Сладкое на ночь - вредно!

Пролог

Все события, герои, названия организаций, заведений и иных объектов являются вымышленными. Любое совпадение с реально существующими людьми или местами — случайность.

В тексте присутствуют откровенные сцены, эмоциональные моменты и нецензурная брань.

Автор не преследует цели пропаганды нетрадиционных отношений. И подчеркивает, что произведение является художественным вымыслом.

Предыстория: "Сладость на 1 ночь".

Стекло. При чём, разбитое на мельчайшие осколки боли.

Сглотнув вязкую слюну, я вздыхаю. Не думала, что будет с самого первого дня настолько тяжело.

В коридоре я одна, словно в универе больше никого нет. В наушниках бьёт тяжёлый рок, который всё ещё способен меня опустить на землю и заставить что-то ощущать. Сквозь широкие окна напротив стенда светит солнышко. Оно уже опускается за горизонт и потому тёмные лучики светят ярким, красно-оранжевым светом. Но приятно согревает плечи, даже не хочется надевать джинсовку.

Тут, на фото, он такой безмятежный. Улыбается, смотрит в сторону, а не в камеру на фоне осеннего парка. Рыжие деревья и пожухлая листва на аллейке. Его лицо озаряет такое же солнышко, которое сейчас светит сквозь окна университета. Эта фотосессия была сделана тоже на закате и после мы вдвоём отбирали самые удачные, чтобы выставить в соцсети.

Тут он только после учёбы, но рюкзак держала я, чтобы его лямки не сдавливали рубашку. В итоге он получился тут такой безмятежный, с любимыми ямочками на щеках, которых он часто стеснялся. Идеальный. Тёмные волосы взъерошены, тонкая цепочка на шее блестит, уходя под едва растёгнутую темно-серую рубашку. У меня остались фото, где он смотрит и в камеру… Прямо на меня. И где…

Мы вместе…

Господи…

Ощущаю справа шевеление и краем глаза вижу, что кто-то идёт по коридору. Поворачиваю голову, с трудом оторвавшись от любимого лица и вижу тех, с кем мне повезло сегодня познакомиться.

— Да, чёрт, — ругаюсь и, быстро развернувшись, иду в другую сторону. Придётся спускаться по дальней лестнице, но хотя бы не с ними.

Кажется, мне что-то кричат в спину, но я быстро шагаю, делая вид, что никого не слышу. Это так — мне могло действительно показаться, что кто-то из них меня позвал. Ага, конечно. Много чести. Подумаешь, одной одинокой ночью мы уже встречались. Это ничего не значит.

Я быстро сбегаю по лестнице на пролёт, чувствуя, как хочу срочно домой. На сегодня хватит. Поскорее бы спрятаться и готовиться морально к каждому вот такому дню. Но…

Меня грубо и резко разворачивают и припечатывают к стене, отчего я немного бьюсь головой о стену, а ремешок рюкзака слетает на локоть. Шиплю от боли и моргаю, чтобы Никита, прижавший меня к стене, не так сильно плыл перед глазами.

— Привет, — из уха вынимают наушник. Саша вставляет его в ухо и приваливается рядом плечом к стене, усмехнувшись.

— Привет. Наушник верни, — быстро говорю я. — А ты отпусти меня, — хмурюсь, повернувшись к Никите. Пробую вырваться, но на голое плечо ложится широкая ладонь и от касания я вздрагиваю.

— Погоди минутку. Дай рассмотреть тебя… Ближе, — Никита приблизился, прижимая меня всем телом к стене и едва его лицо замирает над головой, он опускает нос и почему-то вдыхает мой запах.

— Ты изменилась, знаешь? — говорит Саша, наклоняя голову и усмехаясь шире. — Я был пьян, но помню, что ты была рыжей, а не зелёной.

— Выпила зелёнки и, вот, видишь, отросло, — шиплю, толкая блондина от себя. — Отпусти! Я сейчас закричу!

— Слушай, ты это специально выследила нас? — Никита немного отстраняется и ставит ладони по обе стороны от моей головы, опустившись и взглянув в глаза.

— Да делать мне нечего, — фыркаю. Затем немного приседаю и отхожу от блондина, который тут же реагирует и пытается меня схватить за руку, но я отхожу ещё дальше. — Наушник!

— Да пожалуйста! — Саша небрежно кидает мне его и я ловлю.

— Тебя подкинуть домой, сладость? — Ник ухмыльнулся.

— Я самостоятельная, спасибо, — накидываю на плечи куртку и прищуриваюсь. — Следить за вами, не следила, да и будь моя воля, я бы и вовсе не переводилась. А ещё! — я хмыкаю. Кажется, из нас троих, только я понимаю, что та ночь была первой и последней. Правда, как учиться теперь? Как с ними сосуществовать в одном универе? В одной группе?!

— Что ещё, сладость? Удиви! — Саша подошёл к другу, ухмыльнувшись.

— Сладкое на ночь глядя — вредно!

Предыстория: https://litnet.com/shrt/tgDy

1

Около 10 часов назад…

Слепо стучу по сенсору пальцем, пытаясь вырубить чертов будильник. Но эта предательская зараза орёт на всю спальню и никак не хочет выключаться. Я открываю глаза и вижу на тумбочке помимо телефона и наушников, ещё и бутылку вина с бокалом. Точно, вчера я позволила себе бокал, чтобы уснуть. Потому и хочется спать.

Падаю в подушку лицом и стону. Этот день настал, как бы я этого не хотела.

Села в кровати и тут же встретилась взглядами с любимым. Что ж, ты этого хотел. Говорил, что этот универ — лучший в стране. Что вместе будем посещать пары и уезжать сюда, домой…

А теперь?..

Впрочем, Стас не просто говорил. Это мне в нём и нравилось. Одна из причин, почему я влюбилась в него. Он захотел, он меня и устроил. Его отец — проректор в этом универе и это все было не сложно провернуть. Одна просьба Стаса и его папа пообещал мне перевод без единой проблемы.

Отказаться теперь я бы не смогла.

И на это есть тысячи причин. Начиная от неловкости с его родителями и заканчивая собственными желаниями. Больная потребность ходить по тем же коридорам…

Сонная я принимаю душ, чищу зубы. Пока сушу свои необычно-зеленые волосы феном, куда-то пропадает вся сонливость. То ли от прохладного душа так хорошо, то ли снова начинаю подсознательно нервничать. Пальцы дрожат, но к этому я привыкла давно.

Делаю два кофе и сама же их и выпиваю. Сижу за столом одна, вспоминая, как каждое утро передо мной сидел Стас и сонно рассказывал свои планы на день. Или забирал себе на колени и целовал, оставляя на коже мятные следы. Казалось, его тепло навсегда останется на моей коже.

Затягиваюсь сигареткой и выпиваю до дна вторую чашку эспрессо одним махом. Горький вкус кофе смешивается с легкой горечью табака, словно напоминая, как жизнь может быть одновременно крепкой и обжигающей. Когда меня отпустит? Через сколько лет?

Сейчас не верится, что когда-то это случится. Однажды я перестану думать о нём так часто? Не буду плакать каждый месяц двадцатого числа? Переделаю квартиру? Сниму все портреты? Переклею фотообои в гостиной, где мы самым, что ни на есть, крупным планом? Там он просто обнимает меня, а я, уткнувшись носом ему в грудь, смотрю на него вверх. Как и всегда смотрела. Влюбленно и преданно. Это фото стало зеркалом моих чувств, и теперь отразить в нем нечего.

Собираюсь я быстро. Не могу думать больше. Одиночество я люблю, но не сегодня. Сегодня мне нужно больше сил, чтобы выдержать все, что сегодня мне придётся пережить.

Пока еду в автобусе, в наушниках играет тяжелый рок, а бабка, сидящая рядом со мной, постоянно косится. И почему? Я-то — стою! Мимо окон мелькают серые фасады домов, как воспоминания, которые хочется оставить позади.

А! С тех пор как я снова сменила имидж, мой стиль вечно вызывает у таких бабулек интерес. Зеленые волосы, темная одежда. Контрастные цвета словно говорят о внутреннем бунте, о попытке доказать, что я другая. Даже иногда пользуюсь солярием, чтобы выглядеть иначе. А вот контактные линзы теперь бесцветные. Однажды я просто забыла их снять на всю ночь. Они потом быстро испортились, и я решила, что это судьба. Не быть мне больше голубоглазой. Да и свои карие глаза у меня тоже красивые — глубокие, как осенние пруды.

На радость бабуле, я выхожу на следующей остановке. На радость почему? Не знаю. Может, она демона во мне приглядела? И между следующими остановками принялась бы изгонять его из меня. Кто знает, что там в головах у этих сумасшедших старушек, которые в восемь утра едут на другой конец города за помидорами. Их взгляды, словно молнии, не причиняют вреда, но оставляют следы.

