Слишком красивая

Пролог

Алиса

С самого рождения моя младшая сестра Диана притягивала чужие взгляды. Она всегда была невероятно красивой — даже я, глядя на неё, порой изумлялась, насколько она прекрасна. Диана будто бы сошла с иллюстраций, изображающих ангелов небесных, — мягкие светлые волосы, блестящие и словно светящиеся изнутри, белая чистая — про такую говорят «фарфоровая» — кожа, нежно-голубые глаза, пушистые ресницы, идеальные ниточки русых бровей, аккуратный нос, пухлые губы «бантиком», которым никакие уколы не требовались. Да и в целом — я точно знала — в Диане не было ничего ненатурального, хотя многим это казалось невероятным. Разве может человек быть настолько идеальным? Отвечаю со всей ответственностью — может.

Дианина тонкая фигура «бокальчиком» — узкая талия, широкие бёдра, аппетитная грудь — обращала на себя внимание и сзади, а уж стоило сестре обернуться, как все зрители замирали в восхищении, узрев её ангельское лицо. Я рядом с ней, будучи вполне обычной, наверняка смотрелась карикатурно, но меня это никогда не тяготило. Даже наоборот — я всегда гордилась Дианой, и не только её красотой, но и умом, и покладистым, абсолютно не вредным характером.

Да, вопреки стереотипам о блондинках и прочим легендам о том, что на интеллекте красавцев природа отдыхает, Диана была очень умной. Она рано начала говорить, легко запоминала большие куски текста, в том числе непринуждённо учила стихи, сама научилась играть на пианино ещё в младших классах, наблюдая за тем, как я разучиваю гаммы (и, по правде говоря, в будущем добилась в этом гораздо больших успехов), отлично училась по математике, физике и химии; ни у кого не списывая, щёлкала любые задачки, как орешки. Про таких людей говорят «светлый ум» — и это выражение очень подходило Диане. А ещё: «Талантливый человек талантлив во всём». Она не только замечательно играла на пианино, а заодно и на гитаре, но и прекрасно училась и в школе, и в институте, неплохо рисовала, восхитительно готовила, обворожительно танцевала, нежно и проникновенно пела… А к восемнадцати годам в совершенстве выучила два иностранных языка — английский и немецкий, сдала какие-то экзамены, прошла конкурс и уехала от нас с родителями учиться в Англию. На биофак. Я ей страшно гордилась и горжусь — такая умница!

Закончив учёбу, Диана вернулась в Россию и стала научным сотрудником какого-то секретного предприятия. Нам с родителями она никогда не рассказывала подробности, только говорила, что занимается важными биохимическими разработками, имеет допуск к гостайне. И многозначительно улыбалась.

Естественно, учитывая внешность и интеллект Дианы, у неё с ранних лет было множество поклонников. Но сестра у меня привередливая, абы с кем никогда не встречалась, хотя добивались её многие. В школе за неё даже несколько раз дрались, и я молилась, чтобы Диана сама не встряла в историю и не заработала кислоту в лицо от какой-нибудь соперницы — но пронесло. Ничего подобного не было. Хотя, возможно, только потому, что в школе Диана никому не ответила взаимностью. Был у неё парень в старших классах, но из числа студентов. Его звали Коля. И, к сожалению, он разбил ей сердце — бросил и женился на другой. Но даже эту неприятную ситуацию Диана повернула в свою пользу — сдала экзамены и уехала из страны учиться. Собралась, смогла! В отличие от меня, Диана совсем не тряпка. Я после расставания с мужчиной, за которого в то же время собиралась замуж, — так уж получилось, что мы с Дианой одновременно расстались с любимыми, — пару лет не могла оправиться от шока. Даже работу потеряла, погрузившись в депрессию и утратив способность на неё ходить.

И вот теперь, спустя год после своего возвращения из Англии, Диана вознамерилась выйти замуж. Но мало того, что её избранник старше на пятнадцать лет и намного богаче, чем все мы вместе взятые, ещё он…

Впрочем, обо всём по порядку.

1

Алиса

— Знаешь, а я, кажется, замуж выхожу, — сказала мне Диана однажды вечером по телефону. Она звонила каждый день — и маме, и отцу, и мне, и даже Еве, нашей младшей сестрёнке, — и интересовалась, как мы поживаем. После возвращения из-за границы Диана решила не тесниться в нашей «трёшке» — хотя родители были готовы предоставить ей отдельную комнату, — а снять квартиру. Говорила, что так будет удобнее ездить на работу. Я была у Дианы в гостях пару раз и каждый раз поражалась, как ей удаётся поддерживать квартиру в подобном состоянии чистоты и порядка. Если бы я не знала, что там живёт Диана, подумала бы, что помещение пустует.

— Почему — кажется? — засмеялась я, немного встревожившись. Я всегда волновалась за сестру. Из-за Дианкиной совершенной красоты к ней постоянно липли всякие идиоты. И одним из моих старых страхов был как раз тот, в котором сестра выходила замуж за какого-нибудь дебила и он начинал её бить и унижать.

По правде говоря, я вообще не верила, что на свете существует мужчина, достойный моей младшей сестры.

— Потому что Эдуард — птица очень уж высокого полёта, — фыркнула Диана, мне показалось, что как-то смущённо. — По классике — «владелец заводов, газет, пароходов»…

— И где же ты встретила такое чудо? — удивилась я.

— В театре, — мечтательно вздохнула сестра, и я сразу поняла — а ведь она на самом деле влюблена. Подобным образом Диана вздыхала очень давно, когда встречалась с Колей. — Я тебе не рассказывала. Мне билет отдала коллега — он у неё пропадал. А ей этот билет на день рождения подарили. В Большой театр, представляешь? Ну как я могла отказаться, я там ни разу не была. Вот я и пошла. И встретила Эда. Он сам ко мне подошёл, начал говорить комплименты, ухаживать… На свидание пригласил. В общем, мы уже полгода встречаемся.

— И он сделал тебе предложение?

Диана стушевалась.

— К сожалению, пока нет. Но я над этим работаю! Поэтому и говорю — кажется. Понимаешь, у Эдуарда, по-моему, предубеждение по отношению к женщинам… И сам он жениться не собирается. Но я его люблю, хочу с ним до старости прожить, — смущённо призналась сестра. — Поэтому мне надо его подтолкнуть. Поможешь?

