Снежная. Не твой ребенок

ПРОЛОГ

Снежная

– Юлия Романовна, вас ожидает клиент, – ошеломила меня секретарша генерального директора, да так, что я чуть не споткнулась на ровном месте и не разлила на себя стаканчик с зелёным чаем, который прихватила с обеда.

– Какой клиент, Ира? – начала раздражаться, смотря на часы. – Сейчас половина третьего. У меня на четыре только ближайшая запись, и ту, возможно, ты опять будешь переносить. Мельниковы уже дважды отменяли встречу, если это произойдёт в третий раз, я уже не возьмусь за их развод. Пусть Владленович сам их мирит.

– Ну… – она замялась, как всегда, в такие моменты, начиная наглаживать свой беременный живот.

«Баранки гну!» – хотелось ответить и грубее, но Ирочка у нас личность неприкосновенная и скоро уходит в декрет от нашего относительно молодого генерального директора Бестужева Рената Владленовича.

– Что?

– Там важный клиент и близкий друг Ренати…Рената Владленовича, – исправилась она, как будто когда-либо соблюдала наедине субординацию со своим шефом. – Он пообещал, что за его развод возьмётся лучший юрист, а лучше вас никого нет.

Глубоко вздохнув, я медленно и шумно выдохнула воздух. Сама ли Ирочка додумалась включить режим умасливания злой Снежной откровенным подхалимажем, или Ренатик надоумил, бросив свою беременную невесту животом на амбразуру, но выкручиваться в итоге мне.

– Что за клиент? – сдалась я, забирая протянутую папку с делом, и даже не открывая её, зажала подмышкой.

– Крупный бизнесмен, настоящий красавец, – мечтательно вздохнула Ирочка. Ну да, зачем нам запоминать такие мелочи, как имена, когда «красивый» и «богатый» сошлись в одном предложении. – Я слышала, как он говорил Ренатику, ой… – она покосилась на меня испуганно, а я только глаза закатила.

Можно подумать никто не в курсе, какие у них с генеральным отношения, а всё шифруются. Одну коляску тоже будут толкать, называя друг друга по имени-отчеству?

– Я никому не скажу, – имела ввиду сразу и её оговорку, и неприкрытую заинтересованность клиентом, и то, что Ирочка в очередной раз подслушивала беседы босса. – Дальше.

– Вроде как хочет оставить её без ничего, потому что… – Ирочка огляделась, не подслушивает ли нас кто-то ещё, – думает, что ребёнок не от него!

– Ещё и с детьми, – едва не выругалась вслух. – Приплыли!

Уже, исходя из того, что я узнала, можно сделать вывод: этот развод лёгким не будет. По крайней мере для меня, потому что сама, будучи матерью одиночной, терпеть ненавидела мужланов, которые желали оставить своего ребёнка без копейки, а его мать выгнать в мир пинком под зад, отняв последнее. А таких уникумов в нашей стране, увы, было немало.

Подобные дела я старалась обходить десятой дорогой, потому что знала, не смогу полностью отключить эмоции и сделать то, что от меня хотят.

Но если Владлен Игнатьевич, царство ему небесное, относился с пониманием и не давал мне такие дела, то его сын, вступив в права наследования и заняв его место, ездил на мне, пользуясь своим начальственным положением и моим безвыходным заодно.

А может и мстил за то, что я не позволила подкатывать свои причиндалы под мою юбку и чётко обозначила границы наших отношений: исключительно рабочие. Я, конечно, с радостью бы ушла, но пока не могла громко хлопнуть дверью, потому что в трудовом договоре четко было прописано, что работать в этой компании мне еще целый год. Порой гордость и совесть нужно уметь прятать глубоко глубоко, если хочешь выжить в большом мире и дать единственной дочери самое лучшее.

– Долго ждёт? – мрачно поинтересовалась я, уже зная, что скандала в конце дня с Ренатиком не избежать.

– Минут пятнадцать, – Ирочка наглаживала живот так, словно она индийский божок, и, если его триста раз потереть, то исполнится любое желание.

Сделав глоток уже остывшего мерзкого чая, поморщилась и оставила стаканчик на стойке секретарши. Подойдя к двери с табличкой «Снежная Юлия Романовна. Адвокат по разводам», уверенно толкнула её, делая шаг внутрь.

– Вы не очень-то пунктуальны, Юлия Романовна, – раздражённо заметил голос, от которого мелкие волоски на моих руках встали дыбом. – Ренат Владленович рекомендовал мне вас, как своего лучшего юриста, но пока я не вижу, что это так.

Мужчина сидел спиной ко мне в кресле для посетителей, но мне и затылка хватило, чтобы узнать его.

– Добрый день, – с ледяной вежливостью, поздоровалась я, проигнорировав колкость в свой адрес, и прошла к своему месту. – По какой причине вы хотите развестись?

Я смотрела на предателя, сидящего напротив в моём кабинете, и едва сдерживалась, чтобы не выдать кипящую внутри ярость.

Громов Ярослав Александрович. Как бы мне хотелось выжечь из памяти и своей жизни это имя навсегда.

Он не узнал меня. Оно и неудивительно, ведь с нашей последней встречи я разительно изменилась. А вот он – ни капли. Тот же прищур изумрудных глаз, те же морщинки на лбу, когда он недоволен. Даже причёска такая же, как пять лет назад. Разве что одеваться стал строже, соответствующе своему «высокому статусу». Одни часы, что выглядывали из-под манжета рубашки, стоили как половина моей квартиры.

– Всё очень просто, – ответил тот, кто бросил меня, едва узнав, что я забеременела. – Мне не нужны чужие дети! У меня есть все основания полагать, что моя супруга родила не от меня.

– Чужие дети, значит? – повторяю за ним, внутренне усмехаясь. – Надеюсь, у вас есть что-то весомое, что может подтвердить ваши предположения в неверности матери вашего ребёнка.

Вот так ирония. Пять лет назад я слышала почти те же самые слова, с небольшой разницей: на мне Громов жениться не успел. Или не собирался? Впрочем, значения это не имеет.

«Тебе и родной ребёнок оказался не нужен, что уж говорить про чужих!»

– Именно! – кивнул Громов, гневно сжимая губы, которые я так любила целовать. – Поэтому мне необходим развод в кратчайший срок!

1. Интуиция кричит

Громов

Не знаю, как не замечал очевидных вещей раньше, но сейчас, после совершенно нелепой случайности, мои глаза словно раскрылись.

Невольно подслушанный разговор двух коллег, при виде меня быстренько прикусивших языки, особо ничего не давал. Но это только на первый взгляд. На самом деле он стал первой зацепкой, потянувшей за собой клубок сомнений и подозрений.

Ребёнок, которого я воспитывал как собственного сына, был полной моей противоположностью. Характер, внешние черты, повадки – всё совершенно не моё.

Я был бы спокоен, если бы он пошёл в супругу, но и от Аделины Марк не перенял ничего, кроме вечных истерий и недовольства. Мальчишка стал до жути избалован, не зная отказов.

Из-за своей постоянной занятости, связанной с бизнесом, дома меня редко можно было встретить. Вечные разъезды, командировки и так вышло, что сын рос без моего внимания, которое я, как мог, компенсировал деньгами.

Его воспитанием занималась Ада. Как итог – в свои четыре года он уже умело манипулировал, всегда добиваясь того, чего хочет, абсолютно не понимал, когда нужно помолчать и лил слёзы, топая ногами при любом удобном моменте, зная, что Аделина мгновенно выполнит любое его желание.

Психологи называли это кризисным возрастом и говорили, что со временем он проходит. Я не знал, станет ли Марк достойным человеком, когда вырастет, или будет полной копией своей матери, которая после нашей свадьбы изменилась в худшую сторону. Надменность и хамство наблюдались в ней с лихвой. Аделина знала себе цену, только успевая тыкать наманикюренным пальчиком в витрины бутиков, опустошая карточки, и кошмаря слуг и охрану. И Марк рос таким же.

По себе зная, что никакие деньги не заменят ребёнку отца, я пытался уделять ему всё своё свободное время, которого было немного, но всё же. Пытался как-то оторвать мальчишку от маминой юбки, в которую сын вцепился, но ему это и даром было не нужно. Как и отец, на которого он плевать хотел. Меня бесило, что Ада сделала из сына изнеженную трусливую белоручку, которая при виде букашки визжит на всю округу и в слезах бежит к маме, давясь соплями.

Все четыре с лишним года меня терзало чувством вины, что променял собственного ребёнка на бизнес, но я не мог иначе. Не умел. Как не имел доверия ни к кому. Уж от этого я получил хорошую прививку пять лет назад.

Что поделать? Таков я. Когда меня выкинули пинком под зад из хоккея, намеренно делая так, чтобы я получил травму, после которой не было возможности продолжать карьеру нападающего, мое видение кардинально поменялось. Конечно, доказать ничего не удалось, а мне пришлось навсегда распрощаться с тем, чем я дышал. Дважды за очень короткое время.

Помню, как сам не свой слонялся по квартире, напоминая привидение. Потом последовали нескончаемые запои, разгульный образ жизни, пока отец не взял меня за шиворот, хорошенько встряхивая. Именно он помог прийти в себя. Благодаря ему я смог прийти в себя, начиная все с нуля и открывая свой бизнес, который за небольшой промежуток времени неплохо разросся, привлекая внимание более крупных компаний.

Новые договора, больше работы и всё меньше времени. Каждый день стал похож на предыдущий, а я пахал, как проклятый, стараясь не оглядываться в прошлое, лишь изредка позволяя себе сбросить напряжение сексом.

А потом Аделина, которая всё время была под рукой, не то в роли носового платка, не то в роли удобной постоянной любовницы, которой я ничего не обещал, а она и не просила, заявила, что забеременела.

Раньше уже были попытки обмана с якобы моим отцовством, и я бы повёлся, как идиот, не поверив доказательствам предательства любимой женщины, если бы самолично не видел, как, моя бывшая, входит в номер люкс пятизвёздочного отеля.

Я ненавидел ложь, а здесь для меня всё было ясно, как божий день.

Расставание было болезненным, а после я не интересовался её судьбой, вырвав из сердца с мясом. Уверен, у неё предостаточно таких же наивных идиотов, каким был я, купившийся на невинный взгляд небесно-голубых глаз!

На Аделине я женился лишь потому, что обжёгшись однажды, приставил за любовницей постоянную слежку. Девушка ни разу не была замечена ни в чём подозрительном, что меня вполне устроило.

И так я жил, мучаясь, что сын, которого она мне подарила, растёт не тем, кого хотел бы в нём видеть, пока случайный разговор двух моих сотрудниц не расставил всё по своим местам.

– Я тебе говорю, – шептала одна из них, стоя в небольшом закутке, подальше от любопытных глаз.

– Да нет! Не может быть!

– Я самолично видела, как она с кем-то целовалась в машине! – настаивала Лиза из отдела бухгалтерии. – Темно уже было, но что я, машину Аделины Эдуардовны, жены босса не узнаю? Она, тебе говорю.

– Слушай, – задумчиво протянула вторая сотрудница, – так, может, она нашему Ярославу Александровичу не только рога поставила, а? – спросила девушка, пока я стоял сам не свой, только успевая выхватывать из стремительно несущегося потока мысли. – Посмотри на их сына…

– Тише ты! – зашипела Лиза. – Этот ребёнок всем покоя не даёт! Он вообще не похож на босса! Словно тот мимо проходил, во время его зачатия!

