След Бога: Отступник

Глава 1: Пробуждение

Пролог

Когда Бог устал творить и разрушать миры, он попросил того,

кто был с ним с самого начала, помочь запечатать память и силу, чтобы стать одним из смертных.

Друг исполнил просьбу — и последовал за ним сам, в забвение, в бесконечную карусель инкарнаций.

Перед уходом он оставил людям Печать Пробуждения.

Прошли тысячелетия. Первая печать сорвана.

Глава 1: Пробуждение

Я открыл глаза и не узнал небо.

Два солнца. Нет, на солнца они не были похожи — тусклые и другого цвета. Одно красное, висело низко над горизонтом, окрашивая всё вокруг в тёплые тона. Второе — голубое, ярче и выше, заливало мир холодным светом. Вместе они создавали странное лилово-фиолетовое освещение, тусклее, чем я привык, словно смотришь на мир через солнечные очки с цветными линзами.

С неба падал пепел. Медленно, как снежинки, оседал на лицо, на руки, вот только не таял, и от этого был слышен тихий, едва различимый шелест. Я лежал на спине, уже присыпанный тонким серым слоем. Воздух пах металлом и чем-то сладковатым.

Попытался вспомнить, как попал сюда. Ничего. Пустота. Кто я? Память молчала. Только одно слово всплыло откуда-то из глубины: Люк. Меня зовут Люк. Больше ничего. Ни фамилии, ни прошлого, ни лиц — провал.

Но я знал другое, знал, что это не Земля, знал, что два солнца — это невозможно на моей планете, что в кармане лежит смартфон, что на руке часы, что пепел — это результат вулканической активности. Как я это знаю, если не помню себя?

Медленно сел. Голова закружилась, во рту пересохло. Стряхнул пепел с одежды — джинсы, чёрная футболка, кроссовки, всё покрыто серой пылью. Сколько я здесь пролежал?

Огляделся. Мёртвая земля простиралась вокруг до самого горизонта. Растрескавшийся грунт, словно высохшее дно древнего озера. Повсюду — небольшие кратеры, от размера монеты до тридцати-сорока сантиметров в диаметре. Они были странными: приподнятые, с отверстием в центре. Вулканические жерла? Маленькие, но их были сотни.

Встал, чувствуя, как затекли ноги, как заныли колени. Сделал несколько шагов — земля хрустела под ногами, как старая скорлупа, пепел поднимался облачком с каждым движением.

Вокруг — кости, множество костей. Одни обугленные, почерневшие, словно их прожарили. Другие — белые, выбеленные ветром и временем. Рёбра, черепа, позвоночники — скелеты животных, разбросанные по выжженной земле. Одни напоминали крупных хищников — длинные клыки, мощные челюсти. Другие были похожи на что-то среднее между тапиром и кабаном — массивные, с короткими ногами.

В пепле виднелись следы, не очень свежие, уже слегка припорошенные. Присел, разглядывая их. Отпечатки лап с когтями, размером с мою ладонь — крупная кошка. Пума? Нет, слишком большие, что-то массивнее. Чуть дальше — мелкие следы, свежие, похожие на птичьи, но с тремя пальцами. Ящерицы? И ещё одни — копыта, раздвоенные, глубокие. Травоядные? Откуда они тут?

Выпрямился и осмотрел горизонт. Вдали, километрах в трёх-четырёх, поднималась чёрная горная гряда — зубчатые скалы, острые, как клыки. Единственное укрытие в этой мёртвой пустоши.

Красное солнце медленно опускалось, голубое — всё ещё высоко, но тоже двигалось к закату. Сколько времени у меня? Смарт-часы на запястье ещё работали: 14:47, 15 октября, заряд 37%. Дата ничего не говорила мне. Не помню, что я делал утром, не помню вчерашний день. Но я знаю, что такое 15 октября, знаю, что это осень, знаю, что на Земле сейчас... что? Что там происходит? Не помню.

Проверил карманы. Передний карман джинсов — смартфон. Достал его, включил экран, который ожил, показывая 42% заряда. Обои на экране — морская лагуна, бирюзовая вода, белый песок, пальмы. Красиво. Не помню, когда поставил эту картинку.

Открыл настройки, попытался найти сеть. Нет сигнала. Открыл карты — загрузка, ошибка подключения. GPS — поиск спутников, спутники не найдены. Заряд упал: 41%. Может, там что-то есть — что-то, что напомнит мне, кто я.

Открыл галерею и увидел десятки фотографий — лица незнакомые, места не помню. Улицы, кафе, парки. Кто все эти люди? Друзья? Семья? Ничего не всплывает. Открыл контакты — имена, номера телефонов: "Алексей", "Юля", "Мама", "Работа — Сергей". Кто они?

Открыл мессенджеры. Последнее сообщение от "Алексей" — три дня назад: "Ты где? Иша нашлась. Срочно свяжись."

Уставился на экран. Иша? Кто это? Попробовал ответить, начал набирать: "Помогите, я не помню..." Ошибка. Нет подключения к сети. Конечно. Какая связь. Заряд: 40%.

