарфоровыми чашками и хрустальной вазочкой полной спелой клубники. Я услышала, как поскрипывает дерево под его шагами — сдержанными, чёткими, почти злым молчанием отмеренными. Чувствуется, ещё кипит. А я только улыбнулась не отрываясь от книги.

Не спеши, Тирион. Всё самое интересное тебя ждёт впереди.

— Раздевайся, — сказала я спокойно, не отрывая взгляда от страницы. — Полностью.

Он замер. В кабинете повисла гнетущая тишина. Я почувствовала, как в воздухе сгустилось напряжение, как затрещал его разум под весом приказа, как ярость борется с... тем, что он сам ещё не готов признать.

— Что? — голос его дрогнул. Глухо, почти без воздуха.

— Ты всё понял, — мягко сказала я. Перевернула страницу, словно продолжение истории куда интереснее обнажённого эльфа в моём кабинете. На самом деле так оно и было. Я знала финал этой главы, знала как будет дрожать его тело, предательский жар под кожей, знала, к чему всё идёт. А он пока этого не знал.

Эльф заскрипел зубами.

Но... пальцы его уже на вороте. Одна пуговица. Вторая. Третья. Рубашка медленно соскальзывает с плеч, открывая светлую кожу, гибкие, натренированные мышцы. Эльфийская кровь прекрасна, высокородная. Он стыдится сейчас, бесится, сгорает, но тело его подчиняется контракту.

Штаны упали последними. Он стоял передо мной обнажённый, неестественно прямой, щеки и острые уши пылали, но он не отводил взгляда. За это — уважение. Даже сейчас в нём была гордость. Пока.

Я спокойно отложила книгу на стол.

— За той дверью ванна. Обмойся. Мне не нужен грязный эльф. — Я небрежно махнула рукой в сторону неприметной коричневой двери.

Он отвернулся резко, шагнул к двери, как будто хотел скрыться от моего пристального взгляда. Что ж, пусть думает, что может хоть немного сбежать.

Пока он мылся, я неторопливо раскладывала клубнику. Мед стекал по ложке — густой, янтарный, с солнечным запахом. Всё это я выбрала неслучайно. Сегодня день будет сладким.

Он вернулся минут через десять, волосы ещё влажные, по ключицам скатывались капли. И… он прикрывался руками. Я едва сдержала улыбку. Как трогательно.

— Не прикрывайся, — тихо велела я. — Ты красивый… везде. Тебе нечего стыдиться.

Он замер. Пальцы дрогнули. А потом он снова подчинился против своей воли. Я видела, как его дыхание сбилось, как он изо всех сил старался не опустить глаза, не выскочить из комнаты. Мучился. Страдал. И... возбуждался. Самое интересное — наблюдать, как ломаются не кости, а убеждения.

— На колени, — указала я на место рядом с креслом. — Сегодня ты будешь меня кормить.

Тирион опустился. Медленно. С глухим вздохом. Я откинулась в кресле, устроившись удобно. На мне было лёгкое платье из тончайшего батиста, чуть расстёгнутое спереди. Случайно, конечно. Почти.

— Бери клубнику. По одной. И не вздумай испачкать меня.

Он молча поднёс первую ягоду. Пальцы дрожали. Я приоткрыла губы, впуская плод, мягко прикусила. Сочный, сладкий… ах, какая прелесть. Он смотрел, как я ем, со смесью ужаса, смущения и чего-то... глубокого. Я специально не обращала на него внимания. Делала вид, что читаю дальше. Переворачивала страницы. А он тянулся к вазе, подавал следующую. И следующую.

— Мед, — напомнила я, не глядя.

Парень подчинился. И когда я приняла мёд с ложки, его рука дрогнула и янтарная капля упала на губу, а потом — ниже. Одна тягучая капля стекла по подбородку и упала точно в ложбинку между грудей.

Я притворилась, что не заметила. Перевернула ещё страницу.

Он сидел, замерев, глядя, как янтарная капля замирает на моей коже.

— Слижи, — коротко приказала я, не отрывая взгляда от книги.

Эльф не шевелился. Тело его словно застыло. Я услышала, как он сглотнул. Очень медленно поднялся чуть выше, ближе. Я ощущала, как он дышит, как дрожат его губы в сантиметре от моей кожи.

И вот первое прикосновение. Горячий, влажный язык, осторожный, будто впервые пробующий запретный плод. Он провёл им по ложбинке, собирая каплю, и я вздохнула, тихо, но достаточно, чтобы он услышал.