Едва прохожу университетский двор, звоню Георгию Львовичу. А по пути рассматриваю на небольшой парковке машинки, присвистнув мысленно от одной из них — черненького Мазера, который блестит на утреннем солнышке. Ничего себе! Остальные машинки тоже неплохи, но именно эта — выделяется и маркой, и ценником.

— Кристиночка, здравствуй! Заходи скорее ко мне в кабинет. Я тебя жду.

— Как мне его найти, Георгий Львович? Я ж тут первый раз у вас, — улыбнулась. Так приятно, что они с мамой Стаса все ещё ко мне так хорошо относятся. С моими родителями они дружат очень давно и потому мы со Стасом ходили в одну школу. После поступили и в девятнадцать мой папа отдал мне квартиру своих почивших родителей. Я переделала все под себя и мы стали жить с любимым вместе. Год невероятного счастья. И почти год такой же невыносимой боли…

— Там на входе тебя должен ждать мой секретарь. Она проведет.

И правда, с крыльца мне машет девушка. Она в аккуратном костюмчике и деловито здоровается со мной, не обращая внимания на опаздывающих студентов. Мы заходим в университет и идём наверх, на третий этаж.

Георгий Львович приятно приобнимает меня и сразу же знакомит с куратором моей группы.

— Это куратор группы, Елизавета Егоровна. У вас как раз сейчас пара, так что сразу познакомите Кристину с ребятами, хорошо? — Георгий Львович по-отечески улыбнулся.

— Конечно, — кивнула Елизавета Егоровна. — Идём?

Меня передают девушке, и мы уже идём в аудиторию. По дороге она мне обещает скинуть все материалы, которые сейчас мы будем проходить, отдельным письмом на электронную почту, а после немного успокаивает:

— Прошла всего неделя учебы и пока что ничего сложного не было. В группе в этом году произошли и так перемены, несколько переводов, с тобой если считать, возвращение некоторых учеников на пары… Так что я думаю, влиться в группу будет не сложно.

— Да без проблем. Могу и не вливаться. Я не особо расстроюсь, — хмыкнула. В группе есть одна девчонка, которая меня ждет уже неделю. Большего мне и не нужно.

— Конечно, лучше, чтобы вы поладили. У нас, в основном, все дружат. Ты приятная. Так что найдешь себе друзей по интересам быстро, — куратор кажется мне очень интересной. Сама ненамного старше меня и понимает, что важно все же влиться и наладить отношения с другими одногруппниками.

2

Алекс

В голове всё ещё немного ведёт от бессонной ночи. Обычно так всегда с воскресенья на понедельник. Смена в ночном клубе до шести утра и после душ, завтрак и универ, без сна. Откидываюсь на спинку сиденья в автомобиле Ника и тяну из трубочки колу.

— Зря ты у меня всю смену сидел, — я зевнул и вгрызся в огромный бургер. Надо потерпеть всего несколько часов и я поеду спать в общагу. Но, несмотря на бессонную ночь, я заработал неплохие чаевые за все выходные. Можно теперь неделю высыпаться и вливаться окончательно в учёбу.

— Да ладно, — Ник открывает карман толстовки и собирает оттуда кучу салфеток с номерками девушек. — Смотри, за то, сколько дал надежд малышкам, — он сжимает мягкую бумагу в кулаке и отправляет в бумажный пакет, где был наш завтрак ещё несколько минут назад.

— Делать тебе нехер, — хмыкаю, прожевав. — Поспал бы. Тебе надо догонять материал.

— Догоню. Я все годы был наравне с тобой и Стасом. Так что, я тоже не тупой. Догоню, кину в лицо отцу диплом и никогда больше не встречусь с ним, — усмехается Ник.

— Я и не говорю, что ты тупой, брат, — усмехнулся я. — Радует, что ты не ведёшься на этих наших одногруппниц.

— Ой, я тебя умоляю, — друг прилёг на спинку и глянул на меня. Тоже выпил колы и пожал плечами. — Никаких проблем не будет, даже если я зажму кого-то. Тебе можно, а мне нельзя?

— Мне? — рассмеялся. — Я сама невинность. В универе так точно. Держу оборону изо всех сил.

— Блять, в пятницу ты просто так ту рыжую угостил коктейлем? И просто показывал, где туалет в клубе? — хохотнул Ник.

— Ничего не могу с собой поделать. Да и клуб — это другое. Нас не штрафуют за минеты в туалете, — пожал плечами. — Беру пример с тебя.

— Ещё кто и с кого…

Мы доедаем, лениво подъёбывая друг друга. После заезжаем в любимую кофейню и едем в универ. У Ника я всегда мог переодеться, если вдруг срочно нужно и заезжать в общагу впадлу. Он жил в квартире-студии в самом центре и у меня там хранилось несколько рубашек как раз на такой случай.

У меня получается вздремнуть несколько минут, пока все собираются. Девчонки, свежие и выспавшиеся с грустью подставляют мне водички и кто-то даже предлагает выспаться в тишине у неё дома, пока родителей не будет. Да, конечно, выспаться. Хер кто мне даст там поспать.

Ещё часть девчонок висит рядом с Ником и щебечут ему на ухо, а, собственно, и мне тоже, о том, как скучали. При том не понятно, скучали только в эти выходные, или продолжается тема прошлой недели.

Ник вернулся громко. Мы приехали вместе на его новом Мазере и едва заметили его, тут же облепили. В тот понедельник Ника едва не поджидали, но он стойко держался, даже никого не зажал и даже делал вид заинтересованного студента, нагло игнорируя всё внимание к его скромной персоне.

Я был не так интересен. По крайней мере прошлую неделю. И хорошо. Точнее, это понятие весьма относительно. У меня, помимо крутой внешки, так-то ничего за душой нет. У меня достаточно внимания от противоположного пола и я сейчас не думаю о морали и совести, если честно. Хочу — получаю. Мы оба так живём последний год, запретив думать о том, что можно жить и как-то правильнее.

Так что едва спадет этот накал дебильных страстей вокруг Ника, мы начнём жить как раньше. Почти.

Третьего звена не хватает сильно. Словно часть сердца вырвали с мясом.

Ника это тоже задело. Он поэтому и не смог ходить на пары и закрывал курс баблом. Ему нужно было время, а я же понимал и то, что как бы мне невыносимо не было, я не смогу пропускать и оплатить потом.

Хотя, думаю, при желании, мог бы попросить у него в долг, что ли.

Я просто не думал, когда приходил на пары. Старался не вспоминать друга, не думать, о том, что тут мы сидели вместе, а там пили кофе на перерывах. А вечерами заглушал боль с Ником в барах.

Стас был хорошим человеком. И если бы не случайность, он бы сейчас был жив.

— Ребята! Думали, это все сюрпризы? — в аудиторию заходит Елизавета Егоровна, наша активная и довольно приятная куратор. Она не одна, с какой-то девчонкой. — А вот и нет! Но, надеюсь, это последний и мы начнем нормально программу полноценного пятого курса! — умение презентовать у неё, видимо, от бога. И не скрывает, что перемены в группе ей вообще ни сколечки не по душе. Но выбора и нет. Ник бы вернулся рано или поздно, а две девчонки, которые к нам перевелись, только дополнительный гемор. Для Ника. Сто процентов! — Сперва к нам вернулся Никита Верхорянский, после перевелась Маргарита Шаповал. А теперь ещё одна девочка перевелась! Знакомьтесь, это Кристина Егорова.

Я осматриваю вторую девчонку и отмечаю, что она мне кажется знакомой. Первая, Маргарита, не произвела на меня никакого впечатления, но вот эта Кристина…

Тонкая, но фигурка отпад. В джинсах и топе, на шее пара цепочек, широкая черная лента. Волосы странного, глубокого, зелёного цвета, а карие глаза в шоке смотрят прямо на меня. Точнее, то на меня, то на Ника.

Друг первый толкает меня, почти незаметно.

— Ал, ты узнал? — тихо и почти не двигая губами спросил друг, пока я снова осматриваю девушку. — Внимательнее на…

Я опускаю взгляд на губы, отмечаю знакомые линии. Эти губы одной ночью столько всего говорили… А сколько они делали… Сколько раз были искусаны… Мной. И другом…

Еб твою мать…

— Да, узнал, — отвечаю тихо, чтобы никто не услышал. Девушка отвлекается и кивает куратору, проходит, почему-то, к Асе и обнимается с ней. Подруги?

— Атас. Ты говорил, — Ник оглянулся и наклонился ближе. — Что ты там говорил? Нельзя отвлекаться?