Остановился, уставился на экран — незнакомые лица в галерее, непрочитанное сообщение. Нет, не сейчас. Сначала нужно выжить, добраться до безопасного места, найти воду, укрытие. Потом разберусь, потом буду копаться в этом телефоне часами, искать зацепки. А сейчас — каждый процент заряда на счету. Неизвестно, когда смогу зарядить его снова, если вообще смогу.

Выключил телефон, экран погас. Убрал обратно в карман и проверил остальные — наушники, беспроводные, в маленьком белом кейсе. Ещё один карман — ключи, связка: магнитный брелок, два обычных ключа. От чего? Не помню. И несколько монет. Всё. Сунул всё обратно в карманы и посмотрел на горы.

Ещё раз огляделся. Да, это не Земля. Но выбора нет, нужно двигаться. Здесь нет воды, нет еды, и с каждой минутой красное солнце всё ближе к горизонту. Когда оба зайдут — будет темнота, холод и неизвестно что ещё. Часы показывали 14:51.

Решено. Иду к горам, быстро. Нужно добраться до укрытия до наступления темноты.

Сделал первый шаг, земля хрустнула, пепел взметнулся облачком. Второй шаг, третий. Шёл, держа взгляд на чёрных скалах вдали. Красное солнце медленно опускалось справа, голубое — чуть левее, но тоже склонялось к горизонту.

Земля под ногами была неровной, то и дело попадались кратеры, приходилось обходить. Некоторые были крошечными, другие — размером с баскетбольный мяч. Иногда возле небольших кратеров я замечал желтые кристаллы, наверное, это была сера. Старался не наступать рядом с ними, не знал, что из них может вырваться, но инстинкт подсказывал: держись подальше.

Глава 2: Белый Рыцарь

Глава 2: Белый Рыцарь

Огляделся — веток осталось мало, костёр сожрёт их быстро. Нужно больше, намного больше, если я хочу пережить ночь. Спустился обратно к кустам, ломал ветки быстро, охапка за охапкой, тащил наверх, складывал рядом с костром. Снова вниз, ещё ветки, ещё. Собрал большую кучу — должно хватить до утра.

Потом собрал ещё веток и мха, сделал себе подстилку. Разложил ветки на плоском камне, выстелил сверху сухим мхом. Получилось что-то вроде матраса — не мягкого, конечно, но лучше, чем голый камень.

Голубое солнце скрылось полностью, темнота накрыла мир. Только звёзды — яркие, холодные, незнакомые. Ни одного созвездия, которое я мог бы узнать. Извержения внизу начали стихать, хлопки стали реже, струи слабее. Последний хлопок, потом тишина. Вулканическая активность прекратилась.

Сидел у костра, подкладывая ветки. Огонь горел ровно, давал тепло и свет. Температура была комфортной — не холодно, даже приятно. Устроился на своей подстилке, прислонившись спиной к выступу скалы, тепло от костра согревало лицо.

Потом — другой звук. Низкое мурлыканье, далеко внизу, на равнине. Замер и прислушался. Мурлыканье переросло в рычание, потом ещё голоса, хриплые, гортанные. Пумы вышли на охоту.

Сидел неподвижно, глядя в темноту. Звуки приближались — кто-то бродил по равнине, обнюхивал землю, слышалось похрустывание костей, шорох, топот лап. Одна пума зарычала громче — низко, угрожающе. Другая ответила, началась короткая схватка — рычание, визг, хруст, потом тишина.

Подбросил ещё веток в костёр, пламя вспыхнуло ярче. Рычание продолжалось, иногда близко, почти у подножия гор, иногда дальше, в глубине равнины. Пумы охотились, дрались между собой, делили добычу. Но ко мне они не приближались. Огонь защищал.

Понял, что принял правильное решение — без огня они бы поднялись сюда, и я бы не выжил.

Два солнца, другой мир, хищники, которые охотятся в темноте. Я жив, я добыл огонь, я пережил первый день.

Постепенно ветки в запасе таяли, подбрасывал их по одной, экономя. К полуночи куча уменьшилась наполовину, начал сжигать свою подстилку — по веточке, по пучку мха. Пламя жадно пожирало их, давая тепло.

Чтобы случайно не заснуть, размышлял о длительности дня, о том, что нужно завтра, когда светила поднимутся в зенит, сопоставить время, и я смогу вычислить длительность местных суток.

Усталость накатывала волнами, глаза закрывались сами собой. Но боялся заснуть — вдруг огонь погаснет, вдруг пумы поднимутся? Засыпал урывками, просыпался, подбрасывал ветки, снова засыпал.

Но потом, когда запас веток почти закончился, стало холодать. Медленно, незаметно сначала. Подбросил последние ветки, пламя разгорелось, но ненадолго — дров больше не было. Огонь начал угасать, из пламени превратился в тлеющие угли.

