Служанка замка Серебряного Дракона

Глава 1

— Оливия, что с вами? — меня весьма невежливо хлопали по щекам.

— Не знаю, — растерялась я, открывая глаза и смотря на черноволосого красавчика с каменным лицом. — Умерла?

— Не похоже, — он сел напротив меня, — вполне себе живы! Просто не нужно было доводить себя до истерики! Вас всего лишь сослали в самый дальний замок! Подумаешь, трагедия! — сказал мужчина, глядя на меня потрясающими синими глазами.

В его голосе было столько холода и презрения, что я невольно поежилась и попыталась отодвинуться от него. Но пространство, в котором мы находились, ограничивалось двумя сиденьями и двумя дверцами по бокам. И эта коробка, обитая изнутри черным бархатом, явно куда-то двигалась. Нас нещадно трясло и подкидывало…

Мы в карете?..

На мне был теплый плащ с мехом, в который я укуталась, пряча лицо в глубоком капюшоне.

Что происходит?..

Кто этот мужчина в старинном костюме, и куда мы едем в столь древнем транспортном средстве?..

Я пыталась вспомнить последние моменты жизни. В том, что я умерла, сомнений не было: слишком мучительно я уходила, обезболивающие не действовали…

Умирала одна, в хосписе для онкобольных, сгорая от боли и болезни. Никому не нужная, брошенная мужем, который даже не стал разводиться, ожидая наследства.

А у меня не было сил противиться этому…

Но в один из ремисионных периодов, когда казалось, что болезнь отступила, и мне полегчало, я пригласила нотариуса. На мне тогда тестировали новое лекарство, которое отодвинуло смерть на пару месяцев, чтобы вернуть заболевание с удвоенной силой…

После моей смерти муженька ждал сюрприз! Я все завещала благотворительному фонду, который помогал таким, как я. Тем, кто не мог себе позволить операцию, реабилитацию после нее или просто более спокойную смерть.

Чуть не хихикнула, но вовремя опомнилась, сделав вид, что закашлялась. За это получила еще один пренебрежительный взгляд. Смотри-ка, какой высокомерный…

Итак, я умерла…

Но при этом сейчас еду куда-то, находясь наедине с красавчиком, в прежней жизни даже не посмотревшим бы в мою сторону. А сейчас вон как пронзает взглядом, того и гляди дыру в груди прожжет…

Я автоматически скрестила руки, будто защищаясь от него. Мои ладони легли на приличного размера полушария.

Ого… Помяла нечто мягкое и выпирающее из нескромного декольте. Не меньше четверки. Я все же сплю… Или нет?

Нас тряхнуло так, что я пискнула, подпрыгнув на сиденье и заваливаясь на колени мужчине. Он словно окаменел и даже не попытался придержать меня, просто резко скинув обратно.

— Соблюдайте субординацию! — рявкнул красавчик, а я заметила, как его зрачки поменяли размер, становясь продольными, словно у рептилии.

— Да я же не специально! — не выдержала.

Он только пренебрежительно хмыкнул и отвернулся, придвигаясь ближе к окну.

А я тоже посмотрела туда, куда и он. На фоне закатного неба с ярко-алым опускающимся светилом стоял черный замок. Его окружали горы… Через минуту вид загородила очередная каменная гряда, скрывая весьма мрачное зрелище. Что-то у меня какие-то нехорошие предчувствия…

Кто я, что здесь делаю, и куда меня везут?..

Ну и, наверное, хорошо бы знать, в качестве кого?

Явно не в качестве любимой женщины…

Пока, пожалуй, пригляжусь ко всему вокруг, раз уж мне выдался шанс начать новую жизнь. Да и хорошо бы запомнить, что здесь меня зовут Оливия, что весьма созвучно с Ольгой.

На сон все же мало похоже, не бывает таких вот реалистичных картинок с приятными запахами и мурашками по телу от того, как смотрит на меня этот суровый красавчик…

А пахнет чем-то пряным, мускусом, корицей и амброй. Интересно, почему каждый взгляд этого мужчины заставляет съеживаться и чувствовать себя кругом виноватой?

И одновременно вызывает желание забраться ему на колени, чтобы «пожалел» и поцеловал своими наверняка жесткими губами…

Ух, до мурашек прямо…

Карета замедлила ход, раздался резкий скрип чего-то большого, стук о землю и мы, еще немного проехав, остановились.

— Наконец-то добрались! Ну почему сюда нельзя открыть прямой портал! — вскипел мой спутник и, едва кто-то снаружи распахнул дверцу, вылетел пулей.

— Вылазь! Что сидишь? — рявкнул какой-то мужчина, стоявший на брусчатке внутреннего двора замка.

— Рот-то прикрой, простудишься! — огрызнулась я.

С трудом вставая на онемевшие ноги и цепляясь за боковинки, смогла преодолеть ступеньки кареты и шагнуть на землю.

— Смотри, какая смелая, — хмыкнул кучер, судя по теплому плащу, кожаным перчаткам и кнуту за ремнем. — Госпожа Мирт и не таких обламывала!

Я уже могла идти и, не обращая внимания на хамство мужлана, направилась внутрь замка. Дверь осталась приоткрытой, и оттуда падал свет. Вошла и сразу наткнулась на мужчину, ехавшего со мной, и женщину, стоявшую перед ним. Они оба посмотрели на меня, да так, что я захотела обратно в карету…

Но гляделки длились лишь пару секунд. Затем мужчина резко развернулся, поднялся по лестнице на второй этаж и скрылся в нем.

— Так, ты! — женщина брезгливо посмотрела на меня. — Лорд Альберт сказал, ты служанка. Давно я просила хоть кого-то мне в помощь…

Тощая, как анорексичка, пожилая дама, одетая во все коричневое, кроме кипенно-белого воротничка, с огромной связкой ключей на поясе сразу вызвала у меня отторжение. У меня явно будут с ней проблемы…

— Комната твоя там, — она указала куда-то под лестницу. — Выбирай любую! Переодевайся, и приступай к уборке гостиной, чтобы завтра лорд Альберт смог позавтракать в чистоте!

— Ночь на дворе, я устала! — попыталась разжалобить женщину.

— Ты часом ничего не перепутала? — злобно зашипела она, а я внезапно почувствовала, как моя пятая точка загорелась, словно от удара чем-то тонким.

— Ой! — взвизгнула я, подпрыгивая.

— Это только начало! — хмыкнула она удовлетворенно. — И твое положение ничто не смягчит! Шевелись!

