Слышу Не Я

Взлом Сознания

Она проснулась от резкой боли в голове. Это было как молния, прорезавшая её сознание, и на мгновение мир вокруг исчез. Потёмки, затем яркий свет — миг, когда вся реальность сжалась до острого ощущения боли в мозгу. Это было так ярко и интенсивно, что казалось, будто её разум вот-вот разорвётся.

Анна вскрикнула, прикрыв глаза рукой, и почувствовала, как дрожь пробежала по телу. Всё, что она могла сделать, — это стиснуть зубы, пытаясь не дать головной боли захватить её. Время будто растянулось, каждый момент сжигая её изнутри. Она пыталась сосредоточиться, но не могла — боль была слишком сильной, её разум будто разрывался на части.

Но постепенно, когда боль начала стихать, она почувствовала нечто странное. Это было не просто ощущение, которое можно было бы описать словами. Это было нечто большее. Как если бы она услышала её. Но не через уши. Это было прямо в голове. Прорвавшееся ощущение, которое не давало ей покоя, словно кто-то ворвался в её сознание, пробудив нечто скрытое. Её собственный ум больше не был для неё домом.

Она села на кровати, как могла, и огляделась по сторонам. Тишина. Всё вокруг оставалось неизменным: серые стены, светлый пол, маленький стол с книгами, тихий вечер за окном. Но это чувство... Оно не отпускало. Она ощутила некую тяжесть в воздухе, как если бы сама комната, в которой она находилась, была не такой, какой её помнила. И вот, в этот момент, она услышала — и это не был шум. Это были голоса. Непонятные, перемешанные, словно тысячи людей, говорящих одновременно. Они не были реальными голосами, не звучали из окружающего мира, но она их слышала. Нет, не просто слышала — она чувствовала их. В каждой клетке тела.

"Ты не одна." Этот голос был чётким, как удар по голове. Он был не похож на остальные — этот был прямым, резким, почти физически ощутимым.

Анна вцепилась в край кровати. Что это? Она сжала глаза, пытаясь сосредоточиться. Всё вокруг затуманилось. Глубокие мысли, переживания, беспокойства — она ощущала их, как если бы они были её собственными. Чужие мысли. Их было много, все сразу, и это было словно огонь, который жёг её разум.

«Где она?» — пронеслось в голове, резко и сдавленно. Это был вопрос, но без каких-либо эмоций, почти механический. Она почувствовала, как мысль пробежала через неё, словно её тело становилось проводником чужих чувств.

Дыхание стало учащённым. Анна начала хватать воздух, но он не приносил облегчения. Она пыталась заставить себя успокоиться. Она знала, что нужно оставаться спокойной, но слова, мысли, образы — всё это продолжало накатывать. Она услышала даже несколько знакомых фраз, которые могли бы принадлежать её коллегам, друзьям, но... они звучали не так, как она их слышала обычно. Это было не просто воспоминание, а прямое проникновение в разум.

«Почему ты так молчишь?» — снова чей-то голос, более тёмный, глубокий.

Анна сглотнула, её руки начали дрожать. Сколько времени она сидела так? Минута? Час? Всё расплывалось. Её разум будто искривлялся под тяжестью чужих мыслей, и она не могла понять, где заканчивается её собственное сознание и начинается чуждое.

Тогда она сделала шаг. Её разум потянулся, словно она искала связь, пытаясь разобраться, что происходило. Это было как стремление найти путь через лабиринт, в котором стены сами двигались, менялись, исчезали.

И вот, в этот момент, она осознала: она могла контролировать это. Было нечто в её сознании, что позволяло ей как бы «выбирать» мысль, фокусироваться на ней, выделять её среди прочих. Сначала она не могла понять, как это делать, но интуитивно она ощутила, что это её дар.

«Что происходит?» — спросила она вслух, почти не веря, что её слова тоже прозвучат в этом новом мире, полном чужих мыслей.

Ответ пришёл сразу. На этот раз голос был тёплым, даже знакомым.

«Ты проснулась. И теперь ты чувствуешь нас. Это твоя сила. Мысли. Ты можешь понять их, и они могут понять тебя.»

Анна закрыла глаза и глубоко вдохнула. Её разум уже не мог игнорировать то, что происходило. Она закрыла глаза, снова глубоко вдохнув. Это было странно. Голоса, шепоты в её голове — казалось, что всё вокруг было слегка не таким, как обычно. Но в её сознании всё ещё доминировала мысль, что это не может быть реальностью. Это слишком нелепо, чтобы быть правдой.

«Это сон, — подумала она, лежа на спине и вытягивая руки вдоль тела. — Да, это всего лишь сон. Ничего странного».

Она снова закрыла глаза и попыталась успокоиться. Мысли о необычных шёпотах, об ощущении, что что-то в мире стало чуть более прозрачным, чем обычно, не отпускали её. Но с каждым вдохом они становились всё туманнее, пока не растворились совсем.

«Завтра проснусь, и всё будет как прежде», — размышляла она, успокаиваясь. Глубокий вздох, ещё один. Сумерки за окном стали ещё темнее, и комната поглотила её в уютную тишину.

Голоса. Они все ещё были. Лёгкие, почти неслышные. Но теперь они не были такими настойчивыми. Просто звуки, которые приходят в голове, когда ты слишком долго не спишь. Она закрыла глаза и обняла подушку, пытаясь вновь расслабиться.

«Да, я просто устала», — прошептала она себе, чувствуя, как глаза начинают тяжело закрываться.

И вот, с этим мягким ощущением всё поглощающе туманного сна, Анна погрузилась в тишину. Голоса начали исчезать, как эхо, уносимое ветром. Всё стало мягким и неясным. Она расслабилась, почти почувствовав, как её разум уходит в безмятежный мир сна, где странные переживания не имеют значения.

Всё исчезло в мгновение ока.

И на этот раз — больше не было тревоги.

Анна снова уснула.

Ты не одна

Анна проснулась рано. Лучи утреннего солнца скользили по её лицу, и она нехотя потянулась, пытаясь разогнать сонливость. Как бы ни было приятно ощущение утренней лёгкости, она чувствовала, что сон был слишком коротким и каким-то странным. Но, возможно, это был просто кошмар, который исчез, как только она открыла глаза.

Анна сбросила одеяло, встала с кровати и потянулась, чувствуя, как её тело возвращается в реальность. В комнате царил привычный полумрак, стены были украшены постерами с цитатами философов, а на столе, как всегда, царил хаос из книг и тетрадей. За окном всё было знакомо — мир, утопающий в серых фасадах других зданий, как всегда поглощённый своей бесконечной суетой. Не было ни головной боли, ни того странного внутреннего шума, ни шёпотов, которые порой заполняли её сознание. Всё как раньше, всё на своих местах.

