Смерть под соусом бешамель

ПРОЛОГ

Если бы мне, Алисе Брусникиной, в то самое утро сказали, что к вечеру я буду прятать от полиции антикварный фарфоровый башмачок, а моя лучшая подруга окажется главной подозреваемой в убийстве, я бы спокойно допила свой латте. И попросила бы добавить сиропа. Не потому что я бесчувственная, а потому что в моей жизни уже случалось столько нелепостей, что пора писать мемуары. Или детективы. Но убийство –это перебор даже для моего проигрышного билета в лотерее жизни.

Меня зовут Алиса, мне тридцать с хвостиком, который я тщательно скрываю под стрижкой каре. По профессии я фуд-стилист. Да-да, тот самый человек, который заставляет салаты блистать, а супы – улыбаться с обложки глянца. По призванию – мастер по попаданию в истории. Моя жизнь была похожа на идеальный чизкейк: ровная, сладкая, предсказуемая. Пока я не решила, что мне не хватает перчика. И открыла маленькое антикварно-букинистическое кафе «Бук и Пряник» в самом сердце Москвы. Где старинные фолианты мирно уживаются с запахом корицы, а клиенты пьют кофе из чашек эпохи модерн. Идиллия, да?

Ан нет. Идиллии, как и безе, очень хрупкие. Одно неверное движение – и все, рассыпалось.

Роковым стал тот самый вторник. Утро началось с того, что мой кот, огромный рыжий британец по имени Цезарь, уронил со стеллажа первое издание рассказов Гоголя прямиком в кадушку с домашним лимонадом. Пока я вылавливала раскисшего «Носа», в дверь позвонили. Нет, не вошли, а именно позвонили – настойчиво и нервно.

На пороге стояла Соня. Соня Радужная – мой ангел-хранитель, хаос в юбке-пачке и человек с самым большим сердцем на Арбате. Ее свадебное агентство «Счастье в коробочке» располагалось этажом выше. Сейчас от нее счастьем и не пахло. Соня, обычно похожая на взъерошенную райскую птичку, напоминала ощипанного воробья. Макияж тек акварельными потеками, а в глазах стоял такой ужас, что у меня внутри всё сжалось в ледяной комок.

– Лиска, – прошептала она, цепляясь за косяк. – Кажется, я только что нашла в нашей общей подсобке… нашего арендодателя… Леопольда Семеновича. И он… он не двигается. И вокруг него… о Боже, это соус?»

Леопольд Семенович Грушевский – наш арендодатель, человек-памятник самому себе, бывший ресторатор, коллекционер всяческой мишуры и большой любитель указывать. Он вечно ворчал, что запах моих булочек мешает «ауре старины» в его антикварной лавке на первом этаже, и грозился поднять аренду. Соня же, по его мнению, слишком громко смеялась и распугивала «духов старинного особняка».

Мы, затаив дыхание, спустились в общую подсобку в цоколе. Картина, открывшаяся нам, была сюрреалистичной даже для моего богатого воображения.

Леопольд Семенович лежал ничком среди ящиков с новогодними игрушками, которые Соня готовила для очередной тематической свадьбы. На его идеальном проборе застыла густая, белая, заветренная масса. Я, как профессионал, машинально опознала ее – соус бешамель, причем явно не первой свежести. Рядом валялась пустая фарфоровая соусница в стиле рококо. А в окоченевшей руке бывшего ресторатора был зажат крошечный, не больше наперстка, фарфоровый башмачок из моей последней партии «бросового» антиквариата.

– Ёлки-палки! –вырвалось у меня. – Он не просто умер. Его убили. И явно не без гастрономического подтекста.

Соня издала звук, средний между писком и стоном.

– Что делать? Лиска, я первая нашла! У меня мотив! Он вчера скандалил, что выселит меня после Нового года! Полиция меня сразу…

Мысли в голове застучали, как крышки от кастрюль во время землетрясения. Полиция. Допросы. Соня – под подозрением. Мое кафе закроют как место преступления. Кот останется без своей любимой витрины. Это был полный крах в стиле «суфле не поднялось».

И тут мой взгляд упал на фарфоровый башмачок. А потом на аккуратную дырочку в стене за трупом, из которой торчал обрывок какой-то старой, пожелтевшей газеты. Леопольд Семенович что-то искал.

– Вот что, Сонь, – сказала я, и в моем голосе зазвучали нотки, которых я сама от себя не ожидала услышать. – Ты идешь наверх, умываешься, пьешь чай с тройной дозой успокоительных трав, который я тебе заварю. И никому ни слова. Потом мы вызываем полицию и говорим, что нашли его вместе. Но до этого…

Я наклонилась и осторожно вынула крошечный башмачок из холодных пальцев.

– …нам нужно кое-что выяснить самостоятельно. Кажется, Леопольд Семёнович оставил нам подсказку.

Соня смотрела на меня, как на ненормальную. Что ж, возможно, она была права. Но когда под угрозой твоя лучшая подруга и дело всей твоей жизни, в тебе просыпается неведомая сила. И желание докопаться до истины. Желательно, до приезда полиции.

Так началась моя новая карьера. Из стилиста еды – в стилиста расследований. А на кону была не просто чья-то свобода, а рецепт нашего собственного выживания. И, как я вскоре поняла, в этом старом особняке, пахнущем пылью, книгами и тайной, соус бешамель был самым безобидным ингредиентом в этом гремучем коктейле под названием «убийство».