Глава 2

Сначала пришлось погонять пауков и паутину, свисающую с потолка и по углам. Намотав тряпку на швабру, рьяно смахнула вредителей. Принесла ведро воды и начала с поверхностей мебели, подоконников. Аккуратно убирая пыль с дерева и кожи, я сразу протирала их чистой тканью, надеясь, что разводов не будет.

Вся мебель была из дорогого красного дерева, покрытого каким-то веществом, которое от трения становилось мягким и ложилось ровнее, скрывая мелкие царапины и дефекты. Постаралась пройтись тканью и по довольно старой коже, которая огрубела и кое-где начала трескаться.

Когда спина встала колом, а руки заныли, я поняла, что девушка-хозяйка тела явно не приспособлена к такой работе. Непонятно, почему тогда ее сюда отправили…

Кожа рук покраснела, на ней появились царапины. Чересчур нежная для служанки. Принесла очередное ведро воды, опускаясь на корточки и понимая, для чего мне дали щетку и мыло…

Каменный пол был старым, выщербленным и покрытым многолетним слоем грязи.

— За что? — я посмотрела на потолок, надеясь, что меня услышит тот, кто меня сюда прислал. Но, увы… На мой вопрос не отреагировал никто, кроме пауков, поэтому я, взяв большую деревянную щетку, намылила ее и начала тереть пол, сначала отдраивая грязь, потом смывая…

«Порадовалась», что гостиная не такая уж большая…

За окном была непроглядная темень, даже ночного светила не было видно. Все небо было покрыто тучами, из щелей тянуло холодом, как промозглой осенью.

Я, вздохнув, разогнула спину, собрала тряпки и остатки хозяйственного мыла.

— Завтра будет видно, как ты убралась! — Мирт подкралась со спины и напугала меня.

— Ох! — тихо вскрикнула я.

— Тряпки выполоскать в прачечной и развесить на сушильном камне. Обмылок положить в горшок, щетку и швабру поставить там же, — скомандовала она. — И можешь отдыхать, — ехидно сказала она, — осталось пять часов до подъема!

Развернулась и ушла…

А я потащилась к себе. Ноги гудели, спина болела, руки онемели и опухли. А мне еще нужно убрать свою комнату, не спать же в пыли…

Набрав воды, подошла к своему пристанищу. Дверь поправили, и теперь она открылась нормально. На столе лежала стопка чистого постельного белья, подушка, одеяло и несколько кусков ткани. Да, не новое, но хотя бы чистое…

Еще стоял ящичек, в котором я обнаружила несколько баночек с чем-то ароматно пахнущим и гребень. На подносе, прикрытом тканью, меня ждала миска с овощным рагу, кусок белого хлеба и, кажется, травяной чай.

Хоть с голода не умру! Я снова прикрыла еду и начала вымывать пыль из своей скромной обители. Времени ушло меньше, но уставшие пальцы уже не слушались…

Закончив уборку, унесла инвентарь в конец коридора. Прачечную тоже придется выдраить. А пока выстирала тряпки, вычистила щетку и оглянулась.

Запах прелости, плесень по углам. Сушильный камень нашелся ровно посередине комнаты. С одной стороны располагались большие и высокие раковины из какого-то металла, над ними медные краны с теплой водой. С противоположной — большие железные чаны, подвешенные за ушки на два крючка. Подошла ближе, разглядывая приспособление. Кранов не было, но возможность их перевернуть и вылить воду была. Заметила еще одно ушко с боку с длинной веревкой, привязанной к потолку и свисающей почти до пола. Сами чаны стояли в каменном углублении. Наверное, они греются. Возможно, это для замачивания и кипячения белья.

Слив был прямо в полу, прикрытый железным решетчатым люком. А сама сушильная стена разделяла прачечную пополам, оставляя проход посередине с высоким порогом. Видимо, чтобы вода, вылитая из чаш, не перелилась на другую сторону. Камень был теплым…

Ополоснув лицо и руки, ушла в спальню. Постелила себе постель, сняла платье и обувь, оставшись в сорочке, села за стол, стул подо мной скрипнул, но выдержал.

Я, взяв ложку, зачерпнула уже холодное рагу. По вкусу было приемлемо, хотя мне показалось несколько пресным. Но я была голодна и смела все подчистую, хлебом вымакала оставшуюся юшку и только потом решилась заглянуть в ящичек с баночками.

На них были нарисованы руки, волосы, тело, все пахло цветочным мылом. Видимо, это стандартный набор для служанок… Зачерпнув массу из баночки, нанесла на красные и опухшие руки, растирая и оставляя впитываться.

Забралась в кровать и попыталась устроиться поудобнее. Несмотря на усталость, жесткий матрас не давал возможности расслабиться. Да еще, как оказалось, здесь весьма холодно. Пока шевелилась, стараясь быстрее закончить работу, я этого не замечала. Сейчас же замерзла, и это тоже не давало возможности наконец-то уснуть.

Пришлось вставать, брать плащ и накрываться еще и им. Толстый, на меху, он быстро дал мне то, что я так жаждала… Тепло!

И я мгновенно провалилась в сон…

— Да тебя не добудишься!

Разъяренный голос Мирт заставил проснуться в холодном поту.

— Что вы так пугаете! — я села в кровати.

— А ты думала, будешь до обеда спать? Это тебе не дворец, и ты уже не в том положении! Быстро одевайся, завтрак в кухне, и жду тебя в гостиной! — она буквально кипела от злости.

Я с трудом заставила себя вылезти из теплого гнезда. Едва оделась, как дверь распахнулась без стука, на пороге стоял кучер. Он шваркнул об пол два чемодана и, глянув на меня, как на нечто раздражающее, вышел.

Чемоданы я пока задвинула под стол: потом распакую или просто взгляну. Надеюсь, в них есть что-то нужное. Например, теплые вещи…

Я умылась, расчесалась и снова столкнулась с кучером в коридоре, он тащил приличного размера обитый кожей сундук, который опять бросил на пороге, загородив мне проход.

— Можно его задвинуть в угол? Пожалуйста! — растерялась я, зажатая между сундуком и столом.

Мужчина молча подтолкнул сундук, и он вплотную придвинулся к стене и аккуратно встал к шкафу. Ну и на этом место в комнате у меня закончилось…

Для прохода осталось сантиметров тридцать и немного пространства для того, чтобы отодвинуть стул.

Глава 3

После штор настала очередь гобеленов. Здесь была другая техника. Рулончики с ними уже были на деревянных плашках со вставленной веревкой. Вот ее нужно было зацепить специальной длинной палкой с рогаткой на конце. А два гвоздика-крючка находились на уровне потолка, вбитые в деревянный брус.

