След паука. Часть первая

Глава 1

Лес встретил Тайру утренней прохладой, запахом мокрой листвы и громким птичьим пением. Пернатые заливались на все лады, приветствуя весну и новый день, и Тайра несколько минут стояла посреди тропинки, опираясь ладонью на толстый дубовый ствол и слушая птичьи трели. Она давно научилась различать птиц по голосам, и сейчас, замерев, понимала — вон там, справа, перекликаются в роще пёстрые зарянки, прямо перед ней ухают северные белые совы, чуть левее заливисто поют соловьи-конопушки, а рядом с ними стучит и щёлкает клювом хохлатый дятел. Ищет жучков на завтрак.

Улыбнувшись, Тайра поправила заплечный мешок и медленно зашагала дальше, проверяя путь перед собой старой тростью, которую когда-то сделал её отец из ветки крепкой лиственницы. Девушка хорошо знала дорогу, но без трости никогда не ходила. Природа изменчива, как и сама жизнь, и там, где ещё вчера была широкая тропинка, сегодня может упасть дерево.

Тайре нужно было скорее добраться до большой рощи розового жасмина и собрать в банку, которую она захватила с собой, бутоны нераспустившихся цветов. Именно нераспустившихся! Это было важно. Внутри бутонов розового жасмина — капля цветочного нектара, сладкого, словно лучший мёд, и очень ценного. Что только ни делают они с отцом из этого нектара — и средство от простуды, и обезболивающую мазь, и микстуру от кашля, и полезный эликсир для беременных. Но уже сегодня к обеду большинство бутонов раскроется, и капля нужного нектара упадёт вниз и впитается в землю. Они собирались идти в рощу вместе с отцом, но он в последний момент сказал, что есть другие дела, и Тайре придётся справляться самой. Голос его при этом был тревожным, но на вопрос, что случилось, он ответил: «Ничего страшного».

Характер у Моргана Рида, отца Тайры, был на редкость спокойным, и девушка знала — если отец начал волноваться, жди беды. В прошлый раз после подобных волнений им срочно понадобилось зачем-то переезжать из южного городка, где они жили много лет, в Тиль — посёлок на севере Альганны. Тайра тогда так и не поняла, зачем. Но отец ничего не объяснял, а она не стала спрашивать его лишний раз, зная, что он всегда и всё делает правильно и для её же блага. Правда, пришлось бросать институт, но Тайра потом сдала необходимую программу и получила-таки диплом мага-специалиста по травам и зельям.

— Осторожнее, не споткнись, — пробормотала девушка самой себе, ощупывая тростью землю. Она хорошо помнила, что в этом месте из почвы торчит извитый корень дерева, и, постучав по нему и удостоверившись, что он по-прежнему тут, осторожно перешагнула и пошла дальше. Невдалеке в кустах что-то зашуршало, и Тайра остановилась, прислушиваясь. Опасных зверей в их лесу не водилось — отец позаботился, отводы поставил, — но и лиса может быть опасной, если бешеная. Хотя отгонять ненужных гостей Тайра умела.

Следом за шуршанием раздалось фырканье и кряхтение, и девушка вздохнула с облегчением. Всего лишь ёж.

Ещё минут через пять, перейдя небольшой ручей, журчавший так аппетитно, что она не выдержала — села и напилась ледяной и сладкой воды, — Тайра шагнула в рощу розового жасмина, перевязала рот и нос платком, достала большую банку и принялась споро обрывать ценные бутоны. Несмотря на то, что ни один цветок ещё не раскрылся, запах вокруг стоял сильный, пряный и душный, и Тайра торопилась — если нанюхаться хорошенько, можно уснуть и не проснуться. Всегда так бывает — то, что самое полезное, оно же и убить может, если неправильно воспользоваться или правил не соблюдать.

Через полчаса банка заполнилась, и Тайра поспешила в обратный путь. Сердце было не на месте из-за недавней тревоги отца, а ещё в воздухе начинало пахнуть грозой, и оставаться в лесу в это время не стоило.

Хотя… Тайра подняла голову. Жарко, солнце обжигает, и в глазах белые пятна, значит, небо чистое и дождь начнётся не скоро. А когда начнётся, Тайра уже будет дома.

Подходя к крыльцу, девушка ощутила: здесь находится кто-то чужой, незнакомый, и этот чужой, скорее всего, ранен. Она чувствовала запах грязного тела и крови, а ещё почему-то пепла.

Когда Тайра стремительно взбежала по крыльцу — споткнуться она не боялась, за прошедшие годы в доме изучив всё, что только можно было изучить, — лежавший возле входной двери старый лохматый пёс Джек громко гавкнул, как это обычно всегда бывало, когда она или отец приходили домой, и Тайра немного успокоилась. Если бы что-то случилось, Джек вёл бы себя иначе.

В прихожей запах крови и пота стал сильнее. Девушка повернула голову направо и принюхалась — нет, запах доносился не с кухни. Налево — да, он вёл к гостиной.

— Папа? — громко спросила Тайра, постучав в дверь, и прислушалась. Внутри было тихо. Секунда, вторая — и она различила в гостиной шаги отца.

— Тайра, — сказал Морган Рид, распахнув дверь. — Не волнуйся, всё в порядке. Просто у нас… гость, и он ранен.

— Ранен? — повторила девушка обеспокоенно. — Это кто-то из жителей посёлка?

— Нет. Ты не знакома с этим человеком, но там ничего серьёзного. Ожоги и сильное обезвоживание.

— Мне посмотреть? — уточнила Тайра, и Морган молчал несколько секунд, будто раздумывая.

— Пожалуй, лишним не будет.

Под ногами отца скрипнул пол, колыхнулся воздух — он отошёл в сторону, пропуская её в гостиную. Тайра шагнула вперёд и поводила головой, принюхиваясь — теперь вокруг пахло не только потом, кровью и пеплом, но и сгоревшей человеческой кожей, и мазью от ожогов, и общеукрепляющей микстурой, и совсем немного — сонным порошком.

