Смертельный танец

Глава первая

Как же ей все надоело!..

Устало затягивая пуанты, Вероника, насупившись, думала о предстоящем просмотре. Почему всегда все вот так: у ее друзей уже совсем скоро каникулы, кто-то уже защитил диплом, сдал экзамены, купил билеты в Турцию или в Египет – а ей все только предстоит? И Юлька, как издевается, звонит каждый вечер, гулять зовет... Куда тут гулять, если репетиции каждый день с утра до вечера?

Завязав тесемки, Вероника несколько раз поднялась на мыски. Вроде, удобно, не развяжутся. А то в последнее время у всех с обувью постоянные проблемы... Подхватив со спинки стула футболку, она натянула ее поверх своего трико и взглянула в зеркало. С поверхности стекла на нее смотрели уставшие серые глаза с темными кругами. Стиснув зубы, Ника полезла в сумку за тоналкой.

- Ник, ты скоро? – позвала ее из коридора Лена. Спустя секунду подруга заглянула внутрь, и Ника скорчила ей гримасу через зеркало. – Там сейчас начнут уже, Нина Леонидовна опять скандал устроит...

- Пусть скандалит, сколько угодно, я из-за ее криков и так уже не сплю почти, в кошмарах ее вижу, – огрызнулась Вероника, закрывая тюбик. Лена хмыкнула.

- Смотри, ей этого не скажи. Давай, пойдем. Иришка где?

- У себя была, где еще, – буркнула Ника.

Вдвоем они вышли из гримерки и побрели по коридору до поворота, где свернули направо и остановились у края сцены. Идти дальше было боязно, хотя обе прекрасно знали, что от худрука им достанется и так – не столько за опоздание, сколько за очередные «нелепые движения» и «корявую походку».

Переглянувшись, они все же обошли занавес и оказались на сцене. По самому ее краю уже выстроился в ряд весь их курс, а Нина Леонидовна с недовольным видом сидела на первом ряду и вещала о предстоящем просмотре. Снова.

С такой лекции начиналась почти каждая их репетиция, и все студенты уже успели выучить ее наизусть.

Недовольно скользнув по ним взглядом, Нина Леонидовна кивком пригласила их в строй и продолжила.

- ...Я думаю, не стоит напоминать, что ежегодный просмотр проходит в Большом театре, и от него будет зависеть, где вы дальше окажетесь – в труппе одного из столичных театров или в захолустной балетной школе где-нибудь на окраине города. Скорее всего, с вашей подготовкой и желанием трудиться, большинство из вас ждет именно второй вариант...

- За все свои пятнадцать лет в этой школе я ни разу не видела такого ленивого и неприспособленного к танцу класса, как ваш... – пробормотала себе под нос Лена. Вероника хихикнула себе под нос.

- ...к танцу класса, как ваш, – эхом отозвалась Нина Леонидовна. Среди студентов послышались смешки – шепот Лены услышала не только Ника. – Вам еще и смешно?! Посмотрим, как вы будете смеяться, когда придете ко мне перед просмотром и будете умолять вас успокоить, потому что вы ничего путного не можете показать! Вольнова, Смирнов, разминайтесь, начнем с вас, живо. Терехина и компания, с вас растяжка. Остальные, групповая разминка, пройдемся по кордебалету. Колычева, где Митрошина? Почему я вас должна искать по всей академии, мне этот просмотр что ли нужен?

- Была у себя, Нина Леонидовна, – отрапортовала Вероника. Худрук презрительно фыркнула.

- Сходи за этой примой, будь она неладна. Скажи, еще раз заставит нас ее ждать – вылетит из академии, не посмотрю, что она отличница.

Вероника поспешно кивнула и засеменила обратно к гримеркам, провожаемая взглядами однокурсников.

Господи, когда уже это все кончится?.. Она в этой академии уже девять лет, с самой школы. Не видеть бы ее уже, и эту мымру не видеть! С таким отношением пусть сама по сцене скачет, пируэты делает, а она с сокурсниками полюбуется.

