Слесарь 2

ГЛАВА 1

Местная привычка постоянно просыпаться очень рано, вместе с остальным рабочим людом, появилась и закрепилась у меня уже только в городе Асторе, центре всего Черноземья и обжитых людьми земель.

Уклад местной жизни и соответствующей ей работы в наем признает только такой распорядок — просыпаешься в пять часов утра, сначала легкий перекус, работа начинается в шесть, второй завтрак в девять, обед в два часа, работаем до пяти вечера, потом — основное приятное событие дня, обильный и длительный ужин.

Рабочий день — десять часов, вполне хватает силенок, так как нет очень уж высокой интенсивности трудового процесса, еще не изобретено никаких хитрыми капиталистами потогонных конвейеров.

Самих капиталистов-спрутов-эксплуататоров тоже на горизонте не видать. Кругом такие же простые мужики — хозяева мастерских и кузниц.

Работаешь себе работу, как у тебя получается, нигде особо не горит и смежников никак не подводишь.

У кого он есть, конечно, этот самый обильный ужин. Но, уж на большую миску жареной мелкой рыбы в городе все зарабатывают, самое дешевое блюдо в едальнях, да в небогатых семьях тоже самое распространенное.

Готовить себе самому по месту жительства — очень неудобно комнатах без плиты или очага такими вещами заниматься в реальном средневековье.

Крупную рыбу продают тоже недорого, но мелкую вообще раздают почти даром, именно на ней и выживают многодетные семьи.

Ужин и остальное свободное время до сна — вот для чего жители города Астора напряженно трудятся семь дней в осьмицу, местную неделю из восьми дней, имея на отдых один день.

Осьмиц в месяце четыре, дней, соответственно, целых тридцать два.

После ужина особо долго не посидишь без света, поэтому народ выходит подышать свежим воздухом на общий двор, где жгут по очереди чью-то масляную лампу. Восковые свечи еще довольно дороги для основной массы населения Астора.

Профсоюзов здесь еще нет, права трудящихся защищают сами трудящиеся, голосуя ногами от плохих хозяев к более хорошим, от низкой платы за свой труд к более высокой.

Мастеров и просто рабочего класса в городе критически не хватает, процент выживших среди них в Зиму — очень невелик по сравнению с прежней численностью.

На корабли попали только самые известные мастера, остальные спасались в мороз и снегопад своими ногами, поэтому только очень немногие дошли до Бейств, сохранив себе и своим семьям жизнь.

Получилось здесь в итоге довольно странное общество — средневековая, торгово-буржуазная республика совсем без аристократической, тормозящей промышленное и общественное развитие, надстройки.

Ну, то есть никто у тебя результаты твоего труда не отбирает, ни половину, ни три четверти или две третьих, платишь одну восьмую от дохода и живи на все остальные деньги.

Это только прибыли хозяев производств касается, подоходного налога, конечно, здесь вообще никакого нет.

«Так что все равны, но некоторые — немного равнее. Как и везде, впрочем, до коммунизма человечество так и не добралось, проверить не получилось еще ни у кого эту интересную в теории идею», — понимаю я.

Здесь такими идеями вообще не пахнет, впереди еще лет триста или четыреста эксплуатации человека человеком, как минимум.

Теперь и я — Ольг Прот, в прошлом — Олег Протасов, также рано утром хожу на работу, пытаясь не так сильно отличаться от местных жителей. Отличаться по своим словам и поступкам.

Правильное поведение мне дается не совсем просто, как хотелось бы, но я очень стараюсь.

Отличия, на самом деле, так и прут из меня. Приходится молчать, прикидывать постоянно, как выглядят земные слова и поступки человека достаточно развитого общества, чтобы не поступать так же.

Наше земное общество, может, и не совсем такое уж развитое, только, смотря с чем сравнивать.

Мне посчастливилось попасть в один из самых возможно хороших вариантов для попаданца из другого мира.

Мир Черноземья вообще не знает рабства, всяких заносчивых высокородных, ну, почти не знает, и большинства прочих проблем средневекового общества.

Дворяне здесь есть, даже не так уж далеко от Астора находятся, однако неприступная крепость преграждает им путь сюда уже много лет.

Чтобы сразу много не приезжали и, главное, не задерживались здесь надолго.

Про орков, эльфов и гномов я ничего не слышал, но какая-то магия определенно в этом мире присутствует.

Я сам приобрел способности, вернее, только одну из них — хорошо различать и чувствовать эмоции других людей и существ, относящиеся именно ко мне. В прежней жизни у меня точно такой способности не наблюдалось.

Я не единственный такой, есть и другие, можно сказать, Одаренные разными умениями. Тот же мой теперь сосед по дому Понс умеет определять с высоким уровнем правдоподобности — правду или ложь говорит опрашиваемый субьект.

Только про такое умение положено сурово помалкивать, подобная одаренность очень негативно воспринимается рядовым населением.

Еще, если по мелочи, я стал гораздо сильнее и выносливее, чем прежде. Хотя, тоже совсем не мелочь, новая сила и кое-какие умения от прежней жизни очень помогают мне нести хорошее добро и больно наказывать плохое зло.

Такое добро с кулаками. Для своих только. Без излишнего фанатизма, ибо всех плохишей никогда не перебьешь.

В принципе, к оркам можно отнести людей, подвергшихся сильному, одновременному воздействию изощренной магии и ледяного холода. Они превратились в очень несимпатичных существ — Крыс, так их называют жители Черноземья.

Вот они способны с аппетитом перекусить одиноким невезучим путником или ребенком.

Хотя, к оркам их, пожалуй, все же неправильно будет относить, они, скорее всего, напоминают гоблинов по повадкам.

Орки поздоровее и круче будут или должны быть, если судить по правдоподобным описаниям очевидцев из романов фэнтези, с которыми я лично, правда, не знаком.

Поэтому просто верю им на печатное или даже электронное слово.

ГЛАВА 2

После прописки в радушном дворе я довольно быстро стал своим для всего дома и общаюсь со всеми жителями без проблем.

Однако, с самой сильно интересующей Гритой все пока обстоит в полном тумане, она отлеживается на кровати во второй комнате, я ее почти не вижу. Клоя с подругами и соседками окружили певицу неусыпной заботой, кормят и лечат, как в последний раз…

На самом деле, мне пока самому не до выяснений, что мы теперь друг для друга значим и как все между нами окажется дальше.

Нам-то, настоящим мужикам, все очень просто — если есть притяжение в районе пояса, больше особо ничего и не требуется. Можно долгие разговоры не вести, а сразу брать в охапку и нести в счастливое будущее.

Любовь — дело, конечно, хорошее, и к Грите у меня есть похожие чувства, но природная тяга и явное желание ее вполне заменяют на бытовом уровне.

Голова у меня постоянно закипает еще на работе. Как, используя достаточно скудный местный инструмент, создать продукт нового технологического уровня.