— Как я могу помочь? — не поняла я, обалдев от подобной постановки вопроса. Что такое «предубеждение по отношению к женщинам», я примерно представляла — у меня было похожее, но по отношению к мужчинам. Однако я раньше думала, что представители сильной половины человечества эмоционально более устойчивы. Неужели избранник Дианы — такой неженка? Ей вроде всегда нравились, что называется, брутальные мужчины. Которые без страха и упрёка, но с интеллектом, и, естественно, красивые, как она сама.

— Очень просто, Алис. Мне нужно, чтобы Эдуард увидел — я из хорошей семьи, правильная девочка. Поэтому я пригласила его к нам в гости.

У меня даже голова заболела.

— А по тебе не видно, что ты девочка из хорошей семьи и правильная? — почти возмутилась я. — Отличница, золотая медаль, в Англии училась, два языка знаешь, работаешь…

— Всё-всё, Алис, — засмеялась Диана, — я знаю, что ты меня любишь. И я тебя люблю! Но Эд по отношению ко всем женщинам настроен скептически. Тем более ко мне!

— Вот это я не поняла.

— Да ладно? Чтобы ты — и не поняла, о чём я говорю? — фыркнула сестра. — Быть не может. Сама ведь знаешь, что я — слишком красивая! В этом и проблема. По мнению Эдуарда, я просто не могу быть порядочной.

— Ни фига себе, — вырвалось у меня изумлённое. — Зачем же он тогда за тобой ухаживал?

— Алис… — укоризненно протянула Диана. — Ну что ты как маленькая, в самом деле!

Действительно. И чего это я?

Понятно же зачем. А Диана в него, значит, по-настоящему влюбилась и теперь мечтает выйти замуж. Бедняжка моя!

2

Алиса

После окончания разговора Диана прислала мне сначала фотографию своего… хм… ну, пусть будет, кавалера, а затем и ссылку на статью про него.

Фотография меня впечатлила. Если оценивать, подходят люди друг другу или нет, лишь по внешности, то Диана этому Эдуарду была под стать. Точнее, он ей под стать — такой же красавчик, только постарше. Думаю, примерно мой ровесник. Мне тридцать два, ему, наверное, тридцать пять — сорок.

Тёмные волосы, не слишком короткие, но и не длинные, и стрижка продуманная — явно не дома машинкой сделанная, как моя мама отца стрижёт, а в салоне. Немного седины на висках, тёмно-карие умные глаза, лёгкая небритость, что только добавляла мужественности несомненно привлекательному лицу, отличная фигура. Как ни старайся — внешних недостатков у Эдуарда не имелось. Ну, возможно, нос чуть длинноват, но не критично. Хоть сейчас на обложку журнала можно мужика — женские охи-вздохи обеспечены.

А потом я открыла статью… и обалдела.

Мы с Дианой — люди простые. Я — воспитатель в детском саду с соответствующим образованием, мама у нас — учительница математики, отец — инженер-конструктор на заводе. Точнее, он на самом деле отец Дианы, а мне отчим, но я считаю его отцом. Мама родила меня от своего первого мужа, но он умер ещё до моего рождения. Работал лифтёром и погиб на службе, когда лифт ремонтировал.

А этот Эдуард… Если бы у нас существовала аристократия, он был бы признан аристократом, а так мог бы считаться олигархом. Его отец был армянином, но с юных лет жил в Москве, учился-женился тоже у нас, на одной малоизвестной актрисе. Сейчас он владел сетью ресторанов. Ещё отцу Эдуарда принадлежали несколько торгово-развлекательных центров, парочка зданий, сдающихся в аренду, целая компания по организации речных круизов, а ещё завод по производству лакокрасочных материалов, ювелирная мастерская, фирма по изготовлению и доставке кухонь… В общем, проще было сказать, чем отец Эдуарда Акопяна не занимался. Сам же Эдуард считался одним из самых видных и богатых холостяков, причём прожжённых — ему недавно стукнуло тридцать восемь, а женат он ни разу не был и детей не имел. Видимо, за наследников отвечали его младшие брат и сестра — вот у тех было уже по трое детей.

Но даже не это меня ужаснуло — ладно ещё состоятельный статус избранника Дианы, подобное можно пережить. Хотя в сказки я не верила, причём очень давно. Про Золушку хорошо читать, но хорошо ли быть ею? На самом деле люди обычно женятся на ком-то из своего окружения. Можно сказать — на ком-то из своего мира. А не из параллельного, где порой приходится выбирать — либо ты делаешь себе зубы, либо уходишь в отпуск. Третьего не дано.

Меня ужаснула история несостоявшейся свадьбы Эдуарда Акопяна.

Десять лет назад он хотел жениться на девушке по имени Мариам. Она тоже была не из бедных, но, в отличие от Эдуарда, по-видимому, в основном бездельничала. Закончила институт, но не работала. Молоденькая совсем — двадцать два года. Свадьба уже была назначена, вовсю шли приготовления… И неожиданно Эдуард застал свою возлюбленную с другим мужчиной. В статье не указывалось, где именно, но я вмиг представила такую картину — входит счастливый жених в будущую супружескую спальню, а там…

В общем, скандал, крики, драка. И во время этой драки любовник Мариам взял нож, ударил им один раз Эдуарда, но больше не успел — обманутый жених выхватил у соперника оружие и ответил взаимностью. То есть тоже ударил, но умудрился попасть в артерию, и в результате парень умер за несколько минут.

Эдуарда, естественно, оправдали. А как иначе? Конечно, он же защищался. Это, если что, сарказм. Понятное дело, если бы на его месте был обычный человек, он бы сел. Пусть и ненадолго, но обязательно. Потому что не надо размахивать ножами почём зря!

Свадьба, естественно, не состоялась. Точнее, не состоялась у Мариам с Эдуардом — сама-то девушка через полгода вышла замуж за другого. А вот будущий избранник Дианы остался в одиночестве и, как указывалось в статье, с тех пор не заводил серьёзных отношений. А если и появлялся с женщинами на публике, то исключительно с эскортницами.

Мне вся эта история страшно не понравилась. Как ни крути, но человек, которого выбрала Диана, слишком вспыльчивый. И замороченный — раз уж из-за одной идиотки поставил крест на остальных женщинах, в том числе на моей замечательной сестре.

Я пыталась поговорить об этом с Дианой, но она ничего не желала слушать. Хочу замуж за Эдуарда — и всё тут! А если ты, Алиса, хорошая сестра, то ты мне в этом поможешь.