— Вот ты неумеха! — констатировала Мирт, когда я смогла повесить первый гобелен только за двадцать минут. А я вспотела, руки и ноги тряслись.

Она нагнулась и закрепила ткань на невидимые крючки внизу, на высоте с ладонь от пола. Гобелен натянулся, и получилось украшение с изображением какой-то битвы. Рассматривать не стала, продолжила вешать гобелены, уже понимая, что надо делать. Мирт пока расстелила скатерть, поставила красивые бронзовые подсвечники, начищенные до блеска. Затем она раскатала ковер перед камином и поставила графин с вином и серебряный кубок на столик возле дивана.

Пока я занималась гобеленами, она несколько раз заходила и выходила, занося какие-то украшения. Последним кучер внес странный шкафчик, длинный и высокий, который поставил между двух окон. Это были самые настоящие часы!

Так и осталась стоять с открытым ртом, разглядывая это чудо. Большой циферблат и массивные золотые стрелки. Гирьки на цепочках, которые сейчас оттягивали, были натянуты. Мирт вставила ключик в середину, прокручивая его и, видимо, запуская механизм.

Гавин, взяв в руки масленку с длинным носиком, тщательно промазал механизм изнутри. Часы стояли сейчас боком, задняя дверца тоже была открыта. Когда они закончили, то развернули часы, устанавливая их точно посередине между двух окон.

Кстати, Мирт выставляла стрелки по небольшим, круглым часам на цепочке, которые достала из кармашка на поясе. Так вот откуда знает время…

И судя по монументальному сооружению в коробке, сейчас восемь утра. Мы здесь возимся уже не менее трех часов. Я что, встала в полпятого?!

Едва мы закончили расстилать ковры, как в гостиную вошел лорд Альберт. Я прямо так и застыла, как была: с торчащей из-за кресла попой и лицом на уровне его колен…

Красавчик уставился на мою пятую точку с немым изумлением, которое поспешил скрыть.

— Лорд Альберт, простите, не слышала звона колокола! — всплеснула Мирт руками.

— Я его и не трогал, решил сам спуститься, — он отвернулся и отошел. — Мой кабинет грязный, и работать в нем невозможно. Я испачкал брюки и камзол…

— Теперь в замке есть служанка. Она уберет и постирает!

— Я еще и прачка? — Я смогла разогнуться и стояла сейчас красная, как рак.

Представляю, как я сейчас шикарно выгляжу, взлохмаченная, мокрая от пота, еще и лицо горит от стыда.

— Тише! — предостерегающе посмотрела на меня Мирт.

— Что тише? Я вчера вымыла всю эту комнату, легла перед рассветом. Подняли через пару часов, и сейчас я не чувствую ни рук, ни ног! Я еще портки не стирала! Ой-ей! — взвизгнула я, когда нечто опять прошлось огненной полосой пониже спины. — А еще она меня бьет! — ткнула пальцем в красную от злости Мирт.

— Вы, Оливия, — лорд Альберт даже бровью не повел, — в полном распоряжении госпожи Мирт. Насколько я знаю, ее наказания не причиняют сильной боли, скорее задевают вас морально. Вы будете сыты, одеты, а ваше жалование составляет десять серебряных в год. Поэтому жалобы не принимаются… Вы полностью заслужили свою должность. — Выражение его лица снова выдало нескрываемую злость и раздражение моим присутствием. — Постарайтесь больше не жаловаться, если у вас есть хоть какая-то гордость… Если она осталась, конечно же…

Я сжала кулаки, впиваясь ногтями в кожу, чтобы не наговорить гадостей этому заносчивому индюку, и ,не торопясь, вышла из комнаты.

Зашла в дверь под лестницей и сползла по стене, прикрывая лицо ладонями. Надо бежать отсюда…

Я не знаю, чем заслужила такое отношение к себе.

В чем провинилась хозяйка этого тела?..

Вздохнув и выдохнув, попыталась успокоиться…

Услышала тихие голоса Мирт и Гавина, которые явно обсуждали меня. Выглянув в щель, увидела, как они скрылись в кухне. На цыпочках прокралась к двери и прислонила ухо к замочной скважине, присев на корточки.

— Нет, ты видел, какая наглая пигалица? — возмущалась Мирт.

— А ты не думаешь, что ребенок все же от короля, и когда он родится, весь мир будет знать об этом? — тихий голос кучера был полон сомнений.

— Король отверг этот факт! А лорд Альберт тоже не признал его своим…

— Я бы был поосторожнее с девкой. Чую, с ней не все так просто… Из фавориток в служанки, да еще и с приплодом…

— Не говори ерунду! Она сама не знает, чьего ребенка носит. Ни один маг не смог подтвердить подлинность ее слов! Неси завтрак лорду!

Тихо отступила и спряталась у себя в комнате.

Я беременна…

С каким-то трепетом прижала ладони к плоскому животу. В родном мире мне не суждено было иметь детей, а здесь сразу вот такой щедрый дар.

— Теперь тем более мне нужно бежать из этого замка. Нам нужно еще свою жизнь устраивать… — улыбка сама появилась на моем лице. — Я не дам тебя в обиду, ты точно мой!

Где-то громко хлопнула дверь.

— Где ты? Бери ведро, тряпки, щетку, мыло выдам, иди убирать кабинет лорда, пока он завтракает и читает свежую газету! — раздался мерзкий голос Мымры.

Зашла в прачечную, взяла все, что нужно, и отправилась в холл. Еще одна хорошая новость: я хотя бы смогу что-то узнать о месте, в которое попала. Есть пресса, есть новости, сплетни и общие знания о том, что происходит.

Проследовав за Мирт на второй этаж, я остановилась возле одной из дверей.

— Вот мыло, приступай! — пихнув мне в руки кусок, Мымра тут же ушла.

Я едва подавила вздох и, повернув ручку в виде кошачьей лапы, вошла внутрь. Стандартный мужской кабинет: большой письменный стол, кресло, несколько шкафов с книгами…

Уже неплохо, можно будет попробовать взять почитать что-то, если для этого останутся силы…

Возле единственного окна стояло еще одно кресло и столик. Ковра не было, как и штор, гобеленов. Как бы ни заставили и здесь все вешать.