Сначала я просто вникаю в процесс создания подводы с нуля, но уже потратил первый золотой на покупку дополнительной древесины и железа. Предложил Крипу с компанией, используя мои дополнительные руки, производить комплектующих сразу на две подводы с запасом.

Когда немного втянулся в само производство и приноровился к имеющимся инструментам.

— Давайте сразу делать в двойном количестве все детали! Начнем именно с такой мелочи, чтобы работать наперед.

Железо и изделия из него — на них цена заметно кусается еще, в отличие от дерева — обязательно требуется заказывать заранее с солидной предоплатой. Зато дерево отдают за сущие гроши, уже обработанное и просушенное.

Еще пару тайлеров я потратил, оплатив как раз железо под заказ. Его приходится ждать, да еще процент брака получается довольно высокий. Приемка и дефектовка заказа лежат на самом хозяине мастерской, тут ему все карты в руки.

Но кузнец — его старинный приятель, еще с детства, так что с браком проблем никаких нет, все переделывается в тот же день. Благо кузница находится всего в трехстах метрах от нашей мастерской.

Логика производства телег и подвод оказалась не особенно сложной. Одно изделие строят примерно пару недель, на материалы уходит около двух с половиной золотых. Еще около трех золотых стоит рабочая сила и небольшие налоги на производство на те же две местные недели. За месяц, состоящий из четырех недель по семь рабочих дней, мастерская строит две телеги-подводы, еще обычно ремонтирует одну-две. Продают изделия по восемь золотых, но это оказалась максимальная цена, она не так часто получается, обычно приходится снижать до семи с половиной, а то и до семи тайлеров.

Поэтому у Крипа полностью отсутствуют оборотные средства, приходится постоянно зависеть от каждого заказа, как в последний раз. Ремонт приносит немного денег, но позволяет занять работников во время простоев. Вся прибыль уходит на новые инструменты, лечение работников и прочее.

Хорошо еще, что мастерская его собственная, впрочем, как у всех остальных ремесленников в Асторе в основном.

Вложенные три тайлера и мои умелые руки позволили парням вздохнуть немного свободнее. Кучи заготовок в углу сарая подрастают каждый день, появилась возможность более гибко работать и оперативно выполнять заказы. Где-то через две осьмицы напряженного труда мы накопили запчастей уже на две подводы.

Одну, которая уже заказана — выдали, получили оставшиеся наличные.

Успели отремонтировать еще две подводы, пока появился новый заказ на легкую телегу.

Нам удалось перехватить довольно важный заказ у конкурентов только потому, что пообещали выдать средство передвижения всего через шесть дней. Те уже привыкли почивать на лаврах самых крутых производителей и на условия заказчика сначала не согласились, а потом уже поздно стало, так как заказ мы плотно перехватили.

Явно щелкнули по носу заносчивого хозяина конкурирующей мастерской. Клиенту оказалось важно именно время, он куда-то сильно торопился ехать, даже повышенная цена его не отпугнула. Пришлось все свободное время пропадать в мастерской, чтобы уложиться в нужный срок.

Зато после завершения такого аккорда вся наша фирма смогла расслабиться и отметить выход на новый, более высокий уровень в той же самой «Жаровне».

Ведь впервые появились свободные деньги в кармане хозяина. День оказался будний, гуляли несильно — утром снова целый день работать. Просто посидели, поужинали корнеплодами, выпили по три кружки пива — совсем не похоже на прежние загулы с Кросом и остальными Охотниками.

Мастеровые парни и сам хозяин не гуляют на все, как гильдейские каждый раз, чему я только рад.

Мы перестали отставать от конкурента, почти сравнялись по количеству выдаваемых заказов, при численности работников меньшей в полтора раза. Крип не верит своим глазам, ведь при небольших вложениях, но серьезном изменении технологической карты производства, всем нам удалось так сразу приблизиться к лидеру.

Еще он захотел узнать, не хочу ли я забрать вложенные деньги, на что я сразу его успокоил, сказав, что не собираюсь этого делать. Более того, я уже разобрался, что придется изменить в производстве, какие инструменты требуется дополнительно заказать у кузнеца. Поэтому денег нужно вложить гораздо больше, чтобы приблизиться к выпуску пассажирской версии. Она будет стоить сильно дороже и какое-то время мы будем вне конкуренции зарабатывать несравнимые с прежними доходами мастерской деньги.

— Однако, для этого требуется иметь свободные руки, чтобы справляться с повседневной работой и зарабатывать на жизнь. Придется нанимать еще пару работников, как минимум, — правильно понимаю я.

С этим предложением Крип согласен, расшириться хочется и ему самому. Пришлось его еще огорошить тем, что придется как-то оформить наши отношения. Прикинуть, сколько стоит его мастерская и сколько мне требуется вложить, чтобы получить права на ее часть.

И как такие вещи вообще оформляется здесь по закону?

ГЛАВА 3

Корн терпеливо ждет меня, уже прикрыв свою лавочку на внутренний засов. Сразу налил себе стопочку и продиктовал мне несколько абзацев, потом тщательно проверил. Нашел в тексте пару ошибок небольших и даже похвалил меня, что бывает нечасто.

— Хороший ты ученик, Ольг, не помню, чтобы кто-то так быстро схватывал учебу. И даже пишешь правильно целые предложения, в словах только много ошибок делаешь, — задумчиво чешет он переносицу.

— Рад стараться! Нравится мне это дело, чувствую в себе способность к писарскому ремеслу! — с довольным видом отвечаю я на редкую похвалу старика.

Ну, чувствую себя сейчас реальным первоклассником за школьной партой, но времени много учиться нет, поэтому стараюсь побыстрее перескочить в серьезно грамотные люди по местным понятиям. Новые умения помогают запоминать правила местного правописания всего с одного-двух повторений.

«Эх, раньше бы так учиться!» — вспоминаю я школьные годы.

Чем на самом деле неподдельно расстраиваю учителя, рассчитывающего на мою учебу в течении нескольких месяцев и обязательное получение серебра за каждое занятие.

Нравится старому денежку получать от своего единственного и прилежного ученика.

По его мнению, для полностью неграмотного — я очень быстро учусь, я тоже так думаю. Честно говоря, через две осьмицы обучения я могу писать примерно, как наш первоклассник в конце учебного года.

Конечно, не очень крутое достижение, но приходится учитывать, что язык мне вообще не родной. Усложняет процесс и то, что портим мы не бумагу, а таблички с воском.

На них писать довольно сложно, потому что почти ничего из написанного не видно.

Так что с правописанием все глаза сломаешь, чтобы что-то разглядеть нормально. Портить бумагу — тут денег просто не напасешься. Корн обещает достать что-то похожее толстую тетрадь с хозяйственными записями из богатого дома, чудом пережившую Зиму в городе.

Там можно писать между строками, теперь эти записи никому не нужны, должны отдать недорого.