— Видимо, просто кто-то прочитал слишком много философии перед сном, — усмехнулась она, умываясь холодной водой, пытаясь вымыть остатки ночных заморочек из головы.

Её утро начиналось с фирменного макияжа, который она выполняла так, будто каждое движение было частью тайного ритуала. Кисточка в её руках танцевала, а лицо превращалось в холст, готовый к встрече с миром. Завтрак — это всегда авокадо-тосты, но не просто с хлебом, а с каким-то загадочным сочетанием специй, которые она каждый раз придумывала заново. Вместо обычного кофе она предпочитала имбирный чай с лимоном и медом, который не только разгонял сонливость, но и создавал ощущение, что она готова покорить мир с первого глотка. Иногда, если настроение было особенно боевым, она добавляла в него щепотку корицы, как маленькую магическую пружину, на которой держался весь день. Завершающий штрих — последний взгляд в зеркало, где её отражение как будто подмигивало. Взяв рюкзак, она вылетала из квартиры, оставляя за собой лёгкую атмосферу утренней магии.

---

Она выехала пораньше, чтобы не попасть в утренние пробки. Город только начинал оживать: редкие прохожие переходили улицы, витрины магазинов загорались тусклым светом. Она спокойно вела машину, уже зная каждый поворот на пути к университету. Припарковавшись рядом со знакомым зданием, она направилась ко входу, чувствуя лёгкое волнение перед новым днём.
В университете она сразу встретила Лею и Макса — своих верных друзей. Лея была по-настоящему эксцентрична, всегда с большими наушниками на шее и в странных футболках с философскими цитатами, а Макс — более сдержанный, с серьёзным выражением лица и любовью к древним мифам. Они всегда собирались в том же кафе на первом этаже перед занятиями, и сегодня не было исключением.

— Ну как? — спросила Лея, когда Анна подошла, откидывая волосы с лица.

— Так себе, — Анна бросила рюкзак на стол и села. — Как всегда, пытаюсь выспаться, а потом просыпаюсь с кучей своеобразных мыслей.

Лея смеялаcь.

— Ты про тот момент, когда просыпаешься и не понимаешь, почему в голове какие-то шепоты и хаос? — она театрально поднёсла к уху стакан с кофе, изображая, что слушает что-то важное. — Всё как всегда! Может, тебе стоит научиться отделять свои мысли от чужих?

Анна с улыбкой покачала головой.

— Ты просто слишком много думаешь вслух, — сказал Макс с лёгкой улыбкой. — Это очаровательно, но, кажется, только ты так замечаешь.

— Но я... — Лея подмигнула, усмехаясь. — Я ж говорю, ты должна научиться отделять свои мысли от чужих. Иначе это как ходить по городу и слышать все разговоры подряд!

—Да уж, — Анна засмеялась. — Скоро ты в своём блоге начнёшь писать мемуары о наших беседах.

— Мемуары — это не для нас! Мы с Максом — концептуальные эксперты в области психологии, а ты пока просто залипаешь в деталях, — поддразнила её Лея. Макс хмыкнул, но тоже не удержался от улыбки.

Они немного поболтали, поиграли в мелкие шутки, а затем отправились на занятия по социологии. И хотя это была не самая интересная дисциплина для Анны, сегодня она чувствовала себя немного лучше. Студенты были заняты своими заметками, а лекция началась как обычно: с разницы между различными социологическими теориями.

Профессор, подойдя к доске, начал объяснять основные теории социального поведения.

— Таким образом, каждый из нас играет роль, как актёр на сцене. В повседневной жизни мы носим маски, — профессор поднимал указку, а студенты усердно делали заметки.

Анна на полусознательном уровне слушала лектора, но мысли снова унеслись в другую сторону. Она смотрела на Лею, которая, кажется, совершенно не слушала лекцию, а вместо этого щелкала в телефоне, и на Макса, который внимательно записывал все детали. Иногда её внимание ускользало, и она ловила себя на мысли, что в голове снова были какие-то неясные шёпоты. Они были не громкими, но настойчивыми, словно что-то или кто-то пытался привлечь её внимание.

«Да что за бред?» — подумала она и попыталась сосредоточиться. Но в тот момент, когда она погружалась в раздумья, снова ощутила, как эта странная волна мыслей обрушилась на неё.

«Ты в порядке?» — пронеслось в её голове, и она вздрогнула. Анна быстро посмотрела на своих друзей, но те были поглощены занятиями.

Профессор продолжал рассказывать про соцсети и их влияние на сознание людей.

— ...и в этом контексте появляется проблема избыточной информации. Слишком много информации приводит к перегрузке сознания, и человек теряет способность к анализу, — сказал он, останавливаясь у доске. — Как вы думаете, что будет с обществом, если этот процесс продолжится?

Анна подняла руку, пытаясь отогнать ощущения, что кто-то следит за её мыслями.

— Может, люди просто начнут терять связь с реальностью? — предложила она, удивив сама себя. Это было не её обычное мнение, но что-то заставило её сказать это.

Профессор кивнул.

— Хороший ответ, Анна. Мы действительно движемся к такому обществу, где связь с реальностью будет теряться. И именно тут психология и социология могут дать нам инструменты для адаптации.

Занятие продолжилось, и Анна несколько раз ловила себя на странных мыслях. Она уже не знала, что это было: её собственные размышления или те самые шёпоты, которые начали снова возвращаться.

Погружение в тишину

Анна стояла у дверей кафе, чувствуя, как её голова пульсирует, а в ушах всё нарастает этот шёпот, этот голос, который будто бы стал частью её внутреннего мира. Ветер нежно колыхал её волосы, и, несмотря на весь этот внутренний хаос, мир вокруг оставался спокойным, как никогда. Но Анна чувствовала, что её место больше не здесь, не в этом упорядоченном мире.

Она сжала пальцы в кулак, пытаясь удержать мысли, как будто они были неотёсанными птицами, вырывающимися из клетки сознания.

«Просто успокойся, — думала она, — найди центр. Сфокусируйся».

Эти слова, повторяемые словно мантра, были её якорем. Они напоминали ей о практиках, о дыхании, о пустоте, которую можно было обернуть в силу. Но всё чаще ей казалось, что та пустота — вовсе не пустота. Там что-то есть.

Глубокий вдох. Медленный выдох. Ветер проносится мимо, как невидимка, и на мгновение мысли притихают. В этом крошечном промежутке между вдохом и выдохом Анна почувствовала странную, болезненную ясность. Как будто за гранью её восприятия происходило что-то важное — и она не была готова это понять.

«Слышишь?», — голос. Снова.

Она вздрогнула, как будто кто-то прошёл сквозь неё — холодный и невидимый, оставив за собой ледяной след. Дыхание перехватило, а сердце сбилось с ритма. В этом мгновении весь окружающий мир показался ей отдалённым и неестественно безмолвным, словно время на мгновение остановилось. Её пальцы нащупали край скамьи — твёрдой, холодной, но это ощущение было почти неуместным. Казалось, рядом кто-то был. Не физически — иначе бы она почувствовала движение воздуха, шаги. Но иначе — как будто тень, не отбрасывающая свет, наблюдала за ней изнутри самой реальности.