Я считала себя хорошей сестрой. Поэтому, скрепя сердце, согласилась помочь. Прыгать выше головы не обещала, но и не вмешиваться в отношения Дианы и богатого наследничка — вполне в моих силах.

Если бы я только знала, к чему это приведёт!

3

Алиса

Первое посещение нашего дома всесильным Эдуардом Акопяном было назначено на субботу. И Диана накануне прожужжала нам все уши про то, как себя следует с ним вести, ну и так, по мелочи — папе был дан наказ разобраться на любимой тумбочке в гостиной, где вечно свалены его обожаемые книги по истории России, маме — вымыть посуду так, чтобы на ней не осталось ни единого пятнышка или, не дай бог, отпечатка пальцев, Еве — быть умницей, а мне…

— Алис, я тебя умоляю! — шептала Диана накануне страшным шёпотом мне в телефонную трубку. — Держи язык за зубами! И не спорь с Эдом, даже если очень захочется!

— Он у тебя ещё и шовинист? — пошутила я, но сестра шутки не оценила.

— Я же говорила — он настороженно относится к женщинам. И если ты начнёшь язвить или подтрунивать над ним, он на мне ни за что не женится!

— О боже, — я закатила глаза и вновь попыталась воззвать к разуму Дианы: — Ди, милая, я тебя умоляю! Всякий человек, по крайней мере разумный, должен понимать, что женится в первую очередь на тебе, а не на твоих родственниках! Их, как говорится, не выбирают — с ними живут и умирают!

— Вот об этом я и говорю, — не впечатлилась Диана. Впрочем, ожидаемо. — Не шути так, тем более со смертью.

— С какой ещё сме…

— Будь паинькой, — умоляюще протянула сестра. — Сделай вид, что ты скромная и примерная девушка. В конце концов, у тебя даже профессия подходящая — воспитательница в детском саду. Эду понравилось.

— Чего?.. — я вообще не поняла, о чём говорит Диана. Что за феерический бред? Каким боком моя профессия относится к её гипотетическому жениху? Какая ему разница, кем я работаю? Будь я хоть врачом, хоть связистом, хоть штангистом — его это никак не касается вообще.

— Того! Понимаешь, для него все женщины — априори продажны. Ну, за некоторым исключением. И в его голове воспитательница в детском саду с продажностью не очень связывается.

— Да? А учёный-биолог, значит, связывается?

— Только не спрашивай его об этом, пожалуйста! — вновь взмолилась Диана. — Это заморочки Эда, не наши. Я просто хочу, чтобы он поверил в мою благонадёжность.

— Да почему он вообще в ней сомневается? — пробурчала я недовольно. — Только потому что ты не девственница, что ли?

— Ты будешь смеяться, но…

— Не буду я смеяться! Честно, Диан, это не смешно.

— Знаю, — она вздохнула. — Но я его люблю. Очень-очень, Алис!

Я вновь закатила глаза. Ну что ты будешь делать? Не ругаться же с сестрой из-за какого-то Эдика-миллионера. В конце концов, может, он и не женится на ней всё-таки, а? И Диана найдёт кого-нибудь нормального, без шальных денег в кармане.

— Ладно. Может, ты ещё подскажешь, какое платье мне надеть? Чтобы твой разлюбезный точно уверился, что я — синий чулок.

— Без декольте, — протянула Диана спустя небольшую паузу. Боже, она говорила серьёзно! А я-то шутила. — И юбка чтобы была ниже колен, а лучше до щиколоток. И волосы нераспущенные. И краситься не надо.

— Давай я сразу никаб надену.

— Не надо! — засмеялась сестра. Ну хорошо хоть в этом случае она поняла, что я шучу. — Просто не хочу, чтобы ты меня затмила.

— Издеваешься? Тебя даже Мэрилин Монро не затмила бы.

— Спасибо, Алис, — с благодарностью выдохнула Диана, кажется прослезившись.

В результате я, перерыв свой невеликий гардероб, решила сыграть роль старой девы. В конце концов, я не так далеко уйду от истины — всё-таки мне за тридцать, замужем я не была и уже не собираюсь, детей нет. Хотя я сама считала, что детей у меня навалом — в этом году, например, целых двадцать девять человек в группу набралось. Ещё три недели — и у меня начнутся каникулы, отдохну от них хотя бы.

В общем, я выбрала закрытое тёмно-коричневое платье, которое однажды надевала на похороны, и, чтобы оно не выглядело очень уж унылым, подвязала его белым поясом на талии. А волосы решила убрать в пучок. Жаль, очки я не ношу — отменное чучело бы получилось, просто иллюстрация к сериалу «Не родись красивой». Особенно уши доставляли — они у меня вечно из любой причёски торчат, а если волосы в пучок убрать, то я совсем на обезьяну становлюсь похожа.

Покрутившись перед зеркалом, я отправила Диане селфи, и в ответ получила одобрительное:

«Отлично! Вот завтра так и оденься».

«Надеюсь, твой Эдик не хлопнется в обморок от моей красоты».

Диана в ответ прислала мне хохочущий смайлик и шутливое:

«Насколько я помню, у мамы на кухне всегда есть нашатырный спирт».

4

Алиса

С раннего утра все стояли на ушах. Пожалуй, кроме Евы — наша младшая, будучи на сто процентов творческим человеком (рисование — её любимое занятие), спокойно позволила одеть себя в прекрасное нежно-голубое платье, похожее на цветочек из крема на вершине аппетитного тортика, и степенно села за стол — как обычно, рисовать. Мама настойчиво попросила её не брать ничего, кроме карандашей, чтобы не запачкать платье, и Ева покладисто согласилась.

Вообще, если бы не чуть рыжеватые волосы и почти прозрачные брови и ресницы, а также длинноватое лицо, Ева была бы столь же прекрасной, как и Диана. Но, увы, на ней природа немного отдохнула, и наша младшая сестра была вполне обычной, хоть и симпатичной девочкой. Да и в целом звёзд не хватала — говорить начала поздно, талантлива была только в рисовании (остальное у Евы пока получалось посредственно), и читать училась со скрипом и слезами. Не гений, в общем. Но мы с Дианой её обожали. Хотя поначалу, когда Ди только вернулась из Англии, мне казалось, что она напрягается в присутствии Евы — всё-таки младшая родилась и выросла, когда Диана уже уехала учиться. На каникулы приезжала, но два раза в год не то же самое, что каждый день. Однако со временем это ощущение ушло, и Диана стала точно так же, как и я, непринуждённо тискать Еву при встрече. Сейчас нашей младшей пять — самое время тискать. А то ещё пара лет пройдёт — и всё, ребёнок почувствует вкус независимости и перестанет любить обнимашки.