– Значит, не одной мне показалось…

Понимаю, одних слов двух офисных сплетниц недостаточно, чтобы принять на веру, что я - рогоносец. Поэтому я решил руководствоваться фактами, а именно – сделать ДНК, которое, в чём я был уверен, покажет, что Марк не мой сын.

Не знаю, откуда взялось такое предчувствие, но интуиция, которая никогда не подводила, кричала, что так и есть.

«Что ж, не буду терять времени даром!»

Был лишь один человек, кому я мог довериться в некоторых делах, что и сделал, направляясь к начальнику моей охраны. Рыбченко почти всегда был рядом со мной, и сказанное воспринял вполне спокойно.

2. Лёд в её глазах

Громов

– Ну что ж, мой друг, ты пришёл по адресу! – расплылся в довольной улыбке Бестужев Ренат, выслушав мою просьбу.

Я с сомнением покосился на старого приятеля и отхлебнул из бокала ещё янтарного напитка, которого мы на двоих приговорили уже половину бутылки. Элитное пойло обожгло горло и полилось дальше жидким огнём по пищеводу.

Дней в завязке снова ноль. Я не пригубил даже бокал игристого на собственной свадьбе, не отмечал как все в баре рождение ребёнка, и не пил, даже когда подписал первый крупный контракт с «ФИС Групп». Большой спорт требовал от меня полной отдачи и соблюдение специального режима, к которому я привык и даже сейчас, пять лет спустя, стараюсь соблюдать.

Срывался я дважды. Первый раз, когда вскрылась измена любимой девушки. Второй случился почти сразу после первого, когда меня турнули из спорта. И вот третий сегодня.

– Ярый, ты меня слушаешь?

– Что? – я оторвал взгляд от жидкости на дне бокала и одним глотком осушил его до конца.

– Я говорю, что у меня есть специалист, способный решить твою проблему. Лучший в своём деле. Точнее, лучшая!

– Женщина? – поморщился я, так как воспоминания, которые я старательно стирал из памяти, вновь нахлынули болезненной волной. Я ведь даже не интересовался, доучилась ли она. Вообще её судьбой не интересовался.

– Не знал, что ты сексист. Кажется, кто-то пять минут назад хотел выпнуть неверную жену на мороз с голой жопой? Или уже передумал? Тогда готовься отстёгивать отступные, а то и алименты, если окажется, что ребёнок всё-таки твой.

– Я уверен на девяносто девять процентов, что это не так.

– Но шанс всё же есть? – Бестужев вопросительно выгнул бровь.

– Когда ты занимаешься сексом с женщиной, всегда есть шанс, что хоть один активный головастик и с коленки доползёт. Уж тебе ли не знать? – намекнул я на сидящую в приёмной его беременную любовницу. – Веди меня уже к своему терминатору юриспруденции. Посмотрим, что она из себя представляет.

Я поднялся с кресла слишком резко и сразу почувствовал головокружение.

– Что за палёнку ты мне подсунул? – я крепко зажмурился, и вновь распахнул глаза. Помогло плохо, пол по-прежнему стремился сблизиться с потолком.

– Обижаешь, Яр. Специально в честь твоего визита вскрыл неприкосновенный запас отца. Развезло, да? – понимающе протянул Ренат.

Смерил его хмурым взглядом.

– Не переживай, по тебе не заметно, – успокоил меня. – Сейчас Ирочка сделает кофе и тебе сразу полегчает.

Если бы чашка дерьмового кофе решала все проблемы, я бы его вёдрами хлебал. Но Бестужев оказался прав, мне действительно полегчало. Опьянение никуда не делось, но хотя бы меня теперь не мотало, как дерьмо в проруби.

Мы вышли в приёмную, и Бестужев, склонившись над стойкой секретарши, спросил.

– Ирина, а Снежная у себя?

Ассоциация с другой фамилией неприятно царапнула в груди.

– Нет, у неё обед, а потом на четыре Мельников.

– Тот самый? – спросил я Рената, на что он утвердительно кивнул.

Мысленно присвистнул. Мельников Александр – один из бизнес-партнёров моего отца, у которого денег куры не клюют. Если уж он обращается к этой, как там её, С-с-нежной, то надо как минимум пообщаться с юристкой. В любом случае, если меня что-то не устроит, я всегда могу отказаться.

– Передай ей эту папку, когда придёт, и скажи, что Ярослав Александрович ждёт в её кабинете.

– Один? А ты?

– А у меня встреча. Не ты один большой босс. Пойдём.

Мы прошли дальше по коридору, пока не остановились около двери с именной табличкой. Краем глаза я заметил имя юристки: Снежная Юлия. Отчество закрывала голова Бестужева, но мне и этого хватило, чтобы вновь пробудить своих демонов.

– Жди здесь и постарайся ничего не трогать, – наставлял меня, как сопливого пацана. – Понимаешь, характер у нашей Снежной королевы так себе, но как специалисту ей цены нет. Если поладите, считай твоя Ада…бр-р-р. Как можно было жениться на женщине с именем Ада? В общем, считай, твоя бывшая уже рыдает с протянутой рукой на паперти. Может попросить Ирочку сделать тебе ещё кофе? Вид у тебя, если честно, так себе.

– Нет, спасибо, – отказался я, пытаясь избавиться от застрявшей между зубов земли после уже выпитой чашки напитка.

– Как знаешь, – пожал плечами Бестужев и, покосившись на часы, поспешил на выход, оставляя меня со стойким ощущением, что я только что шагнул в клетку к голодному тигру.

Я сидел в кресле и от нечего делать рассматривал обстановку кабинета. Достаточно аскетичная, с минимумом мебели. На столе царил идеальный порядок, ничего лишнего, кроме единственной рамки с фото, повёрнутой ко мне боком. Сидя в кресле, я не видел, кто запечатлён на ней.

Любопытство кольнуло. Я потянулся к рамке, чтобы посмотреть кто на фото, но в памяти всплыло предупреждение Бестужева, и я вернул руку обратно на подлокотник кресла. И как раз вовремя.

– Вы не очень-то пунктуальны, Юлия Романовна, – сорвалось с языка первое пришедшее на ум отчество, принадлежавшее бывшей. – Ренат Владленович рекомендовал мне вас, как своего лучшего юриста, но пока я не вижу, что это так.

– Добрый день, – поздоровалась она голосом, которым можно всю планету обратно в Ледниковый период отправить.

Невольно поёжился, как если бы по позвоночнику кусочком льда провели, вызывая мурашки и оставляя мерзкую влажную дорожку.

– По какой причине вы хотите развестись?

Сначала мне показалось, алкоголь сыграл со мной злую шутку и в юристке я вижу её. Свою Нежную Юлию. Задорную девчонку, с улыбкой, которая покорила меня с первого взгляда, мягкими, словно облако, длинными вьющимися волосами и бездонными голубыми, как чистое небо, глазами. Как не пытался забыть, руки до сих пор помнили манящие изгибы тела, сочную грудь, пышные бёдра, от которых сходил с ума.

3. Не представляешь, как сильно я рада!

Громов

«Нахера выпил? – размышлял я снова и снова, смотря в льдисто-голубые глаза сидящего напротив адвоката. – Теперь мерещится всякое!»

Внешность этой молодой женщины казалась мне такой знакомой, я будто вернулся на несколько лет назад. В те времена, когда был вместе с Юлей… Кстати, адвокат носила то же имя и на сказанное мной отчество почему-то никак не отреагировала. Как и фамилия различалась всего в одной букве. Может… это она? Да нет! Бред!

«Заливать за воротник нужно меньше! Кретин! Никто спьяну столь серьёзные дела не решает!»

Что поделать? Я сорвался. Нервы сдали, вот и решил обжечь горло, как сказал Ренат, элитным пойлом. И теперь пребывал в некоторой прострации, пытаясь выглядеть более-менее серьёзно. Давалось мне это с немалым трудом, ведь ощущение, что это Юля, моя бывшая, становилось всё навязчивее.

– То есть, – заговорила она тоном, от которого захотелось поёжиться, – вы можете доказать, что ребёнок от другого мужчины?

– Послезавтра будет готов тест на ДНК, – ответил невозмутимо, пытаясь избавиться от чувства дежавю.

– Понятно, – кивнула адвокат, что-то отмечая в своём ежедневнике.

«Похожа и одновременно нет», – метался я, проклиная действие алкоголя, внушающего мне чёрте что.

Моя Юля, точнее уже не моя, была пухлощёкой со здоровым румянцем. Её глаза излучали тепло и свет, а пышные формы так и просились в руки. Девушку из моих воспоминаний сложно было назвать толстой, и к худышкам она не относилась. Но мне нравилось. Юля не изнуряла себя диетами, но спортом занималась. Нежная была жизнерадостной, с её лица не сходила улыбка, жаль только, что это лишь искусная игра талантливой актрисы.

– Юлия Романовна, – вновь обратился я к ней, не без труда выдерживая леденящий душу взгляд.

– Слушаю? – прозвучало равнодушное, словно перед ней не состоятельный клиент, друг её босса, а дерьмо на палке.

Хотел проверить, исправит ли она меня, ведь её отчества я не знал. Но секунды бежали, Снежная продолжала смотреть, ожидая продолжения, а я терялся всё больше, не желая верить в то, что передо мной Юля. Нежная Юлия Романовна, девушка, предавшая меня. Она изменила мне, пытаясь навязать нагулянного ребёнка, а я отшил её, до сих пор так и не выкинув из своих воспоминаний.

– Вы хотели что-то спросить, – тактично напомнили мне.

Пухлые губы адвоката в недовольстве сжались, а взгляд стал ещё холоднее. Хотя, казалось бы, куда больше.

– Да, как долго займёт по времени бракоразводный процесс?

Решил не спрашивать в лоб о моих догадках, которые были так очевидны, а сначала узнать о ней у Рената. Информация явно окажется полезной, да и для начала протрезветь не мешало бы.

– Это зависит от того, какие доказательства будут на наших руках. Пока предлагаю дождаться результатов ДНК. И раздел имущества? Что с ним?

– Ничего, – пожал я плечами, не имея возможности оторвать от неё взгляда.

– Можно конкретнее? – ручка в наманикюренных пальчиках дёрнулась.

– Она не получит ничего, – нет, я не испытывал угрызений совести. Достаточно того, сколько Ада из меня вытянула за годы брака.

– Я поняла вас.

Всего три простых слова, но сколько омерзения из них выплеснулось на меня. Я будто в помои окунулся с головой.

– Вы так сильно похожи на мою… знакомую, – и всё же не выдержал я.

Не укрылось, как пальцы адвоката сильнее сжали ручку.

– В мире больше восьми миллиардов человек, – пожав плечом ответила Снежная. – Так что всё возможно.

Последующий час она вытягивала из меня информацию, касаемо моей супруги и её поведения. Почему вытягивала? Да потому что я не мог сконцентрироваться, вновь и вновь рассматривая Снежную.

Узнав всё, что ей было нужно, она ловко выпнула меня из кабинета, да так мастерски, что я даже опомниться не успел.

Возвращаться было бы глупо, поэтому я решил направиться к Ренату, чтобы узнать у него информацию, не дающую мне покоя. Но Бестужева на месте не оказалось, как и его беременной секретарши.

Приняв решение, что позже вернусь к задуманному, я отправился домой.