— Хорошо, — прошептала я. — А теперь подай клубнику.

Он отпрянул. Его уши пылали как спелое яблоко. На его теле было всё то, что я хотела увидеть. Он больше не был спокойным. Он трепетал. В нём всё пульсировало, жилы натянулись. Смущение боролось с желанием.

Мой робкий мальчик тянулся за новой ягодой чуть медленнее, чем прежде. Словно боялся и желал продолжения одновременно. Его взгляд потемнет, ресницы дрожали, дыхание не успело вернуться в прежний ритм. Я чувствовала это, не поднимая взгляда от книги: его колени напротив моего бедра, тепло тела, подступающее к моей коже. Он почти не понимал, что происходит. Но уже не сопротивлялся так яро, как вначале.

Интересно.

— Поменяй позицию, — сказала я, наконец отложив книгу. — Встань на колени передо мной. Хочу видеть твои глаза.

Он вскинул на меня взгляд, немного испуганный, но в то же время покорный. Поднялся, обошёл кресло, опустился, теперь уже напротив. Поднос стоял на низком столике, он продолжил подавать мне ягоды, сначала осторожно, затем чуть смелее. Его плечи всё ещё были напряжены, губы сжаты, но пальцы… пальцы дрожали от чего-то другого.

И я позволила себе маленькую шалость.

Лёгким, ленивым движением скинула с ноги туфельку, как будто устала держать её на ноге. Ступня, затянутая в тончайший тёмный чулок, скользнула вперёд. Сначала до его колена. Затем чуть выше.

Он вздрогнул. Я проследила, как сжались его пальцы на ножке вазочки.

— Что вы… — начал он, но я не дала ему закончить.

— Кормить не забывай, — напомнила я тихо. — Или ты уже отвлёкся?

Эльф замер. Я видела, как борется с собой. Как выравнивает дыхание. Как из последних сил старается сохранить достоинство. А я скользнула ступнёй выше, к бедру, затем к его уже напряжённой, пульсирующей плоти.

4

Тирион

Я думал, что работа в саду поможет мне отвлечься от того, что было утром. Но как же я ошибался.

Лаванда в саду поместья цвела пышно и её аромат щекотал нос, стебли царапали руки, туда-сюда сновали проворные пчёлы — природа жила своей жизнью, яркой и душистой. Садовник, невысокий, сухонький старик с лицом, покрытым сетью морщин, не говорил ничего лишнего. Только хмыкал, показывая, где обрезать, и поглядывал на меня с каким-то спокойным равнодушием.

А я... я был на грани.

С самого утра, с того самого момента, как вышел из её кабинета, с каплями холодного пота на висках, дрожью в пальцах и невыносимым, пульсирующим желанием… мне не было и минуты покоя.

В паху неприятно ныло. С каждым шагом, с каждым движением ножниц, вспоминалось её «одевайся». Её голос. Холодный, ленивый. Уверенный. И её взгляд… чуть прищуренный, хитрый. Словно она знала, что делает со мной. Нет. Не словно. Она точно знала.

Я не мог прикоснуться к себе. Не то чтобы я очень этого хотел, но руки по инерции тянулись к штанам, на уровне рефлекса, но тут же… что-то сжимало горло изнутри. Приказ. Магический. Абсолютный. Стоило хоть на секунду представить, что я попытаюсь облегчить собственные страдания, как тут же что-то сразу начинало жечь изнутри. Не больно, но... мучительно. Так, что напрочь отбивало желание снять напряжение.

Но оно возвращалось снова.

Я вспоминал, как она смотрела на меня сверху вниз, склонившись в кресле. Как ягодка клубники коснулась её губ, как капля мёда стекала по бархатной коже. И властный её голос и тот короткий, властный приказ:

«Слижи».

Леди Весс была красивой, взрослой женщиной, старше меня на вид, но не по годам… И бы соврал, если бы сказал, что не хотел этого сделать. Что не почувствовал вкуса её кожи на языке — мёд, тепло, что-то пряное. Я бы соврал, если бы сказал, что не мечтаю сейчас, стоя с пыльными ладонями среди кустов лаванды, снова оказаться на коленях перед ней...

И именно от этого мне хотелось кричать.