Потом я решил, наконец, узнать, как жил мир Черноземья до начала завоевания Магами. Кто и чем правил, какая существовала религия, еще почему в таком грамотно построенном и эффективно эксплуатируемом городе настолько отстает промышленность.

Отстает по моему пристрастному взгляду, теперь уже довольно понимающему за пару недель личного внедрения в трудовые процессы с производством.

Корн серьезно задумался над моим предложением, ведь такая гигантская заявка на его знания с моей стороны.

Потом проверил свои запасы ресы и высказался в смысле, что рассказ будет долгий, ресы уйдет много, поэтому он может взять не меньше, чем целый дан за дополнительный рассказ.

— Раз урок уже закончен, еще требуется один дан на пополнение запасов божественного напитка.

Видя такое трехкратное повышение цены, я вступил в спор со старым прохиндеем. Предложил ресу купить сам и выпить вместе, выдать авансом дан за рассказ сразу. Мы быстро пришли к консенсусу, я снабжаю его и себя горячительными напитками, а он честно рассказывает, что знает.

Просто поговорить и поделиться знаниями старику очень хочется самому, домой он никогда не спешит.

Про старые добрые времена и что там вообще творилось.

Пришлось пройтись до лавочки, торгующей допоздна, через улицу, прикупить там бутылочку, где-то на триста грамм, абрикосовой сорокаградусной ресы без всякой выдержки. По деньгам вышли те же три дана, зато я могу тоже выпивать, а не только любоваться, как дед прихлебывает напиток микроскопическими глоточками.

В такой момент он напоминает таких же стариков, сидящих перед стопками ракии в балканских рюмочных с самого утра.

Выпить немного крепкого с утра — там символ наступившей пенсии и отданных потомках долгов, когда можно уже вообще никуда не спешить. Только готовиться к переходу в мир иной.

К моему возвращению Корн очистил от всего лишнего добра стол, за которым я занимался. Однако, кроме пары стопок и кувшина с водой, появилась на нем потрепанная рукопись в тяжелом кожано-тканевом переплете.

Не видел ее ни разу, даже не догадываюсь, что за фолиант. Высотой в десяток сантиметров и очень тяжелый на вид.

Я разместился наискосок от Корна и разлил ресу по стопкам, вырезанным из камня. Дед уверяет, что камень специальный, идеально передает вкус напитка, еще и улучшает его заметно.

Пора мне изобретать декантер для особо продвинутых любителей вина. Хотя, пожалуй, смысла в этом нет.

Эти несколько человек, кто может здесь себе позволить белое или черное астрийское, точно не сделают погоды, нет еще массового покупателя на такой товар. Вино везут в основном оттуда, в Черноземье около Астора нет подходящих каменных склонов, а у дворян-беглецов и школа виноделия старая осталось, и с правильными склонами в горах полный порядок.

После спасения от Беды и трех лет безалкогольной жизни в Бействах, люди счастливы вволю попить любого пива и сидра. Вообще неважно, что там со вкусом. Неважно, что пиво водянистое, а сидр — приторный.

Главное, можно сидеть в симпатичном трактире, общаться с приятелями и просто радоваться наступившей мирной жизни.

Сейчас настоящий символ именно того, чего не хватало людям в чужих землях на юге.

Такая возможность кажется необходимым условием спасения, символом уже пережитой трагедии, всем и каждому.

Мне тоже пришла пора нормально так расслабиться.

Две недели сплошной спешки и нервотрепки изрядно помотали мне нервы. Еще на меня так много навалилось технических проблем, я едва успеваю выпить во дворе с соседями кружку пива и потом сразу, уже совсем усталый, падаю на свой удобный матрас.

Слава Богу, вчера до меня дошло — так уж гнать лошадей точно не стоит.

Сначала я собрался развивать мастерскую интенсивным способом, задушить конкурентов и стать монополистом в производстве местного гужевого транспорта, чтобы зарабатывать побольше денег. Однако столкнулся с полной невозможностью грамотно объяснить тому же кузнецу, что мне вообще от него требуется.

ГЛАВА 4

Выйдя из лавки, я подождал, пока Корн закроет дверь на пару навесных замков.

«Дорогое дело здесь, в Асторе, эти замки. Интересно, откуда они у старика? Хотя, он столько всего знает и помнит, наверно, его услуги власти тоже нужны, — вдруг почему-то подумал я. — И в лавке покупателей нет, да и товара в наличии тоже почти никакого не видно. А живет неплохо и той же выдержанной ресе радуется частенько, вообще по жизни не тужит. Выдержанная денег тоже хороших стоит, я себе пока позволить не могу. Здесь же к власти пришли люди, никогда народом сами не управлявшие и законов вообще не знающие. Им его консультации, наверняка, очень нужны постоянно».

Проводил старика до дома, все же он порядочно набрался и может упасть на лестнице, поэтому помог подняться на второй этаж, оставив его перед дверью, которую сразу, не дожидаясь стука, открыла жена. Ждала своего мужа и услышала, как он медленно поднимается по лестнице. Дом из местного песчаника, перекрытия деревянные, скрипят и постанывают. Под незлое ворчание супруги мой учитель сильно нетвердой походкой прошел в коридор. Старушка сдержанно поблагодарила меня за помощь в доставке мужа домой и закрыла дверь.

Стукнул засов, и я остался один на темной площадке.

«Хорошо, что не напился сильно, — думаю я, шагая по дороге между слабо освещенными домами. — С Корном лучше себя осторожно держать, наверняка, он имеет выходы на начальство Ратуши. Дети погибли в Беду, кормить их с женой некому, а он вообще по жизни не бедствует».

Я и так не собираюсь ему ничего про свою прежнюю жизнь рассказывать, но он время от времени задает такие каверзные, наводящие вопросы. Как там народ на той стороне гор живет и все такое, приходится отговариваться полной потерей памяти. Но мои явные успехи в чтении и письме заставляют его скептически морщиться на мои отмазки.

Ну, про те земли я еще вообще ничего не знаю, только в курсе того, что перевалы трудно проходимы летом и совсем непроходимы зимой. Поэтому держу оборону в полном незнании, чтобы не оказаться глупо пойманным на опрометчивых словах.

— Вот учеба отлично идет, сам не знаю почему, способности к грамоте есть, а из прошлой жизни ничего не помню, — так постоянно отпираюсь от знания своего прошлого.

Завтра выходной день, я рассчитываю выспаться, как следует, чтобы дальше жить уже вполне расслабленно.

Подойдя к своему дому, я уже начал распахивать створку калитки, как откуда-то почувствовал внимание, направленное именно на меня. Не подав вида, я прикрыл калитку за собой и отступил в сторону. Махнул паре знакомых соседей, сидящих за столом под деревом при свете масляной лампы, которые сегодня присматривают за порядком во дворе.

Грис, парень из комнаты подо мной, негромко спросил у меня:

— Ольг, посидишь с нами? Мы с Тротом сторожим дом.