Уже подъезжая, в глаза бросилась припаркованная машина Ады, ярко-алый цвет которой так соответствовал её кричащему образу жизни. Любила она выделиться, раскидываясь огромными суммами. Моими.

Не хотел её видеть. Только сейчас смог осознать, как раздражает меня эта искусственная во многих местах женщина, но рано было пока озвучивать то, что ждало её. Поэтому, хотел я этого или нет, мне пришлось сделать вид, что ничего не случилось, и наша жизнь, как и прежде, течёт дальше.

– Дорогой! – накинулась на меня чуть ли не с порога Аделина, приторный аромат духов которой неприятно резанул обоняние, отдаваясь лёгкой тошнотой. – Как хорошо, что ты сегодня пораньше вернулся.

Так хотелось отцепить её руки от своей шеи, ведь Ада повисла на мне, приближая ботексные губы, но я отвернулся, отстраняясь.

– Всё хорошо? – спросила жена, которая в скором будущем станет бывшей.

– Да вроде, – соврал не глядя. – А у тебя?

– А у меня отлично! – просияла Ада.

Она странно себя вела. И мне не нравилось это.

– Я тебе сюрприз подготовила! – чуть ли не пританцовывала она своей тощей задницей.

– Да? – усмехнулся я. – И какой же?

Хотелось ляпнуть про рога, но я вовремя успел прикусить язык.

– Сейчас! – засуетилась Ада, кидаясь к своей сумке. Несколько секунд копошения и передо мной возникло то, чего я точно не ожидал увидеть. – Вот! – улыбалась во все тридцать два зуба Аделина. – Смотри! – приблизила она чуть ли не к носу тест, на котором проглядывались две полоски. – У нас скоро будет маленький! Ты не представляешь, как сильно я рада! А ты? Ты рад

4. Привет из прошлого

Снежная

Когда дверь за Громовым захлопнулась, я наконец смогла позволить себе вздохнуть спокойно. Внутри бурлила настоящая лава из эмоций и болезненных воспоминаний.

– Выходит, блестящий спортсмен Ярослав Громов бросил хоккей и всё-таки пошёл по стопам отца? – хмыкнула я, отодвигая от себя его папку, словно она ядовитая или испачкана нечистотами.

Когда мы познакомились с Ярославом, мне оставался последний год учёбы в юридическом, после которого я должна была отработать пять лет на фирму «Бестужев и партнёры», оплатившую мне её. Я считала, что вытянула золотой билет в жизни, когда покойный владелец – Владлен Игнатьевич – выбрал из десятков претендентов именно меня, как наиболее перспективного будущего юриста для своей фирмы, и я всегда буду ему благодарна за предоставленный шанс.

Не сказать, что с его сыном – Ренатом Владленовичем работается хуже, но порой он действительно пользуется моим безвыходным положением, навешивая «неудобные» дела. Как, например, Мельниковых, или… Громовых.

Кто бы знал, как тяжело мне было сохранять самообладание и не выдать себя тому, кто растоптал моё сердце. Нежной Юленьки больше нет. Наивная доверчивая простушка исчезла пять лет назад, когда разбились её розовые очки стёклами внутрь.

Зато появилась Снежная Юлия – ледяная стерва, зубами прогрызшая себе путь наверх без помощи богатеньких родителей. Всего одна лишняя буква, и как кардинально поменялись вместе с фамилией я сама и моя жизнь.

А у меня есть ради кого жить и работать.

С любовью погладила рамку с одной из моих любимых фотографий. Я, Алиса и Дима Миронов – её крёстный и мой двоюродный брат, на фоне новогодней ёлки.

Его жена Лера фотографировала нас всех по очереди, сделав, кажется, не меньше двух сотен снимков для будущего семейного альбома. Она сирота и я понимаю её стремление запечатлеть как можно больше счастливых моментов. Тем более, что в тот день Лера как раз сказала Диме, что ждёт ребёнка, поэтому на фото он буквально светится от счастья.

Кто в скором времени появится в чете Мироновых, мы пока не знаем. Малыш упорно не хочет поворачиваться нужным ракурсом, как бы его не уговаривал папочка – заведующий гинекологическим отделением.

Биологический папаша моей Алисы оказался всего лишь донором спермы. В то время как Дима без преувеличения спас мне и моей доченьке жизнь, вовремя заметив патологию, которую пропустили другие врачи. И именно брату, а не Громову я обязана появлением снежинки на свет. Ему и Инне Дмитриевне – акушеру-гинекологу, которая меня наблюдала после угрозы выкидыша.

Сначала я испугалась, что Громов мог увидеть дочь на фото, но по его реакции поняла, что он за то время, что провёл в моём кабинете, даже задницу не поднял, чтобы посмотреть кто там. В том, что рамку не трогали руками, я была уверена: там не устойчивая ножка, и Громов не смог бы вернуть её на то же самое место как она стояла.

Итак, Юлия Романовна, что мы имеем в анамнезе? Бывший возлюбленный, подозревающий супругу в неверности, а потому желающий развестись и бросить ребёнка, которого растил четыре года, считая своим.

Что станет с ребёнком, его не волнует, потому что «ему не нужны чужие дети». Хотелось рассмеяться в голос, но вместо смеха из горла вырвался лишь жалкий сип. Вот ведь как в жизни бывает. Дэлка Овчинникова всё-таки добилась желаемого и тоже сменила фамилию. Теперь она – Аделина Громова. А ведь когда-то мы были, если не сказать что подругами, то близкими приятельницами, даже гуляли бывало в одной компании, где я и познакомилась с Ярославом.

Стук в дверь выдернул меня из воспоминаний, которые против моей воли крутились в голове. Пришлось торопливо приводить себя в порядок и надевать очки, которые уже давно не носила. После родов я сделала операцию по коррекции зрения и отказалась от дурацких окуляров, оставив только одну пару для длительной работы за компьютером.

– Войдите, – разрешила я, косясь на часы, которые показывали десять минут пятого.

– Доброго дня, Юлия Романовна, – в кабинет чуть ли не впорхнул подозрительно довольный Александр Мельников.

– Доброго дня, Александр Вадимович. Вижу, вы сегодня в прекрасном расположении духа. Есть причина?

– Да, – его улыбка стала ещё шире. – Мы с Кисулей ждём ребёнка!

– Ого! Поздравляю! – не совсем искренне поздравила я.

Кисуля – в миру Мельникова Ксения, в прошлом вице-мисс какого-то конкурса красоты, спонсором которого выступал мой клиент, амбициозная, но, как по мне, глуповатая девушка двадцати семи лет от роду. Развод собственно и затевался по причине того, что «Кисуля» не желала портить фигуру родами, а Александр Вадимович ну очень сильно желал наследника.

Похоже, перспектива вернуться в родную деревню без безлимитной карточки мужа Ксению мало прельщала, раз она решилась на такой шаг. Да ещё и, как выяснилось, рожать будет сама, а не при помощи суррогатной матери. Отчаявшись стать «Мисс Мира», ведь часики то тикают, и допустимый возрастной порог она уже преодолела, девушка замахнулась на «Миссис…», где обязательное условие для конкурсанток – наличие детей.

– Поэтому, мы передумали разводиться.

– Я, безусловно, за вас рада, но вы же понимаете, что моё время стоит денег, даже если вы передумали?

– За это не беспокойтесь, – поспешил успокоить меня бизнесмен. – Ваш гонорар будет выплачен в полном объёме. И вот, – он поставил на мой стол увесистый пакет. – Это вам, небольшой комплимент.

– Благодарю, – улыбнувшись, я убрала пакет под стол. – В таком случае, поздравляю с предстоящим пополнением.

Одна проблема сама собой рассосалась. Надеюсь, через год мне не придётся вновь заниматься разводом Мельниковых, потому что кому-то не нужны будут чужие дети.

5. Я позабочусь об этом, поверь!

Снежная

Я была настроена решительно. Намеревалась до последнего отстаивать своё мнение, подкреплённое необузданным желанием перекинуть дело Громова на кого-то другого. Не собиралась им заниматься!

Одна высокомерная физиономия этого недоноска вызывала раздражение, не говоря уже о его бархатистом голосе, уносящим в болезненное прошлое, когда Ярослав отказался от меня. Отказался от Алисы, посылая, не стесняясь, матом!

«Да и чёрт с ним! Этот кусок дерьма не заслуживает моих эмоций, даже если они негативные! Пусть будет благодарен, что ушёл из моего кабинета с миром, а не с расцарапанной мордой! Ублюдок!»

Никогда не забуду, как после нашего расставания, случившегося на ровном месте, я узнала, что забеременела. Проглотив свою гордость, решила оповестить Громова, но он словесно пнул меня под зад, заявляя, что с потаскухами не общается.

С потаскухами…

До сих пор не понимаю, как у него только язык повернулся такое сказать?! Я любила его! Всю себя отдавала этому мужчине, а он… Он растоптал моё сердце, разодрав душу в клочья.

Хотя в какой-то степени я ему даже благодарна. Боль, причинённая Громовым, сделала меня сильнее. Я стала другой, внезапно понимая, что в этом мире будучи нежным цветком не выжить. А у меня было ради кого бороться! Моя снежинка! Моя доченька! Я из кожи вон лезла, чтобы дать ей достойное будущее! Сама! Без чьей-либо помощи, хотя попросить её было у кого.

Отмахнувшись от неприятных воспоминаний, я остановилась возле кабинета босса. Занесла руку и костяшками пальцев для приличия постучала, тут же открывая дверь.

– Юлия Романовна? – вопросительно посмотрел начальник, который с первых дней его нахождения здесь не пришёлся мне по душе.

Не вызывал он у меня уважения, как его отец. Владлен Игнатьевич был человеком слова. Бесхитростный, прямолинейный, временами суровый, но мне было комфортно работать под его руководством, чего нельзя сказать о Ренатике, как называла его секретарша, выгодно раздвинувшая ноги.

– Ренат Владленович, – переступила порог кабинета, прикрывая за собой дверь, – я бы хотела кое-что обсудить с вами.

– Конечно, проходите, – махнул рукой большой босс, как было написано на его кружке.

Мужчина поудобнее откинулся в кресле, раскачиваясь в нём и вертя в руках ручку.

Ненавидела, когда он так делает, смотря с хитростью и высокомерием.

– Слушаю, – подталкивал он меня к разговору. – Что-то случилось?

– Да, – решительно кивнула, не собираясь мешкаться и жевать сопли. – Прошу вас передать дело Громова другому адвокату.

Большой босс ждал от меня продолжения, которого не последовало.

– Э-эм, – нахмурился он, выказывая на лице мыслительный процесс. – И по какой же причине вы отказываетесь вести это дело, позвольте спросить?

– По личной.

Не собиралась открываться перед этим мужчиной. Сиди сейчас передо мной его отец, то, возможно, я бы и сказала ему правду, но не этому парфюмированному прыщу, пришедшему на всё готовенькое и строящего из себя чёрт знает кого.

– По личной, значит, – усмехнулся он, вызывая раздражение. – Видите ли, Юлия Романовна, всё дело в том, что другие адвокаты сейчас не в состоянии заниматься делом Громова.

– И почему же? – да, я не собиралась так быстро сдаваться и уж тем более смиренно молчать в тряпочку.