Мама и папа носились по квартире, проверяя каждый угол. Особенно их смущала не слишком вкусно пахнущая подстилка нашей собаки Джесси, да и сама Джесси тоже смущала — дворняжка же, честно подобранная мною на помойке почти пятнадцать лет назад. Раньше у нас ещё жил кот, такой же дворовый и намного более облезлый, чем Джес, по кличке Пират — его мы с Дианой вместе забрали с улицы, заметив, что окрестные мальчишки тренируют на нём меткость и бросают в него камни. Но в прошлом году Пират, к сожалению, умер, а другого кота мы так и не завели. Скорее всего, потому что с тех пор мне на помойке больше никто не попадался.

Да, Джесси своей непрезентабельной внешностью обычной дворовой псины, наверное, будет оскорбительна для взгляда Эдуарда Акопяна. Но что поделать? На самом деле мы тут все вполне себе дворовые, просто Диана похожа на аристократку, а остальные — не очень.

В результате папа отнёс лежанку Джес на балкон и поставил её возле кадок с цветами.

— Надеюсь, ты их не уронишь, когда будешь беситься, — пробормотала я, почесав псину за ухом. Я изначально относилась к этой идее скептически — Джес всегда реагирует на гостей, и проще познакомить её с этим аристократом, а потом удалить на балкон, чем весь вечер терпеть возмущённое тявканье. Но мама с папой надеялись, что Джес быстро успокоится и не станет позорить нас своим поведением. Всё-таки она уже старая и не такая шальная, какой была когда-то. Все тапочки мои сгрызла, как сейчас помню…

— Как я выгляжу, Алис? — спросил папа, глядя на себя в зеркальную поверхность шкафа. Нет, никаких зеркал там не было — просто мама отмыла всё так, что смотреться можно было едва ли не в обои.

— Прекрасно, — ответила я искренне. Светлые брюки, белая рубашка, абсолютно седые пышные кудрявые волосы — как у Пьера Ришара, — по-моему, папа выглядел очаровательно. Я даже не выдержала, подошла и чмокнула его в щёку. — Как голливудский актёр!

— Скажешь тоже, — пробормотал папа, потрепав меня по плечу. — А ты зачем это платье надела? Диана попросила?

— Ага, ты правильно понимаешь.

— Ну, я же знаю тебя. Сама ты подобный кошмар можешь надеть если только на похороны бабушки Дуси.

— А, точно! — Я щёлкнула пальцами. — Вот чьи похороны это были — твоей двоюродной бабушки! Которая называла меня прицепом!

— Не надо повторять чужие глупости, — пригрозил мне пальцем папа. — Хм… Тебе не кажется, что с кухни подозрительно пахнет?

Я шмыгнула носом и возвестила:

— Кажется!

Выяснилось, что мама слегка подпалила свой фирменный персиковый пирог. Ну как слегка… С одного бока он здорово сгорел внизу. В принципе, можно обрезать, но…

— Ох-ох… — качала головой мама, едва не плача от огорчения. — Дианочка расстроится, это же её любимый десерт! Что делать, Алис?

Я вздохнула. Так, воспитательница детских садов! Пока брать дело в свои надёжные руки.

— Идите, отдыхайте пока. А я испеку ещё один пирог. Мука же осталась?

— Да, но… — Мама посмотрела на часы над дверью. — До прихода Дианы и её жениха осталось двадцать минут…

— Ну они же не начнут с десерта, — резонно возразила я. — Так что идите. Телевизор пока посмотрите. Вдруг там что-нибудь интересное идёт? Короче говоря, не нервничайте, я всё исправлю.

Родители удалились, а я взялась за дело. Готовить я любила и умела, но главное — я всё-таки не настолько нервничала, поэтому испортить персиковый пирог была не в состоянии.

Я как раз ставила основу пирога в духовку, когда в дверь наконец позвонили — и сразу после этого в гостиной раздался громкий звон разбившегося стекла.

Ох, надеюсь, это был не графин с черничным морсом, иначе сейчас вместо встречи дорогих гостей придётся срочно отмывать ковёр!

5

Алиса

Повезло — мама разбила не графин, а всего лишь бокал, решив в очередной раз протереть его от несуществующих пятен. Ну, это с одной стороны повезло, а с другой была катастрофа — потому что таких бокалов под безалкогольные напитки у нас дома в наличии ровно шесть. Считаем по головам — папа, мама, я, Диана, Ева, Эдуард. Шесть. Но теперь на столе находилось только пять бокалов — место, предназначенное для гостя, зловеще пустело отсутствием посуды для морса или воды. Алкоголь миллионер Эдик не пил, потому что сегодня был за рулём, поэтому мы тоже собирались строить из себя трезвенников.

Что делать? Я почесала макушку, сметая осколки бокала в совок, пока родители, слегка подрагивая, будто два холодца на тарелке, отправились в прихожую — открывать дверь Диане и её гипотетическому мужу.

Так, ну для начала стоит сделать очевидное — а именно переставить мой бокал товарищу Акопяну. Но что дальше? Сделать вид, что я на безводной диете? Тогда придётся и не есть, потому что иначе я просто подавлюсь маминым салатом. Хотя салат ещё ничего, может, и проскочит, а вот курица точно встанет поперёк горла. Но других бокалов у нас нет. Если приходили гости, то как-то хватало этой шестёрки, а если вдруг нужен был бокал, я с чистой совестью ставила пивной. Мы же рабочий класс — нам нормально, не развалимся, если морс или сок из пивного стакана выпьем. Но аристократический взор Эдуарда, наверное, подобное оскорбит.

Итак, варианта четыре — граненый стакан, которым мама обычно по дедовскому методу отмеряла муку (я тоже, кстати), пивной бокал, бокал для шампанского или обычная белая чашка. Что лучше?