— Сейчас, только схожу отлить.

Махнул им рукой, предлагая подождать немного, а сам приник обратно к решетке, осторожно выглядывая из-за нее. Внимание к моей персоне, хотя и не обязательно к моей, я почувствовал со стороны темной ниши, находящейся в стороне за моим двором. Она находится через неширокую улицу, метрах в двадцати от входа во двор. Улица освещена только тусклым светом окон, выходящих на нее, около ниши совсем темновато, а в ней плещется сама непроглядная чернота.

Но я все же разглядел, как вскоре из ниши вышел невысокого роста человек, посмотрел по сторонам и быстро начал уходить в другую сторону от меня. Мелькнула мысль догнать его и разобраться, кого он тут поджидал, однако я, естественно, сразу же отогнал ее.

Догонять на темных улицах неизвестно кого, соглядатая или, может быть, даже наемного убийцу — довольно сомнительное занятие для простого такого попаданца. Я все же вообще не спец по ножевому бою в темноте.

Да просто предъявить мне нечего, мало ли, зашел человек просто отлить в подходящее для этого дела место, стоя у стенки проема смотрел в сторону двора, около которого появился я.

«И сказать нечего, и смотреться это будет глупо, а вот невидимый в темноте удар ножом можно вполне получить», — правильно понимаю я.

Смешно и печально будет выглядеть, если заказанный объект прибежит к киллеру разбираться и только поможет тому выполнить заказ.

«Смешно — ему, а больно и печально — мне!» — тоже мне хорошо понятно.

Не буду же я уверять, что точно почувствовал его внимание, выкладывать такое мое секретное, не совсем приветствуемое умение в городе. То есть совсем не приветствуемое, поэтому говорить о нем нельзя никому, особенно подозрительным шпионам.

Лучше не спугнуть следящего, а стать осторожнее и приготовиться к грядущим неприятностям. Так просто никто наемника следить не отправит, налицо явная подготовка к серьезным делам. И моим неизбежным проблемам.

Придется завязать с ночными прогулками в одиночестве — самое первое дело.

Самому мне, пожалуй, трудновато окажется разобраться с такой проблемой, зато я знаю, кому вполне по силам.

Я вернулся к парням, потрепался о последних новостях. Грис похвалил начавшую распеваться Гриту за очень красивый голос.

— Это я и так знаю, что у нее божественный дар по жизни! — отшутился я.

Попрощался с дежурными, они закрыли калитку в воротах и тоже пошли по своим комнатам.

— Больше ждать некого, все пришли, ты сегодня последний, — бросил Грис.

Да, такой постоянный учет во дворе тоже ведется, все всех хорошо знают и это здорово.

Ушел в комнату, сел за стол и призадумался.

«Мне нужен Крос или еще кто-то из Гильдии. Не знаю, кому и зачем потребовалось следить за мной или это обычный гоп-стоп. Такие вещи случаются теперь иногда в Асторе, по уверениям соседей, все началось в последний год, раньше про такое дело и не слышали», — вспоминаю я про то, что узнал сам совсем недавно.

Я перешел дорогу Редкену и молодому купцу, как его — Лассалю, но не до такой степени, чтобы тому пришлось нанимать настоящего убийцу. Потеря сотни данов на ставке на такое явно не тянет, а убийца попросит раз в десять больше.

ГЛАВА 5

Утром я надел одежду, оставшуюся мне в наследство от Гильдии. Она хоть и хорошо потрепанная, но чистая и зашитая, об этом я позаботился заранее, зная о вероятном посещении Ратуши именно в качестве гильдейца-героя, добытчика шкур невероятных Кортов.

Отдал одной из соседок, которая подрабатывает починкой одежды, она за одну серебрушку все привела в порядок.

Проглотил легкий завтрак от Клои. Сил ночью потратил порядочно, поэтому попросил добавки. Грита на завтраке не появилась, мы с ней вообще редко встречаемся на кухне, она в такое время сладко спит еще обычно.

Мне показалось, что Клоя немного по-другому разговаривает со мной. Наверно, услышала наше дружное сопение и неприлично громкие стоны Гриты в полной тишине дома. Она, похоже, очень привязалась к девушке, пока лечила и ухаживала за ней, прямо, как к своей дочери. Дочка тоже приходит сюда, смотрит на певицу с немым восторгом и вот-вот попросит дать ей автограф на восковой дощечке.

Кстати, еще в самом начале проживания я спросил, сколько потребуется доплатить за еще одну комнату и завтрак. Мне ответили, что скажут позже и пока сумму не назвали. Из этого я сделал вывод, сама Грита еще не знает, будет она оставаться со мной или переедет все же от Клои.

Хотя, теперь она очень сдружилась и с хозяйкой, и с Орнией, своей ровесницей, и с остальными дамами со двора, так что вряд ли переезд теперь случится. Грита нашла себе уютное место для жизни благодарю мне, гораздо более удобное, чем постоянно проживать в трактирах.

После жаркой ночи мне очень не хочется расставаться с девушкой. За две недели, хоть полностью заполненных работой, я неплохо осмотрелся вокруг, поэтому быстро понял — Грита по-настоящему редкий и эксклюзивный для меня вариант.

— Настоящая находка, честно говоря. Жены приятелей и парней с работы меня не заинтересовали совсем. Вообще никак не приглянулись, — приходится себе признать.

Они обычные средневековые женщины безо всякой изюминки. Настоящие мещанки-горожанки, нормальные женщины для своего времени.

У того же Крипа жена оказалась вполне миловидной, только поговорить с ней мне не удалось. Я хотел составить впечатление, к чему мне готовиться, если с Гритой не срастется. Если она опять попытается использовать меня, придется ее послать подальше. Старался общаться со всеми, но быстро понял непреложную местную истину, здесь не принято замужней женщине общаться без разрешения мужа с другим мужчиной.

Вообще сурово такое дело не принято среди простого народа.

Поболтать можно с подавальщицей в трактире или в корчме, с продавщицей в лавке, если отсутствует хозяин. С Клоей и ее подругами тоже удается переброситься словцом. Две из них пока свободны, они могут спокойно поговорить с постояльцем своей подруги. Но замужние женщины, та же жена Понса, только здороваются при встрече и больше ничего, никаких лишних разговоров.

Прямо, как мусульманки у нас, опускают глаза и мимо молча пробегают.

В общем, среди простого народа здесь не принято. Никаких законов или уложений против общения между мужчиной и женщиной не существует. Однако, не принято и все тут, хоть ты расшибись в лепешку!

Такие вот понятия средневековой жизни, и никуда от них не деться.

С другой стороны, Клоя и ее подруги, хоть и оказались фактически моими ровесницами, совсем не радуют мой взыскательный мужской взгляд. Они кажутся для меня уже совсем пожилыми женщинами. Здесь рожают в шестнадцать-семнадцать лет и внуков ждут в тридцать три–тридцать четыре года, такие тут средневековые реалии.

