Слепые птицы

Глава 1. Гроза

– Неужели поедете? – спросил подслеповатый трактирщик, бывший солдат, опираясь на кривой деревянный костыль. – Остались бы до завтра. Гроза вон собирается. Чуете, тянет?

Новиков вдохнул поглубже. Действительно, в воздухе повеяло холодной свежестью. Кажется, трактирщик прав – собиралась первая в этом году весенняя гроза. И в том, что лучше бы пересидеть, трактирщик тоже прав. Только вот Новиков и так уже опоздал. Скоро вообще все сроки выйдут, и ему не в часть придётся ехать, а в тюрьму. В кандалах. Надо же было так проштрафиться.

«И ин тя пояшет и ведёт, аможе не хощещи», – пронеслось в мыслях.

– Нет, поеду, – вздохнул Новиков, глядя, как здоровенный парень седлал Орлика. Коня подковали, да и хромать он перестал. Ни одного повода время потянуть.

– Как знаете, барин. – Трактирщик потёр рукавом лоб. – Только вы уж это, в обход езжайте. Не то забредёте в Мёртвый лес да и сгинете. Там нечисть хороводы водит, и люди напрочь пропадают. Бают, туда только баронесса гулять ходит, да и то вглубь не залазит.

– Кто? – усмехнулся Новиков. – Какая ещё баронесса?

– Как – какая? – удивлённо округлил глаза трактирщик. – Вы разве не слыхали? Дочка барона энтого, как бишь… забыл. Немчина какая-то. Он её за что-то там невзлюбил да и выгнал. Ведьма, бают. Мертвецов оживляет, с птицами говорить умеет. Ветер заклинает. Поселил, значит, барон её за речкой, как раз где Мёртвый лес, а дальше – Пустошь. Вот где страх-то. Там, бают, никаких законов нет – ни людских, ни божьих. Этот барон думал, она там и сгинет, ан нет. Прижилась, бают. Чёрная баронесса. Теперь она там власть. Не смотри, что баба.

По небу гулко раскатился гром, явно предвещающий буйство стихии. Трактирщик живо трижды перекрестился, бормоча про «свят-свят-свят» и слишком раннюю весну. Его помощник подвёл Орлика, понуро опустившего голову.

– Во, даже коняга ехать не хочет, – указал на Орлика трактирщик. – И правильно.

– Поеду, – в который раз вздохнул Новиков. – Спасибо за постой.

– Ну, как знаете. Езжайте, ваше благородие, раз решили. Доброй дороги.

Новиков выехал за ворота трактира, хозяин махнул ему на прощание шапкой и скрылся за массивной деревянной створкой. По небу снова словно огромная колесница пронеслась. Что-то Новикова сегодня тянуло на библейские сюжеты.

Орлик чуть поупирался, но артачиться всё же не решился и застучал подковами по тракту. В домиках отдалённых деревень гасли слабые огоньки окон. Грозу все чуют и запирают ставни и ворота. А Новикову, если он ещё хочет остаться каким-никаким офицером, придётся нырять в планиду и ехать в часть, что квартировала как раз за Пустошью. Если по тракту – ничего особенного, к утру можно уже и на место прибыть. А вот если потеряться в буре да свернуть не туда… Даже думать об этом не хочется. Лучше уж сразу в солдаты или в острог. Или не лучше.

Это он так, для виду посмеивался над местными слухами. Офицер царской армии как-никак. А вот выехал в ночь за ворота да припустил по пустому тракту, которого в весенней ночи и не видать толком, так сразу все поверья как живые стали.

Глухой перестук копыт Орлика утонул в размашистом клокотании грома, наполнившего, казалось, весь мир. В лицо рванул ветер, пришлось поднять воротник и прикрыться от острых пылинок, коловших кожу и забивавших рот и глаза. Орлик споткнулся и закрутился на месте. Видимо, и ему в глаза забился поднятый бурей в воздух мусор.