Глава 2

Гектор всё же урвал немного времени на обед, и потом зашёл к Роджеру, чтобы обсудить некоторые вопросы перед визитом в Императорский театр.

Финли, как раз отпустивший одного из сотрудников второго отдела, увидев начальника, страдальчески вздохнул.

— Только я хотел пообедать…

— Не переживай, я ненадолго, — хмыкнул Гектор, опускаясь на стул. Стул в этом кабинете был один, специально для него. Остальная мебель — диван и кресла для Роджера и посетителей. — Хочу поговорить о деле Виго Вамиуса.

— Угу, — понимающе кивнул Финли, с тоской заглянув в опустевшую кружку, и коснулся браслета связи. — Кэт, сделаешь мне ещё кофе?

Судя по удивлённому выражению лица Финли, девушка точно ответила не «да, разумеется».

— Невероятно, — пробормотал Роджер, обескураженно взглянув на Гектора. — Представляешь, она сказала, что сделает мне кофе после обеда, а перед обедом его пить вредно.

— Безобразие, — усмехнулся Дайд, сложил руки на груди и откинулся на спинку стула, вытягивая ноги. Умница Кэти. — Секретарь, который заботится о здоровье собственного начальника. Возмутительно.

— Издеваешься…

— Знаешь, как говорит мой отец-аптекарь? «Пить кофе перед обедом — всё равно что употреблять уксус на голодный желудок», — перебил зама Гектор и, пару секунд полюбовавшись на его недовольное лицо, сменил тему. — Итак, Виго. Одна из наших версий утверждает, что его могли убить в Императорском театре. Давай представим, что это так и было. Как именно и где это случилось?

Роджер тут же сосредоточился и посерьёзнел. Он всегда умел переключаться от задачи к задаче, за что Дайд его особенно ценил.

— Знаешь, поначалу, когда ты предположил эту версию, я думал, ты шутишь. Но чем больше я рассуждаю на эту тему… Не могу не признать — что-то в этом есть. Раз ты хочешь обсудить, давай сначала остановимся на фактах. Факт первый. Виго Вамиус был убит вечером того дня, когда в театре шёл спектакль, и Виго под личиной Риля Фабио видели несколько человек. Факт второй. В последний раз его заметили идущим по коридору в подсобные помещения мимо гримёрных. Факт третий. Никто не видел, чтобы Вамиус переносился из театра или покидал его через парадный или чёрный ход. Факт четвёртый. Его отравили вином, подмешав туда крысиный яд, причём в дозировке, способной убить пятерых человек. Вряд ли это было спланировано «на всякий случай», скорее всего, убийца просто не рассчитывал дозу. Кроме вина, в желудке был обнаружен ещё виноград. И наконец, в-пятых — Вамиус был сброшен в реку мёртвым и предварительно раздетым. Вещи не были найдены.

Гектор кивнул и, вытащив из нагрудного кармана портсигар, всё же закурил, чтобы лучше думалось.

— Давай начнём с конца, Роджер. Зачем его раздели?

— Побоялись, что на одежде останутся какие-либо следы, а с тела вода их смоет. Это в чём-то справедливо, особенно если предположить, что речь идёт об актёрском гриме, который обычной водой не смывается.

— Другой вопрос — зачем надо было выбрасывать в реку? Почему не расчленить и не закопать? Или ещё лучше — сжечь.

— Время, — пояснил Финли, и Гектор вновь кивнул, соглашаясь. — Да и умения тоже важны. Расчленить труп не так-то просто, не курицу ощипать. Закопанное могут отрыть собаки. А сжигать тела до пепла способны только архимагистры. Значит, наш убийца — не архимагистр. И возможно, он надеялся, что Виго так и не найдут, утонет и всё.

— Да даже если найдут, толку с этого немного, — пробормотал Дайд, затягиваясь. — А теперь самое интересное, Роджер. Вино и виноград.

— Н-да, — глава «мокрушников» криво усмехнулся. — Сложно представить, что Вамиус мог пить вино и вкушать виноград в компании работяг театра. Да и вино прекрасного качества, такое простым сотрудникам не по карману. Очень похоже на свидание с женщиной. И думаю, так оно и было. Остаётся только понять, отравила ли его эта женщина или её просто использовали. Сообщник-то у неё наверняка был — женщина не смогла бы оттащить здоровяка Виго к реке даже с помощью магии. Это грозило бы ей магическим перенапряжением, а такое среди служащих театра в те дни не регистрировалось.

— Согласен. Я тоже думаю, что в убийстве участвовали как минимум двое. И где было возможно всё это провернуть, с учётом того, что в тот вечер в театре играли спектакль, народу было полно повсюду, никакого покоя и уединения для спокойного убийства?

Роджер фыркнул и протянул Гектору план-схему театра.

— Я здесь отметил сравнительно тихие места. Гримёрные актёров, кабинеты директоров и начальников различных служб — вариантов не так много, и все они связаны с не самыми последними людьми в театре.

— Это понятно, — произнёс Дайд негромко, изучая схему. А потом поднял глаза на притихшего Финли и поинтересовался: — Как думаешь, по какой причине я всё же склоняюсь к версии о том, что Виго убили в театре, несмотря на всю её невероятность?

Зам нахмурился, качнул головой, и Гектор пояснил:

— Крысиный яд.

— А-а-а… Из-за того, что в театре его навалом и достать может практически кто угодно?

— Не только. Человек, отравленный крысиным ядом, умирает не быстро. Он задыхается, хрипит и сипит, катается по полу и затихает минут через десять. Не очень удобный яд, если хочешь сделать всё бесшумно. Но в театре, где постоянно репетируют сцены чьей-то гибели, где каждый день кричат, ссорятся или стонут не по-настоящему, всё это не привлечёт внимания. Конечно, есть ещё вариант с заклинанием глухоты, но чтобы растянуть его на целое помещение, а не на конкретно чьё-то ухо, нужно быть прекрасным магом.