Женщин вообще выжило гораздо меньше во время Беды, чем мужчин, такое обстоятельство сильно сказывается на личной жизни холостяков. Предложение на рынке очень скромное. Одно радует, с рождаемостью в Черноземье все очень хорошо. И через лет восемь-десять ситуация с неравным соотношением мужского и женского поменяется.

Но мне сейчас тридцать восемь лет, хотя сам я назвал свой возраст, скинув целую десятку лет. И ждать столько времени мне вообще смысла нет, вопрос требуется решать в самом недалеком времени. Ходить по борделям я не собираюсь, хотя общественное мнение довольно снисходительно относится к холостым парням, посещающим данные заведения.

Но мне как-то не улыбается таким образом решать свои проблемы. И из-за брезгливости, и из-за понятной осторожности.

Как современный человек, я много знаю о не видимых глазу бактериях и вирусах, передающихся именно половым путем.

То, о чем совсем не догадываются мои приятели, такие, как Крос. За все удовольствия придется заплатить или немного погодя, или в конце жизненного пути. Это, конечно, не считая платы за посещение девок.

«Презервативы появятся не скоро, эффективной защиты от инфекций нет. Оставшиеся семнадцать таблеток антибиотика, конечно, однозначно помочь не смогут в таком случае», — поэтому рисковать здоровьем мне не хочется от слова «совсем».

— А вот чего очень хочется, все же проникнуть в тайны путешествий между мирами, чтобы вернуться в свой мир или хотя бы более развитый, чем тот, в который попал я, — говорю я сам себе.

Естественно, я правильно осознаю — мой социальный статус пока совсем невысок в городе.

Я самый простой работяга в мастерской, еще даже не компаньон в бизнесе. Я понимаю, пока мой уровень — и есть те люди, с которыми я сейчас общаюсь. Но я не собираюсь оставаться в этом статусе. Я твердо уверен, что смогу хорошо зарабатывать в новом мире и высоко подняться по социальной лестнице.

Отсутствие всех сословных условностей этому продвижению способствует вполне.

Пожалуй, не существует никаких ограничений в твоей карьере на нижних уровнях. Не существует требований к происхождению или особой грамотности, деловым качествам. Конечно, попасть в число Совета Капитанов мне в ближайшее время никак не светит. Но, разбогатев и пользуясь имеющимися у меня подсказками, как человек гораздо более развитого общества, я могу сделать любую карьеру в средневековом, достаточно свободном торговом городе.

ГЛАВА 6

Купцы, наконец, собрались и шумно расселись по местам, как говорится, согласно купленным билетам.

Двери прикрыли, отсекая уличный шум, ведущий аукциона вышел на трибуну. Молоток здесь не в ходу, отсчет лотов ведется голосом.

«Можно и такое нововведение предложить, будет гораздо солиднее сам процесс выглядеть», — понимаю я.

«Много у меня идей для нового мира, ничего не скажешь, повезло местным, что моя нога соизволила остановиться здесь, в Черноземье. Если использую хотя бы часть из них, очень облегчу средневековую жизнь с уже правильными понятиями».

«Да уж, соизволила! Закинули за шиворот в новую жизнь, как кутенка! — усмехаюсь я. — Выжил до сих пор чудом!»

Первым товаром или лотом принесли какого-то морского окуня, даже в вяленом виде достигающего полутора метров. В представлении сказали про повышенные мужские качества, которые рыба усиливает. Ушла рыба за три золотых, но без особого торга.

Отдельно от рыбы принесли ее же икру в паре небольших кувшинов, тоже афродизиак. Лот оказался довольно редкий, поэтому завязалась борьба за каждый кувшинчик. Победила пара самых солидных купцов, забрав по одному для себя. Цена прозвучала уже солидная в итоге, по восемь золота за каждый.

Комплект меховых, выделанных шкур, похожих на соболиные, особого интереса не вызвал и ушел по начальной цене.

Альс недовольно пробурчал, что народ зажрался.

«Понятно, значит наш продукт, гильдейский. Но очень заурядный и привычный, никакого ажиотажа или конкуренции не вызвал», — сразу же догадываюсь я.

Дальше лоты меняются и меняются, я с удовольствием разглядываю публику и предметы аукциона. Альс негромко разговаривает с Турином и, кажется, забыл про меня.

Купцы с юга отличаются одеждой и внешностью, особенно манерой поведения. Выглядят внешне, как наши восточные люди, но не носят халаты и чалму, зато оказались шумноваты и голосисты.

Северные купцы, сидящие в основном позади, мне показались больше похожими на суровых воинов, которые занимаются торговлей, когда некого убивать и грабить, если это выгоднее, конечно.

Через час торгов вынесли, наконец, первую шкуру Корта. Народ зашевелился, несколько купцов поднялись со своих мест, чтобы поближе рассмотреть состояние и размеры.

«Интерес явно присутствует, — понял я. — Торговаться точно будут, значит, довольно редкий товар».

Альс отвлекся от созерцания суматохи и обратился ко мне:

— Сколько дадут, что скажешь?

Ответить не сложно, хорошо, что Крос успел немного меня просветить по ценам.

— От двенадцати до четырнадцати золотых, думаю.

— Посмотрим, хотя ты, скорее всего, угадал, — согласно кивнул начальник.

Суматоха у шкуры улеглась, торги пошли активные, с начальной цены в десять золотых за пару минут дошли до четырнадцати, а забрал шкуру толстый южанин за пятнадцать тайлеров. С победоносным видом он завершил торги, показывая всем своим видом, как он крут и богат.

«Имеет право, конечно, только, что он скажет через пять минут?» — улыбаюсь я про себя.

Северяне в торгах не участвуют совсем, ни одного разу цену не подняли, хорошо видно, они пришли не покупать. Скорее, просто посмотреть, что почем стоит и на что из товаров можно в будущем обратить особое внимание.

Распорядитель объявил последний лот, шкуру принесли и растянули на столах. В зале наступила тишина. Народ смотрит на такое чудо, не веря своим глазам. Я прямо приподнялся на стульчике и расправил плечи, пусть видят, кто тут самый крутой парень, добытчик самого большого Корта в истории Черноземья.

Потом прорвало, шум и гам, началось потрясание руками и головами. На купившего шкуру купца стало жалко смотреть. Как быстро его торжество превратилось в поражение. Сам он завертелся на стуле, пытаясь как-то переломить ситуацию, сдать свою покупку и участвовать в новом торге.

Оказалось, по местным правилам — списка предметов для аукциона нет, каждый на свой страх и риск покупает в полном незнании. То есть — никакой жалости к проигравшему.

Он все же смог вывернуться, тут же продал свою покупку менее амбициозному купцу за двенадцать золотых и с азартом вернулся в торги. После тщательного осмотра продукта, торги начались с тридцати золотых. Быстро дошли до тридцати восьми, я уже подумал, что на этой сумме остановятся и я получу около шестнадцати золотых только за нее.