Проходя по коридору, Ника остановилась у гримерки, смежной с ее собственной, и постучала. Ира не ответила. Она постучала еще раз, подергала ручку. Заперто. Странно, обычно гримерки оставались открытыми всегда – мало ли, кому что понадобится, нитки, ножницы, грим. Может, она отошла куда-нибудь?

Заглянув к себе, Вероника взяла со столика телефон и набрала номер подруги. Гудки шли. Вернувшись в коридор, она прислушалась. За стенкой совершенно точно надрывался мобильник, но трубку не брали. Может, Иришка уже вышла на репетицию, и они разминулись?

На всякий случай она еще немного постояла, вслушиваясь в тишину. На секунду ей показалось, что внутри послышался странный шорох, но, приложив ухо к двери, Ника так ничего и не услышала. Академия была очень старой, здесь постоянно что-то скрипело или шуршало, да и с несколькими мышами приходилось соседствовать, как бы с ними ни боролись.

Возвращалась Вероника с увеличивающимся чувством тревоги. Сейчас опять скандал будет. А если Ира не пришла? Тогда вообще до истерики дойдет... Внутри похолодело – а что, если эта мымра сдержит слово и дойдет до ректора? Ирку же тогда точно отчислят!.. После стольких лет, столько труда и упорства, кто бы что ни говорил...

Не успела она подумать о том, чтобы вернуться и попробовать еще поискать подругу, как из-за поворота показалась Нина Леонидовна. Следом за ней бежал Рома Смирнов, тщетно уговаривавший ее вернуться.

- Колычева, почему так долго? Где Митрошина?

- Не знаю, Нина Леонидовна, – нехотя призналась Ника, опустив голову. Худрук вытаращила глаза.

- Что значит «не знаю»?! Я тебя спрашиваю, прима [1] наша где? Совсем голову от своей короны потеряла?

Глава вторая

Все происходящее казалось дурным сном.

Однокурсники лихорадочно переговаривались между собой, и тихий гул их голосов заставлял кровь стыть в жилах. Нина Леонидовна стоически держалась, хотя у нее тряслись руки, и, если бы не поддерживавший ее Рома, она давно бы упала.

Дверь в гримерку прикрыли, спрятав страшную находку. Глядя на светлое дерево невидящими глазами, Вероника никак не могла поверить. Час назад они с Иришкой шутливо спорили в столовой о том, как после просмотра позволят себе расслабиться и наедятся всего, от чего отказывались последние несколько лет. Еще час назад не было ничего важнее этого спора или грядущего просмотра.

Теперь все это казалось настолько неважным, что в груди поднималась истерика, а на глазах вскипали слезы.

Присевшая рядом с Никой Лена что-то тихо бормотала себе под нос, успокаивая скорее саму себя, чем окружающих. Ребята вокруг тоже выглядели потрясенными, и, скользнув по ним безразличным взглядом, Ника вдруг заметила вышедших из-за угла людей в полицейской форме. Во главе их процессии шествовал здешний комендант Юрий Иванович, нервно заламывая руки и не уставая причитать. Шедший сразу за ним мужчина с погонами капитана устало глядел на толпу студентов, явно представляя, как будет проходить допрос. Перспективы его совершенно точно не радовали.

Завидев пришедших, Нина Леонидовна поспешно встала на нетвердых ногах и вышла вперед, покачнувшись на втором шаге.

- Капитан Мальнев, убойный отдел. Я попрошу сейчас освободить коридор, будет проводиться осмотр места происшествия. Всем вам я настоятельно рекомендую не покидать стен академии, с каждым из вас мне необходимо побеседовать, – пристально оглядев толпу собравшихся, он обернулся к бледной Нине Леонидовне. – Могу я попросить вас выделить какой-нибудь кабинет?