Холод пробрался под одежду, обхватил себя руками, придвинулся ближе к углям. Зубы стучали, пальцы онемели. Смотрел на небо — звёзды всё ещё яркие, но на горизонте появилась тонкая полоска, чуть светлее остального неба. Рассвет близко, нужно продержаться ещё немного, всего час, может, меньше.

Сидел, дрожа от холода, глядя на угасающие угли. Руки и ноги онемели, дыхание вырывалось белым паром. Рычание внизу стихло, пумы, похоже, ушли вглубь равнины.

Ждал. Полоска на горизонте расширялась, розовела, становилась ярче. Часы показывали 06:35 — красное солнце восходило.

Поднялся, с трудом разгибая затёкшие ноги, разминал руки, пытаясь вернуть чувствительность. Полоска на горизонте стала алой, потом красной. Красное солнце медленно поднималось, окрашивая мир в багровые тона. Угли в костре давно погасли, остался только пепел — серый, холодный.

Внизу, на равнине, пусто, пум не видно. Пережил ночь.

Осмотрелся — пепел от костра, несколько обугленных веток, всё, что осталось. Запасов больше нет, подстилка сожжена. Нужно двигаться, искать воду, еду.

Развернулся и начал подниматься в горы, прочь от равнины.

Дальше, просто дальше. Шёл, спотыкался, поднимался, мир качался перед глазами. Обезвоживание, скоро начнутся галлюцинации.

И вдруг — звук, тихий, едва различимый. Шелест, журчание. Вода? Замер и прислушался. Да, где-то рядом, справа, за скалами. Заставил себя двигаться быстрее, обогнул выступ, спустился по узкому проходу между камнями и увидел.

Ручей. Тонкая струйка воды сочилась из расщелины в скале, стекала по замшелым камням, оставляя ржавые потёки, собиралась в небольшую лужицу размером с тарелку, потом исчезала в другой расщелине ниже. Вода мутноватая, серовато-зелёного оттенка, пахнет железом и серой — минералы, растворённые в воде. Но это была вода.

Упал на колени перед лужицей, руки дрожали. Зачерпнул пригоршню и поднёс к губам. Холодная, вкус странный — горьковатый, с металлическим привкусом, но терпимо. Пил жадно, большими глотками, вода стекала по подбородку, капала на грудь. Не останавливался, зачерпывал снова и снова, пока не напился.

Потом откинулся назад, сел, прислонившись к скале, дышал тяжело, сердце колотилось. Вода, есть вода. Значит, я протяну ещё несколько дней.

Сидел у ручья, глядя на воду, усталость давила на плечи. Может, стоит отдохнуть, хотя бы час. Устроился поудобнее у скалы, подложив под голову сложенную футболку, закрыл глаза. Шум воды убаюкивал — журчание, тихое, монотонное. Сон пришёл быстро.

Я стоял в огромном зале. Стены из белого камня, высокие, уходящие в темноту. Пол гладкий, отполированный, отражал свет, которого было много, но я не видел его источника. Всё вокруг просто светилось — мягким, тёплым сиянием.

Передо мной стояла фигура, высокая, в белых лёгких римских доспехах, которые сияли так ярко, словно сделаны были из самого света. Плащ — белый, длинный, взлетал за спиной от порывов невидимого ветра, и казалось, что это два больших белых крыла поочерёдно открываются за его спиной. Лицо было скрыто шлемом, но глаза видны — синие, глубокие, как два древних океана. Белый Рыцарь.

Глава 3: Пробуждение силы

Глава 3: Пробуждение силы

Проснулся резко, с коротким вдохом. Сердце колотилось, сидел у ручья, прислонившись к скале. Вокруг — горы, камни, два солнца в небе.

Сон. Но он был таким реальным. Белый Рыцарь, доспехи из света, синие глаза.

— Сила, — прошептал я вслух.

Какая сила? О чём он говорил? Посмотрел на свои руки — обычные, ничего необычного, ссадины от камней, грязь под ногтями.

— Белая Крепость, — прошептал я.

Что это? Место, которое действительно существует, или просто образ из подсознания? Часы показывали, что я спал около двух часов.

Встал и умылся холодной водой из ручья, которая прогнала остатки сна, вернула ясность. Странно, но почувствовал себя значительно бодрее, даже после такого короткого сна.

Огляделся — здесь можно остаться, есть вода, есть укрытие от солнца. Вокруг лужицы — влажная земля и следы, множество следов. Присмотрелся — отпечатки лап, крупные, с когтями. Те же, что видел на равнине. Пумы приходят сюда пить.

Нужно уходить, быстро, пока они не вернулись.

Напился ещё раз, промыл лицо и шею, потом надел футболку обратно и развернулся. Белая Крепость, там наверное люди, нужно найти её. Начал подниматься выше в горы, прочь от ручья, прочь от следов. Желудок скрутило от голода — я не ел почти сутки, может, больше. Не помню, когда ел в последний раз.