— Ну, это твоё объяснение тоже не абсолютно, — возразил Финли. — В нём есть смысл, но не обязательно всё было именно так.

— Ничего абсолютного и не бывает, Роджер, — улыбнулся Гектор, отдавая схему театра, которую он за это время успел запомнить. — Есть лишь менее и более вероятное.

Около шести часов вечера Дайд перенёсся в свою квартиру, чтобы переодеться — идти в форме дознавателя в театр он пока не желал.

Глава 3

В понедельник Гектор проснулся задолго до будильника — по браслету связи его вызывал император. Дайду было не привыкать к подобным вызовам со стороны Арена, поэтому он быстро оделся и перенёсся во дворец.

На часах было шесть утра, но здесь уже кипела жизнь. Тихая и практически молчаливая, но отточенная, как обвинительный приговор. Гектор, усмехнувшись возникшему сравнению, кивнул сопровождавшим его охранникам и открыл дверь в кабинет императора.

Арен был здесь, сидел за столом, склонившись над стопкой каких-то документов, и тёр глаза. Выглядел он так, будто не спал несколько ночей — хотя, скорее всего, так оно и было.

— Доброе утро, ваше величество, — поздоровался Гектор, подходя к столу. — Вы сказали, что-то срочное, поэтому я не стал заходить в комитет за материалами по расследованию.

— Потом доложишь, — произнёс император глухо, поднимая голову. Его чёрные глаза казались сейчас мутными. — Придёшь на совещание в десять. А сейчас я хочу поговорить о другом. Со вчерашнего дня я перестал чувствовать Адриана. Это значит, что он умер.

Брови Дайда поползли вверх.

— Неужели оказался в зоне активации Геенны и нарвался на демона?

— Возможно. Но, знаешь, — его величество коснулся ладонью лба, словно у него болела голова, — в последнее время в моей жизни происходят такие события, что я не удивлюсь, если племянник всё-таки жив. Просто кто-то нашёл способ обмануть мою кровную родовую магию.

— Да, это вроде как невозможно, — пробормотал Гектор, нахмурившись. — Но я спрошу у Ив, что она думает по этому поводу.

— Спроси. И ещё, Гектор. — Арен опустил ладонь и посмотрел на Дайда с усталой серьёзностью. — Я хочу, чтобы ты всё равно нашёл Адриана. Даже если он мёртв. Я должен знать, что с ним случилось.

— Да, ваше величество.

Переноситься домой после короткого совещания с императором не было ни желания, ни смысла, поэтому Дайд сразу отправился в комитет. Можно было бы наведаться к Ив Ише, его знакомой шаманке, но Гектор предполагал, что женщина раннему визиту вовсе не обрадуется. Лучше позже, или вообще поговорить по браслету.

Ни Роджер, ни Кэт ещё не пришли — слишком рано даже для них, — и Дайд сам сделал себе чаю, а затем прошёл в кабинет, раскурил сигару и сразу погрузился в материалы расследования.

Некоторое время назад он собственноручно составил список главных подозреваемых по делу о заговоре против императора. Список тех, кто способен возглавлять заговор в настоящий момент, вхож во дворец и обладает достаточным влиянием в обществе. И сегодня Гектор как раз собирался познакомить императора с содержанием списка и с первыми результатами слежки за всеми подозреваемыми. Впрочем, результатов пока не было, что предсказуемо — после второй провалившейся попытки покушения на наследницу участники заговора крепко затаились. И если бы не ошибка с убийством Виго Вамиуса, Гектор и не знал бы, с какой стороны копать. Но бывшего начальника охраны дворца убили слишком топорно, чтобы считать это тщательно запланированным преступлением. Тщательно запланированы были покушения на дочь Арена. А это убийство… нелепо.

Дайд хмыкнул, изучая список. Имён не много, но не мало. И нет ни единой зацепки — пока что нет — кто из них стоит во главе второй волны заговора. Хотя есть и наиболее вероятные кандидаты…

Вольф Ассиус, муж принцессы Анны, старшей сестры императора, шёл под номером один. Неприятно, и Гектору не хотелось бы находить подтверждения этой гипотезе, но всё же именно этот вариант он считал самым вероятным. Хотя против Вольфа пока были только его умозаключения и никаких фактов.

Принцесса Анна… Гектор, поморщившись, отложил в сторону досье на неё. Никаких номеров он не присваивал, да и обсуждать с императором эту версию подробно пока не собирался. Арен сейчас слишком огорчён, ни к чему огорчать его ещё больше. За годы службы Дайд хорошо изучил его величество, поэтому знал — император и так прекрасно понимает, что Гектор не упускает из виду никого из его родственников, но напоминать об этом лишний раз не следовало. Члены семьи были у Арена больной темой.

Далее в списке подозреваемых шёл Бруно Валатериус, главный дворцовый управляющий. Бруно много лет верой и правдой служил правящей семье и ни в какую политику никогда не лез, ограничиваясь хозяйственными обязанностями, но… чем демоны не шутят? Для заговорщика его должность крайне удобна.

Похожей удобной должностью обладала также Адна Алиус, секретарь императора. Она стала секретарём ещё при отце Арена, прекрасно разбиралась в дворцовом расписании и была по-настоящему сведуща во многих делах. Идеальный информатор. Однако слежка за ней ничего не дала, и единственное, в чём Гектор мог бы поклясться, так это в том, что Адна, на глазах у которой рос нынешний император, испытывает к Арену почти материнские чувства. И если она вдруг узнает о своём присутствии в списке, то будет оскорблена до глубины души.

Следующими подозреваемыми были главы комитетов — все, кроме самого Дайда и Вано Вагариуса, главы службы безопасности, — и их заместители. Роджера в этот список Гектор не включил, и вовсе не по соображениям личных симпатий — он несколько раз проверял парня, прежде чем сделать своим замом.