– Потому что им приходится работать даже ночами, чтобы справиться с возложенной на них нагрузкой, – с умным видом выдал Ренатик, недовольно щурясь. – Так что придётся вам…

– Мне осталось отработать по контракту чуть меньше полугода, – от сказанного физиономия босса стала серьёзной, как никогда ранее. Видела, что сказанное ему ой как не понравилось.

– Всё верно. И что дальше?

Тон Рената Владленовича, пугающий почти всех сотрудников из юридической фирмы “Бестужев и партнёры” стал ледяным, но на меня он не возымел должного эффекта. Я не воспринимала этого напудренного всерьёз.

– Я хочу разорвать договор, – сорвалось с моих губ.

Понимала, чем это чревато, а точнее какими именно последствиями. Придётся отдать немалую сумму за обучение, как того требовали правила, но я была готова выложить всё до копейки.

– Преждевременно, значит.

– Именно! – подтвердила, наблюдая, как играют желваки на лице директора.

«Хватит! Надоело! Не могу больше ходить под его началом! Найду себе другую фирму! Тем более, что предложений завались! А со временем открою свою! Что мне стоит? Я смогу!»

– Хорошо, – в каждом жесте Ренатика проглядывалась возрастающая агрессия. Не ожидал он такого с моей стороны, это точно. – Тогда обсудим сумму, которую вам придётся выплатить.

Я не стала возражать или поднимать скандал, ведь знала, что именно так и будут развиваться события.

Потребовалось примерно минут пятнадцать, чтобы генеральный директор смог вывести сумму и озвучить её.

– Хорошо, – кивнула я, понимая, что придётся отдать все свои накопления подчистую, потому что “Бестужев и партнёры” платили три с половиной года за моё проживание, пока я не осмелилась на ипотеку.

– Тогда вот номер счёта, – в мою сторону гневно прилетела карточка с реквизитами.

И вновь переступив через свою гордость, я взяла её в руки, поднимаясь с дивана и направляясь на выход.

– Глупо это всё, – прилетело мне вслед.

– Что именно? – дёрнул меня чёрт спросить.

– Глупо из-за своих каких-то принципов лишаться немалой суммы денег и… – сделал он паузу, устремив недобрый взгляд в мою сторону, – репутации.

– Что? – напряглась я, понимая, что вот она, гнилая сущность Ренатика проявляет себя во всей красе.

– Давай на чистоту, Снежная? – отбросив все формальности, мужчина поднялся следом, нервно запихивая руки в карманы брюк. – Для меня важно это дело, а для тебя твоя идеальная репутация. Так?

Не спешила отвечать. С такой мразью вообще разговаривать не хотелось.

– Молчишь? Тогда без твоего позволения я продолжу. Мне не нужны твои деньги, – усмехнулся он. – Но я их всё равно заберу, после того, как ты выиграешь дело Громова. Ведь, я правильно понимаю, что дорабатывать по договору ты не собираешься в любом случае?

6. Хочу знать причину

Громов

Так и хотелось спросить: «А кто отец?», но я вовремя прикусил язык. Хорошо, что я выпил у Бестужева, и реакция у меня была сейчас заторможена, не то обрадовал бы Аделину предстоящим разводом намного раньше, чем планировал.

– Понятно, – ответил супруге, возвращая тест.

– И это всё, что ты можешь сказать? – донеслось визгливое в спину, когда я молча обошёл её, направляясь в кабинет.

– У меня был безумно тяжёлый день, и я сейчас не в том настроении, чтобы обсуждать твою… беременность. Оставим все разговоры на завтра, – ответил, даже не оборачиваясь, чувствуя, как жжёт между лопаток от её взгляда.

Я ожидал чего угодно: проклятий, доносящихся мне вслед, истерики, обвинений в бесчувственности, которые она любила закатывать по поводу и без. Но Ада промолчала и, судя по удаляющемуся цокоту каблуков, направилась к себе. Неужели, сглотнула обиду?

Когда мы поженились и съехались, я настоял на раздельных спальнях, сразу обозначив рамки личного пространства. Сколько бы женщин у меня не было, я не позволял им ночевать в своей постели, и Ада не была исключением. На моё счастье, она особо и не настаивала, предпочитая встречать меня по утрам с макияжем и модельной укладкой, создавая видимость идеальной супруги.

Когда мне нужно было сбросить напряжение, я приходил к ней сам, не желая наутро ощущать аромат её духов на постельном белье. Никак не мог вспомнить, когда в последний раз мы занимались сексом. Кажется, месяц назад?

Последние недели выдались у меня на редкость напряжёнными: я работал над контрактами, которые должны были принести мне очень большие деньги. Ада закатывала истерики по этому поводу и требовала внимания к себе и сыну. Марку я уделял время, сколько мог, жене компенсировал его отсутствие крупными суммами, что кидал ей на карточку.

Сейчас же, когда она предъявила мне положительный тест, я испытывал раздражение. Как же не вовремя это всё.

Для начала я должен убедиться, что беременность настоящая. Пронюхать, что я подаю на развод, Ада не могла, об этом знали только Бестужев и Снежная. Мог ли кто-то из них разболтать ей? Исключено. Насколько я понял, Снежная слишком дорожит репутацией, а Ренату Ада бы столько не заплатила, сколько могу дать я.

Ещё был Рыбченко, которого я просил достать волосы. Он мужик умный, наверняка догадался, что к чему. Подозревать начальника своей службы безопасности я не собирался. За то время, что Николай Валерьевич работает на меня, после того как я переманил его у своего отца, он не раз доказывал свою преданность.

Попытка отвлечься работой вышла провальной: мысли то и дело возвращались к юристке из конторы Бестужева. Как же она похожа на ту Юлю из моего прошлого! Но будь Снежная – Нежной, смогла бы она сидеть напротив меня, сохраняя невозмутимость? Сомневаюсь.

Свернув вкладку с последними правками в контракте, внимательно прочитать который так и не смог, открыл браузер, вводя в строку интересующую фамилию. Пролистав скупые статьи о выигранных делах, зашёл в соцсети. Найти среди сотен анкет ту самую я не смог – слишком много девушек с похожим именем, встретил даже несколько авторов любовных романов и актрис. С чего я вообще взял, что у Снежной есть страничка, или что она сидит в соцсетях под реальной фамилией? Может, у неё банально нет на это времени?

Поколебавшись, решил зайти с другого конца, стерев одну букву в строке запроса. Рука словно задеревенела и не желала нажимать кнопку поиска. Чего я боялся? Что увижу её на семейных фото, счастливую в объятиях мужика, с которым она проводила ночи в дорогих отелях, наставляя мне рога, а рядом будут их идеальные дети?

Робкий стук в дверь вывел меня из оцепенения. Я знал, что это не Ада: она никогда не беспокоит меня в кабинете, зная, что ей запрещено сюда заходить, когда я работаю.

– Войдите.

В кабинет, виновато опустив голову, бесшумно проскользнула новая няня – девушка, кажется, двадцати лет, заочно обучающаяся в пединституте, не проработавшая у нас ещё и двух недель.

– Ярослав Александрович, простите, что беспокою, но я бы хотела попросить рассчитать меня одним днём, – заявила она, всхлипывая едва слышно.

Я, может быть, и счёл это незначительной деталью, если бы не покрасневшие глаза и припухшая щека, которую она старательно прикрывала неровно обрезанными волосами. Я точно помню, что, когда нанимал девушку, у неё была длинная коса, почти до пояса, от чего она мне напомнила сестрицу Алёнушку из детской сказки.

– Екатерина, объясните мне причину внезапного решения уволиться?

Я откинулся в кресле, пристально уставившись на няню Марка.

– По личным обстоятельствам.

– А если честно? – добавил в голос жёстких ноток, от которых девушка едва заметно дёрнулась. – Присядьте, – указал на кожаный диван, и, дождавшись, когда девушка займёт место, продолжил уже мягче: – Что произошло? Екатерина, не молчите, я всё равно узнаю.

– Я… правда не могу сказать, Ярослав Александрович, простите, – она попыталась встать и уйти, но я не позволил. – Просто отпустите меня. Бог с ними с деньгами. Можно я просто уйду?

– Екатерина, вы за кого меня принимаете? Я в состоянии оплатить ваш труд, даже несмотря на досрочное расторжение договора. Меня интересует реальная причина, вашего скоропалительного решения, – повторил настойчиво.

Войдя в банковское приложение, в несколько кликов перевёл девушке на счёт двойную оплату. Смс о зачислении тут же пришла на её телефон.

– Ярослав Александрович, тут слишком много! – глаза няни испуганно округлились.

– Никогда не принижайте свой труд, Екатерина. И никогда не говорите работодателю, кем бы он ни был, что он переплатил. Итак, я жду ответ на свой вопрос.

– Понимаете, Марк… – было заметно, как она с трудом подбирает слова. – Он не плохой ребёнок. Просто… ему не хватает внимания, как мне кажется. И он привлекает его, как может. К нему тяжело найти подход и, возможно, ему нужна более опытная няня, нежели я.

7. Разговор "по душам" и трудности воспитания

Громов

– Что здесь происходит? – я впервые повысил голос на ребёнка, наблюдая, какой погром он устроил в детской. – Где Аделина? – повернулся к находящейся здесь домработнице.

– Аделина Эдуардовна уехала по срочным делам, сказала, что будет поздно, – отчиталась женщина, в обязанности которой не входил присмотр за Марком. Это должна была делать няня, которой мы сегодня в очередной раз лишились, или мать.

– Знаю я её дела, – прорычал сквозь зубы, уставившись на сына, продолжавшего методично отрывать руки трансформеру. – Оставьте нас с Марком ненадолго.

Кивнув и выдохнув, как мне показалось, с облегчением, домработница удалилась, осторожно прикрывая за собой дверь.

– Итак, Марк. Что за безобразие ты здесь устроил?

Подбирать слова без ругательств, готовых сорваться с языка, было непросто.

– Я знаю, что у вас с мамой будет ещё один ребёнок! – запальчиво выпалил он.

– Она тебе сказала?

– Да!

Рука наконец хрустнула, и Марк швырнул испорченного робота в кучу таких же сломанных.

– Как я понимаю, новость тебя не обрадовала. Почему?

– Потому что тогда мне придётся делиться своими игрушками! А я не хочу! Не хочу! – верещал он. – Вы тогда будете покупать всё новое другому ребёнку, а я хочу быть единственным! Ненавижу его!

Отлично. Ещё и этого мне не хватало.

– А за что ты пинал няню?

– Она сказала, вы с мамой меня и его, – он мерзко скривил лицо, – будете любить одинаково! А я не хочу одинаково! Я хочу, чтобы любили только меня! – зло выпалил он. – И чтобы игрушки покупали только мне! Купи новые! – потребовал он, тыча пальцем в испорченные.

– Нет!

– Что? – удивлённо округлил Марк свои серые глаза, впервые слыша от меня отказ.

В очередной раз я подметил несоответствие в нашей внешности, ведь у меня глаза – зелёные, а у его матери – карие. И это я молчу про светлые волосы. Аделина утверждала, что Марк внешностью похож в какого-то её деда, который тоже по рассказам был блондином, но мне слабо верилось.

– Я сказал, что больше ты не получишь ни одной новой игрушки, пока не научишься себя вести, как следует. Твой телефон я также забираю, – кто вообще покупает детям смартфоны? Ада вручила дорогую игрушку Марку полгода назад, чтобы он меньше отвлекал её нытьём в магазинах. – А сейчас ты сам приводишь комнату в порядок и ложишься спать. Если я услышу на тебя хоть одну жалобу от Марии Ивановны, узнаешь, что такое ремень.