Шёл, карабкался по камням, цеплялся за выступы. Путь вёл вверх, к вершине одной из скал. Может быть, оттуда увижу что-то — ориентир, направление. Солнца поднимались выше, жара усиливалась.

Наконец добрался до широкого плато, остановился, перевёл дух и оглянулся назад. Ручей остался далеко внизу, между скал, не видно. Хорошо, оторвался. Сделал несколько шагов вперёд, собираясь продолжить путь, и вдруг — звук, тихий, почти неразличимый. Камешек скатился где-то сзади.

Замер. Тишина. Может, показалось? Медленно обернулся и осмотрелся. Ничего — только камни, скалы, пустота. Продолжил идти, через несколько шагов — снова. Шорох, еле слышный, совсем близко.

Резко обернулся. Ничего. Но что-то было не так, ощущение чужого взгляда, будто за мной наблюдают.

Пошёл быстрее, сердце забилось чаще. Ещё звук, ближе, отчётливее. Остановился и медленно повернулся.

И увидел. Тень мелькнула за камнем в десяти метрах, потом ещё одна слева. Пумы, они выслеживают меня.

Начал пятиться назад, не отрывая взгляда от места, где мелькнула тень. Движение справа, ещё одна, они окружают.

Развернулся и побежал. Сзади — топот лап, шорох, они перестали прятаться. Впереди — скала, высокая, отвесная, метров двадцать. Оглянулся на бегу — большие тёмные тени несутся за мной. Десять метров до скалы.

Прижался спиной к камню и развернулся лицом к ним. Пумы остановились в пяти метрах от меня, стояли, смотрели. Шесть.

Теперь видел их отчётливо — массивные, каждая килограммов по двести, не меньше. Тёмно-фиолетовая, почти чёрная чешуя покрывала их тела, на ней едва различимый рисунок — полосы, завитки. На ушах и хвостах — кисточки. Янтарные глаза горели в лиловом свете двух солнц.

Одна — самая крупная, с широкой грудью и мощными лапами — стояла в центре. Вожак. Она смотрела на меня, оценивала, потом медленно двинулась вперёд.

Сжал кулаки, сердце колотилось так сильно, что казалось — сейчас вырвется из груди. Вожак остановилась в трёх метрах от меня и присела, готовясь к прыжку. Сердце колотилось так сильно, что, казалось, вот-вот вырвется из груди. Руки тряслись, я на волосок от смерти. Напрягся.

Она прыгнула.

Всё произошло мгновенно — огромная туша летела на меня, пасть открыта, клыки блестят. Выбросил руки вперёд, инстинктивно, поймал её. Пальцы вцепились в большие лапы, падая на спину, выставил ногу и упёрся ей в живот. Когда спина коснулась грунта, сделал толчок ногой и отпустил руки.

Пума перелетела через меня и упала за моей спиной с глухим ударом. Вскочил на ноги и развернулся.

Непривычное чувство вдруг наполнило меня. Вожак поднималась, тряхнула головой, зарычала и пошла по кругу, не сводя с меня янтарных глаз. Почувствовал, как внутри меня, под кожей, словно заструился поток энергии.

Вторая пума двинулась, не прыгала — подбежала быстро и ударила лапой. Увернулся, лапа с когтями просвистела мимо лица. Руки налились приятной силой. Контратака, не думал, просто ударил. Кулак врезался ей в бок.

Хруст. Пума с визгом отлетела метра на три в сторону, упала, задёргалась, потом затихла.

Стоял, глядя на свою руку, на кулак. Что...

Остальные четыре пумы ринулись на меня разом, и вожак следом за ними. Почувствовал, как струящийся внутри поток энергии проникает во все мои клеточки и делает меня легким.

И тут мир вокруг замер — пумы двигались медленно, словно в замедленном видео. Видел каждое движение, каждый мускул под чешуёй.

Сделал шаг вперёд. Первая пума — уклон, удар в морду, она отлетела и упала. Вторая — удар в корпус, она отлетела к скале и врезалась в камень. Воздух сопротивлялся, но всё же опережал их, и намного.

Третья — промах, удар прошёл мимо, кулак врезался в скалу за её головой. Взрыв, камень разлетелся в пыль, осколки полетели во все стороны медленно.

Замер и смотрел на свою руку — цела, ни царапины. Потоки энергии струились, мгновенно меняя свои маршруты в теле, и что-то внутри подсказывало: за эту силу и скорость придётся заплатить.

Четвёртая пума набросилась сзади, развернулся, поймал её за горло и швырнул в сторону. Она упала, покатилась, затихла. Вожак прыгнул последним, встретил его ударом открытой ладони в грудную клетку.

И тут мир догнал меня, ощущение легкости исчезло, и поток энергии пропал. Пума рухнула у моих ног. Я убил, или нет?

Тишина. Стоял покачиваясь, тяжело дыша, руки дрожали. Пумы лежали неподвижно, только янтарные глаза следили за мной. Две не двигались, остальные медленно поднимались, смотрели на меня, потом медленно опустили головы к земле и прижали уши. Покорность.