— Пиздец… — комментирую я, тоже наклонившись и сглотнув. Сон как рукой сняло. А перед глазами только эта ночь. Пьяная, грязная, полная откровенностей и признаний. Секса, пошлых ласк и давно забытых поцелуев. Я думал, что отпустил и забыл эти её поцелуи.

Видимо, блять, нет, раз я узнал её по губам.

Клянусь, я сразу захотел эту ленту на её шее собрать в кулак и немного придушить. И что она тут делает?!

3

Крис

Я не дура. И когда даже моя самая близкая подруга тянет меня туда, куда я не хочу идти по, как минимум, двум причинам, я найду способ никого не обидеть и отказаться. Первый день в универе вышел очень сложным и неприятным, как минимум.

Я придумала несколько отговорок на месте, едва вышли за мной эти сумасшедшие. Понятия не имею, как они учатся и чем заняты в свободное время, но чтобы в первый же день преследовать и провоцировать меня? Нет уж.

Да и Марго. Эта стерва год пыталась отбить у меня Стаса. Мы учились же вместе и он ей долго-долго нравится. Сейчас… Я не знаю, зачем она сейчас перевелась сюда и почему так просто ей это позволил сделать Георгий Львович. Но зная, какая она манипуляторша… Не удивлена. Совсем не удивлена.

Это третья причина, почему я стояла на своём и отказалась идти. Чувствуя на себе взгляды парней, ощущая себя виноватой в том, в чём я по сути не виновата, я стояла и отбрехивалась от всех приглашений.

Но, в конце-концов, я уже через час была дома и, несмотря на всю мою стойкость, первым, что я сделала — это разревелась.

Всё так странно. Кто мог знать, что два левых парня на случайном открытии курортного комплекса в горах, окажутся друзьями моего любимого? Боже, я с ними же пыталась забыться. С теми, кто тоже был близок с ним и…

Хотя внешне, вроде бы, не скажешь, что они оба страдают.

Вторник, среду и четверг я пропускаю. Нагло, упрямо и честно признавшись Георгию Львовичу, что это было сложно. Он же дал мне время и сказал, что никаких проблем у меня не возникнет. Это хорошо.

Я провожу один день у родителей. Общаюсь с семьёй, отвлекаюсь и немного прихожу в себя. Когда приезжает универа сестра, мы вчетвером поужинали и я осталась на ночёвку. Брат уже как несколько месяцев живёт отдельно, так что у меня было много времени пообщаться с сестрой. Она только поступила в универ и пока были разговоры только об этом. И хорошо, что спрашивала она меня мало и говорила много. Так что я отдохнула. Правда.

Потому что если мне нужно появиться в универе хотя бы в пятницу, в четверг мне нужно, как следует, напиться.

Громкая музыка, что так привычна моей душе и телу, что я сразу улыбаюсь и расслабляюсь. Это один из ближайших ко мне ночных клубов, хоть и пришлось ехать минут десять на такси. Хорошо, что однажды дедуля не зажал денежек и купил квартиру недалеко от центра. Сейчас жить в квартире с неплохим расположением и квадратурой — очень даже удобно.

В этом клубе я ещё не была. Обычно меня устраивают атмосферные кальянные, небольшие тематические бары или пабы. Дома иногда становится невыносимо, но уже через час захочется обратно. Взглянуть в любимые глаза и пореветь.

Сейчас ещё и смотреть с виной и сожалением. Вот как я так могла? Неужели, не могла оттуда уйти? Особенно, когда поняв, что их будет… Двое.

И вот в чём загвоздка — не могла, чёрт возьми. Я тогда думала, что если смогу забыть его с ними, значит останусь. И я забылась. До утра. До самого горького утра в моей жизни.

Подхожу к бару, минуя танцпол по касательной и усаживаюсь на первый свободный стул. За стойкой три бармена, двое заняты. И едва один из них кивает третьему на меня, тот поворачивается и я охреневаю.

Это… Меня прокляли?

Едва он подходит, я соскакиваю со стула и намереваюсь уйти. Но парень хватает меня за руку и наклоняется, насколько позволяет бар:

— Лучше у меня посиди. Что ты любишь?

— Отпусти, — кричу в ответ.

— Нет, — уверенно качнул головой Саша. — Сядь, не будь маленькой трусишкой, — хмыкнул он.

На его лице играют разноцветные блики от светомузыки. Он в чёрной брендированной футболке ночного клуба, в тёмных джинсах, если мне не изменяют глаза. Я послушно сажусь и выравниваю спину. Закидываю ногу на ногу и наклоняю голову:

— Манхеттен.

Саша кивает, быстро находит взглядом ингредиенты и пока их собирает, быстро вбивает в компьютер мой заказ. Я отвожу взгляд, чтобы не подумал, что я на него пялюсь.

Не проходит и минуты, как подходит какой-то парень и быстро подсаживается. Он, кажется, не совсем трезв, от него несет алкоголем и сигаретами, но меня смущает не это. Он подвигает меня к себе и, зажав мою шею, прижимается:

— Ты такая малышка, секси, — путается в словах он. — Познакомимся? — он осматривает меня и присвистывает. — Вау, какая! Я могу показать тебе волшебный мир…

— Отпусти, иначе никогда больше не встанет твоя волшебная палочка…

— Эй, парень, хочешь свои зубы пособирать? — на мою голую талию легла теплая ладонь, а Саша ловко откидывает за рубашку этого ловеласа через бар. Я медленно поворачиваюсь к говорящему и охреневаю уже во второй раз.

Да мне везёт, однако!

— Привет, маленький кролик, — блондин улыбнулся. — Сек, сладкая, — он скидывает со стула пьяного парня и садится сам. Тоже близко. И убрав руку с голой кожи. — Какими судьбами? Ты, кажется, не пьешь. Или что ты там говорила в понедельник? — Ник немного наклоняется, чтобы все это спросить, а я сглатываю. Он близко. Слишком. Не так, как тот наглец, но тоже… прилично. И я не могу отвести взгляда от его шеи и едва открытой рубашкой, груди.

Демонстративно забираю коктейль и пью из трубочки. Ещё через пару секунд рядом с Ником появляется его напиток. Саша, думаю, и так знает его предпочтения.

— Манхеттен? Не крепко? — усмехнулся Ник, а я веду плечом и перевожу взгляд на танцпол. Не хочу разговаривать.

— Кажется, тебя игнорят, — слышу Сашин громкий голос. И, что самое важное, я ощущаю его дыхание. Они оба приблизились, чтобы я все слышала.

— Да не вопрос, — отвечает Ник. — К тому же, в ту ночь сладость много молчала…

Я дёргаюсь и поворачиваюсь. Из-за близости обоих, выходит так, что я почти что вплотную оказываюсь к Нику. Его губы резко оказываются так близко, что дыхание опаляет кожу. Я нервно глотаю, а Ник и не думает отстраняться. Усмехается пошло и провокационно, а одной рукой прижимает к сильному телу. Память услужливо дает картинки той ночи и меня ведёт. Я из последних сил приближаюсь, на что он только сглатывает, обхожу стороной и говорю в ухо:

4

В универе появляюсь тихо и почти безошибочно нахожу кабинет. Слава богу, кто-то когда-то повесил таблички, а я умею читать. Несколько раз дышу, пока дохожу до нужной двери. Почти крадусь. И едва открываю её и захожу, почти все обращают внимание на меня. Я шагаю к краю аудитории, чтобы обойти компанию моих новых одногруппников и только шагаю, как меня окликает одна из новых подружек Марго. Девчонка, с виду очень даже хорошая, но почему-то подружилась с Марго. Скажи мне кто твой друг, да?

— Эй, Крис! Чего пришла? Три дня было стыдно, а тут решила появиться?

— Я тебя даже не знаю, чего ты лезешь ко мне? Может, сперва познакомимся? — усмехаюсь. — Как тебя зовут? Меня зовут Кристина, я твоя новая одногруппница, — издеваюсь в открытую.

— Пытаюсь понять, почему тебя совсем не мучает совесть! Маргошка такая милая и хорошая. Она любила Стаса! А ты все лезешь, даже сейчас, когда универ…

Я едва выдерживаю это. Улыбка меркнет. Разворачиваюсь и иду к подруге, которая уже направилась ко мне, чтобы немного поддержать. Едва мы с ней равняемся, Ася хочет идти к одногруппнице, защищать меня, но я только разворачиваю её за плечи и веду к нашим местам.

— Не надо.

— Эй, я не договорила!

— Понятия не имею, о чем ты говоришь. Ты ее знаешь сколько? Неделю, дорогая? — я усмехаюсь. — Может, правда вовсе не такая, какой хочет выставить её Марго? — я спокойненько открываю баночку колы и пью. Ник подходит ко мне и садится на стол.Я нервно сглатываю, сразу же вспомнив что именно сегодня ночью было и почему мне так тошно.