Глава 4

Скорее всего. Вдруг и правда король признает ребенка, а он тут об меня ноги вытирал…

Стало противно, занесла угощение в комнату и поставила на стол. Достав камешки, начала их рассматривать. Буквы-то похожи на наши, русские…

— А букв мало, остальное даже неясно, — возле себя я отложила несколько, которые были четко видны. — Получается «ерошк», еще бы букву «а» и получилось имя.

Еще раз перебрала камешки, уже ища хоть что-то похожее на эту букву. Конечно же, нашла, одной палочки не хватило, она либо стерта, либо забита грязью. Поковыряла ногтем, содрала слой, обнаруживая недостающую деталь буквы.

— И получилось у нас «ерошка», странное слово… — я терла пальцем камешки, лежащие в ряд.

— Где ты опять? — раздалось в коридоре.

Я дернулась и порезала палец обо что-то острое на вроде бы гладком голыше. Капли моментально разлетелись по столу, заляпывая все камни.

— Вот же… Мымра! — выругалась я. Сгребла чистые камни в ткань и сунула под подушку. Остальные, испачканные, сдвинула под салфетку, накрывая заодно молоко и хлеб. Надо отмывать…

Поспешила на зов. Что еще она придумала для меня?..

— Не сомневалась, что ты опять бездельничаешь! — фыркнула женщина. — Отмывай прачечную и купальню, а вечером тебя ждет кухня. Там надо навести порядок и вымыть всю посуду, которая соберется за день!

Мне вручили два куска мыла, и, не дожидаясь ответа, Мирт, гордо задрав голову, ушла.

Я с тоской подумала, что замок большой, и все это будет теперь на мне…

Медленно побрела в прачечную. Наверное, стоит начать с купальни. Я сегодня буду грязная, как трубочист, а еще платье стирать. Оно уже испачкано, а к концу дня будет похоже на половую тряпку…

Набрала воду, взяла щетку, мыло, тряпки и поплелась в дверь напротив. Открыла ее и огляделась: тут даже потолок надо мыть! Все в плесени…

Хотелось плакать, но, шмыгнув носом, взялась за дело. Выбора все равно нет!

Купальня была похожа на общую баню. От входа разделена на две половинки. Попадая в одну, видишь сначала лавки на сухой части с крючками в стене. Напротив лавки с тазами и краны из стены, в полу слив, закрытый деревянными решетками, которые, кстати, сгнили… Мне пришлось все это сгребать и складывать в коридоре.

Мыло закончилось еще на стадии стен, тазов и лавок. На пол его не хватило, но я вышла из положения, разлив мыльную воду по полу, и прошлась щеткой.

Одну комнату вымыла, но надо идти и просить еще кусок мыла. Мне кажется, без него все это бесполезно отмывать. Едкая субстанция хорошо убирает плесень, въевшуюся грязь и кожу на руках…

А я-то еще подумала, к чему такая щедрость в виде крема… Кожа на пальцах начала облазить, а место, где я поцарапалась, опухло и выглядело не очень.

Вымыла руки, пошла в спальню и намазала их кремом. По-хорошему палец бы чем-нибудь обработать, еще не хватало получить заражение.

Пошла разыскивать Мирт и нашла ее на кухне. Оказывается, прошло время обеда. Гавин вернул поднос с посудой из гостиной.

— Что, все сделала? — удивилась она.

— Нет. Только купальню вымыла… — Я посмотрела на накрытый стол.

— Садись, ешь, потом выдам еще мыла… — Мирт, скорбно поджав губу, смотрела на меня. — Что руку так держишь?

— Вот… — я протянула ей ладонь.

— Вот недотепа! — выдала она очередное ласковое слово. — Сейчас принесу мазь!

Я села есть. Оказывается, я проголодалась, суп, кусок пирога и чай казались мне сейчас самым вкусным на свете. Мирт вернулась и стояла рядом, нависая надо мной, не сводя пренебрежительного взгляда и, конечно же, лишая возможности наслаждаться едой.

Едва я доела, она буквально шарахнула по столу баночкой и куском чистой ткани.

— Намазать, замотать и сегодня не мочить! Иди с глаз долой, чуть позже на глажку белья поставлю!

— Хорошо, — взяла мазь, ткань и поспешила выйти.

В комнате рассмотрела баночку, прикрытую куском кожи и перетянутую веревочкой. Развязала и заглянула внутрь, запах ударил мне в нос…

— Фу… — меня передернуло, и я едва удержала обед в желудке.

Уже не заморачиваясь, сунула быстро палец внутрь и тут же замотала тканью. Закрыла вонючую массу и, почувствовав дурноту, легла на кровать. К чему-то вспомнился сон или воспоминание?

С сестрой явно не все так гладко, появилось ощущение, что прежняя хозяйка тела была глуповата в отличие от нее.

Что-то не дает мне сосредоточиться…

Вспомнила, что у меня было молоко и хлеб. Кажется, я не наелась. Да и опять стала замерзать. Учитывая, что здесь нет центрального отопления, как эти кельи для слуг обогреваются?

Поежившись, встала и подошла к столу, откинула ткань, протянула руку к хлебу. Тихий голос раздался прямо в голове, вышибая из меня испуганный возглас:

— Покорми, хозяюшка, давно не ел, силушки нет…

— Кто здесь?..

— Дух я, домовой… — тихо и почти бессильно прошептал голос.

— Так. На Руси вас всегда подкармливали молоком, белым хлебом и медом! Поэтому: «Домовой, домовой, прими угощенье, подношу с почтеньем!», — не задумываясь над абсурдностью ситуации, произнесла я.

Я же попаданка, здесь все не так. Почему бы не случиться домовому? Может, окажется не врагом, а другом?..

— Благодарствую, хозяюшка! — угощения исчезли со стола. — Мне бы имя… И камушки припрячь, а то навредят и тебе, и мне!

— Имя? — я рассматривала камни на столе. — Ерошка устроит?

— Вполне, емко! — голос ожил, окреп.

— А камушки припрячь сам. Мне кажется, Мымра со своим длинным носом, везде залезет и найдет! — вздохнула я, почувствовав какую-то жуткую усталость.

Вернулась к кровати и легла, прикрывая веки, мыслями вернулась к тому, что мне еще предстоит глажка. Из уроков истории я помню, какими инструментами пользовались люди, чтобы разгладить складки. Мое воображение подкинуло мне деревянные скалки, чугунные утюги с углями…

А еще у меня на завтра по плану отмывание прачечной. Невольная слеза скатилась по щеке.

Глава 5

Гавин молча принес жаровню и даже добавил в нее углей.

— Ужин в кухне, Мирт сказала, чтобы ты шла есть, — буркнул он и, не глядя на меня, ушел.

