Снежная душа

Солнце клонится к закату. Девушки, смеясь, доплетают венки — из васильков, колокольчиков, ромашек и тайных дум о том, кто сердце тешит. Парни собирают шалаши для костров и вот-вот собираются поджигать, мечтая взяться за руки с той единственной и перепрыгнуть все недосказанности, неурядицы и будущие ссоры, перепрыгнуть из судьбы одинокой в судьбу совместную.

Девушки взволнованно шумят, но стоит подойти к реке — затихают. Венки со свечками опускаются в воду, огоньки подрагивают от лёгкого ветра, но не затухают. А парни крадутся вперёд, чтобы перехватить венок той, что милее всех сердцу.

Позже — звенит смех, гремят песни, кружат хороводы, от которых трепещет трава под ногами и рябь идёт по речной воде. Пары и одиночки прыгают через очищающие костры, ступают в новую жизнь; до следующего года или до самой старости.

Снегурочка не подходит близко, наблюдает со стороны. Ей боязно: от костров и людей — огня и пылающих сердец — веет смертельным жаром. Сгореть не хочется, и она отступает дальше в прохладу ночи, не отрывая взгляда от праздника.

На её плечо ложится рука. По весу она чувствует: дедушка. Он тихо говорит:

— Если найти цветок папоротника, ты познаешь жар жизни и никогда от него не растаешь.

— Да разве ж папоротники цветут? — так же тихо спрашивает она.

— В эту особую ночь — да.

Они замолкают и вместе смотрят на далёкий праздник. Люди живые, яркие, бесстрашно бросаются на зов чувств. А она, Снегурочка? Дева, слепленная из снега, сердце её заковано льдом и тает, вместе с телом, от солнечного и человеческого тепла.

— Позволь, внучка, дать деду тебе совет. Сходи в лес, попытай счастья. У тебя одна ночь, а впереди целый год до следующей.

Целый год, полный опасности умереть в любой миг.

— И как цветёт папоротник?

— Найди и узнаешь.

Полуночный лес наполнен мраком и шорохами. Они не пугали. Гораздо страшнее Снегурочке встреча с огнём. Огонь нагоняет её с каждым мгновением, пока она убегает вглубь, прижимая к груди нежный цветок. Сердце колотится от ужаса, а по лицу и спине течёт… пот? Или она тает.

Ноги перестают слушаться, каждый шаг даётся с трудом. И вот — она запинается и падает, почти рассыпаясь, как рыхлый ком снега…

Кому-то лютая стужа, а для Снегурочки — спасение. Но откуда в июле снег? Или то — предсмертные мечты?

— Поднимайся, — раздаётся вдруг холодный голос. Несмотря на резкость тона, в нём слышится заморская мягкость.

Сумеет ли Снегурочка подняться? Она открывает глаза и с тревогой в душе глядит на свои руки, упирающиеся в землю — в одной из них всё ещё сжат цветок, — а после шевелит пальцами ног. На месте! Но так дрожат, будто она — младенец, который только-только научился ходить.

Встав, поднимает голову и застывает льдом. Перед ней высокая, выше самого доброго молодца в их деревне, женщина, вокруг которой вихрится снег. Но взгляд приковывает не это. Волосы — чернее ночи, гладкие и тяжёлые даже на вид. Глаза — иссиня-чёрные с удлинёнными внешними уголками, стремящимися к кончикам круглых бровей над ними. Скулы и подбородок остры, как края снежинок. Губы казались бы мягкими, не будь мертвенно-бледными. А одежды… Что за одежды! Белоснежный халат с широкими рукавами, запахнутый на левую сторону и удерживаемый широким поясом с серебристыми узорами.

Женщина смотрит холодно, но, возможно, по-другому и не умеет. Как Снегурочка. Дрожащий шёпот срывается с губ:

— Вы спасли меня?

— Тебе повезло, снежная девица. Мир захотел сохранить тебя и послал меня на помощь.

— Но кто вы?

— На родине меня называют по-разному. «Снежная женщина», «Снежная куртизанка», «Снежная ведьма» и как угодно ещё.

— А как вы называете себя?

Глаза женщины будто на градус теплеют. Хотя, возможно, это лишь игра света и тени от непрерывно вьющихся вокруг снежинок.

— Юкико. Можешь считать — твоя тёзка, Снегурочка.

Имя в её устах звучит забавно. Снэгурочика.

— Спасибо, Юкико. Позволь мне в благодарность отдать тебе сокровище. — Она раскрывает ладонь, а на ней — всё ещё удивительно свежий желтоватый цветок с пятью лепестками.

— Зачем это мне? — вопрошает Юкико. Лицо её брезгливо кривится.

— Это цветок папоротника. Его можно найти лишь раз в году — в ночь на Купала.

— Папоротники не цветут, снежная девица. Ни в какую ночь.

— Но…

— Запомни, — Юкико склонилась к ней, — люди лгут.

— Но…

Ей вновь не дают договорить.

— Тебя обманом заманили в лес и натравили на тебя огонь. Ты — жертва, которую требует здешний божок. Девица, вылепленная из снега, коль не растает раньше времени, водой напитает землю, и десять лет не будет засухи.

— А цветок? Я ведь нашла его. На папоротнике! — всё же пытается возразить Снегурочка.

— Он — такая же ложь, как слова того, кто отправил тебя сюда. Искусная подделка.