— Скажи тогда правду ты. Вы обе учились со Стасом в школе и одна из вас — его девушка, — парень забирает у меня колу и нагло пьет, но я встаю и забираю у него баночку, едва он глотнул.

— Откуда вы знаете? — усмехаюсь, хотя внутри всё напрягается до предела.

— Стас планировал перевод своей малышки ещё с прошлой осени, — улыбается Ник, и от его слов у меня будто земля уходит из-под ног. Он рассказывал им? Только им? Или об этом знали все? Я мельком ловлю движение — к нам подходит Марго. Она облокачивается на стол рядом в проходе, нахмурив свои брови, словно пытается изобразить обеспокоенность.

— Это важно, Крис, — Алекс произносит это тихо, но в его голосе чувствуется напряжение, которое не так-то просто игнорировать. — Кто из вас девушка Стаса?

— Я, — выкрикивает Марго, моментально поднимая подбородок и выгибая бровь в насмешливом жесте. Её взгляд цепляется за мой, в нём читается вызов. Очевидно, она настаивает на своём не просто так.

Что ж, поиграем в эту игру.

— Вы меня словили! Это она! А я всего лишь завидовала им! Я правда любила Стаса… — я театрально поднимаю руки и усмехаюсь, почти бросая взгляд в сторону Марго. — Оставьте теперь меня в покое.

Беззаботно опускаюсь на своё место, будто всё происходящее не имеет ко мне никакого значения. Делаю небольшой глоток колы, стараясь сохранить маску равнодушия. Газированный напиток обжигает горло, но я даже не морщусь.

Рядом садится Ася. Её движения тихие, почти незаметные, и как только все начинают отходить, она наклоняется ближе и шепчет:

— Марго подслушала нас в понедельник. Во вторник начала распространять эти дебильные слухи, — голос Аси мягкий, но в нём чувствуется тревога. — Кажется, она очень хочет, чтобы её приняли друзья Стаса. И она пользуется тем, что тебе не хочется признаваться… Ты уверена?

— Уверена, — шиплю в ответ, сквозь зубы, не глядя ей в глаза. — Я так никогда в жизни не была уверена.

С тех пор всё кардинально изменилось.

Люди начали смотреть на меня иначе — по-другому. Кто-то со скрытым осуждением, кто-то с едва заметной жалостью, а кто-то с новым интересом. Но главное — я больше не могла просто существовать. Теперь я стала частью их сплетен, их интриг. И как ни старалась казаться равнодушной, каждое слово, каждая фраза Марго заставляли меня чувствовать, что я задыхаюсь.

Нет, я не стала изгоем или той, с кем вообще не водились. Те, кто захотели, из парней, те и познакомились, и попросили добавиться в друзья, и даже писали мне одинокими осенними вечерами.

В принципе, я получила то, чего хотела. Тишину и умиротворение. Я не была популярный, какой стала Марго, примкнув к и так популярным девчонкам. Они, кстати, мне тоже нравились. Как я понимаю, многие в группе особо и не разделялись, просто были разные интересы и компании. Но друг между друга все очень хорошо общались и помогали. Так что мое первое впечатление было очень субъективным.

Пару месяцев я привыкала к новому месту. Старалась не пропускать и не курить на территории универа, вписаться в группу и уже в конце сентября я полностью догнала всех. Стас не настаивал, но когда он учился, я училась вместе с ним. Одинаковые направления нам были только на руку, но я всегда смотрела как он занимается. Он был очень умным и перспективным парнем, рассказывал, как они с другом пойдут в самую крутую компанию и покажут за первый же год такой класс, что на второй уже смогут быть не простыми стажерами.

И, как я понимаю, этим другом был Алекс.

То, насколько он умный поразило меня с самого начала. Он был выше всех на голову и действительно показывал уже который год крутые результаты. В любом деле, тематике и предмете ему не было равных. И это было не хвастовство. Он просто стремился к лучшей жизни.

И Ник, несмотря на свою безбашенность, был на втором месте.

Сегодня я не хотела идти. Зная, что будет твориться в университете, я уговаривала себя остаться дома и напиться до чертиков. Но…

Желание узнать результаты промежуточного и увидеть их лица… Победило.

Проживу этот день как и любые другие. Сегодня мне не стало больше или меньше невыносимее. Точно такой же день из этих бесконечных дней, где мне нужно выживать.

Но как же я ошибалась.

Около стенда я сразу заметила небольшую кучку. Около стены стояло несколько букетов в длинных вазах, рядом со студентами стояло несколько преподавателей. Едва я остановилась у лестницы, рассматривая это, мимо меня прошли Ник и Алекс. Первый нес цветы. Которые поставил в воду с краю.

5

Ник

Ник ощущается мной лично совсем не так, как большинство гг моих книг. Возможно, Никита — это выход всего того, что накопилось во мне лично за несколько месяцев.

Так что у него есть личные саундтреки:

KAVABANGA & DEPO & KOLIBRI — Амфетамин

HOMIE — Эгоист

Руки сжимаются на руле, пальцы белеют от напряжения, но это уже неважно. Я вижу, как всё вокруг начинает сливаться в одну непрерывную полосу — дорога, поля с обоих сторон, деревья, всё превращается в мутную картину, словно нарисованную небрежными мазками. Скорость поднимается, и сердце бьётся так, будто хочет вырваться из груди. В грудь впивается тёплый воздух, перемешанный с ревом двигателя. Кажется, будто даже мысли не успевают за машиной — они уносятся куда-то назад, остаются позади, а я — только здесь, в этом моменте. В каждой секунде, в каждом нажатии педали газа.

Адреналин толкает меня вперёд, будто невидимый кулак в спину. Каждое движение становится резким, каждое поворот руля — борьба с инерцией. Хочется забыть обо всём, кроме этого. Скорость — чистый драйв, острота, не знающая тормозов. Я буквально живу в этом ревущем вихре скорости. Смотришь вперёд и чувствуешь, что дорога — это не просто асфальт, а твой билет в никуда, пустоту, туда, где всё подчиняется только тебе. Взгляд прикован к горизонту,

Мотор крутой, но весьма прожорливой тачки, размеренно ревёт, спидометр спокойно висит в одном положении уже минут десять напротив ста двадцати километров в час. Я отпускаю руль пальцами и ладонью немного проворачиваю его вправо, плавно входя в небольшой поворот.

В салоне тишина и, кажется, сильно задымленно. Немного щиплет глаза даже, так что надо немного проветрить. Приоткрываю окно и туда моментально начал уходить дым. Закуриваю уже, кажется, третью и тяну так, словно от этого зависит моя жизнь.

Этот день был бы тяжелым априори. Думаю, так будет на протяжении ещё долгих лет.

Хотя, пока я был рядом с Саней — всё было ок. Мы вместе пережили многое, вместе справлялись с трудностями. А сколько мы выпили, скучая по Стасяну… Это был один из лучших людей, которых я знал. Не представляю, что будет со мной, забери сейчас и Саню. Когда с семьёй жопа, а рядом с тобой только два человека, что тебя понимают… И после одного забирает сама судьба, смерть и все высшие силы… Умирает часть тебя.

Сейчас тяжелее ещё и то, что, возможно, мы с Саней допустили самую главную ошибку в жизни. Сами того не зная, мы, возможно, трахнули ту единственную, которую вообще нельзя было трогать. Никогда и ни за что. В мире столько девок… Но если мы тронули именно его девочку, это будет… Фиаско. Я никогда себе этого не прощу.

А что самое хуёвое. Я хочу верить, что это не она. Даже если факты говорят о том, что это именно она. Я хочу верить, что она всего лишь та стерва, что мешала Стасу жить и вешалась на него. Потому что хочу её снова и при этом не испытывать сожаление.

Но факты упрямая вещь. Она не похожа на стерву, которую старательно строит. Она скорее старательно врёт, но… Чтобы что?

Вот и мне интересно.

Я паркуюсь за двором и быстро захожу внутрь крутого частного дома. Прохожу просторный двор и не смотрю по сторонам. Не хочу вспоминать. Не хочу, чтобы он сейчас стоял перед глазами и смотрел со злостью. Если Крис — его девочка, я и так знаю, что сделал тупую ошибку.

Но кто блять знал, что в домике будет именно она?!

— Никиточка! — мама друга встречает меня и, отдав мужу вкуснопахнущее блюдо, сжимает меня в объятиях. После принимает букет роз и улыбается, рассматривая меня. После смотрит за меня. — Почему ты один, дорогой? Как же Сашенька?

— Он не смог, — вру, — я тоже ненадолго. Кажется, у вас гости.

Из гостиной слышится смех и приятные разговоры.

