Смыкание

1.

Оказалось, что смыкание пространства посредством тоннеля, действительно происходит в каждый момент времени. Бог создал всё разом, а мы познаём божий замысел по капле. Завтра утром мне придётся покинуть нашу галактику и переместиться в родственную галактику параллельной вселенной. Мне не очень хотелось лететь, тем более встретить там своего двойника, но шеф сказал: или туда или писать подробный годовой отчёт. Естественно, я выбрал «туда».
Человек я одинокий, нелюдимый. Самое «то» для одиночных перелётов.
Я не одарён никакими талантами. Стихи писал сомнительные и недолго. Карандаш ломался при соприкосновении с бумагой. Мелодию не в состоянии запомнить и на двадцатый раз. Женщины клевали на меня, но поймав на себе мой унылый взгляд, охладевали моментально. Галина - сама редкостная зануда, терпит меня вот уже третий год. Первая наша встреча произошла на запорошенной снегом взлётной площадке. Я помог девушке подняться на ноги. Она перчаткой отряхнула от снега колени и внимательно посмотрела на меня. Девушка Галина оказалась миловидной особой,
хотя и с простоватыми чертами лица. Молча ходили по скользкому бетону, стесняясь посмотреть друг на друга. Бродили до тех пор, пока подъехавшие на тяжёлой технике ремонтники не попросили нас уйти. Покидая взлётную площадку, мы решили встречаться.
Я был у Галины первым мужчиной. Со мной она познала все виды секса. Испробовав меня на вкус, сказала, что это по нежности напоминает кремовый пирог. Так прозвище и прилипло. Проще сказать «пирог», чем Афанасий Прядильщиков. На этом сексуальное обучение закончилось. Остановилась Галина на нестареющей классике. К сексу относится, как к приёму лекарства: надо, так надо! Обладая чисто мужским отношением к своему организму, говорила: «если устройство есть - оно должно работать». После секса сидим, спустив ноги с постели, уставившись на противоположную стену, как обычно отдыхают после физиопроцедуры. Ни подруг у Галины, ни друзей, ни родственников. Только любовник по прозвищу «кремовый пирог».
Галина из тех женщин, которые будут верны тебе до гробовой доски. Из нежелания что-либо менять. Работает она в научно-технической библиотеке космопорта, в помещении размером четыре на четыре метра. Стол, стул, компьютер и сама Галина. Жизнью своей она довольна, так как не замечает её течения. Когда я зашёл в библиотеку справиться о последних данных по «кротовой норе», она спросила:
- Летишь?
- Лечу, - ответил я.
- Сколько тебя не будет?
- Надеюсь, к твоему тридцатилетию вернусь.
Галина кивнула в ответ.
- Сто пятьдесят тысяч километров в секунду - это очень быстро! Я туда и обратно. Чем займёшься в моё отсутствие?
- Ребёночком, - спокойно ответила Галина.
- Как?- не понял я, - ты что - беременная?
- Нет! Вечером после работы зайду.

***
Лежу и думаю про себя и про того парня из параллельной вселенной:
- Найти и, по возможности, привезти двойника, - вспомнил я слова начальника полётов, - для чего? Я что, такой незаменимый специалист, что нуждаюсь в дублёре?
Меня накрыл внутренний смех.
- С чего это вдруг он захочет лететь со мной? Разве что, занять место начальника полётов.
Смех прорвался наружу.
Полный ли он мой двойник или его стихи лучше? Что будет если подсунуть его Галине? Заметит ли она подмену? Хорош ли будет секс втроём?
Я повернулся на бок и прижал ладонь щекой.
- А вчетвером? Ведь там, в другой галактике, бродит где-то ещё одна, другая Галина. Сначала нужно долететь! Скорость ракеты бешеная, удастся ли выжить? В кротовую нору пока не совался никто.
Я перевернулся на спину и заложил руки под голову.
- Толя Мерзликинг, по прозвищу «король мерзлоты», почти до самой трубы долетел и вернулся. Чувствует себя неплохо. Ещё и детей нарожал.
За окном, на пусковой площадке включили прожекторы и осветили комнату.
Пришлось встать и опустить шторы.
- Определённо надо взять и ту, другую Галину. Вдруг она артистка или танцовщица «гоу-гоу»?
Я громко расхохотался.
- Чего ржёшь?
В комнату вошла Галина.
Я кивнул и не удержался от смеха, поймав её строгий взгляд.
- Ты чего? - бросила она в мою сторону. - Я поесть принесла.
Галина сняла мокрую от снега форменную куртку и повесила на вешалку в коридоре.
- На завтра прогноз для вылета благоприятный, - вошла она в комнату с бумажным пакетом в руках.
Я пробормотал что-то в ответ, утирая набежавшие слёзы.
- Что там? - заглянул через плечо подруги.
- Тамбовский окорок, хлеб, полкило сыра, творог и сметана. Чай с конфетами я принесла в прошлый раз.
Я пошёл на кухню ставить чайник.
- И выпить прихвати! - выкрикнула Галина.
Когда я вернулся, Галина накрыла на стол и терпеливо меня ждала.
Я поставил чайник на подставку и открыл бутылку розового «Мартини».
- Тебе не предлагаю, - сказала Галина и налила себе полстакана.
Она выпила залпом и закусила бутербродом с копчёным мясом.
Тщательно прожевав и проглотив хлеб с окороком, она сказала:
- Если с тобой что-нибудь случится, у меня останется ребёнок!
- Откуда ты знаешь, что останется? В нашем распоряжении не так много времени, - улыбнулся я.
- Всего раз ошиблась в расчётах и…, - развернула конфету Галина, - ты, Афанасий, очень липкий пирог!
Я откинулся на стуле и смотрел, как Галина насыпает чай в чашки.
- Другого такого, как ты, я не найду. Значит, в случае чего, мне останется от тебя ребёнок. Любой другой мужчина вместе с сексом принесёт кучу проблем. Не думаю, что самый распрекрасный секс того стоит.
Вместо слов я разлил кипяток по чашкам.
- Ты чего не ешь? - спросила Галина.
Я послушно взял бутерброд с сыром.
- А если я вернусь?
- Если вернёшься, отпразднуем очередной День рождения ребёнка вместе.
- Одна сможешь?
- Конечно! У меня столько нерастраченных сил.
Мы допили чай и дистанционно подали заявление о вступлении в брак, что в виде исключения разрешается, покидающим Землю космонавтам. Убедившись, что заявка принята, мы отправились в спальню.