Глава 4: Охотница

Глава 4: Охотница

Спуск показался легче подъема, но ноги подкашивались, и приходилось останавливаться, держась за камни. Склон с этой стороны был пологим, почти пустынным — без острых выступов и глубоких расщелин. Я старался идти быстро, обходя большие валуны и россыпи мелких камней, на которых легко было поскользнуться, но заметил — вчера я бы прошел этот путь еще быстрее. Чувствовал, что слабею. В ногах ощущалась дрожь, проснулся снова голод. Я не ел больше суток, может, двое. Не помню. Желудок теперь скручивало так сильно, что временами приходилось останавливаться и ждать, пока спазм отпустит. Во рту стоял металлический привкус, голова кружилась, мысли путались. Та сила, что вырвалась из меня в горах, выжгла внутренние резервы — организм частично восстановился, но платой стало все, что у меня оставалось. Чувствую, как постепенно усиливается дрожь в ногах, как все чаще темнеет в глазах. Еще немного —и после очередного падения не встану. Где-то сверху покатился камушек — или показалось? Обернулся. Ничего. Кицуры могут все еще идти за мной, выжидать. Если потеряю силы здесь, сегодня ночью они найдут меня. Нужно найти еду, и как можно скорее.

Я спускался все ниже, и пейзаж менялся. Черные скалы остались позади, впереди простиралась равнина — степь, насколько хватало глаз. Высокие травы колыхались на ветру, образуя волны желто-синего цвета. Кое-где виднелись кустарники с серебристыми листьями. Два солнца — красное уже высоко, голубое чуть ниже — окрашивали все в теплые тона. Контраст с вулканической долиной был разительным. Там — мертвая земля, пепел, кости. Здесь — жизнь.

Я остановился у подножия горы и огляделся. Степь тянулась до самого горизонта. Вдали, приблизительно в километре, виднелись какие-то большие птицы — стая медленно передвигалась по траве, склоняя головы на длинных шеях к земле. Прищурился, всматриваясь. Похожи на страусов — крупные, высокие, каждая с человека ростом, может, даже выше. Вот она, моя добыча.

Огляделся в поисках подходящих камней и нашел два — небольших, округлых, достаточно тяжелых. Сунул их в карманы джинсов, потом снял футболку — черную, пропитанную потом и пылью. Расправил ее, осмотрел. Хлопок, прочный, но тонкий. Одна полоска ткани не выдержит веса камней при броске — порвется. Но три полоски, сплетенные в косичку, должны выдержать хотя бы один бросок.

Взялся за нижний край футболки и начал рвать. Ткань поддавалась с трудом — пришлось помогать зубами. Оторвал одну полоску шириной в три пальца, потом вторую, третью. Футболка стала короче — теперь едва доходила до пояса. Сел на камень и разложил полоски перед собой. Связал их вместе одним концом, затем начал плести косичку. Пальцы дрожали — то ли от усталости, то ли от голода. Плел медленно, стараясь затягивать потуже. Получилась косичка длиной чуть больше метра. Взял камни из карманов, привязал их к концам. На одном конце завязал узел так, чтобы получилось три кончика — за них удобнее привязывать. Камень держался крепко.

Болас. Не помню, откуда я знаю это название, просто знаю, как и многое другое.

Встал и несколько раз размахнул болас над головой, проверяя баланс. Косичка держалась, камни вращались ровно. Вроде должно сработать хотя бы один раз. Надел футболку обратно, взял болас в руку и двинулся через степь к тому месту, где видел птиц.

Трава доходила мне до пояса — высокая, жесткая, с острыми краями. Шел медленно, стараясь не шуметь. Ветер шелестел в траве, заглушая звуки моих шагов. Птицы были ближе, чем казалось — метров триста. Остановился и присел, вглядываясь.

Их было около десяти, крупные, с длинными шеями и мощными ногами. Оперение темно-серое, с коричневыми полосами на спине. Клювов не было, а головы были как у ящериц. Они медленно бродили по траве, склоняя головы и что-то собирали или ловили. Зерна? Насекомых? Одна из птиц подняла голову и огляделась. Замер. Она постояла несколько секунд, потом снова опустила голову.

Начал подкрадываться, двигался медленно, пригнувшись, стараясь оставаться ниже травы. Каждый шаг осторожно — не наступить на сухую ветку, не зашуметь слишком сильно. Сто метров, восемьдесят. Птицы не замечали меня, продолжали кормиться. Пятьдесят, тридцать метров.

Остановился и присел на корточки. Достал болас, размотал косичку. Камни тяжело легли в ладонь. Одна из птиц стояла чуть в стороне от стаи, ближе всех, метрах в двадцати. Медленно встал, замахнулся и начал вращать болас над головой.

И тут птица резко подняла голову, посмотрела прямо на меня. Издала пронзительный крик. Стая сорвалась с места — птицы побежали, расправляя крылья. Они не летели, просто быстро бежали, широко шагая длинными ногами.

Черт!