- Конечно, мы можем пройти в мой, поговорите там, – пролепетала худрук. Капитан согласно кивнул.

- Тогда проводите туда своих студентов, как только мы здесь закончим, я подойду.

Нина Леонидовна быстро закивала, мгновенно нацепив на лицо привычную надменную маску, и зашикала на студентов, подгоняя их к лестнице. Капитан проводил их глазами до поворота, задержавшись взглядом на балеринах, обутых в пуанты. Криминалист рядом с ним присвистнул.

- Ради такого зрелища стоило идти работать в полицию, да, Кирилл Сергеевич?

Капитан раздраженно закатил глаза, а эксперт хихикнул.

- Ты больно веселый, Коль, да только не к месту. Делом займись, а?

Коля захохотал еще сильнее и шагнул в гримерку. Вошедший следом Мальнев остановился недалеко от двери и огляделся.

Обыкновенная девчачья комната. Куча бантов и рюшей, кружева на всех поверхностях, игрушки на полках. В кресле у столика убитая девушка – совсем еще девчонка, племянница Мальнева того же возраста. Рядом с ней корзина с цветами, наверняка от какого-нибудь романтичного поклонника.

Капитан задумался. Убитая была довольно хороша собой, у таких просто обязаны быть, как сейчас говорят, бойфренды. Интересно будет посмотреть на этого кавалера.

Ползавший на корточках Коля длинно и шумно вздохнул, и Мальнев подошел поближе.

- Что у тебя?

- Трудно сказать. Умерла относительно недавно, может, часа полтора прошло. Точно могу сказать, что это отравление – видишь, как глаза покраснели? Это капилляры лопнули от напряжения. Явных улик нет, надо изымать все, что найдем. В общем, все...

- В общем, все, – передразнил его Мальнев. – Плохо.

Нагнувшись ближе, он аккуратно осмотрел шею убитой на предмет следов от укола, но не нашел никаких синяков, перешел к запястьям, но и там потерпел неудачу. Разочарованно вздохнув, капитан начал подниматься, когда Коля вдруг ухватил его за рукав рубашки.

- Погоди-ка. Глянь.

Криминалист осторожно дотронулся до руки погибшей, проведя пальцем в латексной перчатке по двум крошечным точкам между большим и указательным пальцем. Мальнев с ужасом отстранился.

- Это что?

- На укус похоже, – задумчиво отозвался Коля. Капитан с чувством выругался.

- Укус кого? Змея что ли?

Мгновение спустя криминалист кивнул еще раз, и Мальнев похолодел.

Вот только змей ему и не хватало. Ладно бы просто бытовое убийство, в мире искусства так всегда, чуть ли не каждый день кого-то убивают – так ведь нет, это прямо какое-то изощренное! Ну кому в здравом уме придет в голову принести в академию ядовитую змею, чтобы она убила человека? Это не убийца, а сумасшедший, самый настоящий! Еще бы питона или анаконду притащил...

А что, если она сбежала?..

Мальневу поплохело еще больше.

- Коля, – тихо позвал он. – Ты можешь прямо сейчас сказать, это действительно укус змеи или нет?

- Могу, – склонившись над трупом еще ниже и немного подумав, ответил Коля. – Да даже сейчас, думаю, не ошибусь. Смотри, крови у ранок почти нет, она уже успела свернуться. Что это значит?

- Что раны получены после смерти?

- Правильно. Значит, «змея» – всего лишь инсценировка, причина отравления в чем-то другом. А ранки, скорее всего, от спицы или маникюрных ножниц.

Глава третья

В холле она обошла оставшихся студентов и вслепую двинулась мимо кабинетов, держа путь к лестнице. Голова начинала кружиться от одной только мысли о случившемся, перед глазами то и дело всплывал образ убитой Иришки.

Кому могло понадобиться ее убивать? Да еще таким способом?

А ведь еще утром они болтали о всякой чепухе! Смеялись, строили планы, ей приносили цветы...