Далее шёл Винсент Атрикус — председатель комиссии по родовой магии, которую Арен недавно, можно сказать, упразднил. Состояли в этой комиссии в основном аристократы-артефакторы, и после упразднения они спокойно продолжили работать в Институте артефакторики, но… среди артефакторов было особенно много сочувствующих погибшему Аарону, так что их участие в заговоре по-прежнему было вероятным.

Глава 4

Около пяти часов вечера Гектор отпустил Кэт прихорашиваться перед театром, а сам решил ненадолго спуститься в подвалы комитета, навестить Арвена Асириуса, одного из подозреваемых по делу о второй волне заговорщиков и покушении на жизнь дочери императора. Арвена, как и всех Асириусов, арестовали после того, как Дайд выяснил, что на родственников сотрудников комитета безопасности было оказано влияние родовой ментальной магией семейства Асириусов. Для ареста кого-то конкретного доказательств было недостаточно, но императора это не смутило — он приказал задержать всех членов семьи.

Допросы дали мало, хотя все, кроме самого Арвена, говорили охотно, считая, что чем больше они скажут, тем их быстрее выпустят. А вот главный подозреваемый упорно молчал, не желая отвечать ни на один вопрос, даже самый невинный, и это пока было единственным доказательством его причастности, ведь именно так ведут себя люди, когда боятся проговориться.

До сегодняшнего дня Гектор сам не допрашивал Асириусов, предоставив такую возможность сотрудникам первого отдела. Однако сегодня у Дайда неожиданно появилось немного свободного времени, и он принял решение хотя бы посмотреть на Арвена. Авось, после визита главного дознавателя тот занервничает и что-нибудь скажет. Правда, надежда была слабой — Асириус не был склонен к лишним нервам и истерикам.

В камерах комитета подследственных редко держали долго, почти сразу перевозили в изолятор, где они дожидались суда и дальнейшей перевозки уже в тюрьму. Исключения были лишь с особо опасными или политическими заключёнными — их держали в подвалах комитета максимально долго. Камеры были исключительно одиночные, с кроватью, тумбочкой, умывальником и судном, которое выносилось два раза в день. Тусклое освещение, простая еда и чаще всего запрет на прогулки — подобные условия угнетали, и заключённые ломались быстро. Но Арвен Асириус пока проявлял удивительное упорство, хотя он был обеспеченным человеком и жить в такой обстановке не привык.

— Прикажете доставить в допросную? — поинтересовался старший из дежурных дознавателей, кивнув на камеру Асириуса, и Гектор покачал головой.

— Нет, не будем его таскать. Отпирай, я с ним пока неофициально пообщаюсь, без протоколов.

— Есть.

Раздался щелчок отпираемого магического замка, дежурный распахнул дверь и шагнул внутрь. За ним последовал и Гектор.

— Можешь нас оставить, — сказал главный дознаватель, оглядывая тускло освещённое помещение. Тёмные стены и пол, белое пятно умывальника, застеленная постель, а на ней — мужчина в ярко-жёлтой форме заключённого. Этот канареечный цвет всегда раздражал Гектора не меньше, чем самих подозреваемых — вот и сейчас Дайд поморщился, запустив под потолок небольшой шарик истинного света, чтобы лучше видеть собеседника. Асириус смотрел на дознавателя с равнодушным презрением — казалось, он вот-вот плюнет ему в лицо.

— Добрый день, Арвен, — произнёс Гектор вкрадчиво, понимающе усмехнувшись. — Как у вас дела?

— Не жалуюсь, — буркнул мужчина, скрестив руки на груди, и вновь замолчал. Несмотря на то, что Асириус провёл в этой камере уже продолжительное время, он всё ещё выглядел так, будто только вчера сюда сел — короткие светлые волосы вились крупными кольцами и блестели, как свежевымытые, лицо не было бледным, щёки не казались впалыми, и руки совсем не дрожали. Крепкий орешек, очень крепкий… Но не бывает людей, которые не раскалываются. Нужно просто найти способ.

— Удивительно, что не жалуетесь, — продолжил Дайд, доставая из нагрудного кармана портсигар. Он прекрасно знал, что Асириус заядлый курильщик, и сейчас нарочито медленно вытаскивал сигару и прикуривал её, наблюдая за собеседником. Тот держался, только на скулах раздражённо играли желваки. — Все ваши родственники давно подали прошение о разрешении им ежедневных прогулок во внутреннем дворе комитета, и только от вас ничего не поступало. Неужели не хотите прогуляться? — Гектор выдохнул струю дыма, и ноздри Асириуса затрепетали. Однако подозреваемый упрямо молчал, только сглатывал слюну, глядя на сигару Дайда. — Ясно. Значит, не хотите. Что ж, ваше право. Я вот тоже не любитель бесцельных прогулок по нашему унылому внутреннему двору. Предпочитаю театр. — Арвен сузил глаза и перевёл взгляд с сигары на лицо Гектора. — Сегодня вечером как раз пойду туда, на спектакль «Три дня и две ночи». Как вам эта постановка? — Молчание. Напряжённое, тягучее, настороженное. — В главной роли, конечно, Элен Льер. Я видел её однажды, красивая и талантливая. У такой девушки должно быть много поклонников… но и завистников тоже. Количество завистников обычно прямо пропорционально количеству поклонников, — хмыкнул Гектор, ещё раз затягиваясь и с удовольствием замечая, как начинают дрожать сжатые руки Асириуса. — Поэтому об Элен ходит много слухов. Думаю, вы догадываетесь, каких.

Арвен смотрел на Дайда с неприкрытой ненавистью. Забавная реакция. Значит, он действительно неравнодушен к этой Элен. Не факт, что она хоть что-то знает, но надавить с её помощью на Асириуса точно можно.