— Да, дорогой. Приехали наши друзья. Папа твой уже тут. Точно не хочешь поужинать?

Я отхожу на шаг к двери, едва услышал об отце. Хочу выпить, есть не хочется точно.

— Точно, — кивнул, а после чуть не застонал. Отец вышел и улыбнулся мне.

— Никита. Здравствуй. Ты как? — он спокойно жмёт мне руку, я замечаю за его спиной свою сводную сестру и снова смотрю на отца.

— Хорошо, не сдох еще с голода, как видишь, — улыбнулся я, открывая дверь. — Я поеду. Меня ждет друг, — и ку-уча выпивки. Мы сегодня в общаге нажрёмся в слюни. Очень хочу в запой. Замечательное состояние.

— При наличии Саши, конечно, не сдохнешь. Передай, что я видел его проект. Пусть в понедельник приедет ко мне. Поговорим.

— О, как, — хмыкаю. — Хорошо. Это хорошая новость. Но я всё равно поехал. Отдыхайте.

— Спасибо, что приехал, дорогой, — мама Стаса резко вытерла наступившие слёзы. — Мне… Мне приятно…

— Дорогая, ну что ты? — мой отец тут же её обнял. — Иди ставь цветы в воду и не плачь. Станислав бы тебя поругал за лишние слёзы…

Они уходят, а я встречаюсь взглядами со сводной сестрёнкой. У неё ко мне такое странное отношение. Она поддерживает все решения своей стервы матери, моей мачехи, но при этом уже несколько раз за последний год лезла ко мне в штаны.

— Ты сегодня такой вау, братик… — она делает оленьи глазки, смотрит миленько, а я мимолётом смотрюсь в зеркало. Боже, вау. Злющий и недовольный взгляд, мятый, после сорокоминутной дороги и универа. А ещё недотрах, но в этом вопросе может помочь только русалка с зелеными, вырви-глаз, волосами и ладным тельцем. Как же она в ту ночь…

Бля…

— Хуяу, а не вау. Пока, — махнул безразлично ей и пошел в машину.

Общага, Саня и крепчайший виски, я скоро!

Общага встречает спокойно. Я улыбаюсь консьержке, оставляю ей большую шоколадку и прошу обязательно её попробовать с чаем, а после иду наверх.

На этаже шумно, из комнаты Сани играет музыка. А когда я захожу туда, вижу там движ в полном разгаре. Тут многие наши одногруппники, не только соседи Саши.

6

Крис

Я съезжаю по стеночке и дрожу от истерики. Она захватывает лёгкие, душит. Хочется кричать. Та боль, что постепенно захватывает моё сердце снова, делает меня слабой и беззащитной.

А мне нельзя сдаваться.

Сейчас я сбежала очень показательно. Не думаю, что все ребята что-то могут понять, обычно остальному миру и дела нет до твоих мук и терзаний. Но…

Сегодня мне и так невыносимо. Сегодня день рождения Стаса, но его нет рядом и это убивает во мне остатки того счастья, что он мне подарил. Я просто не могу больше сопротивляться в одиночку. Я не могу врать родителям и говорить, что всё в порядке. Я не могу одна это проживать изо дня в день и надеяться, что рано или поздно отпустит. Пока я саму себя съедаю этими мыслями, я так и буду себя же убивать этими воспоминаниями.

Запускаю пальцы в волосы. Нужно что-то делать, пока я не сошла с ума. Нужно хоть что-то сделать. Хоть немного отпустить…

Но не получается. Я думала, что если позволю себе интрижку на одну ночь, всё станет проще. Стас останется навсегда в моём сердце, но я смогу хотя бы нормально существовать и жить. Но…

Но! Угораздило меня переспать именно с его друзьями. Угораздило меня забрести именно в домик, где они и ни секунду не думать, что можно уйти. Ладно. Может, секунду и думала.

Та ночь была для меня полной на эмоции и страсть. Я отпустила боль, выдохнула и немного позволила себе отдохнуть от всего, что я пережила. Несколько месяцев сплошных встреч с адвокатами, суды… Чтобы, в конце концов, виновник сидел в тюрьме. Это вымотало меня, я сильно похудела и ничего не могла есть…

А после…

Сделала из квартиры алтарь нашей любви. Это жутко смотрится сейчас, я согласна, но рядом с этими картинами, портретами и улыбками Стаса — мне хорошо. Он делает меня живой даже сейчас, и я не могу так просто сдаться.

Единственное, от чего мне никогда не отмыться… Это от истории с его друзьями. И от своих собственных чувств, которые переполняют меня.

Этот поцелуй… Горячие губы, которые целовали мне в ту ночь особенно жарко, его сильное тело, что подо мной немного расслабилось в эти секунды…

Хочу ли я повторить? Очень.

Но не могу. Это неправильно.

Они выходят на балкон, когда я уже кусаю до боли губы, чтобы вернуться в реальность. Молча закуривают, от чего у меня моментально выделилась слюнка. Может, станет легче, если я сейчас с ними покурю…

— Можно… И мне сигаретку.

Подхожу и заставляю Ника поделиться. Он не особо сопротивляется. Но едва я встречаюсь с его взглядом, тут же отвожу его и выдыхаю.

— Спасибо. Не стоило защищать меня.

— Это не в тебе дело. В нас. В Стасе. Марго переходит границы.

— Только сейчас? — хмыкнула, рассматривая их обоих и едва лим не погибая в их запахах. Если бы было всё просто, я…

— Можно мне задать тот же вопрос? Ты любила Стаса?

Почему именно сейчас ему нужно спрашивать меня об этом? Что изменит мой ответ?

— Нет, — отвечаю. — Я всё ещё люблю его.

Осторожно оцениваю их реакцию и сглатываю. Скорее всего, это лишнее, ведь так я могу спалиться. Хотя… Кто знает? Может, я была настолько одержимой фанаткой?

— Знаешь, Крис, — Ник прижимает меня к перилам балкона и ставит руки по обе стороны от меня. — Если честно, я никогда никому не завидовал. Не было чему. Но я всё больше и больше завидую Стасу. Если всё так, как вы обе говорите, я бы на его месте выбрал тебя, а не эту стерву. И выебал бы все остатки стервозности из тебя, — он опускает взгляд на домашний Аськин топик и усмехается. — Но так как я, вроде бы как знаю предпочтения Стаса… Думаю, ты врёшь. Очень уверенно и не понятно зачем.

— Я не вру, — фыркаю из остатков сил.

— Ник верно говорит, Крис, — рядом приваливается к перилам Саша и затягивается сигаретой. — Единственное, что было у нас общее, это вкус на девушек. Если мы правы…

— Если вы правы, — я хмурюсь. — Вы готовы жить с мыслью, что трахнули его девушку?

— Не просто девушку, сладость, — Саша смотрит мне в глаза, где я не вижу ни намёка на веселье. Там тоже глубокая и невыносимая боль, которая не даёт ему нормально вдохнуть. Я понимаю его. Я понимаю, почему сейчас Ник опустил голову и спрятался от меня. — Ты была его невестой. На новый год он планировал нас познакомить, а в июне играть свадьбу. И, поверь, ею не могла бы быть Марго. Просто потому, что он не вытерпел бы эту стерву ни дня.

— И как? Тебе легче? — шиплю. — Вам обоим легче с фактом, что это я? Мне вот — нет. Я специально это оттягивала, а ты всё испортил. Что дальше? Марго на кол, а меня в шлюхи?

— Мы дадим Марго доиграть, — Саша хмыкнул. — Для чего-то же она это говорила, — парень хватает меня за подбородок и смотрит в глаза. — А ты сейчас приобрела статус неприкосновенности. И он не действует только с нами. Никому не позволяй себя трогать.

— И никто не пострадает, — добавляет Ник. — И да, ты права. Мне теперь гадко. Гадко от всего, что было между нами и горько, что я тогда просто не выгнал тебя.

— Добро пожаловать, — хмыкнула. — Я так существую этот месяц. И это не исправить, как бы не хотелось.

— Знаешь… — шепчет Ник, словно у него резко сел голос. — Я не хочу. Возможно, так было нужно. Чтобы мы вместе горели в этой агонии, а не поодиночке.

Я смотрю на него и не верю, что это слышу. Я думала, что они начнут меня обвинять. Будут говорить, что я не правильно поступила, что мне нужно было в тот вечер убежать, а не допустить то, что произошло. Я думала, что они начнут настоящую травлю, обвиняя во всех грехах только меня.

Но я не думала, что найду таких же убитых горем.

Ещё два месяца и будет год. Год, как его не стало. Первый день рождения Стаса без него. Он никогда не принимал от меня подарков, но когда я приносила ему любимый тортик или все же дарила подарки, его глаза загорались особенным светом, который невозможно подделать. Он стискивал меня и долго-долго не отпускал.