Развернувшись, ушёл, громко хлопнув дверью, чувствуя, как внутри кипит ярость. Второй ребёнок? Ха! Даже, если допустить, что Марк – мой сын, я представить не мог его копию в доме. Нет уж. Не хочу я быть оленем… снова. Одного раза хватило.

Предупредив домработницу, чтобы не смела приводить детскую в порядок, я отправился в душ, где простоял под ледяной водой не меньше часа, пытаясь прогнать из головы назойливые мысли.

Где я ошибся? В какой момент моя идеальная жизнь пошла под откос? Что я сделал не так?

У меня было всё: блестящая карьера, деньги, пусть и отца, но он никогда меня в них не ограничивал. Любовь. Была?

Да, я любил. Отдавал всего себя одной единственной девушке, предложение собирался сделать как наивный юнец. А она втоптала меня в грязь, выбрав деньги. Интересно, что бы Юля сказала, узнай раньше, кто мой отец? Выбрала бы меня за его кошелёк или того мужика, под которым стонала и извивалась на видео? Меркантильная дрянь.

Собрав себя по кусочкам и поднявшись с самого дна, я решил, что больше никогда не позволю ни одной женщине поселиться в своём сердце. Аделину я не любил и женился только из-за ребёнка, потому что был уверен, что это мой сын. Теперь я не уверен даже в этом. Я вообще ни в чём теперь не был уверен.

На ходу вытираясь полотенцем, я вышел в спальню. В нос тут же ударил запах приторных духов Аделины.

– Что ты здесь делаешь? – разозлился я, наблюдая супругу в полупрозрачном пеньюаре, развалившуюся на моей постели.

Да, не спорю, Ада выглядела довольно соблазнительно, чтобы полотенце, которое я успел обмотать вокруг бёдер натянулось в причинном месте. Но это всего лишь естественная реакция здорового мужского организма, не получавшего разрядку длительное время. Не более. Я не хотел свою жену, это я понимал чётко.

– Захотела сделать приятное любимому мужу, – промурлыкала она, принимая наиболее выгодную позу, чтобы была видна идеальной формы грудь.

– Это я вижу, – я не пытался казаться ласковым. – Что ты забыла в моей спальне, Ада? Кажется, за то время, что мы живём вместе, давно можно было запомнить, если я хочу заняться сексом, прихожу сам.

– Ты постоянно занят на работе, и я решила, что сегодня можно сделать исключение, – канючила она, вызывая раздражение. – Тем более, что скоро я стану толстой и некрасивой и уже не смогу радовать тебя этим, – она провела рукой по своему телу.

«Можно подумать, я раньше сильно радовался тому суповому набору, в который ты себя превратила!» – скептически окинул взглядом предлагаемое, а в памяти всплыли абсолютно другие формы: мягкие, податливые и упругие.

– Ада, ты действительно думала, что после твоей выходки, я сейчас захочу тебя? Ты тупая или наивная? Думала, я не узнаю?

– О… о чём? – дрогнул её голос.

– О том, что ты ударила по лицу няню и отрезала ей волосы!

– А, ты об этом, – отмахнулась она, заметно расслабляясь. – Пф! Эта нянька Марку совершенно не подходила. Чему соплячка может научить нашего сына? Она заслужила быть вышвырнутой под зад.

– Ты не имеешь никакого права так поступать с людьми, которым я плачу за их работу, Ада! Ты меня услышала? Они не твои рабы! С этого дня заниматься Марком будешь самостоятельно без чьей либо помощи.

8. Не по плану

Громов

Дождавшись когда жена уберётся из моей комнаты, открыл окно на проветривание, но и оно помогло мало. Постельное бельё, насквозь пропитавшееся её духами, пришлось перестилать самостоятельно. Не хотелось беспокоить Марию Ивановну, ведь ей и так пришлось остаток вечера присматривать за Марком.

Проснувшись утром, прямо за завтраком обрадовал Аделину предстоящей поездкой в клинику.

– Что? Зачем? Я прекрасно себя чувствую, – забеспокоилась супруга, вызывая у меня подозрения.

– Я должен убедиться, что с моим, – выделил интонацией, – ребёнком всё в порядке. Хочу знать точный срок и всё, что положено. В том числе, что тебе сейчас можно, а что нельзя. У тебя запись к врачу на половину одиннадцатого.

– Раз для тебя это так важно, хорошо. Пойду переоденусь, – послушно согласилась супруга, поднимаясь из-за стола.

– Марк, вернись! – приказал я, когда ребёнок засобирался вслед за матерью. – Ты ничего не съел.

– Не хочу эту гадость, – брезгливо скривился он, отодвигая от себя тарелку с манной кашей, разлив часть на скатерть. – Я хочу пиццу.

– Ты не выйдешь из-за стола, пока не съешь всё до последней ложки!

– Но…

– Довольно! Взял ложку и ешь! Мария Ивановна, проследите пожалуйста, – попросил домработницу.

За солидную надбавку мне удалось уговорить женщину присматривать за ребёнком, пока не найдётся новая няня.

– Ненавижу! – прошипел Марк мне вслед, думая, что я не услышу.

Пусть так. Я никогда не наказывал его, разговаривал, старался словами донести, что хорошо, а что плохо. Хреновый вышел из меня отец? Видимо, да, раз не смог справиться с четырёхлеткой.

– Я готова!

Супруга вышла в холл при полном параде, словно не к врачу собиралась, а как минимум на светскую тусовку.

– Ты едешь со мной, – остановил Аду, направившуюся к своему автомобилю.

– Мы пойдём к врачу вместе? – ахнула она. – Но, дорогой, мне же будут вводить аппарат прямо… ну, туда, – покраснела, словно девственница.

– Ада, не строй из себя деву Марию. Можно подумать, я тебе никогда ничего туда «не водил». Тогда интересно, как мы двух детей умудрились сделать? Или у тебя между ног за ночь что-то новое появилось, о чём я не знаю? Нет? Вот и всё. Поехали.

Мы вместе устроились на заднем сиденье, и я назвал водителю адрес клиники.

– Мы разве не в мою консультацию едем, где я наблюдалась с Марком? – нахмурилась супруга, услышав незнакомый адрес.

– Нет. Я выбрал другую. Она лучше твоей прошлой. Там отличные специалисты. Мне посоветовал её мой хороший товарищ.

– Хорошо. Просто я волнуюсь. В своей консультации я хотя бы врачей знала, а тут новые люди, которые будут смотреть… сам знаешь, где.

Вот именно потому, что новые, я её и выбрал. Мы ехали молча. Я пытался работать, а Ада нервничала, царапая идеальный маникюр.

Звонок от моей помощницы раздался, когда мы уже подъезжали к клинике.

– Варвара Алексеевна, если это не срочно, прошу перезвонить через час. Я предупреждал, что меня не будет в офисе в первой половине дня.

– В том то и дело, что срочно! – затараторила помощница. – У нас проверка из налоговой.

– У нас же всё в порядке?

– Так-то да, но требуется ваше личное присутствие, Ярослав Александрович.

– Понял тебя, скоро буду.

Сбросил звонок, думая, что могло произойти, из-за чего проверка из налоговой явилась на два месяца раньше, чем её ждали. По крайней мере Рыбченко утверждал именно так, получив информацию из каких-то своих источников.

– Что-то стряслось, дорогой? – рука Аделины легла на моё предплечье.

– Я должен уехать в офис.

– Значит, приём отменяется? – мне показалось, что в её голосе проскользнули нотки облегчения.

– Нет. Ты сейчас идёшь к врачу, а вечером покажешь мне все заключения и выписки. Я пришлю за тобой водителя, он заберёт тебя отсюда.

– К чему сложности? Я могу вызвать такси. А если бы ты позволил взять мне мою машину…

– Нет, – жёстко отрезал я. – Беременная ты за руль не сядешь. Мало ли тебе станет плохо по дороге, и ты не справишься с управлением, вылетишь в столб или на встречку. Хочешь оставить Марка сиротой? – я специально нагнетал, чтобы она даже не думала так поступить. – Или какой-нибудь водитель решит поживиться твоими серёжками, увезёт в лес и…

– Я поняла! Поняла! – торопливо согласилась она. – Хорошо! Пусть будет твой водитель!

На самом деле, я настоял на том, чтобы супругу забрал мой водитель совершенно по другой причине.

– Доложишь мне, во сколько моя жена выйдет из клиники и куда направится после неё: домой или куда-то ещё, – сказал своему водителю, когда мы высадили Аделину возле клиники и я убедился, что она вошла в здание. – Если будет кому-то звонить или переписываться, вести себя странно, тоже докладывай мне. Понял?

– Да, Ярослав Александрович, – кивнул мужчина.

9. Будет видно

Громов

Всю дорогу до головного офиса меня не покидало предчувствие, что зря я позволил Аделине идти на УЗИ одной. Всё-таки нет лучшего доказательства, как увидеть всё собственными глазами. Но так сложились обстоятельства, работающие против меня. Моего присутствия требовала нежданно нагрянувшая проверка с налоговой, решившая, что именно сегодня нужно попортить мне кровь.

Нет, с документацией всё было в полном порядке. Другой вариант даже недопустим. Просто раздражал сам факт нахождения налоговиков в моём кабинете и в фирме в целом.

Так уж вышло, что отец решил податься на верха, а именно – баллотироваться в губернаторы. Поэтому не стоит говорить, что самая малейшая ошибка с моей стороны, даже не привлёкшая внимание общественности, могла навредить ему. Будь иначе, и он занимался бы, как и раньше, своим бизнесом, то я плюнул бы на налоговую, перепоручив возиться с ней своему заму, и отправился бы в клинику вместе с Адой.

Пытался успокоить себя лишь тем, что клиника элитная, и моя дражайшая, в кавычках, супруга не сможет подкупить врачей, чтобы подменить результат ультразвукового исследования.

Как и ожидалось, налоговики так быстро не покинули офис. Задерживая меня чуть ли не до самого вечера. Едва сдерживался, чтобы не схватить их за шкирку и не выкинуть на улицу, как котят. Что и делал мысленно, ведь только это мне и оставалось.

Водитель отписался, что Аделина вышла из клиники, и он отвёз её домой, как и было оговорено. И, когда я смог избавиться от скрупулёзных прилипал, то незамедлительно направился туда же.

Напряжение, с которым я переступил порог дома, возросло до небес.

– А вот и наш папочка, – с довольной улыбкой на лице Ада спускалась со второго этажа, поглаживая ладонью свой плоский живот.

От происходящего, у меня внутри всё перевернулось.

– Мы тебя все ждём, а ты не идёшь, – продолжала ворковать она, хотя для неё это было совершенно не свойственно.

Нужно ли уточнять, что и без теста стало понятно, что к чему? Но я не верил. Не верил до сих пор, что Аделина беременна.

– Как дела на УЗИ? – старался вести себя как можно спокойнее, но на самом деле я едва сдерживался.

Мне хотелось крушить всё вокруг. Ярость от бессилия затапливала до краёв, но я не давал ей вырваться.

«Ребёнок? Она действительно в положении? А от меня ли?..»

– Доктор сказал, что всё отлично, – заверила меня со всей серьёзностью Ада. – Мы растём! – вновь принялась она наглаживать свой живот.