Кое-как удержавшись в седле, Новиков в который раз посетовал на свою недальновидность и неумение решать споры миром. У полосатого столбика он свернул налево и помчал дальше. В общем-то, если поторопиться, то можно добраться до мелкой деревеньки, что как раз по пути, недалеко от Мёртвого леса, и там остаться на ночь.

Только вот деревеньки что-то не видать. Кругом – что чернила разлились. Да ещё ветер воет, а молний отчего-то всё нет. Хоть бы на миг всё осветилось, а то неясно, что где.

Молния так и не сверкнула, зато полил холодный дождь. Ну, он по крайней мере пыль прибьёт. И за ворот воды наплещет. Придержав коня, Новиков оправил мундир. Да что ж его всё заносит куда-то не туда.

Окружающий мир растекался и распадался на частицы, мчащиеся в бесконечных холодных вихрях. Кое-как Новиков добрался до лесочка. Отчаянно надеясь, что это не тот самый Мёртвый лес, поехал по широкой тропинке. Ветер гнул тонкие деревца, а старые корабельные сосны скрипели и шумели кронами в расплывчатой мгле над головой.

Скоро ветер ослабел, а дождь хоть так и хлестал ледяными струями по лицу, но уже не лил как из ведра. Только вот выход из леса всё не находился. Тропинка так и плутала среди сосен, спускаясь в овражки и забегая на холмы.

Внезапно ветер и дождь разом утихли, на тёмном небе возникла кособокая луна, сделав лес иссиня-изумрудным с перламутровыми переливами. Новиков ещё долго брёл по дорожке, но наконец деревья стали редеть, между ними показалось широкое пространство. Наверное, где-то там, за кромкой леса деревенька.

Слева возник непонятный звук – будто муха попала в банку. Что-то щебетало и трещало. Вдруг откуда-то появился летающий острый комок. Он метался между деревьями, натыкаясь на ветки. Новиков не сразу понял, что это какая-то мелкая птичка будто потерялась в пространстве. Она бессмысленно шныряла в воздухе, потом понеслась прямо на него. Он отмахнулся, как от большого насекомого, птица отлетела в сторону, но потом вернулась и врезалась в голову Орлика, тот от неожиданности резко дёрнулся, взбрыкнул, мокрые вожжи выскользнули из рук Новикова, и он полетел спиной вниз.

Глава 2. Мёртвый лес

Новиков очнулся от ржания Орлика и глухого перестука копыт где-то поблизости. Отчего-то удары подков о землю отдавались внутри, болезненным эхо разносясь по телу.

– Ну, иди сюда, – произносил какой-то голос, будто кошку подзывал. – Иди, не бойся. Ты чьих будешь, а?

Орлик громко фыркнул и снова затопал вокруг Новикова.

– Ну, иди… Эвокак. Ваше благородие, ты живой, что ль?

Рядом с Новиковым возникли пыльные сапоги. Затем его сильно потянуло за больную руку, отчего из горла сам собой вышел протяжный крик.

– Прощенья просим. – Сапоги подошли с другой стороны.

Наконец Новикову помогли сесть, но мир быстро завращался, так что пришлось сдержать горькую рвоту.

– Чтойто тут? – спросил новый хрипловатый голос.

– Да вот. С коня, поди, упал. Кто ж в такую-то бурю в лес-то лезет. Не местный, поди.

За спиной Новикова всё топал Орлик, а сам поручик никак не мог нормально открыть глаза – их будто песком забило.

– Вы кто будете? – отчётливо спросили над ухом.

– Поручик Новиков, еду в расположение полка…

Над ухом раздалось понимающее мычание.

– Как тебя сюда-то занесло, – шёпотом произнёс обладатель сапог, видимо, думая, что его не слышат.

– Мартын! Смотри! – закричал первый голос, но теперь отдалённо. – Опять! Опять!

Новиков наконец смог кое-как проморгаться и увидеть, как мужик в сапогах и простом сюртуке с картузом широкими шагами отходил в сторону.