— Поехали к нему? — тихо предложил Саша, наклонившись ко мне.

7

Алекс

Дорога обратно до города занимает достаточно времени. Ник орёт песни, а Крис уснула сзади, так и не сказав больше ни слова. Ещё около могилы Стаса что-то изменилось и я это ощутил. Она словно приняла для себя какое-то решение, которое в корне нам обоим может не понравиться. Не зря она так закрылась.

С одной стороны мне должно быть всё равно на то, что она там себе придумала и зачем вообще ведет все эти игры. Зачем врала, притворялась и позволила Марго настолько подняться в нашей группе и стать якобы девушкой Стаса, чтобы её все любили. Видно, конечно, что Кристине это не нужно. Кажется, что ей нужно только чтобы её любил сам Стас. Жив он или нет. Но теперь мы знаем правду и это…

Нет, всё равно тяжело. Морально тяжело. Мы с Ником накосячили и, очевидно, не против косячить и дальше. Всё равно потом у ворот рая он нас отправит лично в ад.

Прикручиваю музыку и встречаюсь с недовольным Ником, которого я заткнул на середине припева.

— Она спит, куда едем?

— Ко мне. Я не хочу никого видеть.

— Ты набухаешься, — хмурюсь.

— Мы набухаемся, — кивает друг. — Разве это плохо? Так легко, Саня! Так свободно! — он откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. — Тебе тоже надо выпить. И ей.

— Мы трое и алкоголь — несовместимы, — я свернул в сторону центра, где находится его квартира.

— Совместимы, — фыркнул весело Ник. — Только презики надо не забыть.

— Бля-я… — я сжимаю руль. — Не сегодня же.

— День рождения Стаса прошел, мой дорогой друг, — Ник показывает свои смарт-часы. — Да и Кристина согласна. Правда? — он ждёт всего секунду. — Вот!

— Она не ответила, — хмурюсь.

— Молчание, Ал, знак согласия.

Хочется от души выматериться, и я это делаю. Пока сворачиваю по улочкам и сокращаю путь, друг хохочет над моей злостью. Он пьян и ему больно, я просёк это еще в первые месяцы… Когда он не серьёзен и слишком много пьет, значит, ему невыносимо больно. Настолько, что он не может терпеть и заглушает любые чувства виски.

Я несу спящую Крис до лифта, где она уже просыпается и сперва сонно осматривается и пытается вернуться в реальность. Ник пьяненько ухмыляется ей, вызвав лифт, и она, встав на ноги, осматривает нас обоих.

— Где мы?

— У меня, — наклонил голову Ник, складывая руки на груди. — Ты была не против ехать, я спрашивал.

— Я спала, — хмыкнула девушка. — Но ладно. Я ещё хочу выпить. После уеду к себе…

— Посмотрим, — дёргает плечом Ник и мы все заходим в лифт. Едем наверх молча.

У Ника всегда так пусто. Я бы даже сказал безжизненно. Холодные белые стены, дорогущая чёрная мебель, огромные окна, которые он сразу закрывает пультом. Шторы сами съезжаются закрывая нас от всего мира и далее я сам включаю подсветку гостиной. Основной свет не хочется врубать. Ник пару минут включает музыку. А я сел за бар у окна и налил себе виски. Больше не могу. Я тоже потерял дорогого человека. А их у меня было всего два. Сейчас один. И мне грустно, что Нику сейчас так же херово, как и мне. Несмотря на всё, что сейчас у него происходит, он человек с большой буквы. Он всегда готов помочь, если нужно и точно не предаст первый. Он характерный и порой очень странный, избалованный, что ли. Но человеческие качества у него на первом месте.

— Можешь переночевать у меня. Ал останется, так что ты в безопасности от меня, — Ник подводит Кристину к бару и стягивает с полки виски и с ещё с двумя стаканами.

— А от Саши кто меня защитит? — Крис смотрит на меня. Я усмехаюсь и выпиваю до дна. Алкоголь сразу сжигает горло и приятно согревает изнутри.

— Это да, — хохотнул Ник. — Ещё немного и я подумаю, что ты боишься. Брось. Между нами… Всё было хорошо в ту ночь.

— И это должно было остаться там, — Кристина садится рядом со мной и ловит стакан с виски. — Особенно если вы оба — те самые лучшие друзья, которые были Стасу так важны и нужны.

— Понимаешь, сладость… — я повернулся к ней, подвинул стул ближе. — Единственное, что было между нами общего… Это вкус на девушек. Возможно, поэтому Стас тебя и берёг от нас. Знал… Что Ник захочет тебя в коллекцию, а я совращу тебя.

— Я бы никогда… не изменила ему, — Кристина отвела взгляд.

— А ты считаешь, что со мной… С Ником… Ты ему изменила? — я цепляю её подбородок и приблизил к себе её. Сглотнул, едва ощутил её близость. Всё тело содрогалось от желания поцеловать малышку и сорвать все предохранители нахрен.

— Я не знаю… — тихо шепчет Крис. — Я нашла кучу оправданий себе.

— Значит… Ты ощущаешь вину. Оправдания ищут лишь те, кто ощущает себя виноватым, — Ник перебросил её волосы в сторону и хмыкнул совсем рядом, заставил её задрожать. — Но ты не виновата.

— Или… Не одна я.

Я быстро выпиваю свой алкоголь и притягиваю сладость к себе. Впиваюсь в сладкие губы и тут же чувствую слабое сопротивление. Она упирается мне в грудь руками и пытается оттолкнуть. Но едва я кусаю ее нижнюю губу, девушка сразу замирает. Стучит по плечам кулачками и хныкает. Она приоткрывает губы, впускает меня и позволяет целовать дальше. Крис ведёт пальчиками по плечам, возбуждая во мне настоящего монстра. Который вырубает все правильное в мозгах и оставляет только голые инстинкты, голое желание взять её на месте.

Очень резко наш поцелуй прерывается. Ник наматывает её зеленые волосы на кулак и поворачивает к себе, впивается в губы. Она стонет, поддается, а я слизываю со скулы солёные слёзы. Я кусаю кожу под ушком, переводя руку на её округлую попку. Сжал, нагло рванул её ремень другой рукой и быстро запустил руку под жесткую джинсовую ткань. Голая кожа холодноватая, но такая нежная, что сносит крышу. Я чувствую пальцами тонкую веревку стрингов и замираю на её шее губами. Вдыхаю запах и снова кусаюсь.

В моих джинсах давно все свело. Я хмыкаю, видя как Ник поит её и как она не сопротивляется. Ловит нежными пальчиками мою шею, вынуждает оторваться от её сладкой кожи и быстро стягивает с меня свитер. Она так быстро это делает, что когда ощущаю её холодные пальцы на груди, меня окончательно ведёт. Она только пьяненько хмыкает и ахает, когда Ник рвет пуговки на ее рубашке.

8

Крис

Я прохожу под аркой, увитой гирляндами крохотных огоньков, которые сияют, словно звёзды, мягким тёплым светом. Они мягко переливаются и создают ощущение, будто попадаешь в иную реальность. Сразу за аркой я оказываюсь в сказочной атмосфере благотворительного вечера: огромный зал сверкает, отражая свет от множества люстр и свечей, а в воздухе витает лёгкий аромат ванили, свежих цветов и утончённых духов гостей.

Люди в элегантных нарядах наполняют пространство вокруг, словно ожившая картина из модного журнала. Шепот, смех и звон хрустальных бокалов с шампанским переплетаются в симфонию звуков, создавая ощущение праздника.

Центральное место занимает сцена, украшенная витиеватыми ветвями и безупречными белыми орхидеями. Цветы выглядят настолько идеальными, что кажутся искусственными, и при этом абсолютно живыми. На сцене выступает певица с глубоким, завораживающим голосом, который словно убаюкивает и одновременно гипнотизирует. Кажется, даже свечи на столах мерцают в такт её мелодии, добавляя магии происходящему.

Я невольно скольжу взглядом по столам, заставленным изысканными угощениями. Здесь крохотные пирожные с нежными безешками, каждая с идеально отполированной глазурью, миниатюрные закуски, больше похожие на произведения искусства, чем на еду. Настолько красивы, что брать их с тарелки кажется кощунством.

Официанты в безупречно белых перчатках бесшумно появляются и исчезают, предлагая гостям бокалы с шампанским. Один из них, улыбаясь, вручает мне бокал.

— Идём сфотографируемся? — голос брата мягко выводит меня из состояния лёгкого транса. Он осторожно подталкивает меня к минималистичной фотозоне, где всё продумано до мельчайших деталей: пастельные тона, приглушённый свет и нежные цветочные акценты.

Я чувствую его знакомый аромат — смесь мускуса, цитрусов и какой-то успокаивающей теплоты.