Неужели это мог быть кто-то из знакомых? Но если так, то кто?!

В главном холле она увидела Глеба. Он сидел на широком подоконнике, глядя на проходящих мимо людей полупустыми глазами, и при виде нее спрыгнул. Вероника судорожно сглотнула.

Нет, не может такого быть! Это точно не он, кто угодно, но только не он! Она знает его... сколько, лет пять? Да нет, больше, все шесть! И что, выходит, она так никогда и не знала его до конца? Или правду говорят, и она просто слепа?..

Последнюю мысль Ника старательно запрятала в самый дальний уголок сознания, даже головой покачала для пущего эффекта и только тогда подошла ближе. Глеб ждал ее у лестницы к выходу.

- Ты как? – с тихой тревогой спросил он. Ника отвела глаза. – Прости, зря спросил, напомнил только...

Ничего больше не сказав, он аккуратно привлек ее к себе и обнял. Она замерла, сжавшись в его руках и прислушиваясь к собственным ощущениям.

Нет, кто угодно, но не он!..

- Мальнев думает, что это мог быть ты... – пробормотала Вероника куда-то ему в плечо. Глеб удивленно ее отпустил. – Что это ты... Иру...

- Я? Ты серьезно?

- Он спрашивал про тебя, какие у вас были отношения, мог ли ты пойти на такое. Мне кажется, я его не убедила.

- Ерунда какая-то, – бросил Глеб, растерянно запустив пятерню в волосы.

- Если тебя это утешит, я почти наверняка тоже в его списке подозреваемых.

Глеб выжидающе на нее уставился, и Ника поморщилась. Зря она это сказала. Теперь проблем будет только больше, а чужого беспокойства ей и дома хватит.

- А подробнее можно? – поторопил ее Глеб.

- Да что говорить-то? Он спросил, переходила ли мне Ира дорогу, я сказала, что да.

- Так она всем девчонкам с курса ее переходила!

- Но не все в момент убийства находились в соседней комнате, – возразила Вероника. – И при этом ничего не заподозрили и не услышали. Я была рядом, понимаешь? Рядом, и ничего не сделала! Что, если она стучала, а я просто не слышала или не обратила внимания?

- Не смей винить себя, слышишь? – оборвал ее Глеб. – Пойдем, я тебя до дома провожу. Не хватало еще, чтобы ты в таком состоянии вляпалась во что-нибудь.

Из академии они вышли молча. Свернув в сторону метро, Ника думала о прошедшем дне – за всеми произошедшими событиями вечер наступил как-то чересчур быстро. Как жить дальше, она не представляла, что делать и как себя вести тоже. Глеб рядом с ней тоже притих, думая о своем, но Вероника не сомневалась, что их мысли совпадают.

В метро они сели в переполненный вагон. Ника предприняла еще одну попытку отговорить Глеба от идеи провожать ее, но он был непреклонен – хотя ехать ему предстояло совсем в другую сторону.

Прислушиваясь к грохоту старого вагона, Ника закрыла глаза и стала думать.

У Иришки хватало завистников, это правда. Да и кристально честной она тоже никогда не была – могла опуститься до интриг и лжи, чтобы только получить то, что хотела.

И все же было в ее смерти нечто странное. Ника нахмурилась, вспоминая тот момент, когда вошла в гримерку следом за худруком. Ира сидела в кресле, в самой комнате царил легкий беспорядок, а на столе перед ней стояла корзина цветов, кажется, тюльпанов.

Мальнев сказал, что ее отравили.

Что-то ворочалось на задворках памяти, не давало ей покоя, какая-то мысль упорно не желала уходить, но поймать ее никак не получалось.

Открыв глаза, она обнаружила Глеба, сидящего напротив и не сводящего с нее глаз. Еще недавно полный вагон сейчас стремительно опустел, остались лишь с десяток человек, едущих до конечной станции.