В прихожей уже раздавались голоса, в том числе Дианкин непринуждённый смех, нежный и звенящий, как колокольчик, и я, чертыхнувшись про себя — некогда рассуждать! — метнулась к шкафу с посудой, молниеносно достала оттуда один из высоких пивных бокальчиков и, протерев его фартуком, поставила перед своей тарелкой. Потом закинула веник и совок на кухню и побежала в прихожую. А то невежливо — мама, папа и Ева там, а я тут.

Да, квартира у нас своеобразная — на кухню обязательно надо идти через гостиную. Из прихожей попадаешь сюда, и только потом можно либо пойти направо — на кухню, либо прямо — в бывшую комнату Дианы, либо налево — в нашу с Евой комнату. Через пару лет, когда сестра пойдёт в школу, будет жить отдельно от меня, в прежней комнате Дианы, ну а пока так.

На самом деле я забыла ещё одну деталь, но осознала это, только когда распахнула дверь и с вежливой улыбочкой шагнула в прихожую, где сейчас теснилась остальная наша семья, плюс Дианкин миллионер. Фартук! Заляпанный мукой и немножко персиковым соком фартук, конечно же, следовало оставить на кухне. Но я так торопилась, что заявилась на первое знакомство с Эдиком в форме прислуги.

Неудивительно, что, увидев меня, наш гость поинтересовался, обращаясь к моей маме:

— Анна Павловна, это ваша домработница?

Я засмеялась от нелепости ситуации. У мамы был настолько обескураженный вид — она явно не знала, что ответить. А вот Диана, наоборот, метала глазами громы и молнии, предрекая мне страшную кару за неподобающий вид.

Вообще в чём-то сестра права — надо было сразу представиться. А я, ворвавшись в их идиллию, на несколько секунд замерла, рассматривая Эдуарда. Хорош. Как Диана — слишком красивый. Высокий, статный — ни одна фотография не передавала, насколько прекрасен этот мужчина вживую. Идеально выглаженная голубая рубашка облепляла стройный торс, и я невольно задумалась, пытаясь представить, что под ней. Кубики небось. Сколько их должно быть по классике? Шесть или восемь? Всю жизнь путаю, как и количество лап у пауков и насекомых. Вроде бы у пауков их восемь, а у насекомых — шесть? Или наоборот?

— Нет, Эд, — ответила Диана слегка укоризненно. — Это Алиса. Я тебе про неё рассказывала.

— А-а-а, — протянул товарищ миллионер, кивая. И, вопреки моим ожиданиям, его взгляд из равнодушного стал заинтересованным. Меня из-за этого даже слегка в дрожь бросило — глаза у Эдика тёмно-карие, почти чёрные. Дьявольские какие-то. И когда такие глаза смотрят на тебя с интересом — это настораживает. Сразу начинаешь подозревать у себя кефирные усы или поплывшую тушь. А может, его мои уши впечатлили? Они у меня забавные. — Здравствуйте, Алиса. Рад с вами познакомиться.

— Я тоже, — ответила я абсолютную неправду и решила немного подсластить Диане пилюлю: — Извините, что я в таком виде. Десертом занимаюсь. Забыла фартук снять.

— Ничего страшного, — пожал плечами Эдуард, по-прежнему с любопытством меня изучая. Наверное, удивляется, почему я настолько непохожа на Диану. — Это вы меня извините, я не подумал и назвал вас домработницей. Это было невежливо.

Ух ты, вежливый какой.

— Ничего страшного, — повторила я вслед за нашим гостем. — А что вы стоите? Я вижу, мама уже дала всем тапочки. Значит, можно проходить в гостиную. А, нет! Сначала руки помойте.

Эдуард неожиданно улыбнулся — широко так, весело, — и меня словно молнией ударило.

Боже, ну и улыбка у него! Зубы белые, ровные, большие, а на щеках сразу ямочки появляются, да и глаза задорно блестят. Очаровательно. И невероятно, что человек, который и не улыбаясь выглядит офигенно, стоит ему улыбнуться — получает плюс миллион очков к привлекательности.

— Конечно, Алиса, — ответил Эдуард, по-прежнему глядя на меня с улыбкой. — Только я не знаю, где у вас ванная.

6

Алиса

Мы с мамой изначально договаривались, что «на подхвате» сегодня буду я. То есть за столом останутся сидеть все остальные, а я стану всё подносить, убирать и вообще всячески ухаживать за гостями. Ну не папе с мамой же с тарелками бегать? Да и Эдуард уже успел принять меня за домработницу — значит, задумка рабочая.

После того как Диана и её почти жених помыли руки, явились в гостиную и уселись вокруг накрытого стола, я поинтересовалась, сама не спеша садиться:

— Что будем пить? Эдуард, у нас есть черничный морс, яблочный сок, вишнёвый сок, минеральная вода без газа…

— А морс вы сами делали? — почему-то спросил гость, рассматривая тарелки на столе. — Насчёт остального я не сомневаюсь, видно, что сами готовили. А морс?

— И морс, — я улыбнулась. — Чего там делать-то? А вот соки покупные. Значит, вы будете морс?

— Точно, — он кивнул, поднял голову… и вдруг нахмурился, заметив, что я по-прежнему стою, ещё и тянусь к графину. — Погодите… Вы будете обслуживать?

— Ну да, — подтвердила я, и Эдуард нахмурился сильнее. Даже попытался встать из-за стола, но куда там — Диана предусмотрительно посадила его на диван, в самый центр, села с одной стороны, а с другой опустилась мама. Поэтому встать наш гость теперь мог только после кого-то из них — ну, или если он умеет летать, в чём я сомневаюсь.

— Нет, так не пойдёт, — покачал головой товарищ миллионер. — Вы будете бегать, а я — сидеть? Диан, выпусти меня.

— Но это неразумно, — попыталась воспротивиться сестра. — Эд, ты же не знаешь, где и что лежит, ты не сможешь…

— Значит, я буду просто помогать Алисе, — с нажимом повторил Эдуард, а затем почти рявкнул, повелительно так: — Выпусти, я сказал!

Я аж подпрыгнула. Ого!

— Вы так с подчинёнными разговариваете? — непроизвольно вырвалось у меня, и Диана сделала страшные глаза. Что, запретный вопрос? Вроде обычный. Хотя всё-таки сестра права — не слишком вежливый.