Она, скорее всего, ждала от меня улыбки или хоть каких-то эмоций, но ничего последовало. Я стоял с непроницаемым выражением лица, смотря в глаза супруги.

– Устал? – вновь попыталась завести она разговор, поражая своей заботливостью. Обычно ей глубоко плевать: измучен я трудовыми буднями или же нет.

Меня можно считать параноиком, но я привык доверять своей интуиции. А она сейчас кричала в голос, что вокруг творится самый настоящий заговор.

– Ужин готов, – Аделина не теряла надежды вывести меня на диалог, а я в это время пытался побороть свои эмоции, которые не давали покоя.

– Ещё скажи, что сама готовила, – на губах появилась кособокая усмешка.

– Ты же знаешь, что это не моё, – обиженно буркнула супруга.

«Конечно знаю! Ты рождена для другого – сорить деньгами направо и налево, а не для того, чтобы стоять у плиты, готовя ужин для мужа!»

Я бесился всё сильнее. Сдерживаться удавалось с трудом.

– Хочешь посмотреть на нашего малыша? – снова улыбнулась Ада, будто прочитав мои мысли.

– Хочу, – кивнул, подходя к дивану и усаживаясь на него. – А где Марк?

– Маркуша? – Аделина хлопнула ресницами, будто не расслышав моего вопроса. – Он у себя в комнате. Занимается, – добавила она следом.

– Серьёзно? – усмехнулся я. – И чем же? Составлением пособия на тему: Как избавиться от няни меньше чем за сутки?

– Ну зачем ты так? – донеслось до меня обиженное, а потом на плечи опустились её ладони, массируя. – У Марка сложный характер. Он же не виноват, что няни его не понимают…

Поведение Аделины разительно отличалось от её обычного. Ни тебе заносчивости, ни истерик, ни многочисленных претензий, что я вечно пропадаю не пойми где. Она лебезила передо мной, пыталась втереться в доверие, но Ада не понимала, что это наоборот настораживало сильнее, вызывая множество вопросов.

– Ты хотела показать мне снимок УЗИ, – напомнил ей.

– Ах, да! – суетливо убежав куда-то, Аделина вернулась, усаживаясь рядом.

Взяв в руки описание, забегал глазами, отмечая, что срок беременности четыре недели. В голове сразу зашевелились извилины, пытаясь припомнить, как давно был у нас секс.

А он был давно, так как в последние пару лет я охладел к своей жене, не вынося её надменности и стервозности. Это отталкивало меня.

Удалось вспомнить только то, что примерно месяц назад я закрывал крупную сделку, которая вымотала мне все нервные клетки. Да, контракт мы заключили, но на совсем не выгодных для меня условиях. Чтобы избавиться от накопленного негатива, я завалился в комнату к Аде, взяв с неё супружеский долг практически на сухую. Она пыталась увильнуть, притворялась, что ей нездоровится, но мне было плевать на это, как и на то получит ли она удовольствие. В неё столько денег вложено, что она по щелчку пальцев должна снимать трусы и загибаться раком.

Поведение Ады, наложенное на неудачу с контрактом, настолько выбили меня из колеи, что я забыл о защите. Обычно при мне всегда имелись презервативы, но в тот раз всё случилось без них. Но и это не должно было понести за собой никаких последствий, так как Аделина принимала таблетки. Может, забыла? Но это на неё так не похоже. Она тряслась за свою фигуру, словно одержимая высчитывая калории съеденного.

– Вот она, наша кроха, – счастливо вздохнула Ада, сама на себя не похожая в этот момент.

– Вижу, – кивнул, мысленно отмечая, что придётся ждать, чтобы определить отцовство, так как данный тест ДНК возможен только с десяти недель беременности.

10. Меня зовут Юлия

Снежная

Что творилось у меня на душе после разговора с Бестужевым, приличными словами не передать, только обсценной лексикой. Я всегда знала, что Ренат с гнильцой, но не ожидала, что настолько.

Денег, накопленных непосильным трудом, жаль, но и оставаться работать на этого мерзавца я больше не была намерена. Я себя так-то не на помойке нашла, как говорили в снежинкином любимом мультике, и унижаться ни перед кем не собиралась.

День оказался на редкость паршивым. Встреча с Громовым меня подкосила, разбередив зализанные раны прошлого, с которыми я только-только научилась жить.

Спрашивается, почему из сотен квалифицированных специалистов именно я должна заниматься его семейными разборками? Тащить домой грязь бывшего возлюбленного я не собиралась, а потому решительно убрала все документы со стола в сейф, забрав оттуда конверт с деньгами и сертификатом в спа, решив, что непременно его посещу на выходных.

Прежде чем закрыть дверь, не удержалась и достала свидетельство о рождении Марка Громова. Что-то меня царапнуло в датах, но я не сразу придала этому значение. И не зря. Первый попавшийся в поисковике сайт для определения срока зачатия отминусовал от дня рождения мальчишки сорок недель (именно столько среднестатистически длится беременность), и я едва не рассмеялась в голос.

А я-то голову ломала, почему он так некрасиво бросил меня? Всё просто: Громову было кому согревать постель. Чисто по-мужски я его даже понимала. Аделина всегда умела производить впечатление на мужчин, и уж точно имела куда больше опыта в соблазнении. И, если приложение подсчитало верно, спал он одновременно и со мной, и с моей бывшей подругой.

О своей беременности я узнала поздно. Сначала на задержку не обратила внимания. У меня и раньше были проблемы с нерегулярным циклом из-за лишнего веса, а потом я всё свалила на стресс от расставания. Лишь на восьмой неделе Дима своим опытным профессиональным взглядом определил, что со мной не так и отправил делать тест, заколосившийся двумя полосками.

Новость о беременности чуть не сломала, но у меня и мыслей не было отказаться от малышки, что росла под сердцем. Тяжело пришлось как физически, так и морально, но я ни о чём не жалею. Пусть Ярослав разбил моё глупое сердце, но он же подарил мне смысл жизни – мою Алису. Мою любимую доченьку. Самое главное моё сокровище.

Решив, что пошло оно всё к чёрту, ушла с работы на полчаса раньше. Мне жизненно необходимо было обнять дочь, что я и сделала сразу, как вошла в холл группы детского сада.

– Вы рано сегодня, – заметила воспитательница Алисы, помогая дочке найти свой рисунок среди стопки прочих работ.

– Освободилась пораньше, – ответила, не вдаваясь в подробности.

– Мамочка, это тебе!

Довольная собой дочка вручила мне новый шедевр смеси авангардизма с абстракционизмом, который непременно займёт сегодня почётное место на холодильнике. Если, конечно, сможет потеснить ещё десяток подобных, и если остались свободные магнитики.

– Какая прелесть, – поцеловала ребёнка. – А знаешь, что я подумала? Сегодня такой замечательный день, что мне хочется устроить нам с тобой небольшой праздник. Как смотришь на то, чтобы сходить куда-нибудь и как следует повеселиться?

– Ур-ра! Хочу в игр-ровую комнату! – обрадовалась моя малышка и принялась торопливо переодеваться.

До торгового центра с полюбившейся снежинке игровой мы добрались минут за пятнадцать. Посетителей в будний день было не много, что лишь порадовало. Сначала дочь от души напрыгалась на батутах и нанырялась в бассейне с разноцветными мячиками, а потом вписалась в компанию ребятишек своего возраста и уже вместе с ними наперегонки носилась по игровому полю.

Глядя на то, как улыбалась моя девочка, я чувствовала, что заботы отходят на задний план, и становится плевать на всех, кроме одного единственного маленького человечка, ради счастья которого сделаю всё что угодно.

В ожидании, пока дочь наиграется, заняла свободный столик у входа и периодически залипала в телефон, переписываясь с Лерой Мироновой. С женой Димы мы быстро поладили, несмотря на то, что поначалу я отнеслась к ней с долей негатива, видя, как брат страдал, когда Лера вышла замуж за другого. Зато потом я искренне радовалась, глядя на то, как эти попугайчики-неразлучники светятся от счастья рядом друг с другом.

– Прошу прощения. У вас не занято? – низкий бархатистый голос отвлёк меня, когда я отправляла подруге ответ.

Перевела взгляд на мужчину, что стоял рядом с моим столиком.

– Вы будете не против, если подсяду к вам? Свободных мест не осталось, – произнёс он, смущённо оправдываясь.

Я оглянулась на соседние столы, которые и правда все были заняты ожидающими своих чад родителями.

– Присаживайтесь, я не против, – сдержанно улыбнулась в ответ, незаметно рассматривая незнакомца.

Мужчина выглядел лет на тридцать пять, хотя по глубоким морщинкам в уголках серо-голубых глаз мне показалось, что ему могло быть и ближе к сорока. Довольно привлекательный. Пиджак он держал в руках, а тёмно-синяя рубашка была расстёгнута на две верхние пуговицы.

– Вы здесь тоже с ребёнком?

– С дочкой, – сухо ответила я, вновь переводя взгляд на экран смартфона, на котором появилось новое сообщение от Леры.

– А я с сыном. Меня кстати Никита зовут, а вас?

Со мной часто пытались знакомиться и обычно я сразу давала от ворот поворот, не нуждаясь в их внимании. Мой взгляд сам собой скользнул на правую руку мужчины: ни кольца, ни белёсой полоски-следа от недавно снятого украшения на пальце не было видно.

Я привыкла одна воспитывать дочь и менять в своей жизни ничего не собиралась. Но сейчас… Сама не поняла, что послужило причиной того, что я решила изменить своим принципам. Я ещё раз посмотрела на мужчину, ожидавшего моего ответа, по-новому, прислушиваясь к внутреннему голосу. Собственно, а почему бы и… да?

– Меня зовут Юлия, – улыбнулась в ответ.

11. Обратно уже не вернуть

Снежная

– Очень приятно.

Улыбка мужчины была красивой, глупо отрицать. Да и сам он тоже был вполне неплох собой. Хотя, что уж там, Никита как магнитом притягивал взгляды сидящих неподалёку женщин.

– Взаимно, – улыбнулась я в ответ.

– Нечасто бываю с сыном где-то, – на лицо моего нового знакомого набежала грусть. – Работа.

– Я вас так понимаю.

И это было правдой. С моей загруженностью снежинка видит маму не так часто, как хотелось бы. Время идёт, годы бегут, ребёнок растёт, и мне хочется быть каждую секунду рядом с ней. Но, увы, не получается.

– Добрый день! – возле нас возникла молодая официантка, по поблёскивающему взгляду которой мне без труда удалось понять, что пришла она явно не для того, чтобы принять заказ. – Уже что-то выбрали? – кокетливо хлопала ресницами блондинка в короткой юбке с грудью третьего размера. Девушка смотрела только на Никиту, что было вполне ожидаемо.

Мне стало любопытно, как мужчина отреагирует на столь откровенное внимание к себе, тем более официантка была недурна собой.

– Ещё не успел, – ответил он, даже не взглянув в её сторону. – Я дам знать, когда определюсь с заказом. Спасибо.

– Хорошо, – разочарованно протянула потерпевшая неудачу соблазнительница. – Если что, я рядом, – не теряя надежды, произнесла она.

Повисла неловкая пауза, которую Никита поспешил нарушить.

– А вы уже делали заказ? – со мной он разговаривал иначе, без равнодушия, что ли.

«Мне кажется? Да вроде нет».

– Мамочка! Смотри! – голос снежинки заставил стремительно отыскать дочь взглядом.