Слезы уже высохли, я пошла в купальню, умылась, заодно проверила палец, так как ткань сползла. Рана выглядела на удивление хорошо, покраснения не было, поэтому не стала снова заматывать. Пошла на кухню и молча села есть. На ужин была тушеная картошка, пара ложек каких-то овощей и кусок мяса, кружка с чаем и кусок пирога, кажется, с яблоком. Подумала, что можно было бы взять с собой и позже перекусить. Хотела разобрать сундуки или хотя бы пересмотреть, что там есть.

— Еду в комнату не таскать! — шикнула молчавшая все это время Мирт. — Мне еще мышей и тараканов не хватало разводить!

Вот откуда она узнала, что я хочу взять с собой еду?..

Я промолчала и, дождавшись, когда она отвернется, сунула в карман кусок хлеба. Доев, собрала посуду и отнесла в таз, повернула кран, заполняя его водой. Мыло не стала использовать, побоявшись, что оно разъест рану. Лучше потом вытру хорошенько тканью.

Мирт решила сразу добавить в таз к тарелкам еще пару мисок и кружки. Рядом на стол встали два чугунка, сковородка…

Опять молча вымыла, вылила воду из таза и тщательно протерла все тканью. Оставила посуду на столе. Я все равно не знаю, где все это должно лежать. Тем более, что Мирт ушла из кухни. Гавин, сидевший все в том же углу, не подавал признаков жизни, зато на столе стояла кружка с молоком и небольшая крынка с медом. Я щедро зачерпнула лакомства и положила в кружку.

— Спасибо, — решила поблагодарить мужчину.

— Газету возьми… — вместо ответа сказал он, встал и, проходя мимо, сунул мне в ладонь.

Я ушла к себе в комнату, поставила кружку на стол и положила кусок хлеба сверху нее.

— Ерошка, угощайся! — посуда мгновенно опустела, а кусок испарился.

— Благодарствую, хозяюшка… — прошелестел голос откуда-то из угла.

С интересом развернула газету. Вот чувствую, что там ждут новости, касающиеся меня. Пробежала глазами первую страницу, вторую и на третьей обнаружила нужный мне текст.

Королева прилюдно на балу отхлестала по щекам свою фрейлину. Говорят, королева в положении… И рисунок, на котором была разгневанная женщина с диадемой на голове, замахивающаяся перчатками на покорно склонившую голову девушку… Это я или моя сестра?

Я до сих пор не видела себя в зеркале!

Жаровню я оттащила ближе к столу, иначе места для задуманного не оставалось.

Открыв первый сундук, обнаружила ворох шелковых платьев, свернутых мотком. Сверху белье, какие-то кружева… Видно, что хозяйка этих вещей собиралась второпях. Я выгребла все на кровать, чтобы навести хоть какой-то порядок и найти какие-то женские мелочи…

Пять шелковых очень красивых платьев я аккуратно сложила обратно. Десяток пар тончайших чулок смотала и положилаотправилп туда же. В ближайшее время они мне точно не пригодятся… А вот белье оставила: среди кокетливых панталончиков нашлись и варианты попроще изо льна. Пара сорочек и теплый халат тоже остались на кровати. В боковых внутренних карманах отыскала несколько гребней из серебра. Щетку для волос и перчатки я вернула обратно. Небольшое кокетливое манто, похожее на мех песца, тоже отправилось в чемодан. Три пары туфель на каблуке, балетки и что-то в виде домашней обуви — острый носочек, открытая пятка и небольшая платформа, все украшено вышивкой и кусочками меха по краям — оставила, сама не знаю зачем…

Решила посмотреть, что во втором чемодане, и воспользовалась способом, сработавшим с утюгом. Пожелала сделать чемодан легче, и мне это с трудом, но удалось, словно силы кончились.

Во втором оказались те самые женские мелочи, которые можно было и не брать. Куча баночек с неясным назначением, кисточки, заколки и опять туфли, шесть пар… Их я убрала в первый чемодан: с таким каблуком они мне точно не понадобятся. Еще были сумочки в виде мешочка, три штуки разного цвета, видимо, чтобы подходили под платья. В них нашлись платочки, пудреницы и даже немного монет, похожих на серебро, и желтые помельче, возможно, медные. Отложила их в одну черную сумочку, освободив ее от всего остального. Получилось пятнадцать серебряных и семь медных. Неплохо, наверное…

Зеркало нашлось на дне, овальное, в серебряной оправе, но в нем было видно только лицо. Мне этого оказалось достаточно. Во сне-воспоминании на кровати лежала я и хвасталась красивым украшением. А в газете портрет сестры.

Я поставила тяжелый аксессуар на стол и снова заглянула в зеркало.

— А где же все то, что дарил король? — спросила я у своего отражения, понимая, что, возможно, это был бы весьма щедрый для меня подарок.

Я могла бы начать свою, свободную жизнь…

Тонкие черта лица говорили, что во мне явно течет благородная кровь. Бровки были ровными, с чуть поднятыми уголками. Глаза шоколадного цвета обрамляли потрясающе густые ресницы. Тонкий носик был чуть вздернут, что придавало лицу дополнительный шарм. Губы пухлые, ярко-вишневые.

Фигурка, словно у куклы, — высокая грудь четверочка, хрупкие плечи, тонкая талия, широкие бедра и мило торчащая попка. Стройные ножки заканчивались небольшой ступней…

Я понимаю короля, тут есть на что позариться. Но почему он отрекся от ребенка? Неужели прежняя хозяйка тела была настолько глупа, что изменила ему?..

Мне кажется, дело было в другом. УЗИ и ДНК тут нет, а магов можно подкупить…

Перебрав все оставшееся в чемодане, достала то, что могло мне пригодиться в обиходе: баночки с шампунем, мылом, крема, еще что-то похожее на мазь. Всю косметику я сложила в ткань, чтобы целее было. Чемоданы с трудом, но задвинула на место. Все вещи, которые я оставила, сложила в шкаф. Платье, в котором приехала, аккуратно повесила на планку. Плащ нашел место на крючке в стене. Ботиночки я задвинула под кровать.

Как ни странно, сегодня Мымра меня не беспокоила после ужина, чем я и воспользовалась. Постирала свое платье, развесив его на сушильном камне, следом отправила белье и чулочки. Налила в таз воды, взяла мыло, которое нашла в чемодане, и, присев на лавку, начала не торопясь тереть тело тканью. Волосы были длиной по пояс, красивые кудри оттеняли белоснежную кожу, наводя на мысли, что я не крестьянка и не служанка. Может, обедневший дворянский род?..