— Что-то вроде того, — усмехнулся Эдуард, выбираясь из своего укромного местечка. И тут же начал раздавать указания: — Ева, ты садись на диван. На моё место. Нечего тебе делать на стуле, рядом с мамой будет удобнее. Иван Алексеевич, вы оставайтесь, где сидите. А тарелка и приборы Евы станут моими, и я пересяду поближе к месту Алисы… — Говоря, Эдуард по-хозяйски всё переставлял, из-за чего у присутствующих, в том числе у меня, глаза лезли на лоб. — Отсюда мне будет удобнее вставать, не надо идти вдоль стола. Иначе можно задеть скатерть, и что-нибудь упадёт.

— Разумно, — пробормотала я обескураженно. Это что такое вообще? Он точно миллионер? Я могла бы поверить, если бы Эдуард был «миллионером из трущоб» — то есть с крестьянско-рабочим прошлым. Но он вроде в богатой семье изначально родился. И его задача на сегодняшний вечер была — лопать мамину еду, разговаривать об отвлечённом и убеждаться, что Диана и её семья — приличные люди. А он что устроил? Тарелки переставляет, хозяйничает… Сейчас ещё морс небось разливать начнёт.

И точно!

— Эдуард, вы же гость, — попыталась я воззвать то ли к его совести, то ли к самолюбию, но мужчина лишь отмахнулся.

— А вы что будете пить, Алиса? И садитесь, садитесь! Почему вы до сих пор стоите, я не понимаю? Или вы собираетесь куда-то идти?

— Ой! — Я вновь подпрыгнула. — Пирог же!

И помчалась на кухню.

— Ох, Алиса… — укоризненно простонала мне в спину мама, и я бросила ей, не оборачиваясь:

— Не волнуйся, уверена, он ещё не сгорел. Я таймер ставила, а он вроде бы не пищал. Но всё равно надо проверить!

Так и знала, что не нужно было снимать фартук. Тогда я не забыла бы про пирог!

7

Алиса

Не сгорел! На таймере оставалось ещё десять минут, и я вздохнула с облегчением. Отлично, тревога была ложной.

— Помощь не нужна? — раздалось неожиданно за моей спиной, и я в который раз за сегодняшний день подпрыгнула, разворачиваясь прям в прыжке к Эдуарду лицом.

— Как вас отпустили ко мне? — пошутила я, напрочь забыв о наставлениях Дианы держать язык за зубами. Но правда ведь интересно — и как сестра не вцепилась в своего будущего мужа всеми конечностями и не удержала в гостиной? Под любым предлогом. Можно было заставить Эдуарда разливать морс, он ведь не закончил. Или телевизор включить. Или пойти посмотреть на Джес, чей лай отчего-то не был слышен. Странно. Уснула она там, что ли?

Хотя Эдуарда попробуй удержи… Судя по его рявку, который он произвёл, когда хотел вылезти из-за стола, — этот мужчина слушает только себя, и никого больше.

— С трудом, — усмехнулся Эдуард, с любопытством оглядываясь. — Как у вас тут тесно.

— Да, у нас малогабаритная квартира, — пожала плечами я. — Кухня пять метров вроде бы. И львиную долю пространства, как видите, занимает холодильник.

— А почему не переедете? — поинтересовался товарищ миллионер. — Не хотите свою квартиру?

— Да как вам сказать… — протянула я, с сомнением глядя на Эдуарда. Поймёт он такие доводы или нет? Я же не знаю, как рассуждают люди его достатка. — С одной стороны, хочу, а с другой — мама и папа уже в возрасте, Ева — поздний ребёнок. Тяжело им будет с ней, а тут я всё-таки на подхвате. Да и первый взнос, и в целом ипотека — это больно.

— Можно разменять эту квартиру. Она ведь и ваша, верно?

— Вы риелтором работаете? — пошутила я беззлобно, и Эдуард шутку понял — улыбнулся мне.

— Нет, подобный бизнес — не моё. Просто стало интересно, что вы думаете о подобной идее.

— А что о ней можно думать? Как-то это непорядочно — выдёргивать родителей на старости лет с насиженного места.

— То есть, если бы такую мысль транслировала Диана, вы бы её не поддержали? — спросил Эдуард, и я врубилась, откуда растут ноги у его странных вопросов. Ищет доказательства, что Диана всё-таки не совсем чистоплотна? Ага, держи карман шире!

— У Дианы не может быть таких идей, — отрезала я строго. Похожим тоном я говорила с малышами, если они слишком безобразничали. — Моя сестра любит родителей, она не станет их обижать.

Выражение тёмно-шоколадных глаз Эдуарда стало каким-то странным, я никак не могла понять, что оно означает. Даже идей никаких не было.

— А почему вы настолько непохожи на своих родителей, Диану и Еву? — неожиданно произнёс мужчина без улыбки. — Вы приёмная дочь?

— Нет. А Диана вам не рассказывала? У нас с ней разные отцы. Папа… то есть мой отчим — Иван Алексеевич, вы с ним сейчас познакомились. Он отец Дианы. А мой отец умер, когда мама была беременна мной. Она вышла замуж вновь, когда мне было… два года, да.

— И вы старше Дианы на…

— Девять лет, — я развела руками. — Я похожа на своего кровного отца, он тоже был более смуглым и кареглазым.

— Теперь ясно, — кивнул Эдуард. — Ну что, возвращаемся? Как я понимаю, пирог ещё не готов?

— Не пирог, а основа для пирога, — поправила я мужчину. — Да, осталось десять минут. Как раз успею съесть какой-нибудь салатик. Только сначала мне надо будет зайти в соседнюю комнату, а вы можете садиться за стол.

— А зачем вам в соседнюю комнату?

Вот любопытный. Хотя, возможно, это нормально для миллионеров? Если не быть любопытным, так никогда и не узнаешь, каким образом зарабатываются деньги.

— Не совсем в комнату — на балкон. Хочу посмотреть на Джесси — это наша собака. Что-то она подозрительно молчит.

— У вас есть собака? — оживился Эдуард. Да что же это такое-то? Ему Диана совсем ничего не рассказывала про нашу семью? Или он не слушал?

— Да, есть. Дворняжка, поэтому…

Я хотела сказать: «Поэтому вам будет не интересно», но Эдуард перебил меня, мимолётно улыбнувшись и заявив:

— О, у меня тоже дворняжка. Точнее, две. Познакомите?

Я захлопала глазами, чувствуя дичайшую растерянность.

У него?.. Клянусь, я бы меньше удивилась, услышав от этого мужчины признание в том, что у него сифилис, чем узнав, что он, оказывается, хозяин двоих дворняжек.