- О чем думаешь? – уловив момент, когда поезд замедлил ход, спросил Глеб.

- Пытаюсь понять, – прокричала в ответ Вероника. Глеб непонимающе пожал плечами, и она махнула рукой.

Не стоит ему говорить. Он начнет беспокоиться, полезет в неприятности из-за этого. Он ведь и так на контроле у капитана, не надо ему знать о ее подозрениях.

А, может, ты просто его боишься?..

Предательская мысль мелькнула и исчезла, но появившийся из ниоткуда страх остался. Вероника незаметно сглотнула, облизала пересохшие губы и бросила быстрый взгляд на однокурсника. Глеб сидел, глядя в окно на пробегающие туннельные провода. По его взгляду трудно было что-то прочитать, но в них не было скрытого торжества или страха разоблачения.

Господи, о чем она только думает?..

На Сокольниках они вышли. У выхода из метро Ника хотела было попрощаться, но Глеб просто обошел ее и зашагал дальше к ее дому, успокоившись только, когда они остановились у подъезда. Ника смущенно вертела в пальцах ключи и не знала, куда себя девать.

Глава четвертая

Вслушиваясь в тихий перестук часового механизма, капитан Мальнев смотрел на разложенные перед ним фотографии. Нина Леонидовна «любезно» сделала для него копии с личных дел студентов, и на каждого из них он завел небольшое досье. Полезная привычка для капитана убойного отдела – особенно, когда улик мало, а показаний много.

Картина вырисовывалась отнюдь не радужная. Засидевшийся допоздна в морге Коля впопыхах сделал первый тест на токсикологию и отзвонился с час назад, чтобы сообщить, что подозрения подтвердились.

Точно яд еще не определили, но, скорее всего, либо мышьяк, либо стрихнин. Чтобы студенты достали где-то цианид – подобной истории в его практике еще не было, да и его признаки ни с чем не спутаешь. Значит, практически наверняка использовали то, что легко найти – например, в средствах против грызунов или насекомых. Еще хорошо, что о сфабрикованном змеином укусе слухи не пошли – он распорядился, чтобы этот факт нигде не упоминался. В случае чего, преступника можно будет подловить на этой детали.

В том, что виноват кто-то из академии, Мальнев почти не сомневался. Конечно, оставались еще друзья погибшей вне академии, с которыми он пока не поговорил, и все его домыслы могли так домыслами и остаться, но профессиональное чутье говорило ему об обратном.

Вглядываясь в фотографии молодых людей, Мальнев пытался выстроить логичную систему.

Глеб Дымов. Бывший молодой человек Ирины. Вроде бы прилежный студент, образованный и воспитанный парень. Первое впечатление производит просто отличное, одним словом, образец для подражания. Все бы ничего, вот только остальные студенты с потока сказали, что незадолго до убийства у них с Ириной был серьезный конфликт, о котором сам Глеб умолчал.

Почему? Скрывает что-то важное? Или понял, что тогда окажется первым в списке подозреваемых?

Вероника Колычева. Одна из немногих, кого можно назвать подругой убитой. Занимала гримерку по соседству с комнатой Ирины, отправилась на ее поиски и нашла гримерку запертой. Ничего подозрительного не видела и не слышала – и это с учетом картонных стен в гримерных. Врет или действительно ничего не заметила? С Ириной часто конкурировала за ту или иную партию и почти всегда проигрывала, так что мотив есть. Да еще ее слова, что ей это убийство что-то напоминает... Странно.

Елена Рощина. Еще одна из свиты Ирины, близкая подруга Вероники. Тоже ничего не видела, не слышала, не знает. Пришла за подругой, чтобы вместе отправиться на репетицию... а по пути заглянула к Ирине? Неплохая танцовщица, тоже претендовала на главные партии, но в последнее время довольствовалась только ролями второго плана и кордебалетом. Такая вполне могла пойти на убийство.