Глава 6

Я проснулась за пару секунд до вспышки огненной боли на ягодицах.

— Значит, решила не заморачиваться… — вскочила я с кровати, потирая попу. Боль была острой пару секунд, а потом стихла и исчезла.

Поднялась, обулась и ушла в прачечную умыться и забрать одежду, которая к тому времени высохла. Не торопясь, привела себя в порядок, расчесала волосы и заплела в косу, покрыв голову дурацким чепчиком.

Вышла из комнаты и направилась в кухню за положенным мне завтраком. По дороге посмотрела на часы в гостиной. Они вот-вот должны были пробить пять утра…

— Вот же Мымра… — буркнула я себе под нос и вошла в кухню.

Гавина не было, а Мирт что-то готовила. Хорошо, хоть этим не напрягают. Моя каша, чай и хлеб стояли на столе, я молча села есть.

— Как лорд проснется и позавтракает, чтобы пошла к нему. У него есть вопросы, ты явно успела натворить что-то еще. А сейчас нужно отмыть купальню, и после пойдем убирать гостевой этаж, планируются гости, как я понимаю…

— Причем тут купальня?

— С гостями приедет прислуга…

— И я еще должна убрать комнаты рядом со своей? — вскипела я, швыряя ложку на стол и поворачиваясь к этой ненавистной мне женщине.

— А кто? — делано удивилась она. — Я?

— Вы… Как-то же без меня справлялись до этого?

Я мгновенно получила удар по ягодицам, но только вздрогнула, сжимая зубы.

— Я ключница, выдать, приглядеть, приготовить лорду еду. Все! Ты прислуга!

— Ясно… — взяла пустую миску и кружку и поставила в таз.

Подошла ближе к Мирт и посмотрела ей в глаза, хотела увидеть, что она при этом чувствует. Но ее взгляд был холодным, безразличным, ей было плевать на меня. Для нее я не более, чем рабочий инструмент: так ей бы пришлось все делать, а сейчас появилась я.

Да и я чувствую, что она сильно почитает Альберта и воспринимает все его проблемы, как свои.

Ушла мыть купальню, все равно ее нужно было привести в порядок. Но в этот раз решила не торопиться и поэкспериментировать со щеткой и шваброй.

Что-то я так сильно кинулась трудиться, что совсем забыла о себе. Ведь можно как-то попытаться облегчить труд…

За мной следом пришла Мирт и, оглядев купальню, оставила три куска мыла.

— Все сгнившее дерево складывай у двери в коридоре. Гавин займется заменой… — и ушла, скорчив постную мину.

— Мымра… — буркнула я и начала собирать ведром сгнившие остатки лавок и решеток на полах.

В коридоре уже стоял большой ящик для дров, туда я все и отнесла не спеша. Смела весь мусор, собрала по углам и на потолке паутину веником с намотанной тряпкой. Потом налила воды и, порвав на тонкие полоски кусок старой ветоши, привязала щетку к швабре так, чтобы щетинки не пережимались. Кусок большого мыла закрепила в щель в полу. Камень выпал, оставляя выемку нужного размера, ее пытались чем-то замазать, но явно безуспешно или очень давно. Мыло идеально туда встало, я, намочив щетку, намылила ее и начала тереть стену, тут же макая в воду и смывая грязь и плесень. Стена стала чистой, что еще нужно?

Не торопясь, я вымыла одну стену и углы, потом села передохнуть, задумавшись о словах Мирт и новом сне. Неужели только я одна понимаю абсурдность ситуации? Ну, видно же было, что мы оба в этом не виноваты. Понять бы, почему Альберт не почувствовал моего присутствия, и как я там оказалась?

Или это был спектакль, который был нужен кому-то определенному?..

Заслышав чьи-то шаги, я вскочила и принялась яростно тереть следующую стену.

— Что ты так долго возишься? — заглянула Мирт.

— Я же лентяйка безрукая, как могу! — съехидничала я, начиная махать щеткой сильнее, так что брызги попали на ботинки ключницы. Она мгновенно выскочила за дверь…

Ну вот, кажется, я нашла на Мымру небольшую управу. А то прямо распоясалась, чуть что, по пояснице и ягодицам огнем.

— Так… А если она это делает магией, которая у меня тоже есть, могу ли я защититься?

— Можешь, хозяюшка, только силушки у тебя, как и у меня, мало совсем. Но как начнет расти у тебя, так и я смогу больше помогать! — прошелестел голос Ерошки, и на моих глазах мыло исчезло, а на стенах и полах начала растит пенная шапка. Я, подхватив ведро и швабру, отошла к двери, наблюдая, как грязь стекает ручейками. Краны открылись, и вода поднялась вверх, в виде капель оседая на стенах и смывая мыло.

Пара минут, и купальня сверкала чистотой…

— Ого, и это, по-твоему, мало? Да это круто! Спасибо! — искренне была рада такой помощи.

— Ух, как от тебя, хозяюшка, тепло пошло. Согрелся хоть! — голос взбодрился.

— Посижу пока, а то Мымра работой загрузит.

Перевернула ведро и присела на него, подбирая подол платья, чтобы не замочить, но все начало высыхать на глазах…

— А это как? — Я удивленно потрогала сухой пол.

— Так я на то и домовой, чтоб помогать по дому! Направил артефакт, греющий замок, сюда и заодно к тебе в комнату! — важно заявил Ерошка. — Только слишком долго я спал, — вздохнул он горестно. — Силы все ушли, чтобы просто проснуться, а у тебя, хозяюшка, магии мало, твоя кровь только пробудиться помогла!

— Откуда у меня магия? — Я прислонилась к теплой стене.

— Так доченька тебе помогает, делится!

— Это девочка? — удивилась я познаниям домового.

— Да, хозяюшка! Ключница опять идет… — сообщил домовой, и голос его пропал. Хотя, кажется мне, я его слышу в голове, а не откуда-то извне.

Шустро собрала ведро, швабру и метелку с тряпками и выскочила из купальни.

— Неужели! — фыркнула та. — Лорд проснулся, завтракает, приведи себя в порядок, — она окинула меня брезгливым взглядом, — и жди под дверью гостиной!

Я только и подумала, что ей, наверное, было до меня просто скучно. А теперь вот, меня шпыняет без конца. Развлекается…

Поставила все в прачечной, умылась, ополоснула руки, заглянула в комнату и поправила чепчик.