Именно он вытащил меня из паскудного состояния вчера.

— Костя?! — я ахнула, увидев его в десять вечера у себя за дверью. — Ты какими судьбами тут?

— Зайду? — брат поднимает руки с вином и усмехается.

— Конечно!

Он проходит в квартиру и, пока я надеваю халат сверху на пижаму, он открывает одну из бутылок и разливает вино по бокалам. Я присаживаюсь на диван и цепляю стекло за ножку, пока брат снимает свою кофту и кидает на кресло. После плюхается рядом.

— Мама попросила меня осторожно тебя проведать и выведать, что на самом деле с тобой происходит.

— Со мной всё хорошо, разве нет? — я улыбнулась, сходу пробуя красное полусладкое. Он знает мои предпочтения как никто другой.

— Да, я вижу. Крис, мама переживает. Папа думает тебя вернуть домой, чтобы ты на время перестала жить в этом… В этой портретной галерее, — брат осмотрел гостиную. — Нужно жить дальше.

— Со мной всё хорошо, Кость. Просто нужно немного… Времени.

— Сколько ещё? Год? Два? Десять? Это огромная утрата и я понимаю тебя. Все мы понимаем. Но так же все понимают, что когда ты приезжаешь неожиданно к родителям и становишься самой доброй сестрой в мире, помогаешь мелкой, это значит — ты на грани. Родители, пожалуй, обойдутся и им будет даже легче не знать этого. Но всем будет легче, если буду знать хотя бы я.

— Кость… Просто мне тяжело после перевода. Мало того, что это универ, где есть его фото, друзья и родители, так ещё и… Лучшие друзья.

— А с ними что не так? — Костя смотрит на меня удивлённо. — Они могли бы и поддержать.

— Помнишь, — я смотрю на старшего брата и секунду думаю. — На открытии горного комплекса я переспала с двумя парнями?

— Помню, — брат хмурится. Эта история ему не нравилась. Он практически готов был тогда рвать туда, чтобы выяснить их имена, явки и пароли. Но так как они по факту мне ничего плохого не сделали, я отговорила его. Да и когда я ему рассказала, прошел месяц. Они бы его там вряд ли ждали, а я рассказала ему только потому, что не могла не рассказать. Это вообще единственный человек, который знает об этом.

И со вчера знает ещё и то, кто именно эти парни.

— Ты так круто выглядишь, что собираешь взгляды многих мажорчиков, — брат улыбается, становится в позу и приобнимает меня. Я становлюсь рядом и кладу ладонь на его плечо, чтобы мы получились круто. И хоть оба вчера знатно перепили, сегодня… Выглядим бодро.

И на это ушёл весь день. Не позорить же папу.

— Пусть смотрят, мне жалко что ли, — я усмехаюсь. — Главное, будь рядом, чтобы они не поняли, что я одна.

— Да без проблем. Потом можем снова к тебе, — Костя смотрит на меня и так нас запечатлил снова фотограф. — Мне понравилось вчера.

Усмехаюсь, отхожу на шаг и вижу рядом с фотографом Ника. Его то я и искала весь этот вечер. Почему? Потому что этот праздник снова устроил его отец и было бы удивительно его тут не встретить. Я встречаюсь с ним взглядами и он усмехается, глотает немного чего-то янтарного и шагает ко мне.

— Я тоже хочу фото с русалкой, — хмыкнул Ник, легко обнимая меня за талию. Его рука тёплая, словно обжигает через тонкую ткань платья. Моё тело мгновенно откликается на его близость, хотя разум отчаянно пытается удержать дистанцию. Всё моё естество жаждет прижаться к нему, несмотря на те слова, которые ещё недавно резали больнее, чем хотелось бы признать.

— Никита, может быть, вы лучше сами? Или выберете другую спутницу? — голос брата звучит наигранно вежливо, но в нём угадывается напряжение. Думаю, не будь мы в фотозоне, окружённой чужими глазами, Костя бы сказал это совсем иначе.

— Не волнуйтесь, — усмехается Ник, одаривая Костю взглядом, который можно описать только как ледяное предупреждение. Я, молча, смотрю немного вверх, ожидая, пока эти двое разберутся. Меня, кажется, никто спрашивать не собирается. — После вы обязательно сможете снова поехать к Кристине и повторить вчерашний вечер.

9

Утром я просыпаюсь в своей кроватке. В телефоне несколько сообщений от брата, откуда я узнаю, что он ночевал у подруги. Усмехаюсь и на пару минут растягиваюсь по мягкой постели. Понятно, ему вчера скучно не было.

Состояние отвратительное. Я намешала вчера так много, что сейчас в горле неприятное послевкусие и хочется просто умереть.

Но так дальше не пойдёт. Я снова пропустила почти неделю и учиться нужно как-то. Нужно маме с папой принести диплом, чтобы гордились. Они должны быть спокойны, и знать, что со мной все хорошо. Так что нужно снова собирать себя по кусочкам. И в бой, и в бой.

Завтра нужно стать лучше. Снова пойти в универ и начать учиться жить, существовать рядом с двумя триггерами.

Собираюсь, затягиваю хвост, который все ещё немного завитыми кудряшками и красивым зеленым цветом распадается по тёмной водолазке. За эту неделю единственное, что я сделала хорошего, так это обновила цвет волос. Как знала, что брат сможет меня вытянуть на праздник.

Кофе покупаю уже в кофейне. Настроение отвратительное, но я заставляю себя идти в тренажёрку. В воскресенье навстречу мне попадаются только недовольные собачники со счастливыми псами, от которых хочется отпрыгнуть. С детства боюсь собак, после того как меня укусил соседский пес.

Отчитываюсь брату, что со мной все хорошо и разрешаю приехать и отоспаться. В конце-концов, если у него проблемы со своей квартирой, а там он затеял ремонт в ванной, он может и у меня пожить. Я ему предлагала. И сейчас снова. Так что он поехал за вещами, а я зашла в спортзал, допив кофе.

— Доброе утро! — девушка за стойкой выглядела сонной, но голос звучал бодро. — Давно вас не видели! Болели?

— Ага, — улыбаюсь почти автоматически. Улыбка кажется чем-то неизбежным, стоило ей заговорить. Я протягиваю карту, и администратор ловко пробивает мои данные по базе. — Воспалением лени.

— О, бывает, — хмыкнула она, хитро прищурившись. — Тогда не берите сильно много веса сегодня, а то завтра не встанете.

— Спасибо, — отвечаю с улыбкой, забираю ключ от шкафчика и иду в раздевалку.

Зал почти пуст — утренние лучи солнца мягко пробиваются через огромные окна, освещая ряды тренажёров. В воздухе смешались слабый запах резины и металла, едва ощутимый аромат спортивных перчаток. Лишь пара человек сконцентрированно работают над своими упражнениями, и никто не обращает на меня внимания. Это нравится.

На беговой дорожке ритм задаётся сам собой. Постепенно шаг сменяется лёгким бегом, а затем скоростью, от которой сердце начинает стучать быстрее, мысли словно выдуваются, оставляя лишь приятное ощущение пульсации в теле. Всё кажется таким простым, понятным.

Сходя с дорожки, я разминаю поясницу, обдумывая, что делать дальше. Горло сушит, и я пью воду маленькими глотками. Приятная усталость подкатывает волнами, но она совсем не изнуряющая, а скорее обнадёживающая.

Уже привыкла работать в зале. Несколько уроков со Стасом, когда мы ещё вместе сюда ходили, дали больше, чем просто правила тренировки. Теперь каждое движение на автомате, каждый тренажёр словно говорит сам за себя: бери, делай, справишься. И ведь правда — справляюсь.

Около Смита* я понимаю, что меня надо подстраховать. Меньше вес нет смысла брать, за полторы недели особенно ничего не изменилось. Так что я поворачиваюсь и иду к ближайшему широкоплечему парню, который сосредоточенно качает свою мощную спину.

Он в свободной майке, так что все бугристые мышцы видны невооруженным взглядом. Он размеренно и медленно тянет на себя вес, пока я подбираю слюни. По коже текут капли пота, от него пахнет так сумасшедше, а так же как-то знакомо, что все мои женские инстинкты просто сходят с ума. Я позволяю себе лишние секунды посмотреть на его спину, на перекатывание мышц под кожей и блестящие бисерины пота. Дожидаюсь, пока он закончит подход, осматривая и талию. Идеальная, ни грамма жира. А попа? Он встаёт с лавки и я едва отлипаю, чтобы посмотреть ему в глаза и готовясь любыми путями взять номерок, истекая слюнями и увлажнившись ещё и в другом месте.

Но вместо «извините, подстрахуйте меня», или, на крайний, «дай номерок, красавчик», я выпаливаю:

— Ты что тут делаешь?!

