Следствие ведет гувернантка. История 4 "Ножницы"

Глава 1

Темный переулок, казалось, не закончится никогда. И свет фонаря, маячивший вдали, никак не желал приближаться.

Холодный ветер толкал в спину. Обхватив себя руками за плечи в тщетной попытке согреться, по переулку торопливым шагом передвигалась девушка в тощем застиранном пальто и в платке, перевязанном крест-накрест на груди. Она то и дело оглядывалась по сторонам, будто боялась чего-то и вздрагивала от малейшего непонятного звука.

— Да что же это такое? – воскликнула она, когда наперерез ей выскочила собака. Облезлая псина, тощая и грязная, уставилась на незнакомку жалобным взглядом и вильнула просительно хвостом.

— Нет у меня ничего, — огрызнулась девушка и перевела дыхание, ощутив облегчение из-за того, что преследовавшее ее чудовище на деле оказалось всего лишь старым псом.

— Иди отсюда! – Девушка махнула на собаку рукой, снова обхватила себя за плечи (слабость не отпускала) и продолжила путь, когда услышала, как псина за спиной отчаянно заскулила. Раздался скрежет когтей по мостовой – это собака убегала прочь.

По спине девушки пробежал холодок. Она на секунду застыла, задержав шаг, и обернулась.

Но нет. Там, позади была темнота и никакого движения.

Очередной порыв ветра толкнул девушку, словно заставляя идти дальше. С неба, кружась в медленном танце, упала снежинка. Сначала одна, затем другая. Вот уже целый сонм кружевных снежинок полетел вниз, тая от соприкосновения с грязной мостовой.

Девушка перевела дыхание.

«Бояться нечего!» — сказала она себе и сделала всего шаг, когда тьма за ее спиной пришла в движение, выпуская сотканную из теней высокую фигуру. На плечо девушки опустилась черная, словно измазанная сажей, рука.

Пискнув, незнакомка обернулась, подняла взгляд и, увидев склоненное над собой черное лицо, испуганно вскрикнула.

— Тсс. — Тень прижала к губам палец, продолжая удерживать девушку на месте.

— Отпустите меня! – Незнакомка попыталась ударить удерживавшую ее руку, и на миг существо ослабило хватку. Девушка проворно развернулась, бросилась было бежать туда, где маячил свет фонаря, но не смогла сделать и нескольких шагов, когда тень, будто играя, настигла свою жертву.

Схватив несчастную за плечо, тень развернула ее лицом к себе. Пальцы, будто отлитые из стали, пригвоздили девушку к месту, несмотря на ее полный ужаса и отчаяния крик, сорвавшийся с губ.

— Тсс! – повторило существо и подняло левую руку.

Во тьме сверкнули сталью огромные ножницы. Тень вскинула их над головой девушки, отпустив плечо последней и перехватив что-то незримое в воздухе, прямо над макушкой несчастной, щелкнула лезвиями ножниц.

Крик тотчас оборвался. Незнакомка охнула, закатила глаза и осела на мостовую.

Тень склонилась к ней, провела раскрытой ладонью над застывшим взглядом несчастной, а затем медленно и аккуратно закрыла ей глаза.

Где-то у стены, забившись между полусгнивших ящиков и мешков с мусором, тихо заскулил старый пес.

Тень спрятала ножницы в складки одежды, еще раз взглянула не девушку, оставшуюся лежать на мостовой, и исчезла, растворившись во мраке переулка.

Налетевший ветер закачал подвесной фонарь в конце улицы. Кружась и танцуя, снежинки продолжали падать на мостовую, тая в грязи растекшейся лужи, опускаясь на ящики у стены дома, и на лицо девушки, белое, словно полотно.

***

В столицу пришла зима.

Как-то незаметно ночью она раскидала снег по улицам, укрыла крыши домов, сковала еще вчера мокрые от дождя дороги в лед. Всю ночь напролет шел снег: пушистый, легкий, а утром, вместе с новым днем, граф фон Эберштейн и юный маркграф Штефан вернулись домой. Минуло всего два дня, после нашего неожиданного и поспешного расставания. Все это время я, чтобы хоть как-то отвлечься, изучала учебники мальчика, хотя не была уверена в том, что останусь и дальше в должности его гувернантки. Зная, что все решится, когда приедет граф.