— Не буду скрывать, Арвен, — Гектор затушил сигару и сменил тон, заговорив прямо и жёстко, — вы проведёте в этой камере столько времени, сколько понадобится императору. Пока с вами сюсюкаются, потом перестанут. И не только с вами. Мы ещё толком не нажимали ни на вас, ни на ваших родственников, ни на Элен, например. Но в скором времени это закончится, и что будет дальше, зависит лишь от вашей сговорчивости. — Дайд достал из портсигара новую сигару и заклинанием отправил её на тумбочку возле кровати Асириуса. — Подумайте об этом. — Гектор развернулся и вышел из камеры, коротко бросив дежурному: — Завтра выведете его на прогулку во двор, когда там никого не будет. На десять минут.

Глава 5

Раньше, «в прошлой жизни», Риан по собственной воле никогда не вставал до полудня. Да и ложился поздно, чаще всего под утро. Но теперь получалось иначе — Тайра с Морганом укладывались спать около одиннадцати вечера, а вставали незадолго до рассвета, и, хотя Риана никто не беспокоил, он тоже решил подняться и выйти на крыльцо.

Тайра сидела на верхней ступеньке, в обнимку со своим псом, и казалось, будто она смотрит прямо перед собой, на лес и небо. На ней было тёплое шерстяное платье тёмно-синего цвета, на плечах — серый пуховый платок, поверх которого лежала толстая и аккуратно заплетённая коса. Было понятно, что Тайра заплетает её сама, и от этого — как и от странного взгляда девушки на небо и лес — Риану в который раз показалось, будто это всё шутка, и на самом деле она видит.

— Доброе утро, — произнесла Тайра, не оборачиваясь и продолжая лениво поглаживать блаженно жмурящегося Джека. — Ты что-то рано, поспал бы ещё.

— Не хочется. — Он подошёл ближе, косясь на тонкую талию и аппетитные бёдра. И как всё это не трогать? — Да и вы с Морганом слишком громко ходите.

Тайра фыркнула.

— Простите, ваше высочество. — Риан замер — откуда она знает?! — а девушка продолжала: — Не привыкшие мы к гостям, тем более таким важным. У нас тут всё по-простому, по-деревенски. Только что коровьи лепёшки во дворе не валяются.

— Ладно тебе издеваться. — Он вздохнул, подумав: скорее всего, Тайра ничего не знает, не мог Морган ей сказать, просто насмешничает. — Ну привык я спать в тишине, и что? Это ведь не преступление.

— Согласна, — она кивнула, — я переборщила. И всё же: ты что-то хотел? Завтрак будет через полчаса-час, а до этого…

— Я не хочу есть. — Защитник, как с ней вообще разговаривать? У неё же, как у ёжика, почти со всех сторон иголки. — Можно мне сесть рядом с тобой?

— Можно. — Не успел Риан обрадоваться, как Тайра добавила: — Только не рядом со мной, а рядом с Джеком. Заодно теплее будет.

Сжав зубы от досады, парень подчинился, садясь слева от собаки. И пару минут молчал, собираясь с мыслями и не зная, как продолжить разговор с этой колючкой. Другие девушки принимали ухаживания принца более благосклонно.

Риан развернулся и посмотрел на Тайру. Она сидела, выпрямив спину и подняв голову, и в её почти белых глазах отражался рассвет. Небо из нежно-розового постепенно становилось ярко-красным, с оранжевым отливом к вышине, а лес из зелёного превращался в малиновый — будто весна вдруг стала осенью.

— Зачем ты смотришь туда? — Вопрос вырвался прежде, чем Риан успел сообразить — вряд ли стоило его задавать. — Ты же не видишь. Или всё же ты?..

— Я не вижу, — ответила Тайра спокойно. — Я вроде бы говорила это несколько раз, когда ты запомнишь? Да, я не вижу, но я слышу и чувствую. Слышу пение птиц, чувствую дыхание ветра. А когда взойдёт солнце, оно согреет мою кожу. Это приятно, мне нравится.

Да, действительно — зря он спросил. Только хуже стало. Хотя куда уж тут хуже?

— Извини. Как-то так получается, что я ни скажу — всё плохо. Это забавно, я ведь считал, будто умею ухаживать за девушками. Ошибался.

Тайра улыбнулась.

— Умеешь-умеешь. А если сомневаешься, сходи в пятницу на танцы в посёлок, там девушек много, найдёшь себе кого-нибудь.

Больше она ничего не сказала, но Риан всё равно услышал.

«Найдёшь себе кого-нибудь, а от меня отстанешь».

— Давай лучше вместе сходим на эти танцы. Ты ведь наверняка умеешь танцевать.

Кажется, она удивилась.

— Почему ты так решил?

— Ну, ты всё умеешь. Значит, танцевать тоже. — Абсолютно искренне ответил Риан и замер — Тайра радостно и дружелюбно рассмеялась, словно ей было приятно это слышать. И сердце от этого смеха забилось быстрее. — Пойдём? Я, честное слово, буду вести себя нормально.

— Хорошо, давай сходим. — Она кивнула и протянула руку вперёд, к лесу и небу, продолжая улыбаться. — Смотри, сейчас оно взойдёт.

— Кто? — прохрипел Риан. На небо он и не смотрел, изучая губы Тайры, которые манили его, как родник манит человека, заблудившегося в пустыне. Невероятно красивые, мягкие и нежные губы.

— Солнце, конечно. Да перестань ты на меня пялиться, в конце концов! Расскажи лучше, какого цвета сегодня небо.

— Что?..

— Небо. Какое оно? Расскажи мне.

Небо.

Что-то словно сдавило грудь, опаляя её огнём, и во рту стало горько.

А Тайра ведь действительно ничего не видит…

— Небо… — Риан отвернулся от девушки и посмотрел туда, где над лесом виднелся яркий краешек солнца. — У горизонта, точнее, прямо над деревьями, оно ярко-красное, даже алое, как кровь. А потом, чем выше, тем больше в нём оранжевого, а если ещё выше — то жёлтого, почти белого, а если совсем высоко — серо-голубой такой цвет. Тусклый, но красивый. И облаков сегодня нет совсем, всё чисто. Наверное, жарко будет. — Он вновь посмотрел на Тайру — девушка радостно улыбалась, слушая его, и Риан неожиданно подумал: возможно, ещё не всё потеряно, и у него есть шанс завоевать её.