__

Она медленно пошла в сторону университета. Каждый шаг отдавался тяжестью, будто бы ноги вязли в невидимой глине. Шёпоты не исчезали. Они стали фоном, как белый шум — едва различимые слова, сливающиеся в поток. Иногда она улавливала фразы: «Повернись назад», «Не доверяй им», «Посмотри на меня». Но эти слова казались чужими, будто бы их произносили не для неё, а через неё.

Анна присела на лавочку возле университета. Люди спешили мимо, а она закрыла глаза, сосредоточившись на дыхании. Через несколько минут — облегчение. Мысли немного притихли, дыхание стало ритмичным, ровным. Она ощущала, как напряжение в теле отступает, но тут — вспышка.

Острое ощущение чужого присутствия, как будто кто-то прошёл сквозь неё.

«Ты можешь стать кем-то большим. Ты можешь стать тем, кем никогда не была», — голос снова прозвучал, уже не в ушах, а прямо в голове.

Глаза раскрылись. Вокруг — всё по-прежнему. Но внутри что-то поменялось.

__
Она вышла за ворота университета, не ощущая, как ступает по тротуару. Воздух вокруг был плотным, почти зримым — как если бы реальность начала медленно растворяться, будто картина, написанная на водной глади. Свет от уличных фонарей переливался мягкими золотыми полосами, и в их дрожании Анна увидела нечто странное: будто сам город замер, дыша вместе с ней.

Выйдя за ворота университета, Анна не ощущала, как ступает по тротуару. Воздух вокруг был плотным, почти зримым — как если бы реальность начала медленно растворяться, будто картина, написанная на водной глади. Свет от уличных фонарей переливался мягкими золотыми полосами, и в их дрожании ей почудилось: сам город затаил дыхание и слушает её мысли.

Автомобиль стоял на привычном месте, запылённый, но в этот вечер он казался почти живым — не средством передвижения, а порогом между мирами. Без спешки, словно по давно знакомому ритуалу, Анна устроилась за рулём. Холод металла ощущался особенно отчётливо, как подтверждение тому, что она ещё здесь, в материальном. Ключ повернулся в замке с тихим щелчком, и двигатель ожил, будто в ответ на её внутренний импульс.

Дорога растворялась за стеклом, стираясь из памяти ещё до того, как мелькала за окнами. Светофоры, перекрёстки, повороты — всё слилось в единый поток, управляемый не руками, а вниманием. Мысли вели её вперёд, точнее и быстрее, чем любая карта или навигатор.

Может, вот она — настоящая магия? — промелькнуло в голове. Не в чудесах, а в способности направить восприятие. Захотеть — и путь разворачивается сам. Представить — и ты уже у цели.

Когда машина остановилась у подъезда, тишина двора казалась почти значимой. В каждом окне — отблеск чужих жизней, в каждом движении воздуха — едва уловимая гармония. И в этой неподвижности пришло ясное осознание: она не просто добралась домой. Это её намерение создало дорогу. И именно туда, куда было нужно.

Мир всё ещё был тем же. Но она знала — теперь она смотрит на него иначе. Потому что всё, что кажется внешним, возможно, давно уже живёт внутри.

В ту ночь Анна не могла уснуть. Её разум дрейфовал между снами и реальностью, теряя грань между ними. Ей снились фрагменты: черно-белые комнаты, зеркала без отражений, фигуры в капюшонах, идущие сквозь пыльные коридоры, книги, чьи страницы сами перелистывались.

Когда она проснулась, сердце билось быстро. Она пошла на кухню, налила воду, и взгляд её упал на раскрытую книгу по психологии, забытую на столе. На одной странице жирным шрифтом выделялся термин: Сегментация сознания.

Анна застыла. Строки перед глазами начали расплываться, но смысл был ясен: сознание может разделяться, фрагментироваться под давлением стресса, травмы, или… чего-то иного. Между строк она чувствовала: её разум уже начал этот путь.

В этот момент пришло осознание: возможно, это не безумие. Возможно, это трансформация.

__

На следующий день Анна вновь оказалась в кафе, где всё началось. Лея и Макс подошли почти одновременно, словно по сценарию.

— Как ты? — с тревогой в голосе спросила Лея.

Анна посмотрела на подругу. Глаза её отражали заботу. Макс, как всегда, в лёгкой иронии, но даже в его взгляде читалось: что-то не так.

— Я… думаю, я начинаю что-то понимать, — сказала Анна, медленно и вдумчиво. — Но мне нужно больше времени. Это как будто мир внутри меня перестраивается. Постепенно.

Тайна за туманом

... Когда Анна сделала шаг вперёд, тьма не поглотила её — она расступилась, как занавес на сцене, впуская внутрь пространство, которое невозможно было описать одним измерением. Воздух был густым и переливался тонами, для которых не существовало названий. Пол под ногами не имел твёрдой формы — он ощущался как поверхность воды, натянутой настолько, что могла держать вес, но стоило задуматься об этом — и казалось, ты начнёшь тонуть.

Фигура в центре круга всё ещё была там. Её очертания менялись, как дым, принимая формы — то старухи, то ребёнка, то силуэта с крыльями. Говорила она уже не голосом, а чувствами, проникая в самую сердцевину мыслей.

— Это место — не башня. Это ты.

Анна ощутила, как стены вокруг дрожат. Каждый шаг, каждая мысль, каждый выбор вырезали в пространстве линии, будто здание строилось в реальном времени из её внутреннего мира. Потолок исчез — наверху раскинулся купол, усеянный фрагментами воспоминаний: школьный двор, запах мокрого асфальта после ливня, слёзы, непонятные рисунки на полях блокнота, лица, имена которых она забыла, но сердца всё ещё помнили.

Фигура провела рукой в воздухе — пространство перед ней раскрылось, как свиток, и показало картину. Там была Анна — но не одна, а десятки её, каждая шла по своему пути. Где-то она стала врачом. Где-то — художником, где-то — странником, собирающим символы снов.

— Это всё ты. И это всё — правда.

Анна не могла пошевелиться. Её охватил страх, знакомый, древний: что если реальность — лишь слой, как шелуха на луковице? Что если всё, что она знала, было лишь одним из отражений в зеркале без центра?

Фигура подошла ближе, и теперь её лицо стало узнаваемым — это была сама Анна, но с глазами, полными знания, которое можно обрести только за гранью. Она протянула руку и положила на грудь Анны прозрачный знак — символ в виде её созвездия.

— Ты готова нести это. Но ты должна знать цену.