Мой белокурая непоседа прыгала на неподалёку расположившемся батуте. Её кудряшки скакали вместе с ней, напоминая пружинки, а лицо малышки сияло счастьем.

– Умница, – ответила я ей, улыбаясь. – Осторожнее.

Такие моменты были бесценными для меня, но радость сменилась неприятным толчком. Если быть точнее, на мою снежинку налетела какая-то девочка значительно старше её, сбивая Алису с ног.

Взволнованно вскочив, я устремилась к ней. Видела, как в глазах дочери появились слёзы, а плакала она, к слову, только в том случае, когда ей действительно было больно.

Девочка, снёсшая с ног снежинку, даже не извинилась, с хохотом ныряя в трубу.

«Полное отсутствие воспитания!» – злилась я, наблюдая, как какой-то мальчик подошёл к Алисе и протянул ей руку, поднимая подняться.

– Спасибо тебе большое, – поблагодарила я его, когда он вывел снежинку из трёхэтажного лабиринта, одна стена которого была заменена плотно натянутой сеткой, чтобы родители могли видеть своих детей. – Всё хорошо? – кинулась я ощупывать руки и ноги дочери. – Ничего не болит?

– Нет, – смущённо шепнула снежинка, кидая взгляд на мальчика, поступившего по-джентельменски.

– Всё хорошо? – раздался голос Никиты за спиной. – Артём?

– Не стоит переживать, папа, – с важным видом ответил ребёнок, на вид которому было так же, как и Алисе. – Ситуация под контролем.

– Тогда я спокоен, – так же серьёзно произнёс мужчина.

Чуть позже мы все вместе сидели за одним столом, наблюдая, как дети уплетают принесённый уже другой официанткой заказ.

Странно, но беседа шла легко и стеснения или неловкости не ощущалось. Алиса и Артём быстро нашли общий язык. Болтая ногами, они обсуждали просмотренный недавно мультфильм, пили молочный коктейль и только успевали тянуться к картошке фри.

Мне понравился этот мальчик. Воспитанный, без замашек вредительства и хвастовства, что достаточно часто наблюдается у ребятишек. Не по годам серьёзен, я бы даже сказала, копия своего отца. Он пришёл на помощь Алисе, что в моём понимании значило немало.

Вечер пролетел быстро. Дети ещё немного поиграли, и пришло время отправляться домой.

–Было здорово! Может, – начал осторожно он, – мы сходим ещё куда-нибудь все вместе?

Машина Никиты, что странно, оказалась рядом с моей.

– В кино! – воодушевилась Алиса, что удивило.

– Да! Я за! – поддакнул ей Артём.

Так умилительно было наблюдать за ними, да и Никита показался мне вполне неплохим мужчиной. В конце концов я ещё молода, достаточно красива и… одинока.

– С радостью, – кивнув, получила тёплую улыбку в ответ, испытывая смущение, посещавшее меня в последний раз очень давно.

– Не хочу показаться навязчивым, прося твой номер. Вот, – Никита протянул пластиковую визитку, обрамлённую золотой вязью, – этой мой. Буду ждать с нетерпением звонка.

Глаза сами по себе скользнули по визитке…

Князев Никита Станиславович, а ниже – генеральный директор юридической фирмы…

Мне даже не стоило читать дальше, чтобы понять, кто передо мной. Сам Князев, от одного упоминания о котором у Ренатика начиналась истерия и скрип зубов.

– Юля, всё хорошо? – улыбка сползла с лица мужчины, а дети притихли, так не вовремя обратив на нас внимание.

– Мой папа адвокат! – и вновь важно заявил Артём. – Когда я вырасту, пойду по его стопам!

– Моя мама тоже адвокат, – на удивление Никиты произнесла снежинка.

– Серьёзно? – брови моего нового знакомого взметнулись вверх. – Вот так совпадение.

– Да уж, – не знала, как он отреагирует, когда ему станет известно, кто я.

В прошлый раз я противостояла одному из работников его фирмы, выиграв всухую.

«А какая разница? Тоже нашла из-за чего переживать!»

– А ваша фамилия… – начал задавать ожидаемый вопрос Никита.

– Снежная! – без раздумий ответила, наблюдая удивление в глазах мужчины. – Снежная Юлия…

– Романовна, – закончил за меня Никита.

Не недовольство и не негатив… Восхищение? Серьёзно? Именно его я видела на лице генерального директора самой известной юридической фирмы, которую Бестужев всё пытался переплюнуть. Он постоянно раздражался, рыча на сотрудников, когда адвокаты Князева вновь и вновь одерживали победы в громких делах.

– Верно, это я, – кивнула, спокойно подтверждая сказанное.

12. Теория вероятности

Громов

Я практически не спал, проворочавшись с боку на бок всю ночь. Мне фантомно мерещился аромат духов Ады на подушке, от которого я задыхался, как астматик. Под рёбрами мерзко морозило осознанием того, что теперь даже с тестом ДНК всё будет не так просто.

Я не был специалистом в бракоразводных процессах, но что-то мне подсказывало, что теперь так легко с Адой не расстаться. А в том, что не хочу больше видеть её в своём доме и своей женой я был уверен. Но это уже не мои заботы. Я заплачу хорошие деньги конторе Бестужева и в частности Снежной, чтобы они решили мою проблему.

С этими мыслями и заснул уже под утро, незадолго до звонка будильника, который на удивление прозвонил раз пять, хотя я заводил два.

Стоя под душем, пытался поймать за хвост ускользающее из памяти сновидение. А снилась мне она.

Нежная. Желанная. Предательница и притворщица, которую я ненавижу…

Я думал, что вырвал её из своего сердца с мясом, и лишь сейчас понял, что просто оторвал от него кусок, но с другой стороны, а она так и осталась сидеть в нём занозой.

Думал закрыть пустоту ребёнком и Адой, а в итоге лишь закопал себя сильнее в дерьмо. Хорошо, что уже сегодня до обеда должны быть готовы результаты, которые положат конец моим сомнениям. Звонка из клиники я ждал едва ли не сильнее, чем ребёнок Деда Мороза.

Едва вышел из своей спальни, как заметил промелькнувшую в коридоре тень Ады, направлявшуюся к лестнице. Подождал, когда она спустится и начнёт кошмарить домработницу и только после этого спустился сам, покидая дом через заднюю дверь. Завтракать под представление «имитация идеальной семьи», которое непременно бы устроила пока ещё жена, у меня не было аппетита.

В офисе поджидал сюрприз.

– Ярослав Александрович, ваш отец… – подлетела ко мне помощница Варвара Богатырёва, едва я вошёл в приёмную.

– Звонил? – нахмурился я.

Последнее время мы не так часто общались с отцом из-за его и моей загруженности.

– Нет, – покачала головой Варя и виновато потупила взгляд. – Он здесь. Ждёт в вашем кабинете.

– Понял. Принеси нам два кофе, пожалуйста.

Сделав глубокий вдох, досчитал про себя до десяти, выдохнул и лишь после этого толкнул дверь в свой кабинет.

Громов Александр Александрович по-хозяйски расположился в моём кресле и просматривал оставленные с вечера на столе документы, которые я не успел убрать. Зная, что без предварительной записи Варвара в мой кабинет даже Аделину с Марком не пропустит, я был спокоен, что никто посторонний не сунет в них нос. Но вот против Громого старшего даже моя отважная и преданная помощница была бессильна. Этот монструозный босс был Богатырёвой не по зубам.

– Доброе утро, отец. Не ожидал тебя здесь увидеть. Какими судьбами?

Я пытался придать лицу безразличное выражение, словно меня не коробит то, что он ведёт себя в моём кабинете как хозяин, но похоже актёр из меня никудышный.

– Если бы ты отвечал на звонки, мне не пришлось бы ехать в такую рань на другой конец столицы, – мрачно ответил мне он, откладывая в сторону документ, который просматривал до моего появления.

– Ты звонил? – удивился я.

– И не раз.

Я достал смартфон и только сейчас увидел серию пропущенных звонков с номера отца, которые принял за будильник.

– И всё же? – решил не акцентировать внимание на собственном проколе. – Зачем приехал?

– Решил лично убедиться, что у тебя всё в порядке.

– Как видишь, – кивнул на просматриваемый им документ. – Вчерашняя проверка прошла успешно. Бизнес развивается, доход растёт…

– Я не про это. Меня мало интересует фирма. А вот то, что мне донесли, что видели тебя в офисе Бестужева, меня обеспокоило. Какие у тебя дела с тем юристишкой?

– Нужна была консультация профессионала, которую я получил. Не думал, что ты следишь за мной, – в моём голосе отчётливо звучали ноты недовольства внезапным открытием.

– Это вынужденные меры, сын. И, надеюсь, временные. И, как я вижу, волновался я не зря.

– Не понимаю, к чему ты клонишь, – постарался изобразить недоумение.

– Не прикидывайся дурачком Ярослав, тебе не идёт. У тебя целый штат отличных юристов, готовых решить любой вопрос, касающийся бизнеса. Если ты направился к Бестужеву, у меня два варианта: либо это что-то связанное с уголовным правом, либо с семейным.

У меня едва ощутимо дёрнулся глаз. Вот и как он догадался? Громов старший обладал не только бесподобной интуицией, но и отличными навыками анализа и раскусил меня в два счёта.

– Значит, я угадал. Разлад в идеальной семье? – сжал сухие губы в тонкую линию.

Отцу никогда не нравились мои женщины. Он всех считал меркантильными сучками, которым от меня нужны были только деньги. И Аделина не была исключением.

– А я говорил тебе, что ты поспешил, собравшись жениться на дочке Овчинникова.

И это была чистая правда. Отец в штыки воспринимал семью Ады и не поддерживал с ними общение, считая выше своего достоинства. Мой тесть прогорел на сомнительных сделках и оказался на грани разорения. Как управленец он действительно был никакой.

Лишь благодаря чуду и мне, его завод, расположенный в соседнем регионе, удалось вывести в пусть небольшую, но прибыль. А когда дела только-только пошли в гору, он продал его чуть ли не за бесценок. О той сделке я узнал слишком поздно и дико разозлился, сведя после этого общение с роднёй Ады на нет. Даже на праздники не считал необходимым отправлять смс с поздравлениями.

13. Это ошибка!

Снежная

На следующий день у снежинки все разговоры были только про Артёма. Она постоянно спрашивала за завтраком, когда мы пойдём все вместе в кино, и отчаянно краснела при этом.

– Тебе так понравился этот мальчик? – подмигнула дочке, умиляясь её поведению.

– Он хороший, – замялась Алиса. – А ещё, – её настроение резко изменилось, – у него папа есть, – вздохнула она тоскливо. – А у меня нет…

Меня словно в ледяную воду с головой макнули. Лёгкие сжались до боли в груди так, что невозможно стало сделать вдох. Хорошо, что я сидела, иначе бы и ноги подкосились.

– Мамочка, что с тобой? – не укрылось моё состояние от доченьки. – Тебе плохо? Позвонить в скорую? Или дяде Диме?

Звонить в службу спасения снежинку научил Дима. Однажды они по-настоящему позвонили туда, заранее извинившись перед оператором, что это тренировка. Алиса пересказала придуманную легенду, что маме стало плохо, и назвала наш адрес, а после была очень горда тем, что её похвалили.

– Не надо никому звонить, всё в порядке, – поспешила успокоить дочь.