Как я допустил это? Я, эльф! Я, который с презрением смотрел на людей и их глупые сексуальные игрища! Я воин, который согласился на контракт лишь потому, что не было другого выхода. Я, который считал, что будет подавать чай и подавать ей книги — и больше ничего, хоть о ней и ходило много странных слухов… которые, кажется становятся правдой.

А теперь я стою здесь, обрезаю чёртовы кусты, и всякий раз, как ветер приносит еле уловимый запах её духов, мне хочется... подчиниться. Лечь у её ног. Снова почувствовать её ногу между своих бёдер. Снова дрожать от прикосновения её пальцев.

Проклятье!

— Ровнее режь, — буркнул старик, глядя на мои изуродованные кусты лаванды. — А то хозяйка не одобрит.

Я ничего не ответил. Только вытер лоб от пота и перехватил ножницы поудобнее. Разозлился и ударил по кусту сильнее, чем нужно, и получил в ответ облако ароматных фиолетовых лепестков в лицо.

К вечеру я был измучен. Не столько физически, хотя и спина, и руки ныли, сколько... всем остальным. Я был истощён изнутри. Сжёг сам себя. Хотел, чтобы она позвала меня. Снова. Хоть бы ещё раз заставила встать перед ней на колени. Хоть бы снова посмотрела на меня, как на игрушку.

Я ждал… и сам себя за это ненавидел.

Я вымыл руки, переоделся. Прошёл мимо её кабинета, свет горел, значит она наверняка там. Задержался на мгновение, прислушиваясь. Тишина. Ни шагов, ни голоса. Я продолжил идти по коридору, потом — снова вернулся, будто случайно. Опять остановился. Прислушался.

Тишина.

Сердце билось глухо, быстро. Я чувствовал себя идиотом. Жалким. Я не должен так ждать. Я не должен желать. Но я… я хотел, чёрт возьми!

Ничего.

Ни звонка, ни хлопка в ладони, ни даже посыльного с запиской. Никто не пришёл сказать: «Хозяйка зовёт». Никто не позвал. Я остался наедине с собой, с этим чёртовым жаром внизу живота, с лихорадочным пульсом в висках.

И это... злило.

И, как ни странно, одновременно… успокаивало.

В какой-то болезненной, извращённой части меня было облегчение. Будто доказательство, что я ещё свободен. Что я не игрушка. Что я — выше этого.

Но… сердце всё равно сжималось от разочарования.

Я вернулся в свою комнату, прошёлся от стены к стене. Сел. Встал. Снова сел. Я был взвинчен, как струна. Стоило только закрыть глаза, сразу всплывали её руки. Её ноги. Её губы. Грудь. Вкус меда. Запах духов. Голос.

«Слижи».

Тело отзывалось сразу, низ живота начинало тянуть сильнее, пальцы дрожать. Но стоило протянуть руку к себе и меня тут же сковывало. Словно кандалы внутри, невидимые. Она запрещала. И приказ всё ещё держал.

Я сжал кулаки. Зарычал. Глухо, почти по-звериному. Это было уже за гранью. Я ненавидел её. Я жаждал её. Я ненавидел себя за это. И жаждал ещё сильнее.

Луна поднялась высоко. Где-то хлопнула дверь. Кто-то смеялся в коридоре. Я так и не уснул.

Ждал.

Сон подкрался незаметно, подступил, как кошка на мягких лапах, пока я лежал в своей комнате, не в силах уснуть. Голова гудела, тело горело, и я просто закрыл глаза всего на секунду… и провалился.

Я стоял на коленях. На том самом ковре у её кресла, ворс мягкий, приятно щекотит кожу. Я был голый. Смущение боролось с желанием, но взгляд леди Весс, снисходительный, тягучий, лениво-властный, расплавлял стыд, как солнце воск.

Она сидела в своём кресле, в лёгком, почти прозрачном халате, который ниспадал с плеч. Свет свечей лизнул её кожу, обрисовал соблазнительные изгибы, подчёркивал аккуратную грудь, маленькие соски. Я не мог отвести глаз. Всё во мне трепетало.

— Прикоснись ко мне, — прошептала она.

И я прикоснулся. Осторожно. Кончиками пальцев. Её бедро… гладкое, горячее. Потом выше. Там, где тонкая ткань уже не скрывала ничего. Где её аромат пьянил сильнее любого вина.

Она раздвинула ноги, подпуская меня ближе.

Я дрожал, не зная, что именно мне дозволено, а за что я могу быть наказан. Но она улыбнулась. Одобрительно. И я, вздохнув, склонился к ней, к её коже, к её сладкому, тёплому лону. Коснулся губами.