Мальнев устало потер покрасневшие глаза. Кроме этой троицы было еще с полдюжины человек, которые тоже входили в ближайший круг Ирины Митрошиной. Убийцей мог быть любой из них, просто тщательно скрывал свой мотив.

К тому же еще остается тот таинственный поклонник. Надо выяснить, от кого были цветы – в курьерской доставке наверняка должны были остаться координаты. А пока стоит повнимательнее присмотреться к этим троим.

Глава пятая

Первым, кого увидела Ника, войдя утром в академию, был Глеб. Он стоял, прислонившись спиной к перилам, и напряженно высматривал кого-то в толпе студентов. Увидев ее, он коротко улыбнулся, подхватил брошенный на пол рюкзак и зашагал ей навстречу, провожаемый взглядами их одногруппниц. Ника слегка стушевалась от подобного внимания.

- Привет. Думал перехватить тебя перед репетицией.

- Что-то случилось? – тут же переспросила Вероника, мысленно приготовившись к худшему.

Хотя что теперь для них худшее? Исключение? Отмена просмотра?

- Нет, просто хотел поговорить, – успокоил ее Глеб. Ника вздохнула.

- Хорошо, давай. Только можно я вещи заброшу?

- Я понесу. Лучше вдали от посторонних ушей.

Странное подозрение закралось в ее мысли и так там и осталось. Липкий страх прошелся по коже холодком, несмотря на жаркий день, и Вероника почувствовала, как становятся ватными ноги.

- Глеб, я...

- Боишься, – понимающе кивнул Глеб. – Можем просто выйти на улицу к балеринам, необязательно оставаться наедине.

Ника поспешно кивнула, чувствуя себя виноватой.

Они прошли через фойе и слились с потоком студентов, дошли до поворота к столовой и свернули в коридор, где вышли через стеклянные двери на улицу. Яркое солнце нещадно палило который день подряд, отчего трава успела высохнуть и пожелтеть. В такую жару многие студенты предпочли скрыться в тени коридоров, а потому во дворе почти никого не было. Быстро обойдя группу весело щебечущих девчушек, Глеб свернул на дорожку, ведущую к памятнику. Ника старалась не отставать.

У бронзовой скульптуры, к его радости, никого не оказалось. Кинув рюкзак к изножью памятника, он сел на металлический постамент. Вероника осталась стоять, поглядывая на бронзовые лица трех девушек – безжизненные черты ее пугали.

- Все-таки ты ему поверила, – констатировал Глеб. Она вздрогнула. – Ты меня боишься, я же вижу. Может, хотя бы объяснишь?

Ника закусила губу, стрельнув в него глазами. Что ему сказать? Что всю ночь она тряслась под одеялом от слез и страха? Что до чертиков боится, что убийца действительно он? Что до сих пор помнит ту его ссору с Ирой и никогда ее не забудет, потому что таким она его никогда прежде не видела?

- Я просто не хочу об этом вспоминать, – наконец выдавила Ника. Глеб нахмурился. – Не хочу думать, что кто-то рядом со мной может быть к этому причастен. Этот следователь... пусть он разбирается, кто прав, кто виноват.

- Ты сейчас серьезно? – недоверчиво переспросил Глеб. – Ты же знаешь, что он уже копает под меня! Ты, правда, хочешь обо всем это забыть? Убили твою подругу!

- И твою бывшую! – закричала Ника в ответ. – Ты думаешь, я забыла ту вашу стычку? Ты же тогда как с цепи сорвался! Ира потом вернулась вся в слезах, чуть в истерике не билась! А ты сейчас думаешь о том, как бы в ее смерти не обвинили тебя? Господи, какая же я дура...

- Лучше думать хотя бы о том, как защитить себя, чем просто сделать вид, что все в порядке, – холодно отозвался Глеб. Вероника замерла.