Метнул болас в ту, что была ближе всех. Косичка развернулась в воздухе, камни полетели в разные стороны, вращаясь. Болас достиг цели — обмотался вокруг ног птицы. Она споткнулась, попыталась бежать дальше, но ноги запутались. Упала на бок с глухим ударом, взметнув пыль.

Получилось!

Побежал к ней. Трава хлестала по ногам, спотыкался, но не останавливался. Сердце колотилось, дыхание сбивалось. Еще немного, вот ее уже почти видно в траве.

И вдруг что-то ударило меня сбоку. Не успел среагировать — удар был резким, сильным. Кто-то врезался в меня на полной скорости, сбивая с ног. Мы упали в траву вместе, покатились. Попытался понять, что происходит, но все произошло слишком быстро.

Что-то тяжелое прижало меня к земле. Лежал на спине, глядя вверх. Надо мной стояла девушка. Нет, не стояла — сидела на мне, прижав коленями мои руки к земле. В руке у нее был нож — короткий, с каменным лезвием. Она прижала его к моему горлу.

Я замер.

Мы смотрели друг на друга. Первый человек за все это время. Облегчение захлестнуло так сильно, что на мгновение забыл про нож у горла. Я не один. Здесь есть люди.

Но нож был реален. Холодный, острый и в миллиметре от кожи. Не самое дружелюбное приветствие, но хоть не пума.

Ее лицо было в нескольких сантиметрах от моего — смуглая кожа бронзового оттенка, покрытая тонким слоем пыли. Короткие черные волосы, растрепанные, падали на лоб. Глаза большие, карие, почти черные, горели яростью. Черты лица тонкие, европейские, но глаза чуть раскосые — это делало ее лицо необычным, запоминающимся. Она дышала тяжело, небольшая грудь вздымалась. На ней была короткая туника из грубой ткани, перевязанная на поясе кожаным ремнем. Руки и ноги голые, мускулистые. На плече висела небольшая сумка.

Глава 5: Болас

Глава 5: ОХОТНИЦА

Проснулся от того, что кто-то тряс меня за плечо. Открыл глаза резко, вскочил, отшатнулся — сердце колотилось. Надо мной стояла Меирана, красное солнце уже поднялось над горизонтом, окрашивая ее лицо в теплые тона. В руке — нож.

— Вставай, — сказала она спокойно. — Нужно идти.

Я смотрел на нож. Она проследила за моим взглядом и усмехнулась.

— Ты боишься меня?

— Нет, — соврал я.

— Врешь. — Она спрятала нож за пояс. — Если бы я хотела убить тебя, ты бы не проснулся.

Логично. Но почему-то не успокаивало.

Сел и потер лицо ладонями. Тело затекло от сна на земле, но чувствовал я себя намного лучше, чем вчера. Еда и отдых сделали свое дело. Встал, размял плечи. Силы вернулись — не полностью, но намного больше, чем было вчера. Если она нападет сейчас — справлюсь.

Посмотрел на нее по-другому. Она не убила меня ночью. Значит... может, я ошибся? Может, она просто стыдится чего-то? Скрывает не преступление, а что-то личное?

Напряжение спало. Не совсем, но чуть отпустило.

Меирана уже потушила костер, засыпав угли землей. Рядом лежала разделанная туша заманга, завернутая в шкуру.

— Поешь, — она протянула мне кусок холодного мяса. — Это все, что осталось от вчерашнего ужина.

Меирана смотрела на меня. — Поможешь мне нести мясо к моему поселению?

— Как далеко твое поселение? — спросил я.

— День пути, к вечеру придем.

Я взял мясо и начал жевать — холодное, жесткое, но голод делал его вкусным. Меирана ела стоя, глядя на степь. В утреннем свете она казалась моложе — может, ей и правда было не больше двадцати. Потом она достала из сумки небольшой, длинный, кожаный мешочек, развязала завязку с одной стороны и отпила два небольших глотка, потом протянула мне. Это было похоже на бурдюк. Я тоже сделал два глотка, хотя хотелось пить больше. Но я сдержал себя, нужно проявить уважение. Вернул ей.

— Ты дал мне болас, — сказала она. — Это ценно. Никто у нас не умеет ловить замангов живыми. Ты научишь меня?

Задумался. Научить? Я сам не уверен, что смогу повторить.

— Попробую, — сказал я.

Она улыбнулась мне — впервые за весе время с момента нашей встречи.

— Хорошо.

— Покажи, — сказала она, кивнув на болас, который достала из сумки. — Как ты вчера поймал заманга.

Дожевал мясо, взял болас в руки и показал движение, а затем легко крутанул и бросил его в степь. Болас пролетел, сделав три оборота, и упал в высокую траву.

— Вот так, — она покачала головой. — Но я хочу увидеть, как это работает по-настоящему, на движущейся цели.

Пошла, подобрала орудие и принесла мне. Затем отступила на несколько шагов и развернулась ко мне.

— Я побегу. Ты попробуй меня поймать этим... как ты его назвал?