Глава 6

Иногда Тайре казалось, что спать она любит гораздо сильнее, чем бодрствовать. Точнее, не спать, а видеть сны. Ключевым словом здесь было «видеть», ведь во сне Тайра действительно видела, и окружающий её мир был ярким, как в детстве. Таким она его помнила.

Её пёс тоже был здесь, как и всегда. Лежал рядом, уткнувшись мокрым носом в руку, и посапывал. Тайра привстала и огляделась — они находились на широкой поляне, усыпанной ярко-жёлтыми одуванчиками, а вокруг шумел и волновался лес. Молодой, зелёный и живой — наверное, такой же лес окружал её и наяву.

Тайра села прямее, погладила пса по голове. Он посмотрел на неё светло-голубыми, почти прозрачными глазами, и она вдруг сказала, сама не понимая, зачем это делает:

— Интересно, что будет, если я выйду замуж?

Несколько секунд пёс смотрел на неё, будто пытаясь понять сказанное, а потом оскалился и зарычал, и в этом рычании Тайре послышалось ревнивое «не смей!»

Она засмеялась и качнула головой, глядя на пса с лукавством.

— Что ты рычишь? Есть тут один кандидат, отец его мне сватает. Говорит, что хороший парень и маг сильный. И я вот думаю…

Договорить Тайра не успела, внезапно оказавшись прижатой к земле тяжёлым телом своего пса, который продолжал рычать ей в лицо и скалить зубы. Она фыркнула и поцеловала грозную морду.

— Отец утверждает, что ты выдумка, — произнесла Тайра тихо и серьёзно. — Плод моего воображения. Но я не верю. Я думаю, ты настоящий. И ты — человек. — Пёс замер, и она обняла его, продолжая осторожно целовать. — Ты ведь понимаешь, что я говорю, да?

Он лизнул её в щёку, а затем… кивнул. Совершенно по-человечески кивнул, и от этого кивка у Тайры закружилась голова. На одно краткое мгновение девушке показалось, что на ней лежит не пёс, а мужчина, но это наваждение быстро развеялось.

— Тогда стань человеком, — прошептала она с отчаянием. — Стань им хотя бы во сне!

Пёс молчал, и Тайра отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза. Кажется, он был озадачен — хмурил брови, щурился, как человек, который пытается решить сложную задачу.

«Наверное, он не помнит, кем является наяву, поэтому не может стать собой во сне, — подумала Тайра, вздохнув. — Да, это логично. Но что я могу сделать, чтобы… он вспомнил себя человеком?.. Мужчиной?»

Тайра застыла, повторяя про себя ещё раз это слово — мужчиной. А что, если попытаться воздействовать на него, как на мужчину?

И Тайра, приняв решение, потянулась к вороту платья.

Одна пуговица, другая, третья. Сначала он просто смотрел, но когда девушка расстегнула четвёртую и потянула ткань в сторону, почти по-человечески протянул:

— М-м-м! — И ткнулся носом в ладонь Тайры.

— Хочешь ещё? — шепнула девушка, погладив кружево белья. — Снять это?

— М-м-м! — подтвердил пёс нетерпеливо, и Тайра, внезапно смутившись до жара в щеках, дёрнула кружево вниз. Ткань послушно сползла, обнажив одну грудь, и тёплый воздух коснулся нежно-розовой кожи маленького соска.

В следующее мгновение пёс, замотав головой, застонал и исчез, и Тайра осталась одна, не понимая, что всё это значило, и не ведая, что в эту самую минуту проснувшийся посреди ночи главный дознаватель Альганны, прижав ладонь ко лбу, пытается не выпустить из собственной памяти стремительно ускользающий сон. Но сон уходил, забывался, растворяясь в окружающей тьме, как и раньше, в течение целых пятнадцати лет до этого.

***

Гектор терпеть не мог это состояние: когда просыпаешься и хочешь вспомнить, что же тебе снилось, а вспомнить не способен. Он помнил только, что во сне он злился, а потом волновался, чего-то желая то ли увидеть, то ли потрогать — но на этом всё. Пустота. Это раздражало, и Гектор даже выкурил на нервной почве две сигары подряд, ломая голову над загадкой сна, но не помогло. И молоко не помогло, и холодный душ — память продолжала упрямо молчать, не подбрасывая ни одной картинки.

«Может, поинтересоваться у Ив, что всё это значит? — подумал Дайд, хмуро поглядев на браслет связи. До будильника оставалось полчаса, и ложиться обратно спать не было никакого смысла. — Не первый раз ведь такое, что сон не могу вспомнить».

Поколебавшись, Гектор решил, что этот вопрос всё же не стоит беспокойства шаманки. Он и так в последнее время постоянно наведывался с консультациями, за которые Ив отказывалась брать деньги, и тревожить её лишний раз не хотелось. Да и с чего он вообще решил, что там, во сне, было нечто важное? Наверняка ерунда какая-нибудь. И вместо того, чтобы думать о каких-то снах, лучше подумать о реальной жизни.

Решив так, Гектор отправился на кухню завтракать, и по пути его взгляд невольно упал на комод, где стоял магпортрет Карлы. Улыбающаяся сестра тискала щенка белого риамского дога, которого ей подарили за месяц до гибели, поэтому воспитать его должным образом она не успела. Дрессировкой занимались они с Урсулой, и в итоге из Мальта — так звали щенка — получился прекрасный пёс, который однажды спас Гектору жизнь.

Дайд на минуту застыл перед портретом, глядя даже не на Карлу, а на Мальта. Кольнуло сердце, и это не было привычным сожалением от потери верного друга — нет, это было что-то совсем другое. Но что, Гектор так и не смог определиться, и, вновь разозлившись на своё глупое беспамятство, пошёл на кухню, оставляя позади магпортрет с вечно улыбающейся Карлой — девушкой, которая никогда не постареет.