- В порядке? – послышался ехидный ответ. – Да я от каждого шороха шарахаюсь, каждого поворота боюсь – вдруг там кто-то есть? Я ночевала в пустой квартире, потому что родители на дачу уехали, и все прислушивалась – не лезет ли кто! Для меня сейчас сделать вид, что все в порядке, это единственный способ не сойти с ума! А ты... делай, что хочешь.

Она повернулась, чтобы уйти, но Глеб вдруг заговорил, пригвоздив ее к месту.

- Ты не виновата, что она погибла.

Вероника прерывисто вздохнула и закрыла глаза, по щекам побежали горячие слезы, плечи затряслись. Она думала об этом всю ночь и так и не смогла принять. Ира умерла совсем рядом с ней, а она ничего даже не заподозрила. Может, будь она внимательнее, Иришка сейчас была бы жива...

- Нет, виновата. Возможно, даже сильнее, чем кто-либо другой.

А затем она утерла слезы и ушла в сторону танцевального зала, куда Нина Леонидовна перенесла сегодняшнюю репетицию.

В раздевалках уже было полно народа. Заметив среди сокурсниц Лену, она пробралась к ней и тихонько вытащила свое трико. Заплаканное лицо мгновенно бросились Лене в глаза, но она промолчала, только беспокойно нахмурилась.

- Могли бы и дать нам сегодня выходной, – пробурчала рядом с ними Ксения, затягивая тесемки пуант. – После вчерашнего-то... хотя бы память Иры почтили.

- Да никого это, кроме нас, не волнует, Ксюш, – протянула Таня Ивлева рядом с ними. – Думаешь, этой мымре есть дело? Они сейчас больше всего будут бояться общественного внимания, чтобы к академии взгляды всех журналистов не обратились. Если начнут копать, могут до администрации дойти, наверняка там что-нибудь найдут. Им это надо?

- Но просмотр могли бы и отменить, – поддержала Ксюшу Лена. Таня покачала головой.

- Не отменят. Сейчас еще скажут, что это был несчастный случай, самоубийство, и все. Самоубийство для них лучше, чем убийство, а Иришка, к тому же, отравилась. Может, она и впрямь сама...

У Вероники потемнело в глазах, и она покачнулась. Лена тут же подхватила ее под руку и усадила на ближайший стул.

Глава шестая

Очнулась она от резкого запаха нашатырного спирта. Голова загудела, стоило только разлепить тяжелые веки, а свет больно резанул по глазам. Склонившаяся над ней медсестра выпрямилась, отложила в сторону тошнотворно пахнущую ватку и села напротив, пристально вглядываясь ей в лицо.

- Голова кружится? Болит что-нибудь, тошнит?

- Нет вроде... – выдохнула Вероника. За ее спиной кто-то с силой втянул носом воздух, она оглянулась и тут же ойкнула – в глазах от резкого движения мгновенно потемнело.

- Слава богу, а то я уже была готова «скорую» вызывать, – беспокойно запричитала Нина Леонидовна. Глеб мрачно глядел на худрука, скрестив руки на груди. – Галина Викторовна, я вас прошу, дайте ей что-нибудь из успокоительного, а ты, Вероника, выпьешь, что дадут, и пойдешь домой. Хватит с меня на сегодня обмороков на репетиции.

- Нина Леонидовна, но просмотр ведь...

- Никаких «но», – отрезала худрук. – Домой спать. Потом отрепетируешь, не хватало еще, чтобы вы мне тут все попадали от переутомления и стресса.

Медсестра проводила ее взглядом, подождала, пока за ней закроется дверь медкабинета и хмыкнула.

- Да уж, немудрено, что люди в обморок падают, с таким-то преподавателем... Так, вы оба меня не слышали. Сейчас дам тебе таблетку, и идите, отдыхайте. Дымов, проводишь ее.

- Провожу, Галина Викторовна, не беспокойтесь, – ответил Глеб. Ника медленно подняла на него глаза, борясь со слабостью.