Не совсем то, на что я надеялся, но тоже отлично. Такая сумма реально даст возможность загрузить мастерскую Крипа, выкупить в ней долю, обеспечить работой на нас кузнеца-соседа на несколько месяцев.

Да еще останется бо́льшая часть денег на хорошую для меня с Гритой жизнь.

Но, оказалось, такая приостановка еще не конец, просто купцы осматриваются, проводят переговоры и заключают сепаратные перемирия. Такая возможность имеется, можно попросить перерыв.

Торги возобновились, цена поползла вверх осторожно, по одному золотому, но неумолимо.

…39, 40, 41, 42… — узнаю я уже знакомые цифры.

На этом уровне выбыли все участники, кроме двоих — толстого южанина и смуглого человечка, совсем маленького ростом. Рядом сказали, что он с крайнего юга, где только песок до самого океана и много драгоценных камней в горах. Толстый же оказался главным купцом из самого большого и самого населенного Бейства. Он не может уступить своему основному сопернику, тот все хорошо понимает, осторожно поднимая цену на золотой после каждого повышения конкурентом.

На уровне в сорок шесть золотых толстый южанин сделал паузу и долго совещается со своим соседом-купцом.

Потом с отчаянным видом выговорил:

— Сорок семь, — показывая всем своим видом, что больше не будет поднимать цену.

Маленький человечек удовлетворенно перевел дух и показал ведущему, что не будет повышать тоже. Минута ожидания и шкура, доставшаяся мне через смесь невероятного везения и небольшого расчета, наконец нашла нового хозяина.

Лежать перед троном богатого восточного Бея — вот теперь ее пожизненный удел. И вызывать своими размерами и цветом восхищение у всех, кому придется преклонить на нее колени.

ГЛАВА 7

Понс тут же нетерпеливо подтолкнул меня в спину, мол, давай быстрее, торопимся же изо всех сил, как любимое начальство сказало.

«Ну, тебе, может, и любимое, а мне как-то поперек!» — хочется сказать бравому гильдейцу.

С моей-то уже приятной расслабленности от огромной суммы на руках и последующих удовольствий в личной жизни так сразу перейти в сильно бодрящий настрой какого-то выхода в леса?

«Куда я клялся вообще никогда больше туда ногой не ступать? Это, что ли, подразумевает работа снабженца при Ратуше? Да ни хрена она подобного не подразумевает!» — хочется закричать мне.

«Он-то тут откуда вообще взялся? — мелькнула мысль в моей голове. — Не было его же нигде! У них тут что, заранее подготовленная операция началась? Он же только позавчера домой вернулся и снова в поход уходит? Понс то, ладно, на высокий пост в Гильдии метит, ему положено вкалывать за двоих! А мне оно вообще на какой хрен сдалось?»

Меня прямо, как по голове пыльным мешком ударили. Пару минут я даже ничего не могу вымолвить от возмущения таким поворотом в своей совершенно свободной еще недавно жизни.

«Я же только чиновником при Ратуше должен трудиться! Никаких больше походов по лесам!»

Но потом все же высказался:

— Да какого так спешить нужно? Что там, дом горит, что ли?

Но Понс мне ничего не объясняет, подталкивает и только твердит одно:

— Быстрее, Ольг! Нас уже ждут!

Сказать, как я оказался ошарашен, не сказать ничего. Еще пять минут назад я получил на руки огромную, немыслимую сумму в двадцать семь золотых тайлеров и собираюсь потратить часть из них.

То есть, не именно монеты, а их реальное обеспечение в Кассе.

Потратить на себя, на Гриту, на мастерскую Крипа. Провести несколько дней, с удовольствием наслаждаясь жизнью, вкусной едой, обществом девушки, которая очень нравится, частыми занятиями любовью и еще полной свободой.

Главное — абсолютной такой свободой. Свободой больше не спать в лесу, не рисковать своей единственной жизнью! Не таскать на себе ношу лошади за просто так с раннего утра и до позднего вечера!

Да на хрен мне все эти маневры, на хрен такая жизнь!

Мгновенно меня бросили в кипяток и следом швырнули в морозилку, распаренного и мокрого. Захотелось дико завыть и броситься, куда глаза глядят, чтобы не видеть никого. Убежать, где-то отсидеться и потом выйти уже вечером.

Только присутствие Понса за спиной удерживает меня от бурного выражения моего бешенства. Ему будет совсем не трудно привести меня в чувство покорности приказам Старшего Мастера. И он это несомненно сделает, отрезав возможность прежнего доверительного общения с Альсом, так как обязательно доложит о моем недовольстве и попытке сопротивления приказу.

Меня все равно заставят куда-то идти, только, что будет дальше, уже по возвращении в Астор?

«Вот она — плата за хорошее отношение, кучу денег, полную легализацию в Асторе и будущую не пыльную, крайне перспективную работенку при Ратуше! Ничего не дается просто так! Однозначно, просто повисла еще одна морковка перед моим носом! Морковка хороша, конечно, но и риск тоже очень велик ее не переварить!» — ругаюсь я про себя.

Я постоянно буду на крючке, как я подозревал раньше. Вопросы, не заданные тогда Старшими на стоянке Тонса, всегда могут оказаться заданы снова. Еще я могу погибнуть во время этих двух недель выхода на природу. Или попасть в плен.

«Что там Крысы делают с пленными? Какая засада!!! Две недели — вообще ужас, как некстати!» — прибивает меня.

У меня куча неоконченных дел, только начавшие выстраиваться отношения с теперь очень нежной Гритой, вложены деньги в бизнес и прочее. По возвращении я могу найти только руины своих надежд и пепел в отношениях.

Понятно, Альсу на все подобное наплевать, поэтому переменить его решение я не могу никак. Можно просто отказаться выполнять приказы.

Но, тогда лучше совсем исчезнуть из города, прихватив все свое добро и плюнув на появившуюся работу, отношения и даже вложенные в мастерскую деньги.

Очень не хочется все здесь терять!

«Опять же, обналичить полученное золото я могу только в Кассе Астора. Что помешает Гильдии отменить выдачу денег мне? Ничего, ровным счетом, ничего не помешает это устроить с утра или прямо сейчас тоже», — правильно понимаю я.

Сегодня — выходной, Касса закрыта. Завтра я окажусь в черном списке, как вполне может быть. Точно, я ведь не знаю, как все здесь работает.

Что может сделать Альс, чтобы мои жетоны превратились в бесполезные железки? Не знаю.

Если плюнуть на все и попытаться исчезнуть? Только вот от Понса мне не отделаться никак, почти наверняка, он сзади шагает точно, как конвоир. Может, мне это кажется, просто мысли скачут, как стая испуганных воробьев.