Я знала, что настанет день и Алиса начнёт задавать неудобные вопросы, но надеялась, что этот момент будет оттянут как можно дольше.

Громов, вот что ты за человек? Почему с каждым твоим появлением в моей жизни, она начинает лететь в пропасть?

– Снежинка, а почему ты вдруг заговорила… – я сглотнула мерзкий комок, застрявший в горле, – про папу? У нас ведь есть Дима. Он тоже твой папа, только крёстный.

– Нет, Дима – не настоящий папа, – покачала она головой. – У них с Лерой скоро свой маленький будет, – и вновь грустный вздох. – Вот ему он станет родным.

– Милая моя, от того, что у Димы появится ребёнок, тебя он меньше любить не станет.

Обнимала дочь на прощание, передавая на руки воспитателям, а после смотрела ей вслед, как она убегает в группу, а у самой кошки на душе скребли. Я старалась дать снежинке всё, в том числе любовь за двоих. Но сегодня, словно глаза раскрыла, увидев, как ей не хватает отца. Настоящего.

Я искренне радовалась за брата, когда он нашёл своё счастье. А я… слишком долго жила одна, запрещала себе отношения с кем-либо, хотя видела мужской неподдельный интерес в свой адрес. А собственно почему? Может и мне пора перешагнуть прошлое и позволить себе быть счастливой?

Пока шла на работу, вертела в руках визитку Никиты. Вчера я так и не написала ему. Испугалась? Возможно. Несомненно, Князев произвёл на меня положительное впечатление. Подкупало ещё и то, что у него замечательный сын. Невооружённым глазом было видно, что мужчина его любит и старается уделять немало внимания, хоть и загружен работой по самую макушку.

И ведь у нас много общего: мы оба одиноки, у нас дети – ровесники, которые моментально подружились. Работа, опять же...

Если сравнивать, как начинались наши отношения с Громовым, то там была чистая химия, страсть, и, как оказалось, больше ничего. Когда дело дошло до ответственности, что мне сказали?

«Мне не нужны чужие дети…»

Только в разы грубее. Что же меня так заело на эту фразу? Откинув дурные мысли, я погрузилась в работу, ведь помимо развода Громова у меня было чем заняться. А вечером, уложив снежинку спать, я, сидя на кухне, набралась смелости и написала Никите.

«Привет. Это Юля Снежная», – на большее меня не хватило.

Мужчина ответил моментально, спросил, может ли он позвонить. Закусив губу, я с волнением ждала звонка.

– Алло.

– Юля, добрый вечер.

Он всего лишь поздоровался, а у меня уже мурашки побежали по всему телу.

– Я очень рад, что вы написали. Уже думал, что вы потеряли визитку. Собирался даже сам заехать в ваш офис, – Никита говорил, а я буквально по интонациям слышала, что он улыбался, и мои губы сами растянулись в улыбке.

– Простите, было много работы. Тяжёлый развод…

«Снежная, ну чего ты мямлишь, как… Нежная?» – возмутился внутренний голос.

– Только сейчас нашла свободную минутку. И, Никита…

– Да?

Вот! Снова те мурлыкающие интонации, пробирающие до мурашек.

– Давайте перейдём на ты? Всё-таки наши дети подружились. Снежинка меня сегодня несколько раз спросила про кино, которое мы обещали.

Бессовестно закладывать собственного ребёнка, но что поделать?

– Вы… Кхем, то есть, ты меня опередила. Я как раз собирался предложить перейти на ты. Тем более Артёму не терпится снова встретиться со снежинкой.

– Итак, мы задолжали нашим детям. Как будем искупать вину? – я закусила губу, ожидая ответ, корябая ногтем столешницу.

– Я хотел предложить посетить парк развлечений в эти выходные, покататься на колесе обозрения. А после сходить в кино и перекусить где-нибудь. Как вам такой план? Вы свободны… в эти выходные?

В его вопросе мне послышался скрытый подтекст. Вот понимай теперь, Юлия Романовна, как хочешь.

– Думаю, дети будут в восторге. И я свободна… в эти выходные!

Получи ответку!

– А вы? – спросила, чувствуя, как опалило жаром лицо.

– Я тоже, – в голосе мужчины послышались хриплые нотки. – Иначе бы не предложил… встретиться.

– В таком случае, до выходных?

– До скорой встречи.

Я положила трубку первая, касаясь руками пылающих щёк. Сердце бешено молотило в груди. Руки подрагивали, как перед моим первым судом. Ложилась спать с ощущением, что готова наконец оставить прошлое в прошлом, там, где ему и место.

Только прошлое оказалось с этим категорически несогласно. Как я старалась не думать о Громове, но он неведомым образом проник в мои мысли. Во сне я вновь целовала его, чувствуя, казалось, давно забытый вкус на своих губах. Но он был таким настоящим, что это даже пугало.

Уйди! Не хочу видеть тебя ни во снах, ни наяву!

Больших усилий мне стоило заставить себя проснуться. Конечно же, утреннее настроение было испорчено, но не настолько, чтобы не обрадовать снежинку предстоящей прогулкой с Никитой и Артёмом Князевыми.

14. Цвет глаз… как у меня...

Громов

Не видел взгляда Снежной, но чувствовал, как он пронзает меня сотнями тысяч ледяных игл.

– И вы решили развестись с той, кто на данный момент находится в положении? Я правильно понимаю? Дайте угадаю, – язвительный тон коснулся моего слуха, не дав даже слова вставить в ответ, – этот ребёнок тоже не от вас? Так?

– Есть некоторые подозрения и на этот счёт, – не без труда расправил плечи, встречаясь с леденящим душу взглядом.

Даже идиот бы смог понять, что Снежная презирала меня. Считала свихнувшимся шизофреником, вокруг которого повсюду велись заговоры.

– Ясно, – вот и всё, что слетело с её губ, которые даже в такой ситуации казались мне знакомыми. Она деловито кивнула, делая вид, что что-то срочное обнаружилось в ноутбуке. – Жду от вас медицинскую карту супруги. А сейчас всего доброго, Ярослав Александрович!

Вот так легко и просто она вновь пнула меня под зад, а я снова не стал возражать и спорить, удаляясь.

Эмоции бурлили под кожей. Если честно, не представлял, как смогу выпутаться из этой ситуации.

«Может, я правда себя накручиваю? Может, Марк действительно мой ребёнок?»

Мне хватило всего секунды, чтобы всё нутро взбунтовалось этому.

«Нет! Он не мой! Не мой! Я чувствую!»

Дальше день прошёл в полном сумасшествии. Мне требовалось как-то раздобыть карту Аделины, не привлекая к этому посторонних, чтобы не наделать лишнего шума. Даже Рыбченко, начальник охраны, который всегда погружен в мои дела, остался не проинформирован о возникшей проблеме.

Я решил, что попробую справиться сам, ведь в последнее время моя жизнь шла под откос. Пусть меня посчитают параноиком, но я чувствовал, что прав. Интуитивно ощущал, что Марк от другого мужика, как и тот, кто растёт сейчас в её животе.

Нет, я не отказывался от своих детей. Ни в коем случае! Решил, что сделаю ещё одну проверку и, когда подтвердится, что они мои, без раздумий заберу их к себе!

«Придётся потратить немало нервов и средств, но я добьюсь своего. Один чёрт Ада дома практически не находится, шляясь по бутикам, салонам и благотворительным вечерам. Она не занимается воспитанием Марка, сваливая ребёнка на приходящих женщин, которым он и даром не нужен. Аделина, как мать, может сделать для детей лишь одно – окончательно испортить им жизнь!»

Остаток дня я провёл как на иголках. Думал, размышлял, как быть. В итоге принял более-менее верное решение.

Ужин с семьёй вызвал лишь негативные эмоции, так как Марк со сморщенным видом ковырялся в суп-пюре, а потом и вовсе специально перевернул тарелку, со словами, что такую гадость он есть не будет. Ада, нервно поглядывая в мою сторону, начала что-то объяснять ему, но он её даже слушать не стал. Пнув стул, который с грохотом упал на пол, малец убежал к себе в комнату.

Аппетит пропал. Я тоже не стал задерживаться, отправляясь к себе. Аделина что-то говорила мне, оправдывая поведение Марка, но я её даже слушать не стал. Устал. Боже, как же сильно я устал!

Ночь прошла так же тяжко, потому что не дающие покои мысли превратились в сны. Я ворочался, несколько раз просыпался с учащённо бьющимся сердцем, а на рассвете не выдержал, поднимаясь.

«И как долго я продержусь, не сойдя с ума?» – размышлял, направляясь в офис по опустевшим улицам города, так как нормальные люди только начали просыпаться в это время.

Несколько стаканов кофе, который мало чем помог, плескались в моём желудке. Мысли крутились в голове, не позволяя вникнуть в суть отчётов, которые мне принесла Варвара.

Много что предстояло сделать, а я вместо этого сидел и думал, как раздобыть карточку Ады.

В итоге, не выдержав, я сказал Варваре Алексеевне, что сегодня меня не будет из-за внезапно возникшего неотложного дела. Покинув офис, отпустил водителя и сам уселся за руль.

Рыбченко намеревался отправиться за мной, но пришлось заверить его, что в этом нет необходимости, так как я отправляюсь к отцу.

Солгал… Но зачем? Да чёрт его знает! Просто хотел побыть один, без чьего-либо присмотра. Не спорю, мой начальник охраны с лёгкостью смог бы решить возникшую проблему в виде медицинской карты Аделины, но ко мне вдруг пришло осознание, что хватит. От каждой просьбы, выполнить то или это, возникают проблемы. Я попробую разобраться со всем самостоятельно и посмотрим, что из этого получится.

Конечно же к отцу я не поехал, нечего мне там делать. Отправился домой, пусть мне туда совершенно не хотелось.

Дома, как и ожидалось, Ады не оказалось. Куда она ушла? Неизвестно.

Домработница, приглядывающая временно за Марком, сказала, что Аделина отсутствует с самого утра.

Заглянув в комнату к Марку, лишь вздохнул, так как с последнего нашего с ним разговора ничего не изменилось. Всё те же разломанные трансформеры, разбросанные по всему полу, и его ожесточённое лицо, не одарившее меня даже взглядом.

Мне было больно смотреть на него. Он рос высокомерным, избалованным и агрессивным. У этого ребёнка было всё, кроме самого главного – внимания со стороны родителей. Не стану снимать с себя ответственность и говорить, что только Аделина во всём виновата.

Нет. Мы оба причастны. Но всё же я зарабатываю, чтобы моя семья ни в чём не нуждалась. Чтобы Аделина как можно больше проводила времени с сыном. Но что в итоге? Сын сам по себе, проклинает весь мир, а его непутёвая мамаша шатается где-то целыми днями, пихая Марку подачки в виде дорогих гаджетов и игрушек.

Мне становилось всё паршивее и паршивее. Хотелось лечь, уснуть, открыть глаза и понять, что это был лишь кошмарный сон. Но я понимал, что так от проблем не получится избавиться.

Сидел у себя в кабинете, размышляя, как быть с картой Аделины. Я знал, в какой клинике она наблюдалась и наблюдается, но ещё знал, что по правилам они не имеют права выдать мне информацию о ней.

Посидев немного, подумав, решил ехать туда и решать всё на месте.

Так и поступил.

Сорок минут, парковка медицинского центра и вот я уже возле стойки регистрации.