— Я… Э-м…

— Не переживайте, я потом помою руки, — произнёс Эдуард, подхватывая меня под локоть, и потащил обратно к выходу из кухни. — Но сначала всё-таки познакомлюсь с последним членом вашей семьи.

Ну ладно. Желание миллионера, как говорится, закон.

8

Алиса

Естественно, вдвоём на балкон к Джесси нас никто не отпустил. Как только мы с Эдуардом — боже, звучит, звучит-то как! я с Эдуардом! — вышли с кухни, Диана тут же вскочила из-за стола и пошла навстречу, протягивая руки, обворожительно улыбаясь и воркуя, как умела на моей памяти она одна:

— Эд, милый…

— Не называй меня так, я же просил, — перебил её Эдуард вполне спокойным тоном, но меня отчего-то передёрнуло. — И сядь, чего ты вскочила? Я сейчас схожу с Алисой на балкон, посмотрю вашу собаку — и назад.

— Собаку? — изумилась Диана, посмотрев на меня с такой свирепостью, будто я в чём-то была виновата. И тут уж промолчать я не могла.

— Да, Эдуард захотел посмотреть Джес, — кивнула я, отвечая на её рассерженный взгляд своим упрямым. — А что тут такого, Ди? Многие люди любят собак.

— Я, например, — ответил мужчина со смешком, и тут Диана заметила, что Эдуард держит меня под руку, и слегка порозовела. Очень зря — в этом жесте не было ничего чувственного. Скорее, это был жест хозяина, следящего за тем, чтобы его работница не потерялась по пути. Искать её потом слишком хлопотно.

— Я с вами пойду, — вздохнула Диана, посмотрев на меня с укоризной. — Тоже поздороваюсь с Джес, я давно её не видела.

— И я! — вскочила из-за стола ещё и Ева. А потом предложила: — А может, Джес с нами будет обедать? Давайте вернём на место её подстилку. Пусть, как всегда, сидит под столом.

На мгновение в комнате воцарилась тишина, а потом Эдуард ровно произнёс, не уточнив, о чём говорит Ева:

— Конечно, вернём.

А мне неожиданно захотелось извиниться перед ним. Отчего-то показалось, что его оскорбил тот факт, что мы ради него перебросили Джес вместе с её подстилкой на балкон, будто она — стыд и позор нашего дома. А ведь Джес — член семьи! Неправильно это.

Итак, мы всей делегацией, исключая родителей — мама и папа заявили, что слишком много народу для балкона и они подождут в гостиной, — прошли через соседнюю комнату, а затем я открыла дверь на балкон, огляделась… и улыбнулась, заметив спящую Джес.

Стояло лето, и здесь, естественно, было жарковато, но не критично — солнце сегодня спряталось за облаками, поэтому Джес не страдала от духоты. Она мирно спала, причём в своей любимой позе — на спине, высунув язык так, что он свесился на бок.

— Она живая? — встревожился Эдуард, и я кивнула, засмеявшись.

От звука моего голоса Джес встрепенулась и вскочила на ноги. Обвела глазами присутствующих, повиляла хвостом и сразу отправилась к будущему мужу Дианы — знакомиться.

Эдуард сел перед Джес на одно колено и потрепал её за ушами уверенным жестом человека, у которого было множество собак. Джес сосредоточенно обнюхала его руки, а затем, приблизившись, сделала то же самое с лицом, в итоге лизнув в нос.

Миллионер не возмутился, только фыркнул и, потрепав нашу собаку по голове ещё раз, встал.

— Очаровательная девочка, — кивнул, глядя почему-то не на Диану, а на меня. — Ну что, Алиса, давай перемещай её в гостиную. Нечего ей тут томиться, как принцессе в башне.

— Отличная аллегория, кстати, — улыбнулась я. — И принцесса ведь дождалась своего прекрасного принца, который пришёл, поцеловал её — и вот, она свободна!

— Скорее, она сама меня поцеловала, — засмеялся Эдуард. Его смех в сочетании с улыбкой — убойное оружие, инструмент для укладывания женщин в штабеля. По крайней мере я уже была готова преданно пасть перед ним ниц. Удивительная харизматичность, ничего странного, что Диана в него влюбилась. Теперь мне бы не пропасть! Это будет не смешно.

Мы вернулись в гостиную, разместили подстилку Джес под столом — собака тут же забралась на своё место и свернулась там калачиком, — потом расселись сами, и только папа поднял бокал, чтобы произнести первый тост, как с кухни раздался звон таймера.

Пирог!

Я с сожалением посмотрела на свой любимый оливье и вздохнула. Кажется, я на сегодня останусь без еды. Не сомневаюсь, что к моему возвращению салат уничтожат — он у мамы слишком вкусный, чтобы оставлять хоть ложку.

9

Алиса

Я встала из-за стола, и тут Эдуард поинтересовался:

— Тебе не нужна помощь, Алис?

О! А мы на «ты»? Обалдеть, а я и не заметила.

— Нет. Я поставлю основу остывать, а потом сделаю начинку. Ничего сложного.

— Ладно, — кивнул Дианкин миллионер. — Если что, зови. А салат я тебе оставлю, не переживай. — Видимо, я слишком сильно открыла рот, потому что Эдуард, хмыкнув, продолжил: — Заметил, как ты на него смотрела.

Вот это наблюдательность!

Я побежала на кухню, быстро вытащила из духовки запечённую основу для пирога, а затем состряпала начинку из сливок, белого шоколада и яиц. Что-то вроде заварного крема. Поставила начинку остывать рядом с основой и вернулась в гостиную. Теперь главное — не забыть и вернуться на кухню минут через двадцать-тридцать, потому что пирог нужно будет запечь ещё раз, и только потом — выкладывать сверху консервированные персики.

Эдуард не соврал — на моей тарелке красовалась небольшая горка салата, а также тарталетка с икрой. Ого! Интересно, её туда тоже он положил? Или Диана подсуетилась?

— Спасибо, — сказала я в пространство, отчего-то застеснявшись, и села на своё место.

— Как пирог? — поинтересовался Эдуард, скользнув взглядом по моему платью. И неожиданно спросил, не дождавшись: — Слушай, а тебе не жарко в этом? Мне кажется, у тебя наряд для более прохладной погоды. А ты ещё и на кухню бегаешь, там вообще парилка.