— И что ей не понравились? Я не вижу ничего такого, что бы вызывало отторжение, — пожала я плечами, посмотревшись в зеркало.

Глава 7

Получалось, что даже если ребенок от короля, бастард никому не нужен. Тем более, что, возможно, королева ждет ребенка?..

«Бастард никому не нужен,» — снова и снова проносилось в голове. Эти слова, произнесенные холодным, равнодушным голосом Альберта, эхом раздавались в стенах замка. Но разве сестра не говорила, что королева бесплодна? Или я что-то упустила?

От этих мыслей становилось только больнее. В груди будто застрял тяжелый камень, мешающий дышать. Я пыталась убедить себя, что это просто фантазия, но внутри все кричало: «Нет, это не правда!»

Очнулась я от стука двери.

— Уборка гостевых комнат! — крикнула в коридоре Мирт. Я, вытерев слезы, направилась в прачечную. Умылась, вытерла лицо и, взяв приготовленные принадлежности, поплелась в холл.

В замке царила тишина, нарушаемая лишь отдаленными звуками шагов и редким скрипом половиц. Лучи света, пробивающиеся сквозь узкие окна, создавали причудливые узоры на каменном полу.

Мирт смотрела на меня, но в ее взгляде не было ни сочувствия, ни любопытства. Она просто ждала, когда я начну работать. Я знала, что она никогда не проявит ко мне особой доброты, но сегодня ее холодность казалась особенно жестокой.

Она провела меня до третьего этажа, на котором было четыре двери. Распахнула первую и отступила.

Я взяла тряпку и начала протирать пыль с полок. Движения были механическими, как будто я делала это на автомате. В голове крутились мысли о том, что мой ребенок никому не нужен и не имеет права на любовь и признание.

«Но ведь это не так! — вдруг вспыхнула в голове мысль. — Я должна доказать всем, что я не просто служанка!»

Мирт наблюдала за мной, но на этот раз в ее взгляде появилось что-то новое. Я не могла понять, что это было — уважение или просто любопытство. Женщина ушла, убедившись, что я работаю.

Я сбавила темп, грязи как таковой не было, пыль и все. Поэтому для начала я собрала ее со всех поверхностей, стряхнув с балдахина и занавесок. Ковра на полу не было, поэтому я спокойно вымыла пол и пошла в следующую комнату. Странно, почему здесь остались ткани, если в гостиной все было убрано? Кто-то приезжал?..

Комнаты были одинаковыми: кровать, шкаф, комод с зеркалом, пуф, стул, и из удобств отдельная ванная. Вот где я позавидовала: глубокая каменная чаша, раковина из серого мрамора и туалет — сиденье из камня, сверху лежал круг из мягкой ткани, чтобы ягодицы гостя не замерзли. Слива не было, но рядом висел медный ковш…

Вместо туалетной бумаги небольшие куски нарезанной ветоши…

А у меня на этаже кабинка с покосившейся дверью и дыра в полу, все!

Закончив уборку, я хотела пойти в свою комнату передохнуть, но по лестнице поднимались Мирт со стопкой белья и Гавин с коврами.

Я только вздохнула и взяла постельное белье как раз на четыре кровати. Пока застилала последнюю, в первой комнате появилась стопка с покрывалами, кусками ткани и ящички с мыльными принадлежностями: шампуни, мягкое приятно пахнущее мыло, масло для тела. По тонкому свежему аромату из одной баночки с порошком подумала, что это что-то для зубов.

Теперь мне приходилось тереть все тканью и ополаскивать водой. Пока никто не видел, тихонько положила баночку в карман. Потом спрошу у домового, что это.

Накрыв кровати покрывалами, поставив ящички на столики в ванной и постелив ковры, я вышла к лестнице, забрала уборочные принадлежности и пошла вниз. Достигнув второго этажа, я заметила Альберта, который стоял у окна, держа в руках стопку конвертов. Его лицо было напряженным, а взгляд сосредоточенным. Я направилась дальше, но мои ноги предательски подкашивались от усталости.

— Отдай Гавину, он знает, что с этим делать! — сказал он, протягивая мне конверты.

— Кидайте в ведро, лорд Альберт, или лучше в зубы суньте, как собаке! — вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать. — Отношение же примерно такое же, как к приблудившейся собаке, должна быть благодарна за то, что кормят! — открыла рот и нагнула голову.

Альберт удивленно уставился на меня, его брови поползли вверх.

— Вы что себе позволяете… — начал он, но не успел закончить.

Я почувствовала, как мои ноги подкашиваются, и начала падать. Альберт, видимо, среагировал мгновенно. Он схватил меня за плечо, чтобы удержать от падения, и я оказалась в его объятиях.

В его глазах мелькнула растерянность, а затем он нахмурился. Я чувствовала, как его руки крепко меня держат, но в то же время ощущала неловкость от близости с ним. Альберт начал наклоняться ко мне, словно собирался поцеловать...

От этого у меня совсем ослабли руки, и я выпустила ведро, веник и швабру, которые с грохотом покатились вниз по лестнице.

— Да что же это происходит?! — его зрачок изменился, став продольным, как у рептилии, но это длилось пару секунд. Человеческий вернулся, подернулся льдом, он отстранил меня, приставив, как куклу, к стене, и сбежал…

— Действительно, что происходит? — я сползла по стене и осталась сидеть.

Снизу лестницы на меня с открытой неприязнью смотрела Мирт.

— Что?

Я выпрямилась, держа швабру в одной руке и ведро в другой. Окинула ее холодным взглядом, полным решимости.

— Не дождетесь моей смерти! — громко произнесла я, чувствуя, как внутри закипает гнев. — Это ведь теперь предел всех ваших мечтаний?

Мирт отшатнулась, на ее лице мелькнуло удивление, смешанное с испугом.

— Что за чушь ты несешь? — выдохнула она, нервно поправляя волосы. — Кому ты нужна!

— Это не я, это заявил ваш любимый лорд Альберт, — процедила я сквозь зубы, проходя мимо нее. — Поэтому хрен вам без масла! Сейчас поем и отдыхать! Даже рабам разрешают передохнуть!

Мирт поджала губы и отвернулась.

— Не забывайся, — бросила она мне в спину.

Я сжала ручку швабры так сильно, что костяшки пальцев побелели. Но я не собиралась сдаваться. Я знала, что должна быть сильной, чтобы выжить.

Прошла на половину слуг, оставив ведро и швабру в прачечной. Руки дрожали, но я старалась не показывать слабости. Ополоснула лицо от пыли и посмотрела на себя в зеркало. В отражении я увидела усталую, изможденную девушку с темными кругами под глазами.