5

Леди Весс

Я шла медленно, специально не оборачиваясь, делая вид что мне всё равно на него.

Но его присутствие за спиной было слишком явным. Каждый его шаг был неуверенным, робким, почти беззвучным. Воздух сзади будто вибрировал от его напряжения, Тирион дышал слишком часто, слишком громко, хоть и пытался сдерживаться. Глупо, конечно. От меня ведь ничего не скроешь.

Он шёл за мной, потому что я приказала. И потому что он хотел этого сам. Потому что уже не различал, где заканчивается приказ и начинается его собственное желание.

Я остановилась у двери своих покоев, коснулась ручки и открыла, всё так же не оборачиваясь.

— Входи, — сказала я ровным, почти безразличным голосом.

Эльф вошёл. Покорно, но он был весь напряжён, натянут словно стальной канат — мышцы на шее подрагивают, пальцы нервно сжимаются и разжимаются. Возбуждение в нём кипело. И страх, и злость на самого себя. И... предвкушение.

О да. Я видела это в его глазах.

Я подошла к зеркалу, поправила волосы, небрежно, почти театрально.

— Закрой дверь.

Щелчок. Повиновение почти без запинки. Хорошо, послушный мальчик.

— Сними одежду, полностью. И стань за мной.

Я не обернулась, чтобы посмотреть на него, смотрела в зеркало. И в отражении он был весь мой: стоял позади, голый, смущённый, с таким выражением лица, что мне захотелось смеяться от удовольствия.

И вот, наконец, я медленно повернулась.

Эльф смотрел себе под ноги. А потом, медленно-медленно, посмотрел прямо в мои глаза. И всё понял.

— Иди к кровати, — указала я кивком. — Сядь. Нет, встань на колени. Да, вот так.

Я подошла. Близко. Между нами оставалось всего несколько сантиметров.

— Сделай мне массаж, — сказала я мягко. — Разомни плечи. Спину. Я устала.

Он моргнул. Растерянно, будто ожидал чего-то другого.

— Я... я не умею.

— Попробуй. Или будешь наказан.

Этого хватило. Его ладони поднялись вверх неуверенно, с заминкой. Я повернулась к нему спиной, села перед ним на край кровати, и позволила себе наклониться немного вперёд, оголяя шею и спину.

Тирион робко прикоснулся ко мне.

Осторожно. Слишком осторожно.

— Сильнее, — велела я. — Ты не хрустальной вазе массаж делаешь.

И мальчик немного осмелел. Провёл большими пальцами вдоль шеи. Горячие ладони раздвинули лопатки, размяли затёкшие мышцы. И я ощутила, как он дрожит. Как напряжён. Как каждый его вдох отдаётся приятным спазмом в моём животе.

— Молодец, — похвалила я лениво, — но тебе придётся учиться делать массаж лучше.

Я стянула с себя тонкую сорочку. Не спеша. Просто скинула её на пол.

Он замер.

— Продолжай, — сказала я. — Теперь спина, ниже. Осторожнее с поясницей.

Он снова поднял руки. Движения стали заторможенными, словно во сне. И я закрыла глаза, наслаждаясь каждым движением. Его пальцы ласкали, мяли, скользили по телу, пока я не подалась назад и не положила голову ему на плечо.

— Устал?

Он не ответил, только рвано выдохнул, обжигая мою шею горячим дыханием.

Я встала. Плавно, не торопясь, подошла к мягкому пуфу у изножья кровати и села, закинув ногу на ногу.

— Подойди. Встань на колени передо мной.

Эльф сделал шаг. Ещё. Медленно, будто сопротивляясь себе.

Я положила одну ногу ему на плечо. Потом скользнула ею вниз, по груди, по животу. Легко надавила.

Он закрыл глаза. Его тело дрожало. Возбуждение было слишком явное, слишком дикое.

Я провела пальцем по его губам.

— А теперь... ласкай меня.

Он поднял взгляд.

— Госпожа...

— Без слов. Только губы и язык. Руки не нужны.

Я раздвинула ноги. Слегка. Достаточно, чтобы он увидел, почувствовал запах, уловил аромат моего желания. Я была влажной. Готовой. Возбуждённой. Но мне не нужно было проникновения. Пока — нет.

Он придвинулся. Сначала коснулся щекой, будто хотел проверить, не оттолкну ли я его. Я не оттолкнула.