В следующее мгновение башня задрожала. В стены врезались раскаты, будто бы изнутри пространства вырывались иные силы. Всё вокруг начало распадаться, как ветхий свиток, обгоревший по краям. Сквозь стены просочился свет — не свет солнца, а осознания. И в этом свете Анна увидела — что она не одна.

Другие фигуры. Люди, женщины и мужчины, старики и дети. Они стояли по кругу, каждый в своей башне. Их глаза встречались с её — и в каждом отражался один и тот же вопрос: "Ты выберешь остаться?"

Башня начала рушиться. Не снаружи, а изнутри — как будто истина была слишком тяжела для конструкции сознания. Символ на груди Анны начал пульсировать, раскаляясь, и когда он вспыхнул в последний раз — мир вспыхнул белым светом.

---

Шум.

Глухой голос.

Запах пыли, кофе и дешёвого моющего средства.

— Анна?

Резкий толчок. Её глаза распахнулись, и в лицо ударил свет из люминесцентных ламп. Она сидела на своём месте в лекционной аудитории. Перед ней — открытая тетрадь, ручка и проекционный экран, на котором большими буквами было написано:

«Психология восприятия: аффективные и ассоциативные паттерны в сновидениях и диссоциативных состояниях»

Лектор — пожилой профессор с пронзительными глазами — внимательно смотрел на неё поверх очков.

— Всё в порядке, Анна? — спросил он.

Она кивнула. Горло было сухим, сердце билось как сумасшедшее. Одногруппники что-то шептали, кто-то хихикнул.

Анна посмотрела в окно. За ним — серый день, мокрый асфальт, студенты, спешащие на пары. Всё — как всегда.

Но на запястье остался след. Едва заметный. Как ожог в форме символа — тот самый.

Она проснулась. Но что, если это тоже — один из слоёв?

После лекции всё будто стёрлось. Мир, казавшийся таким реальным в сне, отступил, оставив после себя только странное чувство недосказанности и легкий жгучий след на запястье.
Ты с нами в библиотеку? — спросил Макс, накидывая на плечо рюкзак.

— Ага, — отозвалась Лея, — у нас же через пару дней очередной тест, или ты опять будешь в ночь всё штудировать и страдать?

Анна улыбнулась.
— Если честно, после этой лекции я вообще не уверена, что бодрствую.

— Ну, тогда готовиться будем на всякий случай. Вдруг этот сон — только пролог к большому кошмару под названием “незачёт”, — фыркнул Макс.

— Или к ещё одному тесту, где правильных ответов вообще не существует, — подхватила Лея, закатывая глаза.

К ним присоединились двое одногруппников — Илья и Марина. Все пятеро направились в сторону библиотеки. По пути обсуждали преподавателей, смешные истории с прошлых экзаменов и таинственное исчезновение автомата с шоколадками на втором этаже. Атмосфера была лёгкая, почти семейная — эти короткие моменты дружбы помогали держаться на плаву в рутине.

— Если бы у меня была сверхспособность, — сказал Илья, усаживаясь за длинный дубовый стол между книжных полок, — я бы просто телепатически скачивал лекции прямо в мозг.

— Ты бы скачал и тут же удалил, чтобы освободить память под мемы, — засмеялась Марина.

Анна села у окна, разложила книги, блокнот, сделала глоток холодного чая из термоса… и в какой-то момент мир опять стал тише. Не было ни шёпота, ни башен — только голоса друзей, шелест страниц и тёплый свет ламп. Она написала пару строк в конспекте и почувствовала, как веки тяжелеют. Голова чуть наклонилась…

— Анна? — голос Леи снова, уже не из сна, а совсем рядом.

— Прости… я… кажется, снова задремала, — пробормотала Анна, выпрямляясь.

— Ты хоть не разговаривала во сне, как в прошлый раз? — подмигнул Макс. — А то библиотека — не место для драм. Хотя «Ты пришла… мы ждали тебя…» было бы атмосферно между этими стеллажами.

Анна усмехнулась.
— Ты можешь рассказать, если хочешь, — предложила Лея.
— В этот раз без монологов. Но сон был… странный. Очень. Почти как будто он был реальнее, чем всё это.

Макс потянулся и с улыбкой сказал:
— Ну, если ты начнёшь с того, что спасала сознание человечества во сне, мы всё поймём. Главное — не забудь включить нас в титры.

Магия дыхания

—"Окей, Анна, если уж ты решила отправиться в мир дзена, то нельзя идти туда в старом свитере и растянутых штанах", — Марина уверенно потянула подруг за руку в магазин со спорттоварами. — Энергетический путь требует стильного сопровождения.

— И коврик, не забудь про коврик, — добавила Лея. — Без него ты как дзен-мастер без медитации — вроде бы и есть, но как-то не так.

Анна засмеялась. Впервые за последнее время она чувствовала себя легко. Шопинг-терапия — пусть и неофициальная часть любой душевной практики — сработала. Они втроём бродили между полками, перебирая бесконечные варианты топов, леггинсов, ярких спортивных кофт и мягких ковриков в мятных, лавандовых и земляных тонах.

— Вот этот тебе точно пойдёт, — сказала Марина, протягивая Анне футболку цвета ночного неба. На груди — изящный рисунок: тонкие линии, складывающиеся в созвездие, среди которого пряталась луна с закрытыми глазами, будто спящая. Вокруг — крошечные золотые точки, имитирующие пыль звезд.

— Ого… — Анна провела пальцами по рисунку. — Как будто сон на ткани.

— Вот именно, — улыбнулась Лея. — Чтобы ты в ней не просто дышала — а сразу уходила в трансцендентный космос.

— Главное, не начать в ней вещать с кафедры про планеты и внутреннего змея, — хихикнула Марина. — Хотя... если будешь, я видео сниму.

Анна только рассмеялась, прижимая футболку к себе.
— Кажется, я уже наполовину в другом измерении. И это даже приятно.

— Только если с этими леггинсами. Ммм… “осознанность, но с вайбом пантеры”, — хихикнула Лея.

— Если я начну медитировать с таким вайбом, мне понадобятся охранники, — подыграла Анна.

После примерок, забавных фоток в зеркале и долгого выбора коврика (в итоге — глубокий синий с узором звёздного неба), они вышли из магазина с лёгкостью в сердцах и пакетами в руках.

---

Вечером, в небольшом уютном зале йога-студии, где в воздухе витал аромат ванили с каплей жасмина, успокаивал и делал пространство чуть нереальным.
Анна впервые почувствовала, что пришла в нужное место.

Инструктор — спокойная женщина по имени Эльвира — говорила тихим, низким голосом, её движения были медленными, словно тёкшими. Свет в зале был приглушён, пол покрыт мягкими матами, а в углу играла почти неуловимая музыка — будто дуновение ветра среди деревьев.

— Начнём с дыхания, — сказала Эльвира. — Вдох — вы чувствуете, как мир входит в вас. Выдох — как вы отпускаете всё лишнее.