— Болас, — поднялся и размял косичку между камнями. — Меирана, это опасно. Если я попаду неудачно...

— Ты вчера попал в заманга с первого раза, — перебила она. — Покажи, что это не случайность.

Не дожидаясь ответа, развернулась и побежала. Вздохнул и раскрутил болас над головой, прицелился. Она бежала быстро, но по прямой — идеальная цель. Замах, бросок. Косичка развернулась в воздухе, камни разлетелись в стороны. Болас настиг ее через секунду и обмотался вокруг ног на уровне колен. Меирана споткнулась на полном ходу, потеряла равновесие и покатилась по траве.

— Меирана!

Бросился к ней. Она лежала на боку, не двигаясь. Сердце ухнуло — неужели я ее покалечил? Подбежал и упал на колени рядом.

— Ты в порядке? Прости, я не хотел...

Она перевернулась на спину, и я увидел ее лицо. Она смеялась — беззвучно, но так искренне, что глаза блестели от слез. Потом смех вырвался наружу, звонкий, заразительный.

— Это... это невероятно! — выдохнула она между приступами смеха. — Я бежала, и вдруг — раз! — ноги связаны, и я лечу! Люк, это потрясающе!

Она села, быстро размотала косичку, освобождая ноги, потом вскочила. Глаза горели восторгом.

— Научи меня! Пожалуйста, научи!

Она смотрела на меня с таким умоляющим видом, что отказать было невозможно. В этот момент она действительно была похожа на ребенка, который увидел фокус и хочет научиться его повторять. Посмотрел на нее. Она радуется как ребенок. Не убийца. Просто девушка, которая хочет доказать, что чего-то стоит. Напряжение ушло почти полностью.

— Хорошо, — сдался я. — Но сначала — принцип. Смотри.

Взял болас и показал, как держать.

— Берешь за один камень, второй висит свободно. Раскручиваешь над головой — не слишком быстро, чтобы не запутался, но достаточно, чтобы набрать скорость. Целишься чуть ниже колен. И в момент броска — отпускаешь. Если расстояние больше, целишься чуть выше.

Она внимательно смотрела, впитывая каждое слово.

— Самое главное — расчет времени, — продолжил я. — Бросаешь не туда, где цель сейчас, а туда, где она будет через удар сердца.

— Дай попробовать.

Передал ей болас. Она взяла его, неуклюже попыталась раскрутить. Косичка сразу запуталась.

— Медленнее, — посоветовал я. — Почувствуй вес камней.

Она кивнула и попробовала снова. На этот раз получилось лучше — болас закрутился ровными кругами над ее головой.

— А теперь?

— Попробуй бросить просто в степь, без цели, просто чтобы понять движение.

Она размахнулась и бросила. Болас полетел криво, камни не разлетелись в стороны, как должны были, просто упал в траву метрах в пяти от нас.

— Еще раз, — сказала она упрямо.

Подобрала болас и попробовала снова. Второй бросок был лучше — косичка хотя бы развернулась в воздухе.

— Теперь я понимаю, — сказала она после пятой попытки. — Можно на тебе попробовать?

Застонал.

— Серьезно?

— Ты же не боишься? — В ее голосе звучал вызов.

Что ж, я сам в это влез.

— Ладно. Но начнем с небольшого расстояния. И я буду двигаться медленно.

Отошел метров на десять и начал идти поперек ее линии броска, не быстро — просто размеренным шагом. Первый бросок прошел мимо — болас пролетел позади меня. Второй — впереди. Она хмурилась, прикусив губу от сосредоточенности. Третий бросок.

Глава 6: Деревня

Глава 6: Изгои

Я не дышал, прижавшись к земле рядом с Меираной, слышал тяжёлое хриплое дыхание прямо надо мной — человек остановился, видимо осматривался. Трава шелестела на ветру, сердце колотилось так громко, что казалось — он услышит.

Долгие секунды тишины, потом мужской голос — грубый, резкий:

— Ничего нет. Показалось.

Шаги удалились, послышались голоса, смех, и группа двинулась дальше, в сторону холмов.

Мы лежали ещё долго, не шевелясь, пока звуки не стихли совсем, и только тогда Меирана осторожно приподнялась и выглянула из травы.

— Ушли, — прошептала она.

Встали, я отряхнул траву с одежды и разглядел их вдали — тёмные фигуры удалялись по степи, человек двадцать, может больше, вооружённые. Меирана смотрела им вслед, и я заметил, как побледнело её лицо.

— Куда они идут? — спросил я.

Она молчала, не отрывая взгляда от удаляющихся фигур.

— Меирана?

— Не знаю, — ответила она наконец, но голос дрожал. — Идём. Нам тоже туда.

Подняли свёртки с мясом и двинулись дальше. Меирана шла быстрее обычного, то и дело оглядываясь назад, проверяя, не идут ли те люди за нами. Я не спрашивал ничего — видел, как она напряжена.