— Доброе утро, — щурится брюнет, переводя дыхание. Он глотает жадно воду, а я сглатываю жадную слюну.

— Доброе, — я фыркаю и собираюсь развернуться, как он останавливает, сжав мою руку. Господи, я сейчас с ума сойду!

Что хотела? Сама ж подошла.

Я осматриваюсь, надеясь найти поблизости кого-то ещё. Но недалеко от нас только бегает худенькая блондиночка. Она-то мне чем поможет?

Хочется все и сразу: найти причину и убежать отсюда, идти заниматься дальше, затащить его в душевую… но вместо этого я нарочно щекочу терпение. И моё, и его, судя по оцениваемому взгляду.

— Подстраховать нужно, — выпаливаю я. — Можешь между подходами?

— Могу, — кивнул Саша, усмехнувшись. — Видишь, как просто. Идём.

— Что простого?

— Общаться. Это относительно просто.

О нет, Саша. Не-ет. Единственное, о чем я могу сейчас думать, это о твоих каплях пота на коже и как бы я слизала их прямо сейчас, пока ты бы брал меня в обычной душевой спортзала. И всё это так близко, что я могу почувствовать твой запах, такой свежий и мужской, что у меня невольно дрожат пальцы. Я вытягиваю руку, чтобы поправить волосы, но вместо этого касаюсь твоего плеча. Ты ничего не говоришь, но твой взгляд… Ты знаешь, что происходит в моей голове.

Тело дрожит, когда я делаю всего лишь первый подход. Он стоит рядом, и каждый раз, когда я поднимаюсь, плечом касаюсь его руки. Кожа об кожу, все мышцы напрягаются, а желания становятся ярче. Я почти не смотрю в зеркало, ибо не могу видеть то, что там отражается. А именно: он почти неотрывно пялится на меня. Вероятнее всего, ему нравится то, что он видит, ибо когда он ставит на крепление штангу, тут же отворачивается и идёт качать спину.

А я позволяю себе рассматривать его.

Я и раньше видела, что они оба весьма спортивные и крепкие. Ещё в ту ночь их крепкие тела так соблазняли мой пьяный мозг, что держаться просто было невозможно. Сейчас же мне нужно держаться.

10

И что я тут делаю?

Вся квартира напоминает небольшой ночной клуб. Огромная гостиная залита разноцветными огнями софитов, которые мечутся по стенам, полу и лицам гостей. Из массивных колонок гремит музыка, заполняя всё пространство вибрацией басов, от которой даже пол дрожит. Вокруг шум и смех, повсюду мелькают знакомые и незнакомые лица. Кажется, в квартире собралось больше народу, чем у нас в группе. Но это неудивительно — Ник был душой компании, у него полно друзей с других факультетов.

Чёрт, вот что я тут делаю?

Сжимаю ладонь брата. Он единственный, кто удерживает меня от паники. Ник сам предложил мне взять его с собой, уверяя, что с ним я буду чувствовать себя комфортнее. Я упиралась до последнего ещё вчера, прямо на парах. Но у Ника какая-то магия в голосе — он настолько убедительно уговаривал, что я в итоге сдалась.

Костя с Асей отходят за коктейлями, оставляя меня наедине с собственными мыслями. Внезапно меня ловит за локоть Серёжа — мой новый друг. Его улыбка такая искренняя, что я на мгновение расслабляюсь. Он скользит по мне взглядом и сыплет комплиментами, отчего моя самооценка чуть-чуть, но поднимается. Однако, зная, что где-то поблизости находятся Саша и Ник, я чувствую себя в ловушке. Даже брат и подруга не смогут вытащить меня, если что-то пойдёт не так. А уж Серёжа — тем более.

Не успеваю отойти от одного неожиданного контакта, как меня сбивает с ног Кира. Мы с ней несколько недель переписывались, но виделись лишь раз — в торговом центре, где пили кофе и выбирали новое бельё. Она своим энтузиазмом тогда буквально растормошила меня, вернув к жизни после долгой рутины.

Сейчас её энергия всё так же заразительна. Она хватает меня за руку, что-то весело рассказывает, а я улыбаюсь, чувствуя себя... ну, почти живой. В конце концов, почему бы и нет? Тем более в моём новеньком комплекте белья, который я купила благодаря её убеждению.

Жаль, конечно, что его сегодня никто не увидит...

Кира целует меня в щёку, а я наслаждаюсь её приятными духами. Я до последнего сомневалась, что Ник позовёт её, как и сама Кира. Но раз она тут, значит, Ник помнит, что я с ней тогда раззнакомилась. Слабо сказано, конечно, в тот вечер я не помню, как попала домой. Но хорошо, что не проснулась в одной постели с Ником. Спасибо брату. Иначе быть беде…

Я выпиваю смело. Коктейль приятно проходится по внутренностям и немного жжёт пищевод. Сегодня я только завтракала, так что едва подхожу к барной стойке, тут же беру канапешку и кусаю. Солоноватый лосось и нежный сыр филадельфия приятно тают во рту. А какая-то зеленушка приятно ощущается послевкусием.

Серёжа немножко потухает, когда рядом появляется Костя. Несмотря на то, что он сразу стал болтать с Асей и Кирой, почти не обращая на меня никакого внимания, Серёжу это не успокоило. И это плохо. Могу же я хоть с одним парнем просто дружить? Кажется, нет…

Брат же не упускает возможности пообщаться с девчонками. Улыбается на все тридцать два, притягивает внимание одногруппниц, рядом мелькает Марго. Я только усмехаюсь на это всё, иногда краем глаза ищу виновника этого праздника и его друга.

Когда добыча видит хищника, ей легче рассчитать, куда убегать.

Первый коктейль выпивается легко. Второй уже пью на условном танцполе, быстренько скрывшись от подруг и Костика. Пусть сегодня хоть у него будет секс. Ася давно без парня, у Киры всё ещё сложнее — за ее личной жизнью следит денно и нощно мать… Так что, едва Кира замечает меня, а после и красавчика с паралели, очень близко танцующего со мной, идёт на цель. Я тактично отхожу, втягиваю коктейль и неожиданно поднимаю глаза к пульту диджея.

Немного в стороне они оба. О чём-то говорят, пьют, смеются и совсем не обращают ни на кого внимания. Видимо, они спрятались от девчонок, чтобы самим отдохнуть от их внимания, но… Едва ощущают мой взгляд, смотрят. Одновременно. Саша прекратил говорить, Ник замер со стаканом, не отпив свой любимый ром. Я же отвлекаюсь и снова танцую.

И теперь я ощущаю их взгляды, но… Но… Не смотрю.

Сегодня секс только у Костика!

А не у Кристины!

Музыка громче, напитки становятся всё крепче. Я в какой-то момент перехожу на ромколу с долькой лайма, танцую вскоре только рядом с братом, чтобы легче дышать и лучше себя чувствовать. Пью меньше, потому что крепкое. Но в голове становится ясно. Видел бы меня Стас…

Нет, нельзя думать о нем. Иначе сбегу отсюда вообще и сделаю так, что меня никто не сможет найти. И стану ещё несколько недель зализывать глубокие кровоточащие раны на сердце.

Я смеюсь, рассматривая подвыпивших одногруппников и других ребят. Даже Марго не вызывает ненависти. Она прикольно танцует, иногда стреляет глазками на красавчиков и наслаждается этим вечером.

Мой братишка тоже наслаждается. Он крутится вокруг девочек, и надо бы только напомнить ему о презиках.

А Серёжа ищет меня. Я это замечаю, когда его пьяный взгляд начинает шарить по всей комнате. И потому я исчезаю на кухню. Прячусь, прикрыв дверь и решив тут покурить. Нашла пустую баночку из-под оливок, налила туда воды и села на подоконник, закурив. Тут разложены вещи бармена и диджея, так что вряд ли тут будет интересно другим ребятам.

Конечно, всем. Всем интереснее там, где много народу и уже вовсю горланят любимые песни. Всем, но не им.

Черт подери.

Один запускает второго, подставляет стул к двери. Я сглатываю горькую слюну и снова делаю затяжку. Рядом со мной Ник ставит бутылку рома на подоконник, а Саша становится около моего плеча, шуршит пачкой сигарет.

— Черт, где-то посеял зажигалку, — чертыхается тихо он, пошарив по карманам. Я молча завожу за плечо руку и подношу к нему огонек, чиркнув зажигалкой. Саша наклоняется, прикуривает сигарету и глубоко затягивается. Выдыхает уже над моей головой. Затем закуривает Ник. Приваливается плечом к стене рядом с окном и молча рассматривает меня.

— Нашли, где курить, — усмехаюсь, отвернувшись к стеклу и снова подношу сигарету к губам.