Анна села на коврик, скрестив ноги, закрыла глаза. Сначала тело казалось напряжённым, как будто внутри неё сжались провода. Но с каждым вдохом — медленным, глубоким — и каждым выдохом — мягким, длинным — напряжение отступало.

Практика началась с простых асан — кошка-корова, мягкие наклоны, растяжение. Инструктор не торопила. Всё казалось как танец — не внешнего движения, а внутреннего. Как будто тело и дыхание начинали говорить на одном языке.

Когда наступило время медитации, зал наполнился особенной тишиной. Не пустотой — а пространством. Эльвира приглушила свет почти до темноты и попросила лечь на спину, расслабить руки, лицо, каждую мышцу.

— Представьте, — прошептала она, — что внутри вас — зеркало. Гладкая поверхность, в которую капают капли ваших мыслей. Вы не ловите их, не боретесь. Вы просто наблюдаете, как они исчезают, оставляя гладь.

Анна следовала голосу. Её тело становилось лёгким, будто отрывалось от земли, но при этом — тяжёлым, будто она врастала в пол. Всё вокруг исчезло. Осталась только тишина.

И тогда случилось нечто странное, но прекрасное.

Сознание словно развернулось внутрь. Не схлопнулось, не ушло — а именно развернулось. Внутри была не пустота, а пульсирующее пространство, похожее на небо до рассвета. Там были цвета, не имеющие названий, и движения, не имеющие направления. Мысли больше не были словами — они стали образами, дыханием, формой.

С каждым вдохом Анна чувствовала, как внутри неё вспыхивают звёзды — не буквально, а как отблески памяти, чувств, частиц смысла. Всё, что она носила с собой — тревоги, страхи, обрывки сна, даже голос из башни — не исчезло, но обрело структуру. Как будто каждый элемент жизни был частью сложного узора, сплетённого из невидимых нитей.

Она не ощущала времени. Только пульс — не своего сердца, а как будто мира внутри неё. И этот пульс был — магией. Не сказочной, а истинной. Сознание — стало магией. Оно не притворялось, не создавал иллюзий. Оно просто... открылось.

Когда голос Эльвиры снова прозвучал — мягко, как эхо, зовущего домой — Анна медленно вернулась.

Открыла глаза.

Зал был тот же. Люди рядом ещё не полностью вернулись. Кто-то лежал, кто-то садился. Лея рядом тихо улыбалась, не глядя — просто знала, что всё хорошо.

Анна почувствовала лёгкость. Не как после отдыха — как после того, что долго искала и наконец — нашла.

И внутри неё осталась мысль, тихая, как дыхание:
-Это только начало...
__
Анна вышла из йога-студии, в голове ещё звучала мягкая музыка, а тело приятно тянуло, как будто она находилась в состоянии полудрёмы. Вечернее небо опускалось над городом, и воздух был прохладным, но приятным. Она шагала домой, ощущая, как каждый её шаг поглощает землю, как если бы она не просто шла, а растворялась в пространстве вокруг.

Дома её встречала привычная тишина. Она сбросила с себя спортивные штаны и футболку с космическим рисунком, словно освободившись от одежды, которая казалась не подходящей для этого нового состояния. Анна зашла в ванную комнату, её движения были плавными, как будто она скользила, а не шла. Перед зеркалом она на мгновение задержалась. Её лицо было слегка усталым, но спокойным, с легким румянцем, который появился после занятий.

Анна потянулась к умывальнику, смывая остатки макияжа. Вода была теплой, чуть горячей — она лилась, как дождь, касаясь её кожи. С каждым движением, как будто бы вода стала не просто жидкостью, а чем-то живым, деликатно очищающим не только её лицо, но и внутренние переживания, оставшиеся снаружи. Анна закрыла глаза, поглощенная этим процессом. Вода на её коже словно растворяла её напряжение, делая тело лёгким, а разум — ясным. Как в медитации. Поглощённая ощущениями, она оставила ванную и ступила в душ, почувствовав, как тёплый пар наполняет комнату. Тела не существует без мысли, а мысли — без тела. И, возможно, вода была именно тем звеном, что соединяло два этих мира.

Шаг вперёд

Её сердце забилось быстрее, но она не остановилась. В его словах было что-то, что настораживало, но одновременно и манило. Что-то, что заставляло её чувствовать, что она стояла на пороге чего-то огромного. Он знал нечто, что могла бы изменить её понимание мира, и это знание тянуло её к себе.

Она шагнула вперёд, ощущая, как воздух вокруг неё стал плотнее, как будто сама реальность сжалась, готовая раскрыться. Его тень дрожала, и её глаза искали ответ на том, что он собирался сказать. В его молчании таился не только ответ, но и опасность. Она знала, что этот момент — не просто выбор, а испытание.

— Я знаю, что ты ищешь, — продолжил он, голос становился тише, но каждое слово проникало глубже в её сознание. — Но ты не готова. Некоторые истины могут разрушить всё, что ты знаешь.

Мир вокруг неё затих, как если бы сама вселенная замерла, ожидая её реакции. Она не могла повернуть назад. Всё в её теле тянуло вперёд. Она сделала шаг, и пространство вокруг неё начало плавно искривляться. Она больше не была просто частью этого леса — она становилась его сущностью, его волей.

Шагнув в туман, она ощутила, как всё изменилось. Реальность не была такой, как раньше. Она могла почувствовать каждую молекулу воздуха, каждый звук. И в этом мире она могла быть кем угодно, но знала: чтобы понять, кто она на самом деле, ей нужно узнать, что скрывает этот таинственный силуэт.

Он мог раскрыть ей то, что лежало за пределами её понимания. И, возможно, этот шаг в неизвестность откроет не только новые силы, но и новые опасности.

Анна сделала выбор. Шаг вперёд и ...
Она не проснулась. Мир просто стал другим.
Нить реальности сна не порвалась — она разошлась и теперь всё было зыбким, живым, будто сама реальность начала дышать. Звуки не рождались — они вспоминались. Лес вокруг неё не был лесом: деревья стояли, как наблюдатели, слишком прямые, слишком неподвижные, их корни вытекали из земли, как жилы.

Силуэт стоял между ними — не мужчина, не тень, не форма. Его слова не звучали, они прорастали в её голове, как семена:

— Ты слишком далеко, чтобы вернуться. Но недостаточно, чтобы понять.

Она попыталась говорить, но губы были как воск. Только глаза двигались — и они искали. Он знал. Он помнил её.

И она… она тоже вспоминала.

На левой руке — странное ощущение. Рука горела, будто под кожей ползали искры. Она подняла её — и увидела: тонкие световые линии, как царапины от тончайшего ножа. Созвездие. Но не с неба. Оно двигалось.

Созвездие жило.