2.

Неполный год длится полёт. Чтобы описать ракету простыми словами, скажу, что космический челнок представляет собой трёхкомнатную квартиру со всеми удобствами, заключённую в высокопрочную скорлупу типа яичной. Двигатель гибридный: атомно-плазменный. Атомный выводит челнок в открытое космическое пространство, далее включается в работу мотор на космической плазме.
В моём распоряжении есть много чего хорошего. Обширное меню, с поправкой на космос, воздух в резервуарах и «безотказная женщина». Самый частый вопрос у непосвященных: как астронавты-одиночки решают свои сексуальные потребности в условиях длительных перелётов. Просто до тривиальности. В нижней части спального места закреплена эластичная, самоочищающаяся помпа на гибком шланге. Помпа съёмная, при желании можно закрепить хоть на велотренажёре. Во избежание злоупотреблений доктор определяет сексуальный статус пилота и выставляет некорректируемый таймер. Есть ещё «таблетки радости». Перелёты трёхсотлетней давности часто заканчивались трагически из-за постигшей звездоплавателей беды в виде депрессии.
Всё реже пролетают мимо космические станции и пункты дозаправки лёгких космолётов. Только звёзды не меняют своей композиции в кромешной черноте пространства. Кажется, что ты не летишь с бешеной скоростью, а примёрз ботинками к вершине Эвереста.
Радиосигналы с Земли приходят с заметным опозданием. За месяц всего два десятка сообщений. Три от Галины. Пользуясь производственной необходимостью, она имеет возможность отправлять послания в неограниченном количестве. Последнее пришло вчера: «твоя идея назвать сына Максимилианом кажется мне смешной. Это что ещё за Максимилиан Прядильщиков?».
Я тяжело вздохнул.
- Вот что значит - не иметь ни вкуса, ни фантазии.
Спустя месяц пришла новость следующего содержания:
- «Если ты не возражаешь, я назвала сына Колей».
- В этом вся Галина, - подумал я, - чего спрашивать, если уже назвала? Коля, так Коля!
К Новому году окружающее пространство очистилось от ярких огней межпланетных станций и зазывных сигналов атомных заправок. Время от времени я принимал таблетку радости и отключал внутреннюю гравитацию. Перелетая в состоянии невесомости из каюты в каюту, я чувствовал себя абсолютно свободным.
Под конец года полёта скорость движения ракеты стала приближаться к скорости света. Об этом уведомил меня сигнал на пульте управления. Это означает, что сквозь кротовую нору я пролечу в состоянии близком к клинической смерти, в специальной колбе, доверив свою жизнь медицинским приборам. На мониторе высветился календарь с датой погружения в контейнер автономного жизнеобеспечения.
На скорости сто тысяч километров в секунду моя ракета мчалась к распахнутому звёздному пальто. Где, вывернутые наизнанку рукава, входят друг в друга, образуя гигантскую трубу, сквозь которую я полечу в один из отдалённых уголков Вселенной.
День за днём отсчитывал компьютер время до погружения в медицинскую колбу. Не скажу, что мне было всё равно. Неизвестность пугает, но если выбора нет, стараешься смириться с неизбежностью.
В тот момент, когда красный сигнал календаря перестал быть красным, а стал красным мигающим, я голый стоял у подножия камеры. Скорость аппарата приближалась к ста шестидесяти тысячам километров в секунду. Всё возрастающее ускорение лишало меня сил. Мысли путались, к горлу подступала тошнота, ломило в суставах. Я, пошатываясь, взошёл на подиум и опустился на ложе саркофага. Крышка медленно наползла на камеру. Приборы подсоединились к моему телу. Перед лицом на внутренней поверхности крышки отражались огоньки работающей аппаратуры. В вену на изгибе левой руки впился шприц.
- Всё-таки, Максимилиан Прядильщиков было бы лучше! - последнее, что пришло мне в голову.