Глава 7

Зак Иниго был любителем посмолить и предпочитал сигары такой сильной вонючести, что Морган Рид поморщился и сплюнул, почувствовав запах курительной смеси ещё издалека. Он понятия не имел, где Иниго берёт эту дрянь — скорее всего, делает сам, — но каждый раз поражался невыносимости запаха. Слава о сигарах Зака ходила по всему посёлку, и Рид не знал ни одного человека, который разделял бы эти странные вкусы. Тайра и вовсе начинала беспрерывно чихать, если проходила недалеко от курящего Иниго. На смеси своего отца — Морган курил трубку обычно раз в сутки, — она так не реагировала.

На улице было совсем темно, когда Рид подошёл к дому Зака. Только небо на севере — там, где горела огненная стена Геенны, — отливало тёмно-лиловым и отбрасывало красноватые отблески на деревья и окружающие предметы, отчего они казались измазанными кровью.

— Добрый вечер, Зак, — сказал Морган негромко и усмехнулся, когда стоящий на собственном крыльце Иниго подпрыгнул, выронив из ладони зажжённую сигару, и смачно выругался.

— Демоны тебя раздери, Морган! Ходишь тише зверя!

— Ты просто не слушаешь.

Зак раздражённо затушил ногой упавшую сигару, хмуро уставившись на гостя.

— Зачем пришёл-то? Дочка, что ли, нажаловалась?

— Тайра никогда не жалуется.

— Ну да, конечно, — фыркнул Иниго. — Стоит кому её за ручку взять — тут же ты прибегаешь разбираться.

— Неважно, за какое место брать, если это делается без согласия. — Морган внимательно изучал лицо собеседника, понимая, что тот отчаянно боится. Странный он всё-таки человек. Боишься — не лезь на рожон, не провоцируй, в сторону отойди. Но вместо этого Зак постоянно нарывался. И гадости жителям Тиля про Моргана и Тайру говорил, и до лечения порой пытался не допустить, бравируя своей официальной должностью в противовес нулевому статусу Рида, но самое главное — он откровенно заглядывался на Тайру. Пока ещё только заглядывался, но Морган чувствовал, что добром это не кончится. Да и гадал, и по гаданиям на Зака всё время опасность выходила. — Спрашиваешь, зачем пришёл? Предупредить тебя пришёл. Ещё раз посмотришь в сторону моей дочери — будет плохо.

Иниго снова фыркнул, но как-то неубедительно.

— Уж и посмотреть нельзя! Ты совсем, что ли, свихнулся, Морган? У меня глаза-то есть, девка красивая, мимо идёт — чего бы не посмотреть? Да на неё половина посёлка пялится, ты всем угрожать собираешься?!

— Не лукавь, — ответил Рид невозмутимо. — Ты не просто пялишься. Я это вижу и чувствую. И лучше не лезь к ней. Понял или мне подоходчивее объяснить?

— Понял, — буркнул Зак, скрипнув зубами. — Не дурак, знаешь ли.

— Рад за тебя, — кивнул Морган и, не попрощавшись, развернулся и пошёл обратно к себе.

Не был он уверен, что Иниго послушается. Ещё и этот новый дознаватель, который приезжает послезавтра… От дознавателей может быть очень много проблем. Это он по себе знал.

***

Весь день после того сна, в конце которого её пёс исчез, Тайра провела как на иголках. Она волновалась, что сделала хуже, и он теперь не сможет вернуться по какой-то причине. Пыталась даже погадать, но всё сыпалось из рук, а просить отца помочь она стеснялась. Морган никогда не верил в реальность её пса, говорил, что это всего лишь воображение, не более того.

— Тебе просто нужен друг, — так он объяснял сны Тайры, — ты очень одинока, моя ласточка, всех сторонишься, со мной только общаешься. Вот и создала себе такого друга во сне. А пёс он, а не человек, потому что ты мужчин избегаешь, но сила и преданность тебе нужна. Так и получился этот пёс. Ты сама его во сне создаёшь, призываешь из подсознания.

Тайра тогда не стала спорить — сказать ей было нечего. Доводы отца были похожи на правду, и единственное, что смущало девушку — это её собственные ощущения. Она чувствовала, что её пёс существует на самом деле.

«А может, я обманываю себя?» — подумала Тайра и чуть слышно вздохнула, шагая по лесной тропинке рядом с Рианом. Сегодня он весь день сопровождал её — сначала в походах по пациентам, затем вместе с ней готовил обед и варил травяные настои. Чаще всего он больше мешал, чем помогал, но Тайра его не гнала. Во-первых, за Рианом нужно было следить, и это отвлекало её от тревожных мыслей, а во-вторых… привыкла, наверное, за прошедшие дни, к его постоянному присутствию. Да и вёл он себя хорошо, за руки не хватал.

Ближе к вечеру Тайра решила сходить к озеру искупаться. Она любила их лесное озеро, особенно весной, когда вода там была ещё совсем холодной, и после того, как окунёшься — зуб на зуб не попадает. В той воде было столько силы, что Тайра потом несколько дней чувствовала себя словно заново рождённой.

— Ты действительно собираешься там плескаться? — спросил Риан в который раз с недоумением в голосе. — Весной в лесном озере? Там лёд-то весь растаял?

— Да хоть бы и не весь, — ответила девушка почти весело. — Я и зимой в проруби купаюсь, мне нравится. И тебя с собой не тащу, стой и жди, только не подглядывай.

— Не буду, — буркнул парень, но Тайра ему не поверила. И, как оказалось, не зря.