Только теоретически я могу ускользнуть от Понса и пуститься в бега. Но шанс на побег совсем крошечный. Понс — слишком сильный соперник для меня. Не вырубать же его внезапно ударом в челюсть?

Тем более, бежать и прятаться мне некуда и негде. Да еще так резко портить отношения с Гильдией мне, как непонятно откуда взявшемуся иноземцу, в лучшем случае, никак нельзя таким способом.

Поэтому остается только смириться с новой командировкой. Когда-нибудь я припомню такой нагиб Гильдии и лично Старшему Мастеру Альсу. Но сейчас сделаю вид, что вообще не против прогуляться на выход.

«По свежему воздуху! Хрен знает куда! Чтоб вас подняло и трахнуло!» — молча я кричу проклятия Старшим Мастерам.

Нужно предупредить Крипа, они справятся без меня с повседневной работой. Заказанные инструменты у кузнеца полежат пока, подождут оплаты. Грите или Клое я тоже успею рассказать о срочной поездке.

Мы с Понсом почти добежали до дома и разбежались по комнатам. Я быстро переоделся, прихватил все нужное в мешок, спрятал в присмотренную щель в полу свои жетоны и зашел на кухню, где хлопочет Клоя.

На вопрос, где певица, она сказала, что Грита репетирует в трактире новую программу со Споком. Пришлось все рассказать ей, попросив обязательно послать кого-то к Крипу. Я оставил ей все свое серебро на всякий случай.

ГЛАВА 8

Путешествие морем оказалось вполне комфортным, к небольшой качке я как-то быстро привык. Наша группа все время находится на палубе, спим там же на подложенных плащах, укрываемся ими же от свежего бриза ночью.

Питаемся своими продуктами, варим обычный кулеш, потому что морячки со своей кухней, крайне вонючей, реально вызывают непреодолимую оторопь у нормальных людей.

«Прямо живу сейчас, как в родной российской армии, сплю на шинельке, кушаю кашу», — вспомнил я свою военную молодость, подкладывая плащ под бок.

Палуба, конечно, очень жесткая, а я уже здорово отвык радоваться ночной жизни без мягкого матраса.

Спускаться в душный кубрик не хочется, там быстро начинается морская болезнь, делаем такие заходы только по нужде, когда нужно посетить гальюн.

Шхуна сама небольшая, экипажа на ней всего пятнадцать человек. Из оружия моряки имеют короткие сабли и арбалет с луком. Видно, что опасность от людей в море особенно им не грозит, поэтому служба несется сильно расслабленно. Впередсмотрящий не сидит постоянно на мачте, взбираясь на нее время от времени. Маршрут хорошо известный, пройден сотни раз безо всяких проблем. Убрав часть парусов, шхуна двигается и ночью, по каким-то известным только экипажу ориентирам.

По сравнению с ездой по земле, шхуна плывет в два-три раза быстрее, не нуждается в отдыхе для людей и лошадей. Сплошная красота в такой морской прогулке, полезный воздух и солнечные ванны приветствуют храбрых разведчиков города.

Я смог посчитать выигрыш во времени, пользуясь сведениями Кроса.

По земле, даже взяв всего одну подводу, те четыреста километров до Скалистых нагорий и за них мы бы преодолели за двенадцать дней. Это в лучшем случае, делая по четыре километра в час и двигаясь по двенадцать часов. Но местами скорость падала бы до трех километров, а в дождь всего до двух.

На сон восемь часов и три перерыва, два по часу, один двухчасовой. Даже ускоренным маршем можно пройти не больше пятидесяти пяти, а в обычном темпе — сорок пять-пятьдесят километров. Служа кормом для мух и слепней, натирая ноги и постоянно накапливая усталость в пути.

Потом подъем на нагорья и спуск с них — еще два дня. Там дальше, в скрытом режиме, скорость падает до полукилометра или одного километра в час в лучшем случае.

Сколько мы сможем пройти вглубь территории врага? Тем более, наверняка, нас там ждут после прошлогодней экспедиции. Ладно, все равно мы идем в другое место, там Крысы с Магами еще совсем не пуганные, ничего такого от города даже не ожидают.

— Перережем, сколько получится и сразу уйдем после разведки, — легкомысленно пожимает плечами довольный плаванием Драгер.

Зато на корабле, плывущем днем со средней скоростью двенадцать-четырнадцать километров и ночью около восьми километров в час, мы проходим в сутки обычно целых триста километров. Полтора дня, и мы пересекли воображаемую границу с Севером, ни капельки не устав, а, наоборот, только хорошо набравшись сил.

Парни тем более отдохнули после утомительного похода, они патрулировали гораздо менее обжитую предгорную сторону Черноземья. Искали следы своих Крыс и все, что говорило о чужих, пробирающихся тайком. Никого не нашли, только старые следы той банды, которая напала на караван.

Еще выследили и схватили пару Крыс-женщин с детьми — подруг местных мутантов, уведенных на верную смерть Пришлыми. Те ничего полезного не смогли рассказать, только то, что Охотники уже сами знают.

Пришли Северные Крысы, нагнули и заставили идти с ними всех мужчин-Крыс. Пойманных пленниц никуда не повели, расправились на месте со всем выводком.

Да, без суда и следствия, мне стало даже не по себе, как спокойно и без эмоций рассказывает об этом Крос.

«Такая здесь жизнь, старина. Да и что с ними делать в Асторе? Только в зоопарк посадить и билеты продавать, — сказал я сам себе. — Как в Европе с африканцами поступали».

Без дела я не сижу, под руководством Кроса вспоминаю, как работать копьем.

С арбалетом мной занимался Драгер. Он учит меня, как натянуть тугую тетиву, не поднимаясь во весь рост. Делают заряжание лежа на боку, упираясь ногами в луку арбалета. Получаться начало у меня далеко не сразу. Силы хватает, но приходится по секундам отрабатывать весь непростой процесс. Козью ножку здесь не используют — то ли в походных условиях тяжело носить, то ли еще вообще не изобрели.

Это тебе не в строю тяжелый арбалет натягивать, за стеной щитов и копий. Я не стал спрашивать про похожую приспособу, рассчитываю изобрести ее сам для этого мира.

Когда вернемся. Если вернемся.

Через пару дней тренировок я научился выпускать два болта в минуту лежа и целясь через очень допотопную мушку. Мишенью служит круглый спил дерева, на третий день пути я уверенно попадаю в него с двенадцати метров. Больше свободного пространства на палубе не имеется.

Мое обучение признали законченным, вручив мне арбалет со связкой недлинных болтов. Копье, немного покороче обычного, тоже попало в мои руки вместе с мешком припасов. Плащ из плотной, пропитанной ткани дополнил мое снаряжение, заставив тоскливо сжаться сердце. Предстоит несколько ночевок на земле, без возможности зажечь костер и сварить кулеш.

Может под проливным дождем еще, они на севере случаются гораздо чаще, чем в нашем солнечном Асторе.