И пока она смотрела, звёзды на её запястье начали вращаться, менять конфигурацию. Как если бы небо внутри неё искало ориентир. Она поняла: это не знак. Это компас.

— Кто ты? — попыталась она, и слова вышли с эхом, будто из-под воды.

Он подошёл ближе. У него не было лица. Но тени вокруг его головы складывались в узор — тот же, что пульсировал у неё под кожей.

— Не я должен тебе это сказать, — произнёс он. — А ты себе.

Всё начало рассыпаться. Лес трещал, но не от звука — от воспоминаний, которые не помещались больше в границах сна. В каждом листе — образ. В каждом шаге — чувство, которое она не могла назвать. Страх без причины. Радость без повода.

Она сделала ещё один шаг — и весь мир моргнул. Не исчез. Изменился.

Теперь она стояла в своей спальне. Тело — мокрое, словно она вышла из воды. Рука зудела. Она посмотрела — шрам остался. Линии были тонкими, серебристыми, будто выжжены изнутри. Всё было на месте.

Кроме неба.
Небо за окном было чужим. Комната не дышала. В ней не было ветра, не было времени — только она и тишина, такая густая, что звенела в ушах. Шрам всё ещё пульсировал, светясь изнутри. Свет был холодным, будто звёзды внутри неё вспоминали, кем они были до того.

Анна подошла к зеркалу. Отражение замерло — и не повторяло её движений. Оно просто смотрело. Глаза на той стороне были глубже, чем положено, и в них плясали те же огоньки, что выжигали знак на её руке.

Она медленно подняла запястье — и отражение сделало то же, но с запозданием. Как будто не зеркало отражало её, а она — его.

— Кто я? — спросила она, не вслух, но слова всплыли, как пузырьки воздуха в глубокой воде.

Ответ не пришёл. Вместо него — лёгкий треск. Зеркало начало покрываться трещинами, и каждая линия шла строго по рисунку шрама. Звёзды соединялись в новое созвездие. Портал. Карта. Или, возможно, это был вход внутрь неё самой.

Комната вспыхнула — не светом, а ощущением. Как если бы всё существо мира вдруг обратило внимание только на неё. И это было не благословение. Это было... пробуждение.

Из зеркала вышел свет. Нет — форма, сделанная из того же свечения, что жилo в её шраме. Тонкая, изломанная, как ход мысли. Без лица. Но с голосом, который она знала раньше, чем научилась говорить.

— Ты пересекла первую грань. Следующая — в тебе.
— Где? — прошептала она.
— Там, где ты всегда отводила взгляд.

И вдруг всё исчезло.

Она стояла снова в лесу. Но теперь он был не из деревьев — а из символов. Листва была рунами. Стволы — колоннами из снов. Шёпот ветра складывался в её имя — не то, которое дали ей родители, а то, которое она забыла, когда пришла в этот мир. Раз, и вдруг...

На запястье свет исчез.
Но созвездие осталось.
Анна моргнула. Не просто так, а как будто пыталась уловить свет, который проскользнул мимо её глаз. Каждый её взгляд был как мягкое прикосновение к чему-то тёплому и далёкому. Песчинки света, словно искры, танцевали в её взгляде, расползаясь, но не исчезая, а плавно сливаясь с окружающим миром.
Лес больше не был лесом — он распадался на геометрию, искажал себя, складываясь, как бумага в оригами.

Она не падала. Она сворачивалась. Всё вокруг — её чувства, её тело, даже мысли — сжались до точки. Потом — резкий толчок, как будто внутри неё что-то щёлкнуло, сместилось.

И — тишина. Но не простая, а ошибочная, как будто реальность забыла включить звук.

Она стояла в кухне. Её чашка стояла на столе, но была повернута не той стороной. Газовая плита работала, но без пламени. Часы тикали назад. Всё было на месте, и всё — не так. Как если бы кто-то воссоздал её мир по памяти, но ошибся в мелочах.

Звёзды на утренней кухне и йога с привкусом флирта

Анна проснулась, как просыпаются те, кто ведёт двойную жизнь: с осторожностью, будто проверяя, в каком сейчас измерении. Потянулась — элегантно, но слегка драматично, как будто не кровать, а сцена, и аплодисменты уже звучат где-то в параллельной реальности. Сон ещё держал её за край пижамы, а реальность сквозь шторы только намекала: «Эй, утро, вроде как уже пора». Мир вокруг был не вполне реальным: тапки смотрели на неё с осуждением, будто всю ночь писали диссертацию по дисциплине "Ты могла бы встать пораньше". Полотенце висело на крючке с видом философа, пережившего многое, а воздух в ванной напоминал цитрусовую рощу, которую случайно заселили жасмином и лёгкой депрессией среднестатистического чайного пакетика.
Вода в кране, похоже, тоже не до конца проснулась. Сначала она тянулась лениво, как понедельник, а потом вдруг запела — буквально. То ли трубы давали джаз, то ли её сознание ещё не вернулось из медитации. Анна наклонилась, и каждая капля, падая на её лицо, ощущалась как мини-фестиваль: немного холодная, немного космическая. Она умывалась долго, тщательно, почти благоговейно, будто пыталась стереть не только остатки сна, но и парочку лишних эпох, в которых, возможно, тоже немного задержалась.

Рутина началась — но это была не рутина, а утренний ритуал богини.

Она сделала зарядку — плавно, грациозно, как балерина на репетиции перед большим спектаклем. Потягивания были как медленные волны, дыхание — как музыка. Отражение в зеркале постепенно просыпалось вместе с ней. Ни капли спешки — только удовольствие от движения.

Завтрак… Ах, этот завтрак. Он не просто появился на тарелке — он родился, как произведение искусства. Анна собрала тосты с хрустящей корочкой, крем из кешью с каплей лимона, тонкие дольки инжира и пару лепестков мяты — и весь этот ансамбль сиял на утреннем солнце, как натюрморт из мечты художника-перфекциониста.

А потом — уход. Макияж? Нет. Сегодня она решила быть воплощением естественного сияния, которое как бы говорит: «Я спала три часа, но выгляжу на все восемь».

С чашкой чая и лицом, полным решимости, Анна открыла поисковик:
"Лучшие маски для лица: чтобы кожа как у лесной нимфы, а не у студента после сессии".
Результатов было 1 420 000. Она выбрала тот, в котором было меньше всего ингредиентов, звучащих как заклинания из древнеперсидского.

...И вот её кухня временно превращается в алхимическую лабораторию.
Нанесение происходило строго под сопровождение классической музыки и комментариев в стиле «если это не сработает, я просто буду светиться от стресса». Маска легла идеально: чуть жёлтая, чуть пугающая, но очень уверенная в себе.