– Вона! Опять! – продолжал голосить кто-то второй. Тоже мужик, похожий на приказчика, но попроще – в рубахе и жилетке. – Так может, это он и есть! Убивец!

Мартын вернулся к Новикову и вздёрнул его на ноги, так что по всему телу пронеслась стрела боли, и в глазах снова потемнело.

– Ты кто таков? – рычал ему в ухо Мартын. – Ну! Отвечай!

Новиков попытался снова назвать своё имя, но его смачно вырвало прямо на сапоги Мартыну.

– Ну я тебя, – процедил Мартын, но что он там собирался сделать, Новиков так и не узнал, потому что ноги подкосились, и он больно шлёпнулся на твёрдую землю.

– Погоди, погоди, – рассудительно произнёс хрипловатый голос. – А ну, как не тот. Давай-ка свезём его в имение. Пусть барыня с ним разбирается. И эту надоть взять.

Новикова с двух сторон вздёрнули на ноги, отчего правую половину тела снова прострелило. Стоять сам он не смог, так что его просто поволокли куда-то. Кажется, за спиной перебирал копытами Орлик.

– Фу, эка гадость, – бормотал кто-то. Кажется, Мартын. – Трепыхается ещё.

– Да сверни ты ей шею, шоб не мучилась. Животина всёж-таки, божия тварь как-никак.

Новикова вытащили на открытое место, где его сразу ослепило яркое солнце и снова затошнило. Потом приподняло и бросило. Наконец Новиков плюхнулся на что-то твёрдое, пахнущее сеном.

– Лежи там спокойно, ваше благородие, да не дёргайся. Разберёмся.

Щёлкнули вожжи, кто-то причмокнул, и под Новиковым жёстко зашевелилась повозка. Орлик послушно топал следом, даже не привязанный, шёл за хозяином. Глядя на чёрную гладкую морду коня и медленно плывущие с разных сторон серые деревья, Новиков всё пытался уложить в уме события прошедшей ночи и хотя бы примерно понять, куда он попал и что с ним происходило. Увы, мысли растекались, как жидкая подлива по тарелке. Единственное, что он сумел-таки разуметь, это то, что он упал с коня и расшибся. И кто-то угрожал ему каким-то разбирательством.

Несколько раз Новиков проваливался в тугую мглу и выныривал обратно, чтобы снова увидеть лазурное весеннее небо, ещё не распустившиеся деревца и морду Орлика, услышать плеск реки и щебетание птиц. Что-то с ними связано, с этими птицами… что-то плохое.

Наконец послышалась разноголосица, что бывает в деревнях или больших имениях. Запахало деревом, холстами, дымом печных труб. Значит, Новикова уже доставили… куда там они собирались.

Повозка остановилась, вокруг зазвучали шаги. Новиков пытался подняться, но правая рука напрочь отказывалась слушаться, при каждом движении простреливая болью плечо аж до головы.

– В лесу нашли, – отчитывался Мартын перед кем-то. – Он, видать, с коня упал, а это рядом валялось. Мож, это он и есть убивец?

Кажется, рядом кто-то появился, но Новиков никак не мог повернуться, чтобы нормально рассмотреть, кто пришёл.

– Вряд ли, – после паузы произнёс женский голос. – Как он с такой рукой мог всё это натворить.

– Так натворил, да дёру. Потом уж свалился.

– А птица рядом осталась?

– Так они, когда слепые, летают туда-сюда.

– Тогда и безобразие бы рядом нашлось. Оно нашлось? – продолжала спокойно спрашивать женщина.

– Нет пока, – признал Мартын. – Я людей с собаками отправил.

– Правильно, – безразлично похвалил женский голос. – Доктор где?

– Где, – фыркнул Мартын. – Всё там же. Который день уж не просыхает.

– Пьяница проклятый, – процедил женский голос. – Ладно. Прикажи коня накормить да почистить, а этого – в комнаты.