Потом губы. Осторожные, мягкие. Слишком мягкие, слишком осторожные.

— Смелее, — прошептала я.

Он вдохнул запах. И сделал то, что должен.

Запрокинув голову я закрыла глаза, позволив себе короткий стон.

Я чувствовала, как он горит. Как дрожит. Как каждый его вдох был похож на судорогу. Как он хочет большего. Но я не дам. Не сегодня.

Он лизал мою кожу, целовал внутреннюю сторону бедра, касался чуть выше, чуть ниже, и каждый раз я чуть-чуть двигалась навстречу, подсказывая. Направляя. Властвуя.

Он ловил мой запах, жадно втягивал в себя вкус моего тела. Его язык дрожал, а дыхание сбивалось всё сильнее. Он был так сосредоточен, так... предан. Моя сладкая игрушка. Мой гордый эльф, на коленях, с лицом, уткнувшимся между моих ног. Я смотрела на него сверху вниз, и моё тело отзывалось пульсацией и жаром.

— Так... хорошо... — прошептала я и запустила пальцы в его волосы. Они были мягкие, шелковистые, такие послушные в моей руке. Я вцепилась сильнее. — Глубже, да... не останавливайся.

Он вздрогнул, когда я дёрнула за прядь. Но не прекратил. Я чувствовала, как язык его скользит всё смелее, всё увереннее. Он хотел угодить мне. Он хотел быть нужным. Хотел быть любимым, пусть даже на этих жестоких, унизительных, сладких условиях.

Я держала его голову, не давая отстраниться, пока жар не вспыхнул между бёдер. Он почувствовал это — и усилил движения, дразня, проникая глубже, играя со мной, с моим телом.

— Да... — сорвалось с моих губ, когда волна накрыла меня с головой. Я выгнулась, крепче сжала его волосы, едва не вскрикнув. Оргазм разлился по телу, горячий, яркий, сладкий, такой что я чуть не забыла как дышать. А он, всё ещё стоял на коленях, влажный подбородок, щёки раскраснелись, дыхание сбито. Прекрасный.

Я смотрела на него свысока. Он был взъерошен, дрожал от возбуждения. Его плоть стояла, и на её кончике блестела капля желания.

— В ванную, — сказала я негромко. — За мной.

Он встал, молча, и пошёл за мной, не пытаясь прикрыться. Это было красиво.

6.

леди Весс

Проснулась я в тишине, той особой, камерной тишине, что бывает только в очень дорогих спальнях. Едва заметный шелест парчи, чуть слышное дыхание, и лёгкий аромат лавандовой воды, витающий со вчерашнего вечера. Я приподнялась на подушках, устроилась удобнее и скользнула взглядом вниз.

Тирион всё ещё лежал у моих ног. Не шевелясь. Как будто всю ночь боялся даже во сне потревожить моё пространство.

Такой трогательно-смиренный, с щекой, прижатой к моим ступням. Волосы спутались, лента, которой он подвязывал волосы, сползла — надо будет велеть перевязать по-другому. Красивое, по эльфийски утонченное лицо. Бледная кожа, румянец на скулах. Он и правда будто был создан для того, чтобы подчиняться женщине.

Я потянулась за шёлковым халатом, накинула его на плечи и коснулась пальцем щеки эльфа.

Он тут же открыл глаза. Ресницы дрогнули, и он посмотрел на меня, сначала испуганно, потом просто... застенчиво.

— Вставай, — сказала я тихо. — У нас сегодня приём у лорда Эвела. А к лорду Эвелу опаздывать запрещенно.

Он поднялся, медленно, осторожно. И поклонился.

— Помоги одеться, — добавила я, махнув рукой в сторону платяного шкафа. — Тот тёмный комплект, с вышивкой по вороту.

Он кивнул и скользнул к шкафу. Всё делал бесшумно, покорно. Почти изящно. Почти... из преданности. Не из страха, нет, страх он уже давно перестал искажать его милое личико. Теперь там было напряжённое внимание, желание угодить, остаться нужным, правильным. Моим.

Я позволила ему застегнуть все крючки на спине, поправить украшение на шее и даже пригладить мне волосы. Его пальцы дрожали, когда случайно касались моей кожи. А я молчала. Пусть дрожит. Это полезно.

Мы прибыли ко двору лорда Эвела чуть раньше назначенного времени, и я, как положено, первой вышла из экипажа. Он следовал за мной, на два шага позади, в своей форменной одежде слуги.