Глава 8

Газета была обычной. Неурожай, в горах обвал породы, затянувшаяся осень. Народ бедствует, налог подняли... Чем отдавать будут, если неурожай?

Ну и сплетни! В соседнем мире один из родственников короля готовится переехать сюда в качестве будущего наследника. Его назвали самым ближайшим по крови претендентом на трон.

— Что?!

Так. А причем тут я? Или меня изгнали, потому что было непонятно, кто отец? Убрать с глаз долой. Да и тем более я ношу девочку, и она вряд ли сможет претендовать на трон. И вроде как королева беременна.

Или как раз это произошло из-за того, что я ношу девочку, а не мальчика?

Надо перестать об этом думать. Все равно мне это теперь вряд ли поможет.

Мне нужно думать о том, как выбраться отсюда. И вот мне кажется, если сюда едут гости, то можно попытаться уехать с ними. Хотя Альберт говорил про казнь, если я сбегу… Для чего меня стеречь?

Может, это просто угроза, чтобы я и не пыталась сбежать?..

Пока я размышляла, замок ожил, из холла слышался женский смех. Если я была фавориткой короля, в лицо меня знали все… Тем более стыдно сейчас показываться на глаза кому-то.

Однако выйти пришлось, половина слуг тоже ожила голосами. Кто-то кокетливо хихикал, а незнакомый мужчина отвечал в тон девичьим голосам.

Мирт показала комнаты для прислуги гостей и, проходя мимо, заглянула ко мне.

— Для приготовления ужина мне нужна будет помощь…

— Иду, — буркнула я и последовала за ней.

На кухне меня загрузили чисткой овощей. Я села на стул, поставила ведро картошки, взяла несколько морковок и луковиц. Мирт разделала перепелок и курицу, отправила их запекаться.

Картошку Мирт поставила вариться, а часть забрала на рагу, видимо, для нас, слуг. Я сделала все, что она мне дала, вымыла посуду, налила себе кружку теплого чая и села в уголок. Тепло здесь, и пахнет вкусно.

В углу кухни стояла старая печь, ее стены были покрыты копотью, но она все еще служила верой и правдой. Я смотрела на огонь, который танцевал внутри, и чувствовала, как усталость покидает мое тело.

В кухню зашел Гавин, принес дров и снова ушел по делам. Я почему-то не решилась выйти из своего убежища, Мирт словно меня не замечала, занимаясь приготовлением ужина.

Ерошка шепнул, что служанки, прибывшие с двумя леди, не стесняясь, полезли ко мне в комнату. Ну да, замки слугам не положены, что им прятать…

Я поднялась и поспешила застать девушек за этим делом. Хотелось знать, что они там решили найти. Эти несчастные монеты?..

— Хозяюшка, шаги приглушил, двери не скрипят, — помогал, как мог, домовой.

Я открыла дверь и замерла на пороге. Места для третьего человека здесь действительно не было. Две девушки быстро и умело обыскивали комнату. Они проверяли каждую деталь: полки, шкаф, матрас — и даже заглядывали в углы. Крышка верхнего чемодана была открыта, видимо, они что-то искали, но не нашли или уже забрали. Однако монеты были спрятаны в нижнем чемодане, и, кажется, его пока не трогали.

— Что вы ищете? Может, я могу помочь? — спросила я, пытаясь нарушить их сосредоточенность.

Девушки замерли и выпрямились, глядя на меня с вызовом. Одна из них хмыкнула и, проходя мимо, толкнула меня бедром. Я потеряла равновесие и упала на попу, больно ударившись.

— Не твоего ума дело! — грубо ответила первая, проходя мимо меня.

— Расскажешь кому-нибудь — получишь еще… Подстилка! — добавила вторая, демонстративно вынося мое зеркало из комнаты.

Я была так ошеломлена и напугана, что не могла вымолвить ни слова. Руки дрожали, а сердце бешено колотилось в груди. Что происходит? Кто эти девушки и почему они так грубо со мной обращаются?

Я поднялась на ноги и, стараясь не привлекать их внимания, тихонько отошла в сторону. Нужно было срочно что-то предпринять, но я не знала, что именно. В голове мелькали мысли о том, чтобы позвать на помощь, но я боялась, что это только усугубит ситуацию. Они выглядели так, словно им разрешили это сделать...

Вдруг одна из девушек обернулась и посмотрела на меня. В ее глазах мелькнуло что-то зловещее, отчего по спине пробежал холодок. Она слегка прищурилась, словно пытаясь запомнить меня и, не сказав ни слова, скрылась в одной из комнат.

Ее подруга, с которой она до этого смеялась, тоже бросила на меня быстрый взгляд, полный презрения. Они продолжали хихикать, довольные тем, что произошло. Их смех эхом разносился по коридору, усиливая мое чувство одиночества и несправедливости.

Я закрыла лицо руками и снова расплакалась. Слезы катились по щекам. Как они могли так со мной поступить? Почему они позволили себе подобное поведение?

В этот момент я почувствовала себя полностью беззащитной. Я знала, что должна что-то сделать, но не понимала, что именно. Пожаловаться Альберту? Но он же хозяин этого замка. Вряд ли будет разбираться в таких мелочах, как кража. А если и разберется, то, скорее всего, просто накажет меня за то, что я посмела нарушить установленные им правила.

Я медленно побрела в свою комнату, которая уже не казалась мне убежищем. Теперь это место было словно пропитано страхом и неприязнью. Я рухнула на кровать, уткнувшись лицом в подушку, чтобы заглушить всхлипы.

Теперь у меня еще добавились мучители...

— Хозяюшка, не плачь… Мы отомстим, я уже почти полон сил… — шептал Ерошка. — А зеркало верну! Деньги не тронули… Я их перепрячу, в замке полно потайных мест, о которых никто, кроме меня, не знает!

— Почему не сейчас? Почему почти? — отерла слезы и села.

— Не знаю, мне словно что-то мешает получить от тебя последнею каплю магии. Еды больше не нужно, добро получил…

— Обидно, вообще нет ни от кого помощи. Зачем я вообще здесь? Ты сможешь открыть входные ворота?

— Смогу и мост опущу… Но куда ты пойдешь? До ближайшей деревни почти сто верст! Пешком под дождем далеко не уйти. Да и зачем? Если я получу то, чего не хватает, замок будет наш! — увещевал он меня.

— А мне сейчас получать тычки, затрещины и магическую порку? — возмутилась я.