Он был неестественно бледен – то ли от падающего света, то ли от тревоги за нее. На полу валялись его рюкзак и ее сумка, из которой торчала впопыхах сложенная одежда – она узнала неряшливый почерк Лены.

Память отказывалась работать, как она ее не напрягала. Что вообще произошло? Вернувшаяся медсестра сунула ей стакан воды и две таблетки и опять ушла, попутно поставив в углу ширму. Глеб осторожно сел рядом с Никой, поправив рукав футболки.

- Что случилось?

- Если честно, мы сами не поняли, – признался Глеб. Вероника сделала глоток из стакана, поморщившись от горечи лекарств. – Ты просто вдруг упала, девчонки тебя чудом успели подхватить. Нина Леонидовна вообще такую панику подняла, все боялись, что ты... тоже... как Ира...

Он не договорил. Ника осторожно взяла его за руку, спрятала лицо на плече и закрыла глаза. Свободной рукой Глеб обнял ее, подтянув ближе к себе.

На короткий миг ей показалось, что все это сон. Смерть Иришки, полиция, показания, подозреваемые, ее обморок... Но все еще быстрый стук сердца, который она слышала совсем рядом с собой, говорил, что это не так.

Воспоминания нахлынули неожиданно, рухнув на нее, словно ледяная вода из ушата. Резко отстранившись, Вероника круглыми глазами посмотрела на Глеба. Он непонимающе хмурился.

- Что?

- Глеб, я вспомнила... – судорожно прошептала она. – Баядерка...

- Что? Причем тут...

- Выпила? – послышался громкий голос Галины Викторовны. Вероника быстро кивнула и встала.

- Да, все в порядке. Я могу идти?

- Можешь. Переоденься вон там, и идите. Если будет плохо, вот тебе название, купишь в аптеке, пару дней на ночь попьешь.

Ника послушно закивала, подхватила свою сумку и скрылась за ширмой, на ходу вытаскивая джинсы. Глеб наблюдал за ней молча и ничего не понимал.

- Может, ты все же объяснишь? – тихо попросил он, когда Галина Викторовна пропала из вида. Ника пыхтела за ширмой, пытаясь натянуть джинсы.

- Сейчас выйдем из академии, расскажу. Только, пожалуйста, не принимай меня за сумасшедшую, – сбивчиво проговорила она, выглянув из-за ширмы. Глеб вопросительно поднял бровь. – Это реально покажется странным.

Больше она ничего не добавила, снова исчезнув за белой тканью, и он отошел назад к кушетке, на которую и сел.

Последние сутки Вероника заставляла его беспокоиться все сильнее. Он и раньше считал, что рядом с Ириной ей нечего делать – в отличие от нее Ника была более честной и совестливой. И все же что-то удерживало ее рядом с Ирой, и этого Глеб не понимал. Перестал понимать, когда открыл для себя истинное лицо Иры.

Если бы он раньше знал, что она окажется такой лицемеркой, если бы раньше поверил... Мелькнула шальная мысль о том, что никого преданнее Ники он не встречал, но Глеб постарался загнать ее подальше, недоумевая, почему именно эти мысли вдруг пришли ему в голову. Вероника все еще шуршала за ширмой, укладывая тунику. Полностью одетая, она появилась спустя пару минут, еще раз заглянула к медсестре, поблагодарила и поманила его прочь из кабинета.

До самых дверей академии она не сказала ни слова. Глеб не представлял, какое озарение могло на нее снизойти, когда она быстро перебежала вход в столовую и мышкой выскользнула в соседний коридор. Он поторопился следом. Через проходную Ника тоже пролетела так стремительно, что охранник недовольно заворчал. Глеб старался не отставать. У ворот академии она зашагала быстрее, то и дело оглядываясь, и сбавила шаг только, когда за деревьями показался знак метро.

Не дойдя до него пары десятков метров, Глеб поймал ее за руку и толкнул в сторону парка. Вероника нехотя последовала за ним.

Как и что объяснять, она не представляла.