Возле озера она усадила Джека на траву, приказала ждать, чтобы он не рвался в воду раньше времени, попросила Риана отвернуться и только начала раздеваться — сразу почувствовала на себе его взгляд. Помедлила, прислушиваясь к своим ощущениям — может, ей просто кажется из-за того, что она подсознательно ждёт подобного поведения? — но нет, никакого обмана. Риан смотрел на неё, и взгляд скользил по телу — липкий, неприятный взгляд, — и хотя Тайра пока не успела снять ничего, кроме шерстяной накидки, ей чудилось, что она голая.

Глава 8

Тайра проснулась незадолго до рассвета. Встала и, укутавшись в одеяло, вышла на крыльцо.

Ночью шёл дождь, и воздух был влажный, пахнущий весенней зеленью и мокрой землёй, слегка прохладный, но ласковый, и ветра почти не было. Тайра вздохнула и улыбнулась — судя по всему, день предстоит тёплый и даже жаркий для весны.

Через несколько минут после того, как она села на крыльцо и обняла подскочившего к ней Джека, из дома вышел Морган.

— Осторожнее, Тай, — сказал он с тревогой и, наклонившись, коснулся ладонью её плеча, — не переохладись. За ночь доски вымокли, да и воздух ещё не прогрелся.

— Я пять минут, пап.

— Хорошо. А я пока сделаю нам чаю. Будешь на завтрак творог тётушки Молли? Я вчера у неё купил.

— Буду.

Морган ушёл, но в одиночестве, если не считать Джека, Тайра просидела недолго. Скрипнула дверь, раздались быстрые шаги, и девушка поморщилась — Защитница, ну почему ему не спится? Принц же, обязан спать до обеда.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Риан негромко, останавливаясь за её спиной.

— Всё хорошо, — быстро ответила Тайра. — Ты лучше иди, помоги отцу чай заварить. Здесь всё равно слишком прохладно.

Скрипнули доски — так, словно парень переминался с ноги на ногу.

— Ты сердишься на меня, да? За вчерашнее. Но я правда не хотел тебя обидеть, я… просто плохо подумал.

Тайра даже немного удивилась. Риан, с его гордостью и любовью к собственной персоне, признался, что плохо подумал. Неужели он настолько хочет сблизиться с ней, что готов поступиться гордостью? Хотя в его случае это скорее гордыня.

— Я не сержусь. Я хочу побыть одна.

С первого раза до него, конечно, не дошло.

— Скажи, это не я спровоцировал твоё недомогание разговором об императоре? Ты будто бы начала что-то предсказывать, а потом тебе стало плохо.

— Нет, ты тут ни при чём. Не ты, так что-нибудь другое повлияло бы, неважно. В любом случае скоро всё пройдёт.

— Откуда ты знаешь? — В голосе звенело удивление.

— Отец так считает, — пояснила Тайра и уже хотела добавить, что всё-таки хочет остаться в одиночестве, когда Риан с сомнением протянул:

— Ты ему настолько веришь?

Странный вопрос.

— Конечно. А ты? Разве ты не верил своему отцу? Не знаю, как у тебя, а у меня нет ни одной причины не верить. Всё и всегда было так, как он говорил.

Несколько мгновений Риан молчал, и молчание это было тяжёлым, гнетущим. Он как будто вспоминал что-то неприятное.

— Знаешь… — Вздох и тихое: — Я только сейчас об этом подумал. Я действительно не доверял отцу. Он не всегда держал слово, обманывал. То, что он мне обещал, не обязательно сбывалось, и он постоянно находил такие оправдания, что получалось, будто бы я виноват, а не он. И в этом они с дядей Ареном сильно отличались друг от друга.

— В обещаниях императора ты не сомневался?

— Нет, никогда. Но теперь я сомневаюсь в другом. Может, он действительно не убьёт меня, если я вернусь в столицу?

Тайра улыбнулась. Ей почему-то стало смешно.

— Думаю, не убьёт. И как, вернёшься?

— Куда?

— В столицу. Ты же сам только что сказал.

— Нет, — отрезал Риан, развернулся — крыльцо под ним натужно заскрипело — и ушёл в дом. И только Тайра собиралась с облегчением вздохнуть, что наконец осталась одна, как неожиданно поняла, что замёрзла.

Интересно, осознает ли их непрошенный гость, что она не для него? Оставит ли в покое? Упрямый же, как стадо баранов. Нашёл бы себе лучше какую-нибудь принцессу, красивую и зрячую, и спал бы с ней до самого обеда. Не жизнь, а малина. Тайра-то ему зачем? Ну не влюбился же он!

Девушка фыркнула, встала с крыльца и тоже вернулась в дом.

Сразу после завтрака Морган с глухим стуком положил что-то на поверхность стола и подвинул эту вещь по направлению к Риану.

— Держи.

Несмотря на то, что парень, в отличие от Тайры, мог видеть, он всё равно с недоумением поинтересовался:

— Что это?

— Булочка с маком, — хмыкнул хозяин дома. — Не понимаешь, что ли? Документы твои новые. Или ты без удостоверения личности жить собираешься?

Молчание, шуршание страниц.

— Поддельные?

— Риан, ты хорошо себя чувствуешь? — Морган засмеялся. — Ты по праву рождения Адриан Альго, где я такие документы достану? Естественно, это подделка. Томаша попросил, пока он ещё не сдал полномочия, помочь, а то неизвестно, как с новым дознавателем поладим.

— Я в этом не разбираюсь, — буркнул парень. Судя по шороху, он положил удостоверение обратно на стол. — В смысле, я не разбираюсь, насколько хорошо это сделано, легко ли понять, что это ненастоящие документы, или нет.

— Докопаться до истины всегда есть способ, вопрос в том, насколько глубоко копать, да и кому это надо. По этому удостоверению ты — гражданин Альтаки, прибывший в Альганну месяц назад с частным визитом и ограбленный недалеко от границы. Сын одного моего альтакского друга. Парень такой существует на самом деле, только он сейчас не здесь, а в Корго, и будет там торчать ближайшие лет пять. Друга я предупредил, если что, он твою личность подтвердит.