Когда ранним утром в дверь классной комнаты постучали, я отложила книгу по фауне королевства и вскинув взгляд, велела стучавшему войти.

— Госпожа Вандермер! – Штефан ворвался в класс, словно ураган, а спустя несколько секунд повис на моей шее, улыбаясь так счастливо, будто это не он еще недавно пытался улизнуть от меня в этой самой комнате, использовав потайной ход.

— Ты вернулся! – Я удивилась, как это не услышала шум подъехавшего к особняку экипажа?

— Мы вернулись, — произнес Максимильян, переступая порог классной комнаты и глядя на меня улыбающимся взглядом.

У меня даже от сердца отлегло, когда я поняла, что с графом и со Штефаном все в порядке. Конечно, Уве пытался меня убедить, что Макс не тот человек, кто даст себя в обиду и что граф знает, что делает, но страх был.

Я хотела сразу задать вопрос относительно Рихтера, но придержала язык, решив оставить все распросы на потом.

— Мы спешили, — проговорил Штефан, отпустив мою шею и отчаянно покраснев от осознания своего поступка. Но я сделала вид, будто все так, как надо. Признаться, мне было приятно, когда мальчик обнял меня.

— Мы несколько раз меняли лошадей! – похвастался юный маркграф.

— Всего однажды, — поправил племянника Максимильян. – Теперь, когда ты поприветствовал госпожу Вандермер, ступай к себе.

— Но… — сделал попытку мальчик.

Граф спокойно взглянул на маленького оборотня и покачал головой.

— Вы еще успеете поговорить и все обсудить, Штефан, — сказал он тоном, не терпящим возражений. – А сейчас ступай к себе. Слуги уже должны были приготовить ванну и чистый костюм. Я также уверен: тебе следует хорошенько отдохнуть после долгого пути.

— А вы за это время обсудите без меня все интересное! – возмутился мальчик, но поймав очередной взгляд дяди, смиренно потупил глаза, развернулся на каблуках и вышел из класса, оставив нас с графом наедине.

Подождав несколько секунд, пока не стихли шаги маркграфа, я повернулась к Максимиляну.

Глава 2

— Какой приятный сюрприз. – Баронесса Лорелей Леннинген взглянула на вошедшего в ее покои графа фон Эберштейна. – Что и говорить, — она улыбнулась, — получив твое послание вчера утром, я удивилась, так как искренне полагала, что вы со Штефаном задержитесь в «Серебряных кронах», и признаться, сетовала на твое необдуманное решение. Сейчас начнется пора балов и приемов, а вы с мальчиком уехали на край света! Рада, что это не так и что одумался. Терпеть не могу провинцию.

Она приветливо кивнула Максимильяну и взмахом руки отпустила лакея, стоявшего за спиной гостя.

— Оставьте нас, — велела Лорелей, и слуга с поклоном удалился.

— Чаю? Или предпочтешь что-то покрепче? – Глаза баронессы сверкнули.

— Я прибыл по делу, — ответил фон Эберштейн. Граф занял кресло напротив Лорелей и внимательно посмотрел на женщину.

— А… — протянула она лениво. Интерес из ее взора тут же исчез. – Впрочем, этого следовало ожидать. Никогда ты не можешь проведать меня просто так.

Максимильян положил руки на подлокотники, бегло оглядел гостиную.

Покои, которые были отведены для баронессы во дворце, были небольшими, но богато обставленными: на стенах шелковые обои, мебель вся сплошь из сирайского дерева, ценившегося за свой редкий и насыщенный цвет, на полу ковры с высоким ворсом (даже жаль топтать подобную красоту сапогами), по углам комнаты вазы Илойского периода с изображением обнаженных фигур молодых девушек. За спиной баронессы весело потрескивал мраморный камин. И все вокруг в цветах короны: золоте и в алом, что подчеркивало принадлежность баронессы Леннинген к избранному штату прислуги при ее величестве, любившей окружать себя красивыми и, что главное, полезными людьми. Лорелей была в числе этих счастливчиков.

— Мне необходимо встретиться с кайзером, — ответил он.

— Так в чем же дело? – оживилась баронесса. – Вы с его величеством, конечно, не близки, но состоите в дальнем родстве, и наш славный кайзер ценит тебя. Уверена, попроси ты об аудиенции, его величество найдет время.