В этот момент она выглядела как нимфа плодородия на карантине, и абсолютно её это устраивало. Она даже пару раз замирала перед зеркалом и говорила себе:
— Ты — утро. Ты — бодрость и сияние.
Она выбрала уютный льняной фартук, будто только что сбежала с итальянской фермы, и мягкий трикотажный комплект, идеально подходящий для мески теста и случайного вдохновения. Вид у неё был — как у музы выпечки.
---
После насыщенного утра, полного лёгкости и ритуалов, день продолжал разворачиваться перед Анной, как тщательно прописанный сценарий. Солнце светило чуть мягче, словно подыгрывая её внутреннему ритму, а воздух вокруг казался приправленным чем-то уютным и сладким — предчувствием тепла, домашнего уюта и... творожного теста.

Ресторан рядом с университетом уже был пронизан ароматами кофе и ванили, когда она вошла, неся с собой корзинку с ингредиентами. Этот уголок был для неё чем-то большим, чем просто местом подработки. Здесь магия происходила через ложки, венчики и старые деревянные миски. Здесь люди слушали не лекции, а свои вкусы. Здесь она творила.

Сегодня её мастер-класс был посвящён не сложной высокой кухне, а простому, но чудесному — булочкам из творожного теста в форме звёзд.

Анна стояла за деревянным столом, на котором уже были разложены ингредиенты: воздушный творог, яичные желтки, щепотка соли, сахар как пудра заклинаний, немного ванили, мягкое сливочное масло и мука.

— Сегодня, — начала она с той же интонацией, с какой могла бы начаться сказка, — мы будем печь звёзды из теста, мягче облаков — творожного.

Она закатала рукава, вдохнула аромат ингредиентов — и начала. Смешивая творог с маслом и яйцами, она будто разговаривала с ними на другом языке. Каждое движение было точным, мягким, наполненным намерением. Как будто тесто чувствовало — и отвечало ей тем же.

— Тесто, как и мы, — объясняла Анна, растирая его пальцами, — нуждается в балансе. Слишком много муки — станет грубым. Слишком мало — развалится. В этом и есть магия: почувствовать, когда оно живое.

— А можно ли использовать рисовую муку? — раздался голос из зала.

Анна подняла глаза и улыбнулась: — Можно. Но тогда оно станет другим. Не хуже, просто — с другим характером. Словно звезда из параллельной вселенной. Попробуйте и расскажите, что получилось.

Пока она вымешивала тесто, на её лице был лёгкий румянец. Казалось, она больше не в кафе, а где-то между мирами, где люди лепят не булочки, а небесные тела.

— Итак, — сказала она, перекладывая тесто на стол, — сейчас будем лепить. Но не просто булочки. Звёзды. Каждую — со своим узором. Можете завернуть внутрь кусочек шоколада, ягоду или немного мечты. Главное — верить, что из печки выйдет не просто выпечка. А что-то настоящее. Тепло, которым можно поделиться.

Кто-то ухмыльнулся, кто-то начал фантазировать о вкусах. А кто-то — замолчал, сосредоточенно создавая свои созвездия из теста.

Духовка заполнилась звёздами. Сначала — бледными, хрупкими. А потом, под воздействием жара и времени, они начали подниматься, румяниться, издавая тот самый аромат — сладкий, сливочный, почти... космический.

Анна открыла дверцу и аккуратно, будто доставала драгоценности, вынула первый противень.

Булочки — действительно были как звёзды. С золотистыми лучами, пышные, каждая — уникальная.

На грани снов и чувств

Анна и Макс шли по улице, оглядывая город, который казался совершенно другим, когда солнце уже клонилось к закату. Лёгкая прохлада вечера охватывала их, и всё вокруг казалось наполненным каким-то невидимым ожиданием. Макс говорил что-то о том, как уличные музыканты всегда выбирают самые странные моменты для исполнения своих песен, но Анна едва ли его слушала. Её мысли были где-то далеко, в том туманном, едва уловимом ощущении, что этот вечер — как начало чего-то большее.

— Ты о чём-то думаешь? — вдруг спросил Макс, уловив её взгляд.

Анна вздохнула, и её голос был мягким:

— Просто иногда мне кажется, что с каждым шагом я вхожу в параллельную реальность.

Макс остановился и посмотрел на неё с таким серьёзным выражением, что она едва сдержала улыбку.

— Прекрасно. В таком случае, я с удовольствием окажусь в твоей параллельной реальности, если ты меня впустишь, — сказал он, откинув волосы с лба и посерьёзнев.

Она задумалась на мгновение, затем кивнула:

— Хорошо. Но будь готов, тут бывают странные законы физики.

Они продолжили идти, но теперь в её воображении возникали странные картинки — Макс, стоящий на фоне каких-то дальних гор, или, наоборот, он расплывался в огромном океане света, его лицо терялось в туманной дымке. Он был каким-то другим, но таким же, только немного более загадочным.

И вот, через несколько минут, они оказались в той самой кофейне , где Анна любила проводить вечера. Местный бариста, улыбаясь, подал им чай и даже спросил, не хотят ли они попробовать новое угощение.

— Что-то в этот раз необычное, — сказала Анна, посмотрев на Макса. — Ты не хочешь, чтобы я зачитала тебе меню, как на уроках психогенетики? Оно, как и наши сны, всегда таит в себе какую-то загадку.

Макс усмехнулся и положил чашку на стол.

— Не знаю, как тебе, но у меня в жизни и так загадок хватит. Например, почему я вдруг оказался с тобой на йоге, а не в спортзале.

Анна улыбнулась, но тут же почувствовала, как её сознание снова уходит в нечто более глубокое и странное. Она закрыла глаза на мгновение, и перед ней снова возник тот туманный лес с золотыми лучами света. Но теперь Макс был там — стоял прямо перед ней, как будто только что вышел из этого самого тумана, весь в свете и какой-то неясной энергии.

— Ты ведь не такой, какой ты есть, правда? — спросила она, ощущая, как её голос звучит в пустоте.

Макс, казалось, не замечал этого, его лицо оставалось всё таким же спокойным и чуть озорным.

— Кто-то должен быть, знаешь ли. Иначе как же я смогу найти того самого человека, с которым буду пить чай? Неужели ты думаешь, что я не могу быть идеальным для тебя в этом мире и в любом другом?

Анна посмотрела на него, и вдруг всё вокруг исчезло, как дымка, как иллюзия, растворяющаяся в воздухе. Она открыла глаза, и перед ней снова был Макс, сидящий с ней в кафе, но его взгляд теперь был совершенно другим — чуть более настойчивым и проницательным, как если бы он понимал больше, чем она сама.

— Это ты сейчас говоришь или это просто остатки моего сна? — спросила она, чувствуя, как её внутренний мир плавно соединяется с внешним.

Макс пожал плечами.

— Может, это просто твои мысли, которые наконец-таки обрели форму, а может, я и вправду стал тем самым человеком. Кому, как не тебе, судить?