Солнце клонилось к закату, когда впереди показались холмы. Меирана остановилась на вершине последнего.

— Вот мы и пришли, — сказала она.

За холмом открылся вид на десяток круглых хижин с соломенными крышами, обнесённых невысокой стеной из камней. Дым от очагов поднимался в вечернее небо тонкими струйками, доносились звуки людей и играющих детей.

Я перехватил поудобнее сверток с мясом — за день пути он стал казаться тяжелее.

— Золотая Трава, — сказала Меирана тихо, и в её голосе звучало странное напряжение. — Моё поселение.

— Что-то не так?

Она покусала губу, глядя на поселение.

— Просто... я ушла одна. Без разрешения. А возвращаюсь не одна.

Не успел я ответить, как из поселения донёсся крик. Потом ещё один. И звуки борьбы — глухие удары, треск ломающегося дерева, топот ног.

— Нет, — выдохнула Меирана и побежала вниз по склону.

Я последовал за ней, и по мере приближения картина становилась яснее: в поселение ворвалась группа людей — грязных, оборванных, вооружённых дубинами и заостренными палками. Некоторые держали ножи из обсидиана, хватали всё, что попадалось под руку — корзины с зерном, вяленое мясо, даже грубую ткань.

Жители пытались сопротивляться, несколько мужчин с копьями из кости пытались оттеснить грабителей, но те превосходили числом.

И тут я понял — это они. Те самые люди, от которых мы прятались в траве. Они пришли сюда. В поселение Меираны.

Меирана остановилась у первого дома и взяла копье на изготовку. Я видел, как она напряглась, готовясь броситься в бой. Но я шагнул вперед первым.

Десяток нападавших заметил нас. Один — крупный мужчина с дубиной — рыкнул что-то на своих и бросился в мою сторону, за ним еще двое. Остальные продолжали грабеж.

Я положил сверток на землю, шагнул вперед и почувствовал, как под кожей шевельнулась энергия. Знакомое покалывание, желание вырваться наружу, заполнить каждую мышцу, каждую клетку.

Нет, — прошептал я про себя. — Только на грани. Только чуть-чуть.

Сосредоточился, пытаясь удержать поток, представил, будто закрываю задвижку — пускаю воду тонкой струйкой, не открывая шлюз полностью. Энергия забурлила, недовольная, но подчинилась. Частично.

Первый грабитель замахнулся дубиной — удар широкий, неуклюжий, медленный.

Я шагнул навстречу, перехватывая его руку с дубиной за кисть, делая небольшую проводку, меняя траекторию. Ноги бандита оторвались от земли, описали в воздухе дугу — он летел кувырком и грохнулся на землю, выбив весь воздух из легких. Дубина выпала и покатилась в сторону.

Двое других бросились одновременно.

Второй с копьем. Я присел, уходя под линию атаки, развернулся, выбросил пятку назад низко по дуге — контакт под щиколотку словно срезал его. Он потерял опору, ноги оторвались от земли, он рухнул на спину.

Третий шел на меня, и нож уже летел мне в живот. Я ушел в сторону, встречая и провожая скользящим блоком его руку с ножом, и когда она прошла мимо меня, поднял руку по окружности и встретил его останавливающим движением прямой руки по линии ключиц. Его ноги взлетели вперед, тело выгнулось, и он глухо упал на спину, пока я оставался стоять — ровно и спокойно, будто ничего не сделал.

Я краем глаза видел Меирану у ворот — она сжимала копье обеими руками, готовясь броситься на помощь. Но замерла. Копье медленно опустилось. Она смотрела на бой широко раскрытыми глазами, не отрывая взгляда.

Остальные поняли, что дело серьезное. Бросив награбленное, крепко сжимая оружие, окружили меня плотным кольцом.

Энергия била изнутри, требуя выхода. Я стиснул зубы, удерживая ее.

Они двинулись одновременно со всех сторон.

Я двигался между ними, качая корпусом, уклоняясь от ударов, прихватывая их руки, проводил броски и подсечки. Я не хотел никого покалечить и тем более убить. Иногда легко бил в солнечное сплетение — это выключало противника из боя надолго. Вот упал последний из этой группы.

Все заняло не больше тридцати секунд, ну по крайней мере мне так показалось.

⁂

Меирана стояла у ворот, сжимая копье обеими руками.

Сначала она готовилась броситься в бой — прикрыть ему спину, помочь. Но поняла: не нужно.

Он двигался так, будто отбирал игрушки у детей. Плавно. Почти лениво. Бандиты бросались с ревом, размахивая оружием, а он просто... убирал их с дороги. Перехватывал руки, бросал. Они летели кувырком, падали, хватались за запястья.

Это не бой.

Копье в ее руках стало казаться бесполезным. Она медленно опустила его.

Оставшиеся трое замялись. Один — громадина — бросил дубину и с ревом бросился на чужака, попытался схватить сзади.

Меирана видела, как пальцы Торга вцепились в плечо. Как чужак положил свою ладонь на его кисть и просто сжал.