— Возможно. Но, прежде чем подавать прошение, я хотел бы кое-что узнать, и ты, Лорелей, можешь мне помочь, — спокойно произнес граф.

Баронесса подалась вперед. На ее холеном красивом лице промелькнуло любопытство.

— Рассказывай. Если смогу, постараюсь это сделать, — велела она.

Граф вкратце изложил просьбу.

— Рихтер Вайнс? – повторила Лорелей, когда Максимильян закончил говорить. – Да, — кивнула баронесса, — я не раз слышала это имя. В последнее время в окружении кайзера оно звучит чаще, чем прежде, и мне это, признаться, не нравится. Этот колдун приходил во дворец. Его величество принимал Рихтера наедине в малом тронном зале. Я мельком видела колдуна, и знаешь, у меня от него мурашки по спине.

Граф вопросительно изогнул бровь. Лорелей вздохнула и объяснила:

— От него просто фонит магией. В господине Рихтере ее, как мне кажется, слишком много и он не скрывает свою силу.

— Мне необходимо узнать отношение его величества к Вайнсу, — сказал фон Эберштейн.

— Что же, — Лорелей откинулась назад, почти утонув в мягком кресле. – Мне не нужно обращаться к кенинг, чтобы дать тебе ответ. Но, Макс, это должно остаться между нами.

Граф кивнул, и баронесса продолжила, понизив голос.

— Рихтер стал приходить во дворец менее полугода назад. Кайзер не то, чтобы боится колдуна, но осторожничает с ним.

— Что может связывать его величество с Рихтером?

Лорелей пожала плечами.

— Да что угодно. В последнее время на границе с Моларвином неспокойно. Кенинг как-то ненароком обмолвилась, как ей не нравится этот Рихтер и что он, кажется, подбивает нашего кайзера начать войну против соседей. А никто этого не хочет, сам понимаешь. – Баронесса выдержала паузу и еле слышно добавила: — В общем, я не советую тебе поднимать вопрос о господине Рихтере. Сейчас колдун в милости у его величества и ничем хорошим подобный разговор не закончится.

Фон Эберштейн кивнул.

— Спасибо за совет, — сказал он, поднимаясь на ноги.

— Неужели, просто уйдешь? – попеняла ему Лорелей с тонкой насмешкой в голосе.

Макс развел руками.

— А эта особа, — вдруг проговорила баронесса, став серьезной, — госпожа Вандермер, все еще служит у тебя?

Фон Эберштейн настороженно взглянул на собеседницу.

— Почему спрашиваешь?

— Боги, Макс! – Леннинген наигранно закатила глаза. – Я не имею к твоей гувернантке никаких претензий, но спрашиваю, потому что мне надо это знать. Видишь ли, дорогой, у нас во дворце, да и за его пределами, происходят странные дела. А я помню, как ловко госпожа Вандермер справилась с марой. Ее знания могли бы пригодиться. Даже совет. – Баронесса пристально посмотрела на фон Эберштейна.

— Да. Она отлично справляется со своими обязанностями, — ответил Максимильян. – И поладила со Штефаном.

— И почему я не удивлена? – Лорелей улыбнулась. – Так вот, я бы хотела… — Она опустила взгляд и рассмеялась. – Боги, даже подумать смешно, но мне нужна консультация твоей гувернантки. Что-то мне подсказывает, она может помочь.

— Хм, — только и произнес граф.

— Одна из служанок кенинг недавно умерла. Чахла не по дням, а по часам. Лекари только руками разводят. Не могут в толк взять, что происходит, — сказала баронесса. – А тут занемогла и ее любимая фрейлина. И недуг странный. Бедняжка просто тает на глазах. Словно кто-то выпивает ее жизнь по капле.

Максимильян нахмурился. Ему совсем не хотелось вести Элоизу во дворец. Туда, где она может встретиться со своим учителем.

«Определенно, нет!» — подумал граф.

— Возможно, госпожа Вандермер сможет помочь. А благодарность кенинг не пустой звук, — мягко добавила баронесса Леннинген.

— У кенинг целый штат магов, среди которых есть просто отличные лекари, — ответил Максимильян. – Ты что-то недоговариваешь, Лорелей.

Она вопросительно изогнула бровь и несколько секунд молча смотрела на гостя.