Я опять чертыхаюсь про себя, представляя, во что втравила меня зависимость от Старших. Спал бы сейчас рядом с Гритой, понемногу вспоминая третий и четвертый куплеты песни про город золотой, так ее заинтересовавшей.

Утром — вкусный завтрак, потом день, занятый нравящейся самому работой, обильный ужин и мягкий матрас.

Кровать под свой матрас я еще не заказал, хоть собираюсь все время.

Ну, теперь-то монеты на все милые шалости хватит, кровать теперь первым делом отправлю в заказ.

Только все, о чем я мечтал два месяца на стоянке и в караване, теперь отдалилось от меня неизвестно на сколько времени.

В мешке оказалось знакомое мне сушеное мясо и сухари, всего довольно много. Видно, собираемся долго блуждать по землям Крыс в поисках приключений на свои потные и уставшие задницы.

ГЛАВА 9

Через три часа непрерывного передвижения по неровной местности, часто совсем вприсядку, на карачках с оружием в руках пролезая под ветками и кустами, я все уже примерно сто раз проклял.

Темп оказался для меня чрезмерно высокий, не двадцать лет Герою, вестимо, да еще обильное питание с пивом последние три недели уже устроенной жизни непосредственно сказываются на моем самочувствии.

Теку, как какой-то поросенок, выгоняя через поры излишек хорошей жизни, а деваться некуда совсем.

В сжатой колонне диверсантов не принято отставать и вставать передохнуть, наоборот, все гордятся своей выносливостью друг перед другом, как проскальзывают в узкие щели кустов и веток без лишнего шума.

Сборная разведгруппа Астора на важном задании!

Что еще может оказаться почетнее для молодых парней?

Поэтому гвардейцы требовательно посматривают за охотниками, как те легким шагом прыгают по камням и постоянным подъемам со спусками, а охотники снисходительно поглядывают на разведку Гвардии.

Те все же явно уступают в движении по сильно пересеченной местности лесным убийцам, только я один могу испортить такое выгодное впечатление своим тяжелым дыханием и нерасторопностью в преодолении густых кустов.

Приходится стараться на все сто двадцать процентов! Прямо реально надрываться городскому человеку с зачатками лесных умений!

Особенно сейчас проклинаю свою идею, будто нас обнаружили каким-то непонятным для всех образом.

Кажется, из-за моих необдуманных толкований сна мы бежим гораздо быстрее, чем обычно должны. Но потом, вволю настрадавшись, я все-таки втянулся в темп, пришло второе дыхание, руки и ноги перестали наливаться свинцом.

Такое состояние мне хорошо известно, но дойти до него возможно только через кое-какие муки. Вот я поэтому помучился вволю пару часов, пока не произвел усушку и утряску организма.

Еще через час бега пришло время завтрака. Если такое действие вообще можно так назвать: пожевать сушеного мяса, запив все это дело весьма студеной водой из ручья.

«Ну, хоть какая-то передышка для меня, а то уже десны вовсю ноют от перегрузки организма и притока крови», — пытаюсь я незаметно для гвардейцев отдышаться.

— Долго нам еще так убиваться? — с легким стоном я спросил Кроса.

На что тот только пожал плечами, типа, я сам не местный, высокому начальству виднее.

Ну, ему-то бежать не так трудно, как мне, он две недели только таким делом в патрулировании нагорий и занимался. Только вернулся в город к безлимитному пиву, как тут же оказался в составе новой диверсионной команды.

Как уже теперь целый Ученик Охотника, честно и почти без перерывов отрабатывает повышенную плату от Гильдии, иначе и не скажешь.

«Рабство какое-то натуральное получается! Лучше с большим грузом неспешно идти в караване, чем с не очень большим прыгать так по сопкам!» — вспоминаю я переход со стоянки.

Там тоже получилось тяжело, но терпимо, а вот сейчас я явно не тяну настолько долгий марш-бросок.

Даже сражаться с ходу не смогу при вероятной встрече с врагами, придется сначала отдышаться, чтобы копье в руках не тряслось.

Ну да, начальство в лице Драгера, Понса и еще командира разведчиков тихонько что-то обсуждают, голова к голове, как будто тут кругом прослушка установлена, или к нам доверия нет никакого.

«Секретчики хреновы!» — хочется грязно выругаться, но я стараюсь побыстрее отдышаться, пока снова не побежали.

Видно же отлично, что тут людей пару сотен лет вообще не бывало, в этих каменистых пустошах, заросших кустарником и чахлыми деревцами. Делать им тут и раньше было нечего, а теперь вообще только мы свой пот проливаем зачем-то так определенно беспощадно.

Сейчас мы идем по прежде необитаемым местам. Треугольник на границе между Гардией и Мукленом состоит из двух каменистых склонов, местами пологих, местами крутых и земель между ними. Очень похожее место на нашу Карелию: ели, разбавленные соснами и сплошная каменная россыпь под ногами.

Наверно, как и там, хрен где самого простого червяка найдешь. Сколько я финских полей перекопал, так ни одного и не увидел в скудной земле, приходилось на булку рыбу ловить без особого толка.

Здесь нет деревень или хуторов, только охотники и травники появлялись раньше время от времени, до Беды, конечно. Поэтому предполагается, что тех же Крыс здесь не окажется совсем, вообще нечего им тут делать, они не охотники и травы не собирают. Крысы мясо очень уважают, а к полезным травкам, насколько я знаю, относятся с пренебрежением, в отличие от настоящих Охотников.

В дне пути от побережья раньше стояла башня одного из Магов, не самой первой величины. Поэтому мы торопимся к ней, чтобы посмотреть, есть ли там какая-то жизнь, как живут теперь бывшие Повелители Севера и всего Черноземья.

Если там никто не живет, пойдем дальше искать, у кого бы как следует спросить нужную информацию со всем усердием и прилежанием. Первый раз такую солидную разведку отправили со стороны моря, в этом есть огромный плюс, что доставка сюда-обратно занимает в пять раз меньше времени.

«И выглядит просто комфортным путешествием на почти туристическом лайнере!» — усмехаюсь я про себя.

Идем весь день, меняя время от времени только передовой дозор. К вечеру устроились под скальным навесом, рискнув развести небольшой костерок, чтобы сварить кашу. Мелкая пелена дождя провисела всю ночь над нашим логовом. Драгер решил рискнуть покормить бойцов горячим, пока не добрались до окрестностей Башни, пока нет никакой непосредственной опасности оказаться обнаруженными.

На толстом ковре из собранных веток, с животом, обильно набитым горячей едой, даже обычный плащ Гвардии подарил мне глубокий сон после неимоверно тяжелого дня. Хоть все равно промок к утру совсем, стал тяжелым и липким, но дело свое сделал, защитил от влаги, как смог, мое сильно ноющее тело.

Утром разведчики разошлись во все стороны, оставив нас с Кросом охранять добро.