Приём был формальным, но с оттенком праздника: у лорда Эвела сегодня собрались представители высших домов, и каждый считал нужным поприветствовать меня лично. Разумеется. Женщина с моим статусом, с моим положением, с моими связями — притягивала взгляды, как пламя мотыльков.

Росторный сверкал хрустальными люстрами. Лорд Эвел, улыбаясь, поцеловал мне руку, но я заметила, как его взгляд скользнул к моему эльфу.

— Какой... у вас необычный слуга, леди Весс, — пробормотал он.

Я лишь улыбнулась, проводя веером по шее:

— О, он ещё и очень полезный.

И вот тут то и началось самое интересное.

Один за другим мужчины подходили ко мне. Сначала с нейтральными приветствиями. Потом, когда шампанское начало ударять в голову, с заметным флиртом. Кто-то касался пальцами моего запястья. Кто-то склонялся слишком близко, когда что-то говорил полушёпотом. Кто-то позволял себе слишком сальные комплименты, хоть прикрытые вежливостью.

А мой мальчик всё это время стоял сзади. На полшага позади. Но я видела его в отражении хрустальной вазы, замечала боковым зрением. Его взгляд становился всё жёстче. Сначала слегка напряглась челюсть. Потом между бровей залегла раздражённая складка. Потом губы сжались в плотную, белую линию.

Барон Кельт склонился так близко, что его дыхание обожгло ухо:

— Ваши глаза, леди Весс, могли бы заставить забыть клятвы даже святого.

Я звонко рассмеялась, но в этот момент услышала за спиной приглушенный рык.

Мой покорный мальчик сделал шаг вперёд. Всего один. Но этого хватило, чтобы барон Кельт инстинктивно отпрянул — в глазах эльфа горело нечто первобытное.

— Кажется, твой питомец не одобряет светские беседы, — усмехнулся барон, но пальцы его дрогнули, нервно поправляя воротник.

Я повернулась к эльфу, медленно подняв бровь.

— Что это было? — прошептала я так, чтобы слышал только он.

— Ничего, госпожа, — он стиснул зубы, но взгляд его скользнул к моей руке, туда где меня касался барон.

— Врёшь.

Лорд Эвел наблюдал за нами с неподдельным интересом, его бокал замер на полпути ко рту.

— Леди Весс, — он подошел ближе, — твой слуга выглядит так, будто готов кого-то придушить. Может, ему стоит выйти, чтобы случайно не испортить нам веселье?

Я провела языком по нижней губе, чувствуя, как Тирион замер за моей спиной.

— Напротив, — сказала я громко, — он обожает светские рауты.

Моя рука опустилась назад, коснувшись его бедра, сквозь тонкую ткань униформы я почувствовала, как дрожат его мышцы.

— Да, госпожа, — его голос звучал хрипло, — обожаю.

В зале повисла тишина. Даже оркестр на мгновение смолк.

— В таком случае... — лорд Эвел жестом подозвал слугу, — принесите этому... преданному слуге вина. Чтобы скрасить его... впечатления от вечера.

Когда бокал протянули эльфу, он взял его, не опуская глаз. Хрусталь треснул под его пальцами.

— Благодарю, — прошипел он.

Я прикрыла лицо веером, скрывая улыбку.

Лорд Эвел бросил нам на прощание многозначительный взгляд, когда мы направлялись к выходу.

По пути к экипажу мой эльф шел так близко, что его рука иногда касалась моего локтя, что совсем не подобает для слуги. Когда я намеренно замедлила шаг, он врезался в меня всем телом, и я почувствовала, как напряглись его мышцы.

— Какой ты неуклюжий, — прошептала я, не оборачиваясь, но позволила своей руке ненадолго задержаться на его предплечье.

Он резко вдохнул, когда мои пальцы слегка сжали его руку через ткань рубашки. В этот момент из темноты вынырнул барон Кельт:

— Леди Весс, вы так спешите? — его взгляд скользнул к месту, где я всё ещё касалась эльфа. — Или ваш... слуга требует особого внимания?

Мой эльф замер, но я почувствовала, как под моей ладонью вновь заиграли его мускулы.

— Всё слуги требуют внимания, барон, — ответила я сладким голосом, намеренно не убирая руку.

Эльф сам резко выдернул руку, чуть не толкнув меня. Барон захихикал, но замолк, встретившись взглядом с моим "слугой". В свете факелов глаза эльфа горели, как у хищника.