Я оторопела. Да-а-а, этот мужчина умеет ставить в тупик неожиданными вопросами…

Но он прав — платье, которое я выбрала по просьбе Дианы, действительно было скорее осенним, чем летним. И да — я в нём почти угорала. Но чего не сделаешь ради любимой сестры!

— Переоденься, — предложил мне Эдуард, вновь не дождавшись ответа. — И не переживай, твой салат и тарталетку я никому не отдам. А то Ева на неё уже покушалась.

— Ева любит икру, — пробормотала я, посмотрев на младшую сестру. Она смущённо на меня покосилась и вздохнула. — Да ладно тебе, отдай ей…

— Нет, — покачал головой товарищ миллионер. — Так нечестно. Тарталеток было двенадцать — по две каждому. Тебе и так всего одна досталась, потому что Диана съела три.

— Эд! — фыркнула сестра, тем не менее покраснев. — Просто любовь к икре у нас с Евой общая.

— Это же не значит, что остальных надо лишать возможности её есть? — резонно вопросил Эдуард. — Так что нет — тарталетка достанется Алисе. После того, как она переоденется.

Мне показалось или он даже не оставил мне выбора?

— Ну-у-у… — протянула я, на всякий случай посмотрев на Диану. Та кивнула, и я согласилась: — Хорошо, сейчас переоденусь. И раз ты такой хранитель моей еды, оставь мне ещё вон тот сыр. Это козий. Я люблю.

— Я тоже, — кивнул Эдуард, потянулся к тарелке, профессионально подцепил вилкой два куска сыра и переложил на мою тарелку. — Достаточно, или ещё?

— Достаточно, спасибо, — ответила я, фигея от того, что за мной подобным образом ухаживает такой мужчина. Хотя не обольщайся, Алиса, — есть подозрение, что Эдуард так ухаживает за любой женщиной. И с удовольствием пьёт нектар из раскрывшихся цветков…

Тьфу, Алиса! Что за пошлятина?

Улыбаясь собственным мыслям, я отправилась в свою комнату, закрыла дверь и сразу после этого стянула ненавистное платье. Ох, хорошо! Хоть вообще не одевайся.

В душ хотелось неимоверно — я сильно вспотела, пока занималась пирогом. Душа в моей комнате, естественно, не было, поэтому я просто протёрлась влажными салфетками, и уже потом заглянула в шкаф с одеждой.

Вот где проблема… Какое платье устроит Диану? Или не платье?

Точно! Кто сказал, что я должна быть в платье?

Я, едва не рассмеявшись, достала с полки свои любимые джинсы с дырками на коленках и простую белую футболку с характерной надписью «Никогда вас устроит?» и смешным котиком с моноклем, надела это всё и отправилась обратно в гостиную.

10

Эдуард

Затея, которая изначально казалась провальной, в итоге по крайней мере развеселила.

Диана зазывала в гости на протяжении всего последнего месяца, но Эдуард отказывался. Но на этой неделе сорвалась важная встреча, назначенная на субботу, и он всё-таки согласился — подумал, что с него не убудет, и раз уж Диане так хочется…

То, что она вознамерилась выйти за него замуж, Эдуард давно понял. Как не понять? Женщины, которые решают нечто подобное, становятся до отвращения одинаковыми: наводят красоту чуть ли не круглосуточно, подлизываются, лебезят, отвешивают бесконечные комплименты и строят из себя идеальных. И Диана ничем не отличалась от всех прочих. Ну, пожалуй, кроме одного — она старательно приглашала Эдуарда в гости. Почему он понял быстро, не дурак же. Судя по всему, Диана собиралась использовать свою семью, чтобы доказать ему, что она не такая, как он о ней думает. Хотя Диана не могла знать, что он о ней думает, но догадывалась. Тоже не идиотка, должна понимать, что мнение складывается из совокупности факторов, одним из которых очевидно является момент знакомства.

Да, если бы не сорвавшаяся встреча с зарубежным партнёром, который умудрился в разгар лета заболеть коронавирусом, Эдуард и не подумал бы принимать предложение Дианы — дабы не обнадёживать девушку. Но в конце концов решил — а почему бы и нет? Если вдруг Диана после этого визита излишне обнадёжится — её проблемы. А Эдуард получит новые впечатления. Он давно не ходил в гости в дома, построенные ещё при Хрущёве. Хотя почему — давно? Никогда он туда не ходил. В «сталинки» — было, а вот в хрущёвки — нет. Заодно посмотрит, как там люди живут. Как говорит его отец: «Информация никогда не бывает лишней».

Сведения о семье Дианы Эдуард попросил собрать уже давно, даже до знакомства, и папка, полученная тогда от службы безопасности, до сих пор валялась где-то в его рабочем столе. Он читал её один раз, но Эдуарду этого было вполне достаточно — память у него всегда была хорошая. Поэтому он помнил, что родители у Дианы — учительница и инженер, а ещё есть две сестры, старшая и младшая. Ни на ком из них не было никаких «грехов» — ни долгов перед государством, ни штрафов, ни кредитов. Типичные законопослушные граждане нашей страны. Работа-дом-работа-отпуск — и всё. Эдуард из любопытства попросил порыть поглубже — подумал, вдруг у отца Дианы есть любовница, а её старшая сестра в свободное от детского сада время танцует в ночном клубе? Но нет — пусто. Даже удивительно, что в подобной рафинированной семье вырос такой человек, как Диана. «От осинки не родятся апельсинки», значит? Ну-ну. Полный бред.

Когда Эдуард сказал Диане, что он согласен пойти в гости к её родителям, она расцвела улыбкой. Поначалу бросилась обниматься, расцеловала его всего, с ног до головы, даже минет сделала, и только потом очень тихо попросила:

— Только ты не говори им, пожалуйста, Эд… Ну, про меня… Они не знают ничего…

Он усмехнулся и покачал головой.

— По-твоему, я похож на идиота?

— Нет, разумеется, — выдохнула Диана и заискивающе улыбнулась. — Я так просто… на всякий случай…

— На всякий случай я презервативы всё время использую. А здесь понятно и без «всякого случая».

Диана надулась, но промолчала.

Она была умной, за это Эдуард её и ценил. И держал дольше всех — полгода для него было большим сроком. Но, к сожалению, если Диана будет настаивать на сближении и не откажется от идеи с замужеством, придётся давать ей отставку.

А пока Эдуард смотрел на её сестру и думал — интересно, а как бы она отреагировала, если бы узнала правду?