Анна улыбнулась, и вдруг в её голове словно вспыхнула искра. Может, с Максом действительно было что-то большее, чем просто прогулка по вечернему городу. Может быть, их встреча и была тем самым сном, в который им стоило бы погрузиться, чтобы понять, куда они идут, и что их ждёт впереди.

— Мы с тобой точно живём в странном мире, — произнесла она вслух, собираясь с мыслями. — Но, может, это и есть настоящий путь.

Макс посмотрел на неё с лёгкой улыбкой.

— Может, да. Но важно, чтобы путь был с тобой. В конце концов, кто сказал, что на этом пути не должно быть и немного магии?

В это мгновение для Анны не было ничего более правильного.

Проектная химия

Анна шла по университетскому коридору, с чашкой кофе в одной руке и лёгким внутренним беспокойством в другой — невидимой, но очень реальной. Макс появился в её жизни стремительно и с такой яркостью, что теперь даже его простое присутствие вызывало лёгкое покалывание где-то в районе сердца.

"Это просто он. Просто йога. Просто чай и странные метафоры," — убеждала она себя. Но стоило ей вспомнить, как он смотрел на неё вчера в кафе, и внутренний голос делал сальто.

И, конечно, он появился в тот момент, когда она этого совсем не ожидала — облокотившись на подоконник возле кабинета 203 с видом «эй, я тут случайно, просто прохожу мимо уже третий раз». Он махнул рукой и широко улыбнулся.

— Доброе утро, великая жрица булочек и асан.

Анна кивнула, сдержанно:
— И тебе… утро.

Макс чуть склонил голову, будто разглядывая её под новым углом.
— Ты сегодня как будто из другой сказки — где главная героиня немножко задумалась о принце, но ещё делает вид, что не уверена, существует ли он вообще.

В этот момент мимо них прошли Лея, Марина и Илья.

— Ну всё, — прошептала Лея, прищурившись. — У нас тут химия. Причём не по расписанию, а по взглядам.
— И по полевым флюидам, — добавил Илья, зевнув.
— Ставлю десять к одному, что кто-то сегодня будет отвлекаться на лекциях, — сказала Марина и многозначительно хмыкнула.

Анна закатила глаза, но не возразила. Потому что спорить было бессмысленно.

И вот начались лекции.

Первая пара — социология. Преподаватель, профессор Иванов, как всегда начал с фразы, которая звучала как начало драмы:
— Итак, общество. Оно всегда в движении. В отличие от некоторых студентов на последнем ряду.

Макс сел рядом с Анной. Это было не обсуждаемое решение — он просто сел. Он вытянул ноги вперёд, сложил руки за головой и прошептал:
— Если общество в движении, то, может, и мы с тобой должны куда-нибудь двигаться? Например, в столовку.
— Сейчас 9:05.
— Утренние бутерброды — тоже форма социальной адаптации.

Анна вздохнула, но улыбнулась. Макс был Максом — шутки, легкость, и всё чаще — мягкий взгляд в её сторону, от которого становилось немного жарче, чем должно быть в аудитории с открытыми окнами.

Следующая пара — клиническая психология. Лекторка читала про расстройства привязанности, а Макс всё время подкладывал Анне стикеры с надписями вроде:

«Ты — мой надёжный стиль привязанности».

«Моё любимое когнитивное искажение. Без тебя реальность слишком логична.»

«Ты не гипотеза — ты эмпирически подтверждённая привлекательность.».

Анна боролась с собой изо всех сил, чтобы не расхохотаться в голос. Но пару раз всё-таки выдала сдержанный смешок, за что получила подозрительный взгляд от преподавательницы.

__

Теория личности оказалась менее теоретической, чем обычно — в этот раз преподаватель решил дать проектную работу. Студентов разбили на группы.

— Итак, группа один — Анна, Марина, Филипп.

Макс на мгновение застыл, а потом поднял руку, как будто сдаёт тест на смекалку:

— Простите, а можно техническое уточнение… а можно ли мне… ну… переместиться в группу к Анне?

Преподаватель приподнял бровь:
— А зачем?

Макс со всей невинностью мира пожал плечами:
— У меня просто… ну… уникальное сочетание мотивации и глубокого интереса к психологии в этой конкретной компании.

Филипп, уткнувшийся в телефон, даже не поднял голову.
Марина фыркнула.
Анна переглянулась с Лея, и та едва сдержалась, чтобы не зааплодировать.

Анна улыбнулась. На этот раз — открыто, без всяких "но".
Потому что всё было очевидно. Потому что, как бы он ни шутил, он на самом деле просто хотел быть рядом.
А Макс, заняв своё место в их группе, прошептал, будто между делом:

— Спасибо за визу. В реальность Анны всё ещё не пускают без приглашения. Но я настойчив.

И в этот момент Анна поняла, что больше не боится странных чувств. Потому что в этом сумасшедшем, академически перегруженном, слегка волшебном мире… ей действительно хотелось узнать, куда всё это может привести.

К обеду вся их группа собралась в столовой. Марина ворчала, что проект слишком общий, Илья пытался спорить с преподавателем по электронной почте, а Лея просто ела суп, глядя на всех с выражением человека, пережившего пять сессий подряд и не одну экзистенциальную яму.

Анна села напротив Макса, а он тут же подвинул ей салфетку и написал на ней:

"Сегодня ты особенно похожа на гипотезу, которую я готов проверять всю жизнь."

Она чуть не поперхнулась. Лея, заметив это, сразу вгляделась в её лицо:

— У тебя опять этот “взгляд мимолётного счастья”. Значит, он снова что-то написал?

Анна только пожала плечами и спрятала салфетку в блокнот.

Макс, будто не при чём, неспешно пил кофе и делал вид, что интересуется расписанием пары.

Но когда преподаватель прошёл мимо и мимоходом уточнил:

— Ах да, по поводу проекта. Я рассмотрел просьбу и… добавляю Макса в вашу группу. Он был… особенно настойчив.

Анна чуть опустила голову, чтобы скрыть улыбку. Лея, сидевшая рядом, прошептала:

— Уровень “ухаживаний через научную коллаборацию” — 9 из 10. Дальше только совместный диплом.

Марина фыркнула: — Надеюсь, вы ещё и презу будете делать вдвоём. Чтобы мы с Филиппом могли понаблюдать за романтическим синергизмом.

Анна перевела взгляд на Макса. Тот смотрел на неё, не отводя глаз, и подмигнул.

— Ну что ж, — сказала она вслух, беря ручку и открывая блокнот, — давайте тогда строить план.

— План захвата Анны или проекта? — уточнил Макс.

Анна повернулась к нему и сказала чуть тише, чем нужно было, чтобы это слышали только они:

— «Макс, ты так стараешься, будто мы защищаем не проект, а твою кандидатуру на роль ухажёра месяца.»
Макс на мгновение замолчал. А потом тихо и довольно прошептал:

— Ну всё, теперь я точно не уйду из этой группы.